Важное
Главное в военных СМИ за неделю: новые перестановки на верфях ОСК, первые серийные комплексы С-500, арест замминистра обороны
Раскрыты секреты 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / А.Д. Санин. Еще раз о "проклятой тайне" и различных версиях гибели линкора "Новороссийск"
Часть III. Еще раз об "итальянском следе"Сейчас же я хотел бы остановиться на измусоленной многими авторами версии о причастности итальянских подводных пловцов-диверсантов к гибели линкора «Новороссийск».Особенно в этом «преуспел» О. Бар-Бирюков, который уже на протяжении длительного времени в своих интервью и публикациях в различных изданиях («Аргументы и факты» № 44, 2003 г., «Совершенно секретно» 11/234, 10/2008; журнал «Экспресс» №11 - 1994 г., ряд номеров газеты «Водный транспорт» за 1995 и 1996 гг. и др.) постоянно, с завидным упорством излагает эту версию, основываясь, как и многие другие, на слухах, домыслах и абсолютно непроверенной информации. В своей же книге «Час Х для линкора «Новороссийск». История службы и гибели бывшего итальянского линкора «Джулио Чезаре». Исследование корабельного офицера» (Москва, Центрполиграф, 2006 г.) он вообще утверждает: - «скорей всего исполнителями поистине дьявольского замысла явились итальянские специалисты «темных дел», наподобие головорезов из 10 флотилии ВМС Италии» (стр. 272); - «автор убежден, что тайна подрыва линкора «Новороссийск» может считаться раскрытой» (стр. 282); - «ее ( катастрофу линкора - А.C.) по большому счету следует отнести к первому в новейшей истории акту международного терроризма» (стр. 338). Вот так! Повешены ярлыки и сделаны главные «выводы» «исследования корабельного офицера». Хотелось бы высказать ряд существенных замечаний по этой книге автора и, прежде всего, по его категорическим выводам, приведенным выше. Книга названа громко - «Исследование корабельного офицера». В этой книге вы практически не найдете ссылок на других авторов, которые занимались проблемой «Новороссийска». Без ложной скромности О. Бар–Бирюков в предисловии к книге сразу заявляет, что «в ходе многолетней исследовательской работы автор приоткрыл завесу «секретности», рассказав соотечественникам о случившимся тогда с линкором». Хотя, как мы помним, завесу секретности «приоткрыл» не он, а Н. Черкашин, а затем первым к закрытым архивным материалам «пробился» Б.А. Каржавин. Методом «исследования» О. Бар-Бирюкова являются следующие приемы, цитирую по его книге: - «как мне стало известно из источников заслуживающих доверия» (сами источники естественно не приводятся); - «как стало известно после рассекречивания секретных документов» (сами документы не приводятся); - «как нам сообщило командование» (и начинается изложение самых невероятных событий); - «…недавно выяснилось, было строго секретное требование Москвы» (естественно без документального приведения этого требования); - «имеются достоверные сведения» (источник сведений не приводится). Видимо, погоня за дешевой сенсацией заставила автора в этой книге и в других публикациях постоянно заявлять о какой-то «специальной миссии», к которой якобы готовили линкор «Новороссийск» как «потенциальный носитель ядерного оружия», что «наличие линкора мешало планам НАТО вторжения» и пр. Но эти заявления, естественно, ничем не подкреплены, кроме указанных выше «приемов». Приведу только некоторые из многих опусов автора, которые он тиражирует не только в названной книге, но и в других публикациях: - «...в обстановке строжайшей секретности для линкора «Новороссийск» было изготовлено 1000 снарядов с ядерной начинкой, мощностью 5 килотонн»; - «…только один «Новороссийск» подходил для ядерного эксперимента»; - «…было проще всего изготовить специальные тактические атомные снаряды т.к. вес его штатных снарядов к пушкам главного калибра оптимально подходил для размещения в них атомных взрывных устройств»; - «…был произведен испытательный взрыв атомной бомбы, оставалось лишь изготовить спецснаряды и устранить неполадки в итальянской системе ПУС линкора». - «сверхсекретная программа «Меркурий» и т.д. и т.