Когда уже почти все выдохлись, слово взял представитель политотдела - капитан 3 ранга Мотовилов. Речь его внушала оптимизм: -Товарищи! У вас такой грамотный, волевой командир... У вас такой замечательный, хорошо подготовленный офицерский состав... У вас великолепно отработанный, слаженный экипаж... Ваша подводная лодка успешно справляется со всеми задачами, которые ставит перед вами командование и политический отдел. Высокое и почётное звание «Отличный корабль» у вас на расстоянии вытянутой ру... Панегирик оборвался на полуслове. В отсеке начало стремительно снижаться атмосферное давление. Перепады давления и вызываемые ими ощущения хорошо знакомы подводникам, но то, что случилось сейчас, явно не вписывалось в обычный режим. Это поняли все. В ушах нарастал шум и треск, появились резкие боли ушных барабанных перепонок, шумы механизмов и звуки голосов изменили привычный тон и тембр, смолк грохот дизелей. На многих лицах появилась бледность, ослабели, обмякли, потеряли упругость мышцы тела, дыхание затруднилось - создавалось впечатление, что легким не достает нужного количества воздуха, чтобы они наполнились, в глазах начали появляться радужные кольца. Все эти изменения произошли в считанные секунды. Первым от шока пробудился командир лодки, как-то неторопливо поднялся с кресла-вертушки и, опираясь руками, как бы на ощупь, о переборки кают, двинулся в центральный пост. Почти тем же темпом и теми же приёмами, за командиром в центральный пост «устремился» штурман. За ними, превозмогая слабости организмов, как персонажи замедленной мультипликации, начали движение на свои боевые посты остальные участники собрания - кто в первый отсек, кто в направлении центрального поста. Первым в кают-компании потерял сознание и рухнул на палубу командир отделения радиотелеграфистов старшина второй статьи Стрельцов Александр. Врач, старший лейтенант м/с Антонов, с чьей-то помощью снял со штатного места аппарат ИДА (индивидуальный дыхательный аппарат), открыл вентиль кислородного баллона, поднёс к лицу Стрельцова и начал приводить его в чувство.
с гидрокомбинезоном ГК-2. Это снаряжение предназначено для выхода из аварийной ПЛ. В отличие от аппарата ИСАМ-48 в этом аппарате было 2 малолитражных баллона, из которых ОДИН заполнялся кислородом, а другой - 7 %-ной кислородно-гелиевой смесью (КГС). РП заряжался не ХП-И, а веществом О-З, которое поглощает в выдыхаемой газовой смеси СО2 и выделяет О2. Наличие в аппарате баллона с КГС позволяло подводникам осуществлять выход с глубин до 200 м, а дыхание кислородом в аппарате требовалось для декомпрессии с глубины 25 м до поверхности.
Уже почти достигший переборки центрального поста, командир отделения рулевых-сигнальщиков старшина второй статьи Мальгинов Степан выкрикнул: «Все равно выведу отделение в отличные!». И тоже свалился на палубу, потерял сознание. В это время по подводной лодке разносилась отданная командиром единственно правильная команда: «Срочное погружение!» Глубиномеры центрального поста показывали глубину 80 метров... Глубина места в районе достигала 2400 метров. Вслед за первой командой командир приказал увеличить ход до самого полного вперед и аварийно продуть цистерны главного балласта. Зашумел со свистом воздух высокого давления в трубопроводах системы аварийного продувания, корпус подводной лодки содрогнулся от набравших обороты главных гребных электродвигателей. Глубиномеры центрального поста показывали все те же 80 метров... Где мы? Немой вопрос повис в центральном посту. Если мы на дне морском - были бы уже раздавлены. После всех предпринятых действий, остаться на одной постоянной глубине - тоже не должны... - Поднять перископ! - командует командир. В окуляре перископа - сплошная темень. И вдруг, в гнетущей тишине, кто-то подал робкий голос: - А нас, кажется, качает...
"Подводные лодки 613 проекта". Серия "Боевые корабли мира", С-Пб, 2002 г.
