— А вы за собой не чувствуете вины? — Товарищ капитан-лейтенант, вы не разрешали его допускать к работе в море, вот он и оплошал. — Подумали ли вы, когда уезжали, что Кораблев может подвести? — Не задумывался, товарищ капитан-лейтенант. — А теперь задумываетесь? — Понимаю, что лучше бы, если бы я был на месте. Но я ведь болел. Азиатский грипп. — А за свой корабль вы не болели? А? Сапетов молчал, но ни грана смущения не было в его — теперь Беспощадный понял — наглых .
И только сейчас Борис Арефьевич понял, что не знал старшину Сапетова, что Сапетов не служил, а выслуживался, и значки на его фланелевке выслужены, чтобы похвастаться перед друзьями с гражданки и девушками; Сапетов не любит флот, службу, товарищей, командира, все то, что дорого всем остальным. Беспощадный смотрел на нагловатое, красивое лицо старшины, в его нахальные, вызывающие глаза и понимал, что справка липовая, но он, отдав этого прохвоста под суд, усугубит свое и без того шаткое положение. Что ж, значит, опять идти на сделку с совестью?.. Сапетов великолепно понимает, что творится в душе командира, и играет на этом, сообразил Беспощадный. Потому у него такой наглый вид! Борис Арефьевич спросил как мог строже: — Кто выдал вам справку? —— Там стоит штамп, товарищ капитан-лейтенант. — Я спрашиваю: кто выдал справку? — Товарищ командир! Вы сомневаетесь, что справка подлинная? Не подделал же я ее. До этого я не дошел. — А до чего вы дошли?
— Вы — мой отец-командир, — Беспощадного резануло подобное панибратство, — и от вас я скрывать ничего не буду. Справка подлинная, однако получена . Никто к ней придраться не сможет. — Я смогу. — Вы, товарищ капитан-лейтенант, безусловно, можете, — охотно подтвердил Сапетов. — Но мне все одно пришла пора увольняться, а вот вы... За что же вы пострадаете? Я и вас, и отличный экипаж подводить не хочу. «Ах, сукин сын, — возмутился Беспощадный, глядя в его наглые, немигающие глаза. — Годы я жил с тобой бок о бок и не знал, какой ты прохвост... Я нежил, выдвигал подлеца и задаривал, а теперь ты предлагаешь мне сделку!..» — Так вы собрались уволиться? — спросил он злорадно, поняв, что Сапетов не читал последнее время газет. — Так точно. Свое отслужил. Потружусь на гражданке. — А вы, позвольте спросить вас, газеты читаете? — Так точно, читаю. — О решении правительства знаете? — О чем? — глаза Сапетова беспокойно забегали. — О том, что старослужащие задерживаются до особого распоряжения? — Никак нет, не читал. — Возьмите прочтите. — И еще более злобно отчеканил:— Я отдаю вас под суд, Сапетов. За обман и за дезертирство. Идите, — скомандовал он. Сапетов вскинул на командира глаза. Их взгляды скрестились. Во взгляде Сапетова Борис Арефьевич прочел угрозу. «А, так он еще меня запугивает?!»
— Выйдите вон! — крикнул Беспощадный. Когда Сапетов тяжело перешагнул через комингс, Борис Арефьевич облегченно вздохнул.
