... обидно было — ленинградцы ушли, а ты тут у открытого окна сидишь... Однако обида была «белая», быстро улетучивалась, и их возвращения мы (не ленинградцы и сироты) ждали с нетерпением, потому что в НВМУ они приходили с полными сумками. А потом все собирались в ротном помещении и устраивали «праздник живота»... Это сплачивало!
Леонид Иванович Жданов. - "Записки по гидрографии" № 270. 2007.
"Леонид Иванович Жданов родился 18 февраля 1938 г. в деревне Маркомуссы Плесецкого района Архангельской области в семье крестьянина."
Что побудило к поступлению в Нахимовское училище, какие первые впечатления живы в памяти и через десятилетия? На эти вопросы отвечает сам герой очерка. - "Российскому флоту XXI века нужны флотоводцы" (беседа с вице-адмиралом Ждановым // Морская газета. Молодежный выпуск «Гардемарин». 19 мая 1994 г. Беседу вел лейтенант Сергей ВОЕЙКОВ.
"— Я, конечно, понимаю, что вы ждете от меня «традиционных» слов о романтике моря и детских мечтаниях. Но все было намного проще. Если вообще это слово уместно... Нахимовцем я стал совершенно случайно. Мама моя умерла еще до войны. Отец в звании рядового погиб под Ленинградом в 1943 году. Воспитывала бабушка. А когда скончалась она, взяли к себе дядя и тетя. После окончания четырех классов школы меня поначалу хотели «отдать» в (типа теперешних ПТУ), но потом дядя, увидев, «какая красивая форма у суворовцев», предложил: «А давай-ка пойдем в СВУ». Суворовское так суворовское. Прошел медкомиссию и... оказался настолько здоровым, что кто-то из врачей то ли в шутку, то ли всерьез заявил: «Таким богатырям место на флоте». И в результате поступил я в ЛНВМУ. — Что больше всего запомнилось при поступлении? — Мандатная комиссия. Вот здесь же, в этом помещении (наша беседа проходила в кабинете начальника Нахимовского училища, любезно предоставленном контр-адмиралом Н.Маловым. — С.В.) сидел начальник училища Запомнилось его исключительно добродушное, морщинистое лицо. Прямо-таки настоящий хороший дед. Он спросил меня: «Ну, что, хочешь учиться?» Конечно же, я хотел. Видимо, ему, помимо моих оценок на вступительных экзаменах, уже было известно, что я сирота. И начальник училища вынес вердикт: «Хорошо, ты зачислен, будешь учиться». И больше, честно говоря, я здесь с ним как-то не сталкивался — обычно к себе в кабинет он вызывал проштрафившихся. А еще запомнился наш старшина-мичман. Фронтовик, вся грудь в боевых наградах (тогда их носили не стесняясь), а это очень нас, мальчишек, подкупало... Создавалось впечатление, что в роте он заменял всех. И я даже не знаю, когда он отдыхал: мы ложились спать — он обеспечивал отбой, просыпались — старшина уже в роте. Хотя жил он с семьей где-то за городом. — Товарищ вице-адмирал, опять-таки традиционный и несколько провокационный вопрос. Отвечая на него в ходе интервью, генерал-полковник Борис Громов «сознался» в «стенолазаниях» в самоволки по простыням и «минировании» столов, стульев и дверей преподавателям... пообещал ответить на него после его увольнения в запас. Вы, наверное, уже догадались — речь идет о мальчишеских шалостях в суворовско-нахимовские годы... — Необходимости спускаться из окон на связанных простынях у нас не было. Для того, чтобы куда-то «нелегально» сходить отдохнуть, всегда были шхерные ходы. Убегали ненадолго — купить мороженое или попить газированной воды, если имелись в наличии, конечно, деньги. На большее их, кстати, не хватало. — А сейчас «тропы» остались те же?.. — Перестроилось многое... — Но, может быть, есть какая-то одна, которой ходили вы, а теперь по вашим стопам топают будущие адмиралы? — Я не заметил, чтобы у нахимовцев сейчас была большая потребность уходить в «самоволки»... Мне бросилось в глаза другое: та же самая, что и сорок лет назад, родительская опека. Традиционно родители считают, что нахимовцев здесь либо кормят плохо, либо недокармливают. А потому идешь и видишь, как сидят они у какого-нибудь одного из корпусов и стараются своему чаду хоть что-то, да втолкнуть в рот. Если раньше какие-то конфеты-сладости, то сейчас бананы-сникерсы. В мое нахимовское время подавляющее большинство сокурсников от такой единоличной «подкормки», как могли, отказывались — все несли в роту, в кубрик, друзьям-товарищам... Первые три года учебы в увольнение отпускали лишь тех, за кем приходили родственники. По себе знаю: обидно было — ленинградцы ушли, а ты тут у открытого окна сидишь... Однако обида была «белая», быстро улетучивалась, и их возвращения мы (не ленинградцы и сироты) ждали с нетерпением, потому что в НВМУ они приходили с полными сумками. А потом все собирались в ротном помещении и устраивали «праздник живота»... Это сплачивало!"
Леонид Иванович Жданов. - "Записки по гидрографии" № 270. 2007.
"В 1950 г. мальчик был зачислен в Ленинградское нахимовское училище, после окончания которого в 1956 г. был переведен в Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского Комсомола на штурманский факультет. В 1960 г. после окончания училища началась служба лейтенанта Л.И.Жданова на Северном флоте (СФ) в должности командира рулевой группы штурманской боевой части (БЧ-1) подводной лодки (пл) «С-276», базировавшейся в поселке Гремиха. Комсомольско-молодежный экипаж лодки возглавлял капитан 3 ранга Юрий Петрович Квятковский (впоследствии вице-адмирал). Корабль готовился к сдаче задачи № 1, поэтому срок сдачи зачетов на допуск к самостоятельному управлению рулевой группой был ограничен двумя неделями. Молодой штурман сразу же попал в крепкие руки флагманского штурмана соединения Владимира Владимировича Владимирова который во многом помог в освоении обязанностей по должности. Вскоре после сдачи зачетов на допуск к командованию группой и дежурству по кораблю Леонид Иванович был назначен командиром БЧ-1. Служба на пл «С-276» запомнилась тем, что ему впервые пришлось участвовать в подготовке и развертывании на боевых позициях во время Карибского кризиса (это была первая месячная боевая служба в Норвежском море), в торпедных стрельбах на приз командующего СФ, окончившихся первой наградой — ценным подарком." (Об участии советских ПЛ см. и
"Железо".
