Вскоре после окончания войны, началась компания идеологического закручивания гаек.
В августе 1946 года вышло знаменитое постановление ЦК ВКПб о журналах “Звезда” и “Ленинград”, ударившее по Анне Ахматовой , Михаилу Зощенко и другим писателям, которые были названы пошляками и подонками литературы.
Весной 1947 года началось компания по борьбе с космополитизмом, началу которой было положено обвинением ряда врачей в передаче на Запад результатов научных исследований. В ходе этой компании и была опробования система наказаний, в виде предания виновных суду чести.
Эти общественные суды чести были созданы постановлением СМ СССР и ЦК КПСС от 28 марта 1947 года во всех министерствах и центральных ведомствах.
Первый «суд чести» состоялся над учеными-микробиологами супругами Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскиным. Потом было проведено несколько таких же судов над биологами (после сессии ВАСХНИЛ 1948 года) и физиологами (после «павловской сессии» 1950 года).
Эта компания не обошла стороной и Военно-Морской Флот , прежде всего в лице Наркома ВМФ Адмирала флота Советского Союза Н.Г.Кузнецова.
Н.Г. Кузнецов своей компетентностью, независимым характером и нежеланием угодничать явно диссонировал со сталинским окружением и вызывал большое раздражение у И. Сталина и его окружения. На одной из встреч И. В. Сталин сказал адмиралу: «Почему, Кузнецов, ты все время ругаешься со мной? Ведь органы уже давно просят у меня разрешения тобою заняться».
Когда заместитель И. Сталина по Наркомату обороны Н.А. Булганин предложил план реорганизации системы управления вооруженными силами, при которой права Наркома ВМФ значительно сокращались, Н.Г. Кузнецов выступил против, хотя понимал, что булганинский план составлен по указаниям Сталина.
В 1946 году И. В. Сталин предложил разделить Балтийский флот на два самостоятельных флота. Но Н.Г. Кузнецов, ссылаясь на мнение Главного морского штаба, ответил вождю: «Балтийский морской театр по своим размерам невелик, поэтому целесообразно иметь одного оперативного начальника».
Н.Г. Кузнецов вспоминал о том, что последовало за его отказом разделить Балтийский флот:
«А. И. Микоян — не знаю, по своей инициативе или по поручению Сталина, счел необходимым переговорить на эту тему с И. С. Исаковым. Тот, узнав позицию Сталина, счел более благоразумным согласиться с мнением Сталина, хотя это не укладывалось ни в какие рамки нормальной точки зрения адмирала, хорошо подготовленного в оперативном отношении. И. С. Исаков при его прекрасных отдельных качествах всегда опасался за свое служебное место…»
Возражения Н.Г.Кузнецова против первой послевоенной кораблестроительной программы окончательно решили его судьбу. Высказываясь за более сбалансированный подход к развитию флота, и глядя тем самым далеко вперед, Кузнецов настаивал на проектировании и закладке авианосцев, считая, что за ними и за подводными лодками – будущее. И. Сталин же с 1930-х годов отдавал предпочтение линкорам и тяжелым крейсерам с мощным артиллерийским вооружением.
Когда Н. Г. Кузнецов докладывал на Политбюро ЦК ВКП(б) план строительства флота на послевоенный период, произошел неприятный инцидент: «Сталин внимательно слушает, вдруг Хрущев перебивает докладчика своей репликой раз, другой. Кузнецов не обращает на это внимания. Сталин постучал карандашом и одернул члена Политбюро: „Хрущев, вы мешаете слушать, продолжайте…“ И когда еще раз Хрущев перебил наркома ВМФ, то он, обратившись к Хрущеву, резко сказал: „Послушайте, Никита Сергеевич, вы мне мешаете докладывать, ведь вы ничего не понимаете в этом вопросе“».
Дорого обошлись в дальнейшем эти слова адмиралу Н. Г. Кузнецову. Хрущев это запомнил и в 1955 году отомстит.