Вздох облегчения пронесся по центральному посту. Всем стало ясно: мы на поверхности! По приказанию командира застопорили ход, осмотрелись в отсеках. Самые большие «потери» - потери сознания - пришлись только на кают-компанию офицеров, там от большой скученности людей потеряли сознание от кислородного голодания пять участников собрания. Да, мы на плаву. Это уже очевидно. Надо срочно сравнивать давление в отсеках с внешним атмосферным. Через шахту РДП этого сделать нельзя, через другие отверстия слишком долго. Лучше и быстрее это сделать через верхний рубочный люк, но отдраить его тоже непросто, из-за большого перепада давления - непосильно. Надо сначала «надуть» центральный пост, а запасов воздуха высокого давления почти не осталось, весь ушёл на продувание цистерн главного балласта - тогда не скупились. Наконец, верхний рубочный люк отдраен, давление в отсеках сравнено. Мы в надводном положении. Место вахтенного офицера на мостике занимает старший помощник командира, а в центральном посту по горячим следам начинается «разбор полетов». Установили первопричину аварийной ситуации: на комингсе воздушной шахты РДП со временем образовался ледяной налёт, при очередном захлёстывании шахты волной, поплавковый клапан присосало воздушным потоком к комингсу и работающий дизель начал создавать внутри лодки вакуум. Создавал до тех пор, пока сам не заглох. Это произошло за считанные секунды. Вахтенный моторист своевременно не отреагировал на падение давления в отсеке и не застопорил дизель сам, с докладом в центральный пост. Вахтенный офицер, прильнувший к окуляру перископа в поисках невидимых в кромешной тьме опасностей, не сумел быстро и правильно оценить экстремальную ситуацию, не проявил должной выучки. Механики не позаботились о том, чтобы в тех сложных условиях зимнего плавания предложить командиру лодки график периодической съемки с РДП и погружений на достаточную глубину для оттаивания системы РДП. Недочеты в отработанности старшего помощника и самого командира остались за чертой обсуждения. Возможно, а скорее так оно и было, что подводная лодка не «проваливалась» на глубину свыше перископной. Как только стрелки глубиномеров начали ползти на погружение, рулевой-горизонтальщик непременно переложил горизонтальные рули на всплытие. Хорошо удифферентованная лодка фактически не погружалась, а под действием рулей даже подвсплыла на метр - полтора, оголилась часть ограждения боевой рубки и, к нашему счастью, забортная вода не пошла в отсеки через шахту РДП. В противном случае, последствия могли быть катастрофичными. Предпринятые командиром лодки действия могли оказаться запоздалыми. А что же показывали глубиномеры? Да, их стрелки замерли на 80 метрах, но это не было глубиной погружения. Глубиномеры сработали, как обыкновенные бытовые барометры - показали разницу забортного и отсечного атмосферного давления.
"Подводные лодки 613 проекта". Серия "Боевые корабли мира", С-Пб, 2002 г.
После уточнения ситуации, стало очевидным: продолжать отработку плавания под РДП нецелесообразно. Запасы воздуха высокого давления истощились, погружаться без него для оттаивания шахты РДП - равносильно самоубийству. Остаток ночи мы провели в полигоне, восполняя энергоресурсы в надводном положении, а с окончанием времени использования полигона подводная лодка легла курсом в базу. Студёный ветер дул нам навстречу. Настроение экипажа было подавленным. Нас ждал позор. И трудно было судить, какой из этих факторов больше присутствовал в румяном окрасе наших лиц. «Отличным кораблём» в этот учебный год наша подводная лодка не стала, этого звания мы добились годом позже. Инструктор политотдела капитан 3 ранга Мотовилов Семен Петрович, фамилию которого, как и других действующих лиц, автор изменил, - больше на нашей подводной лодке не бывал. Спустя какое-то время, в феврале 1961 года, к нам на Тихоокеанский флот пришла скорбная весть: в конце января на Северном флоте, в Баренцевом море, при отработке учебных задач в районе боевой подготовки затонула подводная лодка «С-80». Весь экипаж погиб. Несмотря на знание вероятного места гибели и интенсивные поиски, её обнаружили только в 1968 году на глубине 220 метров. Подняли подводную лодку 24 июля 1969 года. Причиной трагедии подводной лодки стало неграмотное использование системы РДП.
Более года, с 1956 на 1957 год, мы стояли с этой лодкой борт о борт в далёком Молотовске, жили вместе на плавказарме (ПКЗ-104), знали офицеров, её командира - тогда ещё капитан-лейтенанта – Анатолия Дмитриевича Ситарчика. Летом 1957 года мы уходили на Дальний Восток, а «С – 80» - в Сормово на модернизацию... Прошли годы.
