В четверг Общественная палата России в письме президенту Российской Федерации Дмитрию Медведеву выразила обеспокоенность складывающейся ситуацией с суворовскими и нахимовскими военными училищами. Особое возмущение у общественности вызвало решение Министерства обороны РФ о прекращении участия нахимовцев и суворовцев, а также учащихся военно-музыкального училища в военных парадах на Красной площади.
А в начале недели палата провела слушания на эту тему и рекомендовала Министерству обороны "скорректировать планы относительно образовательного процесса в суворовских и нахимовских военных училищах, кадетских корпусах в сторону сохранения предметов военной подготовки".
Но в Минобороны стоят на своем - новый облик Вооруженных сил, в связи с сокращением численности офицерского состава, не распространяется на начальные военно-учебные заведения. Член Общественной палаты Максим Викторов рассказал "Известиям" о последствиях, к которым может привести планируемая реформа училищ, готовящих элиту нашей армии.
вопрос: Максим Валерьевич, что стало причиной проведения общественных слушаний?
ответ: Недавно достоянием гласности стали планы Минобороны по реформированию суворовских и нахимовских училищ и кадетских корпусов. Эти военные учебные учреждения решено превратить в своеобразные пансионы широкого профиля для детей военнослужащих и детей-сирот. Таким образом из суворовской школы убрали главный предмет - служение Отечеству, подменив его идеей соцпакета. С этого года выпускники лишены льгот при поступлении в военные вузы. Кардинально изменился порядок приема в училища: отныне учиться в них могут только дети военнослужащих и сироты, вступительные экзамены по русскому языку и математике заменены на простое собеседование, вместо полноценного медосмотра приемные комиссии теперь довольствуются лишь школьными медкартами и справками из поликлиник. Ко всему прочему в суворовских училищах началось совместное обучение мальчиков и девочек.
Обо всем этом Общественная палата узнала примерно месяц назад из обращения Общероссийского союза "Открытое содружество суворовцев, нахимовцев и кадет России", который объединяет выпускников суворовских и нахимовских училищ. Сначала их выводы нам показались излишне категоричными, но сейчас, после общественных слушаний, приходится признать, что все это правда. Особое возмущение вызывает ответ Министерства обороны на обращение заместителя секретаря Совета безопасности Российской Федерации Юрия Балуевского по поводу участия суворовцев, нахимовцев и учащихся военно-музыкального училища в военных парадах 9 Мая. Минобороны решило не привлекать их к участию в парадах "в целях сохранения жизни и здоровья, обеспечения непрерывного учебного процесса и качественной подготовки к зачетам и выпускным экзаменам". Пример с парадом подтвердил, что суворовские и нахимовские училища как школы военного образца по подготовке элиты Вооруженных сил страны существовать больше не будут.
в: Значит ли это, что суворовцы и нахимовцы никогда больше не пройдут по Красной площади?
о: Да, такое решение уже принято Министерством обороны. Более 60 лет они участвовали в параде, а сейчас "привлекаться не будут". Впервые суворовцы прошли по брусчатке Красной площади 24 июня 1945 года перед ротой советских солдат, бросавших знамена поверженной фашистской Германии. Участие в парадах Победы воспитанников суворовских училищ - это символ. Поэтому я все-таки надеюсь, что, невзирая на все старания Минобороны, суворовцы останутся в парадных расчетах. Если в следующем году юбилейный, 65-й парад в честь Дня Победы пройдет без них, то это будет сильнейшим ударом по символам государственности, по нашим традициям и воспитанию. Я надеюсь, что руководство страны не обойдет эту проблему своим вниманием.
в: А какова судьба обращения к Верховному главнокомандующему Вооруженными силами Российской Федерации Дмитрию Медведеву, которое еще в мае подписали такие известные воспитанники суворовской школы, как экс-министр иностранных дел, бывший секретарь Совбеза, Герой России Игорь Иванов, летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Владимир Джанибеков, Герой России генерал армии Виктор Казанцев и многие другие.
о: Мне кажется, это письмо не дошло до президента. "Зависло" где-то в бюрократических коридорах. Если бы оно попало, как и положено, на стол президенту, убежден, что он бы вмешался. Общественная палата намерена в самое ближайшее время выяснить, почему так произошло.
в: На общественных слушаниях представитель Минобороны рассказал, что при реформировании училищ офицерский преподавательский состав будет заменен на гражданский. Кому же тогда доверят преподавать военные дисциплины?
о: Видимо, заявленным культурологам и психологам. Не будет офицеров, которые десятилетиями воспитывали элиту армии на личном примере. Каждому понятно, что никто лучше офицеров, которые сами прошли военную школу, воспитаны армией, служат в ней, не может научить военному ремеслу. Не будет их, разрушится вся система образования и воспитания в военных училищах. Представители Минобороны на общественных слушаниях пытались успокоить нас - мол, не стоит волноваться, суворовские училища никто ликвидировать не собирается. Да, таблички останутся, но та система подготовки, которая дала стране более 60 Героев, четырех министров, восьмерых командующих военными округами, около тысячи генералов, десятки тысяч офицеров, будет ликвидирована и утеряна навсегда.
в: Глава Управления военного образования Минобороны заявляла в СМИ, что в учебных планах суворовских училищ не было "ни профильности, ни углубления", что преподавание было однобоким, а теперь Минобороны готово предоставить широкий спектр образования - как дополнительного, так и профильного...
о: Это лукавство. Суворовские училища никогда не переставали совершенствоваться. Зайдите в Московское суворовское военное училище - увидите там лингвистические кабинеты, оснащенные самым современным оборудованием, теннисные корты, волейбольные площадки, бассейны. Кабинеты физики, химии, других общеобразовательных предметов ничуть не уступают по своему оснащению специализированным школам. В училище замечательные педагоги-предметники, высококвалифицированные специалисты уровня высших учебных заведений. Там великолепный командный и воспитательский офицерский состав. Суворовцы сегодня получают замечательное образование. А за словами "повышение качества преподавания" скрывается только одно - суворовские училища прекратят свое существование как уникальная система подготовки элиты Вооруженных Сил страны.
в: Вы можете назвать истинные причины таких непопулярных и бессмысленных преобразований?
о: Я слышал много версий, говорили даже о самой настоящей диверсии. Мне кажется, все гораздо проще - просто люди не разбираются в том, что реформируют. Образованием военных должны заниматься военные, а у нас кто этим ведает? Руководитель Управления военного образования Минобороны не имеет отношения к армии. К тому же незнание предмета отягощается чрезмерным служебным рвением. Министр начал реформу? Нужно сокращать офицерский состав? Значит, с водой можно выплеснуть ребенка и превратить суворовские училища в пансионы благородных девиц. Как говорится, нет ничего страшнее рвения российского чиновника - бессмысленного и беспощадного. Вот и сейчас из-за недальновидных и необдуманных действий своих подчиненных министр Сердюков оказался в очень непростом положении.
в: Как вы можете прокомментировать приказы Минобороны о наборе в нахимовские и суворовские училища только детей военнослужащих и детей-сирот, а также о лишении их выпускников льгот при поступлении в военные вузы?
о: Главная военная прокуратура уже установила факт нарушения прав абитуриентов при поступлении в суворовские и нахимовские училища. Несколько сотен ребят, которые с детства решили посвятить себя служению стране, годами готовились к поступлению, набрали необходимые для поступления баллы, но так и не стали кадетами, потому что не были сиротами или детьми военнослужащих. Обидно и за тех, кто окончил начальные военно-учебные заведения в этом году, но не поступил в профильный вуз, потому что система приоритетов была неожиданно отменена. У меня есть письмо молодого человека, суворовца, который пишет, что в командном училище они оказались никому не нужны, предпочтение там отдавалось выпускникам обычных школ. Сейчас он студент аграрного вуза. Обманули тех ребят, которые учились в суворовских училищах, культивировали в себе, иногда вопреки каким-то внешним факторам, любовь к России и армии, веру в государственность и справедливость. Тех, кто с юношества готов отдать свою жизнь за Родину.
Сейчас еще есть возможность исправить ситуацию и не дать свершиться непоправимому. Нахимовские и суворовские училища, кадетские корпуса - это уникальная школа военного образца. Ее аналогов нет нигде в мире. Ее исчезновение нанесет огромный ущерб безопасности и обороноспособности страны. Мы потеряем настоящих патриотов России.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
П. М. Званцев. Горьковское и Саратовское военно-морские подготовительные училища (ГВМПУ и СВМПУ). - Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк. СПб, 2001. Окончание.
