Государственному учреждению образования «Центр Юных Моряков города Бреста с Флотилией» в сентябре 2013 года исполнилось 25 лет. Представляю «13 мгновений» празднования юбилея в городе над Бугом.
Вот она – морская поросль Бреста. Более 1000 белорусских детей - мальчишек и девчонок занимаются основами морского дела.
Ветераны Флота и гости собрались на набережной для участия в празднике юных моряков.
Гости приветствуют появление на рейде морских сил флотилии Центра.
Празднично украшенная шлюпка подходит к причалу.
Теплоход «Фрост» с почетными гостями и юными моряками демонстрирует класс швартовки.
Торжественное построение.
Звучит гимн Республики Беларусь.
Председатель Брестского городского Совета депутатов поздравляет юных моряков от имени руководства города.
Начальник отдела образования города Бреста произносит приветственные слова юбилярам.
Ветераны флота – участники холодной войны дают напутствия Центру юных моряков: «Так держать!»
Какой же праздник без морской песни под гитару?!
Матросский танец «Яблочко».
Директор Центра юных моряков с заместителями – организаторы юбилейных торжеств в масштабе города Бреста.
«Честь имею!» Спасибо, что посмотрели эти фотографии.
Праздник кончился. Начались рабочие будни.
Капитан 1 ранга Касатонов В.Ф.
Примечание
Отсутствие идеологии в государстве – миф, вписанный в Конституцию России. Без единой системы ценностей не существует никакого объединения людей – государств тем более. В Белоруссии – союзном с Россией государстве – государственная идеология и национальная идея есть. И в Конституции, и в жизни. Звучит она просто: государство – для народа.
Наш фильм рассказывает о той четкой, годами отработанной системе, которая позволяет воспитывать в гражданах Белоруссии чувство истинного патриотизма. Эта система работает в детском саду, в школе, в армии, в институте. Сама атмосфера, царящая в обществе, забота государства о простом человеке, равноправие всех перед законом, уважение к своей истории – все это дает возможность каждому чувствовать себя уважаемым гражданином своей страны. А если страна относится к тебе с уважением, то и ты будешь уважать свою страну. Как говорится, как аукнется, так и откликнется. Система воспитания патриотизма это не изобретение Белоруссии. Такая система существовала и четко работала в Советском Союзе. Только в России ее отвергли, а в Белоруссии сохранили да еще и подняли на новый уровень.
Затем корабельные дозоры перенесли ближе к пунктам базирования на линии о. Кери — о. Мохни и о. Мохни — о. Вайндло. Причинами этого были: нехватка охранных сил (СКР, СКА), их плохое техническое состояние, низкие мореходные качества и слабые боевые возможности. Так, по мнению начштаба КБФ, для надежной охраны коммуникации Кронштадт — Таллин требовалось постоянно иметь в дозорах 20 СКР (в этом случае они находились бы на расстоянии около 10-15 миль друг от друга). Но для этого в составе флота требовалось иметь до 50 СКР, а их было всего 17, к тому же в основном из числа мобилизованных гражданских судов. По поводу этих СКР командир дивизиона, в состав которого они входили, доносил своим начальникам 8.07 и 10.08: «Опытовое судно «Разведчик», посыльные суда ЛК-1, ЛК-2 и речной буксир «Ост», именуемые сторожевыми кораблями, по существу выполнять задачи боевого дозора не могут» [док. № 303]. При ветре 4-5 баллов они были неуправляемыми и не могли применять свое оружие. Их навигационное оборудование не позволяло безопасно и с необходимой точностью плавать по счислению (т. е. ночью и при плохой видимости). Часть из них не имела средств связи. Их главные механизмы были сильно изношены, противоаварийные средства на них отсутствовали. Из командного состава по штатам полагались только командиры кораблей. Даже при достаточном количестве этих «квазисторожевых» кораблей возможность выставлять их в дозоры севернее ФВК № 10 ТБ представлялась сомнительной. Они бы оказались на большом расстоянии от пунктов стоянки сил поддержки дозора (обычно это были Колга-Лахт, Хара-Лахт, Кунда-Лахт), мест укрытия от шторма, за пределами дальности стрельбы прикрывавших их береговых батарей, а также вблизи от навигационных опасностей и финских наблюдательных постов. Наконец, боевые возможности назначавшихся в дозоры кораблей были несоизмеримы с боевыми возможностями немецких ТКА, обычно охранявших ЗМ, не говоря уже о возможностях самих ЗМ и даже КАТЩ, привлекавшихся к постановке мин (табл. 10).
Таблица 10. Основные ТТХ кораблей-заградителей противника и советских дозорных кораблей
Что касается СКА типа «МО», способных при достаточном их количестве создать угрозу немецким ТКА и тем самым воспрепятствовать действиям ЗМ противника, то еще 23 июля 1941 г. Военный совет КБФ докладывал наркому ВМФ и Военному совету СЗН: «Расход этих катеров колоссальный, поступлений нет, износ большой, есть опасность в августе остаться без катеров» [док. № 119]. Без СКА типа «МО» КБФ не остался, но для полноценной дозорной службы их не хватало. С выходом немецких войск на южное побережье Финского залива боевая устойчивость дозоров еще больше снизилась, поскольку на мысах, где раньше находились прикрывавшие дозоры береговые батареи маневренной базы Кунда, появились батареи врага, а корабли поддержки были вынуждены базироваться на Таллин, более удаленный от районов несения дозоров, чем заливы южного берега Финского залива. В результате всего перечисленного дозоры могли, и то при определенных условиях, обнаруживать противника, но эффективно воспрепятствовать его минно-заградительной деятельности не имели возможности. К этому надо добавить, что наши корабли в 1941 г. еще не обладали необходимыми возможностями для ведения морского боя ночью (не было радиолокационных станций, приборов ночного видения), а без этого было трудно противодействовать минным постановкам противника. Правда, некоторые корабли имели осветительные снаряды, а авиация - осветительные бомбы (ракеты), но о них либо не вспомнили, либо считали малоэффективными. Дозоры на линиях о. Кери — о. Мохни, о. Аэгна — о. Мохни, о. Кери — о. Вайнддо несли: несколько раз в июле — один ЭМ с двумя СКА типа «МО»; с конца июля до 14.08 - или один СКР, или один БТЩ, или один ТТЩ иногда с одним-двумя СКА типа «МО», а чаще без них; после 14.08 - два СКА типа «МО» (табл. 11). До выхода немецких войск на южный берег Финского залива в поддержку дозора назначались или ЭМ типа «Новик», или СКР типа «Ураган» (базировались на Хара-Лахт), а после выхода немцев на побережье — два-три СКА типа «МО» или ТКА (базировались на Таллин). Но по разным причинам, прежде всего из-за недостаточного количества СКА типа «МО», дозоры, особенно после выхода немецких войск на южный берег Финского залива, неслись нерегулярно, что хорошо видно из табл. 11.
