Прощание с Сергеем Владимировичем Карасёвым состоится в помещении морга больницы №26 по адресу: ул. Костюшко, д.2 в 10.00 2-го апреля (четверг). Поминки состоятся дома (ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70 - метро "Кировский завод", тел. 784 70 53) после прощания в зале траурных церемоний морга.
Сергей с Юнгонием, 2011 год
Парадный полк нахимовцев в Москве - в шестой шеренге, 3-й слева Серега Карасев
Нахимовцы 18-го выпуска - Асанов, Башун, Карасев, Михайлов, Роздин, Слесарев
Военно-морская практика на крейсере Киров. Женя Поцелуев(справа) и Сергей Карасев (слева) - дублеры боевого номера, он в центре. Узнали, как доводить до блеска полосатые металлические пайолы.
Нахимовцы 18-го выпуска (слева направо) - 1-й ряд: Гладков, Ариненко, Котельников, Калитенко, Вопиловский. 2-й ряд: Бекренев, Карасев, Фесенко, Михайлов, Чечуров. 3-й ряд: Слесарев, Силин, Винокуров, Соловов, Роздин
Нахимовцев роты принимают в комсомол в Кронштадте. Ассистенты знаменосца Володи Винокурова Владимир Семенов и Сергей Карасев.
Из писем-стихов Кости Лукьяненко, адресованных Сергею (2006 год).
Осень.
Под лязг трамвайных голосов Не спит ночами Карасев, Надрывно кашляет и курит. Кого он этим только дурит? - Себя, конечно, и кота, Похоже, старого плута. Он до ночных, до поздних пор Глядит упрямо в монитор, Как будто в мониторе Не буковки, а море. Конечно, каждому свое: Коту положенный паек, Хучу два раза в день прогулка, А Карасеву утром булка И чашка чая, бутерброд, Потом прогулка до Ворот, Библиотеки, а потом Опять встречается с котом И смотрит жадным взором: Ну, что там с монитором?
Желаю, друг Сережа, Погоды вам погожей.
Шутка.
Вдоль Фонтанки Или вдоль Лебяжьей, Вдоль по Мойке или по Неве Не идет Сережа, Как ходил однажды, Ведь ему милее монитора свет. Что он там увидел, в этом мониторе? Что он на винчестер грузит без конца? Пред тобой, Сережа, документов море, На тебе, порою, даже нет лица. Лучше бы опяток ты набрал ведерко Или же чернушек насолил с ведро, Или съел на завтрак баночку икорки, Иль иным потешил душу и нутро. Будь здоров, Сережа, и зубастых тварей Вокруг пальца утром не гуляй во тьме. Видишь, как письмишко я тебе затарил.- Не имей ты тыщу, а друзей имей.
***
На Неве стальная рябь, А на Невском дует. Накануне ноября Карасев ликует. Он ликует оттого, Что во время оно Был прекрасный островок Логово питона. Там народ был молодой, Но не без порока, Заправлялся не водой И курил до срока. Карасев решил стереть Пыль с тех лет ушедших,
А дальше надоело мне писать. Пока, Карасев. Пока.
Памяти Сергея Владимировича Карасёва
Подготы и Питоны выпуска 1949 года, и все Первобалты выпуска 1953 года скорбят вместе с Вами. Трудно переоценить вклад Серёжи в дело сплочения моряков, развития настоящей флотской Дружбы, той образовательной работы, которую он ненавязчиво вёл. Мы потеряли Настоящего человека, БОЛЬШОГО человека и, в то же время, скромного, трудолюбивого и человека очень заботливого, который о себе думал в последнюю очередь. Трудно, очень трудно представить, что Серёжи больше нет. Мы помним тебя дорогой наш друг, забыть тебя невозможно, память о тебе всегда будет жить в наших сердцах!
По поручению выпускников ОРГКОМИТЕТ 46 - 49 - 53
Безвременно. Печально. Грустно. Я лично познакомился с Сергеем Владимировичем более, чем десять лет назад, когда только возникла идея создания сайта "nvmu.ru". Всё создавалось с нуля. Списки нахимовцев по всем трём училищам, годам выпусков, преподавателей, офицеров-воспитателей и т.д. Титаническая, трудоёмкая,пунктуальная работа. Сергей Владимирович пошёл дальше и явился создателем интереснейшего и уникального блога (Дневника) "Вскормленные с копья" - нахимовского движения в истории Военно-морского флота, рамки которого постепенно расширялись и приобретали всё большую популярность и известность не только в нашей стране, но и среди настоящих друзей в сопредельных государствах. Для меня Сергей Владимирович был и другом, и сподвижником, и наставником. Он таким и останется в моей памяти. Пусть земля тебе будет пухом. Эх, Серёга...
Горькая весть… Трудно поверить, что такого человека не будет с нами, человека на котором так много держалось. Будто осиротели все разом, осиротела сама земля, а вместе с ней и все те, кому он отдал при жизни частички своей души, тепла, своего умения, мастерства, искренней заботы и своего таланта. Светлая память Сергею Владимировичу за его великий труд, который оценят еще не одно поколение. Самые искренние соболезнования его близким, родным, друзьям. Сердцу сегодня горько…
Лучшие уходят рано... Вечная память тебе, Серёжа!