Начальник училища К. А. Безпальчев весьма поощрял участие в художественной самодеятельности. После первой генеральной репетиции перед смотром он собрал участников будущего концерта в своем кабинете. Разобрал буквально каждый номер, отметил хорошие стороны, объяснял, почему хуже было то или иное выступление. Часто выходил из-за своего стола и показывал, как, по его мнению, нужно было прочитать стихотворение, как лучше закончить танцевальный номер и т. д. Всем было очень интересно его слушать. Но пробежала и мысль, что на ужин опаздываем буквально на час. В это время Константин Александрович объявил короткий перерыв, открылись двери, и работники столовой быстро накрыли столы. Обсуждение концерта продолжалось за ужином. Такое общение и советы не прошли даром. Участники самодеятельности на концерте буквально превзошли себя, и училище заняло первое место в смотре художественной самодеятельности Горьковского гарнизона. Константин Александрович стремился всеми способами привить нам любовь к искусству, музыке, литературе. Вспоминаю, как после занятий он вызвал меня к себе и начал расспрашивать, люблю ли я оперу, какие певцы и музыканты мне нравятся, а главное, кто еще увлечен классической музыкой. В конце разговора он предложил быстро собрать товарищей и вместе с ними идти в оперный театр, где будет исполняться 4-я симфония П. И. Чайковского. Помню, что с Андреем Барановым мы организовали этот поход. Впечатление от прекрасной музыки было огромно. И у многих из нас это осталось на всю жизнь. Позднее, уже будучи командиром корабля, воспользовался примером К. А. Безпальчева. Когда оставался на корабле, приглашал к себе в каюту матросов и старшин, и вместе с ними слушал оперную и симфоническую музыку. Слушателей становилось больше, создавалась атмосфера взаимопонимания и единения, что позволило сплотить коллектив и успешно проводить испытания этого корабля. Примеру требовательности в сочетании с неформальным общением с подчиненными обязаны мы Константину Александровичу. Через много лет, когда узнали о нравах и обычаях Морского кадетского корпуса, стало очевидным, что выпускник этого старейшего учебного заведения — К. А. Безпальчев стремился донести до нас его лучшие традиции...
Фото из архива Агронского Марка Дмитриевича, выпускника Рижского Нахимовского училища 1952 года выпуска. Стоят: контр-адмирал Георгиади Иван, Георгий Александрович, контр-адмирал, Броновицкий - Бароненко Дмитрий Васильевич. Сидят: Азбелов Николай Павлович, Муравьев С.А., Дымман Евгений Владимирович.
В 1947 году был проведен третий (последний) выпуск из ГВМПУ. Вышестоящим командованием было принято решение срочно перебазировать подготовительное училище в город Энгельс и переименовать его в Саратовское военно-морское подготовительное училище (СВМПУ). Летом 1947 года после сдачи экзаменов курсантов отправили в отпуск, а первую команду для перебазирования училища в город Энгельс набрали из числа дополнительно принятых учеников из гражданских школ, прошедших серьезный конкурс (около 50 человек на место). На 2-й курс было принято 12 человек, на 3-й четверо (среди них были Юрий Крылов и Леонид Кудин). Эту команду возглавил старшина 1-й статьи Константин Грачев. Прибыв в Саратов, эта группа начала проводить ремонтные работы и разгружать имущество, перевозившееся на баржах из ГВМПУ в город Энгельс. Работали, как вспоминает Юрий Крылов, не считаясь со временем. Город Энгельс был ранее столицей автономной республики немцев Поволжья. СВМПУ было размещено в зданиях и помещениях бывшего немецкого педагогического института... Саратовское военно-морское подготовительное училище функционировало как воинская часть, имея свое знамя части, с сентября 1947 года по октябрь 1951 года. За это время было выпущено 618 человек. По годам выпуски из училища характеризовались следующими цифрами: в 1948 году — 167 чел., в 1949 году — 112 чел., в 1950 году — 180 чел., в 1951 году — 159 чел.... Наборы в училище 1949 и 1950-х годов завершали свое подготовительное военно-морское образование при Калининградском (2-м Балтийском) и 1-м Балтийском высших военно-морских училищах. С 1952 года обжитое место заняло Энгельское военно-техническое училище войск ПВО страны. Оно там оставалось до 1960 года.
Учебный процесс был налажен хорошо. Это каждый раз отмечали в актах государственные комиссии. Достаточно сказать, что в каждом из четырех выпусков было по 3-5 «золотых» медалистов и по 3-8, получивших серебряные медали. В отчетах ГЭК подчеркивалось высокое (может - отличное) воинское воспитание, преданность Родине, стремление продолжить учебу в высших военно-морских учебных заведениях и стать офицерами флота. Кто же учил и воспитывал будущих флотских офицеров? Это была замечательная плеяда преподавателей, офицеров и старшин, имена которых остались в памяти выпускников на долгие годы. Начальником училища был капитан 1 ранга Калинин Михаил Степанович. Заместителем начальника училища по учебной работе — капитан 1 ранга Болотов Александр Александрович, начальником политического отдела — капитан 2 ранга Воронов Алексей Сергеевич, начальником учебного отдела — подполковник Максимов Григорий Иосифович. Умело организовывали занятия начальники циклов: военно-морской подготовки — капитан 2 ранга Борисов Николай Григорьевич, физики и химии — капитан 3 ранга Чугунов Григорий Ильич, истории и географии — капитан Нужно сказать, что воспитанники были поражены, узнав, что его (в начале 1950-х годов) арестовали за то, что слушал «Голос Америки». Ему вынесли приговор «За идеологическое покушение на вождей партии и правительства» — 25 лет лишения свободы. Лишь в 1956 году он был реабилитирован.
(1922-1994) – советский и российский археолог и этнограф, специалист в области первобытной идеологии, сторонник взглядов Его основная публикация (1959) посвящена расшифровке ряда сюжетов (всего около 20 композиций) наскальных полотен, трактовке некоторых гравировок на основе археологических (Оленеостровский могильник), этнографических (саамский фольклор и древняя мифология) данных, а также на материалах эпоса "Калевала". К.Д. Лаушкин полагал, что с их помощью можно восстановить смысл древних гравировок. Саму территорию Онежских петроглифов исследователь считал грандиозным полифункциональным святилищем, где основным был культ солнца.
... Несмотря на хорошее воспитание, было бы неверным вспоминать только положительное. Юноши — есть юноши. К южной границе территории училища примыкал прекрасный парк со стадионом. Там нередко вспыхивали драки между подготами и студентами машиностроительного техникума или воинами-летчиками. Особенно «громкая» драка произошла 3 декабря 1949 года, и, как последствие ее, отчисление четверых, арест на трое суток других и сокращение летнего отпуска на 10 суток для остальных участников драки (в том числе и будущему подводнику Герою Советского Союза Всеволоду Бессонову). Объективности ради надо сказать, что имели место грубые нарушения дисциплины, были и «громкие» происшествия — жизнь есть жизнь! Виктор Литошенко, например, вспомнил о «капустном бунте» 1949 года. В училище приехал начальник ВМУЗ адмирал Трибуц В. Ф., а курсанты отказались принимать пищу, поскольку до этого их долгое время кормили одной тушеной капустой. Проводилось расследование. Многих (особенно тех, кто пришел с флотской службы в училище) — списали. Потом оказалось, что виновником всего был проворовавшийся интендант. Были и в Горьком происшествия — некоторых курсантов отдавали под военный трибунал. Что было, то было! Но нужно сказать о главном — подготовительные училища действительно по-настоящему готовили своих выпускников к учебе в высших военно-морских училищах, к дальнейшей службе на флоте и воспитали бесконечно преданных Родине Граждан. Именно Граждан с большой буквы!
Выпускники Горьковского ВМПУ.
Балинов Юрий Анатольевич. Выпуск 1946 г.
В предисловии к его книге стихов «Мои пожары» сказано: «Был штурманом эсминца, инженером-кораблестроителем, чемпионом СССР в КВН-66, секретарем парткома ЦКБ СПК, журналистом. Испытывал экранопланы. Всю жизнь пишет стихи». В беседе с юбиляром мы попытались хоть немного раскрыть многочисленные грани этой яркой, незаурядной личности.
Были раньше выше травы, Интересней были звери, Были детские забавы И недетские потери…
Юра родился в 1930 году в Нижнем Новгороде на улице Воробьева (Малой Покровской). Его отец в годы Гражданской войны сражался с басмачами в Средней Азии. Там, в городе Джаркенте, встретил свою будущую жену, красавицу Марию, незаконнорожденную дочь царского генерала Старкова, погибшего в годы русско-японской войны. Портрет генерала прятали всю жизнь — в те годы такое опасное родство предпочитали скрывать. Дед со стороны отца, Иван Кондратьевич, был отличным печником. Любопытный факт: в годы Великой Отечественной войны дед был председателем колхоза в селе Румянцево Дальне-Константиновского района и одновременно церковным старостой. Удивительно, но древняя деревянная румянцевская церковь пережила войну и первая в районе начала службы в 1945 году… Каждое лето Юра ездил к деду в Румянцево, научился запрягать лошадь, работал в колхозе — возил навоз. Очень нравилось ходить в лаптях. Запомнилось, как устраивались для народа сельские гулянья в лугах и как его бабушку, лучшую звеньевую, катали на самолете! В семье к тому времени было трое детей: Юра и две сестры. Отец работал администратором среднего звена, мама — кассиром-инкассатором. В 1938-м семья распалась. Сестры остались с отцом, Юра — с матерью. Жили в поповском доме на Стрелке. В 1945 году Юрий закончил 7 классов и поступил в Горьковское военно-морское подготовительное училище. Здание училища располагалось на Гребешке. Во время войны в Гребешковской горе вырыли бомбоубежище. В 1947 году оно развалилось, здание училища дало трещины, и курсанты были переведены в училище города Энгельс, под Саратовом.