Таблица 11. Несение ночных корабельных дозоров на линиях о. Кери — о. Мохни, о. Кери — о. Вайндло и о. Аэгна — о. Мохни
Источник: АО ЦВМА. Ф. 45. Д. 1052, 1053, 10303.
К чему привели нерегулярность несения дозоров и недостаточная боевая мощь дозорных кораблей, можно видеть при сравнении данных табл. 9 и 11: из 30 заграждений Юминдского минного барьера, выставленных противником в августе, 22 заграждения были поставлены именно в те ночи, когда не неслись дозоры. Из табл. 11 также вытекает, что реально могли обнаружить ЗМ противника только СКА, несшие дозор на линии о. Кери - о. Вайндло 19-21.08. Это и подтвердилось 21.08 (табл. 11).
6) противоминная оборона (карта-схема 2)
Исходя из значения прибрежного фарватера и учитывая недостаточность тральных сил, основное внимание, с точки зрения ПМО, с началом войны уделяли этому фарватеру. В зоне ответственности ОВР ГБ тральным силам была поставлена задача систематическим тралением прибрежного (южного) фарватера обеспечить безопасность плавания кораблей от м. Юминда до д. Маху. В соответствии с поставленной задачей ТЩ вытралили в июле на ФВК № 8 ТМ, № 8 КМ три ранее обнаруженных МЗМ противника: И-55 (южную часть), И-74, И-75. Четвертое МЗМ, И-80, состоявшее из донных мин, себя не проявило: либо ошибочно было поставлено вне фарватера, либо мины были неисправны. Из нескольких сотен различных судов и боевых кораблей, прошедших до 10.08 по прибрежному ФВК, на минах подорвались, как уже известно, три ТР. Меньше внимания было уделено центральному (северному) фарватеру. На ФВК № 10 ТБ периодически производилось разведывательное траление ограниченным числом ТЩ из состава ОВР ГБ. Однако ОВР КВМБ более интенсивно контролировал расположенную в его зоне ответственности часть центрального (северного) ФВК. На колене ФВК № 10 КБ-г его ТЩ частично вытралили МЗМ И-77. На других фарватерах КВМБ мины не были обнаружены.
Нужно обратить внимание на еще одно важное обстоятельство. За первые 47 дней войны, до 8.08, противник выставил, как теперь известно, в западной части Финского залива (до меридиана о. Найссаар), в Рижском заливе и проливах, отделяющих Моонзундские острова от материковой части Эстонии и друг от друга, а также на подходах к ним 1739 мин, в том числе 174 неконтактных донных, и 1517 минных защитников. В средней же части Финского залива за это время было поставлено 575 мин и 20 минных защитников, в том числе 410 мин и 20 минных защитников в районе будущего ЮМБ [док. № 45 и табл. 9]. Конечно, командование КБФ в июне - августе 1941 г. этих данных не имело. Зато ему было известно, что в этот период на западе погибли или получили повреждения, подорвавшись на минах, 22 корабля, в средней части Финского залива - четыре, а в восточной - один. Думается, понятно, куда было приковано внимание командования с точки зрения ПМО. Тем более что Военный совет СЗН непрестанно требовал усиления активности КБФ в Рижском заливе и Балтийском море для нарушения подвоза снабжения немецкой группе армий «Север». А пути наших кораблей т^а пролегали через наиболее плотно загражденные минами районы. Начиная с 8.08, противник для создания ЮМБ, выставил в средней части Финского залива еще 1598 мин и 776 минных защитников (табл. 9). На них к 26.08 погибли 14 кораблей и судов (один ЭМ. один СКА, четыре БТЩ. ЗМ, четыре ТР. ледокол и еще два ВСУ), несколько кораблей получили повреждения, были потеряны 28 тралов. Оказались серьезно затруднены снабжение ГБ и 10-го ск. ВМБ Ханко, БО БР и особой авиагруппы, производившей налеты на Берлин, а также вывоз раненых, мобилизованных, эвакуируемых людей и материальных ценностей из Таллина. Только тогда командование КБФ наконец осознало степень минной угрозы в средней части Финского залива. Минные заграждения, на которых подорвались указанные корабли, а также те, что были обнаружены ТЩ при проводке конвоев, фактически располагались между меридианами 25° 16' и 26°05'. Штаб КБФ считал наиболее опасным участок колен ФВК № 10 ТБ-е, -ж между меридианами 25°15' и 25°40', включавший западную часть ЮМБ и МЗМ Valkjarvi, а штаб КВМБ — между меридианами 24°40' и 25°55', т. е. практически весь ЮМБ. Но для принятия необходимых мер по обеспечению противоминной безопасности на участке коммуникации от Таллина до о. Гогланд не было не только нужного количества сил и средств (ТЩ, СКР, СКА, самолетов, тралов), но уже и времени. В этой связи серьезного упрека заслуживает деятельность штаба КБФ. Главного морского штаба ВМФ и Генштаба КА по организации разведки в интересах боевых действий на море, в том числе разведки минно-заградительной деятельности противника. Имеется в виду не только разведывательное траление, но все виды разведки (воздушная, морская и агентурная).
Немецкий минный заградитель «Кайзер»
Плохо была поставлена в штабе КБФ и аналитическая работа по оценке данных об обстановке на море. Так, РУ ГШ КА, РУ ГМШ ВМФ и РО штаба КБФ не сумели выявить наличие в составе финского ВМФ ЗМ «Руотсинсалми» и «Рийлахти», базирование в районе Хельсинки немецких ЗМ «Кобра», «Кайзер», «Кенигин Луизе» и 5-й флотилии катеров-тральщиков (КАТЩ), использовавшихся в качестве заградителей, а также их минно-заградительную деятельность.
Финский минный заградитель «Рийлахти»
Зато РО штаба КБФ удалось убедить командование флота в том, что мины противник ставит лишь торпедными катерами, хотя это соответствовало действительности лишь для Рижского залива, и авиацией, что если и имело место, то очень редко. Правда, начальник штаба КБФ, видимо, не полностью верил этой оценке своих разведчиков. Поэтому, наверное, как указывалось выше, одной из задач дозорных кораблей оказалось «недопущение минных постановок шюцкоровскими катерами», хотя в разведсводках штаба КБФ чуть ли не ежедневно отмечались постановки мин ТКА, но не шюцкоровскими катерами.