ГЛАВА СЕДЪМАЯ. ПОИСК
1
Фрол пришел домой поздно вечером, когда Стэлла его и ждать перестала. Алешка и тетя Маро уже спали. Стэлла сразу поняла, что у мужа неприятности. Хмурый, озабоченный, он поцеловал ее, сказал, что голоден. Он ел разогретый ужин, пил крепкий чай и молчал. Стэлла сидела напротив, поставив локти на стол и положив на руки подбородок. Она никогда его ни о чем не расспрашивала: найдет нужным — скажет, а может, случилось такое, о чем и жене не расскажешь. Она знала, что это в порядке вещей и обижаться глупо. Он отставил стакан, закурил любимую . Стэлла поднесла зажженную спичку. Прикурив, он придержал ее руку, взглянул в глаза:
— Эх ты, моя сероглазая... — Помолчал. Докурил. Сказал коротко: — А у меня чепе, дорогая. Она знала, что такое чепе. — И все краса и гордость — Борис Беспощадный! Ей очень захотелось узнать, что натворил Беспощадный. Он сразу не понравился ей — приходил как-то в гости. Не терпит она хвастунов. А он хвастун. «Я, я, я» — у него на каждом слове. И если Ростислава она всегда встречала приветливо, то радушной хозяйкой для Беспощадного быть не могла. Правда, Фрол уверен, что Беспощадный хоть и фанфарон, но знающий и хороший моряк, вернее, может им стать, если образумится. Избаловали человека, захвалили, испортили. А его драить надо, чтобы понял, дутая знаменитость! И вот у Фрола неприятности — через эту самую знаменитость. Не слишком ли Фрол к нему снисходителен? ~— Устал я, Стэллочка... Расстегнул китель, пошел взглянул на Алешку, что-то бормотавшего во сне; спросил? — Ты не возражаешь, я лягу? — Он притянул ее к себе: — Ничего, выдюжим. Ты как думаешь, девочка, а? — Ты, милый, выдюжишь... Он уже спал. Что же натворил Беспощадный? Ей ненавистны его светлые бачки, его апломб, его ячество, даже его франтовство. Этот фанфарон заставляет страдать ее Фрола...
Она села на постель и расплакалась. Слишком хорошо она знала мужа и поняла: произошли большие неприятности. Фрол спал, а она смотрела ему в лицо, и во сне нахмуренное. — Бедный ты мой, — прошептала она. Но тут же подбодрилась: — Ничего, не такое выдюживали... Погасила свет. Тихонько подсунув руку ему под шею, почувствовала его тепло — тепло большого, сильного человека. «Жизнь — это скачка с препятствиями», — сказал какой-то остряк. Фрол преодолеет любое препятствие. Она хорошо знает Фрола. Он — не разнюнится. А еще немало препятствий придется преодолевать на долгом пути! Она не знала, побудет ли он завтра дома или рано утром уйдет. А когда придет снова? Когда-нибудь. «Подожду — ведь я жена моряка». Фрол поднялся очень рано и, чтоб не разбудить спящих, в одних носках пошел взглянуть на Алешку, бережно прикрыл одеялом Стэллу, надел ботинки в передней, оставил записку: «Постараюсь прийти как можно скорей» — и ушел на свои корабли.
2
Что это? Стучат? Кто? Ростислав взглянул на : проспал всего пять минут. Входит Барышев: — Время. Ростислав легко вскакивает, стирает ладонью сон с лица, встряхивается, выходит. Наткнулся на радостно приветствующего его корабельного пса. На ходу отдал приказание: — Вертолета наверх не пускать. Еще смоет волной, чего доброго. Легко взбегает по трапу на мостик. Поединок предстоит нелегкий. Он видел на днях в офицерском клубе своего предполагаемого противника. Умен, опытен, глаза хитрые, усмешечка на губах — настоящий подводный ас. Такой маху не даст! Говорят, недавно даже от гвардейцев ушел, оставив их с носом. Перехитрил ложным эхом, сманеврировал, уклонился и — ищи ветра в поле! С ним надо ухо востро держать. И лодка у него первейшая, не секрет... последнее достижение техники... «И все же — я поставил на молодых, — раздумывает Ростислав уже в море. — Провал Беспощадного был для меня хорошим уроком. Тот понадеялся на Сапетова — Сапетов подвел. Я надеялся на Орла и обрадовался, когда он сам предложил остаться на состязательный поиск. Да, надеялся. Теперь я решил иначе. Орел меня понял. Он не обиделся, когда я вместо него посадил на станцию Ураганова. Понял: для пользы службы, для пользы своего корабля.
Отец тоже выдвигал молодых — ему обязаны и Никита Рындин, и Фрол Живцов тем, что не засиделись, как засиделся Игнаша Барышев в штурманах. А засиделся потому, что попал из училища к осторожному, не любившему рисковать командиру. Вот он и потерял веру в себя, стал прислушиваться к авторитетам. Живцов — молодец. Игнашу, после того как он был наказан, и отстаивать не пришлось. Живцов спросил: — У тебя, Слава, всегда все шло гладко? — Нет. Бывали и срывы. — Но тебя не зачисляли в неисправимые? — Нет. — Так не забывай об этом. Барышев споткнулся — подымется. И, заметь, подымется с твоей помощью. Хорошо, что ты его тогда не покрыл. Он .
