Среди выпускников командирских классов 1960 года были три однокашника: слева в первом ряду капитан-лейтенант Б.И.Николаев, третий слева во втором ряду капитан-лейтенант Э.В.Голованов и справа во втором ряду капитан-лейтенант М.М.Лезгинцев
Был назначен в Полярный старпомом большой подводной лодки «Б-91» 611 проекта, знакомой мне по постройке в Северодвинске, но уже боевой подводной лодки 4-ой эскадры Северного флота.
Командир ПЛ капитан 2 ранга В.Н.Поникаровский в это время переходил служить на атомоходы. Встретил он меня душевно, вспоминали Северодвинск. Но, к сожалению, всего одну неделю я служил под его командованием. Командиром ПЛ «Б-91» был назначен бывший старший помощник Владислав Кудров.
Итак, я снова в Полярном, где все мило и знакомо. Экипаж сколотили хорошо и два года подряд завоевывали приз Северного флота, а в один из годов и приз Главкома ВМФ по торпедным стрельбам. В журнале «Советский воин» о нас была сделана целая подборка статей с цветными фотографиями, где был и я у ТАСа во время атаки.
Это была атака по данным гидроакустики без применения перископа. Командир решает задачу на ТАСе, а я записываю данные определения ЭДЦ и элементов торпедной стрельбы.
Фото из журнала «Советский воин» № 11 1961 года
Будучи старшим помощником командира, я сдал 1-ю, 2-ю и 3-ю курсовые задачи комбригу, капитану 1 ранга И.И.Жуйко и успешно отстрелял три торпедных стрельбы. Комбриг целенаправленно готовил меня в командиры ПЛ.
Полярный, 1961 год. Старпом ПЛ «Б-91».
Будучи дежурным по бригаде, проверяю лодки в ночное время
В газете «Красная Звезда» № 292 от 15 декабря 1961 года была напечатана передовая статья «Офицер-подводник», в которой меня упомянули в таком контексте:
«Профессия подводника всегда считалась одной из самых трудных на флоте. Тем почётнее она, тем большего уважения заслуживают люди, посвятившие ей всю жизнь, отдающие любимому делу свои силы и энергию. Не случайно всеобщим уважением в среде подводников пользуется капитан-лейтенант Э.Голованов, старший помощник командира корабля. Его любовь к суровой профессии подводника, в которой он видит своё призвание, находит воплощение в конкретных делах. Офицер-коммунист очень много сделал для того, чтобы подводная лодка, на которой он служит, стала одной из лучших в соединении. Подчинённые во всякой обстановке видят в нём пример дисциплинированности, отличного знания всех тонкостей подводной службы, пример стойкости и выносливости».
О подготовке этой статьи я не знал. Беседа с автором её мне не запомнилась, так как период службы был напряжённый, часто выходили в море на боевую подготовку. Газету увидел и прочитал статью много позже её опубликования, когда был в Ленинграде во время отпуска. Мне показала газету мама. Она хранила её, как дорогую реликвию.
Первые океанские походы
Получил звание капитана 3 ранга. В одном из походов в Атлантике чуть не погиб. Находились в надводном положении с задраенным верхним рубочным люком. Волна была огромная. Я нёс командирскую вахту на мостике. Вахтенный офицер был пристегнут к мостику карабином пожарного пояса, а я нет. Очередная волна подхватила меня и сбросила с мостика. К счастью, я успел ухватиться за леера, а ПЛ сильно накренилась, и я распластался по наружной обшивке ограждения рубки.
На мне были одеты ватные брюки, валенки с галошами типа «слон», ватник и канадка, и все это промокшее, тяжелое. Но, видимо, в такой момент появляется колоссальная сила. Я сумел подтянуться на руках (помогли занятия гимнастикой) и перемахнуть через леера на мостик. Прижался к палубе мостика плашмя. Новая волна перехлестнула через меня, но я удержался. Затем я рывком прыгнул вниз на задраенный люк, ещё покрытый водой, и все нормально, спасся. С тех пор не только других заставлял пристёгиваться карабином, но и сам никогда больше не пренебрегал этим.