ПЛ «С-276».
21.10.1955 г. вступила в строй ВМФ СССР.
"... самая массовая в ВМФ СССР ДПЛ пр.613 (по классификации НАТО «Whiskey»)... Несмотря на некоторые недостатки, эта достаточно простая в устройстве и надежная ДПЛ была любима подводниками ВМФ СССР. При всей простоте, а в ряде случаев даже примитивности оборудования она оказалась одной из самых малошумных ДПЛ ВМФ СССР. В какой-то степени историю жизни ДПЛ пр.613 можно сравнить с жизнью знаменитой русской 3-х линейной винтовки обр.1891 года. Тоже не выдающаяся, но надежная и любимая всеми воинами России. Именно проект 613 принес отечественному подводному кораблестроению первый международный успех: это первый русский проект ПЛ, реализованный за рубежом... Дальнейшим развитием ДПЛ пр.613 стала ДПЛ проекта 633...
Тактико-технические характеристики Проект 613 Водоизмещение надводное, т 1080 Водоизмещение подводное, т 1350 Длина, м 76 Ширина, м 6,6 Осадка, м 4,55 Скорость в надводном положении, узлов 18,3 Скорость в подводном положении, узлов 13,1 Дальность плавания в надводном положении, миль 13000 Дальность плавания в подводном положении, миль 353 Глубина погружения, м 170 Автономность, суток 30 Экипаж, чел. 53."
Российскому флоту XXI века нужны флотоводцы (беседа с вице-адмиралом Ждановым // Морская газета. Молодежный выпуск «Гардемарин». 19 мая 1994 г. Беседу вел лейтенант Сергей ВОЕЙКОВ.
"— Почему же вы пошли в подплав? Ведь, как медалист, могли выбрать себе «нормальное» место, чтобы потом «нормально» работать... — А я свой выбор и сделал. Чтобы нормально служить. — Значит, еще нахимовцем поставили себе цель — стать адмиралом? — Нет, когда выпускался, перед собой такой задачи не ставил. Все получилось как-то предельно просто. В числе лучших, что называется «по первому разряду», окончил высшее училище и, в соответствии с желанием, получил направление для дальнейшего прохождения службы на дизельную подводную лодку Северного флота. А там уже из хорошо подготовленных теоретически молодых лейтенантов «лепили» будущих специалистов и начальников наши первые командиры кораблей. У меня им стал капитан 3 ранга Юрий Петрович Квятковский (ныне вице-адмирал запаса — С.В.) Отличный моряк, преданный флоту офицер, он мне дал путевку в жизнь: через полгода, после первой в истории соединения боевой службы назначил командиром штурманской боевой части, а в дальнейшем направил для прохождения службы на атомную подводную лодку. Добрые отношения сохранились и по сей день: Юрий Петрович, будучи начальником разведки ВМФ, отыскал меня в Баку и первым поздравил с присвоением звания «вице-адмирал» Видимо, поэтому флотские офицеры всегда один из первых тостов поднимают за своего первого командира... Потом служба проходила под командованием Александра Михайловича Можайского. Владимира Степановича Борисова, Юрия Алексеевича Печенкина, Виктора Михайловича Храмцова, Александра Михайловича Устьянцева... И каждый из них, кто своей строгостью, кто добротой, кто заботой, помогал мне в становлении в многочисленных должностях..."
Первый командир,
"... Как и все мальчишки, в зависимости от увиденного фильма, он мечтал стать танкистом, летчиком, артиллеристом, моряком. Но больше всего ему хотелось в пехоту. В 1946 году Юрий вернулся домой – в город на Неве... В 1948 году на базе подготовительного училища было создано 1-е Балтийское высшее военно-морское училище подводного плавания, курсантом которого в 1949 году стал Квятковский. В 1953 году, после окончания учебы, он получил специальность торпедиста-минера подводника и был назначен командиром минно-торпедной группы подводной лодки «Б-8» Северного флота, в Полярном. В 1954 году Юрий Квятковский стал командиром торпедно-артиллерийской боевой части подводной лодки, а в 1956 году переведен командиром торпедно-артиллерийской боевой части на строящуюся среднюю подводную лодку «С-276» Северного флота. После ввода подводной лодки в состав Военно-морского флота Квятковский продолжил службу в поселке Гремиха Иоканьгской военно-морской базы, чуть позже став помощником, а в 1958 году – старшим помощником командира подводной лодки. В 1958 году Юрия Квятковского направили на учебу в Ленинград, в Высшие ордена Ленина специальные офицерские классы, на факультет командиров подводных лодок. После окончания классов в 1959 году его назначили командиром на его родную подводную лодку «С-276». Квятковский неоднократно участвовал во флотских учениях и дальних походах, а по результатам участия в состязаниях подводных лодок Военно-Морского флота по торпедной стрельбе в 1962 году получил специальный переходящий приз Главнокомандующего ВМФ за лучшую торпедную атаку года. Приз явился следствием участия в интенсивной боевой подготовке подводных лодок того времени, а также постоянных личных ежедневных тренировок в учебном кабинете торпедных атак в штабе соединения. И для самого Квятковского, и для членов его экипажа этот приз стал главной и самой дорогой наградой в жизни..."
КВЯТКОВСКИЙ ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ, вице-адмирал (1989). Родился в 1931 году. Окончил 1-е Балтийское ВВМУ (1953), Высшие специальные офицерские классы ВМФ (1959), Военно-морскую академию (1966), Военную академию Генерального штаба (1974). После окончания Военно-морского училища подводного плавания с 1953 года служил на подводных лодках Северного флота, с 1963 года после окончания Военно-морской академии - в разведке ВМФ. С окончанием академии Генштаба в 1974 году служил в центральном аппарате разведки ВМФ, а с 1979 года возглавлял разведку Северного флота. С 1987 года начальник разведки ВМФ. В 1992 году уволен в запас ВС РФ. Внес большой вклад в развитие сил, средств и систем разведки ВМФ, организацию и совершенствование боевого дежурства в ее органах и частях, теорию оперативной разведки ВМФ. Почетный профессор РАЕН. Награжден 2 орденами Красной Звезды, орденом "За службу Родине в Вооруженных силах" 3-й степени. Соч.: Мы вместе служили флоту, СПб.: Логос, 2000.
