Важное
Главное в военных СМИ за неделю: серийность постройки кораблей, оружие для космоса, импортозамещение системы управления производством
"Торнадо-С" вооружили 
|
5. Захват Соединёнными Штатами Тихоокеанского побережья Северной АмерикиОрегоном — этой огромной территорией, площадью около 1,25 млн. кв. км, — владели индейцы. Численность белых поселенцев, вторгшихся во владения туземного населения, была ничтожна. К началу 40-х годов к югу от реки Колумбия насчитывалось не более 500 американцев и к северу от неё — не более 700—800 англичан. Лишь в 40-е годы в Орегон потянулись первые сухопутные караваны американских переселенцев, силой захватывавших земли у индейцев. Но даже к 1846 г. в Орегоне, южнее реки Колумбия, проживало не более 5 тыс. американцев.Несмотря на это, Тихоокеанское побережье заняло в планах американских экспансионистов важное место. Один из доводов, которыми представители американской буржуазии обосновывали необходимость захвата Тихоокеанского побережья, состоял в том, что, владея этим побережьем, США смогут, дескать, развить торговлю с Китаем и всем Дальним Востоком. Этот довод использовал ещё Иоганн Астор, но особенно широкое применение он получил в 20-х, а затем в 40-х годах. Кандидат демократической партии в президенты Джемс Полк в 1844 г. провёл свою выборную кампанию в значительной мере под лозунгами аннексии Техаса, Калифорнии и Орегона. Он являлся представителем прежде всего рабовладельцев-плантаторов Юга, а также наиболее хищных кругов промышленной и торговой буржуазии. Экспансионисты теперь требовали от Англии всё Тихоокеанское побережье до русских владений в Америке, т. е. до 54°40'. Их кличем стало: «54°40' или война!» Одним из главных лозунгов экспансионистов было: «Преградить дорогу Англии и английскому влиянию на континенте Северной Америки!» Под этим лозунгом выступали сенаторы Бентон, Аллан, Макробертс и другие на заседаниях 29-го конгресса США. Буржуазия северных штатов поддерживала этот лозунг. В стране созывались массовые митинги, конференции и собрания, требовавшие «осуществления доктрины Монро» на Тихоокеанском побережье хотя бы ценой войны. Полк, став президентом благодаря экспансионистским лозунгам, приступил к переговорам с Англией по поводу Орегона. 54-я параллель оказалась лишь предвыборной демагогией. Представители США вновь предложили, чтобы граница была проведена по 49-й параллели. Английский посол снова отклонил это предложение. Тогда Полк решил выдвинуть угрозу расторжения англо-американского соглашения о совместном владении Орегоном. Его послание конгрессу было полно угроз по адресу Англии. Конгресс поддержал программу Полка, которая гласила: установление американской власти над долиной реки Колумбия во что бы то ни стало, хотя бы силой оружия. Антианглийские настроения распространились в Соединённых Штатах с новой силой. Печать и многие общественные деятели утверждали, что американцы готовы воевать. Весьма резким языком снова заговорила и английская печать. Газета «Тайме» заявляла, что «Орегон без войны не может быть отторгнут у британской короны»(1) Английское правительство в конечном итоге заняло, однако, примирительную позицию. Считая, что единственный способ избежать войны — это отказ от старой позиции, Лондон пошёл на уступки. Английское правительство согласилось на проведение границы по 49-й параллели, что и было установлено в договоре, подписанном 15 июня 1846 г. США получили большую часть Орегона, включая морской залив Пюджет-Саунд с прекрасными гаванями, но остров Ванкувер и так называемая Британская Колумбия остались во владении Англии. Соглашением по вопросу об Орегоне в основном завершилось урегулирование территориальных споров между США и Англией, оставшихся в наследство от войны за освобождение и от второй англо-американской войны. Разрешение этих вопросов создало на некоторое время условия для более спокойного развития англо-американских отношений. Уступчивость лондонского правительства объяснялась рядом причин как внутриполитического и экономического характера, так и международного порядка. Английское правительство пошло на уступки США, чтобы сосредоточить силы для подавления восстания в колониях и задушить освободительное движение в самой Англии. Англия в это время вела первую сикхскую войну в Индии. В Европе явно назревали революционные события как во Франции и Германии, так и в Италии и Австро-Венгрии. В самой Англии, хотя первая волна чартистского движения была подавлена, оно ещё не затухало и грозило вновь развернуться, что и случилось уже в 1848 г. На Ближнем Востоке усиливалась экспансия Франции, и весьма неустойчивые отношения сохранялись у Англии с Россией. Петербургское правительство вело с Лондоном переговоры по турецким вопросам. Новый английский кабинет с лордом Пальмерстоном в качестве министра иностранных дел, пришедший к власти как раз в июле 1846 г., ещё больше сосредоточил своё внимание на европейских