Кап-три, в силу своего весьма малого роста, пришлось задрать голову, глаза зло блеснули: - Я ваш флагманский минер! Так я познакомился с «флажком» нашей бригады. Из-за пустяка родилась взаимная неприязнь. Взаимная, но не равнозначная: лейтенант и капитан 3 ранга, А дальше... Торпедные стрельбы и атаки проходили успешно. Командир попадал, техника и команда не подводили, торпеды продувались и всплывали. Кэп - капитан 2 ранга Г.С.Щербаков - на хорошем счету, его не обходили благодарности начальства. При возвращении в базу оружие и механизмы приводились в исходное, наводился марафет. Но каждый раз флагмин старался омрачить успех БЧ-3 неожиданной придиркой и «капал» кэпу, накалял атмосферу. А что кэп? Кэп - тоже человек... Это не поднимало ему настроения. К чему это я? А к тому, что будь разумно осмотрительным, не ерепенься попусту! Кому пойдет на пользу, если нелепость испортит твою службу, а то и биографию?
С разных лодок, но вместе. Алексей Наумов, Анатолий Кирьянов, Вячеслав Солуянов (Архив А.П.Наумова, ЛНУ, выпуск 1949 года).
II. Нет, не может быть мелочей в службе морского офицера, особенно подводника. Любая небрежность может привести к большим неприятностям, а то и к гибели людей и корабля. Доверяя подчиненным, командир обязан убедиться в правильности выполнения своих команд, чтобы предупредить ЧП. К примеру: - при погрузке-выгрузке торпед не на месте закрепленный неопытным старшиной бугель на корпусе торпеды может привести к потере торпеды; - при выходе через торпедные аппараты несвоевременно задраенный клапан, при заполнении аппарата водой, не позволит уровнять давление с забортным. А открытие передней крышки «через силу» создаст угрозу для жизни людей; - во время вахты, на ходовом мостике, в надводном положении постоянно помни о тех, кто еще, кроме тебя наверху. Будь уверен, задраивая рубочный люк, что все в порядке. Все, что здесь сказано, как и многое-многое другое, известно каждому офицеру-подводнику. Но, тем не менее, эти ошибки - из жизни, и совершаются они людьми знающими! Помните это и будьте бдительны!
Памятник 613-му проекту.
III. Кто из сегодняшних подводников атомных субмарин представляет, что такое надводный гальюн на дизельной ПЛ 1950-х годов? Долгое пребывание дизельной ПЛ в надводном положении - обычно, как и надводный гальюн на ней. Разумеется, не в боевых условиях. Зачем усугублять атмосферу в прочном корпусе? Естественно, правило - эти дела вершить в надводном туалете - елико возможно! Некоторые флагманские специалисты, ходившие с нами при отработке задач БП и другие «случайные пассажиры» нарушали эту заповедь. Лодка не успевает еще отойти от стенки, а гость уже рвется в теплый сортир в центральном посту, что вызывает молчаливое негодование команды. Как будто специально подготовился! Картина обычная. Баренцево море, волна... Стоишь ходовую вахту на мостике. На тебе сто одежек: сапоги, альпаковые штаны на подтяжках, китель, свитер, альпаковка на меху, рукавицы. Приспичило! Куда деваться? Просишь подмену, и, разоблачившись до свитера, чтоб добраться до подтяжек, ныряешь в ограждение рубки. Гальюн в надстройке. Между шахт перископов, РДП и РЛ антенн выделено местечко для толчка, который надежно связан с океаном многометровой фановой трубой. Сгибаясь и извиваясь, протискиваешься к толчку, обдаваемый со всех сторон брызгами через шпигаты. Труба, как мощный нанос, со свистом и придыханием, втягивает и с силой разбивает столб воды о подволок ограждения. Необходимо подладиться к ритму и совершать акт поэтапно -порциями, с виртуозностью обезьяны, запрыгивая и отскакивая от толчка Иначе все будет на тебе. А мастерство, как известно, приходит с опытом! Промокший, но счастливый, что дело сделано, водружаешь на себя шмутки до следующего испытания. И каждый раз оттягиваешь принятие решения... Как подумаешь!... Постепенно вырабатывается привычка - в море вспоминать об «этом» не более одного раза в два, а то и в три дня. Вот такие дела...
Один знакомый капитан I ранга, тоже нахимовец, причастный к одному из проектов АПЛ, похвастал, что добился ликвидации надводного . Каждому свое, подумал я, имея в виду время. На АПЛ эта проблема решена. Но не в одном гальюне счастье!...
В.Солуянов. НЕПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ ПО ПАМЯТИ. И В ШУТКУ И ВСЕРЬЕЗ
Октябрь-ноябрь 1944 года лагерь на Суоло-Ярви
- Мурашев не придумал ничего лучше... Нашел в лесу гранату и сунул ее в печь нашей дачи. Обошлось. Выручила бдительность старшины Лесничего. - Первые наблюдения. Одно из самых неприятных наказаний - наряд на заливку камбузной бочки водой из озера, Это метров сто в гору! А сколько ведер! - Появился Эмиль Ноль. В офицерской кавалерийской шинели и в портупее. На голове - кубанка е красным верхом и крестом из галуна Его рассказы о лихих кавалерийских набегах были столь же нелепы, как и его форма. И заканчивались они всегда одинаково: "Порубали всех в капусту...» Сам рассказчик за широкий нос и фамилию получил прозвище «Шнобиль». - Прибыл «сигнальщик с Линкора». Так отрекомендовал себя Лев Крекшин. Но тут же был разоблачен Борисом Кривцовым - юнгой с катеров. Лев не смог прочитать по семафору даже слово «салага». Позднее получил прозвище "Жу-Жу".
Лесничий Иван Евдокимович в разные годы службы в Ленинградском нахимовском училище.
