Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Логистика военных грузов

Нюансы доставки
военных грузов

Поиск на сайте

Танцы-дилетанцы на историческом фоне. К.Лукьяненко.

Танцы-дилетанцы на историческом фоне. К.Лукьяненко.

Сначала про фон. Марксизм является одним из крупнейших философских проектов XIX века, основная сущность которого — противопоставление одних другим и одного другому. Но при этом песня социальной справедливости зазвучала так громко, что превратилась в революционную побудку, закончившуюся страшной трагедией в России в 1917 году. Пока я ничего нового не сказал, но начать с этих слов все равно стоило, хотя бы потому, что даже нынешний постмодернизм — это, прежде всего, антимарксизм и в философском, и в социальном, и во всех остальных планах, а, стало быть, марксизм все равно жив, раз есть те, кто готов с ним и сегодня бороться.
После 1917 года многим стало ясно, что какая-то часть марксисткой теории в России была реализована, и тем марксистам, которым за круглым столом российской революции явно не хватило места, решили определиться и создать нечто свое. Так в 1922 году в Германии появилась группа, которая решила отмежеваться от «экономического марксизма», реализовавшего себя на бескрайних просторах России, и провозгласить «культурный марксизм» Излишне говорить, что если «экономический марксизм» искал решение социальных противоречий в революции, то «культурный марксизм» революции чурался, как черт ладана. Однако желающих дать деньги на проект, в названии которого присутствовало слово «марксизм», хотя бы и культурный, не нашлось, и это обстоятельство заставило «культурных марксистов» назваться «франкфуртской школой», на которую деньги у международных банкиров тут же нашлись. В 1933 году вся школа, по понятным причинам, снялась из Франкфурта и, горбясь под тяжестью чемоданов, сошла на берег в гостеприимном порту Нью-Йорка. Однако этот факт не мешает ей оставаться «франкфуртской школой» до сих пор.
В отличие от Розы Отумбаевой, которая кандидатскую защищала по «франкфуртской школе», я бы о ней даже не вспомнил, если бы не одна незадача. Эта школа до сих пор видит самую большую опасность для человечества в революции, и считает своим долгом задвигать революцию в отдаленное будущее. Ну, будущее будущим, а многие находки «франкфуртской школы» реализованы уже сегодня и видны невооруженным глазом.
1. Школа считает, что революция возможно только в странах с высокой национальной идентичностью, поэтому размывание национальной идентичности всегда будет исторически оправдано. Отсюда Ислам в Западной Европе, «черные» кварталы Лондона и Парижа. Я думаю, каждый читатель сможет легко предложить свои примеры.
2. Подхваченная постмодернизмом идея о реализации человека внутрь себя и вовне. Вовне — это, в частности, на баррикады, поэтому школа с этим должна бороться, а внутрь — это всегда пожалуйста. При всем примитивизме такой модели, главное в ней — это требование сексуальной свободы, включая, конечно, гомосексуальную, потому что сексуально свободному человеку куда сподручнее ломать общепринятые табу сексуального характера, чем ломать хребет классу угнетателей на баррикадах социальной революции.
3. Третий удар наносится по семье. Семья всегда авторитарна, поэтому нужно бороться против авторитета родителей, иначе из детей не вырастет сознательных членов гражданского общества, управляемого не через авторитет, а через собственное осознание. Тут еще приплетается свобода выбора, в частности, и как продолжение сексуальных свобод, и борьба с любым авторитетом, включая и авторитет учителя в школе. Учитель должен убеждать, всем своим поведением подчеркивая свое равенство с учениками. Окончательно семья добивается однополыми браками, которые рассматриваются как движение вглубь себя. Причем, в такую глубь, откуда уже не доберешься ни до желания совершить справедливую революцию, ни хотя бы до желания снова увидеть свет Божий.
Я слегка упрощаю и утрирую, но у тех, кто сегодня боится революции, основной противник сегодня — это сильное национальное государство, сильная семья и традиционные этические нормы.
О том, кто боится революции, какой революции и почему, а также о том, что такое постмодернизм в сегодняшнем обличье, расскажу, когда будут силы.


Где мы живем?

Лето, как спичка, переломилось,
Свет заштрихован негромким дождем.
Что происходит, скажите на милость?
Где мы живем?


Нам продолжают рассказывать сказки.
Кто он, скажите, наш сказочный гном?
Боже, Любовь с каменеющей лаской…
Где мы живем?


И в бытие нашем вовсе нескором
Мы понимаем с великим трудом,
Что не прикрыть нас святым омофором
Там, где сегодня живем.




Constantin Loukianenko
Страницы: 1  2  
0
29.08.2012 03:07:58
Костя, я уважаю твои философские размышления и со многими выводами согласен. О тебе знаю От Серёжи Карасёва и Жени Бекренёва. Я всегда на связи здесь. С уважением Юра Слесарев.
Ссылка 0
Страницы: 1  2  


Главное за неделю