1961 год. Атлантический океан. ПЛ «Б-91» в автономном плавании.
Старший помощник командира капитан 3 ранга Голованов на командирской вахте
Катастрофы
1961-й и 1962-й годы на Северном флоте были очень тяжёлыми из-за постигших флот катастроф.
27 января 1961 года ПЛ «С-80» с экипажем ПЛ «С-164», проходившим стажировку, бесследно исчезла в Баренцевом море при отработке задач боевой подготовки. Командиром ПЛ «С-80» был капитан 3 ранга А.Д.Ситарчик, а командиром экипажа ПЛ С-164 капитан 3 ранга В.А.Николаев.
Узнав об этом, я содрогнулся. Совсем недавно я был старпомом на ПЛ «С-164» и готовил экипаж к этой стажировке. Правда, офицеры, с которыми я служил, уже все поменялись. Да и среди личного состава были большие перемены. Но от этого было не легче.
Обстановка в Полярном была гнетущая. От бесчисленных комиссий и проверок нормальная служба была нарушена.
Только через восемь лет случайно по информации рыбаков обнаружили на траверзе мыса Териберка на глубине 200 метров затонувшую подводную лодку. Это была ПЛ «С-80».
Когда лодку подняли, было установлено, что она затонула из-за обмерзания поплавкового клапана воздушной шахты РДП. Клапан своевременно не закрылся, когда боцман не удержал перископную глубину на большой волне, и лодка стала погружаться. Вахтенный инженер-механик дал команду: «Закрыть воздушную!», а вахтенный трюмный центрального поста перепутал манипуляторы, так как они все стояли в ряд, поблескивая никелировкой. Вместо манипулятора воздушной шахты РДП он нажал на манипулятор подъёма антенны ВАН. Вода под забортным давлением хлынула в пятый отсек, где моряки пытались вручную закрыть воздушную захлопку. Они не смогли преодолеть напора воды, хотя приложили сверхусилия так, что не выдержал и деформировался шток маховика. Продуть главный балласт не успели. Приняв воду в пятый отсек, лодка мгновенно упала на грунт и заполнилась водой. Погибло 68 человек.
После этого случая манипулятор захлопки воздушной шахты РДП был установлен отдельно и покрашен в красный цвет. Были внесены изменения в инструкции.
Воистину, корабельные инструкции написаны кровью.
Не прошло и года со дня исчезновения ПЛ «С-80», как взорвались торпеды на ПЛ «Б-37». Командир ПЛ капитан 2 ранга А.С.Бегеба.
11 января 1962 года ПЛ «Б-37» проекта 641 стояла у шестого причала первым корпусом. Утром во время проворачивания механизмов в первом отсеке начался пожар. Предположительно, загорелась регенерация. Затем взорвались двенадцать стеллажных торпед. Первый и второй отсеки оказались оторванными.
Обломки подводной лодки и различные устройства (баллоны, трубопроводы, крышки торпедных аппаратов) разлетелись в радиусе 800 метров. Якорь улетел на гору, перелетев казарму «Помни войну» и упал около офицерской гостиницы «Золотая вошь». Один из баллонов ВВД, ёмкостью 410 литров, улетел к озеру за ресторан «Ягодка», где обычно зимой заливали каток, и так далее. В домах Полярного вылетели стёкла и погас свет. Перепуганные люди стояли на сопках и смотрели на подплав. Многие думали, что началась война.
Рядом с ПЛ «Б-37» была ошвартована ПЛ «С-350» (командир ПЛ капитан 2 ранга Абрамов), за день до этой катастрофы прибывшая из дока и не загруженная торпедным боезапасом. У неё тоже оторвало первый и второй отсеки, но пожара не было. В центральном посту успели задраить люк во второй отсек и рубочные люки. Оставшаяся часть лодки сохранила герметичность, поэтому спасся весь личный состав в сохранившихся отсеках.