Немецкий торпедный катер. Использовался также в качестве минного заградителя
Так искажалось представление о способах и масштабах минно-заградительной деятельности противника и о реальной минной угрозе. Как видно из табл. 9, фактически из 2804 мин и минных защитников в минных заграждениях ЮМБ 2215 поставили минные заградители (908 - немецкие и 1305 - финские), 424 - КАТЩ и только 165 - торпедные катера (в других случаях ТКА либо охраняли ЗМ, либо осуществляли разведку сил КБФ и поиск объектов торпедных атак). К сожалению, штаб КБФ не смог правильно оценить и другие события. Например, когда в ночь с 20.07 на 21.07 севернее м. Юминда были обнаружены девять неопознанных кораблей. Это были ЗМ противника с охранением, осуществлявшие постановку минного заграждения И-29. Но штаб флота решил, что это ДЕСО: накануне из факта обнаружения воздушной разведкой в финских портах скопления транспортов был сделан вывод о готовящейся противником высадке десанта, а в сумерках ЗМ были приняты за войсковые транспорты. Для разгрома ДЕСО из Таллина была выслана корабельная ударная группа (КУГ) в составе двух ЛД, четырех ЭМ, шести ТКА и четырех СКА, которая никакого противника не обнаружила. А ЗМ противника к моменту подхода КУГ прервали минную постановку и ушли в свою базу. Трудно также объяснить непривлечение самолетов МБР-2 к ночной разведке вдоль колен ФВК № 10 ТБ-е, -ж с применением осветительных бомб (ракет).
Из-за невыгодных географических условий, особенно в средней части Финского залива, и нехватки дозорных сил КБФ не удалось создать систему оперативного наблюдения необходимой плотности. В том числе отсутствовала система противоминного наблюдения (ПМН), состоящая из специальных стационарных и плавучих постов. Штаб флота посчитал достаточным формально возложить на посты СНиС дополнительную задачу—обнаружение фактов и мест сбрасывания мин самолетами. При этом не увеличил штатную численность личного состава постов и не обеспечил их средствами определения расстояния до мест падения мин. По объективным причинам — отсутствие радиолокации, приборов ночного видения — ночные постановки мин самолетами посты СНиС обнаруживать не могли, если только речь не шла о времени белых ночей. Но и в последнем случае могли быть определены лишь направление и глазомерное расстояние до точки постановки мины. Неудовлетворительная разведка минно-заградительной деятельности противника послужила препятствием для развертывания активного противодействия ей. Думается, если бы были выявлены участвовавшие в минных постановках в средней части Финского залива пять вражеских ЗМ значительной миноподъемности, а также места их базирования и маршруты развертывания, командование КБФ нашло бы возможности если не для срыва, то для существенного снижения эффективности минных постановок противника. Более целенаправленными могли стать минирование выходов из финских шхер и развертывание на подходах к ним ПЛ; организация засад торпедных катеров как на маршрутах развертывания ЗМ противника, так и в районах их минных постановок; использование осветительных бомб (ракет) авиацией флота для подсвечивания объектов ударов для ТКА и ПЛ, а также для нанесения бомбовых ударов по ЗМ противника в море. Вместе с тем необходимо указать, что возможности по уничтожению немецких ЗМ и КАТЩ авиацией непосредственно в ВМБ Хельсинки не могли быть использованы, поскольку бомбардировка столицы Финляндии была запрещена ВГК.
Немецкий катер-тральщик. Использовался также в качестве минного заградителя
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
Тут даже Черноус взволновался: — Я виноват! Виноват перед командиром и перед вами! Что хотите со мной, друзья, делайте, любое приму наказание, но не хочу уходить с корабля. Полюбил я его. И все же я классный специалист, пригожусь. Ураганов с негодованием воскликнул: — Экзамен на классность ты сдал, Черноус, это верно. А вот экзамен на человеческое достоинство сдал или нет? — Я вам верю. Надеюсь, не ошибусь, — сказал я Черноусу. И верно, Черноус и его друзья . Из шкуры лезут, чтобы заслужить прощение товарищей...
...Состязательный поиск покажет, готовы ли мы к настоящей встрече с врагом, если приведется с ним встретиться. Море штормит. Гидроакустикам трудно работать. Но враг может подобраться и в шторм. Подводный ас уже ходит там, в глубине, поджидая нас, и готовится к поединку. Он — не просто мишень, для него это тоже экзамен. Ему, быть может, когда-нибудь придется уходить от противолодочных кораблей. Его лодку я как-то видел у пирса. Солидное сооружение, быстроходное. Подводники готовились к походу; на них было любо-дорого смотреть. Вчера проходил по стенке — лодки не было. Как смыло. Ушла, значит, в море. Теперь поджидает нас в глубине. Беспощадный думал, что, завоевав успех, можно успокоиться. И что же? Теперь строго за это наказан. Не он один. Экипаж лишен звания отличного. Тяжело, разумеется. Люди переживают. С Беспощадного слетел весь апломб. Он словно переболел. А ведь это не легко — себя переламывать. Люди стараются наверстать упущенное. Звание отличного экипажа потерять нетрудно, а вернуть — ох, нелегко! Я не успокоюсь! Нет, я не успокоюсь и тогда, когда мой экипаж заслуженно назовут отличным. И если Беспощадный опомнится и выправит свои промахи, то это окрылит его людей на новые дела. Будут ходить в море в любую погоду, проводить поиск в , совершенствоваться в трудных походах, расти...
...Недавно Презентова смыло с палубы, и Ураганов, не раздумывая, кинулся за ним в море. Ураганов просил поменьше об этом болтать. «Это все равно,— сказал он товарищам, — как если бы написали в газете, что я нашел кошелек с деньгами и не присвоил». Что ж, Ураганов прав! То, что вчера казалось подвигом, сегодня — обычный поступок, в порядке вещей... Естественно и то, что я доверился Ураганову, доверился в штормовую погоду, хотя сам видел, как он плохо переносил качку, когда пришел на корабль. И все же — я рискнул сегодня. Рискнул? Нет! Считаю, что действую правильно, заменив Орла Урагановым. Сегодня и я, и он — держим экзамен». Ростислав вспомнил сегодняшний утренний сон: ему снился солнечный день, золотые леса вдали и где-то под светлой водой мрачная тень чужой лодки... И он забывает, что в глубине — враг условный. Он видит, как целеустремлен и серьезен Гужов, как напряжен рулевой Небогаткин, как на баке, окунающемся в зеленую волну, готов к действию расчет ракетной бомбовой установки. Матросов обливает волной, они с трудом удерживаются на палубе, скользящей под ногами, — не сковырнулся бы кто в воду! «Я знаю каждого, люблю их всех, и готов за каждого отдать свою жизнь... ...Нет, она не уйдет от меня, эта лодка! Не уйдет, как и та, которую потопил я во сне. Она — в глубине. Она — близко. Ее пора обнаружить...» Громкоговоритель на обвесе мостика заговорил голосом Ураганова. Молодец, не волнуется! Точно определяет курсовые углы. Ураганов не умолкает: «...эхо, пеленг, дистанция, курс...» Ростислав произносит в ответ несколько ободряющих слов. Сейчас они очень нужны молодому акустику. Вот он, поединок с подводным врагом... «Я атакую его носовой группой бомбовых установок...» На баке матросы подхватывают на руки глубинные бомбы и посылают их в короткие стволы установки. — Атака подводной лодки... «...Слишком повысил голос. Нехорошо. Спокойнее, Ростислав Юрьевич, спокойнее...» Лодка ускорила ход. Опять уклоняется. Ну нет, шалишь — не уйдешь! Палуба чисто вымыта набежавшей волной. — Дистанция... столько-то кабельтовов. Она! Дистанция поражения!
