Эта невостребованность коснулась практически каждого уволенного в запас флотского офицера. У кого нет жилья, тот бьется в одиночку, чтобы его получить. У кого нет работы, тот вдвойне не понимает, почему его опыт и знания, его организаторские способности, его логику и четкость действий, его бесстрашие в принятии любого решения, взваливание на плечи любого груза ответственности никому не нужны. Имеется в виду, конечно, достойная работа. А не та, например, которую однажды предложили в Саранске капитану 1 ранга С.Гусеву - роль постового в одном из учреждений. Как раз напоминает роль швейцара или таксиста в фильмах о судьбе белогвардейских генералов и офицеров, оказавшихся на чужбине. Но российский флотский офицер разве может быть в России как на чужбине? А по сути дела так и есть. Военная служба у него осталась позади, для нее он оказался отработанным паром, а гражданская жизнь не принимает его, как в том анекдоте, станет ли сын генерала маршалом. Невостребованность рождает обиду, неприятие, возмущение, протест, непонимание, подвигает порой на необдуманные действия. Но при известном стечении обстоятельств может двинуть обида невостребованности офицера-запасника и на решительные действия. Стоит только кому-то стать организатором, стоит лишь вовремя в эту невостребованную массу бросить искру. И не дай Бог разгореться тогда пламени: сила-то уж слишком монолитная и организованная...
А получил капитан 1 ранга запаса через четыре с половиной года после увольнения в запас. И то сначала местные чиновники его пытались обмануть - «бери двухкомнатную и радуйся, вояка!» Помогли друзья флотские. Несмотря на увещевания жены, Сергей Викторович отказался от такого «подарка» и стал требовать трехкомнатную. Получил. Хотя, по законам, как капитану 1 ранга ему должны были дать четырехкомнатную... Впрочем, сегодня с жильем создалась такая ситуация, что, например, в этом году Сергей Викторович мог бы и однокомнатную не получить... А на работу устроился Сергей Викторович только нынче, в конце сентября, начальником отдела поисково-спасательной службы, хотя обещаний от чиновников самого высокого ранга было предостаточно. Как, впрочем, и с трудоустройством его сына, старшего лейтенанта запаса Сергея. Смог Сергей только недавно устроиться преподавателем ОБЖ в одну из школ города. Станет ли Морское собрание Республики Мордовия имени адмирала Ф.Ф.Ушакова отдушиной для флотских офицеров Гусевых? И для других членов Морского собрания? Как знать. Все будет зависеть от позиции руководства Морского собрания, входящих в его руководящий орган - Совет старшин - моряков, оттого, с какой последовательностью, настойчивостью и четкостью будут выполняться положения принятого на учредительном собрании Устава, которым главными задачами определены - возрождение России как Великой Морской Державы, военно-патриотическая деятельность, забота о ветеранах флота, работа с допризывной молодежью. То есть здесь опять явственно проглядывает сначала забота о Родине, а потом о себе. К такой позиции моряки привычны, она им по сердцу, значит, надеюсь, она выполнима. Годы службы, проведенные под водой ли, на воде ли, рядом с морской стихией, приучили моряка быть сдержанным, выносливым, готовым принять единственно верное решение в любой экстремальной ситуации, приучили надеяться на лучшее, на расцвет, мудрость и величие нашей России.
Авария на Экваторе. Рассказ охотника за подводными лодками. Арсений Алексеев, Алексей Емелин. - Вечерний Саранск 31 мая 2000 г.
Еще десять лет назад наш Военно-Морской флот представлял из себя грозную силу. Тогда в мире не было ни одного мало-мальски военно-стратегического района, где американцы могли себя чувствовать полноправными хозяевами. Где бы ни появлялся их звездно-полосатый флаг, можно было с уверенностью утверждать - русские находятся поблизости и внимательно следят за своим «вероятным» противником. Сейчас все изменилось. Дошло до того, что американские морпехи спокойно берут на абордаж наш танкер в Персидском заливе, а русские субмарины, которые должны были следить за порядком, гниют в портах Мурманска, Архангельска и Владивостока. Грозные подлодки уже не пугают «супостатов» своими атомными торпедами, скорее, они представляют опасность для хозяев своей ядерной начинкой. Капитану второго ранга Сергею Гусеву, ныне жителю Саранска, в свое время пришлось ходить на одном из таких атомоходов. За эти годы он прошел под водой неизмеримо больше, чем капитан Немо, побывал подо льдами Арктики, охотился за американскими подлодками в Средиземноморье и Персидском заливе и даже шел со своей субмариной ко дну в Индийском океане.
Конвой в Персидском заливе в сопровождении кораблей ВМС США. -
В конце 1980-го года в Персидском заливе вспыхнула война между Ираном и Ираком. Американцы беспокоились за судьбу своих дойных нефтяных коров - Кувейта, Саудовской Аравии и Арабских эмиратов, послали в залив целую эскадру. Естественно, наши не могли не отреагировать на это телодвижение. Дабы уравновесить силы и предотвратить возможные разборки американцев с Ираком (Саддам тогда был нашим другом), СССР тайно направил к заливу свои подлодки и корабли. Впрочем, это было лишь усиление военно-морской группировки, которая постоянно дежурила в этом важнейшем стратегическом (нефть!) районе мира. Одна из аравийских стран - Народная Республика Йемен, пользующаяся тогда денежными и экономическими щедротами СССР (кстати, Йемен и ему подобные до сих пор должны нам более 130 млрд. долл.), взамен могла предложить лишь свою территорию. Арабы отдали нам целый остров в Индийском океане, на котором базировалась советская эскадра. Аэродром, плавающая судоремонтная база, несколько тысяч морских пехотинцев, полтора десятка боевых кораблей, подлодки - это была внушительная сила, способная заставить считаться с собой американцев. Советские военные подлодки и корабли постоянно дежурили у входа в Персидский залив. Янки тихо отсиживались в самом заливе, но на такие выходки, как задержка транспортных судов, а тем более советских (как это произошло сейчас), они не осмеливались. Знали, что русские всегда рядом. В 1982-м году субмарина, на которой штурманом служил Сергей Гусев, в обстановке строгой секретности была направлена в Персидский залив, напрягать американцев. От Мурманска до йеменской столицы Аден путь составлял более 20 тысяч километров. Погрузившись у базы «Полярной», атомоход 45 суток шел под водой, таясь от НАТОвских шпионов. Через полтора месяца, обогнув Африку и дважды пройдя экватор, лодка всплыла на рейде Адена. Несколько месяцев наш земляк провел у берегов Аравии. По двадцать суток подлодка дежурила в заданном районе у входа в Персидский залив, а затем возвращалась в Аден. Отдохнув, экипаж вновь погружался на вахту, и так продолжалось почти год. За это время подлодка многоцелевого назначения, до этого прослужившая на флоте почти 20 лет, порядком износилась. Соленые воды Индийского океана проели корпус до такой степени, что матросы проваливались сквозь обшивку субмарины. В общем, пора было возвращаться домой. В начале 1983-го «Victor», как прозвали ее американцы, погрузившись на глубину более 100 метров, взяла курс на Мурманск. Казалось, экипажу предстояли те же однообразные 45 суток и двадцать тысяч километров под водой. Однако для спокойного плавания лодка оказалась слишком изношенной.
ЧП случилось сразу после первого прохождения экватора у берегов Сомали. Лодка шла на крейсерской скорости (32 км/ч), как вдруг произошел разрыв трубопровода, охлаждающего ядерный реактор. К счастью, разгерметизировалась система охлаждения второго контура, вода в котором не радиоактивная. Вся она тут же ушла в трюм, а оставшийся без охлаждения реактор автоматически остановился. Подлодка стремительно теряла скорость и стала погружаться, ибо только движение не позволяет субмарине, находящейся под водой, идти на дно (конечно, это зависит от дифферентовки подводной лодки, если пл «тяжёлая», то при потере хода неизбежно проваливание по глубине, могущее привести к гибели, если же лодка «легкая», то она начнет всплывать. Идеальный случай – лодка удифферентована с дифферентом 0,5 градуса на нос, за этим должны следить вахтенный офицер и вахтенный инженер-механик). Лодка шла на глубине 130 метров, и максимум, который она могла себе позволить, - это 180. Если субмарина погрузилась бы ниже, то всплыть она бы уже не смогла - огромное давление не позволило бы продуть балласт, то есть выдавить воду из огромных цистерн и заполнить их воздухом для всплытия. Экипажу оставалось два пути. Либо за несколько десятков минут, пока лодка не погрузится до рокового рубежа, устранить поломку и запустить реактор снова - дать лодке ход, либо экстренно всплыть. Но такое несанкционированное появление на поверхности нейтральных вод военной подлодки означало бы ее немедленное обнаружение противником. Это позор для экипажа и удар по престижу советского флота. Между русскими и американскими подводниками тогда шла своеобразная игра, в которой каждая обнаруженная подлодка соперника - победное очко. Это был жестокий спорт, в котором победитель получал чины и награды, а проигравший рисковал жизнью. Поэтому тогда лодка погрузилась уже на 120 метров, командир не спешил отдавать приказ о всплытии. Он понимал все его последствия и надеялся на техников, которые лихорадочно пытались залатать трубопровод, залить в систему питьевую воду. Из машинного отделения техники сообщали, что осталось совсем чуть-чуть. Еще немного, и они запустят главный винт.
