Погода, на удивление в этом году радовала, до конца октября снега так и не
выпало. И мы долго носили бушлаты вместо шинелей, как обычно в это время.
Пока полярная ночь не ограничила видимость, я имел возможность наблюдать в
мощную оптику с ГКП (главного командного пункта) «Таврии» за проходящими по
Кольскому заливу кораблями. Ведь посёлок Горячие Ручьи, где находилась наша
бригада, располагался ближе к выходу в море, чем основная база надводного
флота - Североморск, и всё движение проходило на наших глазах. С большим
интересом я рассматривал в деталях самые современные на тот момент
авианесущие и атомные ракетные крейсера. Таким ударным флотом
действительно можно было гордиться!
К ноябрьским праздникам мне присвоили звание старшего матроса. Но
командир нашей боевой части, уже сдающий свои полномочия новому механику,
остался не доволен таким повышением. Оно показалось ему недостаточным.
Поэтому едва успел я прикрепить по одной золотистой полоске на свои погончики,
как вышел следующий приказ о новом звании. Так в течение нескольких дней я из
матроса, без прохождения старшинского курса в учебном отряде, превратился в
старшину второй статьи, что соответствовало армейскому младшему сержанту.
Слава богу, в бригаде было не принято отправлять в «учебку» кандидатов в
младшие командиры. Наверно, чтобы не отрывать людей от дела, ради этих
никому не нужных курсов. Так что мне пришлось подшивать дополнительные
знаки отличия – ещё по одной полоске на погоны и погончики. Кроме того, я стал
командиром отделения электриков, поскольку парень, который занимал эту
должность в течение последних пол года, уволился в запас.
В ноябре полярная стужа наверстала упущенные позиции. Пришли снега и
морозы. Вступила в свои права полярная ночь. Небо почти круглые сутки
оставалось темным, и время мы теперь наблюдали только по часам. Поход на
Балтику для запланированного гарантийного ремонта на польской верфи всё
откладывался. И ожидалось, что новый, 1988 год мы встретим в родной базе. Но до этого состоялось ещё несколько знаменательных событий. В середине декабря
пошёл финальный отсчёт – знаменитые сто дней до приказа об увольнении. Я, как
положено по традиции, купил измерительный метр – для отслеживания
оставшегося времени. И каждый день отрезал по сантиметру. Так наглядно было
видно, как тает срок службы. А тридцатого декабря я встретил свой последний на
военной службе день рождения, двадцать первый по счёту. Много это или мало?
Что успел сделать, чего добился, как жить дальше? Такие вопросы теснились у
меня в голове.
Утром встал поздно, около восьми часов, на подъём флага. Сегодня день
рождения и у молодого матроса из моей боевой части, и очередная годовщина
образования нашей страны - Советского Союза. Поэтому поднимают не только
военно-морской флаг на корме, как положено во время стоянки в базе, и гюйс -
красный флаг со звездой на носу, но и Государственный флаг, и флаги
расцвечивания. После этого, по традиции, замполит перед строем поздравляет
именинников. После построения опять ныряю в кубрик, в свою койку. До обеда
провалялся – спал, читал. Праздник у меня всё-таки. А к обеду когда, наконец,
рассвело, я вышел на верхнюю палубу, посмотреть на свой день. По правде,
говоря, днём это назвать можно было с большой натяжкой. Так, скорее светлые
сумерки в течение двух-трёх часов. Небо над сопками на юго-западе светилось
мягким нежно-розовым светом, а на востоке было голубым, с тусклым золотым
диском луны, и быстро темнело. Снег на сопках, окружающих бухту, в свете
утренней или вечерней, трудно сказать даже какой зари, казался девственно
чистым, мягким и нежным. За бортом стоял мороз градусов двадцать пять - что, в
общем, не так уж много. Но следует принять во внимание высокую влажность
этого края и очень малое количество безветренных дней. Тогда станет понятно,
насколько здесь суровый климат. Конечно, служить на севере лучше, на корабле.
Во внутренних помещениях почти всегда тепло и уютно. А я стоял на верхней
палубе и любовался панорамой Кольского залива. Его тёмная вода сильно парила
на морозе. Пар этот поднимался вверх, где-то вдали сливался с ватными
слоистыми облаками и скрывал противоположный берег. Было тихо, сумрачно. У
причалов неподвижно застыли корабли бригады. Вот прозвучала команда по
трансляции, загорелись сигнально отличительные огни и сигнальщики спустили
все флаги. День окончен. Предпоследний день года.
Новый год встретили хорошо, весело. Как раз в ноль часов сменился с
дежурства и до четырёх часов утра смотрел телевизор. А до этого была
самодеятельность, показали несколько шуточных номеров в духе времени. Уже
начинали сказываться веяния перестройки. Потом фотографировались на память.
Хотя на корабле по соображениям секретности это делать было запрещено.
Однако в моём ДМБовом альбоме храниться большая коллекция снимков,
сделанных в ЦПУ (центральном посту управления БЧ-5), машинных отделениях,
помещениях РГЩ (главный распределительный щит электропитания) и на других
боевых постах. Поскольку вспышки на фотоаппарате у нас не было, то для съёмки
во внутренних помещениях мы приспособили для подсвечивания лампу,
мощностью в один киловатт. Правда она очень сильно грелась, и приходилось её
часто отключать для охлаждения. Фотографировались, конечно, нелегально.
Тогда ещё сохранялась мания секретности, причём часто совершенно
необоснованной, а порой прикрывавшей чью-то глупость и халатность. Наверно,
это было наследие сталинских времён. Кстати, пример в соблюдении режима
секретности задавал сам командир корабля. Перед уходом на гарантийный
ремонт в Польшу на боевых постах старательно вымарывался номер нашей войсковой части из всех инструкций. Видимо это был самый страшный секрет на
корабле. А по приходу в Польшу командир решил показать пример подчинённым и
лично вышел руководить утренней зарядкой экипажа. При этом он надел свитер
из корабельного имущества. На спине, как положено, крупным шрифтом была
нанесена маркировка - номер нашей войсковой части. Да, именно тот номер,
который старательно удаляли из инструкций! Какие уж тут могут быть
комментарии?