5 августа 1940 года начался беспримерный переход в одну навигацию дизельной подводной лодки "Щ-423" под командованием капитана 3 ранга Измаила Матигулловича Зайдулина с Северного флота на Тихоокеанский флот Северным морским путём.
В последние годы об этом переходе Экспедиции особого назначения (ЭОН-10) написано много в разных источниках - статьях исследователей, писателей, музеев. Здесь мы приведём замечательную статью Шамиля Ахметшина и Шамиля Насерова, написанную ими в 2005 году.
Сегодня - 5 августа 2025 года - мы отмечаем 85-летие начала этого героического перехода
ДОСТОИН ЗВАНИЯ ГЕРОЯ, 2005 год
Из истории первого перехода подводной лодки под командованием Измаила Матигулловича Зайдулина по Северному морскому пути
В августе-октябре 1940 г. экипаж подводной лодки «Щ-423» под командованием капитана 3-го ранга Измаила Матигулловича Зайдулина (родился 2 августа 1905 г. в многодетной татарской семье Зайдулиных, проживавшей в г. Батуми, где его отец, выходец из Казанской губернии, остался после прохождения военной службы) впервые в истории совершил плавание за одну навигацию по Северному морскому пути с запада на восток. Долгие годы об этом выдающемся достижении советских подводников упоминалось лишь в специальных изданиях. Пришло время сказать о нем в полный голос.
Интенсивно изучать и осваивать Северный морской путь Россия начала после русско-японской войны. Снаряжался ряд экспедиций по нему и к Северному полюсу, большинство которых окончились неудачами. Дальнейшее освоение Северного морского пути прервала Первая мировая война и последовавшие за ней события.
В 1930-е годы СССР вновь начинает осваивать Арктику. Организуются экспедиции Папанина, Шмидта и других полярников. Свои усилия предпринимали военные моряки. В 1936 г. за одну навигацию были проведены по Северному морскому пути эскадренные миноносцы «Сталин» (бывший «Самсон») и «Войков». 192 участника полярного рейса получили государственные награды.
И. Зайдулин. Севастополь, 28 мая 1928 г. Фото из личного архива Д. Зайдулина
Вслед за надводными кораблями, впервые Советское правительство запланировало перевод Северным морским путем подводной лодки. Выбор пал на подводную лодку «Щ-423». 23 мая 1940 г. нарком Военно-морского флота подписал приказ № 00120 о переводе в навигацию 1940 г. этой лодки из Мурманска во Владивосток Северным морским путем. 25 мая «Щ-423» перешла из пункта своего базирования в Полярном к заводу «Севморпуть» в Мурманске, где в обстановке строгой секретности ее стали готовить к трансполярному переходу. Корпус «Щ-423» начали обшивать толстой противоледовой деревянно-металлической «шубой».
14 июня 1940 г. приказом № 00145 наркома Военно-морского флота создается Экспедиция особого назначения – 10 (Э0Н-10) для перехода подводной лодки «Щ-423» по Севморпути. Этим же приказом на период подготовки самого перехода командиром «Щ-423» назначается капитан 3-го ранга Измаил Матигуллович Зайдулин.
Капитан 3 ранга Измаил Матигуллович Зайдулин
Это был опытный подводник. Во второй половине 20-х гг. после окончания военно-морского училища, он служил на торпедных катерах Черноморского флота штурманом подводной лодки, в 1930-е годы – командиром подводной лодки типа «М» («Малютка»), затем подлодки «Щ-123» на Тихоокеанском флоте. Экипаж «Щуки» был в числе передовых. Зайдулин гордился им и называл его «командой дружбы народов». «У нас на корабле, – говорил он, – представлены многие национальности: русские, украинцы, белорусы, евреи... И сам я татарин. Но все идет у нас, как в единой семье. Неспроста у нас многие остаются на сверхсрочную службу».
В 1936 году перед подводной лодкой Зайдулина была поставлена задача подготовить и провести поход по проверке автономности корабля. Официально установленная норма автономного плавания для подводных лодок типа «Щ», исходящая из проектных данных, составляла 20 суток. Столько времени запасы продовольствия, пресной воды и топлива позволяли подводной лодке полноценно выполнять боевые задачи. Выйдя из Владивостока весной, подлодка И. Зайдулина вернулась на базу только осенью. 75 суток автономного плавания при установленной норме 20 суток – этот результат экипажа Зайдулина никто больше не смог не только превзойти, но даже повторить. Член Военного совета армейский комиссар 2-го ранга Г. С. Окунев в статье «Мы из Владивостока», опубликованной в «Правде», писал: «Море требует бесстрашия и мужества, а подводникам эти качества требуются вдвойне... Зайдулин в три раза перевыполнил нормативы автономного плавания... » Постановлением ЦИК СССР от 26 июля 1936 г. «за отличную работу и выдающиеся достижения в боевой подготовке» командир И. М. Зайдулин и военком В. П. Ясыров были награждены орденом Красной Звезды, а все остальные члены команды – орденом Знак Почета.
На примере «Щуки» И. Зайдулина стало ясно, что наши подводные лодки способны решать задачи на значительном удалении от баз, причем во льдах. Зарождал ся опыт, примененный затем в трансарктическом переходе в годы войны. Конечно, эксперименты Зайдулина требовали риска и мужества.
Надо полагать, было ещё одно обстоятельство назначения И. Зайдулина командиром «Щ-423», предназначенной для выполнения рискованного и трудного задания. Это – его «вредительское» прошлое.
После рекордного автономного плавания в 1938 году И. Зайдулина вместе с другими командирами 5-й морской бригады в условиях разжигаемой борьбы с «врагами народа» обвинили в измене Родине, шпионаже, вредительстве, диверсиях, терроризме и контрреволюционном заговоре. Одним из «аргументов» стало резкое превышение норм автономного плавания.
Сфабрикованность дела была настолько очевидна, что даже военный трибунал флота отвёл выдвинутые следствием обвинения. Было признано, что обвиняемые допустили только служебную халатность.
После освобождения из-под ареста Измаила Матигулловича в октябре 1939 г. назначают исполняющим дела командира подводной лодки «Д-2» Северного флота. Через семь с небольшим месяцев его утвердили в этой должности. За короткий срок И. Зайдулин завоевал авторитет грамотного, решительного и смелого командира. Но о деле 1938 г. никто не забыл. И в случае неудачи или аварии, можно было вспомнить прошлые обвинения.
Как бы то ни было, 15 июня 1940 г. И. Зайдулин принял под свое командование подводную лодку «Щ-423». Личный состав под его руководством занимался переборкой механизмов, получением текущего и зимовочного запасов, их погрузкой на сопровождающий транспорт «А. Серов».