делах. Антирусски настроенный Пальмерстон полагал, что политическое положение в Европе требует максимума внимания и сил Англии и нецелесообразно в данное время связывать себе руки в далёкой Америке. Пальмерстон ставил главной целью своей внешней политики установление английской гегемонии в Европе. Таким образом, Соединённые Штаты могли, как и ранее, успешно проводить свою экспансию, так как главный их соперник — Англия завязла в европейских делах. В том, что дело не дошло до войны между Англией и США, существенную роль сыграли и экономические факторы, в особенности большая зависимость Англии от американского хлопка и продовольствия и зависимость США от Англии как рынка сбыта американского сырья. Английская текстильная промышленность уже с первой половины 30-х годов XIX в. работала в основном на американском хлопке. В 30-х и 40-х годах около половины всего урожая американского хлопка экспортировалось в Англию. В значительном количестве Англия импортировала американскую пшеницу и другие продукты продовольствия. Ирландия в этот период испытывала острый недостаток продуктов питания; в 1846—1847 гг. в ней царил настоящий голод. С другой стороны, США ввозили в большом количестве фабричные изделия из Англии. Около 15% всего экспорта Англии шло в Соединённые Штаты. Тем не менее многие группы господствующих классов в Англии остались недовольны уступкой значительной части орегонской территории Соединённым Штатам. Особенно недовольны были канадцы, считавшие, что английское правительство ведёт свою международную политическую игру за их счёт. Многие американские экспансионисты тоже не были удовлетворены соглашением по орегонскому вопросу. Они впоследствии говорили, что Полк, представитель рабовладельческого Юга, проявлял твёрдость, когда речь шла о территориях, которые можно было бы использовать для развития рабовладельческого плантационного хозяйства, как, например, Техас и Калифорния, и легко шёл на уступки, когда вопрос касался северных территорий. Действительно, лишь только выяснилось, что вопрос об Орегоне будет урегулирован мирным путём, правительство Полка начало военную агрессию против Мексики (9 мая 1846 г.) с целью захвата Калифорнии. Более чем за десять лет до того (в 1835 г.) президент Джексон пытался купить у Мексики залив Сан-Франциско, предлагая за него 500 тыс. долл. Правитель российских колоний в Америке Врангель в 1836 г. сообщал, что американский посол в Мексике Бутлер заявил ему о Северной Калифорнии: «Эту часть Калифорнии мы не упускаем из виду, у нас есть там люди, которые сообщают и доставляют нам всевозможные сведения оттуда, и недалеко то время, когда Северная Калифорния перейдёт к нашей Северной конфедерации»(2). Впоследствии в США неоднократно распространялись слухи, что Англия намеревается захватить Калифорнию. Когда в 1842 г. очередная волна подобных слухов дошла до коммодора Т. Джонса, эскадра которого была расположена у побережья Южной Америки, он направился к Калифорнии, в порт Монтерей, и потребовал у мексиканских властей сдачи порта Соединённым Штатам. Джонс водрузил над Монтереем американский флаг и, имея от правительства соответствующие инструкции, объявил, что этот порт аннексирован Соединёнными Штатами. Вскоре, однако, он был вынужден вернуть порт Мексике, так как правительство США не осмеливалось ещё поддержать официально аннексию, и Джонс удалился, принеся мексиканцам свои извинения. Захватив в результате агрессивной войны в 1846—1848 гг. Калифорнию и Техас, т. е. около половины всей территории Мексики, американцы теперь уже не собирались возвращать ей эти области(3). По мирному договору с Мексикой, подписанному 2 февраля и ратифицированному сенатом 10 марта 1848 г., Калифорния и Техас окончательно стали американской территорией. К этому времени русское поселение в Калифорнии было уже ликвидировано. Оно было продано в 1840 г. американцу Суттеру за незначительную сумму 30 тыс. долл. Американские экспансионисты и испанские власти вели перед этим систематические интриги против русского поселения, стремясь подорвать его экономическое положение и устраивая различные провокации. Овладев Орегоном и Калифорнией, США к середине XIX в. превратились в тихоокеанскую державу. Это было лишь началом американской экспансии в бассейне Тихого океана, первыми шагами к созданию «американской тихоокеанской империи». Джон Сулливан, редактор журнала «Democratic Review» и газеты «Morning News», применяя впервые в 1845 г. в своей статье выражение «manifest destiny» («неизбежная судьба» или «божественное предназначение»), имел ещё в виду только североамериканский континент, который-де «предназначен самим провидением для США»(4). Но уже в 1859 г. член конгресса Дэйвие (от штата Миссисипи) заявил: «Мы можем развить такую экспансию, чтобы включить весь мир. Мексику, Центральную Америку, Южную Америку, Кубу, Вест-Индские острова и даже Англию и Францию мы можем аннексировать без всяких