Наступил наконец-то тот момент, когда пора продолжить повествование о первых впечатлениях, навалившихся на меня буквально с первых дней после прибытия к новому месту службы. Всё было для меня новое, неизвестное, непредсказуемое и даже враждебное. Продолжились, как и в далёкие лейтенантские годы, метания по гостиницам и частным углам. Отсутствие условий для нормального проживания меня очень тяготило и угнетало. Новые назначенцы, приезжавшие без своих семей служить в нашу «контору» после окончания «консерватории», также оказывались в подобных условиях. О какой нормальной и качественной работе с полной отдачей всех своих знаний и сил может идти разговор, если отсутствовали минимальные условия существования. Только представьте ситуацию, когда из гостиницы выписали, общежития нет, а личные вещи временно сложенные в служебном помещении без предупреждения выбросили в сарай, чтобы не портили вид. Поневоле задумаешься, зачем такая жизнь, когда не знаешь, образно говоря, в чьей постели проведёшь очередную ночь. Никого и никогда из начальства не интересовало и не заботило положение и состояние офицеров. «Кого волнует чужое горе?». Для них главным критерием служило отсутствие ЧП, а в какие условия офицер поставлен – дело десятое. Что они, наши многозвёздные начальники, разве не догадывались, что такое отношение непроизвольно подталкивает офицеров к нарушениям и даже к возможным ЧП?
Вспоминаю, что это был для меня необыкновенно тяжёлый период проверки человеческого характера на стойкость, выживаемость, терпеливость. Сейчас, даже трудно вообразить, что такой кошмар продолжался около десяти лет, и я каким-то образом вытерпел, выдюжил, сохранился в нормальном состоянии. Наверное, мой о существовании которого я и сейчас только могу догадываться, оберегал меня от всех негативных последствий в той сложной жизненной ситуации. За эти годы в Особом отделе накопились десятки томов материалов с доносами на меня: где был, с кем и как проводил время, сколько выпил, что говорил, кого осуждал, а кого хвалил и прочей всякой ерунды. Но больше всего меня удивило и даже поразило, что в Политическом отделе тоже был негласный орган, своего рода партийный Особый отдел, который собирал на всех членов партии досье об их моральном облике и партийной благонадёжности. Мне это стало доподлинно известно через несколько лет пребывания на Дальнем Востоке, когда один засекреченный политработник в приватной беседе пожаловался, что дел с доносами на меня скопилось столько, что на полках их уже некуда ставить. Оказывается, не только контрольные органы вели слежку, но и коммунистическая партия осуществляла надзор за своими членами. С одной стороны, если, как подумать, повышенное внимание к твоей персоне говорило, что ты не «одинок» и всегда находишься под надёжным «колпаком», то с другой общечеловеческой точки зрения, было противно и мерзопакостно. Но ничего не попишешь, приходилось такое своё безрадостное положение терпеливо, мужественно и, по возможности, достойно переносить. В эти дни я достаточно близко познакомился с двумя интереснейшими и, можно без преувеличения сказать, легендарнейшими личностями. Это были крепкие, бодрые, энергичные, хотя и предпенсионного возраста, бывшие фронтовики, участники боевых действий против Германии и Японии Залевский Андрей Андреевич и Братухин Виктор Николаевич, которые работали в нашей «конторе» на штатских должностях. Андрей Андреевич вёл делопроизводство: и секретное, и несекретное. Виктор Николаевич заведовал материально-техническим обеспечением, в том числе с особой заинтересованностью выписывал и списывал причитающийся для хозяйственных и технических нужд спирт, который при определённых ситуациях иногда использовался и для бытовых потребностей. При прохождении необходимой процедуры своей регистрации на новом месте службы я познакомился с Залевским. В этот момент я ничего не знал о них: ни об участии в боях, ни о боевых заслугах, ни о многочисленных наградах. Всё это стало мне известно чуть позже. Тогда в первые минуты общения, Андрей Андреевич, в ведении которого находилась вся входящая и исходящая секретная переписка, вероятно, заблаговременно ознакомившись с моим личным делом, как бы неофициально, но очень душевно поздравил меня с присвоением звания «капитан 3-го ранга».
Капитан 3-го ранга Верюжский Н.А. Хабаровск. 1969 год.
Затем в ходе последующего разговора, как бы невзначай заметил, что он меня «видел» буквально недавно по демонстрировавшемуся на местном телеканале кинофильму, где, якобы, по его утверждению, я снялся, чуть ли не в главной роли, изрядно удивив меня таким заявлением. Не понимая о каком кинофильме идёт речь, я, естественно, всё отрицал. Не давая, как говорится, мне опомниться Андрей Андреевич пригласил меня к себе домой с таким условием, что его жена всё объяснит. Дня через два я уже был в центре внимания этой гостеприимной семьи. На столе – всякие соленья-варенья, красная рыба жареная, солёная, вареная и всё это в нескончаемых количествах. Тосты следовали одним за другим. Водку, между прочим, наливали по принятым здесь понятиям не в какие-нибудь микроскопических размеров рюмочки, как было привычно для меня, а в гранёные стаканы, и не по половине, а почти до самых краёв. Отказывайся, не отказывайся, пропускай, не пропускай, а всё равно потихоньку выпивай. Первое испытание на стойкость, помнится, я выдержал. Широкое русское дальневосточное радушие! Для меня поначалу такое показалось в диковинку и непривычно. Подумалось, всё это показное, попытка выставить себя в лучшем виде перед новичком. Но это оказалось моё глубоко ошибочное мнение. Всё было от чистого сердца. Дальнейшая жизнь показала, что в основе своей местный народ открытый, душевный, щедрый. В ходе откровенного общения в семье Залевских выяснилось, что некоторое время тому назад по местному телевидению демонстрировался многосерийный фильм «Адъютант его превосходительства», который прошёл с большим успехом и всем понравился. Этот фильм я ещё не видел, и мне трудно было что-либо сказать, кроме того, что действительно «я не был в будке». Вот таким необычным способом мне пришлось оказаться на некоторое время чуть ли не двойником того киногероя-разведчика, будущего Штирлица, роль которого блестяще исполнил артист Юрий Соломин. Надо заметить, что в ходе дальнейшей службы, находясь в длительных рабочих командировках, я частенько попадал в ситуации, когда меня с кем-то путали, обращаясь, как к знакомому, и даже обижались, что я категорически отказывался от признания того, за кого принимали меня неизвестные люди.
Разведчик прославленного разведывательно-диверсионного отряда старшина 2-ой статьи Андрей Залевский. Северный флот. 1943 год.
Буквально по прошествии нескольких дней я был в очередной раз приглашён, теперь уже посетить семью Виктора Николаевича Братухина, где опять-таки оказался в центре внимания. И на этот раз всё также было обильно, щедро, душевно. Главным итогом таких гостеприимных приёмов явилось то, что я узнал, как говорится, из первых уст очень много интересного и поучительного. Оказалось, что эти душевные, откровенные, чистосердечные и гостеприимные люди: А.А.Залевский, и В.Н.Братухин служили в годы войны в разведывательном отряде дважды Героя Советского Союза Виктора Николаевича Леонова. Воевали в Заполярье на Северном флоте, участвовали в разведывательно-диверсионных походах по уничтожению важных объектов в тылу противника и наведению ударных сил флота на вражеские цели, из замаскированных укрытий вели наблюдение за действиями противника и переходами их кораблей, для выявления планов неприятеля захватывали пленных, совместно с подразделениями морской пехоты в первом броске обеспечивали высадку основных сил флота в десантных операциях на занятое противником побережье. Сколько было таких операций? Тут и Варангер-фьорд, и Пикшуев, и Могильный, и Крестовый, и Киркинес. Многие, наиболее опасные и трудные рейды в тыл противника, говорили они, даже сейчас по прошествии двадцати лет после войны не забываются и реально предстают перед глазами, как будто только вчера вышли из боя.
