Вскормлённые с копья - Сообщения за декабрь 2020 года

Родился 6 апреля 1931 года, в Ленинграде, в семье военного моряка-политработника. С нулевого по шестой класс учился в школах Севастополя, Полярного, села Малые Вогульцы Кировской области (в эвакуации), Архангельска.

Военно-морскую службу начал в мае 1944 г. в качестве юнги-рулевого сторожевого корабля "Ураган" на Северном флоте. Район боевых действий ".Урагана" – Баренцево и Белое моря, база – Полярное.

Радий Зубков, выпускник Ленинградского НВМУ 1948 года, золотой медалист

Аттестат зрелости Радия Зубкова

В сентябре 1944 г. направлен на учебу в Ленинградское нахимовское военно-морское училище, по окончании которого (первым по списку, с золотой медалью и занесением на доску почета), в 1948 г., переведен в Высшее военно-морское училище им. М.В.Фрунзе.

Отличники учёбы-выпускники В.Евдокимов, Р.Зубков, А.Ермолаев

Зубков Р.А. - первый золотой медалист Ленинградского НВМУ

Делегация ВВМУ им. М.В.Фрунзе после получения ордена Ушакова I степени, которым наградили училище.

Слева направо: первый ряд — нач. училища контр-адмирал К.М.Кузнецов (третий), Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.М.Шверник, нач. ВМУЗ вице-адмирал Н.И.Виноградов, курсанты Р.А.Зубков, В.И.Константинов, второй ряд — курсанты: первый — Н.И.Скворцов, четвертый — В.Н.Фрадкин. Москва, Кремль, февраль 1951 г.

Окончив это училище в 1952 г. (вторым по списку, с дипломом с отличием и занесением на доску почета) по штурманской специальности, получил звание «лейтенант» и назначение на Северный флот (по моему выбору).

Фамилии выпускников ВВМУ имени М.В.Фрунзе 1952 года на доске почёта

1952–1955 гг. – штурман эсминца «Баку»; Молотовск (Северодвинск);

1955–1956 гг. – штурман сторожевого корабля «Россомаха»; там же;

1956–1957 гг. – дивизионный штурман дивизиона ремонтирующихся надводных кораблей бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей, а затем помощник флагманского штурмана этой бригады по надводным кораблям; там же;

1957–1950 гг. – слушатель Высших специальных офицерских классов; Ленинград;

1958–1959 гг. – штурман подводной лодки «Б-80»; Северный флот, Полярный;

1959–1963 гг. – флагманский штурман бригады больших подводных лодок, входящих в дивизию, а затем эскадру подводных лодок; там же;

1963–1966 гг. – слушатель Военно-Морской академии; Ленинград;

1966–1967 гг. – старший преподаватель цикла технических средств навигации учебного центра ВМФ; Палдиски, ЭССР;

1967–1969 гг. – флагманский штурман 5-й (Средиземноморской) эскадры кораблей ВМФ;

1969–1972 гг. – старший офицер-оператор направления ВМФ Главного оперативного управления Генерального штаба ВС СССР; Москва;

1972–1974 гг. – слушатель Военной академии Генерального штаба (ВАГШ) ВС СССР; Москва;

1974–1986 гг. – главный штурман ВМФ; Москва;

1986–31 июля 1991 г. – старший преподаватель кафедры "Оперативное искусство ВМФ" Военной академии Генерального штаба ВС СССР; Москва.

Старший офицер (капитан 3 ранга) – в 1961 г., высший офицер (контр-адмирал) – в 1976 г.

Женат на Светлане Николаевне (с 1951 г.), имеем двух дочерей (1953 и 1955 гр.), внучку (1974 гр.), двух внуков (1976, 1986 гр.). В ВЛКСМ – с 1945 по 1951 г., в КПСС – с 1951 г. Участник Великой Отечественной войны и воин-интернационалист.

Награжден тремя орденами ("Красного Знамени", "Отечественной войны 1-й степени" и «За службу Родине в ВС СССР» 3-й степени) и 19 медалями («Ушакова», «Жукова», «3а оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За отличие в охране государственной границ» СССР» и др.), именным кортиком, грамотами Президента СССР, Президиума Верховного Совета Якутской АССР, ЦК ВЛКСМ и др.