Тем временем лодка погрузилась до отметки 150 метров. До предела оставалось всего три десятка, до морского дна - полтора километра. Об этом знали все, поэтому атмосфера в центральном посту дошла до крайнего предела, кроме того, в отсеках стояла 70-градусная жара. По словам Сергея Гусева, ему, штурману подлодки и всем остальным офицерам, было не по себе, все страшно нервничали. Первым не выдержал замполит, он потребовал у командира немедленно всплывать. Лодка погружалась метр за метром, приближаясь к бездне. И тогда капитан, единственный из всех на борту, кто, по крайней мере, внешне, сохранял спокойствие, решился. Он отдал приказ, и мичман, рука которого за эти минуты приросла к заветному рычагу, рванул ключ аварийного всплытия... Лодка задрожала так сильно, что, казалось, еще чуть-чуть, и ее корпус треснет. Но самым страшным было то, что субмарина продолжала погружаться. Всех охватил ужас - неужели все. Но к счастью, это была лишь инерция. На глубине 160 метров лодка остановилась, а потом пробкою понеслась к. поверхности. Представьте себе пятиэтажный дом, взмывающий из воды со скоростью поплавка. Именно это произошло, когда субмарина экстренно всплыла на поверхность Индийского океана. К счастью, наверху была ночь, и подлодка не была замечена сразу. Несколько часов изнуренный стрессом и страшной жарой экипаж вповалку лежал на палубе лодки, пока техники не устранили поломку... Трубопровод кое-как залатали, закачали в систему забортную и питьевую воду, и на рассвете лодка вновь погрузилась в океан. Это была редкая удача, их никто не обнаружил. Даже в Москве не сразу узнали о случившемся - чтобы не светиться, командир решил не выходить на связь с базой. Дальнейший поход прошел без приключений, разве что продлился он больше запланированного. Во избежание новых аварий лодка еле плелась в глубине. Начальство узнало обо всем только тогда, когда «Виктор» все же добрался до базы. Узнало и пришло в ужас. Еще бы, атомная подлодка едва не пошла ко дну. Из Москвы прибыла целая комиссия расследовать обстоятельства дела. Командир и его первый помощник, наоборот, были вызваны в Москву, где их продержали длительное время.
К счастью, «стрелочников» в этом деле искать не стали, и офицеры отделались лишь
С женой и старшим сыном.
Практика курсантов 1-го курса ВВМКУ им. М.В.Фрунзе 1971 года. Слева направо: Михаил Жильцов, племянник Сергей Гусев, Михаил Юников. С.Гусев, 5-й курс. Лейтенант С.В.Гусев.
Сергей Викторович Гусев родился 27 января 1952 года и скончался в 2007 году в возрасте 55 лет. Мы помним о тебе, дорогой товарищ нахимовец.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Как следует из вышеизложенного, Родион Машкин служил под командованием известных на флоте лиц. Так еще в годы учёбы в Черноморской штурманской роте он участвовал в морских походах или крейсеровании по Черному морю на линейных кораблях «12 апостолов», «Ягудиил» и «Три Святителя» в составе 1 и 2 эскадр ЧФ. Командиром последнего с 1850 г. был капитан 1 ранга Ф.М.Новосильский, а командиром «12 Апостолов» с того же года стал капитан-лейтенант Ергомышев. Оба они под командою адмирала П.С.Нахимова участвовали в разгроме турецкого флота при Синопе в ноябре 1853 г., где уже контр-адмирал Федор Михайлович Новосильский, командовал второй эскадрой в качестве флагмана, держа свой флаг на корабле «Париж», а капитан 1 ранга Ергомышев был командиром того же корабля «12 Апостолов». Перед Синопским сражением в феврале-июле 1853 г. прапорщик Р.Машкин крейсеровал на флагманском корабле фрегате «Мидия» в качестве штурмана (подштурмана). Командиром эскадры, крейсеровавшей у восточных берегов Черного моря и держащей свой флаг на фрегате «Мидия», был тогда контр-адмирал Ф.Новосильский (с 1852 г. – командир 1-й бригады 4-й флотской дивизии), который еще молодым мичманом, а потом лейтенантом во время русско-турецкой войны 1828-1829 г.г. служил на бриге «Меркурий» под командою капитан-лейтенанта Казарского и был участником «блистательного и невозможного» боя маленького двадцатипушечного брига с двумя турецкими линейными кораблями по 100 пушек на каждом; тогда лейтенант Новосильский «готов был спуститься с пистолетом в крюйт-камеру и взорваться с кораблем вместе, ежели к тому привела бы крайность».
В Севастополе на Приморском бульваре позже был установлен памятник этому событию, где на камне с бронзовой аллегорией (триремой) брига «Меркурий» написано: «Потомству в пример». За отличие на «Меркурии» Ф.Новосильский был произведен в капитан-лейтенанты, награжден орденом Св. Владимира IV степени с бантом и пожизненной пенсией двойного оклада лейтенантского жалования, а также повелено в его фамильный герб внести изображение пистолета, которым решено было взорвать бриг. За Синопское сражение он произведен в вице-адмиралы и награжден орденом Св. Георгия Ш класса, а во время осады Севастополя, будучи начальником 2 отделения оборонительной линии, руководил защитой города в центральной его части, где под его подчинением находился 4-й бастион и артбатареи около Исторического бульвара (в районе нынешней площади Ушакова). Мраморный бюст Ф.Новосильского, в числе других героев защиты города, был установлен в одной из ниш здания Панорамы Севастополя в 1974 г.
Ергомышев Лев Андреевич (1808 - 1859). 18.02.1818 г. поступил в Черноморскую Штурманскую роту учеником. 19.03.1824. - произведен в гардемарины. 1824-1826 гг. на корабле «Пармен», шлюпе «Диана» и бриге «Мингрелия» крейсеровал в Черном море. 19.01.1827 г. произведен в мичмана с переводом из ЧФ на БФ. 1827-1828 г. находился в Кронштадтском порте при береге. 1829 г. был у проводки корабля «Арсис» от СПб до Кронштадта, а потом крейсеровал на нем же в Балтийском море. 1831 г. на том же корабле крейсеровал у курляндских берегов. В 1832-1833 г. на фрегате «Нева» и корабле «Арсис» крейсеровал в Балтийском море. 01.02.1833 г. произведен в лейтенанты и в 1834 г. переведен на ЧФ. В 1834-1838 г.г. на корабле «Силистрия» и фрегате «Браилов» плавал у абхазских берегов и участвовал при занятии Туапсе (1838), за что был награжден орденом св.Станислава 3 ст. В 1838-1839 г.г. на шхуне «Вестовой» перешел из Севастополя в Константинополь, а оттуда в Архипелаг и обратно. В 1840 г. на корабле «Силистрия» крейсеровал в Черном море, после чего, командуя шхуной «Ласточка», плавал между Николаевым и Севастополем. В 1841-1842 г.г., командуя той же шхуною, крейсеровал у Абхазских берегов. 26.03.1844 г. произведен в капитан-лейтенанты. В 1846 г., командуя бригом «Тезей», плавал между Николаевым, Севастополем и Одессою. В 1847 г., командуя тем же бригом, крейсеровал у Абхазских берегов. В 1848-1849 г.г., командуя корветом «Андромаха», перешел из Николаева в Константинополь, откуда плавал в Архипелаге, Средиземном море и потом перешел в Севастополь. В 1850-1851 г., командуя тем же корветом, а потом фрегатом «Флора», крейсеровал у восточного берега Черного моря. С 06.12.1851 г. – капитан 2 ранга. В 1953 г., командуя кораблем «Великий князь Константин», участвовал в 28.11.1853 г. за отличие произведен в капитана 1 ранга. За 18 морских компаний награжден орденом св.Георгия 4 класса. Капитан 1 ранга Л.А.Ергомышев во время обороны Севастополя командовал артиллерией. При штурме союзниками 3 бастиона в октябре 1854 г. только 2 орудия из 22 остались неповрежденными, а сам Ергомышев при взрыве порохового погреба был контужен каменьями в лицо и левое плечо. За оказанное отличие награжден орденом св. Владимира 3 ст. с мечами и золотою саблею с надписью «за храбрость». В 1856 г. 30 апреля назначен членом пароходных сообщений с состоянием по флоту. 4 сентября назначен капитаном Одесского практического порта, с состоянием по флоту. В 1858 г. 8 апреля назначен Феодосийским комендантом, с оставлением по флоту. 2 февраля 1859 г. выключен из списка умершим. (Общий морской список. СПб, ч.Х. (Д-М)). Фото на с.18, вып.1.)