Да, Игнаша выдюжит. А другие? На комсомольском собрании обсуждали поведение драчунов, Ураганов сказал: — Того, кто своим поведением марает добрую славу всего экипажа, надо списать с корабля. Попросим об этом нашего командира.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
20 октября в актовом зале училища состоялась встреча нахимовцев с Героем Советского Союза, капитаном 1 ранга в отставке, председателем клуба «Золотая звезда» В.Е.Соколовым.
Валентин Евгеньевич прибыл из Одессы, где проживает, для участия в торжественных мероприятиях, посвященных 70-летию образования Тбилисского НВМУ, и с удовольствием согласился встретиться и пообщаться с нахимовцами.
На встрече был наш частый гость, контр-адмирал в отставке В.В.Наумов, однокашник Героя по училищу подводного плавания.
Нахимовцы услышали увлекательные рассказы о послевоенном детстве, годах учебы в Тбилисском нахимовском училище, курсантской жизни, службе на подводных лодках Тихоокеанского и Северном флотов.
Многих нахимовцев заинтересовали воспоминания Валентина Евгеньевича о походах подо льдами Арктики и поход с Северного на Тихоокеанский флот, через пролив Дрейка.
В заключение, Валентин Евгеньевич подарил нахимовцам свои книги с авторской подписью, а на память о встрече состоялось коллективное фотографирование и вручение гостям цветов и сувениров.
Заявки на книгу "Герои Полярных глубин" можно оформить по телефону +380983766028 или электронной почтой: booksokolov@gmail.com
Кроме того, на подходах к Кронштадту, к югу от маяка Толбухин, немецкими самолетами 22.06.1941 г. было выставлено минное заграждение И-73 из 16 (по другим данным — из 25) донных мин типа ВМ/1000. Оно также могло оказаться на маршруте прорыва — на колене ФВК № 1-КБ-а, но было частично «вытралено» подрывом на нем и гибелью ТТЩ «Петрозаводск» (7.07) и ПМ № 107 (18.08).
2.2. Общая характеристика действий КБФ на море
При разработке оперативного плана на 1941 г. народный комиссар ВМФ в феврале 1941 г. предложил командующему КБФ: «1. ...Исходить из предположения, что будут иметь место: а) Выступление против СССР на Западе коалиции, возглавляемой Германией и включающей в себя Италию, Венгрию, Румынию, Финляндию и Швецию, с одновременным выступлением против СССР на Востоке Японии. б) Ведение военных действий СССР против Финляндии при возможной поддержке Финляндии Швецией. 2. При выступлении против СССР коалиции, возглавляемой Германией, на КБФ возлагаются задачи: а) Не допустить морских десантов немцев на побережье Латвийской, Эстонской ССР и на острова Эзель, Даго. б) Совместно с ВВС КА нанести поражение германскому флоту при его попытке пройти в Финский залив. в) Не допустить проникновения кораблей противника в Рижский залив. В случае одновременного с Германией выступления Финляндии а) Содействовать сухопутным войскам, действующим на побережье Финского залива и на п-ове Ханко, обеспечивая их фланги и уничтожая береговую оборону финнов. б) Быть в готовности обеспечить переброску одной сд с побережья Эстонской ССР на п-ов Ханко и крупного десанта на Аландские острова. ... Основным содержанием оперативного плана должно... быть стремление нанести решительное поражение противнику во взаимодействии с воздушными силами и сухопутными войсками Красной армии.
3. По плану развертывания против Финляндии...: а) Уничтожить боевой флот Финляндии и Швеции (при выступлении последней). б) Содействовать сухопутным, войскам, действующим на побережье Финского залива, на п-ове Ханко, обеспечивая их фланги и уничтожая береговую оборону финнов. в) Обеспечить в первые дни войны переброску двух сд с северного побережья Эстонской ССР на п-ов Ханко, а также крупного десанта на Оландские острова. г) Прервать морские коммуникации Финляндии и Швеции (при выступлении последней) в Ботническом заливе и Балтийском море» [док. № 13]. Хотелось бы обратить внимание на следующие особенности задания КБФ на разработку оперативного плана: — перед КБФ не ставилась задача защиты своих морских коммуникаций. Видимо, имелось в виду, что эта задача будет выполняться в порядке повседневной боевой деятельности по поддержанию оперативного режима на Балтике. — на случай ведении войны с Германией и ее союзниками перед КБФ не ставилась и задача нарушения морских коммуникаций противника в Балтийском море. Между тем в директиве наркома обороны СССР от 14.10.1940 г. № 103312 она в качестве одной из общих задач ВМФ была сформулирована следующим образом: «Активными действиями на коммуникациях противника не допустить подвоза войск и боевого снаряжения в порты воюющих против СССР государств» [док. № 11]. Однако нарком ВМФ в феврале 1941 г. такую задачу КБФ не поставил. Тем не менее в ходе работы над оперативным планом такая задача КБФ была, видимо, дополнительно поставлена. Это подтверждается содержанием директивы наркома ВМФ, направленной Военному совету КБФ около 9.00 22.06: «Выслать ПЛПЛ в соответствии оперразработки. Действовать неограниченно по ТРТР и боевым кораблям Германии» [док. № 23].