С глубокой скорбью воспринял весть о смерти Сергея! Это горе я воспринял как личное! Мы много общались по телефону, но, к глубокому сожалению лично встретиться не удалось, хотя планировали. Это огромная потеря для всех, кто знал и общался с Сережей!!! Вечная память ему.
Жизнь конечна, как это не грустно сознавать. И мы уходим, каждый в своё время, оставляя память о себе… Светлая память о Сергее – доброжелательном, творческом человеке останется с нами. Искренние соболезнования родным, близким, друзьям и товарищам! Пусть Земля будет Ему пухом! Семья Калининых.
Скорблю с вами, редакторами Истории НВМУ и всеми, кто знал Сергея Владимировича о его безвременной кончине. Работалось с ним просто и всегда с успехом. Эрик Ковалев, питон - 49.
Как несправедливо устроен мир... Уходят из жизни те, кто более всего сделал ДЛЯ ЛЮДЕЙ! Особенно, для нас - братьев-питонов. Со своими друзьями он создал лучший, на мой взгляд, сайт - ИСТОРИЮ ПИТОНСКОГО ДВИЖЕНИЯ! Только в последние годы он помог нам отстоять Музей истории ВМФ в Северном Тушино Москвы, публикуя всю переписку по этому вопросу и поставив победную точку с его открытием на День ВМФ! Я умоляю Вас, ПИТОНЫ, сделать все, чтобы этот сайт жил и дальше, стал своеобразным ПАМЯТНИКОМ Сергею Карасеву... Вместе поможем Олегу Горлову и Николаю Александровичу Верюжскому продолжить ВЕЛИКОЕ ДЕЛО - ВЕСТИ ЭЛЕКТРОННЫЙ АРХИВ ПИТОНИИ! Вечная память БРАТУ СЕРЕГЕ! Александр Кузиванов (ЛНВМУ-71)
Светлая память тем, кто кропотливо собирает и бережно хранит нашу память!!! Печально и горько, мои соболезнования всем. Берегите себя!!! Андрей Лыткин, ЛНВМУ-71
Авторский коллектив дневника "Вскормленные с копья" с глубоким прискорбием извещает, что утром 29 марта 2015 года на 69 году жизни скончался КАРАСЕВ СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ, бессменный архивариус нашего блога с 2008 года. Мы потеряли верного друга и соратника, настоящего Питона, отдававшего все свои знания и умения делу увековечивания истории Нахимовских и подготовительных военно-морских училищ, спецморшкол и школ юнг. Невозможно описать охватившее нас чувство горя, потому что Сергей был основным генератором идей, умевшим реально воплотить их в жизнь. Конечно, мы еще расскажем об этапах жизненного пути Серёги. Он начал работу по подготовке книги обо всех выпусках и выпускниках Ленинградского (Санкт-Петербургского) нахимовского военно-морского училища, которую мы планируем издать к 75-летию в 2019 году. Золотая медаль, которую Сергею вручили после окончания Нахимовского училища, заработана им честно, что показала его последующая деятельность. Дотошность во всех вопросах, умение кропотливо работать с авторами нашего дневника, широкий кругозор, обязательность и исполнительность - вот далеко неполный перечень качеств нашего друга. Серёга был тем специалистом, который стоял у истоков создания сайта , собрав материалы для его архива, которым и поныне пользуются многие выпускники Питонии. Так ужасно говорить о нашем друге в прошедшем времени. Судьба отмерила Сергею Владимировичу всего 68 лет жизни. Однако за последние 10 лет им сделано столько, что хватит на несколько жизней. Владимир Якумович Карасев
Сын Героя Социалистического труда, юнги Балтийского флота Владимира Якумовича Карасева прожил достойную жизнь. В память о нашем друге мы склоняем головы, мы будем помнить тебя Сергей Владимирович пока бьются наши сердца, а те материалы, которые ты собрал в архив, подготовил и опубликовал - настоящий памятник тебе.
Сергей и Хуч
Сергей и Юнгоний
Мы выражаем наши глубокие соболезнования родственникам Сергея Владимировича, друзьям и однокашникам по нахимовскому и высшему военно-морским училищам. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), Горлов Олег Александрович (ОАГ), ВРИО архивариуса commander432@mail.ru
27 марта исполнилось 160 лет со дня производства в полные адмиралы.
Песня моряков Русского Императорского флота. - исп. хор Валаамского монастыря.
Из исторических хроник Имя командира корвета "Наварин" (бывш. Нассаби-Сабах" или "Восточная звезда", взятый в приз у турок) П.С.Нахимова было на слуху и 31 декабря 1831 года он стал командиром первого фрегата новой серии - "Паллада", с переводом в 4-й флотский экипаж.
