На главную страницу


Последние сообщения блогов


Специальные военные школы: артиллерийские, морские и авиационные школы. Часть 6.

Морские спецшколы. Воспитанники.

Белоусов Игорь Сергеевич. Владивостокская ВМСШ. Окончание.


Белоусов Игорь Сергеевич – советский российский государственный деятель и инженер-кораблестроитель, крупный организатор производства, заместитель министра судостроительной промышленности СССР.
Родился 15 января 1928 года в Ленинграде (ныне – Санкт-Петербург). Русский. Член КПСС с 1955 года. В 1952 году окончил Ленинградский кораблестроительный институт.
В 1952-1963 годах работал на Балтийском судостроительном заводе имени С.Орджоникидзе: мастер, старший инженер-технолог, секретарь комитета ВЛКСМ (1956-1957), начальник сборочно-сварочного цеха (1957-1961), начальник производственно-диспетчерского отдела (1961-1963). В 1963-1967 годах главный инженер Балтийского судостроительного завода. Участвовал в инженерной подготовке и организации производства подводных лодок проектов 613 и 651 и крейсеров проекта 82 (1952-1956), в освоении толстолистовых конструкций сталей типа «АК» (1955-1958), в строительстве крупной серии танкеров типа «Пекин» и «София» (1956-1967), в создании кораблей для связи и управления полётами пилотируемых космических аппаратов (1963-1967).
В 1967-1969 годах главный инженер Адмиралтейского завода. Участвовал в строительстве атомных подводных лодок второго поколения проекта 671.
В 1969-1976 годах заместитель, в 1976-1984 годах первый заместитель министра судостроительной промышленности СССР. Участвовал в строительстве скоростных подводных лодок с титановыми корпусами (1969-1976), в комплексном решении вопросов создания подводных лодок проектов 667Б, 667БД, 667БДР для обеспечения паритета в стратегических морских ракетных силах СССР и США (1970-1974), а также в создании ракетной системы «Тайфун» как противовеса американской системе «Трайдент» (1976-1984).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1974 года Белоусову Игорю Сергеевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
С 9 января 1984 по 12 февраля 1988 года министр судостроительной промышленности СССР.
С 12 февраля 1988 по 26 декабря 1990 года заместитель председателя Совета Министров СССР – председатель Государственной военно-промышленной комиссии. С 26 декабря 1990 года персональный пенсионер союзного значения.
Член ЦК КПСС (1986-1990), депутат Верховного Совета СССР (1984-1989).
В 1991-1993 годах советник государственного консорциума «Экопром». В 1993 году вице-президент судоходной компании «Аква-Вест». В 2000-2005 годах главный советник – руководитель группы советников ФГУП «Рособоронэкспорт».
Жил и работал в городе-герое Москве. Скончался 10 февраля 2005 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Награждён тремя орденами Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта», медалями.
Лауреат Ленинской премии (1984), Государственной премии СССР (1969).

Бурмистров Анатолий Иванович. Бакинская ВМСШ. 1945 г.



А. Бурмистров (в центре) со своими сподвижниками по военно-патриотическому воспитанию молодежи в день 100-летия подводного флота России 19 марта 2006 года на Даниловском кладбище краевого центра рядом с могилами отца и брата. - Родился в тельняшке. Анатолий ЧЕРНОВ-КАЗИНСКИЙ, член Союза журналистов России. - "Ставропольская правда", 13 апреля 2007 г.

Анатолий Иванович с улицы Бурмистрова. Ольга Метелкина. - Вечерний Ставрополь, 13.04.2007.

В журналистской практике нам доводится общаться с разными людьми. С одними просто приятно беседовать, с другими ­ интересно спорить, с третьими – что называется, «приходится» контактировать только в силу профессионального долга. А встречаются люди особенные, от общения с которыми становится теплее на душе. Открывается дверь, а на пороге седовласый ветеран с неповторимой улыбкой: «Здравствуй, родненькая!». Так поприветствовать может только Анатолий Иванович Бурмистров. И как будто весеннее солнышко выглянуло из серой пелены!
Как­то всё не получалось за годы нашего знакомства с этим известным и уважаемым в городе человеком сесть и спокойно поговорить о нём самом. Анатолий Иванович всегда рассказывал об отце – знаменитом герое-подводнике, его сослуживцах, о войне в Испании, а сам обычно оставался в тени.



Герой Советского Союза Бурмистров Иван Алексеевич

Откуда в Ставрополе взялись Бурмистровы?..
О происхождении своей фамилии Анатолий Иванович слышал в детстве от деда. Тот рассказывал, что его предки жили в Смоленской губернии на хуторе Чудово, от названия которого и происходила их фамилия. Одного из Чудовых еще в XVII веке помещик назначил бурмистром – сельским старостой из числа крепостных крестьян. А вскоре и старосту, и его отпрысков стали величать Бурмистровыми.
Первым из той родовой ветви освоился на ставропольской земле дед Анатолия Ивановича – Алексей Евдокимович. В самом конце позапрошлого века он с семьей поселился на Заташлянской улице в маленьком саманном домике. Он и представить тогда не мог, что земляки переименуют ее в честь сына­героя, а его потомки будут жить на улице Бурмистрова...
С биографией деда Анатолия Ивановича связано много семейных преданий, основанных на реальных событиях. Рассказывали, как во время оккупации Ставрополя в его доме определился на постой фашистский офицер. Среди местных жителей нашлась женщина, которая «проинформировала» немца о том, что в семье Бурмистровых старший сын – Герой Советского Союза, который воюет против Германии. Офицер отреагировал на новость совершенно неожиданно: пришел к Алексею Евдокимовичу выразить свое уважение. Когда же оккупационные войска собирались покинуть Ставрополь, он посоветовал Бурмистровым на время покинуть свой дом, на случай если полевая жандармерия заинтересуется семьей Героя Советского Союза.