25.06 нарком ВМФ в соответствии с решением руководства СССР приказал Балтийскому и Северному флотам начать боевые действия против Финляндии и в числе активных действий против нее предусмотреть: «1. Удар авиацией и, по обстановке, торпедными катерами по кораблям в финских водах. 2. Минные постановки на фарватерах Ханко. 3. Перерыв шхерных коммуникаций подлодками и авиацией. 4. Содействие флангу армии шхерным отрядом. 5. Бомбардировочные действия авиации в Ботнике. 6. Подавление батарей и сухопутной обороны в районе Ханко силами БО и истребительной авиации» [док. № 35]. Как здесь видно, уже две (3-я и 5-я) из шести задач прямо посвящены нарушению коммуникаций противника, в данном случае - Финляндии. Еще две задачи (1-я и 2-я) также, видимо, имели отношение к нарушению коммуникаций. Однако некоторые из этих задач оказались из области фантастики. Например, перерыв шхерных коммуникаций подлодками. Ведь от такой задачи как нереальной пришлось «отбиваться» еще в период Советско-финляндской войны 1939-1940 гг., когда на ней настаивал И. В. Сталин. Авиация же для выполнения перечисленных задач нуждалась в усилении. Командующий КБФ 23.06 просил наркома ВМФ о выделении для ВВС флота дополнительно трех полков бомбардировщиков и шести полков истребителей. Тем не менее даже имевшаяся авиация была перенацелена для действий на сухопутном фронте, а одна эскадрилья бомбардировщиков СБ была передана Северному флоту. Вслед за этим последовали уточнение и конкретизация наркомом ВМФ поставленных задач: 26.06 — разработать и донести ему план «закупорки шхерных фарватеров в восточной части Финского залива... выходы из шхер Катка и подходы к о-вам Патио-Пуккио» [док. № 36]. 3.07 — «нарушать перевозки Ботнике постановкой авиационных мин у финских портов. Ставить одиночные мины на большом пространстве» [док. № 60]. Военный совет КБФ 3.07 по запросу Военного совета СФ о плане на ближайшее время донес ему решаемые флотом задачи: «Продолжение операции по заграждению минами Ирбенского пролива и оборона островов Эзель и Даго. Оборудование минных заграждений на подходах Таллин. Оборудование минно-артиллерийской позиции на меридиане о-ва Гогланд.
Оборудование тыловой минной позиции в районе Биорке - Деманстрейские банки - мыс Устинский. Траление фарватеров и противолодочная оборона на театре. Действия подлодок и авиации на коммуникациях в Балтийском море и на подходах к базам противника в Финском заливе. Действия авиации по военным кораблям и транспортам в базах и море. Активные минные постановки на выходных фарватерах финских баз. Действия ВВС по скоплению транспортов в районе Хельсинки - Котка. Обеспечение перевозок на Ханко» [док. № 64]. Примечательно, что Военный совет СФ в течение первой недели после передачи КБФ в его оперативное подчинение планами флота не интересовался. Видимо, при сложной обстановке, создавшейся на ленинградском направлении, ему было не до флота. Теперь уже четыре из 10 задач, решаемых КБФ, связаны с нарушением морских коммуникаций противника. Но появились и две задачи — «траление фарватеров...» и «обеспечение перевозок...», относящиеся к защите своих коммуникаций. Что же касается задач, поставленных наркомом ВМФ в феврале 1941 г., то задача недопущения морских десантов почти полностью отпала с занятием противником Прибалтики, отпали и задачи переброски десанта на Аландские острова и стрелковой дивизии на п-ов Ханко.