В ночь на 17 августа 1833 г. Нахимов, командуя , сумел спасти целую эскадру. В составе 2-й флотской дивизии Балтийского моря, которую возглавлял вице-адмирал Ф.Ф.Беллинсгаузен, фрегат находился в практическом плавании в Финском заливе. Погода была не слишком хорошей: сильный шквалистый ветер поднял большую волну. Эскадра шла в сильно растянувшейся кильватерной колонне; чтобы не потерять друг друга, на кораблях время от времени жгли фальшфейеры. «Паллада» занимала место в конце строя. Адмирал, доверявший своим штурманам, вел эскадру курсом на камни. Командиры кораблей, не сомневавшиеся в правильности действий флагмана, следовали за головным кораблем и не утруждали себя определением места. Нахимов же, определив свое местоположение по огню и установив точное место по карте, вдруг понял, что проложенный адмиралом курс грозит всем гибелью. Он приказал поднять сигнал «Курс ведет к опасности». После этого «Паллада», не дожидаясь приказаний командующего, вышла из строя и несколько раз повторила сигнал. Пока на флагманском корабле проверили курс, поняли ошибку и был отдан приказ об изменении курса, шедший головным 74-пушечный (по штату, фактически - 80-пушечный; построен В. Ф. Стоке) «Арсис» выскочил на камни, также получили повреждения 84-пушечная «Императрица Александра» и шхуна «Град». Но остальные корабли не пострадали. На «Арсисе» пришлось срубить мачты, а немного позднее его удалось снять с камней и отвести на ремонт. Печать с корабля "Арсиса"
(Командовал "Арсисом" Северюков Алексей Федорович. Образование: Морской Корпус 1799. Офицер Балтийского флота. Капитан-лейтенант с 1817, капитан 2-го ранга с 1827, капитан 1-го ранга с 1831, генерал-майор с 1847, генерал-лейтенант с 1859. Участник Русско-турецкой войны 1828—1829. С 1819 командовал кораблями «Поллукс», «Быстрый», «Гектор», «Помощный», «Ольга» и «Арсис», с 1835 капитан над Рижским портом.) "Императрица Александра" в Кронштадте
Нахимов сознательно пошел на нарушение субординации, что могло стоить ему карьеры. Кстати, в случае попадания эскадры на камни ему ничего бы не грозило, тем более что один раз сигнал он подал. Согласно Морскому уставу за все пришлось бы отвечать старшему начальнику. Так что мужество от капитан-лейтенанта требовалось немалое. По слухам сам император Николай I выразил моряку благодарность, сказав: «Ты мне спас флот. Я никогда этого не забуду». Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Проваливаясь по пояс в снег, брел человек по необжитой земле. Следом за ним ползли два гусеничных трактора с прицепами – и день, и два, и неделю. Нужно было доставить на полярную станцию мыс Челюскина строительные материалы. Но вот попали в беду – очень сильная , метет день, метет второй и не сбавляет силу. На восьмые сутки кончились продукты, на девятые сутки пришел голод. Вытряс Степаныч вещмешок, собрал жменю крох из-под сухарей, разделил на четверых. - Будем крепиться… Как только появилось «окно», на выручку послали самолет ледовой разведки. В разрыве между тучами летчики заметили санный поезд, сбросили два мешка с продуктами. Но через несколько минут вновь все небо заволокло тучами, началась опять пурга, вновь запуржило, и найти мешки с продуктами не удалось. И еще десять суток Степаныч указывал дорогу, чтобы не врезались машины в овраг и не свалились с обрыва. - «Мы доставили груз» – только и сказал он строителям на двадцатые сутки и тут же молча опустился на землю. В числе этой четверки был и я – радистом. На Севере от Амдермы до Певека скажи многим полярникам единственное слово «Степаныч» и сразу поймут о ком идет речь – о шофере-трактористе Александре Степановиче Данилове. Кристальной это души человек, мужественный, сильный, смелый. Приехал когда-то из Москвы – и вот уже двадцать шестую весну отпраздновал на полярной станции мыс Челюскин. Александр Степанович рассказывал: теперь здесь благодать, теплые квартиры, столовые, радиотрансляция по всему посёлку, электричество. Все создавали собственными силами. Шофер-тракторист Данилов, такая у него должность, доставлял строительные материалы. Возили их с бывшего лагеря для политзаключённых под названием «Рыбак». В 150 км от полярной станции Мыс Челюскин находилась «зона», в которой в 1951-1953 годах содержались политзаключенные. Лагерь после смерти И.В.Сталина был закрыт, осужденные были все вывезены на материк, все постройки, имущество, горюче-смазочные материалы, вся техника осталась в тундре бесхозной. Стволы шахт были взорваны. Для нужд полярной станции мы использовали стройматериалы (брёвна, доски, двери, рамы, ГСМ и многое другое…). Но всё это надо было перевозить. Полуостров Таймыр, всё что осталось от лагеря для политзаключенных на полуострове Таймыр под названием «Рыбак».
При перевозке стройматериалов в дороге всякое случалось. Однажды А.С.Данилов несколько дней лежал в постели с воспалением легких, уже выздоравливал, когда заскочил к нему на минутку приятель, не сдержался, бросил в разговоре невзначай: беда, дружище, в проливе Вилькицкого судно тонет. Данилова словно кипятком ошпарили, вскочил с постели, начал расспрашивать. Ему, в прошлом военному моряку-фронтовику, хорошо были известны подобные трагедии – приходилось и самому «полоскать» клеши в соленой морской воде. А приятель торопился договорить. В то утро радисты на мысе приняли сигнал бедствия «S O S». Экипаж сухогруза, стиснутого и смятого льдами, просил о помощи. Единственным, кто находился вблизи от места катастрофы, был теплоход, который доставил полярникам-челюскинцам промышленные товары, уголь, продовольствие (судно стояло на якоре недалеко от берега). На все запросы береговой радиостанции судно не отвечало – видимо судовой радист проспал или отсутствовал на своем рабочем месте…. Осталось одно – попытаться добраться до судна на шлюпке. Тогда Данилов, на глазах оторопевшего товарища, начал быстро натягивать штаны и куртку. «С ума спятил, старый, без тебя не управимся, что ли?». Около трех часов больной Данилов преодолевал морскую стихию. Теплоход снялся с якоря и подошел к судну, терпящему бедствие. Люди и судно были спасены. А Степаныч неохотно отвечал на расспросы товарищей по зимовке: что же тут особенного.… Надо было спасать людей. Вот такой человек – Степаныч. Сроднился он с Арктикой. Ведь уже больше четверти века, как семья Даниловых связала свою жизнь с северным краем. В день рождения младшего сына Даниловых, Саши, в поселке была сильная метель – погода была нелетная. Самолет, который вызвали с Диксона, не мог совершить посадку в аэропорту Челюскина – вынужден был возвратиться обратно. Северный аэродром.