... 1994—1997 — заместитель, затем первый заместитель директора Морского центра при Правительстве РФ. Выступает за возрождение престижа Вооруженных Сил России. Считает, что ныне как никогда важно сплочение россиян во имя единой цели — укрепления экономического, военного и духовного могущества Российского государства, повышения его международного престижа, возрождения национальной гордости русского народа. Призывает к объединению усилий и координации деятельности федеральных органов, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, профсоюзных, ветеранских, других общественных и религиозных организаций для решения проблем ветеранов, осуществления реальных мер по созданию условий, обеспечивающих их социально-экономическое и моральное благополучие.
В недалеком будушем мы надеемся познакомить читателей нашего блога с воспоминаниями подгота "46-49-53" Квятковского Ю.П.
Леонид Иванович Жданов. - "Записки по гидрографии" № 270. 2007.
"В апреле 1964 г. пл «С-276» стала в ремонт, и Леонид Иванович был назначен штурманом 120 экипажа атомной подводной лодки (пла). Об атомном флоте у Л.И.Жданова в то время было слабое представление. Поэтому вполне полезной и необходимой была командировка в учебный центр, где он в течение трех месяцев проходил обучение теории и освоил технику. С осени 1964 г. по возвращении экипажа в Западную Лицу началась у Леонида Ивановича интересная, в меру трудная, порой опасная, но дававшая большое удовлетворение служба на пла. Он побывал во всех заливах, бухтах, губах от Варангер-фьорда до Святоносского залива, выполняя обеспечение многочисленных торпедных стрельб, минных постановок, учений и испытаний новой техники. После назначения на должность помощника командира пла «К-181» он неоднократно участвовал в походах на боевую службу."
О судьбе и боевых службах пла "К-181" достаточно подробно и увлекательно рассказал Палитаев Алексей Иванович в своих Есть возможность дополнить его рассказ эпизодом слежения за АУГ во главе с авианосцем «Саратога» в изложении одного из командиров Леонида Ивановича.
Борисов В.С., Лебедько В.Г. Подводный фронт "холодной войны". - М.: АСТ; СПб.: Terra fantastica, 2002.
"К-181 находилась на боевой службе в центральной части Атлантического океана, когда мы получили радиограмму: «С обнаружением авианосца США осуществить за ним слежение». Задача была непростой. Сложность заключалась в том, что, прежде чем обнаружить авианосец, подводную лодку нужно было кому-то навести па цель. Кто наведет лодку на маршрут следования авианосца? Пройдет ли он через указанный нам район? Надежды, откровенно говоря, у меня на это было мало. Несколько суток атомоход маневрировал в районе поиска, не получая никакой информации. Наконец получено известие: «Занять район поиска в северо-западной части Атлантического океана». Даю приказание штурману капитан-лейтенанту Д. С. Каспер-Юсту проложить курс в заданный район. Следуем туда полным ходом. Через сутки поступило новое приказание: «Следовать в район на подходах к Карибскому морю, где ожидается выход в Атлантический океан авианосца „Америка"». Пришлось ложиться на обратный курс и самым полным ходом следовать на юг. И наконец, получили четвертое приказание, оно было более конкретным: «Ожидается выход авианосно-ударной группы ВМС США из Средиземного моря. Следовать к Гибралтарскому проливу, войти в контакт с авианосцем и осуществить за ним длительное слежение. Командующий С. М. Лобов». Гибралтарский пролив располагался от нас на противоположной части океана. Но так как задачу надо было выполнять, я приказал лечь на курс в сторону Средиземного моря и идти самым полном ходом. В то время "К-181" находилась на расстоянии в 2400 миль от предполагаемого района встречи и меня беспокоило, успеем ли мы перехватить АУГ на выходе из Гибралтарского пролива. Необходимо было пройти весь океан на максимальной скорости хода, на что потребуется минимум четверо суток. Для увеличения хода лодки без повышения мощности реактора я приказал завалить носовые горизонтальные рули (для уменьшения сопротивления воды), на радиосвязь с командным пунктом флота выходить только раз в сутки (при восьмичасовом сеансе связи), на переданное радио квитанцию не ожидать (по инструкции нужно было обязательно ожидать квитанцию, т. е. подтверждение о получении от нас радио штабом флота), прекратить подавать пар на камбуз для приготовления горячей пищи (весь пар подавать на турбину). Приняли' и еще ряд других мер. В результате подводная лодка развила скорость хода около 27 узлов при мощности реактора 60%. Повышать мощность реактора я не стал, что бы не рисковать облучением людей. Решение я принимал, посоветовавшись со старпомом капитаном 2 ранга В. Д. Борисенко, помощником командира капитан-лейтенантом Л. И. Ждановым, а также с заместителем командира дивизии по электромеханической части инженер-капитаном 2 ранга В. Л. Зарембовским. По истечении трех суток получили информацию с командного пункта флота: авианосец с шестью кораблями охранения вышел из Средиземного моря и следует в Атлантическом океане со скоростью 22 узла. Направление АУГ в океане не было указано. "К-181" к этому времени прошла только 2000 миль. Возник вопрос, куда идти нам дальше. АУГ могла следовать на север, либо на юг, а может быть, прямо на запад. В дальнейшем мы узнали, что командование Северным флотом приняло решение для оказания нам помощи послать в район восточнее Азорских островов самолет-разведчик. Но из-за плохой погоды он не смог вылететь. В район нахождения АУГ самолет прилетел только через сутки, т. е. тогда, когда лодка уже осуществляла слежение за авианосцем. Выручило везение и принятое решение — следовать прежним курсом. Нам повезло и в том, что гидроакустические станции кораблей охранения авианосца работали в активном режиме поиска. С наступлением темноты акустики обнаружили работу низкочастотных станций кораблей охранения авианосца. Вероятнее всего, расстояние до корабельной группы было еще очень большим. Через несколько часов мы сблизились с ними. Я решил скрытно пройти между ними в середину ордера АУГ, а с рассветом всплыть на перископную глубину для уточнения состава, построения ордера и названия авианосца. В ночное время сблизились с авианосно-ударной группой. Уменьшив ход до самого малого, атомная подводная лодка на большой глубине проникла в середину ордера, между двумя кораблями охранения. До утра "К-181" следовала под авианосцем, контролируя шумы его турбин на различных глубинах и определяя расположение кораблей в ордере. Утром подвсплыли на перископную глубину для уточнения ордера и состава авианосной группы."