К нанесению поражения германскому флоту при его попытке пройти в Финский залив КБФ находился в готовности до конца 1941 г. Но немцы не планировали значительных операций против СССР в Балтийском море, в том числе высадку крупного десанта и прорыв своего флота в Финский залив. Таким образом, и эта задача отпала сама по себе. А вот не допустить корабли противника в Рижский залив КБФ не смог. Это произошло потому, что с занятием противником почти всей Прибалтики были нарушены система базирования кораблей и авиации флота на ее территории и система обороны входа в залив через Ирбенский пролив, а также из-за перенацеливания половины авиации КБФ на сухопутный фронт и бомбардировки Берлина. Итак, во время Прибалтийской стратегической оборонительной операции КБФ фактически решал следующие задачи: 1) береговыми войсками (морская пехота, БО, ПВО, инженерные части) и ВВС совместно с частями Красной армии оборонял Либаву, острова Эзель, Даго и полуостров Ханко; оказывал поддержку СЗФ ударами бомбардировочной и минно-торпедной авиацией по войскам противника на рубеже р. Западная Двина и в районе Пскова — Острова; 2) производил постановку оборонительных минных заграждений: — надводными кораблями в Ирбенском проливе, в устье Финского залива, на рубеже о. Гогланд с целью создания минно-артиллерийских позиций, препятствующих проникновению флота противника в Рижский и Финский заливы; — самолетами, торпедными и сторожевыми катерами ставил мины на опушке финских шхер, чтобы затруднить выход кораблей противника в Финский залив для действий на наших морских коммуникациях и высадки десантов; 3) вел боевые действия по нарушению морских коммуникаций противника надводными кораблями, подводными лодками и ВВС в Рижском заливе, подводными лодками и ВВС — в открытой части Балтийского моря, нанося торпедные, артиллерийские и бомбовые удары по вражеским судам и портам, ставя мины у портов противника; 4) тральными и противолодочными силами, береговой обороной и истребительной авиацией защищал свои морские коммуникации в Финском заливе.
В результате отступления войск Красной армии КБФ лишился своих передовых баз - Либавы, Виндавы и Риги, была нарушена система обороны входа в Рижский залив, кораблям и авиации пришлось отходить в пункты базирования, более удаленные от районов боевых действий, зачастую не приспособленные к всестороннему обеспечению сил. Отход флота из передовых баз сопровождался существенными потерями его сил. КБФ не смог предотвратить массированное применение противником минного оружия в первые дни войны, в полном смысле «прозевав» его. Ему также не удалось выполнить в полном объеме план постановки оборонительных минных заграждений, особенно в Ирбенском проливе. Хотя КБФ с 19.06 1941 г. находился в оперативной готовности № 2, а с 23.37 21.06 начал переводиться в оперативную готовность № 1. Находившиеся в Риге корабли ОЛС, назначенные для постановки минных заграждений, оказались 22.06 практически без топлива, поскольку базы госрезерва до начала общей мобилизации топливо флоту не выдавали, а флотских хранилищ в Риге еще не было. Из-за отсутствия необходимого по условиям обстановки количества сил и средств и низких боевых возможностей многих из них (тральщиков и тралов, сторожевых кораблей и катеров, самолетов-истребителей, зенитной артиллерии на кораблях и судах) флоту не удалось организовать надежную противоминную и противовоздушную оборону на театре, КБФ, как все вооруженные силы и вся страна, был вынужден вести боевые действия в условиях, к которым не был готов по причинам как объективного, так и субъективного характера. Флот должен был защищать фланг СЗФ в Прибалтике, а этот фланг вдруг оказался под Новгородом. СЗФ должен был защищать флотские базы с суши, а базы оказались в руках противника. Справедливости ради (хотя это и не сыграло определяющей роли во всем случившемся) нужно заметить, что планы прикрытия, разработанные в штабах КБФ, ПрибОВО и ЛенВО, к началу войны не были утверждены, поскольку они не были согласованы друг с другом в части, касающейся взаимодействия при выполнении поставленных задач.