Связались по радио с Диксоном, попросили консультацию у медиков. Опытный врач по радио давал консультацию, а роды принимал… сам шофер-тракторист Данилов. На полярной станции есть Книга почета, в которую заносятся имена лучших людей поселка, первым в ней значится имя Данилова. Он неоднократно награждался почетными грамотами, ценными подарками. В аэропорту построена гостиница, бытовой комбинат, почта. В каждом построенном объекте – частица души Степаныча. В 1966 году мне пришлось присутствовать при вручении ему ордена «Знак Почета». Все полярники искренне поздравили своего друга – ветерана Крайнего Севера, чей труд высоко оценила Родина. Я смотрел на него, добродушного, коренастого, безотказного в работе, и думал – «что движет этим человеком, деньги…? Нет, - в них он не нуждается, не испытывает нужды. Желание отличиться? Но о своих подвигах он предпочитает не говорить…».
В газете “КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА “, за 26 марта 1966 года “, появилась маленькая заметка, называлась «ОГОРОД… В АРКТИКЕ…»
Полярная станция мыс Челюскин… 1966 год. (ТАСС). «Первый в нынешнем году урожай огурцов сняли зимовщики самой северной в Евразии обсерватории мыс Челюскин. Теплица – гордость полярников. Построить ее в районе, где нет и клочка плодородной земли, пригодного для огородничества, - искусство. Землю привозили на самолетах с Большой земли, когда возвращались из отпусков, вытрясали из мешков, где хранился картофель. Собирали по горсточке между камнями на «птичьих базарах». Зато теперь исследователи Арктики сразу после длительной полярной ночи разнообразят меню свежими овощами»….
P.S. 15 октября 2007 года я случайно нашёл телефон и связался с радиометцентром острова Диксон. Из телефонного разговора с начальником Диксонского центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды СЦГМС тел. (8-39152-24953) я узнал, что теплица, построенная зимовщиками полярной станции мыс Челюскин, в конце 1960-х годов, в настоящее время не функционирует…). Ныне в результате «демократических» реформ 1990-х гг. на станции продолжают работать 5-10 научных сотрудников. Жилые дома и хозяйственные постройки заброшены и разрушаются. А в 1997 году сгорел местный музей, созданный на общественных началах в «Кают-компании». В музее были собраны находки из зимовий первопроходцев, личные вещи первых полярников, книга памятных записей, много картин (Н. Ефимов). И, к великому сожалению, сгорела и «Книга памяти». В 2006 году на полярную станцию завезли новый дизель-генератор, но по вине некоторых чиновников забыли завезти дизтопливо (солярку). В результате чего посёлок остался без электричества. Пришлось сократить количество научных работ, отключить ряд научных приборов. На призыв о помощи полярников откликнулись соседи-пограничники, которые подключили посёлок к своей электростанции. Что касается пограничной заставы: она в настоящее время функционирует, но коллектив пограничников тоже сократился до 15-20 человек. В настоящее время (со слов начальника станции Н.Ковальчука) коллектив сотрудников сократился в 100 раз. Детский садик не функционирует. Всё научное оборудование физически и морально устарело. Один день похож на другой. Летом круглые сутки светло, зимой темно. От психологического прессинга спасает постоянная работа. Поэтому до какой-то степени и не важно, какого вида оборудование. На нём ещё можно работать, т.е. занять себя. В долгую полярную ночь, от тоски, пересматривают старые видеофильмы. Выручает ТВ (всего один канал). Это жизнь, которая в буквальном смысле в руках самих людей. Если дело пойдёт так и дальше, скоро на полярной станции Челюскине останется стоять, лишь мастерски сложенный норвежцем Амундсеном сланцевый гурий – метка.
Полярная почта. Почтовый штемпель почтового отделения полярной станции имени академика Фёдорова. По почтовому штемпелю можно определить, что в 1990 году ещё продолжало работать почтовое отделение «Мыс Челюскин ГМО им. Фёдорова». После 1990 года почтового отделения уже не стало, оно было упразднено. Мечта филателистов (копия), «спецгашение» почтового конверта на почте полярной станции мыс Челюскин ГМО им. академика Фёдорова.
В тундре весной и летом разливается масса озер, и даже непонятно, чего там больше – воды или земли (хотя, судя по карте, кажется, что здесь должна находиться земля). От горизонта до горизонта разливается бесконечное море воды с бесчисленными островами, островками, грядами. Над таким «морем» на самолете летишь несколько часов, чтобы приземлиться где-то на земле, которая при ближайшем рассмотрении оказывается все-таки островом, только более крупным.
