Не всегда так весело в этой жизни, как хотелось бы. Не служил бы я на флоте, если б не было смешно – такая, вроде, поговорка ходит среди нас? Вспомнилось трагическое. И это закономерно при воспоминаниях о днях службы, потому что каждый из нас, прослужив 15–20 лет на флоте, всегда сталкивался с экстремальными и аварийно-трагическими ситуациями. И дней рождения у большинства из нас по два-три. У меня – три, основное в январе, когда на свет появился, остальные в июле и августе (пожар в отсеке и поступление забортной воды с хреновыми последствиями, но выжил, значит, родился заново). 1982 год. До конца автономки трое суток. Сегодня наша боевая смена готовит пельмени на весь экипаж. Я подошел под самый конец, сел рядом с Володей Рыбальченко (ИГДУ, командир 8-го отсека), слепил десяток пельменей, попал на фотоаппарат ЗКПЧ и появился на фото в стенгазете как самый ярый ударник коммунистического труда по лепке пельменей. Действительно, надо вовремя оказаться в нужном месте. Ночью получили радио: вам коридор глубиной 120 метров, скорость 24 узла и все это на оставшиеся трое суток. КДД и механик сажаютт меня на пульт ГЭУ бессменно на все это время (мол, опытнее нет никого), я выжимаю из обеих установок все возможное и невозможное, и мчимся через Фареро-Исландский рубеж, почти как «Катти Сарк». Перед обедом (питание мне на пульт и приносили!) в 8-м отсеке вырывает прокладку циркуляционного насоса главного конденсатора.
После аварии
Вода в отсек, насосы с откачкой не справляются, а всплывать нельзя! Запустили все насосы ГОН, да еще насосы ракетчиков на осушение восьмого. Только тогда вода начала держаться в трюме 8-го отсека на пайолах постоянно, причем только при круглосуточной работе насосов. Так прошло трое суток. По просьбе механика командир принимает решение при всплытии на перископную глубину (давление забортной воды спадет) заменить разорванную прокладку циркуляционного насоса. Всплываем под перископ. Механик дает команду при падении давления заменить прокладку. Давление забортной воды упало, но все равно вода просачивается. Механик (сын степей) дает команду создать противодавление в отсеке и работать дальше. Создали давление 0.8. Вода не поступает. Заменили прокладку. У меня на пульте начинают скакать все приборы по конденсатно-питательной системе, грозя сбросить АЗ реактора. Все это от избыточного давления в 8-м отсеке. Механик дает команду запустить компрессоры на снятие давления из восьмого. Запустили. Не справляются. Дает он следующую глупейшую команду – в восьмом открыть переборочную дверь между 8-м и 7-м отсеками, стравить давление. Старший лейтенант Рыбальченко и матрос Мухамметдинов открыли ее со второго раза, пользуясь рычагом. О том, что не могут открыть переборку, Рыбальченко докладывал в ЦП. Открыли и улетели в седьмой. Тела их превратились в мешок костей. Вот так они и погибли за сутки до возвращения в базу. Подумал бы своей головой мех и не давал бы эту команду на открытие переборочной двери, явившуюся смертным приговором ребятам. Механика совесть не мучила. На партсобрании долго искали виновного в аварии, пока я не встал и не сказал: «Хватит. Виновен в гибели ребят командир БЧ-5 капитан 2 ранга Мустафин. Вот его и посылайте сопровождать «груз-200». Сил у меня больше не хватало ни на что, и я прямо после своих слов ушел с партсобрания, не ожидая его завершения. Через полчаса догнали меня мичмана и офицеры экипажа и, выражая слова благодарности за то, что я один из сорока семи членов КПСС лодки сумел сказать правду в лицо, увели
Может быть, за это мне начпо два года препятствовал назначаться на штатную должность помощника командира атомной подводной лодки? А механика наказали: отправили продолжать службу старшим военпредом на родину – в Башкирию…
Во время «раздачи» моряков нашего экипажа по другим кораблям меня увидел бывший начальник штаба бригады «малышей» С.Г.Егоров. К этому времени он стал капитаном 1 ранга и командовал бригадой лодок 613-го проекта, прибывших Северным морским путём. Я уже не раз упоминал, что после этого длительного мероприятия требовались энергичные действия для становления боеспособности вновь прибывших кораблей. В частности, на них заменили всех командиров и «перетрясали» многих офицеров. Мне комбриг ничего не сказал, но через несколько дней я получил назначение помощником на подводную лодку «С-145». На «малыше» помощник, по существу, является старпомом, на этой должности я даже успел в лейтенантском звании получить допуск к самостоятельному управлению лодкой пятнадцатой серии. В этом смысле перевод помощником на среднюю лодку, где первым заместителем командира является старпом, фактически не повышал моего служебного статута. Но это был перевод на современную лодку, и тем всё сказано. Тем более, что на лодках 613-го проекта помощник является и начальником радиотехнической службы, то есть получает возможность практически освоить применение современных гидроакустических и радиолокационных средств. Поскольку подводные лодки 613-го и 611-го проектов составили эпоху в развитии нашего флота (их было построено