Рубка Щ-423
22 июля И. Зайдулин вывел «Щ-423» на ходовые испытания после обшивки корпуса противоледовой «шубой» и установки специальных «ледовых» кормовых горизонтальных рулей. Подводная лодка погружалась на глубину 45 метров. К 25 июля подлодка была окончательно готова к переходу. Причём результаты испытаний подтвердили ее готовность к ведению, в случае необходимости, боевых действий.
И вот наступило 5 августа 1940 г. Проводить корабль прибыли бывший командующий Северным флотом В.Дрозд и вновь назначенный на этот пост А.Головко. В 13 час. 15 мин. «Щ-423» отошла от пирса г. Полярного. Ледовый поход начался.
Баренцево море – встретило подводников неприветливо – штормило, временами подлодка попадала в полосы густого тумана. Сложная обстановка сразу же потребовала от экипажа максимума внимания и собранности. Этот отрезок пути подводная лодка следовала одна, без сопровождения обеспечивающих кораблей.
«Щ-423» пошла через пролив Маточкин Шар, где встретилась с ледоколом «Ленин» и транспортом «А. Серов», также входящими в состав ЭОН-10. На судах имелось 250 тонн различных грузов, топлива и продовольствия для экспедиции.
В Карском море подводники получили ледовое крещение. 12 августа ледовая обстановка усложнилась до 8-–9 баллов. Приходилось даже приостанавливать движение. В этих условиях И. Зайдулин сутками не уходил с мостика подводной лодки, открытого для арктического, обжигающего лицо ветра. Надо было внимательно следить за маневрами ледокола, не допустить опасного сближения с ним, вписаться в его кильватерный след, уклоняться от льдин, внезапно появляющихся из-под кормы ледокола, чтобы они не попали под винты субмарины.
17 августа, сначала по чистой воде самостоятельно, а от острова Тыртова через пролив Вилькицкого под проводкой ледоколов, «Щ-423» вышла в море Лаптевых. На этом участке пути толщина льда достигала 3–4 метров. При сжатиях ледяные глыбы наползали на корпус подлодки, все свободные от вахты моряки расчищали узкую обледеневшую палубу. Низкая температура воздуха и забортной воды, вызывали в отсеках обильное отпотевание, походившее на мелкий дождь. Условия жизни на подводной лодке резко ухудшились. Однако моряки нашли выход: с ледореза «Ф. Литке» подали по шлангу пар для отопления и просушили все отсеки.
В суровой ледовой обстановке моря Лаптевых, «А. Серов» потерял еще две лопасти гребного винта. Пришлось в бухте Тикси перегружать имущество экспедиции на теплоход «Волга». 31 августа рейс был продолжен.
Ледоколы прокладывали путь подводной лодке. Фото с борта ледореза Ф.Литке. Архив ТОФ МО РФ
Остались позади Новосибирские острова, и «Щ-423» вышла в Восточно-Сибирское море. После Медвежьих островов тяжелый многолетний лед становился все плотнее. Пришлось воспользоваться и помощью ледокола «Адмирал Лазарев». Особенно трудная ситуация сложилась между мысом Шелагским и мысом Биллингса. На некоторых участках ледоколы проводили подлодку и «Волгу» на коротком буксире поодиночке. Но и эти препятствия были преодолены, и через пролив Лонга «Щ-423» вышла в Чукотское море. Вскоре караван ЭОН-10 достиг Берингова пролива. Личный состав «Щ-423» построился на палубе, прозвучали выстрелы из пушек – салют в честь покорения Арктики.
За мысом Дежнева И. Зайдулину и экипажу «Щ-423» вновь пришлось держать серьезный экзамен морской выучки: корабль застиг сильнейший шторм. Крен доходил до 46 градусов, порой волна полностью накрывала рубку, но и экипаж, и техника испытание выдержали. 9 сентября ЭОН-10 прибыла в бухту Провидения, закончив переход Северным морским путем.
«Щ-423» на дифферентовке в бухте Провидения. 1940 г. Фото из фондов РГА ВМФ
После захода в Петропавловск-Камчатский и короткого отдыха «Щ-423» в составе отряда подводных лодок через 1-й Курильский пролив вошла в Охотское море. Вскоре подводников радушно встретили в Советской Гавани.
Преодолен последний участок пути, и 17 октября 1940 года в 7 час. 59 мин. «Щ-423» подошла к пирсу подводных лодок Тихоокеанского флота во Владивостоке. Задание Родины было выполнено с честью. За кормой «Щ-423», ведомой Измаилом Зайдулиным, остались восемь морей и два океана, 7 227 миль. Командование Тихоокеанского флота поздравило экипаж с завершением этого исторического плавания.
Капитан 2 ранга Измаил Матигуллович Зайдулин
Народный комиссар ВМФ объявил всему экипажу «Щ-423» благодарность и наградил участников похода знаком «Отличник РК ВМФ». На плавбазе «Саратов» состоялся вечер, посвященный этому героическому переходу. 7 ноября 1940 г. Измаилу Матигулловичу Зайдулину присвоили звание капитана 2-го ранга. Подводная лодка «Щ-423» после докового осмотра, смены винтов и снятия ледовой защиты уже через три недели вышла в море на боевую подготовку. В 1942 г. ее переименовали в «Щ-139».
После перехода И. Зайдулина назначили уполномоченным постоянной приемной комиссии при НК ВМФ. На этой должности ему пришлось принимать от судостроительной промышленности и испытывать новые корабли и подводные лодки.
В октябре 1941 г. капитана 2-го ранга И. Зайдулина назначают на действующий Черноморский флот сначала командиром оперативной части 2-й бригады подводных лодок, а затем старшим морским начальником в г. Геленджик. В июле 1942 года, в самые тяжелые месяцы обороны Севастополя и Керченского полуострова, И. Зайдулин становится командиром охраны водного района Керченской военно-морской базы.
В декабре 1942 г. И. Зайдулин уже на Северном флоте. Его назначают начальником штаба учебного дивизиона подводных лодок. Он учит командиров максимально использовать боевые возможности отечественных подводных лодок в сложных условиях Заполярья. Старшим другом и наставником считал Измаила Зайдулина известный подводник Герой Советского Союза И. Фисанович.
В мае 1943 года И. Зайдулин направлен в распоряжение Военного Совета Балтийского флота. Вскоре его назначили начальником 1-го дивизиона подготовки подводных лодок отдела подводного плавания. Но психологические перегрузки привели к срыву. За допущенную провинность И. Зайдулин был разжалован в рядовые и направлен в штрафной взвод сроком на три месяца.
