Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Поиск на сайте

Воспоминания о Нахимовском лагере, 1944 года (Ностальгические). А.В.Корнилов (вып. 1950 г.). Окончание.

Воспоминания о Нахимовском лагере, 1944 года (Ностальгические). А.В.Корнилов (вып. 1950 г.). Окончание.

Байки

Байка 1 (Лирическая)


Летом 1945 года в лагере появился живой уголок. Расположился он на втором этаже «Главного здания». А выглядел так. В крошечной комнатке, справа от лестницы у окна возвышался небольшой, сколоченный из досок стол, на котором стояла пустая клетка для птиц и пустой террариум со съемной сетчатой крышкой и дверцей спереди. Между столом и стенкой был втиснут узенький топчан для заведующей, где она и ночевала.
А заведующей оказалась очаровательная девчушка, вероятно, чья-то дочка на отдыхе, немного старше нас по возрасту и, как нам казалась тогда, очень привлекательная, интересующаяся, правда, не зоологией, а купанием и загаром. Нам с приятелем Володькой Осипчуком (в будущем Главным конструктором в судостроении) девушка очень понравилась, ну и, конечно, хотелось, чтобы и она обратила на нас внимание. По нашему разумению, для налаживания отношений и общения надо было чаще посещать живой уголок, а повод для этого надо было придумать. Так как поймать птицу было нереально, то оставалось обзавестись зверюшкой для террариума.



Осипчук Владимир Борисович и его отец Осипчук Борис Петрович, погиб 17 мая 1947 года при выполнении испытательного полета на В-25.

И природа нам помогла. Тот год был необычайно змеиным. Теплое лето, отсутствие местных жителей и дачников этому очень способствовало. Всюду на заброшенных фундаментах, на грудах крупных камней грелись на солнце многочисленные гадюки. На нас внимания они не обращали, не считая, видимо, врагами. Так чем это не зверушка для живого уголка, не хуже любой другой. Главная проблема, как доставить такую тварь в террариум, гадюк-то мы, естественно, побаивались. И Володька придумал способ. Для переноски надломил посередине длинный прут и согнул его. В надлом засунули голову змеи, помогая другой палкой. Свели концы вместе, и получилось, что-то вроде громадной женской шпильки, на тупом конце которой висело, извиваясь, тело змеи, и на вытянутых руках понесли в подарок ненаглядной.
Наше появление у «Главного здания» вызвало неподдельный интерес у ребят младших рот, ужинавших в летней столовой. Но нашей красавицы на месте не оказалось, и змею мы засунули в террариум, воображая, как она обрадуется, обнаружив в своем хозяйстве первого жильца. Утром, до завтрака, помчались в живой уголок проведать сюрприз и выслушать благодарные восторги девушки, но нас ожидал откровенно кислый прием. Оказалось, что в террариуме живут уже несколько змей. Самые энергичные ребята младших рот подхватили нашу идею и, переняв технологию транспортировки, уже успели их наловить. И тоже преподнесли их девушке. А к вечеру в террариуме уже лежал толстый, монолитный пласт змей, достигая уровня дверцы, которая возвышалась над дном сантиметров на 15. Навскидку их было не менее 50.



