Вскормлённые с копья

Делай, что должен! И будь, что будет... - Абсолютная власть (впечатления командира атомной подводной лодки). - Мешков О.К. "Верноподданный" (эссе о Холодной Войне на море). - Санкт-Петербург: «Слава Морская», 2006 г. Часть 7.

29.03.201008:3929.03.2010 08:39:18

Мы больше не говорим: « Мы можем! Мы должны! Мы будем!»
Мы - Стали!
Лейтенант из газеты больше не задает мне вопросов: он давно уже понял, что здесь на Дурные Вопросы не отвечают! Впрочем, как и на Умные...
А вот и причал. Едва подана сходня - и газетчик уже на берегу! Он встает на колени и целует шершавый бортик... Я на мостике слышу Его восторженный дискант: « Вы не знаете, кто Вы! Вы - герои! Вам за каждый выход в Море ордена давать надо!»
Мы - давно Знаем... Система не знает... И ордена дают... Правда, не всем...
Да нам ордена и не нужны: на Нашу Героическую Повседневность все равно столько не начеканишь...

...
Корабль назначен для выполнения атаки отряда боевых кораблей... По плану флота! Это - одно из самых сложных упражнений в курсе боевой подготовки атомных подводных лодок...
Опять "Совет в Филях" - командир дивизии, начальник политотдела, начальник штаба... и - я... "накачка" - в лучших традициях системы: оказывается, в моих руках - честь дивизии, я не должен повторить зимних ошибок, сделать выводы из неудовлетворительной оценки за зимний период, корабельный боевой расчет подготовлен недостаточно... Как же ты доверила атаку отряда "двоечнику", а, система? Наконец терпение мое иссякает: «Так что: попадать в главную цель или нет?» Нахальство мое оценено по достоинству! "И опять пошла бодяга про венгерский Будапешт..." Через час "совет" милостиво отпускает меня... в кабинет торпедной стрельбы!
У меня хороший помощник... Хороший минер... Хороший штурман... Боцман... Акустик...
За время пребывания в заводе мы разработали много различных находок в области торпедного и минного дела... Для нас не существует понятия "вне позиции стрельбы"!
Мы стали командой!
А пока - бесконечные атаки с утра до вечера... С углом на дистанции... С расчетным углом... Со сменой борта цели... Из-за охранения... С прорывом охранения... С синхронным маневрированием отряда... С асинхронным маневрированием... Мы постепенно "набиваем" руку!

(Андрей Шалыгин)

Командующий флотилией "навестил" нас: «Тебе по ночам зеленые линии акустических пеленгов еще не снятся? Вот, когда начнешь их видеть во сне - тогда ты готов к атаке!»
По всему судя - он доволен нами... Он оказался Провидцем: ночью мне приснился огромный макет полигонов... В центре - отряд боевых кораблей... А к нему во всех сторон тянутся зеленые линии акустических пеленгов...
И вот - финал! Погружены практические торпеды с "хорошей репутацией" (всегда наводятся на цель)... Корабль готов к отходу...
На пирсе - заместитель командующего, я и мой замполит... "Я знаю, что ты выполнил десятки атак с углом на дистанции и готов применять этот способ. Но - не в этот раз! Слишком много поставлено на карту. Рисковать не желательно. Все понял? Желаю успеха!"
Машина увозит его... А с мостика кричит старпом: "Получено добро на переход по плану!"
Ну, Система, держись! Атака отряда боевых кораблей началась...
Было в те времена почетное наименование " Инициатор социалистического соревнования"...
Назначался один из экипажей, выдвигал лозунги—знамена, под которыми остальные двигались к назначенным рубежам боевой готовности... Сверяя свой путь с достижениями Лидера!
"Инициатор" — это постоянная головная боль его Командира, Штаба и Политотдела Дивизии... длиной в один год!
И не имел права Лидер Системы в течение года ни на что: ни на ошибки в проведении линии партии, ни на послабления в боевой подготовке, ни на грубые проступки в воинской дисциплине... Солнце Дивизии! На котором не могло появиться ни одного "пятнышка"...
Но большинство людей просто Жили и Служили.'..Им не важно было, под каким символом они числились в Реестре Системы. Поэтому "пятна" периодически появлялись на Дивизионном Солнце... А так как "этого не могло быть никогда" — их приходилось скрывать!
Ничто так не разлагало экипажи как сокрытия! Система на словах требовала правды о состоянии дел, а на деле — никогда не любила этой правды, особенно-горькой...
Представляете себе реакцию Системы на любые реляции "Инициатора" по поводу горькой правды? Например, о том, что на корабле обнаружены неуставные отношения среди матросов срочной службы?
Поэтому не было таких реляций. И быть не могло! Постоянные сокрытия губили на корню идею социалистического соревнования... Провозглашалось одно, а люди видели совсем другое.
Я всегда был идейным коммунистом! Не "членом КПСС", а носителем идеи... служения народу и партии! "Народ и партия — едины!" "Все, что создано народом, должно быть надежно защищено!"

Скачать фильм "Коммунист". Голова (Михаил Марченков).

"Коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память всем тем знанием, которое выработало Человечество!" "Кадры решают все!"
Чем плохи были лозунги? Служение народу — цель, идея, смысл жизни. Служение Партии — полная самоотдача проводимой партией линии в Её служении народу.
Высокий профессионализм — обязательное условие успешного служения. Проведение линии партии в жизнь—как строгое соотношение Слова и Дела.
Беспощадная требовательность к себе - как основа морального права требовать с других.
Забота о людях - как воплощение партийного лозунга о кадрах.
Для меня все это всегда было абсолютным воплощением коммунистической идеи, и я служил ей Верой и Правдой! И сейчас служу, несмотря ни на что.
Гибель партии и идеи началась тогда, когда коммунисты перестали служить Идее, а стали служить самим себе.
Массовые сокрытия реального состояния дел—это переход накопленных в партии негативных количественных изменений в качественные, когда идея отделяется от носителей и повисает в воздухе...
Когда в коммунистах происходит зловещая эволюция, которая показана в одном из флотских анекдотов тех лет:
"Чем отличается комиссар-большевик времен Гражданской войны от сегодняшнего замполита? Комиссарским лозунгом был «Делай, как я!»". А у замполита стал: «Делай, как я сказал»
Я очень рано почувствовал эту эрозию партии. Впервые — еще на стажировке. Основательно — в должности ЭсШа, когда был секретарем партийной организации корабля и имел право читать Красные и Синие бюллетени ЦК КПСС. Окончательно — в должностях помощника и старпома. Оставаться идейным коммунистом становилось все труднее, потому что вокруг становилось все меньше коммунистов и все больше и больше—членов КПСС.
Правда становилась все более горькой, а нетерпимость Системы и Партии к тем, кто предпочитал эту правду докладывать, а не скрывать,—все более жесткой. Поэтому происходили удивительные вещи: зачастую Система была более лояльной к тем, кого уличали в сокрытиях, чем к тем, кто говорил правду. По-видимому, между ними имело место взаимное "понимание": ведь Система тоже занималась сокрытиями на своем уровне... от системы более высокого уровня.
Очевидно, что фактор сравнения работал не в пользу таких, каким был я: мои люди видели, как обстоят дела у других, эти сравнения порождали вопросы типа: "А почему при таком положении дел у них - второе место по итогам соцсоревнования, а у нас - пятое? Почему нам дали только две квартиры, а им - пять? Почему их награждают орденами и медалями, а нас - нет?"
Трудно было отвечать на эти вопросы. Я отвечал всегда одно и то же: "Мы готовимся к войне, а они просто служат! А поскольку эта готовность пока не соответствует требованиям войны, я честно докладываю об этом руководству ". Что еще было сказать?

Штрихи истории в черно-белой палитре. Вячеслав Полухин (автор).

Несмотря ни на что, в моем экипаже постепенно появлялись ростки осознания своей особой миссии. Нашим существом стал лозунг "Лучше быть «липовыми» троечниками, чем «липовыми» отличниками!"
Очень памятен в этой связи один случай. После зимней истории ко мне зачастили разные комиссии. Слабое звено, ничего не попишешь.
И вот—одна из них. Офицеры Политуправления Флота сегодня работают на моем корабле. Один из них пожилой и опытный политслужака сразу обложился пачками документов из замполитовского перечня. Другой, помоложе, пошел но отсекам "общаться" с личным составом.
Замполитовский перечень не произвел особо яркого впечатления на члена комиссии. То не так, это не так. Замполит со скорбным видом вечно виноватого выслушивает резюме. Я сижу рядом и по мере сил помогаю.

"Ветер воет, море злится,
Мы, корсары, не сдаем!
Мы спина спиною к мачте
Против тысячи вдвоем! "
(старинная пиратская песня)

В кают-компанию входит второй офицер - проверяющий: "Товарищ командир, а у Вас что, отличный корабль?"
Он что, издевается? "Нет, у меня «двойка» за зимний период. А почему такой вопрос?" В ответ слышу: "А матросы все как один говорят, что корабль—отличный." Он на мгновение задумывается. Потом на лице появляется понимающая улыбка. Его обращение к коллеге лаконично: "Слушай, а ведь, похоже, корабль действительно отличный! Спасибо, товарищ командир".
Они, кажется, поняли, что лучше быть, чем казаться! И на том спасибо... Я всегда боролся с сокрытиями. Поэтому, когда мне предложили выступить в качестве "Инициатора", моим ответом был категорический отказ.
К чести Системы - она приняла мои аргументы и не настаивала.

...
Вы уже давно мысленно спрашиваете себя:" А зачем он это все рассказывает? Ведь мы остановились на моменте выхода корабля в море для атаки отряда боевых кораблей Флота. "Отвечу без промедления: я стал заложником "Инициатора"! Чего-то там у них не сложилось, поэтому их выход вовремя не состоялся.

Липовый.. (Дмитрий Трофимов).

В плане их стрельба была в более удаленном районе. Задержка автоматически сказалась на мне: ведь сначала должен был уйти Лидер, знамя Дивизии.
Поэтому мы с ЭсБэ (в этой роли снова Начальник Штаба) вынуждены идти на большой риск: погрузившись на 100-метровой изобате на глубину 40 метров, "нестись" в назначенный район максимальной скоростью. Что называется - "с ведром на голове!"
Сегодня этот риск - оправданный и обоснованный: экипаж по боевой тревоге, боцман-Ас на горизонтальных рулях, задача — благородная и важная, зона риска - небольшая, глубины по мере движения постоянно увеличиваются.
Вот изобата 150 метров...200 метров... От сердца отлегло: зона риска осталась позади! Спасибо, экипаж, не подвел! Район у моего корабля неудобный: расположен на конечном участке маршрута движения отряда боевых кораблей. Это означает, что времени у нас между подготовительной и зачетной стрельбой почти не останется: ни на осмысление особенностей акустического портрета кораблей, ни на маневр, ни на уточнение нюансов района, ни на отдых экипажу после сумасшедшей гонки...
Зато у "Инициатора" все О'кеу! А вот и отряд... Начали!
И вот я и Начальник Штаба - на мостике. Все позади... Солнце щедро дарит нам тепло. Синева моря пронизана солнечными бликами. На небе - ни облачка! Мы —великие! Только что получено радио от Командующего Флотилией. Обе торпеды наши навелись на главную цель!! Успех полный... И у "Инициатора" тоже.
Атака была исключительно драматичной!!! Гидроакустические условия летом в нашем море - хуже не бывают. Тип пять—и этим сказано все. Главная цель долго не классифицировалась из-за корабля охранения. Наконец, все сложилось: корабль в позиции стрельбы, уверенный контакт. В это время выходит из строя одна из двух практических торпед. Во втором торпедном аппарате вдруг не открылась передняя крышка. Представляете? Исправная торпеда - в неисправном аппарате. Неисправная—в исправном. Что хочешь, то и делай. Корабль начинает терять позицию. Минеры работают на двух фронтах: одни - пытаются открыть крышку, другие - чинят торпеду. Подвсплываю на глубину 25 метров. Не открывается! 20 метров... Нет! 18 метров - открылась, черт бы ее драл!!
Снова увожу корабль на 40 метров. Позиция - на пределе. Решаю стрелять с расчетным углом упреждения! Одной торпедой... Спасибо, научили на Командирских классах. Ввод данных - из первого отсека. Фактически стрельба резервным способом. Товсь! Пли! Торпеда вышла. Пеленг сливается с целью. А что дальше?
Минеры возятся со второй торпедой. Ложусь на тот же курс, которым следует атакованная цель... Надежда умирает последней... Район скоро закончится - и все! Доклад командира минно-торпедной боевой части звучит в моих ушах сладкой музыкой: "Торпедный аппарат... готов к выстрелу!" Не верю в услышанное. Да, торпеда в строю... Аппарат готов... Выбора у меня нет: на секунду в памяти всплывает голос заместителя Командующего... Командую: "Стрельба с углом на дистанции вдогон! Ввести..." Минеры четко отрабатывают ввод данных стрельбы... Да, мы умеем применять этот способ стрельбы, товарищ Заместитель Командующего! И сегодня применим его! Несмотря на все Ваши запреты! Колебания отброшены прочь! Ответственность—только на мне! ЭсБэ не вмешивается: молодец! Он верит в меня...