И все ж весна захватывает вновь, Срывая с душ бесчисленные путы, И светится знамением любовь, И счастьем наполняются минуты.
Весь выпуск был отправлен в Севастополь, в Запомнилась военно-морская практика на паруснике-электроходе «Дунай». Купались практически посредине Черного моря — очень необычное ощущение!
одно из крупнейших парусных судов, представляет собой учебный парусник для офицеров морской академии Легхорн итальянских ВМС. Корабль носит имя флорентийского путешественника (1454—1512), составившего первые карты нового континента, открытого Христофором Колумбом, и подписавшего их своим именем, которое и было затем присвоено Новому Свету — Америке. Это судно было одним из пары, спущенной на воду в 1928 г.. Второе судно «Христофор Колумб» в 1949 г. забрал по репарациям СССР. Переименованное в «Дунай», оно ходило по Черному морю, пока не встало на прикол в 1963 г., а в 1970 г. его демонтировали в одесском порту.
В 1952 году молодой штурман Юрий Балинов был направлен во Владивосток. Служил на эсминце «Ведущий». В том же году, взяв отпуск, женился на Нинели Шабашовой — замечательной девушке, с которой познакомился еще в Горьком. Четыре года переписывались. Она писала удивительные, интересные письма. Училась в инязе, на французском факультете, обладала неплохим голосом, пела со студенческим джазом в кинотеатре «Рекорд» (забегая вперед, скажем, что и позже, работая в ЦКБ СПК, Нинель не оставляла пения: сначала в оркестре Леонида Иванова при технологическом отделе завода «Красное Сормово», потом в популярном самодеятельном эстрадном оркестре «Мелодия» Бориса Резникова). А тогда, в 1952 году, Нинель по распределению работала в омской глубинке, преподавала французский язык юным сибирякам. Но тысячи километров для настоящей любви не помеха. Юрий приехал к невесте, там они и расписались. Правда, до конца учебного года молодую жену из школы не отпустили. Семья воссоединилась только через год. А в следующем, 1954 году во Владивостокском роддоме на Тигровой сопке родился первенец Балиновых — Евгений. Второй сын Дмитрий родился уже в Горьком, в 1969-м. Евгений закончил институт прикладной математики. Дмитрий — театральное училище в Нижнем, затем ГИТИС. Играл в Марка Розовского. Оба сейчас заняты в бизнесе. Сыновья подарили Юрию Анатольевичу четырех внуков.
Срок перестройки длителен, И стали вы для нас И Главным, и родителем, И лучшим вдохновителем И раньше, и сейчас…
В 1957 году Балинов демобилизовался, поступил на работу в гавань завода — капитаном теплохода возил рабочих, которые достраивали теплоходы на плаву. Собирался поступить в литинститут и даже прошел творческий конкурс. Но проза жизни перевесила поэзию: надо было работать, кормить семью. Окончил корфак Политехнического института. С 1958-го по 1991-й работал в ЦКБ СПК в аэродинамическом отделе. Неоднократно бывал в командировках в Москве — в ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт), в авиаконструкторском бюро знаменитого Антонова: изучали документацию, необходимую для того, чтобы экранопланы были признаны в качестве летательных аппаратов. В конце 1970-х годов в качестве аэродинамика испытывал в Дагестане, на острове Чечень. Испытание летающего корабля на Каспии — не увеселительная морская прогулка. Случались сбои, аварии…
В предисловии к книге «И просится сердце в полет…» Балинов написал: «Жизнь под началом была нелегкой, но радостной. Потому что всегда была видна перспектива. И было понятно, как ее достичь. …А общий девиз — скорость на воде! Преодоление воды, уход от нее… сначала частичный, а затем полный. Но рядом с водой! Ограничение архисложное…». Во всех «междоусобицах» был сторонником Алексеева.
Плывите также дерзновенно, Игре отдайте жар сполна, И на обломках КВНа Напишут ваши имена…
Известно ли вам, уважаемые читатели, что горьковская команда всего один раз — в 1966 году — стала чемпионом СССР? И одним из ярчайших игроков команды-чемпиона был Юрий Балинов. Еще до КВН на Горьковском телевидении существовала некая его разновидность — так называемый «Интеллектуальный хоккей». Состязались команды интеллектуалов разных районов города. Происходили эти турниры в цирке. Балинов играл за команду Сормовского района.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
К сожалению, я поневоле эмигрантка, проживаю в Литве, но в Петербурге бываю часто, потому что там живёт мой сын, энергетик. Дочь - в Новороссийске, она много общалась с дедушкой в детстве и очень интересуется участием его в военных событиях. Я человек немолодой, наверное, пришло время мемуаров, могла бы написать воспоминания о своих замечательных родителях, об отце, которого провожала в " последний путь". Последние годы его жизни были не менее интересны. Но не знаю, нужно ли это кому-нибудь. Правда, мой сын выражает желание издать. Он делает фильм о нашей семье..."
Уверены, Татьяна Павловна, надо писать, Ваши воспоминания будут интересны не только нам, не только Вашим детям и внукам.
Соколов Николай Павлович.
"Державин Константин Павлович. Сын моряка — Героя Советского Союза, Народного Героя Югославии, Почетного гражданина г. Одессы капитана 1-го ранга Державина Павла Ивановича. Родившись в морском городе, Костя остается романтиком моря на всю жизнь. А в нашей мальчишеской среде он был непререкаемым авторитетом, отличался обостренным чувством справедливости, честностью всегда и во всем, трепетным отношением ко всему, что касалось морского дела. Почему в рассказе о Вове Горбачеве вдруг всплыл эпизод, где Костя взял вину одного из товарищей на себя, чем уберег того от неминуемого отчисления из училища? И в рассказе о Семене Гусарове снова Державин, и опять поддержка товарища, попавшего в беду? Да потому, что нахимовец Костя, курсант Костя, офицер Константин Державин, капитан дальнего плаванья Константин Павлович Державин, а сегодня ветеран флота, пенсионер К.П. Державин всегда был и остается верным и очень надежным товарищем — ценнейшее качество мужчины, вдвойне — моряка! В первой книге «Они были первыми» о нем было написано мало, со слов товарищей, и потому блекло: тогда Державин жил в недосягаемой без нынешних мобильников Находке. Теперь он наш, питерский, более того, член Попечительского совета Нахимовского училища, наставник нахимовцев по морской практике в летнем лагере, учит их такелажному делу, хождению на шлюпках. Задумал и создал в училище Боцманский клуб, которым уже выдано одному из его членов удостоверение «Боцман флота» и пяти — удостоверения на право управления шестивесельным ялом на веслах и под парусом. В прошлом году К. Державин и старший мичман В. Ткачук по инициативе и активной поддержке первого заместителя начальника училища капитана 1-го ранга Н. Довбешко подготовили и осуществили на Нахимовском озере многокилометровый гребно-парусный учебный поход в составе восьми шлюпок с ребятами лагерного сбора до их официального посвящения в нахимовцы. Это был настоящий прорыв в практике начального обучения воспитанников морскому делу. Пригласил Костя на озеро и нас, своих товарищей по выпуску, «тряхнуть молодостью», пройтись под парусом. На шкоты сели Лёня, Стасик и я, румпель не выпускал из рук наставник Костя.
Выпускники 1948 года приехали в лагерь на озеро Нахимовское вспомнить молодость. Слева направо: К.Державин, Н.Соколов, С.Сычев, Л.Корякин-Черняк. 2002 год.