Малыши, заботясь о желудках этих тварей, натащили лягушек. Лягушки были персональными, со знаками принадлежности владельцам, сделанными на их спинах чернильным карандашом, вероятно, для того, чтобы проследить за их печальной судьбой. Но змеи, в неволе, совершенно не интересовались лягушками, голодными неподвижно лежали и только негромко шипели и шуршали с металлическим призвуком, если их пошевелить палкой. А лягушки прыгали поверху и тоже, наверное, хотели есть, но не ловить же, для них комаров.
Прошло несколько дней, но ничего не происходило, и интерес к террариуму угасал. Малыши все реже забегали проинспектировать своих лягушек. Ну а мы с Володькой ежедневно заходили, вроде бы интересуясь змеями и, ухаживая, развлекали девушку разговорами, но на нас она особого внимания не обращала, и к соседству с жителями террариума тоже относилась совершенно спокойно.
И вот! Кто-то вечером не запер дверцу террариума. Змеи, оказывается, хотя и лежали неподвижно, отлично оценивали окружающую обстановку и, когда почувствовали, что дверца не на запоре, дождавшись ночи, распахнули ее и пустились наутек. Ну, а как это происходило, никто не видел. Несомненно одно, в начале их пути был прыжок со стола на узенький топчан, где спала девушка, оттуда на пол, и неизвестно каким путем (двери были закрыты, а каких-либо заметных отверстий в комнате мы не обнаружили) на свободу. Рассказывали что девушка, увидев утром, пустой террариум в панике выскочила во двор полуодетая, босиком прямо в объятия кухонных дам, которые шли готовить завтрак для питонов. Перепуганные поварихи отказались даже заходить в «Главное здание», где хранились продукты и все, что нужно для приготовления завтрака. На помощь пришли матросы кадровой команды. Они выносили во двор мешки и коробки с продуктами, раскрывали их и трясли, демонстрируя отсутствие опасности, разворачивали и встряхивали поварскую спецодежду, скатерти и полотенца. Еще матросам пришлось готовить и накрывать завтрак для первой смены питонов в летней столовой, но без утренней каши, которую так и не успели в этот день приготовить. Надо сказать, что дамы в дальнейшем так и не примирились с ситуацией и, опасаясь, в «Главное здание» старались не заходить. Да и другие остерегались. Девушка переселилась к поварихам в их домик и стала для нас недоступной. Живой уголок закрыли на замок. А лягушек, распрыгавшихся по всем помещениям, еще долго выгоняли на улицу.



Байка 2 (Ироническая)

Заместители начальника училища по строевой части менялись у нас довольно часто. Иногда о появление нового лица на этой должности мы узнавали по его нововведениям. Так вот, однажды появилось неожиданное распоряжение очередного злодея (фамилию его память не сохранила), что после вечернего чая питоны не должны гулять, как попало, а в течение часа повзводно маршировать по набережной и обязательно при этом петь. Естественно, что ни нам, ни нашим воспитателям, это распоряжение не понравилось, но что было делать, если строевой начальник не ленился появляться на набережной по вечерам, контролируя выполнение своих указаний. И вот, подчиняясь этому приказу, каждый вечер около 20 взводов (примерно 400 питонов) вынуждены были в вечерних сумерках вышагивать по набережной, в районе стрелки, и во весь голос распевать строевые песни, выбирая репертуар позаковыристей. Зрелище, вероятно, было впечатляющим, особенно для редких тогда в наших краях прохожих.



Сейчас уже точно не вспомнить, у кого из ребят нашего взвода появилась идея (мне кажется, что у Владлена Винника). Если новый начальник, такой любитель строевых экзерсисов, то давайте порадуем его свежей выдумкой, пройдем строевым шагом с нестроевой песней. Да нам и самим интересно было попробовать осуществить такое необычное предложение. При этом мы же ничего не теряли, все равно приходится ходить без толку взад и вперед, а так будет в этом хоть какой-то смысл. Идею приняли, да и песню не надо было долго искать. В то время по экранам кинотеатров и у нас в зале училище шел популярный тогда фильм-оперетта (по теперешним понятиям мюзикл) «Аршин Мал Алан» с замечательным азербайджанским певцом, красавцем Рашидом Бейбутовым в главной роли. Начало одной песни из этого фильма не имело ритма: «З-у-л-е-й-к-а Х-а-а-н-у-у-м о тебе о-о-дн-о-й я мечт-а-а-ю, всегда н-а-пев-а-а-ю о моя З-у-л-е-й-к-а Х-а-а-н-у-у-м…». Вот эту песню мы и выбрали для эксперимента. Если кому-либо покажется, что задача несложная, то попробуйте сами прогуляться, распевая песню не в такт шагам.
Тренировались несколько вечеров. Ротные воспитатели были в курсе и с интересом ожидали результата. Появилась и технология. Чтобы не сбиться с ритма шагов, один из ребят с музыкальным слухом (Володька Осипчук) негромким голосом, но так, чтобы слышали все, задавал темп шагам: «Раз-Два-Три», а у Марата Рахимова обнаружилась способность вести мелодию песни, не сбиваясь на ритм, а остальные громко подпевали. Вроде стало получаться. И мы решили осуществить задуманное, продемонстрировать наши достижения начальнику. Волновались, конечно. Но, по уверению мичмана Семенова, старшины роты, взвод прошел отлично, не сбиваясь с темпа. Да мы и сами прекрасно чувствовали, что все прошло хорошо. И, естественно, ожидали за этот подвиг похвалы, например, восхищенных криков «браво!», «молодцы!». Но начальник не понял нашей затеи, он оказался строевиком не по призванию, а по должности. Вместо ожидаемого восторга мы услышали истошные, возмущенные крики «отставить песню», «безобразие», «взвод стой» и распоряжение: «Мичман! (Семенову) этих гонять вечером еще по часу дополнительно, пока они не научатся петь».