Когда смотрю по ТВ (у меня есть и на DVD) замечательный кинофильм Леонида Быкова «В бой идут одни старики», в тех местах, где Сергея Скворцова играет украинский актёр мечтавший стать после войны солистом Большого театра. В фильме исполнял лирическую народную песню:
«Ничь яка мисячна, зоряна, ясная – Выдно, хоть голкы сбырай. Выйды, коханая, працею зморэна, Хоть на хвылыночку в гай…» –
мне снова вспоминается Ситарчик. В моём восприятии, они внешне очень похожи, даже ямочками на подбородках. В нашей группе подводных лодок, базировавшихся на остров Ягры, у него единственного был мотоцикл. В свободное от службы время он облачался в короткую спортивного вида куртку, одевал «лётчитский», гладкой коричневой кожи, шлем с большими, тоже «лётчитскими» очками, перчатки-краги и вскоре рокот его «друга» затихал в районе СРЗ «Звёздочка». Говорили, что эта амуниция – память об отце. Поэтому, «подводниками» не осуждалась.
15.11.01 – 22.11.01 г, СПб.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Первые месяцы нового 1977 года прошли в хлопотах подготовки и празднования 150-летнего юбилея Военно-морской академии. 10 февраля (по новому стилю) в Петербурге был учреждён Офицерский класс при Морском кадетском корпусе, положивший начало академическому военно-морскому образованию. Впоследствии (в 1960 г.) эта дата была принята за день основания нынешней академии. Возможно, что на эту дату рождения может претендовать и другое учебное заведение - Высшие специальные офицерские классы в Петербурге, которые берут начало (по названию) от этого же Офицерского класса. (Военно-морской словарь. 1990). Формально же слово академия в наименовании нового учебного заведения для подготовки офицеров для флота появилось в 1877 году, т.е. 100 лет назад. За свою не столь продолжительную историю академия пережила немало организационных перемен – разъединялась, снова объединялась, меняла имена покровителей. Николаевская, командная – имени К.Е.Ворошилова, инженерная – имени А.Н.Крылова, объединённая – сначала без имени, затем имени Маршала Советского Союза А.А.Гречко. Позднее (в 1990 г.) постановлением СМ СССР академии решено присвоить имя Адмирала флота Советского Союза Н.Г.Кузнецова. Юбилей академии отмечался широко и торжественно. На знамени академии к орденам Ленина и Ушакова добавился недавно учреждённый орден Октябрьской революции. Щедрый юбилейный «звёздопад» обрушился на плечи десятков офицеров академии. Многие начальники кафедр удостоились адмиральских званий. Большинству офицеров постоянного состава вручили подарок – подготовленную специально к юбилею книгу «Военно-морская академия». Краткая история. Л. 1977. На моём экземпляре напечатано золотым шрифтом: Капитану 2 ранга Агронскому М.Д. За образцовое выполнение служебного долга и в связи со 150-летием Военно-морской орденов Ленина, Октябрьской революции и Ушакова академии имени Маршала Советского Союза Гречко. Начальник академии профессор адмирал В.Сысоев. 10 февраля 1977 г. Накануне юбилея состоялась научно – практическая конференция руководящего состава ВМФ под руководством Главкома ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С.Г.Горшкова на тему: «О воспитании высоких морально-боевых качеств у офицерского состава ВМФ в соответствии с установками XXV съезда КПСС, указаниями Министерства обороны СССР и Начальника главного политического управления СА и ВМФ. В центральных и местных газетах были опубликованы статьи о заслугах академии в деле подготовки высококвалифицированных кадров для Военно-морского флота. Эти статьи были загодя подготовлены преподавателями академии и 10 февраля появились на страницах печати за подписью крупных морских начальников. Заслуги академии были общепризнанными. Этому способствовали высокая квалификация профессорско-преподавательского состава, авторитет командования и удобное здание, специально построенное в районе Новой деревни. Подробности строительства здания мне не известны, и они не удостоились внимания авторов истории академии. Краткие сведения собрал из популярных брошюр по архитектуре города.