Но мы отвлеклись, «заехали» в сегодняшний день. Вернемся в 1952 год. После окончания ВВМУ им. Фрунзе, получив диплом «Офицер, корабельный минер-торпедист», К. Державин служил сначала на Балтике командиром БЧ'2-3, БЧ-3, затем восемь лет на Черноморском флоте «по восходящей» — от рейдового тральщика до эскадренного миноносца «Пламенный». В 1960 году на очередной волне сокращений численности Вооруженных сил капитан-лейтенант К. Державин выводится в запас, и сразу же — без моря он не мог — переходит на суда гражданского флота, на которых отплавал без малого 30 лет, последние восемь — капитаном. И далеко не все наши ребята, офицерская служба которых преждевременно не обрывалась, могут похвастать такой обширной географией дальних морских походов, какую судьба подарила нашим капитанам дальнего плавания К. Державину, Д. Колбягину, Н. Чуркину. «Я пересек три океана, Атлантический и Индийский неоднократно, плавал в тридцати двух морях, — пишет Державин. — Работая на грузовых судах, участвовал в перевозке танков в Египет, Индию, Пакистан; во время "кукурузной эпопеи" ввозил в страну хлеб из Канады и Австралии; на пассажирских судах во время Карибского кризиса переправлял войска на Кубу и обратно, перевозил делегацию латиноамериканских стран из Гаваны в Хельсинки на 8-й Всемирный фестиваль молодежи и студентов; на промысловых судах ловил сайру в Тихом океане в районе Курильских островов и краба в Охотском море у берегов Камчатки. Работая на морских буксирах на Дальнем Востоке, буксировал крейсеры и подводные лодки, плавкраны и баржи с грузом. Будучи капитаном геологоразведочного судна «Геолог Приморья», искал золото на шельфе Охотского и Японского морей, нефть на шельфе острова Сахалин». В 1988 году по заключению медицинской комиссии капитан дальнего плавания К. Державин был списан на берег. Но и тогда он не успокоился, стал обучать морскому делу молодых моряков Учебного центра Приморского морского пароходства и в Учебном центре военных моряков-пограничников в Находке. По выходе на пенсию и возвращении в Питер Константин Павлович продолжил свою преподавательскую деятельность в Морском рыбопромышленном колледже по предметам «География морских путей» и «Морское дело». А в летнее время... О, в летнее время бывший капитан-лейтенант запаса отдается своему любимому делу — обучает морской практике нахимовцев (по возрасту годящихся ему сегодня во внуки), как когда-то давным-давно обучал его этому другой капитан-лейтенант, В. Шинкаренко.
Выпускник училища 1948 г., председатель Боцманского клуба, наставник нахимовцев по морской практике, член Попечительского совета Нахимовского училища К. П. Державин. Озеро Нахимовское, 2002 г.
Вот вроде бы и все, не задай я Косте своего дежурного вопроса о наградах. Константин Павлович недоуменно пожимает плечами. «А какие мне, собственно, нужны награды? Помимо диплома корабельного офицера и красивого звания капитан-лейтенанта, я имею еще не менее красивое, но более романтичное звание капитана дальнего плавания и соответствующий диплом с вкладышем международного образца, подтверждающего мое право на командование судном любого водоизмещения и района плавания без ограничений. Имею еще элитное среди яхтсменов звание и удостоверение яхтенного капитана с площадью парусов яхты и районов плавания без ограничений. В пятьдесят лет проехал на велосипеде 768 километров из Владивостока в Хабаровск. Ехал неделю и только в светлое время суток. В Хабаровске подарил велосипед внуку. В шестьдесят лет пересек под парусом по меридиану Японское море из Находки в южнокорейский порт Пусан капитаном яхты «Находка». Из навигационных приборов имел на борту только секстан и магнитный 127-миллиметровый компас и морской хронометр для определения места по солнцу и звездам. Лаг сделал из бутылки и линя, лот — из линя и такелажной скобы. В семьдесят лет я получил первый разряд по шахматам. И все годы — регулярные обливания холодной водой, стойки на голове (подтверждаю, сам видел, когда был на озере. — Н. С.) и никаких таблеток! О каких еще наградах мне мечтать? Жизнь моя и судьба — мои награды». Богатый событиями, во многом поучительный жизненный путь Константина Павловича Державина позволяет ему выступить на страницах этого сборника с «Назидательными рассказами старого капитана».
НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РАССКАЗЫ СТАРОГО КАПИТАНА. К. Державин.
"Мы, нахимовцы первого выпуска, окончили училище им. Фрунзе в год, когда еще свежи были воспоминания о Великой Отечественной войне. Имена героев мы знали и готовы были им подражать. Большинство советских людей с гордостью и любовью относились к своей Армии и Флоту. И ореол великой Победы осенял и нас, молодых офицеров, готовых служить беззаветно своей Родине. Вспоминая сейчас прожитое с высоты своих лет, я с уверенностью могу сказать: самыми моими счастливыми днями была служба на боевых кораблях. В начале 1950-х годов шло самое интенсивное строительство Военно-морского флота за всю историю страны. Строились корабли многих типов и классов. В таком же темпе проходила и боевая подготовка. Одних торпед надводные и подводные корабли выстреливали более 2000 в год (сегодня не наберется и 20!). Я начал службу на Балтике, на рейдовом тральщике, а закончил в Севастополе на эсминце «Пламенный» 56-го проекта. Это был эталон эсминца, который, как оказалось впоследствии, стал «лебединой песней» кораблей класса «эскадренный миноносец». В дальнейшем, после 56-го проекта, эсминцы не выпускались.
На ходовых испытаниях ЭМ «Пламенный» давал 40 узлов. Из вооружения он имел: два пятитрубных торпедных аппарата; мог принять на верхнюю палубу и поставить 50 больших корабельных якорных мин (КБ); на кормовых бомбосбрасывателях имел 16 глубинных бомб по 165 кг каждая; на корме стояло шесть бомбометов; на носу — две реактивные бомбометные установки; на носу и на корме располагались двухорудийные 130 мм калибра башни; на средней надстройке — четыре четырехствольных 37 мм калибра зенитных автомата. Наводка артиллерии и торпедных аппаратов осуществлялась автоматически с помощью радиолокационных станций. Данные для торпедных стрельб вырабатывались принципиально новой по сравнению с эсминцами проекта 30бис системой «Сталинград». Для нас, военных моряков 1950-х годов, эсминец 56-го проекта был чудом техники. Силуэты их отличались красотой и благородной мощью. Когда в связи с моим уходом с корабля и флота мне в кают-компании предоставили слово, я только и сказал: «Всю жизнь буду гордиться, что служил на этом корабле!» С тех пор прошло много лет. За кормой в моих плаваниях остались десятки тысяч миль. Мне пришлось водить по морям и океанам разные суда и управлять одновинтовыми левого и правого шага и двухвинтовыми судами. Всех их — буксиры и рыболовные сейнеры, танкеры и сухогрузные суда, красавцев «пассажиров» («Литва», «Петр Великий», «Абхазия», «Грузия», «Адмирал Нахимов») — всех их я любил как живые существа. Но самым любимым кораблем для меня навсегда остался эскадренный миноносец «Пламенный»! Вообще, для молодых офицеров служба на эсминцах всегда была предпочтительней, чем на крейсерах, на которых как-то волей неволей ощущался налет штабной казенщины. Даже в названиях кораблей чувствовалась разница: «Гремящий», «Бравый», «Безупречный» — это эсминцы; «Красный Крым», «Красный Кавказ», «Киров», «Молотов», «Дзержинский» — крейсеры. Однако нужно отдать должное — эталоном организации морской службы всегда служили крейсеры. И когда на эсминец командиром БЧ2 приходил командир башни главного калибра с крейсера, он всегда был примером в несении службы дежурным по кораблю и на ходовой вахте. Всем нам флотская служба нравилась, считалось престижным действовать четко по корабельному уставу. К примеру, правильно выстроить вахту у трапа при встрече большого начальства и вовремя сыграть на горне сигнал «Захождение», который играется при проходе начальства на катере вдоль борта корабля, стоящего на якоре, или при заходе катера на швартовку к парадному трапу корабля. Здесь нужен такой расчет, чтобы сигнал «Захождение» закончился до того, как нога начальства ступит на нижнюю площадку трапа. В этот момент подается команда «Смирно». По окончании ритуала, после команды «Вольно», горнист коротко и тонко играет «Отбой захождения»: тити! Обучение молодых горнистов этому, казалось бы, нехитрому искусству происходило с помощью простонародного напева: «Нача-а-а-а-льство идё-о-о-т! Нача-а-а-а-льство идё-о-о-т! Нача-а-а-а-льство-о-о-о-о-о-о...» и затем, через паузу, тоненько: «Ху.. сим!». Вообще все сигналы на горне с царских времен имели свои напевы и в большинстве своем — с применением, как говорят теперь, ненормативной лексики. Но не знать их флотскому офицеру считалось неприличным. Проблем перед молодыми офицерами всегда стояло много. Можно было ошибаться по корабельному уставу, что-то сделать не так по специальности, недоработать в воспитании личного состава, но самые обидные промахи происходили в морской практике. На то она и практика — пока сам не попробуешь! И ошибаться приходится почти всю морскую жизнь по поговорке: век живи — век учись! Чего стоят одни швартовки! Ведь одинаковых швартовок не бывает. Но в назидание молодым морякам я хочу рассказать о другом, о том, как на простейшем «механизме» (его и механизмом-то назвать нельзя!) погорели и молодой лейтенант, и старый капитан. Есть такое устройство на флоте, называемое «тали». Это два блока и трос между ними. Вот о них и пойдет речь. Итак, история первая. Нахимовец первого выпуска и мой товарищ по классу Юрий К., окончив училище им. Фрунзе, получил назначение на должность командира минно-торпедной боевой части (БЧ3) на эсминец «Смелый». Не успел молодой лейтенант осмотреться в своем хозяйстве, как получил приказание подсоединить к торпедам боевые зарядные отделения (БЗО). Работа не простая, опасная, как и всякая работа с боезапасом, и технически имеет свои сложности, которых в училище не преподают. Дело в том, что БЗО, то есть головные части торпед, хранятся в погребе, откуда их надо поднять на верхнюю палубу. Делается это при помощи грузовой балки и специальных «торпедных» талей. Молодой лейтенант знал, что тали эти должны быть освидетельствованы биркой о прохождении ежегодных испытаний на грузоподъемность. Однако не только таких — никаких талей не оказалось. Здесь нужно объяснить еще одно обстоятельство. В начале 1950-х годов золотым фондом личного состава флота считались сверхсрочники. Это были мичманы и главстаршины, отслужившие на боевых кораблях по 10—15 лет, в совершенстве владеющие своей специальностью, пользующиеся заслуженным авторитетом как у личного состава, так и у командования. Часто они были по возрасту старше своих непосредственных начальников.