«Аршин мал алан». Рашид Бейбутов в роли Аскера и Лейла Бедирбейли в роли Гюльчохры

Неожиданно, эта история окончилась благоприятным образом для всех питонов. Среди воспитателей и офицеров училища песенный эксперимент получил огласку и одобрение. Наверное, и строевому начальнику растолковали ситуацию, в которую он вляпался. Так или иначе, но на набережной по вечерам мы его больше не видели, и вся эта строевая затея стремительно отмерла. Да и сам этот строевой начальник как-то незаметно исчез из нашего поля зрения, может быть даже из-за профнепригодности.

Байка 3 (Драматическая)

Хочу рассказать об одном, возможно, забытом эпизоде из жизни училища с небольшим предисловием из ностальгических воспоминаний. Вся наша Нахимовская жизнь в 1945-1950 годах была связана с военными парадами. Впервые мы участвовали в параде на Дворцовой площади 1 мая 1945 года. Прошли, волнуясь, практически без особой подготовки, в памяти осталось, что с укороченными шеренгами, в форме № 3 (черные форменки и брюки). А на 7 ноября уже с шеренгами парадного размера и в бушлатах. В дальнейшем нам сшили специальные парадные мундиры, и мы стали постоянными участниками парадов в Москве. Училище выставляло на парады два батальона, практически весь списочный состав. В каждом батальоне десять шеренг, по двадцать человек в ряду. Это 400 питонов плюс горячий резерв. Восторг и даже слезы умиления у публики всегда вызывал наш второй батальон, с крошечными десятилетними питончиками из 5 и 6 рот в последних шеренгах (6 рота это ребята, поступившие в 1945 году).
Подготовка к парадам проводилась на неровных булыжных мостовых Петровской, и Петроградской набережных. Никаких других подходящих площадок, тем более с асфальтовым покрытием, в округе и в помине не было (асфальтировали набережную только в середине 1950-х годов). Но булыжник не помешал нам прекрасно освоить парадный строй, а на диабазе Дворцовой и Красной площадей вообще показывать класс.
Москва всегда гостеприимно встречала нахимовцев. Прямо у вокзала нас ожидала колонна ленд-лизовских грузовиков Наркомата ВМФ, очень нарядных. Машины были выкрашены в эффектный ярко-голубой цвет с белыми полосами, красными дисками колес и изображениями якорей. Кузова были военного образца, но без тентов, с продольными сидениями, вмещающими примерно по 30 питонов. Колонна закреплялась за училищем на все время пребывания и дробилась, если надо было развозить ребят по разным мероприятиям. При торжественных выездах на переднем грузовике размещалась знаменная группа и училищный оркестр.
Постоянной базы у нас в Москве не было. Жили мы в разных местах, например, в здании бронетанковой академии, в городке кавалерийской академии, в «школе СС» («школа строевых старшин») и где-то еще.



Вход на выставку трофейного вооружения в ЦПКиО имени Горького.