"Установили, что кроме авианосца «Саратога» (Авианосец «Саратога» — один из крупнейших авианосцев США 1960-х годов. Краткие ТТД: водоизмещение — 78 000 т, максимальная скорость хода — 33 узла, дальность плавания — 12 000 миль, мощность двигателей — 270 000 л.с. На борту находилось 74 самолета. Экипаж — 5000 человек.) в ордере находились крейсер «Кливленд» и пять фрегатов. В дальнейшем мы наблюдали организацию дозаправки кораблей охранения непосредственно с авианосца при маскировке дымовой завесой. К концу дня крейсер и один фрегат ушли в северо-западном направлении, а авианосец «Саратога» с четырьмя фрегатами пошел на полной скорости на юг, в сторону Азорских островов. Для первого донесения об обнаружении АУГ в соответствии с действующим наставлением "К-181" отошла на значительное удаление от корабельной группы в ее кормовой сектор и передала радио, в котором было сказано, что лодка ведет слежение за авианосцем «Саратога». Пока мы всплывали, передавали радио и ожидали квитанцию на переданное донесение, корабельная группа ушла за горизонт. Для восстановления контакта с АУГ пришлось снова следовать самым полным ходом и заново осуществлять ее поиск. Догоняли более суток, так как нужно было обходить Азорские острова, чтобы не войти в территориальные воды Португалии. С восстановлением контакта снова осуществляли слежение за авианосцем, находясь постоянно в середине ордера АУГ, маскируясь за шумами кораблей охранения. Отправку донесений и фотографирование авианосца проводили вблизи его с большим риском. Даже радиограммы умудрялись передавать вблизи авианосца. Правда, перед всплытием под перископ, чтобы не столкнуться с авианосцем, мы всегда приводили его на кормовые углы атомохода. Одновременно с передачей радио вели наблюдение в перископ за обстановкой. Радиолокатором пользовались во время всплытия на перископную глубину только при работающих радиолокационных станциях кораблей АУГ и в однообзорном режиме. Во время передачи радиодонесений вели визуальное наблюдение через перископ за действиями кораблей охранения и авианосца. Иногда через перископ осуществляли и фотографирование авианосца. Находиться внутри ордера АУГ мы были вынуждены еще и потому, что боялись потерять контакт с авианосцем. Нами было установлено, что на расстоянии от авианосца в 20 кабельтовых он не прослушивался лодочными гидроакустическими станциями (атомная торпедная подводная лодка первого поколения вообще из-за своей большой шумности под водой была практически глухой). Интересно заметить, что об этом знали все подводники атомных кораблей. Не знал или не хотел знать об этом только главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков. Так, в дальнейшем, когда я уже был начальником штаба дивизии атомных торпедных подводных лодок и одна из лодок нашей дивизии в Тунисском проливе Средиземного моря ударила в подводном положении американскую атомную подводную лодку, Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин решил узнать истинную причину их столкновения. Мне пришлось по его указанию доложить правду, что если наша атомная подводная лодка шла со скоростью хода свыше 12 узлов, то она ничего и никого не слышала. А. Н. Косыгин был очень удивлен, так как С.Г. Горшков докладывал ему совсем противоположное. К сведению, советские атомные подводные лодки первого поколения имели шумность в 100 раз больше, чем американские. А как известно, более шумная подводная лодка не только раньше раскрывает себя, но и вносит большие помехи в работу собственных гидроакустических средств; фактически она ничего не слышит. Только в последние годы наши конструкторы добились значительного улучшения скрытности атомных подводных лодок. Специалисты США в 1990-х годах считали, что лучшие российские подводные лодки гораздо бесшумнее, чем лучшие американские. После прохода Бермудских островов мы наблюдали в перископ подъем самолетов с авианосца. "К-181" оказалась в центре проводимых учений «Фолекс-66». Атомоход при этом маневрировал с таким расчетом, чтобы не войти в территориальные воды США. По ходу учений небольшая группа самолетов начала сбрасывать осветительные буи, которые на поверхности воды оставляли огромные пятна ярко-оранжевого цвета, создающие впечатление горящего моря. Часть буев упала рядом с подводной лодкой. Наблюдая это, я подумал, что американцы нас обнаружили и обо всем обнаруженном сообщили на КП флота. Вскоре мы получили приказание командующего флотом: «Прекратить слежение за авианосцем и следовать в базу». "К-181" легла на курс в сторону Норвежского моря. Так как в радиограмме не были указаны ни маршрут возвращения в базу, ни скорость хода на переходе, мы со штурманом произвели расчет перехода и сообщили КП флота дату и время возвращения. При этом пришлось следовать максимальной скоростью и, вероятнее всего, сквозь районы боевой подготовки американских подводных лодок. При проходе Исландско-Фарерского рубежа атомоход попал в сеть (может быть, даже противолодочную) и намотал стальной трос на правый винт. В дальнейшем пришлось продолжать движение «на одной ноге». Скорость хода уменьшилась до 16 узлов. Но несмотря на это, "К-181" прибыла в базу на сутки раньше, чем ожидалось в штабе флота. Перед входом в родную базу всплыли в надводное положение. Был праздничный день — 7 ноября 1966 года. Погода стояла ужасная: туман, пурга и сильный мороз. С большим трудом атомоход вошел в Западную Лицу и ошвартовался к пирсу № 1 Большой Лопатки. Нас встречали по всем правилам флотских традиций военного времени. На пирсе оркестр играл «Встречный марш». С мостика лодки было видно, что на причале вместе с командованием флотилии находился начальник штаба Северного флота вице-адмирал Г. М. Егоров. Сошел я с лодки весь обледеневший и, с трудом выговаривая слова замерзшими губами, доложил начальнику штаба флота о выполнении задания. Г. М. Егоров приказал мне немедленно идти под горячий душ. Только через полчаса я сделал подробный доклад об итогах похода."