Начальник отдела подводного плавания штаба КБФ А.М.Стеценко
Подавляющая часть командного состава флота, особенно призванного из запаса, не имела необходимого опыта управления кораблями, частями и соединениями не только в боевых, но даже в повседневных условиях. Штабы, включая штаб КБФ, не были в достаточной степени подготовлены к организации разведки, быстрой оценке оперативной обстановки, прогнозированию ее изменений и немедленному реагированию на них путем выработки эффективных предложений командирам и командующим по применению сил и средств флота. Отсутствие боевого опыта у командования флота и соединений оказало существенное негативное влияние на действия КБФ в начальный период войны. Большой проблемой для флота оказалась неукомплектованность командными кадрами. Так, по состоянию на 3.08 недоставало: командиров надводных кораблей - 18, подводных лодок - 38, соответственно помощников командиров - 31 и 2, штурманов - 20 и 24, артиллеристов - 32, минеров - 8 и 20, связистов - 30, механиков - 22 и 15, химиков - 5; командиров ТКА, СКА - 20; артиллеристов береговых-179, зенитчиков- 71, полевых-48; связистов береговых-115; химиков береговых - 30; гидрографов - 18; других командиров: стрелковых и пулеметных подразделений - 434, железнодорожников - 57, танкистов - 9, саперов - 15, инженерно-технического состава - 191, хозяйственников - 74 (все без тылов). К этому добавились и низкие деловые качества, а также недисциплинированность ряда командиров высоких рангов. В течение первых двух месяцев Великой Отечественной войны были сняты с должностей, а в некоторых случаях и осуждены военными трибуналами, член Военного совета флота, командующий ВВС, командующий эскадрой, командиры Либавской, Прибалтийской и Кронштадтской ВМБ, командир 61-й авиационной бригады, командир ОВР ГБ, начальник гидрографического отдела флота. Были представлены к снятию с занимаемых должностей: начальник штаба флота, начальник оперативного отдела штаба флота, начальник минно-торпедного отдела флота и др.
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
Поехали на нескольких машинах в загс. Светланка там стояла вся в белом со своим режиссером — совсем как на картине Пукирева «». Он подбирал выпиравшее брюхо, чтобы казаться моложе, а волосы вокруг лысины разлетались перьями. Все было очень торжественно; для полноты картины позади гостей появился обливавшийся слезами Альберт. Пили шампанское, актеры и операторы поздравляли молодых и восхищались Светланкой; кто-то переусердствовал в подхалимаже — сравнил невесту с Сикстинской мадонной, чему даже жених не поверил. «Волнительный» отшатнулся от поднесенного ему бокала с шампанским, как от крысиного яда. Невесело, должно быть, смотреть, как девица, которую ты по-настоящему любишь, за другого замуж выходит... За свадебный стол село двадцать с чем-то гостей, закуска была феноменальная, и родитель красовался на почетном месте. Все поздравляли молодых и желали им много лет счастья. Были среди гостей и славные ребята, здраво смотревшие на жизнь. Эдуард Острокуцкий с сестрою Дианкой, похожей на цыганку из хора, и их друг Рем Требухов. Они хвастались тем, что крепко зарабатывают сами на жизнь и не зависят от родителей. Они даже по примеру ребят из «» ездили компанией в Таллин и ужинали при свечах в ресторане.
Что за заработок — обещали рассказать при следующей встрече. Это друзья Светланки, и, когда я спросил ее, на чем же они зарабатывают, она воскликнула: «Ого! У них такие прочные связи с капитанами и матросами дальнего плавания — закачаешься, Валериан! Держись за них. С ними не пропадешь!» — «Где ты с ними познакомилась?» — все же поинтересовался я. «Как где? Во Дворце культуры, на танцах. Дианка — дурешка, а мальчики — им палец в рот не клади!» Режиссер называл меня «братцем» и пил за Балтийский флот, а я пил за кинематографию; мне очень хотелось созорничать, назвать его «папкой», но я сдержался. Светланка взяла его за руку, он тут же размяк и предложил тост за будущую киноактрису, а я пошел осматривать комнаты: большой кабинет и пышную спальную. В ванной я надушился французским одеколоном, вышел в переднюю... Перед зеркалом, расчесывая гребенкой черные как смоль волосы, стояла женщина в черном платье, с красной розой у пояса. — Я, кажется, попала на корабль Балтфлота? — спросила она грудным голосом. — Свадеб не бывает на кораблях, — осадил я ее легкомыслие. — И как видно, я опоздала? — не обратила она на мой вызов внимания. — Кто вы? Я на студии вас не видела. — Я не со студии. — А мне подумалось, что вы пришли прямо со съемки. У вас выразительное лицо. — Спасибо. — Так кто же вы? — Брат невесты. — А-а, — протянула она. — Брат невинного, обольщенного существа? — Кто вы такая, а?
