Альманах "Балтийская лира", стихи

Часть I. Стихи поэтов Балтики

Часть II. Писатели-маринисты Балтики

Страница III

Александр Ельцов (Из цикла: “На восточной войне”)

        Стансы
        Солдату
        Перевал
        В горах
        Возвращение
        Любимой
        Русь
        Встреча

Марк Кабаков

        Лейтенантские стихи
        Увольнение
        Романтики
        Апрель
        Нет уже ни фока, ни бизани...
        Поэт

Анатолий Краснов

        Может, вам услышать это странно...
        Ветер с моря. И дождик ночной...
        Якорь-цепи отскрежетали...

Вячеслав Кузнецов

        Матрос
        Адмирал
        Морские карты
        Братание с океаном
        Жизнь дошла до седой середины...
        Стою у моря, в солнце весь...

Вячеслав Лукашевич

        Да, флотский дух во мне живет...
        Не забывай поэтов, флот!
        Колокола громкого боя
        Балтика
        Алексею Лебедеву

Александр Анатольевич Ельцов родился в 1958 году в г.Кировске Мурманской области. Участник Афганской войны. Военный корреспондент. Служил в редакции газеты “Страж Балтика”. В настоящее время - главный редактор “Балтийской газеты”.

Из цикла: “На восточной войне”

СТАНСЫ

Есть стихи, в них строка – золотая,
И стихи, где строфа в серебре…
У моих форма очень простая,
Словно выношенное хэбэ.

Кто-то пишет неспешно и в баре
При красотках, купаясь в вине,
Я же слово нашел в Кандагаре,
На привале, на гадкой войне.

Песни праздных – восторги, цветочки
И томления грез в звездопад,
А меня беспокойные строчки
Научил извлекать автомат.

Рифмовало их долгое эхо,
Словно выстрел, по диким горам.
Ямб со мной на задание ехал,
А хорей посвятил я кострам.

Под тотальным бандитским прицелом
Не до выспренних пошлых речей,
Был в бою я всегда офицером
И горжусь – на беду басмачей.

И не пойти при мне под гитару
О безделье и сладком вине…
Отдал молодость я Кандагару,
Вот и песни люблю о войне.

СОЛДАТУ

Ты после боя, что живой, не верь!
Зри тело, руки – ноги на увечность,
И голову под каскою проверь,
Ну и, конечно, пятую конечность.

Издревле кровь солдата на Руси
Дешевле опрокинутой им чарки,
У Господа не ордена проси,
А отдыха и… свежие портянки.

Ты – царь полей и полевой червяк,
Ты властвуешь и выживаешь сразу,
Ты оглушен покоем и размяк,
И по земле усталостью размазан.

Что тишина? До утренней зари
Или всего на час под небом бренным?
Ты первым делом автомат протри
И лишь затем мечтай о сокровенном.

На время отшумел свинцовый дождь,
Но знаешь ты, где тонко – там и рвется,
Ты – как чека гранаты,
Ты уйдешь,
А город позади тебя взорвется!

ПЕРЕВАЛ

В полнеба окровавлено вставал
Чужой рассвет в чаду кромешной пыли,
Мы, оседлав, бросали перевал,
В который раз без боя отходили.

Три дня мы бились, да и враг разбит,
А результат, простите, похоронный,
Сюда назавтра вновь придет бандит
И снова будет грабить, жечь колонны.

Шакалы выли в неурочный час,
Так плачут дети, женщины – по-птичьи,
И на броне лежал один из нас,
Мы увозили от зверья кусок добычи.

Усмешки мертвеца мне не забыть,
Он от морозца был еще бледнее,
И так хотелось паренька укрыть
Не знаю почему, но потеплее.

За перевал получат ордена
Ребята из штабов, а мы медали…
Бездарная афганская война
Смеялась в омерзительные дали.

В ГОРАХ

Пост стоял на высоком карнизе
Словно птицы огромной гнездо,
А шлагбаум и будку пониже
Два обстрела свели в решето.

В феврале здесь, в горах, веет вьюга,
И спешил я подняться скорей,
Ожидая объятия друга,
Но невольно застыл у дверей.

