Уважаемые посетители портала! С согласия Руководителя Морского Клуба, Командора клуба, капитана 1-го ранга, яхтенного капитана Михаила Георгиевича Шадрина размещаю здесь это объявление.
Косинский детский морской клуб предлагает: 1. Сценические площадки (плавучая сцена) для выступлений бардов и бардовских коллективов. 2. Возможность для желающих остановиться в гостинице на 4 номера. 3. Проведение праздников по заранее согласованной программе. 4. Возможность проведения корпоративных вечеров. 5. Отдых на базе в Конаково (палаточный городок, охрана). Проезд: станция метро "Выхино" автобус № 79 до остановки «Детский морской клуб» или автобус № 602 до остановки «Фабрика». 111622, Москва, ул. Большая Косинская, 45
Все желающие могут звонить по телефонам: 8-916-491-08-15 Михаил Шадрин, 8-916-957-64-30, Елена. Телефон клуба (495)700-50-05
Ну что, рассказать, как мой командир четвертый выговор по партийной линии получил?
Как не слышал? Да весь флот шумел и смеялся.
Прошло мимо тебя? А, да, ты на боевой службе был.
Тогда внимай.
Чего у тебя глаза такие дикие ? Как вынимать, говоришь, не всунув?
Последствия боевой службы, понимаю…Жесткий отрыв от берега и его возможностей.
Заменю слово. Не внимай, а слушай. Во, успокоился, молодца…Руку –то из кармана брюк достань. С темы ритмом сбиваешь…
Так вот.
…Николай Иванович успел послужить везде. Даже на теплых и старых флотах.
С первого, теплого, его отправили на самый старый флот. В Прибалтику. За развод с женой.
Было такое наказание. Морально неустойчивым в Севастополе, Балаклаве и Донузлаве делать нечего. Пусть тратят гормоны на благо Родины там, где относительно холодно и мокро.
Походил Коля по кабакам Балтийска, Лиепаи, Клайпеды и прочим.. «Золотой якорь», «Дружба», «Юра», «Лиепая»…Разброс в географии, но не в цели…Нашел себе литовку. А «литовка» по- русски, это коса. Зарубила парня. Ревностью и прочим. Не сошлись коса и камень.Развод.
И поехал Николай на Север. Без жены, но с багажом второго партийного выговора.
Ах, Север! Грибы все лето, брусника, день- нескончаемый, ночь-вечная.
Ездил Коля в Североморск на катере.
«Океан», «Волна», тетки страждущие…
А говорил я ему:
- Б…й, имеют, на них не женятся!
Так меня отец учил.
А у Коли то ли отца не было, то ли он только себя слушал.
Нашел североморочку. А она на него в политотдел жаловалась. Развелся…
И зарекся жениться.
Здравствуй, ТОФ, флот дальний, могучий, океанский!
Здравствуй, истребитель супостатовских подводных лодок, Б-641 проекта!
Обкатал «истребителя».
А потом, как-то походя, «обкатал» начальницу базы ТСП бригады. ...
«А ведь она-чья то жена!»-сказали ему наутро в политотделе отдаленной бригады подводных лодок. Там слабо знали-чья. Но!
«Сигнал из особого отдела поступил.»
Командир, изнасилованный с утра (!)политотделом, вышел на развод на работы.
Мутно глядя на выстроившийся после «адмиральского часа» экипаж ( принял пол-литра шила в обед, заливая обиду), командир произнес:
-Есть указание сверху. В особом отделе совещание.Для штатных и нештатных. Всем сотрудничающим срочно прибыть. Сотрудничающие- два шага из строя!
Выдохнутые командиром спиртовые пары , в объеме двух кубометров, красиво оседали на заснеженный пирс, истоптанный матросскими «гадами» и конденсировались, превращаясь в воду…
Девятнадцать человек шагнуло!
И даже командир БЧ-4-начальник РТС!
Вот под его руководством Николай Иванович народ и отправил на выдуманное совещание…
Политотдел, с подачи особого отдела, юмора не оценил.
Но Аляска была продана задолго до этого случая.
Так Николай Иваныч и остался служить с нами. Или мы с ним?
-А чего ты притих и не наливаешь? Николая Иваныча жалко?
Да брось, потом все нормально было.