несколько сот штук, что является беспрецедентным для мирного времени), даже в этих записках имеет смысл подробнее ознакомить читателей с их особенностями. Эти корабли создавались на основе великолепных конструкций немецких лодок XXI-й серии, которые появились в самом конце войны и определённым образом венчали достижения наших врагов в данной области. У немецких лодок был оставлен минимально допустимый запас плавучести 9-10 процентов от надводного водоизмещения: ведь в подводном положении заполненные цистерны главного балласта являются бесполезным грузом для лодки, конечно, пока дело не дойдёт до аварийного всплытия. Мощные аккумуляторные батареи обеспечивали им ход 17 узлов в часовом режиме, а сам корабль предназначался для плавания в основном под водой: под «шнорхелем» (так называется устройство, обеспечивающее работу дизелей на перископной глубине, у нас его обозначают аббревиатурой РДП) или электромоторами. Причём для последнего режима предусмотрены двигатели «подкрадывания» с малым потреблением энергии батарей, её в этом случае хватает на несколько суток. После разгрома Германии и мы, и союзники захватили экземпляры таких лодок и активно использовали технические достижения немцев. К слову говоря, кроме упомянутых лодок с традиционной дизель-электрической двигательной установкой, немцы создали корабли с парогазовой турбиной подводного хода и с устройством работы дизеля под водой по так называемому «замкнутому циклу». Но обе эти конструкции не выдержали последующего соревнования с кораблями, снабжёнными «атомной» энергетической установкой. Здесь самое время вспомнить рассказы инженер-капитана 1 ранга Игнатьева об условиях проектирования советских кораблей.
По всей видимости, не в такой карикатурной форме, как в тридцатые годы, но ситуация непрофессионального давления на создателей послевоенных наших лодок повторилась, так как в результате мы получили «бесцветные», на мой взгляд, излишне подстрахованные от разных неожиданностей корабли. Да, на них присутствовали все известные тогда новшества подводного судостроения, но в каком виде. Запас плавучести был «задран» почти до 30 процентов, в результате чего лодки, даже по формулярным данным, не имели тех скоростей, которые достигались немцами. Многие вроде бы современные механизмы в нашем исполнении получились не особенно удачными: впоследствии много раз переделывали шахты РДП, отказывались работать дизель-компрессоры, гидравлическую систему управления рулями пришлось сделать более сложной, чем у немцев, – двухконтурной и так далее. Немецкие торпедные аппараты, в которых торпеда выталкивается специальным поршнем, в результате чего отсутствует проблема выхода воздушного пузыря, по каким-то причинам вообще не удалось повторить. В дополнение ко всему сказанному, сработал типичный для советского стиля планирования «замах» на глобальное решение всех проблем одним разом: одновременно создавали две лодки: 613-го проекта – «морскую», водоизмещением примерно 1000 тонн, с двухвальной двигательной установкой, и 611-го проекта – «океанскую», водоизмещением 1800 тонн, с тремя валами. При этом предполагались понятные выгоды от унификации элементов кораблей при массовом производстве. С высоты своего сегодняшнего опыта смею заметить, что на самом деле всё обстоит не так просто. Работая в академическом институте математики, мне пришлось долгое время сталкиваться с постановками оптимизационных задач унификации и выбора типажа изделий. И в большинстве самых примитивных таких постановок, действительно, доминируют приведённые выше доводы. Но сложные изделия – это не конструкции из детского набора. Прежде, чем приписывать им подобные свойства «всеядности» к составляющим элементам, следует очень крепко подумать. Например, по аналогичной схеме унифицированного конструирования разрабатывались карбюраторы отечественных автомобилей с разными объёмами двигателей. В результате ни у одной нашей машины нет хорошего карбюратора. А западные фирмы, наоборот, для каждой модификации машин разрабатывают и доводят карбюраторы индивидуально. О сравнительных результатах вы можете расспросить знакомых автовладельцев, если не имеете собственного опыта. Для большинства читателей помещённые выше «технические» тирады могут показаться лишними в составе воспоминаний о давно прошедших событиях. Но автор думает о тех моряках, которых смывало в океан при ремонте всяких «захлопок», эти жертвы на совести недоделанных инженеров и их кураторов. Я уже не говорю о буквально каторжном труде моряков при обслуживании неудачно спроектированных механизмов. Ладно, бросим эту тему и вернёмся в 1955 год... К моменту моего назначения процессы кадровых перемен и наведения флотского порядка на «С-145» были «продвинуты» больше, чем на остальных кораблях бригады. Лодкой командовал очень способный молодой подводник – капитан 3 ранга Рудольф Александрович Голосов, всего на три года старше меня выпуском. Впоследствии он был командующим Камчатской флотилией и начальником штаба Тихоокеанского флота в звании вице-адмирала, всего дальнейшего хода его службы я не знаю.