Плавал во всех морях, прилегающих к территории СССР и Европы, а также в трех океанах (не был в Индийском) как в северном, так и в южном полушариях. Наиболее памятные плавания: по Севморпути и реке Лене до г. Якутск, в Южную Атлантику к берегам Бразилии, по всему Средиземному морю, подо льдами Арктики с СФ на ТОФ, в Тихом океане – в район о. Мидуэй.

Жизненные обстоятельства задали подростку Радию Зубкову высокую планку, и на всех этапах своего пути Радий Анатольевич неизменно ей соответствовал. Согласитесь, не так это и просто.

Зубков Радий Анатольевич, контр-адмирал в отставке. 21 февраля 1995 г. вспоминает "исходную точку":

«В годы Великой Отечественной войны на фронтах и флотах сражались с фашистскими захватчиками около 60 тысяч юных защитников Родины – сынов полков и партизанских отрядов, корабельных юнг. Мне довелось быть одним из них: в мае – сентябре 1944 года я был юнгой-рулевым на сторожевом корабле "Ураган" Северного флота. Основными задачами нашего корабля были: конвоирование советских и иностранных транспортов с военными грузами в Баренцевом и Белом морях, поиск фашистских подводных лодок, уничтожение плавающих мин.

Моя военная юность запомнилась мне не сражениями с фашистским Флотом (в 1944 году на Севере он был уже не очень активен), а рутинным матросским трудом: походные вахты(два часа – на руле, два часа – помощником штурмана, четыре часа – отдых), постоянно мокрые ноги (пока из кубрика добирался на вахту до мостика волны заливали по колено), частые дежурства по гальюну (морское название туалета, уборной), дневальства по кубрику и ответственность за порядок в нем, бачкования (получение и раздача пищи четыре раза в день десяти питающимся за одним столом матросам и старшинам, последующее мытье посуды и уборка стола), перетаскивание тяжестей (например, тридцатикилограммовых снарядов при выгрузке их из артпогребов и загрузке обратно в случае докования корабля), поддержание в порядке корабельных шлюпок, корректура навигационных карт и пособий, выполнение обязанностей дежурного рулевого (проверка всех корабельных часов и выполнение гидрометеорологических наблюдений), самостоятельная стирка одежды, белья м постельных принадлежностей и т.д.

И еще запомнилось мне благожелательное, без скидок на молодость, отношение моих начальников (командира корабля капитана 3 ранга Степаньянца, его помощника – старшего лейтенанта Сомова, штурмана – лейтенанта Малявко, командира отделения рулевых – старшины 1 статьи Пряничникова) и старших товарищей – сослуживцев – старшин и матросов, прослуживших на Флоте по 5–9 лет. Все они стремились привить мне любовь к морю, Флоту, кораблю. И преуспели в этом. Я отдал Флотской жизни 47 лет своей жизни. С глубокой благодарностью вспоминанию своих первых военно-морских наставников.»

Продолжим прослеживание формирования личности с помощью артефактов и документов.

Такие отзывы о поведении воспитанников отсылались родителям нахимовцев

Сохранился интересный документ, приведем цитату, непосредственно адресованную нахимовцу Зубкову, а затем для желающих почувствовать дух времени и нюанс системы воспитания нахимовцев и командиров по Изачику текст целиком.

«Постричь под машинку (наголо) всех воспитанников до отъезда из лагеря. Начать стрижку с младших рот. Никаких причесок не оставлять («даже» ЗУБКОВУ). Исполнение проследить командирам рот и доложить Вам. Срок – до отъезда воспитанников из лагеря.»

Распоряжение капитана 1 ранга Н.Изачика начальнику лагеря. 20.07.1946.

1. Прибрать территорию лагеря и помещения. Исполнение проверьте лично. Срок – 20.07.

2. Постричь под машинку (наголо) всех воспитанников до отъезда из лагеря. Начать стрижку с младших рот. Никаких причесок не оставлять («даже» ЗУБКОВУ). Исполнение проследить командирам рот и доложить Вам. Срок – до отъезда воспитанников из лагеря.