п. Комментировать эти опусы не собираюсь, выражу только крайнее удивление, и как человек, прослуживший в Военно-Морском Флоте 34 года (1956-1990 гг.), 27 лет из которых занимался вопросами разработки, испытаний, эксплуатации ядерного оружия ВМФ, отмечу их полную несостоятельность. Здесь к автору вполне применимо образное выражение «убежденность на уровне некомпетентности». В книге значительное количество неточностей, просто некорректных формулировок, категоричных выводов, основанных на недостоверной информации. В качестве примеров приведу следующие: 1. Автор указывает, что Военно-Морская комиссия четырех держав (ВМК 4Д) по приемке и передаче кораблей ВМС Италии была создана при послах в Риме, что не совсем так. ВМК 4Д начала свою работу 11 февраля 1947 года в Париже, где провела 64 заседания и только 13 октября 1947 года переехала в Рим, где и продолжила свою работу. 2. Автор пишет в книге, что первым командиром линкора «Новороссийск» («Gilio Cesere») был назначен капитан 1 ранга Б.П. Беляев, что также не совсем верно. Линкор «Новороссийск» назначен был принимать капитан 1 ранга Ю.К. Зиновьев, но 19 января 1949 он скоропостижно скончался в Аугусте (Италия) от острой сердечной недостаточности, и вместо него срочно откомандировали Б.П. Беляева. (С. Бережной «Приемка Советским Союзом кораблей итальянского флота». Морской сборник, №9, 2000 г.) 3. Автор пишет, что «…в сентябре 1955 года на Новоземельском полигоне была взорвана под водой торпеда с атомной боевой частью, выпущенная с обычной серийной подводной лодки Северного флота». Эта информация также некорректна. 21 сентября 1955 года на полигоне Новая земля был действительно осуществлен взрыв атомного боевого зарядного отделения (БЗО) торпеды, но не пуском торпеды с подводной лодки, а БЗО было подвешено на глубине 12 метров под тральщиком и подорвано. Первое же испытание пуском торпеды с атомным боевым зарядным отделением с подводной лодки на этом полигоне состоялось 10 октября 1957 года. Стрельбу производила подводная лодка С–144 (проекта 613) 73-го отдельного дивизиона подводных лодок Северного флота. Командира лодки капитана 1 ранга Григория Васильевича Лазарева наградили за эти испытания орденом Ленина; 4. Автор, повествуя о действиях английских подводных диверсантов по подрыву линкора «Тирпиц», на сверхмалых подводных лодках типа «Midget Submarine», пишет: «мины снимал c нее (c подводной лодки - А.С) и опускал на дно под намеченным для подрыва кораблем (или прикреплял к его днищу) водолаз-подрывник ... Их водолазы-подрывники сумели подложить под днище линкора (в местах, где находились его артиллерийские погреба) четыре снятых с лодок взрывных устройства.» Интересно поинтересоваться у автора, как он себе представляет, что водолаз-подрывник может под водой подтащить под дно корабля или прикрепить к днищу корабля 2-х тонную мину?! Но автор в своем «исследовании» даже и не задает себе такого вопроса. Дело в том, что весь процесс установки мины проходил с точностью наоборот тому, какой указывает автор книги. Главным оружием таких подводных лодок действительно были два металлических контейнера, устанавливаемые вдоль бортов подводной лодки. В этих контейнерах находилось по 2 тонны ВВ со встроенным часовым механизмом. Контейнеры отделялись от подводной лодки специальным устройством из одного из отсеков лодки, когда она подходила под самое днище подрываемого корабля, и сбрасывались на грунт (ведь диаметр ее корпуса был всего около 2 метров), а не водолазом-подрывником. Кроме того, одна из двух английских подводных лодок Х-6 и Х-7, которые атаковали «Тирпиц» была обнаружена. X-7 села на мель и всплыла, и ей пришлось атаковать «Тирпиц» в надводном положении. Она подошла к линкору и сбросила рядом с ним на грунт 2 мины, поставленные с замедлением на один час. Вторая лодка Х-6, пройдя незамеченной под корпус «Тирпица», успела сбросить прямо под днищем два боевых заряда и также поднялась на поверхность. Так что под днищем линкора сброшено не 4, а 2 взрывных устройства, которые и нанесли основные повреждения линкору (А. Веледеев «Малоизвестные страницы подводного кораблестроения», Д. Миллер «Коммандос, формирование, подготовка, выдающиеся операции спецпдразделений» и др.) Таких примеров, в том числе редакционных замечаний, применяемых авторов терминов (например: «топливные и «водяные емкости», «двигательная установка корабля», «нейтральные воды» и пр. вместо устоявшихся и применяемых моряками терминов: «топливные и водяные цистерны», «главная энергетическая установка», «открытое море») я мог бы привести еще достаточно много, но остановлюсь еще лишь на одном примере, очень меня заинтересовавшем. В одной из глав своей книги автор весьма красочно рисует мистическую картину о настенном зеркале, демонтированном из его каюты, которое он, уезжая в 1953 году в отпуск, якобы забрал с корабля и привез в подарок своим