25 февраля 1946 года Наркомат обороны был преобразован в Наркомат Вооруженных сил (позднее - в Министерство Вооруженных сил). Самостоятельный Наркомат ВМФ был упразднен, а его службы вошли в новое министерство.
Балтийский флот разделили на два флота – 4 флот и 8 флот.
Н. Г. Кузнецов был назначен Главнокомандующим Военно-морскими силами и заместителем министра Вооруженных сил. С адмиралом начали сводить счеты, почувствовав удобный момент, приближенные вождя. В мемуарах Н. Г. Кузнецов называет своим «злым гением» Н. А. Булганина.
В начале января 1947 года на заседании Главного военного совета И. В. Сталин предложил освободить адмирала флота Н. Г. Кузнецова от занимаемой должности.
Главкома ВМС это решение не застало врасплох, он прекрасно осознавал, что это все с подачи Н. А. Булганина.
Адмирал Л.М. Галлер был освобожден от должности заместителя Наркома ВМФ и назначен начальником Военно-морской академии кораблестроения и вооружения им. Крылова…
Главкомом ВМС назначается командующий Тихоокеанским флотом И. С. Юмашев.
17 января 1947 года Главный военный совет вслед за Балтийским разделил и Тихоокеанский флот на два — 5-й и 7-й флот.
19 февраля 1947 года адмирала Н. Г. Кузнецова назначили начальником Управления военно-морских учебных заведений.
Набравшая обороты кампания по борьбе с космополитами, фактами «преклонения» перед зарубежными авторитетами, «некритического» подхода к опыту боевой деятельности иностранных флотов были обнаружены и в системе военно-морского образования.
Так, в Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова в качестве «улики» сослались на использование в учебной программе труда немецкого военно-морского специалиста А. Штеннеля «История войны на море с точки зрения морской тактики».
В Высшем военно-морском инженерном училище имени Ф. Э. Дзержинского бдительные «патриоты» указали на конспект лекций «Вторая мировая война на море», где ставились в пример некоторые операции флотов Англии и США. и т.д
Добрались и до начальника военно-морских учебных заведений адмирала Н. Г. Кузнецова.
Ему вспомнили прошлое.
3 октября 1947 года на имя Н.А. Булганина поступил рапорт капитана 1 ранга В. И. Алферова о якобы незаконной передаче союзникам во время войны документации на авиационную торпеду 45–36АВ–А (авиационная высотного торпедометания -Алфёрова).
В нем автор жаловался на то, что его торпеда, которую он своевременно не защитил авторским свидетельством, три года назад на правах взаимной информации была передана англичанам.
Следует отметить, что при разработке этой торпеды пошли путем копирования, взяв за образец торпеду "45Ф", выпускаемую заводом Уайтхеда в Фиуме (Италия), лицензия на производство которой была приобретена в Италии еще в 1935 году. Оригинальность отечественной разработки заключалась лишь в своеобразной конструкции грузового парашюта. Торпеда 45- 36АВ-А была принята на вооружение в 1939 году.
В 1944 году весь Финский залив был забит немецкими минами, преимущественно электромагнитными, средств борьбы с которыми у нас не было. Отечественные тралы были созданы позже.
Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов знал, что англичане имеют специальный трал «ЛАЛ» против электромагнитных мин, и своим решением обменял документацию торпеды 45- 36АВ-А на образец этого трала.
Но торпеда была якобы «секретной», что позволило В. И. Алферову обвинить главкома и его заместителей «в антигосударственных и антипатриотических поступках».
Кто такой В.И. Алферов.
Во флоте он прослужил от командира торпедного катера до заместителя начальника Научно-исследовательского минно-торпедного института в Ленинграде. Был откомандирован в Наркомат судостроительной промышленности, где работал директором завода № 182 (позднее „Дагдизель“) в Махачкале и заместителем начальника Научно-технического комитета в Наркомсудпроме.
Перейдя во вновь организованное 1-е Главное управление Совета Министров СССР, капитан 1 ранга В.И. Алфёров был назначен в КБ–11, заместителем главного конструктора.