Рудольф Александрович Голосов, фото из архива Куренкова Виктора Викторовича.
Мне известно только, что Рудольф Александрович в 1981 году во время описанной ранее гибели командования флотом не попал в самолёт, он провожал командующего после злополучных сборов, «Ту-104» со всеми пятьюдесятью пассажирами и экипажем разбился и сгорел буквально на его глазах. В дополнение к очевидным для всех нас незаурядным интеллектуальным и волевым качествам, Голосов терпеть не мог вранья, которое «через все щели» проникало и в нашу службу. Это касалось не только формальных сведений о дисциплине моряков, но и более важных дел с оценкой боевых возможностей новых кораблей. Такая прямота, скажем прямо, нравилась не всем начальникам. Поэтому впоследствии, узнавая о служебных успехах моего командира, я всегда радовался, так как на людях с подобными моральными качествами и держится Флот. По характеру Голосов был суховат, и я не осмелюсь причислять его к своим товарищам, но вспоминаю только с благодарностью за пример и науку. Старпомом на «С-145» был тоже тихоокеанец, знакомый мне по бывшей службе, – старший лейтенант Валерий Николаевич Патров, он был всего на год старше меня по выпуску. В отношениях с ним никаких проблем не возникало, я «впрягся» в парную упряжку и тянул в силу своих способностей. И то, что мы дружили со старпомом, и он частенько таскал меня домой на семейные ужины, нисколько не вредило службе. Когда я упомянул об упряжке, сказано это не для красного словца. В это время нашу лодку, как наиболее боеспособную и сдавшую все положенные задачи, определили для проведения сложного боевого упражнения – похода на полную автономность без всплытия на поверхность. Насколько мне известно, такие упражнения провели на всех флотах. Наверное, будет лишним говорить о значении таких походов в деле освоения новых лодок. День и ночь мы грузили всяческие припасы, выходили в море для последних тренировок, отрабатывали документы и получали наказы флагманских специалистов. Поход наш интересовал буквально всех. Как поведут себя при длительной беспрерывной работе механизмы и устройства новой конструкции? Как организовать повседневную службу в условиях столь длительного пребывания под водой (а движение на перископной глубине под РДП весьма опасно)? В нашей бригаде первые ответы на все эти и множество других вопросов должен был дать наш поход. Забегая вперед, констатирую – и дал. Все особенности работы и отказы техники были без утайки описаны и доложены командованию. Но, вместо орденов, которыми, например, наградили участников подобного мероприятия на Черноморском флоте, наш экипаж и его командир в результате получили явно несправедливую оценку – «...поход был плохо подготовлен». И это тоже характерный штрих описываемого времени. Но Рудольф Александрович Голосов всё равно врать после этого не начал...
Голосов Р.А. в музее 1-ой ФлПЛ на фоне вымпелов МО "За мужество и воинскую доблесть". -
Что же касается меня, то я в знаменитом мероприятии не участвовал. Свалившись мёртвым сном в один из дней, предшествующих выходу, наутро я не смог подняться: температура была под сорок градусов. К несчастью, случилось это в воскресение, и только в понедельник опытный лекарь срочно отправил меня в инфекционный госпиталь: при отсутствии характерного поноса я заболел дизентерией. А в госпитале меня «догнали» ещё один наш офицер и одиннадцать других подводников, среди которых был и «автор» болезни – кок, который вовремя не обнаружил недомогания. Госпиталь – тоже интересное место. В окружении своих сослуживцев я был совсем как дома, да и с молодыми врачами мне удалось подружиться. Я слушал их лекции и рисовал плакаты с таблицами признаков поганых болезней. Среди обитателей офицерской палаты оказался ещё один выпускник нашего училища – неунывающий парень Фриденберг («Пшёнка»). Он переквалифицировался из артиллеристов в химики и «хлебал» все прелести службы в непривилегированных береговых частях: возил как скот новобранцев (их буквально в эшелонах били палками) и выполнял кучу других неприглядных и неблагодарных поручений, среди которых мероприятий противохимической защиты не числилось. Мне выдался случай ещё раз убедиться, насколько счастливым оказался выпавший на мою долю жребий службы среди подводников. Дизентерию лечат долго, но после госпиталя я свой корабль не застал: автономное плавание ещё продолжалось. После выпуска из училища прошло два года, и мне присвоили звание старшего лейтенанта. Наверное, учтя мой несвежий вид и факт отсутствия служебной нагрузки, начальство отправило меня в очередной отпуск за 1955 год. Таким образом, я «отгулял» в этом году четыре месяца, не мне судить, заслуженно или нет. Во время второго отпуска мы с Лёлей сначала проехались на Украину, в Новокраматорск, где у неё была практика, а затем дождались из Таллина Прасковью Сергеевну, получили её благословение и официально оформили наш брак в замызганном помещении Фрунзенского бюро ЗАГС нашей столицы. И, конечно, после этого посидели за столом в кругу родных и близких на Усачёвке и в Фомино. Все личные дела были устроены, и я возвратился на Дальний Восток готовым к новым служебным свершениям. По приезде я узнал, что назначен старшим помощником командира на соседнюю подводную лодку «С-79». По существу, служба на «С-145» оказалась короткой интенсивной тренировкой перед этим ответственным назначением. Наблюдая работу Голосова и Патрова и выполняя их поручения, я, в какой-то мере, осваивал эталон службы на новых лодках, и представление об этом эталоне здорово помогло мне в дальнейшем, тем более, что «носители» его оставались рядом.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Ждем также всех жителей Санкт-Петербурга, которые не единожды смотрели на ритуалы подъема и спуска флага и гюйса на легендарном крейсере, одном из участников
чьи пушки своим огнем защищали город в годы блокады
Вооружения для обороны Ленинграда катастрофически не хватало. И тогда решили использовать на суше артиллерию Балтийского флота. В том числе и с легендарного крейсера «Аврора». Была сформирована батарея «А». В нее входило девять 130-миллиметровых орудий, снятых с крейсера. Батарея приняла бой 6 сентября 1941 года на Вороньей горе под Красным Селом. Она успешно отражала удары наступавших фашистов. Но к 13 сентября оказалась в окружении. Чтобы пушки не достались врагу, их взрывали.