родным в Москву. (О. Бар-Бирюков служил на линкоре «Новороссийск». Но судьба его уберегла. В момент взрыва его не было на корабле, он приехал в Севастополь утром 29 октября 1955 г.) В октябре 1955 года после учебы в Ленинграде автор находился в отпуске в Москве, и утром 28 октября должен был уезжать в Севастополь. О. Бар-Бирюков в книге пишет, что в ночь с 27 на 28 октября он и «вся семья была разбужена страшным грохотом в прихожей квартиры … вошли туда и увидели: на полу лежит... рамка зеркала, а оно само разбито вдребезги. Посмотрели на часы, отметили время: 1 час 30 минут пополуночи…» Приехав в Севастополь 29 октября утром, автор узнает, что в 01.30 29 октября взорвался линкор. Собирая материалы по «Новороссийску», я неоднократно находил многочисленные интервью О. Бар-Бирюкова. В одном из них, «Разбитое зеркало с «Новороссийска», опубликованном в газете «На грани возможного» №21(274), 2001 г., рассказывается эта же история о разбитом зеркале, но, как и в случае с английскими диверсантами, с точностью до наоборот: « …Через полгода (после гибели линкора - А.С) я с женой и дочкой приехал в Москву в отпуск. Мама и сестра рассказали нам, что в ночь с 28 на 29 октября 1955 года они были разбужены страшным грохотом… зажгли свет… - на полу лежит рамка от висевшего на стене «новороссийского» зеркала, а оно само разбито вдребезги. Они посмотрели на часы – было ровно 4 часа 14 минут (они записали это время). Именно в этот момент линкор «Новороссийск» перевернулся». Когда же автор говорит правду, и разбилось ли вообще это зеркало, и была ли мистика? Ведь даже даты и времена падения зеркала разные… Автор просто, видимо забывает, какую информацию он выдает в своих интервью, или, приводя в книге информацию о зеркале, решил и сам на всякий случай поучаствовать в этом событии, чтобы поверили как свидетелю. Вот такие приемы используются в «исследовании корабельного офицера». Теперь вернемся к «убежденности», которая проявлена О. Бар-Бирюковым в отстаивании «итальянского следа» в гибели линкора «Новороссийск». В отличие от других авторов, приверженных этой версии, О. Бар-Бирюков считает, что у него приведен «эксклюзивный» материал», позволивший ему сделать вывод о прямой причастности итальянских подводных диверсантов к этой диверсии. Не буду комментировать приводимые автором общеизвестные и ни чем не подтвержденные доводы об «итальянском следе», основанные на слухах о награждении группы итальянских офицеров ВМС, о клятве на золотой шпаге «черного князя» Боргезе» взорвать бывший итальянский линкор и пр. Все эти переписываемые из статьи в статью так называемые доводы ничем не подтверждены, нет конкретных свидетелей и свидетельств, никаких документов и улик о причастности к диверсии. Как справедливо говорит А.Н. Норченко в своей книге, «итальянцев по существу голословно и абсолютно бездоказательно обвинили в международном терроризме, хотя и на литературно-публицистическом уровне». И здесь « заслуга» принадлежит, как видим, и О. Бар-Бирюкову. Позволю себе привести полностью «эксклюзивный материал» О. Бар-Бирюкова, на основании которого он в своей книге делает вывод, что тайна «подрыва линкора «Новороссийск» может считаться раскрытой». Причем меня опять заинтересовали его различные версии получения этого «эксклюзивного материала». Как утверждает автор книги (год издания книги - 2006) эту информацию он «…недавно получил по Интернету из США. Ее сообщил наш бывший соотечественник, проживающий ныне в Штатах…» В своей статье «Гибель Новороссийска» в еженедельнике «Совершенно секретно» 10/2008, 11/234 он уже уточняет его фамилию: «Недавно мне удалось получить эксклюзивную информацию, подтверждающую диверсионную версию трагедии. Получена она была от бывшего советского черноморского офицера М.Ландера, переехавшего в США на постоянное место жительства». В своем интервью «Смерть Цезаря» (журнал «Офицеры» №4(30) 2007 г.) О. Бар-Бирюков еще более уточняет источник информации: «…Мне сообщили (кто сообщил, естественно, не приводится - А.