Последние секунды... Аппарат.. Товсь! Пли! Торпеда вышла! Вышла!!! Ай, да мы! Минута... Вторая... Пеленга пошли влево! К цели! Есть отработка угла второго поворота! Ура!!! Все... Атака отряда боевых кораблей завершена... Всплываем... Спасибо, корабль! Спасибо, экипаж!
Это был последний рубеж на пути к первой линии! Скоро, очень скоро корабль и экипаж войдут в состав Сил Постоянной Готовности...
Кончался девятый месяц моего командования... Тяжелая линейность 1985 года близка к завершению. Резонанс от нашей атаки—ошеломляющий! Оказывается, с углом на дистанции очень давно никто на Флоте не стрелял... А тут—сразу два корабля, и обе стрельбы успешные...
Кроме того, и я и "Инициатор"—оба назначены участниками крупнейших флотских учений с одновременным выполнением задач боевой службы... Вот так-то! И «двойка» за зимний период не стала препятствием к решению Командующего Флотом... Опять корабль - на направлении главного удара Флота... Экипаж встречает Новости с энтузиазмом! Да и есть возможность «потягаться» с Лидером Дивизии в условиях, максимально приближенных к боевым...
Кстати, командир "Инициатора"—мой однокашник по штурманскому факультету... У меня с ним—здоровое соревнование: в искусстве швартовок, в торпедной подготовке... Он гораздо способнее меня... Там, где он опирается на способности, я опираюсь на труд... В общем, разные мы...
По замыслу учений я действую на стороне «западных»... Час назад получил личный инструктаж начальника боевой подготовки Флота... Задаю ему один вопрос: "Есть ли особые указания в отношении сил «восточных»?" Ответ в телефонной трубке категоричен: "Действовать, как в бою!"
Что ж, к этому я и готовил корабль, экипаж и себя все это время. No pasaran! "Восточные", это о вас...
Еще один курьезный случай накануне выхода корабля происходит со мной. Все шло хорошо: погружено спецоружие, все виды запасов, пополнены запчасти... И вдруг—как снег на голову, доклад интенданта: " В тылу нет мешков для удаления мусора в подводном положении"... Война с Бербазой за последние сутки высосала все мои силы, а без мешков идти в море нельзя. Поэтому решаюсь обратиться прямо к Командующему Флотилией: "Хорошо, жду через час у себя". Другой бы послал, а этот - нет!
Я—в кабинете «Дяди Саши». Он по селектору вызывает начальника Тыла. Становлюсь свидетелем вот такого диалога: "Ты что, хочешь стать посмешищем на весь Флот? У нас на весь Флот - единственный командир с фамилией Мешков. И вдруг он не может выйти в море из-за того, что у него нет мешков... Ты меня понял? Хорошо... Лично привезешь мешки Мешкову. Все". Он кладет трубку: "Иди. Желаю успеха!"
Через час мне привезли мешки. Оказывается, в тылу есть все, но не для всех...
Корабль готов к отходу... Я — на причале... Жду ЭсБэ (со мной опять идет Начальник Штаба!) и тихо радуюсь солнышку, теплу и синему небу... Швартовые команды радуются вместе со мной... Мы за последние дни привыкли к предельному флотскому режиму: "Хватай мешки - вокзал отходит! " А тут вдруг - час покоя, тишины и душевного отдыха, когда можно чуть-чуть расслабиться перед прыжком в неизвестность... Подумать о самом заветном... Вспомнить жен, детей, родителей... Прочитать молитвы... Да-Да! Молитвы... Я -фаталист... Верю в судьбу и людей... Верю в корабль... Верю в море... И океан... Верю в себя! Верю в то, что любой подводник является им Братом... Сильным и верным... Здравствуйте, Братья! Скоро долгожданная встреча... И место этой встречи изменить нельзя!
А вот и машина... Добро пожаловать на борт, товарищ Начальник Штаба! Мы снова вместе... "По местам стоять! Со швартовов сниматься!"

Борис Ефимов (СССР). Всё та же старая песня. 1981.

...
Тревога, тревога, тревога!
Мы снова уходим в поход,
Глубин неизвестных дорога
Нас завтра к себе призовет.

Скрывается пирс за кормою
За бонами море ревет,
На встречу с Холодной Войною
Уходит атомоход...

Нам возраст помехой не станет,
Броня экипажей сильна!
Мы вызов Тебе посылаем,
Холодная Наша Война!

Турбины гудят напряженно
В глубинах далёких морей
И вахт череда монотонных
Нас давит сильней и сильней...

Нас давят бессонные ночи,
Нас душат короткие сны,
Нам долго бродить у обочин
Проклятой Холодной Войны.

В полях постоянного тока
Энергия воли сильна,
В журналах чеканные строки
тебе посвящаем, Война.

Ты долго нам души ломала
Жарою, удушьем, тоской
Ты трудно назад отпускала,
Не все возвращались домой

В отсеках сгоревших навечно
Их души на вахтах стоят!
Лишь волны холодные плещут
На братских могилах ребят

Не слышно им жен безутешных
Безмолвна всегда глубина
Так стань же им матерью нежной
Холодная Наша Война!

Так стань же им мягкой купелью
В тиши вековой глубины!
Пусть станет теплей на мгновенье
Дыханье Холодной Войны!

Мы их помянув, не заплачем
Что живы - не паша вина...
Мы цену любую заплатим
Тебе за Победу, Война!

И Нас не страшат неудачи!
Пусть давит сильней глубина!
Чтоб только не стала Горячей
Холодная Наша Война!

"100 лет со дня гибели подводной лодки "КАМБАЛА"", Акиндинов С.А.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Вскормлённые с копья

29.03.201008:3929.03.2010 08:39:18

Просмотров:6034 Комментариев:0 0

Владимир Щербавских. Дороги, которые нас выбирают. Часть 37.

Вскормлённые с копья

28.03.201010:0328.03.2010 10:03:37

Часть VI. Сага о «Бегущей по волнам».

7. Научные и другие истории.

В процессе службы немало приходилось сталкиваться с наукой и кое-чем ещё, тоже имеющем к ней отношение. Так ещё в Заполярье довелось участвовать в испытании новой техники. Я имею в виду стабилизатор глубины «Медуза», о чем писал далеко в начале. Служба в Магадане началась с работы на нужды Центрального НИИ геодезии, астрономии и картографии. Такое продолжалось и дальше. А недавно ещё вспомнилось, что с наукой не косвенно, а напрямую, я столкнулся ещё в период учёбы в Черноморском ВВМУ. Получается, что мне на роду написано сталкиваться с этим видом деятельности помимо своего желания.
А дело было так. Неподалеку от нашего училища на другом берегу небольшой бухты Песочная проводились раскопки древнегреческого города Херсонес, где в средние века крестился великий князь киевский Владимир. Мы же – беззаботные курсанты – частенько посещали это укромное место, чтобы среди развалин древних стен и изящных колонн распить одну-другую бутылку и провести свободное время за приятной беседой под роскошным крымским солнышком.

Крещение Владимира. Фреска В. М. Васнецова.

Однажды небольшой группой после подобного приятного, но противозаконного мероприятия мы возвращались восвояси, петляя среди поросших вереском и алыми маками руин. Вдруг один из нас, который Вася Бугаев, шедший впереди, коротко ойкнув, исчез из видимости, скрывшись куда-то под землю. Подходим, смотрим, дыра в земле, в которой темно, и Васин голос слышится, помощи просит и сообщает, что там какие-то скелеты. И стали мы Васю спасать. Связали свои флотские ремни, опустили вниз. Вася за них уцепился, и мы начали его тащить. И тут снова обвал и тот, который теперь был впереди, то есть Женя Сотников, сверкнул каблуками и вместе с ремнями исчез в той же дыре, которая стала теперь шире. Нас осталось четверо, и никаких спасательных средств при себе.
Тут мы вспомнили, что недалеко возле развалин храма работают археологи, и я отправился к ним за помощью. Те сразу пошли нам навстречу, тем более заинтересовались этой дырой. Я привёл их к месту события, они опустили в провал раздвижную лестницу, и вскоре Бугаев с Сотниковым были наверху. Пока они стряхивали пыль с робы и ушей, археологи осмотрели, в первом приближении, этот склеп и поздравили их с тем, что они сподобились побывать во втором веке до нашей эры.
Потом мы с ними разговорились, и я предложил им нашу помощь в раскопках. Только для этого пусть их начальник обратится к нашему насчёт необходимости для них наших курсантских мозолистых рук. И если наше начальство согласится, то мы – вот они. С удовольствием потрудимся на благо науки истории. Всё равно мы большую часть свободного времени с кирками и лопатами за тачками бегаем. Так и случилось, после чего мы, несколько человек, и я в их числе, периодически участвовали в раскопках.

И теперь, будучи командиром лодки, мне снова пришлось поучаствовать в различных научных и близких к ним делах.
Во-первых, командование бригады ни с того, ни с сего разглядело во мне специалиста по ледовым делам, и мне трижды пришлось поучаствовать в ледовой разведке акваторий Японского и Охотского морей и зоны вдоль Курильских островов. Сначала на линейном ледоколе «Ленинград» я обошел с востока Курильскую гряду и побывал в Гижигинской губе, в которой зарождаются наши отечественные айсберги. Они поменьше гренландских, но такие же коварные и опасные для судоходства.
На другой год мне довелось на вертолёте облететь прилегающую к побережью полосу Охотского моря от Сахалина до Тауйской губы. И где-то году в 1967 на ледоколе «Хабаров» я вместе с заместителем ОВСГ главной базы и начальником гидрометеослужбы района юга Камчатки и Курильских островов в период начала зимы совершил большое плавание из залива Петра Великого, через Сангарский пролив между главными японскими островами Хонсю и Хоккайдо, вдоль восточного океанского побережья Курильской гряды в Берингово море. Оттуда - вдоль восточного Камчатского побережья через Первый Курильский пролив в бухту Нагаева.