Более 120 тысяч миль за кормой нашей Авроры, бывшей до Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и учебным кораблем.
С 1948 года Аврора стала вторым домом и учебной базой для нахимовцев.
До сих пор в нашей памяти экскурсии по Авроре, которые мы проводили на английском языке. Кстати, некоторым довелось проводить такие экскурсии даже через много лет после окончания Нахимовского военно-морского училища. “The aim of our excursion is to acquaint the tourists with the heroic history…” Начало экскурсии по Авроре – эти слова врезались в память на многие десятилетия.
Мы обратились к Президенту России с просьбой оставить этот корабль в боевом строю ВМФ, чтобы все гости нашего прекрасного города могли и впредь наблюдать за военно-морскими ритуалами, чтобы юные нахимовцы могли участвовать в них, чтобы к военно-патриотической работе на крейсере Аврора мы смогли бы привлечь ветеранов ВМФ, чтобы воспитанники различных морских кадетских корпусов, многочисленных школ юнг из разных регионов России могли бы проходить практику на борту этого корабля, которому в 2010 году исполнилось 110 лет.
ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ В ПОДДЕРЖКУ НАШЕГО ОБРАЩЕНИЯ!
В августе подошел мой день рождения. Двадцать семь лет – это уже солидно! По счастливой случайности мы родились в один день с командиром второго взвода Мишей Гудзь. Наша целинная рота расположилась в глиняных овечьих кошарах почти на границе с Россией, у реки Урал. За условной границей – русские города Орск и Новотроицк. Что характерно, матушка Россия начиналась там, где заканчивалась асфальтовая дорога и начиналась ухабистая гравийка. Мы с Мишей решили отмечать праздник совместно – не так накладно. Место проведения торжества – берег реки Урал. Пригласили командира роты Бережного, командиров взводов, зампотеха Гену Ходырева, директора совхоза с агрономом. - Только никому не купаться, - предупредил гостей Миша, - река опасная, здесь даже Чапаев утонул. Вода, в августе в Урале ледяная, по трезвому купаться все равно никто бы не полез, зато можно было охладить бутылки с «Московской» и «Столичной». У Миши был юбилей – тридцать лет. За неделю до дня рождения он отправил в Ташкент своего мичмана – узбека по национальности повидаться с родителями. Заодно заказал знаменитый узбекский рис и все специи для
Теперь, довольный поездкой, мичман Рашид Умаров собственноручно готовил плов в огромном котле. Почетный гость – директор совхоза Каскырбай Буриханов, стоял у костра и помогал узбеку советами. У каждого азиата свой фирменный рецепт приготовления плова и Рашид, не вытерпев, отогнал советчика от котла. Праздник получился замечательный, плов по-узбекски таял во рту. На растянутом на траве брезенте: виноград, помидоры, зелень – рейган, кинза, луковые перья – натюрморт, хоть картину пиши. Подогретые водкой гости, всё-таки полезли в речку охладиться. Экстрим возбуждает нервную систему. Я тоже залез в воду – такой же баран, как и все. Вода обжигала. Тело на глазах покрывалось пупырышками и синело. Долго не поплаваешь, поэтому обошлось, слава богу, без новых Чапаевых. За полночь целые и невредимые вернулись в расположение роты. Можно было отсыпаться – наступила суббота. - Юра, поехали в Орск, в ресторан, продолжим твой день рождения, - вечером предложил неугомонный зампотех Ходырев, - у меня есть деньги, халяву провернул. На его языке это означало, что он списал и продал казахам что-то из «ненужных» запчастей. А то и двигатель целиком. Ну, что ж, халява, так халява. - Поехали, - говорю, - хоть на цивилизацию посмотреть, а то одичаешь тут в овечьих кошарах. Нагладили свою военно-морскую форму, побрились, надушились. Красавцы! Орск и Новотроицк близкие соседи. Там где заканчивался асфальт, одна гравийка пошла налево, вторая – направо. Водитель – «партизан» повернул налево и мы попали в Новотроицк. - Какая разница, Орск или Новотроицк, надо искать приличный кабак, Гена Ходырев вертел головой из кабины грузовика и, наконец, приказал водителю: «Стоять и ждать здесь!». Зашли с зампотехом в совершенно безлюдный ресторан. Ну, ни одного посетителя! И вообще никого, кроме старого охранника. - Чево надо? – грозно спросил страж. - Пожрать и выпить! – в тон деду ответил Ходырев, - а где народ, в смысле бабы? Гена надеялся на встречу с прекрасной половиной человечества и всю дорогу, пока мы ехали, грезил о ней. - Тут и мужиков не бывает, не то что баб, - охранник подозрительно смотрел на нас, - а вы откуда такие здесь взялись? - От верблюда! Не видишь, дедушка, флот к вам пожаловал, – Гена разозлился, - зови а пока мы сядем с другом за этот стол, у него день рождения.