И еще: если разбавляешь, стакан-то рукой –то накрой…
Минтранс предлагает ежегодно обследовать "Аврору" 14:39 26.10.2012 Минтранс предлагает проводить ежегодное обследование крейсера "Аврора" и выдавать заключение о его состоянии и рекомендации по содержанию, говорится в письме ведомства, направленном на запрос клуба моряков-подводников.
С.-ПЕТЕРБУРГ, 26 окт – РИА Новости. Минтранс предлагает проводить ежегодное обследование в Петербурге и выдавать заключение о его состоянии и рекомендации по содержанию, говорится в письме ведомства, направленном на запрос петербургского клуба моряков-подводников. В середине октября 2012 года военный . При этом еще два года назад была подписана директива о расформировании военно-морского экипажа "Авроры" и выводе его за штат ВМФ, крейсер остался объектом Минобороны. Дальнейшая судьба корабля вызывает обеспокоенность у ряда политиков и горожан.
"Понимая важность сохранения этого исторического корабля для России, предлагаем в добровольном порядке и на безвозмездной основе установить следующую процедуру контроля технического состояния крейсера "Аврора", - говорится в письме.
Минтранс предлагает поручить "Российскому морскому регистру судоходства" проводить ежегодное освидетельствование крейсера "Аврора" в объеме, установленном правилами регистра, с выдачей Центральному военно-морскому музею Минобороны рекомендаций по содержанию корабля в безопасном техническом состоянии. "В этом случае будет обеспечена независимая экспертиза технического состояния крейсера "Аврора", по результатам которой музей может эффективно планировать необходимые ремонтные и другие работы по поддержанию крейсера в безопасном техническом состоянии", - отмечается в документе. "Аврора" является одним из символов Октябрьской революции, из ее орудий в 1917 году был произведен холостой выстрел, послуживший сигналом к началу штурма Зимнего дворца. В 1944 году крейсер был поставлен на вечную стоянку у Петровской набережной Невы как музей-памятник истории флота. С середины XX столетия он является филиалом Центрального военно-морского музея. URL страницы:
Стареющий на пенсии «морской волк», сидя за письменным столом перед белым листом бумаги, пачка собратьев которого находилась в ящике стола, размышлял о жизни. Всех его флотских друзей и знакомых подсознание разделяло на две части – на тех, кто, уйдя в запас, начал писать, и тех, кто писать боялся,хотя и чесались руки. А то, что они чесались, наш мыслитель знал по себе. Да и зуд в руках был легко объясним. За многие годы службы на флоте каждый из морских пенсионеров пережил и испытал столько, что плодовитому автору хватило бы издаваться до конца жизни и не плохо на этом зарабатывать. Но их к перу влекло не стремление добыть дополнительную к пенсии копеечку, нет. Непреодолимое желание поделиться своими воспоминаниями о главной для них части жизни – службе на флоте, пережитыми чувствами служило и продолжает служить движущей силой талантливых и не очень мемуаристов. Итак, перебрав мысленно флотских друзей и знакомых, разделив их на пишущих и трусов, наш герой пододвинул к себе лист бумаги и с мыслью, полной сомнения, «я ж не трус?...», взялся за ручку. «Неплохой психологический ход – заставить себя выдавить пару строк» - отметило подсознание. В сознании же был один вопрос «С чего начать?»... «А Вам приходилось когда-нибудь ставить авианосец на якорь при скорости 21 узел при глубине моря 140 метров?» - легли на лист первые неровные (последний десяток лет приходилось больше расписываться, чем писать), но уверенные строчки. Дальше работали только память и рука, держащая ручку, причем рука все время отставала… Заканчивалась первая декада августа две тысячи мохнатого года. Авианосец, испытываемый нашими моряками для одной из дружественных жарких стран, обеспечивал в центральной части Баренцева моря полеты корабельных истребителей. По плану работа была до вечера, а дальше якорь на рейде Териберки – одной из достопримечательностей побережья Кольского полуострова и отдушины в виде рыбалки и «тихой