Море - поле судьбы.... - Н.Черкашин: Возмутители глубин. Секретные операции советских подводных лодок в годы холодной войны. - М.: Вече, 2011 г.
Во время жестоких штормов 1950-1970-х годов подводные лодки в большинстве пунктов базирования отходили в точки якорных стоянок, а в отдельных бухтах ложились на грунт. В силу этого штормовые готовности № 3, 2 и 1 постоянно держали в напряжении экипажи подводных лодок.
Главное командование ВМФ в погоне за количественным составом флотов весьма скупо тратило «копейку» на развитие судоремонтных заводов, доков, причалов и складской базы*. При этом подводные силы по сравнению с надводным флотом находились в привилегированном положении.
Тем не менее, восстановление технической готовности подводных лодок, особенно после продолжительных штормовых походов, растягивалось на длительные, не предусмотренные никакими директивными допусками сроки. В этих условиях технические управления флотов, техотделы флотилий и электромеханические службы соединений затрачивали поистине титанические усилия по поддержанию и восстановлению технической исправности кораблей.
И если в традиционных «старых» пунктах базирования (БФ и ЧФ) готовность подводных лодок более или менее поддерживалась, то в новых, удаленных от заводов проблемы технической готовности подводных лодок решались весьма болезненно.
*Условия хранения, приготовления и подачи на носители торпедного, ракетного и минного оружия, ЗИП и др. корабельного имущества сильно отличаются от условий хранения... портянок или сухарей.
Отсюда проистекала самая большая из всех подводных опасностей - «сила привычки» плавать с «допустимыми» неисправностями и истекшими сроками освидетельствований, ремонтов или замен отдельных агрегатов и механизмов. Автору (как офицеру Камчатской флотилии, ответственному за поддержание установленных норм боеготовности и программную подготовку подводных лодок к боевой службе) доводилось сталкиваться порой с такими явлениями.
Например, в Петропавловск-Камчатский из Магадана приходит подводная лодка для доподготовки и проверки перед выходом на боевую службу. Проверяющий спускается внутрь корпуса, обходит отсеки и недоумевает: чего-то не хватает. Но чего? И вдруг осознает: дизеля - без тахометров!
- Да как же вы плаваете?
- А мы привыкли, - бодро докладывают электромеханические братья. - Мы дизеля «нагружаем» по звуку.
- Очень мило! Они выводят дизеля на режим по звуку, определяют температуру подшипников линий валов на ощупь, а состояние погоды - способом обмусоленного пальца!
Такова «сила привычки». С годами уходила в прошлое жесточайшая требовательность старых, с военным опытом командиров. На флотах появились элементы пижонства, барственного, а отсюда и наплевательского отношения к кораблю, экипажу, своим командирским обязанностям. Особенно среди плеяды командиров, кто рос с помощью «мохнатых лап».
Доводилось встречать и такое. Командир одной из камчатских подводных лодок, выходец с Черноморского флота, в 1960-х годах в одном из заводских ремонтов умудрился на месте демонтированного артпогреба соорудить ванную с персональным ключом в кармане. Этот же командир перед межбазовым переходом Приморье-Камчатка долгое время не мог найти на карте (!), через который следуют все корабли и суда на Камчатку, Чукотку и в Северный Ледовитый океан. Можно представить, какие взаимоотношения среди экипажа бытовали на той подводной лодке.
ЛИПОВАЯ СТАТИСТИКА
Флот как родное детище пораженной эпидемией приписок страны мало чем отличался от создавшей его среды. В особенности это значимо проявилось после устранения в 1957 году министра обороны маршала Г.Жукова (а годом ранее - адмирала Н.Кузнецова). Всюду внедрялся «ленинский» (хрущевско-брежневский) стиль руководства.
Появилась тяга к деланию «отличных» кораблей (боевых частей и служб) со всеми вытекающими допусками, натяжками и условностями. Ставший в силу достижений или других причин «отличным» корабль уже не мог, если бы даже захотел, выйти из этой почетной плеяды: не позволяла все «улучшающаяся» статистика. Нередко получалось, что «отличные» корабли (подводные лодки тоже) имели внутри корпусов столько скрытых от глаз безобразий, какие и не снились кораблям посредственным. Зачастую так называемое «» существовало разве что на бумаге, чем умело пользовались ловкие продвиженцы.