— Я? Приглашенная. Могу я пройти? Я повел ее в столовую, и те, кто смог еще ее разглядеть, закричали: — А-а, Ревекка! Как всегда, с опозданием! Я посадил ее рядом с собой. — Что вы пьете? — Коньяк. Я налил ей коньяку. Она уставилась на Светланку, порядком-таки захмелевшую, и сказала так, словно обругала сестренку: — Беленькая... — А вы думали — рыжая? — Беленькие в его испорченном вкусе, — кивнула она на разомлевшего режиссера. — Девочка цепкая, от нее вряд ли вырвется. — А зачем ему вырываться? — А он любит разнообразие... Ему так мало жить осталось! — Она вздохнула. — А вам? — Мне — много. Она посмотрела на мои руки.
— У вас не матросские руки. Вы музыкант? Я сказал, что окончил музыкальное училище; о провале в консерваторию умолчал. Мы принялись запивать болтовню коньяком. Вечер был длинный, и к концу его мы стали друзьями. Родитель мой рыдал, прощаясь, на плече у зятя — почти своего однолетка — и все упрашивал не обижать его девочку. Перед новой подругой мне было стыдно за размякшего родителя.
Как-то встретил я на улице своего однокашника по музыкальному училищу, Бобку Рюмкина, и он страшно обрадовался, узнав, что я скоро вернусь с флота. — Вот и прекрасно, Валерка, иди в Дом культуры, договорись о руководителем самодеятельности. — Самодеятельность не прокормит. — Дурень! У нас самодеятельный джаз, но он играет на танцплощадках, денег — куча, оплата разовая, наш Джо нас не обижает. — Какой еще Джо? — Ну, Джозеф Винницкий, Иоська, наш дирижер. Я пошел к Джо. Он встретил меня с распростертыми. — Возникла идея! — воскликнул он. — Вы, Сапетов, будете выступать в морской форме и играть на аккордеоне «Севастопольский вальс», «Вечер на рейде», «Заветный камень» и «Флотскую румбу»! Когда вы приедете? Могу выдать аванс — у нас это запросто.
Физиономия у Джо Винницкого была жульническая, но жулики бывают честными в своей банде. Теперь мое будущее было решено, и никакой Петр Иваныч меня не сломит своим красноречием. — Да, послушайте, Вал,—так меня окрестил по-своему Винницкий. — Давайте устроим дебют. В тот же вечер я выступал с аккордеоном в джазе Винницкого и имел огромный успех. Тут же объявили, что через месяц я буду играть постоянно. Джо мне сунул в карман довольно толстую пачку бумажек: — Чтобы ты не сбежал, Вал! Кстати, завтра мы выезжаем в Колпино. Поедешь? На разовых? Я поехал и в Колпино, и в Пушкин, и куда-то еще, не задумываясь над тем, что еще состою на службе. Плевать! Джо хорошо расплачивался. Мне деньги были нужны... Когда я просрочил отпуск и сказал Ревекке, что влипаю, она удивленно подняла густые черные брови: — Милый ты мой бродяга, ты даже не спросил меня, где я работаю. Я врач, и все будет устроено. Справка о печатью, сам черт к ней не придерется. Согласно полученной справке, я проболел восемь дней азиатским вирусным ...
Меня провожали Ревекка, Джо, мой родитель и Светланка со своим режиссером. — Не робей, главное, не робей, — подбодрила на прощание Ревекка. Джо сказал, чтобы я не задерживался, на мне он строит репертуар, и я буду «гвоздем» на всю зиму. Родитель принял дубняку, размяк, всхлипывал. Режиссер именовал меня «братцем», ему было лестно, что у него такой молодой брат. Я отвел Светланку в сторонку: — Ну как? — Ты знаешь, он отчаянно храпит, — призналась она с отвращением. На ней было новое дорогое пальто, и с плеч свисали две толстые кунички. Мы расцеловались. Режиссеру я сказал: — Ты, папашка, сестренку не обижай. Его покоробило. Но тут поезд тронулся. Пока! До скорого! Представляю себе огорчение Петра Ивановича. «Вы не любите флот, Сапетов. Не любите службу». Не ответить же ему: «Да, не люблю!» Буду оспаривать. «Я болел, товарищ капитан-лейтенант. Тяжело болел. Там все написано в справке. Вы же не думаете, что она липовая?» А командир? Я убежден, если он даже кое-что и заподозрит, не станет поднимать шум. По вполне понятным причинам. Пойду ко дну я — пойдет и он со мной вместе...