3. Закончить расследование о пропаже посуды из помещения продпищеблока лагеря. Исполнитель – нач. хоз. части лагеря (он же нач. ОВШХС училища) капитан ШЕПТИЦКИЙ. Результат с Вашим письменным заключение доложить мне. Срок исполнения – 21.07.

4. Начистить бляхи и обувь. Проверить наличие звездочек и ленточек. Проверить чистоту ногтей и чехлов. Исполнители – командиры взводов. Срок исполнения – 7.00. 21.07.

5. Объявить сегодня воспитанникам, по-ротно, перед строем от моего имени:

а) ликвидировать "блины", приведя бескозырки в первоначальный вид,

б) бескозырки носить по уставу (а не на загривке),

в) синие воротники носить аккуратно,

г) прекратить употребление нецензурных слов,

д) в строю не разговаривать и не вертеться,

е) в столовой: не разговаривать, не кричать официанткам (а поднимать руку), не портить посуду,

ж) привести в порядок койки,

з) не опаздывать в строй.

Предупредить, что неисправные воспитанники будут задержаны в лагере до тех пор, пока не научатся беспрекословно и точно выполнять приказания.

Объявление сделать трижды: перед завтраком, перед обедом и перед отбоем.

Исполнители – командиры рот, проверяет исполнение – нач. лагеря.

Примечание: Этот пункт размножить на машинке и раздать ротным и взводным командирам на руки.

Радий Анатольевич никогда не забывал своих младших товарищей, всегда проявлял действенную заботу об альма-матер, будучи нахимовцем, курсантом, офицером, адмиралом.

Из воспоминаний нахимовца 1953 года выпуска, шестой, самой младшей роты военного набора Семевского Роберта Борисовича: "С удовольствием вспоминается наша дружба не только среди товарищей из своего класса, но и вообще воспитанников всех шести рот, которые, особенно старшие (1-я рота), всегда покровительствовали нам «малышам», защищая от несправедливых нападок некоторых более сильных и взрослых ребят из других рот. К таким старшим ребятам можно отнести: Р.Зубкова, Щербакова, Симонова, Андрея Мороко и многих других. Вспоминаю, как однажды все училище во время самоподготовки по брошенному кличу: «наших бьют!» почти в полном составе, мимо кордона офицеров-воспитателей бросилось на улицу защищать своих товарищей от хулиганов Петроградской стороны, побивших воспитанника младшей роты.»

Радий Анатольевич никогда не чувствовал себя гостем, как верный сын родного училища, старший товарищ и друг младших воспитанников, стремился делиться своим вновь обретаемым жизненным опытом. Планке соответствовал.

Маленькую литеру «Н» сменит на погонах золотой якорек, на рукаве синей форменки заблестела первая курсантская нашивка...

Но все-таки их продолжают называть нахимовцами. И, пожалуй, это имя так и останется за ними.

Они стали нахимовцами, переступив осенью 1944 года порог огромного серого здания на Петроградской набережной, здания, в котором лестница была трапом, пол – палубой, спальня – кубриком. Эти наименования, превращавшие дом в некий сказочный корабль, навечно причаливший к пристани, звучали в новинку. Правда, не для всех. Радий Зубков, например, мог считать себя в некотором роде бывалым моряком: юнгой, учеником рулевого, плавал он на сторожевике.

Этому крепышу с обветренным лицом, уже познавшему, что такое морской порядок, было легче, чем его товарищам. Посудите сами, какое великое множество разных «нельзя» должны они были осваивать: нельзя выбегать на улицу без головного убора, нельзя держаться в строю за руки; нельзя разговаривать после отбоя. Да и «надо» не меньше: надо надраивать ботинки до сверкания, надо, когда тебе приказывают, ответить «Есть!» и в точности повторить приказание, и вообще надо уметь подчиняться. А это не так-то просто.