Мы сидели в пустом зале. Официантка долго не шла, может быть, очумела от нашего прихода и потеряла сознание. Гена от злости выдернул из вазочки бумажный цветок и стал его жевать. Наконец, явилась накрахмаленная блондинка неопределенного возраста и вручила нам меню. Гена потыкал пальцем по закускам: «Это, это, это и литр водки!» - Этого нет, этого тоже, а вот это несвежее! – засмущалась официантка. Она давно не видела посетителей в своем протухшем заведении, да еще при таком параде. - Неси, солнышко, что еще не завонялось! – приказал ей Ходырев, - только, умоляю, побыстрей. В общем поужинали мы тем, что «еще не завонялось» и литром «Московской». Зал пустовал весь наш праздничный вечер. Из-за ситцевой занавески нас удивленно разглядывал небольшой персонал ресторана – две официантки и толстый шеф-повар в белом колпаке. Гена всю дорогу назад плевался: «Дошел до ручки народ, в рестораны не ходит, самогонку жрёт с девушками по домам». То, что он не увидел девушек, особенно бесило зампотеха. Тем более денег с нас взяли немного, и у Гены оставалось еще рублей пятьдесят «на девушек». Полгода на целине – довольно большой срок. Начало ноября мы встретили на юге Казахстана, приехали на уборку сахарной свеклы в Чуйскую долину. Поначалу хулиганившие партизаны стали смирными, как овечки, работали не покладая рук. Чем ближе к окончанию целины, тем они были трудолюбивее. Ни пьянок, ни разборок с местными, ни привычного воровства. Секрет в том, что за провинность я имел право отправить обратно домой любого из них. Дома они лишались зарплаты, которая шла им все это время, очереди на квартиру и других благ от советской власти. Терять зарплату за полгода не хотелось. Вот опять глупо попался Малыш и, чтобы не отправлять его домой, согласился с милицией подержать его десять суток в КПЗ и поработать на благоустройстве города Чимкента помощником ассенизатора. По возвращении во Владивосток долго сдавали разбитую технику, составляли акты на списание. Из зарплаты ушлые финансисты удержали деньги за недостающее имущество – фуфайки, инструмент, запчасти. Почти через месяц, к Новому Году вернулись домой в свои семьи. Жены были рады, что мы вообще вернулись. Вот, такая вот была тогда веселая целина.
Выпускные экзамены на аттестат зрелости с мая по начало июня 1951 г.
Золотые медали получили: 1. Бояршинов Борис Иванович. 2. Солдатенков Юрий Владимирович. 3. Ишаев Борис Петрович. Серебренные медали получили: 1 . Быков Владимир Викторович. 2. Селезнев Анатолий Николаевич. 3. Коренной Виктор Михайлович. 4. Кротов Петр Иванович. 5. Маркидонов Виталий Яковлевич. 6. Орлов Александр Сергеевич. 7. Томич Михаил Александрович. 8. Штурмин Геннадий Александрович.
Общие результаты выпускных экзаменов на получение аттестата зрелости.
1 рота. Из 91 воспитанника, допущенных к сдаче экзаменов, сдали экзамены 83 человека. Не сдали экзамены 6 человек и не допущены 2 человека. 2 рота. Из 94 воспитанников: 2 человека не допущены к экзаменам. 3 человека, имеющие по одной «двойке» по предметам, допущены к экзаменам после осенней пересдачи. 4 человека не сдали экзаменов. Всего сдали экзамены 84 чел. 1 чел. находился на излечении в гарнизонном госпитале и ему впоследствии были зачтены 2 предмета (по физике и истории) по среднегодовым оценкам - «4» по ходатайству руководства училища, утвержденному решением ВВМУЗ. (Воспитанник Филатов О.С.)