28 мая 1944 года И.М. Зайдулина восстановили в прежнем воинском звании и назначили командиром 12-го дивизиона сторожевых катеров истребительного отряда охраны водного района Балтийского флота. Во время десантной операции в Выборгском заливе отряд прикрытия под его командованием потопил три корабля противника при весьма ограниченных собственных силах. Сам Зайдулин в этой боевой операции показал себя как опытный и отважный морской офицер...
22 августа 1944 года славный сын татарского народа погиб как настоящий моряк, в море, при авианалете. 18 сентября И. Зайдулин был «исключен из списков офицерского состава ВМФ, как погибший в борьбе немецкими захватчиками».
Посмертно Родина наградила Измаила Матигуллович Зайдулина орденом Отечественной войны I степени. 15 октября посмертно ему было присвоено воинское звание капитана 1-го ранга.
В огненные годы Великой Отечественной войны отдали свои жизни многие товарищи И. Зайдулина, с которыми он совершил героический переход по Севморпути в 1940 году. Смертью храбрых на Черноморском флоте погиб капитан-лейтенант А. Быстров – дублер командира «Щ-423». На Северном флоте погиб вместе со своим экипажем командир Краснознаменной гвардейской подводной лодки «Д-3» капитан 3-го ранга М. Бибеев – слушатель Военно-морской академии, стажировавшийся на «Щ-423» в арктическом переходе.
Минули годы. По пути, проложенному «Щ-423», прошли целые караваны подводных лодок послевоенной постройки. В 1956 году, в прямом смысле повторив путь отца, Северным морским путем на одной из подводных лодок прошел курсант выпускного курса Высшего военно-морского училища подводного плавания Джемал Измаилович Зайдулин. С появлением атомных подводных лодок в 1960-е годы советские подводники покорили Северный полюс и стали осуществлять трансарктические переходы в подводном положении. Их подвиги стали возможны благодаря мужеству и героизму тех, кто были первыми. К числу таких первопроходцев по праву можно отнести и экипаж подводной лодки «Щ-423» с командиром И. Зайдулиным, первыми из подводников покорившими Арктику и открывшими Северный морской путь для подводного флота России.
В связи с приближающимся 65-летием героического перехода «Щ-423» следовало бы увековечить память о героях-подводниках. Их имена должны быть вписаны в многотомную «Историю открытия и освоения Северного морского пути». Подвиг экипажа «Щ-423», как и моряков других военных кораблей, прошедших первыми Севморпуть, целесообразно отразить в экспонатах Музея Арктики и Антарктики в Санкт-Петербурге. На наш взгляд, высшей исторической справедливости отвечало бы награждение И. Зайдулина Золотой Звездой Героя Российской Федерации (посмертно), а членов экипажа «Щ-423» и других участников перехода государственными наградами.
2. Донесение командира ПЛ «Щ-423» (см.: РГА ВМФ, д. 26, л. 207).
Шамиль Ахметшин, постоянный представитель Республики Татарстан в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, кандидат военных наук, полковник запаса
Шамиль Насеров, главный специалист Постоянного представительства Республики Татарстан в Санкт-Петербурге, капитан 2-го ранга запаса
Память об этом первом историческом переходе жива. В детском морском клубе "Флагман" (Санкт-Петербург) создан стенд, посвященный Измаилу Матигулловичу Зайдулину и его подводной лодке Щ-423. Рядом со стендом картина с изображением дизельной подводной лодки Щ-423.
С глубоким прискорбием нахимовцы 17-го выпуска Ленинградского Нахимовского военно-морского училища извещают, что 23 июля 2025 года ушёл из жизни (фиброз легких) питон 1965 года Игорь Владимирович Невельский.
Игорь родился в Ленинграде 24 января 1947 года, поступил в Нахимовское училище, когда ему было 11 лет. Он с детства был целеустремленным, с сильным характером, хорошо учился, был замечательным спортсменом (плавание, вольная борьба). Однокашники знали его как надёжного товарища.
После Нахимовского училища Игорь обучался в Черноморском высшем военно-морском училище (ЧВВМУ им. П.С.Нахимова, 1965-1970 гг.), на факультете ПЛУРО, по окончании которого был направлен на Северный флот, в части обеспечения сил флота ракетным вооружением. Выпускник ЛНВМУ 1965 года Игорь Невельский
За 10 лет службы в офицерском звании он прошел путь от инженера лаборатории до главного инженера, а еще через год стал командиром части (в/ч 31056). И никто из нахимовцев этому не удивился – Игорь был рожден командиром. Часть была на хорошем счету, и ему поручили другую, более крупную (в/ч 20309).
Игорь Невельский (справа) и Владимир Грабарь
В 40 лет Игорь Владимирович был награжден орденом "За личное мужество", последовало обучение в Военно-морской академии (1987-1989) и очередное повышение (в/ч 98662). Но наступили тяжелые 1990-е годы. Капитан 1 ранга Игорь Владимирович Невельский в 45 лет закончил службу, окончил курсы на Факультете ракетно-космической техники Военмеха имени Д.Ф. Устинова, кафедра "Процессы управления", и занялся бизнесом, исполняя обязанности председателя правления – генерального директора АОЗТ «Невар».
Награжденный орденом "За личное мужество" капитан 1 ранга И.В. Невельский с ветеранами
Требовательный командир, он стал участником и организатором встреч ветеранов-нахимовцев 17-го выпуска. На одну из встреч привел внука.
Встреча однокашников по ЛНВМУ в 1980 году
Игорь Невельский – 31-й ушедший питон (из 49 выпускников) 17-го выпуска, окончивших ЛНУ ВМФ в 1965 году.
Выражаем глубокие соболезнования родным и близким Игоря.
Память о нашем друге Игоре Владимировиче навсегда сохранится в наших сердцах.
Прощание состоится по адресу: Санкт-Петербург, Партизанская ул., д.8; зал №5, 28 июля (понедельник) в 11:50.
В войну шестнадцатилетняя ленинградка Маргарита Кочетова служила в одной из частей военно-морской авиации и не отказывалась ни от какой работы. Мыла посуду и полы на камбузе, работала в гарнизонной библиотеке, ухаживала за ранеными и больными в полевом лазарете. По поручению командования части создала концертную бригаду, с которой появлялась там, где ее с нетерпением ждали и тепло встречали бойцы. А в 1949 году, окончив дирижерско-хоровой факультет консерватории, Маргарита пришла в Нахимовское военно-морское училище, пришла, чтобы остаться в нем на всю жизнь. Ведь 60 лет, прошедших с той поры, – это целая жизнь, в которой тысячи учеников –мальчиков-нахимовцев, со временем ставших командирами кораблей, начальниками служб, адмиралами, просто достойными людьми. «Маргарита Анатольевна была для нас, мальчишек послевоенного времени, не только учительницей музыки. Она дарила нам материнскую заботу и ласку, которых в ту пору нам так не хватало. За это мы и звали ее мамой» – это слова благодарных учеников.