Продолжение следует.
Список сослуживцев.
Сознавая неполноту, надеясь на дополнения, предварим список сослуживцев одним из хранимых в личном архиве адмирала Жданова приказом флотоводца Нахимова.
РАПОРТ П.С. НАХИМОВА А.С. МЕНШИКОВУ С ХОДАТАЙСТВОМ О НАГРАЖДЕНИИ ОФИЦЕРОВ И МАТРОСОВ, ОТЛИЧИВШИХСЯ В СИНОПСКОМ СРАЖЕНИИ 29 ноября 1853 г.
"Поставляя непременным долгом своим свидетельствовать... об отлично-усердной службе вообще гг. офицеров и команд на судах, состоявших в нынешнем лете под моим начальством, и о примерном мужестве, храбрости и искусстве, оказанных ими во время истребления отряда турецких судов и батарей в Синопе, имею честь покорнейше просить ходатайства... о награде отличившихся гг. флагманов, командиров судов и офицеров, как в прилагаемом у сего списке значится. Нижним же чинам вообще за истинно русскую храбрость и присутствие духа во время боя, за неутомимую их деятельность во время продолжительного крейсерства до сражения и при исправлении повреждений судов после оного почтительнейше прошу исходатайствовать денежное награждение для всех и знаки Георгия Победоносца, числом по положению статута сего ордена, соразмерно составу команд судов, — для особенно отличившихся. Осмеливаюсь присовокупить, что таковое ходатайство... поставляю выше всякой личной мне награды."
Белоусов Александр, Борисенко Виталий Дмитриевич, Борисов Владимир Степанович, Владимирский Лев Анатольевич, Гаврилов Валерий Владимирович, Зарембовский Вячеслав Леонидович, Карачев Иван Иванович, Каспер-Юст Дмитрий Сергеевич, Квятковский Юрий Петрович, Лебедько Владимир Георгиевич, Лобов Семён Михайлович, Машин Василий, Михайловский Аркадий Петрович, Онопко Генрих Петрович, Печенкин Юрий Алексеевич, Полюхович Геннадий Иванович, Соколов Николай Васильевич, Стрюков Игорь Михайлович, Судаков Л.Н., Устьянцев Александр Михайлович, Шапошников Валерий, Шаров Петр Федорович, Юферов Г.И.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
«Капитан дэ корвета» Богденко, Хулио Оливарес, советник флагманского артиллериста эскадры в Испании, в период Великой Отечественной войны начальник штаба Тихоокеанского флота, контр-адмирал, начальник оперативного отдела Главного морского штаба, начальник военно-морских учебных заведений (1949 – 1953), вице-адмирал (1945).
Мы отметили Валентина Лукича не только потому, что он фигурирует в тексте Марка Дмитриевича Агронского. И не потому, что летописец выпуска 1953 года Рижского Нахимовского училища имеет о нем свое мнение. И дело не в том, что в те годы находился укорот на утративших меру военных начальников. Почему же? Чуть ниже. Все дело в парусах и "Надежде".
"Вспоминаю, что в начале 1950-х годов при очередном перемещении руководящего состава ВМУЗов вместо строгого, но придерживающегося умеренных репрессивных мер Богденко был назначен совершенно безудержный самодур Кучеров, в период правления которого начались нещадные и многочисленные отчисления курсантов из всех военно-морских училищ. В досужих флотских кругах тогда вспоминали некогда имевшие место разговоры о том, что, якобы, в своё время при обсуждении кандидатур для назначения на одну из высоких должностей в аппарате Военно-Морского флота между И.С.Исаковым и С.Г.Кучеровым, Сталин, не очень высоко оценивая умственные способности и деловые качества одного из них, заявил, не называя фамилии, что, дескать, пусть лучше командует «безногий», чем «безголовый». Но для всех было ясно, что речь идёт о «безголовом» С.Г.Кучерове, поскольку у И.С.Исакова была ампутирована нога."
"В то время среди отдельных командиров еще бытовало превратное представление о критике. А отношение к критике — это, как известно, показатель зрелости наших кадров. Встречались офицеры, которые говорили: какое же это единоначалие, если меня имеют право критиковать на партсобрании? Более того, кое-кто встречал критику в штыки. В начале 1960 года к нам поступил сигнал о непартийном поведении В. А. Богденко, начальника Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. Противопоставив себя политоргану, он создал в училище ненормальную обстановку, преследовал коммунистов за критику. Получив этот сигнал, я сначала не поверил: неужели такое может быть после октябрьского Пленума ЦК КПСС?! Неужели солидный руководитель не чувствует пульса жизни?! Но это, как подтвердила проверка, было именно так. Главное политическое управление дало указание привлечь товарища Богденко к партийной ответственности. Рассмотрев персональное дело В. А. Богденко, партийная комиссия наложила на него строгое взыскание. Почему же Богденко повел себя так? Ведь он не молодой член партии, с большим стажем службы на флоте. Дело в том, что с годами он уверовал в свою непогрешимость, стал пренебрежительно относиться к партийной критике. Будучи человеком крутым, он не терпел каких-либо возражений, не хотел считаться с мнением других. Разумеется, ошибка В. А. Богденко не умаляла его прошлых заслуг. Он много сделал для укрепления флота, а в годы Великой Отечественной войны проявил себя с самой лучшей стороны. Но зажим критики, преследование людей за критику — непозволительная вещь. Этот факт настораживал. Выходит, кое-кто из командиров и начальников не уяснил сущности единоначалия, не осознал всей ответственности за порученное дело, не понял, что служебный авторитет определяется не только должностью и властью, которой облечен тот или иной руководитель, а прежде всего высокими человеческими и партийными качествами, собственным трудом, партийной принципиальностью и деловитостью. В связи с этим мне пришлось по рекомендации Главного политуправления выступить на страницах журнала «Морской сборник» со статьей об укрепление единоначалия. А неприятная история с Богденко явилась предметом выступления газеты «Советский флот»."