Морская путеводная звезда



Толя с отцом в Севастополе, 1935 год

Анатолий Бурмистров в юности не выбирал профессию. Его судьба сама распорядилась – сын подводника от моря никуда не денется. Начало Великой Отечественной войны застало 14­летнего паренька в пионерском лагере, в Одессе. До 1943­го года он следовал за отцом. Сначала в Геленджик, где Иван Алексеевич служил старшим морским начальником, затем – в Самарканд, куда Бурмистрова­старшего направили в эвакуированную из Ленинграда морскую академию. А в феврале 1943­го Анатолий решил, что пришла и его пора защищать Отечество. Совсем мальчишкой он прибыл в Поти, в бригаду подводных лодок, в которой когда­то служил его отец. Моряки взяли его к себе воспитанником, сделали рулевым­сигнальщиком на подлодке Д­4. Потом была военно­морская спецшкола в Баку, затем – морское подготовительное училище, и, наконец, ­ легендарное Ленинградское военно­морское училище имени Фрунзе (которое много лет ранее окончил отец Анатолия Ивановича, а после войны там же и преподавал).
Любопытно, что свои родственные отношения в училище Бурмистровы не афишировали. О том, что они отец и сын, даже преподаватели не сразу догадались спросить. Анатолий изо всех сил старался учиться, чтобы Ивана Алексеевича никто не мог упрекнуть за воспитание сына. Должно быть, трудно с самого детства осознавать, что твой отец – настоящий герой, человек, на которого с восхищением смотрят все вокруг. Не греться в лучах отцовской славы, а сверять каждый свой шаг, каждый поступок с неписаным бурмистровским кодексом чести морского офицера. Так было в юности, ничего не изменилось и с годами. Редко встретишь человека, который так трепетно на протяжении десятилетий не просто хранит память об отце, но и несет ее, как неугасимую лампаду со священным пламенем.
Незадолго до 100­летия со дня рождения почетного гражданина Ставрополя Ивана Бурмистрова Анатолий Иванович написал книгу «Флагман». В ней он собрал воспоминания об отце, о людях, которые его окружали. А в 2003 году по его инициативе библиотеке на Ташле было присвоено имя Героя Советского Союза И. Бурмистрова.



Вместе с библиотекарями  и сотрудниками краеведческого музея на базе этого скромного очага культуры он работал над созданием музейной экспозиции. Так в сугубо «сухопутном» городе родилась уникальная морская библиотека­музей. Как говорит ее заведующая Елена Руднева, здесь Анатолия Ивановича очень любят и считают не просто «своим», а фактически пятым сотрудником.



Военно-морская атрибутика - штурвал и якорь, морской барограф, флаги расцвечивания, морские узлы, старинный боцманский свисток (дудка) и множество других экспонатов передают неповторимую романтику флотской службы. Двери библиотеки-музея открыты для ветеранов ВМФ, моряков профессионалов, нахимовцев, студентов, школьников, других посетителей библиотеки, для всех, кого интересует история Российского морского флота. Библиотека-музей им. И.А. Бурмистрова приобрела новый статус и функции, не характерные для традиционного обслуживания читателей, расширились привычные информационные, образовательные и досуговые формы работы.



Это он передал большинство экспонатов для создания экспозиции. Никто лучше и эмоциональнее Анатолия Ивановича не проведет здесь экскурсию. Ведь каждый предмет, фотография или документ, о которых он рассказывает, тем или иным образом связаны с судьбой отца, других моряков­подводников, его собственной. Поэтому и ребятишки, пришедшие на экскурсию, слушают его, раскрыв рот.

«Зачем казакам торпеда?..»

Кстати, музейная тема в жизни Анатолия Ивановича Бурмистрова идет, как по алфавиту, сразу же после морской. Отслужив почти на всех классах кораблей на Тихоокеанском, Черноморском и Балтийском флотах, он и в отставке не ушел из профессии: был инженером по подготовке гидронавтов в специальном экспериментальном конструкторском бюро, затем ­ первым помощником капитана научно­исследовательского судна «Одиссей». После советско­норвежской научной экспедиции в Северной Атлантике Анатолия Ивановича приняли в Норвежское Королевское общество «Полярные Медведи».
Вернувшись на родину, в Ставрополь, в 1986 году А. Бурмистров стал… младшим научным сотрудником краеведческого музея. «Следы» его деятельности на новом поприще мы можем обнаружить и сегодня. Причем даже в экспозиции. Я уже много раз слышала историю о том, как Анатолий Иванович привез в Ставрополь универсальную торпеду «53­38»,  но прошу его рассказать снова. Ведь помимо всего прочего, и рассказчик он отменный.