1945 год, в училище
- Ноля заводили чаще других из-за его темпераментной реакции. Придумали даже загадку: сядет - выше всех, встанет - ниже всех— Действительно, голова у Эмиля выделялась. Иной раз доходило до драки. Ноль и Фека Пятышев налетали друг на друга, как петухи. Впрочем, доставалось всем. Подначки не щадили никого. На политзанятиях Жутов спрашивает у Феки: «Какие должности занимает Молотов?». Фека ответил, что знал. "А еще?". Валя Розов шепчет: "Нарком рыбной промышленности". Фека повторяет. Класс ржет. А Феке наряд вне очереди. На другом занятии Жутов неожиданно спрашивает у Розова: «Как звали адмирала Нахимова?».Тогда были в ходу глупые анекдоты про Василь Тимофеевича Пушкина. Розов вопроса не слышал, молчит. А Фека подсказывает: «Василь Тимофеевич". Опять смех, и наряд уже Розову. Фека отомщен. - К 23 февраля выдали ленточки на бескозырки с пресловутыми бантиками и погоны. Эти бантики будут притчей во языцех - раздражать, как заноза в одном месте, до их отмены. Первое увольнение в город... - При знакомстве по журналу с нашим 21 классом преподаватели вскидывали брови. А остроумный математик Дымов, прочитав фамилии: Ноль?... Расс?..., спросил: "Ноль и Расс, сколько вас?". - Самые серьезные нарушения наказываются отчислением из училища. Одними из первых его покинули Жора Понайоти и Зосимов (Марсианин), сбежавшие в Одессу наниматься на торговый флот. Их изловили и дней через 10 доставили в училище. В актовом зале в полном составе в каре выстроены роты. Перед строем начальство: начальник строевого отдела, командир роты нарушителей, старшина и, чуть поодаль, барабанщик. Напряженная тишина... Краткое сообщение о проступке и приказ. С балкона за всем происходящим наблюдает замполит, иногда страстно вмешиваясь в процесс. Последний вызов из строя. Барабанщик бьет дробь! Старшина срезает погоны, снимает ремни и гюйс. И «сквозь строй» выводит бедняг из зала. Прощай, училище...
май 1945 года, в училище
- Под утро, незадолго до подъема, меня разбудил дневальный: Срочно в ротную канцелярию!» Там уже собралось несколько ребят, сдернугых с коек. У дежурного офицера-воспитателя возбужденное, улыбчивое лицо: «Быстро приведите себя в порядок, оденьте первый срок и живо сюда, за увольнительными. Пойдете оповещать своих офицеров - кончилась война! Победа! Подписана капитуляция! Не шуметь!». Да, это была новость!!! Я был оповестителем нашего командира роты капитан-лейтенанта Туркина. Помылся, оделся, весь в нетерпении... Взял увольнительную И на трамвае №2 отправился на Измайловский проспект по знакомому адресу. Запомнилось чувство причастности к великой радостной новости. Многие еще спят, а ты уже знаешь и торжествуешь! И страшно хочется сообщить эту новость всем!.. День начинался ясный, солнечный. - В 1945 году к нам приезжали знаменитости: популярные актеры, герои Советского Союза: Лунин, торпедировавший «Тирпиц», Маресьев, краснодонцы, сын президента Рузвельта.
Встреча с А.Маресьевым и Б.Полевым. Архив 2-й роты А.П.Наумов
Среди первых помнится - на открытом автомобиле, с орденом Ленина на лацкане, с подкупающей улыбкой и доверительным голосом.
Позже у нас были Игорь Ильинский, Павел Кадочников, Сергей Образцов и много других. Образцов отметил удачную игру и постановку на нашей сцене «Хирургии» по рассказу А.П.Чехова (исполнители Н.Васильев и В.Солуянов). Спектакль в постановке В.Гюльцена. В этом году уже прижились и наши прозвища, часто рожденные совершенно случайно. Такие, как Хеба - от прочтенного по латыни слова «Нева»; Пеца, Жирантий, Кекс, Яйцо, Блоха, Румын и другие. Но были и такие, которые отражали черты нареченного индивида: Гвоздь, Пончик, Гном, Щелкунчик, Жу-Жу, Лимон, Клюз и т.д. Были и просто до неприличия обидные, но живучие среди нас - никуда не денешься! О хозяевах этих прозвищ история умалчивает: Хмырь, Гондон, Шалава, Скунс, Кобыла, Жаба и еще почище - не ложится на бумагу. Куда дальше! Хотя и они не возникали на пустом месте. Все это органично вписывалось в наш быт. Чем заметнее была фигура, тем чеканней это фиксировалось в прозвище. Практически это коснулось всех.
1945-1948 годы, крейсер «Аврора»
"В Кейптаунском порту С какао на борту Жанетта оправляла такелаж, Но прежде, чем идти В далекие пути, На берег был отпущен экипаж. ... Их клеши новые, полуметровые!...»
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
"Человек не может жить на свете, если у него нет впереди ничего радостного. Истинным стимулом человеческой жизни является завтрашняя радость... Самое важное, что мы привыкли ценить в человеке, - это сила и красота. И то и другое определяется в человеке исключительно по типу его отношения к перспективе. Человек, определяющий свое поведение самой близкой перспективой, сегодняшним обедом, именно сегодняшним, есть человек самый слабый. Если он удовлетворяется только перспективой своей собственной, хотя бы и далекой, он может представляться сильным, но он не вызывает у нас ощущения красоты личности и ее настоящей ценности. Чем шире коллектив, перспективы которого являются для человека перспективами личными, тем человек красивее и выше".
Именно так шло наше воспитание в спецшколе. Заслуга в этом командования, преподавателей и трех рот первого набора. Конечно, способствовала этому и устремленность к флоту тех, кого в нее принимали позднее. И верность всех своей мечте. В июле 1943 года в спецшколу приняли шестую по счету роту — примерно 150 человек, пять взводов. До ее отъезда в Куйбышев в августе с ними занимались строевой подготовкой несколько «спецов» пятой роты. В Куйбышеве с сентября начались занятия. Учились, как старшие, не ради оценок. Традиции школы — учиться для будущей службы на флоте — свято сохранялись. Шестая рота оказалась последней в спецшколе... Но до сих пор нам не дает покоя вопрос: сколько мальчишек, одержимых мечтой о море, лишены были счастья обучаться в ее стенах?
М.Кабаков. ОЦЕНКИ СОШЛИСЬ
Оценки, выставленные школой своим воспитанникам, совпали с оценками, выставленными жизнью! О каждом ученике спецшколы можно было бы рассказать много интересного. Но разве вместится в одну книгу столько достойных судеб? Познакомимся хотя бы с несколькими, наиболее характерными биографиями.