Командовал 3-м бастионом капитан 2 ранга К.Е.Попандопуло, который был ранен осколком бомбы во время штурма бастиона 5.10.1854 г., но оставался на месте, Вскоре был смертельно ранен его сын, сражавшийся рядом. Получившего второе ранение командира бастиона отнесли в госпиталь, где он успел проститься с сыном. Сын его Константин Попандопуло, как указано в пункте 3, в 1842 г. вместе с Р.Машкиным поступал в Черноморскую штурманскую роту. Капитан-лейтенант Н.Ф.Юрковский, бывший в 1847 г. командиром корвета «Пилад», на котором проходил практику воспитанник Черноморской штурманской роты Р.Машкин, в дни героической обороны Севастополя был начальником 4-й дистанции, капитаном 1 ранга. Он был смертельно ранен около оборонительной башни Малахова кургана (из воспоминаний участника обороны П.А.Алабина: «несмотря на свои преклонные лета, девять почти месяцев не сходил он с Малахова кургана… Кто знал Юрковского, тот не мог не удивляться его простой, но возвышенной природе, кто видел его в сражении тот уважал его непоколебимую твердость, его редкую отвагу и распорядительность» В последствии, к 50-летию обороны Севастополя, справа от входа в башню Малахова кургана открыли мемориальную доску с надписью: « Здесь стояла кровать капитана 1 ранга Н.Ф.Юрковского».
На Ростиславском редуте, где воевал Р.Машкин командиром первоначально был лейтенант В.П.Бутаков, а затем его сменил лейтенант 43 флотского экипажа Владимир Шмидт. Полковник, с 1845 г. – генерал-майор Федор Шмелёв, начальник ЧШР до 1845 г., затем – командир Инспекторского департамента Корпуса флотских штурманов ЧФ. Интересно, что почти в одно время с Р.Машкиным на Черноморском флоте служили 2 его старших брата: 1) Артём Васильевич Машкин (р. 1812 г.). В службу вступил кантонистом с 19 лет в Николаевское Артиллерийское училище 8.06.1831 г. Произведен в унтер-офицеры в 1834 г. в 10-й Ластовый экипаж (экипаж вспомогательных судов), каптенармус с 1.01.1838 г., фельдфебель с 20.01.1838 г. С 1835 по 1838 г. находился в кампании на землечерпательной машине. Перешел в 14-й Ластовый экипаж в 1847 г. и в 12-й Ластовый экипаж в 1850 г. Переведен в 15 рабочий экипаж унтер-офицером второго класса 11.05.1850 г. Зачислен кандидатом 1.09.1854 г., произведен в прапорщики 10.06.1855 г. Назначен в Севастопольские арестантские роты 29.06.1855 г. Аттестация: «служил прилежно». Женат на Софье Михайловне, дети: Михаил (р. 1842 г.), Анна (р. 1845 г.), Елена (р. 1847 г.), Марина (р. 1848 г.), Любовь (р. 1852 г.), Елизавета (р. 1854 г.). Жена и дети при нем. В 1855 г. получал жалование: 145 р., квартирные – 85 р. 80 к. Итого: 230 р. 80 к./год. (Формулярный список о службе и достоинстве Севастопольских Морских арестантских рот прапорщика Артема Машкина за 1855 г.: Фонд 406, оп.3, кн.461, с.667-669 ).
14 апреля 1826 года было утверждено новое «Положение о форме мундиров Морского министерства». Для всех чинов были введены также однобортные мундиры, но рисунки шитья остались прежними. Офицерам «линейной службы» (корабельному составу) и морским артиллеристам оставлены золотые эполеты и все металлические детали обмундирования, а офицерам ластовых экипажей и не числящимся в «линейной службе» – серебряные... Ластовым экипажам позднее, в мае 1826 года, был определён белый цвет поля эполет (а с 1852 г. – чёрный).
2). Филипп Васильевич Машкин (р. 1805 г.). В службу вступил 1.08.1815 г. в возрасте 10 лет в Николаевское Флотское училище юнгов. 14.06.1818 г. переведен в Морское училище. В 1827 г. зачислен в корпус флотских штурманов подпоручиком, с 1831 г. – поручиком, с 1841 г. – капитаном и служил в Черноморской Штурманской роте в Николаеве. В практических плаваниях по Черному морю находился в 1820-1823 г.г. В 1824 г. крейсеровал в Черном море на кораблях и фрегатах, в том числе на «Императрице Марии» от Севастополя до Сухуми. Был командиром лоцманского судна «Голубка» и др. лоцманских судов. Под командою капитан-лейтенанта Понотина служил штурманом на бриге «Кастор», на фрегате «Штандарт» под командою капитан-лейтенанта Щербачёва. Всего в плаваниях в море провел 10 кампаний суммарным временем: 8 месяцев и 6 дней. Женат, имеет детей: Николая (р. 1835 г.), Михаила (р. 1838 г.), Софью (р. 1840 г.). Жена и дети при нем.В 1845 г. получал жалование 345 р/год серебром. Список подписан контр-адмиралом Крупиловым и начальником штаба Корпуса флотских штурманов ЧФ генерал-лейтенантом Б. Общее в Николаеве собрание с положенною аттестацию согласно. Ноября 27 дня 1843 г. (Формулярный список о службе и достоинстве Капитана Корпуса Флотских штурманов Филиппа Машкина за 1843 г.: Фонд 406, оп.3, Дело № 248, ч.II, с.216-221).
5. Выписки из вахтенных, шканечных и сигнальных журналов судов ЧФ.
5.1. Вахтенные и шканечные журналы фрегата «Мессемврия» с 4 ноября 1853г. по 6 марта 1854г. (фонд 870, оп.1, №8757а/403а . 1854г.).
Этот журнал получен от командира отряда военных судов крейсеровавших у восточных берегов Черного моря контр-адмирала Вукотича при отношении №236 от 23.03.1854 г. «По предписанию командира Севастопольского порта Господина вице-адмирала и Кавалера Станюковича от 30.10.1853 г. №306 после командовавшего отрядом Господина контр-адмирала Синицына, его Превосходительство Господин контр-адмирал Петр Маркович Вукотич – 1-й вступил в командование отрядом военных судов, крейсерующих у Оst-овых берегов Черного моря и избрал флаг-офицеров при себе 4-го флотского экипажа лейтенанта Шевченова, флаг-штурманом корпуса флотских штурманов поручика Зубкова, ст. артиллерийским офицером штаб-капитана Ахрименко и ст. медиком по отряду 39 экипажа надворного советника Верболазова.
Отряд состоит из: фрегатов «Мессемврия», на коем командующий отрядом имеет свой флаг, «Сизополь»; корветов «Андромаха», «Пилад»; брига «Птоломей», шхун – «Забияка», «Дротик», «Смелая», и тендера «Скорый». Из них Мессемврия, Сизополь, Андромаха и Пилад находятся в крейсерстве на высоте (широте) Редут-Кале для сохранения тех берегов от неприятеля. Прочие же суда содержат крейсерство между укреплениями расположенными на Черноморской береговой линии.
5 ноября 1853 г. в 9.00 утра на «Мессемврии» отслужен молебен о начале войны. Прочитан Высочайший Манифест Императора Николая I. 5.11.1854 г. от командира береговой линии Господина вице-адмирала и Кавалера Серебрякова получена диспозиция отряда турецких судов с моря, а также диспозиция для атаки с моря турецкого отряда судами расположенными у поста Св. Николай. Вёл журнал Корпуса флотских штурманов поручик Зубков.
5.2. Сигнальный журнал фрегата «Мессемврия» №19 (ф.870, оп.1, №8756):
5 марта 1854 г. фрегат «Мессемврия» в начале 4-го прибыл на Севастопольский рейд напротив Южной бухты. Глубина 10 сажень, грунт – ил; положили якорь на W, закрепили все паруса и подняли карантинный флаг. На рейде находятся суда: под вице-адмиральскими флагами: «12 Апостолов» и «Великий князь Константин» (первый под флагом Господина вице-адмирала Нахимова, а последний под флагом начальника штаба ЧФ и портов Господина вице-адмирала Корнилова. Под контр-адмиральскими флагами корабли: «Париж», под вымпелами: «Святослав», «Ростислав», «Храбрый», «Чесма», «Три Святителя», «Ягудиил», «Императрица Мария» и «Варна»; фрегаты: «Мидия», «Кагул», «Флора», «Кулевчи», «Наварин»; корвет «Калипсо» (занимает пост военной брандвахты); бриги «Язон» и «Эней»; пароходы: «Владимир», «Громоносец». Корвет «Пилад» стал на якорь. Вел журнал Корпуса флотских штурманов поручик Зубков. П/п контр-адмирал Вукотич-1-й. В 10.00 фрегат вошел в гавань, спустили с крюйс-брам-стеньги флаг командующего отрядом судов, крейсеровавших у восточных берегов Черного моря Господина контр-адмирала Вукотича-1-го и его Превосходительство Петр Маркович изволил перебраться на берег.