Маргарита Анатольевна учит ребят не только слышать музыку, видеть прекрасное, разбираться в искусстве. В учеников она вкладывает душу, кого-то ругает, на кого-то ворчит, переживает и волнуется за всех. Читая письма, пришедшие из разных уголков страны, она вспоминает каждого мальчонкой, независимо от того, тридцать лет назад он учился или три года. Для сотен ее выпускников музыка стала постоянным спутником жизни. Из множества фотографий, хранящихся в уютном домашнем кабинете учительницы, можно составить фотолетопись страны, Российского флота. Как подарок судьбы воспринимает она работу в профессиональном, дружном педагогическом коллективе Санкт-Петербургского нахимовского военно-морского училища. В наше время очень непросто организовать и обеспечить беспроблемную, достойную жизнь даже в маленькой семье. Нахимовское училище – семья большая. Здесь живут, учатся и воспитываются одновременно сотни 14-16-летних юношей. Ребята сыты, одеты, присмотрены, их оберегают, заботятся о физическом и нравственном здоровье, обучают наукам, главная из которых – быть достойными людьми. Конфликты, ссоры и недоразумения среди подростков всегда были, есть и будут. Мальчишки – народ взрывной, увлекающийся. Главное – сплотить их вокруг любимого дела, для чего нужно терпение, умение подобрать ключик к юношеским душам. У Маргариты Анатольевны это всегда получалось. Весь свой талант, всю теплоту материнского сердца учительница отдает ребятам.
Кроме мальчиков в военно-морской форме, есть у Маргариты Анатольевны Кочетовой и другие столь же дорогие для нее дети – это песни, которых уже не одна сотня. Какие они, ее песни, оценивать слушателям, но каждая написана сердцем.
Чтобы написать хотя бы одну, необходимы толчок, повод, озарение. Недавно на вокзале увидела Маргарита Анатольевна двоих беспризорных ребятишек, которых держали под присмотром милиционеры. Грязных, беспомощных... Чем им можно помочь? Вот и родилась песня под названием «Найдите мне маму». Это ведь тоже ответ, действие, помощь. Но все же большинство произведений композитора Маргариты Анатольевны Кочетовой светлые, оптимистичные – о любви, весне, об ожидании чуда, о подвиге, море, флоте, о сыновьях-нахимовцах. Так учили ее творить педагоги консерватории, среди которых был и Василий Павлович Соловьёв-Седой.
Всю энергию и опыт Маргарита Анатольевна воплощает в делах. Концерты нахимовцев под ее руководством с успехом проходили в Большом Кремлевском дворце, Колонном зале Дома союзов, в Зале им. Чайковского, городке космонавтов. Помогает она и хору ветеранов при Доме офицеров. За большой вклад в развитие культуры и искусства руководителю творческих коллективов Нахимовского военно-морского училища композитору М.А.Кочетовой в 1999 году присвоено звание «Заслуженный деятель культуры Российской Федерации». К 60-й годовщине Победы над фашистской Германией майор в отставке М.А.Кочетова получила личное приветствие Президента России В.В.Путина. Остается у Маргариты Анатольевны и заветная мечта – в рамках празднования 65-летия Победы провести фестиваль песни Нахимовского, суворовских училищ, кадетских корпусов «Помним, любим, боготворим». Под этими словами могут подписаться сотни учеников Маргариты Анатольевны Кочетовой, благодаря которой они навсегда породнились с искусством.
МАСТЕР МАРГАРИТА
В 1950 году Ленинградскому нахимовскому военно-морскому училищу исполнилось шесть лет. Именно тогда пришла в него молодая выпускница музыкально-педагогического училища, а затем студентка консерватории, успевшая уже испытать и лишения блокады, и огненные фронтовые будни и через все пронести любовь к музыке, флоту и родному городу, – Маргарита Анатольевна Кочетова. В нем работает и по сей день, не покинув его даже в зените славы, когда перед ней, ставшей уже известным композитором, заслуженным деятелем культуры РСФСР, открывались куда более заманчивые перспективы. Созданная М.А.Кочетовой система эстетического воспитания, соединившая в себе результаты десятилетий упорного творческого поиска и напряженного труда, уникальна... Но по-настоящему с морской романтикой Маргарита познакомилась в 1948 году, когда стала руководителем хора в одном из флотских соединений. С этого момента, и вот уже более полстолетия, судьба ее неразрывно связана с Военно-морским флотом. Флотский офицер Геннадий Кочетов стал ее мужем. Позже морскую стезю избрали и оба сына Маргариты Анатольевны. С 1949 года она, по совместительству, стала руководить хором и в Нахимовском училище. А в 1950-м была принята в него штатным преподавателем музыки, и на этой работе она вот уже полвека... Однажды возник вопрос о создании в училище своего ансамбля баянистов. Играть на баяне Маргарите Анатольевне никогда раньше не приходилось, поэтому для начала пришлось учиться этому самой. Позже М.А.Кочетова создала оркестры народных и духовых инструментов, сводный ансамбль скрипачей и многие другие творческие коллективы. В училище всегда был и хор. В Москве и Питере, где только не выступали воспитанники Маргариты Кочетовой: в Колонном зале Дом союзов, Зале имени П.И.Чайковского, Кремлевском Дворце съездов, Зале Революции, институте Гнесиных, даже в Звездном городке... Летом 1993 года я сам был свидетелем триумфального выступления нахимовского хора в финском городе Турку. В шестидесятые годы Маргарита Анатольевна руководила также хором в Высшем военно-морском инженерном училище им. Ф.Э.Дзержинского. По своему исполнительскому уровню он был уже почти профессиональный, четырехголосный. Кстати, она никогда не замыкалась в своей деятельности, связанной с одним лишь Нахимовским училищем, как и вообще не ограничивалась рамками преподавательской работы. Еще на рубеже сороковых-пятидесятых годов она начала писать песни, первая из которых – «Голубой воротничок», облетела все флоты и «вернулась» к автору уже с Камчатки, в содержании концертной программки ансамбля песни и пляски. Впоследствии было еще много песен: «На всех морях», «Уходим в океан», «Тельняшка», «Офицерские жены», «Условия победы», «Салага», «Вдали от гавани», «Ода флоту», «Нахимовцы», «Здравствуй, море»... В активе композитора М.А.Кочетовой их уже более двухсот, не считая бесчисленного количества оркестровок и других творческих работ. Ее детские пьесы не раз ставили театры. Маргарита Кочетова объездила с авторскими концертами всю страну, не раз бывала за рубежом. Находится у нее время и для общественной деятельности (в недалеком прошлом она являлась секретарем секции массового жанра при Ленинградском отделении Союза композиторов СССР). И везде она успевает. А дома Маргариту Анатольевну неизменно ждут листы нотной бумаги с набросками новых работ. Давно выросли, стали офицерами и обзавелись своими семьями сотни ее воспитанников-нахимовцев, курсантов, матросов, – но по-прежнему называют они ее ласково «мама». Часто бывает, что и кто-нибудь постарше, из бывших воспитанников, позвонит издалека, откуда-нибудь из Севастополя или Владивостока: «Мам, это ты? Ну, привет...» Недавно Маргарита Кочетова отметила большой юбилей – полстолетия непрерывной творческой работы во флотских коллективах, полстолетия неустанной работы педагога и композитора-мариниста. Капитан 3-го ранга А.Крышталь
Она учила нас не только петь
Не знаю, как в школе после четвертого класса, а в училище она учила нас не только знать, но и читать и петь по нотам. Преподавала она нам и историю музыки. Мы знали не только всех русских классиков, но и зарубежных композиторов, их биографии и произведения. Первые конспекты были по музыке. И экзамен был такой, и мы его сдавали.