В это время я был старшим помощником командира ПЛ «Б-91». Мы стояли у второго причала с запада. На корабле производилось проворачивание механизмов в электрическую, гидравликой и воздухом. Я находился на мостике. Только что были пущены два дизеля на прогрев. Было темно. Полярная ночь. В 8.25 раздался страшной силы взрыв. Я подумал, что у нас либо рванул баллон ВВД в корме, либо дизель. Начал осматриваться. В корме всё нормально. Вдруг почувствовал запах тротила в воздухе и услышал крики и сильные стоны со стороны шестого причала. Затем послышались какие-то удары по корпусу лодки и она стала крениться на правый борт. Мигом слетел с подножки мостика, чтобы захлопнуть верхний рубочный люк, и крикнул вниз: «Стоп дизеля!». Рядом со мной упал какой-то металлический осколок. Люк не стал закрывать, так как крен прекратился, сверху ничего больше не падает, дизеля остановлены. Стало тихо, и в тишине раздаются стоны и какой-то мощный гул со стороны шестого причала. Я снова взлетел на подножку мостика, чтобы понять, что происходит.
В центральном посту появилась фигура командира ПЛ капитана 2 ранга Кудрова. Я пригласил его на мостик. Пока он поднимался, я разглядел, что ПЛ «С-350» начала резко дифферентоваться на нос. Рубка почти полностью ушла под воду, а корма поднялась над водой.
ПЛ «Б-37» стояла нормально на плаву, но из газовой шахты РДП («гусака») било сильное пламя, сопровождаемое мощным гулом. Чувствовалось, что внутри ПЛ бушевал пожар. Командир поднялся на мостик. Стали вдвоём смотреть, чтобы разобраться в обстановке. Стало ясно, что произошёл пожар и взрыв, но каковы их масштабы? Прекратили проворачивание и начали готовить аварийные партии.
Из дивизии ОВРа пришли три МПК и начали поливать «Б-37» из шлангов. Как только из гусака РДП показывалось пламя, МПК отрабатывали задним ходом, а потом вновь подходили ближе к ПЛ. Так несколько раз.
Через 3-5 минут после взрыва ПЛ «Б-37» также резко сдифферентовалась на нос. Пламя из «гусака» РДП прекратилось. Над верхним рубочным люком при погружении носовой части был фонтан воды от выходящего воздуха. Значит, люки не были задраены.
Далее рассказываю о событиях не из личных наблюдений, а по итогам случившегося. Через какое-то время снаружи открыли люк седьмого отсека ПЛ «Б-37» и успели вытащить двух человек. Но воздушная подушка стравилась, и лодка полностью ушла под воду, легла на грунт у причала.
На ПЛ «С-350» сохранившиеся отсеки были герметичны, поэтому она оставалась на плаву. Пожара на ПЛ не было. Через люк седьмого отсека в лодку прибыл командир. Выровняли дифферент. Уцелевший личный состав вывели из подводной лодки.
Всего погибли 112 человек с двух подводных лодок и из числа находившихся в это время на шестом причале.
На нашей ПЛ осколками были пробиты две цистерны главного балласта с правого борта и сорвано леерное ограждение в корме.
На обеих подводных лодках во время проворачивания механизмов отсутствовали командиры ПЛ. После этого было введено требование командирам обязательно находиться на лодках во время осмотров и проверок механизмов.
Дня через два я дежурил по своей бригаде и ночью проверял подводные лодки. Проходя в три часа ночи по шестому причалу, на который никого не допускали, кроме вахты и дежурных, наблюдал такую картину. Был отлив, и части рубки ПЛ «Б-37» торчали над водой. Место было освещено прожектором. На ПЛ под водой работали водолазы. Уже отрезали разрушенные первый и второй отсеки. На причале сидел на стуле Главком ВМФ адмирал флота СССР С.Г.Горшков. Рядом стояли несколько офицеров. О чём-то они разговаривали. Я на минуту задержался и увидел, как в районе рубочного люка показался дельфин. Я пошёл дальше, так как находиться здесь было нельзя.