Офицера трясла лихорадка,
И на койке в недюжинный рост
Его тело от шеи до пяток
То и дело вставало, как мост.

Ту болезнь получил он с медалью
По весне в фарахрудский поход,
Где смеялся отравленной далью
Окровавленный схваткой восход.

И при кашле, как будто сквозь вату,
Том глухом, что несут в медсанбат,
Прислоненный небрежно к кровати
О железо звенел автомат.

И спешила к постели дворняга,
И лизала, лизала лицо
В цвет родного советского флага,
И хозяин сгибался в кольцо.

Молодой, здоровенный мужчина
И поди-ка не встать поутру,
Помогали лишь водка и хина
Заглушить не болезнь, а хандру.

И тогда он спускался к дороге,
Где как псы – автоматы в ногах,
Очарованно думать о Боге
В этих Богом забытых местах.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ты помнишь, брат, ночной полет
От Кандагара до Ташкента?
Тот полутемный самолет –
Как сказочная кинолента.
А на границе – яркий свет
И крики радости в салоне,
Что вот уже Афгана нет,
Родные звезды в небосклоне.
Наутро в аэропорту
От чувства мы переглянулись,
Познав у кассы суету
И чистоту рассветных улиц.
Как мы боялись тишины –
Царицы брошенных развалин!
Потусторонний мир войны
Для нас был более реален.
Нам было проще на войне,
И как бы ни был срок ей долог,
Мы ощутили, что вдвойне
Афганистан остался дорог.
А впереди ждала нас жизнь,
Откуда вырваны мы были,
Ты подтолкнул меня: “Держись”,
Мы разошлись, но не забыли…

ЛЮБИМОЙ

В синий плащ завернулась красиво и ладно
И ушла, в звездных лужах обиду топя…
И горюют глаза, и во тьме непроглядной
Одинокие руки все ищут тебя.
Мы любовь повстречали с тобою в ненастье,
Наш костер разжигали слиянием уст.
Если б люди на свете не ведали счастья,
Я бы умер, наверно, не выдержав чувств.
Я не знал в отношениях скуки и фальши,
И казалось, что ты мне навеки близка,
И слова умирали безбожные раньше,
Чем их ветер бесследно срывал с языка.
Молодой офицер, как я был безрассуден!
Весь в разъездах и схватках – сорви-голова!
Мне казалась заря утомленной верблюдицей,
Уводящей в горах жарких дней караван.
В Кандагаре от ног начинается небо,
Когда звезды, как выстрелы, пашут песок,
И до вечности – шаг, но от Бога я требовал
Лишь письмо от тебя, как прохлады глоток.
Я вернулся с войны, как чужбина ни била,
Как тебя я любил, дни разлуки сочтя!..
Я ночами не спал, ты тогда говорила,
А теперь не усну, не услышав тебя.

РУСЬ

Есть чудо в русской бесконечности!
В убожестве равнинных форм
За далью даль стремится к вечности,
Давая путникам прокорм.

Не землепашцами – солдатами
Нас воспитал восточный фронт,
Веками нивами несжатыми
Мы шли за новый горизонт.

К порогам чувствуя презрение,
Где хоронили предков мы,
Не зареклись до возвращения
Ни от сумы, ни от тюрьмы.

Без корысти и крови, мнилось нам,
Мы брали хана, короля…
Была единственной кормилицей
Военнопленная земля.

И относились к ней, как к девке, мы:
Играли, били горячо,
И расставались с ней с издевками,
Три раза плюнув за плечо.

У нас в ребячливом характере
Есть тяга к перемене мест.
Нас – что на танке, что на тракторе –
Не выдаст черт, свинья не съест.

Как мужика в веках обидели:
Вокруг господские края
И лишь земля за гранью видимой
По-настоящему своя.

Варяго-россы! Мы, отважные,
Так легкомысленно живем,
Бросаем вмиг, что было нажито,
Довольствуясь единым днем.

И дело даже не в беспечности,
С какою мы свой строим дом…
Есть чудо в древней бесконечности
И Русь – невеста за холмом!