Работу в Министерстве среднего машиностроения он закончил в 1968 году в звании контр-адмирала и должности заместителя министра.
Работая в Минсредмаше, В.И. Алфёров сразу же после испытания первой водородной бомбы инициировал разработку сверхбольшой торпеды Т–15 с термоядерной боевой частью для первой атомной подводной лодки пр.627. Разработка этой торпеды ввиду высокой степени секретности сначала шла без всякого участия Военно-Морского Флота, и о ней стало известно флоту только в декабре 1953 года, после утверждения тактико-технических данных эскизного проекта АПЛ проекта 627 (“Ленинский Комсомол”).
Размещение одного громадного торпедного аппарата в первом отсеке фактически вытесняло традиционное торпедное вооружение. Торпедный аппарат для сверхторпеды размещался в диаметральной плоскости.
Военно-Морской Флот стал возражать против большой торпеды, тем не менее, именно она вошла не только в эскизный, но и в технический проект АПЛ пр. 627 (1954 г.). В техпроекте вооружение атомной подводной лодки опять состояло из одной большой торпеды, предназначенной и двух торпед с обычными БЗО для самообороны.
Официальные возражения против большой торпеды Т–15 Военно-Морской Флот изложил в заключении по техническому проекту АПЛ пр.627. Взамен одного колоссального торпедного аппарата предлагалось установить аппараты традиционного калибра (533мм).
Но настоянию ВМФ технический проект АПЛ пр.627 был откорректирован.
В откорректированном техническом проекте вместо торпеды Т–15 боекомплект торпед составил 20 единиц при восьми 533-мм торпедных аппаратах. 6 отделом ВМФ было выдано ТТЗ на разработку спецбоеприпаса для торпеды Т-5 калибра 533мм.
Только после этого были прекращены работы над торпедой Т–15 ( калибр торпеды - 1550мм, вес- 40000кг, длина- 2355см).
Вот такого монстра- торпеду настойчиво предлагал Алферов для первой советской АПЛ, от чего флоту еле удалось отбиться.
21 сентября 1955 года на Новоземельском полигоне были проведены испытания спецбоеприпаса - подводный взрыв атомного БЗО торпеды Т–5, опущенной на тросе с малого тральщика на глубину 12 метров.
Сами испытания должны были проводиться под руководством Главкома ВМФ. Но у Н.Г. Кузнецова случился инфаркт, и испытаниями руководил исполняющий его обязанности адмирал С.Г. Горшков.
Кроме того. Н. Г. Кузнецов распорядился организацию и руководство всеми работами по АПЛ пр 627 возложить на 6-й отдел ВМФ.
Письмо В. И. Алферова послужило толчком для так называемого «дела адмиралов» и Министр Вооруженных сил СССР Н. А. Булганин возглавил эту кампанию.
12 января 1948 года начал свою работу «суд чести».
Адмирал флота Н. Г. Кузнецов, адмиралы Л. М. Галлер и В. А. Алафузов, вице-адмирал Г. А. Степанов обвинялись в совершении «антигосударственных и антипатриотических поступков, выразившихся в передаче бывшим союзникам в годы прошедшей войны образцов и документации на вооружение ВМФ на основании взаимной информации».
«Суд чести» проходил в клубе Главного штаба Военно-морского флота под председательством Маршала Советского Союза Л. А. Говорова.
В состав суда вошли также генералы В.А. Захаров, Ф.И. Голиков, адмиралы П.С. Абанькин, Н.М. Харламов, Г.И. Левченко. Седьмой - наиболее одиозная фигура - начальник политуправления ВМФ вице-адмирал Н.М. Кулаков. Он представлял в одном лице и судью, и общественного обвинителя.
Обвинение сводилось к антипатриотическому преклонению перед иностранным вооружением и передаче бывшим союзникам- англичанам чертежей отечественной торпеды, немецкой акустической торпеды, некоторых образцов артвооружения и карт Севастополя и отдельных районов Дальнего Востока.
Адмирал Н.Г. Кузнецов и его товарищи по процессу пытались донести до сведения суда, что предъявленные им обвинения не имеют под собой никакой разумной почвы.