Надо же, как бывает в жизни: недавно мы со старпомом ПЛ «Б-37» и с жёнами отдыхали в Сочи в санатории «Аврора». А сейчас от капитан-лейтенанта Симоняна ничего не осталось. Нашли только его часы в разрушенном причале.
Недавно я встречался с бывшим командиром ПЛ «Б-37» капитаном 2 ранга Бегебой. Он мне поведал, что много лет после катастрофы не мог спокойно спать. Теперь вспоминает реже и не так остро. Время лечит – хороший доктор.
Командир корабля
Осенью 1963 года меня назначили командиром резервного экипажа ПЛ 611 проекта. В декабре послали в автономку вторым командиром на ПЛ «Б-38» 641 проекта. Командиром был капитан 2 ранга Козырь Виталий Викторович. Поход запомнился тем, что нас в районе Азорских островов обнаружил самолет и навел на нас АВП «Бонавенчер» с охранением. Тогда впервые мы столкнулись с активно-пассивной системой обнаружения ПЛ «Джули».
Оторвались от преследования только через двое суток, использовав задний ход на глубине более 200 метров. Три американских эсминца, следившие за нами, не ожидали такой наглости и нас потеряли. Долго еще была слышна работа гидролокаторов по нашему прежнему курсу, а мы уходили в противоположенную сторону.
Когда уже зимой 1964 года, мы вернулись в базу, нас встречал командир эскадры контр-адмирал Ямщиков. Он сделал мне два приятных сообщения. Спросил: «Понравилась ли ПЛ нового проекта?». Я ответил, что очень. Тогда он поздравил меня с назначением командиром строящейся на «Судомехе» ПЛ «Б-103» 641 проекта!
Он дал мне неделю отдыха после похода и приказал через неделю начать формирование и отработку нового экипажа, что и было позднее выполнено.
И вторая приятная весть – поздравил с рождением второй дочери. Предоставил здесь же на причале свою машину, чтобы я поехал в роддом и забрал жену с дочкой, что было выполнено с превеликой радостью. Приехали мы домой, а у соседей Старковых был накрыт стол, и мы обмыли оба события.
После отработки экипажа, мы в июне 1964 года убыли в Ленинград. ПЛ «Б-103» приняли досрочно и внепланово, чем очень гордился коллектив завода и наш экипаж. Я подписал итоговые документы о приемке подводной лодки в состав ВМФ 24 декабря 1964 года.
Ленинград, завод «Судомех», 24 декабря 1964 года.
Торжественный момент в жизни: только что подписан приёмный акт ПЛ «Б-103» проекта 641. Я принял под своё командование новейшую подводную лодку. Слева направо: председатель госкомиссии капитан 1 ранга Васильев, директор завода Харитонов, командир ПЛ «Б-103» капитан 3 ранга Голованов, ответственный сдатчик Скородумов
В январе 1965 года перешли за ледоколом “Волынец” в Лиепаю для подготовки к переходу на Северный флот вокруг Скандинавии. Весной 1965 года командующий ДКБФ адмирал А.А.Орел спланировал выход гидрографического судна «А.Чириков» для выполнения спецзадач и обкатки меня и штурманов по проливной зоне. Я никогда раньше там не ходил.
Мы летели на самолете из Лиепаи в Калининград, а там на аэродром Орел прислал машину, чтобы нас доставили в Балтийск. И вот я и оба моих штурмана на ГИСУ «А.Чириков».
За пять суток мы прошли и изучили проливную зону. Шли Большим и Малым Бельтом, а обратно Зундом. Параллельно со штурманами ГИСУ мы вели круглосуточную прокладку, делали зарисовки и фотографирование берегов и системы навигационного ограждения. Затем перед приходом в Калининград сдавали зачеты первому заместителю командующего флотом контр-адмиралу Калинину и помощнику флагманского штурмана флота капитану 1 ранга Куфареву. Допуск был получен. Вернулись в Лиепаю, подготовили ПЛ и без происшествий перешли в Полярный.