Окончание следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Лодку хотя и гоняли почем зря, пока она не оторвалась от охранения американского фрегата, но и она ни на миг не теряла из виду своего вероятного противника. - Товарищ командир! раздался негромкий будящий голос старпома, - фрегат уходит. Крадучись пошли за ними. И догнали его, так до самого до самого узкого места между материками, до тех пор, пока сверху не последовала команда «отбой». Только после этой команды «пельмени разлепили» и все вернулось в исходное, то есть отменили боевую тревогу на АПЛ. Многосуточное выполнение боевой задачи закончилось успешно. Жаль, что по соображениям военной тайны я не могу подробно рассказать всем - может всё? Тогда бы рассказ об этом походе получился бы красочным и убедительным. Придет время, когда можно будет об этом рассказывать подробно, а пока вернемся к командиру, покинувшему центральный пост лодки и отправившемуся отдохнуть в свою каюту. Только коснулась голова подушки, как в памяти высветилась фраза: - Русские идут! Первый раз Сергей Викторович, тогда еще курсант Фрунзевки, услышал ее, когда они с дружественным визитом находились в одном из портов Мексики (Веракрус). Тогда несколько сотен курсантов Высших военно-морских училищ с оркестром Черноморского флота возлагали венки к памятнику борцам за независимость Мексики (возлагали венок в Мехико, куда поехали 20 лучших курсантов из разных училищ, под руководством капитана 1 ранга Романа Андреевича Скубко, кстати я был назначен старшиной этой группы. - ОАГ.) Казалось, весь город высыпал на улицы. Люди любовались стройной курсантской колонной, выкрикивали одобрительные слова, среди которых были и два по-русски: - Русские идут!
Действительно, русские пришли к ним с уважением. А мексиканцы с удивлением осматривали их учебный корабль, где, скажем, все навигационное оборудование, на котором во время длительного похода происходила шлифовка знаний штурманов, было советским. Огромное судно, оснащенное по высшему классу аппаратурой, вызывало трепет у всех, кто на нем побывал и вызывал законный вопрос: - Если у русских такой учебный корабль, какой же у них военно-морской флот?!
У них-то, у мексиканцев, и десятка боевых кораблей в их Атлантическом флоте не набиралось... Мексика, Колумбия, Куба, а после заходы и во многие другие порты разных стран. И всегда, и везде звучала эта фраза. Она произносилась по-разному: и с уважением, и с восхищением, и с любовью, и с ненавистью. Но никогда за этими словами, как ныне, не скрывалось равнодушие. Тогда они, моряки, представляли собой великую морскую державу. Тогда корабли Военно-Морского Флота Советского Союза бороздили все моря и океаны земного шара. Тогда они выходили в море десятками и сотнями. Тогда к Армии и Флоту относились как к надежному щиту нашей Великой Родины. Надо сопроводить гражданское судно к Северному полюсу? И С.Гусев вместе со своим экипажем 28 суток находился подо льдами Северного моря. Надо было заменить экипаж лодки, у которой возникла техническая неисправность? И С.Гусев деловито отвечал «Есть!», хотя время автономки уже заканчивалось. Только попросил, чтобы обеспечили его необходимыми припасами. Надо было - и месяцами находились в море, неделями под водой, сутками гонялись за кораблями вероятного противника, отрабатывая поставленные задачи, набираясь опыта ведения боевых действий в тех акваториях, в которых и нужно было действовать... А сейчас корабли на приколе. А сейчас не хватает топлива. А сейчас не то что матрос срочной службы, но и офицер, дослужившийся до капитана 2 ранга, и моря толком не видит. А ведь теория без практики мертва. Так не стоит ли вспомнить нашим правителям фразу, что если нет желания кормить своего солдата, придется раскошеливаться на чужого? И уже не по собственному желанию, а по прихоти тех, чужих... Не надо верить словам больших политиков, что наступил в отношениях с другими странами вечный мир и покой, нет, военная опасность чужестранного вторжения реально существует. Только это, как принято говорить, сейчас настойчиво и целенаправленно замалчивается. Ох, Россия, очередная твоя крайность... И все реже и реже в сопредельных и иных странах раздается уважительное: - Русские идут!
И не идут уже на боевые корабли российского флота эмигранты, чтобы послушать родную русскую речь, чтобы попросить родного российского хлебушка, чтобы попросту возгордиться тем, что на земном шаре есть Великая Морская Держава...
«Нет, я - штурман!»
После окончания высшего Военно-морского училища имени М.В. Фрунзе лейтенанту С.Гусеву предложили остаться в училище секретарем комитета ВЛКСМ. И он остался. Кое-кто даже и позавидовал такому его назначению. А как же: остаться в Питере, все время мелькать на глазах у начальства, получить в Ленинграде со временем квартиру, обзавестись полезными знакомыми... В общем, карьера придворного шаркуна обеспечена вплоть до капитана 1 ранга, а при удачном раскладе—и выше. И, надо сказать, такая перспектива сначала понравилась лейтенанту. Но со временем стала и раздражать. А как иначе: столько лет в Нахимовском училище, потом военно-морское училище, блестящий тренаж по штурмании, а тут... А в комсомольской деятельности С.Гусева - вечное чего-то и кого-то обеспечивание и еженедельная «боевая служба» - вахта на танцах. Жена, Тамара, на снимаемой им квартире за полночь ждет с маленьким сыном, родившимся, когда он ходил на учебном корабле в Мексику, Колумбию да Кубу, а он выплясывает на дискотеках. К тому же вечная нехватка денег. Вплоть до того, что даже в первый лейтенантский отпуск никуда не поехал, а стал подрабатывать на овощной базе. Ничего себе, классный штурман: и - придворный шаркун, к тому же, временами, разнорабочий на овощной базе. Ин-те-ресное кино!
Встреча питонов-однокашников в 2009 году: Пророков Андрей Николаевич, Кифоренко Евгений Никодимович, Бурцев Олег Вениаминович (вице-адмирал, первый заместитель ГК ВМФ), Горлов Олег Александрович, Андреев Валерий Алексеевич (контр-адмирал), Минаев Олег (суворовец).
Решимости добавило то, что с Севера прибыли его сокурсники, в том числе и Олег Бурцев, ныне контр-адмирал. Те - к Сергею: пошли, мол, в кафе, встречу отметим, поговорим о том, о сем. А в кармане Сергея - ни копейки (дело как раз перед получением денежного содержания). Да брось ты, сказали ему, какие счеты. Славно посидели в кафе «У Лукоморья». Друзья щедро расплатились. В карманах у них водилось немало «золотого запаса». А что тут удивительного: на Севере год за два, зарплата вдвое, морские, «боны» и прочее. Ну, и самое главное, они уже состоялись как штурманы. - Давай к нам, ты же штурман, мы ведь в училище всегда на тебя пальцем показывали: «Нам за таким не угнаться!..» Долго ли, коротко, но написал рапорт на имя начальника политического отдела училища секретарь комитета ВЛКСМ: «Отпустите на флот». Уговаривали остаться, внушали, обещали комнату в коммуналке предоставить, намекали, что от такой должности только идиоты отказываются. А лейтенант не идиотом был, он почувствовал, что достиг здесь своего потолка и выше него уже не прыгнешь, ему захотелось моря, там он видел и чувствовал свое призвание. - Нет, я не отказываюсь от своего решения уйти на флот, я ведь штурман! - отвечал на уговоры лейтенант С.Гусев. Начальство, скрепя сердце (классным сделался за год секретарства Сергей Гусев), согласилось.
И вот он, Северный флот, на 16 лет ставший и его домом, и его радостью, и его болью. Болью, что в 1992 году весь Северный практически встал на прикол в своих базах, что АПЛ и, скажем, крейсер «Адмирал Ушаков», режутся на иголки и продаются черт знает кому, болью, что классные моряки вдруг никому не стали нужны. Радостью, что до развала СССР Сергей Викторович набрался-таки настоящего морского опыта, что он может на равных потягаться с любым асом-подводником, своим и чужим. А домом все же Северный флот больше стал для его жены, Тамары Яковлевны, и сына Сергея, вечно ожидавшими своего мужа и отца из очередного похода. Сколько же времени в них провел за 16 офицерских лет Сергей Викторович? По его собственным подсчетам, только под водой более двух лет. А сколько времени в отрыве от семьи - и считать после своих лейтенантских лет перестал. Нет-нет, да и вспоминалось ему четверостишие, которое произнес тогда, перед отправлением его в Нахимовское училище, военкоматовский капитан:
«Вечно пыльный, вечно потный, капитан идет пехотный, с половой в глазах тоской капитан сидит морской».
Грубовато, но верно. Одиннадцать полновесных автономных походов за спиной у Сергея Викторовича, а уж мелких и не перечесть. Для кого-то Северный ледовитый, Индийский, Атлантический океаны, Красное море, Ионическое, Белое, Адриатическое, Средиземное и пр. и пр. синеют лишь на картах, но не для капитана 1 ранга С.В.Гусева. Но только в малой их части на поверхности, в большинстве - на глубине, где мера ответственности любого офицера, а уж командира в особенности повышается во стократ. Там, на глубине, без связи с Родиной, на командире лежит вся ответственность за выполнение поставленной задачи, за жизнь и смерть своих сослуживцев. Там, на глубине, без связи с Родиной, порой наступали такие экстремальные ситуации, когда решение, и зачастую судьбоносное для всей планеты, мог принять только он, командир атомной подводной лодки. А сколько за это время произошло нештатных ситуаций, скольких столкновений на глубине удалось избежать, удачно и успешно решить все поставленные задачи. Что это, везение? Удача? Случайность? Нормальное стечение обстоятельств? Конечно, в жизни любого человека и эти факторы присутствуют. Но заметьте, в большинстве только у тех, кто напичкан опытом, как мина тротилом, кто не боится брать на себя груз ответственности, кто обладает знаниями и опытом. - Товарищ командир, - тронул его за плечо радист, - Москва вызывает.