Этот проект, решенный в монументальных формах классицизма, видимо, победил на конкурсе как более рациональный и одновременно соответствующий военному флоту могучей державы. Одновременно был отвергнут более помпезный проект ленинградского архитектора Н.А.Троцкого, мастера монументальной архитектуры, известного автора «Дома Советов на Московском проспекте. Главный фасад академии обращен к воде Большой Невки. Здания не только достойно смотрятся, но и добротно построены. Внутреннее убранство помещений отличается простотой, удобством и вкусом: полы покрыты дубовым паркетом, вестибюли и лестницы – отделаны мрамором. Дубовые двери учебных и служебных помещений являются украшением широких, хорошо освещённых коридоров по периметру всего комплекса зданий. Гордостью академии по праву считаются красивый читальный зал и белоколонный актовый зал, по своему размеру лишь незначительно уступающий залу Филармонии.
Под актовым залом размещена вместительная столовая на несколько сот человек. К недостаткам комплекса можно отнести отсутствие своей спортивной базы. Для слушателей академия вынуждена арендовать спортивный зал и бассейн в других организациях. Постоянный состав занимался физкультурой от случая к случаю и в основном кроссом по территории рядом расположенного Строгановского парка. В 1981 году построили вдоль Чёрной речки еще один лабораторный корпус, где предусмотрен спортивный зал. За предшествующие юбилею годы в академии повысили свою квалификацию и получили высшее военное образование тысячи перспективных морских офицеров, многие из которых стали известными флотоводцами и специалистами ВМФ.
2.4.7. Ленинград – Баку – Мардакяны.
Как и везде на флоте рабочая неделя академии начиналась с политучёбы. В первую половину понедельника постоянный офицерский состав слушал лекции в актовом зале или участвовал в семинарах, которые проходили по отделам. Изучались материалы очередного, как правило, исторического съезда КПСС или пленума ЦК КПСС, а также отдельные разделы марксистско-ленинской философии. И если лекции нередко были содержательными и интересными (их читали преподаватели кафедры марксизма-ленинизма), то семинары проходили стандартно и скучно. Планы очередного семинара выдавались загодя, вопросы для обсуждения добровольно-принудительно распределялись между участниками семинара. Каждый готовился самостоятельно по своей теме, писал текст выступления, используя доступные учебные пособия и статьи журналов и «Коммунист вооружённых сил».
На семинаре, которым руководил начальник отдела, каждый участник читал по бумажке свой текст, садился на место и молчал до конца занятия. По-настоящему никакого обсуждения темы не было, да и не могло быть – можно было лишь пересказать какую-то часть единственно верного учения классиков марксизма. Не отличались новизной и мысли при изучении философских вопросов войны и армии. Изучаемые догмы были священны, как в библии, и попытка их оспорить была бы самоубийственна. В день открытия XXV съезда КПСС 24 февраля 1976 года состоялся митинг личного состава академии, на котором было принято приветственное письмо в адрес съезда. В этом письме коллектив академии заверил депутатов, что приложит все силы и знания для дальнейшего улучшения подготовки преданных делу партии, закалённых, высококвалифицированных специалистов ВМФ. Так было принято и свято выполнялось. В последние годы службы в академии мне было поручено руководить группой политической учёбы мичманов и сверхсрочнослужащих. Темы занятий были более приземлённые, чем у офицеров, и, как правило, не требовали от учащихся серьёзной предварительной подготовки. Вторник отводился на учёбу по специальности, которая проходила в виде лекций для всего офицерского состава по наиболее интересным и актуальным оперативно-тактическим, правовым и техническим вопросам. Лекции в актовом зале читали обычно крупные учёные (свои и приглашенные) и флотские военачальники. Другие дни недели были заполнены служебными делами, связанные с организацией и контролем выполнения научно-исследовательских работ, участием в заслушивании отчётов по ним, участию в заседаниях учёных советов факультетов и т.д. Размеренный ритм деятельности в академии напоминал работу в хорошо организованных гражданских учреждениях. Начало рабочего дня в 9.00, окончание – в 16.30 с 30-минутным перерывом на обед. Распорядок дня выдерживался пунктуально, задержка на службе была скорее исключением, чем правилом. Время бежало необыкновенно быстро. Менялись начальники и сослуживцы. Вскоре после юбилея вместо амбициозного В.И.Соловьева заместителем начальника академии по научной работе был назначен доктор военно-морских наук контр-адмирал Н.П.Вьюненко – грамотный и уравновешенный человек, под опёкой которого научно-исследовательский отдел продолжал работать более ритмично и продуктивно. Этому способствовал и приход нового начальника отдела капитана 1 ранга Владимира Алексеевича Гусева, который в конце 1976 года сменил В.В.Рахманова.