Не все матросы-разведчики, порой, выдерживали огромные физические, психологические и моральные нагрузки. Без потерь на фронте, как известно, не бывает. Гибли разведчики и у них в отряде. Были, хотя и единичные, факты предательства. И трусы случайно попадали в отряд, которых списывали, даже отдавали под суд за трусость, проявленную в бою. Приходилось избавляться и от сомневающихся. Был у В.Н. Леонова свой взгляд на вмешательство «особистов» в деятельность отряда. Ему не составляло труда выявлять всех стукачей и выгонять их из отряда, а уполномоченного Особого отдела приказал вообще в отряд не пускать. В разведку, как считал В.Н.Леонов, надо идти только с надёжными, преданными, верными и стойкими боевыми товарищами. Братухин, который являлся полным по имени и отчеству тёской командира отряда Леонова, вспоминал, что его друзья-разведчики прозвали «Огонёк» не столько за светлые волосы, сколько за его энергию, подвижность, безудержную смелость в бою. Такого количества боевых орденов и медалей за личное мужество и героизм, проявленное в боях с врагом, как у моряков-разведчиков Залевского и Братухина, дослуживших, правда, уже после войны до воинских званий «мичман», я, честно скажу, никогда воочию не видел. В их откровенных рассказах, помимо Леонова, часто упоминались имена боевых соратников, которые мне запомнились, Макара Бабикова, Семёна Агафонова, Александра Никандрова, Анатолия Баринова, Андрея Пшеничных, Бориса Гопонова и многих других, к сожалению, уже не сохранившихся в моей памяти фамилий.
Ветераны-разведчики вспоминали. Пришёл 1945 год. Норвегия освобождена и вышла из войны. Линия фронта ушла далеко на запад. Наконец наступил долгожданный День Победы! Некоторых старослужащих моряков-разведчиков и получивших значительные ранения стали увольнять в запас, но отряд не расформировали. Вскоре отряду определили новую задачу: отправиться на Тихоокеанский флот громить хвалёную японскую Квантунскую армию, освобождать Курилы, Сахалин, Маньчжурию, Корею. Под личным контролем начальника Разведки Северного флота Л.К.Бекренёва осуществлялся отбор всего лишь пятидесяти моряков-разведчиков из числа добровольно выразивших желание остаться в отряде для службы на Дальнем Востоке. Так североморцы стали тихоокеанцами. По прибытию к месту назначения некоторую часть личного состава отряда передали в подчинение Амурской флотилии, а основная часть отряда во главе с В.Н.Леоновым убыла во Владивосток на остров Русский. После переформирования и укомплектования до полного штатного состава отряд приступил к подготовке к новым боям. С нескрываемым интересом и гордостью приняли моряки-тихоокеанцы разведчиков с боевым опытом. В течение нескольких летних месяцев фронтовики обучали своих молодых товарищей и передавали им свой боевой опыт, чтобы в скором времени идти в смертельный бой. Ну, как думаете, разве будет лениться молодой матрос, если его обучает ведению боевой разведки сам Герой Советского Союза старшина 1-ой статьи Семён Агафонов? Энтузиазм и старание были великие, но и отбор в отряд был строгий. В.Н.Братухин, А.А.Залевский и некоторые другие разведчики-леоновцы вошли в состав разведывательно-диверсионных групп амурцев и участвовали при высадке десанта с речных кораблей Амурской флотилии, в захвате плацдарма для последующей наступательной операции на сахалянском направлении на Цицикар и сунгарийском направлении на Цзямусы и Харбин. Разведчики отряда В.Н.Леонова в первом броске, высаживаясь с кораблей Тихоокеанского флота, освобождали от японцев северокорейские порты Юки, Расин и Сейсин. За успешно проведённые наступательные операции, личную храбрость, мужество и героизм все разведчики отряда были награждены высокими правительственными наградами, а мичман Никандров и главный старшина Бабиков стали Героями Советского Союза. В.Н.Леонов был награждён второй золотой звездой Героя. Разведывательно-диверсионный отряд Тихоокеанского флота получил почётное наименование «Гвардейский». Возможно, от этих ярких, живых и запоминающихся рассказов моряков-разведчиков Залевского и Братухина, непосредственных участников боевых действий, слова одной из самых памятных песен времён Великой Отечественной войны для меня стали своеобразным гимнов о моряках:
На подвиг Отчизна зовёт. Мы вышли в открытое море Суровый и дальний поход…
Вот такие были мои первые впечатления от знакомства с этими поистине героическими фронтовиками, но простыми и скромными в обыденной жизни людьми.
19. С кем идти в разведку?
Вскоре возвратился из рейса долгожданный катер РК-518 типа «Ярославец», на борту которого находился весь наш оперативный состав. Теперь появилась возможность рассказать о нашем небольшом, разношёрстном и необычном, даже странном коллективе. В числе первых, с кем мне пришлось в эти дни познакомиться, оказался ещё один отставной мичман, служивший с довоенных лет на речных кораблях Амурской флотилии. Он тоже считал себя участником войны, хотя на боевых кораблях не числился и ни в каких высадках десанта участия не принимал. Зная хорошо условия плавания по рекам Амур и Уссури, он все эти годы успешно выполнял обязанности командира разъездного катера. Волею обстоятельств видел в непосредственной близости и наблюдал в разных ситуациях многих командных, партийных и начальствующих лиц от В.К.Блюхера до Н.Г.Кузнецова, что давало ему право, как он, видимо, полагал, судить о людях со своей колокольни.
Первые слова, которые он произнёс при знакомстве со мной, когда мы, совершенно не зная друг друга, случайно оказались в коридоре служебного помещения, поздоровались и представились, не столько удивили, сколько обескуражили, ошеломили, ошарашили, поразили, озадачили своей беспардонной наглостью и бесцеремонностью. Николай Иванович Поляков, командир речного катера «Ярославец», - назвался сухопарый, высокого роста, тщедушного телосложения, с худым сморщенным болезненным маленьким личиком старик. Услышав моё имя, он тут же ядовито, но с восклицанием прошамкал: - О, ещё один еврей появился в нашей части! На такую «любезность» я даже не нашёлся, что ответить. Его реплика как бы повисла в воздухе и осталась с моей стороны без последующей реакции, однако заставила присмотреться к этому, как оказалось, весьма не простому человеку.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
У книги, которую мы предъявляем ныне вниманию читателя, довольно длинная история. Выпускники Нахимовского училища 1965 года давно уже занимались собиранием своих однокашников и часто устраивали общие встречи. А спустя 30 лет после выпуска они решили каким-то образом запечатлеть результаты поиска, составив хотя бы полный список всех учившихся вместе с нами ребят. Вскоре этот список пополнился другими интересными данными, которые могли бы составить книгу. Но вместе с тем выяснилось, что многое из нашей прошлой жизни уже основательно подзабыто. Чтобы реконструировать детали и, тем более, чтобы понять сущность происходившего, понадобилось знание истории Нахимовского училища и других детских военных школ.
И первым шагом явилось написание книги «Нахимовское училище. История. Традиции. Судьбы», в которой нашему выпуску было уделено значительное место, и, все-таки, недостаточное, чтобы в деталях показать, как же мы все-таки жили и росли в течение семи лет. И вот теперь мы предприняли вторую попытку. По сути, новая работа является той же историей училища, точнее ее периода с конца 1950-х до середины 1960-х годов. Но теперь это взгляд на училищную жизнь изнутри. Активное участие в этой работе автора первой книги, сделанные им обобщения, а также постоянное обращение к материалам его книги и явное сопряжение с ней, а также особенная стилистика сделали эту работу авторской. И все же эта наша книга является плодом коллективного творчества. Писали мы эту книгу для себя. И написана она настолько честно, насколько только удалось вспомнить, реконструировать, и осмыслить все прожитое. Мы с трудом узнали себя в тех мальчишках, кто в свои одиннадцать лет надел настоящую флотскую форму. Среди них наравне со всеми оказался и автор, чье имя лишь по закону жанра вынесено в заглавие. Но настоящий автор, тот, от чьего имени ведется рассказ, обозначен в книге очень важным для нас местоимением Мы. Сопоставление взглядов привело к совершенно неожиданным для нас выводам, значительно отличающимся от принятых. Поэтому книга, уверен, будет интересна и другим людям, тем, кто интересуется детской или военно-морской темой, или тем и другим вместе.