Основания для награждения: за большие заслуги в деле обороны Союза ССР как в военное, так и в мирное время...
Мичман протянул Сергею Викторовичу шифрограмму. И курсом домой. А дома ждало известие: за успешно выполненную задачу его, капитана 1 ранга С.Гусева, наградили В общем, за тот американский фрегат, найденный лодкой, что так и не сумел от нее оторваться. В военных условиях это значило бы много больше, и награда, считаю, была бы выше. Но не в наградах дело. О них боевые моряки только злословят, о них больше задумываются штабные работники. Им «надо», они всегда «на виду», а боевые моряки всегда в деле, всегда «в мазуте» - «раньше думай о Родине, а потом о себе». Таков девиз настоящих флотских, Такая мысль заложена в моряках еще со времен адмирала Федора Федоровича Ушакова, именем которого и названо Морское собрание Республики Мордовия, членом Совета старшин которого единогласно и был избран капитан 1 ранга запаса, уволившийся с должности заместителя командира дивизии АПЛ, настоящий флотский офицер Российского флота Сергей Викторович Гусев. О Родине, а потом уж о себе всегда думал и думает Сергей Викторович Гусев - нахимовец, курсант-фрунзевец, младший штурман АПЛ, старший штурман, помощник командира, старший помощник, слушатель академии имени А.А. Гречко, командир атомной подводной лодки, заместитель командира дивизии... О Родине в первую очередь подумал флотский офицер-подводник в 1992 году, когда написал рапорт с просьбой об увольнении в запас в связи с организационно-штатными мероприятиями, говоря проще - в связи с сокращением Вооруженных Сил. Написал не сгоряча, а глубоко продумав и взвесив свой поступок. Он, штурман, командир АПЛ, привыкший глубоко просчитывать свои шаги, понял, что он со своим накопленным опытом вдруг оказался не нужен своей Родине. Вот так, не нужен и все. Не нужен потому, что лодка его пошла на списание, что дивизия вдруг стала на прикол, что весь Северный флот вдруг оказался не в море, а в базах, у пирсов и причалов. Пошла вакханалия в средствах массовой информации. Об армии и флоте стали говорить и действовать в негативном плане. Если раньше к человеку в военной форме относились с уважением, то теперь появление где-либо при погонах вызывало в лучшем случае усмешку, неприятие и т.д.
Конечно, можно было и остаться. И стать адмиралом. И стереть полученные плевки в адрес флота. Но получить адмирала на берегу — не суть чести для флотского офицера. Такая перспектива привлекла бы придворного шаркуна, но не офицера. Почувствовав свою невостребованность, Сергей Викторович и положил рапорт на стол вышестоящего начальства. Как и при уходе из училища, были и уговоры, и увещевания. Но - ушел капитан 1 ранга. Не с обидой на свою великую Родину. А с непониманием действий тех, кто сначала благополучно развалил СССР, а потом никак и ничем не поднял Россию из внезапных руин. И взял курс на Саранск: матери с отчимом уже не стало, старший брат остался навеки в Молдавии, старшая сестра живет в Ростовской области. К тому же и жилищный вопрос - на пустое место не поедешь.
«Вот ключи!»
Понимал Сергей Викторович, что не сразу получит квартиру в Саранске. Изменилось время. Изменились условия. Разрушились старые связи и законы, а новые не действовали. Раньше, если бы прибыл в город капитан 1 ранга и любой другой офицер, его бы после постановки на учет в военкомате непременно пригласил бы к себе на беседу либо партийный работник какого-нибудь ранга, либо исполкомовский чиновник. Ну, а уж в прошлом заместителя командира дивизии атомных подводных лодок ждала бы встреча в областном комитете КПСС. Со многими положительными последствиями. Но 1992-й год - самый политический и экономический раздрай и в стране, и в Мордовии. И кого тогда могла интересовать судьба какого-то капитана 1 ранга! Прибыл - и хорошо. Прибыл— и живи. Прибыл - и устраивайся, как можешь. Прибыл. Стали жить в стареньком домике, принадлежавшем матери жены, Тамары Яковлевны. Встал на очередь для получения жилья на общих основаниях. Стал заглядывать то к одному, то к другому высокопоставленному чиновнику. Кто обещал, кто вежливо либо невежливо отказывал, кто просто отмахивался от этого назойливого флотского: ишь ты, и пенсию получает неплохую, и работу, видите ли, подайте ему, тут, понимаешь, в стране и республике своих безработных — пруд пруди... Пытался заняться бизнесом - не получилось, не тому его учили все эти годы. Пытался в божеский вид привести домик, в котором жили с женой - сын уже тогда учился в том же Высшем военно-морском училище, которое и отец закончил, - получилось намного лучше, чем безрезультатные и обидные для самолюбия походы по чиновничьим кабинетам. Пытался заглядывать в рюмку: ничего, кроме неприятностей для жены и самого себя это не принесло, да и не дело флотскому офицеру топить свой опыт и знания в вине. Пытался, пытался, пытался... О чем думает моряк в море? О доме, о семье, о береге. А о чем думает моряк на берегу? О море, конечно же. Вот когда, после того как понял Сергей Викторович, что никому он на этом гражданском берегу не нужен, стал задумываться и жалеть, что не согласился взять обратно свой рапорт об увольнении из Вооруженных Сил. Но - что сделано, то сделано. Дважды в одну и ту же реку не войдешь. Надо было, несмотря на то и дело получаемые болезненные уколы от жизни и правящих в ней чиновников, надо было жить. Несмотря ни на что. Понемногу стал помогать создавать в средней школе № 40 клуб военных моряков и флотский музей, выступать перед школьниками, вести военно-патриотическую работу, понемногу участвовать в работе Совета ветеранов Вооруженных Сил. Гражданская жизнь прежнего командира атомной подводной лодки постепенно входила в свою колею, но нет-нет и настигают его крамольные мысли, крамольные для него потому, что несут в себе накипь обиды. Накипь невостребованности.
Окончание следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Мой прадед Родион Васильевич Машкин (1830-1883) – православного вероисповедания, из унтер-офицерских детей Херсонской губернии. В 1842 г. 12-летним мальчиком был зачислен во второй класс Черноморской штурманской роты («на службу вступил учеником второго класса, а 3.06.1848 – первого класса»). Воспитывался в штурманской роте и изучил «навигацию, астрономию и остальные дисциплины, относящиеся к мореплаванию, и английский язык». Окончил курс обучения в 1852 г. и был «произведен в прапорщики по экзамену 11.06.1852 г., имея от роду 23 года». Интересно, что по необъяснимому стечению обстоятельств и людских судеб почти ровно через сто лет в 1945 г. его правнук 10-летним мальчиком был зачислен в 6 роту Ленинградского нахимовского военно-морского училища, которое окончил в 1953 г. и был принят на 1 курс Штурманского факультета Высшего Военно-Морского училища подводного плавания, окончив курс которого в 1957 г. и изучив науки, относящиеся к мореплаванию, кораблевождению и др. был выпущен офицером-штурманом подводного плавания с присвоением воинского звания лейтенант ВМФ, имея от роду 22 года.
2. Штурманы Российского флота и основание Черноморской Штурманской Роты (РГА ВМФ, Ф.348, оп.1, №№58,61 и др.).
В 1715 г. при Петре Ι для офицера, командующего кораблем, была издана Инструкция, включающая основы навигации, а в 1720 г. появился После Петра, в зависимости от класса корабля, полагалось иметь на нем по штату 1-2 штурмана и 1-2 подштурмана, если на корабле находилось не менее 50-90 орудий. С 1745 г. флотская служба делилась на линейную (дворяне, после выпуска из Морского шляхетского кадетского корпуса) и с 1752 г. – специальную (штурманы, выпускавшиеся в унтер-офицерском ранге). Примерно до середины-конца XIX в. штурманы считались на флоте «черной костью». До 1748 г. штурманы, как и все флотские чины унтер-офицерского ранга не имели определенного мундира, а носили обычное платье. Форма одежды для них была введена с 1748 г. «Штурманам яко первым унтер-офицерам, положено носить кафтаны и штаны такого же колеру и манеру, как морские обер-офицеры имеют». С 1764 г. стали носить кафтаны зеленые с белым подбоем, воротник и обшлага белые круглые, камзолы белые с белым подбоем, штаны зеленые, пуговицы медные, шляпа с золотым позументом и белым бантом. В 1757 г. было указано, что штурманов следует награждать сухопутными обер-офицерскими рангами, отдельно от обер-офицерской линии, а именно прапорщиками, подпоручиками, поручиками и капитанами. Было подтверждено право дворян переходить из штурманов во флотские офицеры.