М.Кабаков. ЮНОСТЬ МАРШАЛА
С.Ф.Ахромеев, Маршал Советского Союза
Сергей Ахромеев поступил в спецшколу после девятого класса средней школы и был зачислен в первую роту. Вспоминает одноклассник, Юрий Михельсон: «Со мной за одним столом сидел скромный невысокого роста парень. Мы быстро подружились и домашние задания почти всегда готовили вместе у меня дома, так как Сережа жил с матерью в маленькой комнате в общей квартире. Сергей от всех нас уже тогда отличался серьезностью, собранностью. Он быстро завоевал общее уважение и стал командиром отделения, а затем комсоргом роты. Строевые занятия давались ему легко. Сережа все силы свои отдавал учебе, и знания у него были глубокие и целенаправленные. Обладал он огромной усидчивостью, трудолюбием. Его мечтой было стать флотским командиром, именно командиром, а не инженером. И я никак не мог уговорить его идти в Высшее военно-морское инженерное училище». Погожий июньский день разделил жизнь на две половины: до и после начала войны... 28 июня 1941 года взвод держал последний выпускной экзамен — по физике. Ахромеев сдал его на «отлично». В начале июля Сергей в Ленинграде, в училище имени Фрунзе. Лагерь под Вырицей, где будущие курсанты проходят курс молодого краснофлотца. Хорошо, что многое уже знакомо по спецшколе. Теперь надо учиться воевать. В середине августа две роты нового набора входят в состав батальона, который направляется на фронт, под Ленинград. Курсанты занимают вторую линию обороны в районе Копорья, сменив батальон старшекурсников. Фашистов здесь еще нет, но земля вздрагивает от взрывов. Взводные предупреждают: «Смотрите в оба, могут просочиться парашютисты...» Сергей Ахромеев — помощник командира взвода. Командовать, правда, пришлось недолго: начался учебный год, и батальон отзывается в Ленинград. Отлаженная десятилетиями жизнь училища стала буксовать. То и дело вместо занятий — назначение в караул или в патруль по городу. А еще надо срочно доставить в город уголь со складов торгового порта. Не разгибая спины, работают курсанты, кидают лопатами антрацит в кузовы грузовиков. Какие тут лекции!
Кольцо блокады стягивалось вокруг города, все скуднее становился паек. В начале декабря поступил приказ: первому курсу отправляться в Астрахань, куда уже перебазировалось училище. Поезда не ходили. Курсанты шли пешком по льду замерзшего Ладожского озера (этот путь потом назовут Дорогой жизни). Выл пронизывающий ветер, снежная крупа забивала рот. Все чаще начинали бить фашистские орудия, и тогда приходилось вжиматься в лед, пережидая артобстрел... Оголодав и едва не замерзнув, курсанты добрались до Тихвина, погрузились в эшелон и в начале января 1942 года прибыли в Астрахань, где приступили к занятиям... Летнюю практику проходили на кораблях Каспийской флотилии, а затем весь первый курс был передан в Астраханское пехотное училище для ускоренной общевойсковой подготовки: фронт откатывался на восток, и надо было срочно готовить командные кадры. С морем приходилось расставаться всерьез и надолго. Именно тогда, в степях за Доном, родилась песня, долго потом бытовавшая среди моряков:
Нас в пехотную форму одели И пехотой нас стали считать. Неужели всю жизнь, неужели Нам землею придется шагать?
Выпуск был без торжественных речей и заздравных тостов. В затемненном, настороженном городе друзья пожали друг другу руки, обнялись... Осенью 1942 года лейтенант Ахромеев в действующей армии. Сталинградский фронт, Южный. Воевал хорошо, как потом оказалось, даже очень... В 1943 году пришел приказ Верховного: всех бывших курсантов откомандировать в училища. Сергея Ахромеева опять поманила давняя мечта о командирском мостике, но судьба распорядилась иначе... После войны С.Ф.Ахромеев закончил Академию бронетанковых войск и Академию Генерального штаба, командовал полком, дивизией, объединением. Его продвижение по службе было стремительным. В 1983 году Герой Советского Союза С.Ф.Ахромеев стал Маршалом Советского Союза, членом ЦК КПСС, а позднее — начальником Генерального штаба Вооруженных Сил СССР—первым заместителем министра обороны СССР. С 1988 года С. Ф. Ахромеев — советник Председателя Верховного Совета СССР, с 1989 года — член Комитета Верховного Совета СССР по вопросам обороны и государственной безопасности.
"Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, лично убедился в этом. <...> Пусть в истории хоть останется след — против гибели такого великого государства протестовали..." Из записной книжки С. Ф. Ахромеева. - . С вдовой маршала Ахромеева Тамарой Васильевной Ахромеевой беседует обозреватель "Совершенно секретно" Александр Терехов (Совершенно секретно. № 7 (74), 1995 г.)
М.Кабаков. АДМИРАЛ
Вот уж кто в спецшколе был известен всем! Аркадий Михайловский в эпицентре всех событий. Организуется оркестр — он играет на трубе, затевается драматический кружок — уже разучивает роль. А как он читал на школьных вечерах стихи! Близкие товарищи знали, что среди множества увлечений Аркадия существует одно. Главное. Кратко формулировалось оно так: математика и боевое использование кораблей. Любовь к математике Аркадий унаследовал от отца, преподавателя военной академии. И твердо уверовал в ее магическую силу. Но об инженерной деятельности он не помышлял: «Только на мостик!» — и с редкой последовательностью двигался к цели. С отличием окончил училище имени М.В.Фрунзе. В таком случае предоставляется право выбора флота. Михайловский выбрал Тихоокеанский флот. В положенный срок Аркадий стал командиром подводной лодки «малютка», через три года — «щуки». Дотошно вникал во все мелочи подводной службы. Как командир был очень требователен к подчиненным. Но к себе — в первую очередь. Назначение на новую лодку совпало с переводом на Северный флот. Океанской лодке — океанское плавание. Но автономность дизельных лодок ограничена. Михайловский прикидывает, считает... И впервые в подводном флоте лодка под его командованием уходит далеко в Атлантику, пересекает экватор... В походе Михайловский ухитряется готовиться к вступительным экзаменам в академию. Правда, отпускают его только на следующий год. В академии предоставляется возможность вплотную заняться любимой математикой. Он пишет работу о групповых действиях лодок — на основе глубокого математического анализа. Ее публикуют в трудах академии. А дальше происходит то, что аналогов не имеет: раньше чем дипломный проект слушатель защищает диссертацию! Капитану 2-го ранга предлагают остаться в академии. Представить только: после отдаленных гарнизонов — Ленинград. Но в это время осваиваются первые атомные подводные лодки. И Михайловский отказывается.