Отдельной категорией было изучение строевых песен, которые мы исполняли на строевых прогулках, строевых смотрах и особенно часто в лагере на Нахимовском озере. В каждом взводе (классе) был свой запевала, который по команде «Запевай», первый громким, звонким голосом начинал, а все остальные дружно подхватывали. «Марш нахимовцев», «Варяг», «Катюша», «Полюшко-поле», «Тачанка» и многие-многие другие.
У кого был особый музыкальный слух и голос участвовали в хоре, который был в каждой роте. И мы соревновались на лучший хор на смотрах нашей самодеятельности. Это был праздник.
По пению ни у кого не было ниже четверки.
Маргарита Анатольевна с душой занималась нашим обучением. Она работала не только в Нахимовском училище, но и в Дзержинке тоже. И всех нахимовцев, кто был раньше в ее хоре, она там вылавливала и приводила в училищный хор. Командование училища ее начинания поддерживало, поэтому в выделенное время подавалась команда: «Кто на хор, выходи строиться»!
Позже мы узнали, что Маргарита Анатольевна оказывается еще поэт и композитор. У нее есть целый сборник её произведений.
А так, тётя была строгая, имела воинское звание майор и могла показать нерадивым ученикам, где раки зимуют. Но когда ей нравилось исполнение, она улыбалась и готова была всех расцеловать. Мы к ней очень хорошо относились и любили. Называли «Мамой».
Курила, но нам советовала этого не делать. Объясняла, что это последствие войны, помогало переносить голод.
На вопрос, что вы умеете делать, всем нам хорошо запомнился такой ответ из фильма «Бег»: «Всё. Стрелять, варить халву, подковать жеребца, вскрыть сейф, подделать документы, принять роды, написать статью. Петь… в хоре».
Валерий Кучер, выпускник ЛНВМУ-1969
Виктор Иванов, выпускник ЛНВМУ-1969 Валера, о Маргарите Анатольевне можно было бы и побольше. Сколько поколений нахимовцев прошло через нее. Я лично помню как она на уроке ставила пластинки с произведениями великих композиторов, биографии и их произведения заучивали наизусть. Поистине она была «мама». А знаменитый струнный оркестр? Мне порой кажется, что все нахимовцы в той или иной форме были приобщены к музыке. Благодаря ей.
Женя Кармазин, выпускник ЛНВМУ-1969 «Валера, спасибо. Про Маргариту Анатольевну (мамочку) вообще замечательно… Никогда не забуду ( я пел у неё в хоре) ,когда мы приехали на один из парадов ( к своему стыду, не помню точно, но по-моему на юбилейный в 1967-м году) мы узнали, что хор Нахимовского училища приглашён для выступления на каком-то концерте и это выступление будет транслироваться по ЦТ. Когда появилась мама, подготовка была скоротечной, сложной и напряжённой. К нашей подготовке подключился и Бакарджиев. А на генеральную репетицию ,вдруг приехал Зам.ГК ВМФ по ВМУЗ адмирал Виноградов (ты должен его помнить, он очень и очень любил нахимовцев).Сел рядом с режиссёром программы, сидел всё время молча ,смотрел и слушал Когда мы закончили петь он заулыбался, подошёл на сцене к хору, поблагодарил и расцеловал нашу мамочку. А потом отскочил в сторону и какое-то время внимательно разглядывал маму (а она была в чёрной военной форме, но майорской), а концертмейстер, Татьяна, вообще была в цивильном. Виноградов почему-то сказал: «не порядок» и удалился. Приехали мы на выступление, снимаем шинели (в специальном ля нас помещении), приводим себя в порядок и появляется Маргарита Анатольевна с Татьяной. Татьяна снимает пальто и мы видим перед собой прекрасного молодого мичмана, а наша любимая мамочка предстала перед нами в своей чёрной флотской форме с новенькими золотыми погонами с чёрными просветами и золотыми нашивками на рукавах. Мы не сговариваясь, по-уставному- «Здравия желаем товарищ капитан 3 ранга» и зааплодировали. Стала понятна реакция Виноградова на форму мамы на ген.репетиции. А пели мы песню автором которой и была сама замечательная М.А.Кочетова. «Нахимовцы, нас море ждёт! Равнение держать на флот!, Равнение держать на Флот!!!… Это вторая часть припева, а всё остальное забыл».
Выпускники 20-го выпуска Ленинградского Нахимовского военно-морского училища с глубоким прискорбием сообщают об уходе от нас Кузнецова Сергея Ивановича, Золотого медалиста 1968 года, выпускника Военно-медицинской академии имени С.М.Кирова 1975 года, доктора медицинских наук, профессора.
Окончив ЛНВМУ с Золотой медалью в 1968 году, Сергей поступил на 3-й факультет ВВМУРЭ имени А.С.Попова. Сдав на отлично экзамены на 1-ом курсе, он понял, что это не его путь, и подал документы для поступления в Военно-медицинскую академию имени С.М.Кирова. Успешно окончил факультет подготовки врачей для ВМФ в 1975 году.
С 1975 по 1977 год С.И.Кузнецов проходил службу на кораблях Тихоокеанского флота.
С 1977 года после демобилизации работал только на научных должностях в научно-исследовательских учреждениях Ленинграда (Санкт-Петербурга).