11. Унтер-офицер флота (1796 г.) 12. Обер-офицер флота (1801 г.) 13. Матрос (1810 г.) 14. Офицер (1810 г.) 15. Обер-офицер флота (1810 г.). -
Адмиралтейств-коллегия понимая ненормальность прохождения службы штурманами, руководствуясь примерами из жизни Петра Великого, постановила производить в морские офицеры штурманов, как из дворян, так и из разночинцев. В английском флоте того времени штурман назывался «мастер», а его чин равнялся армейскому капитану. В эпоху императоров Александра Ι и Николая Ι количество штурманов на корабле было сокращено до 1 и до 1-2 помощников штурмана. Жалование штурмана в ту эпоху составляло 300-530 р/год, а штурманского помощника – 120-225 р/год. В 1827 г. на Черноморском флоте было штурманов: полковник – 1, подполковник - 1, капитанов – 8, штабс-капитанов – 8, поручиков– 16, подпоручиков – 16, прапорщиков – 16, кондукторов – 60 (итого: 127 чел.). Для пополнения штурманов для строящегося флота в 1779 г. Потемкин основывает в Херсоне Черноморскую Штурманскую Роту (ЧШР), а в 1786 г. 2-й Морской Корпус. В 1798 г. Морской Корпус и ЧШР были объединены в Черноморское штурманское училище, переведенное позднее в Николаев. Штат училища состоял из 125 воспитанников при ежегодном выпуске 15 чел. В 1828 г. Училище было вновь преобразовано в Черноморскую Штурманскую Роту со штатом 130 учеников и просуществовало в таком качестве в Николаеве до 1872 г. С 1828 г. лучшие выпускники училища стали выпускаться в первом офицерском чине – прапорщика Корпуса Флотских Штурманов. Всего за все годы существования из этих заведений было выпущено порядка 500 навигаторов («История штурманской службы флота России» изд. БРЭ. М.2003 г.). В РГА ВМФ имеется дело о предполагавшемся переводе из Николаева в Севастополь 2-го Учебного морского экипажа и штурманской роты и построении там зданий (см. дело канцелярии Гл. командира ЧФ и портов), в котором находятся (фонд 243, оп.1, №4217) документы: В 1842 г. была подана записка начальнику ЕИВ Главного Морского штаба, где говорится, что Морской министр адмирал Миллер ранее сообщал (№13 от 22.06.1833г.) о воле Императора перевести из Николаева в Севастополь 2-ой Учебный экипаж, чтобы Севастополь был для Николаева, как Кронштадт (где находился 1-й Учебный экипаж) для СПб-а. В Севастополе же «воспитанники онаго, имея всегда перед глазами открытое море, флот, эволюции судов и вообще работы на них и таким образом с самого детства свыкаясь с обязанностями матроса, конечно скоро могли бы достигать настоящей полезной цели своего образования нежели в Николаеве. Туда же полезно было бы перевести и Черноморскую штурманскую роту».
Одновременно в 1842 г. адмирал Лазарев в записке на Высочайшее имя просил в этих целях 200 тыс. руб. серебром на строительство зданий. На всеподданнейшую записку Лазарева ответ дан 29.06.1842 г. из Морского министерства (департамент строительства): «Такой суммы ЕИВ не имеет, но Государю императору угодно было указать, чтобы составлены были проекты чертежей на строения для 2-го учебного экипажа. Предлагаю составить задание на работы». П/п начальник главного морского штаба князь Меньшиков. Как видим перевод ЧШР из Николаева в Севастополь не состоялся.
3. Воспитанник Черноморской Штурманской Роты
В РГА ВМФ хранится приказ по Черноморской Штурманской Роте (ЧШР) от 23 февраля 1842 г., гласящий: «Назначенным по распоряжению начальства на помещение в число учеников ЧШР недорослей ниже сего поименованных, прошу Инспектора классов господина 6 класса Латышева распорядиться по доставлении в Роту, проэкзаменовать их в науках согласно правилам Высочайше утвержденным, Медико-хирургу господину коллежскому асессору Рождественскому освидетельствовать в здоровье и каковыми окажутся мне донести. Полковник Шмелёв». Ниже приводится список из 4-х кандидатов: 1. Родион Машкин – 12 лет. 2.Константин Попандопуло – 10 лет. 3. Георгий Энгельман – 10 лет. 4. Александр Энгельман – 10 лет.
Энгельман Георгий Иванович (1831-1898). В 1855 г. – кондуктор, потом прапорщик корпуса флотских штурманов. Состоял в гарнизоне, награжден чином прапорщика, орденом св. Анны 4 ст. с надписью «за храбрость» и св.Станислава 3 ст. с мечами. В 1861 г. уволен от службы подпоручиком. Жена Эмилия Христиановна (проживает в Севастополе) доставила портрет и сведения о покойном издателям сборника. В сб. «Севастопольцы» есть его портрет в старости (вып.2, с.22).
В следующем приказе к ним же относящимся, от марта 1842 г., читаем: «В число назначенных в приказе 23 числа истекшего февраля к приему в Роту на праздные кадетские вакансии кандидаты: Родион Машкин 12 лет, Георгий и Александр Эйгельман 10 лет в Роту доставить, и как по испытании комиссиею из г.г. учителей назначенных §15 Высочайше утвержденных правил предметам, оказалися сообразно возрасту их знающими и по освидетельствованию медико-хирургическом коллежским асессором Рождественским найдены здоровыми, то предоставляю включить их на довольствие и внести в списки штабом по Черноморской Штурманской Роте. п/п Полковник Шмелёв». Как видим один из четырех кандидатов – Попандопуло по каким–то параметрам не прошел комиссию или был принят позднее. Здесь следует сказать, что, как следует из дальнейших документов по ЧШР, основная масса кандидатов (10 человек от 9 до 12-13 лет) поступала в 1842 г. в июле месяце. Можем предположить, что первые четверо пользовались какой-то протекцией, либо вакансии открывались неравномерно по мере выпуска из школы воспитанников старшего 1-го класса. В частности, у Машкина в составе экзаменационной комиссии, принимавшей экзамены у старших кадет и выпускников был его старший брат капитан Филипп Машкин, который вместе еще с 3 капитанами, 3 штабс-капитанами и поручиком Корпуса Флотских штурманов составляли в тот год экзаменационную комиссию. Также ранее июля (в июне) был определен в число воспитанников, доставленный вдовою капитаншею Зазыбиной её сын Василий. Второй её сын Павел уже числился с марта 1842 г. во 2 классе ЧШР.
Образование в школе воспитанники получали за 10 лет основательное, в частности, кроме общеобразовательных предметов изучали: плоскую и конические сечения, геодезию, физику, английский язык и пр. Количество учеников в классе было порядка 23 человек. При изучении какого-либо предмета каждый год обучения образовывался класс по специальности (по геометрии, алгебре и т.д.), который сохранялся до тех пор, пока не был пройден весь полагавшийся по программе материал и ученики не сдавали экзамен по этому предмету. При успешной сдаче экзамена – изучившие курс переводились в новый класс по следующему предмету. Очевидно, что такая система хороша для прилежных учеников, которые могли быстро освоить весь полагавшийся по программе курс наук. Оценки на экзаменах выставлялись по 6-бальной шкале: отлично, очень хорошо, хорошо, довольно хорошо, изрядно, худо. В Архивных материалах Роты имеется, например, такой приказ от февраля 1842 г.: «Получив от инспектора класса Латышева имеемый список за подписью всех членов Гос. экзаменационной комиссии, об испытании учеников в Алгебре; объявляю у сего по Роте таковой же список, с отметками противу каждого кадета о степени познания. Представляю перевести их в класс Геометрии, кроме кадета Ворожейкина, худо знающего Алгебру, оставить в прежнем классе и наказать при корпусе розгами и не пущать в отпуск. П/п полковник Шмелёв». Или, например: «Поручаю капитану Новаковскому оштрафовать кадет плохо учивших навигацию и не пускать их из корпуса» или «Оштрафовать при собрании кадет».
В праздники издавались, например, такие приказы: «Завтрашнего числа для представляю дать воспитанникам штурманской роты от учения свободу. Полковник Шмелёв». С третьего года обучения кадеты ежегодно отправлялись на морскую практику. В 1840-е годы 19 в. практические плавания проводились на корвете «Ифигения», «Пилад» и других, куда отправлялось единовременно до 60 чел. Любопытно, что еще ранее, в 1837-1840 г.г. на этом же корвете «Ифигения» плавал у Кавказских берегов и участвовал в занятии мыса Адлер, за что и был награжден орденом Св. Анны 4 ст. за храбрость, лейтенант (в последствии капитан 1 ранга) Иван Алексеевич Лихарев – родственник Тевяшевых, ведущий свой род от Ивана Лихаря, предок которого Ананний (бывший Бахты-Хозя) выехал вместе с 2-мя братьями из Золотой Орды на Русь в 1382 г. Кстати, многие из родов Лихаревых и Тевяшевых служили офицерами на Русском флоте в 18-19 в.в. ( «Общий морской список» СПб, 1893 г. РГА ВМФ). В будущем жена Р.Машкина - Елизавета Ивановна, рожденная Фуфаевская, а по матери – Тевяшева. Далее, например, с 16 мая по 31 августа 1849 г. и с 10 мая по 24 августа 1850 г. воспитанники проходили морскую практику на линейных кораблях в составе 1 и 2 эскадр ЧФ: «12 апостолов» «Ягудиил» и «Три Святителя», - производя крейсерование в Черном море.
