Шлюпка подошла къ лодке. Офицеръ съ рупоромъ
приказалъ капитану выйти, принялъ карты и сказалъ,
что все остальные могутъ быть свободны.
Лодочная команда быстро уходила внутрь лодки.
Два человека возились у пушекъ и убирали снаряды.
На мостике, какой то коренастый средняго роста
офицеръ, видимо командиръ, отдавалъ непонятныя
приказанiя. По узенькому вертикальному трапу Штунде
поднялся на рубку и, снявъ фуражку, поклонился
командиру.
Съ непривычки трудно было пролезать въ узкш
лодочный люкъ, трапъ былъ тоже вертикальный и
скользкiй. Сверху кричали: «скорей!» и онъ, торопливо оступаясь и хватаясь за попадавшiеся выступы,
спустился внизъ въ какое то отделенiе, сплошь загроможденное приборами, циферблатами и непонятными
механизмами.
Пахло машиннымъ масломъ и сыростью. Матросъ
знакомъ приказалъ ему идти за нимъ и повелъ его
куда то черезъ узкш проходъ. Онъ попалъ въ каютъкомпанiю; направо и налево были двери, очевидно,
каюты; въ каютъ-компанш было несколько кожаныхъ
дивановъ, столъ, шкафики; съ потолка изъ матовыхъ
плафоновъ лился мягкiй электрически светъ. Пахнуло
уютомъ и тепломъ. Черезъ следующую дверь онъ
попалъ въ помещеше, где было много коекъ, одна
надъ другой. Ему указали на одну изъ нихъ, и онъ
селъ, согнувшись и понуривъ голову.
Несколько коекъ было занято, лежавиле матросы
съ интересомъ разсматривали его. Штунде былъ темный блондинъ высокаго роста съ типичнымъ тевтонскимъ лицомъ.
Матросы перекидывались замечанiями, которыхъ
онъ не понималъ. Вообще, старые моряки обыкновенно
знаютъ все языки, ни однимъ какъ следуетъ не владея, но Штунде русскаго языка совсемъ не зналъ.
Где то началъ трезвонить звонокъ, одновременно
затемъ раздался непрiятный ревъ, лежавшiе матросы
быстро вскочили и разбежались по лодке.
Помъщенiе, где находился Штунде, видимо, было
въ конце лодки; оно ограничивалось переборкой съ
рядомъ медныхъ, блестящихъ штурваловъ и манометровъ и съ двумя большими трубами, которыя, какъ
онъ позже догадался, были минными аппаратами.
Прибежалъ офицеръ и прокричалъ что то въ переговорную трубу; откуда то брызнула вода, загудели
каюя то моторы, что то опять передавали въ переговорную трубу. На палубе подняли площадку и матросъ съ лампочкой спустился внизъ, въ открывшийся
люкъ. Лодка несколько разъ вздрогнула и сильно
наклонилась впередъ. Штунде понялъ, что они уходятъ подъ воду.
Лодка скоро выпрямилась и офицеръ, сделавъ
последшя распоряженiя, ушелъ. Матросы разошлись
по койкамъ. Было какъ то особенно тихо, и Штунде
сделалось жутко отъ сознания, что онъ на неприятельской лодке, где то глубоко подъ водой.
Перемена была слишкомъ внезапна и резка. Неизвестность и страхъ за свою судьбу мучали его.