На Петроградской набережной

Было им по 13–14 лет, и возраст брал свое: во всем, что приходилось делать, мальчикам еще мерещилась игра. Вот им выдали новенькие, блестящие мундирчики с золочеными пуговицами в два ряда, с белым кантом: идешь по набережной, и прохожие любуются тобой, а встречные мальчишки просто замирают в немом восторге. Потом нахимовцам рассказали о чести мундира, и самым тяжким наказанием стало лишение погон. Когда с одним случилось такое, каждый переживал это, как личную беду. Провинившемуся срезали перед общим строем погоны, и он целый месяц ходил на левом фланге, на два шага позади всех.

Так игра уступала место службе.

Они взрослели, узнавая, что командир покидает корабль последним, запоминая навсегда, на всю жизнь, что советский флаг не может быть опущен в бою.

Они мужали в плаваниях, пусть небольших, пусть пока лишь по озеру и по заливу, но уже полных настоящей борьбы со стихией, в плаваниях, в которых они учились читать картушку компаса, управлять штурвалом, переговариваться с помощью свода сигналов, вязать самые замысловатые морские узлы.

Однажды восемь маленьких друзей вышли на озеро в шлюпке под парусами. Попутным ветром их занесло в самый дальний край. Только собрались возвращаться, как ветер изменил направление и задул с ужасной силой. Шлюпку закрутило в стремительном водовороте, и она уже начала черпать воду. Кто-то предложил рубить рангоут и выгребать на веслах. Но тут раздался гневный голос рулевого Радия Зубкова:

– Ну и моряки! Шторма на озере испугались!

Зигзагами, ловко маневрируя парусами, идя против ветра и волн, они вывели утлое суденышко к причалу и мокрые, усталые, но гордые одержанной победой вылезли на берег.

И хотя еще не раз придется бедовать им в океане, преодолевая непогоду, никогда не забудут они приключения на озере, никогда не забудут первого штормового крещения...

Прохождение морской практики под парусом на Нахимовском озере

Как все-таки удивительно быстро пролетели эти четыре года в Нахимовском!

Были парады в Москве, на которых юные моряки проходили, замыкая флотскую колонну, перед великим вождем, встречавшим их ласковой улыбкой. Был вечер, когда им впервые прочитали текст присяги и они, торжественно притихшие, вслушивались в простые, строгие слова для того, чтобы пронести их через всю жизнь. Были маленькие праздники, когда всей ротой отмечался день рождения товарища: утром его поздравляют перед строем, позже его ждет именинный обед, а вечером в его честь выступает художественная самодеятельность. И был, наконец, час, когда они покинули старинный дом с башнями, ставший родным, когда они расстались с людьми, растившими их, со своим наставником, капитан-лейтенантом Григорием Максимовичем Карпеченко, которого мальчики, нечего греха таить, считали поначалу «придирой» и к которому привязались потом всей душой; был час, когда они, кажется, в последний раз спели хором любимую песню:

«Мы, юные нахимовцы,

Мечтаем о морях.

Просторах океанских,

Могучих кораблях...»

И вот они стоят в курсантском строю. Это уже не мальчики. Это рослые, плечистые, сильные юноши. На правом фланге Радий Зубков. Чуть подальше его закадычный приятель Леонид Корякин. Оба они сыновья моряков, капитанов 1-го ранга, пришедших на корабли с первым комсомольским набором, в 1922 году. Прекрасная преемственность! У друзей заключен прочный союз: служить всегда вместе, на одном корабле. Но в каком флоте? В том, где трудней. На Севере или на Тихом океане. Окончательное решение пока еще не принято. Пожалуй, все-таки на Севере: нет лучше школы для настоящего морехода. Впрочем, впереди еще годы учебы, будет время и для раздумий, и для твердого выбора.

Лица юношей задумчивы и строги. Приближается неповторимая минута: сейчас они будут присягать на верность Родине. И они совершают этот священный воинский обряд у орденоносного знамени Высшего военно-морского училища имени Фрунзе в историческом зале Революции, где дважды выступал Ильич, где звучали вдохновенные слова Кирова, где на мемориальных досках сверкают имена героев-моряков, отдавших жизнь за отчизну.

Курсанты...

