В 1970 году на СС-26 (ныне СС «Эпрон»), которому 25 октября 2019 года исполнится 60 лет, установили спасательный колокол СК-64. По сравнению с колоколом СК-59 это был шаг вперед, поскольку СК-64 колокол автономный, связан с спасателем только капроновым страховочным тросом, имеет большие запасы сжатого воздуха, аккумуляторную батарею, предназначен спасать подводников с глубин не 200, а 500 метров.
Колокол погружается к ПЛ, выбирая на лебедку трос СК, ходовой конец которого присоединен к комингс-площадке ПЛ. Действия операторов колокола по выводу подводников из затонувшей ПЛ отрабатываются на макете комингс-площадки ПЛ, а также на ежегодных учениях по оказанию помощи аварийной ПЛ, лежащей на грунте, дважды: на глубине 45-60 метров на подготовительном учении и на глубине 120 метров на зачетном учении. На учениях выводили из ПЛ 2-3 подводника. Обычно операторы колокола передавали подводникам фрукты или арбуз и т.п.
После присоса колокола к комингс-площадке аварийной ПЛ, лежащей на грунте, открываются люки колокола и ПЛ и далее подводники переходят в колокол, люки закрываются, колокол отстыковывается от ПЛ и всплывает на поверхность.
Первыми на ЧФ на глубину 427 метров в СК-64 погружались в 1969 году с СС «Казбек» водолазный специалист Ким Николаевич Красильников и два водолаза-глубоководника срочной службы, фамилию которых узнать мне не удалось.
На СС-26 на предельные глубины в СК-64 погружались мичманы Бабенко Александр Иванович и Кучерявый Виктор Ефимович. Оба водолазы-глубоководники, операторы спасательного колокола СК-64, рабочей камеры РК-680, наблюдательной камеры НК-300 и водолазы-сварщики. Они несколько раз в СК-64 спускались на глубины 480-485 м, что при нормальных условиях погружения является поступком, а тем более при возникновении нештатных ситуаций – поступок вдвойне, и при этом вели себя спокойно и хладнокровно, даже шутили; неоднократно участвовали в учениях по оказанию помощи аварийной подводной лодке, лежащей на грунте на глубинах 60-120 м, выводили подводников в СК-64 из лодки.
Как проходит погружение колокола на глубину рассказывает мичман в отставке Онуфриев Анатолий Иванович, водолаз-глубоководник, ветеран Поисково-спасательной службы ПСС ЧФ.
" Севастополь, конец 70-х. С борта СС-21 командование запланировало провести учение по погружению спасательного колокола СК-64 на предельную глубину.
В то время я был старшиной команды подводных снарядов с небольшим опытом работы в колоколе и по этой причине советчиком и помощником был назначен опытный специалист с СС-26 Бабенко Александр. Период подготовки – нудная, тяжёлая, грязная работа в буквальном смысле, растянутая по времени на недели, о которой можно говорить долго только с человеком, который всё это выполнял.
Так вот, подготовились, прошли всевозможные проверки, пришли в полигон, стали на якоря. Операторами колокола были назначены я и Бабенко А. Колокол заправили и загрузили согласно эксплуатационной инструкции, получили последние наставления командира спуска. Мы зашли внутрь, закрыли крышку, проверили проводную связь, гидроакустическую и прочие параметры и показания, доложили наверх.
Получили добро убрать воздушную подушку из предкамеры. После этой операции в рабочую камеру попадает небольшое количество воды. Зная, что эта вода – лишний вес, мы её собрали в ведро и с разрешения командира спуска, открыв люк, удалили наружу. Люк снова задраили. Выбрали слабину ходового троса, по команде убрали воздушную подушку из цистерны плавучести, получили разрешение начать спуск.
Надо было следить за показаниями счётчика вытравленного ходового троса и других приборов, смотреть в перископ как укладывается на барабан трос, не поступает ли вода, за глубиной спуска и всё это докладывать наверх, получая взамен новые вопросы. На 10 метрах остановились, осмотрелись, доложили обстановку. Замечаний нет. В рабочей камере жарковато, я подумал, что зря одели под рабочую спецовку шерстяное бельё, пот скатывался по спине и шее. Снял феску и повесил на воздушный редуктор.
Поступила команда «Продолжить спуск». Продолжили погружение. Через каждые 10 метров доклад наверх о всех параметрах на приборах колокола. Следующая остановка была на 70 метрах. У нас порядок, самочувствие хорошее, замеры процентного содержания кислорода и углекислого газа показывали норму. И остальные показания в пределах нормы. Разрешили продолжить спуск.
Стало прохладней, на корпусе колокола появился конденсат. Погружение проходило нормально, прошли 200 метров и вдруг резкий сильный треск (или мощный щелчок по корпусу) заставил остановить погружение. Причину остановки сообщили командиру спуска.