В Москве питонов всегда ожидала обширная культурная программа. Неизменным было посещение театров, чаще всего театра Красной Армии, цирка, музеев, и однажды, даже золотых кладовых Кремля. В клубах мест нашего базирования проводились концерты и почти каждый вечер крутили кино. На одном из концертов в «школе СС» мне запомнился молоденький артист Олег Попов, тогда еще ученик училища циркового искусства, он виртуозно выступал на канате. Периодически поступали приглашения из женских школ на предпраздничные вечера. Но самым притягательным зрелищем, неоднократно нами посещаемым, была выставка трофейной фашистской техники в Московском ЦПКиО.



У Крымского моста. Справа начальник училища Н.Г.Изачик.

Для строевой подготовки училищу чаще всего отводилось просторное место на набережной, около Крымского моста, прекрасно асфальтированное.
Училищное начальство доверяло нам, придерживаясь принципа «не учи ученого», и шагистикой не обременяло. В этом деле важно было не перестараться, ребят не переутомлять, а просто держать в тонусе. Приедем, с энтузиазмом пройдем пару раз под училищный оркестр, выслушаем благодарность от начальства, и все по машинам, или прямо с набережной в увольнение. Придраться ведь было не к чему.
Генеральные репетиции парадов, проводившиеся на центральном аэродроме, бывшей Ходынке, были длинными и нудными, в чем-то бестолковыми, мы их не любили и прилично в такой день уставали.
Сами парады в Москве вскоре стали для нас абсолютно привычным делом, так как состав батальонов практически не менялся от парада к параду в течении нескольких лет. Все они проводились по одному стандартному сценарию. Форма, парадные мундиры, на груди ребят первых шеренг боцманские дудки. За час до начала училищная автомобильная колонна прибывала на Кремлевскую набережную.
Прервусь. С этим местом связана такая запомнившаяся история. В одну из экспедиций (кто помнит дату - отзовитесь) мы, разгрузившись, как всегда стали готовиться к параду. И этот естественный процесс сфотографировали из окон Английского посольства, расположенного тогда на противоположном берегу. Фотографии с нашими физиологическими действиями у стен Кремля были опубликованы в заграничных журналах с соответствующими комментариями. История получила огласку, в результате питонов только жестко «пожурили», а начальство ожидало для себя жестких оргвыводов, обычных в те суровые времена, но для училища все обошлось.
Продолжу. По Васильевскому спуску мы выходили на наше место в конце каре у памятника «Минину и Пожарскому», так как в парадном расчете наши батальоны всегда шли последними. Впереди нас стояли суворовцы, а перед ними Ленинградские подготы (с будущим писателем-маринистом В.Конецким в рядах).



Виктор Конецкий, воспитанник ЛВМПУ. 1946 г. - Библиотека Виктора Конецкого - Писатель Виктор Конецкий.

После начала парада больше часа уходило на торжественный ритуал. На красивых конях подъезжали маршалы, командующий парадом и принимающий парад. Здоровались: «Здравья желаю суворовцы и нахимовцы», а мы, выждав положенные три секунды, громко отвечали «Здравья желаем товарищ Маршал Советского Союза», а на последующее поздравление - «Ур-р-а!». После торжественного выступления принимающего парад, начинался длительный и медленный переход полустроевым шагом по периметру площади, на исходную позицию около Исторического музея. Путь от Исторического музея до Спасских Ворот, длинной около 250-300 метров занимал примерно 50-60 секунд, собственно говоря, и был для нас «парадом», вот здесь и надо было продемонстрировать результаты тренировок. Команда - «Марш», и мы начинаем парадное движение по площади вдоль северной трибуны. Строевой шаг, тянем носок, взмах рук от бляхи до отказа, головами не крутим, смотрим вперед, главная забота - равнение шеренг и рядов батальона. Перед Мавзолеем, (в точке, обозначенной линейным), специально назначенные ребята громко выкрикивают в такт шагам: «Раз!, Два!, Три!». При счете «Три!» головы резко поворачиваем вправо (кроме ребят в правофланговой шеренге) с максимально задранными вверх подбородками, а руки в белых перчатках прижимаем к бокам. Так проходим мимо Мавзолея. Затем в начале южной трибуны вновь переходим на строевой шаг со взмахом рук, и только на траверзе Спасских ворот можно расслабиться. И с прекрасным настроением проходим по Каменному мосту к машинам, ожидавшим нас теперь уже на Болотной площади.
После нашего прохождения наступала ощутимая пауза, затем, иногда, воздушный парад (вероятно в зависимости от погоды), а потом парады кавалерии, военной техники и оркестра. Завершала торжество демонстрация москвичей, двигавшихся по площади от храма Василия Блаженного к Историческому музею.