Вот одним из таких главстаршин был и старшина минно-торпедной группы на эсминце «Смелый». «Возьмите тали с парадного трапа!» — скомандовал главстаршина торпедистам. Вновь испеченный командир БЧ-3 Юрий К., понимая, что это «вопиющее нарушение», попробовал было возразить, что это «не положено», но уверенности главстаршине было не занимать, да, наверное, и хотелось показать, кто здесь настоящий хозяин. «Да брось ты, лейтенант! Не впервой!»' И действовали торпедисты ловко, дружно, быстро застропили 530-килограммовый груз, взялись за тали, приподняли БЗО на два метра и — хрясь: тали оборвались! Каким-то чудом не произошло трагедии: 530-килограммовое БЗО не упало своим рымом на тонкое донышко следующего, уже приготовленного к подъему, зарядного отделения, а прошло по нему юзом в свое гнездо. Оборвись тали чуть позже — рвануло бы так, что разнесло бы не один «Смелый»! А теперь о морской практике и простейшей формуле, которой я лично пользуюсь не один десяток лет при работе с талями — «выдержат — не выдержат» — для всех растительных тросов (пеньковых, сизальских, манильских и др.) с применением общего коэффициента, равного 0,5. Причем округляю числа всегда в меньшую сторону по штурманскому принципу: считай себя ближе к опасности. Разрывную нагрузку растительного троса (а именно такой трос был на злополучных талях) можно в уме рассчитать в килограммах. Она равна половине квадрата окружности троса в миллиметрах. А рабочая берется в шесть раз меньше. И не надо надеяться на то, что на трехшкивных талях на лопаре нагрузка почти в три раза меньше, чем на гаке: может «заесть» на одном шкиве и рвануть на одном конце, хотя подвижный блок висит на трех. Если бы лейтенант все это твердо знал, ни один сверхсрочник не смог бы свернуть его с правильного пути. Тем более, что тали с парадного трапа были не новые. Случай этот, произошедший в самом начале его службы, рассказал мне полвека спустя контр-адмирал Юрий Коршунов, товарищ мой по Нахимовскому училищу. За время всей дальнейшей службы на флоте он много раз использовал минное и торпедное оружие, сначала сам на эсминцах 30-бис и 56-го проектов, затем флагманским минером, а потом, будучи верным до конца своей специальности, руководил испытаниями новых образцов этого оружия на надводных и подводных кораблях. Но никогда больше офицер ВМФ Ю. Коршунов не использовал тали от парадного трапа для манипуляций с боезапасом. Вторая история, опять же с талями, из морской практики, уже не драматическая, а досадная, скорее даже комичная. Произошла она со мной на шестидесятом году жизни, когда я по состоянию здоровья сошел на берег и работал мастером производственного обучения в Находкинской мореходной школе.
У школы была своя водная станция на берегу залива Находка. Шлюпки всегда хранились на берегу, так как оставлять их на воде было опасно из-за зыби. До моего прихода их вытаскивали из воды всякий раз вручную, как говорится, пердячим паром. Я решил облегчить эту работу, «механизировать», так сказать. Достал на складе Приморского морского пароходства два блока и бухту сизальского троса для устройства этого «простейшего механизма», то есть талей. Теперь представьте себе следующую картинку. Все курсанты — на занятиях в учебном корпусе. Я один, сижу в трусах на берегу залива. Солнышко греет. Ветерок ласкает. Волна шелестит. Никто и ничто не беспокоит меня. Разложил я перед собой на земле два тяжелых блока, раскатал трос — ну что за труд для старого моряка основать тали! А лично я, между прочим, никогда раньше сам этого не делал. Умел плести маты, заплетать огон и сплесень, вязал до сорока видов морских узлов, а вот запасовывать в талевые блоки трос — не приходилось. Подготовил я инструмент — боцманский нож со свайкой, трос отмерил и отрубил от бухты, сижу и думаю: с чего же начать? Где-то в подкорке шевельнулась строка из давно читанной книги «Морская практика»: «...Тали основываются коренным концом». Но это в подсознании, да и шевельнулось как-то робко. А солнышко греет все сильнее, вода в камнях убаюкивающе почмокивает — все настраивает на мирный лад. И я, хмыкнув вроде того, что пусть будет этот конец у нас коренным, а тот хвостовым, как-то незаметно для самого себя принялся заплетать трос за обушок ближайшего блока... И так, не торопясь, мурлыкая что-то себе под нос, сделал »замок", а за ним еще шесть пробивок каждой прядью троса и наложил красивый и прочный бензель. А потом... «хрясь», только не так, как на тех торпедных талях у лейтенанта Ю. Коршунова, а в моей уже седеющей голове, — чертыхаясь и потея, стал протаскивать 80 метров сизальского троса через кипы четырех шкивов двух блоков: резать-то наложенный мною с такой любовью бензель не хотелось! И солнышко было уже не то, и ветер не столько ласкал, сколько пылил в глаза, и новый трос, час назад радовавший глаз своей девственной чистотой, стал грязным, как и ноги мои от пыли, поднимавшейся при запасовке талей через «позывные линкора». Все было плохо. Я этот случай всегда рассказывал в назидание своим находкинским ученикам, когда на уроках морской практики проходил тему о талях. «Запомните, — говорил я им, — тали основываются коренным концом, после чего этот конец вплетается в обушок блока». И теперь, когда мне за семьдесят, я повторяю это в числе других моих наставлений по морской практике уже на другом берегу — на озере в лагере Нахимовского училища 14—15-летним мальчишкам, будущим морским офицерам будущего сильного Российского флота."
Воспитанники 1 выпуска ЛНВМУ Н.Соколов и К.Державин на шестивесельном яле под парусом из 20-го века в 21-й. Озеро Нахимовское, июль 2002 года.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Перефразируя слова П.С. Нахимова, можно и нужно сказать, у летописца своего выпуска ЛНВМУ 1965 года, Нахимовского училища, истории детского воинского воспитания Владимира Константиновича Грабаря, моряка и историка, путь не тяжелый или легкий, он славный!
Книги 2003, 2005 и 2009 гг.
Первый наш летописец, выпускник 1948 года Соколов Н.П. о книге "Нахимовское училище" и ее авторе.