4. Морская служба
Известно, что Р.Машкин начинал морскую службу на кораблях второй эскадры (отряда) контр-адмирала Ф.М.Новосильского, участвуя в компаниях 1853-1854 г.г. Первой эскадрой в это время командовал вице-адмирал П.С.Нахимов, а начальником штаба флота и портов был генерал-адъютант, вице-адмирал и кавалер Корнилов. В соответствии с имеемыми рапортами контр-адмирала Ф.Новосильского (РГА ВМФ. Фонд 243, оп.1, №5411), прапорщики корпуса флотских штурманов Родион Машкин и Павел Зазыбин во время крейсерования отряда у восточных берегов Черного моря с 23.02.1853 г. ходили на флагманском корабле – фрегате «Мидия» (командир корабля – капитан 2 ранга Анемподист Винк, флаг-штурман штабс-капитан Ульян Семенов). В течение 1-2 месяцев (апрель-май) Машкин ходил также и на бриге «Аргонавт» (командир корабля – капитан-лейтенант Ник. Ларчевников ), а с июня 1853 г. – вновь на фрегате «Мидия». В период плавания отряда Ф.Новосильского эскадра периодически заходила и бросала якорь на рейдах Сухум-Калинском, Геленджикском, Севастопольском, Николаевском и Одесском. В 1854 г. 3 февраля Р.Машкину «за отлично-усердное выполнение обязанностей службы во время действия отряда, крейсеровавшего у восточных берегов Черного моря объявлено именное МОНАРШЕЕ благоволение», Целью крейсерования было пресечение контрабанды оружия из Турции в Чечню. Осенью этого же года (18.11.1853 г.) первая эскадра Флота под командованием Нахимова разбила турок под Синопом у западного побережья Черного моря, одержав одну из самых славных побед в истории Русского ВМФ. Во второй половине 1854 г. Машкин – штурман на шестидесятипушечном фрегате «Мессемврия», в современной транскрипции «Месембрия», (это название дано кораблю по имени древнегреческой колонии на территории современного приморского городка Несебыр в Болгарии, рядом с портом Бургас). Фрегат был перестроен из брига того же имени в г. Николаеве и спущен на воду 31.10.1840 г. (гл. строитель- капитан С.И.Чернявский, в последствии – генерал) и первоначально был причислен к 40 флотскому экипажу, 5 флотской дивизии, 2 бригаде, которой тогда командовал П.С.Нахимов. После капремонта (тимбирования) 1851 г. в Севастополе с 1853 г. командиром фрегата Мессемврия стал капитан-лейтенант Суслов. А сам фрегат входил во флотилию контр-адмирала Серебрякова.
Новосильский Федор Михайлович (1808-1892)
В формулярном списке Р.Машкина за 1855 г. [Фонд 406, оп.3, №423,ч.3, с.269-270] перечисляются корабли и суда, на которых плавал Родион Машкин в период учёбы в ЧШР и после её окончания с 1845 по 1853 г., а именно: 1) Корвет «Ифигения» под командованием капитан 2 ранга Кастофора (с 16 июня по 17 июля 1845 г., поход по маршруту Николаев – Очаков – Одесса – Севастополь –Николаев); в 1846 г. на том же корвете под командою капитан-лейтенанта Ставраки ( с 30 июня по 26 августа по маршруту Николаев – Одесса – Севастополь – Феодосия – Николаев);
Михаил Иванович Ставраки (1810-1855). Воспитывался в морском кадетском корпусе. В 1821 г. – гардемарин, в 1824 г. – мичман, в 1839 и 1842-1850 г.г. плавал по Кавказскому берегу Черного моря, участвуя в делах с горцами. Награжден орденом св. Георгия за 18 морских кампаний. В Севастопольском гарнизоне с 13.09. по 20.03.1855 г. Командир батарей между 4 и 5 бастионами. Затем был траншей-майором на Камчатском люнете, где был убит осколком бомбы 20.03.1855 г.
2) Корвет «Пилад» под командою капитан-лейтенанта Юрковского (с 16 апреля по 21 августа 1847 г. по маршруту Николаев – Одесса – Севастополь - Ялта - Николаев); 3) В 1848 г. фрегат «Браилов» под командою капитан-лейтенанта Верделлина (по маршруту Очаков – Одесса – Севастополь – Очаков); 4) С 16 мая по 31 августа 1849 г. и с 10 мая по 24 августа 1850 г. на линейных кораблях в составе 1 и 2 эскадр ЧФ: «12 апостолов» (командиры: до 1850 г. капитан 1 ранга Понорский, с 1850 г. капитан-лейтенант Л.А.Ергомышев), «Ягудиил» (командир капитан 1 ранга Штейнберг), «Три Святителя», командиром последнего с 1850 г. стал капитан 1 ранга М.Ф.Новосильский, - крейсерование в Черном море;
Черноморский флот. Зима и весна 1853 г. Флагман эскадры контр-адмирала Ф.М.Новосильского 60-пушечный фрегат “Мидия”. Командир – капитан 2 ранга Анемподист Христофорович Винкъ, штурман – прапорщик Родион Машкин. Рисунок историка Прохорова. (Российский Гос. Архив ВМФ. Фонд р-2239, оп.1, д.4816).
5) Фрегаты: «Флора», «Мидия», «Мессемврия» (1853-1854 г.). На фрегате «Флора» из Севастополя к Абхазским берегам, где в составе эскадры Ф.Новосильского крейсеровал штурманом на фрегате «Мидия» и бриге «Аргонавт» у восточных берегов Черного моря для предотвращения контрабанды оружия из Турции в Чечню. На фрегате «Мессемврия» - штурман с сентября 1854 г. по январь 1855 г. Примечание: В РГА ВМФ имеется дело о сделанном 30.08.1835 г. за №10527 распоряжении командира ЧФ и портов, генерал-адъютанта, вице-адмирала Лазарева, «чтобы находящийся ныне при Севастопольском порте корвет «Мессемврия» был приведен в такой вид, как корветы «Сизополь» и «Пендараклия». Здесь же контр-адмирал Старчевский запрашивает разрешения у Лазарева переделать «Мессемврию» уже после возвращения из Абхазской экспедиции. (Фонд 243, оп.1, №3432). В 1851 г. по Высочайшему повелению Государя императора фрегат «Мессемврия» был перетимбирован, а фрегат «Браилов» разобран на дрова (Фонд 243, оп.1, №5183). 6). Бриг «Аргонавт» из Николаева в Севастополь, а также в составе судов отряда Ф. Новосильского в 1853 г.;
Транспорт «Березань». Из собрания Н.А.Залесского. (РГА ВМФ. Фонд р-2239, оп.1, № 4842).
7). Транспортные суда и пароходы: «Березань» (1852 г.), «Северная Звезда» (1848, 1852г, командир – капитан-лейтенант Прокопович, по маршрутам: в 1848 г. Николаев – Очаков, в 1852 г. – Николаев – Одесса – Николаев, «Метеор» (1850 г.), «Молния» (1849 г.), «Скромный» (по маршруту Очаков – Николаев с 11 мая по 28 августа 1848 г. и в 1849 г. по маршруту Николаев – Одесса). Всего в плаваниях ( по 1854 г.) находился 9 месяцев и 6 дней.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
«О личной славе не тщусь: Слава Отечества – превыше всего!»
Малахов курган – последний оплот героически защищавшегося, истерзанного непрерывными артиллерийскими бомбардировками и обескровленного Севастополя, оборона которого осуществлялась 349 дней и ночей. В ходе одной из жестоких атак неприятеля снайперская пуля настигла адмирала П.С.Нахимова, который по своему обыкновению посещал 3-й и 4-й бастионы Малахова кургана. Это произошло 28 июня 1855 года. Двое суток, не приходя в сознание, адмирал боролся со смертью. 30 июня его не стало. Почему это стало возможным?
Кратко о событиях того времени. Союзные войска Англии, Франции и Турции, объединившись в коалицию, причём каждая из указанных стран имела свои устремления, единым фронтом выступили против России. Австрия и Германия отказались участвовать в военной помощи России, политическая и военная стратегия которой заключалась в том, чтобы обезопасить обстановку на юге, установить контроль над черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы для свободного выхода кораблей в Средиземное море, обеспечить своё влияние на Балканах. Боясь усиления позиций России не только в Европе, но и в других частях мира, 15 марта 1854 года Англия и Франция объявила войну России. 30 марта 1854 года Россия ответила аналогичным заявлением. Боевые столкновения происходили как на Балтике, так и на Дальнем Востоке, в районе Камчатки. Но главные военные действия развернулись на Балканах и на Чёрном море. На сухопутных направлениях военные действия велись с переменным успехом. Однако Англия и Франция видели свою главную задачу в уничтожении Черноморского флота, затянув корабли в Севастополь, где их истребить, а город разрушить. 2 сентября 1854 года более 60 тысяч экспедиционных войск коалиции высадились в Евпатории. Русская армия, пытаясь преградить путь для продвижения противника к Севастополю, в сражении на реке Альма потерпела поражение. Дорога на Севастополь оказалась без защиты и обороны. 13 сентября 1854 года Севастополь объявлен на осадном положении. Первое предложение Командующего Черноморским флотом вице-адмирала Владимира Алексеевича Корнилова, возглавившего оборону Севастополя, состояло в том, чтобы всём кораблям флота выйти в море и вступить с кораблями противника в последний и решительный бой.