охоты» для тех, кто неделями «утюжил» море. Но планы на то и существуют, чтобы жизнь вносила в них свои коррективы. Работа закончилась внезапно. Сначала объявили перерыв, которому на авианосце обрадовались: можно и людей покормить, и «отскок» сделать. Что такое «отскок»? Элементарно. Самолеты садятся и взлетают на авианосце только против ветра. За полтора-два часа обеспечения корабль на ветер скоростью от двенадцати до четырнадцати узлов (а то и восемнадцать - двадцать два) «прошивает» насквозь выделенные ему два-три района боевой подготовки и чтобы за полуторачасовой перерыв подготовиться к продолжению работ, он вынужден «отскакивать» на исходную позицию. И вообще, это обывательское мнение, что море огромное. Иногда в нем просто тесно. Особенно, если идешь на большой скорости с топовыми фигурами «шар-ромб-шар» (ограничен в возможности маневрировать) против ветра, а по курсу сплошные «рыбаки», т.е. суда, занятые ловом рыбы тралением. И ладно б с ними. Все таки они нам должны уступать дорогу, а не наоборот. Если б не одно «но» - трал. Намотай трал на одну (две, три, четыре) валолинии и конец не только полетам и испытаниям, но и вообще конец полный… Ручка остановилась. Автор пробежал глазами написанные строки. «Моя память – корзина с клубками нитей. Если сильно и неосторожно потянуть, можно так все запутать…» - подумалось ему. Вернемся к «отскоку». Он состоялся. Складывалось впечатление, что на протяжении всех испытаний комплекса «корабль-самолет» более половины времени занимал «отскок». И это не был промах командира в расчетах курса и скорости «отскока». Просто так получалось. Авиатехника новая, местами экспериментальная. Хочет – работает, а не хочет – надо ждать, когда захочет. Вот и в этот солнечный и слегка ветреный (с южных направлений) денек корабль «уперся» в северную границу выделенного района боевой подготовки и, сбросив обороты гребных винтов до пристойного минимума, стал (на радость десяткам бакланов и чаек) в ожидании продолжения работы дефилировать между западом и востоком выделенного под полеты участка моря. Про бакланов и чаек – отдельная история. Что они делают с трамплином авианосца… Потом как-нибудь расскажу. В самый неожиданный момент командир получает информацию, что работы сегодня больше не будет, и что «утюжить» море далее бессмысленно. Казалось бы, нормальная ситуация. Разворачивайся в сторону Териберки и торопись не спеша к прелестям якорной стоянки. Но все давно спланировано. В том числе и постановка авианосца на якорь вечером текущих суток. А командир – не Жизнь. Ему корректуру в план флота так легко не внести. Но «упорство и труд все перетрут» и вместо «якорь вечером» получено «добро» на «якорь в полдник». При этом, если не успеть в течение двух часов до «полдника» пересечь все рекомендованные маршруты, то «в полдник» их закроют для прохода, т.к. весь могучий флот ринется по этим путям на учения. А корабль на севере, а Териберка на юге. И разделяют их столько миль, что даже мобильник не берет. Вот так и пришли на авианосце к решению: «Все машины – вперед полный. Держать по лагу 21 узел». Идем, жизни радуемся. Солнце светит, бирюзовая вода блестит, ветер встречный, волна попутная. «Не поход боевой, а шикарный круиз» (спасибо Розенбауму за слова). Времени в запасе – зигзагом идти можно. Впрочем, так и шли, лавируя (написать это слово оказалось куда легче, чем произнести) меж редкими «рыбаками». И вот, когда осталось до рейда Териберки всего-то один рекомендованный путь пересечь, и расчет всех, кто нужен, к плаванью в узкости готов, и баковые на баке и готовят якорь к отдаче, тут-то и раздался из динамика связи с баком звук, который в обычной обстановке истинному моряку ласкает слух, но в тот момент разорвавший мозг командиру. ЗВУК ОТДАВАЕМОГО С ЛЕНТОЧНОГО ТОРМОЗА ЯКОРЯ. Скорость - 21 узел (почти 39 км/ч), из динамика – леденящий душу и не прекращающийся ужас, под килем сто сорок метров. Романтика! Вообще, механики – молодцы. И так-то они – ребята ничего, но в тот день просто молодцы. Два месяца плавания они