Автор благодарит за участие в работе и поздравляет с выходом книги своих однокашников и желает всем читателям хоть и трудного, но приятного прочтения.
«На старости я сызнова живу, Минувшее проходит предо мною - Давно ль оно неслось событий полно, Волнуяся, как море океан?
А.С.Пушкин
Глава 1. Как пошли мы за солнышком ясным
Не всех нахимовцев надо было обучать, как отдавать честь. Будущий нахимовец В.Калашников, двух с половиной лет, в папиной военно-морской фуражке. 1949 год...
Удивительным бывает на море зрелище заката. Притомившееся за день солнце окунается перед сном в нависшие над горизонтом облака, и, опираясь на лучезарную пятерню, осторожно касается воды и огненным шаром скатывается за горизонт. От горизонта отделяются последние цветные волны: зеленые, голубые, розовые, желтые. Вслед за солнцем пропадает дорожка желтых бликов, за ней исчезают голубые и розовые линии, а берега достигают только меняющие друг друга красные и черные полосы. У береговой черты стоит группа мужчин. По осанке видно, что у моря они оказались не случайно. Что они много видели и успели пожить. Они долго молчали. Пока кто-то не задал неизбежный вопрос: «А помнишь?..» И полились речи. Представьте, как собрались вместе несколько бывших учеников, таких же, как вы и множество других людей. И не стоит дальше продолжать, настолько разговоры у всех одинаковы. Не стоило затевать и еще один, если бы упомянутые мужчины когда-то, теперь уже довольно давно, не учились в Нахимовском училище Военно-Морского Флота. Кажется, многое уже известно об этой уникальной школе, но еще большее, быть может, самое главное, остается тайной и манит любопытные умы к разгадке.
С разговора началась когда-то эта книга. С мужского разговора «за жизнь» без обиняков и экивоков. Мы записали и его, и другие наши рассказы. И, что удивительно, записанные, наши воспоминания оказались настолько разными, что едва удавалось их совместить, чтобы разобраться, где же – правда? В конечном итоге в книгу вошло множество самых разных мнений и диалогов, а порой и настоящих исследований, которые, будто кусочки смальты, должны составить некий мозаичный образ. Поглядишь вблизи – разноцветные камешки, отойдешь на расстояние – и проступает панорама длиною в жизнь, где самые яркие места и составляют семь незабываемых лет, проведенных в училище.
***
Мы вновь увидели себя маленькими мальчиками. На исходе детства вступили мы на благородное поприще служения Отечеству. И теперь, уже который раз задаем себе вопрос, каким же способом 10-летний гражданин осознает ответственность, и что должно происходить в душе совсем еще ребенка, чтобы выбрать среди многих жизненных путей славный путь военного моряка? И почему это случилось именно с нами? Мы – дети, рожденные в 1946 - 1947 годах. Наши родители зачали нас, кого сразу, кого через год после Великой Отечественной войны. Можно сказать - по мере возвращения отцов с фронтов. Многие из них имели не только награды, но и ранения, и ушли из жизни через 20-30 лет после войны, к большому нашему сожалению. Нашим воспитанием в основном занимались матери. Заканчивалось первое послевоенное десятилетие, а мы по-прежнему играли в войну, и, когда смотрели кино, все персонажи у нас делились на две категории: наши и немцы, и кем бы ни был герой, первым возникал вопрос: за кого он? А, если ни за кого, то мы такие фильмы не смотрели. Вот мы пошли учиться в первый класс. Было это в 1954 году. Советская школа тогда перешла на совместное обучение мальчиков и девочек. Если девочки и раньше (с 1949) носили школьную форму, то теперь ее ввели и для мальчиков: серые брюки, гимнастерка, фуражка с кокардой, ремень с бляхой. На кокарде и бляхе – буква «Ш», образованная корешками книг. У кого не было формы, носили вельветовую куртку и штаны гольф, а на голове тюбетейку. Но и такая одежда доставалась тоже не всем. Зато всех подряд стригли наголо, и только в 4-м классе нам было разрешено носить аккуратные чёлочки – некое подобие прически.
В общем, мы выглядели примерно так, как герои фильма (1956). При всей сказочности этого фильма две детали в нем были вполне реальными: эскимо за рубль десять и первый пассажирский реактивный самолет ТУ-104. Также как в фильме, по городам и селам нашей необъятной Родины то и дело доносилось из репродукторов: «Хинди – Руси, пхай, пхай». А еще и: «Русский с китайцем – братья навек… Плечи расправил простой человек… Москва – Пекин. Москва – Пекин. Идут, идут вперёд народы…». На уроках труда мы готовили подарки участникам Московского фестиваля молодежи и студентов, который состоялся в 1957 году. Символ фестиваля - ромашка с пятью лепестками, окрашенными в цвета континентов, была повсюду, особенно много было имевших ту же форму значков. Не успели утихнуть страсти по фестивалю, как был запущен первый искусственный спутник земли. Мы только-только посмотрели фантастический фильм «Планета бурь»: запуски ракет, орбитальные станции, скафандры – и все это казалось далеким будущим. А оно оказалось рядом и совсем близко. До спутника было чуть более двухсот километров[1]. Вечерами можно было видеть, как в темном небе между крышами домов проплывает яркая по сравнению со звездами точка. В те же годы на экраны кинотеатров вышел еще один фантастический фильм: [2]. Потрясающая цветная картина повествовала о том, как подводная лодка «Пионер» отправилась в плавание, чтобы раскрыть тайну гибели двух кораблей. На борт лодки под видом инженера-механика Горелова проник его брат-близнец, цирковой артист и агент иностранной разведки (он был за немцев). В конце концов, враг выдал себя. Предвидя конец, он заминировал подводную лодку и в специальном скафандре покинул борт. За ним устремился наш старшина Скворешня, переодетый майор Госбезопасности.
Он настиг шпиона на берегу таинственного острова, и услышал сообщенный Горелову пароль. После короткой схватки старшина нажал замеченную в скале тайную кнопку. «Пароль?» - спросил голос робота. «Семнадцать» - ответил Скворешня. Часть скалы отодвинулась, и он проник в огромный зал, высеченный в базальте. Оттуда уже выходили быстроходные торпеды, ведомые беспилотным катером-автоматом под номером 17. Их целью была наша подводная лодка. Старшина поспешил на выход. - Пароль? - Семнадцать … И тут поднялась тревога - пароль на выход был другим. Тогда отважный старшина оседлал выходящую торпеду и выбрался на ней через шлюз наружу. Среди завороженных зрителей, сидящих в кинозалах в самых разных уголках нашей необъятной Родины, сидели, боясь моргнуть, и мы – одиннадцатилетние мальчуганы. Если в наши головы и залетала в тот момент шальная мысль, то только не о том, что почти такие же торпеды, такой же батискаф и такие подводные лодки, что были показаны в кино, но только самые настоящие, уже проектировались в конструкторских бюро и ожидали нас на жизненном пути. Тревожная музыка, сопровождающая смертоносное движение торпед, будто молоточек еще стучала в ушах, когда мы поступали в Ленинградское Нахимовское училище. Тот механический голос, многократно отраженный каменными сводами, и таинственная цифра семнадцать имели для нас только одну, заданную фильмом ассоциацию. Через семь лет обучения в училище к ней прибавилась еще одна: наш выпуск в истории училища получил порядковый номер СЕМНАДЦАТЬ! Но до того момента надо было прожить еще целых семь непростых лет.