Он — интереснейший человек. Капитан 1 ранга в отставке, нахимовец 17-го выпуска, Владимир Константинович Грабарь. В отличие от нас, пишущих о Нахимовском училище по своим воспоминаниям и воспоминаниям своих товарищей — а такие сборники выпущены нахимовцами первого, второго и четвертого выпусков — Владимир Константинович работает шире и копает, как говорится, глубже, опираясь, в основном, на документы Центрального военно-морского архива, материалы частных собраний и известные по литературе факты, прямо или косвенно касающиеся училища в целом. Последнее время, занимаясь переизданием книги «Они были первыми», уже к пятидесятипятилетию нашего выпуска, я частенько стал обращаться к Владимиру Константиновичу за помощью. Иногда по телефону. Но чаще еду к нему домой, благо живет недалеко. Встретив в передней, он провожает меня в свой кабинет, усаживает в свое рабочее кресло и... время останавливается для нас. В неспешных беседах наших, часто выходящих за рамки корпоративных интересов, мы то достаем с обширных во всю стену стеллажных полок нужную нам книгу, то подсаживаемся к компьютеру, где хозяин кабинета, чтобы заполучить нужные сведения, дергает «мышкой» под недвижным взглядом желтых немигающих глаз сиамского кота, лежащего чуть выше экрана на специально предусмотренной для него консоли нестандартного компьютерного стола. В кабинете, в котором мы находимся, все нестандартно, все интересно, поучительно и удивительно. Даже для моего возраста. Как, например, этот компьютерный кот. У окна справа висит военный хоругвью палантин черного бархата с многочисленными регалиями отставного капитана 1 ранга, знаками Военно-морских учебных заведений, которые он окончил, значками из мест, в которых он бывал, золотистой атрибутикой офицерской формы. У кого-то все это на парадной тужурке в шкафу, тут — на стене. Только под старость, как понимаю я теперь, когда взгляды наши на жизненные ценности изменяются, мы начинаем понимать, что в окружающей нас жизни первично и что вторично, где суть, а где видимость, кажимость. В обществе в целом и по отдельности в людях. Если человек, выйдя на пенсию, с новой силой окунается в мир своих увлечений, значит, через то, что он делает теперь, и проявляется суть его. Вон, по другую сторону окна стоит раскрытый мольберт с перевернутым на него подрамником (не из-за моего ли прихода? Входя, я сразу уловил запах темперы). Оказывается, Владимир Константинович еще и художник! Но мы отвлеклись. Почему я представляю автора и его книгу читателям «Гардемарина»? Потому что В. Грабарь лучше других, достовернее и шире рассказывает в ней об истории создания Нахимовского училища и зданиях, в которых оно размещено, об укладе жизни нахимовцев в разные периоды его более полувековой истории, о дальнейших наиболее интересных судьбах нахимовцев, их роли в укреплении Вооруженных Сил страны, вкладе в развитие науки, техники, искусства. С Петровских времен морские офицеры всегда выделялись в армейской среде своей образованностью, интеллигентностью. В книге В. Грабаря, как под увеличительным стеклом, можно проследить, какими глубокими корнями связана система обучения и воспитания нахимовцев с Военно-морскими учебными заведениями прежних эпох — Морским кадетским корпусом, из которого вышел мичман Нахимов. Своими библиографией и примечаниями книга может служить прекрасным справочником. Судите сами: 1. Список командиров, офицеров-воспитателей и преподавателей училища. 2. Общий именной указатель с краткими сведениями о каждом. 3. Воинские звания морских офицеров в историческом разрезе. 4. Перечень Военно-морских учебных заведений с краткими сведениями о них. 5. Морская терминология, использованная в книге. Анонсируемая книга рассчитана на широкий круг читателей и, прежде всего, на выпускников Нахимовского училища, а их сегодня уже более пяти (может девяти) тысяч. Книга эта, выпускаемая издательством «Искусство СПб» объемом в 550 страниц, богато иллюстрированная, несомненно, доставит всем эстетическое наслаждение при ее прочтении. А руководителям Военно-морских учебных заведений настоятельно рекомендую приобрести ее для училищных библиотек.
А в начале была самая, на наш взгляд, замечательная, "рукодельная" книга, начало всех последующих славных дел.
Нет сомнения, летописи заслуживает каждое училище, каждый выпуск, но не у каждого училища, выпуска находится свой летописец. Часто мешает робость, боязнь не справиться. Кроме желания, необходимо мастерство (ремесло). Владимир Константинович делится своим опытом с будущими летописцами. В свой "день варенья" дарит им драгоценный подарок.
Как мы писали свою книгу.
Из довольно обширного списка литературы о Нахимовских училищах выделяются своей искренностью произведения, написанные самими нахимовцами, а среди них - альманахи некоторых из первых выпусков. Создавались они накануне 50-летних юбилеев, когда юным нахимовцам было под семьдесят, оттого воспоминания, если они не опирались на дневниковые записи, были туманны, перемешивались с богатым последующим жизненным опытом, и были пропитаны стремлением оставить о себе заметку в истории.
Евгений Федоров и Виктор Строгов.
У семнадцатого выпуска ЛНУ (1958-1965) на очередной встрече возникла идея восстановить список всех ребят, кто учился с нами. Возникла с одной только целью - разнообразить застолье, и, благодаря феноменальной памяти Евгения Федорова, список вчерне был готов тогда же, 5 сентября 1995 года. Большинству из нас тогда еще не исполнилось 50-ти, и никто не подозревал, во что эта потеха выльется. Чтобы придать списку документальность, надо было идти в архивы. Тогдашний начальник строевого отделения ЛНУ, однокашник и мой сослуживец по Камчатке В.И. Строгов подготовил отношение, и я, к тому времени неработающий пенсионер, направился в Гатчину, в ЦВМА.
Готовых списков в архиве не было, и следовало перелистать дела приказов начальника училища, по два тома на год обучения. Терпение было вознаграждено открытиями. Первое - училище оказалось не таким, каким представлялось в беззаботном детстве, наше тогдашнее благополучие создавалось титаническим трудом окружавших нас взрослых людей. Второе и главное - за семь лет обучения были исключены из списков более половины тех, кто поступал. Передо мной открылась полная трагизма картина ломки мальчишеских судеб. Подлинные документы будоражили воображение, точно датированные они могли стать фактической основой для нашей собственной книги, но тогдашние возможности позволяли рассчитывать лишь на небольшую брошюру, машинописный справочник. В него вошли: точный список командования и преподавателей, офицеров и старшин роты, баталеров и даже ротных официанток. Этот список венчали биографии двух командиров рот, участников Великой Отечественной войны: К.Ф.Осипенко и Н.П.Оверченко, написанные по сведениям из наградных листов.
Осипенко Кондрат Филиппович. Капитан 2 ранга, Оверченко Николай Павлович. Капитан 2 ранга.
Далее шли выписки из приказов начальника училища, касавшиеся поощрений, а чаще наказаний нахимовцев нашей роты. Выписки содержали немало комических эпизодов, без чего не обходится ни одно описание детских лет. В тоже время было видно, как год от года наказания ужесточались - мы взрослели. Училищный период завершал список окончивших училище. Затем шло описание прохождения службы выпускников, наши достижения, даты встреч со списком посещения и, к сожалению, мартиролог. Брошюра была сделана в виде подшивки и подразумевала наращивание материала. Приближался октябрь 1996-го – день рождения флота России. Наш справочник, дополненный некоторыми историческими заметками, превратился в памятку с краткими сведениями о создании флота и Нахимовского училища, биографиями П.С.Нахимова и Пасмурным днем 20 октября мы собрались у здания училища. Намечалось открытие памятника основанию флота, но церемонию отложили, и мы по-своему отметили этот день вручением своих самодельных книжек, что явилось единственным торжественным мероприятием в городе в тот знаменательный для флота день. Поскольку здание училища строилось как памятник Петру Великому к 200-летию основания города, то я дополнительно сделал описание памятных частей здания и схему расположения особняков вокруг Домика Петра в первые годы истории города. Это приобрело ценность, когда город начал подготовку к 300-летию своего основания. С помощью нашего однокашника профессора СПГУ историка В.К. Зиборова на меня вышло руководство издательства «Искусство СПб» и предложило сделать книгу о Нахимовском училище. Чтобы написать такую книгу, пришлось побывать в шести архивах, и снова в ЦВМА, но теперь уже перелистать документы за 20 лет (после 1967 года училищная документация в архив не сдавалась).
Книга вышла в 2003 году, естественно, она получилась более краеведческой, чем военно-морской, и, как книга об истории города, была представлена на соискание Анциферовской премии и даже вошла в short list (9 из 86). Но своим появлением она опередила нашу собственную книгу, и к очередному юбилею (2005 год – 40-летие выпуска) мы совместными усилиями начали готовить книгу «Пароль семнадцать». Порядковый номер выпуска – 17 - действительно, является для нас неким объединяющим паролем. С опорой на первый «справочник» было собрано, разбито по рубрикам и расположено в определенной последовательности все, что было о нас известно. А затем уже каждый, растрогавшись, дополнил текст своими воспоминаниями. Что особо ценно, воспоминаний первых лет обучения (5-6 класс) в нем оказалось больше, чем последних. В результате был составлен единый текст. По требованию издательства он написан от первого лица, но, безусловно, является общим произведением. В отличие от сборников воспоминаний, он более объективен, поскольку является итогом сопоставления разных мнений по одним и тем же вопросам. А воспоминания, как оказалось, могут отличаться весьма существенно. Понимая, что не все выпуски имеют возможность сделать свои книжки, мы старались захватить сведения о соседних старших и младших выпусках, поэтому книга отражает жизнь Нахимовского училища в 1960-е годы. Книга, возможно, представляет интерес для ученых. Для нас же работа над ней - время наиболее тесного и плодотворного общения. От первой идеи прошло десять лет. Возрастом мы подходили к 60-летнему рубежу, но подводить окончательные итоги рано. Может статься, нас ждет еще одна книга. Для меня воинское воспитание детей стало главной темой. За десять лет изучена история кадетских корпусов и других военных школ, наработаны подходы к исследованию, определился свой, критический, взгляд.
Встреча 1984 г. Третий слева - В.К.Грабарь, слева от него будущий "полярный адмирал", Герой России А.А.Берзин.