Ты высказался, Сапетов. Всё. Точка. Почему же я вмешивался в твои разглагольствования? Потоми, что хорошо помню слова : — Я люблю сказать до конца, кто сволочь...
Сапетова клонило ко сну. За окном замелькали огни большой станции; громкоговоритель, словно извещая о стихийном бедствии, оглушающе зарычал: «Поезд Ленинград— Таллин прибывает на станцию Нарва. Комната матери и ребенка у выхода в город». Сапетов выругался: «И поспать не дадут». В вентиляторе гудел ветер. «А в море штормяга, должно быть. Наверно, и наши «беспощадновцы» в море. Ну что ж? Пусть покачаются». В вагоне было светло и уютно. Век бы не вылезал! На нижних полках похрапывали. Сосед на верхней полке, молодой научный работник в очках, глядел в потолок и курил папиросу. Поезд дернулся, набрал ход. Сапетов заснул; когда проснулся, поезд подходил к Таллину; за окнами виднелись его темные башни.
— Сапетов наконец явился из отпуска, — доложил Беспощадному Коротков. — Предъявил справку о болезни. Вот она. — Пошлите ко мне Сапетова. Справку оставьте. Беспощадный разглядывал явившегося. Тот не был ни смущен, ни напуган. — Опоздали? — Так точно. — Причина? — Болел, товарищ капитан-лейтенант, — А вы знаете, что ваш ученик Кораблев упустил лодку и опозорил нас на вечные времена? — Так точно, уже рассказали. — И вы спокойно говорите об этом? — Выходит, .
— Он или вы? — Он.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Друзья! Рубикон пройден!!! В следующем году День ВМФ в Москве будем встречать на подводной лодке «Б-396»! Вчера я получил письмо от руководителя Управления Минкультуры России по Центральному федеральному округу С.Е. Богатырева, проводившего на основании моего обращения по поручению Президента Российской Федерации от 20.09.2013 г. № А26-13-81653411 внеплановую проверку в отношении государственного автономного учреждения культуры города Москвы «Музейно-парковый комплекс «Северное Тушино» (МПК «Северное Тушино»). В полном варианте документа, приложенного к этому электронному письму, приведены основные результаты проверки. Важный итог: эта уважаемая проверочная комиссия смогла увидеть то, чего добивались мы с Вами, друзья, все лето и осень, – ей предоставили выписку по музею из перспективного плана развития МПК «Северное Тушино» на 2014 год, согласно которому уже в первой половине года построят музейные павильоны и будет обеспечена сохранность морских экспонатов! Но ГЛАВНОЕ В ДРУГОМ – к 27 июля 2014 года – Дню ВМФ России намечено восстановить экскурсионное обслуживание на подводной лодке Б-396!!! Сроки взяты под жесткий контроль Департамента культуры Москвы. Посмотрим, как сдержат слово чиновники! Со своей стороны, я точно буду держать руку на пульсе. Кроме того, Управление Минкультуры России предложило включить три особо ценных объекта (подводную лодку, экраноплан и катер на воздушной подушке) в состав государственной части Музейного фонда Российской Федерации, чтобы никакие реорганизации музеев и парков больше не влияли на их судьбу и сохранность. Это ли не победа на первом этапе? Она случилась благодаря слаженным действиям целой команды ПАТРИОТОВ ФЛОТА, за что хочу всех поблагодарить. Кстати, меня заверили в Управлении, что данное поручение Президента России до конца еще не выполнено, и сотрудники далее будут информировать меня о следующих шагах и результатах! А ПОКА – НАШ КУРС ВЕРНЫЙ И ВЕДЕТ К ПОБЕДЕ!
С огромным уважением, капитан 1 ранга в отставке, ветеран-подводник Александр Михайлович Кузиванов ЧЕСТЬ ИМЕЮ!