Я тогда много увидел, был потрясён и очарован Курильскими островами с их высоченными вулканами, буквально упирающимися в небо. Одни из них испускали клубы дыма и столбы пламени, другие отдыхали, но, всё равно имели грозный вид. Океанские волны с гулом и грохотом, как при артиллерийской пальбе, разбивались о береговые скалы. А на некоторых островах из ущелий в океан низвергались водопады. Мы очень близко подходили к берегам, огибая отдельные острова. И ещё много интересного я услышал от этих бывалых моряков, причём загадочного.
К примеру, в проливе Крузенштерна недалеко от острова Шиашкотан есть место, называемое «Камни ловушки». Там на площади примерно 10 на 10 миль из воды торчат скалы, образующие запутанные лабиринты с глубинами от 5 до 500 метров. Посреди же всего этого есть большая тихая заводь, в которой даже при семибальном шторме вокруг практически нет никаких волн. Только вода то поднимается, то опускается, да рябь от ветра. Там не раз пытались укрыться рыбаки, и наши и японские. И многие бесследно исчезали вместе со своими судами. Это место густо заселено и водоплавающей и пернатой живностью, но однажды вдруг все это население куда-то исчезает, и наступает полное безмолвие. Даже рыба иногда оттуда уходит. А в проливе Буссоль, что между большими островами Симушир и Уруп, есть группа маленьких островов, называемая «Чёрные братья».
Среди них есть два высокие острова: Чирпой и Брат Чирпоев. В этом месте плавать не рекомендуют, а если попал туда, то гляди в оба и долго там не задерживайся, хотя каких-либо катастроф там пока не случалось Просто там много всякого непонятного и настораживающего. Часто меняется склонение, а порой стрелка магнитного компаса крутится как бешенная.. Внезапно возникает густой туман, в то время как в большей части пролива видимость отличная.
Иногда ночью появляется мерцающий свет, и на рангоуте проходящих судов загораются огни эльма. А в штилевую погоду временами под водой слышится гул, словно что-то тяжёлое металлическое катится по металлической поверхности. И много ещё чего я услышал в тот раз, но перечислять все это сейчас, думаю, нет необходимости. А вот что сам в тех краях наблюдал дважды, о том поделюсь.
Мне почти каждый год приходилось там проходить, но проливом Буссоль редко, больше проливом Екатерины, что между островами Итуруп и Кунашир. Как мне кажется. Уже много времени прошло и память заметно потускнела. Но, думаю, это не важно. Это же не лекция по географии.

Как-то прошли мы пролив Екатерины и вышли в открытый океан.
Была ночь, и вдруг вахтенный офицер, им тогда был помощник Колтушкин, стопорит ход и просит меня подняться на мостик Я выбегаю и вижу впереди по курсу какую-то тёмную массу овальной формы, похожую на силуэт подводной лодки, только без рубки.
Спрашиваю:
– Откуда это взялось?
– Не знаю, – говорит Колтушкин, – Ничего не было и вот сразу появилось, словно всплыло.
Некоторое время я, Колтушкин, сигнальщик в шесть глаз таращимся на это нечто, которое не шевелится и молчит. Дал самый малый ход мотором, медленно подходим, оставляя это справа. Включили прожектор и осветили, а это оказывается густая масса водорослей, сконцентрированная длинным овалом, длиной метров полсотни и шириной около десяти метров. Обошли, осмотрели. Ничего особенного, водоросли как водоросли. Посмеялись, закурили, дали ход дизелем. Минут через двадцать, я уже вниз уходить собрался, как сигнальщик докладывает: «Товарищ командир, вон опять это, прямо по носу!»
Смотрю, опять такая же тёмная масса. На этот раз стопорить ход не стали, просто обошли поближе и прожектором осветили. То же самое, и размеры такие же.
Прошли, идём дальше. Но сигнальщик оказался не только бдительным, но и любознательным. Между прочим, я таких людей всегда уважал.
Докладывает сигнальщик: «Товарищ командир эта штука по корме куда-то пропала».
Оглядываемся, нет по корме ничего, и в бинокль не наблюдается. Больно уж любопытно стало. Не поленились, развернулись на обратный курс и в течении получаса по кругу прошли только что пройденный участок. И никакой массы водорослей не обнаружили. Но разглядывать океан и разгадывать загадки времени не было, так как не на прогулку вышли. Легли на заданный курс и больше никаких чудес не встречали.

Движущиеся светящиеся круги на поверхности океана (рисунок Н. Потапова по описаниям свидетелей.

Через несколько суток, выполнив, что задано было, подходим к этому же проливу, и снова торопимся. Был солнечный день, но временами попадались полосы низкого тумана, которые наблюдение затрудняли. Шли оба средним. До пролива осталось около полсотни миль. И вот впереди возникает большое облако тумана в виде высокого купола. Обходить его долго, решили форсировать, но для пущей безопасности открыли радиолокационную вахту. Горизонт был чист и в облаке и дальше. Но буквально через пару минут радиометрист докладывает: цель прямо по курсу, дистанция 40 кабельтовых.
Командую: определить, куда идет цель.
Радиометрист докладывает, что цель идет на нас и дистанция сокращается, 38 кабельтов, ещё через пару минут дистанция сократилась до 33 кабельтов, и я, в соответствии с рекомендациями ППСС, отвернул вправо на 35 градусов и убавил ход до оба малого. И сразу поступил доклад, что цель пропала.
Будучи в полном недоумении, я выждал некоторое время, ещё раз убедился, что горизонт чист, лёг на прежний курс и увеличил ход до оба средним. И сразу же поступил доклад: «Цель прямо по носу, дистанция 40 кабельтовых».
В таких случаях принято говорить: «Здравствуйте, я ваша тётя».
Правда, у нас в таких случаях говорят грубее. Я же был в таком шоке, что не сказал и не так, и не этак. И уже хотел повторить предыдущий маневр но тут мы вышли из этого ненормального купола и сразу поступил доклад, что цель пропала. Да я и сам уже собственными глазами видел, что нигде на горизонте никаких целей нет.
Долго я размышлял над только что увиденным и не находил ему объяснения.
Но, следуя логике совокупности причин и следствий, я заподозревал, что бывает особый туман, наделённый особыми параметрами, способный отражать радиоизлучение при опредёленной скорости и направлении движении излучающего предмета. Увиденное меня не испугало, просто удивило, обескуражило и заинтересовало.

Объект, наблюдавшийся 26 августа 1975 г. в Мотовском заливе. Баренцево море. (Рисунок по описанию членов экипажа подводной лодки).

А вот то, что я увидел позже, с чем столкнулся через несколько дней, входя в бухту Нагаева, вот то меня не на шутку испугало. В бухту мы входили рано на рассвете, да ещё и луна светила, и был полный штиль, и вода была зеркально гладкая. Всё было ясно и отчетливо вокруг, как это бывает в районах крайнего Севера. Несколько судов стояло на якорях, и наш путь пролегал мимо одного большого транспорта с якорными огнями в носу и корме. В общем, никаких помех. Вот только на сердце у меня была какая-то тревога, и чем ближе мы приближались к этому транспорту, тем больше она возрастала. И только когда до транспорта оставалось меньше полусотни метров, я, наконец, понял в чём дело. На нем горят якорные огни и в тоже время у форштевня бурун. Скомандовал – «Лево на борт!» И увеличив ход до полного, потом «Руль – прямо! Стоп дизель» и «Левый мотор средний назад», я успел отбросить от него свою корму и обогнул его метров в пятнадцати. В это время из двери на правом крыле мостика транспорта выскочила какая-то фигура. Я даже без бинокля рассмотрел её перепуганную физиономию, видимо потому, что зрение в таких случаях обостряется, и в сердцах выстрелил прямо в эту фигуру ракету из ракетницы Фигура юркнула обратно в дверь, захлопнув её, от ударившейся в нее ракеты весь мостик осыпал сноп искр.
Вторую ракету я выпустить уже не успел, так как транспорт был уже далеко за кормой. А очень хотелось. Он же, поскуда, оказывается снялся с якоря и ход уже дал, а якорные огни не выключил и ходовые не включил. Долго ещё меня после этого как в лихорадке трясло. Ведь если бы я ещё секунд двадцать шёл прежним курсом и ходом, столкновение было бы неизбежным, так как сработал бы эффект присасывания бортов. При движении двух судов с большой осадкой на расстоянии 15-20 метров расходящимися курсами между их бортами возникает некоторое разрежение, и большее давление воды с их внешних бортов как бы бросает их друг к другу. Я же сменой работы винта своего внешнего борта создал у него разряжение и тем компенсировал разрежение у внутреннего борта. Такому манёвру я научился ещё у Китаева, а позже Кандалинцев разъяснил его суть.
Да, чего только не бывает. Можно рассказать о том, что только что случилось здесь в бухте, а то, что было недавно там за Курилами, так то, вообще, как известно, не бывает. Однако было.
Когда после этого я зашёл на Камчатку и встретился с тамошним давно знакомым мне командиром капитаном 2 ранга Левченко, я рассказал ему об этом радиолокационном призраке в туманном куполе. И он сказал мне, что тоже как-то встречался с подобным явлением, тоже долго размышлял, но решил потом не ломать голову, чтобы не свихнуться. Тем более, что когда он об этом заговорил с флагманским специалистом по этой специальности, тот его поднял на смех и посоветовал в море, тем более с тумане, не пить.

Здравствуйте, я Ваша тетя!

О подобных необъяснимых явлениям среди моряков всегда ходили и ходят разговоры но, в основном, в узком кругу. В широком кругу это делать не рекомендуется, чтобы не прослыть крайне несерьезным индивидуумом, а то и мракобесом.
На этом мои косвенные и прямые встречи с неведомым не кончились.
В процессе боевой подготовки и поддержания лодок в постоянной готовности нам часто приходилось заходить во Владивосток для проведения докования или какого-либо ремонта. А ещё заходили туда для загрузки спецторпед при следовании в автономный поход на боевую службу. По окончании же боевой службы, прежде чем вернуться в свою базу, снова приходилось посещать Владивосток для выгрузки спецторпед.
И, как правило, если заход туда был не после боевой службы, а связан только с докованием или ремонтом, то нас там ещё на пару недель, а то и больше задерживали для обеспечения боевой деятельности других сил или для участия во всевозможных учениях. На Камчатку, хоть она и ближе к нам, мы с указанными целями заходили реже, и там нас больше изначально запланированного времени не задерживали.
Это всех нас – магаданских подводников –очень не устраивало в материальном плане, так как на Камчатке, так же как и в Магадане, мы получали двойные оклады, и заходя туда, ничего не теряли. Во Владивостоке же выплачивались одинарные оклады, и нас сразу же лишали двойного оклада с момента снятия со швартовых в Магадане, если мы следуем во Владивосток. Снова же двойной оклад восстанавливался с момента постановки на швартовы в Магадане.
И получалось так: лодка, выйдя из Магадана, заходит во Владивосток, в течение пары дней задерживается там для погрузки спецторпед и пополнения некоторых запасов, после чего выходит и целый месяц плавает в океане, выполняя задачи боевой службы.
После этого она снова заходит во Владивосток, выгружает спецторпеду, снова пополняет часть запасов, постоит там ещё по разным причинам от пары дней до недели и после этого ещё несколько суток следует в Магадан. Так что за полтора, а то и более месяца экипаж получает одинарный оклад, в то время как стоящие в ремонте в Магадане и в море не выходящие, получают двойной оклад. А при тогдашних там ценах одного оклада еле хватало на коммунальные платежи и скудное питание.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Вскормлённые с копья

28.03.201010:0328.03.2010 10:03:37

Просмотров:4067 Комментариев:0 0

Делай, что должен! И будь, что будет... - Абсолютная власть (впечатления командира атомной подводной лодки). - Мешков О.К. "Верноподданный" (эссе о Холодной Войне на море). - Санкт-Петербург: «Слава Морская», 2006 г. Часть 6.