Главным препятствием в исследовании является как раз то, чем все мы гордимся – любовь к училищу. Эта любовь застилает глаза и окрашивает воспоминания в розовый цвет. Равно как одолевающее автора чувство превосходства над учащимися других школ зачастую является следствием ограниченности наших знаний. Правда же такова, что не обо всем и напишешь. Если вы хотите нарисовать объективную картину, имеющую какую-либо, пользу, кроме развлечения, то придется попотеть. На этом пути автора ждет ряд трудностей. Школы вообще - не такие уж важные заведения, о них мало написано. О Нахимовском училище материалов побольше, но и здесь главным источником являются воспоминания нахимовцев, сделанные в устной или письменной форме. При этом надо различать, кто и когда вспоминает. Ясно, что двоечник, которого шпыняли в течение всех лет обучения, представляет училище иначе, чем отличник. Сразу могу дать совет: старайтесь избегать отрицательных суждений о личностях: о сверстниках и, тем более, о старших. Устные воспоминания являются весьма ненадежным источником, зачастую не выдерживающим сравнения с документальными сведениями. Бесценным источником являются дневниковые записи. Их много сделано в сталинские времена, оттого книги первых выпусков, как ни странно, кажутся более точными, искренними и привлекательными. Позднее ведение всяких записей запрещалось. И тогда важным источником становится училищная документация, но и здесь свои проблемы. Эмоциональные приказы первого начальника капитана 1 ранга Н.Г. Изачика могут быть сравнены с дневниковыми записями. А документы последних 40 лет фактически утеряны, потому важным средством поисковой работы является Интернет, пресса, литература. Часто возникают трудности в компоновке материала. Общее правило – темы следует укрупнять, чтобы не шарахаться от одного к другому. Особенность же такова, что школьная жизнь циклична и почти не меняется не только с годами, но и веками, к тому же перемены в общенаучном представлении о мире, изучаемые в школе, меняются медленнее, чем перемены в технике, изучаемой в высших училищах. Кому-то даже кажется, что школы и Нахимовское училище, в их числе, не имеют своей истории, и писать не о чем. Это, разумеется, не так, детская история – та же самая история, но проявляется она в деталях (родители, судьбы и т.п.) и многое в ней выглядит наоборот. Чтобы разглядеть историю детского учебного заведения, надо знать общую историю в подробностях. При этом усложняется компоновка, выстраивая материал, удобнее больше учитывать возрастные изменения в нахимовцах, чем смену программ от класса к классу. Переход от младшего возраста к старшему легко показать на смене вида практики (лагерь – корабль) или продвижением по мере роста от шеренги к шеренге парадного батальона. Но в любом случае форма изложения зависит от автора. Единообразие здесь ни к чему. Пока неизвестно, как повлияют грядущие реформы военно-морского образования, означающие фактическое расформирование родного Нахимовского училища, на творчество его выпускников. Несомненно, возрастет значение любого свидетельства о его славной истории. Может быть, эта статья поможет будущим авторам в их благородном деле.
В.Грабарь, выпускник ЛНУ 1965 года
Дорогой Владимир Константинович, от души желаем тебе творческого долголетия! Мы неизменно чувствуем твое дружеское плечо, товарищескую поддержку. Спасибо! Счастья, здоровья и благополучия тебе и твоим близким!
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
Горьковское подготовительное училище. - Грабарь В.К. Вскормленные с копья.
"Говорить о Горьковском подготовительном училище, значит, говорить о его начальнике, им был назначен капитан 2-го ранга недавний начальник кафедры военно-морской географии и начальник курса во ВВМУ им. М. В. Фрунзе, а в отдаленном прошлом — выпускник Морского корпуса 1915 года, вахтенный офицер на крейсере «Россия», в 1923 году — старпом командира крейсера «Коминтерн». Безпальчев был талантливым организатором, строгим и скорым в решениях командиром. Человек непростой судьбы. В 1942 году героически погиб его сын Александр, но никто из воспитанников этого не знал. Он же, обходя строй, увидел разнообразные надписи на ленточках бывших спецшкольников: «Никогда не думал, что в чине капитана 2-го ранга буду командовать всеми флотами и флотилиями Советского Союза…» Через несколько дней он уже носил погоны капитана 1-го ранга. Супруга Константина Александровича Елена Тимофеевна (они поженились перед революцией) работала в библиотеке. Он был роста 160 см с небольшим, она — на голову выше, но зато по эрудиции он превосходил на голову всех. По умению рассказывать его сравнивали с В конце 1945 года К. А. Безпальчев передал дела капитану 1-го ранга М.С. Калинину и уехал в Ригу в только что открывшееся нахимовское училище. Для бывших спецшкольников новая жизнь «подготовцев» началась с лагерного сбора 1944 года в селе Безводное на берегу Волги. Оттуда ребята вернулись совсем другими. В отпуск поехали в новом, с иголочки, обмундировании. Осенью стали проводить строевые прогулки с бело-голубым военно-морским флагом с красными звездой, серпом и молотом, и оркестром впереди колонны. Молодая флотская поросль представала перед горожанами во всей красе, курсанты ждали этих прогулок больше, чем увольнений в город. Трудный вопрос, который предстояло разрешить, это размещение. На 638 курсантов приходилось 650 квадратных метров спальных помещений. Даже с учетом того, что воспитанники спали в два яруса, этого было мало. А зимой 1944/45 года здание спального корпуса дало трещину. К 1947 году условия стали просто невыносимыми. Летом в училище был проведен третий выпуск, затем оно было переведено в город Энгельс и переименовано в Саратовское военно-морское подготовительное училище".
У Горьковского (Саратовского) ВМПУ есть свой летописец, было бы несправедливым не предоставить ему слово. Однако сначала о "командовании всеми флотами и флотилиями Советского Союза". Дело в том, что спецшкольникам в момент образования школ была нанесена "кровная обида". Информация ТАСС: «Форма для учащихся военно-морских спецшкол»: — «Утверждена новая форма для учащихся средних военно-морских спецшкол Наркомпроса. Лента на бескозырке короткая, оканчивающаяся бантом с надписью: «Военно-морская спецшкола». Бант располагается на левой стороне бескозырки, в задней ее части; фуражка без белых кантов. Учащиеся будут одеты во фланелевую рубаху со стоячим воротником, застегивающимся на две пуговицы. На левом рукаве рубахи и шинели якоря красного цвета».
Всеми правдами и неправдами воспитанники упраздненных спецшкол добывали настоящие, подлинные, а не потешные ленточки для бескозырок, поэтому-то в итоге получилось то разнообразие, которое сразу заметил зоркий, профессиональный взгляд Безпальчева К.А.
Кстати, в свое время мы писали о нахимовцах военного набора, сумевших добиться замены "бантиков" на флотские ленты. Как свидетельствует Виктор Петрович Иванов, выпускник 1950 года, с просьбой разрешить ношение лент с якорями трем старшим классам, по поручению друзей обратился к Главкому его сын, воспитанник
П.М. Званцев. Горьковское и Саратовское военно-морские подготовительные училища (ГВМПУ и СВМПУ). - Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк. СПб, 2001.
... К.А. Безпальчев прошел вдоль строя, внимательно осматривая всех и читая разнообразные надписи на ленточках бескозырок, затем вышел на середину строя и шутливо отметил: «Никогда не думал, что в чине капитана 2 ранга буду командовать всеми флотами и флотилиями Советского Союза ...» Далее, перейдя на серьезный тон, он рассказал о целях и задачах создания училища, о морских традициях и требованиях флотской службы... В училище была принята курсовая организация: 1-й курс (8 класс), 2-й курс (9 класс) и 3-й курс (выпускной 10 класс)...
... Поначалу мы спали на нарах, располагавшихся по периметру комнат, но впоследствии они были заменены двухъярусными кроватями. Очень трудной для нас оказалась первая зима. Здание спецшколы практически не отапливалось. Мокрая приборка не делалась, так как на полу замерзала вода. Командование вынуждено было разрешить спать вдвоем, накрываясь кроме одеял и шинелей еще и вторым матрацем. Старший, третий курс жил в главном здании, в котором условия были значительно лучше. Как проходила наша учеба? Сначала она была не очень успешной, так как нам пришлось подтягивать "хвосты", оставшиеся от спецшколы. Учебный год был поделен на два семестра. Хочется вспомнить о наших преподавателях. Начальником цикла математики был майор Базилевич В.Л., русского языка и литературы — старший лейтенант Афанасьев П. И, истории и географии — капитан Лаушкин К. Д., физики, химии и астрономии — майор Сойбельман И. Б., военно-морского дела и общевойсковой подготовки — капитан 3 ранга Жлутко Г. Е. Преподаватели в основном перешли вместе с нами из спецшколы, но появились и новые. Поскольку училище стало чисто военным, преподавателям выдали хорошую форму, да и оклады с пайками тоже, видимо, были лучше, чем в обычных школах. В училище был создан очень сильный преподавательский коллектив. Всех перечислить невозможно, но наиболее ярких педагогов хочется вспомнить. Одним из любимых преподавателей был Николай Иванович Лебедев, который пробудил в нас любовь к литературе. Кроме того, он был прекрасным музыкантом и собирал немало слушателей у рояля в клубе, где играл знакомые нам произведения и много импровизировал. Может быть, любовь многих к серьезной музыке привил именно он.