Со временем под предлогом экономии средств и ресурса стало общепринятым: торпедную атаку обозначать «пузырем», ракетную - «электронным пуском», контрольный выход - «сокращенкой», необходимую замену агрегатов и механизмов - бумажной «продленкой» их службы по актам освидетельствования.
Создавалось парадоксальное явление: соединения подводных лодок, базировавшихся на почтительном расстоянии от штабов флотов, имели подчас более высокую боеготовность, чем соединения «придворные». Но ввод «ленинского» (воспитательно-увещевательного) стиля привел и к такому положению, когда командир становился всеобщим козлом отпущения с массой ответственности и щепоткой власти. Вопреки всем воинским законам и уставам командир не мог избавиться от откровенных негодяев отдачей их под суд (трибунальская и политотдельская статистика требовала постоянного и неуклонного снижения судимостей, грубых нарушений воинской дисциплины и иезуитской эквилибристики - что считать «грубым», а что - «не грубым» нарушением).
В результате произошло то, чего никогда не было на русском флоте: достойные к назначению офицеры отказываются от назначений на должность командиров кораблей (в прошлом - предел мечтаний морского офицера - стать на мостик, поднять «свой» вымпел).
МАТЕРИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Подводные силы традиционно считались материально привилегированной частью флота. Это выражалось и в денежном содержании, и в жилье для офицеров и мичманов, и в устроенности экипажей.
Командир дизельной торпедной подводной лодки (корабля второго ранга), высшая в денежной ведомости категория, получал содержание: должностной оклад - 170 рублей (по меркам 1961 года), за воинское звание - от 60 до 70 рублей, за вступление лодки в «кампанию» - 30% от первых двух сумм, за подводную службу - 20% (на атомных лодках - 50%); минус подоходный налог - 13%; минус обязательные 3% партвзносов. Подводники в базах, приравненных к районам Севера, получали полуторные, Крайнего Севера - двойные оклады. Однако и при этом бытовала хитрая финансовая эквилибристика: подводные лодки, уходившие на зимнее базирование чуть южнее Магадана в незамерзающие бухты, немедленно лишались северных надбавок; подводные же лодки, переходившие на временное базирование в северные районы, наоборот, никаких надбавок не получали. И так далее.
С течением лет на флоте создавалось интересное явление: с конца Великой Отечественной войны до середины 1950-х годов офицеру-командиру боевой части полагалась приплата 30 рублей «на Дуньку» (т.е. ординарца), командиру корабля - 50 рублей за командование. Все эти приплаты последовательно снимались неугомонным Никитой Хрущевым в порядке «проявления заботы партии и правительства о благе народа».
В 1957 году на одном из заседаний Политбюро рассматривался поднятый вопрос о снятии окладов за воинские звания («за погоны»), но этому трогательному проявлению очередной «заботы» помешал Г.К.Жуков (тогда еще министр обороны).
Вскоре Жукову «помогли» уйти с поста министра обороны, но на оклады по воинскому званию впредь партруководители не посягали.
За более чем 40-летнюю службу у автора этих заметок сохранялась удивительная финансовая стабильность содержания: лейтенантом - около 350, адмиралом - чуть больше 400 рублей. То есть примерно столько же, сколько получал матрос-волонтер первого года службы в ВМФ США по тарифной сетке 1975 года.
БЫТОВАЯ УСТРОЕННОСТЬ
Особенность службы на подводных лодках традиционно заключалась в том, что старые подводные соединения, как правило, базировались на окраинах исторических морских городов (Севастополь, Ленинград, Владивосток, Рига и пр.), а новые развертывались в пунктах базирования с городками гарнизонного типа.
В последних было крайне затруднительно найти (а по профессии - практически невозможно) работу для жен подводников и что-то похожее на цивилизацию для их детей.
По мере удаления от военных лет постепенно исчезали такие бытовые явления, когда офицерские семьи ютились на плавказармах, береговых базах, в землянках (а подчас и крытых ямах). Однако традиционные флотские жены-ленинградки категорически отказывались ехать в «эти мерзкие дали» и предпочитали получать мужнее содержание на дом.