***
Весной 1958-го мы окончили начальную школу – четыре первых класса. Раньше у нас была одна учительница, а с 5-го класса каждый предмет должен был вести свой педагог. Вот с таким ожиданием мы и ушли на летние каникулы. Ничто не предвещало крутого поворота в нашей ребячьей судьбе. Принято считать, что путь в море начинается с мечты. Но первый же опыт нашего совместного исследования показал, что это далеко не так или, лучше сказать, не у всех это было так.
Витя Крылов, проживал в рыбной столице Советского Союза городе он и о море не мечтал, и о Нахимовском училище ничего не знал. Перед самым поступлением об училище впервые услышал о нем Миша Хрущалин, а ведь его отец был военным врачом (подполковник м/с в Ленинградской Краснознаменной военно-воздушной инженерной академии). Отец Володи Грабаря, зубной врач на учебном корабле «Комсомолец», водил сына по всем кораблям, стоявшим в те годы у стенок гавани Кронштадта, но Володя морем не болел - оно было рядом, и о нем не надо было мечтать. Игорь Задворнов усомнился, а могла ли быть настоящая мечта о море у 10-летнего мальчика? «Это скорее было естественное состояние мальчишки, рожденного в городе на Неве, пускавшего кораблики по весенним ручьям и каждодневно видевшего перед собой отца, не признававшего другой одежды, кроме кителя и тельняшки». Изредка отец давал Игорю поносить свою фуражку – и это решило все. Саша Берзин в одной журнальной статье пишет: «Мечта стать военным моряком зародилась в детстве, которое прошло в прекрасном приморском городе Баку, где было много военных моряков. Среди "тюлькиного флота" Каспийской флотилии меня особенно прельщали ДЭПЛ пр.613, которые приходили на Каспий после постройки в Сормове для испытаний и отработки задач»[3]. В таких терминах «мечтают» только адмиралы. А вот как рассказывает о своей мечте Славик Калашников. Его отец Вадим Иванович, всю свою жизнь был связан с флотом. Рассказы отца о море, о войне захватывали детское воображение. Славе очень хотелось походить на отца, драться, как и он с врагами нашей Родины. «Я мечтал стать моряком и, причём настоящим». Когда Славику было лет пять, отец подарил ему простейший «фильмоскоп», среди диафильмов был и фильм о нахимовцах.
Вопрос о будущей профессии у Славы не стоял.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Начнем со случайного фото, на котором изображен упомянутый автором "симпатичный на вид капитан 2 ранга", затем расскажем о самом училище, которое к моменту поступления нашего героя уже существовало пять лет и успело дать путевку в жизнь первым своим выпускникам 1948 года.
Кулешов Алексей Ильич, зам. начальника Тбилисского нахимовского училища по политчасти, 1943 - 1946 гг., Алексеев Игорь Иванович, начальник училища, июнь 1944 - апрель 1950 гг., Таршин Сергей Григорьевич, заместитель начальника училища по учебно-строевой части, 1946-1951 гг. (в 1960-1961 гг. заместитель начальника Ленинградского нахимовского училища по учебной части, капитан 1 ранга), начальник санчасти Свербило.
К сожалению, о Кулешове Алексее Ильиче, кроме должности и времени пребывания в ней, ничего не знаем, а что касается начальника санчасти, неизвестны даже инициалы. Больше известно о начальнике училища, втором в истории Тбилисского НВМУ. Не все, что написано о нем, следует понимать буквально и принимать на веру. В частности, это относится к книге Ивана Григорьевича Блинкова (1903-1984) "Война и мир контр-адмирала Блинкова: воспоминания, письменные и фотодокументы" (Саранск : Типография "Красный октябрь"). Почему? Ранее он уже был однажды пойман на предвзятости, недобросовестности, да и просто непорядочности, - Что уж говорить, если Блинков "сумел" даже общепризнанного достойного морского офицера и великолепного педагога начальника Рижского нахимовского училища К.А.Безпальчева "обоср*ть". В итоге история в лице выпускников Бати, как любовно его называли воспитанники, устами адмиралов, командиров надводных кораблей и подводных лодок, ученых, инженеров и конструкторов вывела очередного "самовыраженца" на чистую воду, закономерный итог. Однако в те годы контр-адмирал Блинков был в силе и смел... Приведем отрывок, относящийся к И.И.Алексееву.
Этот человек и является как раз главной загадкой войны на Балтике.
В Тбилиси с инспекционно-ознакомительной задачей приехал адмирал Трибуц. Конечно, иначе быть не может в изложении нижестоящего и снизу смотрящего: "тщательно ознакомился с училищем, с учебно-воспитательным процессом. Беседовал и с офицерами, и с нахимовцами, стараясь выяснить действительную обстановку. Начальником училища был капитан 1 ранга Алексеев, с которым я познакомился в 1942 году, он был начальником штаба Каспийской флотилии. Где он был потом, я не знал. Отзывы о нем офицеров флотилии были нелестные. На месте выяснилось, что он плохо знал действительную обстановку в училище, мало занимался учебно-воспитательным процессом. Адмирал Трибуц указал ему на эти пробелы, но, видимо, из указаний адмирала Алексеев должных выводов не сделал, и в дальнейшем за низкую дисциплину в училище и серьезные недостатки в учебно-воспитательном процессе был снят с должности начальника... Однажды на имя начальника ВМУЗов начальник Тбилисского нахимовского училища капитан 1 ранга Алексеев прислал паническую телеграмму с просьбой или отчислить одного ученика, или он подает рапорт об освобождении его от должности. Вице-адмирал Богденко приказал мне выехать в Тбилиси и разобраться, в чем дело. Выяснилось: заместитель министра ВМФ Н. И. Виноградов дал приказание начальнику училища принять сына народных артистов СССР Александрова и Любови Орловой. Родители привезли его прямо в училище. По всем данным он не подходил для обучения в нем. Как оказалось, его возраст, указанный в справке о рождении, не соответствовал действительному, как и справка из школы -действительным знаниям. «Мальчику» было не 11 лет, а 14, знаний никаких. Он был морально разложен до предела, невероятный хам. Оскорблял и устраивал обструкции всем, начиная от начальника училища и до младших командиров. Я в этом убедился при первом же разговоре с «мальчиком». Мне было невероятно трудно оставаться спокойным во время разговора. Было неодолимое желание встать и набить морду «мальчику». Видимо, он стал неуправляемым для родителей, если они пошли на подлог, чтобы сдать с рук свое чадо.
Посоветовавшись с руководством училища, я принял решение немедленно отчислить «мальчика» из училища и отправить к родителям с сопровождающим, что и было выполнено. Не успел я уехать из Тбилиси, как меня вызвал к телефону Н.И.Виноградов и выразил неудовольствие: почему без его разрешения отчислили Орлова? Я ответил: «Право отчисления предоставлено положением нам, а если Вас интересуют причины, прошу разрешения доложить их по прибытии в Москву». (Так и решили. Выяснив всю обстановку, Николай Игнатьевич попросил меня прямо из его кабинета позвонить родителям, «а то они снова придут», - говорит. Я позвонил. Подошла мать, Любовь Орлова. Я сказал, что справки о возрасте и знаниях ее сына не соответствуют действительности, «а о поведении «мальчика» Вы, видимо, знаете, поэтому для обучения в этом училище он совершенно не подходит». Возражений не последовало." Интересно, а сам Блинков смог бы рискнуть своей должностью, чтобы восторжествовала справедливость? И.И.Алексеев смог - ради сохранения нормальной атмосферы в училище, отдавая отчет в пагубности для учебно-воспитательного процесса наличия привилегированного "чада", не побоялся рискнуть своей карьерой. Кстати, у Л.Орловой детей не было, "чадо" - сын Г.Александрова.