На параде в день Военно-Морского Флота. Адмирал А.П.Михайловский (слева)
Снова заполярный городок. Под его командованием — атомная подлодка. Бесконечные тренировки, учебные тревоги. Днем, ночью. Командир старается отрабатывать любую задачу в условиях, максимально приближенных к боевым. Наступает сентябрь 1963 года. Лодке Михайловского поручается дальнейшее изучение условий плавания в различных ледовых районах Арктики. Она огибает северную оконечность Новой Земли, мыс Желания и выходит в Карское море. Над рубкой — мерцающая толща полярных льдов... У острова Белый лодка всплывает. Здесь в 1942 году принял геройскую смерть ледокольный пароход «Сибиряков». Воинские почести погибшим, скорбный голос ревуна... И снова погружение. На этот раз лодка следует вблизи подводного хребта Ломоносова, желобом Анны. Ошибка в курсе грозит непоправимым. Стынут в черном безмолвии чудовищные гранитные глыбы подводного хребта... Но командир спокоен, и это спокойствие передается экипажу. Атомоход всплывает рядом с дрейфующей станцией «Северный полюс». Трудно передать радость полярников: разве могли они предвидеть подобное?! Лодка заканчивает свой поход. Командующему Тихоокеанским флотом Михайловский вручает шкатулку с Кольской землей и приветственный адрес: «От подводников-североморцев подводникам-тихоокеанцам...» И опять подледные плавания, походы в самые отдаленные точки Мирового океана. ...Уже в должности командира соединения Аркадий Петрович защищает докторскую диссертацию. В 1983 году Северный флот отмечал свое пятидесятилетие. На торжествах я увидел, как навстречу почетному караулу направляется невысокий адмирал с тяжелым золотом орденов на парадной тужурке — командующий Краснознаменным Северным флотом Герой Советского Союза, адмирал Аркадий Петрович Михайловский...
Эстафета поколений: адмирал А.П.Михайловский поздравляет курсанта с присвоением ему первого офицерского звания
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Как сложилась судьба Якова Марковича Драпушко пока не ведаем. Однако знаем, что отец его пал смертью храбрых при обороне Севастополя.
Гитлеровцы стремились во что бы то ни стало уничтожить батарею, вставшую на их пути: обстреливали ее из тяжелой артиллерии, минометов, бомбили с воздуха. В некоторые дни они выпускали по 19-й батарее до 300 снарядов и множество мин. Выходили из строя орудия, но уже к утру следующего дня она вновь открывала огонь. Личный состав батареи Драпушко мужественно сражался на Балаклавском мысе до 21 ноября 1941 года. Только после отражения первого штурма врага батарею перебазировали на новое место-в район совхоза № 10 (7-й километр Балаклавского шоссе). Маршал Советского Союза Н. И. Крылов в своих мемуарах "Огненный бастион" писал, что "из четырех шестидюймовок балаклавской батареи капитана Драпушко, разбитых прямыми попаданиями, ремонтникам удалось заново собрать две ... Шла борьба за каждый лишний ствол". В период отражения третьего наступления гитлеровцев 16 июня 1942 года на командный пункт 19-й батареи упала вражеская авиабомба, оборвавшая жизнь М. С. Драпушко, Н. А. Казакова, командира связистов Н. И. Петренко. Командиром батареи был назначен старший лейтенант А. Н. Волчан. На 7-м километре Балаклавского шоссе установлен памятный знак, на мысе Западном - мемориальная доска, напоминающие о подвиге артиллеристов. В 1988 году улица Квартальная в Балаклаве переименована в улицу Драпушко. -
Драчнев Василий Григорьевич. - МЫ РОСЛИ ВМЕСТЕ. Л.Димент.
Где-то в июле-августе этого, испепеляющего, лета в меня вцепилась шальная мысль, что наше родное ТНВМУ – это БОЛЬШОЙ (гигантский!) ПОДСОЛНУХ, овеваемый знойным кавказским ветром, а временами - и просолённой радостью Дивноморского солнца. Он, густо усыпанный семечками (нами), всё растёт и растёт, наливается силой, матереет. Семечки множатся и взрослеют. В центре – спелые, крепкокожие, почерневшие. Готовые к употреблению. Родина Мать, принимай, дорогая! Солёные орешки? Кажется, я скатился на какое-то подобие пивной рекламы. Право же, не хотел. Задумка была простая – мы росли в радости и счастье. С края появлялись всё новые, маленькие, дистрофически бледные, как поганки, семянушечки. Но им был открыт путь к созреванию и возмужанию. И это было возможно с помощью строгих, но заботливых дядек – старшин, офицеров, адмиралов, медиков, учителей, коков, баталерш, маршей и барабанной дроби духового оркестра. И даже чиновников (извините за ставшее ругательным слово). Мы, конечно, в этом подсолнухе были семечками. Но не молчаливо торчащей вкуснотой. Мы жужжали и шебуршились, крутились волчком, стояли на ушах. И в наших буднях было место не только шагистике, беседочному узлу, семафору с азбукой Морзе, стрельбищу и вальковым вёслам, фок и грот-мачте, и кабельтовам. Или игре в футбол тряпичным мячом. В Тбилисском дворе «футбол» мог быть лишь таким. В настоящий футбол мы играли в Геленджике. Там не было окон, но было настоящее футбольное поле. Мы много и усердно шалили и проказили. Имело место и неумышленное разгильдяйство. Помню, как однажды увидел, озабоченных, Зайцева, Карякина, ещё кого-то, стоявших рядом с фельдшером, который давал последние наставления «подранку» Драпушко. Оказалось, что во время тактических учений, кто-то (Харченко, Юдин, Вася Драчнев?), войдя всецело то ли в роль, то ли в раж, пальнул, в Драпушко. Тот героически и тактически грамотно выскочил из засады. Он – круглый отличник, всё всегда делал грамотно. Слава Богу, заряд был холостой. И герой отделался лишь синими точками, усыпавшими лицо, которые вскоре исчезли. Правда, не знаю – повлияло ли это на зрение? А, значит, и на судьбу блестящего медалиста.
Футбольное поле в Фальшивом Геленджике (Дивноморске).
Предполагаем, что это "контур его жизни", если судить по имеющимся в инете сведениям, помечен изобретениями и статьями за период с конца 1970-х годов и до начала 1990-х,
Устройство для регулирования расхода воды в системе отопления здания 30.08.1978 г. автор(ы): Драчнев Василий Григорьевич, Чистович Сергей Андреевич.