ОЗЕРО ТАЙМЫР ( историческая справка).
Озеро Таймыр – самое северное в мире настоящее крупное озеро. Лежит оно далеко за полярным кругом, у подножия горы Бырранга. Крайняя северная точка озера находится под 76 градусом северной широты. Озеро вытянуто с запада на восток километров на 160-170. По сути дела озеро Таймыр – это сильно вытянутый участок реки Верхней Таймыры. Северное побережье, особенно в его западной части, представляет собой скалистые обнажения высотой до 100 метров над уровнем озера. Мороз и лед разбивают скалы на камни, которые время от времени обрушаются в воду. Климат в окрестностях озера теплее, чем на окружающих тундровых пространствах. По сравнению с мысом Челюскин здесь июльские температуры выше на два градуса. В летнее время здесь бывает до 21-25 градусов тепла. Солнце целый день не сходит с небосвода. Лето на озере самое оживленное время года. Чуть ли не физически ощущаешь, как льются на землю солнечные лучи. Соединяясь с холодной торфянистой грязью тундры и прозрачно-холодноватым воздухом, они создают многообразную и удивительную жизнь. Не успели еще распуститься из почек листочки, как уже начинают цвести полярные растения: дриады, астрагалы, звездчатки, камнеломки. Зеленеют осоки. Хвощи поднимают свои елочки, белые шары пушиц – напоминают мне наши одуванчики. И над всем этим колышется марево прогретого воздуха. Полярное лето – почти синоним полярного дня. Круглые сутки светит солнце. Из-за этого растения и животные ускоряют развитие и рост. Укорачиваются сроки яйцекладок, быстрее на свет появляются птенцы. Все торопятся, полярное лето коротко. Отсутствие в тундре болезнетворных микроорганизмов делает теплокровные организмы более устойчивыми к низким температурам. Человек в летней тундре чувствует себя лучше, чем в привычной средней полосе России. На и в окружающей тундре масса птиц: лебеди, гуси, утки, мохноногие канюки, полярные совы и др. Хоть и зимуют они все в теплых странах, но воспроизводить потомство возвращаются сюда. Здесь в летний период гораздо больше кормов и мало людей…. Зима на озере начинается рано. Озеро мелководно. Только в центральной части есть незначительная по площади котловина глубиной в 20 метров, а основная площадь имеет глубины менее пяти метров. Масса воды быстро остывает, и рано становится льдом. Уникальное явление для озера Таймыр – отсутствие высшей водной растительности. В озере есть представители морского водного комплекса живых организмов и байкальского комплекса. Озеро довольно богато рыбой. Среди рыб наиболее многочисленны: голец, муксун, сиг, чир. За ними по численности идут налим, ряпушка, хариус, омуль. Очень мало сибирского бычка – подкаменщика. В 1983 году озеро Таймыр вошло в состав Таймырского государственного заповедника.
9 мая 1992 года на мысе Челюскин был открыт самый северный в стране памятник первооткрывателю этой самой северной точки Евроазиатского материка, российского флота штурману Семёну Ивановичу Челюскину и его товарищам, участникам Ленско-Енисейского отряда, первопроходцам Таймыра. Задолго до этой даты жители расположенного там маленького посёлка: гидрометеорологи, радисты, авиаторы и пограничники решили исполнить свой долг потомков и установить памятник первооткрывателю мыса и первопроходцам Таймыра, которых возглавлял лейтенант Харитон Лаптев. Он принял Ленско-Енисейский отряд после смерти от цинги в 1736 году его первого командира лейтенанта Василия Прончищева, вслед за которым умерла в Усть-Оленёке и сопровождавшая его жена Татьяна. Занимались памятником несколько лет. Все попытки действовать официальным путём - через Управление культуры Красноярского крайисполкома оказались пустыми хлопотами. Юбилейный оргкомитет в посёлке мыс Челюскин возглавил метеоролог Валерий Штейнгарт, а в Красноярске - Сергей Сердюк из местного отделения Сибирского НИИ геологии, геофизики и минерального сырья. Сергей Сердюк несколько сезонов работал в районе мыса Челюскин. Они сообща стали действовать своими силами. Нашли скульптора Владимира Шавлыгина, члена Союза художников России, преподавателя Красноярского института искусств, который загоревшись идеей, согласился работать почти бесплатно. На свои деньги и на пожертвования, поступившие на специально открытый «Челюскинский» счёт, заказали памятник из красного гранита на комбинате «Саянмрамор» в городе Саяногорске. Затем с превеликими трудами его доставили транспортным самолетом и вертолётом на мыс Челюскин, как раз к юбилею. В транспортировке помогла Красноярская туристическая фирма «Соло-Полюс», которая обеспечивала в 1990 году одиночный лыжный поход на вершину мира известного путешественника Фёдора Конюхова. На барельефах установленного памятника – фрагмент таймырской карты Харитона Лаптева, а также выбиты имена и фамилии всех участников Ленско-Енисейского отряда.