От редакции.
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. явилась для Советского Союза апокалиптическим испытанием на жизнь и смерть. Россия в очередной раз выстояла и победила! Дорогой ценой досталась победа. Одним из тяжелейших последствий войны было появление большого количества детей-сирот. Заботясь о детях и оценивая перспективу, руководители страны приняли решение создать специализированные военные учебные заведения для детей: Нахимовские Военно-морские и Суворовские военные училища.
К моменту публикации решения значительная часть территории страны ещё была оккупирована, продолжалась смертельная схватка с врагом. Освобождённые районы были разрушены. Страна в неимоверном напряжении изыскивала средства для обеспечения побед на фронтах. Тем значительнее историческое значение принятого решения и его быстрого и качественного претворения в жизнь. Необходимо отметить, что в системе Военно-Морских Сил уже существовала концепция организации подготовки и обучения различных категорий личного состава ВМС (ВМФ) – матросов и старшин, мичманов и офицеров, командно-штабных кадров в лице старших офицеров и адмиралов. Нарком ВМФ адмирал флота Н.Г.Кузнецов в соответствии с этой концепцией и, опираясь на Решение СНК и ЦК ВКП(б) «О неотложных мероприятиях по восстановлению хозяйства в районах, освобождённых от немецких оккупантов» (в этом Решении предписывалось создать девять Суворовских военных училищ), по представлению Начальника ВМУЗ контр-адмирала С.С.Рамишвили с одобрения Правительства СССР принял решение о создании в системе ВМУЗ Тбилисского нахимовского училища, предназначенного для спасения осиротевших детей – будущего страны.
Рамишвили Семен Спиридонович. Вахтенный нач-к КЛ «Маркин» (5.1925-9.1926), арт-т КЛ «Красный Азербайджан» (10.1927-8.1929), флагарт (8.1929-10.1931), нач-к операт. части (10.1931-11.1933) Каспийской воен. флотилии. Во время нац.-революц. войны испанского народа 1936-39 воен. советник при ком-ре Картахенской ВМБ респ. флота (11.1936-10.1937); награжден орд. Красного Знамени и Красной Звезды. Адъюнкт ВМА (5.1937-4.1938). Ст. преподаватель СККС (4.1938-5.1939), исполн. должн. доцента кафедры операт. искусства ВМА (10.1938-5.1939), исполн. должн. нач-ка штаба БФ (5-6.1939), зам. нач-ка штаба БФ (6-11.1939), ком-р Кронштадтской ВМБ (11-12.1939) БФ. Во время сов.-финл. войны 1939-40 ком-р отряда ОН по захвату о-вов Финского зал. Нач-к ВВМУ им. М.В.Фрунзе, одновременно ком-р Балтийского ОУК с дек. 1939. В начале Вел. Отеч. войны, оставаясь в прежней должности, ком-р отд. курсантской бригады ВМУЗ (7-8.1941), два б-на которой на участке Кингисепп—Нарва были уже в июле введены в бой. Нач-к Упр. ВМУЗ ВМФ (8.1941-3.1944). В распоряжении НК ВМФ (3-8.1944), с авг. 1944 в распоряжении НКВТ, уполномоченный Закупочной правительственной комиссии с подчинением ему конвойной службы на Тихоокеанском побережье США. После окончания войны продолжал оставаться в распоряжении НКВТ (МВТ с марта 1946). В течение 1946-47 занимался вопросами разоружения и демилитаризации Японии. В распоряжении Упр. кадров ВМС (5-8.1949). Зам. нач-ка по УНР (8.1949-3.1951), нач-к (3.1951-11.1961) Каспийского ВВМУ им. С.М.Кирова. С дек. 1961 в отставке. - Лурье Вячеслав Михайлович. Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР в период Великой Отечественной и советско-японской войн (1941-1945). СПб.: Русско-балтийский информационный центр БЛИЦ, 2001.
Считаем необходимым привести полностью Приказ Наркома ВМФ от 16 октября 1943 г. № 0785.
"ОБ ОРГАНИЗАЦИИ НАХИМОВСКОГО ВОЕННО-МОРСКОГО ПОДГОТОВИТЕЛЬНОГО УЧИЛИЩА" Для устройства, обучения и воспитания детей воинов Военно-Морского Флота, погибших от рук немецких оккупантов, ПРИКАЗЫВАЮ: 1. Сформировать к 1 января 1944 г. в гор. Тбилиси Нахимовское военно-морское подготовительное училище численностью в 600 человек воспитанников и сроком обучения 8 лет. 2. Установить, что Нахимовское военно-морское подготовительное училище имеет целью подготовить мальчиков к поступлению в высшие военно-морские училища и последующей военно-морской службе в офицерском звании и дать им общее среднее образование. 3. В Нахимовское военно-морское подготовительное училище принимать мальчиков с 10-летнего возраста с образованием не ниже 2 классов средней школы. В виде исключения в 1943 г. произвести прием в Нахимовское военно-морское подготовительное училище одновременно в 1—5 классы включительно (375 чел.) соответствующих возрастов (от 10 до 14 лет включительно). 4. Начальнику ВМУЗ разработать и представить мне на утверждение «Положение о Нахимовском военно-морском подготовительном училище». 5. Начальнику ОРСУ ВМФ разработать и представить мне на утверждение штат и табели Нахимовского военно-морского подготовительного училища и образцы формы одежды воспитанников. 6. Начальнику управления кадров офицерского состава ВМФ и начальнику УПК ВМФ укомплектовать Нахимовское военно-морское подготовительное училище офицерским, старшинским и рядовым составом, полностью отвечающим требованиям, задачам и назначению данного училища. 7. Начальникам центральных довольствующих управлений и отделов принять срочные меры к первоочередному снабжению училища всеми видами довольствия, инвентарем, учебными пособиями и обеспечить неотложные работы по оборудованию и приспособлению помещений училища для размещения и учебы воспитанников. 8. Содержание Нахимовского военно-морского подготовительного училища полностью отнести за счет государства по смете НК ВМФ СССР. 9. Нахимовское военно-морское подготовительное училище подчинить начальнику ВМУЗ ВМФ.
Кузнецов
Обратимся к знатоку истории военно-морского образования.
В.К.Грабарь: "... первое из ВМПУ, Бакинское, было образовано за два месяца до выхода Постановления об образовании первых суворовских военных училищ, и в данном случае можно говорить о существовании у руководства ВМФ самостоятельного замысла. В случае с первым нахимовским училищем все было наоборот. О создании суворовских училищ командование флота узнало из газет, и, спасая честь мундира, им пришлось спешно расширить возрастной диапазон воспитанников своей системы (ВМПУ предназначалось для обучения юношей в 7-10 классах), и дополнительно организовать подготовительное училище им. П.С.Нахимова, вскоре переименованное в Нахимовское училище. В результате, в 1943 году в системе ВМУЗ почти одновременно были созданы два близких по содержанию училища: Бакинское военно-морское подготовительное и Нахимовское военно-морское подготовительное училище в г. Тбилиси . По мнению капитана 1 ранга И.Р. Федоровского, выпускника Ленинградского Нахимовского военно-морского училища XXV выпуска (1973 г.), у командования был замысел создать двухуровневую систему: 3-6 классы в нахимовских училищах, 7-10 в подготовительных. Но двухуровневая система не сложилась."
Считаем весьма спорным и по сути несправедливым утверждение о привилегированности нахимовских училищ в сравнении с военно-морскими подготовительными училищами. Стремление тогдашней не избалованной государственной системой "элиты" пристроить своих отпрысков именно в нахимовские училища, прежде всего в Ленинградское, не меняло сути, направленности, принципов и практики военно-морского воспитания и образования, училища различались лишь возрастом воспитанников, что, конечно же, стремились учитывать при организации как воспитания, так и питания.