Они идут знаменитым коридором, стены которого видели Челюскина, Синявина, Ушакова, Нахимова, лейтенанта Шмидта, минуют круглый зал, пол которого представляет собой гигантскую картушку компаса, и входят в минный класс. Так начинаются будни...

А там, в гнезде, в котором они оперились и из которого разлетелись, ревниво следят за каждым шагом своих питомцев. Там все должны знать о них. Вот по ротам разнеслась молва: «У наших первые экзамены». Ждут гонцов с вестями. И Радий Зубков, сдав испытания, спешит на родную Петроградскую набережную.

– Ну, как? – спрашивают его.

– Хорошо.

Полное разочарование на лицах: только-то!

– Хорошо в смысле отлично, – улыбается Радий.

– Чего же ты пугаешь!

И тут попадает он в плотное окружение. Это маленькие нахимовцы хотят посмотреть на Зубкова, о котором они так много слышали, на того самого Зубкова, что окончил училище с золотой медалью...

...Перенесемся, читатель, лет на пятнадцать вперед. Поднимемся на ходовой мостик большого корабля, идущего в открытый океан во главе могучей эскадры, которая растянулась длинной кильватерной колонной. Командир линкора, еще молодой высокий, плотный человек в широком кожаном реглане, стоит на левом крыле мостика. Он вглядывается в горизонт и что-то, едва шевеля губами, напевает. Прислушиваемся. Какой знакомый мотив!..

Ну, ясно, это она, старая нахимовская песня:

«Мы, юные нахимовцы,

Мечтаем о морях.

Просторах океанских,

Могучих кораблях...»

Лейтенант Радий Зубков на пирсе с нахимовцами. Озеро Нахимовское.

«Дело прошлое, но у меня были серьезные причины, чтобы не стать моряком, – страшно укачивало: я уж не говорю о море, даже в автомобиле меня ни с того ни с сего начинало мутить. Но однажды, еще до поступления в училище, я попал с отцом на корабль «Ураган». Пришлось стоять вахту и вообще забыть о том, что я мальчишка. Хоть и бросало меня от борта к борту, хоть и бродил я весь зеленый, а, как говорится, службу справлять надо. Так я преодолел в себе эту болезнь и стал заправским моряком.

А учиться было очень интересно! Самую горячую любовь мы испытывали к преподавателям военно-морского цикла. Капитан третьего ранга Рожков учил нас управляться со шлюпкой, потом мы ходили на шхуне под парусами, а чуть позже на довольно крупном парусном корабле. Эта баркентина стояла на Неве, оба берега видны, а нас в течение месяца не отпускают на берег. Конечно же, мы возмущались. А потом поняли мудрость учителей: нам, морякам, как никому, надо привыкать жить в небольшом замкнутом объеме корабля, в замкнутом коллективе, решающем задачи в отрыве от берега. Значит, надо научиться жить в этой коробке, и не просто жить, а жить дружно и интересно.

Видимо, главное, что мы вынесли из тех лет, – это умение жить в коллективе, умение подчиняться общественной необходимости и высокоразвитое чувство долга. Когда этому учат с детства, когда это всасываешь с молоком матери, а нашей матерью было окружающее нас военно-морское братство, то это крепко и на всю жизнь!»

Передовые офицеры-подводники (слева направо): капитан 3 ранга В.Подольский, капитан 3 ранга В.Лаушкин, капитан-лейтенант Р.Зубков, старший лейтенант В.Куц и капитан-лейтенант К.Абрамов. Фото Р.Рязанова. – "Красная звезда". 31.07.1960 г.

На переходе в Средиземное море. Ходовой мостик бпк «Очаков». Справа налево: главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С.Г.Горшков, главный штурман ВМФ капитан 1 ранга Р.А.Зубков, флагманский штурман ЧФ капитан 1 ранга Я.А.Ковалев. Пролив Босфор, 1976 г.