Такое положение вещей порой наличествовало и значительно позднее, когда уже появились не только приличные жилые дома, ДОФы, детсады и поликлиники, школы и бассейны, а гарнизоны получили достаточно надежное сухопутное и морское сообщение. Но это все появилось уже значительно позднее, когда расцвет атомного подплава неожиданно перерос в процесс медленного умирания, а женский романтизм перерос в рыночный меркантилизм.
.
Офицеры-холостяки жили в казармах совместно с экипажами.
Традиционной проблемой было оповещение по тревоге. В необъятной России-матушке квартирный телефон издавна считался, да и считается, предметом роскоши. Поэтому по сигналу тревоги по всем флотским городам и гарнизонам со времен Петра Великого бухали матросские башмаки, как самый надежный вид оповещения.
Справка от составителя: молодому читателю небезынтересно будет знать о некоторых выводах из исследований, проведенных Санкт-Петербургской военно-медицинской академией: на современных подводных лодках имеется около 200 (!) негативных факторов, влияющих на здоровье личного состава, средняя продолжительность жизни кадрового подводника (т.е. мичмана и офицера) на 7 лет короче продолжительности жизни среднестатистического жителя СССР - РФ.
И, как написал один из историков флота, результаты усилий проектантов, кораблестроителей, флотоводцев и медиков «можно прочесть на могильных крестах».
ПОЛИТОРГАНЫ. ЗАМПОЛИТЫ
Поскольку «партия требовала» неустанно крепить боеготовность и не только бороться, но и добиваться на каждом этапе новых, более высоких результатов на ниве воспитания высоких морально-политических качеств защитников социалистического Отечества, а «моральный кодекс строителя коммунизма» вживался во флотский организм с потугами, то и флотские политорганы находились в весьма сложном положении. С одной стороны, надо было мобилизовать и требовать, с другой - подавать наверх все улучшающуюся статистику.
.
Борьба за «отличные» корабли требовала определенного и доказательного искусства - подчас закрывать глаза на отдельные «родимые пятна прошлого», нет-нет да и прорывающиеся на передовых кораблях в виде «коллективок» (групповых пьянок), потасовок, а подчас и антисоветчины. Но, увы, «родимые пятна» эти произрастали уже не из прошлого, а из подзакрашенного настоящего.
Любому вдумчивому командиру было ясно, что толковый замполит на подводной лодке - большая удача. Искусство заместителя по политической части: ненавязчиво, но настойчиво проводить в жизнь коллектива директивы сверху, быть душой всех и каждого, без нажима заставить матросов приоткрыть свои души, не торчать за спиной командира и в то же время видеть жизнь в изолированных отсеках, не нажимно охолаживать командира, когда того явно «заносит». Все это удавалось далеко не каждому.
В большинстве случаев замполиты были бесплотными призраками в море и занимались суетней на базе. В подавляющем большинстве именно они занимались организацией послепоходового отдыха (базы отдыха типа «Паратунка», санатории, госпитали и т.п.), ремонтом казарменных помещений экипажа, субботниками-воскресниками в подшефных детсадах и школах, на свинарниках и гарнизонных помойках, разборками с «чепушками» и семейными дрязгами, встречами-проводами молодого пополнения и дэмэбэшников. Они же с «потрохами» отвечали за людей при спецоружии и шифровальщиков. Это те, которые честные трудяги, или, как их называли, - «политрабочие».
Иные увлекались пропагандистской трескотней, малоэффективной в подводной жизни, другие старались подмять командиров и, как правило, безуспешно. Такие не выживали.
Но все без исключения ломали головы, что «подавать», а что нельзя - наверх, в политотделы. Доносительств было мало. Ибо это било бумерангом и по командирской, и по комиссарской голове.
Автор отдает дань большого уважения таким подводным замполитам и политработникам (настоящим «комиссарам»), как В.Аникин, В.Калошин, П.Бурлаченко (соединение подводных лодок), В.Панин (Камчатская флотилия).
.
Продолжение следует
.jpg)