С.), что через Интернет меня разыскивает человек, у которого есть информация о «Новороссийске». Я с ним связался, и вот что выяснилось. Михаил, бывший офицер-черноморец, теперь живет в США. Он прочитал статью, рассказывающую о моих многолетних поисках информации о погибшем линкоре, и решил помочь». Но вот что выяснилось - и тоже через Интернет, где я обнаружил следующее: 22 октября 2003 г. во «Всемирном клубе одесситов» проводилась презентация книги «Паруса моего детства», вышедшей накануне в издательстве «Оптимум». Автор - Михаил Ландер, капитан дальнего плавания, участник ВОВ, ныне проживающий в США. И вот за столом, в разговорах - воспоминаниях вдруг всплыла тема гибели линкора «Новороссийск». То, что услышали от Ландера присутствующие члены клуба, было настолько ошеломляющим для них, что они тут же попросили его, по приезду в США, отправить им свой рассказ, что М. Ландер и сделал. Его рассказ и «висит» на сайте Всемирного клуба одесситов с того времени, абсолютно аналогичный «эксклюзивному материалу», приведенному автором в своей книге, а затем тиражированному им в своей книге, еженедельнике «Совершенно секретно» 10/2008, 11/234; газете ВПК № 15(231) от 16-22.04.08 г. и пр. Так что, смею предположить, он ее получил не непосредственно из США, а просто нашел в Интернете. Привожу эту информацию с некоторыми сокращениями для ее последующего анализа: «Михаил Ландер капитан дальнего плавания Трофей, принесший трагедиюЭто началось в Чикаго, где довольно солидный дивизион ветеранов войны из бывшего СССР. В 1997 году в сентябре, как всегда, американцы праздновали день победы. Американская сторона пригласила на этот праздник ветеранов из этой организации, который широко отмечался в здании мэрии города. Из флотских нас было всего двое – я и Аркадий Бронштейн, бывший командир крейсера. После торжественной части, буфет всем развязал языки и скованность, сразу улучшился английский язык и мы начали искать флотских коллег. Так мы познакомились с бывшим офицером-подводником, болгарином итальянского происхождения (или итальянцем болгарского происхождения) – Николо, прекрасно говорящего на русском языке. Он с восхищением рассказывал о Крыме, где он во время войны служил в итальянском отряде подводных пловцов. На пальце у него красовался массивный золотой перстень с изображением водолазного шлема. Внешне наш собеседник очень походил на знаменитого актера Омара Шерифа. Мы обменялись телефонами. Он сказал, что у него яхта в Майями, он много путешествует и с удовольствием пообщается со мной. Вскоре я вернулся в Майями. И буквально на другой день мне позвонил Николо и предложил встретиться в ресторане «Лагуна». После общих фраз, он меня спросил, что мне известно о взрыве в Севастополе линкора «Новороссийск». Я сказал, что ничего не знаю, слышать слышал, но никаких подробностей не знаю. Тогда он показал мне фотографию восьми подводников, где в центре он и руководитель группы – известный итальянский специалист-подводник. Он мне все так подробно рассказал и нарисовал, что сомневаться в его правдивости нельзя. На мой вопрос, почему он мне рассказывает, он ответил, что он единственный еще живой из этой компании и был связан обетом молчания. А поскольку он уже одной ногой «там», я могу об этом написать. Я немедленно позвонил в Чикаго Аркадию посоветоваться, как поступить с этой информацией и решили срочно отправить ее Артему Боровику в газету «Совершенно секретно» по горячим записям и рисункам. Но никакого ответа не получили. Через несколько лет в газете «Версия» была напечатана заметка «Водолазы стратегического назначения», где только намекают на причастность боевых пловцов к взрыву линкора «Новороссийск». Мы снова посылаем оставшиеся по памяти материалы главному редактору «Версии» г-ну Арифджанову и снова никакого ответа. На днях опять газеты вспомнили этот взрыв, как памятник халатности русских моряков - это несправедливо в отношении погибших. Собирая по кусочкам информацию из разных источников, и положив во главу рассказ очевидца, постараемся воссоздать примерную действительность, не претендуя на истину. Кроме линкора, по решению Тройственной комиссии, СССР получил от Италии еще ряд военных кораблей. Передача части боевых кораблей Итальянского военно-морского флота, как трофеев СССР, проходила для итальянцев весьма болезненно и газетами преподносилась как позор нации. Тогда же бывший командир 10-й флотилии подводных диверсантов князь Валерио Боргезе поклялся отомстить за бесчестие и взорвать линкор. Свою офицерскую карьеру князь начинал на «Чезаре». В его книге «Морские дъяволы» одна из глав так и называется «10-я флотилия в Черном море. Участие в осаде Севастополя». В марте 1942 года немцы попросили своих итальянских союзников помочь в организации блокады Севастополя с моря. В Крым перебросили 10-ю флотилию. Расположились они в Форосе, местечке, ставшем известным всему миру после изоляции Горбачева в августе 1991-го. Вскоре