Анатолий Иванович вспоминает, как тогдашний директор музея Вениамин Вениаминович Госданкер дал добро на командировку в Севастополь. Благо в то время Украина еще не была «самостийным» государством.
Приехал Анатолий Иванович в штаб Черноморского флота, прямо к командующему. Тот прочитал письмо и удивился: «Зачем степным казакам морская торпеда?..». Анатолий Иванович не растерялся и доложил командующему, что в нашем крае только среди Героев Советского Союза каждый десятый ­ моряк. И стал перечислять знаменитых земляков, воевавших на флоте. Командующий проникся и дал распоряжение начальнику штаба: «Дать ему всё, что попросит!».
Анатолий Иванович даже не мечтал, чтобы ему «презентовали» не какой­нибудь «металлолом», годами ржавевший на минно­торпедном складе, а только что прошедшую испытания, свеженькую торпеду! Ободренный душевным расположением командующего, он присмотрел еще несколько потенциальных экспонатов, а среди них «рогатую» мину образца 1908 года, которая сегодня вызывает восхищение посетителей краеведческого музея­заповедника имени Прозрителева и Праве.
Доставляли «арсенал» на КамАЗе Ставропольского завода автокранов, который должен был возвращаться домой порожняком. Сохранились фотографии, на которых запечатлен момент «торжественного вноса» торпеды в окно третьего этажа. Правда, когда выяснилось, что эта махина весит более двух тонн, пришлось убрать ее во внутренний двор музея от греха подальше. Но когда отмечалось 300­летие Российского флота, торпеда заняла почетное место у входа, где пользовалась огромной популярностью, особенно у ребятишек.
Кстати, о ребятишках. Из той крымской командировки Анатолий Иванович привез 8 ящиков с флотским обмундированием для кардоникской школы. Дело в том, что в станице жил бывший матрос подводной лодки, которой командовал Иван Бурмистров. Его рассказы о морской службе завораживали школьников, и парадная морская форма стала для них бесценным подарком.



Гибель «Новороссийска». Анатолий ЧЕРНОВ-КАЗИНСКИЙ, (член Союза журналистов России). - "Ставропольская правда", 1 ноября сентября 2005 г.

Анатолий Иванович Бурмистров, капитан второго ранга в отставке, автор многих публикаций по истории российского Военно-морского флота, на протяжении долгих лет ведущий поисковую работу, в том числе и связанную со службой наших земляков на линкоре «Новороссийск». В 1949 году после окончания высшего военно-морского училища он проходил службу на «Новороссийске» командиром батареи.



Пробоина в днище линкора. Фото из архива А. Бурмистрова.

Во время учебы в Баку кто, вы думаете, был его однокашником? Нынешний, как его называют, политический тяжеловес Евгений Максимович Примаков,  а тогда - худенький 14-летний подросток.
- Потом мы с ним увиделись лишь через полвека, - рассказывает Бурмистров. - Это случилось в 1999 году в Ставрополе, когда он приехал в край по своим общественным делам. Я подошел к нему и тихо сказал на ухо: «Женя». Он опешил: что, мол, за фамильярность. А потом состоялся теплый, душевный разговор. Вспомнили многих товарищей, командиров-наставников. Теперь регулярно обмениваемся поздравлениями с праздниками и со днями рождения.
Вообще судьба подарила Анатолию много незабываемых встреч и личных знакомств с людьми довольно известными. Тут сыграло, конечно, определенную роль то, что он, родившись в семье моряка, на протяжении многих лет находился рядом с отцом, Иваном Алексеевичем. К примеру, в тридцатые годы в Севастополе Бурмистровы жили в одном подъезде с выдающимся флотоводцем, адмиралом флота Николаем Герасимовичем Кузнецовым. Уже после войны отец, будучи преподавателем Ленинградского высшего Военно-Морского училища имени Фрунзе, в котором в то же время учился и Анатолий, представил его самому, пожалуй, прославленному подводнику Великой Отечественной войны Александру Маринеско. С ним старший Бурмистров был в добрых товарищеских отношениях.
Многие десятилетия дружит Анатолий Бурмистров со своим тезкой, петербуржцем Анатолием Гуревичем (он же - «теньенто де навио» Антонио Гонсалес), бывшим адъютантом-переводчиком командира подлодки «С-4» Ивана Бурмистрова. А. Гуревич после Испании стал профессиональным разведчиком, руководителем знаменитой «красной капеллы». За год до нападения фашистской Германии на СССР, намного раньше Рихарда Зорге, он предупреждал Сталина о начале войны. Вместе с Анатолием Ивановичем Гуревич открывал памятник И. Бурмистрову у школы № 11 на Ташле. Вместе они встречали в Эстонии построенный в Германии на верфях Штральзунда супертраулер «Иван Бурмистров».
Но, конечно, самым главным авторитетом и самым уважаемым человеком для Анатолия Бурмистрова был и остается его отец - капитан первого ранга, подводник, первый в стране среди военных моряков получивший звание Героя Советского Союза, Почетный гражданин города Ставрополя. Его именем названа его родная улица в краевом центре.
Он ушел из жизни в возрасте всего 59 лет: сказались последствия тяжелой аварии - взрыв аккумуляторных батарей на подлодке «Л-4» еще до Испании, когда Иван Бурмистров служил помощником командира на этой субмарине. Менее чем через год, в июне 1963-го, еще один страшный удар - трагически погибает также ставший офицером-подводником младший сын. Это произошло в Тихом океане на подлодке С-61, где 24-летний лейтенант Владимир Бурмистров был командиром группы БЧ-2.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

НИКОЛАЙ ВЕЧЕСЛОВ. ВОСПОМИНАНИЯ БЫВШЕГО ПОДВОДНИКА И РАБОТНИКА ГЛАВНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА. 2006. (Фрагменты). Часть 1.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА.