! Все озаряется желтым светом — палуба, волны... Взрыв гранат, заменяющих глубинные бомбы... Короткий разворот. Вторая атака. Опять разворот... Третья... Вспышки желтого света. Разрывы... Теперь в атаку выходят товарищи — Беспощадный, Желанов. Победно гудят звонки — отбой боевой тревоги. Отбомбились точно. Лодка «уничтожена». Ростислав получает оценку «отлично». Такую же оценку получили Желанов и Беспощадный. И тогда многие вспомнили выступление комдива Живцова на совещании офицеров: — Я слышал, как вы с раздражением и злобой обрушились на экипаж корабля Беспощадного. То нехорошо, это плохо. А давно ли вы все говорили: это хорошо, то распрекрасно? Выходит, совершили отличники промах, так надо подрубать их под корень? Хотите заставить людей веру в себя потерять — все равно, мол, хвалить не будут, а ругать станут вволю... Я не терплю несправедливости. Я понимаю вас: вы слишком большие надежды возлагали на этот экипаж, верили в то, что там все безупречны, хвалили, гордились ими. Конечно, плохо то, что люди упивались собственной славой, забыли о том, что надо каждый день неустанно трудиться, чтобы удержать эту славу. Я первый пропесочивал их за это. Но тогда они не понимали. Теперь — разобрались. Вы можете им представить счет новых ошибок? Не можете. Ошибки — старые, новых — нет. Люди трудятся. Командир тоже старается. Он стал требовательнее. Перестал либеральничать. Он стремится теперь лучше людей узнать. Петр Иванович подтвердит. Раньше вы посылали своих молодых офицеров учиться у Беспощадного. Теперь Беспощадный сам учится у других. Фанфаронство слетело, как шелуха, потому что по существу своему Борис Арефьевич — хороший моряк. Да, хороший, могу это повторить. Будь у него другой комдив вместо Сухова, может быть, и все бы шло по-другому. Беспощадный понял, как он ошибался.
Так что же — приклеим ему, а заодно и всему экипажу : «Ничего хорошего от них не дождешься?» Я — против. Считаю, надо помочь экипажу на ноги встать. И я приложу к тому все свои силы. Беспощадный тогда с благодарностью взглянул на комдива. Чувствовалось, что он воспрянул духом. Живцов сумел и экипажу корабля внушить, что он не потерян для флота... И вот результат: оценка «отлично».
Орел уезжает жениться. Ростислав благодарит его за подготовку хорошей смены, желает счастья ему и его невесте. — Спасибо, товарищ капитан-лейтенант, — отвечает Орел не совсем по уставу, но от души.
На разборе учения наложили кальку Игнаши Барышева с прокладкой курса подводной лодки на прокладку штурмана лодки. Совпало, без единого отклонения! Барышев сиял. — Ну и погоняли же вы меня, — подошел в Доме офицеров к Ростиславу подводник. — Я представил себе на минуту, что не вы висите надо мной, а кто-то другой, и большого удовольствия не испытал. — А я представил, что не вы, а кто-то другой мечется подо мной, и испытал удовлетворение, что приказ выполнил... Они рассмеялись и крепко пожали друг другу руки.
Адмирал обрадовал Ростислава: экипажу его корабля присвоено звание отличного. — Вы довольны? — спросил. — Нет, товарищ контр-адмирал. — Почему? — адмирал поднял брови. — Боюсь, что еще не вполне заслужили. Но надеюсь, мой народ поймет, что высокое звание зовет на новые, еще большие дела... И не успокоится. Недаром они себя именуют «беспокойными сердцами». — Ну, положим, не только ваши, — улыбнулся адмирал.— Хорошее начинание всегда находит последователей...
Новоиспеченный отличный корабль Ростислава Крамского Живцов в тот же вечер с молчаливого согласия адмирала отправил в дозор — чтобы не зазнавались. Ростислав приуныл: как воспримут такое матросы, старшины? Обидятся, взропщут? Но нет. Не взроптали, хотя и встречались погрустневшие лица. Да и сам Ростислав, погрустив, что не может прийти со своей радостью к Але, смирился и не затаил зла на комдива. Будь он на месте Живцова, он бы поступил точно так же. Ночью в море качало. Утром шторм стих. В холодном воздухе виднелись темные городские башни. Над ними висело скучное осеннее небо. С моря подбирался туман.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ГИБЕЛЬ ОРЛА
Орел шагал на вокзал, оборачивался и видел в осеннем облачном небе острые мачты и краны. Вскоре они скрылись в тумане. В чемодане у Жени лежали подарки: вязаная кофточка Маше (на улице Виру ему сказали, что второй такой не будет ни у кого, магазин выпускает по одной «уникальной» кофточке в день, и ему захотелось, чтобы Маша носила такую); белье Машеньке, чулки, теплые перчатки, шапочка из пушистой и мягкой шерсти... Не забыл он и матерей — своей и Машенькиной. Уходя в отпуск, Евгений передал станцию Ураганову, наказал беречь ее. Илья провел поиск не хуже его. А пожалуй, и лучше. Учителя обогнал. !