28 октября 1943 г. в Тбилиси прибыли Зам. Начальника ВМУЗ генерал-майор Татаринов А.Н. и помощник Начальника ВМУЗ по учебной части капитан 1 ранга Изачик Н.Г. с письмом Наркома ВМФ. Уже 13 декабря 1943 г. было принято Постановление СНК и ЦК ВКП(б) Грузии о передаче Нахимовскому училищу комплекса зданий и помещений бывшей 2 средней школы. В годы войны здесь функционировал военно-морской госпиталь №40.
1 января 1944 года Училище приказом Начальника ВМУЗ ВМФ получило официальное наименование Тбилисское Нахимовское Военно-Морское училище (открытый адрес: г Тбилиси, п/я 467).
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
ЭСКАДРА ЮРИЯ ФЕДОРОВА (из очерка Льва Скрягина, 1982 г.). Окончание
Третьей работой Ю. Фёдорова в училищный период была модель-горельеф экспедиционного судна Георгия Седова «Св. Фока». Как известно, чертежей этой парусно-паровой шхуны до наших дней не сохранилось. Ю. Фёдорову пришлось проделать огромную исследовательскую работу, чтобы с помощью фотографий и архивных данных воссоздать облик корабля знаменитого полярного исследователя. Модель была выполнена из слоновой кости в сочетании с пластмассой, фоном послужил полированный панцирь морской черепахи. «Св. Фока» также попал навсегда в экспозицию Центрального Военно-морского музея.
Эти три модели, выполненные в совершенно различной манере, привлекли внимание строгих судей и опытных моделистов нашей страны. О курсанте-моделисте из Ленинграда заговорила пресса. Но тогда никто из журналистов и словом не обмолвился, что модели «Учёба», «Седов» и «Св. Фока», как и добрый десяток других работ, Юрий Фёдоров сделал в самых неподходящих условиях: в казарменной обстановке училища, во время плавпрактики на шхуне, на торпедных катерах, на крейсере. Его «мастерской» был угол в кубрике, рабочим столом — тумбочка у двухъярусной койки или доска, положенная на колени. Уже в те годы молодого моделиста отличала уверенная, четкая и очень быстрая работа. Достаточно сказать, что осенью 1950 г., в период плавания на гвардейском крейсере «Красный Крым», он всего за три месяца сделал из красного дерева, слоновой кости и пластмассы миниатюрную, изумительную по красоте модель этого корабля. Уже белее трех десятков лет она экспонируется в музее Черноморского флота в Севастополе. В пятидесятые годы со «стапеля» Ю. Фёдорова каждые двенадцать месяцев сходят два, а то и три корабля. В 1951 г. он изготавливает из слоновой кости подробную модель крейсера «Ворошилов», которая от лица советских военных моряков была вручена К. Е. Ворошилову в день его 70-летия. В том же году Фёдоров заканчивает модель одного из двух кораблей первой русской кругосветной экспедиции под командованием И. Ф. Крузенштерна. Чертежи шлюпа «Нева» не дошли до нашего времени и были заново разработаны Ю. Фёдоровым по архивным данным, описаниям современников и рисункам тех лет. Сейчас эта изящная модель находится в музее им. М. В. Фрунзе. В конце 1951 г. курсант-моделист устанавливает своего рода рекорд по деталировке модели-миниатюры корабля. По заказу Центрального Военно-морского музея он изготавливает макет крейсера «Червона Украина» (длина 38 см), на котором общее число деталей превышает 8 тысяч. Эту модель сейчас можно увидеть в Центральном Военно-морском музее. После этого Ю. Фёдоров, как бы пробуя свои возможности в исполнении микродеталей, создает исключительно насыщенную модель-миниатюру (1:300 натуральной величины) гвардейского эсминца «Гремящий»; модель сделана по заказу ЦВММ, где уже более 30 лет неизменно привлекает внимание посетителей.
Модель «Гремящего» примечательна не только четкостью линий и художественностью исполнения, но и тем, что в открытые двери палубной надстройки виден интерьер кают-компании, где стоит накрытый белой скатертью сервированный стол, показан камбуз с бачками, мясорубкой и разделочными столами, есть и красный уголок. Модель электрифицирована — все помещения освещаются изнутри. Топовыми огнями эсминца служат бриллианты, левым бортовым — рубин, правым — изумруд.
2. Корабли Фёдорова в дальнем плавании
Окончив училище, молодой Ю. И. Фёдоров служит на боевых кораблях Балтийского флота. Походы, ночные вахты, туманы, качка, напряженная работа. Но и в этих условиях, он, используя каждый свободный от службы час, продолжает трудиться над моделями. Работает урывками, но как всегда уверенно, четко и быстро. В 1954 г. экспозиция Центрального Военно-морского музея пополнилась моделью крейсера «Свердлов». В том же году завершена работа над миниатюрной моделью торпедного катера из слоновой кости и редких пород дерева с применением инкрустации. Позже она была подарена Министром обороны СССР маршалом Г. К.Жуковым премьер-министру Индии Джавахарлалу Неру. Фёдорова смело можно назвать не только выдающимся и универсальным моделистом. Он в совершенстве владеет всеми видами материалов. И хотя его излюбленным «сырьем» является слоновая кость и черепаха, он один из немногих, кто широко использует белый целлулоид. Делает модели из зуба кашалота, моржового клыка, бивней мамонта, различных пород дерева и просто — модели «под краску». Он мастер горельефа. Горельефные модели из слоновой кости и золота на фоне темного бархата надолго остаются в памяти. В Британском национальном морском музее в Гринвиче я видел, какой интерес вызывает у посетителей фёдоровский горельеф крейсера «Орджоникидзе». Юрий Иванович сделал его в 1956 г. Эта чудесная полумодель была подарена Советским правительством английской Королеве Елизавете II. В Гаване, в музее революционных вооруженных сил Кубы, имеется фёдоровской работы крейсер «Аврора». Эта полумодель была подарена Фиделю Кастро в период его пребывания в Ленинграде весной 1963 г. В 1965 г. Юрий Иванович изготовил две модели современных ракетных кораблей. Они были вручены президентам ОАР и Югославии. Обе экспонируются в национальных военных музеях Каира и Белграда. Нередко Фёдоров отступает от своего любимого масштаба (1:300) и делает крупные модели кораблей. Над полутораметровой моделью «Авроры» он трудился целый год. В октябре 1975 г. модель-композиция «Эскадра Дружбы» была вручена военно-морскому музею Франции и получила наивысшую оценку специалистов судомодельного дела этой страны. Более двух десятков моделей представляют российскую школу судомоделизма за рубежом, остальные экспонируются в музеях 15 городов нашей страны. В этом признание мастерства и таланта, высшая оценка творчества Юрия Федорова.
Командир крейсера "Аврора" капитан 1 ранга Федоров Юрий Иванович с нахимовцами Сергеем Федоровым, Владимиром Баткиным и Олегом Вартаняном. 1976 год.
3. Тайна фёдоровского «стапеля»
Корабельные часы в каюте командира крейсера «Аврора» показывали почти девять вечера. Наш разговор с Юрием Ивановичем прервал доклад вахтенного мичмана: «Товарищ командир, возьмите, пожалуйста, городской». Звонила его жена, спрашивала почему мы задерживаемся, пригласила на ужин. Квартира Фёдоровых — это своего рода музей, даже два музея. В гостиной — спортивные трофеи его жены Галины Ивановны Зыбиной — Олимпийской чемпионки по толканию ядра. На полках во всю стену стоят десятки ее трофеев — серебряные и хрустальные кубки, висят ленты с множеством золотых, серебряных и бронзовых медалей, жетонов. Сотни спортивных вымпелов, огромные альбомы с фотоснимками, показывающими путь этой женщины к вершине спортивного Олимпа.