Мнение руководства училище о наборе 1948 г. и выпуск 1951 г.
По сравнению с предыдущими и последующими наборами и выпусками, несмотря на значительное количество медалистов, руководство училища считало выпуск 1951 г. самым слабым из всех выпусков. Причина- «недостаточная подготовленность кандидатов в воспитанники при сдаче вступительных экзаменов в июне, июле и августе 1948 г. И это несмотря на значительный конкурс на одно место: более 10 человек на место, а в отдельные периоды свыше 22 чел. на место. Набор этого контингента был слабый. Около 35-40% на приемных испытаниях имели неудовлетворительные оценки» (ЦВМА Ф.1134 Оп.0020877 Пор. №4). По мнению авторов книги, это имело место по следующей причине. Надо учитывать исторический момент. После окончания войны прошло 2,5 года. На флотах страны было много юнг, молодых матросов, старшин, которые хотели получить образование. Находясь на кораблях и в отдаленных гарнизонах, они, разумеется, не могли получить полноценного образования по сравнению с юношами, жившими и учившимися в больших городах страны. Государство думало об их судьбе. Особенно велика роль в этом командующего ВМС адмирала Флота Н.Г.Кузнецова.
Поэтому в части этого контингента кандидатов в воспитанники шли на послабления и поблажки. В целом такая практика себя оправдала. Людей не бросили на произвол судьбы. Известно только 3 случая отчисления по неуспеваемости таких воспитанников из-за их нежелания учиться дальше.
Конечный этап окончания училища.
После сдачи выпускных экзаменов на аттестат зрелости в июле 1951 г. отдельными потоками (2, 5, 7, 9 июля) воспитанники СВМПУ-1951 приняли присягу. Позже был зачитан приказ о распределении (направлении) в высшие военно-морские училища страны. С этого момента они стали именоваться «курсантами». Далее следовал очередной краткосрочный летний отпуск в течение месяца, после которого надо было прибывать по новому месту назначения в ВВМУ. СВМПУ как самостоятельное заведение прекратило свое существование. Выпуск 1952 г. (3-й курс был оставлен в виде подготовительного курса при Училище ПВО, которое заняло место СВМПУ). Младшие курсы набора 1950 г. и 1951 г. были направлены в Ленинград, и были оформлены как подготовительные классы при 1-м Балтийском ВВМУ (впоследствии переименованное в Высшее Военно-Морское Училище Подводного Плавания).
И.С.Филатов. «Воспоминания о СВМПУ 48-51 гг.». Часть 2.
О воспитателях и преподавателях.
Старшины рот- старшины кадровой команды: - Старшина I статьи Лушников Василий Иванович, - Грачев Константин Иванович, - Власов Георгий Федорович, - Трифонов Николай Иванович, - Старший сержант Лобанов Иван Иванович, - Главный старшина Якименко Семен Павлович (потом мичман, затем лейтенант в 1951 г.)
Они были первыми нашими воспитателями с первого дня пребывания в Училище. Очень уважаемые и опытные воспитатели. Пользовались громадным авторитетом у воспитанников. Они возглавляли не только роты, но и на отдельных этапах нашею обучения и взводы (когда надо было «подтянуть» дисциплину). Помимо этих старшин были еще: - Старшина I статьи Симаков Анатолий Алексеевич. Весьма заметная и колоритная фигура. Впоследствии он возглавлял учебное подразделение по физическому воспитанию воспитанников. - Старшина I статьи Гайворонский Юрий Иванович (Возглавлял сборную команду училища по футболу) - Старшина I статьи Трамбай Василий Иванович. Человек высокого роста и громогласный, хотя добрый и отзывчивый по отношению к воспитанникам, но воспитанники его побаивались и выполняли все его приказания. Ст. сержант Лобанов И.И. был очень строг и поблажки не давал никому. Особенно строг он был по отношению к «отличникам». «ЮВС» (Солдатенков) одно время здорово от него напереживался. Было много старшин на других курсах и в ротах. Из-за ограниченного объема книги всех не перечислишь.