ВСТРЕЧА

Давно окончилась война!
Ты угощал вином и брынзой,
И небо вширь кружилось линзой –
Стояла странная луна.
И тени в город шли толпой,
И хоровод вели играя,
То расплываясь, то сливаясь
И выделяясь чернотой.
И нам казалось, что с небес
Вселенная наводит резкость
До удивительного блеска
И четкости привычных мест.
А мы искали тишины,
Мы так устали от волнений,
Мы сами стали словно тени
Чужой, ненужной нам войны.
Ты рвал салфетки на столе,
Ты вспоминал бои и числа
И так хотел, чтоб больше смысла
Вдруг отыскалось на земле.
Ты пел, и музыка огня
Врывалась в лунный вальс негромко,
И кандагарская “зеленка”
В глазах вставала у меня.
Ты говорил, пришел покой
Всем тем, кто вышел из напалма…
И на прощанье помахал мне
Своей единственной рукой.

Афганистан – Калининград, 1985-2001 год.

Марк Кабаков

Марк Владимирович Кабаков родился в 1924 году в Ленинграде. Детство и юность прошли в Москве. С 16 лет на военно-морском флоте, сначала в первой московской морской спецшколе, потом закончил Высшее военно-морское училище. Служил на Северном, Балтийском и Черноморском флотах. Капитан 1 ранга в отставке. Участник Великой Отечественной войны. Первые публикации были во флотской печати во время войны, первая книга вышла в Калининграде в 1961 году. Вышло более двух десятков книг стихов и прозы.

ЛЕЙТЕНАНТСКИЕ СТИХИ

Море - это поединок
С буйным ветром и водой,
Праздник, слитый воедино
С ритмом вахты ходовой.

Встреча с новым и прекрасным.
Остров, гавань -
Все равно!
Это в мир отважных странствий
Растворенное окно.

Ты сойдешь походкой валкой
В город, пахнущий весной.
Ты ей скажешь:
- Очень жалко,
Что вас не было со мной.

Впрочем, женщине не место
На военном корабле...
И пойдешь с ней тропкой тесной
По зеленой, по воскресной
Некренящейся земле!

УВОЛЬНЕНИЕ

Сугробы плачут в три ручья,
Звенят сосульки, как подвески,
И праздничная толчея
Перегораживает Невский.
Нырнуть в бурлящий Ленинград,
Потом в трамвай без промедленья.
Бегут минуты увольненья
Быстрей обычных во сто крат.
Твой дом от Мойки напрямик,
Забыта сессия, зачеты...
Ты жарко шепчешь:
- Видят, что ты...
И гладишь синий воротник.

РОМАНТИКИ

Здесь не говорят,
Что любят море,
Не глядят на волны с восхищеньем.
Море -
Это сутками в дозоре,
Волны -
Лишь помеха на ученье.
Дескать, чайки, синие лавины -
Это для поэтов, бойких малых.
Нам судить о море по глубинам,
По шкале в двенадцать строгих баллов.
Это так.
А часто смотрят все же
В синеву без видимой причины...
Ведь о том, что им всего дороже,
Очень редко говорят мужчины.

1958 г., Балтийск.

АПРЕЛЬ

Качаются беседки за бортом,
Орудуют кистями строевые.
И тянут вентиляторы стальные
Апрельский воздух пересохшим ртом.
Так Балтика встречается с весной.
И это ежегодное свиданье
Прекрасно,
Словно вечер выпускной,
Как дальнего похода ожиданье.

* * *

Нет уже ни фока,
Ни бизани,
Не глядит в туман
Впередсмотрящий,
И антенны, словно марсиане,
Круглые глаза свои таращат.
Но одно на Флоте неизменно:
И о море зная понаслышке,
О тельняшке будут непременно
Грезить сухопутные мальчишки.
Будут бескозырки и бушлаты,
Даже роба не уйдет в преданье,
Потому что волны бесновато
Также будут палубы таранить,
Потому что никаким антеннам
Штормовые ночи не стреножить.
Море
Остается неизменным,
Ну а значит, наша форма тоже.