Устройство для регулирования расхода теплоносителя в системах отопления 30.06.1981 г. автор(ы): Кыйв Тээт-андрус Арнольдович, Драчнев Василий Григорьевич.
Устройство контроля отпуска тепла 15.04.1988 г. автор(ы): Драчнев Василий Григорьевич, Мухин Сергей Иванович, Цветков Александр Алексеевич.
Способ центрального регулирования отпуска тепла от источника теплоснабжения 30.07.1984 г. автор(ы): Драчнев Василий Григорьевич.
Регулируемые гидроэлеваторы систем теплоснабжения промышленных и гражданских зданий / Сост. В.Г. Драчнев.-М: ЦБНТИ Минмонтажспецстроя СССР,1987.-41 c.-( Обзор/ Центральное бюро НТИ Минмонтажспецстроя. Сер. Монтажные и спец. строительные работы. Информационное обеспечение отраслевых программ и основных направлений развития отрасли; Вып. 5 )
Устройство для регулирования расхода теплоносителя в системах отопления 23.11.1988 г. автор(ы): Кыйв Тээт-андрус Арнольдович, Драчнев Василий Григорьевич.
Система централизованного теплоснабжения 07.07.1990 г. автор(ы): Кыйв Тээт-андрус Арнольдович, Драчнев Василий Григорьевич.
Дубров Виктор Никифорович. - МЫ РОСЛИ ВМЕСТЕ. Л.Димент.
Дубров Виктор Никифорович. Все ждали, что Виктор получит золотую медаль, но, к сожалению, получил только серебряную. Он говорил, что его истинная фамилия, как выходца из Украины - Дибров. Вечный отличник. Тихий, скромный, усидчивый. Застенчивый? Может быть. Не был склонен балбесничать и понапрасну тратить дорогое для учёбы время. Просто хороший парень. По данным 1953 г., его адрес: Свердловская обл. Невьяновский р-н, с. Шурила. Этот адрес, теперь едва ли о чём-то говорит. Но вдруг?.. Есть и ещё несколько адресочков в паутине прошлого.
Ершов Евгений Михайлович. - МЫ РОСЛИ ВМЕСТЕ. Л.Димент.
Евгений Михайлович Ершов, москвич. Был переведен к нам посре расформирования Саратовского военно-морского подготовительного училища в 1951 году. С ними, позже пришедшими в наш взвод, я был знаком поменьше и общался меньше, чем со «стариками». Да и, приструнённый «временной отставкой» (отчислением), меньше куролесил, больше времени стал уделять учёбе. Женя быстро стал своим. С ним было интересно. Тесней мы сошлись уже в 1 Балтийском училище.
3айканов Виктор Кузьмич. - МЫ РОСЛИ ВМЕСТЕ. Л.Димент.
Виктор Кузьмич 3айканов. Из Ленинграда, жил на Невском проспекте с матерью и сестрой. К ним дней за десять до появления в ВВМУ, по их приглашению, для знакомства с Ленинградом нагрянули Богаченко, Сидоренко и азм, недостойный. Ежедневно к нам на прогулки с Лиговки присоединялся Вовка Палей. Я на век в долгу у этих добрых людей. Грехи молодости! Но уверен, что за все эти годы (как и все люди с возрастом) я не поумнел. И (всё же!) тогда был ещё глупее! Однажды Витька защитил меня в трудную минуту. В нём, с виду флегматичном увальне, таилась изрядная сила, и я подумал, что этот грузный медведь не слабее, пожалуй, чем Сашка Смирнов. Позже, будучи в командировке в Горьком, много лет спустя, военпред Витя Зайканов гостил у меня несколько дней. Знаю, что он, проживая в Питере, на ул. Бухарестской.., тяжело болел. Связь с ним прервалась.
ЗВЕРЕВ Геннадий (Дмитриевич?). - МЫ РОСЛИ ВМЕСТЕ. Л.Димент.
МЫ РОСЛИ ВМЕСТЕ. Л.Димент.
Был участником всех наших «подвигов», проживал на Каляевской (в Москве). Туда же он и вернулся по своей инициативе досрочно (в 1951 г.). Предпочёл вольную жизнь. Работал на «Мосфильме». Однажды, по дороге на юг, я разыскал его Каляевской. Встретила меня его матушка. Но, увидеться нам не повезло. Судьба, злодейка. Позже там мы, всё же, повидались. Но, по моей глупости, встреча вышла не на пять, мягко говоря, с плюсом. Очень сожалею. Он был хорошим другом всем нам.
Карякин Виктор Дмитриевич. Мои одноклассники. Юрий Курако
С самого начала своего пребывания в стенах Тбилисского Нахимовского училища я почувствовал какую-то особенную атмосферу среди коллектива. Мы были объединены одной общей заботой о нас детях, потерявших частично или полностью своих родителей, поэтому стали волей случая и обстоятельств одной большой единой семьей. Эти невидимые родственные связи не только укрепились, но и приумножились с годами. Даже через много лет, когда мы встречались уже постаревшие, увенчанные сединами, мы обнимались и целовались, как самые близкие родственники. Мы были и стали братьями одной большой и хорошей семьи.