«У каждого, кто стал адмиралом, был свой путь к этому званию. Лично я начал его весной 1944 года 13-летним юнгой-рулевым сторожевого корабля «Ураган» Северного Флота. А контр-адмиралом стал в 45 лет (через 32 года!), будучи главным штурманом Военно-Морского Флота СССР... Ну а если поразмыслить над вопросом, как нахимовцу стать адмиралом, чуть обширнее, то я позволил бы себе высказать следующие соображения.

Первое. Как это ни парадоксально звучит, но, по-моему, не следует с юных лет задаваться целью – стать адмиралом.

Второе. Путь к адмиральскому званию открыт для каждого, если он беззаветно полюбит море, корабли, морскую службу, будет добросовестно исполнять любую должность, на которую его назначат, а не искать место «потеплее», «поспокойнее» и «поденежнее».

Третье. Успех на пути в адмиралы сопутствует тому, кто, отлично зная свою специальность, не замыкается на ней, а стремится приобрести широкий морской и тактический (а впоследствии

– оперативный) кругозор, проявляет инициативу и рвение в службе, а в качестве своей дальнейшей цели (ближайшая – овладение первичной должностью) видит командование кораблем. Даже если от этой цели впоследствии придется отказаться (так вышло у меня), подготовка к ее достижению окажется чрезвычайно полезной.

Четвертое. Непременное условие – высокая ответственность за дела коллектива и перед коллективом – за свои дела. Полезно также всегда помнить, что за корабль в целом отвечает его командир. Поэтому каждый офицер, его подчиненный, служит не сам по себе и не для командира, а как бы является частью командира, отвечая за весь корабль, за весь экипаж в порученной ему области.

Пятое. Совсем нелишне, наряду с самокритичностью, уметь продемонстрировать свои достижения, но без показухи и очковтирательства. Для этого нужно анализировать и обобщать свой опыт, а выводы докладывать на собраниях, совещаниях, сборах офицеров своим начальникам и проверяющим, публиковать в военной печати, делая это кратко, объемно и ярко.

И, наконец, хотя об этом, возможно, следовало сказать сначала, – важно быть человеком. Быть им по отношению к подчиненным, равным по службе и начальникам, а также к семье.

Добавлю к сказанному, что путь нахимовцев к адмиральскому званию начинается с первого дня учебы в НВМУ. Ступеньками к нему являются русская литература и математика, компьютеры и английский язык, семафор и морские узлы. швабра и голик, шлюпка и учебный корабль, дежурства и вахты... Так что, ребята, не откладывайте свои «адмиральские планы» в долгий ящик. Беритесь за дело уже сейчас.»

Зубков Р.А. О моем 14-летнем труде над историей Таллинского прорыва

«Назвав свою книгу «Таллинский прорыв…», я решил восстановить историческую справедливость»

АНО «МВИЭКС «Во славу Отечества» и РОО «Таллинский прорыв» обратились к контр-адмиралу Радию Анатольевичу Зубкову с просьбой рассказать о крупнейшем исследовании по истории Таллинского прорыва, состоявшегося в августе – начале сентября 1941 года. Эта работа сделала историка морских сражений на Балтике крупнейшим специалистом в этом вопросе. Но не это является гордостью Радия Анатольевича. Он хочет восстановить справедливость от А до Я – в тактике, итогах, в именовании операции. Сразу после празднования очередной – 72-й годовщины Великой Победы предлагаем вам эту беседу.

Радий Зубков: Меня часто спрашивают, почему я взялся за написание книги «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август-сентябрь 1941 г.)?

Да потому, что меня возмутили, насторожили, вызвали неприятие:

1) прокурорский стиль описания многими историками этого заметного события в истории нашего ВМФ и Великой Отечественной войны, с упором на реальные и мнимые ошибки командования флота и субъективное назначение «виновных»;

2) уничижительные оценки ими деятельности командования флота типа «бездарность», «несоответствие занимаемым должностям», «преступные действия», «трусость», «предательство»;

3) стремление выпятить трагическую сторону прорыва в ущерб героической и оперативно-тактической сторонам;

4) ничем не обоснованные данные о людских потерях при прорыве, некорректные сравнения их с потерями в других операциях и сражениях российского и зарубежных флотов;

5) чрезвычайно ограниченное использование архивных документов.