начались боевые действия, которые «проводились каждую ночь, если позволяли условия, погода и состояние моря», вспоминает Боргезе. Словом, итальянцы прекрасно знали театр возможных действий. Итак, война закончилась, «Чезаре» стал «Новороссийском», страсти национальной гордости поутихли, но амбиции остались. Князь Боргезе не бросает слова на ветер и подбирает единомышленников. Оплата исполнителям – баснословная. Место действия изучено и давно знакомо. Время послевоенное, все расслабились, вход в порт молов не имеет, боновое заграждение только на ночь и не преграда для подводников. В течение года шла подготовка. Исполнители – восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Черном море. 21 октября 1955 ночью из одного итальянского порта вышел обычный грузовой пароход и направился в Черное море в один из днепровских портов под погрузку пшеницей. Курс и скорость рассчитали так, чтобы пройти траверс маяка Херсонес в полночь 26 октября в 15 милях. Придя в заданную точку, пароход выпустил из специального выреза в днище мини-субмарину и ушел своим курсом. «Пиколло» (название лодки) прошла в район бухты Омега, где устроили подводную базу – выгрузили дыхательные баллоны, взрывчатку, гидробуксиры и др. С темнотой вышли обратно в море в ожидании сигнала. Наконец получили сигнал, вернулись в бухту Омега точно в нужном месте. Переоделись в скафандры и, захватив все необходимое, при помощи гидробуксиров поплыли к объекту. Видимость ужасная, работали почти на ощупь. Дважды возвращались в Омегу за взрывчаткой в магнитных цилиндрах. С заходом солнца все закончили, приплыли в Омегу и быстро прошлюзовались в «Пиколло». Впопыхах забыли сумку с инструментами и запасной винт гидробуксира. С темнотой вышли в море, двое суток ждали свой пароход, поднырнули под матку, днище захлопнули, воду откачали. Три долгожданных удара по рубке известили, что люк можно открывать. Все. Операция закончена. Амбиция удовлетворена. Так было со слов очевидца». Вот эта «эксклюзивная информация», на основании которой О. Бар-Бирюков в своем «Исследовании корабельного офицера», не потрудившись провести какой-либо ее анализ, сразу делает вывод о том, что «тайна подрыва линкора может считаться раскрытой». Попробуем немного проанализировать эту информацию. Из информации М. Ландера мы видим, что в полночь 26 октября в 15 милях от мыса Херсонес прошло судно, направляющееся в один из днепровских портов за грузом пшеницы, и это судно якобы выпустило подводную лодку с диверсантами, которая пришла в бухту Омега. Из «Справки по режиму в районе Главной базы от 29 октября 1955 г.», представленной комиссии, копия которой приведена в книге Б.А. Каржавина, следует, что в течение 27-28 октября 1955 г. на переходе в Черном море находились следующие иностранные суда: - итальянские «Джерози» и «Фердинандо» из Одессы в Босфор; - итальянское «Эсмеральдо» и французское «Санче Кондо» из Новороссийска в Босфор; - французское «Роланд» из Поти в Босфор; - турецкое «Демиркалла» из Босфора в Сулину. Все суда находились на значительном удалении от главной базы. Как видим, никакого итальянского судна, направляющегося в один из днепровских портов 27- 28 октября 1955 г., не было. Все они наоборот - направлялись к Босфору, за исключением турецкого судна, следовавшего из Босфора в Сулину. Также нет в этой справке никакой информации о том, что какое-то «одно крупнотоннажное транспортное судно почему-то сделало странный подворот к Севастополю, пройдя в нейтральных водах возле него», как об этом пишет в своей книге О. Бар-Бирюков, и, как всегда, ссылается на «рассекреченные документы», не приводя сами эти документы. Кроме того, термин «нейтральные воды возле него» (Севастополя - А.С) некорректен, т.к. в международном морском праве существует понятие «открытое море», определенное Конвенцией об открытом море 1958 года и определяемое как пространство, расположенное за внешней границей территориального моря (территориальных вод), открытое для общего и равноправного пользования всеми нациями без права распространения на него суверенитета какого-либо государства. В информации М Ландера далее мы читаем: «… итальянцы прекрасно знали театр возможных действий… В течение года шла подготовка. Исполнители – восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Черном море». Николо (якобы бывший подводный диверсант) рассказал М. Ландеру, что в Крыму он «во время войны служил в итальянском отряде подводных пловцов». В тоже время, как это