В это же время закончилась дискуссия и борьба за сохранение самостоятельного термина «военно-морская наука», ярым защитником которого был В.И.Соловьев. Победили сторонники единой военной науки. В военно-морском словаре (1990 г.) отмечено, что вопросы, составляющие содержание военно-морской науки, рассматриваются теорией ВМФ, являющейся разделом советской военной науки. Некоторое разнообразие в повседневную размеренную жизнь вносили дежурства. К заслуге руководства академией следует отнести чёткую организацию службы, когда ни одно должностное лицо не перекладывает свою работу на дежурного. Дежурство по академии было не обременительным и заключалось в постоянном присутствии в комнате дежурного, приёме и передаче сигналов по телефонам и, самое главное, в чёткой утренней встрече с рапортом начальника академии, т.е. выполнения ритуала, присущего дежурству в любой части. Дежурить по части приходилось не часто. Основную нагрузку дежурства по академии в течение учебного года несли слушатели командного факультета. Для них это была своеобразная практика. Вспоминаю единственный случай утомительного дежурства, когда в академии проводилась общефлотская оперативно-тактическая игра, и мне пришлось в течение суток проторчать в белых перчатках в вестибюле у главного входа, встречая и провожая высокопоставленных военачальников. Немного труднее было патрулирование по городу, что случалось тоже не часто. Запомнилось опять же единственное несение патрульной службы на Балтийском вокзале, где с 6 часов утра до 24 часов пришлось разбираться с пьяницами и прочими нарушителями воинской дисциплины. С начала нового учебного года я тоже сел за парту для повышения своей квалификации, точнее, для повышения своей эрудиции. Я не проходил полный курс обучения в академии, но ежедневно общался с преподавателями очень высокой квалификации. И когда появилась возможность попасть на академические курсы по подготовке и повышения квалификации преподавательского состава по специальности «Ракетное и артиллерийское вооружение», практически, без отрыва от производства, использовал этот шанс. Инициатива обучения на курсах исходила от меня и была поддержана командованием. В группу обучающихся входили старшие офицеры, в основном преподаватели военно-морских училищ и военных кафедр гражданских вузов. Программа курсов была достаточно сложной и насыщенной теорией – мини академической. Лекции читали лучшие преподаватели с докторскими степенями факультета вооружения. Читали, считаю, блестяще – без сучка и задоринки, и без задержки на пояснения достаточно сложного математического аппарата, используемого для слушателей инженерных факультетов. Поражала простота и будничность, с которой доктор технических наук, к примеру, А.Д.Максимов, выходит к обыкновенной классной доске и мелом в течение нескольких часов создаёт по памяти математическую модель самой современной баллистической ракеты с астрокоррекцией. Другой лектор удивительно изящно использовал известную математическую теорию очередей для иллюстрации тактики использования корабельных зенитных ракет.