Командир попросил передать привет Машеньке и сожаление, что не может отпраздновать свадьбу, как праздновал с Гужовым, передал коробку шоколадных конфет: «От меня вашей жене, Орел». Евгений простился с товарищами, прогнал провожавшего его до ворот Вертолета: «Иди домой». И пес пошел на корабль. В эту тревожную осень Евгений задумывался не раз: не остаться ли ему навсегда на флоте, не пойти ли в училище, не стать ли офицером и всю жизнь плавать на таких, как он плавает, кораблях? Но это значило — надолго расстаться е Машенькой, отложить на годы ту жизнь, о которой оба мечтают. Каждую ночь он видел ее во сне — то с четвероногими пациентами, то в саду, заросшем сиренью, то зимой — в меховой шапочке, идущую рядом с ним. Она верила в него; знала, что он от нее не откажется; ее письма дышали радостью и счастьем. В одном из них она сообщала, что из загса прислали извещение; их ждут. В другом между строк он прочел, что, кажется, у них будет... впрочем, она еще сама сомневается. Он написал ей, что мечтает, чтобы у них родился сын, ну, а в крайнем случае — дочь. Командир отпустил его к Маше. Ненадолго. Но лишь только улучшится международная обстановка — он навсегда будет с ней. Он написал ей, что по пути заедет на улицу Скороходова, — может быть, нужно привезти что оттуда? А быть может, и матери захотят съездить на свадьбу? Он сообщил им, чтобы были готовы. «Милый мой, если бы ты знал, как я жду тебя и как я соскучилась, — писала Машенька. — Но теперь я все вытерплю...» «Что вытерпит? Ах да, понятно: кумушки, наверное, . Ну что ж? Приеду — все сплетни кончатся. Пусть попробует еще кто-нибудь...»
Евгений невольно сжимал кулаки. Скорый поезд шел быстро, не останавливаясь на станциях; за окном бежали березы с почти облетевшей листвой, и Женя знал, что сегодня будет спать в своей старой кровати (мать ее так и не убрала из комнаты), а завтра утром, не задерживаясь, заберет обеих «старушек», как он ласково их называл, и на такси — обязательно на такси! — отвезет на вокзал и в поезде — к Машеньке, которая так его ждет! Закрыв глаза, покачиваясь (вагон сильно трясло), он старался представить себе ее, их комнатку. Маша писала, что съездила в Ленинград и привезла мебель; теперь у них есть и кресла, и стол, и даже торшер, очень милый, с бумажным абажуром гармошкой; есть и книги на первое время — она купила у себя в городке. Он думал о том, что, когда окончательно уйдет с флота, станет с гордостью носить свою флотскую форму. Он сдружится с ребятами, такими же молодыми парнями, как он, и организует «клуб волнующих встреч» — Ленинград под боком, а в Ленинграде столько интересных людей! Пожалуй, и в Доме культуры можно будет перестроить работу, если взяться по-флотски, — на одних танцульках далеко «е уедешь! И снова мысли его возвращались к Машеньке. «Увечная», — говорит кое-кто. Глупость какая! Что он, меньше любит ее, свою Машеньку, оттого что эти сволочи стреляли в нее? Он не оставил бы ее даже, если бы она потеряла ногу или руку. Не оставил бы потому, что любит ее.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Итак, в первой главе я рассказал, что такое виртуальные рынки товаров и финансов, как на них формируется прибыль, отметив при этом, что всякая виртуальная прибыль, прежде чем упасть на реальные счета, должна пересечь границы, оставив вместо себя, — увы! — гигантские долги. Превращение денег для одних в прибыль, а для других — в долги сродни игры в «наперсток», но обставлено со значительным компьютерным и иным шиком. Задействован даже сложный математический аппарат, но это не больше чем антураж. Россия сегодня выхода на виртуальный рынок не имеет. Об этом свидетельствует хотя бы малый внешний долг России. Судя по некоторой информации, попытки проникнуть на виртуальный рынок делались, но ничем реальным не закончились: круг получателей прибыли не может быть широким. И вообще, эта ветвь финансового развития — тупиковая, и время такой виртуализации практически закончилось, поэтому рваться на этот рынок не стоит. Пока время не вышло, нужно воспользоваться тем, что у виртуальных рынков есть сторонники и противники, и дружить с последними. Не просто дружить. Вот, например, совокупный долг США перед Японией и Китаем столь велик, что любые совместные действия этих стран могут привести к коренным изменения в американской счастливой жизни. Но они никак не соберутся выступить совместно, потому есть третья (читай, американская) сила, которая все время пытается вбить клин между ними. Поэтому задача российской внешней политики сводится к тому, чтобы умело использовать существующие противоречия и защитить Россию от двух напастей современной глобальной экономики — виртуального рынка и собственно доллара. Какую опасность таит в себе доллар? Во-первых, за последние сорок лет он подешевел примерно в сорок раз, и, продавая нефть по сегодняшним ценам, мы ее продаем фактически в два раза дешевле, чем продавал СССР в годы самых низких цен. Тут выстраивается странная логическая цепочка. Нефтедобытчики для поддержания своей деятельности оказываются вдруг заинтересованными в понижении курса рубля к доллару. Это дает им возможность за фактически почти ничего не стоящий доллар приобретать все большее количество рублей. Чем ниже курс рубля к доллару, тем больше оказывается рублей у нефтяников и тем дешевле для них становится стоимость рабочей силы и всех обязательств перед государством. В этом смысле, все экспортеры ведут себя крайне непатриотично, но, несмотря на это, именно они сегодня определяют курс национальной валюты по отношению ко всем другим.
Можно предположить, что патриотами могли бы быть импортеры. И действительно, они заинтересованы в укреплении рубля, чтобы за меньшее количество рублей приобретать как можно больше долларов, увеличивать импорт и свою собственную прибыль. Это правильно, но импортеров отличает нежелание видеть, как развивается собственное российское производство, потому что любое импорт-замещение угрожает их финансовому благополучию. Поэтому союзниками настоящих патриотов они могут быть только в тактическом плане. Стратегическое партнерство с ними невозможно. Финансовая непатриотичность усугубляется действиями нашего Центробанка, который по странному стечению обстоятельств называется еще и Банком России. В паре с Минфином он допускает манипуляции, которые самым отрицательным образом отзываются на российской экономике. Например, на социальные нужды у государства не хватает средств. Тогда при уровне 30 рублей за доллар финансовые власти (а в этих случаях их трудно разделить) через уполномоченные банки закупают у экспортеров или в фондах, деноминированных в долларах, скажем, 10 миллиардов долларов. Через незначительное время рубль начинает скользить вниз, и, когда он достигает нижнего на тот момент допустимого значения, например, 34 рубля к доллару, ранее купленные доллары продаются. Если для покупки долларов использовалось 300 миллиардов рублей, то при их продаже выручка составила на 40 миллиардов рублей больше, и небольшая дырочка в бюджете затыкается. При знании того, как должен вести себя рубль в обозримом будущем такие «заработки» денег не могут не вызывать озабоченность. И для этого есть, как минимум, две причины. Во-первых, субъективная причина – появляющиеся таким образом деньги могут иногда «заблудиться» и оказаться на счетах «эффективных менеджеров». Во-вторых, так не бывает, чтобы деньги появлялись из воздуха. Кто-то за такие деньги все равно должен платить. Платим мы с вами, причем, так получается, что не один раз. Первый раз – в виде недобора долларовой выручки от экспортеров. Свои социальные и долговые обязательства они, как я уже писал, выполняют в рублях, и низкий курс рубля позволяет им экономить средства – нужное количество рублей они покупают за меньшее количество долларов, а для простого обывателя эти рубли теряют свою покупательную способность, удешевляют труд и, – самое главное но не очевидное, – ухудшают инвестиционный климат. И тут наступает «во-вторых». На подешевевших рублях теряют свою долларовую прибыль инвесторы, и, чтобы этого не случилось, государство, мотивируемое странным желанием улучшить экономический климат, начинает поощрять повышение тарифов, которые, в конце концов, ложатся бременем на потребителя. Примерно такую реальность создают современные эффективные менеджеры, обладающие весьма сомнительным искусством управлять всем и вся, просто перераспределяя финансовые потоки.