"Мне никогда не приходила в голову идея написания нечто подобного мемуарам. Военнослужащим запрещалось вести даже дневники, а без записей очень трудно заниматься писательством.
Пока я учился в Нахимовском и в Высшем училищах учеба отнимала все время, а та часть, что оставалось от учебы, обычно использовалось для занятий спортом, чтения литературы, посещения театров, музеев и т.п.
В старших классах Нахимовского и в Высшем училище естественно все мы начинали увлекаться девочками. Ходили на вечера танцев в женские школы, городские клубы. Особенно любили танцы у себя в училище.
Это вступление я написал для того, чтобы было понятно, что ни о каком сочинительстве не думал. Главное было успеть сделать уроки, написать раз в две-три недели письмо родителям и прочитать рекомендованную художественную литературу. Различные увлечения – шахматы, спорт, музыка и т.д. пришли позже.
Но, обо всем по порядку. Мысль поступить в Нахимовское училище пришла случайно. Узнал я о существовании Нахимовского училища из слайдов, где была помещена подробная информация о тбилисском Нахимовском училище. В слайдах описывалась жизнь в училище. Каждый кадр демонстрировал эпизоды жизни ребят: быт в казарме, отдых, кормежка, учеба. Подробно показывались занятия в спортивных секциях, музыкальных кружках, обучение управлению шлюпкой на веслах и под парусом.



В нахимовском лагере. Построение на утренний смотр. - Эдуард Карпов. Я ВЫРОС В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Санкт-Петербург, 2007.

Первый же просмотр слайдов разбудил во мне огромное желание поступить учиться в Нахимовское училище. Это желание подогревалось во мне тем фактом, что мой родной дед по матери – Вечеслов Николай Степанович  – был офицером Военно-морского флота, дослужившимся до звания капитана первого ранга. Я тогда считал это звание недостижимым для себя. Поэтому первое, что я сделал после просмотра слайдов, поехал к деду, утаив это от матери, предполагая, что она будет против моего поступления в Нахимовское училище. Когда же это произошло, она очень часто рассказывала историю о якобы увиденном ею сне о том, что я шел по дороге, наступил в лужу и моментально скрылся под водой.
Несколько слов о деде. Он был потомственным моряком. Его предки были участниками Крымской войны и, скорее всего, воевали под руководством адмирала Нахимова. Революцию дед встретил в звании капитана 1-го ранга. До 1928 года был в качестве военного специалиста начальником штаба тыла главного штаба Военно-Морского флота СССР. Уволен из Вооруженных сил был в 1928 году по болезни. С ним произошел трагический случай. Дед со своей женой Татьяной Андреевной Вечесловой (ёе девичья фамилия тоже Вечеслова, она была дочерью генерал-лейтенанта, которого после ухода из жизни захоронили на Ваганьковском кладбище), младшей дочерью Вероникой Николаевной и ее мужем Волковым Иваном Семеновичем жили на улице Красная Пресня в доме 36 (этот дом, построенный в конце позапрошлого века и переживший всего один капитальный ремонт, связанный с проводкой в дом газа и горячей воды стоит и сейчас).
В то время по Красной Пресне ходил трамвай. Дед вышел из трамвая на остановке Малая Грузинская улица и намеревался идти домой. В то время в Москве очень распространен был и гужевой транспорт. Так вот, лошадь, тащившая какую-то повозку, чего-то испугалась, рванула и ударила деда оглоблей в грудь. В результате у деда открылся туберкулез. Болезнь у деда протекала очень тяжело, все родные и близкие очень беспокоились за состояние его здоровья, и первый родившийся внук - это я - был назван в его честь – Николаем. Такая же участь постигла и моего двоюродного брата – Бражникова. Его тоже назвали Николаем. Вот только продолжить профессию деда ему не удалось. Поступить учиться в Нахимовское училище он не смог, нахватал много двоек на вступительных экзаменах в Рижское Нахимовское училище и не был зачислен.
Самым же интересным и трагическим эпизодом биографии Николая Степановича было участие в Цусимском сражении в русско-японской войне 1904-1905 годов.



Военно-морской флот. Галерея. Художник Валерий Шиляев.

Он служил минным офицером на миноносце «Бедовый». Советский писатель Алексей Силыч Новиков-Прибой неоднократно на страницах своего романа «Цусима» вспоминает о Николае Степановиче как о талантливом офицере, многообещающем беллетристе и человеке, пользовавшимся большим авторитетом у матросов, или как в то время их называли, у нижних чинов. После возвращения из плена на родину, а вернее сказать после октябрьского переворота (или Великой Октябрьской социалистической революции – кому как больше нравится) дед и пролетарский писатель стали приятелями. По рассказам Виталия Андреевича Спиридонова, сына соседей деда, прожившего с ним в одной квартире со дня своего рождения до поступления в Высшее военно-морское училище пограничных войск, Николай Степанович является автором многих страниц романа «Цусима», особенно тех, которые касаются жизни и быта офицеров. Новиков-Прибой, а во время Цусимского сражения просто матрос Новиков, был всего-навсего баталером, отвечавшим за обмундирование личного состава корабля. Он не видел быта офицеров и по этой причине не мог его правдиво описать. Описание хода Цусимского сражения Новиков-Прибой, конечно же, взял из архивных документов. Так поступают писатели всего мира. Я, кстати, ничего плохого не хочу сказать о нем как о писателе. Я читал его некоторые произведения. Мне очень понравились его морские рассказы. Он, очевидно, какое-то время плавал на торговых или пассажирских судах и поэтому знал жизнь моряков очень неплохо.
Миноносец «Бедовый», на котором дед участвовал в Цусимском сражении, не был потоплен и даже поврежден. Поэтому этот корабль был выбран в качестве основного объекта сдачи в плен командующего русской эскадрой вице-адмирала Рожественского Зиновия Петровича. «Бедовый» снял с сильно поврежденного флагманского броненосца командующего русской эскадрой и доставил его в плен на остов Кюсю. В советской исторической литературе сложился взгляд на Рожественского, как одного из главных виновников поражения русского флота. Повторное прочтение романа Новикова- Прибоя «Цусима» и подготовка к возможной печати повести моего деда Н.С. Вечеслова «Адмирал Святодуский»  убедили меня, что все-таки главным виновником позорного разгрома эскадры был Рожественский (в повести деда он назван Святодуским). Вместе с тем, от флотоводца, командовавшего эскадрой, прошедшей три океана (Атлантический, Индийский и Тихий) требовались огромные знания и навыки, хотя, как следует из обоих литературных произведений, всю работу по обеспечению успеха перехода выполняли офицеры штаба адмирала и командиры броненосцев. Надо учесть, что после Бискайского залива эскадра разделилась: часть кораблей последовала через Средиземное море и Суэцкий канал, а вторая половина - в обход Африки с заходом в порты Мадагаскара, где и состоялась встреча двух отрядов кораблей.