В Полярном в кратчайший срок отработали задачи боевой подготовки, ввели ПЛ в 1-ю линию и принимали участие в различных учениях, испытаниях новых торпед и мин.
Перед Днём Победы три подводные лодки нашей эскадры, в том числе и моя «Б-103», уходили на морской парад в Мурманск. Вышли из Екатерининской гавани. Вдруг с поста СНИС Пала-губы мне передают прожектором: «Командиру. Поздравляем…». В этот момент мы повернули в Кольский залив и скрылись за островом. Я подумал, что это поздравление с праздником, но удивился, почему только мне?
Всё разъяснилось, когда прибыли с парада. После швартовки меня вызвал начальник штаба бригады капитан 1 ранга Юшин Семён Сергеевич. Я прибыл на ПКЗ к нему в каюту. Смотрю, на столе коньяк, шоколад и яблоки. Он меня обнял, поздравил с Днём Победы и присвоением звания капитан 2 ранга. Вот, оказывается, какой семафор мне хотели передать с поста СНИС. Мы выпили, я его поблагодарил и пошёл домой.
Минут через 30 после прихода звонок в дверь. Открываю и вижу: мой командир бригады капитан 1 ранга Архипов Василий Александрович и начальник отдела кадров эскадры подводных лодок капитан 3 ранга Сковородкин Александр Александрович, мой однокашник. Вошли, поздравили меня с праздником, присвоением очередного воинского звания капитан 2 ранга и вручили погоны. Конечно, мне было очень приятно. Такие минуты подводного братства не забываются. Отметили событие, как положено. С В.А.Архиповым, замечательным человеком, мне ещё пришлось встречаться не раз.
День ВМФ СССР 1965 года. Морской парад на Североморском рейде.
Старпом ПЛ «Б-103» капитан-лейтенант Коньшин объявляет приказы
Осень 1965 года, рейд Порчниха Северного флота. Стоим в боевом дежурстве.
Подошли к плавбазе помыться в душе.
Пользуемся моментом, чтобы поиграть с мячом
Любимые автономки
В октябре 1965 года ушли в первую самостоятельную для меня автономку. Погода нас не баловала, особенно в северо-восточной Атлантике. Когда встречали Новый год, даже на глубине 100 метров лодка качалась так, что в кают-компании разливался налитый в стаканы компот.
Из первой автономки вернулись в феврале 1966 года. Отдохнув и проведя ППР, выполнив ряд задач и контрольных выходов, снова стали готовиться в поход. Незадолго до выхода мы еще отстояли в боевом дежурстве: месяц вне базы с четырьмя СБП на борту. Стояли три ПЛ на рейде, командирами на которых были Витя Иванов, однокашник Саша Троицкий и я. Нас на рейде проверяла комиссия Генерального штаба. «Продулись» нормально.
Было еще одно важное мероприятие перед выходом на боевую службу, как стали называть наши бывшие любимые автономки.
Четыре подводных лодки нашей бригады были выделены для участия в торпедных стрельбах на приз Главкома ВМФ. Впервые от флотов принимали участие на состязаниях бригады подводных лодок, а не одиночные ПЛ. От Северного флота участвовали ПЛ «Б-36», «Б-103», «Б-130» и «Б-821», соответственно командиры: Лев Судаков, Эрик Голованов, Лев Чернавин и Витя Иванов.
Шеститорпедный залп имитировали стрельбой двумя торпедами вблизи медианы залпа. У Льва Судакова торпеды прошли параллельно главной цели, так как вышел из строя ТАС во время стрельбы. У Льва Чернавина торпеды прошли впереди цели, но сектором накрытие обеспечивалось. У Вити Иванова обе торпеды затонули, хотя ЭДЦ были определены правильно и позиция залпа была хорошая.