Базилевич Всеволод Львович.
В дальнейшем стал начальником цикла математики в Ленинградском Нахимовском училище. О нем вспомнил добрым словом в своих воспоминаниях Виктор Петрович Иванов.
Мальчишки в бескозырках: Записки нахимовца. М. Современник 1986. Часть 2. "Нахимовцы".
"Мы проучились в училище года три и считались опытными нахимовцами. Шел урок математики, который проводил очень добрый и умный преподаватель майор Базилевич. Майором он стал недавно, как и многие другие преподаватели нашего училища, до этого был сугубо гражданским человеком. За его мягкость, полноту мы ласково звали его между собой «батенька». Его любили, но не боялись, тем более что и погоны майора у него были административной службы — серебряные, узкие, а мы тогда ценили только один вид погон — широкие и золотые. Впоследствии узкие административные погоны были отменены. Итак, шел урок. Вдруг открывается дверь, и входит генерал-майор Татаринов. Все обомлели. Базилевич растерялся и вместо четкой команды: «Встать, смирно!» и доклада что-то пробормотал, чем привел генерала в ярость..."
П.М. Званцев. Горьковское и Саратовское военно-морские подготовительные училища (ГВМПУ и СВМПУ). - Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк. СПб, 2001.
Полюбить литературу помогала и жена начальника училища Елена Тимофеевна Безпальчева. Она заведовала библиотекой и была способна заинтересовать каждого тем или иным произведением. Литературу она сама знала превосходно...
Не часто вся семья Безпальчевых имела возможность собраться за обеденным столом. Слева - направо: Константин Константинович, Константин Александрович, Элеонора Филипповна и Елена Тимофеевна. Рига. 1947 г. - Контр-адмирал К.А. Безпальчев. В море и на суше. Сборник воспоминаний его воспитанников и сослуживцев. - СПб.: НПО «Система», 2008.
Особенно яркие личности преподавали историю и географию. Запомнились историки К. Д. Лаушкин и Т. Г. Снесаревская. Татьяна Георгиевна была молодая миниатюрная красивая женщина, в которую тайно был влюблен весь наш курс. Уроки она вела очень интересно. А вот преподаватель географии был кумиром всего училища. Иметь «пятерку» по его предмету считалось весьма престижным. Рассказывал он не так часто, как спрашивал, но все его рассказы мы слушали с большим интересом и вниманием. Мы пользовались, в основном, контурной картой. Часто он требовал отвечать, отвернувшись от нее, держа все в памяти. Вопрос звучал примерно так: «Назовите и дайте характеристику всех военно-морских баз с севера на юг по восточному побережью Америки». Могло быть названо любое другое побережье. Позднее, в высшем училище, знание географии очень помогало глубже осваивать такой сложный предмет, как военно-морская география... Однажды ночью нас подняли по тревоге — и полуодетые, заспанные, но с оружием мы уже минуты через три стояли на плацу. Была чудесная лунная ночь, ярко мерцали звезды — ни одной тучки. К строю полусонных курсантов вышел начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев К. А. и после приема доклада о построении 3-го курса по тревоге, начал рассказывать нам о звездном небе: «Я воспользовался возможностью показать вам так он совместил приятное с полезным...
Непременно нужно вспомнить о наших командирах. Они стали для нас первым примером того, каким должен быть морской офицер. В этом нам повезло. Главным примером для нас стал первый начальник училища Константин Александрович Безпальчев. Он был образцом, которому хочется подражать всю жизнь. Закончив Морской кадетский корпус до революции и будучи энциклопедически образованным, он был отличным рассказчиком, прекрасно владел речью. На его выступлениях зал нашего клуба не вмещал всех желающих. Выступал он перед нами на самые разные темы: о море и флоте, достижениях науки, мировой истории, об искусстве. Его рассказ о музыке предварял концерт духового оркестра, который хорошо исполнял не только строевую музыку, но и многие классические произведения. По его приглашению у нас побывал знаменитый писатель-маринист С большим удовольствием мы выслушали рассказ о его творчестве и получили ответы на множество своих вопросов. К. А. Безпальчев всегда говорил так аргументировано и убедительно, что даже когда он распекал перед нами того, кому грозило списание из училища в Московский флотский экипаж, у нас не возникало и тени сомнения в правоте начальника. Сам он был небольшого роста, полноватым, но это не мешало ему выглядеть «блестящим морским офицером». Хорошим дополнением ему была его жена, Елена Тимофеевна. Для нас он был строгий и требовательный начальник, а она доброй, вникающей во все наши беды, заботливой матерью. К ней в библиотеку шли поделиться бедами и радостью. За многие годы последующей службы мне больше не приходилось встречать подобных начальников...
Лекцию в Доме ученых читает контр-адмирал К.А. Безпальчев
Из политработников хорошо помню только замполита нашего курса — старшего лейтенанта Тихонова Александра Николаевича. Это был высокий худощавый человек с хорошо запоминающимся лицом. Порядочное количество наградных колодок говорило о его боевой службе на флоте, за что его все уважали. Даже когда возглавляемая им шлюпка попала под таран баржи, и ребята оказались под ней, никто не выдал его. По-видимому, начальство так и не узнало об этом происшествии. К счастью, обошлось без потерь. Последний раз я встречал его в 1984 году в Калининграде. Он был контр-адмиралом, начальником особого отдела ДКБФ. Нашим любимцем был и остается бывший начальник курса капитан-лейтенант, впоследствии капитан 3 ранга Лукьяненко Александр Николаевич. Нам казалось, что слова песни: «Капитан-лейтенант по-морскому умел одеваться» написаны именно о нем. Стройный, красивый, всегда щеголевато одетый — он стал для нас образцом внешнего вида морского офицера. Под стать ему была красавица жена. Очень приятно было смотреть на эту прекрасную пару. Дружба с Александром Николаевичем сохранилась у нас до настоящего времени, и он неоднократно бывал участником наших встреч. Он закончил службу полковником. В феврале 2000 года к нему в Киев на 80-летний юбилей ездили поздравлять от группы ленинградцев Олег Корытов, а от нижегородцев (горьковчан) — Владимир Зайцев. День Победы мы встретили восторженно, и даже некоторое неприятное происшествие не испортило нашего настроения. О Победе объявили ночью. Сообщение об этом первым услышал дневальный и тотчас поднял весь курс. Мы в возбуждении вскочили и шумно начали выражать свой восторг. Старшина роты Василий Пеньков, разбуженный нашим криком, выскочил из своей комнаты и начал орать на нас, заставляя вновь лечь спать. В ответ на него обрушился град наших рабочих ботинок. Пеньков был вынужден ретироваться в свою комнату и больше не показывался. Авторитет старшины роты, и без того низкий, стал нулевым. Утром о происшедшем доложили командованию, и уже к вечеру в нашей роте появился новый старшина роты — старшина 1-й статьи Власов Георгий Федорович. Он был на несколько лет старше нас, закончил школу строевых старшин в Баку. Высокий, стройный, красивый, всегда безукоризненно одетый, он стал для нас образцом старшины-воспитателя. Как было организовано свободное от воинских и учебных занятий время? Занятия спортом поощрялись и для этого создавались условия. Работала гимнастическая секция. Руководил ею Давид Аронович Познанский — отличный гимнаст и тренер, а его уникальность заключалась в том, что у него была одна нога и на этой ноге он ухитрялся прыгать через козла, а на показ упражнений на снарядах мы смотрели, разинув рты. Подобную гимнастику нам пришлось увидеть впервые. Впоследствии Борис Данишевский стал мастером спорта, а Василий Денисов перворазрядником по гимнастике. Виктор Камнев был чемпионом в беге на длинные дистанции, кроме того, он был хорошим боксером. Но в боксе первенство держал Юра Курочкин, очень разносторонний спортсмен, который не только отлично боксировал, но также хорошо бегал на лыжах. Зимой проводились лыжные соревнования. Были также соревнования и по плаванию в открытом бассейне на Оке, а хорошие прыжки в воду могли показать только два Николая — Хрусталев и Турусов. В училище большое внимание уделялось художественной самодеятельности. Из числа курсантов оказалось много способных ребят. Так, Владимир Новиков мог играть на любом музыкальном инструменте, но главным у него была скрипка. Вадим Березовский был хорошим танцором-чечеточником. Часто он выступал в этом жанре вместе с Виктором Муруговым. Хорошо танцевал Николай Хрусталев.
Вспоминает Павел Званцев. Генрих Киреев стал инициатором постановок сцен из классических произведений. Режиссуру осуществлял преподаватель литературы Н. И. Лебедев. Из Театра юных зрителей нам на время давали костюмы и реквизит. За 1945—1946 годы были поставлены сцены из произведений А. С. Пушкина «Борис Годунов», «Скупой рыцарь», а потом сумели полностью поставить «Горе от ума» А. С. Грибоедова.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