Из многих офицеров-воспитателей весьма сильно выделялся лейтенант Полудницын Аркадий Григорьевич. Практически он круглосуточно был среди воспитанников. Прекрасный спортсмен. Организовал кружки по борьбе, штанге и преподавал уроки Наравне с майором Лаушкиным был признанным неформальным лидером среди офицерского состава училища, чем приносил «большую головную боль» руководству училища (особенно политотделу), своим сильным влиянием на офицеров (особенно молодых). Говоря о старшинах и офицерах-воспитателях, необходимо отметить их доброту и душевность. За все время пребывания, воспитания и обучения ни разу не слышал ни одного слова площадной брани, ни грубого слова. Им достаточно было сделать лишь ударение или акцент на каком-нибудь слове в фразе или команде, и все становилось предельно ясно. Поэтому их команды и просьбы выполнялись беспрекословно. Занятия проводились по расписанию. Дневные занятия сменялись по распорядку дня обедом, ужином, самостоятельными занятиями, обязательными и ежедневными, обеспечивая непрерывный процесс обучения. Занятия проводились повзводно в отведенных классах. В классе размещались персональные столы на двоих человек, на стене висела большая классная доска. Между столами и доской имелась достаточно просторная площадка, на которой мог разместиться весь взвод (класс). Здесь же был расположен стол преподавателя. На первых порах проблемным было нахождение у доски для ответа по уроку. Не каждый воспитанник был в состоянии отвечать под пристальным взглядом 22-25 человек учеников-воспитанников и строгим взглядом учителя. И не все, разумеется, могли воспринять из преподанного урока. Поэтому числились в неуспевающих. Затем как-то стихийно все распределились по интересам и симпатиям друг к другу. И поэтому кто-то более подготовленный и сильный в предмете помогал своему другу или приятелю. Психологически проще пыхтеть, решая задачу или изучая литературу или историю на месте за столом, а другое дело - выйти к доске. Такой практики, как автоматическое списывание у соседа или друга, не практиковалось, т.к. все понимали, что без самостоятельного постижения предмета знаний не получишь. В училище в соответствии с распорядком дня учитель или педагог ежедневно находились в консультативных кабинетах, и воспитанник мог обратиться за помощью в любой момент. Например. Игорь Филатов, москвич, окончивший 8 классов московской школы и поступивший на I курс училища, что соответствовало 8 классу, имел недостаточную грамотность (где-то в районе 3-4 оценки). Он захотел преодолеть этот недостаток и обратился за помощью к капитану Афанасьеву Петру Ивановичу - начальнику цикла русского языка и литературы. Тот посоветовал выбрать тематический учебник или какую-либо книгу и писать диктанты.
С.Ю.Жуковский. Поэзия старого дворянского гнезда. 1912. -
Игорь любил классику и выбрал ряд произведений Тургенева. Учение началось сразу и изо дня в день в течение полугода. Афанасьев ставил ежедневно оценки в классный журнал, так что все клетки против фамилии Игоря были заполнены. Их не хватило, и тогда преподаватель подклеивал дополнительные ленты с квадратами, куда заносились оценки. И что вы думаете? Первые оценки были сплошные «двойки»! Так продолжалось полторы недели. Потом сразу выскочила «четверка» и дело пошло. Через 2 месяца появились первые «пятерки». И все это продолжалось еще 4 месяца. В основном это были «пятерки», но иногда и встречались «четверки». Метод сработал! К этому эксперименту подключились несколько воспитанников, которые тоже хотели повысить и закрепить свою грамотность. Правда, не все до конца выдержали этот марафон, но все же их успеваемость по русскому языку повысилась. Впоследствии Игорь отблагодарил капитана Афанасьева тем, что после практики в Севастополе и возвращения в училище, по дороге в одну из долгих остановок эшелона с воспитанниками, они побывали на экскурсии в Краснодоне на родине комсомольцев-краснодонцев. Реальность потрясла их своей драматической правдой. Написал сочинение на свободную тему - «Герои-краснодонцы» объемом в три тетради. Сочинение получилось весьма эмоциональным, патриотическим, литературным по форме изложения. Афанасьев послал это сочинение на какой-то конкурс в ВВМУЗ, где оно завоевало призовое место. Игорю, к его великой радости, вручили диплом и приз - книгу по морской тематике. Афанасьеву объявили благодарность и вручили денежную премию, а СВМПУ отметили как ведущее заведение по подготовке кадров. Понятно, какой громадный труд проделал Афанасьев, сколько сил и нервов потратил на обучение воспитанников.