Будучи кандидатом в мастера спорта по акробатике, затем увлёкся альпинизмом и стал мастером спорта по этому виду спорта.
С февраля 2016 года являлся главным научным сотрудником НИЛ биопротезирования и кардиопротекции ФГБУ «НМИЦ им. В.А.Алмазова» Минздрава России. Параллельно работал в Центре онкологии в Песочной.
Научные интересы: реакция систем организма на контакт с чужеродными материалами (контактная гемомодуляция); специфическая и неспецифическая резистентность организма; гуморально-клеточные и клеточно-клеточные кооперативные взаимодействия в организме.
Защитил кандидатскую и докторскую диссертации, профессор.
Имел 74 научных публикаций.
Сергей был отличным врачом, другом и товарищем.
Выражаем глубокие соболезнования родным, близким и друзьям Сергея Ивановича.
Мы навсегда сохраним светлый образ нашего друга в своих сердцах.
Оргкомитет Содружества "46-49-53" с прискорбием сообщает об уходе из жизни на 95 году после тяжелой болезни нашего друга-первобалта Юрия Михайловича Бермана. Выражаем глубокие соболезнования родным, близким, всем друзьям и товарищам. Память об этом энергичном и замечательном человеке навсегда сохранится в наших сердцах. Прощание с Ю.М.Берманом состоится в крематории 14 марта 2025 года в 13.00
Берман Юрий Михайлович (14.01.1931-11.03.2025)
Вниманию читателей нашего Дневника, представляем воспоминания, написанные Юрием Михайловичем в 1997 году.
Не помню, как родился, но дата рождения зафиксирована точно – 14 января 1931 года в г. Ростове-на-Дону. Мой отец перед войной работал председателем комиссии по урожайности при обкоме партии. За 2 недели перед войной был призван в ряды Красной армии и 2 октября 1941 г. погиб под Смоленском. Мать с 1936 по 1955 год работала в органах НКВД, СМЕРШ, КГБ. В семье я был единственным ребенком.
К 7 классу мы с другом – Вадимом Никитьевичем Павловым твердо решили стать военными моряками. Это решение возникло после прочтения книг о «Наутилусе» Жюль Верна, «Тайны двух океанов» Григория Адамова, «Морских рассказов» Леонида Соболева и Константина Станюковича, ряда других патриотических книг о моряках. Тогда нашим мечтам не суждено было сбыться, т.к. ни его родители, ни моя мать просто нас никуда не отпускали. Не суждено было сбыться мечте и после получения аттестата зрелости. Я поступил в Военно-механический, Вадим Павлов в Политехнический. Проучившись 2 семестра и успешно сдав зачеты с большим трудом забрал документы и легко по конкурсу прошел и был зачислен курсантом Высшего военно-морского училища имени М.В.Фрунзе. Так осуществилась моя детская мечта. Ну, а мать всплакнула, но сделать уже ничего не смогла, т.к. я к тому времени был «перепоясан» ремнем и подстрижен наголо.
Предвоенная подготовка проходила в лагерях, тогда еще в Терсюках, и никаких отрицательных эмоций у меня, «домашнего ребенка», не вызывала. Из того периода запомнились романтичные дежурства на шлюпочной базе. Легкое покачивание шлюпки, тепло бушлата «БУ» и брезента, иногда яркие звезды, а иногда низкие черные облака, 18 лет, быстро смыкает глаза и только-только зародившиеся картины будущих морских походов уходили, побежденные юношеским сном, но подсознание, что ты дневальный и на тебе обязанность по охране морского имущества делали его тревожным, чутким, кратковременным.
На 2-м курсе во ВМУЗах была проведена специализация. До этого училище выпускало широкопрофильных вахтенных офицеров. Я сразу же изъявил желание специализироваться по штурманскому делу. Меня не смутили ни рассказы о запретах в парусном флоте штурманам появляться в кают-компаниях, ни указы Петра 1 о низком происхождении офицеров-штурманов. Прельстили меня: точность науки, масштабность кораблевождения (весь мировой океан) и возможность видеть плоды своего труда.
С первого курса я подружился со своим «земляком» Савич-Демянюком, с которым после окончания училища ни разу не встретился и не знаю о его дальнейшей судьбе. С Вадимом Коноваловым мы подружились в первые зимние каникулы, нас сблизило увлечение коньками, не спортивное, а развлекательное. Каждую субботу мы ездили на катки «Динамо» или в ЦПКиО. Совместные вечеринки, частые посещения студенческого городка Политехнического института, где так и учился мой друг детства Вадим Павлов, который все же одел морскую форму – он стал ученым в области испытания флотского вооружения и закончил службу в должности заместителя командира части по науке в звании полковника, создали круг знакомых в стенах училища, куда мы так стремились каждое увольнение. Таким образом, мы вырабатывали, как стали говорить позже, единство тактического мышления или просто взаимопонимание – начало основ дружбы. Вадим Коновалов трагически погиб в авиационной катастрофе, когда погибло командование Тихоокеанского флота, он был в звании контр-адмирала, и похоронен на Серафимовском кладбище в Ленинграде.
В 1952 году, впервые в системе ВМУЗ, было создано Высшее военно-морское училище подводного плавания. 10 штурманов и 6 минеров ВВМУ имени М.В.Фрунзе начали активно добиваться перевода в это училище, т.к. героический пафос знакомой нам войны, литература, система воспитания и плюс юношеские мечты создали атмосферу романтики вокруг подводников, которая вела людей той эпохи на стройки Комсомольска, поднятие целины, на строительство БАМа. Наше желание было удовлетворено, т.к. стратегия морской войны была нацелена на подводный флот, и он начал бурно развиваться. И вот мы 16 курсантов уже 4-го курса переведены в новый, для нас, сплоченный, устоявшийся, со своими традициями коллектив наших сверстников. Настроение у нас было приподнятое. Нас переполняла радость сбывшегося и волнение нового. Коллектив принял нас ровно, без эмоций, я бы сказал, безразлично. Этим объясняется ограниченный круг друзей, в период учебы, из числа «старожилов» – бывших «подготов» и будущих подводников. Естественно, что в таких условиях мы больше держались друг за друга и нас без всякой вражды именовали «фрунзачами». Лично я, подружился с весельчаком, раскованным, «душой компании» Вилей Холмовым, но наша дружба ограничивалась кругом общих интересов в увольнении. Из последнего года обучения мне запомнился зачетный выход с глубины в башне КУОП имени С.М.Кирова в аппарате «ИДА». Не страх, а одиночество в трубе, сознание, что никто тебе не сможет оказать помощь и только твои собственные навыки – гарантия твоей безопасности, заставили в эти 3-5 минут пронестись в голове, с мельчайшими подробностями, всю 22-х летнюю сознательную и несознательную жизнь.