The Russo-Japanese War Research Society

Мне кажется, что даже сегодня, когда навигационные средства получили огромное развитие, такой переход нельзя было назвать легкой прогулкой. Тем более, время тогда было военное, а средства снабжения кораблей не отличались совершенством. Поражение же русской эскадры объяснялось многими причинами, главными из которых, на мой взгляд, были превосходство в численности корабельного состава и более совершенная техника японцев. Особенно это касалось корабельной артиллерии. Немалая доля вины Рожественского, по моему мнению, в поражении, безусловно, имеется. Высшему военному руководству России не следовало посылать эскадру в этот поход. Учитывая соотношение сил и военно-техническое превосходство Японии, вряд ли можно было рассчитывать, что эскадра сможет добраться до Порт-Артура. Выход был один - ведение переговоров с японцами, что, безусловно, было связано с серьезными уступками Стране Восходящего Солнца.
Заканчивая эту тему, замечу, что на мой вопрос о том, тяжело ли было жить деду в японском плену в течение двух лет, он показал мне документ, одна сторона которого была написана на японском, а другая на русском языке. В этом документе Николай Степанович Вечеслов давал обязательство японским властям, что во время прогулок по городу он обязуется не нарушать японских законов и порядка и не причинять ущерба местному населению.
Несколько слов хочу сказать о судьбе моей младшей тетки - Вероники Николаевны Вечесловой-Волковой. Всю Великую отечественную войну она вместе с мужем Иваном Семеновичем провела на фронте во фронтовых госпиталях. Где-то в конце 1941-го или начале 1942-го года их госпиталь вырывался из окружения и подвергался ожесточенному обстрелу немцев.



Государственные архивы РФ, хранящие фотодокументы о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Сайт "Победа. 1941-1945".

Иван Семенович как главный врач госпиталя ехал на головной санитарной машине, сидел он рядом с водителем, который был убит осколками снаряда во время артиллерийского обстрела. Разорвавшийся снаряд нанес главному врачу около двадцати ранений, от смерти его спасла полевая сумка с историями болезней раненых бойцов госпиталя, приняв в себя большой осколок. Продвигаться дальше на восток к линии отступающего фронта было не на чем. Взяв с собой способных передвигаться раненых, они ушли в лес, надеясь присоединиться к партизанскому отряду. Но подвела болезнь, которую сейчас называют модным словом диарея, а попросту говоря сильный понос, возникший из-за лесной пищи. В одном из мест стоянки раненых Иван Семенович залез в кусты по большой нужде и при освобождении желудка был услышан немецким патрулем. Так моя тетка со своим мужем попали в плен и были отправлены в госпиталь для советских военнопленных.



Селекция военнопленных. Из трофейных фотографий, изъятых у пленных и убитых солдат вермахта.

Из плена им удалось сбежать во время какой-то наступательной операции Красной армии. Так до конца войны тетка с мужем врачевали во фронтовых госпиталях. От вторичного плена Бог их избавил. После окончания войны они долго работали в военном госпитале в Барановичах в Белоруссии, а через несколько лет им разрешили вернуться в Москву. Длительная задержка выдачи разрешения на возвращение в Москву была связана с тем, что после уничтожения немцами транспортных средств госпиталя весь персонал госпиталя, состоявший в партии, уничтожил свои партбилеты, чтобы не стать объектом расстрела немцами в случае попадания в плен. А нашим доблестным чекистам потребовалось очень много времени для выяснения причин утраты партийных документов.
В биографии Ивана Семеновича Волкова была еще одна значительная деталь. Задолго до начала войны он был личным врачом Куйбышева Валериана Владимировича,  после смерти которого, стал главным хирургом Боткинской больницы. По словам Ивана Семеновича, Куйбышев скончался от инфаркта, но к нему как личному врачу члена Политбюро никаких претензий предъявлено не было, спас его от репрессий помощник Куйбышева, сумевший доказать невиновность Волкова, хотя это был 1935-й год. Но вернемся к истории с Нахимовским училищем.
На мою же просьбу о помощи в поступлении на учебу в Нахимовское училище дед, не теряя ни минуты, усадил меня за стол и, зачитывая каждую фразу вслух, написал письмо начальнику Военно-Морских учебных заведений ВМФ контр-адмиралу Степанову,  своему бывшему сослуживцу. Ответ на это письмо пришел в виде повестки из военкомата, в которой было сказано, что я приглашаюсь прибыть по такому-то адресу для оформления документов на предмет поступления на учебу в Рижское Нахимовское военно-морское училище. Моему успешному поступлению на учебу способствовал и тот факт, что начальником Нахимовского училища в то время был капитан 1-го ранга Безпальчев Константин Александрович. В соответствии с правилами грамматики до прихода к власти коммунистов предлог «без» не менял своего написания в зависимости от следующей за ним буквы – глухой или звонкой. Его фамилия сохранила написание по правилам дореволюционной грамматики.



