Естественно, я попросил Затеева остановить машину. Тогда он вызвал меня на нос для совершенно секретных переговоров. Только тогда я узнал, что у него колоссальный тепловой режим в реакторе и он с минуты на минуту ждет... атомного взрыва. Оставалось радоваться, что мы в эпицентре и в случае чего не останемся калеками.
Никакие иностранные самолеты над нами не летали. Но на всякий случай мы с Затеевым разыграли и такой вариант: если появится американский военный корабль, то все перейдут к нам на лодку, а будем топить. Для этой цели была отдана команда командиру БЧ-3 нашей лодки Борису Антропову приготовить две боевые торпеды.
К счастью, этот акт применить не пришлось. Ни самолетов, ни кораблей в период нашего стояния не было.
К 3 часам утра следующих суток подошли подводные лодки Вассера и Нефедова. С ФКП поступила команда всему личному составу аварийной лодки перейти к Свербилову, Вассеру и Нефедову, отойти на 1 милю от К-19 и наблюдать за ней до прихода наших надводных кораблей. Коля Затеев ушел с корабля последним.
Принимая людей, мы раздевали их. Они шли по рулям голые, неся в руках автоматы Калашникова, но Иван Свищ и Боря Антропов, раскрутив, выбрасывали это оружие за борт.
Деньги, партийные и комсомольские билеты закладывали в герметичный кранец. На нашу лодку помимо тех одиннадцати перешло еще 68 человек. Среди них два дублера командира — Владимир Першин и Василий Архипов. На нашу лодку также перетащили большие мешки с секретной документацией. Коля Затеев с остальными людьми перешел на лодку Гриши Вассера...
В дальнейшем И.А.Свищ в звании капитана 2 ранга командовал «С-263» (Усов А.А. Записки рядового адмирала. М.: Орбита-М, 2005.) и «С-275» ()
Скопинцев Анатолий Иванович
Подготы: стоит В.М.Ермаков, сидят В.Крючков В. и А.Скопинцев
В 1965 г. был назначен замполитом на дизельную подводную лодку С-53, где старшим помощником командира был А.И.Скопинцев, с которым много лет спустя мы снова встретились в г. Троицке. В 1968 г. лодка ВМФ ходила в автономное плавание в Средиземное море с целью демонстрации нашего влияния на этом театре. Там же в это время демонстрировали свою мощь и корабли 6-го флота США. Несмотря на очень непростые условия плавания, задачу мы выполнили и через 4 с половиной месяца вернулись на родную базу в Видяево...
Софронов Альфред Павлович
Альфред Павлович Софронов службу Родине начал подготом, а закончил в звании капитана 1 ранга, провел 37 лет на флоте. Командовал атомными подводными лодками, отдельным дивизионом атомных подводных лодок с местом дислокации в Бухте Чажма. Член "Ассоциации моряков-подводников им.А.И.Маринеско", автор произведений о подводном флоте: Ежик в тумане (о жизни вообще и отдельных эпизодах службы на подводных лодках К-14 и К-115),
Глазами подчиненного.
Недавней встрече в Интернете со своим бывшим старпомом капитаном I ранга Альфредом Павловичем Софроновым и штурманом нашего экипажа капитаном II ранга Александром Иосифовичем Островским я был рад, как родным людям после сорокалетней разлуки. Общение с ними и всколыхнуло в памяти те далёкие годы службы на флоте – лучшие годы моей юности. Впечатления, ощущения всего увиденного и пережитого и стали предметом этих воспоминаний...
Старший помощник командира Альфред Павлович Софронов отличался в экипаже подчёркнутой строгостью и высокой требовательностью ко всему личному составу. В основу нашего воспитания было положено требование: «Матрос должен быть постоянно занят делом!». Поэтому мы, срочники, старались не попадаться старпому лишний раз на глаза, если выпадала минута отдыха. Но все строгости Альфреда Павловича, конечно, не выходили за рамки уставных требований.
Альфред Павлович о замполите: «Замполит перед выходом в море обходил семьи. Записывал на магнитофон пожелания жен, детей подводников, мичманов, офицеров и даже матросов. У меня в экипаже было человек 20 матросов, остальные мичманы и офицеры. И потом уже на Новый год включали трансляции на лодке, где-то на глубине 150 метров – 200 метров и прослушивали».
Альфред Павлович Софронов, член совета ассоциации подводников им. А.И.Маринеско об : " Маринеско был одессит, строптивый, решительный, не ломал шапку, не преклонялся ни перед кем. Он мог ответить серьезно, не совсем ласково какому-нибудь политическому работнику".
Столяров Лев Николаевич
Лев Николаевич Столяров не был подготом, выпускник ТОВВМУ им. С.О.Макарова стал начальником Ленинградского нахимовского училища с января 1979-го по сентябрь 1990-го года.