Курсанты Ю.Курако и В.Карякин
Долгие годы сидел я на одной парте с Виктором Карякиным. Виктор хорошо учился, я часто списывал у него домашнее задание. Особенно тогда, когда не мог справиться сам, и не успевал все закончить и управиться со всеми предметами на самоподготовке. Он был небольшого роста, хорошо сложен. Занимался спортом. Никто не бегал быстрее него стометровку. Он был чемпионом училища по этому виду спорта, участвовал в городских соревнованиях. Выделялся он своим внешним видом: всегда наглаженный, начищенный до блеска, образно говоря, об его стрелку брюк можно было «обрезаться». На лицо его нельзя было считать «красавцем». Широкий нос и губы изрядно портили его физиономию, но он прекрасно танцевал, был галантен, щеголеват и пользовался неимоверным успехом у девушек. Хорошо играл на гитаре и легко вписывался в любую компанию. Он был общепризнанным нашим кавалером №2. После нахимовского училища мы с ним учились в Ленинградском ВВМУИО.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
...Объявили дополнительную запись в духовой оркестр, вместо музыкантов четвертой роты, которая уехала продолжать учебу в Баку. Из желающих и пригодных создали пятый взвод, первое отделение которого составили оркестранты. Их освободили от некоторых занятий. Вскоре оркестр снова набрал силу. Возобновились наши строевые прогулки с участием оркестра, с шагавшим во главе его благообразным, с окладистой бородой капельмейстером Садовским! С октября оркестр опять стали приглашать на свои вечера коллективы предприятий города. ...Посылали нас и в подшефный колхоз на работы. Председательствовал в нем вернувшийся с фронта инвалид. Как-то пришел к нам и сказал: — Морячки, есть работа по вашей части. Кто пойдет? Одного такого обращения было достаточно, чтобы как горох посыпалось: «Я, я, я». Прорвало запруду, и нам предстояло ее залатать. Приходилось работать по пояс в воде. По летней жаре было бы это в удовольствие, если бы не бил со дна водоема холодный ключ, быстро студивший тело. Но если взялся за гуж, не говори, что не дюж. Клацали зубами, выскакивали на берег, когда сводило от холода ноги, но работу выполнили. В награду получили по кружке парного молока, вкус которого мы давно забыли. В сентябре всю роту посадили на речной буксир и отправили на разгрузку барж с горючим сланцем для пивзавода. Считай, тонн по десять приходилось на брата. А учитывая нашу технологию — в трюме грузили на носилки, а на палубе перегружали в тачки,— и того больше. Работа замедлялась еще тем, что на берег вел только один неширокий деревянный настил. Приходилось попеременно то свозить на берег полные тачки, то возвращаться с порожними на баржу. К полудню измотались, казалось, вконец. В обед дали нам по плошке пива, по селедке и ломтю черного хлеба. Немного подкрепились, да и с работой освоились. Дело пошло быстрее. Но с тачек, которые гоняли по палубе, вокруг трюма, нет-нет да и слетали вниз куски .
Ничего, если раскрошившегося, а были и пудовые глыбы. Несли мы с Игорем Арцыбашевым в трюме порожние носилки, и вдруг — бах! Что-то упало сверху. Аж щепки полетели. Глянули мы и обмерли... кусок килограмм на пять еще шевелился посреди носилок. Сделай мы шаг или не успей его сделать — этот «камушек» обрушился бы на одну из наших голов. К вечеру сланец разгрузили. Возвращались в лагерь в сумерках. Казалось, совсем уже нет сил. Дошли до стадиона около лагеря. И вдруг старшина роты Сеня Максимов подает команду: «Запевай!» Молчим. Теперь ту же команду дает командир роты Кириллин. И опять молчок. Тогда звучит грозное: «Бегом!» Побежали: у многих автоматически сработала привычка. Команды «Шагом!», «Запевай!» звучали после каждой пробежки вокруг стадиона. Голос запевалы все-таки раздался. Но песню он запел времен конфликта на КВЖД: «Нас побить, побить хотели, нас побить пыталися...» В ней было явное выражение нашей несломленности. За ужином возмущались: издевательство! А на следующий день говорили с восхищением: «Настырный Кириллин!» Позднее, уже на флоте, познали, что нельзя позволять себе и подчиненным расслабляться на ближайшем подходе к базе: большинство аварий кораблей бывает при их возвращении из похода, когда, казалось бы, «все трудное позади». ...Вернулись в свою школу старшей ротой. Задираем нос, немного свысока смотрим на новобранцев шестой роты, укомплектованной в основном москвичами. Перебрались в «кубрики» на третьем этаже. В начале сентября начались занятия. Вскоре как-то на уроке нам сообщили, что специальным постановлением филологической секции Академии наук СССР узаконены некоторые особенности написания и произношения ряда слов из лексикона военных моряков. Теперь с полным правом можно делать ударение на последнем слоге в словах «рапорт» и «компас», писать «штурмана» и «мичмана». Сообщение встретили аплодисментами — дескать, знай наших! Даже в тяжелую годину войны не забыли о флотских традициях. Мы всячески стремились как-нибудь быстрее приобщиться к флоту. Когда в Куйбышев стали приходить в затон корабли Волжской военной флотилии, нам удалось издали увидеть сетевой заградитель «Исеть» и морские охотники типа МО-4.
Но вот у причала почти в центре города пришвартовалась канонерская лодка. Немедленно группа, в которую вошли Володя Звягин, я и еще несколько «спецов», отпросилась рассмотреть корабль поближе. Хотя канлодка была лишь вооруженным речным колесным пароходом, ее выкрашенный в шаровый (серо-голубой) цвет корпус со следами пробоин произвел на нас неизгладимое впечатление. Уговорили Володю Звягина, отец которого много лет служил на флоте, сходить на корабль и попросить, чтобы нас пустили его осмотреть. Повезло: оказывается, командир знал генерал-майора Звягина, и нам разрешили подняться на борт. В сопровождающие нам выделили юнгу, наверное, даже помоложе нас. Держался он несколько высокомерно, что воспринималось нами как должное: еще бы, был под вражеским огнем. Не помню сейчас всей экскурсии, но подначка, которой мы впервые подверглись на корабле, осталась в памяти. Подвел нас юнга к отверстию в фальшборте с утолщением вокруг и торчащей из него рогулиной. -- Это,— говорит,— чтобы высовывать голову, когда начнет выворачивать желудок, а за рога надо держаться, чтобы не удариться при качке. И смотрит на нас, выжидая, когда мы рты пораскрываем от такой заботы о страдающих морской болезнью. Но не тут-то было. Мы дружно захохотали, зная, что отверстие называется , а рогулина — уткой и за нее крепится трос. Рассмеялся и наш гид.
В октябре нашу роту посадили на баржу и отправили по Волге на лесозаготовки, разбив нас на звенья по три человека. Вот что вспоминает Коля Николашин: — Несмотря на тяжелый, изнурительный труд и скудный паек, все работали с каким-то неистовством, с энтузиазмом, без лозунгов. Все было подчинено одному — не ударить лицом в грязь перед другими звеньями, во что бы то ни стало перевыполнить норму. В коллективе, охваченном порывом, не могло быть нерадивых. Командиру роты Кириллину не приходилось никого понукать... Вернулись в школу 20 октября уставшими и похудевшими. А там уже шли хлопоты по подготовке вечера самодеятельности и танцев, который должен был состояться через десять дней. Организовать его должны мы, как старшие на рейде. Возглавляли подготовку Володя Русанов, Адик Кнабе, Валя Рыков и Борис Дергунов, но принимали в ней участие почти все. Наступил долгожданный час. Волнуемся, ждем начала. В зале появилась длинная, комического вида фигура: лакированные полуботинки, над ними обмотки, выше — обкромсанные зеленые брюки, тельняшка под кургузым пиджачком, на голове взлохмаченный рыжий парик с приютившейся на нем кепочкой. Пришельца стараются вытолкнуть. Он слезно умоляет не трогать его. Не помогает. Тогда раздается угроза: «Без меня вечер не начнется. Я конферансье». И Володя Колядко объявляет первый номер самодеятельности. Хохот стихает. Удачное получилось начало, давшее веселый настрой всему вечеру.