Чтобы поставить фундамент и пьедестал памятника, нужно было дождаться короткого арктического лета, когда почва хоть немного оттает. 9 мая, в день юбилея, в посёлке состоялся митинг полярников. Непродолжительный митинг на 20-градусном морозе завершился поднятием Андреевского флага на специально поставленной мачте и салютом из ракетниц. А 24 августа 1992 года, при стечении всех свободных от вахты челюскинцев с памятника, установленного на центральной площади, сдёрнули покрывало, сшитое из парашютной ткани. Вместе с Андреевским флагом подняли трёхцветный российский флаг, пограничники дали залп из автоматов. Восьмиметровый памятник, символизирующий плавниковый столб-маяк, который Челюскин поставил здесь 250 лет назад, как бы вырастает из каменного гурия и венчается изготовленной из кованой меди моделью дубель-шлюпа «Якутск», на котором первопроходцы под Андреевским флагом пробивались сквозь льды. Это был небольшой деревянный корабль, килевой, двухмачтовый, парусно-гребной, имевший длину 21,4 м. ширину 4,6 м. «Якутск» имел вооружение: 4 трёхфунтовые пушки. В середине августа 1740 года, при очередной попытке пробиться на запад к устью Енисея «Якутск» был затерт льдами вблизи нынешней бухты Прончищевой и повреждён. Команда оставила его и по льду с трудом добралась до берега. Через некоторое время дубель-шлюп затонул. P.S. 15 сентября 2007 года исполнилось 75 лет полярной станции на мысе Челюскин.
Продолжение следует Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Впоследствии я научился почти инстинктивно находить нужное направление при любой погоде, ни разу не заблудился. А пурги на Челюскине были поистине свирепые. Однажды меня разбудил вой, нет, пожалуй, не вой, а истошный рёв, взбесившийся атмосферы. Охваченный недобрым предчувствием, торопливо оделся, выскочил на крыльцо – и тут же юркнул обратно в дом: сильнейший ветер швырнул в меня тысячей иголок и чуть не сорвал с головы шапку-ушанку. «Н-да», - сказал я себе самому, прислушался. Ветер выл тягуче, пронзительно; он вдруг ослабевал на мгновенье, как будто исчерпал свои силы, но то был обман: он лишь отступал – для нового рывка, копил энергию для очередного взрыва. И на дом вновь обрушивались такие неистовые порывы, что я только диву давался, как это можно устоять против столь чудовищной стихийной силы. Дверь распахнулась, в сени вкатился огромный снежный ком, завертелся, худея на глазах, и, в конце концов, превратился в закутанного, как младенец, Сашу Маркова. . «С хорошей тебя погодой», – весело прохрипел он, отряхиваясь и переводя дух. – «Собирайся на завтрак…». До кают-компании было метров сто сплошной пурги, но аппетит придал мне решимости. Я застегнул на шубе все пуговицы, обмотал лицо шарфом, поднял воротник, смело вышел на крыльцо – и задохнулся. Быть может, если бы вместо завтрака меня пригласили на урок танцев, я возвратился бы обратно. Мы по тундре, мы по тундре…на собаках…
Но голод – тысячу раз не тетка, а голь на выдумки хитра. Я встал к ветру спиной, и начал медленно двигаться вперед задом. Этот тактический ход оказался удачным, и через несколько минут я сидел за столом. Меня удивило, что никто и не заикался о пурге, хотя, по моему мнению, все разговоры должны были вращаться именно вокруг нее. Травкины вспоминали родной Ленинград, Валера Фёдоров рассказывал своей жене о пошиве зимней шапки и шубы из меха нерпы, Виктор Костырский рассказывал о своей малой Родине – далёкой Абхазии (его родители жили в Абхазии, в городе Ткварчели). Одним словом, все разговаривали на отвлеченные темы – но только не о пурге. Со временем я к этому привык. Уже скоро, как заправский полярник, ездил на собачьей упряжке, ходил на охоту, разделывал туши медведей и оленей, умел протопить баньку, напилить снега для камбуза, самостоятельно ставить капканы на песцов – одним словом, отлично справлялся с делами, не имевшими никакого отношения к работе радиста. На полярной станции все должны уметь делать всё. Однажды, во время моего ночного дежурства, с Сашей Марковым произошёл курьёзный случай: мы с Сашей дежурили в ночную смену, если сказать точнее, я дежурил, а Саша работал в аппаратном зале в помещении мастерской. Основной работы в эту ночь было мало (так как заявок с радиоприёмного центра о перестройке радиопередатчиков не поступало), я работал телеграфным ключом на радиолюбительских диапазонах. А Саша что-то экспериментировал с кварцевыми лампами (я позже понял, что он хотел изготовить установку для загара в домашних условиях). Он менял трансформаторы, дроссели, ртутные лампы. Собирал различные схемы, но что-то у него не получалось. В результате эксперимента, Саша получил сильнейший ожёг глаз ультрафиолетовыми лучами, так как работал без тёмных очков. В три часа ночи мне даже пришлось будить и вызывать начальника станции Александра Травкина. Мы с начальником не знали, что делать с Сашей. Мы ему сочувствовали, охали, ахали. Всячески старались облегчить его страдания, но сделать сами ничего не могли. Он лежал на диване в кабинете и сильно стонал, я налил ему полный стакан питьевого спирта, он выпил , но по-прежнему продолжал стонать. Мы плотно закрыли окна шторами, выключили свет. Саша Травкин принял решение - срочно радировать и вызывать из Диксона транспортный самолет. Я в это время промывал ему глаза крепким холодным чаем. Рано утром прилетел транспортный самолет , и Сашу увезли на остров Диксон в больницу. В больнице его вылечили, и через две недели он возвратился. Установку для загара он выбросил и такими экспериментами больше не занимался… На передающем центре все было построено на абсолютном доверии – наш начальник никогда не проверял нашу работу. И делалось это отнюдь не от равнодушия. Смешно сказать, но даже и сейчас, через четыре десятка лет, мне снятся кошмарные сны, что я проспал срок радиовахты.