В 1917 году накануне революции К.А.Безпальчев  в звании гардемарина служил на Балтике на броненосце, которым командовал родной брат деда Владимир Степанович. Просмотрев мое личное дело, Константин Александрович сказал, что внук такого блистательного морского офицера просто обязан продолжить семейную традицию, и написал резолюцию: «Зачислить». Так, в мае 1946 года решилась моя судьба на последующие сорок два с половиной года, то есть я стал кадровым военным.
До июня 1952 года я был воспитанником Рижского Нахимовского училища. Затем, до декабря 1956 года курсантом 1-го Высшего Военно-морского училища подводного плавания. В феврале 1957 года после месячного отпуска я получил назначение на подводную лодку «С-174» (пр.613),  на которой проплавал до июня 1962 года. Ровно год (июнь 1958 – июнь 1959) пришелся на один из самых интересных периодов моей биографии – я был откомандирован для прохождения стажировки на торговых судах Балтийского государственного морского пароходства. На стажировку направляли молодых офицеров, способных в перспективе стать командирами подводных лодок. На мой взгляд, это было очень верное решение. Плавание на торговых судах позволяло на практике, а не только по лоциям и навигационным картам, осваивать будущий океанский театр военных действий. Это можно сравнить с обретением опыта автомобилистом. Его поездка по незнакомым улицам города всегда связана с трудностями, несмотря даже на то, что он пользуется хорошим автомобильным атласом.
В 1967 году вернулся в Москву, где проработал в Центральном аппарате Главного Разведывательного управления После увольнения в запас в 1988 году поступил на работу в Государственный комитет гидрометеорологии, где прослужил до июня 1991 года. В дальнейшем находился на «вольных хлебах». Чаще всего нанимался работать с машиной в различные коммерческие фирмы. Всякую деятельность прекратил в июне 2000 года после перенесенной операции по поводу рака гортани. Ну, а теперь, о наиболее интересных эпизодах жизни, начиная с Нахимовского училища."

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

ХЗЧ-искусство государственного самообмана.


Обман, ложь, неправда, заблуждение в конечном итоге выливаются в боль, трагедию. Масштаб трагедии прямо пропорционален количеству и качеству лжи. Можно обмануть весь мир, а можно только самого себя, но результат трагедии обычно одинаков.

Иосиф Виссарионович обманывал, прежде всего, самого себя в вопросе боеспособности Красной Армии и невозможности нападения Гитлера на Советский Союз. Обманывал, несмотря на провальную финскую кампанию, несмотря на разведывательную информацию и логику происходящих событий. И он не единственный в истории, кто принимал желаемое за действительное - почему? Почему, вопреки очевидному пониманию, которое не было прерогативой избранных, принималась и главное - исполнялась воля одного?

Царя играет окружение, он - этот близкий круг - формирует все его самообманы, расплачиваться за которые призван народ. За самообман Сталина народ заплатил неслыханными жертвами, споры о которых идут до настоящего времени и правду о которых мы вряд ли узнаем. Им, близкому кругу, она невыгодна, зачем нужно ещё одно убедительное доказательство ошибок и безнаказанности. Слишком много не просто ошибок, а доказательств неспособности руководить, строить, созидать не во имя догм, классового самосознания, государственной целесообразности, а для человека, простого человека из засиженного мухами тьмутараканcка.

Одной из причин разрушения Державы называют непомерные расходы на оборону, но в начале экономического краха лежал прежде всего человеческий фактор. Принцип создания и принятие вооружения просто выверен временем, начиная с царской армии, он мало чем изменился. Военные с помощью своих военных научных институтов заказывают параметры вооружения или боевой техники. Научные институты принимают заказ, разрабатывают образец и проводят многочисленные испытания совместно с будущим заводом-изготовителем, который изготавливает опытный образец.

Одним из таких заказов был ракетный противолодочный комплекс. Он состоял из ракеты-носителя и боевой части - самонаводящейся торпеды. На этапе предварительных испытаний ракетная и торпедная часть показали хорошие результаты, начался этап совместных испытаний. Стрельба проводилась по специальной подводной лодке-мишени (цели) торпедами без взрывчатого вещества, но с полным циклом поиска цели и прохождением всех положенных команд на подрыв боезапаса. Положительным результатом признавался результат, когда торпеда попадала по корпусу подводной лодки или срабатывал контакт подрыва торпеды на дистанции поражения подводной лодки. Этап совместных испытаний страшно затянулся, причиной отрицательных результатов было ненаведение торпед. Бесконечные комиссии, продленные сроки, сотни дополнительных пусков не могли найти причины ненаведения, даже, казалось бы, в самых благоприятных условиях, когда торпеда захватывала цель, выходила на прямую дистанцию, а потом вдруг отворачивала и бросала цель. И вот эта необъяснимость поведения торпеды и отрицательный результат пуска остряки прозвали: «Х... знает, что». Вначале эта терминология была применима в междусобойчиках на разборах результатов пусков, затем с течением времени перекочевало в отчёты - в виде аббревиатуры ХЗЧ, получив узаконенный статус.
Прошло время и результаты уже принятого на вооружение и изготавливаемого серийно заводами комплекса, но не прошедшего государственных испытаний, решила рассмотреть Военно-промышленная комиссия при ЦК КПСС.
Были собраны все: генеральный конструктор, КБ, изготовители торпед, ракет, директора заводов изготовителей, министр обороны, главнокомандующий Военно-Морским Флотом, Начальники всех управлений причастных к созданию данного оружия.