6 ноября построили весь батальон. Недавно назначенный новый директор Г.А.Стальков объявил, что в этот день учебные занятия отменяются. Но каждый обязан принести с Волги . Зато следующие два дня — 7-е и 8-е — будут полностью в нашем распоряжении. Объявление понравилось, чего не сделаешь, чтобы быть свободным в праздники! Хотя мы и считали себя «крупными специалистами» по топливным вопросам, но не сумели сразу оценить всей трудности задачи. Идти в один конец предстояло больше километра, причем обратно с грузом в гору. Дрова оказались сырыми трехметровыми бревнами... Задание наша рота выполнила полностью. Впереди были два праздничных дня. Однако наше торжество оказалось не долгим. Узнали, что на праздники нас опять посылают на лесозаготовки. А как же обещание директора? Поднялся отчаянный галдеж. Директор вновь нас построил. Встретили его топотом и гудением, и лишь сообщение об освобождении Киева несколько нас утихомирило. Но авторитет директора сильно пошатнулся. Может быть, именно тогда у многих из нас, будущих командиров, сформулировалось правило, которому следовали всю жизнь: «Не уверен — не обещай». ...В первой половине декабря мы узнали о состоявшейся в Тегеране встрече глав союзнических держав. Конечно, ждали, что наконец-то появится сообщение об открытии второго фронта. Мы всегда стремились следить по газетам за положением на фронтах. С особым вниманием прочитывались заметки о флотах, нашем и иностранных, делались вырезки с изображениями кораблей. Самой почитаемой, но не часто читаемой, так как доходила до нас она редко, была газета «Красный флот». Вспоминается, с каким вниманием вчитывались мы в статью академика Е.Тарле об обожаемом нами Павле Степановиче Нахимове. К сожалению, теперь такие статьи в «Красной звезде» не прочитаешь...
...Учился среди нас одаренный по части стихосложения Слава Менчинский. Он написал стихи для песни, с подъемом нами исполнявшейся, особенно, когда прошел слух о возвращении спецшколы в Москву:
Появились реальные подтверждения, что переезд в «далекую столицу» не за горами. Несколько ребят, ездивших на зимние каникулы в отпуск, были оставлены в Москве принимать наше здание на Верхней Красносельской. Если до этого мы все время получали форменное обмундирование из «б/у», что означает «бывшее в употреблении», то на этот раз нам выдали новые бушлаты и сукно для пошива брюк.
И вот, наконец, наша мечта сбылась: поезд подошел к на Комсомольской площади. Первые дни были переполнены радостью встречи с родителями и друзьями, хотя иногда с грустью вспоминали мы о покинутом нами Куйбышеве. Учиться мы стали, к сожалению, хуже — нахлынули новые отвлекающие нас впечатления. Командование и преподаватели от призывов перешли к делу: для отстающих в учебе ввели обязательную самоподготовку в аудиториях спецшколы, особо нерадивых перевели на казарменное положение. Помогло. В первомайские праздники наша рота прошла строем от стадиона Юных пионеров до Манежной площади. Развевается на весеннем ветру бело-голубой военно-морской флаг, торжественно-весело звучит оркестр, а мы «рубим» строевым, настроение у нас под стать солнечной весенней погоде. Тротуары улицы Горького заполнены народом. Замечаем, как на звуки музыки открываются двери балконов и оттуда смотрят на нас! Бегут за строем вихрастые мальчишки. Внимание москвичей нам льстит, и еще тверже становится шаг. Запеваем: «На заводе был он машинистом, а когда настал двадцатый год, он с отрядом юных коммунистов добровольцем уходил на флот». Быстро летит по строю шепот: «Дадим!» И вот одновременно со словами «Нюра! Иду я в моряки» взлетают вверх бескозырки и после трех взмахов, как при прощании, опускаются на головы. Улица содрогается от аплодисментов. Выполнили-таки обещанное: «Мы так пройдем, чтоб улицы дрожали».
А через несколько дней в хроникальных фильмов на Тверском бульваре в киножурнале показывали наше прохождение по улице Горького. Смотрели его несколько раз, пытаясь отыскать в кадрах себя. Естественно, не всем это удавалось. Через отца шедшего ассистентом знаменосца Сережи Соловьева, кинооператора Николая Владимировича, удалось раздобыть несколько кадров этой кинопленки. Повезло и мне: до сих пор как реликвия хранится у меня один из них. Стало известно, что скоро опять предстоит переезд: на базе Московской, Ленинградской и частично Горьковской спецшкол образуется Ленинградское военно-морское подготовительное училище (ЛВМПУ). Даже странно — несмотря на то, что большинство «спецов» москвичи, эта весть обрадовала. Ближе к флоту — ЛВМПУ это уже ВМФ.
Наш эшелон, состоявший из товарных вагонов, 24 июля после нескольких дней скитаний по окружным железным дорогам прибыл в Ленинград. Город встретил нас неприветливым моросящим дождичком. Мрачное впечатление произвело на нас и здание, в котором предстояло жить и учиться. В нем зияло множество пробоин от вражеских снарядов: недалеко Балтийский вокзал, который гитлеровцы пытались уничтожить своей артиллерией. Конечно, здание ремонтировали при нашем участии. Приветливость и гостеприимство, с которыми ленинградцы, несмотря на перенесенные ими муки, встретили нас, вскоре развеяли первоначальные неблагоприятные впечатления о городе. В заключение постараемся определить, что дала нам Московская военно-морская спецшкола? Замечательный советский педагог А.С.Макаренко считал одной из высших ступеней педагогических достижений — воспитание через коллектив, через отношение к труду.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
А какое самое яркое впечатление осталось у вас от тех лет? Пожалуй, это морская практика. После окончания нахимовского и высшего военно-морского училищ я почти десять лет служил на боевых кораблях, но воспоминания о первой встрече с морем, о первом плавании остались на всю жизнь самыми яркими. Произошло это в 1947 году. Приняв на борт группу первых нахимовцев, парусно-моторная шхуна «Надежда» вышла в поход по Балтийскому морю. Руководил походом тогдашний начальник училища капитан 1-го ранга Н. Г. Изачик. Уроки морской практики преподавали опытные боевые офицеры, прошедшие суровую школу войны,— капитаны 1-го ранга Рожков и Шинкаренко. Они любовно обучали нас началам астрономии, штурманского дела, прививали умение обращаться с корабельным оборудованием, приборами, инструментами, показывали, как надо вести себя на борту корабля. Как мы радовались, когда кому-нибудь из нас удавалось «поймать звезду» на секстан или точно выполнить прокладку курса! Мы шли на «Надежде»— той самой шхуне, на которой проходили практику и совершали боевые походы юнги военной поры. Наш путь проходил мимо исторических мест, где моряки-балтийцы сражались во время войны с врагами родной земли.