Вы, наверное, заметили, что рубль постоянно покупается и продается, а курс рубля к основным валютам колеблется. Сразу скажу, что, чем больше колебания рубля, тем больше он привлекает финансовых спекулянтов, потому что свойство любой колеблющейся валюты – приносить прибыль спекулянту, который умеет зарабатывать одинаково хорошо и на падающем и на растущем курсе любой валюты. Зачем нужен спекулянт? До сих пор его существование оправдывалось тем, что масса спекулянтов не допускает сговора на рынке финансов. Но этот факт теряет свое значение в последнее время потому, что очень часто сговор возникает не на рынке, а на пороге рынка, среди тех, кто потворствует сговору – государство и крупные финансовые компании, с которыми по воздействию никакие полчища спекулянтов сравниться не могут. Есть еще одно оправдание существованию спекулянта на рынке. Дело в том, что, получая прибыль, спекулянт вынужденно включает тенденции, противоположные основной тенденции рынка, и, таким образом, его стабилизирует. Но за всё в этом мире нужно платить, и существование спекулянта не является исключением. Спекулянт – тоже своего рода инвестор, но в таком качестве он выступает в течение очень короткого времени. Поэтому с ним ассоциируются только так называемые «короткие деньги», тогда как любая экономика может прибывать только «длинными деньгами». Поэтому отрадно недавнее решение «Роснефти» перейти в отношениях с партнерами только на долгосрочные контракты. Это выводит бизнес из той сферы, где он может чувствовать на себе отрицательное влияние спекулянтов. Есть ли другие способы борьбы с финансовым спекулянтом? Есть – это стабилизация курса рубля. На стабильном курсе ни один спекулянт заработать не может, и такая валюта для него становится неинтересной. Может ли это отпугнуть настоящего инвестора? – Нет, потому что его поведение определяется другими факторами, и стабильность валюты к ним не относится. Однако, если так просто избавиться от спекулянта, который практически на пустом месте делает деньги, которые еще недавно были нашими, то почему он продолжает существовать? Ответ прост: среди спекулянтов есть «чужие», но есть-таки и «наши», а ради них можно пойти на всё. Из этого пассажа о спекулянтах следует то, какие задачи могут решить те, кто не побоится относиться к национальной валюте со всей патриотичностью.
Есть еще одна сложная внешнеполитическая задача, связанная с экономикой. Дело в том, что сегодня у России совершенно нет рычагов, с помощью которых она могла бы влиять на цены своих основных экспортных продуктов. Цена на нефть, газ, сталь, зерно определяется не на территории России, а за ее пределами, и интересов России не учитывает. Более того цена определяется не в рублях, и, пока такая ситуация сохраняется, экспортеры не смогут стать патриотами. Понятно, что это их не очень волнует, но это должно волновать всех остальных, потому что такие схемы могут существовать только за наш с вами счет.
В следующей главе мы поговорим о постиндустриальном обществе, местном самоуправлении, новых налогах, малом бизнесе и качестве новых громких назначений.
25 октября 2013 г.
Зима свежа
Зима свежа. Причудлива игра Зеленых елей под покровом снега, Но белизна готовится к побегу – Ведь полдень солнцу разогреть пора.
И всё еще, конечно, не всерьез — Ни снег, ни солнце, ни длинноты теней Но страх давно не покидал растений, Ведь где-то там уже трещит мороз…
Пора бы ставить точку, только мне Всё чудится, всё видится иное – Мне кажется, что вовсе неземное, Не в шуме и вчерашней толкотне. И не в долгах, и не в мечтах о чуде… Мне кажется, что люди – просто люди, Но им не стать ни ближе, ни родней.
Уровень боевой подготовки экипажей кораблей, принятых КБФ из постройки в 1940-1941 гг., а также экипажей судов, мобилизованных с началом войны, был недостаточным. На подготовленности флота к войне отрицательно сказались и недостатки в проведении мобилизации гражданских судов и приписного личного состава: — техническая неподготовленность мобилизуемых судов потребовала их внепланового ремонта и во имя соблюдения сроков ввода в состав КБФ привела к сокращению сроков и, естественно, к снижению качества отработки ими задач боевой подготовки; — потребовавшееся существенное увеличение, по сравнению с плановым, количества мобилизуемых судов вызвало нехватку необходимого вооружения для них; — направление значительной части призванных из запаса опытных корабельных специалистов в береговые части флота и даже в Красную армию увеличило продолжительность становления мобилизованных судов в качестве полноценных боевых кораблей по уровню подготовленности их экипажей. Кроме того, мобилизуемые суда, как правило, имели низкие мореходные качества. Создание системы базирования кораблей и морской авиации, системы береговой обороны в прибалтийских республиках, только что вошедших в состав СССР, к началу войны или не было завершено, или только началось, что отрицательно влияло на эффективность боевых действий КБФ. В ходе Ленинградской стратегической оборонительной операции Военный совет СЗН и нарком ВМФ требовали от КБФ активизации наступательных действий на море. Вместе с тем они же и оперативная обстановка заставляли флот все в большей степени втягиваться в боевые действия на сухопутном фронте. Наконец, пришлось прилагать все большие усилия для защиты собственных коммуникаций, создания минно-артиллерийских позиций в глубине Финского залива, а также оборонять в основном собственными силами обширные территории с находящимися на них базами флота.