Карту Севастополя невозможно было не передать англичанам и американцам, поскольку севастопольские бухты использовались кораблями союзников во время Крымской конференции в феврале 1945 года. Причем все меры предосторожности были выполнены - союзникам передали специальную карту, то есть без указания береговых объектов.
Таким же абсурдным было обвинение и в передаче карты Северных Курил. Не передать ее Главный штаб флота тоже не мог, поскольку в войне с Японией в августе-сентябре 1945 года американцы выполняли важные для советского ВМФ союзнические задачи в акватории Тихого океана.
Немецкую акустическую торпеду Т5 “Цаункениг” (Крапивник) с подводной лодки U-250, потопленной в июле 1944 года в Финском заливе, затем поднятой и вошедшей в состав ВМФ в качестве опытового корабля под именем ТС-14, передали Англии с согласия самого Сталина, что было даже зафиксировано в переписке Черчилля со Сталиным.
Конечно же, на это в ходе суда Н.Г. Кузнецов не ссылался.
Адмирал В. А. Касатонов вспоминал:
- “Поведение Николая Герасимовича на „суде чести“ заслуживает восхищения: держался спокойно, очень уверенно, с чувством собственного достоинства. Старался, насколько это было возможно, защитить своих бывших подчиненных”
Лишь один из свидетелей защиты - начальник Минно-торпедного управления ВМС контр-адмирал Н.И. Шибаев сохранил верность правде и офицерской чести: и на предварительном следствии, и на суде он давал объективные показания. В результате он был снят с должности.
Именно Н.И. Шибаев пытался объяснить следователям, что на момент передачи торпеды 45-36АВ-А у нас уже было разработано более совершенное и перспективное вооружение, сама торпеда не являлась секретной, интерес могли представлять лишь парашюты, на которых она сбрасывалась. Еще в 1942 году шесть торпед вместе с этими парашютами попали в руки немцев в Севастополе, что также учитывалось при передаче вооружения союзникам.
Остальные же лица, вовлеченные в разбирательство, под соответствующим давлением, поддерживали обвинение, что деятельность четырех адмиралов носила антигосударственный характер и подрывала обороноспособность государства.
Особо усердствовал вице-адмирал Кулаков, которому была отведена роль общественного обвинителя. Видимо, Кулаков (как и Булганин) тоже мстил Кузнецову.
В марте 1944 года постановлением ГКО за плохую организацию набеговой операции и потерю трех эсминцев он был снят с должности члена Военного совета Черноморского флота и понижен в звании с контр-адмирала до капитана 1-го ранга. Представление о наказании Кулакова подписал Кузнецов. И политработник поспешил взять реванш. Он требовал как можно строже наказать адмиралов, «потерявших бдительность и опозоривших советский флот».
Вот фрагмент его речи, пылающей “праведным гневом”:
- “Мы обвиняем адмирала флота Кузнецова в том, что, преклоняясь перед иностранщиной, барски-пренебрежительно относясь к интересам советского государства, не вникая в существо дела, он самовольно, без ведома советского правительства, разрешил передачу английским и американским миссиям ряда ценных секретных сведений об отечественном вооружении, составляющем государственную тайну и приоритет советского ВМФ в области высотного торпедометания и артиллерийского вооружения.
Мы обвиняем адмиралов Галлера, Алафузова и Степанова в том, что, раболепствуя перед иностранщиной, они поступились интересами нашей Родины.., нанесли серьезный ущерб нашему государству и боевой мощи советского ВМФ”.
Через несколько лет, в 1955 году, после гибели линкора “Новороссийск” Кулаков сам окажется в положении обвиняемого.
В заключении Правительственной комиссии тогда утверждалось, что «прямую ответственность за катастрофу…, и особенно за гибель людей, несет также и член военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков...».
Но этот политрабочий оказался непотопляемым. За гибель “Новороссийска” тоже ответил Н.Г.Кузнецов,
Кулаков был «сослан» начальником политотдела Кронштадтской ВМБ, а через десять лет после трагедии с «Новороссийском”, в 1965 году стал даже Героем Советского Союза.