следует из книги Боргезе, ни одного итальянского боевого пловца из «отряда Гамма» на Черном море в Крыму в период войны не было. На Черное море итальянцы по просьбе немцев направили флотилию катеров (5 торпедных и 5 штурмовых) и несколько сверхмалых подводных лодок, которые базировались в Форосе в течение двух с половиной месяцев с 22 мая по 13 августа 1942 г. В Севастополе после его взятия немцами побывал в течение одного дня 7 июля 1942 г. сам Боргезе и несколько офицеров катеров. Поэтому никто из упомянутых «боевых пловцов» не мог иметь за плечами «боевой диверсионной школы на Черном море» и быть «хорошо знакомым» с Севастопольской бухтой и прилегающими к ней внешними бухтами. т.к. итальянских боевых пловцов в Крыму тогда не было. Эта очередная неувязка в «эксклюзивной информации». Далее в информации М. Ландера говорится, что диверсанты в бухте Омега устроили «подводную базу – выгрузили дыхательные баллоны, взрывчатку, гидробуксиры и др». Организация «подводной базы» диверсантов на берегу бухты Омега и существование ее в течение 27-28 октября, учитывая, что в ту пору Севастополь был закрытым городом, и побережье внешних бухт Севастополя постоянно контролировалось пограничниками, представляется весьма проблематичной. Весь опыт действия в период Второй мировой войны итальянских подводных пловцов «отряда Гамма», которым командовал Эудженно Волк, входившего в 10 флотилию МАС, которой в свою очередь в разное время командовали: Витторио Моккагата, Эрнесто Форца, князь Юлио Валерио Боргезе, - говорит о предварительной подготовке базы для проведения диверсии и тщательного проведения разведки объекта диверсии. Перед действиями итальянских подводных диверсантов в районе Гибралтара весной 1942 г. в Испанию были отправлены несколько офицеров для разведки на предмет организации базы. В мае 1942 г. на итальянском танкере «Фульгоре», интернированном в Кадиксе (испанский порт к северо-западу от Гибралтара), была организована перевалочная база для управляемых торпед. В изолированной вилле на северном побережье залива Алхесирас недалеко от Ла Линеа создали секретную базу «отряда Гамма». На расстоянии 12 км от крепости и порта Гибралтар расположен испанский порт Алхесирас. Там стоял итальянский танкер «Ольтерра», который после вступления Италии в войну был посажен на мелком месте на дно, чтобы он не достался англичанам. Здесь также была создана база для управляемых торпед. Летом 1943 года в турецком порту Александретта, где находилось итальянское консульство, под видом его сотрудников действовали два морских офицера - подводные пловцы Луиджи Ферраро и Д. Роккарди. Они, проводя целые дни на пляже, выслеживали корабли стран антигитлеровской коалиции, заходившие в нейтральный турецкий порт, а ночью подплывали к ним и устанавливали мины замедленного действия. Взрывы происходили через несколько часов после выхода судна из порта. В нашем случае подводные диверсанты должны были иметь также полную информацию о режиме охраны Главной базы Черноморского флота, местах стоянки и выхода кораблей. Должны были быть уверены, что боновые ворота в Севастопольскую бухту будут открыты, что линкор «Новороссийск», возвращаясь с моря 28 октября 1955 года, встанет именно на бочки №3, а не на свое штатное месте - бочки №14 в самой глубине бухты. Такую информацию мог собрать только резидент разведки, находящийся в Севастополе, и передать «сигнал» диверсантам, находящимся на подводной лодке, можно было только по радиосвязи. Но наличие такого резидента в закрытом в то время городе Севастополе и его возможные действия именно в интересах князе Боргезе представляются просто нереальными. И даже если гипотетически допустить наличие такого резидента, то информацию о том, на какие бочки будет становиться линкор, он получить не мог, так как она была передана на «Новороссийск», когда он уже находился на Инкерманских створах непосредственно перед входом в базу. Поэтому получение какого-либо «сигнала» диверсантами, о чем говорится в информации Ландера, также представляется маловероятным событием. Думается, что идти на диверсию, не имея последней информации об объекте диверсии, не рискнул бы даже такой опытный подводный диверсант как князь Боргезе. Смотрим далее. Линкор «Новороссийск» весь день 28 октября 1955 г. находился в море, вернулся в базу и встал на якорь в 17.30 этого же дня. Диверсанты были на траверзе Херсонеса в полночь 26 октября. Базу в Омеге организовывали, судя по информации, ночью и днем 27 октября, и 27 октября «с темнотой вышли обратно в море в ожидании сигнала». 