При этом после перехода КБФ в непосредственное подчинение Военному совету СЗН оперативные директивы флоту нередко предварялись грозными внушениями и сопровождались агитационно-пропагандистскими лозунгами, а содержательная часть изобиловала постановкой задач, которые либо и так выполнялись флотом повседневно, без напоминаний, либо были нереальными. Вот, например, выдержка из директивы СЗН от 18.07 № 34: «На основании фактов о действиях за последнее время руководства КБФ главком Северо-Западного направления приходит к выводу, что... вместо того, чтобы максимально активизировать действия флота и мобилизовать на этой основе личный состав на выполнение активных боевых задач, крепить его боевой дух и сплоченность, командование КБФ, проявляя нетерпимую растерянность, ориентируется на эвакуацию вглубь Финского залив а, что равносильно добровольному предоставлению поля действий противнику. Ввиду этого вынужден предупредить командование КБФ, вице-адмирала тов. Трибуц - в первую очередь, что всякое проявление растерянности и ослабления руководства боевыми действиями флота со стороны командования при всех обстоятельствах будут мной рассматриваться как нежелание выполнять свой долг и нарушение воинской присяги. Требую решительной активизации сил флота как для решения чисто морских боевых задач, так и для содействия сухопутным войскам в их действиях против врага... В Балт. море увеличить количество подлодок для активных операций на коммуникациях пр-ка... Наши подлодки обязаны дать о себе как следует знать наглым фашистским пиратам. Подлодки использовать смело, решительно, как подобает краснознаменным подводникам Балтики... В Рижском заливе - активными операциями и постоянной готовностью маневренных сил (миноносцы, торпедные катера, подлодки, авиация) наносить пр-ку максимальный урон, тем самым обеспечить активную оборону островов. В этих целях: заградить минами выход из Усть-Двинска, максимально усилить минные заграждения в Ирбенском проливе...
В Финском заливе - активными действиями авиации, вылазками миноносцев и торпедных катеров непрерывно наносить пр-ку ощутительные удары, топить его транспорта, боевой и вспомогательный флот как в открытой части залива, так и шхерах, не давая им свободно передвигаться по Финскому заливу, усилить активную минную войну на фарватерах пр-ка и внутри шхер... Организовать более активную борьбу с подводными лодками, для чего составить на ближайшее время особый план. Систематическим тралением обеспечить коммуникации для питания островов, Ханко и Таллина. Взаимодействие с армией остается в силе во всех случаях для совместного разгрома врага...» [док. № 110]. Иногда директивы оказывались без угроз, но с головоломками. Так, 1.08 Военный совет СЗН указывал Военному совету КБФ: «Отмечаю отсутствие направленности активных (наступательных) действий на запрещение подвоза подкреплений Эстонию, Финляндию, на помощь флангам 8 и 23 армии, отсутствие концентрации усилия на главном направлении Рижском з-ве...» [док. № 141]. Не отменяя «концентрацию усилий на... Рижском заливе», Военный совет СЗН 11.08 приказывает Военному совету КБФ: «Для выполнения возложенных на КБФ задач в условиях, когда части противника вышли на южный берег Финского залива, поддержание морской коммуникации Таллина с Кронштадтом является центральной задачей» [док. № 308]. Наверное, Военный совет СЗН в предвидении такого события должен был поставить эту задачу недели на три раньше. Интересно также, в чем заключалась разница между главным направлением и центральной задачей? Как решил эту головоломку Военный совет КБФ? А вот как! Оценив обстановку и уяснив задачи, Военный совет КБФ 12.08 доносил наркому ВМФ: «Данном этапе главные задачи (множественное число! — Р.3.) КБФ: Охрана наших коммуникаций. Нарушение коммуникаций противника Рижском заливе, оборона островов, активные операции (видимо, имеются в виду операции в открытой части Балтийского моря и финских шхерах. — Р.3.). Поддержка фланга армии. Главное операционное направление Ирбенский пролив» [док. № 211].
Итак, Военный совет СЗН считает центральной задачей КБФ защиту коммуникаций в Финском заливе, но главным направлением действий — Рижский залив (?). Военный совет КБФ согласен с тем, что главным направлением действий является Рижский залив (его Ирбенский пролив), но в качестве главных называет пять задач (?!). Есть над чем задуматься и в чем запутаться. К тому же забыта шестая, главная задача: оборона Таллина! Была еще одна серьезная причина, влиявшая на характер боевых действий КБФ в рассматриваемый период. Имеются в виду августовские бомбардировки Берлина, совершавшиеся самолетами особой авиагруппы, вылетавшими с аэродромов, находившихся на о. Эзель. Не касаясь влияния этих бомбардировок на общую обстановку на советско-германском фронте, необходимо отметить, что обеспечение особой авиагруппы горючим и бомбами с 30.07 стало одной из важных (или еще одной из главных) задач флота. Но Балтийский флот, несмотря на чрезвычайно невыгодно сложившуюся для него обстановку, настойчиво стремился выполнить все возлагавшиеся на него задачи как на море, так и на суше. Командование флота ясно понимало приоритет задач по содействию Красной армии. Балтийские моряки — надводники, подводники, авиаторы, береговики, тыловики — самоотверженно сражались с врагом всюду, куда направляло их командование. Были у флота неудачи, были и победы, были ошибки, но во всех случаях приобретался боевой опыт. Трудно переоценить вклад балтийцев в задержку врага на подступах к Ленинграду. Одной из сложнейших оказалась для КБФ задача обеспечения функционирования морских коммуникаций в Финском заливе от Кронштадта до Таллина и далее до Моонзундских островов и п-ова Ханко после выхода немецких войск на южное побережье Финского залива. Ниже ход решения этой задачи рассматривается шире и подробнее, поскольку достигнутая эффективность ее решения непосредственно повлияла на успешность Таллинского прорыва.
2.3. Защита коммуникаций в Финском заливе
Несмотря на то что задача защиты своих морских коммуникаций перед КБФ накануне войны не ставилась, флот к ее решению не мог не готовиться, поскольку этого требовали руководящие документы ВМФ (приложение 10, раздел I, ст. 6, 7, 12; раздел VII; раздел IX, гл. 5). Как же были выполнены на КБФ требования руководящих документов по защите своих коммуникаций?