В отношении Н.М. Кулакова следует вспомнить также следующее.
Не было в истории войн случаев, чтобы высшие военноначальники бросали свои войска и позорно бежали, оставив их на произвол судьбы. Всегда высшие начальники разделяли участь своих войск, обреченных на окружение, плен или гибель. Около 80 тыс. защитников Севастополя оказалось в плену
Виновные в трагедии брошенных защитников Севастополя официально не названы, а вот «герои» этой трагедии нашлись уже после окончания войны.
Ими стали бывший командующий ЧФ адмирал Ф.С. Октябрьский и член Военного Совета Н.М. Кулаков, (получившие звания Героя Советского Союза в 1958 г. и 1965 г. соответственно), бросившие свои войска и эвакуировавшиеся из Севастополя 1 июля 1942 года, хотя до 12 июля 1942г. продолжалось еще сопротивление защитников Севастополя, преданных и брошенных своими начальниками.
Кроме того, именем «непотопляемого героя» вице-адмирала Кулакова назван большой противолодочный корабль Северного флота пр.1155, а также одна из улиц в Севастополе, по которой всегда избегали ходить оставшиеся в живых защитники Севастополя.
Не представляю себе, о каких “подвигах” и заслугах этого героя- политработника рассказывают матросам корабля.
Сколько ведь было и есть славных русских, советских, российских адмиралов, именем которых можно называть боевые корабли! Но нет, это имя на корабле до сих пор мозолит глаза…
Даже появился черный флотский юмор: Идет “Адмирал Кузнецов” под конвоем “Вице- адмирала Кулакова”.
И хотя вина адмиралов была не доказана, постановление суда чести было: «…ходатайствовать перед Советом Министров СССР о предании... суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР».
Председательствовал на этом суде небезызвестный генерал-полковник В. В. Ульрих, известный по крупным политическим процессам.
Судебное заседание Военной коллегии под председательством В.В. Ульриха проходило 2-3 февраля 1948 года.
Степанова и Алафузова суд приговорил к 10 годам лишения свободы, Галлер был осужден на 4 года лишения свободы. Кроме того, было возбуждено ходатайство перед Советом Министров Союза ССР о лишении адмиралов воинских званий и перед Президиумом Верховного Совета Союза ССCP о лишении их правительственных наград.
В отношении Н.Г. Кузнецова, учитывая его заслуги перед ВМФ, Военная Коллегия постановила не применять уголовного наказания и ходатайствовала перед Советом Министров Союза ССP о снижении его в воинском звании до контр-адмирала.
Контр-адмирал Н. Г. Кузнецова был назначен заместителем Командующего войсками Дальнего Востока по Военно-морским силам.
20 февраля 1950 года контр-адмирал Н. Г. Кузнецов был назначен командующим 5-м ВМФ, или, как называли - Южно-Тихоокеанским.
В январе 1951 года Кузнецову было присвоено воинское звание вице-адмирал.
В это время в военном ведомстве началась очередная реорганизация. Министерство Вооруженных сил было переименовано в Военное министерство Союза ССР. Из него выделилось Военно-морское министерство, которое возглавлял адмирал И. С. Юмашев.
13 и 16 июня 1951 года под руководством И. В. Сталина проходило заседание Главного военного совета Военно-морского министерства СССР, в котором участвовало все политическое руководство страны, армии и флота. Обсуждалась судьба флота.
Командующий 5-м Тихоокеанским флотом вице-адмирал Н. Г. Кузнецов по своей инициативе представил письменный доклад к данному совещанию. Сам Н. Г. Кузнецов не смог на него прибыть: на Тихом океане проходили крупные флотские учения.
В этом докладе были проанализированы причины, тормозящие возрождение флота, заявлено, что «весь собранный материал по опыту войны пропал», что нет правильного соотношения классов кораблей. Эти и другие прямые упреки в адрес руководства страны, казалось бы, предвещали грозу. Многие считали, что с Кузнецовым будет покончено окончательно. Но случилось невероятное.
На заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято постановление: освободить И. С. Юмашева «согласно его просьбе» и «вернуть Кузнецова».
Став Министром ВМС, Н. Г. Кузнецов принял меры к освобождению своих товарищей, находившихся в тюрьме. Он написал два письма Сталину с просьбой о помиловании. Однако единственным послаблением для В. А. Алафузова и Г. А. Степанова стал их перевод из одиночек в общую камеру. Адмирал Л. М. Галлер умер в тюрьме в 1950 году.
В 1953 году, после смерти Сталина, состоялся пересмотр дела, состряпанного по доносу Алферова.
Н. Г. Кузнецову было возвращено звание Адмирала флота ( с 1955 года - Адмирал флота Советского Союза). В. А. Алафузов и Г. А. Степанов были освобождены из заключения, реабилитированы и им возвращены звания адмиралов.
Но на этом злоключения Адмирала флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова не закончились.
В апреле 1955 года Николай Герасимович перенес инфаркт миокарда. После лечения в госпитале в сентябре-октябре он находился под наблюдением врачей в Крыму в санатории «Нижняя Ореанда». За Главнокомандующего оставался все это время адмирал С. Г. Горшков, недавно переведенный в заместители главкома с должности командующего Черноморским флотом.
Вот как описал эту ситуацию сам адмирал: «Я перенес инфаркт. Доктора предписали ограниченную продолжительность работы. Обдумав и учтя все равно не клеящиеся (без просвета) отношения с Жуковым, я сам обратился к нему с просьбой освободить меня с поста заместителя министра обороны и использовать на меньшей работе. …» Однако рапорт остался без ответа.
29 октября 1955 года в Севастополе произошла трагедия. Подорвался и погиб линкор «Новороссийск», унеся с собой сотни человеческих жизней. Н.Г. Кузнецов прервал лечение и утром, 30 октября, прибыл в Севастополь, где принял активное участие в работе правительственной комиссии, возглавляемой заместителем председателя Совета министров СССР В. А. Малышевым.
За эту трагедию на Н.Г. Кузнецове (хотя практически он около полугода болел и его обязанности исполнял С.Г. Горшков) и Н.С. Хрущев и Г.К. Жуков отыгрались по полной.
Постановлением Совета Министров Союза ССР № 2049–1108сс от 8.12.1955 года за неудовлетворительное руководство Военно-Морским Флотом Кузнецов Н. Г. снят с должности и зачислен в распоряжение Министра Обороны»;
“Указ Президиума Верховного Совета СССР „О снижении в воинском звании Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова Н. Г.“.
- За крупные недостатки по руководству флотами и как не соответствующего по своим деловым качествам званию Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова Н. Г. снизить в воинском звании до вице-адмирала.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. Ворошилов, секретарь Президиума Верховного Совета СССР Н. Пегов, 7 февраля 1956 года”.
Н. Г. Кузнецов позднее писал:
-. “Больше всего я удивлен и даже возмущен тем, что для своего личного благополучия и карьеры Горшков подписал вместе с Жуковым документ, в котором оклеветаны флот в целом и я. У меня не укладывается в голове тот факт, что С. Г. Горшков не остановился перед тем, чтобы возвести напраслину на флот в целом, лишь бы всплыть на поверхность при Хрущеве…”.
После снятия Н. С. Хрущева и смерти Г. К. Жукова в ЦК КПСС пошел поток коллективных писем и ходатайств от отдельных лиц с предложениями восстановить Н. Г. Кузнецова в звании Адмирала Флота Советского Союза. Никаких ответов и реакции на эти обращения не последовало.
Всегда против этого был и С.Г. Горшков, также как был против награждения погибших при катастрофе линкора “Новороссийск”, которое состоялось только после его ухода с поста Главкома.
Только через 14 лет после смерти Н.Г.Кузнецова (06.12.1974 г.) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1988 года он был восстановлен в звании Адмирала Флота Советского Союза.
