"Директор Брестской областной библиотеки Данилюк Тамара Павловна рассказала нам удивительную историю, которая произошла весной 2003 года. В тот год 28 марта Брестская областная библиотека имени Алексея Максимовича Горького торжественно отмечала 135-летие со дня рождения великого русского писателя. В рамках юбилея в библиотеке была подготовлена и прочитана оригинальная лекция «Парадокс Горького (Неизвестный Горький А.М.)». Среди многочисленных приглашенных выделялся высокий седовласый мужчина, как раньше говорили «стройный, как английский офицер», аккуратная бородка окаймляла его интеллигентное лицо. Оказалось, что это действительно офицер, проживающий сейчас в Бресте, Игольников Алексей Иванович. По окончании лекции он в коротком выступлении рассказал о влиянии творчества Горького А.М. на его, морского офицера, умение работать с различными категориями людей. Горький, величайший знаток человеческой души, научил его общению с подчиненными. А через месяц капитан 1 ранга Игольников Алексей Иванович принес в библиотеку рассказ и старинную морскую фотографию своего дедушки по матери, Игольникова Алексея Ивановича, судьба которого, вполне возможно, соприкоснулась с жизнью и творчеством Алексея Максимовича Горького. Вот его рассказ. «Крейсер стрелял отлично. Первым же залпом было достигнуто накрытие цели. Командир отряда кораблей Балтийского флота контр-адмирал Литвинов В.И. был доволен. За кормой остались тысячи миль, родная Балтика. Корабли отряда (линейные корабли «Цесаревич», «Слава», крейсеры «Адмирал Макаров» и «Богатырь») третий месяц совершают совместное плавание, отрабатывают экипажи, решая различные задачи боевой подготовки, но, главное, учатся стрелять из всех видов артиллерийского вооружения при различном состоянии моря. А здесь, у острова Сицилия, в декабре оно, как правило, штормит. Опыт войны с Японией, где японцы проявили себя великолепными артиллеристами, заставляет еще и еще раз проводить изнурительные учебные стрельбы. Вот и сейчас. Крейсер «Адмирал Макаров» проводил показательные стрельбы, а остальные корабли отряда учились. Вечером в бухте Аугуста пройдет разбор, а завтра уже все корабли покажут свое мастерство стрельбы из орудий главного калибра. Однако, когда наступил вечер, корабли полным ходом мчались на рейд города Мессина. Поступило сообщение о разрушительном землетрясении в Калабрии и на Сицилии минувшей ночью, 28 декабря 1908 года (по новому стилю). Адмирал доложил полученную информацию в Петербург и, не дожидаясь решения командования, приказал следовать в Мессину, до которой было несколько десятков миль. Уже на подходе к городу было получено разрешение Главного Морского штаба оказать помощь пострадавшим. Масштаб катастрофы поражал даже самое смелое воображение. Город Мессина, богатый красивый город с населением свыше 150 тысяч человек, был полностью разрушен. Ни одного уцелевшего здания. Из-за разрушения газовых осветительных сетей возникли тысячи очагов пожара. Ужас заставил содрогнуться моряков, когда они увидели с моря на месте прекрасного южного города охваченные огнем мертвые развалины. За 42 секунды подземных толчков земля раскололась, и берег с причалами и набережными опустился в море на несколько метров. Огромная морская волна завершила разрушения и, отступая, увлекла с собой тысячи жертв: мертвых, раненых и тех, кто был еще жив, добивая их о прибрежные скалы. Трупы плавали повсюду, сбитые волнами в страшные гроздья. Некуда было пришвартоваться спасательным катерам и шлюпкам с русских кораблей. Никто не организовывал и не проводил спасения, хотя прошли уже сутки после гибели города. Русские моряки были первыми и единственными, кто пришел на помощь несчастным сицилийцам. Первые минуты пребывания на берегу были страшными: вой и стон из-под развалин, дым пожарищ и зловоние сгоревших тел, мольбы о помощи со вторых или третьих этажей чудом стоящих остовов зданий, появляющиеся из дыма и исчезающие в никуда обезумевшие человеческие фигуры в лохмотьях. Земля гудит, она все еще вздрагивает. Подземные толчки продолжаются. Спасатели в растерянности: с чего начать, что и как им делать? Но уже к рассвету русская смекалка и русская сердобольная христианская натура дали свои результаты. На берегу были поставлены палатки, в которых корабельные врачи развернули пункты медицинской помощи. Всех раненых, подобранных в городе, сносили в эти пункты. Часть моряков, сменяя друг друга, откапывали из-под развалин покалеченных горожан и тут же оказывали им первую помощь. Особую ценность представляла питьевая вода, которую специальный отряд привозил с кораблей, ибо в городе не было ни капли воды. К полудню на берегу матросы развели костры и начали готовить для горожан горячую пищу, появился хлеб, доставленный с броненосцев «Цесаревич» и «Слава». Всех живых, но лишенных крова людей свозили на корабельных катерах в ближайшую бухту, где был создан палаточный городок, так как на развалинах было небезопасно: от порывов ветра и продолжающихся подземных толчков разваливались остовы зданий и, кроме того, в любой момент могли возникнуть инфекционные болезни. Здесь, в эти трагические для жителей Мессины дни, проявились лучшие качества человеческой души моего деда - Игольникова Алексея Ивановича, боцмана с русского корабля, уже к тому времени награжденного крестом за участие в русско-японской войне 1904-1905 годов. Сильный, здоровый, настоящий русский богатырь, он, не зная усталости, трое суток спасал погребенных под развалинами горожан. Это он, рискуя жизнью, залез на третий этаж вертикальной стены и снял с карниза женщину с грудным ребенком. И буквально через пять минут, после порыва ветра, стена обвалилась на глазах изумленных зрителей. Муж спасенной женщины, потрясенный благородным поступком моряка, снял со своей руки золотое кольцо с бриллиантом и вручил моему деду. Оказалось, это был хозяин богатого дома, землетрясение застало его жену в детской комнате на третьем этаже, много часов она просидела на качающемся остове здания, пока не появился отчаянный русский и не спас его семью. Дед пытался отказаться от столь ценного подарка, но хозяин силой надел кольцо на палец и поцеловал богатырскую руку моряка. Стоящие вокруг люди аплодировали герою. Русские моряки в Мессине совершили подвиг. В течение первых двух суток они одни спасали людей, обеспечивали обезумевших жителей хлебом, кашей, водой. Потом появились итальянские спасательные отряды. За пять дней непрерывных работ моряками было спасено 2400 человек. Броненосец «Слава» и крейсер «Адмирал Макаров» два раза отвозили раненых в Неаполь. У большинства раненых были разбиты головы, сломаны руки, ноги. У многих страшно изранены спины, у некоторых даже кости были обнажены. И все это засорено, гноится и кровоточит. Русские вывезли в Неаполь свыше двух тысяч человек. Алексей Максимович Горький, проживающий в тот момент на Капри, получив известия о бедствии, сразу же выехал на место катастрофы и пробыл там несколько дней. Он сообщал: «Здесь творятся ужасы: раненые, трупы, сумасшедшие! Но - какой великолепный народ итальянцы, как они умеют работать, как изумительно развито у них чувство солидарности, собственного достоинства. Молодцы!». Великий писатель-гуманист записал рассказы очевидцев: оставшихся в живых жителей Мессины, спасателей, прибывших со всей страны для оказания помощи несчастным братьям. Возможно, что именно здесь он встречался с моим дедом. Многие спасенные говорили о героизме русских моряков. А.М. Горький в творческом порыве всего за несколько дней написал книгу «Землетрясение в Калабрии и Сицилии». 25 января 1909 года работа была закончена. В книге находим высказывания очевидцев: «О, эти русские, какой героизм! Разделясь на небольшие отряды, не обращая внимания на ежеминутные обвалы все еще падавших зданий и новые, хотя слабые толчки, сотрясающие землю, они храбро лазали по грудам мусора и кричали: «Эй, синьор, синьор!». И если в ответ им раздавался стон или крик, они принимались за работу, покрикивая выученные по-итальянски слова: «Сейчас! Держитесь!». «Среди моряков я видел много контуженных, раненых, продолжавших работать, рискуя своей жизнью при каждом случае спасения. Они взбирались на такие места, где, казалось, смерть несомненно угрожала им, но они побеждали - и спасали людей». «Помощь в лице здоровых, вооруженных кирками и лопатами, отчаянно смелых людей вдохновляла тех, кто пережил катастрофу, и даже легкораненые начинали работать с бешеной энергией...». «Да здравствуют русские моряки! Да здравствует Россия!» - гремел город Неаполь, когда моряки со «Славы» сходили на берег, неся на руках ребят и женщин из покалеченной Мессины, Неаполитанцы, рыдая, обнимали и целовали моряков». В 1910 году итальянское правительство наградило всех без исключения участников спасения (а это около 3-х тысяч русских моряков) «Памятной медалью о землетрясении в Калабрии -Сицилии». Контр-адмирал Литвинов В.И., блестяще организовавший спасательную операцию, получил высокую награду Италии - орден «Большой Крест Итальянской Короны», командиры кораблей и корабельные врачи - «Командорские Кресты». Благодарная Мессина и сейчас помнит и чтит подвиг русских моряков. В новых районах города есть улицы с символическими названиями «Улица русских моряков», «Улица русских моряков Балтийской эскадры», «Улица российских героев - моряков 1908 года». А еще через год мой дед закончил службу. На деньги, вырученные от продажи ценного подарка, под Петербургом построил дом, женился по любви на местной красавице-молочнице. Она родила ему четырех сынов и одну дочку - мою маму, которая в тяжелое послевоенное время, в 1950 году, взяла меня, 11-летнего мальчика, за руку и отвела на флот, в Ленинградское Нахимовское училище. Она знала, что военный флот позаботится обо мне и сделает из меня человека. Дедушка мой, герой Мессины, бесследно исчез в 1941 году в Германии, куда его вместе с другими жителями пригородов Ленинграда вывезли на работы. Нет могилы, куда можно было бы прийти и поклониться его праху. Нет святого места, где можно было бы почтить его память. Но память о нем живет в нашей семье. Он смотрит на своих внуков и правнуков с фотографии -молодой, сильный, красивый, открытое честное лицо. На груди боевая награда - крест, на котором написано «За Веру, Царя и Отечество». Я не помню его старым и немощным, он навсегда остался молодым. Он честно служил Царю и Отечеству. Он и сегодня дает нам наказ: «Любите свою Родину, гордитесь, что вам доверяют послужить ей. Отечество у Вас одно. Будьте достойны его. Берегите свое имя, чтобы Вы всегда с гордостью могли сказать: «Честь имею!»."
В службе с 1875 года. Гардемарин - 1877. Мичман - 1877. Лейтенант - 1883. Французский орден Почетного Легиона Кавалерского креста (1891). Командовал пароходом «Петербург» (1891- 1892). Командир миноносца «Гогланд» (1892 - 1893). Аннамский орден Дракона офицерского знака (1894). Капитан 2-го ранга «за отличие» (1894). Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом за 20 успешно проведенных в офицерских чинах компаний (1895). Командир крейсера «Джигит» (1895 - 1899). Серебряная медаль в память Царствования Императора Александра Третьего (1896). Французский орден Почетного Легиона офицерского креста (1897). Закончил курс военно-морских наук (1897). Серебряная медаль в память Священной Коронации Их Императорских Величеств (1898). Командует броненосцем береговой обороны «Лава» (1899) и крейсером «Боярин» (1899-1901). Датский орден Данеборга командорского креста и орден Данеборга командорского креста 2- го класса (1901). Капитан 1- го ранга (1901). Командир императорской яхты «Штандарт» (1901 - 1905). Французский орден Черной звезды большого офицерского креста (1902). Орден Святого Владимира 3-й степени (1905). Командир эскадренного броненосца «Ростислав» (1906 - 1908). Контр- адмирал (1907). Орден Святого Станислава 1-й степени (1909). Памятный знак 100 – летнего юбилея Свеаборгской крепости (1909). Итальянский орден Короны Большого креста (1910). Начальник судов 1- го резервного отряда Балтийского моря (1910 - 1911). Золотая медаль в память бедствия постигшего Мессину и Калабрию (1911) и серебряная медаль за оказание помощи пострадавшим во время этого бедствия (1911). Член адмиралтейств - совета (14.3.1911). Вице- адмирал (1911). Орден Святой Анны 1-й степени (1912). Светло – бронзовая медаль в память 100 – летия Отечественной войны 1812 года (1912). Наследственный нагрудный знак и светло – бронзовая медаль в память 300 – летия Царствования дома Романовых (1913). Орден Святого Владимира 2-й степени (22.3.1913) с 1.1.1915. Светло – бронзовая медаль в память 200 – летия Гангутской победы (1915). Светло – бронзовая медаль за труды, по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914 года (1915). Получает вознаграждение за длительное командование судами 1- го и 2-го рангов в размере 540 рублей в год. Владеет французским языком. Православный, женат, двое детей (1916). На 1917 год проживает по адресу: Бассейная улица, д.60, т.10526. Предположительно, убит в 1919 году в Киевской губернии.
Можно предположить, что в звании лейтенанта участвовал в И изображен на фото "список офицеров на 1888 г."
Памятник Горькому на станции метро Горьковская. Знаком большинству ленинградских нахимовцев.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
"Атомный подводный флот России отмечает свое 50-летие.
О. Певцов (третий слева) — штурман первой атомной подводной лодки.
Певцов Олег Сергеевич родился в 1934 году. Один из результатов работы Владимира Константиновича Грабаря с архивными документами - приказ, из которого узнаем: "30 сентября 1951 года состоялись шлюпочные гонки на 6 кабельтов, в которой команда в составе командира Климовича, старшины Косицына, воспитанников Стрельника, Кабанова, Борисова, Певцова, Назарова, и Котова вышла победителем и была награждена моделью СК «Гроза».
После ЛНВМУ Олег Сергеевич закончил 1-е Балтийское ВВМУ.
"... Олег Сергеевич Певцов - капитан 1 ранга в отставке, член первого экипажа ПЛА “К-3”. Будучи штурманом прошел все этапы испытаний подводной лодки, начиная со стапеля до трагического похода в 1967 году, включительно. Первый штурман в ВМФ СССР, обеспечивший первый поход подо льдами к Северному полюсу. Награжден орденом Ленина.
"... Благодаря усилиям расчета главного командного пункта корабля, в который входили старший помощник командира капитан 3 ранга Г. Первушин, штурман капитан-лейтенант О. Певцов, командир электромеханической части капитан 2 ранга-инженер Р. Тимофеев, корабль был поставлен точно под полынью. Начали всплытие. Глубина медленно уменьшалась. Наконец, когда рубка лодки должна была показаться над водой, на экране вдруг появилась мощная плавающая льдина..."
"... Позднее они узнают, что американский "Наутилус" только с пятой попытки смог достичь Северного полюса, едва не погибнув после нескольких локальных аварий. И что своим переходом они сорвали план Пентагона, предусматривавший возможность нанесения ударов по СССР через Крайний Север..."
История штурманской службы Флота России: [История и развитие штурм. дела / Г.И. Безбородов, С.П. Алексеев, В.Н. Андреев и др.]; Гл. ред. Е.Г. Бабинов. - М.: Большая Рос. энцикл., 2003.
Участники первого в истории Российского ВМФ похода апл «Ленинский комсомол» на Северный полюс в 1962 г. с руководителями страны и Министерства обороны СССР. Слева направо: сидят в третьем ряду — командующий СФ В.А.Касатонов, командир апл Л.М.Жильцов, Генеральный секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев, командующий 1 ФлПЛ А.И.Петелин, министр обороны Р.Я.Малиновский, командир Б Ч-5 апл Р.А.Тимофеев, главнокомандующий ВМФ С.Г.Горшков; сидят на переднем плане — 11-й слева член научной группы НИГШИ ВМФ В.А.Монтелли; стоят рядом с руководителями: в первом ряду — 5-й слева — командир БЧ-1 апл О.С.Певцов, в последнем ряду — первый слева — командир ЭНГ апл Б.П.Жуков, второй — руководитель научной группы НИГШИ ВМФ А.В.Федотов, капитан 2 ранга С.П.Бондаренко.
Рассказ о трагедии "К-3" 8 сентября 1967 года ограничим воспоминаниями самого О.С.Певцова.