28 октября 1955 года «Новороссийск» находился с самого утра весь день в море, а диверсанты, по информации Ландера, получив сигнал, начали свою работу: «переоделись в скафандры (небольшая некорректность, вряд ли бы опытный подводный диверсант в рассказе М. Ландеру употребил бы слово «скафандр», вместо «гидрокостюм» - А.С.) …поплыли к объекту… Дважды возвращались в Омегу за взрывчаткой в магнитных цилиндрах… С заходом солнца все закончили, приплыли в Омегу…» При этом учтем, что расстояние от бухты Омега до места якорной стоянки линкора №3 - примерно 4 мили. Итого диверсанты должны были в общей сложности преодолеть с учетом их возвращения за минами около 24 миль. Спрашивается: - Куда устанавливали диверсанты мины в «магнитных цилиндрах», если линкор весь день 28 октября был в море? - Как они могли 28 октября закончить всю работу к «заходу солнца» и даже «приплыть» обратно в Омегу, если солнце 28 октября 1955 года в районе Севастополя зашло в 17.17 (стемнело в 18.47), а линкор «Новороссийск» к моменту захода солнца еще не закончил швартовку»? Он встал на якорь и бочки 28 октября 1955 года только в 17.30! Достоверность информации просто трещит по всем швам. Опять рассматриваем гипотетический случай: диверсантам все удалось. Пусть всем восьми диверсантам удалось установить все свои мины. С учетом их двукратного возвращения в Омегу и возможного веса подрывных зарядов мины (например, типа «Миньятта» - 2 кг, «Баулетти» - 4.5 кг, которые использовали итальянские диверсанты в годы войны, а каждый пловец на поясе носил 4-5 таких мин), получим, что максимально они могли установить под днищем линкора заряд общим весом всего 540 кг. Это явно недостаточно для нанесения тех повреждений, которые получил линкор. (Заметим также, что мина типа «Миньятта» присоединялась к подводной части корабля путем присасывания, а мина «Баулетти» присоединялась к боковому килю корабля двумя зажимами, т.е. это были не магнитные мины. Боковых килей на «Новороссийске» в районе взрыва не было. Остается предположить, что специально были изготовлены магнитные мины, только зачем, если у итальянцев были уже испытанные в реальном деле мины?) Абсолютно абсурдно выглядит версия, приводимая О. Бар-Бирюковым в своей книге, согласно которой диверсанты могли доставить и использовать лист железа «свежий без обрастаний» (размером 4х2 метра и весом 1.2 тонны - А.С.) для организации направленного подрыва донной немецкой мины, которую они якобы нашли под «Новороссийском» и решили ее подорвать, чтобы замести свои следы. Каким образом из бухты Омега они сумели доставить этот лист железа весом в 1.2 тонны, «знает», наверное, только сам Б. Бар-Бирюков. Как мы видим, информация, которую приводит О. Бар-Бирюков в своих публикациях, не выдерживает никакой критики и является очередной бездоказательной пустышкой. Но, тем не менее, основываясь на этой, с позволения сказать, «эксклюзивной информации», уважаемый автор делает свой вывод о прямой причастности итальянских подводных диверсантов к подрыву линкора «Новороссийск». Я так подробно остановился на анализе информации, приведенной в «исследовании корабельного офицера» О. Бар-Бирюкова, затем, чтобы показать, что все так называемые версии об итальянских диверсантах, якобы причастных к трагедии линкора «Новороссийск», пока бездоказательны и базируются только на различных слухах и домыслах или на подобного рода «экслюзивной информации». В завершение своего анализа несостоятельности «итальянского следа» хотел бы привести мнение самих бывших итальянских подводных диверсантов о взрыве «Новороссийска». Первым и единственным человеком из России, кто встретился с ними и спросил их мнение о подрыве линкора, был А.Н. Норченко. Он встретился с этими людьми в октябре 1995 году в Италии, и эти встречи подробно описал в своей книге «Проклятая тайна». Вот эти люди: - Луиджи Ферраро, подводный диверсант, служивший в отряде подводных пловцов («отряде Гамма»), во время войны подорвавший несколько кораблей, национальный герой Италии, кавалер Большой золотой медали за воинскую доблесть. - Эвелино Марколини, в прошлом диверсант-торпедист, во время войны участвовал в операции против английского авианосца «Акуила», за что был награжден Большой золотой медалью за воинскую доблесть. - Эмилио Леньяни, начинал свою службу молодым офицером на линкоре «Джулио Чезаре», после войны ходил на нем на Мальту, бывший