Питон и офицер Питонии В.В.Сафронов.
Испытали и первый шторм. «Надежду» бросало с борта на борт, бушприт судна зарывался в волны, и нужно было выстоять, победить стихию. Мы проверяли себя в этой борьбе — годны ли в моряки? И выстояли, а та давняя морская закваска навсегда осталась в нас. Именно от того, первого, похода пошла традиция — каждый нахимовец за время обучения в училище должен побывать в настоящем морском плавании, убедиться, что выбрал верный путь. Вячеслав Валерьянович, а почему вы решили стать морским офицером? Можно сказать, что это наша семейная традиция. Дед мой служил на Балтике, участвовал в первой мировой войне, в революции. Отец в годы Великой Отечественной войны был офицером Черноморского флота. После окончания Высшего военно-морского училища имени М.В. Фрунзе я стал артиллерийским офицером, служил на кораблях Черноморского флота и Дунайской флотилии. И вот уже более двадцати лет как вернулся в стены родного дома - готовлю для службы на флоте юных нахимовцев.
Свинтусов Юрий Михайлович
Свинтусову Юрию - Брат Сван -
Он не был прост, как апельсин. Известный нам, как братец Свин. Любил гульнуть, мошной тряхнуть И весело на мир взглянуть.
В.Солуянов
Окончил ВВМУ им. М.В.Фрунзе в 1953 году, служил на КБФ - командир БЧ ПЛ, работал в рыболовном флоте, Санкт-Петербург, умер в в 1980 году.
Семенов-Голубев Юрий Петрович
Голубеву Юрию - Женечка - (Полная фамилия - Семенов-Голубев.)
Мы, не предвидя возражений, Его представили как Женю. А, впрочем, не напутать бы имен: Ведь он, как будто, Голубев-Семен?
А.Генкин
Семенов-Голубев Юрий Петрович родился в 1929 году в Ленинграде. Участник Великой Отечественной войны, с гордостью носил медаль «За оборону Ленинграда». Окончил ВВМУ им. М.В.Фрунзе в 1953 году, ЛИТМО в 1963 году, инженер ВПК, Санкт- Петербург, умер а 1982 году.
Сергеев Валентин Иванович
Сергееву Валентину -
Помнится, Сергеев был, А затем исчез, уплыл. С КБФ утопал В знойный Севастополь.
В.Солуянов
Такими Валя Сергеев и его друзья были в 1944 году. В.Сергеев, М.Богданов, А.Дорофееев, В.Балинин, Г.Бакуров, В.Большаков, Ю.Зорин. Архив 2-й роты А.П.Наумов
Окончил ВВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского в 1955 году, службу проходил на КБФ и ЧФ, с 1958 года работал в НПО "ВИНТ", инженер, Москва.
Сидоров Игорь Иванович
Сидорову Игорю -
Погулял он, будь здоров! Пляски -перепевочки... На свободе Сидоров - Берегитесь, девочки!
В.Солуянов
Сидоров Игорь Иванович родился в 1931 году. Переведен из Кутаисского суворовского училища. Отчислен из ВВМУ им.Фрунзе, окончил техникум промышленного электрооборудования в 1954 году, прораб в в/ч, Санкт-Петербург.
Соколов Евгений Антонович
Соколову Евгению - Шульц -
Мы помним часто полусонным За партой Женю Соколова. В характере его таилось кредо - Карьера Жени - военпреда.
В.Солуянов
Соколов Евгений Антонович родился в 1931 году. Окончил ВВМУ им. М.В.Фрунзе в 1953 году, командир БЧ 2-3 ПЛ (пр 613), военпред, капитан 2 ранга, начальник бюро технической инспекции , Санкт-Петербург, умер в 1992 году.
Солуянов Вячеслав Евгеньевич
Солуянов Вячеслав Евгеньевич родился в 1929 году в Ленинграде, участник Великой Отечественной войны, награжден медалью «За оборону Ленинграда». Окончил ВВМУ им. М.В.Фрунзе в 1953 году, СЗПИ - в 1960 году. Служил на КСФ командиром БЧ ПЛ (С-181). Инженер НИИ, зам главного конструктора, ветеран НПО «Ленинец», редактор сборника 2-го выпуска «Пятьдесят лет спустя».
В. Солуянов. ТАКОВА ЖИЗНЬ...
I.
Казалось бы все о кей! Молодой офицер, командир боевой части II-III новой . Определенные успехи в боевой и политической подготовке, в перспективе - помощник командира... Однако, редко гладко складывается служба. Успех определяется многими составляющими. Бывает, вроде бы, незначительный случай приводит к далеко идущим последствиям... Мы еще толком не обжились в Полярном, после госиспытаний в Северо-Двинске. Лодка у стенки готовилась к походу. Перед погрузкой торпед, в первом отсеке, при отдраенной переборке во второй, "воздухом в отсек" отстреливались торпедные аппараты.
В момент выстрела в проеме люка оказался незнакомый капитан 3 ранга! Из-за него выглядывал наш замполит. У кап-три сбило, слава богу, только фуражку. А замполит совсем растерялся: такое для него было в диковинку. Он пришел с надводного корабля и вживался в наш быт «со скрипом», порой нарушая общепринятые правила. Например, позволял себе курить в пятом отсеке, в то время, когда лодка отрабатывала маневры под РДП. Не о нем речь, но из памяти не выбросишь. Я, по-хозяйски вплотную, подлетел к кап-три, игнорируя замполита, и дерзко: - Кто разрешил? Что вы тут делаете? Мичману. - Почему посторонние в отсеке?
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