Первым докладывал начальник военного научно-исследовательского института, который выдал тактико-технические характеристики на создание комплекса и проводил полное сопровождение испытаний.
Представительный адмирал хорошо поставленным командным голосом прочитал пояснительную, ничего не объясняющую по сути записку, потыкал указкой в многочисленные плакаты и доложил, что доклад закончен.
Министр обороны, выслушав доклад, встал, подошёл к таблицам пусков и рассматривая ход сотен испытаний, где в качестве результата была аббревиатура ХЗЧ, спросил: "Это что?"

"Наведение торпед на ХЗЧ, товарищ маршал", - бодро, по-уставному ответил адмирал.

"Я знаю, что наведение на ХЗЧ, читать не разучился, но что это такое - ХЗЧ?" - не унимался маршал.
"Торпед навыпускали, а по-настоящему даже испытания не закончили.
Так ты мне скажешь, что такое ХЗЧ?" В зале повисла гнетущая тишина: те, кто знал, что такое ХЗЧ, понимали и меру ответственности.

Генеральный конструктор, который ещё помнил свои доклады Сталину, разрядил обстановку:
"Х... Знает, Что, и это правда, и вся военная наука с твоими военно-морскими, пехотными и бронетанковыми профессорами - Х... Знает Что!
С такой вероятностью самонаведения торпеды проще из рогатки стрелять! Дрова загрузили в подводные лодки".

Первым результатом работы комиссии был строжайший приказ из всех отчётов и докладов убрать аббревиатуру ХЗЧ.
Доработки и последующие испытания потребовали дополнительных многомиллионных затрат, которые никто не считал, и все прекрасно понимали, что из этой рогатки, как назвал комплекс генеральный, ничего путного не сделаешь.

Но делали, заводы дымили, конструкторские бюро работали, военные создавали стратегии применения оружия, которое никуда не годилось, в лучшем случае - уничтожить собственную подводную лодку, что и было успешно проделано с "Курском".

А главное - создавалась полнейшая иллюзия могущества и непобедимости. И эта иллюзия была так сильна, что те, кто создавал её и убеждал в ней весь мир, понимая всю абсурдность этого, - сами в неё поверили. И поверили так крепко, что кто бы ни становился во главе этого сказочно-могущественного государства, как клятву твердил: "Красная Армия всех сильней..."

Память(мемориал-Александро-Невская Лавра)

На коммунистической площадки Александро-Невской Лавры есть могила.




СТАЛИНЕЦ, зав. № 196 (до с 21 ноября 1931 г. Марксист, с 15 сентября 1934 г. II-2), военмор Иванов ГА., СССР, МСБМ, II серия. 1039/1312 т. запас плавучести 29%, штатный экипаж 54 человека. В строю с 24 октября 1933 г. Срок службы 11 мес. На борту 59 человек.




