И. Колышкин,
контр-адмирал,
Герой Советского Союза
«Адмирал Шеер» потопил
мужественно и искусно
сопротивлявшийся
большевистский ледокол...».
писал впоследствии
об этом бое
немецкий адмирал Руге.
Он не добавил,
что «Сибиряков» и «Дежнев»
сорвали важнейшую,
тщательно засекреченную
операцию гитлеровцев.
Это было в марте 1927 года. По
проекту советского конструктора Б. Малинина на судостроительном заводе в
Ленинграде были заложены три подводные лодки под символическим названием: «Декабрист». Это были —
«Д-1», «Д-2» и «Д-3». А в 1930—
1931 годах на них был поднят Военно-морской флаг. Корабли вступили в боевой строй. По тому времени это были
совершенные подводные лодки. Они
могли плавать в океане, в районах,
удаленных от баз на 2—3 тысячи
миль, где могли действовать до 40 суток, их вооружение составляли 8 торпедных аппаратов (6 в носу и 2 в корме), а также 2 орудия — 100-мм и
45-мм калибра. На подводных лодках
Северного флота было установлено по
одному 100-мм орудию.
После длительных испытаний и
боевой учебы экипажей в 1933 году
«Декабристы» перешли по Беломорско-Балтийскому каналу в Баренцево море,
где тогда создавался молодой Северный
флот. В этом переходе довелось участвовать и мне, я тогда служил командиром торпедной группы на «Д-1».
Собственно, эти три «Декабриста» и
стали ядром соединения подводных
лодок молодого флота.
Еще не полыхал огненный смерч
войны, а экипаж «Д-3» — «Красногвардейца» вошел в историю как один из
пионеров подводного плавания в высоких широтах Арктики. Это он со-
вершил небывалый по дальности и
сложности поход лодки к берегам Ян-
Майена, в Гренландское море. Это произошло в феврале 1938 года, когда
наши отважные папанинцы дрейфовали
на льдине вдоль восточных берегов
Гренландии. Возникло опасение, что
льдину может вынести на чистую воду.
Четверка смелых завоевателей Северного полюса оказалась в трудном положении.
Командовал тогда «Д-3» еще молодой, но уже опытный, блестящий подводник Виктор Котельников, а штурманом у него был Федор Видяев...
В трудном плавании, в жесточайший шторм экипаж «Д-3» продемонстрировал высокую выучку и мастерство.
Вспоминаю боевые походы на «Д-3».
На лодке тогда был командиром капитан 3 ранга Филипп Васильевич Константинов. Это — опытный, вдумчивый
моряк, служивший прежде флагштурманом бригады подводных лодок. И я
как командир дивизиона подводных
лодок выходил обеспечивающим на
«Д-3». Было это 22 сентября 1941 года.
Перед этим «Д-3» возвратилась с позиции, не потопив ни одного корабля.
Хотя велико было желание подводников бить врага, но все поиски его в
отведенном лодке районе оказались
безрезультатными. Команда и ее командир переживали неудачу...
Мы отходили от пирса вечером.
Черная тень, падающая от причала,
удалялась от нас все дальше и дальше.
Прошли створные знаки, которые еще
долго светили нам вслед, но вскоре и
они растворились во мраке. Море встретило нас штормом. Но утром оно угомонилось, и видимость была отличной.
Мы шли под водой, время от времени
поднимая на поверхность перископ.
Подошли к берегам противника.
В отсеках — привычная размеренная
жизнь, в строгом отлаженном ритме.
На пятый день у входа в Тана-фьорд
вахтенный командир увидел в перископ небольшой неприятельский транспорт. Боевая тревога. Все идет хорошо. Начинаем маневрирование для выхода на цель. Весь экипаж в напряжении. Наконец следует команда :
«Залп!» Две торпеды вышли из аппаратов. Вскоре хорошо был слышен
взрыв. Командир поднял перископ:
транс.юрта на поверхности уже не
было.
Комиссар старший политрук Гусаров обходит отсеки, беседует с людьми.
Потом пришел в центральный пост и
докладывает, что личный состав настроен по-боевому, готов идти хоть в
самое пекло к врагу и топить его корабли. Победа победой, но ни малейшей расслабленности.
Проходят еще сутки, и близ неприятельского берега, у Конгс-фьорда,
обнаружили крупный танкер. Выходим
в атаку. Последовал двухторпедный
залп. Одна торпеда угодила точно в
цель. На этот раз все находившиеся
в центральном посту наблюдали в перископ всю картину потопления судна : как ушла под воду его корма и
задрался высоко вверх нос, как потом
танкер погрузился в Баренцево море.
30 сентября вахтенный центрального поста, пристально наблюдая за
поверхностью моря в перископ, докладывает: «Вижу два транспорта!» Боевая тревога. К перископу становится
командир. Быстро и четко доносятся
из отсеков доклады о готовности. Атака была скоротечной. Через десять
минут звучит «Пли!». И еще одно
фашистское судно было пущено нами
на дно.
Но вот снова объявлена боевая тревога. Обнаружили транспорт. Командир маневрирует и проводит четкую
атаку. Очередной, четвертый вражеский
транспорт пущен на дно. А вскоре
«Д-3», получив приказ возвращаться
в базу, взяла курс на Полярное, родную Екатерининскую гавань.
После этого похода мне довелось
еще участвовать в боевых плаваниях
на «Д-3» в качестве обеспечивающего
нового командира этой лодки капитана
3 ранга М. А. Бибеева. В походах одержали ряд побед. Уже в то время «Д-3»
по числу одержанных побед заняла
первое место среди североморских лодок. 17 января 1942 года Указом
Президиума Верховного Совета СССР
«Д-3» была награждена орденом Красного Знамени, а в апреле она стала
гвардейской.
В майском походе «Красногвардеец» потопил одно и повредил два фашистских корабля. На боевом счету
славного экипажа лодки было уже 9
потопленных и 2 поврежденных вражеских корабля.
Летом 1942 года «Д-3» не вернулась из боевого похода. Она не слала
радиограмм, не отвечала на вызов. Она
навсегда осталась в полярном море.
Гибель ее осталась тайной для нас.
Одно можно сказать твердо: героический экипаж встретил смерть в мужественной борьбе, как подобает героям-подводникам. Отважный экипаж
погиб, но память о преданных сынах
Родины пережила десятилетия. Ее хранит вечная признательность народа
своим верным защитникам. Подвиг
подводников вошел яркой страницей в
героическую летопись Северного флота.
Гвардейский флаг и славное имя корабля «Красногвардеец» ныне с честью
косит могучий атомный подводный
ракетоносец.
Имя замечательного
подводного аса,
воспитателя многих
прославленных подводников
И. А. Колышкина
навсегда в сердцах
советских моряков.