Возникло желание написать историю Таллинского прорыва близкую к реальной. Захотелось осуществить глубокий анализ субъективных и объективных причин, обстоятельств, приведших к ошибкам, попытаться снять некоторые несправедливые обвинения с командования КБФ.

Постараюсь кратко рассказать, что в этом плане мне удалось сделать, в том числе, что нового внесено в историю Таллинского прорыва. Тем самым ответить и на другие задававшиеся мне вопросы о Таллинском прорыве и о моей книге.

1. В моей книге утверждается и доказывается, что Таллинский прорыв был одной из крупнейших морских операций советского Военно-морского флота в Великой Отечественной войне. Он был проведен Краснознаменным Балтийским флотом в её тяжелейшем первом периоде, в самый острый момент Ленинградской стратегической оборонительной операции и в специфических условиях Финского залива, когда оба его берега на всю глубину операции были заняты врагом.

На 225 кораблях и судах из Таллина вышли 42 тысячи человек, из них 32,6 тысячи пассажиров и 9,4 тысячи личного состава кораблей и судов, в том числе 28,6 тысяч военнослужащих.

2. В моей книге возрождено соответствующее реальному содержанию действий прорывавшихся сил название этой операции – «Таллинский прорыв», вместо получившего ранее широкое распространение названия «Таллинский переход».

Назвав свою книгу «Таллинский прорыв…» я решил восстановить историческую справедливость и через термин «прорыв» показать оперативный смысл этой операции. Такое название – новый элемент моей книги, но это новое на самом деле – хорошо забытое старое.

3. В книге детальнейшим образом изложены процессы принятия решения на прорыв, планирование прорыва, организации взаимодействия прорывавшихся сил с ВВС флота, Кронштадтской ВМБ и Ленинградским фронтом, подготовка сил к прорыву. Описаны и проанализированы отход войск с обороняемых рубежей к пунктам посадки на транспорта и сама посадка почти 33-х тысяч человек на 62 судна и корабля в Таллине и Палдиски 27-28 августа 1941 года.

Подробно рассмотрены действия сил в ходе прорыва, вопросы управления ими на всех уровнях от тактического до стратегического, взаимодействия их между собой, с другими силами флота, а также обеспечения.

4. Говоря о первом этапе прорыва, можно было бы ограничиться несколько пафосным, но справедливым общим выводом о том, что форсирование Юминдской минно-артиллерийской позиции (ЮМАП) противника 225 кораблями и судами в едином походном порядке – беспримерная операция, не имеющая аналогов в военно-морской истории. Ее выполнение потребовало героических усилий от всех участников прорыва.

5. Рассказ о втором этапе операции можно было бы начать и окончить печальным выводом – ВВС КБФ не смогли защитить конвои от авиации врага! Но это лишило бы нас опыта, необходимого для выработки правил организации и ведения противовоздушного боя в море соединением кораблей совместно с авиацией, исключающих повторение неподготовленности к нему и допущенных в 1941 г. ошибок.

Противодействие авиации противника прорывавшимся силам и противовоздушная оборона этих сил рассмотрены в книге очень подробно, чего нет ни в одной другой публикации.

6. В самостоятельный параграф в книге выделены спасательные действия всех 127 кораблей и судов, принявших участие в них в ходе первого и второго этапов операции. Показано, откуда (с какого корабля, судна или из воды) и сколько людей спасено, куда эти люди доставлены (в Кронштадт, на о. Гогланд или на другой корабль, судно), с каких кораблей и судов, каким способом и сколько людей высажено на острова Гогланд, Вайндло и Лавенсаари (Мощный). Описаны случаи буксировки поврежденных кораблей и судов.

Рассчитано: всего спасено 15994 чел. – 59,5% доставленных из Таллина людей, из которых 4937 чел. доставлены непосредственно в Кронштадт, 9786 чел. высажены на о. Гогланд, 1160 чел. – на о. Вайндло и 111 чел. – на о. Лавенсаари (Мощный).

Спасательные действия балтийцев при прорыве, без всякого сомнения, – их бессмертный подвиг.

Фото: