Когда-то довелось мне, будучи уже капитаном 3 ранга, послужить во Вьетнаме. Там в советские времена (да и постсоветские, до 2002 года) был наш пункт материально-технического обеспечения кораблей и подводных лодок 15-й оперативной эскадры Тихоокеанского флота.
А находился он в бухте Камрань на юго-восточном побережье Вьетнама. Мы, военные моряки-тихоокеанцы, называли место своей службы на русский манер – Камраневка. До нас там служили американцы, а ещё раньше французы. Южный Вьетнам когда-то был французской колонией. Климат там жуткий – жара и высокая влажность. Когда я прилетел на самолете в Камраневку и вступил на трап, то первое ощущение было, как будто меня засунули в раскаленную духовку. И это в октябре! Как же здесь можно вообще жить - не тужить, верно Родине служить? Говорили, что америкосы служили здесь вахтовым способом – две недели и домой в родной климат. А нас в Камраневку отправляли на два года. По желанию можно было послужить и больше. Командованием флота это приветствовалось. Командир ПМТО, украинец Титенок, как все тыловые офицеры флота, носил армейское звание – полковник и служил в Камраневке к моему приезду уже пять лет. Как-то не тянуло его в Советский Союз, прижился на вьетнамском побережье. Вроде и семья у него была где-то в Севастополе, а вот не тянуло. Здесь он был хозяином кусочка заграницы, а там, в Севастополе, он был бы обычный полковник, каких несть числа в земле русской. Да и денежное довольствие удерживало в жаркой деревне Камраневке. Приличная вполне по тем временам была зарплата. А при убытии в отпуск или уже насовсем, оптом выдавались накопленные чеки Внешпосылторга, за которые можно было отовариться в дефицитными и модными шмотками и техникой.
Жены наши, заходя в такой магазин утром, гуляли там с очарованным видом, как по музею, до самого закрытия. В обычных магазинах в то время прилавки были беднее, чем у сказочных деда со старухой сусеки в амбаре: мети – не мети - даже на колобок не хватит. Поначалу я с трудом дышал жгучим воздухом, обжигая себе нутро, а потом привык, постепенно почернел от солнца и высох как медуза на берегу. Жирок вытапливался из военно-морского животика и капал в песок. Еда не лезла в глотку – жарко. Потому - худел. Через некоторое время привык к жаркому климату, стал замечать прекрасную природу Камрани – пальмы с кокосами, белые пляжи с крахмальным песочком, лазурное Южно-Китайское море. ...Я менял в Камраневке своего коллегу-химика Гену Романова. Гена серьезно заболел и уже неделю до моего прибытия убыл в Союз. - Юра, - таинственно сказал перед моим убытием во Вьетнам замначхима флота Виктор Хозов, - Имей в виду, что у Титенка недостача по спирту двадцать четыре килограмма. Куда-то он его толкнул или обменял по бартеру. Скажу тебе по великому секрету – мы его уже списали. Но! Титенок об этом не знает.
Нахимовец Хозов, 1966 г. Виктор Андреевич Хозов (в центре) в кругу однокашников.
- Намёк понял! – ответил я, - Будем действовать решительно и напористо. За границу тогда разрешалось провезти с собой две бутылки «Московской». И, конечно же, спирт во Вьетнаме был тоже в разряде дефицитов. Привезенные мною две бутылки на которые советская таможня дала «добро», смаковали мои новые братья по оружию недолго – примерно – пять минут. До встречи с сослуживцами, я зашел представиться своему командиру – полковнику Титенку. Он жил на втором этаже одного из двухэтажных деревянных жилищ, возведенных ещё французскими колонизаторами в конце сороковых - начале пятидесятых годов. Коттеджи за тридцать пять лет не сожрали термиты, потому что всё дерево было пропитано какой-то отравой от этой тропической напасти. - Дела принял, - бодро доложил я,- документация в порядке, имущество в наличии за исключением двадцати четырех килограммов спирта. - Какого еще спирта? - хитрый хохол Титенок состроил себе изумленное лицо. - Из переносной военно-химической лаборатории, товарищ полковник. Все три бачка пустые. Титенок понял, что меня провести трудно. По сути, я отвечал бы за утрату имущества, если бы утвердил приемный акт у командира без указанной недостачи. - Хорошо, химик, иди, выписывай накладную, получишь ты своё шило, только мне отстегнёшь три литра, мне надо на дело. Потом помогу их списать - сказал мой новый командир.
Домашний и экспортный варианты
И вот, когда офицеры ПМТО допили «Московскую» за мой приезд, я спросил, кто у них ответственный за шило. - А вот, Володя Бабаев! – показали мне на смуглого капитан-лейтенанта. - Ну, что ж, веди меня, Володя ибн Али Бабаевич, в свои закрома с драгоценным зельем! – торжественно объявил я, - Праздник продолжается! Я показал ему накладную на спирт, подписанную командиром ПМТО. На ней стояла дата - 17 октября 1985 года. День моего прибытия в Камрань. - Когда ты успел обработать Титенка? - все были радостно поражены моей оперативностью,- вот это химуля! Начпрода, Мишку Смыкова – огромного, неуклюжего старшего лейтенанта, обязали готовить праздничный ужин в честь моего прибытия, и он прытью помчался изобретать нам вечернее чревоугодие. А мы с Володей взяли пятилитровый флотский алюминиевый чайник и медленно, не привлекая нездорового внимания, побрели по жаре, якобы, за водичкой. Когда непривычно резко, без намёка на вечерние сумерки, опустилась на наши двухэтажные «вигвамы» густая тропическая ночь, когда стало немного прохладно, в небе зажглись огромные мохнатые звезды и запели-зазвенели цикады в кустах магнолии, офицерская братия уселась за стол и началась моя «прописка» в Камраневке. На флоте ли, в армии, в авиации любая служба начинается с «прописки». Такой вот «суровый» военный закон. Это не попойка в обычном понимании этого слова. Просто, потом в повседневной суете не будет времени на знакомство. А нового человека надо узнать, кто он такой, чем дышит, откуда родом. А может быть он вдобавок твой земляк? Там на Дальнем Востоке земляком считается даже человек из одной области или края страны. За общим столом, под мелодичный звон граненых стаканов с разведенным спиртом, под немудреную флотскую закуску мы общались и находили себе друзей, которые не продадут и в трудную минуту выручат. После ухода американцев с Южного Вьетнама там постепенно разрушилась вся налаженная оккупантами инфраструктура. В апреле 1975 года вождь Северного Вьетнама Хо Ши Мин или, как его называли, «дядюшка Хо», захватив юг, по-большевистски круто изменил буржуазный образ жизни населения. Сайгон переименовали в Хошимин, вьетнамок - проституток сослали на один из островов долбить камни, а мужчин - бывших прислужников империалистов заставили работать в поле. Пахать землю под рис. Благо было чем - во Вьетнам из Советского Союза в огромном количестве хлынула автотракторная техника. Рестораны, супермаркеты, казино закрылись. Потухли красные фонари у злачных притонов Сайгона. Работы не стало. Нищету Северного Вьетнама «дядюшка Хо» распространил и на юг страны. В бедных лавочках народ продавал сувениры, изготовленные кустарным способом – циновки с драконами, ракушки, фрукты. Кусок мыла можно было обменять на целую гроздь бананов или пару огромных ананасов. Кто-то из наших занес жаргонное словечко и мы, русские, для них были «корефаны». - Корефан! Кинэм (поменяемся)? – спрашивал худой вьетнамский заморыш. И мы «кинэмили».
Улица Магазинная, фото Г.Трофимова. -
«Кинэм» был запрещен командованием, но на это смотрели сквозь пальцы. В обмен на вьетнамские экзотические фрукты, раковины и сувениры с нашей стороны шли мыло, тушенка, флотское ношеное обмундирование. Особенно ценились обувь малых размеров и кремовые флотские рубашки с короткими рукавами. Воровство со стороны наших младших братьев по оружию было нормой поведения. Пока я мылся в летнем душе, какой-то вьетнамец из хозяйственного взвода, спёр рубашку, которую я неосмотрительно перевесил через стенку душа. А наш флагманский штурман капитан 1 ранга Зайко дважды приходил с пляжа в одних плавках. Его жена, которую он привёз в Камрань (офицерам штаба разрешалось брать с собой семью), за потерю бдительности громогласно журила его всякими словами. Женщин почти не было, но на вьетнамок не хотелось даже смотреть – худые, маленькие, плоскогрудые. Даже вьетнамцам нравились упитанные соплеменницы. Признаком состоятельного вьетнамца являлась полнота его жены. Супруга командира вьетнамского хозяйственного взвода была по вьетнамским понятиям довольно пышной женщиной. - Богатый!- завистливо говорили его подчиненные, - жена толстая, кормит её хорошо. А чего не кормить, ведь предприимчивый вьетнамец держал свиней, и все отходы с нашего пищеблока забирал себе. Свинюшки весело похрюкивали в загоне. И на них и полненькую их хозяйку с вожделением глазели вечно голодные солдатики вьетнамского хозвзвода. На десять человек в обед им готовили котелок риса с какими-то морскими существами. Завтрака и ужина у них не было. Поэтому вьетнамцы ловили и ели все что двигалось или просто шевелилось. Особый деликатес составляли большие ящерицы, типа варанов. А когда наступало время отлива, в море копались сотни вьетнамцев – добывали съестное. Надо сказать, что коренное население, хоть и было худое, но зато сильное и выносливое. Я лично имел случай убедиться в этом. В тот день я сменился с дежурства. Три-четыре раза в месяц офицеры ПМТО стояли помощниками оперативного дежурного и занимались вопросами обеспечения кораблей и подводных лодок, заходящих в Камрань. - Химик! – позвал меня Титенок, - я тебя довезу домой, садись в машину. До жилого городка от военного пирса было около двенадцати километров. Еще надо было после смены найти попутную машину. - Спасибо! – я удобно расположился на заднем сиденье его УАЗИКа. - Только сначала поедем, посмотрим, как идет строительство госпиталя, - предупредил меня мой командир. Уютно урчал мотор, машина плавно скользила по накатанной дороге вдоль моря. Я начал засыпать после бессонного ночного дежурства в раскаленной от солнца плавмастерской, где располагалась служба оперативного дежурного.
- Стоять! Стоять!- вдруг начал орать полковник. Я посмотрел в окошко и увидел убегающего вьетнамца с полным мешком цемента на плече, украденного со стройка. Его ребрышки торчали по бокам, как грабли, он был маленький и тщедушный. Весил он столько же, как и его груз. Аборигена немного заносило на песке, и прыжки его напоминали бег зайца. Он держал курс строго на лесок, до которого оставалось не более пятисот метров. - Моряки! Эй, моряки!- завопил Титенок, - бегом ко мне! К машине ленивой трусцой подбежали двое матросов срочной службы, наряженных на строительные работы в госпиталь. - Куда смотрите, раззявы! У вас цемент из под носа тащат, а вы ни ухом, ни рылом! А ну бегом! Догнать и отобрать! – полковник Титенок указал рукой на убегающего воришку. Моряки вразвалку побежали. Они не стали бы бежать, потому что только что совершили «кинэм» с вьетнамцем: мешок цемента на бутылку дешевой рисовой водки. Но, позади бесновался полковник – пришлось догнать и отобрать. Наверняка, шепнули «корефану», чтобы подождал пока уедет начальник. Назад морячки медленно несли мешок вдвоем. Да и то сказать, попробуй по жаре побежать вприпрыжку с такой тяжестью на плече. - Ты бачь, якы уроды! – Титенок от злости перешел на ридну мову, - вдвоем еле несут, а хлопчик сам, та ще бегом. - Так, товарищ полковник, вьетнамец себе домой тащил, а этим нашим бойцам цемент совершенно ни к чему, - сказал я командиру. Титенок от досады только сплюнул, не найдя слов.
Вся военная суета начиналась с шести утра и заканчивалась сразу после обеда. Наступала сиеста. Все оживали только к вечеру, когда немного спадала жара. В длительный обеденный перерыв можно было спать в коттеджах, а можно было поехать на «американский» пляж купаться и загорать. Я любил поплескаться в теплом Южно- Китайском море, а песок на пляже был мелкий и белый, как крахмал. От палящего солнца укрывались под редкими пальмами. Ну а вечером - извечный офицерский преферанс по полкопеечки за «вистик» или бильярд. Что интересно – не было постоянных спутников моряков - тараканов, по кличке «стасик». В наше время я их тоже перестал наблюдать – наверно, причина этого - электромагнитные излучения. Теперь ведь у всех сотовые телефоны, да полная компьютеризация всей страны. Мне кажется, стасики покинули Россию. Ну, может живут в местах куда еще не шагнула цивилизация. Но там, в Камраневке, причина крылась в другом. Всех стасиков прибывающих на военных кораблях и прочих судах пожирали огромные черные вьетнамские тараканы. От одного их вида волосы на голове сами становились дыбом. - Хр...хр...хр... – я просыпаюсь среди ночи в своем бунгало, зажигаю свет и вижу рядом с собой на оклеенной обоями стене жрущих бумагу огромных почти с ладонь тараканов. Их примерно с десяток. Глаза их отсвечивают голодным блеском. Они вышли перекусить среди ночи сухим клейстером, которым раньше клеили обои. Их мощные челюсти перемелют не только бедных худощавых стасиков. Кажется, если я усну, то эти звери доберутся и до меня. - А на потолке прямо над головой, уцепившись цепкими пальчиками висит «машка» - розовая прозрачная ящерица. В свете лампочки просвечивают её позвоночник и внутренности. Это еще ничего. Первый этаж нашего коттеджа иногда посещали змеи, фаланги и скорпионы. Вот такая тропическая экзотика. И поныне со мной Камрань. Одна из вех моей флотской военной службы длиной более четверти века. А теперь такая вот справка из Интернета.
«Камрань была крупнейшей военной базой СССР за рубежом. Её площадь составляла около 100 квадратных километров. Почти все пирсы, дороги, здания построены советскими (российскими) строителями. Советские (российские) военные корабли и подводные лодки, совершавшие океанские походы (в том числе в Индийский океан и зону Персидского залива), заправлялись на ней топливом, пополняли запасы, проходили ремонт. На базе размещался Отдельный Смешанный Авиационный полк (ОСАП) в состав которого входили - 4 самолета Ту-95, 4 - Ту-142, эскадрилья Ту-16 различных модификаций порядка 20 единиц, эскадрилья Миг-25 (порядка 15 единиц), 2 транспортных самолета типа Ан-24 и 3 вертолета Ми-8 (данные на 1986г.). Кроме этого к полку была приписана база противолодочного и ракетного вооружения и ТЭЧ (технико-эксплуатационная часть). Но... 24 июля 2001 года Министр обороны России Сергей Иванов заявил, что России надо уходить из Камрани». ...И мы ушли. А жаль. Без хорошо оборудованных военно-морских баз - нет военно-морского флота вообще, а без военно-морских баз передового базирования, каковой была наша Камраневка - не может быть Океанского флота великой морской державы. И уже не послужат наши флотские парни в прекрасной тропической стране – Вьетнаме.
Чуть ли не с первых дней сентября всё училище начинало заниматься строевой подготовкой. Дела в том, что в то время два раза в год проходили военные парады на Красной площади в Москве, на 7 ноября и на 1 Мая. Наше училище было неизменным участником парадов. Если суворовцев чередовали, посылая на парад то Московское, то Калининское, то Тульское суворовское училища, также как и высшие военно-морские училища - то имени М.В.Фрунзе, то Ф.Э.Дзержинского, то подводного плавания, то радиоэлектроники и т.д. Нахимовское училище в период моей учёбы в нём с 1953 по 1959 годы было неизменным участником парадов. Надо было выставить два батальона по десять шеренг, в каждой шеренге по 20 человек. Итого 400 человек в строю, запасные, знаменосцы. С учётом того, что выпускная рота на майский парад не ездила, кто-то освобождался от участия в параде по разным причинам, то почти всё училище выезжало в Москву.
В Москву на парад. Медведев Виктор Михайлович.
Даже в первый год мы все готовились к параду, занимаясь строевой подготовкой. Но, к нашему большому сожалению, из нашей роты в первый год на парад 7 ноября выбрали только 2 взвод, в котором учился мой земляк Сева Смирнов. Зато на 1 Мая мы поехали все. Так было все шесть лет, кроме майского парада 1959 года, когда мы были уже выпускниками. В общей сложности я со своими однокашниками участвовал в праздничных парадах на Красной площади 10 раз, истоптав её своими ногами. В Москву нас привозили за месяц до начала парада. Размещались мы вместе с приезжавшими суворовцами на территории военно-продовольственного пункта на станции Пресня окружной железной дороги. Соседство у нас было очень интересное: с одной стороны располагался силикатный завод, с другой - Пресненская пересыльная тюрьма. Была даже блатная песня про эту тюрьму: «А завтра утром покину Пресню я, пойду с этапом на Воркуту и т.д.». Недалеко от неё каждое утро под звуки оркестра мы проводили утреннюю зарядку, внося, очевидно, какое-то разнообразие в жизнь заключённых. Во всяком случае криков доносилось из окон много, особенно из женских камер.
Ильин Р.А., Артемьев В.В., Ушаков А. с мичманом Буденковым.
После завтрака на бортовых машинах, в колонне штук 25, нас везли на тренировку. Машины были с базы ВМФ, которая размещалась в районе Ваганьковского кладбища. Для строевых занятий нам и курсантам высших военно-морских училищ было отведено место в районе Химкинского речного вокзала: курсантам - площадь перед главным фасадом, нахимовцам - площадь перед причалами у воды. Часто мы тренировались вместе. Суворовцы тренировались у Крымского моста. Ближе к параду проводились генеральные репетиции на центральном аэродроме имени М.В.Фрунзе. Там уже были все войска, принимавшие участие в параде, в том числе и боевая техника. Где-то за неделю до парада проводилась генеральная репетиция на Красной площади в ночное время, чтобы не мешать жизни города, а может и работе правительства в Кремле. В день парада нас привозили в Подколокольный переулок, по Солянскому проезду мы выходили на площадь Ногина, там некоторое время выжидали, затем по улице Разина шли на Красную площадь. Наше место было рядом со Спасской башней. Спиной мы стояли к храму Василия Блаженного. Обычно принимающий парад Министр обороны СССР выезжал из ворот Спасской башни, и мы первыми встречали его чётким строем. До сих пор в ушах явственно слышны все команды парада: «Парад, равняйсь! Смирно! Для встречи слева, на караул!». Все замирали, у кого было оружие в руках, оно бралось на караул. Оркестр играл встречный марш. Из ворот Спасской башни бесшумно выезжал открытый ЗИЛ, в котором стоял Министр обороны. В центре площади его встречал командующий парадом. Он докладывал: «Товарищ Маршал Советского Союза! Войска Московского гарнизона в ознаменовании такой-то годовщины Великой Октябрьской социалистической революции для парада построены! Командующий парадом генерал армии такой-то!».
После доклада начинался объезд войск. Все академии, училища и часть войск стояли на Красной площади. Техника стояла на Манежной площади. Сначала совершался объезд Красной площади. Мы стояли рядом с суворовцами, поэтому с нами Министр здоровался всегда вместе: «Здравствуйте юные суворовцы и нахимовцы!». Мы во всю мощь своих молодых глоток отвечали: «Здравия желаем товарищ Маршал Советского Союза!». « Поздравляю вас с праздником...!» В ответ троекратное ура. Затем совершался объезд техники, после чего оркестр играл «Славься!». Министр подъезжал к трибуне Мавзолея, поднимался на неё и произносил речь, в которой отмечал успехи социалистического строительства, укрепление единства армии и народа, поздравлял всех с праздником. В конце речи гремел артиллерийский салют, над Кремлём взлетали стаи потревоженных голубей. Раздавалась команда: «Парад, Смирно! К торжественному маршу, побатальонно, академия имени Фрунзе прямо, остальные напра-ВО! Шагом марш!». Все приходило в движение. Первыми по традиции шли барабанщики под свою барабанную дробь, а затем вступал сводный оркестр. Как правило, каждой академии и училищу игралась своя мелодия. Например, академиям ВВС, а их шли две, инженерная имени Жуковского и лётная, игрался марш "Всё выше, выше и выше стремим мы полёт наших птиц!" Десантникам играли их марш, морякам - один из морских маршей. Нахимовское училище почти замыкало парад, после нас шло училище Верховного Совета. Суворовцам и нахимовцам гости на трибунах всегда очень бурно аплодировали. Пройдя трибуну Мавзолея, нам приходилось переходить на ускоренный шаг, чтобы срочно освободить площадь, т.к . позади нас на площадь, урча моторами, выходила боевая техника, задерживать которую было нельзя. Мы быстренько уходили с площади, грузились на машины и ехали к себе на Пресню. Технику мы рассматривали на генеральных репетициях на центральном аэродроме. На каждом параде обязательно появлялось что-нибудь новенькое. Трибуны рядом с Мавзолеем заполнялись руководителями министерств, почётными и знаменитыми людьми, главами дипломатических представительств и иностранными делегациями. Вдоль здания ГУМа отводились места для представителей предприятий и учреждений. После парада был торжественный обед, на который всегда приготавливали какие-нибудь вкусности. После обеда тех, у кого были в Москве или в Подмосковье родственники, отпускали в увольнение с ночёвкой. 9 ноября и 3 мая мы убывали в Ленинград.
Перед отъездом из Москвы с ноябрьского парада.
В период подготовки к параду нам выделялся усиленный паёк, ежедневно давали плитку шоколада. Если была возможность, некоторые этот шоколад продавали, чтобы иметь на руках какую-то денежку. Среди нас были сироты, а многим родители не имели возможности присылать денег, а хотелось, чтобы в кармане что-то было. Первые годы учёба в период подготовки к парадам не проводилась. До обеда мы занимались строевой подготовкой. После обеда каждый день устраивались экскурсии в какой-нибудь музей, усадьбу, в историческое место. Мы посещали Мавзолей, Кремль и его музеи, музей В.И.Ленина, М.И.Калинина, А.С.Пушкина, исторический, политехнический, изобразительных искусств, Третьяковскую галерею, музей-усадьбу Л.Н.Толстого, ВСХВ, стадион в Лужниках, университет на Ленинских горах, храм Василия Блаженного, Новодевичий монастырь и кладбище, где захоронены выдающиеся личности, панораму «Бородинская битва», музей архитектуры имени В.С.Щусева, музей народов Востока, Музей А.М.Горького, биологический музей имени К.А.Тимирязева, дома-музеи И.А.Островского, А.П.Чехова, В.М.Васнецова, В.А.Тропинина, С.Г.Коненкова, В.В.Маяковского, Ф.М.Достоевского, музей революции, Центральный музей Вооруженных Сил, Останкинский дворец-музей творчества крепостных, музей истории и реконструкции Москвы, выставку "Морской флот СССР", музей древнерусского искусства имени Андрея Рублёва, Андроников монастырь, павильон-музей «Траурный поезд В.И.Ленина», театральный музей имени Д.А.Бахрушина, минералогический музей имени А.Е.Ферсмана, палеонтологический музей, студию «Мосфильм», музей керамики и усадьбу «Кусково», музей-усадьбу «Коломенское». В выходные дни нас вывозили на дальние экскурсии: в Бородино, в Горки Ленинские, в Абрамцево, в Загорск. После ужина почти каждый день нас водили в какой-нибудь театр. Честно говоря, мы ещё были глуповатыми и старались избежать поездок в театр под каким-нибудь предлогом, например, остаться сделать приборку, а потом валять дурака. Тем не менее мы посетили почти все театры Москвы и посмотрели весь репертуар тех времён.
В основу остросюжетной трилогии Владимира Беляева «Старая крепость» легли события первого послереволюционного десятилетия. Книга переиздавалась более тридцати раз, в том числе в серии «Золотая библиотека», и дважды экранизировалась — в 1938-м (1-я часть) и 1955-м (под названием «Тревожная молодость»). Идею рассказа о судьбах мальчишек из небольшого украинского городка, очутившихся в самой гуще гражданской войны, Беляеву подкинул С.Я.Маршак. Сам автор называл своё детище, работа над которым продолжалась вплоть до 1967 года, «дневником воспоминаний», настолько сильны были в нём автобиографические мотивы.
Накануне праздников у нас проводилось торжественное собрание в клубе в Большом Козловском переулке, там, где размещался Главный штаб ВМФ. Мероприятие это проводилось очень торжественно, лучшим нахимовцам вручались грамоты и ценные подарки. Это были книги, я берегу такой подарок до настоящего времени, это книга Беляева которую мне вручили за примерное поведение и успехи в учёбе. Поскольку нас возили по всей Москве мы как губка впитывали в себя названия улиц, по которым мы ездили, маршруты поездок, устройство города. Вот почему я так хорошо знаю город ещё с тех давних пор, когда я не жил в нём. В те годы многие районы были не так благоустроены, как сейчас, было много деревянных домов. Москвичи до хрипоты спорили с ленинградцами о том, чей город лучше. Все иногородние были на стороне ленинградцев. По красоте Москве было очень далеко до Ленинграда с его Невой, с архитектурными ансамблями. Конечно, Москва за 50 лет похорошела, но много построено зданий, которые на мой взгляд не вписываются в архитектуру столицы, кажутся инородными в теле города.
Вверху: Э.Г.Исламов, А.А.Тихонов, внизу: Н.Я.Мальцев, В.В.Артемьев, Ю.И.Рева, полковник Н.И.Мишин. Перед отъездом на парад в Москву.
В дальнейшем, приезжая на парады в Москву, мы после обеда стали учиться в одной из школ в районе Песчаных улиц. С нами стали приезжать все преподаватели. Утром в школе учились школьники, после обеда приезжали учиться нахимовцы. Мы с удовольствием обменивались с ними записочками, знакомились заочно. Я знаю, что одно из этих знакомств в дальнейшем переросло в настоящую дружбу, затем в любовь и закончилось через несколько лет созданием семьи. Бывало и так, что записки от имени девочек писали мальчики, которые тоже учились в этой школе, но это были просто шутки. В Москве у нас были знакомые девочки, с которыми мы просто дружили, вместе проводили свободное время, гуляли по Москве. Обычно как было. Познакомился Валера Марков с девушкой, у неё есть подружки, он приглашает меня со Славой Ильиным. И мы уже шумной компанией гуляем вместе по Москве, ходим на танцы в клуб силикатного завода, который называли «Ямой» по его расположению в яме, лихо отплясываем модную в то время «трясучку». В этом танце не надо было уметь танцевать, а надо было просто топать ногами по очереди. Первый год учёбы в Нахимовском училище пролетел незаметно. На зимние каникулы многие разъехались по домам. Но зимой надо было ехать за свой счёт, а этого счёта кое у кого не было. Некоторым просто некуда было ехать, у них не было дома. Тех, кто остался в училище на зимние каникулы, отправили отдыхать в дом отдыха ВМФ в городе
Очень нам там понравилось. Каждый день надо было заказывать по меню те блюда, какие ты хочешь получить на следующий день. Некоторые блюда по названиям были незнакомы, но мы решили, что будем пробовать всё по очереди. Мы катались на лыжах, на финских санках, которые впервые увидели в Зеленогорске, ведь раньше это была территория Финляндии. В Иванове мальчишки гнули нечто похожее из металлических прутьев, но без сидений, одни полозья и загнутые ручки. Для нас была устроена ёлка, на которой каждый из нас пел, рассказывал стихи или плясал, каждый получил новогодний подарок. Отдохнули мы очень хорошо.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Июнь. Сдаем зачеты по плаванию и прыжкам с вышки в акватории бухты родной Голландии. Дело поставлено на поток, все идет хорошо. После плавания приступили к прыжкам с пятиметровой вышки. Прыгали один за другим: только выныривал из воды очередной прыгнувший, как уже сверху на него летел следующий. Прыжки так нравились, что уже пошли шутки, граничащие с хулиганством. Выныривая из воды, Петя орал что-то непонятное, а рот у него был «…хоть завязочки пришей…». На него сверху «бомбой» с полностью смещенной точкой центра тяжести тела (мягким местом вниз) летел Саня, впечатывавшийся своей необъятной и тяжеловесной попой в пасть Петру.
Из воды вынырнули оба одновременно с воплями: у Александра из задницы торчал выдранный Петин
Перед отъездом по своим частям нам предписывалось пройти двухмесячную стажировку в Морском Радиотехническом Дивизионе (МРТД) ОСНАЗ Разведки КБФ, расположенном в Калиниграде. Далее контр-адмирал Соловьёв приказал Бабурину выдать нам предписания, с тем, чтобы мы сегодня же отправились в Калининград в распоряжение командира войсковой части 98653 капитана 2-го ранга В.И.Глуханова, подтвердив, что приказ Командующего КБФ о нашем назначении будет незамедлительно подписан и отправлен в соответствующие части по инстанции секретной почтой. Здесь мне бы хотелось сделать отступление и рассказать о весьма оригинальном способе капитана 2-го ранга В.И.Глуханова встречать прибывающих к новому месту службы офицеров, которым он воспользовался в день нашего прибытия.
Дело в том, что тогда стояла Получив предписания на руки, произведя расчёт за проживание в гостинице и собрав свои лейтенантские пожитки, мы из Балтийска поездом убыли в Калининград. Электричек тогда и в помине не было, а поезда ходили с большими интервалами. Прибыть к месту своего назначения нам удалось только к концу рабочего дня. Командир дивизиона капитан 2-го ранга В.И.Глуханов, уже оповещённый о нашем прибытии, принял нас в своём хорошо натопленном кабинете. Раскрасневшиеся на ветру и морозе наши лица показались ему подозрительными на предмет употребления алкоголя, а нам тогда, на самом деле, даже не удалось ни пообедать, ни поужинать, тем более не было никаких намерений сообразить «на троих». Прежде чем познакомиться с прибывшими молодыми лейтенантами, он, слегка прихрамывая, в результате полученного на войне ранения, подошёл к нам и тщательно обнюхал, а меня, как наиболее вызывающего недоверие, по его мнению, из-за моих просто горевших ярким юношеским румянцем щёк, даже заставил дыхнуть. На такое беспричинное унижение я ответил категорическим отказом, чем ещё более раззадорил его интерес к нашим персонам и ко мне в частности. После повторного твёрдого и наставительного указания мне пришлось сделать, как я считаю до сегодняшнего дня, оскорбительный для себя глубокий выдох прямо ему в нос. Вот такой неожиданный казус явился начальной отправной точкой моей офицерской службы в Дивизионе. Удостоверившись в том, что нет причин для излишних подозрений, капитан 2-го ранга В.И.Глуханов завёл деловой разговор о нашей дальнейшей службе. Говорил он наставительно и по-деловому, рекомендовал быстрей осваивать новую для нас и важную для флота специальность. Относительно условий существования посоветовал обустраиваться, кто как сможет, а на первый случай найти жильё в частном секторе. Вспомнились в тот момент слова известного поэта: «Тебе открыта дорога светлых будней!».
Тут следует пояснить, что в те годы ВВМУРЭ имени А.С.Попова, по всей вероятности, не могло обеспечить потребности флота в специалистах радиотехнической специальности, поэтому в эту службы назначались выпускники других училищ. Например, в течение месяца вслед за нами, офицерами штурманской специальности, прибыли инженеры-электромеханики лейтенанты Владимир Нестеров и Николай Медведев, окончившие ВВМИУ имени Ф.Э.Дзержинского. Ныне, как мне известно, в Балтийском Высшем Военно-Морском Институте имени Ф.Ф.Ушакова создан факультет радиосвязи ОСНАЗ, готовящий офицеров по специальности «радиотехника». В скором времени наш Дивизион переименовали в Морской радиотехнический Отряд (МРТО) ОСНАЗ Разведки КБФ, придав в непосредственное подчинение 168 отдельный дивизион кораблей ОСНАЗ в составе четырёх разведывательных кораблей, переоборудованных из средних рыболовных траулеров. Несмотря на свои незначительные размеры, корабли «Андома», «Курчум», «Вазуза» совершали разведывательные походы не только в Балтийское, но и в Средиземное море и даже к Восточному побережью США. Позволю себе высказать несколько слов о самом В.И.Глуханове. Твёрдые командирские и деловые качества, высокий профессионализм, умение руководить большим и сложным коллективом не вызывали никаких сомнений. Являясь участником Великой Отечественной войны, он был награждён за проявленное мужество орденами и медалями. К сожалению, имел боевое ранение ноги, что было заметно при ходьбе в виде лёгкого прихрамывания. Он всегда был аккуратен, по-строевому подтянут, постоянно поддерживал свою спортивную форму, регулярно принимал участие в занятиях по физкультуре вместе с офицерским составом.
Его оригинальная разминка перед спортивными занятиями в летнее время вызывала у нас одновременно удивление и восхищение. Переодевшись в спортивную форму в своём кабинете, расположенном на первом этаже штабного здания, он делал стойку на руках и в таком виде передвигался по коридору мимо дежурного офицера по штабу, которому приходилось отдавать честь командиру части, находящемуся в перевёрнутом состоянии. Затем командир Отряда в таком же виде спускался по ступенькам крыльца и двигался к спортивной площадке, преодолевая таким необычным способом не менее сотни метров! Ни один офицер, даже из числа молодых, не мог сравниться с ним в такой ловкости. Ну, а когда начиналась игра в волейбол, то не было, пожалуй, лучшего подающего, разыгрывающего и, без всякого сомнения, атакующего, чем кто-либо другой, кроме Глуханова. Такие спортивные занятия проходили с огромным азартом, зажигательно, интересно, когда победители радовались своему заслуженному успеху, а побеждённые уверенно надеялись на безусловный реванш. Обстановка корректной доброжелательности на спортивной площадке, шутливых подначек друг над другом в независимости от званий и должностей, объектом для которых, иной раз, становился даже Глуханов, из-за своих случайных технических ошибок при исполнении того или иного приёма, в общем и целом, способствовала укреплению дружбы в офицерском коллективе, консолидировала и объединяла разных по характеру, поведению, возрасту и интересам людей. В зимний период наши спортивные занятия проходили в сравнительно недавно построенном великолепном Базовом плавательном бассейне, где по отведённому расписанием времени занимались также и офицеры штаба КБФ, к тому времени перебазировавшемуся из Балтийска в Калининград. Глуханов на занятия по плаванию ходил реже, но весьма строго контролировал присутствие своих подчинённых и строго отчитывал отлынивающих от занятий.
Мне запомнилось, что во время одного из таких занятий каким-то образом разнеслась поистине ошеломляющую новость о запуске первого человека в космос – нашего советского лётчика старшего лейтенанта Невероятное известие! Мы быстро, как только могли, отправились в Отряд. Некоторые офицеры бросились на боевые посты радиоперехвата, пытаясь обнаружить связь космонавта с Землей. Потом счастливчики рассказывали, что кому-то с трудом удалось расслышать отдельные слова Гагарина, а кому-то – среди шума и треска в эфире – обрывки фраз с пункта управления. Переговоры велись на разных частотах.
В течение нескольких первых месяцев мы, вновь прибывшие, проходили стажировку в одном из главных структурных подразделений Отряда - в информационном Центре. Благодаря доброжелательному наставничеству многих офицеров, прежде всего, начальника Центра капитана-лейтенанта Валентина Анатольевича Миловского, кстати говоря, бывшего нахимовца - первого 1949 года выпуска РНВМУ, которого я помнил по совместному обучению, а также начальников направлений Юрия Талашова, Василия Камышникова, Валентина Сафронова, Феликса Коновалова и других офицеров и мичманов, приобрёл начальные знания в теоретическом и практическом плане по огромному аспекту неизвестных мне до той поры прикладным разделам знаний в области радиолокации, радионавигации, радиосвязи, гидроакустики, распространению радиоволн в воздушной и морской среде.
Миловский Валентин Анатольевич, в 1957 году начальник Информационного Центра Морского Радиотехнического Отряда ОСНАЗ Разведки Краснознамённого Балтийского флота. Калининград.
Добавлю несколько слов о Феликсе Коновалове. Он так же как и я вскоре перевёлся с Балтики в Центральный Морской Радиоотряд (ЦМРО) ОСНАЗ ВМФ, но долго там не задержался. Он быстро передвигался по службе с повышением сначала во вновь созданный Центр Радиоэлектронной Разведки (ЦРЭР) ВМФ, а затем оказался в одном Управлении ГШ ВМФ, где в то время служил Виктор Степанович Штепа, которого перевели с Тихоокеанского флота. В.С.Штепа очень хорошо отзывался о Феликсе Коновалове, как о грамотном, толковом и эрудированном офицере. Однако в личном плане Феликсу крайне не повезло. Женился он поздно. У него в семье росла дочь. Так вот, когда дочь подросла, он брал её в отпуск, который они проводили в известном санатории в Эшерах (Абхазия) на берегу Черного моря. Там однажды случилось несчастье с его дочерью. Какие-то кавказские бандиты её изнасиловали и убили. Феликс тяжело переживал эту утрату. Несчастье вскоре случилось и с самим Феликсом, когда он попал в автомобильную катастрофу и насмерть разбился.
В период стажировки всё новое меня чрезвычайно интересовало и глубоко захватило, о чём я ранее даже не подозревал. Имея хорошие теоретические знания в области радиоэлектроники, полученные в период обучения в высшем военно-морском училище, путём глубокого анализа, при тщательной систематизации различных характеристик или часто меняющих режим работы, а также по незначительным кратковременным зафиксированным излучениям электронных средств вероятного противника, без зрительного контакта с ним, можно делать далеко идущие и чрезвычайно важные оперативные, и даже стратегические выводы. За прошедшие пятьдесят лет с той поры, могу предположить, что в этой области произошли колоссальные изменения и то, что тогда мне казалось невероятным и новым, сейчас просто-напросто доисторическая древность.
Но в первую очередь, нам тогда пришлось хорошо изучить Военно-морских сил иностранных государств и знать на память не только тактико-технические данные кораблей и самолётов, характеристики их радиолокационного и радионавигационного вооружения, но и уметь правильно распознавать их по силуэтам, памятуя о том, что при неожиданной встрече в море с иностранными кораблями и самолётами, некогда будет рыться в справочниках, а надо мгновенно называть класс, тип и даже название той или иной цели. Вспоминаю один случай, который имел место в самые первые недели моей службы в Отряде, когда неожиданно с проверкой прибыл Начальник Разведки КБФ контр-адмирал В.И.Соловьёв. Собрав всех офицеров информационной службы, в числе которых оказались и мы, стажёры, контр-адмирал подвёл итоги уходящего года, говорил о существующих недостатках, наметил цели и поставил новые задачи, а в заключение неожиданно для всех заявил, что сейчас проверит наши знания вероятного противника. Вот так фокус! Но опростоволоситься перед высоким начальником было просто нельзя. В те далёкие времена безудержного разгара «холодной войны» американцы построили первые пять атомных подводных лодок типа «Джордж Вашингтон», вооружённых ракетами «Полярис», три из которых уже были введены в боевой состав Атлантического флота США и должны были нести боевое патрулирование. Но никто не знал, где эти районы могут быть, предполагая даже, что лодки окажутся в Балтийском море или чуть ли не в водах Советского Союза. Ясное дело, что перед всеми видами разведок комплексная задача по вскрытию боевого использования этого грозного оружия являлась одной из важнейших.
Начальник Разведки КБФ решил нас опросить, что мы знаем по этой архисекретной и мало кому известной на тот период системе «Полярис». Для начала он задал, казалось бы, элементарный вопрос, дать общую характеристику этим ПЛАРБ и их ракетному вооружению. В наступившей тишине контр-адмирал, оглядев пристальным взглядом оцепеневших офицеров, выбрал меня, как одного из молодых лейтенантов, по всей вероятности, надеясь получить невразумительный ответ, что могло бы свидетельствовать о недостаточной специальной подготовке офицеров в Отряде. Однако, как сейчас помню, я ответил, к своему удивлению, достаточно конкретно, полно и обстоятельно, даже самому понравилось. В общем, не подвёл коллектив. Действительно, в дальнейшем приобретённые начальные знания на стажировке уверенно закреплялись в ходе практики, когда, находясь на боевых кораблях в дозоре или на переходе морем в составе подвижной группы, основу которой составляли опытные радиометристы-разведчики, от нас следовали заблаговременные, чёткие и конкретные доклады командирам кораблей об обнаружении надводных и воздушных целей, которые ещё не обнаруживались визуально сигнальщиками и даже корабельными техническими средствами. Поначалу некоторые командиры кораблей с нескрываемым недоверием относились, например, к таким докладам: «По пеленгу... обнаружен самолёт «Орион», скорость ..., курс ...», и только через некоторое время сигнальщики действительно визуально обнаруживали этот самолёт. Постепенно отношение к нам менялось в лучшую сторону и сведения, добытые подвижными группами, для командиров кораблей являлись ценной информацией. Мне самому неоднократно приходилось оказываться в подобных ситуациях.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
После праздника - будни? Это как у кого. У питерского Дяди Вани, Ивана Ивановича Краско, как у всякого счастливого человека - иначе. Потому-то и решили пройтись "по городам и весям", на этот раз - по страницам СМИ, сетевых изданий и сайтов.
Не люблю круглые даты. Для меня каждый день - праздник. Общаюсь с сыновьями, играю в театре, еду в метро - это всегда маленькое, но важное событие. Откуда черпаете энергию? Чем больше я занят, тем лучше себя чувствую. Вот что я понял: чем больше мне лет, тем больше везет. Интересные роли, постоянно приглашают в кино. После 70 лет словно открылось второе дыхание, а может, и третье дыхание. Вы считаете себя счастливым человеком? Я каждый день чувствую себя счастливым - оттого что живу. Грустно, когда уходят родные. Но я к смерти отношусь философски. По крайней мере после меня останутся мои дети, мои роли и воспоминания друзей. Надеюсь, добрые.
Народный артист России Иван Краско отмечает 80-летний юбилей. Президент Дмитрий Медведев прислал юбиляру поздравительную телеграмму... Народного артиста Краско пятиклассница Полина никогда не видела. Но знает: детство его, как у всех на селе, было с беготней и проказами. Потому и работа начинающего аниматора — про дятла, бабушку и Ваню с рогаткой. Полина Тимофеева, ученица 5-го класса Вартемягской средней общеобразовательной школы: «Ему очень нравилась деревня Вартемяги, поэтому он всю жизнь здесь прожил. У него много друзей, которые могут о нем что-то хорошее рассказать». Самодельный мультфильм в Вартемягской средней школе готовят к юбилею самого известного ее выпускника. Понимают, что к дате не успеют. Но принимать поздравления даже месяц спустя Краско все равно приедет.
«Уважаемый Иван Иванович! Примите мои поздравления с Днём рождения, пожелания здоровья и благополучия. Ваш актёрский талант в полной мере проявился на сцене театра имени В.Ф.Комиссаржевской, которому Вы посвятили более 40 лет своей творческой биографии. Здесь к Вам пришли и профессиональное признание, и популярность. Благодаря широкому драматическому диапазону и темпераментной игре Вы состоялись и как киноактёр, сыграли в десятках фильмов и телесериалов, озвучивали героев анимационных лент, полюбившихся многим маленьким зрителям. Добра и удачи Вам и Вашим близким. К моим поздравлениям присоединяется супруга», - написал президент в своем поздравлению актеру Театра им. Комиссаржевской.
Конечно, и без некоторой доли везения не обойтись, конечно, без здоровья не обойтись, но уж последнее в немалой степени от нас зависит, а везение включает удачу с воспитателями, наставниками и друзьями. Опять же - не без наших воли и разума определяется их круг.
А главное условие счастливой жизни, конечно же, сформулировал А.С.Пушкин в стихотворении - понимание жизни смысла:
«Ты понял жизни цель: счастливый человек, Для жизни ты живешь...»!
Жить, а не доживать, то есть быть в гармонии с миром и самим собой, не изменять себе, законам жизни, любви, дружбы и товарищества. Каждый из нас живет или доживает каждый день, в каждой "должности", в каждом возрасте.
Пример именно "доживания" на высоких "постах" привел Михаил Ходаренок в статье опубликованной накануне юбилея Счастливого человека: "Как известно, высший офицерский состав ВС РФ за последние годы без звука «сдал» виды Вооруженных Сил, округа, главные командования, армии, корпуса, дивизии, военно-учебные заведения. Никто «даже в доступных для этого рамках» (так иногда писали раньше в служебных аттестациях) не пытался возражать, отстаивать иную точку зрения. Критика звучала только из уст отставников. Верховному главному командованию стоит всерьез присмотреться к этому феномену (да и детально разобраться: такое уж ли это достоинство). Потому что в природе так не бывает - рыбье молчание и услужливая покорность в мирное время и редкое мужество в военное. Подобные черты отечественного высшего офицерского состава могут привести к самой главной беде - утрате управления войсками и общему поражению в войне. А последнюю еще никто не отменял".
Неужели там только "эффективные менеджеры" и остались?
Известный актер поделился с «КП» секретом своей молодости
Юбиляр со своей женой Натальей Николаевной. Фото: Тимур ХАНОВ.
- В чем ваш секрет? - Да это не я, это дар, заложенный от природы, от бога, от родителей. От бабушек. Баба Поля, которая меня вырастила, труженица была. Трудолюбивая, честная. Это во мне от нее. Я своих сыновей шпынял за вранье. Я Андрюшу (сын - Андрей Краско, известный актер, увы, ушедший от нас четыре года назад. - Ред.) хотел выпороть за какую-то ерунду: «Ты мне не ври, мерзавец!» А он маленький был, года четыре. Смотрит так на меня: «Иван, ты фто? Ты фто, Иван?» Мама и бабушка ждут: неужели выпорет? Ну я расхохотался. Прошло время, и он мне как-то сказал: «Я никогда не вру». Я понял, что он повзрослел. А то, что не врет, и по его ролям видно...
Я оптимист по жизни. И считаю, что оптимизм - это вера в то, что все идет к лучшему. Такая установка поддерживает меня и физически. Потому что пессимизм - это разрушение. Это гибель. Люди начинают своим неверием сами себя разрушать. Постепенно у них образуются всякие болезни, они чахнут. А я наоборот. Буду как огурец до самого последнего часа.