Однако было принято другое предложение, которое поддержал контр-адмирал Павел Степанович Нахимов, командовавший эскадрой Черноморского флота – семь кораблей затопить при входе в главную бухту Севастополя, тем самым, закрыть заход кораблям противника. Корабельную артиллерию демонтировать и установить в качестве батарей на опасных предполагаемых направлениях атак союзных войск. Экипажи кораблей направить на сооружение заградительных редутов и бастионов. 14 сентября 1854 года Нахимов, храбрый морской офицер – участник знаменитого сражения при Наварине, флотоводец – победитель Синопского сражения, отдал свой не легко давшийся ему известный приказ: «Неприятель подступает к городу, в котором весьма мало гарнизона: я в необходимости нахожусь затопить суда вверенной мне эскадры и оставшиеся на них команды с абордажным оружием присоединить к гарнизону». К концу сентября – началу октября 1854 года Севастополь был готов к длительной осаде. Особую роль в организации и осуществлении многих мероприятий по строительству фортификационных оборонительных сооружений принадлежала талантливому военному инженеру Эдуарду Ивановичу Тотлебену.
5 октября 1854 года неприятель предпринял первую самую мощную и яростную артиллерийскую бомбардировку города. Вражеский обстрел и ответный огонь артиллерии севастопольских бастионов и морских судов, стоящих в Главной бухте, не стихал весь день. Казалось, что бой никогда не закончится. Только героически оборонявшиеся севастопольцы выпустили по врагу более 20 000 снарядов. Тогда и прозвучала крылатая фраза В.А.Корнилова: «Позади нас море, впереди неприятель, помни: не верь отступлению!» Последствия этого невероятно жестокого сражения оказались таковы, что союзным войскам пришлось отказаться от сколько-нибудь активных боевых действий на некоторый период. А хвастливому французскому генералу, заявившему, что через 10 дней ключи от Севастополя будут у него в руках, пришлось оправдываться и ссылаться на неожиданное сопротивление русских войск. К сожалению, радость успешного отражения первого артиллерийского натиска врага была омрачена тяжёлой утратой: на Малаховом кургане неприятельским ядром был смертельно ранен в голову организатор и руководитель Севастопольской обороны вице-адмирал В.А.Корнилов.
Теперь всей обороной Севастополя стал руководить П.С.Нахимов, который пользовался большой любовью и преданностью со стороны черноморских матросов. Нахимов умело осуществлял контроль и всесторонне поддерживал постоянную готовность Севастопольского гарнизона к отражению любых попыток штурма города и также часто совершаемых локальных атак неприятеля. Начало нового 1855 года ознаменовалось очередными массированными бомбардировками осаждённого Севастополя, которые приносили гарнизону большие потери. В начале 1855 года в Петербурге заболел и 18 февраля неожиданно скончался Николай Павлович Романов, император России Николай I, правление которого в течение тридцати лет Ф.И.Тютчев назвал «господством глупости, испорченности и злоупотреблений». Новым императором России стал Александр II, Александр Николаевич Романов, старший сын прежнего монарха.
Видимо, молодого правителя России волновали мрачные известия, приходящие из осаждённого Севастополя, и надо было как-то исправлять отцовские «загогулины». Не иначе, как для поднятия боевого духа среди защитников Севастополя, императорским Указом от 27 марта 1855 года Павел Степанович Нахимов был произведён в полные адмиралы. Но чины и звания его не очень-то интересовали. «Лучше бы они мне бомб прислали», - высказался адмирал при очередном награждении. Незадолго до этих событий неприятель осуществил вторую массовую бомбардировку защитников Севастополя, в ходе которой 7 марта 1855 года на Малаховом кургане вражеским ядром был смертельно сражен ближайший помощник и друг Нахимова – контр-адмирал Владимир Иванович Истомин. Это была вторая после гибели Корнилова самая тяжёлая утрата для Севастополя и его гарнизона.
С весны 1855 года резко возросла наступательная активность неприятельских войск. Центром борьбы продолжала оставаться передовая линия на подступах к Малахову кургану. Союзные войска упорно и настойчиво, не считаясь со своими потерями, стремились овладеть опорной позицией русской обороны. Ряды защитников Севастополя заметно истощались, но матросы, солдаты, офицеры, не щадя себя, геройски сражались. В конце мая 1855 года войска противника предприняли третью усиленную бомбардировку русских позиций и готовились на штурм для их захвата. В течение двух суток на город обрушился шквал артиллерийского огня в количестве более чем 100 000 снарядов. После того, как стихла артиллерийская канонада, неприятель бросился в атаку на позиции русских войск. В рукопашной схватке матросы и солдаты бились в безудержной ярости, воодушевлённые присутствием Нахимова на самых опасных направлениях атак противника. В этом бою адмирал был контужен, и было удивительно, как смерть или пленение миновало его в этот день. К счастью, на выручку подоспел со своим отрядом генерал-лейтенант Степан Александрович Хрулёв, отвечавший за юго-восточный участок обороны Севастополя, в том числе и за оборону Малахова кургана.
Однако в ходе этого сражения три редута, защищавшие подступы к Малахову кургану, остались за неприятелем. Было ясно, что враг решит развить свой успех. Необходимо было готовиться к очередному общему штурму Севастополя. Так и получилось. 6 июня 1854 года началась четвёртая усиленная бомбардировка Севастополя и всех оборонительных сооружений. Союзные войска торжественно провозгласили, что на этот раз свою непременную победу посвящают 40-летней годовщине знаменитой битвы при Ватерлоо. Действительно, битва была жестокая. Против 20 000 защитников Малахова кургана и трёх окружавших его бастионов, на которые был направлен главный удар, обрушились силы более 45 000 неприятельских солдат. Кровопролитные схватки не стихали по всему оборонительному рубежу. Отдельные участки обороны часто переходили то к одной, то к другой стороне. Нахимов находился на Малаховом кургане и в один из самых напряженных моментов, когда штурмующая группа неприятеля ворвалась на подступы к кургану, адмирал лично повёл матросов и солдат в штыковую атаку и выбил неприятеля с бастиона. В этом бою, как впрочем, и в других схватках с врагом, проявился военный талант генерала С.А.Хрулёва, который умело руководил войсками, направляя отдельные подразделения на наиболее ответственные участки обороны. В ходе боя он также лично возглавил освобождение на правом фланге шестой батареи, захваченной противником. Несмотря на большие потери с обеих сторон, боевой успех севастопольцев определился полностью. Малахов курган остался в руках защитников. Русские в плен не сдаются. Это была самая впечатляющая победа, которую только мог одержать осаждённый гарнизон.
В одной из перестрелок с неприятелем был тяжело ранен генерал Э.И.Тотлебен. Обязанности инженера по сооружению фортификационных укреплений дополнительно возложили на генерала С.А.Хрулёва, имевшего некоторый опыт по прежней службе. Нахимов, надо полагать, ясно понимал, что в создавшейся обстановке Севастополь спасти и удержать от захвата противником не удастся. Для себя адмирал, если судить по его действиям, твёрдо решил погибнуть вместе с Севастополем, точно также как командир не покидает свой терпящий бедствие корабль. Ещё после смерти своего друга В.И.Истомина, как вспоминают его близкие боевые товарищи и очевидцы, что Нахимов стал проявлять полное пренебрежение к любым мерам предосторожности, игнорировал хождение по траншеям и окопам, а, находясь на передовых участках обороны, передвигался пешим порядком по открытым площадкам, простреливаемым неприятельскими снайперами. Запись очевидца, часто видевшего Нахимова на передовой, свидетельствует: «… он всякий раз, посещая наше отделение, непременно ходил в разных местах, чтобы взглянуть на неприятельские батареи, но никогда не ходил по траншеям, а всегда по площадкам, где пули скрещивались непрерывно… Неспешно шагавшая высокая фигура с блестящими эполетами была превосходной мишенью». В тот роковой для себя, защитников Севастополя и всей России день 28 июня 1855 года игра со смертью, если можно так выразиться, закончилась. Адмирал в тот день, как это стало привычным, посетил 3-й и 4-й бастионы, но именно на Малаховом кургане, где ранее во время боя погибли его побратимы Корнилов и Истомин, Нахимова сразила снайперская пуля неприятеля. Смерть адмирала Нахимова наступила 30 июня 1855 года.
После многомесячного непрерывного обстрела над осаждённым городом воцарилась абсолютная тишина. Скорбь защитников Севастополя была безмерна. В тот день, когда хоронили Павла Степановича Нахимова, на кораблях англо-французской эскадры, стоящих на якорях на внешнем рейде в море, флаги были приспущены и реи на мачтах были скрещены. Неприятельские батареи не сделали по городу ни одного залпа. Противник отдавал последние почести великому русскому флотоводцу.
По материалам СМИ. Составитель – нахимовец Верюжский Н.А. (Рижское НВМУ, выпуск 1953 года).
Окончание следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