Мне повезло. Я вышел на генеральный курс отряда боевых кораблей (ОБК) и после очередного поворота с дистанции 34 кабельтова произвел залп двумя торпедами 53-61К. Одна торпеда прошла под форштевнем, а вторая под трубой крейсера. Я получил оценку “отлично". Кстати, все предыдущие плановые стрельбы я также выполнял на “отлично". Приз Главкома в тот год никому из флотов не дали, а мне вручили приз командующего СФ и большой цейсовский именной бинокль от Главкома, который храню в идеальном состоянии до сих пор.
Полярный, 1966 год. Вручение переходящего приза Командующего Северным флотом
за отличную торпедную стрельбу экипажу ПЛ «Б-103».
Слева направо: командир 69-й БПЛ капитан 1 ранга В.А.Архипов, начальник ПО 4-й эскадры капитан 1 ранга С.Е.Мирошник, Командир 4-й эскадры контр-адмирал С.Г.Егоров, первый заместитель Командующего СФ вице-адмирал А.И.Петелин, представитель штаба СФ
Интересно отметить, что перед выходом на стрельбы у меня отсутствовали старший помощник и помощник. На должности СПК со мной вышел старший помощник командира резервного экипажа капитан 1 ранга Акимов Владимир Ильич, незадолго до этого снятый с должности командира бригады подводных лодок в Ягельной. Его сняли за то, что подводная лодка, на которой он был старшим на борту, коснулась грунта в полигоне боевой подготовки. Он был назначен СПК резервного экипажа в нашу бригаду.
А на должность помощника на этот выход мне дали бывшего командира ПЛ «Б-6» капитана 3 ранга Женю Фалютинского, также недавно снятого с командирской должности и назначенного помощником командира другой ПЛ.
Вот таким усиленным ГКП мы и совершили отличную атаку. Позднее Акимов снова стал комбригом, а я командиром ПЛ в его бригаде.
Нарисовав на рубке звездочку, буквально через несколько дней, в начале июля 1966 года я ушел на боевую службу в Средиземное море вместе с ПЛ «Б-25», командиром которой был однокашник и друг Алик Акатов. Он также, как и я, принимал ПЛ на «Судомехе», но после меня.
Две новейшие по тем временам подводные лодки 641 проекта «Б-103» и «Б-25» под командованием командиров-однокашников и друзей шли вместе в длительный поход на боевую службу.
Боевая служба в Средиземном море
Поход был интересный. Температура во 2-м и 4-м отсеках была
почти постоянно 24 градуса, а в 6-м отсеке доходила до 60 градусов, а влажность достигала 98%. Кондиционеров тогда не было. Форма одежды в ПЛ: трусы, носки, тапочки. Но все эти неудобства окупились интересным плаванием и даже заходом в Алжир.
1966 год. Боевая служба ПЛ Б-103 в Средиземном море. Подводное положение.
В центральном посту контролирую работу рулевого
Марксистско-ленинская подготовка в подводном положении
на боевой службе в Средиземном море
Работаю с документами в своей каюте
В столицу Алжира город Алжир мы заходили отрядом кораблей в составе плавбазы ПЛ «Котельников», РКР «Зоркий» (БФ), ПЛ «Б-25», «Б-103» (СФ) и ТН «Днестр» (ЧФ). Впечатлений была масса: знакомство с городом, прием в адмиралтействе, прием в частном французском ресторане, устроенный Главкомом ВМФ Алжира Бен-Мусой, прием в посольстве, прием у нас на ПБ ПЛ «Котельников», выступление нашей художественной самодеятельности в самом крупном кинотеатре Алжира «Сиерра Маэстро». Нам для поддержки духа подбросили на эсминце из Севастополя часть ансамбля песни и пляски Черноморского флота. Были и другие мероприятия, и все за пять суток.
1966 год. Швартуемся к плавбазе «Котельников» в порту Алжир
Не обошлось и без пикантных моментов. Я с группой моряков ездил на экскурсию. Вернувшись из зоопарка, обнаруживаю у себя в боевой рубке генерала – начальника генерального штаба алжирской армии, рассматривающего город в перископ. Я повернул рукоятку на шестикратное увеличение, так он замычал от удовольствия и представился. Он выразил мне большую благодарность за показ корабля и искреннее изумление, что командир БЧ-5 капитан 3 ранга Пугачев, который его сопровождал, все ему объяснил на французском языке (Пугачев им увлекался). «Какие культурные советские военно-морские офицеры!» – говорил генерал.