Прежде всего следует напомнить, что к началу войны не было закончено развертывание системы военно-морских баз, базирования авиации, береговой обороны, морских позиций и сухопутной обороны КБФ на территории прибалтийских республик, всего за 10 месяцев до нападения Германии вошедших в состав СССР. В результате отступления наших войск к Ленинграду КБФ лишился к концу августа почти всех ВМБ и аэродромов на обоих берегах Финского залива, кроме расположенных в Кронштадте, Ленинграде и поблизости от него, а также в районе Таллина, на п-ове Ханко и Моонзундских островах. Но эти базы и аэродромы были осаждены войсками противника, причем последние три оказались в его глубоком тылу. Финская же часть северного берега Финского залива, которой по предвоенным планам наши войска в случае войны с Финляндией должны были овладеть на 30-й — 40-й день наступления, осталась в руках противника со всеми имевшимися там его ВМБ и аэродромами. Таким образом, были кардинальным образом нарушены условия поддержания КБФ благоприятного оперативного режима в Финском заливе (приложение 10, ст. 60), а вместе с ними и система защиты здесь наших морских коммуникаций. Руководящие документы требовали создания надежных дозорной службы и противоминной обороны как элементов системы защиты своих морских коммуникаций. В этом вопросе, наверное, можно упрекнуть командование КБФ в отсутствии оперативного предвидения. Но этот упрек тогда должен касаться не только этих элементов и не только командования КБФ, которое готовилось к войне по оперативному плану, разработанному в соответствии с задачами, поставленными наркомом ВМФ, и им же утвержденному (точнее, было разрешено руководствоваться неутвержденным оперативным планом). Однако ни командование КБФ, ни вышестоящее командование не предвидели также и необходимости обороны с суши ГБ флота, расположенной в сотнях километров от государственной границы. Не предвидели они и появления немецких войск в 60 км от ГБ КБФ через две с половиной недели после начала войны и того, что через полтора месяца после ее начала она окажется в окружении войск противника, в его тылу, в 250 км за линией фронта. И, надо полагать, не могли предвидеть.
Надо также учитывать, что главными задачами КБФ в случае развязывания войны против СССР Германией и Финляндией, напомню, были: - совместно с сухопутными войсками и ВВС Красной армии не допустить высадки немцами десантов на побережье Латвии и Моонзундские острова; - нанести поражение немецкому флоту при попытке его проникновения в Финский и Рижский заливы; - содействовать войскам Красной армии, ведущим боевые действия на северном побережье Финского залива, включая п-ов Ханко. Подразумевалась и необходимость удержания господства в Финском заливе. В записке НКО и НГШ КА в ЦК ВКП(б) от 18.09.1940 г. об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза говорилось, что стратегическое развертывание «на северо-западе наших границ должно быть подчинено в первую очередь обороне Ленинграда, прикрытию Мурманской железной дороги и удержанию нами полного господства в Финском заливе» [док. № 9]. Однако оперативная задача по удержанию господства в Финском заливе ни Балтийскому флоту, ни Ленинградскому военному округу не ставилась. Видимо, с учетом планировавшегося овладения территорией Финляндии считалось достаточным удерживать здесь господство путем ведения повседневных действий по поддержанию благоприятного оперативного режима. Рассмотрим далее характер и особенности соблюдения основных условий поддержания благоприятного оперативного режима.
а) дозорная служба
Первые полтора месяца войны подтвердили, что прибрежный фарватер (ФВК № 8 КМ, 8 ТМ, 12 ТБ-б и 13 ТБ-б, -в, -г, -д), более удаленный от баз ВМС Финляндии, чем центральный, до выхода немецких войск на южное побережье Финского залива вполне удовлетворял потребности флота и армии в морских перевозках. Например, задача дозорных сил в зоне ответственности охраны водного района (ОВР) ГБ с начала июля заключалась в том, чтобы несением противолодочных дозоров обеспечить безопасность плавания кораблей от м. Юминда до д. Маху.
С 22.06 до 10.08 по прибрежному ФВК прошли несколько сотен различных судов и боевых кораблей и ни один из них не был потоплен ПЛ или ТКА противника, но три ТР подорвались на минах, поставленных финскими ПЛ к северу от побережья Эстонии, на участке между зал. Эру и б. Кунда. Правда, это случилось в первые дни войны, до развертывания дозоров в этом районе. Дозоры выставлялись к северу от прибрежного фарватера. Во второй половине июля дозорам ОВР ГБ (в том числе маневренная база Кунда) предписывалось: «Своевременно обнаружить прорывающегося противника и донести всеми имеющимися средствами связи, всеми средствами оружия уничтожить противника или задержать до прихода поддержки» [док. № 272]; или: «Предупредить и задержать до подхода главных сил ДЕС противника в районе Таллин - Нарва. Затруднить действия катеров и подлодок противника на нашей коммуникации» [док. № 278]. При этом линией дозора назначались колена ФВК № 10 ТБ-е, ж. После выхода немецких войск на южное побережье Финского залива Военный совет КБФ 14.08 указал командиру ОВР ГБ, что дозоры предназначаются «для охраны мор. коммуникаций, затруднения действий ПЛ и уничтожения СКА и ТКА пр-ка в районе ГБ» [док. № 320]. В приведенных примерах общих задач дозоров отсутствует задача недопущения минных постановок противником, хотя в боевых распоряжениях на несение дозора конкретным кораблям она всегда ставилась. Для дозорных кораблей ОВР ГБ она формулировалась так: «Недопущение... минных постановок противника на наших коммуникациях» [док. № 275]; или: «Недопущение минных постановок шюцкоровских катеров...» [док. № 284]; или «Задачей считать... наблюдение за нашими коммуникациями (о всех минных постановках с воздуха доносить)» [док. № 318].
ОВР КВМБ эта задача была поставлена в общей директиве по дозорной службе: «Вести борьбу с тральными и заградительными операциями противника в районе дозора» [док. № 285]. Дозорные корабли в ночь с 20 на 21 июля воспрепятствовали постановке южной части минного заграждения И-29 на ФВК № 12 ТБ-б, правда, сами не подозревая об этом, так как считали, что обнаружили ДЕСО противника. Возможно, именно это боевое столкновение было одной из причин, заставившей немецко-финское военно-морское командование приостановить минные постановки в средней части Финского залива, чтобы возобновить их после выхода немецких войск на его южный берег. Другими причинами были: короткая продолжительность темного времени суток в период белых ночей, недостаточное для массированных постановок количество мин, имевшихся в Финляндии, развертывание нами восточнее Таллина маневренной ВМБ Кунда. Это «минно-заградительное затишье», видимо, привело штаб КБФ к определенной самоуспокоенности. Тем не менее в штабе понимали необходимость поддержания минной безопасности не только на прибрежной, но и на центральной коммуникации и предвидели возможность активизации минных постановок на ФВК № 10 ТБ-е, -ж. С этой целью в июле предпринимались попытки выдвижения дозоров на параллель 59°55'. Но их тут же переместили на ось ФВК № 10 ТБ-е, -ж из-за опасности подрыва дозорных кораблей на минах в районе, не проверенном разведывательным тралением (в то время в дозор еще назначались ЭМ и СКР, имевшие осадку более 3 м).
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