В рабочей комнате — мастерской Юрия Ивановича — тоже музей. Помимо старинных морских картин, на стенах висят древние мечи, сабли, палаши, ятаганы, шпаги, кортики, абордажные топоры и крючья, кремниевые пищали, дуэльные пистолеты пушкинской поры и кольчуги времен Куликовской битвы. В шкафах сотни книг... Но самое интересное — это его «стапель», с которого сошла большая часть моделей кораблей. Вокруг этого «стапеля» в мире судомоделистов созданы легенды. Поговаривают, что секрет успеха Ю.И.Фёдорова таится в этом самом стапеле... — Некоторые люди считают, что в нем я храню какую-то «сверхмодерную электронно-химическую аппаратуру», которая позволяет мне быстро делать любые модели, причем одновременно по три за раз. Даже пустили слух, что мой «стапель» запирается на семь замков, ключи от которых я храню не иначе как в корабельном сейфе, — улыбаясь говорил Юрий Иванович, пока мы шли к его дому у Кировского моста. — Вот моя аппаратура! — сказал он, подняв кисти огромных рук и ткнув указательным пальцем себя в лоб. Фёдоровский «стапель» я знал давно, но при каждой новой встрече не мог не восхищаться им. Это старинный огромный шкаф-бюро из светлого дерева, высотой в человеческий рост, шириной метра в два. В нем более двухсот различных по размеру выдвижных ящиков и ящичков. Шкаф запирается гибкой деревянной шторкой из круглых точеных стержней. Долгие годы за этим «стапелем» трудился прославленный моделист Сергей Фёдорович Юрьев, перед смертью завещавший «стапель» своему любимому ученику и преемнику. — У меня нет никаких секретов. Работаю так, как меня учил Сергей Фёдорович, и самая трудная часть работы не с инструментами в руках, а когда роешься в книгах и репродукциях, в архивных текстах и чертежах.
ГИМН ПРОЕКТУ 613 (Глава из документального очерка Р. Рыжикова «Подводные лицеисты»)
Рудольф Викторович Рыжиков — окончил Подготию 1950 г., 1 БВВМУ в 1954 г., капитан 1 ранга в отставке
Помимо совместной учебы и одинаковой профессии, есть некое звено службы, связывающее моих однокашников в единую цепь, — лодка 613-го проекта. Именно она, спроектированная в ленинградском «Рубине» (ЦКБ-18) на рубеже сороковых и пятидесятых, стала для большинства из нас началом пути. Лодка появилась на флотах где-то в 1951-м. Нам, практикантам, «осваивавшим» лодки довоенного и военного времени, показывали эту новинку только издали: лодка была ультра секретной и усиленно охранялась. В 1953-м на Севере, где мы традиционно проходили практику, этих лодок было уже несколько, но мы по-прежнему доступа на них не имели. Теоретическое изучение в училище, на последнем курсе, полного представления о 613-м проекте не дало. Когда же состоялось знакомство?.. Севастополь. Середина ноября 1954-го. На палубах кораблей застыли их экипажи в ожидании великолепной церемонии подъема флага. Мы, Валя Сизов, Юра Колчин, Женя Фалютинский, Олег Ядров, Жора Рыжов и я, тоже в строю, на кормовой надстройке одной из лодок проекта 613. Позади стажировка на «Ленинце» в Туапсе и Поти. Все положенные за стажировку зачеты сданы, аттестации на нас подписаны и отправлены в Ленинград, в училище. Умное начальство приказало нам прибыть в Севастополь, где лодок 613-го проекта было уже достаточно много, для хотя бы краткого знакомства с этим кораблем. И вот мы здесь. Флаг и Гюйс подняты. Экипаж потянулся вниз, на проворачивание механизмов. Мы тоже ринулись было к скоб-трапу, ведущему на мостик, а значит, и к рубочному люку. Однако голос штурмана, временно исполняющего обязанности старшего помощника командира, несколько притормозил наш порыв. «А вы куда?» — сакраментально вопросил он. «Как куда? В лодку, на проворачивание» — чуть ли не хором ответили мы. На лице «старпома» лукавая улыбка. «Успеете! Наслужитесь на этом проекте! Что вам там делать? Зачеты у вас сданы. Гуляйте последние деньки. Посмотрите город, «Панораму», памятники, бастионы. Гуляйте с девицами. Не торопитесь в прочный корпус, он вам еще надоест...» Эдуард Толкун — так звали нашего доброжелателя — был фигурой по-своему одиозной. На Черноморском флоте его знали многие. Одевался он по последней флотской моде (не в пример сегодняшнему времени, военную, особенно военно-морскую, форму тогда любили и не стеснялись ее носить в свободное от службы время). Эдик шил фуражки в Прибалтике, брюки — в Севастополе, тужурки и кителя — в Ленинграде. Через много лет мы встретились с ним во Владивостоке, служили командирами на Камчатке, затем встречались в Москве и в том же Севастополе... Но я отвлекся. Память такая штука, что все время уводит в сторону, не признавая четких временных границ... Тогда, в далеком 1954-м, мы смущенно переглянулись, старпом все-таки советует, но в лодку спустились. Наконец мы увидели то, что от нас, по извечному стремлению к перестраховке, так долго прятали.
Полдня мы лазали из отсека в отсек. Конечно, сразу не все удалось осмотреть, но то, что удалось увидеть и понять, радовало сердца начинающих. Лодка выгодно отличалась от «щук», «сталинцев», «ленинцев» и «катюш», как, несколько фамильярно, называли подводники большие лодки типа «К». Качественный скачок в подводном судостроении был налицо. Нас не особенно удивляло вооружение лодки. Системы беспузырной торпедной стрельбы, торпедные аппараты, позволяющие стрелять с относительно больших глубин, артиллерийские автоматы (впоследствии от них отказались и мне, как командиру минно-артиллерийской боевой части, пришлось их сдавать на флотские склады). Не особенно удивил и торпедный автомат стрельбы — мы его тоже «проходили» в училище. Удивляли изящество архитектуры корабля, конструкция его оконечностей, видные с кормовой надстройки стабилизаторы и мощные горизонтальные рули. Вместо привычной пневматики на лодке царила гидравлика. Мощные, по две тысячи лошадиных сил, дизели и достаточно сильные (по 1350 «лошадей») главные электродвигатели были дополнены электромоторами экономического хода, позволявшими относительно долго, правда с мизерной скоростью, двигаться под водой и буквально «подкрадываться», к противнику. Немцы так и называли такие моторы «моторами подкрадывания». Вообще шумность, судя по всему, на этом была значительно снижена за счет разного рода амортизаторов, текстропных передач, систем «передувания» воды из цистерн в цистерны... Впечатляла и солидная, по тем временам, глубина погружения — до двухсот метров! Наконец, перенятая у немцев система выдвижных воздухо- и газопроводов, — так называемая система РДП (у немцев — «Шнорхель»), позволяющая производить зарядку аккумуляторов под водой на перископной глубине!..