Владимир Константинович Грабарь в своей блестящей статье "Нахимовская «Надежда»" упоминает вице-адмирала, его собственную или обеспеченную подчиненными зоркость и справедливость оценки. Главное же - встречу легендарных парусников.
"Во время плавания 1952 года, шхуна «Надежда» встретилась с барком «Седов», или, говоря иначе, «Зее тойфель» встретила земляка «Командора Йонзена». Четырехмачтовый барк, названный в честь прославленного полярного исследователя Георгия Седова, совершал свой первый выход в море после войны. Командовал кораблем капитан 2 ранга П.С. Митрофанов, а старшим помощником у него был капитан-лейтенант И. Г. Шнейдер. На борту в качестве флагмана находился начальник военно-морских учебных заведений вице-адмирал В.Л. Богденко. Под его руководством были проведены совместные с «Надеждой» парусные учения. На «Седове» подняли флажный сигнал – команде построиться в кильватер. Под парусом сделать любой маневр непросто, тут надо «покрутиться». И нахимовцы на «Надежде» в грязь лицом не ударили, проявили себя как расторопные и умелые моряки. После того, как было успешно совершено еще несколько эволюций, на барке был поднят сигнал: «Флагман выражает свое одобрение за правильность и отчетливость маневра». Это – исторический факт. И более высокой оценки труда юного моряка трудно себе представить..."
Приложение № 5. "Нахимовская «Надежда»".
В своей статье В.К.Грабарь упомянул Шнейдера Ивана Григорьевича.
Шнейдер Иван Григорьевич (1918 - 1996), 1950-59 - старший помощник, командира барка «Седов», командир барка «Крузенштерн», капитан 2-го ранга, писатель. О замечательном моряке, капитане парусных судов можно прочитать на сайте "Кругосветка "Крузенштерна". Беседы 1, 3, 4, 5.
Барки и
Иван Григорьевич Шнейдер автор многих работ, которые в своей основе никогда не устареют, как вечны и юны парусные корабли.
Шнейдер, Иван Григорьевич. Модели советских парусных судов. - Л.: Судостроение, 1990. - 172, [1] с. Друян, Юрий Александрович, Шнейдер, Иван Григорьевич. Паруса над океаном : [Об истории парус. судов мира, отражен. в филателии]. - Калининград : Кн. изд-во, 1986. - 191. Шнейдер, Иван Григорьевич. Дежневцы: Экипаж ледокольного парохода "Дежнев". М., 1978. 167 с. (Рассказывают фронтовики 1941-1945). Шнейдер, Иван Григорьевич. Операция Парус: Наследники "Катти Сарк". Л., 1077. 127 с. Шнейдер, Иван Григорьевич. Справочник боцмана. М., 1962. 302 с. Власов Павел Васильевич, Шнейдер, Иван Григорьевич. Справочник старшины катера (капитана малого судна). М., 1967. 336 с.
Вернемся к статье В.К. Грабаря "Нахимовская «Надежда»".
"После окончания Великой Отечественной войны при разделе флота поверженной Германии вместе с известными теперь парусными барками «Седов» (бывший «Командор Йенсен», «Коммондор Йонзен») и «Крузенштерн» (бывший «Падуя») Советскому Союзу досталась и одна маленькая, неприметная среди множества других военных кораблей шхуна. Симпатичный кораблик перегнали в Ленинград. Из учетных документов о его происхождении известно только, что получен он из числа трофейных ПМШ (парусно-моторных шхун), и это – все. Нет даже былого имени. Можно сказать, история шхуны началась с чистого листа, и получила она русское имя «Надежда». Название это хорошо известно из истории Санкт-Петербурга. Яхта «Надежда» - первое судно, построенное на стапелях Адмиралтейства. Еще один корабль, трехмачтовый гукор “Надежда”, построенный на верфи братьев Бажениных близ Холмогор, вошел в состав “Невского” флота в 1728 году. При Екатерине II постановлением Адмиралтейства от 21 июня1764 специально для обучения гардемарин была построена и снабжена некая «трехмачтовая яхта». Капитан барка «Седов» П. С. Митрофанов разыскал в архивах следы этого первого учебного судна – им оказался 10-пушечный фрегат «Надежда», построенный по чертежам корабельного мастера Ламбе Ямеса. Фрегат сошел со стапеля Главного Адмиралтейства в Санкт-Петербурге 4 июня 1766 года.
Наконец, в 1830 -1840-х годах хлопотами директора Морского корпуса И. Ф. Крузенштерна на Охтенской верфи были построены три учебных корабля: «Верность», «Успех» и «Надежда». Фрегат «Надежда» явился последним классическим парусником Российского флота. А его красивое женское имя, важное для моряков тем, что с ним ассоциируется символ надежды - якорь, еще долго кочевало с корабля на корабль.