Вскормлённые с копья

28.03.201009:3628.03.2010 09:36:34

Но для Меня это было уже Не Важно ... И для Моего Корабля тоже ...
Утром Меня вызвали к Командующему Флотилией ... Огромный, сильный, седой - Он спрашивает Меня после короткого рукопожатия: "Скажи ... есть Бог?" И, не ожидая ответа говорит: "Есть! И смотрит сверху на Нас (он добавляет любимое слово)... Вот увидел, что Ты решил выполнить приказ (характеризует Зам комдива тем же словом) и тут же бац Тебя по башке! Поблагодари Его за то, что Так обошлось ... Иди, работай" ... От Стыда готов сгореть ... Молча покидаю кабинет ...
Командующий знает Меня еще с лейтенантских времен ... Таких, чисто Гремиханских Командиров Кораблей, каким являюсь я -- очень мало ... Даже в Нашей Дивизии ...
Чтоб с лейтенанта до Командира - и все в одной базе, да еще такой, как Гремиха, в одной дивизии, на одном проекте подводной лодки, вся служба - только в составе Сил Постоянной Готовности - это для тех времен было Явлением Уникальным ... А вдобавок я еще и Молодой Командир ... 32 года!
Поэтому Командующий обошелся со Мной по-Человечески ... Что-то от разговора батьки с провинившимся сыном почудилось Мне ... "Дядя Саша"! Спасибо Тебе ... Мы Любим Тебя ... И Помним ...
У Меня на борту работает Комиссия Штаба Флотилии ... От Нашей Дивизии в ее составе в числе других - Флагманский Штурман ... Я несколько удивлен: ведь мы с Ним однокашники по штурманскому факультету ... По логике - Его не должны были включать в состав Комиссии. Но - факт есть факт. Лбами что ли хотят столкнуть двух фрунзаков? Похоже на то...
Оба Мы - в штурманской рубке. Он воспроизводит Мои "подвиги" в ледовом поле по навигационному журналу ... Я отвечаю на вопросы, даю пояснения ... Работа есть работа. И вот - финал: однокашник молча показывает Мне Истинное Место Корабля.
На две мили выше счисления! Это означает следующее: если бы я поточнее определил Место во время последнего всплытия - Мы оказались бы на нижней границе ледового поля! На чистой воде!
"Дурная" атака все равно состоялась бы, а столкновения со льдом - Не Было Бы! Что же, это лишь Усугубляет Мою Вину ...
В дверь заглядывает Председатель Комиссии: "Вы закончили?"
Флагманский Штурман лаконичен: "По штурманской боевой части истинная картина происшествия подтверждается предъявленными документами. Новых обстоятельств не выявлено".
Вот так! Он не счел Нужным Добивать Меня в Угоду Системе!
Его Человеческая Суть согрела Мою Душу в Той Пустыне Отчуждения ... Спасибо Тебе, Однокашник ...
Вскоре я убедился, что Он был не одинок ... В один из вечеров Меня вызывают на Корабль по ветровой готовности ... Обычная история для нашей базы зимой ...
По прибытии убеждаюсь в полноте выполнения всех положенных мероприятий и отправляюсь в свою каюту ...
Нервотрепка последних дней дает себя знать ... А память не хочет отпускать Мою Нервную Систему: уже в который раз воспаленный мозг "прокручивает" Тот День ... Снова ледяное поле перед Моими Глазами ... Я никак не могу оторваться от Белого Безмолвия... А на горизонте - Мой Корабль ... Не поврежденный ... Простишь ли Ты когда-нибудь своего Командира - аварийщика?

Голос вахтенного возвращает Меня в Реальность: "Прибыл Флагманский Штурман Флотилии!" Еще одна проверка?
Выхожу навстречу ...Крепкое рукопожатие..."Пройдем в штурманскую рубку..." Да, похоже еще раз Меня будут проверять...
Дверь за Нами закрывается ... Он смотрит Мне в глаза и начинает говорить: "Хочу выразить Вам человеческое участие ... Вы - Достойный уважения Командир и сумеете справиться со сложившимися обстоятельствами. До свидания!".
Машина увозит Его в Ночь ... А я все стою и смотрю Вслед Человеку ... Еще один Очаг Доброты, согревший тогда Мою Душу ... Спасибо Вам, Офицер Вышестоящего Штаба! Я Помню Вас ...

"Я играю на гармошке
У прохожих на виду,
К сожаленью день рожденья
Только раз в году ..."

День рожденья - у Меня ... Никого, кроме Лютого Мороза и Ледяного Ветра вокруг Корабля ... В каюте - уютный полумрак ... Но я не сплю: "Дурная атака" прочно держит Мою Память и Душу! Порой Мне кажется - это Навсегда ... И не будет в Моей Жизни больше ничего: только это, бесконечное ледяное поле и кровь Моего Корабля на нем ...
Центральный пост вторгается в Мир Моих Грез: «Вас к телефону, товарищ командир!».
Кому это я понадобился в 23.00? Голос в трубке оказывается хорошо знакомым: «Поздравляю с днем рождения... Желаю успехов».
Кладу трубку... Это - Заместитель Командующего Флотилией, в недавнем прошлом - Командир Нашей Дивизии.

Он и моя жена - только эти двое поздравили меня в этот день...
Я постепенно возвращаюсь в Свое Обычное Состояние... Спасибо Вам, Люди.
Мы можем! Мы должны! Мы будем!.
Завтра Мой Экипаж начинает готовить Док для постановки Корабля. Будем выдергивать антенну «РЛК-101» из прочного корпуса!
Вид Зимнего Дока наполняет Меня Отчаянием! Растаявший снег на дне доковой камеры превратился в глыбы льда... И теперь, чтобы поставить опоры, необходимо Вырубить для них место во Льду... Представляете?
Вместе с докмейстером Я спускаюсь на дно док-камеры... Лед местами толщиной до трех метров! Ужас!
Мороз сегодня двадцать пять градусов... Обхожу разметку... Объем работы ужасает! Как это мы все будем делать?? И чем? А главное - сколько на это уйдет времени?
Месяц? Два? Пять?
Поднимаюсь наверх... Настроение Кошмарное! Всего одна минута Малодушия - и Такое Наказание... Меня-то ладно - заслужил по полной... Но - Экипаж? Люди, вся вина которых была только в Беспрекословном Исполнении Моих Приказов...
Бессонная ночь сменяется Утром... Утром Нашей Ледяной Эпопеи! За ночь для Нас подготовили ломы и носилки... Веду Экипаж в док...
Докмейстер ставит задачи... Начали! Мороз под тридцать градусов... Солнце... Синее небо... Мы Рубим лед!!! Ломами!!! Час работы - перерыв... И так до темноты...
Затраты сил не оправдывают результатов: они ничтожны...
Вечером докладываю Командиру Дивизии: нужно Иное Решение! В ответ выслушиваю... Все, что в таких случаях говорят...
Утром Мне дают людей с Других Экипажей... Вновь выслушиваю в Свой Адрес... Теперь уже от Командиров Кораблей... Что же, крыть нечем, Они правы! На чужом... в рай не ездят...
Снова док встречает Нас «Ледозубой Улыбкой»: начали! Час работы - перерыв... Час работы - перерыв... К вечеру люди обоих экипажей измотаны полностью: результаты опять ничтожны...
Я - здоровый выносливый мужик... Поднимаю лом резким рывком - бац! От удара сотрясается хребет... Искры из глаз... А от ледяной глыбы отлетают несколько маленьких кусочков... Снова взмах - бац! Лом срывается в пустоту... Мимо! Руки быстро наливаются болью... Спина, поясница, колени - сплошная свинцовая тяжесть и боль... У Меня ощущение, что Я стал весить 100 килограмм! Взмах - бац! Крошки вразлет... Славная работенка... Хотите попробовать?

Лом строительный L=1300 мм, D=25 мм

Никогда не думал, что лом может быть Таким Тяжелым! К вечеру пальцы уже не держат его... Шабаш...
За два дня Я замерз На Всю Жизнь!...Космическим холодом наполнена каждая клетка Моего Тела... Холод в пальцах... Холод в животе... Холод в сердце... Холод в душе.
А где-то в Далекой Картахене Мария - Анджела, давно превратившаяся в красивую девушку, задумчиво смотрит в морскую даль... Теплый ветерок чуть касается роскошных волос... Лето, где Ты?
Всегда находятся Люди, которые оказываются в нужное время в нужном месте! Хвала им!
У кого-то оказались знакомые подрывники в спецотряде...
И вот - Мы взрываем Ледовые Глыбы! Ура! Взрыв - работа... Взрыв - работа... Перерыв... Взрыв - работа... Горы вырубленного и взорванного льда растут по бокам от разметки для клеток... Все выше и выше... Первые удары ломов о бетонку звучат в Моих ушах как Дивная Музыка...
А вот и дно док-камеры... Цель Нашей Ледовой Эпопеи достигнута! Кровь от лопнувших мозолей быстро сворачивается на морозе! Вот только Шрамы Вины в Моей Душе не зарастут никогда... Перед Кораблем... Перед Экипажем... И кости тела сохранят Этот Холод Навсегда...
Отныне в Море Моя Командирская Власть будет Только Абсолютной!
Корабль вошел в док-камеру... Через несколько часов клетки приняли Его тяжесть на себя... Слава Богу, Нам удалось Осушить Док! Не понимаете?
Сейчас объясню... В решающий момент, когда корабль пересек батапорт ( это - ворота дока ) и вошел внутрь, произошла невероятная Вещь - заслонка не закрылась!!!
То ли льдом забило пазы, то ли началось смерзание ледовой каши, всплывшей со дна док-камеры, но факт остался фактом... Огромная стальная махина не садится в пазы бетонной стенки! Хоть ты лопни... Снова Ледяной Ужас вползает в Мою Душу... Но...

Улыбнулась Нам Судьба! В тридцать два зуба... "Подумав" немного, монстр водворяется на положенное место... А что бы было в том случае, если бы Батопорт Остался Открытым?
А было Бы вот Что: при тридцатиградусном морозе Лед намертво приковал бы металлическую заслонку к бетонным стенкам, и Корабль оказался бы в ледяном плену у дока До Весны... И чем окончился бы Этот Плен для Корабля?? В заполненной водой и льдом док-камере??
Слава Богу, что Нам удалось Осушить док!
...Утром - новые разочарования: все попытки выдернуть антенну из прочного корпуса портальным краном окончились неудачей...
Картина - не для слабонервных! Маленькая стальная труба с одной стороны и огромный кран с другой : рывок - мимо, рывок - мимо... Трос натянут как струна!!! Кажется еще секунда - и он лопнет... Опять рывок - опять мимо, еще рывок - мимо, рывок - мимо...
Скоро всем становится ясно одно: краном антенну не вытащить...
Уходим спать... Утро вечера мудренее... Очень точная мысль: надежда - хороший завтрак, но плохой ужин...
Иногда Я думаю: как Я тогда Все Это выдержал? Молодой был...
...Этого Старшего Лейтенанта три дня «выводили» из очередного запоя... Именно в Его Пьяном Мозгу зародилась, а потом с трудом была произнесена Мысль: « Надо попробовать дернуть антенну домкратом »...
И вот Мы втроем остаемся в центральном посту Корабля: Старший Лейтенант, Домкрат и Я...
...Трехтонный домкрат «пробует» антенну первым... Усилие... Еще... Ни черта! Даже на сантиметр не сдвинули стальную трубу...
...Пятитонный домкрат... Тоже...
...Десятитонный домкрат... Тоже...
Старший Лейтенант доверительно говорит Мне: «Удар об лед был невероятной силы... Поэтому из-за деформации прочного корпуса образовался большой эллипс... Большое усилие требуется... Будем пробовать стотонником... Но есть риск: труба от такого усилия может Улететь вверх, а куда плюхнется - неизвестно!».
Так Я впервые увидел стотонный домкрат!!! Небольшой квадратный ящик... Вы представляете себе Усилие в сто тонн??
Организую беспрецедентные меры безопасности: черт его знает, где угораздит приземлиться Вылетевшую Антенну весом три тонны!!!
И вот - Решающий Момент: дается Усилие на антенну стотонным домкратом ... Бугеля очень медленно обжимают стальную трубу... Она начинает слегка вибрировать от напряжения... Больше... Чаще... Еще чаще...
В центральном - никого, кроме Меня и Старшего Лейтенанта... Он рядом с домкратом... Глаза осмысленные...
И вот... пошло!!! Явственно вижу Движение... Снова дается Усилие... Снова...
Внезапно труба стремительно «стартует» вверх! Сильный удар... И она тут же падает вниз, на прежнее место... с невероятным грохотом...
Предохранительный бугель наверху выдержал!!! «Полет» не состоялся... Улыбки на лицах: не верится, что невероятное свершилось...
Старший Лейтенант - у Меня в каюте... Трепетно убирает бутылку «шила» в боковой карман шинели... Выражение блаженства на лице... Спасибо Тебе, Мастер!
Сколько стоит Минута Командирского Малодушия? Кораблю и экипажу?
Я постарался показать Эту Цену... Ничего не скрывал от Тебя, Уважаемый Читатель...
Судите Меня!