Юрий Михайлович с фото курсантов Бермана и Владимира Брыскина Владимир Брыскин и Юрий Берман, Новосибирск, 2010 год
1953 год – сданы экзамены, присвоено звание – мичман, получено предписание на стажировку. Я, минеры Вова Агеев и Эдик Цыбин направлены на Краснознаменную пл «С-303», базирующуюся в Кронштадте. Командир БЧ-1-4 был в отпуске и мне было доверено руководить личным составом, который по возрасту был, в основном, старше меня, а часть из них участвовала в боевых походах, так что скорее они направляли мои действия. Меня такая ситуация не смущала, чем и было достигнуто взаимопонимание и первое мое вхождение в коллектив в роли командира-руководителя. Заместителем командира пл по политчасти был старший лейтенант, крепкий мужчина, бывший командир трюмной группы, прошедший войну на этой пл, «за плечами» имел неполное среднее образование, но огромный жизненный опыт. Политотдел не рекомендовал командиру пл назначать руководителем политзанятий (святое дело в те годы) своего замполита, поэтому на весь период стажировки это «святое дело» было поручено мне.
Юрий Михайлович Берман - курсант, лейтенант, капитан 3 ранга
С Эдиком Цыбиным я больше не встречался, а с В.Агеевым уже после демобилизации встретились в гараже, в котором стояли наши машины лет 15.
На Тихоокеанский флот я попал по собственному желанию. Мое первое назначение – командир рулевой группы пл «Б-18» (123 бригада 40 дивизии пл ТОФ) тип «Л» XIII серии. Экзамен на вахтенного офицера и самостоятельное управление БЧ-1 сдал досрочно и в качестве поощрения в марте 1954 года был отпущен в отпуск на 45 суток, с лейтенантской получкой и бесплатным проездом с Востока до Риги. Я чувствовал себя, по меньшей мере, «кумом короля».
После успешной сдачи задачи №1 и №2 был назначен командиром БЧ-1 на пл «М-273» (171 бригада 40 дивизии пл ТОФ) тип «М» XV серии (проект 96) и переведен из Владивостока в Совгавань. На этой пл в конце лета 1955 года был взят приз Главкома по торпедной стрельбе. Командиром БЧ-3 был Дима Силин, спокойный, компанейский, несколько саркастичный, профессионально-грамотный офицер.
ПЛ "М-273". Тип М, XV серия
Мне повезло и в октябре 1955 года я был на один год направлен в Ленинград слушателем Высших специальных штурманских классов при нашем «Чаде». На классах было 12 штурманов разных годов выпуска из разных училищ – 7 из них были «наши» – это Игорь Арно, Саша Брагин, я, Муня Кириллов, Женя Золотарев, Вова Комлев и Юра Портнов. В те времена на классы посылали не «самых плохих» и, если мы были самыми молодыми по выпуску, то это говорит о том, что наши учителя в училище и на флоте сумели дать нам достаточно твердые знания о флоте, подводных лодках, штурманском деле и главное жить и служить, соблюдая традиции и быть принятыми в особую касту флотских людей – «подводник».
Конец учебы для меня закончился вполне закономерно – вместе с теоретическими знаниями и чином старший лейтенант, я получил и житейское звание «муж». На свадьбе свидетелями были все «наши» слушатели и с радостью могу доложить, что их «свидетельство» действует и поныне – вот уже 40 с лишним лет. Марина – моя жена прошла со мной весь флотский путь и побывала во всех местах базирования, где проходила моя служба, и это «не совсем» рядом с Москвой и Ленинградом. Миша Лезгинцев, частенько оставался «дневным» по детско-женскому общежитию, где обитали наши 7 семей в одной комнате, выделенной командованием в казарме моряков-подводников на Улиссе.
Штурманский поход на "Седове". Юра определяет место по Солнцу, не выходя из каюты
Комлев, Берман, Брагин. "Седов", июнь 1956 года
Штурманский поход
Вернемся назад. После классов был направлен на ТОФ и получил назначение командиром БЧ-1 пл «Б-11» тип «Л» XI серии (182 бригада 10 дивизии пл ТОФ), которую надо было в декабре перевести из Совгавани во Владивосток в надводном положении. Зима, штормило и уже через пару часов пл стала походить на обломок айсберга. Нактоуз с пеленгатором находился на ходовой рубке и вот здесь я опять с благодарностью вспомнил своих воспитателей, которые развили в нас штурманскую смекалку и дали физическое развитие.
В 1957-1959 гг. служба проходила в Улиссе. Здесь мы подружились с Эдиком Квитковым, первыми в дивизии сдали экзамены и получили допуск к самостоятельному управлению пл типа «Ленинец» и впервые прикрепили к кителям подводную лодку – знак допуска к самостоятельному управлению пл. Этот знак, особенно уважаемый подводниками, показывающий зрелость офицера-подводника.
В 1958 году на нашу пл командиром рулевой группы был назначен Саша Гавриленко (за «встречу» с о. Скрынаёв), но совместная служба быстро развела нас и встретились мы вновь с ним уже на Камчатке, когда он был командиром «атомовоза», а я штурманом в эскадре.
В 1959 году «Ленинец» пошел на слом, а я, к моему тогда огорчению, был назначен дивизионным штурманом подводных лодок. В то время там уже служил флагманским химиком Эдик Найдель. В его компании я встретил Сашу Савинского и Эрика Ильина, которые служили в Улиссе.
Летом 1959 года проходили соревнования на первенство ВМБ по боксу. Эдика Квиткова Э.Найдель уговорил выступить в легчайшем весе. Эдик Найдель в тот период был представителем подводных сил в спорткомитете ВМБ Владивостока и лейтмотивом было отсутствие заявок других коллективов и всё «УЧАСТИЕ» сводилось к выходу на ринг и провозглашение Э.Квиткова чемпионом ВМБ. Эдик Квитков не мог отказаться от такого титула и на свой будущий «триумф» пригласил всех, кого только мог. И вот настал момент. На ринг вызывается боксер 3 спортивного разряда Э.Квитков (у нас почти, что у всех был 3 спортивный разряд по какому-либо виду спорта). Он выходит, вернее взбегает на ринг в красивом махровом халате (где он его взял не знаю до сих пор), гордо раскланивается публике и начинает боксерскую разминку в красном углу ринга. После непродолжительной паузы на ринг вызывается боксер 2 разряда, молодой, подвижный матрос. Боя как такового не было. Сын Э.Квиткова – Сережа (впоследствии офицер-подводник), а тогда ему было года 4, рвался из рук матери и кричал «Дяденька, за что бьете моего папу, не бейте его». Бой был прекращен за явным преимуществом, а наградой была грамота и почетное 2-ое место по ВМБ. Звучит?