Я знал в лицо большинство учёных этого факультета и теперь имел возможность получить не только знания, но и удовольствие от лекций высокой пробы. Большинство учёных академии имели ученые степени и звания. Продуманная система подготовки преподавательских кадров позволяла в ограниченные сроки готовить необходимую смену. Для нашей группы большинство читаемых дисциплин были теми же, что читались для слушателей, но в более сжатом по количеству часов виде. Каждая дисциплина заканчивалась формальным зачётом, но на выпускной экзамен был вынесен весь объёмный материал. Я не пропустил ни одной лекции в течение этих трёх месяцев, поэтому посчитал возможным пойти на сдачу экзамена первым, хотя весь этот объёмный материал запомнить было не возможно. К тому же никаких учебных пособий быть не могло, только конспект в своей секретной тетради. В качестве экзаменаторов были два адмирала – заместитель начальника академии – начальник академических курсов вице-адмирал Г.К.Чернобай и начальник факультета вооружения контр-адмирал В.И.Поршнев. Помню, что на два вопроса в билете я ответил сносно, и вопросов по тематике программы курсов не было. Неожиданно Чернобай начал задавать вопросы по тактико-техническим данным некоторых кораблей. В частности, по характеристике и тактике использования больших десантных кораблей. Элементарное представление о таких кораблях я имел на основе училищных знаний двадцатилетней давности, да однажды даже бывал на борту такого корабля, когда в качестве пассажиров нашу курсантскую роту перевозили из Северодвинска в Архангельск. Короче говоря, мой ответ посчитали слишком обтекаемым, что позволило экзаменаторам снизить оценку. В целом, экзамен группа выдержала успешно, хотя и были недовольные полученными оценками. Я посчитал, что экзаменатор может задавать любые вопросы, ответы на которые он знает. Хочу специально отметить, что труд преподавателя в академии был не из легких. Это можно было заметить хотя бы из не редко вывешиваемых некрологов, на которых были портреты ещё довольно молодых мужчин в возрасте до 50 лет. И это несмотря на то, что весь офицерский состав проходил ежегодную диспансеризацию в своей медсанчасти. Это не значит, что были плохие врачи. Нет, но у них не было необходимого диагностического оборудования. Особенно трудно было тем преподавателям, кто впервые на эту стезю вставал уже в зрелом возрасте и не мог адаптироваться к большой умственной нагрузке. Моя нагрузка была значительно меньше, чем у преподавателя. Но и у меня странички медицинской книжки за 1978 год как никогда ранее испещрены записями терапевта: жалобы на боли в области сердца. В результате обследования поставлен диагноз: атеросклероз коронарных сосудов. Врачи рекомендуют организованный отдых. Путёвки в какой-либо южный санаторий не оказалось, поэтому согласился поехать в дом отдыха «Мардакяны» недалеко от Баку. В конце мая отправился в Азербайджан, где ранее не бывал. К скорому поезду Ленинград – Минеральные воды было прицеплено несколько вагонов до Баку. Экспресс прибыл в Минеральные воды без опоздания, и у меня было около 6 часов свободного времени, пока проходит переформирование состава. В этом районе Кавказа я тоже не был и поэтому устроил себе экскурсию.
В первую очередь купил план этого района, что делал постоянно при любом путешествии. Затем сел в ближайшую по времени электричку и доехал до Пятигорска. Походил по городу, любовался видами на гору Машук, у подножья которой расположился этот небольшой курортный городок. Осмотрел памятные места, связанные с именем Лермонтова и вернулся в Минеральные воды. Пассажирский поезд Баку – Минеральные воды, к которому прицепили наши вагоны, медленно тащился по однопутной колее вдоль берега Каспийского моря, останавливаясь у каждого столба. Баку встретил пассажиров неприветливо ветреной и холодной погодой. На вокзале нашел нужную пригородную электричку и через два часа добрался до конечного пункта назначения. Мардакяны – так называется заурядный небольшой посёлок на северо-восточном побережье Апшеронского полуострова Каспия. Посёлок застроен в основном одноэтажными домиками-мазанками, расположенными вдоль главной улицы-шоссе, связывающее между собой курортные посёлки. Собственно, домиков с улицы не видно, т.к. они утопают в зелени и закрыты от посторонних глаз высокими каменными заборами.