Внеклассное мероприятие в 4-м классе. Дискуссия по вопросу "Что это значит: жить по совести?" ПЛАКАТ "ПАРТИЯ - УМ, ЧЕСТЬ И СОВЕСТЬ НАШЕЙ ЭПОХИ!"

...Система Не доверяла Командирам Кораблей! Поэтому и создали уникальный институт Контроля Командиров в нашем флоте: Старший На Борту... Система Не Верила в Профессионализм Командиров Кораблей! Поэтому и создали для Себя своеобразный «громоотвод»: Старшего на Борту!
Система знала, что Качественно Подготовиться к Встрече с Морем на берегу в тех условиях экипажам было невозможно! Поэтому институт Старших На Борту был Страховой Компанией Системы от Непредвиденных Рисков, связанных с пребыванием Кораблей в Море, и от Гнева Партии!
Совет командирам Кораблей: Вы и только Вы - носители Абсолютной Власти при нахождении Корабля в Море! Не отдавайте Ее Старшим На Борту! Иначе Ваши Корабли и Экипажи могут не вернуться на Базу...

Доверяй, но проверяй (Андрей Цветков).

...Три недели пребывания в заводе - позади... Корабль снова в Строю!
На переходе в базу Экипаж завершил отработку и сдачу задачи «Л-2»...
...Подходим к пирсу... Четко и быстро швартуюсь: все!!! Трехмесячный перерыв - Расплаты за Малодушие - позади...
Докладываю о прибытии Командиру Дивизии... Он коротко вводит Меня в Обстановку, ставит задачи и сроки...
К концу июня Корабль и Экипаж должны быть в Первой Линии - В составе сил Постоянной Готовности!
На все - два месяца...
Есть такое слово - «Надо», с которым можно Много Сделать! Экипаж Сделал Много...
Поэтому Корабль сегодня выхолит на практические стрельбы. С Нами отправляется корреспондент флотской газеты...
«Говорят мы бяки-буки,
Как же носит нас земля?»
Этими словами знаменитой песенки Я отвечаю на интересующие лейтенанта вопросы...
Апрель - лучший месяц на Севере. Только что освободившееся ото Льда Море ласкает взор синей гладью...
Горячее солнышко согревает ограждение рубки... Корабль скользит в спокойной воде абсолютно бесшумно... Чайки постепенно отстают. И скоро Мы остаемся вдвоем: Я и Море...
Настырный корреспондент снова достает вопросами. Лениво отвечаю...
Идиллию прерывает звон аварийной тревоги: « Пожар во втором... Горит батарейный автомат...»
Собеседник смотрит на Меня... Я смотрю в пространство... А вот и сигнал отбоя... Обошлось на этот раз! Хорошо!
Спускаемся вниз... Несколько слов объясняют причину: издержки зимы...
Старшим на борту в этот раз со Мной вышел Начальник Штаба...
Что ж, поработаем вместе: Он всегда соблюдает Правила Игры... Погода продолжает радовать... Солнце все горячее, на душе тоже потеплело... Готовлю Корабль к погружению... Доклады... Готовность... «Задраен верхний рубочный люк»! Все, природа... До встречи Наверху...

Обкатка Экипажа идет нормально. ЭсБе ни во что не лезет... А с суточным планом я знакомлю его заранее...
Морские элементы задачи «Л-3»... Сколько раз Я вот так начинал! С нуля... Корабль ведет себя спокойно... Стальная труба новой антенны - тоже...
Сутки пролетают незаметно... Время смены полигона... Всплываю... В перископе - синее небо и Солнце.
Корабль - наверху... Поднимаюсь в прочную рубку... Отдраиваю верхний рубочный люк... Точнее сказать - пытаюсь отдраить... Ни черта не получается! Еще попытка... Тщетно!!
Старшина команды трюмных сменяет Меня у маховика клапана... Вот Его огромные ручищи крутят маховик... Результат тот же... Он предполагает причину: втулка разболталась... Люк можно отдраить только сверху! Хорошенькое дело...
ЭсБе в задумчивости... Я - удивлен донельзя: никто никогда ни о чем подобном не рассказывал...
Погода наверху резко ухудшилась: сглазил... белые гребешки на воде... Ветер...
Рядом лейтенант из газеты: В глазах вопрос: « Что дальше?»
А дальше, товарищ корреспондент, будем люк отдраивать! Сверху... Из рубки...
Принимаю решение: выходить через люк носового отсека... ЭсБе соглашается: « Кого пошлешь?» Отвечаю: « Себя».
Операция предстоит непростая: выйти на мокрый обледенелый корпус, дойти по нему до ограждения рубки, залезть на самый ее верх, карабкаясь по стенке, и отдраить люк...
Тут и сила нужна и ловкость... Поэтому задаю Себе вопрос: «Кого послать?» И отвечаю: « Себя!» Я и сильный и ловкий... Но самое главное в другом: если, не дай Бог, чего-нибудь..., то сразу несколько офицеров получат продвижение по службе:
Старпом станет Командиром, штурман или минер - Помощником... А наказывать Системе - некого... Всем хорошо! Одному Мне... потому и ответил ЭсБе:» Себя»...
Начинаю одеваться... Корреспондент только сейчас понял, что будет: «Вы серьезно, товарищ Командир? Сами полезете наверх?»
Сами, сами, лейтенант...
Все удалось! Вышел... Прошел... Вскарабкался... Отдраил... Продвижение но службе группы Моих офицеров в этот раз Не Состоится. Извините, ребята!
Стрельбы прошли успешно! Торпеды навелись на цель, не потерялись, не утонули... Учебные мины всплыли через положенное время и были выловлены торпедоловом... Несколько аварийных тревог не смогли испортить настроение Экипажа! Мы были в Море... МЫ - работали для боевой готовности...

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Вскормлённые с копья

28.03.201009:3628.03.2010 09:36:34

Просмотров:5316 Комментариев:0 0

Владимир Щербавских. Дороги, которые нас выбирают. Часть 36.

Вскормлённые с копья

27.03.201007:1327.03.2010 07:13:23

Часть VI. Сага о «Бегущей по волнам».

5. И Дальний восток – дело тонкое.

И что же там Колесников, а вслед за ним и мы, все остальные, увидели? Странную картину мы увидели. Всего метрах в полсотни от нашей плавбазы стоит на якоре ярко раскрашенное рыболовное судно с развевающимся на кормовом флагштоке японским флагом, а на его палубе, радостно улыбаясь широко, до ушей, разинутыми ртами, прищурив и так еле видные узкие глаза, стоят японские моряки. В общем, «мир-дружба».
Конечно, сразу, куда положено, доложили, примчались пограничники и особисты, на японское судно высадилась вооруженная охрана. И выяснилось, что у одного японского матроса в какой-то механизм мизинец попал и его оторвало наполовину. Ближайшим пунктом, где можно было получить квалифицированную медицинскую помощь, оказался Магадан, вот они сюда и зашли. В течение этого дня помощь такая была им оказана, и их вежливо выпроводили. А через пару месяцев таким же образом опять зашло другое японское судно, на котором тоже одному матросу оторвало половину мизинца. И этим помогли, только после этого на входе в бухту стали выставлять дежурный корабль: или тральщик, или МПК, или военный буксир-спасатель. И своевременно, так как ещё через пару месяцев, глядим, третье японское судно ломится к нам точно с такой же проблемой. Ну, этому пришлось постоять далеко за входом, пока бедному очередному матросу палец залечивали.
После этого японцы, видимо, научилось пальцы беречь, так как больше подобного не повторялось
В общем, лишний раз пришлось убедиться, что восток, будь он хоть дальний, всё равно дело тонкое. Скорее же всего японцы просто убедились, что никакой тут новой военно-морской базы нет. Просто эти нехорошие русские всех обманули.

Мы же там привыкли и без военно-морской базы обходиться, по-прежнему всё лето бороздили окрестные моря, а к зиме возвращались в свой Магадан.

6. Еще одна стихия.

Есть такое слово – стихия. У любого и каждого оно ассоциируется с ураганами, землетрясениями, наводнениями и извержениями вулканов. Кое-кто сюда причисляет и переезд на новую квартиру. Но речь сейчас пойдёт совершенно о другой стихии. Эта стихия называется – человек. То есть все мы – люди. От того, как мы понимаем друг друга, как поступаем друг с другом, зависит очень много. Вернее, абсолютно всё.
В нашем случае, то есть говоря о корабельной службе, эта стихия определяет успехи и неудачи в морской службе, даже то, что быть нам живыми и здоровыми или упокоиться в морской пучине. И если посчитать, сколько и материальной и моральной, то есть духовной энергии тратится на управление механизмами и на управление людьми, то перевес окажется в пользу второго.
С этим явлением сталкиваются все начальники от командира отделения барабанщиков в полковом оркестре до министра обороны. Только не все и не всегда об этом догадываются. Лично я об этом догадался только тогда, когда моя служба уже давно закончилось. Как-то вспоминая прошлое, я задал себе вопрос, от чего я больше уставал на службе: от несения вахты на мостике или от выполнения торпедной стрельбы, и неожиданно меня осенило, что больше всего я уставал не от того и не от этого, я вовсе от другого. Оказывается больше всего я уставал от дежурства по бригаде или, когда порядок в команде наводил. И ещё мне вспомнилось и понялось, что раньше меня эту мысль высказал Христов однажды там в Магадане.
Там нас с Христовым почему-то очень уважал второй секретарь обкома, а то чего бы это он нас в 1966 году, кажется, пригласил на свой день рождения. И там между Христовым и одной молодой женщиной, видимо, родственницей какой-то из присутствовавших важных особ, возникла полемика. Эта женщина оказалась учительницей и классным руководителем. Она высказала свое убеждение, что мы, морские офицеры испытываем трудности только в море, да и там они носят только физический характер. А вот работа учителя намного труднее. Попробовали бы классом поуправлять. Сколько приходится нервничать. Такие иной раз неслухи бывают, что приходится родителей их вызывать.

Первоклассники. Выпускники.

