"1983 год, трансарктический подлёдный переход с Севера на Камчатку. В принципе, все шло как по маслу до того момента, как мы вошли в Чукотское море. Глубина моря – 30-40 метров, толщина льда – 6-8 метров, от киля до верхней точки рубки нашего
корабля – 17 метров, длина корпуса – 156 метров. Сопоставив все эти цифры,
становится понятно, что мы были похожи на кота под диваном: всего по несколько
метров от киля вниз до дна, и от рубки вверх до льда, и все это при огромной
длине на приличном ходу.
Для контроля над ситуацией использовались все технические средства, включая гидроакустику в активном режиме. Самописец эхолота приказано было включать каждые 15 минут. В 21 час 15 мин раздается глухой удар, корабль вздрагивает, словно натолкнувшись на что-то, начинает валиться на правый борт с дифферентом на нос, а под нами только 8-10 метров до дна и ход 8 узлов!. Крен уже такой, что приходится упираться в поручень. В центральном старпом на командирской вахте дает полный назад и руль на правый борт.
Мы одерживаемся в полутора-двух метрах от дна и начинаем приподнимать нос, одновременно выравнивая крен. Тревога, осмотреться в осеках, постоянные доклады из первого, что все нормально, командир и все офицеры походного штаба
уже в центральном. Основная версия – «столкновение с иностранной подводной лодкой». В 80-е годы это было почти нормально. Через некоторе время опять во что – то въехали. Стали искать полынью. Нашли. Всплыли. С трудом открыли
верхний рубочный люк. Осмотрелись – охренели, мягко говоря. Верхняя передняя часть рубки, где в надводном положении находится рулевой, отстутствует, остались одни жуткие обломки, огромная дыра в легком корпусе по правому борту за рубкой перед ракетной палубой. В дыре торчит обломок льда, ее причинивший. "
(автор Серёжа Акатьев, в ту пору инженер ЭНГ)
Ударились два раза. Первый раз мордой. Всплыли осмотрелись. Руль пролез на место только после долгой работы раздвижным упором.
Погрузились. И уже на моей вахте - кп 1р. Левым плечом. Кстати, я это сосульку увидел на самописце эхоледомера. Только рот раскрыл и бах! Лодка продольно завибрировала. Мысль была: - вот вот переломится, страшно короче. Опять всплыли, конкретно страх был, что ракету в шахте замяли. Командир пошутил: - если бабахнет - нос на Камчатке, а жопа в родной Оленьей. Невесело так пошутил. Но обошлось, прочный корпус выдержал. Мудр и решителен был Валерий Павлович, приняв единственное правильное решение. Типа: - Пошли вы все на хер со своей скрытностью и ...в надводном положении шпарили 12 узлами часов 10. Этакий слалом среди льдин в Чукотском море, в сопровождении 2-х Орионов. Появились собаки уже через полчаса.PS
К-433 "Святой Георгий Победоносец до сих пор в строю.
Командир К-433 Валерий Павлович Николаевский.
Пилотку-то Вы носите подводника, а дальше, кто в не совсем понятно. Вы каждый раз хамите, если кто-то вас не похвалит, а выскажет свою точку зрения. Что забавно - при этом обвиняете в хамстве других, в данном случае меня. Прочитайте написанный мной комментарий еще раз и скажите, где и в чем вы увидели хамство? Кроме удивления безобразной организацией прохода исключительно опасного участка подледного плавания, ничего там нет.
Так что давайте так. Прежде чем кого-то спрашивать кто он и что, следует сначала представиться самому. И в разговоре соблюдать приличия, вы же, как я понимаю, офицер. Хотя, впрочем, видимо я ошибаюсь. Написать такое в 1983 году: "Так вот К-433 и была впервые поставлена задача форсировать Чукотское море и пройти Берингов пролив в подводном положении (что она и не выполнила не по своей вине), до этого лодки ходили в надводном", - офицер не мог. (Если только он не имел в виду конкретно Берингов пролив, а не весь переход. Но тогда надо выражаться яснее).
Ну а пока кое-что уточним.
Насчет звания Акатьева. Я предположил, что он лейтенант потому, что настоящий штурман о плавании в условиях, когда под килем 6-8 метров и эхолот включается только периодически, а на эхоледомере, при расстоянии до нижней кромки льда тоже 5-8 метров, вахта не несется, и ход при этом 8 узлов, никогда так спокойно не написал бы. Он предупредил бы командира об опасности такого плавания, настоял бы на принятии необходимых мер безопасности, в частности на снижении скорости хода до минимальной, а если бы к нему не прислушались, сделал бы запись о том в вахтенный журнал корабля.
Кстати, вы сами пишете, что БГ №1 объявляется при проходе узкости. Уж куда уже может быть узкость в случае плавания подо льдом при таких глубинах моря! Как могли допустить такую беспечность командир и даже походный штаб, (!), подвергая риску экипаж и корабль - не могу себе представить. Решение наплевать на скрытность в таких условиях и продолжать "догонять точку" в надводном положении можно было бы только приветствовать, если бы оно не было запоздалым.
Открывать карту и смотреть глубины в Чукотском море мне не требуется - я их помню. Но в данном случае повторил то, что написано в вашем рассказе.
"За повреждение ответил завод", - это шедевр мысли в данном случае!
Кто из командиров подводных лодок за что получал ордена и кого за что сажали - мне известно не хуже, чем вам. Потому что с некоторыми из них был не просто знаком, а тесно общался в процессе службы. Об остальных читал. И даже писал кое-что.
Так что Сергей Васильевич, прежде чем "вякать" (это ваше выражение, не обессудьте), в адрес кого-то, что вообще есть вещь недопустимая, постарайтесь вникнуть в то, что вам говорят.