Из аттестации 1989 г.: «Училищем руководит уверенно, пользуется большим авторитетом и любовью у воспитанников-нахимовцев. Хороший педагог, умело использует свою богатую морскую практику для воспитания любви к морской службе, обладает для этого хорошими методическими данными и личным опытом образцовой службы. Уставную требовательность к воспитанникам сочетает с отцовской заботой об их быте, хорошо знает настроение обучаемых, у воспитанников к нему доверительное отношение». - Т.В.Полухина. Военные моряки - Герои подводных глубин (1938-2005). - М.: Кучково поле, 2006. Об этом периоде деятельности Л.Н.Столярова еще предстоит рассказать, это будет, надеемся, коллективное повествование представителей выпусков питонов, которым дал путевку в жизнь Лев Николаевич.
Сейчас же рассказ о подводнике Столярове, Герое Советского Союза.
ОРБИТА СТОЛЯРОВА. - Из книги Владимира Чернавина «АТОМНЫЙ ПОДВОДНЫЙ…». М.: Андреевский флаг, 1997.
Второй атомной подводной лодкой группы, совершавшей переход по "большому кругу", командовал, как я уже упоминал, капитан 2 ранга Лев Николаевич Столяров. Командиром перехода был назначен командир соединения атомных подводных лодок контр-адмирал А.И.Сорокин. Если с капитаном 2 ранга В.Т.Виноградовым, командиром флагманского корабля, я был знаком по совместной службе на дизельных подводных лодках, то со Столяровым нас связывали служба на одном атомоходе, хорошие товарищеские отношения и даже соседство в течение нескольких месяцев по квартире.
Во время постройки корабля в Северодвинске нам на три семьи дали четырехкомнатную квартиру. Две комнаты были выделены мне как командиру, третья — Льву Николаевичу как моему помощнику, четвертую занимал командир дивизиона с соседнего атомохода.
Но в стенах общего жилища мы встречались редко. Старательный, добросовестный, искренне преданный службе, Лев Николаевич стремился максимум времени проводить на корабле с личным составом. Утром он убегал на службу раньше меня, а вечерами, уже после окончания занятий и работ на атомоходе, засиживался в казарме. Была у него "слабость" — любил поговорить с моряками. Зайдешь к нему в каюту и чаще всего видишь такую картину: сидит нахмуренный Столяров, курит, трет ладонью колено, а перед ним кто-либо из моряков исповедуется, порой со слезой на глазах.
Моряки уважали и любили помощника, несмотря на его строгую требовательность, и если что-то случалось, то сами шли к нему на откровенный разговор. Знали, что поблажек от помощника не дождешься, но то, что он поймет, поможет, ни у кого не вызывало сомнений. А это очень важно в работе с людьми. Не поблажек они ждут от своих командиров, а понимания, справедливости, умения прийти на выручку в сложных жизненных ситуациях.
Казалось бы, немудреное житейское дело. Но, к сожалению, этот естественный контакт с подчиненными далеко не всем командирам дается легко. А без такого контакта нет у командира настоящего знания экипажа, ощущения его настроя, того духовного единства, которое позволяет легко справляться с повседневными проблемами.
М.И.Гаджиев, Г.И.Щедрин.
Офицеры-подводники по самой специфике их службы находятся в постоянном и предельно тесном контакте с личным составом, особенно в море. Пожалуй, лучше всего об этом сказал Герой Советского Союза : ни у кого нет такого единства перед подвигом и смертью в бою, как у подводников, — если побеждают, то побеждают все, если погибают, то погибают тоже все. Так было во время войны, а опыт военных лет для нас, первых атомников, часто оказывавшихся, как и фронтовики, в экстремальных ситуациях, был особенно важен. Во всех проявлениях, скажем, как воспитатель подчиненных, особенно был интересен для нас .
Помню, первые его книги, рассказывающие о боевых делах прославленной подводной лодки, мы просто проглатывали. Сила Щедрина была, прежде всего, в умении работать с подчиненными. Даже в самом повествовании автора чувствовалась его способность, стремление постоянно видеть роль своих подчиненных во всем, что он, как командир, обдумывал, решал, проводил И это не фон боевой деятельности командира. Экипаж у него — он сам, его продолжение, его мускулы, нервы, чувства, мысли. Ходили, как это бывает во флотской среде, даже своеобразные легенды о необыкновенной памяти Щедрина на людей. Мол, и сейчас он не только по фамилии, имени может назвать каждого своего бывшего подчиненного, но даже тонкости биографий моряков С-56 по-прежнему отчетливо помнит. Наверное, память действительно у знаменитого советского подводника, потопившего 14 вражеских кораблей и судов, необыкновенная, но не отнять у него и необыкновенно внимательного, чуткого отношения к людям.
Я потому так подробно упоминаю Щедрина, что Столяров, несомненно, обладал таким же особым даром жить заботами и чувствами своих подчиненных. Как-то мы встретились с ним в Ленинграде, когда он уже был начальником Нахимовского училища.
— Наконец-то, Лев Николаевич, ты поставлен на дело, для которого рожден, — пошутил я. Пошутил, потому что и командовать кораблем он тоже был рожден, но должность начальника училища, да еще Нахимовского, более всего позволяла раскрыть его воспитательский талант.
Столяров только улыбнулся.
— А ведь действительно интересно. Мальчишки — вся судьба впереди, и знаешь, что определить в этой судьбе можешь многое.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