И тут Христов взял слово: знаете что, уважаемая такая-то такойтовна, в вашем классе 20 детей, а в моём их полсотни, и они не дети, которых можно ай-я-яем напугать, а взрослые мужики, и родителей их я вызвать не могу. Вот о чём мне вспомнилось. И ещё то, что когда мы вспоминаем свое военно-морское прошлое, то ограничиваемся тем, как мы противостояли природным стихиям и занимались обузданием строптивой техники, а вот как управлялись с подчинённой нам людской стихией, о том, забыв, умалчиваем. Если же описать и эту сторону, то лучше не надо. Это под силу только мастерам писательского дела. Я этим много заниматься не буду, но, чтобы мое повествование не оказалось слишком однобоким, немного коснусь и этой стороны наших будней.
Сказано не единожды, что чужая душа – потёмки. Так оно и есть. Служил на моей лодке матрос Чагин. Матрос как матрос: и видом пригож и в работе не последний. Только уж больно молчалив был. Но беды в этом никто не видел, думали – характер такой. А беда-то, оказывается, давно в его душе тлела.
Однажды, зимой это было, ходил он с карабином по льду вокруг лодок, вмёрзших в этот лед. Сторожевую службу нёс то есть. Стало светать, и по другую сторону колючей проволоки, протянутой через столбы, вмороженные в лед, потянулись вглубь бухты толпы рыбаков на подлёдный лов. И Чагин ни с того, ни с сего открыл по ним огонь из карабина. Всю обойму расстрелял, хорошо, хоть не попал ни в кого. Рыбаки попадали на лёд и укрылись за торосами.
Я думаю всем понятно, какую встряску мы испытали с замполитом. Чагина долго допрашивали сноровистые в этом деле люди, но он отвечал одно: не знаю, почему я это сделал, нашло что-то на меня. А я вспомнил, что родом он с Западной Украины, воспитывался в детском доме, так как его родителей сразу после войны то ли власовцы, то ли бендеровцы убили. А здесь как раз и тех и других немало. Наверное, и среди проходивших рыбаков они были, а Чагину было это известно.
Так что палец его к спусковому крючку ещё с детства был протянут. Оставалось только увидеть цель и нажать.

Зверства УОН-УПА. Фото из книги Władysława Siemaszków pt из книги “Геноцид”.

Чагин об этом никому не сказал, чтобы не выявили преднамеренность его действий, и я о своей догадке умолчал. Так что, ничего от него не добившись, посчитали его психически неадекватным и демобилизовали.
Другой случай из подобной серии произошёл, когда мы стояли в ремонте во Владивостоке. В команде начались кражи денег. Что только не предпринималось, чтобы уличить вора, всё бесполезно. Уж очень он ловкий оказался. И однажды я крепко задумался, за отправную точку своих размышлений взяв время, с которого начали происходить кражи. Много всякого я просеял через свои извилины, пока не обратил внимания на то, что ранее неслыханное началось, когда к нам из учебного отряда прибыл на должность старшего рулевого старший матрос Лещина. Был он не из молодых, а из кадровой команды, и уже начал службу по третьему году. Причём сам попросился служить на подводную лодку, и его просьбу удовлетворили. У нас же как раз был недокомлект в команде рулевых-сигнальщиков, вот его к нам и определили.
У нас его сразу зауважали, как специалиста и хорошего товарища. Доброта его и готовность всегда помочь первому встречному были невероятны. Последнего рубля не пожалеет для нуждающегося. Однажды один матрос после получки хотел преподнести своей девушке подарок на день рождения. Хвать, а получка пропала, всего трояк остался в кармане брюк. Он страшно расстроился. И Лещина отдал ему все свои деньги. Нужно отметить, что таинственный вор грабил не более двух человек в месяц и никогда не забирал все деньги, хоть на курево, да оставлял. У Лещины же деньги всегда водились. Это настораживало. Но с другой стороны, он их не жалел ни для кого. Ему просто нравилось всегда кого-нибудь угостить, то ли рюмкой водки, то ли мороженным. А однажды к какому-то празднику он из увольнения принёс трехлитровую банку отличного дальневосточного меду.
У него где-то на Второй речке жил хорошо знакомый земляк с Полтавщины, причём довольно зажиточный мужик. Очень хотелось мне верить, что Лещина тут не при чём. Нравился очень мне этот весёлый паренек, проворный, не унывающий и с доброй душой. Но я был единоначальник, не забывший уроков настоящего морского волка – Китаева Николая Ивановича, обязанный в равной степени любить и уважать всех своих подчинённых и никому не доверять ни на слово, ни по первому впечатлению.
Но неумолимая реальность в пух и прах разбила мои надежды. Случилось так, что мои подозрения оправдались полностью.
В одно воскресение звонит мне с завода, где лодка наша стояла, дежурный по ней и докладывает, что во втором отсеке не заперт сейф командира БЧ-III, и что обнаружил это верхний вахтенный Лещина. Он, заступая на вахту, а был дождь, одевал в отсеке плащ, который полой зацепился за ручку сейфа, крышка откинулась а там лежат документы всякие и деньги. Вызвал я командира БЧ-III и спрашиваю, запирал ли он сейф, уходя в субботу с лодки.
– Запирал, товарищ командир, – отвечает минёр.

Берегись автомобиля.

– А почему тогда дежурный звонит, что сейф не заперт? – спрашиваю.
Офицер помялся и неуверенно отвечает, что, наверное, все-таки забыл запереть. Торопился очень. А там есть секретные документы? Нет, товарищ командир, просто разные пособия для служебного пользования и деньги.
Отправил я его на лодку запереть сейф, а сам принялся думать ещё крепче.
Вскоре минёр вернулся и доложил, что сейф заперт, и что ничего из него не пропало.
И сразу в мозгу моем, как короткое замыкание, произошло, и выстроилась логическая цепочка, объяснившая всю запутанную картину таинственных краж и даже внутренний облик того, кто их совершал. Это было настолько горько, что я выматерил на чём свет стоит ни в чём не повинного минера и выгнал его из каюты. Потом достал из сейфа аварийную бутыль, хлопнул стакан спирту и лёг на койку, ждать конца дня, на который наметил тяжёлый разговор со старшим матросом Лещиной.
Наконец, день закончился, сменившаяся вахта вернулась в казарму, прошёл ужин, я встал с койки, ещё заглотнул стакан и по телефону приказал дежурному по команде прислать ко мне старшего матроса Лещину. Минут через пятнадцать тот явился. Взглянув в глаза друг другу, мы оба всё поняли. Я понял, что полностью его раскусил и он об этом знает и не намерен отпираться, он понял, что я о нём все знаю и отпираться не стоит. У него были потухшие глаза и всем своим видом он выглядел постаревшим. Я сел за стол, ему велел сесть напротив, положил на стол сигареты и спички и сказал: «Рассказывай, друг, ничего не скрывая. Я пойму».
И он начал рассказывать. Долго рассказывал. Как он рос в многодетной семье, где была одна задавленная нуждой мать, а отец не вернулся с войны. Жили сначала в землянке, потом в коммуналке. С малых лет тяжёлая работа и никаких конфет. Повсюду нищета и шайки агрессивной шпаны, и сколько требовалось отчаяния и злости, чтобы в такой среде выстоять и утвердиться. К счастью, однажды появился блатной парень, гроза всей округи, взявший над ним шефство. Он и научил его открывать любые замки, очищать карманы и пролезать в любые щели. Но в силу склада своего характера все эти дела Лещина воспринимал, не как способ выживания, а как романтические подвиги, как удаль и азартную, щекочущую нервы игру.

Место встречи изменить нельзя.

Но прошло то время, наступило время получше, куда-то сгинул его наставник, а он окончил школу, работал трактористом в колхозе, потом призвали его на службу. Про воровской талант, казалось, было забыто. Ни в колхозе, ни в первые два года службы он ни копейки чужой не взял. Но вот пришёл на лодку, встретил много хороших людей и так ему захотелось чем-то их радовать, что пробудилось старое. Как наваждение какое-то. Стал он воровать, но понемногу и фактически всё возвращал в качестве подарков и угощений. И ту банку мёда трехлитровую вовсе не от земляка принес, а на базаре свистнул. Кому тельняшку на барахолке купленную взамен утерянной подарит, кому ещё что. И ещё он признался, что давно понял, что я его подозреваю, и у него ещё больше азарт появился. Мол, попробуй, поймай меня. И вот попался. И всё из за этого сейфа. Видел он, как минер деньги туда клал, вскрыл его, а запереть обратно не смог. Не по зубам ему оказался этот замок. И подумал он, вдруг в этом сейфе лежат важные секретные документы, а теперь в открытом сейфе стали доступны врагу. Понимая уже, что сгорел, он положил обратно деньги и доложил дежурному по лодке, все ещё надеясь, что пронесёт. Но не пронесло.
Всё это выслушав, я убедился, что все это понял сам после доклада дежурного. Время в каюте остановилось, а за её стенами прошло его много. Началась уже ночь. После вечерней проверки из кубрика позвонил дежурный по команде и доложил, что всё в порядке, только старший матрос Лещина куда-то пропал. Я ответил, что он у меня в каюте дверь и замок чинит.
Но вот исповедь закончилась, и наступило тягостное молчание. Что только не кипело во мне, когда я всё это слушал. То мне было жалко его до слёз, то ярость вспыхивала и возникало желание схватить его за грудки и об стенку шмякнуть. Такое со мной бывает, я ведь по характеру не ангел. В каюте от табачного дыма наступил полумрак, когда я услышал, как Лещина скрипнул зубами, взглянул на него и увидел, что из глаз его не текут, льются слёзы. Тогда я стукнул по столу кулаком и сказал: «Всё договорились. Последний вопрос тебе; сможешь больше никогда не воровать?»
И увидел, как посветлело его лицо, и он всхлипнув ответил: «Гад буду, товарищ командир, не будет больше этого никогда».

... Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье...

Видно было, как горько парню. И ещё видно, как его всё это достало, и не было никакого сомнения в том, что он до конца всё это осознал. А у меня в голове был полный сумбур. С одной стороны, жалко его и большое желание не выдавать, а с другой, как быть, не прикрывать же вора. Хотя, если подумать, то получается, что уворованное он отдавал обратно. И я решился и сказал ему: «Ну всё, кончаем разговор. Об этом забудем. На бригаде нужны работники для ремонта клуба по одному с лодки. Завтра с утра пойдёшь туда работать. Пока не нужно тебе в команде быть, пусть пройдет время, пока всё не успокоится. Служить тебе осталось немного».
И я отпустил его в кубрик.
Всё образовалось в лучшем виде. Кражи прекратились, и о них вскоре все забыли. Лещина вскоре демобилизовался и уехал на свою Полтавщину. Кстати, он вовсе и не Лещина, и не с Полтавщины он. Просто я не хочу, чтобы подлинное лицо этой грустной истории кто-либо опознал, поэтому и фамилию и местопребывание его изменил. И до сих пор вспоминается эта история, и я всё не могу прийти к пониманию, правильно ли я поступил тогда, укрыв вора, хоть и раскаявшегося. Справедливо ли взял я грех на свою душу? Можно ли постичь до конца, сколь извилист путь человеческой души по эту сторону нашего безбрежного мира?
И сейчас, когда пишу эти строки, опять чувствую, что нужно ответить на возможный вопрос читающих всё это. Для чего я всё это пишу?
Ну там морские героические будни, это понятно. По морям, по волнам, патриотическое воспитание нового поколения, и так далее. А чего душу-то до последней пуговицы расстегивать?
Отвечаю. Очень нужно мне ответить на вопрос одного ценного человека, на который я не ответил тогда, когда он был задан. Не смог и не умел я тогда отвечать на такие вопросы. И поздно уже, так как того человека давно уже нет в живых, и теперь я должен на этот вопрос ответить сам себе и тем другим, у которых он может возникнуть.
Это я о том, что в начале моей службы в Магадане зашли на мою лодку на экскурсию космонавт Волынов и знаменитый боксёр Попенченко. Очень им это было интересно и нужно. Я долго водил их по отсекам, долго показывал и рассказывал обо всём, о чём они спрашивали и рад был, что удовлетворил их искренний интерес. А при расставании Попенченко задал мне вопрос: почему при такой нелёгкой и опасной службе мы подводники не теряем оптимизма и долго ещё не стареем душой.