4 сентября ПМЗ(подводный минный заградитель) "Сталинец " вышел в Балтийское море для определения дальности плавания в подводном положении. На борту ПМЗ, кроме штатного экипажа, находились командир дивизиона ПЛ II серии Таубе Г.Г., дивизионный штурман, слушатели УОГШ Блинов В.М. и Недялко В.А., помощник флагманского врача БПЛ Хвощинский 3.3.
6 сентября во время движения в Финском заливе в 6.00 на ПМЗ Сталинец закончили подзарядку АБ и с целью определения подводной автономности погрузились на глубину 30 м, чтобы пройти залив в подводном положении. К 12.00 "Сталинец " прошёл траверз Хельсинки. После обеда к 14.00 во 11-м отсеке для отдыха собрался почти весь командный состав ПМЗ, включая прикомандированных на поход. Туда же, попить чаю, убыл командир ПМЗ Иванов, оставив за себя в ЦП (III-й отсек) инженер-механика лодки Григайтиса и приказав не менять ни курса, ни глубины погружения. В это время Сталинец приближался к траверзу о. Нарген - Поркала Уд.
Сразу после 14.00 корпус ПМЗ сильно содрогнулся. Во II-м отсеке произошёл взрыв водорода, выделившегося из АБ, и возник пожар. В отсеке погасло освещение, и оттуда в ЦП через открытую переборочную дверь ворвалась сильная ударная волна с языками пламени, которая сбила с ног и разбросала всех тех, кто находился в ЦП. Через открытую переборочную дверь из II-го отсека продолжал поступать тёмный едкий дым с горячими газами, и выбежали раненые и обожжённые подводники - кок и вестовой.
Инженер-механик Григайтис принял на себя командование ПМЗ и возглавил борьбу за живучесть. Чтобы предотвратить задымление ЦП он закрыл переборочную дверь во II-й отсек, приказал произвести аварийное всплытие и провентилировать все отсеки, кроме II-го. ПМЗ развернулся на 180° и взял курс на о. Гогланд. Удержание курса вызывало трудности из-за потери карт, находившихся в штурманской рубке, расположенной во II-м отсеке. Через некоторое время переборочную дверь в этот отсек открыли и оттуда вышли раненые командир ПМЗ Иванов (ранение головы), его помощник Аверичкин и минёр. В следующий раз вышли военком Медведев, дивизионный штурман и двое краснофлотцев, затем вынесли штурмана ПМЗ Мельникова с переломами ног. На момент всплытия ПМЗ на борту было семь раненых и неизвестна судьба ещё четырёх человек. Пожар во II-м отсеке погас после выгорания кислорода. После всплытия его так же провентилировали. Радисту удалось связаться с базой в Кронштадте. Оттуда на помощь выслали два гидросамолёта МБР-2. Один заметил "Сталинец" и совершил около него посадку на воду. На гидросамолёт погрузили шестерых раненых, и он улетел. Несмотря на ранение, командир ПМЗ Иванов оставался на корабле до прихода утром 7 сентября в Кронштадт.
Когда "Сталинец" подходил к южной оконечности о. Гогланд, его встретил ЭМ с командиром БПЛ Самбрским К.И. и флагманским штурманом бригады. Они поднялись на борт ПМЗ, и здесь Григайтис сдал им командование. Когда в базе отдраили II-й отсек, выяснилось, что жертвами аварии стало четыре человека: командир дивизиона ПЛ Таубе Генрих Генрихович (1897-1934 гг. -барон, бывший мичман царского флота и участник потопления английского ЭМ Виттория на ПЛ Пантера), слушатели УОПП Блинов В.М. и Недялко В.А., помощник флагманского врача Хвощинский 3.3. Всех их похоронили с воинскими почестями на кладбище в Александро-Невской Лавре в Ленинграде. Расследование показало, что взрыв водорода, выделившегося из АБ, произошёл от случайно возникшей электрической искры, появившейся вероятно, во время включения рубильника. Водород же проник в отсек из аккумуляторной ямы. В отличие от ПЛ типа Д (I серии), на ПЛ типа Л (II серия) аккумуляторные ямы не были герметичными. Их конструкцию скопировали с бывшей английской ПЛ L-55, посчитав её за совершенство. В дальнейшем на всех лодках типа Л все аккумуляторные ямы так же сделали герметичными и усовершенствовали систему их вентиляции.
За проявленное мужество и самообладание при ликвидации аварии на ПМЗ Сталинец инженер-механик Григайтис Карл Леопольдович (10 04.1896-18.10.1982) был награждён орденом Ленина. Григайтис плавал на ПЛ с 1916 по 1935 гг., с 1935 г. флагманский механик 2-й БПЛ, в 1937-1938 гг. начальник ЦНИИВК, в 1938 г. уволен в запас. Мотивы увольнения - уроженец Лифлян-ской губернии, по национальности латыш, родители проживают в Бразилии. Не помогли ни заслуги, ни орден Ленина. В 1940 г. вновь восстановлен в кадрах ВМФ. В сентябре 1941 г. (немцы под Ленинградом) вновь демобилизован (вот разбрасывались кадрами). Во время войны и до ухода на пенсию в 1972 г. работал в гражданской промышленности.



15 сентября" Сталинец"-был переименован в Л-2.
Интересна дальнейшая судьба этой лодки.
C 7 декабря 1938 года по 11 ноября 1941 года лодка проходила капитальный ремонт на заводе в Ленинграде.
По состоянию на 22 июня 1941 года лодкой командовал А. П. Чебанов," Л-2" входила в состав 14 Дивизиона Учебной Бригады ПЛ Балтийского флота, всё ещё находясь в ремонте.
12 ноября 1941 года в 18:00 лодка вышла из Кронштадта на минную постановку в Данцигскую бухту в составе конвоя № 4, направлявшегося на о. Ханко. В ночь с 14 на 15 ноября лодка подорвалась на трёх донных минах и затонула. Корабли конвоя не принимали участия в спасении экипажа. Погиб весь экипаж, кроме моториста Василия Щербины, электрика Бойкова и старшины-радиста Николая Кваскова.
19 ноября 1941 года «Л-2» была исключена из состава флота.
Перед походом служивший на пл штурманом поэт-маринист Алексей Лебедев писал в стихотворении «Тебе (Прощание)»:



… Но если пенные объятья
Нас захлестнут в урочный час,
И ты в конверте за печатью
Получишь весточку о нас,
-Не плачь, мы жили жизнью смелой,
Умели храбро умирать.
Ты на штабной бумаге белой
Об этом сможешь прочитать.
Переживи внезапный холод,
Полгода замуж не спеши,
А я останусь вечно молод
Там, в тайниках твоей души.
А если сын родится вскоре,
Ему одна стезя и цель,
Ему одна дорога - море,
Моя могила и купель.


Мой друг Сева(натюрморт) продолжение.

Натюрнеморты .
В постоянном поиске Сева всегда. Панэротизм-эротизмво всём, даже в обыденных вещах подмечает пытливый глаз художника, и кисть материализует на холсте увиденное.
Иногда самобытное прочтение слова рождет целую серию картин, как, например, слово «натюрморт», что с в переводе с французского означает «мертвая природа». Художник придумывает «натюрНЕморт» и создает серию эротических «натюрнемортов», оживляя неживое, заставляя его чувствовать чувственное. :)

Две бутылки темного стекла и чайник.



Натюр(не)морт


Две бутылки темного стекла.



Страницы: Пред. | 1 | ... | 1327 | 1328 | 1329 | 1330 | 1331 | ... | 1583 | След.


Copyright © 1998-2025 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.