затруднений и предрассудков, сохранив их законодательные органы и предоставив им самим регулировать свои местные дела. И это есть миссия нашей республики и её предназначение»(5). А через десять лет американские экспансионисты уже хором утверждали, что «божественным предназначением» Соединённых Штатов («manifest destiny») является овладение всем Тихим океаном и распространение американского господства на сотни миллионов населения Азии. При обсуждении в конгрессе вопроса о покупке Аляски член палаты представителей Мэйнард говорил о том, что надо «установить столь же полное экономическое и военно-морское господство США на Тихом океане, каким пользовалась на протяжении двух столетий Великобритания на Атлантическом океане». Осуществляя в порядке выполнения «божественного предназначения» свою агрессию на запад, американские цивилизаторы истребляли индейцев так безжалостно, как будто это были не люди, а дикие звери. Это истребление преследовало одну главную цель — овладеть всеми землями, которые принадлежали индейцам, на их костях построить своё благополучие. Уже в начале XIX в. американские захватчики широко осуществляли политику полного вытеснения индейцев со всех территорий, расположенных к востоку от Миссисипи, в степи, лежащие к западу от реки. Значительную роль при этом сыграли миссионеры и торговцы спиртными напитками. Напоив вождей племён, авантюристы и контрабандисты заставляли их подписывать обязательства о передаче индейских земель белым грабителям. В случаях, когда всё это не действовало, толпы вооружённых американцев являлись в индейские селения, выгоняли их жителей и при малейшем сопротивлении устраивали страшные бойни. Американские буржуазные историки Невинс и Ком-маджер приводят свидетельство очевидца и участника уничтожения безоружного индейского племени на берегу Миссисипи, в штате Висконсин. Этот очевидец участвовал в бойне, когда зверски были зарублены все индейцы — мужчины, женщины и дети. Уже при президенте Монро происходило насильственное изгнание индейцев за реку Миссисипи. Это было первое практическое осуществление доктрины Монро «Америка — для американцев». Коренные жители страны — индейцы — в глазах белых грабителей, конечно, не являлись американцами. Между тем индейцы южных племён по своему экономическому укладу в то время уже мало чем отличались от белых фермеров. Они занимались сельским хозяйством. Но американские грабители изгоняли их из домов и, как скот, перегоняли за сотни, километров в необитаемые районы. Поля, посевы и дома забирали себе белые, причём между последними нередко происходили кровавые драки из-за добычи. К 40-м годам прошлого века, когда Соединённые Штаты начали тяжбу из-за Орегона и предприняли захватническую войну против Мексики и когда апологеты американской агрессии заговорили о «божественной судьбе» и о распространении «американской цивилизации» в Азии, к востоку от Миссисипи не оставалось уже ни одного индейца. Вместо нескольких миллионов индейцев, населявших ранее Северную Америку, уже в то время осталось лишь несколько сот тысяч человек, влачивших жалкое существование под нестерпимым гнётом безжалостных захватчиков. Но и за Миссисипи не прекратились страдания индейцев. Захватчики двигались за ними по пятам, вытесняя их во всё более пустынные районы, грабя и убивая их. Индейцы жили под постоянным страхом смерти, ибо американские захватчики считали их за людей «низшей расы», за дикарей, убийство которых является не преступлением, а удальством. Судьба североамериканских индейцев явилась страшным предупреждением для всех тех народов Азии и Тихого океана, О которых стали проявлять свою «заботу» проповедники доктрины Монро, строившие своё благоденствие на крови злодейски уничтоженных ими народов. (1) Цит. по Т. Bailey, A Diplomatic History of the American People, New York 1940, p. 236. (2) Цит. по С. Окунь, Российско-американская компания, стр. 140. (3) Палата представителей США приняла резолюцию об аннексии Техаса в январе, сенат — в феврале 1845 г. 27 голосами против 25. Президент Тайлер подписал это решение 1 марта 1845 г. Пребывание мексиканских войск и администрации в Техасе после этой резолюции об аннексии квалифицировалось с необычайной наглостью американским правительством как «вторжение через границу Соединённых Штатов на нашу территорию» и «объявление против нас военных действий» (см. послание о начале войны против Мексики президента Полка от 11 мая 1846 г. у Richardson, Messages and Papers of the Presidents, Washington 1897, vol. IV. p. 442). В те годы среди американской буржуазии и рабовладельцев распространилось сильное течение за аннексию всей Мексики; многие буржуа остались недовольны захватом лишь Калифорнии и Техаса. (4) "The American Historical Reviews", July 1927; Pratt, The Origin of "Manifest Destiny", p. 795—798. (5) Congressional Globe, 35th Congr., 2 Session February 2, 1859, p. 705; Bailey, p. Вперед Оглавление Назад
|