Короче говоря, мы были в восторге, что, впрочем, не помешало нам воспользоваться советами «старпома» и провести несколько оставшихся до конца стажировки дней в праздном шатании по Севастополю... Еще одна памятная «картинка». Поздний вечер декабря 1954 г. Группа молодых офицеров, и я в их числе, прибыла в Балаклаву, к месту своей, теперь уже офицерской службы. На борту плавбазы «Десна» нас встречает дежурный — тоже лейтенант, но годом раньше выпущенный из нашего училища, Володя Гарин. Смотрим на него со смешанным чувством уважения и любопытства: какова она эта офицерская служба? Мы готовились к ней все семь лет учебы, но вот когда застегнули пятую пуговицу на новеньких офицерских кителях, оказалось, что наши понятия о ней были довольно туманными. Володя выглядит молодцом: полноватый, приземистый, в ловко сидящем на нем кителе. На левом рукаве сине-бело-синяя повязка, у правого бедра «ТТ» — на удлиненных ремнях элегантно свисает из-под кителя. Это теперь китель нелепо перетягивают пистолетным ремнем — говорят, маршал Гречко придумал. Между прочим, через несколько лет Володю будут знать все подводники: списанный с лодок по зрению, он долгие годы будет курировать нашего брата в Кадрах ВМФ. К сожалению, несколько лет назад Володи Гарина не стало, а сделал для нас он очень много хорошего... Между тем выясняется, что в отделе кадров Черноморского флота не очень-то следят за передислокацией лодок — лодка, на которую назначен я, стоит сейчас в Южной бухте Севастополя. Возвращаться в Севастополь поздно, последний автобус уже ушел. Поскольку все «спальные» места на «Десне» заняты, Володя устраивает меня на ночлег прямо на «своей» лодке. Провожу первую офицерскую ночь на флоте во втором отсеке, в кают-компании офицеров, на кожаном диване. Здравствуй, 613-й проект! Утром я уже трясусь в автобусе Балаклава — Севастополь, разыскиваю «С-90». Попадаю на лодку как раз к обеду. Экипаж живет на корабле, поскольку казарма в Балаклаве. Представляюсь командиру — капитану 3 ранга Шаповалову, симпатичному темному шатену с ярко-синими глазами. Он, в свою очередь, представляет меня офицерам. Это северяне — веселые, приветливые ребята.
Единственным черноморцем был лейтенант Витя Барышев, у которого я стажировался на «Ленинце». Теперь он — командир БЧ 2-3, мой непосредственный начальник, а я у него командир торпедной группы. Лодка новая, отрабатывающая задачу № 1, то есть организацию службы и подготовку к плаванию. Боезапас (торпеды и снаряды) будем принимать и загружать после сдачи задачи. Это я уяснил. Сытно пообедав, офицеры потянулись наверх, перекурить перед традиционным на флоте отдыхом — послеобеденным сном. Матросы и старшины тоже курят и дышат чистым, холодноватым по местным понятиям, зимним южным воздухом, у торца пирса, в «курилке». Внутри лодки — вахта и моющие посуду «бачковые».
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Во все времена начальные дни Новогодия—знаменательные. Именно в эти дни высказываются особые пожелания. Между друзьями они преисполнены добрыми надеждами. По давней традиции верующих и неверующих христиан праздничная значимость этих дней подкрепляется почти совпадающими привычно вкусными праздниками Рождества. Думаю, что мало смысла отказываться от этой доброй традиции. Лучше подумать, как отметить подступающий важный рубеж поточнее, поответственнее и повкуснее. Лично я оказался бы особо довольным, если бы мне удалось в эти дни любым способом выйти на контакт и обменяться хотя бы самыми короткими приветственными словами со здравствующими товарищами, которые, подобно мне, посвятили делам родного Флота всю свою сознательную жизнь. Мои слова приветствия и благодарности всем труженикам нашего Флота, с кем имел честь многие годы работать плечом к плечу, взаимно помогая друг другу, не считаясь с личной нагрузкой, распределением усилий, не сопоставляя личных вкладов и заслуг, беспокоясь об успешном решении общих задач. Так у меня было почти 15 лет в штабе ТОФ; иначе быть не могло и в Главном штабе ВМФ, тем более в Управлении Главнокомандующего Военно-Морским Флотом. Срыв в выполнении любой частной задачи был браком в решении общей задачи. Мое неподдельное уважение ко всем "частным исполнителям". Каждый из них достоин особого приветствия сегодня и доброй памяти на всю жизнь. О каждом из них с уверенностью можно сказать, что он принадлежит к настоящим и надежным труженикам, сознательно, абсолютно бескорыстно, с максимальной самоотдачей предан делам Флота, безо всяких претензий на какие-либо излишества, с постоянной личной готовностью к выручке и взаимной помощи товарищу по оружию во имя процветания нашего Флота с его неподражаемыми и живучими боевыми традициями. Столь же добрые слова я, не задумываясь, отношу и к особым специалистам флотских дел - бывшим нахимовцам, которым мне посчастливилось (теперь вижу, не без пользы) помочь проникнуться любовью к Флоту, его неувядаемой героике и боевой славе еще со школьного возраста в качестве командира роты Рижского нахимовского училища в течение четырех лет.
С глубоким уважением, участник Великой Отечественной войны, гвардии капитан 1 ранга в отставке Виктор Степанович Штепа, 91 год.
Арнольд Иванович Думбре (всегда на высоте!)
Дорогие друзья, товарищи, «однокашники», собратья по оружию и ремеслу, а так же Вас, милые подруги и члены семей, поздравляем с Праздником!
НАРОДНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ И НАУЧНЫЕ УТВЕРЖДЕНИЯ, СТАВШИЕ ПЕРВООСНОВОЙ ДЛЯ ПОСЛОВИЦ И ПОГОВОРОК
«Бинарный характер высказываний индивидуума, утратившего социальную активность» (Бабушка надвое сказала) «Нецелесообразность транспортировки жидкостей в сосудах с переменной структурой плотности» (Носить воду в решете) «Оптимизация работы тяглового средства передвижения при устранении изначально деструктивной транспортной единицы» (Баба с возу - кобыле легче) «Слабо выраженная актуальность применения клавишных инструментов в среде лиц духовного звания» (на фига попу гармонь) «Негативные результат лечения сколиоза при отправлении ритуальных услуг» (горбатого могила исправит) «Латентные возможности использования вербальных средств общения для оптимизации труда» (А не пошел бы ты….) «Положительное воздействие низкого коэффициента интеллекта на высокую оценку результатов трудовой деятельности» (дураков работа любит) «Солипсизм домашней птицы по отношению к нежвачным млекопитающим отряда парнокопытных» (гусь свинье не товарищ) «Неблаговидные внешние приметы как повод для узурпации наиболее благоприятного социального статуса на рынке» (со свиным рылом да в калашный ряд) «Антропоморфический подход к созданию брачной ячейки» (кому и кобыла невеста) «Синдром отказа от легитимизации, опирающийся на отсутствие быстрой идентификации личности» (я не я, и лошадь не моя) «Амбивалентная природа нейронных импульсов мозга» (и хочется, и колется) «Закономерности соотношения ороговевшего эпидepмиса с интеллектом (волос долог, да ум короток) «Превалирование юридического акта, над валютными средствами» (уговор дороже денег) «Недопустимость использования типовых элементов жилищной архитектуры при отрицании кульминационного проявления созерцательно-осязательных эмоций» (любовь не картошка, не выбросишь в окошко) «Закономерность возрастания личностной ценности субъекта после получения травматического опыта» (за одного битого двух небитых дают) «Антитезисные свойства умственно-неполноценных субъектов в контексте выполнения государственных нормативных актов» (дуракам закон не писан)
Наука - наукой, для души примите под свой кров Новогоднего Зайчика!
Л.Болмат - коллаж, В.Салов - текст.
Друзья, настанет Новый год. Забудем старые печали, И скорби дни, и дни забот, И всё, чем радость убивали. Но не забудем ясных дней, Забав, веселий легкокрылых, Златых часов, для сердца милых, И старых искренних друзей.
С уважением и наилучшими пожеланиями, семья Калининых (Дианyа Владимировна и Анатолий Владимирович. Слева - В.Н.Ленинцев).
Наши подарки!
Здесь - и здесь - можно воспользоваться помощью нахимовца Жени Бекренева, переведшего "платное в бесплатное", чтобы поздравить своих друзей и близких. А здесь - скачать, послушать и посмотреть серенаду Шуберта (от подготов).
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), Карасев Сергей Владимирович, архивариус (КСВ).
