Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Искусственный интеллект на страже общественного порядка

Искусственный интеллект на страже общественного порядка

Поиск на сайте

Качатский буржуин

Мы перестали чураться иностранцев. Прямо скажем, что произошло это буквально в последние годы. И никаких раритетов на этот счёт. Они вообще стали вполне доступны к общению с россиянами, а последние и подавно перестали побаиваться «контакта с иностранцами», как это было на протяжении десятилетий существования советской власти.

И всё-таки сие больше присуще молодому поколению. Ну а мы, у кого «соответствующие органы» лишь о напоминании, о них вызывали не просто желание держаться подальше, но и говорить шёпотом, а то и вовсе молчать, остерегались по-прежнему. Себе дороже. Хотя извечно знаем, что «если очень хочется, то можно». И случается, что среди «рассейского» люда подчас назревают чувства, толкающего имярека на невообразимые поступки, граничащие по грандиозности с подвигом Сусанина. «А, была-не была!!! И будь, что будет!», очертя голову вершил задуманное.

А дело было в провинциальном городишке, относящемся по прежним меркам к революционным априори, то есть независимо от обстоятельств. Словом, беседовать с буржуем было равнозначно «идти против советской власти». Довелось встретиться под сенью лип со старым флотским другом Василием. Одет он был, прямо скажем, не для светского раута, но в обычных для улицы джинсах и футболке. В ресторан могли и не пустить. Хотя сотенная купюра убедила швейцара нарушить традицию и на глазах у изумлённого горожанина исключительно похмельного вида распахнул двери во всю ширь. Да и ресторан-то был полупустой. А ко всему мой, исключительно «денди лондонского» вид внушал уважение даже милиционерам с приличным стажем службы.

Итак, вошли, расположились вальяжно. Похмельный горожанин за окном горящим взглядом проводил подаваемый официантом на наш столик графинчик водочки и дымящиеся лангеты с зеленью. На протяжении всего нашего разговора о былом, НЕКТО за витриной нервно сглатывал слюну. Но вскоре, договорившись встретиться с другом у него дома, мы, походя, опорожнили «беленькую» и вышли в благоухание лип. Мой дружбан поспешил, было к трамваю, но тот тронулся раньше. Следующего не предвиделось.

Тем временем незнакомец отлип от созерцания ресторанных благ и двинулся прямиком ко мне, полагая, что угощаться водкой теперь его очередь. Ну а мне как бы без разницы кого угощать. (Раз буржуй, значит рябчики и миллионные состояния непременны). Ещё на подходе, как видно, боясь упустить халявную выпивку, сбивчиво заговорил с привздохом: «Вот ведь, скажи, мил человек…, как оно всё устроено! Ы-ык!» Икота не давала свободы развитию мысли. А то и вовсе сбивала с панталыку. «Ы-ык!!».

«Оно ведь как! Это чё ж с людьми делают!», - упорно нащупывал собеседник нить разговора. В финале, которого уже замаячила рюмка водки, хотя и без закуски: я повернулся к страждущему. И его адреналин залил хозяину органы. Говоруна понесло: «Ы-ык! Ить продают землю почём зря! А?! Людям-то чё остаётся? Ы-ык! Вот я, к примеру (при этих словах он поперхнулся, явно уверовав во вторую рюмку) не человек?!».

«Ну, браток, эдак мне надо стоять не менее получаса, чтобы узнать углубляющийся смысл и возможное завершение темы. Надо под каким-то предлогом пресечь собеседника и похоронить его желания, так выразительно проявляющиеся на его лице» - подумалось мне. Визави взмок от напряжения, как хорошо оплачиваемый адвокат после убойной речи. И тут меня осенило: «Вас волен зи? Ихь канн нихт! Битте лянгзам, геноссе!», что означало «Чего вы хотите, не пойму! Пожалуйста, медленней, товарищ!».

Если вам доводилось хотя бы слышать, а тем более видеть знаменитую финальную сцену из пьесы Н.В. Гоголя «Ревизор»: «К нам едет ревизор!», то все эмоции артистов, занятых в этом бессловесном порыве были бы сущей безделицей по сравнению с гримасой выпивохи. «Хы ты фа-фа-шист?», - побледнев белее савана на выдохе прорычал «говорун».

- Ихь бин каине фашист, ихь бин дойче!» - понесло меня на уровне шестого класса средней школы. Убитый горем, потеряв веру в человечество, бедолага чуть ли не взвыл: «Ах, твою в душу, стерва буржуйская!», целиком надеясь на незнание «настоящего русского» новоявленным буржуем. Но тут меня окликнул друг , всё ещё ожидавший трамвай:

- Слышь, Валер, на закусон твоей любимой поджарки Лидка сготовит! Не опаздывай!».

- Не фиг делать! - вполне по-русски ответил я. Мне бы лучше было кивнуть головой: в конец сражённый людской подлостью (с его точки зрения), визави не то завыл, не-то застонал. «Ы-ы-ых, бля!». И его шаткая фигура направилась в сторону могучей русской реки Волги. Невольный стыд обуял меня: уж лучше бы купил ему шкалик! Откуда мне знать, какая заковыка в его судьбе выбила из привычной колеи жизни! Нет, догоню-ка я его. Незнакомец назвался Евгением. Прошли, беседуя до ближайшего летнего кафе.

Действительно, как быстро можно потерять всё человеческое в обычном нашем понимании! Ещё два года назад Евгений вполне мог по обличию сойти едва не за интеллигента. И приехал он в этот город в надежде найти приют среди нас, россиян, покинув обжитый Азербайджан. Да и покинул Евгений ставшие родными ему места не по доброй воле: вспыхнула разожжённая кем-то национальная рознь. Жена была из местных и уехал он в Россию один лишь потому, что был русским. Хотел лишь одного: устроиться и привезти семью. А теперь…Что теперь: прописки нету, жилья нету, семьи не стало. Одним словом, - бомж. Когда-то служил на флоте, на Камчатке…

Господи, мысленно воскликнул я, да ведь это наш, флотский пропадает! Не дело бросать своих в беде! Так оно и случилось. Не без помощи Василия и флотского братства Евгений нашёл своё пристанище в речном пароходстве и так же, как в бытность на Каспии водит буксиры по Волге-матушке.

Вперед
Содержание
Назад


Главное за неделю