набирали обороты валолиний, не больше тридцати за раз. Наберут и пять минут прислушиваются (точнее, прослушивают на предмет наличия отсутствия посторонних шумов), потом еще тридцать. И так до необходимой командиру и авиации скорости хода. Ну и снижали так же. А когда до реверса дело доходило, тут уж у кого «терпелка» слабая – слазь с мостика. А в тот раз с «Полного вперед» (21 узел) на «Средний назад» - как в мультике. Еще последний триста пятидесятый метр якорной цепи только подумывал вырвать «с мясом» жвака-галс, а машины уже отрабатывали на задний ход. Может, из-за этого, а может потому, что руль был переложен на борт в сторону быстро уходящей в глубь якорь-цепи (впрочем, причин можно наскрести с десяток), борьба между жвака-галсом и коренным звеном якорной цепи окончилась победой первого. С бака торжественно доложили: «Якорь-цепь задержана. На клюзе триста пятьдесят». Добил доклад штурмана: «Корабль встал. Скорость ноль». Немного нервировал тот факт, что мы стояли точно посредине рекомендованных путей. Южнее нас люди хотели плыть на восток, а севернее, соответственно, на запад. И поперек их курсу сорок пять тысяч тонн водоизмещения замерло в оцепенении. Первым нашелся вахтенный офицер. Его команда: «Шар-ромб-шар долой. Шар-шар до места» послужила катализатором дальнейших действий. Удручало, что не смотря на легкий дрейф от ветра и течения, с бака постоянно шел один и тот же доклад: «Якорь-цепь прямо вниз смотрит». Воспаленному командирскому мозгу представилась картина, как оставшиеся висеть из клюза 140 метров якорь-цепи своим оборванным концом дразнят, как бантиком котенка, местных крабов, еще не пришедших в себя от невиданного доселе аттракциона. Все обошлось. Бак привели в порядок, соединили «звездочку» и шпиль, стали выбирать якорь и корабль, как послушный конь за уздцы, пошел сначала медленно, а потом все быстрее к тому месту, где с бака прозвучал, как песня, доклад: «Якорь вышел из воды. Якорь чист». Териберка дождалась своих героев. С момента отдачи якоря на скорости 21 узел до полной остановки корабль прошел четыре с половиной кабельтова (чуть более 800 метров). Командир авианосца в запасе еще раз развернул кальку, снятую с того самого пути, - «ничего не забыл, не перепутал ли?». Нет. Все правильно. Ну что же. Начало положено. А там посмотрим. Все в сад. Или в огород…
На встрече ветеранов-выпускников Нахимовских училищ и их друзей-товарищей 23 октября 2012 года принято обращение в адрес Президента России.
Подробности о его содержании и наших мотивах можно прочитать в .
СМИ проявили внимание к встрече.
Интервью дает Председатель Оргкомитета Нахимовского Собрания Шевелев Всеволод Вениаминович.
Выпускник ЛНВМУ 1948 года Константин Павлович Державин (слева), командир БЧ-5 крейсера «Аврора» с 1979 по 1989 гг. Герберт Киселев (справа).
Некоторые ссылки по теме:
23 октября 2012 года -
23 октября 2012 года -
Л.Л.Поленов
Из тех, кто не смог придти, но был с нами, поделился своим опытом - , Эрик Александрович Ковалев.
Э.А.Ковалев, выпускник ЛНВМУ 1949 года, поделился своими мыслями по электронной почте: "Вопрос об увековечении крейсера "Аврора" путём создания его мемориала, поднимался ещё осенью 1939 г. Оставаясь на плаву, крейсер всегда будет оставаться "головной болью" его владельца, будь то ВМФ или музей. Мне кажется, что самым простым решением может оказаться решение "замуровать корабль в грунт", как это сделали японцы с . Пироговская набережная расширена за счёт Большой Невки. Таким образом, можно было бы расширить и Петроградскую набережную на ширину крейсера, заодно присыпав слегка "Аврору" грунтом по правому борту и под днищем по японскому образцу. Не такое уж интенсивное само судоходство по Большой Невке. Проект 1939 года представленный военно-морским атташе СССР в Японии А.С. Ковалевым, может храниться в МИДе или Историческом отделе ГШ ВМФ. А статус корабля-мемориала создается внесением необходимых поправок в документы и тогда по утрам будет можно беспрепятственно и с музыкой (под фонограмму) поднимать флаг и гюйс.
Важное