Борис Валентинович Волынов. Валерий Владимирович Попенченко.

Повторяю, тогда я для ответа на такой вопрос ещё не созрел, и просто отшутился. Сейчас я знаю, что движет нами и отвлекает нас от физических, моральных перипетий, омертвляющих тело и иссушающих душу. Это как раз те опасности и невзгоды, которые отвлекают нас от пресной обыденщины, закаляют и учат радоваться каждому новому дню в нашей жизни, когда мы с радостью осознаем, что ещё живы.
Есть такой эзотерический знак-символ – змея, кусающая свой хвост. Так вот пусть злая судьба кусает свой хвост, отвлекаясь от нас, а мы тем временем ещё поживём. И ещё давно запало мне в сердце символическое четверостишье не запомнившегося автора, возможно не подозревающего, какую глубокую истину он в этом четверостишии обнажил. Вот оно, это четверостишие:

Если снова неудачи
Настигают нас с тобой,
Мой дружище, это значит
Ты живой, и я живой.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Вскормлённые с копья

27.03.201007:1327.03.2010 07:13:23

Просмотров:3284 Комментариев:0 0

Делай, что должен! И будь, что будет... - Абсолютная власть (впечатления командира атомной подводной лодки). - Мешков О.К. "Верноподданный" (эссе о Холодной Войне на море). - Санкт-Петербург: «Слава Морская», 2006 г. Часть 5.

Вскормлённые с копья

27.03.201006:4227.03.2010 06:42:14

...
Внезапный вызов к Командиру Дивизии. Иметь с собой "Журнал ежедневных обходов Корабля Командиром"!
В нем я каждый день Своей Рукой излагаю Впечатления от Обходов Корабля ... Разные ... И Свои Пожелания соответствующим исполнителям ... Тоже разные ...
Корабль, и тем более подводный, не музей . Здесь никогда не бывает Окончательного Порядка ... Поэтому все Его Постоянно Наводят ...Борьба с влагой, ржавлением, водой в трюмах идет, не прекращаясь ни на минуту ...
Три "пса корабельной службы" - Командир, Старший помощник и Помощник - своей энергией порождают Мощные Импульсы Борьбы за поддержание Корабля в Высокой Боевой Готовности...
"Журнал ежедневных обходов" - это Отражение Моей Энергии в инициировании усилий Экипажа ...
Зачем он вдруг понадобился Командиру Дивизии? Грязный от многократных "читок" исполнителями ... Захватанный матросскими руками ... А руки эти, зачастую, в солярке, и в смазке...
Загнутые углы страниц, обмусоленный титульный лист...
Да, очень Рабочий Вид у этого документа ... Представляю, как сегодня его "разберут по косточкам" в кабинете у Комдива ... Тем более , что Я - самый "молодой" из Командиров ...
Отдаю журнал Начальнику Штаба... Через некоторое время Мы все - на месте сборов ... Стопки журналов на столе ... Мой - сверху ... Все ясно: процедура "обучения" будет построена, очевидно, на нем ...
Входят Командир Дивизии, Начальник Политотдела, Начальник Штаба, Заместитель Командира Дивизии.
Несколько слов поясняют цель совещания. Командующий флотилией озабочен плохим содержанием Кораблей ... Посему - велено проверить, как Командиры ежедневно обходят свои Корабли. Вот для чего понадобились журналы!
Ну, бедолага мой, держись ... Сейчас тебя начнут листать!
И листают ... Комдив обходит остальных командиров и показывает им различные страницы Моего журнала ... "Видите, как Надо ежедневно обходить Корабль? И как Должен Выглядеть журнал обхода? Этот - не оставляет сомнений в том, что Командир исполняет свои обязанности должным образом! Поучитесь у молодого Командира!"
Короче - мой "грязнуля" обласкан Начальством ... И так бывает! Иногда...
А финал первой задачи все ближе и ближе ... Каким-то он будет?
Сдали! С "Устранением Замечаний"... Была такая формула у Системы в те времена ...

Можно ли было в Тех Условиях провести полноценную подготовку в объеме задачи "Л-1" Экипажей Нашей дивизии - Кораблей Первого Поколения?
Нет, это было сделать Невозможно! Бербаза, как гигантский спрут, Душила Нашу Боеготовность ... Поэтому на Берегу Мы занимались Обеспечением Выживания Гремихи.
Готовить Экипажи и Корабли Нашей Дивизии к Встрече с Морем было Некогда да и Некому: Бербаза "съедала" Ресурс Экипажей как раковая опухоль ...
Все для Кораблей надо было "вышибать" и "доставать" ... Даже исправные практические торпеды!
Поэтому не Мы сдавали курсовую задачу "Л-1", а у Нас ее принимал Штаб Дивизии. Повторяю: сдать задачу было Невозможно из-за того, что не было Необходимых условий для ее полноценной подготовки ... Экипажи были "..." Бербазы!

Вымпел 547-й береговой технической базы 1998 год.

И Штабу деваться было Некуда: план боевой подготовки Надо Было Выполнять! С Системой тогда шутки были плохи ... "Нас не поймут!" - еще одна расхожая формула тех времен. Сказку про голого короля Г.Андерсена помните? Так и выходили в Море Наши Полуготовые Экипажи на наших стареньких Кораблях ... И здесь от Личности Командира зависело очень многое. И от офицеров и мичманов - тоже.
Как-то Мой Первый Командир сказал: "Знаешь, чем мы отличаемся от американцев? Они ходят в море работать, а мы - учиться".
Горькая Правда!
Поэтому на Берегу Я главное внимание уделял Ключевым Элементам, от которых зависел Исход Встречи Корабля с Морем ... Нас там ожидал еще и НАТОвский флот!
Корабельный Боевой Расчет ...Главный Командный Пункт ... Боевой Информационный Пост ... Штурман ... Минер ... Связист ... Боцман ... Метрист ... Акустик... Старшие Механики ... Старшины Команд ...
Лично занимался Ими ... Знал сильные и слабые стороны ... В максимальной степени старался Усилить Силу Людей!
Ни один из Них в Море не подвел Меня!

...
А внутренний рейд замерз! Соседняя дивизия давно ушла в другие базы ... Мы - остаемся зимовать.
Лютую Зиму того года я не забуду Никогда! Потому что Она круто изменила Мою Судьбу ...
Нас выгоняют в Море ... Отрабатывать задачу "Л-2" ... Ледокол - трудяга пробивает Нам сомнительный фарватер в сплошном ледяном поле...
Настроение у Меня - Хуже Не Бывает!... Старшим на борту со Мной назначен Заместитель Командира Дивизии ... В свое время Я рассказывал о Втором Командире в своей первой автономке ... Помните? Это он! Механик, ставший Командиром ...
У Меня с ним - Абсолютная Несовместимость! Во всем: в мировоззрении, в психологии, в системе ценностей, в социальном статусе ...
Я с детства не люблю "сынков" - сынков элитных пап, зятьев элитных тестей, племянников элитных адъютантов ... Насмотрелся еще в училище ... Все это Балласт Системы, который паразитирует на Боеготовности Флота... И на Нас - Чернорабочих Системы! Не люблю!

Автор: Владимир Уваров.

ЭсБэ - "зятек" из Самого Верхнего Эшелона в Военной Системе ... Поэтому он живет и служит в Дивизии по Своей Линии Поведения ... Главное для таких как он - не "влететь" в какую-нибудь Крупную Неприятность! "А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо"... И очередные звания, и очередные должности, и ордена ...
Им Система многое прощает ...
И зеленый свет на их Карьерном пути горит постоянно ... А пот и кровь за них, как правило, проливают другие.
Я ненавижу Бербазу, которая "пьет кровь" из Экипажей и лишает Наши Корабли заботы и ухода ...
ЭсБэ - обожатель бербазовского Дурдома! Однажды он заявил Мне: "На боевую службу любой может сходить! А вот казарму отремонтировать или газон оборудовать - не каждый ..." Поэтому на Берегу для него главное - ремонты, казармы, газоны, а боевой подготовки - просто не существует! Любые обращения по этому поводу вызывают у него одну и ту же реакцию: "Что вам не понятно?" "Под черной пилоткой - стальные глаза..." Это - про него ... Что-то змеиное во взгляде. Мстителен, злопамятен и коварен ...
В Море даже оскорблял Командиров в присутствии подчиненных ... Никто не ставит на место - и все сходит с рук ...
То, что он пошел со Мной в Море показывает, как плохо знал Меня Командир Дивизии! Но Начальник Штаба знал Меня очень хорошо ... И не должен был допустить этого "альянса" ! Это - Ошибка, за которую я дорого заплатил... Но если б только я один! Заплатил Мой Корабль и Мой Экипаж!
И в мирное время бывает война! Психологическая! Еще Помощником я участвовал в "войне" между этим "зятьком", ставшим Замкомдивом, и Моим Первым Командиром, который в то время был Начальником Штаба Дивизии...
Речь - о системе питания Экипажа в Море. Начальник Штаба в Море работал "по-военному" и требовал "бачковой организации" питания. Суть ее проста. Те, кто расписан по боевой тревоге в носовых отсеках, питаются и спят в носу. Те, кто расписан в кормовых отсеках - в корме. Пищу получают специально назначенные люди - бачковые. И разносят ее в нос и корму.
Замкомдива считал "бачки" анахронизмом и требовал, чтобы все матросы независимо от расписания по тревоге питались в корме, где были столы. Чтоб не таскать еду по отсекам. В результате при возникновении аварийной ситуации часть людей носовых отсеков оказывались отрезанными от своих боевых постов и без дополнительных средств индивидуальной защиты могли погибнуть.
Эта война превращалась для Старпомов и Помощников в настоящий цирк. Мы имели обе организации: и по бакам, и без баков.
Идет старшим Начальник Штаба - питаемся по бакам. Идет Замкомдива - все матросы едят в корме.
Часть Командиров Кораблей стала на сторону одного, часть - на сторону другого. Все это в Дивизии было известно и Политотделу, и Особому отделу, и Командиру Дивизии.
Но никто не смог прекратить этот Дурдом, хотя правота Начальника Штаба с точки зрения соблюдения Законов Подводной Службы была очевидной.