РЫБА ОЗЕРА ТАЙМЫР
Припоминается один курьёзный случай из моей практической работы на станции: в конце лета, а лето в Арктике короткое (где-то в середине августа месяца), руководством станции было принято решение организовать группу в составе 3-4 человек на озеро Таймыр за рыбой. На одной из проток озера была построена избушка для рыбаков из Красноярского рыбсовхоза, в которой в летнюю путину проживали рыбаки. В этот раз там находился один рыбак (я его фамилию не помню, но имя я запомнил, рыбака звали Эрик). Он согласился помочь в организации лова и засолки рыбы. В составе группы заготовителей оказался и я как радист. Меня снабдили переносной коротковолновой радиостанцией, запасным комплектом питания к ней. Мне присвоили позывной (UIX-1) и снабдили расписанием связи с базой. На следующий день мы выехали на гусеничном вездеходе ГАЗ-47 в сторону озера Таймыр. В течении дня мы проехали по раскисшей тундре около 40-50 км. И при объезде одной расщелины наш вездеход сильно увяз в болоте и при этом оборвалась одна гусеница. Мы поняли, что без посторонней помощи нам самостоятельно из трясины не выбраться. Гусеничный вездеход застрял в грязи по самые стёкла…
Я дождался очередного сеанса связи с базой, объяснил сложившуюся ситуацию и попросил помощь, на что получил положительный ответ. На следующее утро к нам пришла подмога: вездеход вытащили из грязи, заменили гусеницу. Мы поблагодарили механиков за оказанную помощь и пошли дальше. Через двое суток наш дружный экипаж вышел к заливу Гафнер. Вдали увидели домик рыбака. Домик располагался на возвышенности у самой кромки воды, но на другом берегу протоки. Чтобы подъехать к рыбацкому домику, нужно было объехать протоку у озера (а это примерно 15-20 км.). После короткого совещания решили идти прямо, т.е. плыть через протоку, расстояние по воде примерно 3-5 км. Примерно в 1 км. от берега у вездехода оборвалась левая гусеница и он потерял плавучесть и стал постепенно набирать воду ( Константин, так звали вездеходчика, неожиданно побледнел и сказал, что впопыхах когда вытаскивали вездеход из болота, забыл задраить люк на днище.) И, естественно, вездеход стал быстро набирать воду и погружаться в озеро. Мы пытались вычерпывать воду, но вездеход тонул, и даже стал заваливаться на правый бок. Мы быстро стали всё содержимое выбрасывать за борт. Я стал сожалеть о том, что не смогу унести радиостанцию (т.к. вес её примерно 10-12 кг.), успел запихать в карманы несколько сигнальных патронов от ракетницы, прихватил переносной радиоприёмник «Спидолу» и совместно с коллегами по «несчастью» мы вплавь стали добираться к берегу. Кое-как мы все четверо выбрались на берег озера, а наш вездеход затонул. В мокрой одежде мы медленно пошли к домику рыбака. Домик оказался пустым, рыбака не оказалось на месте. Позже выяснили, что Эрик заболел и его увезли вместе с заготовленной рыбой. При отъезде рыбак оставил немного продуктов питания: несколько банок свиной тушёнки, сахар, соль, макаронные изделия и немного гречневой и пшённой крупы. Гусеничный вездеход – основное средство передвижения.
Таким образом, мы оказались без транспортного средства, без продуктов питания и без тёплой одежды и, самое главное, без связи с базой. На следующий день погода резко изменилась, наступила зима. Грянул мороз и выпал первый снег, на улице началась пурга. Температура на улице - 10 гр. Затопили печку и стали думать, что делать и как выбираться из сложившейся ситуации. Константин вспомнил, неподалёку в 1950-х годах был лагерь для политзаключённых. А лагерь действительно был примерно в 2-3 км. от нас. Как только стихла пурга, мы отправились на разведку в лагерь. При осмотре представилась жуткая картина: брошенная гусеничная техника, кругом разбросаны ржавые бочки, рваная одежда и т.д. и т.п… (я представил себе – в каких нечеловеческих условиях существовали и работали здесь ссыльные люди.) И вот представьте себе, я и трое моих коллег оказались здесь, оторванные от цивилизации в жутких условиях. Главная наша задача найти в лагере, что-нибудь съестное. В центре разрушенного посёлка, в бывшей столовой мы обнаружили два мешка ржаной муки и несколько рваных мешков киселя (плодово-ягодного). Мука от сырости слежалась, стала твёрдой как камень, но, тем не менее, мука и кисель, нас спасли от голода в течение трёх месяцев нашего пребывания в ледовом лагере. Мы подобрали себе по размеру сапоги, шапки и ватные телогрейки и стали ждать помощи. Мы, конечно, предполагали и знали, что нас ищут, но связи не было. Наступила суровая зима, озеро покрылось льдом. Там, где утонул вездеход, мы поставили веху. Экспедиция за рыбой затянулась. Прошло два месяца, вдруг услышали гул самолёта (мимо пролетал самолёт ледовой разведки), я быстро выскочил из домика, поставил на снег несколько патронов от ракетницы (предварительно проковырял в патронах отверстия), протянул нитку и всё это нехитрое техническое устройство облил керосином и поджёг. Устройство сработало, в небо взлетели несколько сигнальных ракет. Самолёт резко изменил курс и стал разворачиваться в нашу сторону. С самолёта нас увидели и выбросили записку (кто мы такие и в чём нуждаемся?). Мы очень обрадовались и сделали большими буквами надпись на снегу….