В феврале 1947 (12.2.47) немецкая шхуна была передана в ВМОЛА им. Ворошилова, но в мемуарах она упоминается вместе с другой известной в истории флота шхуной «Учеба» в составе отряда учебных кораблей Подготовительного военно-морского училища. «Подготовцы» первого и второго курсов проходили на них летнюю практику в 1948 году. После того, как в том же году подготовительное училище было переформировано в 1-е Балтийское ВВМУ, шхуну «Надежда» передали Ленинградскому нахимовскому училищу. В 1948 году нахимовцы 2-й роты (после 9-го класса) совершили на ней поход до Таллина (ныне это – Таллинн). Об этом походе нахимовцев рассказал в своей статье замполит училища капитан 2 ранга П. С. Морозов (Морская практика нахимовцев// «Красный флот» от 30 июля 1948 г.). В той же газете от 16 июля помещена фотография, на ней изображены нахимовцы, работающие с парусами на носу и бушприте. Под фотографией дана короткая подпись «Воспитанники старшей роты Ленинградского военно-морского нахимовского училища проводят учебные плавания в Финском заливе на парусной шхуне «Надежда». В следующем 1949 году «Надежда» вступила в кампанию и вместе с «Учебой» совершила первое совместное плавание по маршруту: Ленинград – Таллин - Рига. В Таллине их посетил начальник штаба 8-го флота (Северного Балтийского) контр-адмирал А. Н. Петров. А в Риге на этих кораблях потренировались и нахимовцы Рижского нахимовского училища. В дальнейшем, вплоть до 1954 года нахимовцы ежегодно совершали плавания по Балтике. Готовились к ним серьезно, изучали навигацию, и особенности плавания по маршруту перехода. И, конечно же, осваивали замысловатое устройство шхун. Однажды кто-то из преподавателей военно-морской подготовки обмолвился, что «Надежда» - это бывшая яхта «Дер зее тейфель» (Der see teufel – нем.– морской черт). Сообщение попало в благодатную почву. Надо знать особенности мышления юных мореплавателей. В их воспоминаниях не раз упоминается байка о том, как, прокладывая курс по карте, нахимовец, ошибившись, «натыкался» на остров, и, не сумяшися, стирал остров со своего пути. Это – чистая выдумка, которую упоминают и курсанты всех штурманских факультетов. Но есть другие, на сей раз официальные, но не менее курьезные сообщения. Так, в одном из отчетов о плавании у финских берегов в районе города Турку нахимовцы упомянули остров Туркин-Саар. Надо признаться, что в поисках острова автору этой статьи пришлось перелистать не один из атласов морей: русских и иностранных. И – ничего! Ответ оказался прост, как само детство: нахимовцы назвали один из островов именем любимого командира роты В. И. Туркина. То же произошло и с этим «Зее тойфель». Вскоре изображение морского черта на винной бочке мальчишки стали выкалывать на неокрепших плечах. А через годы, глядя на эти «ошибки молодости», умудренные опытом выпускники пытались разгадать и тайну шхуны. Нахимовец 2-го выпуска (1949 года) Вячеслав Солуянов поведал, что на ней офицеры штаба адмирала Деница совершили 2 кругосветки, что, впрочем, сомнительно, однако поход в Индию по его словам был точно. Откуда он взял эти сведения, Вячеслав Евгеньевич рассказать не успел. Видимо и в те послевоенные годы, тот, кто поведал им о судне, не знал толком его истории, тогда еще совсем близкой. Недосказанность порождает миф. Уже через пять лет эта история походила на сказку. Во всяком случае, в том виде, как изложил ее в рассказе "Шлюпки" член Союза писателей, нахимовец 7-го выпуска Михаил Глинка. Вот, что он пишет: «командир шхуны Лагунов…рассказывал, что «Надежда» (у нее раньше было какое-то другое название, со звучным «ау» на конце) была личной яхтой Геббельса; ее посещали фашистские адмиралы Дениц и Канарис; при встрече с ней немецкие крейсера и линкоры выстраивали черные команды на бронированных шкафутах. Эта самая «…ау» ходила к африканским и норвежским берегам, секретно перевозя шпионов и дипломатов…». Примерно в таком виде легенда дошла до наших дней. Поскольку ничего подобного не вспоминают курсанты подготовительного училища, то можно лишний раз сказать, что легенда имеет явно нахимовское происхождение...
(Пропущенный абзац, начинающийся словами "По счастью, не только своими выдумками славятся нахимовцы" см. выше)
К большому сожалению принятый в стране курс на политехнизацию обучения, приближение его к нуждам практической деятельности привел к тому, что и нахимовцев стали посылать практиковаться на боевые корабли, а учебные парусные суда были переданы другим организациям. «Надежда» в июле 1956 года попала в Яхт-клуб Лен ВМБ, с 1958 она числилась как «ПКЗ-134», в том же году была исключена из состава ВМФ и безвозмездно передана детской спортивной школе. Ее переименовали, всякая связь с нахимовцами была потеряна, и следы ее затерялись.
Лишь 30 лет спустя, о нахимовской шхуне «Надежда» упомянул в своей книге «Школы под парусами» капитан П. С. Митрофанов. Попытку разгадать тайну «Надежды» предпринял и его былой помощник И.Г. Шнейдер. В свое время он также командовал барками «Седов» и «Крузенштерн». А в феврале 1946 года совсем еще молодой И. Г. Шнейдер был в городе Свинемюнде, работал в составе специальной комиссии и принимал эти омертвевшие за время войны парусные корабли. Возможно, там он видел и эту маленькую шхуну, и уж наверняка знал о ее дальнейшей судьбе. Кроме того, родившийся у него в 1949-м сын Александр, когда вырос, учился в Ленинградском нахимовском училище и окончил его в 1967 году."
Не будем утверждать, что именно та встреча имела решающие последствия. Шнейдер Александр Иванович Дважды нахимовец, после ЛНВМУ закончил Черноморское ВВМУ им. П.С.Нахимова. Служил в военной приемке.
"В общем, история Нахимовского училища была близка Ивану Григорьевичу. Однако, единственное, что удалось ему, это – назвать дату: «двухмачтовая шхуна со стальным корпусом, построенная в 1938 году». Дата оказалась неточной. Но в заслугу прославленному капитану, автору книги «Операция «Парус», можно поставить то, что он отождествил бывшую шхуну нахимовцев «Надежда» с флагманом Центрального яхт-клуба областного совета профсоюзов шхуной «Ленинград».
В 1984 году в журнале "Моделист-Конструктор" Ю. Белецкий опубликовал тактико-технические данные шхуны и ее чертеж. В 1962 году она прошла ремонт и претерпела некоторые переделки: на корме появилась рубка, и было заменено гафельное парусное вооружение. В остальном - это, безусловно, «Надежда».
Под своим новым именем шхуна продолжала служить воспитанию молодого поколения. Слушатели Специальной детской юношеской школы олимпийского резерва (СДЮШОР) после окончания теоретического обучения в классах проходили на ней морскую практику. Мальчишки и девчонки выходили на этой шхуне в Балтийское море, и также как когда-то нахимовцы, проходили на ней прекрасную школу мужества, учились преодолевать трудности походной жизни. Но главное – они на всю жизнь прониклись романтикой морских дорог. Некоторые из них пополнили ряды советских яхтсменов. Стали членами сборной СССР по парусному спорту Борис Захаров, Виктор Соловьев и Андрей Николаев. И командовал тогда шхуной многократный победитель всесоюзных соревнований, олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта И. П. Матвеев, «один из Великих капитанов», как его назвали друзья. Была у “Ленинграда” и еще одна приятная служба. 27 июня 1970 года она впервые вышла в Неву на празднике «Алые паруса». Бывшая «яхта Геббельса» появилась на празднике советской молодежи в роли галиота «Секрет» из сказочной феерии А. Грина. Это о ней, как о незабываемом зрелище, писала газета «Смена»: «… Галиот «Алые паруса», живая эмблема праздника, медленно набирая скорость, проплывает по освещённой лучами прожекторов акватории Невы». В дальнейшем она вместе с трехмачтовой бермудской шхуной “Кодор” или попеременно с ней постоянно участвовала в этом празднике выпускников ленинградских школ, проводимом Ленинградским горкомом ВЛКСМ.