Саша Мальков был командиром БЧ-1 на пл 613 проекта, и мы с ним готовили корабль к боевой службе. Боевая служба была тяжелой, пл попала в центр тайфуна. Лодка оказалась в надводном положении и часть механизмов была залита морской волной, в том числе гирокомпас и ГОН. Счисление вести стало затруднительно и в результате образовалась, как говорят штурмана, невязка Телязляка («он шел на Одессу, а вышел к Херсону»). После благополучного возвращения мы долго разбирались с этим казусом. С Сашей Мальковым мы вновь встретились на Камчатке, откуда он по состоянию здоровья был списан с пл, а затем и демобилизован.
Юрий Михайлович Берман, 2009 год
В конце 1959 года меня назначили штурманом отряда пл в экспедиции особого назначения. Три года проводил подводные лодки с Запада на Восток Северным морским путем, собрав предварительно их в отряд с Черного моря, Балтики и из баз Северного флота.
В тот период я встретила Вилю Холмового и Вадима Коновалова в Севастополе. Когда Виля Холмовой пришел ко мне, где я снимал комнату у артистки севастопольской филармонии, и увидев белый рояль – он моментально оказался за роялем. Под его «бацанье» (лично мне оно нравилось) моя 3-х летняя дочка начала самозабвенно танцевать, а хозяйка (интеллигентная женщина, жившая ещё в буржуазной Латвии) хлопала себя по бедрам и восклицала «Ах, мой белый рояль! «Закончилось все очень хорошо и пристойно.
Северный флот – ЭОН-60, 61, 62, – переходы Северным морским путем оставили массу впечатлений и много встреч. Пересеклись служебные пути, а затем многие годы дружбы и службы на Камчатке в эскадре с Сашей Савинским и Игорем Владимировым. Удивительная, редкая служебная судьба Игоря Владимирова. Он окончил артиллерийский факультет нашего училища, дальше курсы переподготовки и он начальник поста СНиС на ТОФе.
Чемпион ВМУЗ по борьбе он и здесь своей настырностью и хваткой добился перевода на подводные лодки, стал командиром пл, затем сотрудником журнала «Морской сборник». Об Игоре можно сказать – приятный и надежный человек.
За 13 лет на Камчатке мы служили в одной эскадре с Юрой Громовым, Сашей Можайским, Толей Смирновым, вновь сошлись пути с Э.Найделем. Командир пл-цели Коля Теминдаров перегонял лодку и несколько дней базировался на Камчатке, где и состоялась встреча с ним.
С первых дней службы на Камчатке я встретил Борю Петрова – он окончил наше училище в 1954 году, но на первый курс «подготии» поступил и учился целый год вместе с выпусками 1953 года, поэтому в калейдоскоп-перископ он попал как Петров Б. Дружба с ним связывает меня до сегодняшнего дня.
Много различных ситуаций и случаев было в период службы на Камчатке – это освоение нового места базирования подводных лодок в б. Бечевинской, где ранее «не ступала нога человека»; поиск в просторах Тихого океана пропавшей пл «К-129» – командир Владимир Иванович Кобзарь; «демонстрация нашего военно-морского флага у главных баз ВМС США в составе смешанного отряда кораблей, который вставал на якорь с точностью до 1 кабельтова у кромки территориальный вод и проводил показательные учебные стрельбы и, наконец, обеспечение ракетных стрельб в плане боевой подготовки. Особое место занимает встреча подводных лодок, проходивших под водой и льдами Северного Ледовитого океана. Таких экспедиций у меня за службу было три.
Об одном удивительном явлении природы, после которого мне стала понятной легенда человечества об одном циклопе, могу рассказать. Осенью 1971 года вышли на ракетные стрельбы в район Курил со стороны Охотского моря. Погода была штормовой, а в Охотском море волна очень высокая, да к тому же еще и ветер, полностью срывающий гребни, так что нас практически накрывало, как говорится, «с головой». Низкие кучевые облака создавали впечатление чего-то огромного, наваливающегося. Потемнело и в полдень было почти что, как в навигационные сумерки. И вот неожиданно около нас ветер начал стихать, за какие-нибудь 10-12 минут море стало штилевым, облака над нами разошлись и в этот разрыв формы круга с диаметром «2-2,5 мили хлынул столб солнечного света и показался чистый диск солнца. «Циклоп открыл свой глаз и посмотрел на нас». Это было настолько неожиданным и диковинным, что мы чуть было не забыли дать команду на уточнение места стреляющей пл. Через 10-15 минут мы были вновь в грозном, штормовом море. Ни разу в жизни мне больше не приходилось попадать в центр циклона. Не слышал и от очевидцев-моряков о столь необыкновенном природном явлении. Может быть, именно, отсюда из глубокой древности и родилось созвучное наименование циклон и циклоп, могучего природного явления и мифического одноглазого великана.
Конец моей службы проходил в Краснознаменной Кронштадтской бригаде подводных лодок, в которой также, как и у меня заканчивалась служба у Виталия Ленинцева, Миши Пихтилева, Германа Яковлева. В Кронштадте встретил Диму Краско.
Летом 1976 года в звании капитана 2 ранга, флагманский штурман бригады подводных лодок, прослужив 27 календарных лет и имея выслуги 43 года в 45 лет от роду я был уволен в запас.
Юрий Михайлович дома, 2020 год
После ухода в запас работал инженером-технологом в объединении грузового автотранспорта, а затем там же был назначен заместителем начальника объединения, в 1991 году по переводу перешел на работу заместителем директора НИИ по всем вопросам, кроме науки, где и работаю по сей день.
За все эти годы духовная связь с флотом не прерывалась. Все 5-летние встречи регулярно посещались и присылали радость общения не только мне, но и тем, друзья оставались только те, которые были до ухода в запас. После службы, общаясь 21 год с самыми разными по возрасту, полу, образованию, характеру людьми – очень хорошими и не очень хорошими – близких по духу, чтобы завязалась дружба я, к сожалению, не встретил.
В заключении, хочу сказать, что судьба у всех выпускников 1953 года Высшего военно-морского училища подводного плавания разная, но все «наши» с которыми мне довелось встретиться на флотах Советского Союза были грамотными, человечными офицерами с высоким чувством ответственности и моральной чистоплотности. Годы, прожитые с погонами на плечах, вызывают у меня очень теплые чувства ко всем, с кем проходила нелегкая служба, гордость за то дело, которое делал, желание повторить весь путь и более часто встречать друзей и видеть их бодрыми.