И вот - Мы на Мостике Моего Корабля: Я и ЭсБе ... Начинаю маневр на выход из базы ... Полтора часа кувыркания в ледяном крошеве... Когда никакие законы механики не действуют ... Чувствуешь Себя Полным Идиотом ... Игрушкой, с которой Лед играет в Игру без Правил...
Вперед - назад ... Вперед - назад ... Но! Тпру! Но! Тпру! Железка, милая, прости ... Не Я спланировал этот выход ...
Уже через час Я не выдерживаю "советов" Эс Бе: "Кораблем командую я!" И пошло - поехало ... Для Него Моя строптивость - полная неожиданность.
Вскоре Он обнаруживает еще и наличие "баковой организации"... На мостик поднимается Помощник: "Получил приказ питать личный состав в корме".
Спускаюсь вниз за разъяснениями: "Выполняйте то, что приказано ... Я - начальник, Вы - подчиненный". С трудом сдерживаясь, отвечаю: "Я - Командир ... Про Меня в Корабельном Уставе написаны десятки статей ... Про Вас, как ЭсБе, одна. И здесь, в Море, Я руководствуюсь Корабельным Уставом, а не Дисциплинарным". Дальше - больше ...
Возвращаюсь в центральный пост. Помощник ждет Моего решения. "По бакам! Ясно?".
Снова - Мостик, Ночь, Снег и Холод ... Поднимается Замполит: "Твой приказ ЭсБе отменил. Что делать будем?" "Выполнять. Мой приказ".
Командую вниз: "Помощника и Старпома - к Командиру на мостик!"
Вот они - передо Мной ... Оба - выдвиженцы Замкомдива ... ЭсБе
"Выполняйте Мой Приказ! Командир здесь - Я!" Но... они не уходят ... "Мы тоже хотим стать командирами. После этой ситуации можем и не стать".
Спускаюсь вниз... ЭсБе встречает Меня стоя: "Приказываю перейти на питание в корме. Или отстраню от управления".
Ответ Мой краток: "Если еще раз вмешаетесь во внутреннюю организацию Корабля и отмените хоть один Мой приказ - сделаю официальную запись о вступлении Вас в управление Кораблем. С последующим докладом о Вашем поведении Командованию по прибытии".
Организация питания по бакам - осталась ... Но к четвертым суткам конфликт уже стал достоянием всего Экипажа ... ЭсБе "закусил удила"... Я - тоже ... Судите Меня! Я боролся за Свое Командирство изо всех сил, потому что считал и считаю: в Море на Корабле может быть только Один Командир! И никакие компромиссы в отношениях с ЭсБе, когда Те вмешиваются в Командование или Управление Кораблем Неформально, Половинчато, - со стороны Командира Недопустимы. Или Командир - Ты, или - ЭсБе! Двоевластие здесь Смерти Подобно!

Липа (Андрей Попов).

Вопрос Полноты Власти в Море - особый. Речь идет о Жизни Экипажа и Безопасности Корабля. И у Командира Корабля нет и не может быть никаких степеней власти, кроме одной - Абсолютной Власти!
Эту истину я быстро и рано Понял. Но Воля Моя Командирская в тот момент еще не соответствовала Властному абсолюту.
В Подводном Положении - тем более. Тут любые шутки в сторону ... ЭсБе вымещает свою злость на Экипаже ... Я - встаю на Его защиту! И вот ... Нервы Мои дают первый "сбой"! Ору во всю глотку: "Записать в журнал: в управление Кораблем вступил ЭсБе! Замполиту немедленно прибыть в центральный пост!". Обалдевшая вахта смотрит на Меня.
Появляется Замполит... Зову Его в штурманскую рубку:" Официально как Командир и коммунист докладываю: сдал управление Кораблем ЭсБе. По прибытию в базу прошу обо всем, чему Вы были свидетелем, доложить Начальнику Политотдела".
Последние слова слышит вошедший в рубку ЭсБе. Он озадачен ситуацией! Ему не нужен громкий скандал. Вижу по его забегавшим змеиным глазкам.
После короткого диалога я вновь вступаю в Управление Кораблем! До следующей "сшибки"...
И в такой обстановке проходят четырнадцать суток! Нервы Мои на Пределе ... Экипаж задерган до последней степени. Совершены несколько ошибок при прохождении замера шумности ... Опоздание с занятием полигона ... Радует одно: Мы начали смещаться к дому ...
Очередное всплытие ... В линзе перископа - сплошной туман ... Не спеша кручу тумбу ... Что это??
Отчетливо вижу чистую воду и маленькие льдинки ... Значит, никакого тумана нет! Просто линза запотела ... А если есть признаки льда - вполне может появиться и Сам Лед ...
Еще лейтенантом я познакомился с Арктикой... Этот опыт - уникален! Лед - страшная угроза Кораблю ...
Погружаюсь ... "Записать в журнал: на всплытии обнаружены признаки Льда. Решил: производить всплытия на сеанс связи без хода!" Докладываю о своем решении ЭсБе ...
Через час акустики обнаружили надводную цель ... ЭсБе приказывает: "Выполнить атаку цели условно с использованием РЛК-101 в режиме "однообзор". Он что, забыл о том, что я докладывал?
Категорически возражаю, ссылаясь на признаки Льда в районе... "Или выполняете атаку - или получите оценку "неудовлетворительно" за отработку задачи".
ЭсБе очень хочется поставить Меня на место этой "двойкой". Но - Экипаж-то Мой в чем виноват?
Черт с тобой! Начинаю выход в атаку... Попутно "давлю" сомнения Души. Ведь не по Льду плавает эта надводная цель? А мелкие льдинки не опасны. Да и ледовые поля никогда не подходили так близко к берегу.
Воля Моя, где Ты? Всплытие идет нормально ... "Поднять РЛК-101!" Глубина 12 метров... 10... 8... Вдруг - сильный удар! Корпус Корабля вздрогнул ... И - скрежет по обоим бортам ... "Продуть среднюю!" Все! Корабль над водой ... Поднимаю перископ ... Бог мой! Вокруг Нас - огромное ледяное поле ... Конца - края не видно ... «Опустить РЛК-101!»

Доклад метриста - Холодом в Сердце "Не опускается!!!" Еще попытка... Нет!
Отдраен верхний рубочный люк ... Струи холодного воздуха навстречу ... Я - на Мостике ... Поворачиваю голову ... Антенна РЛК-101 заклинена от удара об лед на угол 25° !!! Молча смотрю вдаль ... Горечь Отчаяния заполняет Сердце! Минута Моего Командирского Малодушия - и Корабль потерял Боеспособность! Мы не можем погружаться ... Мы не можем двигаться в тумане ...Поврежден обтекатель гидроакустической станции ... Вогнута крышка торпедного аппарата ... Сорваны листы резины ... Счастье Мое, Корабля и Экипажа - толщина Льда около 20 сантиметров. Будь она полметра - и Прочный Корпус на такой скорости Мог Не Выдержать ...
Что бы Было Тогда? Гибель Корабля? Неужели это я подверг Экипаж Такому Риску? Я, знающий о том, что такое Лед, не из книг, а по Собственному Опыту? Который Своевременно предупредил Меня об опасности ...
"Если Бог решает кого-то погубить - он первым делом отбирает у него Разум"... А у Меня - Волю!
Смотрю и смотрю на ледовое поле ... Передовой посланец далекой Арктики ... Вот Мы с тобой и встретились, Лед ... Через десять лет ... Ты по-прежнему Грозен и Силен ...
Только я Поглупел ... Перестал слушать Себя ... Похоронил Опыт, а вместе с ним - и Командирскую Репутацию ... Навсегда ... Воли не хватило ...
Прости Меня, Железка! Если можешь.

...
Командирская вахта по готовности два.
Командирская вахта-это супер права.
На принятие решений только тридцать секунд,
Если вдруг не успеешь - больше вряд ли дадут.
Те, кто к вахте допущен, твердо знают одно -
Права здесь ошибаться никому не дано.
Потому, что в отсеках права выбора нет,
Там любую команду выполняют в момент.
Командирская вахта - абсолютная власть,
Это твёрдость и воля, это холод и страсть,
Это тяжкое бремя вечно давит тебя
И здоровье, и душу зачастую губя.
И нигде на планете нету власти такой,
Как на вахте в центральном, находясь под водой.
Командирская вахта по готовности два.
Командирская вахта - это супер права,
Это - право на выбор, это - право на суд,
На спасенье и гибель - только тридцать секунд,
На бесчестье и славу - только тридцать секунд,
Если вдруг не успеешь - больше вряд ли дадут

Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!

...
Корабль медленно движется за ледоколом ... Идем домой ... Час назад я передал радио о происшествии на Флот ... И о ледовом поле тоже...
Меня вызывает ЭсБе... Он - в Моей каюте... "Надо убрать Вашу запись в журнале об обнаружении льда ... не было никакого льда". Ненависть переполняет Меня: "Я ничего в журнале исправлять не буду. Пусть все останется, как есть". Он поднимается наверх ... Я остаюсь: надо вздремнуть хотя бы пару часов ... Сутки как я - на ногах...
Через десять часов Мы прибываем в свою базу ... Корабль ошвартован ... В кают-кампаний - Командир Дивизии, Начальник Политотдела, Начальник Особого отдела, офицеры Штаба ... Докладываю об аварийном происшествии ...
Начинался Новый этап в Моей Командирской Одиссее!

...
Я - Изгой ... Из руководства Дивизии Мне Никто даже руки не подал при встрече ... Состояние Души Молодого Командира никому не интересно. Еще не осужденный - я уже заклеймен: аварийщик!
Все чопорно холодны, суперофициальны, настороженно-враждебны ...
Они представляют Систему, на Постоянную Готовность которой я посмел посягнуть ... Доверие которой не оправдал ...
Их опасения не сбылись: я не стал Себя выгораживать ... Виноват, готов нести Любую Ответственность ... Вина - только Моя ... Кораблем управлял Сам .. Вполне Мог отказаться выполнить приказ ЭсБе и Потом за это отвечать ... Мог передать Ему Управление ... Но не передал ... А вина Моя только в одном: Воли Командирской не хватило До Конца в противоборстве со Старшим на Борту!... Пожалел Экипаж, который честно отработал все элементы задачи "Л-2" и никак не заслужил обещанной "двойки".
Комиссия убыла, завершив Предварительное Расследование ... Опечатаны все ключевые документы ... Завтра их отвезут в Штаб Дивизии ... Завершен опрос членов Экипажа ... Тоже - предварительный. Начат вывод главной энергетической установки ... Я - в своей каюте ... Попытка заснуть не удалась: все во Мне еще Там, в Море ...
А здесь, на Берегу, я - уже в Другом Мире: катастроф, аварий и аварийных происшествий ... В мире "аварийщиков"!
Вспоминаю, как в автономке сдавал ЭсБе (помните историю с "Инструкцией по использованию средств движения"?) анализ аварийности на Флоте ...Ежегодный приказ ... Бодро перечисляю "аварийщиков", суть их безответственного поведения, какие статьи руководящих документов не были ими выполнены, последствия аварий...
В глазах ЭсБе - искорка смеха ... После "Инструкции" для Меня это служит плохим предзнаменованием. Он просит Меня нагнуться и шепотом спрашивает: "Считаешь их всех ... да? Я многих из них знал Лично и хочу Тебе сказать: Они - умнее Нас с Тобой! А в официальных расследованиях пишут То, что Положено"...
... Много позже я узнал, что Мое донесение о ледовом поле явилось Полной Неожиданностью для Оперативной службы Флота! Никто, как и я, не предполагал, что зона распространения льда окажется столь близкой к берегу ... Целая серия оповещений немедленно ушла в адрес подводных лодок, районы которых находились рядом с опасной зоной ... Была усилена воздушная ледовая разведка в прибрежной полосе ...

Самолёт ледовой разведки Ил-24.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Вскормлённые с копья

27.03.201006:4227.03.2010 06:42:14

Просмотров:6226 Комментариев:0 0

Вскормлённые с копья

RSS подписка

Архив

Поиск

Владимир Щербавских. Дороги, которые нас выбирают. Часть 37.

Владимир Щербавских. Дороги, которые нас выбирают. Часть 36.

Вскормлённые с копья

Облако тегов

RSS подписка

Архив

Поиск

Владимир Щербавских. Дороги, которые нас выбирают. Часть 37.

Владимир Щербавских. Дороги, которые нас выбирают. Часть 36.