катерник-диверсант, служивший в отряде штурмовых и торпедных катеров 10 флотилии МАС. Во время войны бывал в Гурзуфе, Балаклаве, Севастополе. После войны в 1949 году командовал отрядом кораблей, обеспечивая безопасность группы кораблей, которая по репарациям предназначалась СССР и уходила в Албанию, где происходила их передача. Этот отряд кораблей отвечал за безопасность группы передаваемых кораблей вплоть до албанских берегов. Все они были близко знакомы с князем Боргезе. Как видим, все они награждены, но за свои боевые действия в период войны. Привожу ответы этих людей на вопросы о причастности итальянских диверсантов к подрыву линкора «Новороссийск», которые им задавал А.Н. Норченко (цитирую по его книге) во время встречи: Л. Феррари: «Этот вопрос для нас не нов. Его нам уже задавали в разных письмах. Все спрашивали, не мы ли взорвали «Джулио Чезаре» в Севастополе? Говорю ответственно и определенно: это все выдумки. В то время наша страна была в разрухе, своих проблем хватало!.. Да и зачем нам все это надо? Это уже далекая история. Я бы безо всяких проблем признал свое участие, но выдумывать то, чего не было, не хочу. …Я на 95 процентов не представляю, кто бы, кроме итальянцев, это мог сделать. Но на 100 процентов уверен, что это не итальянцы. Была у нас и техника и подготовленные люди. Вроде кроме нас и некому, многие так рассуждают. Но мы к этому акту никакого отношения не имеем. Это абсолютно точно. Он был нам ни к чему. И вообще, знаете, сеньор Алессандро, (обращение к А.Н. Норченко - А.С.) если бы «Джулио Чезаре» в боевых условиях подорвал я, то доложил бы Вам об этом с гордостью. А приписывать это себе не хочу». Э.Марколини: «Мы все в курсе дела, что под линкором рвануло больше тонны взрывчатки. На своей «Майале» (управляемая торпеда, водителем которой во время войны был Э. Марколини - А.С.) я бы мог доставить не больше 280 килограммов. Чтобы доставить к линкору наш заряд, потребовались бы средства обеспечения: или подлодка или что-нибудь вроде «Ольтерры». И чтобы они были недалеко. Потому что запаса хода на возвращение практически не было бы: торпеду надо было бы потом утопить, а самим выбираться просто так. А это же физически невыполнимо в малоизвестном месте. Да еще в считанные минуты… О пловцах из «Гаммы» и говорить нечего. В вашей воде они бы вообще долго не продержались (температура воды 28 октября 1955 г. в районе Севастополя была 12-14 градусов - А.С.). Так что я плохо представляю, как бы сам это сделал. Да и зачем нам это было нужно?.. Если бы мы и на самом деле участвовали в подрыве «Джулио Чезаре», то это сразу же стало бы известно всем, и с нами тогда расправились очень быстро, разорвали бы на куски. И прежде всего наши левые, они имели тогда большую силу в Италии». Вот мнение бывшего подводного диверсанта, в том числе о способностях подводных пловцов из «отряда Гамма». А как следует из информации М. Ландера, диверсанты-пловцы проплыли порядка 24 миль, находясь практически целый день в воде при такой температуре… Э. Леньяни отвечает на вопросы А.Н. Норченко, в том числе и о клятве князя Боргезе на своей золотой шпаге утопить линкор, но не дать ему служить у большевиков: «Фантазии все это. Князь, насколько я его знал, никаких таких клятв никому не давал. Да и шпаги у нас у всех были одинаковые. И вообще, зачем нам, итальянцам, было рисковать, чтобы подорвать этот ржавый ящик, который еле плавал и стрелять почти не мог?! Я-то лично знаю это лучше других. Из-за него и рисковать нечего было, пусть бы себе плавал и разорял вашу казну… А если уж кому и было мстить, так это Англии с Америкой – они забрали у нас совсем новые линкоры «Витторио Венето» и «Италию», а немцы разбомбили «Рому» в день перемирия. Так что ни с какой стороны эта акция с «Джулио Чезаре» в Италии была абсолютно не нужна… Виновных и заинтересованных надо искать в другом месте». Ответ хоть несколько циничен, но, видимо, откровенен. Все эти собеседники советовали А.Н. Норченко: определите, кому все это было нужно и выгодно. Отсутствие каких-либо веских доказательств, кроме домыслов и догадок, подобных рассмотренной «эксклюзивной информации», о причастности итальянских подводных диверсантов к подрыву линкора «Новороссийск», откровенные доводы итальянских ветеранов 10 флотилии МАС должны полностью закрыть версию об «итальянском следе» в этой трагедии и больше к ней не возвращаться. В этом я полностью поддерживаю А.Н. Норченко. Часть I Часть II Часть III Часть IV Часть V
|
.jpg)
