Важное
Экипаж поднялся на борт первого патрульного ледокола "Иван Папанин"
Найдено решение 
|
Вокруг СкандинавииВ течение марта закончилась подготовка экипажа и прошла проверка корабля флотским командованием. А восьмого апреля мы оставили за кормой весенний Балтийск. Когда уходили, уже было сравнительно тепло, моросил мелкий дождик, а от снега и следа не осталось. Через сутки хода стали на якорь в районе острова Рюген – в территориальных водах Германской Демократической республики. Тогда ещё Германия была разделена на Западную и Восточную части. Телевизор, находившийся в столовой команды, позволял принимать программы немецкого телевидения. Но только в немом режиме. Звука не было, так как советское телевидение использовало другой стандарт вещания. Ну и смотреть ночные программы приходилось тайком и урывками.Простояли несколько суток, а затем пошли в проливную зону. Запомнилась последняя лунная ночь на Балтике с обилием огней – и на берегу, и от встречных судов. Проливами шли весь день. Это, только глядя на карту можно подумать, что там узко. На самом деле берег виден далёкой полоской на горизонте, можно его с облачком спутать. Видели много иностранных судов. Надо сказать, что во время прохождения Балтийских проливов выходить на верхнюю палубу запрещалось. Дежурные мичманы и офицеры с автоматами патрулировали вдоль бортов. Морякам срочной службы доверия не было. Поэтому осматриваться удавалось, только поднявшись в фальштрубу, возвышавшуюся над палубой и средней надстройкой. Она представляла собой высокое помещение с несколькими ярусами, выложенными металлическими решётками. А соединялись они с помощью трапов. В фальштрубе проходили вертикальные выхлопные трубы всех корабельных двигателей, дымоходы котлов и вентиляционные каналы. Поэтому почти всегда было тепло и при стоянке в базе, здесь иногда прятались от посторонних глаз, чтобы вздремнуть в неурочное время. Корабль вышел из проливов, пересёк Северное море. Всё это время нас лишь слегка покачивало. А вот Норвежское море встретило высокой штормовой волной. В воздухе появились бакланы - наши постоянные спутники в арктических морях. Раскачивало довольно сильно. Волны даже захлёстывали иллюминаторы помещений на главной палубе, которые располагались достаточно высоко над ватерлинией. Особенно большой размах качки был, когда корабль двигался некоторое время под углом к волне. Несмотря на всё это, мой напарник Юра решил посмотреть на море через открытый иллюминатор. Но задраить его до подхода очередной волны не успел. Впечатление было такое, словно в борт нам попала торпеда. Фонтан воды и брызг, будто после мощного взрыва накрыл пол кубрика. Долго потом мокрый Юра, вместе с молодыми бойцами собирал воду, разлившуюся по палубе. Это было забавное зрелище. А я как-то выбрался на сигнальный мостик, чтобы осмотреться. Увидел приближённые оптикой скалистые, занесённые снегом угрюмые берега Норвегии, так похожие на Кольскую землю. Стало зябко, и я мигом нырнул вниз. Нужно отметить одну неприятную особенность этого перехода на Север. Обычно в море все заняты главным делом – несением ходовых вахт. Ну а всё остальное отступает на второй план. Я имею в виду смотры, приборки, всевозможные учебные занятия – политические, по специальности и. т. д. То есть их никто, конечно, не отменяет, но и упора на этом особого не делают, не давят на моряков. Главное - выполнение поставленной задачи. Это на стоянке в базе, когда людей занять чем-то нужно, возможно появление проверяющих, то таким вопросам уделяют больше внимания. В нашем же случае новый корабль шёл к месту постоянной дислокации и впервые должен был появиться перед командованием бригады. Естественно наше начальство было кровно заинтересовано в том, чтобы показать себя с наилучшей стороны и отчитаться перед штабом. Поэтому офицеры и мичманы старались изо всех сил поддерживать строгую уставную дисциплину и порядок. И на протяжении всего перехода донимали нас всякими неприятными мероприятиями. Это слегка испортило впечатление от пребывания в море. Впрочем, были и приятные моменты. Это традиционно хорошее питание – автономный паёк. Хоть у нас он и скромнее, чем у подводников, но гораздо лучше базового. А если учесть, что часть экипажа в штормовых условиях в основном грызла сухари, то перепадало дополнительное количество печенья, варенья, сгущёнки и прочих продуктов. Оказалось, что нам даже по пятьдесят грамм сухого вина положено в качестве ежедневной нормы. Боцман ходил с чайником и мерной рюмкой по столовой и разливал каждому моряку. Чтобы усилить эффект мы сливали порции в одну чашку и пили по очереди. Два дня пропускаешь, а на третий принимаешь «на грудь» уже сто пятьдесят грамм. Действие вина усиливала качка. Кроме того, каждый день выдавали по маленькой шоколадке и вяленой вобле. Некоторые собирали и откладывали их для обмена, а я употреблял сразу. Последний этап похода - обогнули самый северный норвежский мыс Нордкап и оказались в Баренцевом море. Погода совсем испортилась. К бортовой качке добавилась и наиболее выматывающая – килевая качка. Солнце совсем исчезло в тучах, ударили снежные заряды. Чувствуется, что мы вернулись на Север. Свинцовое море и небо. Ветер, яростно рвущий пену с гребней волн и смешивающий брызги с мокрым снегом. «Кипящая» ледяная вода арктического ледовитого океана. Но есть что-то притягательное в этом суровом пейзаже. И я подолгу стоял у иллюминатора, не в силах оторвать взгляд от бушующей стихии. Вот, наконец, показался наш забытый богом медвежий угол. Заснеженные сопки вокруг. И не поймёшь апрель это или ещё январь. Поход окончен. Мы в родной базе. Вперед Содержание Назад
|
.jpg)