Секрет неувядающей молодости – в чувстве юмора и желании жить!
... до сих пор День военно-морского флота – святой праздник на его даче, которая расположена по соседству с Михаилом Боярским. Иван Краско, народный артист России: «Я глубоко благодарен флоту за выучку. Станиславский говорил, что из главных качеств актера на первом месте, может быть, стоит воля. Вот ее я и получил на флоте. Дисциплина и подчинение вырабатывают в человеке стержень».
Ивана Ивановича КРАСКО от имени однокашников подготов-первобалтов поздравляет вице-адмирал Евгений Дмитриевич Чернов.
Хочу пожелать любимому актеру здоровья и сил.
— А часто приходится сталкиваться с предательством? — Чаще с враньем — оно сплошь и рядом. — Вы, конечно, не своих близких имеете в виду? — Нет, близкие знают, что врать нельзя. Я имею в виду бездарных политиков... — … Между прочим, я не люблю артистов, которые чем-то пытаются выделиться, показать, что они особенные люди. Да никакой ты не особенный — ты такой же, как и все живущие вокруг тебя. Только ты должен представить этих людей на сцене в образе. Ты, по Шекспиру, — есть летопись и воплощение своего времени. И я живу в это время, другого у меня нет. — А нынешнее время вас устраивает? Или советское время вам больше давало возможностей для творчества, для нормальной и спокойной жизни? — Ну я, наверное, слукавил бы, если б сказал, что мне кто-то мешал стать артистом. Нет, в этом мне не смог никто помешать, и советская власть мне предоставила все условия. Я ведь с отличием окончил высшее военно-морское училище... — Я возродился с Натальюшкой! У меня появился интерес к жизни — я же стал угасать! Одиночество, собственно, это и есть причина смерти — человек теряет интерес к жизни...
— Мне кажется, лучше тельняшки ничего нет. У нас в семье все ходят в тельняшках — и я, и наша мама, и дети...
Дело, конечно, не в том, что "самовыраженцы" или "временщики" на высших должностях, как правило, тельняшки не носят. Суть в убогости их представлений о жизни и Деле, которому должны служить, да не ему служат, а прислуживают - "начальству, себе родимым и своим привилегиям...
— Кстати, как старший сын отнесся к тому, что папа женился на молоденькой?! — Тут любопытная история. После смерти первой жены, Киры Васильевны, была у меня подруга Дарья, так вот Андрюша ее не принял. А когда Наташку увидел, подошел, положил ей руку на плечо и сказал: «Привет». Сын как бы благословил наш союз...
Для меня Андрюша никуда не ушел. Я часто с ним беседую, как ни странно, он до сих пор нам помогает. Любой вопрос решается, когда люди узнают, что я – отец Андрея Краско. Его до сих пор очень любят.
Особенно приятно давать интервью «Смене», которая стала первой газетой, предоставившей мне возможность про себя рассказать. Было это еще в 1962 году. Мне позвонил журналист Лев Сидоровский и сказал: «Ваня, давай я о тебе напишу». А я ему отвечаю: «Хочешь, я сначала накидаю свои мысли, а ты потом сам все обобщишь». Когда Лева прочитал мои заметки, воскликнул: «Зачем мне что-то писать, ты сам все прекрасно сделал!» К моей статье он придумал название: «Не казаться, а быть». Эта публикация в «Смене» стала моим первым литературным опытом. - Ваши книги читает только старшее поколение?
- Есть немало молодых людей, кто прочитал и поблагодарил за книгу. Ведь я пишу не только про свое детство, юность, становление, но и про своих коллег - легендарных актеров Ефима Копеляна, Павла Луспекаева, режиссера Георгия Товстоногова и многих других выдающихся людей, с которыми посчастливилось работать. - ... К сожалению, за последнее время театр потерял свою социальность, но это тенденция во всех областях. Правда, сейчас Россия начинает просыпаться. - Что вы имеете в виду? - Заканчиваются годы безвременья, которые пришли следом за коммунистическим прошлым. Шел слом эпох, сначала народ с энтузиазмом воспринял перемены: всем надоело 80-летнее коммунистическое вранье, а потом оказалось, что и Ельцин нечист на руку, потом демократы разворовали казну страны. Появился страшный разрыв между простыми людьми и олигархами, многие из которых оказались просто преступниками! Но сейчас процесс налаживается...
«Зрителя можно повести за собой, зрителя можно развлечь ниже пояса и потакать этому. Я не сторонник этого. Я считаю, что Гоголь был прав: театр – это кафедра, и я проповедник», – заверяет Иван Краско.
После фильма «72 метра» композитор Эннио Морриконе назвал вашего сына Андрея артистом мирового уровня. Как вы его оценивали? Эта картина и Андрюшина роль тогда меня очень разволновали, я не мог успокоиться, рыдал. Да, в этой роли ему удалось сыграть патриотизм без пафоса, ухватить натуру истинного моряка. Сам адмирал Чернавин сказал: «Как странно, сам моряком не был Андрюшка-то твой, а через тебя и твоих корешей он это воспринял».
— Вам и правда 80 лет не дашь… — А я и не возьму! (Смеется.)... Сейчас я один из первых фанатов «Зенита». Когда Миши Боярского нет, я вообще в фаворе, у меня даже есть абонемент в губернаторскую ложу. Тут я познакомился с начальником команды «Зенита» — Владиславом Радимовым. Звоню ему перед матчем: «Влад, ни пуха, ни пера». Он мне: «Спасибо». Зенит в итоге проигрывает. Я звоню снова: «Что же ты наделал? Разве не знаешь, что надо отвечать?» Влад говорит: «Я знаю: к черту! Но я постеснялся». — «Чтоб впредь такого не было!» И теперь он меня каждый раз посылает куда надо (смеется).
ФК «Зенит» от всей души поздравляет Ивана Ивановича с праздником! Мы желаем вам крепкого здоровья, творческого вдохновения, добра, благополучия и удачи! Пусть друзья и единомышленники будут вам верны, а родные и близкие продолжат вас радовать и поддерживать! Мы гордимся тем, что у нас есть такие болельщики, как вы! Мы играем для вас! С юбилеем!
Востребованность – вот что определяет ощущение нашего профессионального и человеческого счастья. В этом смысле Краско давно обрел в жизни свое «доходное» творческое место, регулярно приносящее ему дивиденды в виде зрительской любви. А любовь определяет все в этом мире.
Народный артист России Иван Краско играет в спектаклях Театра им. Комиссаржевской: "Sex comedy в летнюю ночь" , "Доходное место", "Тише, афиняне!", "Утоли моя печали".
Желаем Вам читать хорошие книги и следить за репертуаром!
Верюжский Николай Александрович, Карасев Сергей Владимирович, Горлов Олег Александрович, Максимов Валентин Владимирович.