Военный парад на Красной площади. Юные нахимовцы. Евгений ХАЛДЕЙ.

И этот, такой привычный для нас регламент, в ноябре 1949 года (дату помогите уточнить) был нарушен. Стоило нашим батальонам поравняться с северной трибуной, как, раньше времени, начался воздушный парад. Подвели нас авиаторы во главе с Василием Сталиным. Реактивные самолеты летели на небольшой высоте, и рев их двигателей полностью заглушил звуки оркестра. Вот такое досталось нам испытание. На автомате выполняем все положенное, но главная забота - не сбиться с темпа, заданного оркестром. Понимаем, что если собьемся в шаге хотя бы на долю такта, то, вновь заслышав оркестр, батальон непременно запрыгает, подстраиваясь. А такая пляска на Красной Площади это Позор! Идем в страшном напряжении, кажется, что время остановилось. Но вот в середине южной трибуны рев оборвался, авиапарад закончился. И, Победа! Не сбились, выдержали!
Я вспомнил этот парад, когда на чемпионате мира по фигурному катанию в Братиславе у пары Родниной с Зайцевым во время выступления отключилась музыка, но они, не останавливаясь, блестяще докатали программу до конца. Это была их победа, все им аплодировали. А нашу победу, да и нас самих публика на трибунах даже не заметила. На площади все, в том числе и наш «отец-родной», генералиссимус товарищ Иосиф Сталин, смотрели вверх на самолеты.
Это был единственный раз, когда настроение у всех после парада было неважное, чувствовалась какая-то неожиданная усталость, неудовлетворение, шли к машинам молча, переживали. И хотя вскоре все прошло, осадок так и остался.

Байка 4 (Трагическая)



Лето 1945 году началась для нас необычно.
Во-первых, после окончания занятий питонов отправляли прямо на каникулы, а лагерную жизнь перенесли на июль-август. Это было связано со строительством палаточного городка и летней столовой.
Во-вторых, буквально в день приезда нашей роты в лагере случился пожар. Сгорела красивая «дача Маннергейма», и хотя она и находилась за пределами лагеря, но там жили наши люди, семьи офицеров.
В-третьих, в июле в лагере начались съемки документального фильма «Нахимовцы». Очень активный режиссер бегом передвигался по лагерю и его окрестностям, непрерывно командуя своему ленивому помощнику «Яша, за мной!». Эта фраза стало для нас идиомой и на несколько лет прочно вошло в лексикон питонов.
В-четвертых, в августе на озере произошла трагедия, о которой и идет здесь речь, чтобы это событие не кануло в лету.
В один из дней на утренней линейке сообщили, что к нам собираются в гости пионеры из лагеря Северного Флота, находящегося в поселке Кауколемпияля (теперь Цвелодубово), расположенного на другом берегу озера, и у нас будет пионерский костер. Матросы кадровой команды привезли на поле бревна для костра и установили их шалашиком, Внутри уложили дрова, и все это задрапировали еловым и сосновым лапником, получилась красивая и основательная заготовка для костра.
Утром, в назначенный день, переодевшись в форму первого срока, белые форменки и черные, специально отглаженные брюки (форма № 2), мы ожидали гостей и вдруг, страшная весть: 12 девочек, вся первая партия делегации пионеров, утонула в озере, переправляясь к нам на своем лагерном катере. Вместе с ними погиб и моторист, молоденький матрос. За несколько дней до этих событий я видел его и его катер у нашего берега.