Самолёт покачал крыльями, дал знать что нас поняли, и взял курс на Челюскин. На следующий день прилетел ИЛ-14, сделал над нами круг и сбросил нам несколько мешков с продуктами питания и меховой одеждой и письмом. Из письма мы поняли, что к станции подошло транспортное судно «Кооперация» Всё мужское население и транспорт задействованы, идёт разгрузка судна. Как только закончится разгрузка, за нами выйдет помощь на тракторе. Ждите. Ожидание помощи затянулось ещё на две недели. По прибытие помощи, мы стали готовить подъём и буксировку утонувшего вездехода. Вездеход общими усилиями мы вытащили из озера и отбуксировали на базу – но это уже другая история. Коллектив радиолюбителей-коротковолновиков на станции: Федоров Валера, Андреев Валера, Марков Саша, Костырский Виктор и я, успевали поддерживать радиосвязь с радиолюбителями бывшего Советского Союза. А также поддерживали радиолюбительскую связь со странами Европы, Америки, Австралии, Новой Зеландии. Иногда на связи была Антарктида. Радиолюбительская станция мыса Челюскин - позывной « UA0KAE» - работала и днём и ночью. Едва ли не с каждым уголком планеты, где есть коротковолновики, мы устанавливали двухсторонние радиосвязи. Я постоянно поддерживал связь со своими земляками из города Калинина (хорошо помню Николая Берёзкина, Воловика и др.). Уму непостижимо, что делается в эфире …в радиорубке громко и жалобно пищит морзянка, несутся точки и тире, обгоняя друг друга, будто боясь, что их остановят. Тысяча слов в минуту на всех языках мира. Сплошной хаос. Но все очень просто. Никакого хаоса нет. Весь мировой эфир поделен. Поделены радиоволны, поделены частоты, поделены зоны, пояса, время. Поделены буквы латинского алфавита, их комбинации дали возможность присваивать отдельные радиопозывные миллионам радиостанций, каждому кораблю, каждому судну, береговым станциям. И все позывные занесены в специальную книгу, и любой радист мира без особого труда может найти их. Слушать в эфире, о чем говорит мир, интересно: переговариваются летчики самолетов ледовой разведки, моряки, геологи, радисты ледоколов, рыболовных траулеров, транспортных и грузопассажирских морских судов… «… Дизель-электроход закончил выгрузку на Северной земле и просится домой в Мурманск, но ему велят следовать в порт Тикси тчк»; «… На мысе Желания сообщают из Москвы, что родился сын, и спрашивают, как его назвать»; .«… Аэролог с дрейфующей станции Северный полюс-15 просит своего приятеля выслать 200 рублей матери в Ленинград»; «… Из п.с. Уединения – врач вылетает Диксона тчк обеспечьте прием вертолета тчк очень волнуюсь тчк Ира тчк ». Хороший радист должен знать азбуку Морзе, работать на телеграфном ключе, знать международный Q – код, держать в уме бесчисленные комбинации радиоволн, частот, позывных и с каждым поворотом ручки настройки (лимба) находит в этом, казалось бы, немыслимом хаосе именно того, с кем хочется поговорить. Играем в футбол с экипажем атомного ледокола Ленин 1967 год.
Чисто служебных «морских» переговоров не так уж много. Моря и океаны полны пассажирских, рыболовецких и транспортных судов, радиостанции береговых и островных полярных станций И редкий пассажир откажет себе в удовольствии послать весточку родным или друзьям из Арктики, Атлантики или из Тихого океана. Идут радиограммы, длинные, короткие, остроумные, нежные, грубые, унизительные, властные. Летят в эфире слова. Днем и ночью, медленно и с бешеной скоростью. Заполнен, забит эфир звуками…Но наступает минута, нет секунда, одна и та же секунда для мирового водного пространства, когда все резко обрывается. Эфир замолкает. На полуслове умолкают все судовые и береговые радиостанции всего мира. Наступают минуты молчания – об этом знают все радисты в каждой стране мира. Если посмотреть на циферблат часов то эти минуты наступают с пятнадцатой до восемнадцатой и с сорок пятой до сорок восьмой минуты каждого часа. Сорок восемь раз в сутки с перерывами в полчаса длится трехминутное молчание. На циферблатах часов, установленных в радиорубках береговых и судовых радиостанций, два ярко-красных сектора от центра к окружности пересекают эти минуты: (остановить передачу!) И все судовые и береговые радиостанции автоматически перестраиваются на аварийную частоту – ( 500 КГц). И все радисты вслушиваются, никто не имеет права работы в эфире, кроме судов, или самолетов терпящих бедствие. В эфир, на этой частоте, можно выйти только с единственным словом: «SOS». Три точки три тире три точки: « … - - - … » ( СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ…). Для этого и замолкают все береговые и судовые радиостанции, чтобы услышать этот одинокий сигнал бедствия, если он раздается.… Поистине братский закон моряков всех стран мира.
Продолжение следует Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