ПОЭТ

Ты трудной вахтой измочален,
Скамья уходит из-под ног,
Но снова в сердце прозвучали
Начала выстраданных строк.
И до утра тебе неймется,
И карандаш бумагу рвет,
Пока в стихи не перельется
Зеленых волн водоворот.
А на рассвете
Трель подъема
И холод рубки ходовой,
Где потолок стального дома
Навис над самой головой.

Анатолий Краснов

Анатолий Михайлович Краснов родился в 1932 году на севере Каспия, в городе Гурьевск. Окончил Военно-морскую медицинскую академию в Ленинграде. После окончания академии служил на кораблях и в авиации Балтийского флота. Затем вел преподавательскую и научную работу. Выпустил сборники стихов “Голубая Россия”, “Иду к тебе”.”Солнечный камень”, “Горный вереск”, “Июньский дождь”, “Любовь и долг” и др. Член Союза писателей.

* * *

Может, вам услышать это странно,
Только я иначе не могу.
Я опять свой день встречаю рано
На морском
холодном берегу.
С горьковатым запахом цветенья
Влажная апрельская земля...
Вспоминаю
до сердцебиенья
Дальние
тревоги корабля,
Вахты
и в мерцании экрана
Вспышки, словно молчаливый крик...
И качают волны океана
Нас
и африканский материк.

* * *

Ветер с моря.
И дождик ночной.
И едва различимой полоской
Чуть желтеет
над темной волной
Свет из окон гостиницы флотской.
Мы на пирсе с тобою стоим,
Молчаливые,
словно деревья.
И немного нам надо двоим,
как и всем, -
лишь тепла и доверья.
Ты прижалась к плечу моему
И глядишь,
как мелькающий где-то
Огонек выплывает во тьму
И горит огоньком сигареты.
И тревога какой-то виной
Все сильнее берет за живое...

Ветер с моря,
И дождик ночной.
И на пирсе стоящие двое...

* * *

Якорь-цепи
отскрежетали,
И уже паруса взметены...
И тебе открываются дали
Только сердцу известной страны.
И уйдешь ты от мысли бесплодной,
Будет жизнь твоя, нет, не пустой...
Словно лебедь,
Большой и свободный,
Будет барк твой
Лететь над водой,
Будет ветер, и -
ленточки в зубы -
Будешь лихо на ванты взлетать,
И кривя синеватые губы,
Будет боцман
Чертей вспоминать;
Будут все
далеки эпилоги
И на взлете -
твои голоса...
Это втер любви и тревоги
Дует мощно в твои паруса.

Вячеслав Кузнецов

Вячеслав Николаевич Кузнецов ( 1932 – 2006) окончил Ленинградскую Военно-воздушную инженерную академию. Многие из его стихов посвящены армии и флоту. Он издал около сорока поэтических книг. В Санкт-Петербурге был одним из руководителей писательской организации. С мая 1990 года вел литературную студию “Путь на моря” имени Всеволода Азарова.

МАТРОС

На гудящей железной палубе
Отбивает чечетку матрос.
Только музыка подыграла бы,
Чтобы проняло душу до слез!

“Ох, чечеточка,
песня-яблочко,
золоченые якоря!
Где ты, мамочка,
Щечки в ямочках?
Родила ты меня
Не зря!
Родила ты меня, красивого,
я судьбу себе выбрал сам,
ходят ветры по палубе
синие,
я их запросто
переплясал!..”

Отбивает матрос в охоточку,
Роба вымокла на спине,
Отбивает парень чечеточку,
Только гром идет по броне!

Увидали б девчонки –
Ахнули,
Ноги сами бы в пляс пошли…
Спят на рейде усталые пахари –
Океанские корабли.

Завтра парень походкой строгою
Обойдет город весь как есть,
Не заигрывая
С недотрогами,
Отдавая товарищам честь.

Будет бухта, огнями отсвечивая,
Серебрится,
Покой храня.
Ох, девчата,
Какая ж невечная,
бесполезная
эта сердечная,
ненадежная ваша броня!