На территории дома отдыха стоят несколько старых деревянных коттеджей с удобствами во дворе. Дом отдыха «Мардакяны» функционирует только в летнее время, т.к. домики не отапливаются. Лечение тоже не предусмотрено и кроме дежурной медсестры медицинского персонала нет. Хотя с погодой не повезло, но крыша над головой есть и сносная еда – тоже. Дни и особенно ночи стояли на редкость холодные. Местные жители кутались в тёплые из овечьей шерсти платки, приезжие не вылезали из свитеров и плащей. Пляж закрыт, прибрежная полоса ещё не очищена от зимнего мусора, встречаются и выброшенные волной на берег трупы морских обитателей. Из-за непогоды делать совсем нечего. Выход нашёл в ежедневных поездках в столицу Азербайджана. После утренних процедур и завтрака садился в городской автобус – экспресс и уезжал на целый день в Баку. Езда в прохладный день была необременительной. По отличному, к удивлению, шоссе, редко переполненный автобус доставлял пассажиров до города за 20-25 минут, вместо 1,5-2 часов на электричке. По сравнению с другими магистралями города это шоссе поддерживалось в отличном состоянии. Оно вело к аэропорту, и по нему недавно проезжал Л.И.Брежнев. Г.Алиев – царь и бог Азербайджана, не мог допустить, чтобы дорогого гостя трясло на местных колдобинах. Баку раскинулся многоярусным амфитеатром, обращённым к полукруглой бухте на юге апшеронского полуострова. С верхней площадки Нагорного парка, где на высоком постаменте возвышается памятник С.М.Кирову, открывается вся панорама большого города. Внизу – очерченный крепостными стенами с узкими улочками, старый город соседствует с широкими проспектами и обширными площадями новый Баку. Вдоль берега бухты протянулся благоустроенный Приморский парк с пышной субтропической растительностью: платанами, акациями и каштанами. В центре его – площадь с помпезным домом с колоннами: Бакинский филиал Центрального музея Ленина. Памятников, особенно связанными с революционными событиями, поставлено в изобилии. В первый день, огибая город на электричке, бросается в глаза большое количество фигур Ленина, чаще всего, не имеющих художественной ценности. Рядом с музеем, на площади 26 Бакинских комиссаров, памятник-пантеон героям – коммунарам, отдавшим жизнь за свободу и независимость азербайджанского народа. Тут же горельеф с изображением трагического расстрела комиссаров, где горит вечный огонь. Имена Ленина и других революционеров запечатлены в названиях проспектов и улиц, дворцов культуры и станций первой линии метрополитена.
Самая – крепость Ичери-шехер, обнесённая стенами ещё в XII-XV вв. Внутри крепости в комплексе дворца Ширван-шахов XIV-XV веков открыт историко-архитектурный музей. Однажды, гуляя по верхней части города, случайно оказался у огороженного глухой стеной, как мне показалось, сада. Вошел через калитку и оказался на небольшом, но тщательно ухоженном мемориальном кладбище, вроде мини Новодевичьего в Москве. На дорогих мраморных плитах, лежащих среди голубых елей, чаще всего фигурировала фамилия Алиевых. Кто-то из прохожих подсказал, что это элитное кладбище клана родственников и приближенных местного правителя и тех, кто может заплатить миллионы за клочок этой гористой земли. Кроме самостоятельных прогулок по городу был и участником организованной экскурсии на берег Каспия в район Нефтяных камней, где в море ведётся добыча нефти. Один день посвятил поездке в гости к Роберту Заике – однокашнику по Нахимовскому училищу. Он возглавлял кафедру штурманской подготовки в Бакинском ВВМУ, и жил с семьёй в городке, рядом с училищем в районе Кубинки. Поездка оставила неприятный осадок, т.к. у Роберта были нелады в семье. Виной всему было неумеренное употребление спиртного, которое в конечном итоге сгубило ещё одного толкового одноклассника. После 10 июня резко потеплело. Солнце пекло нещадно, столбик термометра в дневные часы переваливал за 30 градусов. Поездки в Баку стали утомительными, да к тому же основные достопримечательности города уже осмотрены. В магазинах пустые прилавки, мясных продуктов нет вовсе, хотя на горных пастбищах пасутся большие стада баранов. Из-за поздней весны на рынке баснословные цены не только на овощи и фрукты, но даже и на зелень, которой должно быть в изобилии. Пустые магазины контрастируют с дорогими одеждами и украшениями на местных жителях, особенно женщинах. Бросаются в глаза полные рты золотых зубов даже у молодёжи. Как и в других местах холостяцкого отдыха и лечения через две недели безделья всё начинает надоедать и хочется домой. Непривычная жара в сочетании с невозможностью купаться из-за ледяной воды усиливает это желание. Через несколько дней, не дождавшись срока окончания путёвки, я вылетел в Ленинград. 15 ноября 1978 года отмечали дома семейный праздник – 20-летний юбилей совместной жизни, какие были тосты и подарки точно не помню, но о напоминают очередные стихи придворного поэта Семёна Спутникова, которые сохранились на симпатичной открытке в семейном альбоме.
Мы все всей семьёй вас поздравляем И пьём за ваши двадцать лет. Здоровья, счастья вам желаем И жизни без тревог и бед. Мы дарим вам две ложки чайных, Сработанных из серебра, И это вовсе не случайно, Вкус чая в них – необычайный ! Еще на шее фокстерьера Висит кой что, и все мы верим, Что будет вам по вкусу это! Целуем вас. Семья. С приветом.
Окончание следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