Осмотрелись: поступлений воды не увидели, всё висело, стояло и лежало на своих местах, датчик воды заместительной цистерны показывал «осушено». В перископ хорошо просматривалась предкамера с лебёдкой и тросом, уходящим в черноту. Доложили о готовности к погружению, получили «добро» и продолжили погружение сначала на первой скорости, потом второй, третьей и далее в привычном режиме.
От регенеративной двухярусной установки (РДУ) вверх шёл горячий воздух (не зря ещё её называли печкой), но в рабочей камере было холодновато, пришлось натянуть феску на голову. Спокойно одолели 300 м, потом 400 м. И снова этот щелчок заставил застопорить ход. На глубиномере 420 м счётчик троса показывает примерно то же, гробовая тишина, докладываем наверх, осматриваемся.
В предкамере в блоковой оснастке на роликах появились маленькие катышки от тросовой смазки, сам трос на барабане уже укладывался не идеальными витками, но вполне надёжно. Под колоколом темень, иногда под светильниками по течению проплывали белые пушистые ленты длиной до 10-15 см и толщиной около 1 мм, а также белые хлопья диаметром 2-3 мм.
Продолжили погружаться на 2-й скорости с частыми остановками. Комингс-площадка начала просматриваться в 1,5-2-х метрах от колокола, чистая. Сели плавно. Глубина была 470 метров. Присос произошёл удачно, стрелка глубиномера упала вниз, сработал датчик заместительной цистерны на 150 литров, закрыли клапана. Осмотрелись, прислушались. Тихо и холодно. Провели замер содержания кислорода и углекислого газа. Связь работает хорошо, надоедал гидроакустик своими вопросами, дублирующими всё, что мы получали по проводной связи.
Пришло указание приготовиться и провести отсос. Выполнили отсос. Стрелка глубиномера плавно ушла на 470 м, клапана оставили открытыми. Наблюдаем за тросом и лебёдкой, включением электродвигателя ослабляем трос – колокол стоит! Ослабили ещё – как приклеился! В перископ хорошо видно, что у троса слабина есть. С Бабенко А. поднялись по трапу повыше и пробовали покачать колокол: не получается! По команде с поверхности закрыли клапана, соединяющие предкамеру с забортом, осушили заместительную цистерну, снова сообщили предкамеру с забортом – колокол не пошевелился.
Стали на тормоз, разобщили лебёдку, дёргали ручкой тормоза туда-сюда. Не идёт! Наверху приняли решение поддуть цистерну плавучести. Поддули, ждём, ничего не меняется, поддули ещё, ждём, наблюдаем за тросом – никаких движений; продули полностью, облегчились более чем на 500 килограмм – стоим! Осматриваем снова лебёдку. Трос не закушен – видно хорошо, с барабана направлен в тросоукладчик почти перпендикулярно и далее через блоковую оснастку к люку комингс-площадки. На роликах оснастки по краям видны сгустки тросовой смазки, но их не так много, чтобы клинить ходовой трос.
По телефону передали: «Лебёдку разобщить, снять с тормоза». Пробуем потянуть за страхующий конец. «Наблюдайте». Лебёдка была разобщена, сняли с тормоза, доложили о готовности. Бабенко А. присел к тормозу, я был на связи и смотрел в перископ. Через некоторое время произошла какая-то подвижка, колокол зашевелился и ходовой трос медленно начал уходить с барабана. Я доложил, что начали медленно всплывать, закрыл клапана, проверил остальные, посмотрел в перископ. Мы медленно набирали скорость, было слышно, как за бортом бурлит воздух, уходящий через шпигаты цистерны плавучести. Всплыли. Колокол подтянули, мы перебрались на борт, доложили, что с колокола вышли, самочувствие хорошее.
На следующий день после возвращения в Севастополь с утра приходит к нам инженер ПСС ЧФ Друкер И.И. Ему поручили выяснить, почему колокол не всплывал, попросил показать всё внутри, что с собой брали, где и чем крепили, сколько было балластной воды, какое давление воздуха, пересчитал все ключи, спросил мой вес и вес второго оператора, как были одеты, какие датчики сработали при присосе и т.д. и т.п. Всё переписал в тетрадочку, сказал «спасибо» и ушёл.
Появился он через неделю, встретил я его на юте, поздоровались и с ходу услышал вопрос: «Скажи мне, сколько весит кубометр воздуха?» Я, не задумываясь, отвечаю: «Нисколько». Он: «Вот так думали и те, кто колокол сконструировал!». И пошёл в каюту к начальнику Поисково-спасательной службы ПСС судна.
С тех пор в формуляре колокола СК-64 появилась запись за подписью начальника ПСС ЧФ, дополняющая инструкцию по эксплуатации колокола. Суть этой записи заключалась в том, что в колоколе можно выводить из затонувшей ПЛ не 8 подводников, как предусматривалось тактико-техническими данными колокола, а только 6."
Важное
Состав Тихоокеанского флота пополнила шестая "Варшавянка"