Катер представлял собой довольно большую трофейную складную немецкую десантную лодку с подвесным мотором-веслом. В сложенном состоянии такая лодка выглядит, как двухслойная пластина, с закруглениями в носу и в корме (удобная для погрузки стопкой в кузов грузовика). Пластины герметично соединены друг с другом резиной по наружным краям. Части верхней фигурной пластины были бортами лодки, а нижняя сплошная это днище. Если борта, с напряжением, установить в вертикальное положение, то нижняя пластина-днище выгибается на закругленных концах, образуя приподнятые нос и корму. Борта закрепляются в вертикальном положении распорками, служащими одновременно и банками. Никакого запаса плавучести у такого катера и в помине нет, тем более с тяжеленным, длинным подвесным мотором.
Озеро Нахимовское очень коварное. При сильном ветре, дующем от берега, у вас полное ощущение штиля, а на самом деле на середине озера ходят большие волны, даже с гребнями. Это происходит из-за высоких берегов, поросших здоровенными соснами. (В последующие годы я много раз был на этом озере и хорошо его изучил). Эта особенность озера и погубила девушек. Когда катер достиг бурной части, из под его носа начали лететь обильные брызги, пассажирки испуганно бросились на корму к мотористу. Корма зачерпнула воду, и катер стремительно затонул. Никаких спасательных средств припасено не было. Запомнились разговоры, что в катере находились и двое наших ребят из 4 роты, которые продержались на воде до прибытия помощи и даже спасли пионерский флаг. Но подтвердить это не могу.



Теперь пора признаться вот в чем. Приехав в лагерь, все в первую очередь навестили тайники, в которых хранились остатки боеприпасов от предыдущего года. Наш сохранился, поэтому при виде красавца костра, мне трудно было удержаться, чтобы не сунуть туда пару пачек патронов. Пускай они пощелкают в огне, и позабавят публику. Ведь нами было проверено, что это безопасно для окружающих. Но позже, когда так и не загоревшийся костер стали разбирать, выяснилось, что таких умников оказалось тьма. Набрался здоровый ящик всяческих боевых сюрпризов. Прекрасным фейерверком стал бы наш костер.
Девочек похоронили в поселке Цвелодубово в мемориальном ограждении, рядом с захоронениями летчиков Я.А.Цвелодубова, В.И.Чуфрина, В.Д.Егорова и других участников войны. На захоронении стоит скромный памятник-обелиск с перечнем фамилий девочек. Все девочки рождения 1932 года, в день гибели им было по 14 лет, а сейчас было бы уже 80. Судя по всему, мемориал приводят в порядок в начале лета, скорее всего силами местной школы, но к середине лета он зарастает бурьяном по пояс.
Хочется пожелать, чтобы училище взяло шефство над этим захоронением, ведь гибель девочек тесно связана с нашим лагерем. Для этого достаточно, всего-то, в середине лета переправиться на шлюпках через озеро, навести косметический порядок, отдать почести девочкам и воинам. Это было бы данью уважения к родителям девочек, морякам Северного флота, ветеранам войны, да и к истории нашего училища.



Питон Александр Васильевич Корнилов.
0
31.07.2013 11:59:40
специально назначенные ребята громко выкрикивают в такт шагам: «Раз!, Два!, Три!» -Байка 3 (Драматическая)
В 60-е всё было примерно так-же. Только команду "равнение направо" перед Мавзолеем выполняли так: "запевала" резко произносил "Раз!", другие подхватывали "два-а-а" и потом все резко "раз!" (как при рывке на вёслах) с одновременным поворотом головы и прижиманием рук к бёдрам. Иногда цеплялись с соседями по шеренге мизинцами обеих рук.
Спасибо за воспоминания. Интересно было сравнить с тем, что и через десять лет зародившиеся традиции остались практически без изменений. Разве что у нас в Москве появились комфортные автобусы ПАЗ.:)
Ссылка 0


Главное за неделю