Но когда мне старпом доложил, что на корабле было еще сорок человек экскурсантов (посол СССР запросил на это «добро» из Москвы), у меня пошли мурашки по спине. Ведь на ПЛ были торпеды с ЯБП. Только сыграв боевую тревогу и осмотрев в течение полутора часов корабль, я успокоился.
На приеме в ресторане мы с Альбертом удивлялись большому количеству ложечек, различных вилочек и ножичков. Что к чему брать?
Нас предупредили, если выпьете рюмку до дна, вам немедленно ее снова наполняют. Действительно, за нами стояли официанты. Получив первое боевое крещение на приеме у посла, мы уже действовали более решительно. На фуршете было неудобно одной рукой резать ножом, поскольку во второй находилась тарелка, поэтому вначале мы закусывали пирожками с грибами и каперсами, а затем уютно устроились, поставив тарелки на рояль, стоявший в зале, и все пошло, как по маслу.
На борту плавбазы «Галкин» слева направо: СПК ПЛ «Б-103»
В.Н.Воронов, командир ПЛ «Б-25» А.В.Акатов, командир
ПЛ «Б-103» Э.В.Голованов. Порт Алжир. 1966 год
И еще один случай. Нам нужно было израсходовать полученные за пять суток динары, а времени не было, шли различные приемы и мероприятия. На плавбазе не успевали перешивать погоны на наших тужурках с черных на золотые и обратно, предусмотренные ритуалом.
Мы договорились с нашим военным атташе – полковником, что он приедет за нами на своем «Пежо». Он приехал, но не в форме (было очень жарко), а в рубашке. Мы, получив разрешение (Алик, я и командир РКР «Зоркий», все капитаны 2 ранга), сели в машину, а тужурки оставили в каютах и тоже поехали в белых рубашках. Увидев такое, ребята из особого отдела где-то срочно раздобыли легковушку и помчались за нами, нас охранять. Потом они извинялись, не помешали ли нам. Они испугались, что мы поехали не в форме, мало ли что могло случиться. И правильно сделали. Я помню случай, когда мы ехали с послом в его машине, с флажками СССР на крыле, на одном из перекрестков города группа НТС приветствовала машину гитлеровским вскидыванием рук.
1966 год. Средиземное море. Погрузка продуктов с борта плавбазы
Встреча Нового, 1967 года, на глубине 150 метров в Атлантическом океане.
Слева направо: начальник РТС Кравченко, командир БЧ-3 Протопопов, СПК Соболев,
командир ПЛ Голованов. Три года подряд: 1965-1967 встречал в море на боевой службе
Успешно закончив боевую службу, мы пошли в базу. Альберт шел впереди меня на сутки хода, зная мое место. Через сутки после его прихода и в связи с моим отсутствием, в Полярном поднялся шум.
Я пришел через трое суток, так как получил персональный приказ Главкома ВМФ произвести разведку в районе ВМБ Лондондерри для перехвата выходящей из базы ПЛАРБ.
Когда я ошвартовался в январе 1967 года и доложил командиру эскадры о выполнении задачи БС, первый его вопрос был, правда, очень тихо: «Что случилось?». Я доложил о причине задержки. На этом все и закончилось.
Полярный, плавбаза подводных лодок, январь 1967 года. Докладываю командиру
эскадры контр-адмиралу Н.М.Баранову о прибытии из похода без замечаний
За успешное решение задач боевой службы я был награжден орденом Красной Звезды, который получил через год.
Экипаж ПЛ «Б-103» в доме отдыха «Горки» после боевой службы
в Средиземном море. Вокруг родная природа
Продолжение следует
перечень ссылок на наши публикации с 10 апреля по 19 мая 2015 года