Книга уже была набрана, как я наконец-то получил письмо от О.С. Певцова с воспоминаниями тех трагических минут осени 1967 года. По прошествии 32 лет время размыло отдельные детали, но дух сохранился. Дословно привожу все его письмо от 5 мая 1999 года, полученное мною из Соснового Бора - бесценные строки истории атомного флота, политые потом и кровью подводников: ... “При возвращении с боевой службы, находясь уже где-то в районе Бискайского залива, мы получили радиограмму, в которой было дано новое задание. На рубеже 7 и 8 сентября мы по радио доложили об окончании выполнения задания, пытались уточнить наше место. Полученные результаты по определению места ПЛ вызвали у нас сомнение и, считая наше счислимое место достоверным, мы продолжили движение домой. Я лег спать в штурманской рубке за автопрокладчиком. Дело в том, что за 11 лет службы на ПЛ на своем месте в каюте 2-го отсека я спал 1 или 2 раза. Сигнал аварийной тревоги я не слышал. Меня разбудил вахтенный штурман капитан-лейтенант Голутва, который был прикомандирован к нам на время боевой службы с другой ПЛ для прохождения стажировки. Он сообщил мне об аварийной тревоге. Я лично подумал, что это объявлена учебная аварийная тревога и, поскольку я находился на своем месте по аварийному расписанию, то реагировал на его сообщение не энергично. Поняв это, Голутва заметил, что авария фактическая - пожар в I отсеке. Как и всегда я с трудом “задним ходом” стал выбираться со своего лежачего места. На все это ушло какое-то время и я не стал свидетелем начальных событий. Помню, что дверь из штурманской рубки в центральный пост была открыта, и я увидел замполита Жиляева у кремольеры переборочного люка во второй отсек. Никаких физических усилий для удержания кремольеры в опущенном состоянии он не прилагал. (Как потом мне стало известно из общения с членами экипажа, замполит и начальник РТС по сигналу “аварийная тревога” прибежали из второго отсека в центральный пост). Командир ПЛ Степанов Юрий Федорович (кстати мой однокашник по училищу) запрашивал I отсек об обстановке: “Первый, доложить обстановку!.. Первый, доложить обстановку!..” и т.д. Ответов не было. (Уже после госпиталя мне стало известно, что командир I отсека, он же командир БЧ-3 по сигналу “аварийная тревога” прибыл из 2-го отсека, где он отдыхал, в аварийный I-ый отсек и доложил: “Весь трюм в огне, все в дыму, задыха...” и все). Затем об обстановке стали запрашивать второй отсек. Ответов тоже не было. (Уже после я узнал, что из шифр-поста, который находился в трюме 2-го отсека, был телефонный звонок шифровальщика в радиорубку, который сообщал, что он не может открыть лючок и подняться наверх из трюма на палубу). В какой-то момент у кремольеры люка 2-го отсека вместо замполита командир приказал встать мне. Моя рука лежала на кремольере и никаких попыток открыть люк из второго отсека не предпринималось. Периодически по требованию командира я докладывал температуру переборки между 2 и 3 отсеками, которую определял на ощупь. Помню, что докладывал 70°С, но это было, естественно, субъективное ощущение. Насколько я помню, даже на ощупь, температура менялась (уменьшалась). Видимо, учитывая это, командир принял решение уточнить обстановку во втором отсеке, но это мое мнение. Командир отдал мне приказание сравнять давление со вторым отсеком. Я побежал почему-то на правый борт к клинкету, по-моему вдувной вентиляции. Командир тут же отреагировал: “Сравнять давление по вытяжной вентиляции”, клинкет которой находился на переборке в штурманской рубке. Я открыл клинкет и помню только, как под большим напором с гудением через открытые грибки вентиляции в штурманскую рубку хлынул черно-серый с преобладанием серого цвета дым и хлопья. Кто и когда закрыл клинкет я не помню, возможно даже я сам по приказанию командира. (Уже после госпиталя Степанов спрашивал меня о том, что я видел при открытии переборочного люка. Я лично не помню, чтобы я при этом присутствовал. Дело в том, что при беседе командира с боцманом - мичманом Луней, они не сошлись во мнениях. Один из них утверждал, что видел большое пламя, а другой утверждал, что люк полностью открыть не удалось, т.к. этому препятствовало большое количество погибших от удушения людей. Видимо, поэтому и не мог подняться из трюма второго отсека шифровальщик, т.к. погибшие своими телами накрыли палубный лючок). После попадания продуктов горения в центральный пост начались неприятности и здесь. Из трюма подняли на палубу ЦП матроса в состоянии типа эпилептического припадка. Его удерживали, не давая биться головой о палубу и другие металлические конструкции. В трюме ЦП погиб матрос-ученик, который одел фильтрующий противогаз. Почему-то запомнился мне Зайцев Виталий, у которого, сидящего у пульта системы громкоговорящей связи, конвульсивно дергалась одна рука. Что делалось в это время с командиром, в памяти у меня не отложилось. Помню только тревожные и полные какой-то решимости глаза. Дело в том, что я сам в это время терял сознание. Команда на включение в аппараты ИДА была дана, но, по-моему, кроме боцмана ее никто не выполнил. Мне трудно судить почему, но можно предположить, что это могло быть понято, как элемент паники или трусости (по крайней мере, я лично считал так). Возможно этому способствовало в какой-то мере и то, что незадолго до этого аппараты ИДА были размещены по-новому, более аккуратно что ли, но неудобно для доставания их, т.к. много аппаратов было размещено на подволоке. Видимо, уже после задымления ЦП мы начали всплывать в надводное положение. Я помню, что команда “продуть среднюю” была дана. Трюмный открыл общий клапан на продувание средней, но, видимо, недостаточно, ибо лодка всплывала медленно. Он делал как всегда, с целью экономии ВВД. Командир быстро отреагировал на это и, отстранив трюмного, открыл клапан на полную катушку. Видимо, в это время я и потерял сознание. Терял сознание я наверное постепенно, но довольно быстро. Помню только то, что я думал о трудностях, которые предстоит испытать жене, ибо моему младшему сыну было только 8 месяцев, а старшему шел седьмой год. Уже, находясь в госпитале, в одной палате с приписанным помощником командира капитаном-лейтенантом Лесковым, я узнал от него, что после всплытия верхний рубочный люк открывал он, как и положено, по приказанию. Но первым на мостик вышел не командир с сигнальщиком, а замполит Жиляев. Поэтому в каком состоянии находились в это время командир и командир БЧ-5 я не знаю. Очнулся я от того, что ко рту мне поднесли аппарат ИДА с открытым кислородным клапаном. Я, видимо машинально, еще ничего не соображая, губами искал загубник. Открыв глаза, я увидел нашего доктора капитана Толю Фомина и еще кого-то из матросов. Доктор спросил меня о том, что смогу ли я подняться на мостик один, т.к. я тяжелый и оказать мне в этом помощь проблематично. Я поднялся на мостик сам, уронив с ноги одну из сандалий. Естественно, возвращаться за ней не стал. Поднявшись в ограждение рубки, я сел на банку и лбом уперся в тумбу перископа. Сильно болела голова. Море было балла 4, вернее волнение. Немного покачивало. Все оборудование рубки было мокрое. На мостике, видимо, был уже командир (я точно это сказать не могу), но помню точно приказание командира доктору организовать в 8 отсеке лазарет. Радиограмма об аварии была передана установленным порядком, а не 80S по международному своду сигналов, т.к. через какое-то время к нам подошел буксир-спасатель, прилетел наш реактивный самолет. Появился и противолодочный самолет НАТО, обнаруживший нас после всплытия. Со спасателя к нам на борт были приняты продукты в виде хлеба и мясной тушенки, т.к. наша провизионка находилась в трюме 2-го отсека. На борт был принят со спасателя врач в звании майора медицинской службы, фамилии которого я не помню. По рассказам боцмана или командира (не помню) сначала баркас с буксира подошел с дозиметрическими приборами. Командир, увидев это с мостика, отреагировал на это соответствующим образом и объяснил в чем дело. Баркас вернулся к буксиру и переснарядился. На борт были доставлены, как мне рассказывали, 3 больших ящика с медикаментами и медицинским снаряжением. Доктор приступил к лечению тех, кто находился в лазарете. У меня он диагностировал одностороннее токсическое воспаление легких. (По прибытии в специальное отделение Североморского госпиталя на рентгеновской аппаратуре сразу же определили двустороннее воспаление. Самым тяжелым больным был признан помощник командира капитан-лейтенант Лесков, с которым мы вместе лежали в адмиральской палате). Затем для встречи с нами прибыл ракетный корабль на котором прибыли командир дивизии Игнатов, его заместитель по ЭМЧ Зарембовский, врач Мазюк и представитель особого отдела. Я, по-моему, их не видел. По рассказам сослуживцев они открывали переборку во второй отсек, предварительно удалив из ЦП всех тех, без кого можно было обойтись некоторое время. Говорят, что пожар при этом снова возобновился и переборку вновь закрыли. Сам я при этом не присутствовал и, что они там увидели, я не знаю. Во время нахождения в т.н. лазарете 8 отсека я помню, что меня охватил сильнейший озноб. Меня укрывали какими-то одеялами, теплыми вещами. Я много спал. На мостик покурить и на штурманскую вахту командир меня не допускал. После ракетного корабля прибыл крейсер (по-моему “Чапаев”), который доставил сменный экипаж. Экипаж мы не меняли и дошли до базы силами оставшихся в живых, следуя на почтительном расстоянии от крейсера в кильватер. Остальное, наверное, Коля, ты знаешь по документам и другим свидетельствам, данным лучше меня. Если ты найдешь в моих свидетельствах что-то полезное для своей книги и для восстановления истинной картины этих печальных событий, буду рад тому, что я помог тебе. Не мне судить о правильности действий командира ПЛ и командира БЧ-5, но то, что я лично видел - это отчаянная борьба сильных, волевых офицеров за плавучесть ПЛ и жизнь членов экипажа. В их грамотности, компетентности я никогда не сомневался. Я могу допустить, что ошибки в руководстве борьбой за живучесть были. При такой обстановке трудно выбрать оптимальный вариант. Мне кажется, что установление оптимальности действий в такой обстановке со стороны - неблагодарное занятие, тем более, что прошло столько лет. С точки зрения организации я помню только команды, доклады и лица людей, описать которые невозможно. Уже после отпуска и прохождения медкомиссии нас хотели снова послать в море, чтобы, если можно так выразиться, реабилитироваться и представить к наградам. Но командир, по прибытии на борт ПЛ, еще не спускаясь вниз, потерял сознание. Это мероприятие было отменено”."
"... И еще было маленькое везение в том, что командиры ведущих боевых частей - БЧ-I и РТС - не имели привычки ночевать на штатных местах в каютах офицерского состава во втором отсеке, а спали на боевых постах: один в рубке, второй - за автопрокладчиком..."
Горлов О.А.: "Олег Сергеевич Певцов был начальником штурманского цикла в УЦ в Сосновом Бору. Через его руки прошли многие штурманы, в первую очередь проекта 705. Добрым словом всегда его вспоминал, он общался с нами как настоящий друг и старший товарищ."
А.С.Богатырев. Экипаж энтузиастов. - Шестая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. - Санкт-Петербург, 2003. Серия "На страже Отчизны", выпуск 1, 208 с. Издание выпущено к 25-летию соединения. (Автор - выпускник Ленинградского Нахимовского училища 1963 года. Очерк о нем в недалеком будущем.)
"... Лично мне учиться в основном было легко, так как я уже проходил курс обучения в прежней должности и получал опыт эксплуатации технических средств ПЛ пр.705 в течение четырех лет. С другой стороны, моя группа №1 состояла из двух человек, меня и старшего инженера радиоразведки, капитан-лейтенанта В.Н.Редькина, пришедшего в экипаж вслед за мной. Поэтому все педагогическое мастерство преподавателей учебного центра "обрушилось" на нас двоих, и что-либо не знать по программе просто было невозможно. У педагогов был один подход к нашему обучению — вот теперь вы знаете, продолжим дальше. Затем нас вообще разделили по своим специальностям на две группы по одному человеку, и моим педагогом-наставником опять стал Олег Сергеевич Певцов, штурман-легенда К-3, только уже капитан 1 ранга. Как-то разбираемся с ним с очередной тактической задачей, что-то неясно, задаю вопрос: — Непонятно? Сейчас разберемся, Александр! 240 делим пополам... — начал он, деля в столбик... — Олег Сергеевич, я понял свое ничтожество! — Тут я тебя не понимаю?! — 240 пополам я разделил в уме! Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись: в "навигационной школе" нас учили одинаково, хоть и в разное время, сделал расчеты один раз — повтори, и только в столбик.
Будем признательны тому, что сможет предоставить статью Певцова О.С., Портнова Ю.А. «А было это, помнится, так…», опубликованную в журнале "Подводный флот" № 7, 2001 год.
Щукин Борис Борисович. Еще один Рижский нахимовец, однокашник Альфреда Семеновича Берзина.
Об "ироничном Боре Щукине", как аттестовал профессор Золотов профессора Щукина, есть возможность рассказать подробнее.
Капитан 1 ранга ЩУКИН Борис Борисович Доцент кафедры. Кандидат военно-морских наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ. Родился 31 июля 1934 года в г. Жлобине, Гомельской обл., БССР в семье военнослужащего. (Отец — офицер ВМФ, уволен в запас в 1957 году с должности старшего преподавателя кафедры № 21 ВМА, мать — детский врач.). В 1951 году закончил Рижское нахимовское ВМУ, в 1955 году — Высшее военно-морское училище подводного плавания (штурманский факультет) с отличием. С 1955 по 1961 год служил на подводных лодках Черноморского флота пр.613 («С—63») и 15-й серии, в должностях от командира рулевой группы до командира малой пл «М—247». С 1961 по 1969 год служил подводных лодках Северного флота. В 1963 году, с должности старшего помощника командира пл «С—57» (пр.633) 9-й Эск пл поступил на ВСОК ВМФ, которые окончил с отличием. В 1964 году был назначен командиром пл «С—192». С 1966 по 1969 гг. служил на 7-й Эск пл 1-й Флпл в должности командира атомной пл «К—147» пр.675. В 1968 году завоевал приз Главнокомандующего ВМФ за ракетную стрельбу по морским целям. Участник нескольких боевых служб в Черном, Гренландском и Средиземном морях. В 1971 году, после окончания с отличием командного факультета ВМОЛУА, поступил в адъюнктуру. В 1974 году, после защиты диссертации назначен преподавателем, а 1976 году — старшим преподавателем кафедры оперативного искусства ВМФ. С 1992 года, после увольнения в запас, продолжает педагогическую и научную деятельность. Награжден орденом « Красная звезда» и 20-ю медалями, в том числе Германской Демократической Республики и Народной Республики Болгария.
110 лет служения флоту Отечества. Очерк по истории кафедры. «Оперативное искусство ВМФ». СПб., 2006.
Будущий профессор кафедры капитан 2 ранга Щукин Б.Б. (в центре) в должности командующего флотом на КШУ в Академии (1970 год).
Коллектив кафедры в 1977 году. 1-й ряд (слева направо): Д.Л. Егоров, В.А. Смолянинов, Г.Н. Швецов; 2-й ряд (слева направо)-АЛ. Светлое, и.С. Лисютин, Л.В. Замулин; 3-й ряд (слева направо): В.М. Стакун, Б.В. Шиманский, В.И. Власов Л И Демеш, 4-й ряд (слева направо): Б.Б. Щукин. Ф.В. Крючков, Ю.Н. Исаков, ТА. Слюсарев; 5-й ряд (слева направо): В.Ф. Панов, Н.И. Ивлиев, А.Г. Власов, В.И. Лазарев.
Коллектив кафедры в мае 1985 года. 1-й ряд (слева направо): Л.В.Бойцова, И.В.Нестеренко, С.В.Махлай, Л.И.Кобельский С.С.Рословцева, Т.Е.Метелкина, Г.Н.Швецов, А.А.Шиков; 2-й ряд (слева направо): В.И.Кузнецов, А.И.Семенов, Г.А.Слюсарев А.Н.Попов В.М.Стакун, А.К.Квитко, В.Н.Щербаков, В.Ф.Панов, В.И.Лазарев, Ю.М.Ищейкин, В.С.Борисов; 3-й ряд (слева направо): И.И.Тишаков. С.Н.Соловьев, Л.И.Демеш, А.Г.Власов, Л.В.Замулин; 4-й ряд (слева направо): Ю.Н.Исаков, Е.В.Сысоев, Б.Б.Щукин Ю.И.Зеленцов, Г.И.Щербаков, Ю.И.Красиловский, В.А.Колесов, Н.А.Лапченко.
Профессор капитан 1 ранга Б.Б Щукин
Слева направо, сидят: доцент капитан 1 ранга Л.И. Демеш, профессор капитан 1 ранга Б.Б. Щукин; стоят: преподаватель капитан 1 ранга А.В. Шарыгин, доцент капитан 1 ранга Ю.М. Ищейкин
Старший посредник при группе командования объединения флота капитан 1 ранга Б.Б. Щукин (в центре) и посредники полковник Г.Б. Рыжов (слева) и капитан 1 ранга Ю.М. Ищейкин (справа) заслушивают решение по вводной
Оперативно—мобилизационный сбор 2004 года. Санкт-Петербург Профессорско-преподавательский состав кафедры с начальниками оперативных управлений и отделов и офицерами штаба Северного флота. 1-й ряд (слева направо): контр-адмирал О.В.Алешин, начальник отдела ОУ ГШ ВМФ капитан 1 ранга М.А. Неупокоев; 2-й ряд (слева направо): начальник ОУ штаба ЧФ капитан 1 ранга А.Н. Баранов, начальник ОУ штаба БФ контр-адмирал В.П. Гетьманский, начальник ОУ штаба СФ контр-адмирал В.П. Филатов, начальник ОУ штаба ТОФ контр-адмирал К.З. Лаптев, начальник ОО штаба Каспийской флотилии капитан 1 ранга В.М. Жадное: 3-й и 4-й ряды (слева направо): полковник А.В. Харжавин, капитан 1 ранга А.Н. Худяков, капитан 1 ранга О.В. Шумицкий, заместитель начальника штаба. СФ контр-адмирал А.В. Буриличев, капитан 1 ранга Л.И.Демеш, начальник ОМУ СФ контр-адмирал Ю.Ю. Курганов, капитан 1 ранга Ю.М. Ищейкин, капитан 1 ранга Г.Л. Зыков, капитан 1 ранга Б.Б. Щукин, капитан 1 ранга А.В. Шурыгин
Морской сборник № 10, 2002 г. Указ Президента РФ № 799, 29 июля 2002 г. О награждении государственными наградами... За заслуги в научной деятельности и подготовку высококвалифицированных специалистов присвоить почетное звание: "Заслуженный работник Высшей школы Российской Федерации" Щукину Борису Борисовичу - профессору Военно-морской академии
Окончание следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Наша служба строилась на принципах адмирала Ушакова: «В море - значит дома, на берегу - в гостях». На заветах адмирала Нахимова: «Научись повиноваться прежде, чем будешь повелевать другими». Моряки, вне всякого сомнения, - истинные ценители женщин, потому что видят их редко.
"Новый командир части (вчерашний заместитель) предоставил слово для выступления вчерашнему командиру, ныне увольняемому в запас по возрасту. «Старый» командир, капитан 1 ранга Игольников Алексей Иванович, начальник военно-морского полигона, встал и спокойно подошел к трибуне. Это был аккуратный подтянутый офицер со знаком «Командира подводной лодки» на флотской тужурке, на его бледном интеллигентном лице сверкали молодые карие глаза и только ранняя седина выдавала возраст. Офицер увидел тревожные глаза своих подчиненных, улыбнулся, и напряжение, царившее в зале, спало. - Дорогие коллеги! Два месяца назад мне исполнилось 50 лет, в этот день я подал, как говорили в старину, прошение об отставке. Я не мог поступить иначе, этого требует закон, капитаны 1 ранга служат до 50 лет. Я всегда старался быть образцом для подчиненных в выполнении воинских уставов, законов и положений, поэтому и в данном вопросе поступил по совести и по закону. Мужчины и женщины, сидевшие в зале, офицеры и мичманы, рабочие и служащие научно-испытательного полигона любили своего командира. Он не был похож на предыдущих начальников. В первые же дни своего командования он заявил: «Я вижу, главное в должности командира - это больше всех и лучше всех работать Я хочу создать такие условия, чтобы вы, как и я, с удовольствием приходили на работу, с наслаждением работали и с удовольствием уходили с работы. Чтобы каждый из вас чувствовал свою личную причастность к проводимым испытаниям новой техники». Это было ново, неожиданно и нравилось людям. Двери кабинета командира всегда были открыты для подчиненных. Он объявил, что с любым предложением, с любой несправедливостью каждый может прийти к нему в любое время. Если сотрудник докажет ему аргументированно, что решение командира ошибочно, то он найдет в себе силы отменить неверное решение. Если же командир докажет, опираясь на руководящие документы, что он прав, то он все равно поблагодарит прибывшего за его неравнодушие к порученному делу. Все знали, что командир почти всегда приходит на службу первым и всегда, именно всегда, уходит домой последним. За время его руководства частью не было ни одной жалобы в вышестоящие инстанции, все возникающие острые проблемы еще в зародыше решались в его кабинете. У командира не было «комчванства», не было мании величия. Он был прост и доступен. Всех в части называл по имени и отчеству, независимо от возраста и звания. Особенно его любил женский персонал, наверное, потому, что он был ко всем одинаково внимателен, для каждой находил какое-то доброе слово. У него не было любимчиков, на что особенно остро реагируют женщины. Некоторые пытались приблизиться к нему, но он вежливо пресек их попытки. На работе он был ничей, значит - всех. Командир еще раз улыбнулся и начал свое последнее слово. - Завершает военную службу поколение офицеров, родившихся в тридцатые годы 20-го века, то есть до начала второй мировой войны. Я в части последний. Наша служба строилась на принципах адмирала Ушакова: «В море - значит дома, на берегу - в гостях». На заветах адмирала Нахимова: «Научись повиноваться прежде, чем будешь повелевать другими». На традициях русского флота - когда все силы морские офицеры отдавали государевой службе, и только лишь закончив службу и выйдя в отставку, женились». В зале заулыбались и даже раздались неожиданные аплодисменты. Это, похоже, вдохновило командира, он с большим эмоциональным подъемом продолжил: - Мы, чья профессия - убивать, уходим в запас, не пролив ни капли неприятельской крови, не убив ни одного вражеского солдата, не потопив ни одного судна противника. И, тем не менее, мы свой воинский долг выполнили, флот не опозорили, Державу не посрамили. Мы обеспечили мирный труд советского народа в 1950 - 1980-е годы. Постоянные дежурства, демонстрация силы с выходом в Атлантику на Северном флоте, развертывание боевой службы в районе пролива Босфор на Черноморском флоте, научно-испытательная работа по созданию современного Военно-морского флота, постоянная профессиональная учеба - вот наше участие в сегодняшней холодной войне, войне технических достижений, войне новых технологий. При нас создан атомный ракетный подводный флот, при нашем участии совершенно изменился надводный флот - он также становится атомным, уже стал ракетным, авианесущим, использующим новые динамические принципы поддержания (подводные крылья, воздушные подушки, экранопланы ). При нас создавались новые структуры флота - флотилии разнородных сил, эскадры подводных лодок, институты, полигоны, научно-исследовательские центры. Мы взрывались, горели, тонули, гибли молодыми, потому что мы служили на Флоте, ведь в народе недаром говорят: «Кто на море не бывал, тот и горя не видал». Военная служба, а тем более служба морского офицера - сложная, трудная, сопряжена с тяготами и лишениями, с опасностью. И она не каждому под силу. Глубоко убежден, что самые преданные Родине люди -это офицеры, добровольно взвалившие на свои молодые плечи заботу о судьбе Отечества. Самоотверженная служба большинства наших товарищей подтверждает это. Командир оглядел притихший зал. Его речь многих заставила задуматься. Они и не знали, что так красиво можно рассказать о своей службе и работе. Алексей Иванович еще раз приветливо улыбнулся и в заключение сказал: - Низкий поклон и самые теплые слова благодарности вам, дорогие старшие товарищи, коллеги, друзья. У многих из вас я учился жизни и службе. На протяжении двух десятилетий нас многое связывало - и счастье, и горе, и готовность выполнить любой приказ Родины, и добросовестный труд. Сейчас тяжелое время переживает страна и Вооруженные Силы. Я желаю военнослужащим, рабочим и служащим успехов, здоровья и оптимизма. Пусть счастье и удача сопутствуют вам. Честь имею. Последние два слова, только-только с легкой руки писателя Валентина Пикуля ставшие появляться в обиходе офицеров, были встречены аплодисментами. Командир вежливо поклонился людям и сел. Какие-либо подарки себе он запретил делать, считая, что поборы с подчиненных - это недостойно для начальников. Он заранее обговорил ритуал проводов, исключив всякие подношения. Ему вручили положенную в таких случаях грамоту от заместителя министра обороны и приказ нового командира части с объявлением благодарности... Через пару часов десять капитанов 1 ранга и одна красивая женщина, жена уволенного в запас командира, собрались в ресторане «Астория» на товарищеский ужин. Выходного пособия в размере одного месячного оклада едва хватило, чтобы все прошло, как надо. На этом сорок лет жизни на флоте были закончены... Алексей Иванович молча шел с женой по вечернему городу. Они вдыхали аромат Черного моря и пьянящий запах цветущей акации. Слушали шорох волн. На душе было печально и пусто, но где-то далеко-далеко рождалась радость. Как хорошо сказал великий Эрнест Хемингуэй, как будто бы про сегодняшний день: «Прощай, оружие!». Не было больше у моряка Флота, но зато у него была свобода. У него была чистая совесть, он мог спокойно смотреть в глаза своим подчиненным. У него была любимая женщина, жена, сорокалетняя красавица в самом соку, которой он все еще не успел по-настоящему насладиться. Моряки, вне всякого сомнения, - истинные ценители женщин, потому что видят их редко. Радость накатывалась. Он остановился, жена поняла его без слов. Он нежно обнял ее, аромат любимых духов в который раз закружил ему голову. Он, не потонувший ни в одном море, позволил себе утонуть в ее глазах, наполненных любовью и нежностью. Они поцеловались, как будто в первый раз, но только лучше и профессиональнее. Легкий бриз с мора напомнил им, что впереди их ждет ночь любви. Все остальное... завтра."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
А.С.Берзин. 10-я дивизия подводных лодок (1976-1982). - Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - Санкт-Петербург, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.
Кадровая политика, дисциплина и воспитание.
Сначала я приведу несколько красноречивых примеров, а затем выскажу свою оценку. После нашего возвращения в базу 19 мая 1977 г. во флотилию прибыл 1-й заместитель ГК ВМФ адмирал Н.И.Смирнов. В этот же день он вызвал меня для беседы в связи с моим предстоящим назначением на должность командира 10-й ДиПЛ. Он задал несколько вопросов, а потом сказал: "Я тебя знаю давно, начиная с Балтийского моря, служба твоя проходила нормально. Посмотрел послужной список". Потом помолчал и спросил: "А чего тебя назвали Альфредом?" Я объяснил, что так пожелала мать, она по национальности латышка и захотела дать сыну латышское имя. После этого адмирал сказал: "Считай, что я с тобой побеседовал, я с твоим назначением согласен, о чём и доложу главкому ВМФ". У экипажа капитана 1 ранга Ю.Г.Шестака было очень плохо с дисциплиной. Два его мичмана подрались с жёнами и попали на гауптвахту. Одного мичмана командующий флотилией вице-адмирал Б.И.Громов приказал демобилизовать. Я был у него на докладе, и попросил не демобилизовывать этого мичмана, так как до этого он служил нормально, был хорошим человеком. Командующий мне ответил: "Да, он хороший человек, но на семейной почве он уже не человек. Вот недавно на береговой базе на берёзе повесился капитан из-за семейных неурядиц, тоже был хороший человек. И этот может повеситься. Пусть вешается на гражданке". Не успел я прийти в штаб, как мне доложили, что ещё один мичман из экипажа Шестака подрался с женой и сидит на гауптвахте. На собрании офицеров адмирал Н.И.Смирнов рассказал как маневрировала К-22 пр.675 СФ в Средиземном море. Командир ПЛ был пьян, всплыл под рубку и стал гоняться за двумя военными кораблями США. В результате произошло столкновение и лодка и корабль получили различные повреждения. Всю эту гонку американцы зафиксировали на киноплёнку и фотоплёнку. Адмирал НДСмирнов беседовал по этому случаю с адмиралом США, который сказал: "Я претензий к советскому командиру не имею. Виноват, мол, американский командир, так как он не принял всех мер, чтобы уклониться от советской ПЛ". 16 июня я улетел в санаторий. Находясь в отпуске в Ленинграде, я получил срочную телеграмму с Камчатки от А.Н.Луцкого. Мне предписывалось прибыть в Москву в отдел кадров по поводу назначения на должность командира дивизии ПЛ. Меня предупредили, чтобы я освежил свои знания документов по кадровой работе и был в курсе политической ситуации, так как в Москве меня будут опрашивать по этим вопросам кадровики, вышестоящие начальники и работники ЦК КПСС. Поэтому двое суток просидел дома и старался запомнить всю эту "тарабарщину". 1 августа я вылетел в Москву, остановился у своей сестры. На следующий день уже был в ГШ ВМФ в отделе кадров, где встретился со своим командиром дивизии контр-адмиралом А.Н.Луцким, которого тоже вызвали в Москву в связи с назначением на должность заместителя командующего 2-й ФлПЛ. Меня и Луцкого принял начальник Управления кадров ВМФ вице-адмирал Ю.С.Бодаревский, который нам обоим понравился своей заботливостью, чуткостью, спокойствием и юмором. Он рассказал, как нужно себя вести в Главном управлении кадров Министерства обороны (ГУК) на улице Беговой. После чего нас посадили в отдельный кабинет, где мы до обеда изучали документы по кадровой работе. Далее нас привезли в ГУК к генерал-лейтенанту Герою Советского Союза Ковтунову. В эту поездку нас сопровождал от отдела кадров ВМФ контр-адмирал Волгин. Генерал посадил нас напротив себя и начал задавать вопросы. Первый вопрос был Луцкому. — Как обстоят дела в вашей дивизии? —Дивизия в этом году получила оценку "хорошо". — А не обманываете ли вы вышестоящее командование? Или может вас обманывают? Луцкий был немного ошарашен этими вопросами, но убедительно ответил, что обмана нет. Генерал продолжил в прежнем темпе. —Значит, всё хорошо? Значит хорошо? И уставы все знают? И ваш заместитель Берзин знает уставы? Вот пусть он и расскажет об обязанностях матроса! Я ответил, что обязанности матроса изложены в двух уставах: корабельном и внутренней службы. Генерал перебил меня вопросом. — Сколько пунктов? Я на этот вопрос не ответил, но обязанности матроса все рассказал. После этого Ковтунов продолжил меня опрашивать. — Вот мы вас назначим, а вы воровать начнёте? — Нет, не начну. Воровать нечего: шесть ПЛ, две старые казармы и сломанный уазик. — Ах, так! А если бы было чего, то воровали бы? — Не стал бы, с детства не приучен. — А вот мы одного генерала назначили командиром дивизии, а он через месяц начал воровать топливо и продавать его налево. А вы не будете? — Нет, не буду. — Волгин, будет Берзин воровать? — Нет, не будет. Ковтунов посмотрел в свои записи и продолжил. — Ну, ладно. Вот мы вас назначим, а вы себе любовницу заведёте? — Не заведу, я жену свою люблю. — А вот мы одного генерала назначили командующим армией, а он сразу себе любовницу завёл, а жену бросил. — Не заведу. Ковтунов опять обратился к Волгину. — Волгин, заведёт Берзин себе любовницу? — Не заведёт. — Ну, ладно. Берзин, а дети случайно у вас не наркоманы или фарцовщики? — Сын учится в институте, а дочь в школе, оба—секретари комсомольских организаций. — Это ничего не значит, отвечайте по существу вопроса! — Не наркоманы и не фарцовщики. — А вот одного генерала мы назначали начальником штаба армии, а у него сын оказался наркоманом и гомосексуалистом. Дети у вас не станут наркоманами? — Не станут. — Берзин, а сколько вам лет? — Сорок четыре. — Ну и ну! Вы же бездельник! Вам сорок четыре года, а вы только заместитель командира дивизии. Мне было во время войны тридцать восемь лет, но я уже командовал корпусом. —Товарищ генерал, я прошёл все должности в подводном флоте, везде служил честно. — Берзин, а вы гонористый. Весь загорелый, наверное, в основном отдыхаете, а не служите? — Никак нет. Месяц назад вернулся из дальнего похода, два месяца под водой. Был отправлен в санаторий, а после него сразу к вам. — Есть ли у вас конспект по уставам Вооружённых сил? — Так точно, есть. Меня ещё до поездки в Москву предупредили об этом. Рассказали, как у одного капитана 1 ранга такого конспекта не оказалось. Ковтунов его выгнал из кабинета. Капитан 1 ранга сидел две недели в гостинице "Москва" и конспектировал уставы, и только после этого беседа с ним была продолжена. — Берзин, дайте характеристики на ваших командиров подводных лодок. Я начал докладывать, но уже через минуту Ковтунов меня прервал. — Кого из командиров можно вырастить в главнокомандующие ВМФ? Вопрос, конечно, был тупой по форме и содержанию, так как главкомами назначали людей не самых лучших и способных, а исходя из политической целесообразности и личной преданности режиму, а вернее — генеральному секретарю КПСС. Я сказал, что затрудняюсь ответить на этот вопрос. Беседа шла уже полтора часа, на улице было +35"С, рубашка вся была мокрая от пота. Потом Луцкого и меня повели к генерал-полковнику Гончарову, он беседовал с нами минут пятнадцать. Гончаров в основном интересовался национальностью моей и жены. В те времена это было камнем преткновения. В кадровых органах, в КГБ, в партийных органах национальности делили на коренные и некоренные. Некоренными считались евреи, китайцы, корейцы, поляки, немцы и греки, коренными — все остальные. Среди коренных были под подозрением латыши, эстонцы и литовцы, которые родились и проживали в своих республиках до 1940 г. Поэтому он и начал с вопроса о национальности. — Какой вы национальности? — Считаю себя латышом. — Понятно. А почему у вас такое странное имя Альфред? — Так мать назвала, это латышское имя. — Понятно. А какой же национальности ваша жена? — Русская. — Понятно. Ну у ней же отец грек? — Да, грек, капитан 2 ранга, командир спасательного судна, а её мать русская. По праву выбора моя жена русская. — Понятно. А какой же национальности у вас дети? — Русские. — Как вы относитесь к своему назначению? — Иду на эту должность с большим желанием. Гончаров как-то странно на меня посмотрел и кивнул головой. Позже мне сказали, что нужно было ответить: "Своё назначение я расцениваю как большое доверие партии и правительства, которое оправдаю своей работой". Совершенно измочаленные после всех этих пустых бесед, мы поехали с Луцким в гостиницу "Москва", где он остановился, умылись и пошли в ресторан пообедать и поужинать, так как дело было уже к вечеру. Заказали бутылку сухого вина, закуску, первое, второе и десерт. Обсуждая прошедший день, закончили трапезу, как вдруг перед нашим столом возникла фигура командующего ТОФ адмирала В.П.Маслова. Это нас так ошарашило, как если бы появился Мефистофель в живописном плаще. На адмирале, правда, был спортивный костюм, и он начал задавать вопросы Луцкому. — А что вы тут делаете? — Ужинаем. — Вижу, вижу... Маслов пристально смотрел на нашу бутылку "Цинандали". — Приехали с Берзиным в ГУК и ЦК КПСС в связи с назначением. — Да, да... я помню. Ну и как идут дела? Луцкий вкратце рассказал. Маслов послушал и ушёл в буфет за сигаретами, он был в отпуске проездом через Москву. На следующий день мы приехали в ГШ ВМФ в отдел кадров. Сначала нас повели к начальнику политотдела ВМФ— члену Военного совета адмиралу В.М.Гришанову, а после к главнокомандующему ВМФ Адмиралу Флота Советского Союза С.Г.Горшкову. Первым к В.М.Гришанову вызвали А.Н.Луцкого. Оказывается, начальник политотдела флотилии контр-адмирал И.А.Катченков настрочил своё дополнение к характеристике контр-адмирала А.Н.Луцкого, где написал, что он недоступен, высокомерен, заносчив и т.п. Но видно это "дополнение" на В.М.Гришанова не подействовало, так как он в общем-то знал Катченкова. После Луцкого пригласили меня. Первый вопрос адмирала В.М.Гришанова: "Какой вы национальности?" Я был просто поражён, что и тут их интересует этот вопрос. Ни какие у меня взгляды на жизнь, ни что читаю, ни чем увлекаюсь, их не интересовало. Они все были зациклены на национальности. Задав примерно те же вопросы о национальности, Гришанов изрёк следующее: — У вас как у Ленина намешано. У Ленина в роду были русские, немцы, калмыки. — Не знаю как у Ленина, а как у меня — я вам рассказал. — Как у вас дети, умные? Солженицына не читают? — Дети нормальные. — Хорошо. А как у вас в дивизии с боеготовностью? — Процент боеготовых подводных лодок выдерживается. После обеда нас принял Адмирал Флота Советского Союза С.Г.Горшков. Огромный кабинет, в углу глобус выше человеческого роста. Горшков небольшого роста, лицо строгое, выглядит на семьдесят лет. Заслушал Луцкого, сразу же дал указание по быстрейшему введению в состав сил постоянной готовности К-204 и К-201. Особых вопросов и наставлений не было. Так прошёл второй день в Москве. На следующее утро нас повезли в ЦК КПСС. На проходной стоял офицер КГБ, который посмотрел наши партийные билеты и сказал куда идти. Нашли нужный номер кабинета, где нас принял контрадмирал В.И.Панин, он курировал в ЦК КПСС ВМФ. Мы рассказали Василию Ивановичу о первых двух днях наших бесед в ГУКе, с В.М.Гришановым и С.Г.Горшковым. Потом он пошёл докладывать о нас генерал-полковнику Волкову, а мы вышли в коридор и присели на стоявшие там кресла. На улице +30"С, здесь работают кондиционеры, нет никакой наглядной агитации и портретов, по коридору постоянно ходит человек в черном костюме (наблюдающий от КГБ). Наконец, нас пригласили к генерал-полковнику Волкову, тот задал несколько вопросов и отпустил. В.И.Панин провёл нас в один из буфетов и предупредил, чтобы мы ничего не хватали и ничему не удивлялись. А удивляться было чему: икра красная и чёрная, осетрина и буженина, красная рыба, сервилат, все виды фруктов и овощей и многое другое (год-то был 1976). Основная масса населения страны об этих продуктах только слышала, но их не пробовала. Мы с Луцким набрали полные подносы всяких деликатесов. Буфетчица подсчитала и сказала: "С вас 68 копеек". Я ей ответил: "Что-то мало вы насчитали". Она вежливо ответила: "У нас никогда не ошибаются". Пообедав, мы спустились в кассу аэрофлота ЦК, где нам быстро и вежливо оформили билеты. На проходной офицер КГБ уже не проверял наши партийные билеты, а просто пожелал счастливого пути, назвав каждого по фамилии. Следующие сутки ушли на перелёт на Камчатку, где мне контр-адмирал А.Н.Луцкий приказал лететь во Владивосток и заниматься К-204. Сам же Луцкий начал управлять флотилией, так как командующего флотилией вице-адмирала Б.И.Громова привезли с моря с воспалением легких. В это время начальник политотдела флотилии контр-адмирал И.А.Катченков собрал начальников политотделов дивизий и проводил тренировку предстоящей комсомольской конференции флотилии. Начальники политотделов изображали публику: выступали, голосовали, читали резолюции, пели гимн Советского Союза и Интернационал и даже имитировали обеденный перерыв. И.А.Катченков следил, кто как поёт и говорил: "...Вот ты слабо поёшь, не слышно твоего голоса..." И вот этим они занимались три дня. На торжественном построении в честь Дня Победы не было командира К-48 капитана 2 ранга В.И.Ровенского, недавно назначенного на должность и успешно "проявившего" себя с самого начала. По различным каналам мне доложили, что он лежит дома в тяжелом похмельном состоянии. Я вызвал его в дивизию. Он прибыл ко мне в кабинет, у меня в это время находились начальник политотдела капитан 2 ранга В.М.Погребных и заместитель командира дивизии капитан 1 ранга Н.В.Анохин. Я спросил В.И.Ровенского: "Пьянствовали?" Ответ: "Нет". Долго добивался от него правды, он всё отрицал. Потом Ровенский зарыдал и стал речитативом голосить: "Товарищ комдив, у вас душа обросла шерстью, вы грубый и черствый человек". Все мы стали его успокаивать, и я отпустил его домой. До вечера я окончательно всё выяснил. Ровенский напился в части и после этого начал слоняться среди матросов, мичманов и офицеров своего экипажа, пока его не обнаружил мой заместитель капитан 1 ранга Н.В.Анохин, который посадил его в уазик и отвёз домой. Я спросил об этом Анохина и тот мне всё рассказал. Утром я снова пригласил к себе В.И.Ровенского и в присутствии своих заместителей задал вопрос: "Пьянствовали?" Ответ: "Нет". Тогда я обратился к Анохину: "Расскажите, как все было." Анохин не успел открыть рот, как Ровенский всё рассказал: "Да, я был пьян. Больше не буду". Я не выдержал и спросил: "Так у кого душа, обросшая шерстью?" Ровенский со смущением ответил: "У меня, товарищ комдив". На этом и покончили с неприятным инцидентом. Во 2-ю ФлПЛ должен был прибыть член Военного совета — начальник политического управления ВМФ адмирал В.М.Гришанов. Начальник политотдела 2-й ФлПЛ капитан 1 ранга К.М. Амбаров (он сменил на должности контр-адмирала И.А.Катченкова) и его заместитель капитан 1 ранга Козырь пришли проверять бассейн, их там встретил флагманский специалист флотилии по физкультуре майор Петров. Амбаров посмотрел бассейн и стал давать указания Петрову: "Скоро у нас должен быть Гришанов, к его приезду всё покрасить, повесить новые занавески, чтобы были махровые халаты, махровые и простые простыни". Петров: "Всё это по штату не положено, а за свои деньги приобрести мне не под силу". Амбаров: "Для высокого начальства всё это нужно иметь". Амбаров обращается к Козырю: "Нужно, Владимир Николаевич, в политотделе скинуться на халаты по 10 рублей". Амбаров: "А где у вас холодильник, самовар?" Петров в ответ поинтересовался: "Гришанов в бассейне будет плавать или чай пить?" Ответа не последовало. Приехал адмирал В.М.Гришанов, всех офицеров собрали в Доме офицеров, где заслушивали командование дивизий и начальников политотделов. Выступил командир 25-й ДиПЛ контр-адмирал В.В.Привалов, он рассказал как они борются в дивизии с пьянством, организовав кружок трезвенников, что вызвало гомерический хохот в зале. Вечером анонимщики звонили НШ 25-й ДиПЛ капитану 1 ранга О.А.Ерофееву и просили записать в кружок трезвенников. В 1979 г. я был на 20-й областной партийной конференции вместе с членом Военного совета — начальником политотдела 2-й ФлПЛ капитаном 1 ранга К.М.Амбаровым, поехали в Петропавловск на его "Волге", он меня посадил рядом с шофёром, а сам сел на заднее сиденье, объяснив мне: "На Западе боссы ездят на заднем сидении, и так больше безопасности". По дороге он рассказал, что служил в аппарате В.М.Гришанова, тот его заметил и однажды предложил вместе гулять по вечерам. Это выглядело следующим образом. Амбаров после работы приезжал домой, ужинал и к 20.00 подъезжал к дому Гришанова, тот выходил на улицу, и они вместе гуляли и беседовали. И так почти каждый день. 9 июля 1979 г. К-325 (командир — капитан 2 ранга В.П.Валуев, старший на борту — НШ капитан 1 ранга Н.Н.Алкаев) убыла на БС. За сутки до выхода вместе со штабом я проверял ПЛ. Отсутствовал командир БЧ-2 капитан 3 ранга Ободовский. Этот человек пил на СФ и продолжил пить на ТОФ. Капитан 2 ранга В.П.Лушин (прежний командир К-325) представил Ободовского к ордену за переход ПЛ подо льдами Арктики, и орден дали. Ободовский прибыл на лодку в самый последний момент. По поводу этой личности я тоже обращался по инстанциям. Ответ был: "Воспитывайте". В 1979 г. мы проводили на учёбу в академию капитана 1 ранга А.Ф.Копьева. В дивизии стало меньше одним хорошо подготовленным, грамотным, волевым и честным командиром. 21 июля 1979г. сообщили, что на К-325, находящейся на БС, умер начальник медицинской службы старший лейтенант Буераков. К-325 подошла и легла в дрейф в б. Саранная. На торпедолове ТЛ-552 вышла группа офицеров, в том числе и я, для расследования этого чрезвычайного происшествия. Расследование показало, что и ранее Буераков допускал случаи пьянства в море, в том числе и при переходе с СФ на ТОФ подо льдами Арктики. Во время этой БС он напился 18 июля, ему было сделано внушение командиром ПЛ и заместителем командира по политической части, у него забрали спирт, а 19 числа его обнаружили в каюте в бессознательном состоянии. Выяснилось, что он отравился снотворными таблетками, принятые меры спасти его не смогли. Бывало, что желаемое выдавалось за действительное. Как-то раз командующий 2-й ФлПЛ контр-адмирал А.И.Павлов приказал прибыть командованию дивизий к столовой 8-й ДиПЛ, где нам обещали продемонстрировать образцовое накрытие столов. Мы пришли в столовую: столовая грязная, порядка нет. Появился А.И.Павлов, сразу же принесли блюда с свежими огурцами и помидорами, шашлыки и зажаренную целиком индейку. Всё это поставили на один стол. Это — так называемая "матросская еда". Потом сами участники сели за этот стол и стали деликатесы поедать. Я ушёл в учебный центр на допуск КБР экипажа капитана 2 ранга В.Ф.Дорогина и в "поедании" не участвовал. Все приведенные примеры показывают, что с кадровой политикой дела обстояли неважно. В воспитании самый главный принцип — это личный пример воспитателя ("делай как я"). Наши начальники и главные политработники порой были весьма далеки от того, чтобы представлять собой образец для подражания. Убеждали нас: "Не пьянствуйте, не воруйте, не прелюбодействуйте". Но сами всем этим занимались. Наши начальники в общении допускали хамство и матерную брань. Давали необъективную оценку своих подчинённых. Часто назначали на высокие должности людей с низкими моральными качествами, недалёких, ограниченных самодуров. Основным критерием при назначении была преданность КПСС и советскому правительству. Не Родине, а КПСС и советскому правительству. Пьяниц держали на ПЛ годами, но если человек скажет хоть одно слово против Политбюро (например, что там все очень пожилые люди), то этих людей сразу же снимали с должности и назначали со значительным понижением или увольняли в запас. Очень часто кадровые и политические органы волновала национальность человека. Иногда это было просто камнем преткновения, доходило до идиотизма. Командование дивизии постоянно занималось воспитанием командиров ПЛ. Несмотря на большое количество БС, назначавшихся дивизии ГШ ВМФ, командиров ПЛ и других офицеров систематически посылали на учёбу в ВМА им. А.А.Гречко. Наш политотдел, который возглавлял капитан I ранга В.М.Погребных, много работал в деле воспитания личного состава и укреплении боеготовности дивизии. Капитан 1 ранга В.М.Погребных и офицеры политотдела выходили на ПЛ на БС и отработку задач БП в море. У меня остались о капитане 1 ранга Вячеславе Михайловиче Погребных самые хорошие воспоминания. Заместители командиров по политической части наших ПЛ в основном были добросовестными, ответственными и знающими своё дело офицерами.
Проверка дивизии вышестоящими штабами и различными комиссиями.
Флотилию и нашу дивизию постоянно проверяли всевозможные комиссии, вышестоящие штабы и отдельные начальники в течение всех пяти лет моего командования соединением. Одни комиссии приезжали, другие уезжали. Всё это требовало времени, которого и так не хватало на БП. В принципе, никакого толка от этих комиссий не было, так как они глубоко в наши дела не вникали, да и не хотели вникать. Принцип был один: "нащипать" материал для доклада начальнику или для приказа о нашем наказании. 16 января 1978 г. приехала комиссия ГШ ВМФ в количестве 15 человек во главе с контр-адмиралом В.П.Рябовым. Заместителем председателя комиссии был капитан 1 ранга Задорин, вместе с которым мы учились в рижском Нахимовском училище, а потом в 1-м Балтийском ВВМУ подводного плавания (он был на курс старше меня). Задорин стал меня опрашивать по социалистическому соревнованию, без которого, конечно, нам в походе было "не обойтись". Фактически это социалистическое соревнование было сплошным очковтирательством и глупостью, как и многие другие политические мероприятия, отвлекавшей от основного принципа: учиться тому, что нужно на войне. Ещё более кратко об этом сказал адмирал С.О.Макаров: "Помни войну". В другой раз из Москвы прилетела комиссия ГШ ВМФ во главе с начальником Главного технического управления ВМФ адмиралом В.Г.Новиковым и контр-адмиралом В.П.Рябовым для проверки боеготовности ПЛ 2-й ФлПЛ. Для начала Новиков стал опрашивать командование дивизий. Меня он спросил о содержании одной директивы главнокомандующего ВМФ, я ему рассказал содержание, а сам номер директивы назвать забыл. Новиков: "Как же вы не знаете номер директивы? Ай-ай, главком ВМФ в таких случаях обижается". Один офицер из политуправления задал мне вопрос: "Сколько тем вы прошли по марксистко-ленинской подготовке и что сделано по письму ЦК КПСС о социалистическом соревновании?" Хотелось всех их послать подальше, но пришлось отвечать. С 7 по 10 января 1982 г. у нас был заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Н.Я.Ясаков. Он отдыхал вместе с женой в военном санатории в Паратуньке, но, видимо, не отдыхалось, и Ясакова носила нечистая сила по воинским частям и кораблям КВФ и 2-й ФлПЛ. Во время отпуска он лишил допуска всех оперативных дежурных КВФ и нашей флотилии. Причина — не умеют читать или плохо читают карту погоды. Потом выступил перед командирами ПЛ, речь пестрела подобными перлами: "Будь моя власть, я бы расстреливал каждого второго еврея, подводника и нарушителя воинской дисциплины". Далее пошли зачёты. Всем командирам ПЛ 2-й ФлПЛ Ясаков поставил двойки, но мы шутили, что хорошо, что никого не расстрелял. Я прибыл в кабинет вице-адмирала А.И.Павлова, когда там Ясаков заканчивал опрос командира 8-й ДиПЛ капитана 1 ранга Б.Ф.Приходько и НШ дивизии капитана 1 ранга В.А.Рогунова. В моём присутствии Ясаков обрывал экзаменуемых и куражился над ними, потом поставил им оценку два балла и отпустил. Мне Ясаков предложил продолжить ответ Приходько. Я продолжил, но так как отвечать уже почти ничего не осталось, то я попросил доложить то, что Приходько пропустил. Ясаков: "Вы мне не указывайте, как вас спрашивать!" Я ему спокойно ответил: "Я вам не указываю, я у вас спрашиваю разрешения". Ясаков уже в полном возбуждении: "Вы ничего не знаете!" Я за ответом в карман не полез: "Нет, знаю. Двадцать шесть лет служу, знал и знаю". Ясаков, уже не владея собой: "Идите вон!" Я вышел с твердым решением больше с этим начальником никогда не встречаться. Ясаков вскоре сказал Иванову, что ему я не понравился тем. что "выражал ему непочтение глазами и голосом". 17 февраля вице-адмирал Н.Я.Ясаков прилетел из Владивостока с офицерами штаба флота. Опять собрали командиров ПЛ к нему для зачетов, опять он всем поставил двойки. Капитан 1 ранга Четырбок рассказал о встрече Н.Я.Ясакова с командующим ТОФ адмиралом В.В.Сидоровым. Н.Я.Ясаков рассказал, как он наставил двоек командирам ПЛ в январе. Сидоров его спрашивает: "А где зачетные листы или ведомость оценок?" Ясаков: "А я так опрашивал". Сидоров: "Так — это не документ". Сидоров спросил Ясакова: "А какие оценки получил Берзин?" Ясаков: "Берзин был болен". Вот тут он, конечно, соврал. 18 февраля вице-адмирал А.И.Павлов вызвал всех командиров дивизий к себе и отдал нам приказание: "Примите меры к командирам ПЛ. Почему все получили двойки у Ясакова?" Я хотел ему ответить, что Ясаков, кроме чтения карты погоды, ничего не знает, но сдержался. Командиров собрали на ПКЗ-182 в конференц-зале, где их стали опрашивать офицеры штаба флота. Все командиры 10-й ДиПЛ зачёты сдали. Кстати, в этот день я сдал все зачёты офицерам штаба флота.
Достижения дивизии и итоги.
Звания Героя Советского Союза были удостоены капитан 1 ранга Валентин Тихонович Козлов (1977), капитан 2 ранга Алексей Алексеевич Гусев (1978), капитан 2 ранга Владимир Петрович Лушин (1978). Экипажи К-212, К-320. К-325 и К-429 были награждены вымпелами министра обороны за мужество и воинскую доблесть, проявленные при переходе подо льдами Арктики. За успешный переход ПЛ с СФ на ТОФ были награждены орденами и медалями все командиры ПЛ и большое количество офицеров и мичманов. 10-я ДиПЛ в 1977-1982 гг. три раза занимала 1-е место среди соединений 2-й ФлПЛ по итогам боевой и политической подготовки. Многие командиры ПЛ, офицеры и мичманы были награждены орденами и медалями за успехи в боевой и политической подготовке. За почти пять лет командования 10-й ДиПЛ (а это почти 1825 суток), я находился в море на ПЛ около 600 суток (1,6 года), 33% от всего срока командования дивизией. Значительная часть времени приходилась на БС, но основное время — это выходы в море для выполнения задач БП. Приблизительно такая же нагрузка была и у НШ дивизии капитана 1 ранга О.А.Крестовского, у сменившего его капитана 1 ранга Н.Н.Алкаева, у моих заместителей капитана 1 ранга Н.В.Анохина, капитана 1 ранга В.Т.Козлова, капитана 1 ранга А.Ф.Копьева. За эти пять лет коллективом нашего штаба и политотдела, который принимал непосредственное участие в отработке курсовых задач ПЛ и во многих других делах, была проделана огромная работа по подготовке наших ПЛ к БС, к торпедным и ракетным стрельбам. Низкий поклон и благодарность за этот тяжелейший труд всему личному составу дивизии. Из служивших под моим командованием офицеров наибольших успехов добились трое. Помощник командира К-108 пр.675 капитан-лейтенант Михаил Георгиевич Захаренко стал адмиралом, заместителем главкома ВМФ. Командир К-325 капитан 2 ранга Владимир Прокофьевич Валуев стал адмиралом, командующим БФ. Командир 305-го экипажа ПЛ капитан 2 ранга Валерий Федорович Дорогин стал вице-адмиралом, командующим силами северо-восточного направления на ТОФ, депутатом Думы. Время неумолимо, и уже нет с нами бывших командиров ПЛ контр-адмирала В.Т.Козлова, капитана 1 ранга А.А.Гусева капитана 1 ранга А.Ф.Копьева, капитана 1 ранга Н.М.Суворова, капитана 2 ранга А.А.Исая, капитана 2 ранга С.Д.Безухова капитана 2 ранга Ю.Г.Шестака. Мы были участниками "холодной войны", которая длилась почти пятьдесят лет. Нас учили любить свою страну, стойко переносить все тяготы военно-морской жизни, быть смелыми и решительными, честными и правдивыми. Так мы и служили, стоя на защите восточных рубежей нашей Родины."
О себе. Guardfish преследует К-184. Плавание атомных подводных лодок подо льдами Арктики (Статья опубликована в журнале "Тайфун" в 2000 г.). Человеческий фактор. Что делать? Цена ошибки. 10 дивизия подводных лодок ( 1976-1982 г.г.). Преодоление страха. Дорога к морю.
Некоторые сослуживцы о контр-адмирале Берзине А.С.
В.Т.Аникин. Подводная лодка К-320 пр.670 и ее экипаж. - Одиннадцатая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. СПб.: Специальный выпуск альманах «Тайфун», 2008 г.
"... В поход было набрано, праведными и неправедными путями, более 50-ти фильмов. Смотрели их до умопомрачения. Я нес свою, командирскую, вахту в дневное время (по московскому времени), а Гусев с Матюшиным — ночью. Когда, во время обхода корабля, я несколько раз обнаружил спящих на вахте, естественно, поставил вопрос: «Хочешь смотреть кинофильмы — бери аппаратуру и иди в кают-компанию 1-го отсека». Но некоторые считали себя большими начальниками и на мои замечания не реагировали. Тогда я просто забрал объектив к себе под подушку. Жизнь экипажа и выполнение поставленных задач были важнее слабости к киноискусству (объектив, конечно, я отдал через особиста.) С приходом в базу, не знаю, что там докладывали прикомандированные, но недели через две, на подведении итогов, комдив контр-адмирал А.С.Берзин заявил мне, что одного в море он меня больше не выпустит. Я ему ответил: «Хорошо — будем с Вами ходить». Характерно еще одно. Командир группы БЧ-2 лейтенант В.И.Денисов был редактором «Боевого листка», и как-то в одном из выпусков с юмором упомянул фамилию Матюшина — так вот, его представление на очередное звание было задержано политотделом на три месяца. Впрочем, встречались в политотделе и другие офицеры: например, НачПО капитан 1 ранга В.М.Погребных — душа-человек, настоящий воспитатель, любимец офицерского состава. В дальнейшем, наш экипаж был фактически превращен в технический. Мы содержали, готовили лодку — а другие уходили на ней на БС и возвращались героями. Училище я закончил всего с тремя четверками и считал, что имею право поступать в ВМА им. А.А.Гречко. На моем рапорте рукой А.С.Берзина красными чернилами было написано: «Мне студенты не нужны!» После этого, я, как мамонт, был обречен на вымирание, и вступил с командиром дивизии в «глубокий клинч» до самого его убытия к новому месту службы. Командирской учебы я не помню — помню одни только «корриды», «избиение» непослушных. Тут уже для молодых командиров я выступал в роли учителя — как увернуться от «избиения» с помощью витиеватого доклада. Особенно доставалось ребятам с открытой душой: капитану 2 ранга Е.В.Орсагошу, капитану 2 ранга А.А.Исаю, капитану 2 ранга С.Д.Безухову, капитану 3 ранга Т.Л.Москаленко. Остальные были похитрей — «мылились» вовремя. Не могу сказать, что это была «моя» методика — но, сколько раз я ни выходил в море с комдивом на борту, он ни разу он не подменил меня, с записью в журнал на командирской вахте. Приходилось спать на ходу и управлять кораблем в «одуревшем» состоянии (мои подчиненные видели это и старались мне помогать) . В своих воспоминаниях я позволил себе высказать несколько нелестных слов о стиле взаимоотношений контр-адмирала А.С.Берзина с подчиненными не потому, что я затаил обиду на начальника (я вырос среди православных и не держу на него зла — тем более, мы служили одному общему делу), а потому, что я до сих пор убежден: моральный прессинг подчиненных — не лучший путь достижения поставленных целей..."
Ю.В. Кириллов. 2-я Краснознамённая флотилия атомных подводных лодок. - Тайфун: Военно-технический альманах «Тайфун». Выпуск № 48.
"Соединение стало кузницей кадров для современного флота, школой будущих командиров и специалистов. Дивизия и ветераны гордятся такими именами как контр-адмирал В.С.Салов (первый командир дивизии, кстати, подводник №2 на орбите атомного подводного плавания), А.П.Михайловский, И.Р.Дубяга, В.Т.Виноградов, Д.Н.Голубев, В.Г.Туманов. В.И.Заморев, А.В.Ганрио, В.П.Гонтарев, А.В.Макаренко, В.Я.Дудко, Н.З.Бисовка, Б.С.Гапешко, Н.В.Буторин, Н.А.Костин и многими другими. 10-я ДиПЛ (сформирована в 1967 г.) стала первой чисто ракетной и специализированной дивизией, укомплектованной однотипными АПЛ, представляющими собой совершенную для своего времени систему оружия, куда входил высокоэффективный ракетный комплекс, размещенный на борту корабля и авиационная система целеуказания. Дивизия предназначалась для поражения АУС (АМГ). Все годы службы в составе флотилии дивизия была одним из крупнейших соединений с наиболее сложной в ВМФ тактикой применения. Через нее прошло 37 АЛЛ, дивизия пережила три перевооружения. Она по праву гордится своими первыми командирами и командованием командирами ПЛ: контр-адмиралом А.В.Ганрио, вице-адмиралом В.Г.Белышевым, капитаном 1 ранга М.П.Капрановым, контр-адмиралом А.С.Берзиным, начальником электромеханической службы контр-адмиралом В.Н.Леонтьевым и многими другими. Дивизия неоднократно занимала первые места в ВМФ и ТОФ, десятки раз оказывалась лучшей в ракетной подготовке и завоевывала призы ГК ВМФ. Высокого звания Героя Советского Союза здесь были удостоены три подводника, Героя России — двое. Так скромно были оценены заслуги её подводников, совершивших не уступающее по дальности кругосветке плавание, 16 трансарктических подводных переходов, 59 многомесячных походов в Индийский океан. С расформированием 45-й ДиПЛ в 10-ю ДиПЛ вошли все корабли 3-го поколения на ТОФ... Из следующего поколения командиров соединений нельзя не отметить высокий уровень командования А.С.Берзина, О.А.Ерофеева, И.И.Гордеева, Б.Ф.Приходько, Г.М.Смирнова и других; начальников штабов А.М.Можайского, М.П.Капранова, В.Гончара; начальников электромеханических служб Н.З.Бисовку, В.Н.Леонтьева, Э.Д.Дешевого, Н.В.Буторина, В.А.Топилина, Н.А.Костева; флагманских штурманов Л.И.Михайлова, В.А.Рябоконя, И.С.Ситникова, М.И.Сажаева; флагманских ракетчиков Б.П.Ревенкова, Н.Н.Высоколяна, начальника разведки С.Б.Подкопаева и многих других."
Луцкий, Анатолий Николаевич. За прочность прочного корпуса : Воспоминания подводника - ветерана "холод. войны". - СПб. : Гангут, 2002.
"Честно признаться, первое время в дивизии мне было неуютно. Дело в том, что начальником штаба дивизии был капитан 1 ранга Капранов Марат Павлович, мой командир на дизельной ПЛ «С-334», когда я еще был командиром БЧ-3, а замкомдива был капитан 1 ранга Куприянов, хотя и мой одногодок, но явно надеявшийся, что сам будет назначен на должность комдива. Нет, никаких явных трений не было, но, однако, напряженность чувствовалась. Кадровики, конечно, ситуацию понимали и довольно скоро обоих перевели на западное направление. На их место пришли соответственно капитан 1 ранга Крестовский и капитан 1 ранга Берзин Альфред Семенович, мой однокашник по 1-му Балтийскому. С ними и другими офицерами штаба и политотдела с самого начала установились добрые отношения и взаимопонимание... В конце лета полет в Москву, быстренько опять «сито» перед новым назначением. Все так же: номер в гостинице «Москва», беседы в кадрах ВМФ и МО СССР, прием у главкома ВМФ, Старая площадь. Осенью — приказ о назначении зам. командующего флотилией. Дивизию сдал Алику Берзину... ПОСЛЕДНИЙ ГОД СЛУЖБЫ В ПОДВОДНОМ ФЛОТЕ. Очередная высокая должность. Опять трудности и переживания становления. Черт его знает, и чего я каждый раз чувствую себя неуютно? Неужели от того, что опять моими подчиненными становятся люди старше меня? Во флотилии четыре дивизии: две стратегические — ими командуют Привалов Виктор Васильевич и Иванов Николай Тарасович, «оба старше меня по годам и по выпуску», и две оперативно-тактические — противолодочной командует Слава Заморев, противоавианосной Алик Берзин, мои однокашники. По должности, по одной из функциональных обязанностей, я их должен учить, во всяком случае, руководить их командирской подготовкой, когда это не делает командующий флотилией, а опыт службы на атомных подводных лодках у каждого из них больше, чем у меня. Короче, авторитет и соответственно право учить надо было еще поиметь. Однако начинать пришлось с совсем не авторитетных действий."
Помните приведенную в начале очерка оценку контр-адмирала Берзина А.С.? Копьев А.Ф. не одинок. Вот еще одна.
"- Безусловно. Убежден, что для объективного расследования причин катастрофы АПЛ “Курск” необходимо создать независимую экспертную комиссию, состоящую из офицеров и адмиралов ВМФ, специалистов конструкторских бюро “Малахит” и “Лазурит”. В противном случае правды о трагедии общество не узнает никогда. В комиссию, способную беспристрастно разобраться и действительно назвать причины катастрофы, могли бы войти специалисты, которые не стали командующими или большими начальниками только потому, что всегда имели собственное мнение, подчас отличное от руководящих указаний командования ВМФ и министерства обороны. Это адмиралы Рудольф Голосов, Анатолий Штыров, Альфред Берзин, Борис Громов, капитаны 1-го ранга Альберт Храптович, Виктор Вдовин, Валерий Гонтарев, Исаак Людмирский, Федор Гнатусин и многие другие. Сейчас главное – понять: определение причин катастрофы “Курска” - это не самоцель, не фетиш. Это нужно не столько мертвым, сколько живым. Только в том случае, если причины гибели подлодки будут доподлинно установлены, проанализированы, доведены до подводников, только в этом случае удастся избежать подобной трагедии в будущем."
Несомненный авторитет адмирала-подводника подтверждает и такой факт, его суждения и оценки по-прежнему востребованы, например, со стороны участников РПФ Форума.
Нахимовцы - однокашники и сослуживцы Берзина А.С., командиры АПЛ.
Крестовский Олег Андреевич.
Об его отце, комбриге ПЛ, погибшем в 1944 году, мы рассказали ранее.
"... Сыновья и внуки погибших подводников Джемал и Рустем Зайдулины, Александр и Игорь Каутские, Валерий Кульбакин, Валерий и Павел Кузьмины, Александр и Игорь Тузовы, Алик Крестовский, Борис и Игорь Моховы, которых я имел честь знать и многие другие, выбрали нелёгкую стезю, продолжили службу своих отцов и дедов на современных подводных лодках."
Максимов Валентин Владимирович: Олег Крестовский на фото крайний слева. Поступил в Тбилисское Нахимовское училище, в 1946-1947 году был переведен в Ленинградское, которое и закончил в 1952 году. Фото предоставил сын О.А.Крестовского.
Если хотите составить непредвзятую оценку человеку, военнослужащему, поинтересуйтесь, замечают ли его те, кто младше, по должности ли, по возрасту. Какими чувствами окрашены их воспоминания. В случае с Олегом Крестовским такое свидетельство есть, память младшего питона, о котором были приведены некоторые сведения, Семевского (Лепорского) Роберта Борисовича:
"Да, еще о физкультуре и спорте, которые хорошо были поставлены в училище где-то уже к концу 1940-х годов. Было много секций (гимнастики, акробатики, плавания, борьбы, бокса и др.)... Сильная команда была в училище по плаванию в начале 1950-х годов, когда в неё входили такие воспитанники как: Саша Тузов (4 выпуск), Олег Крестовский (5 выпуск), Юра Зима, Роберт Лепорский (Семевский), Толя Шестаков (6 выпуск), Эдик Днепров, Тишкевич и др. (7 выпуск)..."
В 7-й дивизии подводных лодок. Б.А.Осипов. - Седьмая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. - Санкт-Петербург, серия "На страже Отчизны", выпуск 4, 2005 г.
"Показательные стрельбы. В 1961 г. я окончил ВВМУ им. П.С.Нахимова в Севастополе по специальности "Специалист специального оружия надводного корабля". Еще во время учебы у меня возникло желание служить на ПЛ, и при распределении выяснилось, что моя мечта сбылась: я назначен командиром группы БЧ-2 на С-158пр.644. Подводная лодка входила в состав 212-й БрПЛ СФ и базировалась в б. Ягельная (впоследствии здесь вырос город Гаджиево). Моими первыми учителями стали командир С-158 капитан 2 ранга И.Соколовский, старший помощник командира капитан-лейтенант Олег Андреевич Крестовский, командир БЧ-5 капитан 3 ранга В.Багратьян. Эти офицеры способствовали моему становлению как специалиста и приучали меня к трудолюбию и добросовестному отношению к служебным обязанностям. Чтобы заслужить право считаться настоящим подводником-ракетчиком трудиться и учиться пришлось одновременно."
В дальнейшем в гг. Олег Андреевич Крестовский был командиром 379-го экипажа АПЛ пр.670, в 1975-1978 гг. - НШ 10-й дивизии ПЛ ТОФ, а после службы в дивизии был назначен преподавателем на 6-е ВСОК ВМФ.
Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - Санкт-Петербург, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.
"7 сентября 1977 г. меня оповестили, что в Советском на ПЛ соседней дивизии авария ракетного оружия. При погрузке баллистической ракеты произошла её разгерметизация, из неё начал вытекать окислитель, который является сильным токсическим веществом. Вот уже четыре дня там принимают меры, и пока безрезультатно. Человеческих жертв нет. В этот же день мы встретили К-429, которая совершила переход с Северного флота под льдами Северного Ледовитого океана. Подводная лодка всплыла севернее Берингового пролива, на ледоколе встречал корабль наш НШ капитан 1 ранга О. А.Крестовский. Командиром К-429 был капитан 1 ранга Валентин Тихонович Козлов, получивший позднее за переход звание Героя Советского Союза. Старшим на переходе был заместитель командующего 1-й ФлПЛ контр-адмирал Е.Д.Чернов..."
Соколов Николай Васильевич, контр-адмирал, однокашник Берзина А.С., выпускник Рижского Нахимовского училища 1951 года.
На борту "К-3" пересеклись судьбы рижского и ленинградского нахимовцев, Певцова Олега Сергеевича и Николая Васильевича Соколова. Обоих уже нет среди нас, но память о них живет.
"... День создания подводных сил России отмечается 19 марта, а атомная подлодка с индексом К-3, позже названная именем «Ленинского комсомола», 17 июля 1962 года первой в СССР достигла Северного полюса. По случаю праздника ветераны третьей дивизии атомных субмарин, наверняка, соберутся в ресторане, чтобы вновь увидеть друг друга и вспомнить ушедших друзей. Несколько недель назад ушел из жизни штурман К-3 Олег Певцов. На скромные похороны в Сосновый Бор под Петербургом приехали лишь несколько человек из бывшего экипажа. Да их и осталось-то не более десятка. Всем за семьдесят… Но до сих пор мало кто знает, какую трагедию пришлось пережить этим людям. Им приказали молчать. Но они не хотят уносить с собой из жизни эту тайну.... Экипаж сделали крайним. …Через месяц после того, как командование Северного флота поздравляло оставшихся в живых подводников с высокой оценкой их подвига, главком ВМФ С.Горшков вынес новую версию событий: «по вине экипажа». Накануне 50-летия Великого Октября высочайше решено было не омрачать настроение советских людей оглаской столь тяжелого происшествия. Очень быстро поменялось отношение к оклеветанному экипажу. Комдива 3-й дивизии АПЛ Героя Советского Союза контр-адмирала Николая Игнатова, который «слишком много знал», отстранили от работы и понизили в должности. С офицеров в особом отделе взяли подписку о неразглашении причин аварии и обо всех связанных с этим событиях. Были аннулированы выводы первой комиссии и назначили вторую, явно предвзятую, которая тут же «обнаружила» в лодке на самом видном месте - на столике вахтенного… зажигалку! Экипажу навесили ярлык «аварийщиков» и расформировали по другим частям. Из героев покорители Северного полюса превратились почти в преступников. Надругались не только над живыми, но и над мертвыми. - На похороны в братской могиле 39 подводников в Западной Лице не допустили даже ближайших родственников, – рассказывает контр-адмирал Николай Соколов, ныне председатель общественного совета ветеранов АПЛ К-3. – Так они и остались в заброшенной безымянной могиле вдали от людных мест..."
"В сентябре 1963г. на географическом Северном плюсе побывала АПЛ К-181. Командир подводной лодки Ю.Сысоев и руководитель похода адмирал флота Касатонов стали Героями Советского Союза, многие члены экипажа были награждены орденами и медалями СССР. Впоследствии эта лодка первой после ВОВ стала Краснознамённой. В сентябре 1963г. две АПЛ: К-115 - командир капитан 2 ранга И.Дубяга и К-178 - командир капитан 1 ранга А.Михайловский совершили первый в истории Отечественного мореплавания подводный переход подо льдом на Тихий океан со всплытием у полярных станций Северный полюс 10 и 12. 16 июля 1965 г. была сформирована 7-я дивизия АПЛ. Командиром дивизии был назначен капитан 1 ранга Н.Соколов. В 1965 г. проводилось учение «Печора». В нём участвовало 8 атомных лодок. Руководил учением Главком ВМФ. За время учений было обнаружено около 60 кораблей и судов вероятного, в то время, противника."
"Кафедры факультета в разное время возглавляли ... Н.В.Соколов..."
"... В 1986 г. на кафедру назначили нового начальника — контр-адмирала Н. В. Соколова. Под его руководством в 1989 г. вышел учебник для слушателей иностранного факультета."
Николай Васильевич Соколов руководил кафедрой до 1992 года.
"В работах, выполняемых по заданию центральных управлений Министерства обороны РФ — Генерального штаба и Главного штаба ВМФ — научная группа выступала как правило в качестве главного исполнителя. Группа формировалась из офицеров ВМФ, в основном адмиралов (генералов), капитанов 1 ранга в запасе и в отставке, имевших опыт службы на флотах в должностях оперативно-стратегического и оперативного уровня, опыт научной работы в академии или в научно-исследовательских учреждениях ВМФ. Штатная численность группы составила 13 человек, в том числе 8 старших научных сотрудников, 3 научных сотрудников, младшего научного сотрудника и инженера. Ученую степень имели 10 человек: доктора — 1, кандидата наук — 9. В период с 1995 до 2003 г. включительно в коллектив группы входили вице-адмирал в запасе А.Г.Олейник (в 1995—2001 гг. — начальник группы), контр-адмирал в запасе А.П.Рудометкин (в 1995—2001 гг. — заместитель начальника, а с 2001 г. — начальник группы), контр-адмиралы в отставке Н.В.Соколов, В.Г.Лебедько, Ю.Н.Даньков, В.Н.Кочетков, генерал—майор в отставке Э.С.Катаев, капитаны 1 ранга запасе Н.Н.Гетман, Ю.О.Рудаков, И.И.Тишаков, Ю.А.Третьяков, В.В.Степанов, В.И.Лютов, К.П.Сидоренко, Б.В.Шиманский, В.И.Власов, Н.П.Архипенко, Г.А.Баско, Б.И.Ващенко, И.Ф.Цветков, капитаны 2 ранга в отставке В.Е.Хватов, служащие Н.Н.Рябинина, С.Ю.Федулина, А.К.Рыбинская, Н.В.Кузина, Н.М.Андросюк."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
"Посвящается командиру атомохода Ворошнину Владимиру Николаевичу, первому взявшему на боевую службу волнистых попугаев.
Когда подводная лодка уходила на много месяцев на боевую службу в Атлантику, командир брал с собой книги о животных. Особенно он любил читать о собаках, этих самых верных, самых преданных друзьях человека. Забывая о боевых делах, командир наслаждался подробностями жизни любимых животных. Это был для него самый лучший отдых. Сегодня Алексей Иванович Игольников, молодой командир атомного ракетоносца, с волнением открыл новую книгу и «оказался» на перевале «Альпийские горы в центре Западной Европы охватывают Швейцарию, Италию, Францию. Трудны и опасны горные перевалы. Особенно сложен Большой Сен-Бернар - перевал в западной части Апеннинских Альп, на границе Швейцарии и Италии. Высота его почти 2500 метров. В горах все опасно - снег, ледяной ветер, снежные лавины, метель, даже летом возникающая мгновенно. Беда путнику, застигнутому непогодой. Сотни людей погибли в средние века в горах, не преодолев перевал Сен-Бернар.
Это не могло не беспокоить гордых альпийцев, населявших эти края. Сначала благородные люди построили возле опасного перевала монастырь, давая странникам приют, тепло, ночлег. Но люди продолжали гибнуть, особенно ночью, сбившись с пути, утопая в снегах, во время снежных бурь. Им никто не мог помочь. И тогда одного из монахов осенило: почему бы не использовать собак, этих лучших друзей человека. Собака-спасатель должна быть мощной, сильной, выносливой, уметь долго бегать, прыгать, плавать. И главное, находить и спасать людей, попавших в беду. За основу взяли азиатских догообразных собак, завезли в Европу и начали методично скрещивать с местными собаками. Селекция - это тяжелый, кропотливый, каждодневный труд. Но он оправдал себя. Через несколько десятилетий была выведена прекрасная собака-спасатель. Крупная, почти в метр высотой, с большой головой, с мощной пастью с 42 белоснежными зубами. Мозг развит, что дает возможность хорошо дрессировать собак с самыми разнообразными целями. По характеру спокойная, как правило, лохматая, белая с рыжими или серыми пятнами. По названию монастыря их назвали сенбернарами. После метелей или просто к ночи собак выпускали за ворота монастыря. На спине у каждой были привязаны одеяло, пакет с едой. Собаки пробегали десятки километров, разыскивая засыпанных снегом, сбившихся с дороги путников. Мощными лапами собаки раскапывали несчастных, зубами за одежду вытаскивали их из снежного плена. Теплым языком очищали лица, дыханием и теплом своего тела согревали озябших путников. Они спасли тысячи жизней. Честь и слава этим благородным собакам!..» В этот момент командира вызвали в центральный пост, гидроакустик обнаружил шумы иностранной подводной лодки. Алексей Иванович с перевала Сен-Бернар вновь оказался в центре Атлантики... Когда подводник капитан 1 ранга Алексей Иванович Игольников был назначен начальником испытательного полигона в Крыму, на Черном море, ему захотелось вернуться на Север к «нашим вечно полярным снегам». Тысячи больших и малых проблем пришлось решать ему, профессиональному подводнику, на берегу. Из больших проблем, за что сильно наказывали, были: подсобное хозяйство, шестимесячная командировка морских офицеров на целину на уборку урожая и пионерский лагерь военно-морской базы. Если со свиньями и коровами через год-два стало более-менее понятно, то командирование моряков на полгода на целину участвовать в битве за урожай вместо проведения испытаний новой корабельной техники никак не укладывалось в сознании флотского командира. Моряк обязан работать на море, а не в казахстанских степях! Смелый и решительный молодой командир дважды обращался с предложениями к местным адмиралам, ему дважды оказывали помощь в приказе, чтобы осознал важность государственной проблемы, объявив оба раза неполное служебное соответствие. В конце концов Алексей Иванович собрал офицеров и сказал: «Кто не хочет ездить на целину, пишите рапорта с просьбой перевести на Северный флот. Я бессилен что-либо сделать. Это система, а с системой бороться невозможно». По его приказанию был разработан график на пять лет вперед, и каждый офицер знал заранее, когда он будет отлучен от дома на шесть месяцев. А рапортов о переводе на Север так никто и не подал! С началом весны каждый год решали еще одну важную проблему - подготовка к открытию пионерского лагеря военно-морской базы. На берегу бухты Коктебель, у подножия вулкана Кара-Даг, были жалкие строения, которые к лету надо было оживить, чтобы там могли жить дети в две смены. Все воинские части выделяли туда матросов, технику, сварочные агрегаты, металл, трубы и т.п. Военная машина медленно раскручивала маховик, и вот, наконец, за неделю до приема лагеря комиссией начинался аврал. Начальники дневали и ночевали там, оттуда же руководили испытаниями, ибо их никто не отменял. Наконец, строгая комиссия после третьего захода принимала лагерь, все получали «фитили и шишки», и начинался лагерный сбор. Алексей Игольников, раз уж столько сил потрачено на лагерь, по настойчивой просьбе жены записал своих детей на вторую смену, на июль. Жара в это время в Крыму невыносимая. Днем 36 градусов. На флотских ботинках плавится гуталин. Майка и кремовая рубашка постоянно мокрые. Ночью градусов 30. Дышать нечем. Воздух как будто застыл, ни ветерка. Только мощно трещат цикады. Детям в лагере нравилось. Через неделю Алексей с женой приехали в лагерь проведать детей, заодно проконтролировать, как несут службу матросы, выделенные из его части для обеспечения жизнедеятельности лагеря. Вечером, перед расставанием, прибежала десятилетняя младшая дочь с горящими глазами: «Уезжайте скорей! Сейчас у нас будет дискотека!» Пока прощались, она прыгала, как на иголках. Наконец, ткнувшись теплым носом в щеку отцу и быстро обняв мать, счастливая и радостная исчезла в ночи. Темнеет в Крыму быстро. «Скоро вырастут дочки и покинут отца с матерью. Как сложится их жизнь?» С каким-то грустным чувством «осиротевшие» родители пошли в темноту искать свою машину. У военного «газика» их ждали. Молодой человек, явно не местный, судя по одежде и по культуре речи, обратился к офицеру в военной форме: - Сударь! Помогите, пожалуйста, моей собаке. Мы из Москвы. Собака наколола ногу и не может идти. Нам недалеко, до дома Волошина. Шофер включил фары, и Алексей Иванович увидел огромные грустные глаза. Только одни печальные глаза, готовые заплакать. Алексей Иванович сделал два шага вперед, большая собака лежала в пыли (летняя пыль в Крыму везде, особенно вдоль дороги ), устало положив сократовскую голову на передние мощные лапы. Она не шевельнулась, только скосила глаза на незнакомого мужчину, пахнущего и морем, и лавандой, и приятным детским запахом. Она поняла, что он здесь главный, и разрешила ему погладить себя по голове и потрепать по загривку.
- Она у вас ручная! - с восхищением сказал моряк. Хозяин, с гордостью наблюдавший эту сцену, изрек: - Вы первый в Крыму, кто сразу же внушил ему доверие. Пока ему не очень здесь нравится. Его зовут Цезарь. Алексей Иванович восхищенно отметил, что Цезарь огромных размеров, а хвост, которым собаки улыбаются, как метровое опахало медленно ходил вправо-влево. - Я знаю, ваш Цезарь - это прекрасная собака породы Спасатель. Я читал. По-моему, даже памятник поставлен этим собакам за спасение людей. Только жаль, он у вас совершенно детренерован, ослаблен. И лапы у него стали мягкие. Он мало ходит. Эти собаки не для Москвы. Они должны в день пробегать не меньше десяти километров. Они должны жить на воле, на улице, на свежем воздухе. - Он обернулся к шоферу, - Как мы его повезем? Матрос-водитель открыл заднюю дверцу и нерешительно остановился. Цезарь без всяких команд понял, что ему дают «добро». Легко поднявшись, он аккуратно прыгнул в машину и лег на пол перед задним сиденьем, вытянувшись и расслабившись. Все оцепенели, настолько элегантно собака покорила автомобиль. Хозяин, Дима, сел ближе к голове Цезаря, затем села супруга командира. Их ноги касались туловища этого прекрасного «москвича». Цезарь был настолько рад, что его повезут в машине и не надо больше мучиться идти пешком с разбитыми ногами, что разрешил жене командира, скинувшей легкие шлепки, поставить ее красивые женские ножки на свою мощную спину. Он все-таки был рыцарь! Командир сел рядом с водителем и машина медленно тронулась в путь. Это было путешествие в ночи. Черная южная ночь окружала путников. Пионерский лагерь остался внизу. Скоро огни исчезли. Полная темнота. Только яркие бриллианты звезд манили и завораживали. Невольно вспомнилось: «Рубин, горящий на челе божественном, Альдебаран! Скажи мне, сколько дней господних ты созерцаешь, как Земля, песчинка жалкая, свершает в пространстве свой круговорот, как в мире вертится она?... Не брат ли Сириус тебе? И боль его не отдается в тебе такой же точно болью?..» Какая-то мистика. Небо, звезды всегда манили мыслящих людей: «Что там, за гранью неизбежной, и где кончаются миры?» Алексей Иванович отбросил наваждение и стал внимательно следить за дорогой. Куда они едут? На какой край земли? Автомобиль продолжал подъем в неизвестность. Хозяин собаки Дима иногда просил свернуть направо или налево. Свет фар выхватывал то участок незнакомой дороги, то уходил куда-то вверх в черноту ночи, когда машина преодолевала подъем. Вот юркая черная змея, вырисовывая кольца, оказалась в свете фар. Она величаво преодолевала дорогу, шествуя по своим змеиным делам, видимо, на ночную охоту. Матрос притормозил. Он был воспитан Алексеем Ивановичем так, что все живое имело право на существование. Величавый Цезарь почувствовал запах змеи, но даже не повел головой. Такая мелочь! Он лежал и наслаждался плавным движением машины, легким покачиванием на ухабах, мягкими голосами мужчин и, особенно, нежным женским голосом. Через ее ступни, мягко стоящие на его шерстяной спине, он ощущал женское тепло, легкий запах педикюра от ухоженных пальчиков, запах моря (она сегодня купалась) и еще что-то волнующее, присущее только женщинам. Цезарь обожал красивых ухоженных женщин. Целые сутки он ехал в грязном тамбуре. Грохот колес поезда, пьяные крики людей, уже начавших отдыхать, как только поезд отошел от Москвы, противный запах табака, окурки, брошенные в него, невозможность выйти на улицу по своим собачьим делам - все это утомило благородную собаку, которая большую часть жизни проводила на диване в тесной московской квартире. В полудреме ему казалось, что сейчас он искупается в чистой альпийской речке, помчится по снегу искать людей, которые нуждаются в его помощи. Он помнит, что его прадед откопал 12 человек и спас их от ледяного плена. Как были благодарны люди подвигам его гордого и мужественного предка. Прадед носил на шее медаль, и все собаки завидовали ему, а каждая сучечка хотела от него щенков. Да, было такое простое время, когда человек не мог обойтись без собаки. Это была настоящая собачья жизнь! Автомобиль свернул еще раз, и вскоре Дима попросил остановиться. Они приехали. В полной темноте, ничего не видя вокруг, Алексей Иванович вышел из машины. Помог выйти супруге. Цезарь мягко выпрыгнул вслед за своим хозяином. Понимая, что пришло время прощаться, мощная собака нежно прижалась к единственной женщине и слеза медленно покатилась по его мужественной морде, Умная интеллектуальная собака, с хорошо развитым мозгом, была легко ранима. Цезарь ценил добро, и на добрые поступки отвечал своей нежностью. Супруга командира двумя руками обняла голову печального Цезаря и поцеловала его в лоб. Она тоже всплакнула. Алексей Иванович протянул руку и потрепал мохнатого друга. Своим мощным языком Цезарь в знак благодарности лизнул командирскую руку и застеснялся. Он стал за своим хозяином и улыбался, плавно помахивая хвостом. Через секунду они растаяли в темноте... Алексей Иванович Игольников с женой в полной тишине возвращались домой. Еще одна страница жизни прожита. Было грустно. Им было жалко собаку, рожденную для высоких и благородных целей. Жалко людей."
Ворошнин Владимир Николаевич.
Служил в 11-й ДиПЛ. - Одиннадцатая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. СПб.: Специальный выпуск альманах «Тайфун», 2008 г.
Командовал АПЛ пр.670М "К-452" и "К-479".
Н.С.Якубовский. О службе в 11-й дивизии ПЛ и не только. Начало большого круга.
"... Уже когда я учился в Академии и заезжал к нему с Севера, он восхищенно встречая меня, говорил: «Что-то ты, Коля, ко мне в кабинет заходишь налегке. Впредь приезжай и дверь кабинета открывай ногой, потому что руки должны быть заняты. Понял?» Имелось в виду: в руках должны быть сувениры, передачи с рыбой, таранькой, шилом (спиртом) и так далее. Кстати, другие несли. Я же никогда и никому ничего не носил и не дарил. Моей лучшей характеристикой была образцовая служба и работа, которую достойно оценивали и учитывали. Струкова я просто по-человечески спросил: нельзя ли заглянуть в мое личное дело (кстати, в Обнинск личное дело дошло два месяца спустя, а учетные партийные карточки — еще позже) — узнать, куда я все-таки назначен, так как было у меня какое-то предчувствие. Он заглянул и произнес: «Подводная лодка К-479». Я запомнил номер и по приезде в центр спросил у Горбунова тактический номер нашей лодки, который он явно не хотел называть, так как пока никто не должен был его знать (максимум, нам позволялось знать номер проекта, на который нас готовили). И все-таки, улучив момент, когда мы остались вдвоем, Горбунов назвал цифру: чуть больше 500. Я не стал уточнять; а после занятий зашел к начальнику политотдела центра капитану 1 ранга Андрею Егоровичу Гандюхину и поделился своими сомнениями. Он сказал: иди, не волнуйся; и пообещал, что выяснит все сегодня же. Я ушел в соседний кабинет, где находились офицеры политотдела, и мы стали говорить о текущих делах учебы в центре. Однако через стенку я слышал, как Андрей Егорович говорил по телефону специфическим языком, который применялся при разговоре по открытым каналам связи, когда требовалось передать или узнать секретные цифры. Связь у нас всегда была плохой — иногда кричишь так, что в соседней казарме слышно. Вот и теперь Гандюхин громким голосом уточнял сведения у собеседника на другом конце провода. Отрывочно это выглядело таким образом, как будто бы мне предоставили в доме номер 50 квартиру — то ли вторую, то ли третью, а собеседник на другом конце не мог открыто назвать номер, а говорил только, что не в ту «квартиру» попал. «Ну ты выясни и скажи мне, что делать», — крича просил Гандюхин. До вечера так ничего не прояснилось. Я вернулся в общежитие расстроенным, жене пока ничего не говорил. Утром, в очередной раз надев выданную мне в Тушино форму б/у (то есть 2-го срока ношения) с погонами капитана и петлицами офицера внутренней службы, я к восьми часам направился на проходную. Там меня ждал начальник режима, майор Кужим, который отобрал у меня пропуск, картонную карточку-заместитель на чемодан с секретной учебной литературой и отправил обратно в общежитие. Вечером с учебы вернулись и командиры — Ворошнин, Костенко и Горбунов. Как будто ничего не случилось, ничего мне о центре не говорили (хотя они все знали), а беседовали просто о городе, о продуктах и на другие отвлеченные темы. На другой день, снова вечером, я услышал в коридоре общежития интересные фразы (а общежитие было устроено таким образом: общая кухня и много комнат по обеим сторонам длинного коридора). Отдельно был командирский блок, затем офицерский, мичманский — и так по всем 5-ти этажам обычной, перестроенной под общежитие, «хрущевки» по ул. Победы, д. 15. Рядом находился бульвар Молодости — как иногда шутили: «Улица бульварной молодости». Так вот, в тот момент стоявший у входа Ворошнин (а он обычно раскатисто хохотал, когда шутил) произнес, обращаясь к Горбунову: «Если это — мой «зам», Саша, поставлю тебе бутылку». Но увидев меня, выходящего из кухни, оба сразу замолчали. Я понял, что судьба моя до сих пор неизвестна. На следующий день Горбунов узнал, что к нему из Североморска выехал замполит капитан 3 ранга Юрий Григорьевич Майоров; а меня вызвали в центр, где наконец объявили, что мой командир — капитан 2 ранга Владимир Николаевич Ворошнин. Мне снова выдали пропуск, карточку - заместитель на чемодан с секретной учебной литературой по ПЛпр.670М-1. Командир был рад, я тоже. История с моим назначением разрешилась."
Члены Совета Ассоциации: 11. Ворошнин Владимир Николаевич, капитан 1 ранга, Белоруссия;
Кавалеры ордена "За службу Родине" II степени. Ворошнин Владимир Николаевич - член Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по национальной безопасности, капитан первого ранга в отставке. Указ № 571 от 28.09.1999.
"Тот, кто служил на флоте, остается в душе моряком навсегда. Особенно зримо братство этих людей выражается в праздник — День Военно-Морского Флота. В нынешнем году он отмечен юбилейной датой — 300-летием Российского флота. В Доме офицеров состоялось торжественное чествование всех, кто имеет отношение к военно-морской службе. 30 белорусов награждены медалью «300 лет Российскому флоту». Вручил их председатель Союза военных моряков Беларуси, капитан первого ранга Владимир Ворошнин. Он выступил и на митинге 28 июля возле монумента-обелиска в честь города-героя Минска. Шествовали к нему моряки (они возложили цветы на площади Победы) под флагами — Андреевским и Военно-морским СССР. Через годы, через расстояния — друзья... Их объединил белорусский Суворовско-Нахимовский союз. Собрались бывшие моряки за общим столом, чтобы вспомнить годы учебы, песни, с которыми никогда не расстаются. Выпускник Ленинградского высшего инженерно-технического училища Военно-Морского Флота Иван Рыжиков преподнес товарищам сюрприз — стенгазету, посвященную на этот раз исключительно морякам. И видавшая виды тельняшка, аккуратно заштопанная, отметившая уже свое сорокалетие, смотрелась на плечах хозяина респектабельней, чем самый дорогостоящий костюм. И суворовцы, и нахимовцы дружно приветствовали капитана 1-го ранга бывшего командира атомной подводной лодки Игоря Шелюту, гордо опускавшего свою медаль «300 лет Российскому флоту» в заздравную чашу каждого..."
В Гомельском музее военной славы состоялось открытие выставки, приуроченной к 100-летию подводного флота России и 67-летию военно-морского флота. В торжественных мероприятиях по случаю открытия экспозиции приняли участие представители ВМФ Российской Федерации. Они передали гомельчанам фрагмент внутренней обшивки атомной подводной лодки "Курск". Это уже второй экспонат в гомельской коллекции, связанный с подлодкой. На выставке представлен военно-морской флаг СССР, подаренный городу капитаном первого ранга атомохода Геннадием Лячиным. На снимке: ветеран ВМФ капитан 1 ранга Владимир Ворошнин передает фрагмент подводной лодки "Курск" Валерию Селицкому. Фото Сергея Холодилина, БелТА.
"Немногие знают, что одними из первых вместе с воинами Красной Армии 22 июня 1941 года вступили в ожесточенный бой с фашистами моряки Пинской военной флотилии, которые помогали сухопутным войскам сдерживать натиск врага. Командовал флотилией контр-адмирал Д.Рогачев. При подготовке операции "Багратион" с 6 апреля 1944 года в оперативном подчинении командования 1-го Белорусского фронта действовали моряки Днепровской военной флотилии. 24 сентября 1955 года в Северодвинске заложили первый советский подводный атомоход К-3. К июлю 1961 года было построено 10 АПЛ. Особое место занимает К-21 и ее первый командир Владимир Чернавин - человек необыкновенной судьбы, первопроходец атомного подводного флота, впоследствии Главнокомандующий ВМФ СССР и России. Экипаж сформировался в июле 1959-го, прошел подготовку в учебном центре ВМФ, затем - на заводе в Северодвинске. Беларусь - не морская держава, однако не было ни одного корабля, где бы не служили белорусские парни. А началась эта традиция в Гомеле, в декабре далекого 1921 года. На вокзале построились в шеренгу несколько десятков разношерстно одетых хлопцев. Старшина-балтиец окинул их взглядом и подал команду: "Смирно!" То была одна из первых групп комсомольцев, мобилизованных на флот. Среди них находился и Георгий Холостяков, впоследствии вице-адмирал, Герой Советского Союза. Именно он в 60-х годах в Северодвинске принимал от промышленности новые атомоходы. В 1994 году в Беларуси организован союз военных моряков, который все эти годы возглавлял подводник Владимир Ворошнин. Он же дважды избирался депутатом Палаты представителей Национального собрания. Это свидетельство авторитета военных моряков и уважения к военно-морскому флоту."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
А.С.Берзин. 10-я дивизия подводных лодок (1976-1982). - Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - Санкт-Петербург, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.
Боевая подготовка (Окончание).
"Заместитель командира по политической части ПЛ обратился к начальнику политотдела 26-й ДиПЛ капитану 1 ранга Бычкову с просьбой, чтобы штаб и политотдел дивизии занялись их ПЛ. Тот ему в ответ: "Морские получаешь! За вредность получаешь! Чего тебе надо? Сиди и не рыпайся, занимайся партийно-политической работой! Пусть твой командир задает вопросы командиру дивизии капитану 1 ранга Хватову". Отношение Г.А.Хватова четко выразил 1-й заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Э.Н.Спиридонов по телефону: "Товарищ Хватов, я смотрю подводная лодка К-204 вам не нужна и, кажется, не нужна флоту". Далее пошли указания по подготовке ПЛ к переходу на Камчатку (я был свидетелем этого разговора). Первый день плавания показал, что экипаж утратил многие навыки после трехмесячного стояния у пирса. Только закончили дифферентовку, как сработала сигнализация из-за превышения допустимого уровня водорода (2,5%). Выяснилось, что при ремонте вахту несли безобразно и систему вентиляции аккумуляторной батареи собрали неправильно. С момента выхода начала барахлить связь. Первую радиограмму передали лишь с шестого раза, вторую с третьего раза, третью радиограмму передавали 27 раз и всё безрезультатно. Постоянно в ЦП болтовня и стояла ругань. Командир ПЛ отдаёт приказ командиру БЧ-5 включить преобразователь, тот ему отвечает: "Не буду". Приказы не выполнялись и не контролировались. Второй борт ГЭУ ввести мы не могли, так как испаритель работал плохо, питательной воды осталось 6 т и была тенденция к её уменьшению. Плавать с неотработанным экипажем чрезвычайно трудно, для этого требуется большое физическое и умственное напряжение. В тот момент экипаж К-204 представлял собой тройку из басни Крылова "Лебедь, рак и щука". Плавали на перископной глубине при видимости 80 каб. На перископе вёл наблюдение старший помощник. Он обнаружил японскую шхуну, дал команду радиометристам открыть вахту на радиолокационной станции и замерить дистанцию до шхуны. Радиометристы замерили и доложили: 40 каб. Я подошёл к перископу и увидел, что тут что-то не так, так как японская шхуна была от нас на небольшом расстоянии. Я дал радиометристам приказ разобраться, и тут же они обнаружили вторую цель, до которой расстояние было 10 каб. Таким образом, очевидно, что старший помощник и радиометристы вели наблюдение невнимательно и допустили опасное сближение с целью. В это время РЛС была обесточена и начался спор между командиром БЧ-5 и начальником РТС о том, кто виноват. Благодаря принятым мерам порядок был восстановлен, а с японской шхуной мы благополучно разошлись. Выяснились и другие обстоятельства: перископ изнутри был забрызган краской и отпотевал, что крайне затрудняло наблюдение. Мы подходили к району, который нам было приказано занять. Начали передавать радиограмму о занятии района, передали 13 раз — квитанции нет. Вместо этого пришла радиограмма от оперативного дежурного флота: "Донесите своё место и действия". Мне было понятно, что из-за потери нами связи оперативный дежурный флота весьма обеспокоен и далее нам надлежало действовать быстро и эффективно, чтобы установить связь любыми путями. Я приказал немедленно следовать к м. Титова, и через находившися там пост наблюдения передать радиограмму оперативному дежурному флота. За 10 миль начали вызывать пост прожектором, тот ответил, а потом на наш вызов не отвечал. Часа через два связались на УКВ с постом на м. Титова и с каким-то СКР. Через них передали, что находимся у м. Титова, лежим в дрейфе и устраняем неисправность средств связи. Десять часов радисты искали неисправность и наконец доложили о её устранении. Начали передавать радиограмму оперативному дежурному флота — квитанции нет. Передали ещё 10 раз, квитанции нет. Так плавать больше было невозможно, и я принял решение следовать в базу. Через пост мыса Поворотный мы передали оперативному дежурному флота, что следуем в базу по причине неисправности средств связи. За это время командир БЧ-1 капитан-лейтенант Башкиров напился до степени полной неподвижности, его унесли в гиропост и уложили спать. После устранения неисправности средств связи, мы снова вышли в море для проведения торпедных стрельб, которые успешно провели. Подошла К-66 пр.659 (командир — капитан 2 ранга Г.М.Сизов, старший на борту—НШ 26-Й ДиПЛ капитан 1 ранга Ю.М.Самойлов, который в 1976 г. сменил меня на этой должности после окончания академии). Самойлов был назначен командиром К-94 в 1973 г., когда эта лодка стала на ремонт на СРЗ в п. Большой Камень, а в 1974 г. он поступил в академию, т.е. он в должности командира ПЛ не плавал, не швартовался, не стрелял. А сейчас он обучал командиров, как нужно плавать. Так как упражнение выполняла наша лодка, а К-66 нас обеспечивала, то я по УКВ дал инструктаж и задание командиру К-66 Сизову. Через несколько минут по УКВ меня вызвал Самойлов и начал меня "учить": "...Мы теряем время, у меня опыт проведения упражнений в этих районах, моё мнение...". Я жёстко ему ответил, чтобы он немедленно приступал к указанным действиям. В ответ: "...Ну вот, мы друг друга не понимаем...". Упражнение выполнили хорошо, и торпеду сразу нашли и подняли. По условиям стрельбы самоходный прибор помех нужно было выстреливать в надводном положении. К-66 начала маневрировать таким образом, что постоянно создавалась опасная ситуация. На мои приказания лечь в дрейф не реагировали. Самойлов болтал но УКВ и мешал работе. Выло такое впечатление, что ПЛ никто не управляет. Тогда я записал у себя в записной книжке, что Самойлов опасный человек и рано или поздно он сотворит какую-либо аварию или катастрофу. Несколько позже Самойлов стал командиром 26-й ДиПЛ, и мои опасения подтвердились. К-45 (командир — капитан 2 ранга А.В.Конев, старший на борту — капитан I ранга Ю.М.Самойлов), из состава 45-й ДиПЛ, вышла в море для проведения глубоководного погружения в районе б. Кит. Это был первый выход в море командира ПЛ капитана 2 ранга А.В.Конева. На подходах к району обнаружили большое скопление рыболовных судов на сельдевой путине. Оперативный дежурный ТОФ дал приказ встать на якорь в б. Кит до утра, после чего следовать в район на глубоководное погружение. Самойлов приказал Коневу следовать в б. Кит через это скопление рыболовных судов, выискивая свободные участки между судами. Конев предложил обойти это скопление шхун мористее. В ответ Самойлов сказал Коневу: "Да пошли они все..., пройдём и так". Скорость Самойлов приказал держать 12 уз, что было в этой обстановке проявлением полной некомпетентности. Начали подходить к очередной большой группе судов, Конев предложил: "Давайте уменьшим ход до шести узлов". Самойлов: "Пройдём суда, а там уменьшим". С самого начала выхода в море Самойлов приказал Коневу все изменения курса и скорости делать только с его разрешения. В это время от судов, лежащих в дрейфе, начал отходить БМРТ "Новокачалинск", дистанция до него была 15 кабельтов. На К-45, на фоне огней судов, этот маневр БМРТ заметили поздно. Увидели красный бортовой огонь, дали реверс, на инерции ПЛ ударила в среднюю часть БМРТ, пробила ему борт, себе свернула носовую часть легкого корпуса. Никто из членов экипажей на ПЛ и БМРТ не пострадал. Самойлова сняли с должности и уволили в запас. Вот во что обходится примитивная кадровая политика. 31 августа 1977 г. пришёл приказ министра обороны о моём назначении командиром 10-й ДиПЛ. Готовимся к ракетным стрельбам, стрелять должны К-201 с 305-м экипажем ПЛ (капитан 2 ранга А.Ф.Копьев) и К-10 с 273-м экипажем ПЛ (капитан 2 ранга А.Г.Смирнов). Стрельбы провели успешно, ракеты попали в мишень. 7 сентября 1977 г. меня оповестили, что в Советском на ПЛ соседней дивизии авария ракетного оружия. При погрузке баллистической ракеты произошла её разгерметизация, из неё начал вытекать окислитель, который является сильным токсическим веществом. Вот уже четыре дня там принимают меры, и пока безрезультатно. Человеческих жертв нет. 8 этот же день мы встретили К-429, которая совершила переход с Северного флота под льдами Северного Ледовитого океана. Подводная лодка всплыла севернее Берингового пролива, на ледоколе встречал корабль наш НШ капитан 1 ранга О. А.Крестовский. Командиром К-429 был капитан 1 ранга Валентин Тихонович Козлов, получивший позднее за переход звание Героя Советского Союза. Старшим на переходе был заместитель командующего 1-й ФлПЛ контр-адмирал Е.Д.Чернов. На встречу североморцев прилетел командующий ТОФ адмирал В.П.Мае -лов, прибыл также 1-й секретарь Камчатского обкома Качин. Как только корабль ошвартовался, сразу же спустились в лодку Маслов, Качин, Катченков и я. Прошли по отсекам, обратили внимание, что лодка в хорошем состоянии. Адмирал В.П.Маслов собрал личный состав во 2-м отсеке (в столовой), рассказал о сложной военно-политической обстановке на ТОФ, поставил перед экипажем задачи и поблагодарил за успешный переход. Потом на плацу был митинг, построена была вся флотилия, проходили выступления, вручили командиру ПЛ "ключ от Камчатки" (размером более одного метра), хлеб-соль, закончили митингтор-жественным прохождением мимо трибуны. Позже был обед на ПКЗ-32 без спиртных напитков. 11 сентября стало известно, что ПЛ с аварийной ракетой из п. Советский буксир перевёл в Авачинский залив, где-то на меридиане б. Бечевинская; рядом с этой лодкой находилось два надводных корабля для её охраны и оказания помощи. В какой-то момент раздался взрыв и головная часть ракеты со второй ступенью вылетела из контейнера и упала на некотором расстоянии от ПЛ. 15 сентября ПЛ с аварийной ракетой снова поставили к пирсу в п. Советский. Прошла неделя сбор-похода на ТОФ. Лодки 10-й ДиПЛ в море не выходили, экипажи занимались наведением порядка. 18 сентября из Владивостока к нам во 2-ю ФлПЛ прилетел помощник командующего ТОФ контр-адмирал В.Я.Корбан и с ним 40 офицеров штаба флота для проверки состояния ПЛ. "Избиение младенцев" началось с нашей дивизии. К-10 с 273-м экипажем ПЛ должна была выходить в море 19 сентября, вот её и проверили, поставив оценку "неудовлетворительно". Конечно проверка была с определённой направленностью из-за аварии с ракетой, но в основном оценки были правильные. Контр-адмирал В.Я.Корбан в личной беседе сказал мне: "Никому не верь, кругом обманывают, нужно всех проверять". И я в этом каждый день убеждался. 24 сентября состоялся военный совет 2-й ФлПЛ. на котором присутствовал 1 -и заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Э.Н.Спиридонов. Самый главный вопрос был связан с аварийностью ракетного оружия. Особенно досталось НШ 25-й ДиПЛ капитану 1 ранга О.А.Ерофееву и начальнику политотдела этой же дивизии капитану 1 ранга Михайленко (это у них произошла авария с ракетой), которым вице-адмирал Спиридонов сказал: "Если через три месяца не выправите в дивизии положение, то сниму к чертовой матери". Досталось также и флагманскому ракетчику 2-й ФлПЛ капитану 2 ранга Ревенкову, который пытался оправдываться. Ему Спиридонов сказал: "Если положение по ракетной подготовке не улучшится, то переведу вас в командиры группы на лодке". Головную часть ракеты нашли, вытащили и привезли в Советский. С 12 ноября по 2 декабря я был в Приморье, где находились две наших ПЛ — К-204 и К-175. Пришлось заняться подготовкой и проведением ракетных стрельб на К-175. Стреляли двумя ракетами, обе попали в цель. Опишу одно из ЭТУ нашей дивизии. Утром я проводил в море К-48, К-108, К-175 и К-429, которые начали развертывание в район учения, а вечером командующий 2-й ФлПЛ вице-адмирал Б.И.Громов с частью своего штаба и я перешли на ЭМ «Влиятельный», после чего начали движение в район учения. Эсминец изображал отряд боевых кораблей США. Весь штаб 10-й ДиПЛ также вышел в море на этих лодках для контроля и оказания помощи на ЭТУ. На выходе нас обнаружила К-429 (на борту 305-й экипаж, командир — капитан 2 ранга А.Ф.Копьев), которая стала следить за ОБК, сообщать на берег и в сети тактического взаимодействия на ПЛ о местоположении ОЬК и элементах его движения. Остальные ПЛ построились в боевой порядок, следили за ОБК своим оружием и по команде нанесли ракетный удар. В самом конце учения на К-429 из-за неисправности отдалось аварийное буксирное устройство (АБУ) и его трос размотался на всю длину. Командир ПЛ донёс: "Погружаться не могу, имею неисправность АБУ". Специалист СПС при шифровании радиограммы букву "У" в сочетании АБУ пропустил, получилось АБ, т.е. на берегу получили радиограмму в следующем виде: "Погружаться не могу, имею неисправность АБ". АБ — означает аккумуляторную батарею. На берегу задумались: "Что там? Взрыв? Пожар?" В конце концов с этим разобрались. После окончания зачетного тактического учения приступили к практическим пускам ракет П-6. Первой стреляла К-48 (капитан 2 ранга В.И.Ровенс-кий). Ей разрешили стрельбу, а старта ракеты не получилось. Разрешили второй раз, ракета стартовала — прямое попадание в мишень. Второй стреляла К-108 (капитан 1 ранга В.Л.Ратников). Разрешили стрельбу, ракета стартовала — прямое попадание в мишень. После этого мы вернулись в базу. После первой проверки 10-й ДиПЛ инспекцией Министерства обороны, нам было указано, чтобы ракетные стрельбы впредь осуществляли по движущейся мишени, которых в то время в ВМФ не существовало, но "голь на выдумки хитра". Было проведено учение по буксировке мишени К-178 пр.658 (капитан 2 ранга Галько). Я был назначен руководителем этого учения и должен был находиться на К-178. Мы вышли из базы, прибыли в б. Саранная, где легли в дрейф и стали ждать буксир с мишенью, которую к вечеру привел командир отдельного дивизиона АСС КВФ контр-адмирал А.Н.Луцкий.
С помощью торпедолова завели буксирный трос на ПЛ и начали буксировку мишени в район погружения, где погрузились и начали буксировку мишени в подводном положении на разных глубинах: 40, 50 и 60 м, а также на различных скоростях, но более 7,5 уз скорость не увеличивали, так как боялись, что мишень развалится. Районы БП, в которых наши ПЛ отрабатывали свои задачи, были в тоже время и районами рыбной ловли, где почти всегда присутствовали рыболовецкие суда. Что иногда из этого получалось, я вам попытаюсь показать на следующем примере из жизни. Вышли в море на предпоходовые мероприятия на К-43 с 305-м экипажем (капитан 2 ранга В.Ф.Дорогин), прошли надводную мерную линию, определили девиацию и далее перешли в район глубоководного погружения, где нас уже ждала К-429, на которой был заместитель командира дивизии капитан 1 ранга В.Т.Козлов. Севернее нас, приблизительно на расстоянии 10 миль, находилось около пятидесяти рыболовецких судов. Начали глубоководное погружение. Шла уже 56-я минута погружения, когда мы услышали удар по корпусу, глубина погружения была 100 м. После этого боцман доложил, что падает скорость: с 6,5 уз она упала до 3.5. Мне стало понятно, что ПЛ попала в трал к рыбакам. Запросили по звукоподводной связи К-429 об обстановке. Нам ответили: в районе нашей ПЛ находятся два рыболовных судна и одно из них донесло на свою береговую базу, что они "что-то" поймали и это "что-то" тянет их в неизвестном направлении. К-43 уменьшила ход и всплыла на глубину 50 м. Не поднимая перископа и наблюдая в него из трюма, как при всплытии во льдах, мы начали медленно всплывать. Непрерывно наблюдая за рыболовецкими судами по гидроакустике, дали три пузыря для обозначения своего места. Всплыли, осмотрели горизонт в перископ: слева 45", на дистанции 150 м судно, справа 90", на дистанции 6 каб судно. Продули главный балласт, швартовая команда вышла на палубу. В конечном счете мы освободились от троса, который выбрал к себе на борт лебёдкой рыболовецкий сейнер. Аналогичный случай был с РПКСН 8-й ДиПЛ. Как иногда происходило планирование ракетных стрельб, я покажу на следующем примере. Я выходил в море для руководства торпедной стрельбой К-201 (капитан 2 ранга Б.ГБледнов), стрельба была успешной. Вечером пришли в базу, где мне доложили, что на планировании в КВФ по приказанию командующего КВФ контр-адмирала Г.А.Хватова от проведения наших ракетных стрельб, которые мы готовили уже два месяца, отказались. Об этом сообщили в штаб флота. Начальник штабаТОФ вице-адмирал Р.А.Голосов дал приказание Г.А.Хватову выделить обеспечение для ракетных стрельб. Хватов сразу же позвонил командующему ТОФ адмиралу Сидорову и сказал: "Вот, вы давали указание об экономии топлива, разрешите не выделять обеспечение на ракетные стрельбы 10-й ДиПЛ. Сидоров в ответ: "Договоритесь с Павловым". Я спросил НШ флотилии Г.Ф.Авдохина о дальнейших решениях и получил ответ: "Я ничего не знаю". На следующий день в 11.00 позвонил Г.Ф.Авдохин и сообщил, что нужно кому-то ехать в КВФ и планировать ракетные стрельбы, хотя это функция штаба флотилии. Что делать? Поехал в штаб КВФ на УАЗе вместе с флагманским ракетчиком нашей дивизии капитаном 2 ранга Касько. Приехали, спланировали мероприятие и все вопросы обговорили. Только вечером мы вернулись домой. Через сутки провели инструктаж по ракетной стрельбе у меня в кабинете. Должны стрелять К-201 (капитан 2 ранга Б.Г.Бледнов) одной ракетой по неподвижной мишени и К-320 (капитан 2 ранга Н.В.Аникин) четыремя ракетами по подвижной мишени, которую будет буксировать в подводном положении К-178. Рано утром на торпедолове мы добрались до бухты Ильичеве, где высадились на СКР «Сторожевой», на котором вышли в море. Я руководил тактическими учениями и ракетными стрельбами. Начали учения, ПЛ в подводном положении ведут слежение за ОБК (СКР «Сторожевой»), через час после начала учений оперативный дежурный КВФ даёт мне телеграмму: "ПЛ немедленно всплыть, примите меры, поднять ПЛ на поверхность, так как с БС возвращается АЛЛ 45-й ДиПЛ". Командиру этой лодки оперативный дежурный тоже дал команду всплыть и идти в надводном положении, но командир этой лодки почему-то продолжал идти в подводном положении. Приняв все меры, я сумел передать на К-212 и К-320 приказание о всплытии в надводное положение, это приказание было выполнено. Через два часа оперативный дежурный разрешил продолжить учения, что мы и сделали. На СКР "Сторожевой" мы прибыли в район огневой позиции, где встретились с К-201. У оперативного дежурного я выяснил, что все силы развернуты. В назначенное время К-201 выполнила стрельбу и добилась прямого попадания в мишень. Самолёт-наблюдатель доложил, что в районе мишени находится АЛЛ ВМС США в перископном положении, которая наблюдала за нашей стрельбой. Оперативный дежурный этот доклад всерьез не принял. Стали готовиться к стрельбе К-320. Передали на К-178: "Приготовиться к буксировке мишени". Но командир К-178, очевидно, забыл про инструктаж и находящиеся у него на руках документы. К-178 по этой команде погрузилась и начала буксировать мишень, о погружении донесения не сделала. У нас сразу возникла стрессовая ситуация, тем более что связи с лодкой не было. Я дал команду самолёту доложить, что делает К-178. тот ответил, что мишень наблюдает, а К-178 не обнаружил. Объяснил лётчику всю ситуацию и попросил по возможности ещё раз осмотреть мишень на небольшой высоте. Самолёт на бреющем полёте осмотрел и доложил: "К-178 нет" Тогда я понял, что К-178 начала буксировку мишени в подводном положении, после чего дал разрешение на пуск ракет К-320. Три ракеты успешно стартовали и попали в мишень, а четвёртая вылетела из контейнера и тут же упала в воду и утонула. К-201 за стрельбу получила оценку "отлично", а К-320 оценку "хорошо". Часто в зимний период из-за сложной ледовой обстановки невозможно было проводить торпедные стрельбы в районах БП. Так в феврале я выходил в море на К-134 для руководства торпедными стрельбами. Весь Авачинский залив во льдах, стрелять торпедами было нельзя. Командующий ТОФ адмирал В.П.Маслов разрешил выполнить все торпедные стрельбы пузырём (торпеда-дура, пузырь-молодец), что мы успешно выполнили. Я не помню ни одного мероприятия по командирской подготовке, проводимого вышестоящими штабами, которое принесло бы хоть какую-то пользу. Сборы по обеспечению скрытности ПЛ проходили, и командование флотилии и дивизий заслушивали, руководил всем командующий ТОФ адмирал В.П.Маслов. Но о скрытности действий ПЛ на этих сборах я ничего нового не услышал: переливали из пустого в порожнее. Потом перешли к заслушиванию командования флотилии. Первым делал доклад командующий 2-й ФлПЛ вице-адмирал Б.И.Громов, он перечислил некоторые причины, мешающие проведению БП и обеспечению боевой готовности ПЛ. Маслов комментирует: "Плохому танцору яйца мешают". Далее моему заместителю по электромеханической части капитану 1 ранга Баклашову задали вопрос о шумности. Он ответил: "На заводе "Звезда" нет лаборатории шумности". Маслов: "У кого вы спрашивали?" Баклашов: "Я говорил с директором завода Долговым". Маслов: "А я думал, что вы просили у секретарши Долгова, а то она не всякому даёт". Далее всё в таком же стиле. Стали заслушивать НШ флотилии контр-адмирала Г.Ф.Авдохина. Его попросили назвать пофамильно командиров ПЛ и старших помощников, которые до сих пор не сдали зачёты на самостоятельное управление ПЛ, он перечислил. После этого стали опрашивать Катченкова. Маслов: "Сколько ПЛ в Приморье на ремонте?" — Не знает. "Сколько лодок в 45-й ДиПЛ?" — Не знает. "Что конкретно лично вы сделали для улучшения воинской дисциплины и дежурно-вахтенной службы?" — Катченков: "Вот мне докладывают...". Маслов: "Да нет, что вы сами конкретно сделали?" — молчание. После этого Маслов приказал Громову и Катченкову дать характеристику командирам дивизий и начальникам политотделов. Катченков о своих начальниках политотделов ничего толком не мог рассказать, нёс какую-то ахинею. Вечером 29 июля 1978 г. в районе, где проводится глубоководное погружение, столкнулись две АПЛ 25-й ДиПЛ, два стратегических крейсера. К-477 проходила глубоководное погружение, старшим на борту был заместитель командующего 2-й ФлПЛ контр-адмирал А.Н.Луцкий. К-171 обеспечивала глубоководное погружение, старшим на борту был командир 25-й ДиПЛ контр-адмирал В.В.Привалов. Перед всплытием обе ПЛ допустили нарушения, которые способствовали их столкновению. К-477 ударилась носовой частью о днище К-171, в результате чего обе получили различные повреждения, которые можно было устранить только на заводе. Потребовалось постановка в док. Один стратегический крейсер должен был заступать на боевое дежурство, а другой идти на БС. Всё это, конечно, было сорвано. Во время моей службы много уделяли внимания плаванию в тактических группах. Например, с К-320 и К-201 мы отрабатывали элементы плавания в тактической группе. Инспекция Министерства обороны показала, что в нашей дивизии необходимо довести до совершенства действия в тактической группе, в этом я убедил штаб и командиров ПЛ. Начали отрабатывать связь в сети тактического взаимодействия. Если в море выходила хоть одна наша АПЛ, то АПЛ. стоящие у пирсов, открывали приемную вахту в сети тактического взаимодействия. С моря ПЛ передавала радиограмму на берег и ту же радиограмму дублировали в сети тактического взаимодействия. К-320 и К-201 начали совместное плавание и отработку звукоподводной связи. На скорости 6 уз добились следующих результатов: телефония 10 миль, кодовая связь 13 миль. Далее начали отрабатывать элементы совместного маневрирования на скорости от 6 уз и до 18 уз. Отработали определение дистанции до цели триангуляционным способом, При очередном определении места получили невязку в 8,5 миль, что превысило все нормативы. Должен сказать, чтс на лодку вторым штурманом был прикомандирован капитан 3 ранга Чирков (как-то этот момент я проглядел). Да, да, эте был тот Чирков из 273-го экипажа ПЛ, с которым я ходил на БС, его всё продолжали воспитывать... По поводу этой невязки я стал разбираться, и, конечно, Чирков "обрадовал" меня полным отсутствием знаний по учёту течения.
Проверки дивизии инспекцией Министерства обороны.
5 сентября 1978 г. приехала инспекция Министерства обороны в следующем составе: вице-адмирал А.М.Гонтаев. контр-адмирал И.И.Карачев, контр-адмирал В.Н.Чернавин и с ними группа офицеров. Вице-адмирал А.М.Гонтаев заслушал командующего 2-й ФлПЛ вице-адмирала Громова и начальника политотдела — члена Военного совета контр-адмиралг Катченкова, потом довели до их сведения план проверки. Проверяться должнь были 8-я и 10-я ДиПЛ. Начали с проверки командных боевых расчётов (КБР) ПЛ. Проверке были подвергнуты три КБР: К-429 (капитан 1 ранга В.Т.Козлов), 305-й экипаж ПЛ (капитан 2 ранга А.Ф.Копьев) и К-175 (капитан 2 ранга А.А.Крылов). Проверяли КБР вице-адмирал А.М.Гонтаев и контр-адмирал И.И.Карачёв. Первыми проверялся КБР К-429 на тренажёре "Брест". Была поставлена задача атаковать АУГ с АПУГ ПЛО, при этом нужно было атаковать вер-толетоносец торпедами, а авианосец ракетами "Аметист". Перед выполнением упражнения весь личный состав КБР опрашивали по специальности с выставлением каждому оценки. За выполнение упражнения на тренажёре КБР К-429 получил оценку "удовлетворительно", которой было при инспекции вполне достаточно. Следующим проверяли КБР 305-го экипажа ПЛ (капитан 2 ранга А.Ф.Копьев). Выполняли такое же упражнение, этот КБР действовал более уверенно и энергично и в результате получил оценку "хорошо". Потом проверяли КБР К-175 (капитан 2 ранга А.А.Крылов) и К-10 (капитан 2 ранга В.Н.Медведев), тут произошёл полный завал — они получили оценку "неудовлетворительно", случилось это больше не от отсутствия знаний и умения, а от растерянности перед высокими чинами и излишнего волнения. Позже им дали возможность повторно выполнить упражнение, и они получили оценку "удовлетворительно". 6 сентября были проверены КБР, физическая подготовка и работа с кадрами на К-134 и К-204. Оценки были положительными. 8 сентября проверялась марксистско-ленинская подготовка на К-10 и К-175. Тут также оценки были положительные. В середине дня вся флотилия встречала К-212 (капитан 2 ранга А.А.Гусев) и К-325 (капитан 2 ранга В.П.Лушин), которые прибыли с СФ, совершив переход в составе тактической группы подо льдами Северного Ледовитого океана. Тактической группой командовал командующий 1-й ФлПЛ контр-адмирал Р.А.Голосов, а на другой ПЛ старшим был командир 11-й ДиПЛ капитан 1 ранга Е.А.Томко. Состоялся митинг, вручение символических ключей от Камчатки, хлеба-соли и поросят. Далее инспекция Министерства обороны продолжила свою проверку. Для участия в зачетном тактическом учении инспекция назначила три ПЛ (К-10, К-201 и К-429), после чего с этих же ПЛ должны были производиться практические пуски ракет. 10 сентября во флотилии был объявлен экстренный вызов личного состава, после чего начался перевод флотилии в полную боевую готовность. Наши ПЛ выходили первыми в назначенные районы и точки рассредоточения, всё было выполнено своевременно и без замечаний. Перед тактическими учениями я планировал в качестве ПЛ слежения К-429, но командир капитан 1 ранга В.Т.Козлов упросил меня такую задачу перед ним не ставить, так как он был к ней плохо подготовлен. Тогда я поставил эту задачу перед К-201 (с 305-м экипажем ПЛ), командир капитан 2 ранга А.Ф.Копьев подтвердил, что эту задачу он выполнит. 14 числа состоялись тактические учения. Я вышел в море в качестве командира ударной группы на К-201. В течение почти всех учений К-201 успешно следила за ОБК и передавала радиограммы на берег и в сети тактического взаимодействия, командир капитан 2 ранга А.Ф.Копьев оправдал мои надежды. Всё было хорошо, если бы К-201 не подвела внезапно появившаяся неисправность: на фильтре механической очистки воды 2-го контура выбило прокладку и вода стала уходить из 2-го контура в трюм. Пришлось выводить ГЭУ из действия, всплывать в надводное положение, устранять неисправность и снова вводить ГЭУ, что заняло около трёх часов. ОБК догнать мы уже не могли. Все три ПЛ нанесли условный ракетный удар согласно данным собственных средств наблюдения и расчётам. После этого осуществлялись практические пуски ракет. Стреляли К-429 (оценка "отлично"), К-201 (оценка "хорошо"). Последней стреляла К-10 за час до захода солнца, но тут появились два южнокорейских сейнера, которых пришлось выводить из района стрельбы, старт пришлось переносить ещё на час, т.е. стреляли почти в темное время суток. Этого делать было нельзя, так как самолёт-наблюдатель мог не увидеть результатов попадания ракеты в мишень. Лётчик донёс, что ракета, похоже, не долетела до мишени, но точно утверждать он не стал. После этого к мишени подошёл буксир, но из-за темноты ничего рассмотреть не смог. Эти неуверенные и приблизительные доклады дошли до командующего ТОФ адмирала В.П.Маслова и маршала-инспектора Министерства обороны К.С.Москаленко. Командующий 2-й ФлПЛ стал настаивать на проведении повторных стрельб. Ночью мне пришлось идти в гостиницу к командующему ТОФ и докладывать обстановку. Командующий выслушал меня и проведение повторных стрельб запретил. 17 сентября мишень привели в базу. Капитан 1 ранга Тимчук от штаба ТОФ и я совместно с другим инспектирующими офицерами прибыли на мишень, где сразу обнаружили обрыв одной крайней ячейки сетки, а на палубе детали и осколки ракеты. Был составлен акт. После прибытия с моря вице-адмирала А.М.Гонтаева и вице-адмирала Б.И.Громова я доложил им обстановку, и мы пошли на катере к месту стоянки мишени. Там я продемонстрировал место попадания и предъявил вместе с актом осколки и детали ракеты. Позже вице-адмирал А.М.Гонтаев вызвал меня и спросил: "Не подложили ли ваши люди эти осколки и детали на мишень?" Я лично понял этот вопрос как: не жулик ли вы? Поэтому так и ответил: "Я не жулик! Никто и ничего не подкладывал". В конечном итоге стрельбу К-10 оценили на "удовлетворительно". За торпедную стрельбу, выполненную К-429, К-10, К-175, экипажи лодок получили по оценке "хорошо". Должен сказать несколько слов о вице-адмирале А.М.Гонтаеве. Спокойный, вежливый, умный, тактичный, мужественный, всесторонне развитый, справедливый. Маршал К.С.Москаленко закидывал его телеграммами типа: "Вас товарищ Гонтаев дурачат и обманывают, а Вы ничего не видите". Несмотря на это, у вице-адмирала Гонтаева хватило мужества детально разобраться с этой стрельбой и объективно её оценить, что в те времена было редчайшим случаем. В основном жили по принципу "чего изволите". Те же слова могу сказать и о контр-адмирале И.И.Карачеве. Гонтаев и Карачев всегда были благожелательно настроены к людям, не старались их "утопить", а смотрели в корень: что человек собою представляет, какова его подготовка, знания и умение. Оценки по результатам инспекции были следующие. Штабу 2-й ФлПЛ — "удовлетворительно", тылу флотилии— "удовлетворительно", 8-й ДиПЛ—"удовлетворительно", 10-й ДиПЛ—"удовлетворительно" (К-10—"удовлетворительно", К-201 —"удовлетворительно", К-429 — "удовлетворительно"). Маршал К.С.Москаленко захотел лично повидать командиров двух ПЛ, которые осуществили переход с СФ на ТОФ. Запланировано было эту встречу провести в Доме офицеров, наш офицер закупил часы для этих командиров, которые должен был им вручить маршал К.С.Москаленко. Но все планы он же и изменил. Встреча в Доме офицеров не состоялась, так как маршал решил пообедать на ПКЗ, где ему приготовили всякие деликатесы, он на них посмотрел и потом спросил: "А манную кашу приготовить можете?" В рекордный срок была приготовлена манная каша, которую он с удовольствием съел и, придя в хорошее настроение, спросил: "Кто кашу приготовил?" Тут же к нему привели очень упитанного мичмана-кока. Маршал его поблагодарил и, вспомнив, что он должен кому-то вручать часы, он и вручил часы упитанному коку, а с командирами уже не было времени беседовать. Вторая проверка состоялась через два года. 7 сентября 1980 г. прилетела часть инспекции Министерства обороны во главе с вице-адмиралом А.М.Гонтаевым. На 8 сентября назначили строевой смотр и проверку проведения политических занятий. При шла телеграмма по поводу К-122 4-й ФлПЛ, на которой во время БС произошел пожар и были жертвы. Вице-адмирал А.М.Гонтаев спросил командующего 2-й ФлПЛ вице-адмирала А.И.Павлова: "Кто будет руководить тактическим учением 10-й ДиПЛ?" Павлов ответил, что руководить будет контр-адмирал Берзин. Гонтаев с удивлением поинтересовался: "Как он может сам собой руководить?" Начальник штаба 2-й ФлПЛ контр-адмирал Г.Ф.Авдохин из-за спины Гонтаева жестами показывает Павлову, вы мол, руководитель. 8 сентября в 08.50 собрали в конференц-зале штаб 2-й ФлПЛ и командование дивизий. Докладывал Павлов. Гонтаев спросил: "Какие оценки и места за зимний период получили дивизии и их штабы?" Павлов ответить не смог. За строевой смотр получили оценку "удовлетворительно". Все офицеры штаба дивизии были собраны в учебном центре, где контр-адмирал В.Н.Чернавин проверил их на знание уставов ВС. Общая оценка "хорошо". 9 сентября у членов экипажей К-429 и К-184 (который в это время "держал" К-204) была проведена проверка знания оружия массового поражения, знания были оценены как удовлетворительные и хорошие. 10 сентября на лодке был проверен экипаж К-204 по выходу в ракетную атаку. По окончании проверки личному составу КБР сразу же было приказано прибыть в учебный центр, где их проверили на умение выходить в торпедную атаку по надводному кораблю. По приказу представителя инспекции я произвёл разбор выполненного упражнения, который, конечно, также оценивался. Поставленную задачу выполнил, как положено по документам. Сразу же об этом офицер штаба 2-й ФлПЛ доложил вице-адмиралу А.И.Павлову. Тот звонит мне: "Вот вы при разборе проявили принципиальность, а это всё пойдёт в акт инспекции против дивизии". Вечером Павлов снова звонит мне: "Я запросил штаб флота, чтобы вы руководили ракетными стрельбами крылатыми ракетами. Мне нужно руководить стрельбами баллистическими ракетами". После этого я прибыл к контр-адмиралу Г.Ф.Авдохину для решения рабочих вопросов. К нему зашли вице-адмиралы А.М.Гонтаев и А.И.Павлов, и командующий 2-й ФлПЛ заявил: "Берзин будет руководить ракетными стрельбами крылатыми ракетами". Гонтаев возмутился и сказал: "Руководить стрельбами должны вы, так как командир дивизии должен быть на подводной лодке и управлять ударной группой подводных лодок". Павлов ранее служил на подводных лодках с баллистическими ракетами, крылатые ракеты и тактику их использования, очевидно, знал плохо и поэтому не хотел руководить стрельбами. Павлов снова обратился к Гонтаеву: "Пусть Берзин проведет инструктаж участников тактического учения и ракетных стрельб в Камчатской флотилии". Гонтаев согласился. 11 сентября я убыл в штаб соединения кораблей охраны водного района, где состоялся инструктаж. В этот же день вице-адмирал А.И.Павлов провёл инструктаж командиров ПЛ, которые должны были участвовать в тактических учениях и ракетных стрельбах, а также офицеров своего штаба. Кто-то написал ему вопросы, которые он должен задать командирам, но было видно, что сам он в них не разобрался. Инструктаж был похож на плохую пьесу, участники которой друг друга не понимают. В этот раз сначала были ракетные стрельбы, а после тактические учения. 12 сентября рано утром я вышел на К-325 (капитан 2 ранга В.П.Валуев) в море. Заняли свою позицию, потом подошла К-429 (капитан 2 ранга А.О.Губанов). Подошел СКР с находившимися на борту вице-адмиралами А.М.Гонтаевым и А.И.Павловым. Руководил ракетными стрельбами А.И.Павлов. Далее подошел крейсер «Александр Суворов» с маршалом К.С.Москаленко. Поступило приказание погрузиться под рубку, чтобы маршал К.С.Москаленко мог нас наблюдать, хотя мы должны были бы идти уже на перископной глубине. Я должен был организовать одновременный старт с двух ПЛ, поэтому с К-429 постоянно поддерживали звукоподводную связь, проверили хронометры с точностью до секунды. Наконец, с СКР была получена команда погрузиться на стартовую глубину. Далее время отсчитывали по хронометру. Ровно в назначенное время ракета стартовала, через 8 секунд стартовала ракета и с К-429. Всплыли, узнали от экипажа самолёта, что обе ракеты попали в мишень. На СКР, где были А.М.Гонтаев и А.И.Павлов, маршал К.С.Москаленко подсадил на борт корабля генерал-лейтенанта и полковника следить за моряками (Павловым и Гонтаевым), чтобы моряки не "сжульничали". Гонтаев страшно обиделся. СКР подошёл к мишени и сфотографировал дырки в сетке от попадания наших ракет. Когда СКР вернулся в базу, то все пошли на доклад к маршалу К.С.Москаленко. Тот сначала позвал к себе генерал-лейтенанта, который доложил, что "жульничества" не было. После этого К.С.Москаленко вышел из своих апартаментов и позвал к себе ужинать А.М.Гонтаева и А.И.Павлова. Их он заслушивать не стал, лишь сказал: "Мне всё ясно". 13 сентября я проводил групповое упражнение с командирами ПЛ, которое было спланировано инспекцией для выявления качества обучения и уровня подготовки. Присутствовали вице-адмирал А.М.Гонтаев, контр-адмирал В.Н.Чернавин и капитан 1 ранга Ямбих. Всё прошло нормально. Гонтаеву понравилось, он поставил оценку "хорошо". На следующий день А.М.Гонтаев меня спросил, на какую должность я собираюсь в Москву. Для меня это прозвучало весьма удивительно. Я ответил: "Я не собираюсь в Москву". Гонтаев:. "Павлов мне сказал, что вы не хотите идти по командной линии, а хотите только в Москву". Я ответил, что со мной Павлов об этом никогда не беседовал. Гонтаев и Карачев заметили особое "расположение" Павлова ко мне и к 10-йДиПЛ. 14 сентября состоялся инструктаж участников тактических учений и торпедных атак по ОБК. 15 сентября ночью начали развёртывание на тактические учения. В море вышли К-325, К-429 и К-204, на которой находились А.О.Губанов и я. Я должен был руководить ударной группой и в конце учений организовать совместный ракетный удар по ОБК. Учения прошли успешно. 17 числа состоялись торпедные стрельбы по ОБК, который состоял из крейсера «Александр Суворов» и двух СКР. Командир К-429 капитан 2 ранга А.О.Губанов удачно вышел в торпедную атаку: две торпеды навелись на крейсер, вторую атаку выполнил по СКР — торпеда извелась. Командир К-325 капитан 2 ранга В.П.Валуев вышел в торпедную атаку на "удовлетворительно", атаку затянул и стрелял вдогон. 18 сентября вице-адмирал А.М.Гонтаев назначил меня руководителем торпедных стрельб по одиночному боевому кораблю. Атаку должны были выполнять К-557 пр.675МК и К-14 пр.627А из состава 45-й ДиПЛ. Инспектором пошёл контр-адмирал В.Н.Чернавин. 19 числа вышли в море на СКР-59. По УКВ я проинструктировал командира К-557 капитана 1 ранга А.А.Чернышева и дал задание. Видимость была полная, командир в перископ наблюдал СКР-59, шумы корабля фиксировали гидроакустики. Чернышев лёг на контркурс, потом крутился под носом СКР-59, пропустил его над собой, а потом выстрелил по какой-то случайной цели, как сказал один товарищ из инспекции: "На звук унитаза". Торпеды пошли на мыс Маячный. Оценка "неудовлетворительно". Следующую атаку выполняла К-14 (командир — капитан 2 ранга Саранчин, старший на борту — НШ 45-й ДиПЛ капитан 1 ранга Зайцев). На перископной глубине находились до дистанции 34 каб до цели, так как не могли погрузиться из-за неисправности клапанов вентиляции и кормовых горизонтальных рулей. Погрузились, переключились на случайную цель, выпустили две торпеды. Одна торпеда тут же всплыла в точке залпа, другая прошла прямоходом. Оценка — "неудовлетворительно". В море после стрельб по УКВ докладывал вице-адмиралу А.И.Павлову и рассказал всё, как было. Он ответил, что оттого, что экипаж готовили не мы. нам не легче. 21 сентября был проведён разбор тактических учений. Я сделал подробный доклад, с анализом действий всех участников. А.И.Павлов, пока я докладывал, сигнализировал мне, чтобы я "сокращался". Далее выступал А.И.Павлов, который толком о наших действиях ничего не сказал. В заключение А.М.Гонтаев отметил, что по тактической подготовке 10-я ДиПЛ отличается от остальных дивизий в лучшую сторону, а также в ней лучше провели разбор учений. 22 сентября прибыл на ГиСу «Анадырь» НИИ 0-й ДиПЛ капитан 1 ранга Н.Н.Алкаев, который встречал ПЛ СФ (РПКСН и К-43). Последняя прибыла в нашу дивизию. 28 сентября начались учения по переводу дивизии в состояние полной боевой готовности. Учения прошли на оценку "хорошо". 3 октября заслушивали акт инспекции Министерства обороны СССР. Нашей дивизии поставили оценку "удовлетворительно". Маршал К.С.Москаленко в конце пошутил, что оценку инспекции можно увеличить всем на единицу. 10-я ДиПЛ подверглась двум инспекциям Министерства обороны (в 1978 и 1980 гг.), результаты обеих проверок были оценены положительно. На инспекциях ПЛ действовали в тактических группах с фактическим использованием ракетного оружия в сложных условиях. За эти годы ПЛ отработали тактику действий в группах, что в дальнейшем позволило дать дивизии наименование противоавианосной.
Аварийные ситуации.
Работа по предупреждению аварий велась командованием дивизии, в первую очередь моим заместителем по ЭМС капитаном I ранга С.А.Москаленко и флагманскими специалистами, постоянно и довольно активно. За время моего командования соединением было только несколько аварийных ситуаций. I июня 1979 г. К-10 вышла из базы для перехода в Приморье для дальнейшего базирования в 29-й ДиПЛ. Подводная лодка следовала в подводном положении, шла зарядка АБ. Командир 2-го дивизиона БЧ-5 капитан 3 ранга Соловьев, который должен был руководить зарядкой АБ. напился и лёг спать. Шла зарядка током четвёртой ступени, остановились вентиляторы (по какой-то причине сгорели предохранители), далее из-за неправильных действий командира электротехнической группы капитан-лейтенанта Остаплюка произошёл взрыв АБ №1, в результате частично было повреждено 25 аккумуляторных баков. Взрывом разбило двери в каюту начальника медицинской службы старшего лейтенанта Ястребова, и осколком выбило ему правый глаз, остальные получили легкие ушибы и царапины. Подводная лодка всплыла в надводное положение и вернулась в базу, где было проведено расследование и восстановлена АБ. Капитан 3 ранга Соловьев пьянствовал до этого случая несколько лет, на мои предложения командующему флотилии об увольнении его в запас был всегда единственный ответ: "Воспитывайте". 23 июня К-10 начала переход в Приморье и без замечаний прибыла к новому месту базирования. В марте 1981 г. К-184 с 273-м экипажем ПЛ (капитан 2 ранга Т.Л.Москаленко) вышла в море на глубоководное погружение. К-184 обеспечивала К-43 (командир — капитан 2 ранга Н.Я.Марьяшин, старший на борту — заместитель командира дивизии капитан 1 ранга А.А.Шиков). Глубоководное погружение прошло нормально, после всплытия Москаленко решил подойти поближе к К-43, маневрировал на глазок. Всё, что можно нарушить, — нарушил, всем, чем можно пренебречь, — пренебрёг. Восемь месяцев он плавал с заместителем командира дивизии капитаном 1 ранга В.Т.Козловым, последний отзывался о нём хорошо. Выпустили в море без "няньки", и от самостоятельности человек видимо ошалел. В результате неграмотного маневрирования ПЛ столкнулись. Предпосылкой к этому послужил и тот факт, что на К-43 Н.Я.Марьяшин и А.А.Шиков находились в штурманской рубке, а на мостике был лишь один вахтенный офицер капитан 3 ранга Волков, который никаких действий не предпринял. Видимость была полная. В результате столкновения К-184 получила в носовой части вмятину легкого корпуса. Передние крышки ТА не открывались, а один ТА потерял герметичность. Подводные лодки вернули в базу, где был произведен разбор случившегося. Занимался "разбором полетов" лично командующий ТОФ адмирал В.В.Сидоров. К-184 на одну неделю пришлось ставить в док, где все повреждения были устранены. В это же время на К-320, стоявшей в базе у пирса с 228-м экипажем (капитан 2 ранга Г.А.Сорокин), старшина команды трюмных открыл клапан подачи воздуха в отсек вместо клапана продувания ЦГБ. Результат — нарушена герметичность переборки аппаратной выгородки и надуло "пузо". До 10 апреля устраняли это "пузо". Из Москвы был вызван с учёбы вице-адмирал А.И.Павлов, которому по его приезде я сделал доклад об общей обстановке в возглавляемой мной дивизии и, в частности, о столкновении К-43 и К-184. Вышестоящее командование приняло решение снять Т.Л.Москаленко и А.А.Шикова с занимаемых должностей. 10 августа нам сообщили, что в 25-й ДиПЛ произошло столкновение РПКСН (капитан 1 ранга Куликов) с СКР (старший на борту командир 25-й ДиПЛ — контр-адмирал В.В.Привалов). РПКСН выполнял торпедную стрельбу по СКР. руководителем стрельб был командир дивизии. Сторожевой корабль после обеспечения стрельбы лёг в дрейф и включил эхолот, а командир РПКСН услышал работу эхолота и решил, что это работает стукач торпеды. Вместо того чтобы всплыть в запланированной точке, он пошёл в подводном положении к "стукачу" (фактически к СКР) и по прибытии в точку начал всплывать и оказался под днищем СКР, который чуть не перевернулся. Был пробит корпус СКР, потребовалось вмешательство АСС КВФ, чтобы предотвратить затопление корабля. Результатом последующего разбирательства стало снятие с должности контр-адмирала В.В.Привалова и назначение его с понижением. В период описываемых событий запомнилась посадка К-175 в Красном море на мель при заходе в бухту на о. Дахлак. Спустя 9 часов лодка самостоятельно снялась с мели, последующий осмотр показал, что повреждений корабль не получил.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