Адмирал
(Алексею Михайловичу Гонтаеву)

Ветры приходят с юга,
И море стонет от гула.
Мальчишку взяло оно юнгой,
Седым адмиралом вернуло.

Седым, с океанской гривой
Волос
И с прищуром усталым.
В глазах адмирала – рифы,
Синее солнце и скалы.

В груди его ухают ветры,
В крови закипают штормы.
Врачи говорят,
Что это
Сердце выходит из нормы.

Пока старшина балагурит,
С матросами выйдя на берег,
Молчит адмирал,
И курит,
И мудрым врачам не верит.
Он верит собственным мыслям,
Расчетам своим и задачам.
…Когда не приходит писем,
я знаю, что это значит.

Вот отгорят рябины,
Отговорят калибры,
Его возвратят глубины,
Где люди молчали, как рыбы.

Его обнимут туманы,
Волна ему ноги оближет.
И снова
Шум океана
Врачи в его сердце услышат.

МОРСКИЕ КАРТЫ

Пропитанные синькой, синим
светом,
расчерченные штурманской рукой,
морские карты, пахнущие ветром,
во мне рождают острый непокой.

Ну что в них?
Материк с округлой плешью,
Архипелаги – гроздьями рябин,
Изрезанное морем побережье,
Да сетка цифр
С отметками глубин.

Ни парусов, мерцающих в тумане
Былых веков,
Ни гула,
Ни ветров,
Ни лодок, что друг друга протараня,
Лежат в глубинах,
Брюхо распоров…

Но жив пока,
Мне не забыть вовеки
Рыданье чаек,
Знобкий, смертный страх,
Зеленоватый свет печальной Веги,
Остеклневшей в штурманских глазах.

Я помню вал, что, словно гром
Неистов,
Суденышко, прибитое к скале,
Молчание друзей над бухтой
мглистой –
тяжелое, как якорь на земле.

Их штурман знал глубины океана,
Что лишь ему изведать довелось,
И у него
Под кожаным регланом
Лежала карта, мокрая насквозь.

БРАТАНИЕ С ОКЕАНОМ
(Всеволоду Азарову)

Здравствуй, океан Великий,
здравствуй,
ширь твоя и глубь твоя -
по мне!
Рядовой романтик дальних странствий,
я пришел к твоей седой волне.

Упади на плечи мне каскадом,
солнечного взморья бирюза!
Я хочу лицом прижаться к скалам,
чтоб твоя волна меня ласкала,
целовала в губы
и в глаза!

Я хочу, чтоб ветер, друг твой старый,
йодом на губах моих присох
здесь,
где исполинские кальмары
выброшены штормом на песок!
Я иду средь скал
полоской узкой,
гранью между сушей и водой,
где ежи, медузы и моллюски
выложены хрупкою грядой.

Мир понятен:
это все так просто -
и прибоя солнечный огонь,
и живые трепетные звезды,
что ложатся в теплую ладонь.

Я хочу пропахнуть солью синей,
не от качки -
я от встречи пьян.
Здесь, где начинается Россия,
я с тобой братаюсь,
океан!

* * *

Жизнь дошла до седой середины,
но горят бортовые огни.
И не пляжи,
а серые льдины
вспоминаются в трудные дни.

Вспоминаются реки и горы,
родники, что пьяняще остры.
И гудящие грузно моторы,
и костры,
ветровые костры!

Не забыт грозный гул океанов,
звездный блик на косматой волне.
Было много штормов и туманов,
только солнце не меркло во мне.

* * *

Стою у моря,
в солнце весь,
и пью солоноватый воздух.
А волны плещут - там и здесь -
в горячих бликах, точно в звездах.

Душа и небо обнялись
в каком-то новом откровенье.
Не говорю:
“Остановись!..”
Я говорю:
“Продлись, мгновенье!”

Вячеслав Лукашевич

Вячеслав Казимирович Лукашевич (1941-2004) родился в Белоруссии. Закончил Высшее военно-политическое училище во Львове. Работал в газетах “Страж Балтика” и “Красная звезда”. Член Союза писателей. Автор книг стихов и прозаических произведений.