Кадр из фильма "Молодая гвардия" (1948). -
Преподаватель истории Анна Степановна Чурсина была прекрасным педагогом. Великолепный методист. Весьма интересно и доходчиво вела свой предмет. При своей строгости была очень добрым и отзывчивым человеком. Весьма женственна. Ее очень уважали воспитанники за то, что она всегда защищала их, даже заведомых разгильдяев и лодырей. Вела исторический кружок в училище, который посещали многие воспитанники. Преподаватель истории Рзянин также был прекрасным методистом. Отличался эмоциональностью изложения материала и увлеченностью историей. Воспитанники никогда не спали на его уроках, любили слушать его, а некоторые его выражения запоминались как афоризмы. Начальник цикла истории и географии майор Лаушкин Константин Демьянович закончил Ленинградский Госуниверситет. Профессия - «археолог». Русский. Холост. В совершенстве владел французским языком. Немецкий читал со словарем. В 1941 г. принимал участие в военных действиях в Эстонской ССР на Кингисеппском направлении Северо-западного фронта. Вышел из окружения вместе с подразделением. Был награжден. Хотя на цикле (кафедре) было несколько преподавателей, в т.ч. и старших, их не хватало, и в случае их отсутствия Лаушкин часто сам вел уроки истории и реже - географии. Запомнились две первые лекции по географии, которую мы считали довольно сухим и неинтересным предметом, а иногда и скучным. Он сумел так построить уроки, связал непосредственно с жизнью, воинской практикой, что география открылась очень живой и нужной наукой в жизни военного человека. А историю преподавал так, что все воспитанники старались не пропустить его занятий. Практически это были лекции как в университете. И была у него еще одна обязанность, как мы осознали, будучи в высшем училище - ведение курса марксизма - ленинизма. Как такового отдельного курса не было, и он, согласно требований программы, вкрапливал эти «знания» в общий текст уроков. И когда в своей лекции доходил до этих «знаний», речь его блекла, становилась серой, скучной и всем своим видом выражал пожелание: это пожалуйста не пишите, не верьте в данный момент этой
Лаушкин единственный из всех офицеров-преподавателей, который ни разу не подвергался критике руководства училища как специалист. Наоборот, всегда отмечался его высокий профессионализм и его высокая методика преподавания. Единственный раз в 1951 г., имея в виду его неформальное лидерство среди офицеров, покритиковали за поведение в быту и вредное влияние на молодых офицеров. Отличался, выделялся из общей массы офицеров тем, что абсолютно избегал женского внимания и влияния! Сам он красивый мужчина, интеллигентного вида в очках (чаще в пенсне), которые ему шли. Однако поражал его взгляд: цепкий, немигающий, пронзающий насквозь. Об этом помнят многие воспитанники. Толя Селезнев так описал этот момент: «Сквозь пенсне на тебя смотрели холодные, словно застывшие из стекла глаза...»; от такого взгляда цепенели. Был заядлым спортсменом, рыбаком, увлекался велосипедным спортом. Никогда никого с собой не брал. Любил одиночество. Жилья у него не было. Снимал комнату. У него был велосипед, на котором он уезжал надолго и далеко. Заднее сиденье он загружал коробками с питанием и двумя коробками, перекинутыми через раму. Летом часто вдоль рамы закреплял удочку. И при внимательном взгляде за ним, он вроде бы случайно демонстрировал, как у него разваливается какая-нибудь коробка и оттуда вываливается бутылка с водой или квасом, пара банок с консервами, завернутый хлеб или какие-нибудь спортивно-охотничьи принадлежности, т.е. проглядывалась какая-то нарочитость в его действиях. Казалось, что Лаушкин чего-то опасался и подчеркивал свою нейтральность в этих «показательных играх»: «смотрите, ничего недозволенного у меня нет». Некоторые поражались, как он мог изящно садиться на велосипед, закидывая ногу при такой плотной загрузке велосипеда. Но интересно было наблюдать за ним, когда его атаковали женщины. Ведь они не могли согласиться, чтобы какой-то мужчина мог отвергнуть их чары. По-моему, среди женщин существовал сговор по его «охмуриванию» просто так, ради спортивного интереса, который, разумеется, очень подогревался его отношением к женщинам. Я несколько раз был свидетелем таких «атак» со стороны женщин и методом «отбытия» майором Лаушкиным. Это были незабываемые картинки. Какая-нибудь дама, подученная своими подругами, подлавливает его где-нибудь на переходе и начинает «делать ему глазки» и говорить различные комплименты, начиная с похвалы умения одеваться элегантно и носить одежду, в т.ч. военную форму.
О том, как он прекрасно выглядит, как садится на велосипед, словно Аполлон, и тому подобную муть. Он внимательно разглядывает даму, словно впервые ее видит, ничего не произносит, взор не отводит. Затем начинает постепенно медленно обходить даму, словно она мешает ему пройти. Дама, естественно, поворачивается тоже, а это есть психологический прием, который ставит ее в неудобное для нее положение. Ибо любая женщина выбирает такой ракурс подхода, чтобы выглядеть эффектнее, чем она есть. А он этот ресурс меняет, дама начинает нервничать и думать, а так ли я выгляжу хорошо, как в первоначальный момент?» И в этот момент Лаушкин наносит решающий удар. Он уже смотрит не на нее, а в сторону и вдаль и произносит: « Это Ваши дети там Вас дожидаются?» или « а это что, Ваш муж ждет Вас?». Женщина, как правило, огорошенная такими вопросами, тушуется и отступает. А потом жалуется подругам: «Я к нему с возвышенными чувствами, а он из прозы жизненного быта: Ваши или Ваш!?» Дальнейшая судьба майора Лаушкина странна, загадочна и трагична. Он, уже после нашего выпуска, в конце 1951 г. был арестован и после нескольких месяцев следствия в начале 1952 г. осужден. Приговор: «Лишить звания майор и наград (уволен из Военно-Морских Сил по ст.44 «Б». Осужден к 25 годам ИТЛ с поражением в правах на 5 лет за шпионаж в пользу западной разведки» (ЦВМА приказ ВММ от 04.04.1952 г.).
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