* * *

Да, флотский дух во мне живет
И будет жить, надеюсь, долго.
Но из всего, что дал мне флот,
Я выделяю чувство долга.

Пускай по юности скорблю -
Она пропелась в ритме скором.
Но из всего, что я люблю,
Предпочитаю рокот моря.

И зыбкий профиль корабля
Невдалеке, в нейтральных водах
И вечно верная земля,
Как продолжение похода.

Судьба одна. И жизнь одна.
На сердце радостно и горько...
И бескозыркою луна
Висит на звездной переборке.

НЕ ЗАБЫВАЙ ПОЭТОВ, ФЛОТ!

Флот помнит всех. А значит, и меня.
Никита Суслович

Не забывай поэтов, Флот,
Пусть песня их пропета...
Ведь тот, кто строил первый плот,
Он тоже был поэтом.
И тот, кто лодью мастерил,
Кто шил петровский ботик,
Не просто флоту он служил -
Стихи слагал о флоте.
И разве сыщешь смысл иной,
Когда превыше флага
Взметнулась песня над волной,
Накрывшею “Варяга”?
Почти забытая в верхах,
Исполненная блеска,
Звучала музыка стиха
В атаках Маринеско,
Когда суровая рука
Сгибала до излома
Судьбу любого моряка -
От юнги до наркома.
Их славы час пробьет еще,
На всех морях любимых,
И тех, кто к трапу не дошел,
И кто почил в глубинах.
На траверзе победных вод
И в будней круговерти
Они тебе отдали, Флот,
И песню, и бессмертье!

КОЛОКОЛА ГРОМКОГО БОЯ
(Игорю Пантюхову)

Разве, дружище,
Забыть нам с тобою,
Как нас матросская
Служба свела,
Как поднимали
К походу и бою
Громкого боя колокола?
Как под тельняшкою
Кровь закипала,
Как накалялась
Броня добела?
Нашего мужества
Были началом
Громкого боя колокола.
Кем бы сегодня
С тобой мы ни стали -
Знаю, одна лишь
Забота была,
Чтобы с годами
Не затихали
Громкого боя колокола.
Чтобы душа
Не просила покоя,
Чтобы дорога,
Как прежде, звала...
Бейте сильнее,
Громкого боя,
Флотского боя колокола!

БАЛТИКА

Спасибо, Балтика, тебе
За то, что ты в моей судьбе
Соединила грусть по дому
И жажду яростного шторма
И в меру мужества дала.
Какой бы трудной ни была,
Я вахту выстоять обязан.
Не раз тобой я был наказан -
И все же, выигравши бой,
Хочу прощенным быть тобой.
Спасибо, флотская отчизна,
Что ты сурова и капризна.
Порой, как женщина, нежна
Твоя прозрачная волна,
Но только ей поверить стоит -
Как вновь от шторма берег стонет...

Стою опять на волноломе,
А мысли кружатся о доме.
Но где он, дом?
На корабле?
На дальней дедовской земле?
Отсюда, Балтика родная,
Отсчет я в жизни начинаю.
Здесь юность светлая бродила,
И в сердце мужество входило,
Здесь познавал я смысл любви
И горький вкус волны зеленой,
И что воды твоей соленость
Равна солености крови.

АЛЕКСЕЮ ЛЕБЕДЕВУ

Команда на всплытие,
Скрип кремарьеры.
И падает в рубку звезда.
Как прежде, на траверзе
Острова Кери
Свинцово вскипает вода.
...Надел командир
Молчаливо фуражку,
И кто-то вздохнул в тишине.
Венок из гвоздик,
Из гвоздик и ромашек
Качнулся на черной волне.
И небо качнулось,
Закроется скоро
Отверстие люка-луны...
Я знаю, что снятся
Балтийскому морю
Твои беспокойные сны.
А нам - погруженье.
И штурман усердно
На карту кладет кулаки...
И снова война
Обжигает мне сердце
Огнем твоей каждой строки.

Copyright © 1998-2025 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.