Шхуна «Надежда». Летняя практика по маршруту Ленинград—Рига—Ленинград 1950 год.
Канули в Лету и те времена, и эти замечательные праздники. Не все теперь знают, что означает аббревиатура «ВЛКСМ», а «СДЮШОР» и вовсе могут принять за шифрограмму. Вслед за тем, как город Ленинград стал Санкт-Петербургом, вернула себе былое имя и наша шхуна. «Надежда» блистала на водном празднике в честь 300-летнего юбилея города. Но легенда, рожденная нахимовцами, и ее немецкий шлейф тянулся за шхуной до последнего времени.
Историей шхуны теперь занималось новое поколение моряков, в том числе и один из ее капитанов В. Г. Голодов. О немецкой части этой истории он попросил разузнать одного из своих немецких коллег. Добросовестный, как и все немцы, и обязательный, как все моряки, тот провел настоящее изыскание и прислал ответ:
Дорогой сэр Я посылаю Вам подробности о Вашем судне "Надежда":
1912 г.: Построена верфью Геброудерса (Лидердорп) как стальное парусное судно "Стерна" CH 374 (CH - рыболовное судно, – прим. переводчика) для Шевенингена. 1927 г.: Август 2 Продана Бернхарду Хейнике (Гамбург), перео¬борудована в универсальное грузовое судно и переимено¬вана в "Эдельгард" ………………………… 1936 г.: 3 июля: продана графу Феликсу фон Люкнер (Гамбург) и переименована в "Ситофель" (или "Зейдофель" – прим. пер.). Носовая часть судна сделана длиннее и выше (Шхуна с клипперным штевнем). ГАД 140 л.с. 1942 г.: 11 апреля: порт приписки Щецин (в оригинале – Stettin, переводчик назвал немецкий город Штеттин его нынешним польским именем, - В.Г.)
Это вся информация, которую я смог достать, и я надеюсь, она Вам пригодится.
Капитан К. Толман присовокупил к своему письму ксерокопию справки с фотографией. Копия фотографии корабля, даже в том сильно искаженном виде, не оставляла места сомнениям: это – «Надежда». В английском варианте справки есть строчка - Later history unknown - дальнейшая судьба неизвестна. Теперь эту строчку можно было бы исключить. Но, как только стало известно, кто был хозяином шхуны, над ней нависла тень Феликса Люкнера – «последнего корсара XX века», а за «Надеждой», соответственно, закрепилась молва – «корабль с темным прошлым». Возобновились поиски. Венцом их можно считать появившуюся в 2003 году в журнале "Яхтенный мир" (№7, 2003) статью Ю. А. Друяна «Последняя "Надежда" графа Люкнера»… Начало статьи согласуется с тем, что уже сказано нами: « Есть в Петербурге одна шхуна. Долгие годы на ней учились ходить курсанты и яхтсмены. И мало кто знает, что когда-то ходила она под романтическим названием "Надежда"... Во время Второй мировой войны она была собственностью ВМФ Германии и служила береговой базой германских подводников. В Советский Союз попала не по репарации, а была привезена в качестве личного трофея одним из адмиралов Балтийского флота, который передал впоследствии шхуну Нахимовскому училищу… Считают, что первоначально "Надежда" была личной яхтой национального героя Германии времен Первой мировой войны графа Феликса фон Люкнера и носила имя "Зеетойфель". Далее автор поведал читателям журнала потрясающую историю Феликса Люкнера, чья биография, по словам автора, превосходит судьбу героев романов Джека Лондона. Вкратце ее можно изложить следующим образом.
Бывший владелец шхуны появился на свет в графском поместье под Дрезденом 9 июля 1881 года. Ему, отпрыску знатного рода, по семейной традиции было предназначено стать офицером от кавалерии. Однако проснувшаяся в юном графе любовь к морю была так сильна, что он нарушил родовые устои. В возрасте тринадцати лет Феликс сбежал из родного дома в Гамбург. Его взяли юнгой на русский парусник "Ниобе", идущий из Гамбурга в Австралию. На корабле ему поручили уход за свиньями и чистку матросских гальюнов. Юнга работал только за еду: старую солонину и сухари, размоченные в водке. Однажды во время шторма Феликс сорвался с реи и оказался в воде. Его спасли матросы корабля. Но, в конце концов, перед отплытием корабля из Австралии юнга сбежал. Затем он совершил плавание на четырехмачтовом паруснике "Пинмор" вокруг мыса Горн, на паруснике "Летучая рыба" до Ямайки, и так он скитался восемь лет. В двадцать один год он не имел образования. Ему удалось поступить в навигационную школу в Любеке, и в 1904 он выпустился из нее в звании лейтенанта флота. До 1911 года Феликс служил в должности помощника капитана на судах компании "Гамбург-Америка Лайн". Затем принц Генрих, который курировал резервистов, предложил Люкнеру перейти на действительную службу. Люкнер был определен на один из лучших кораблей германского ВМФ линкор "Кайзер". Затем потомка графа Люкнера назначили капитаном миноносца "Пантера". В этой должности он и встретил начало Первой мировой войны. Будучи командиром башни главного калибра на линкоре "Кронпринц" он участвовал в Ютландском сражении. Некоторое время служил и на знаменитом рейдере "Мёве". В деталях этот вариант биографии отличается от того, как ее излагают другие авторы, но детали в данном случае и не важны. А вот в следующем абзаце не во всем с автором можно согласиться: «Но звездный час наступил, когда Люкнеру предложили стать командиром парусного рейдера, прорвать английскую блокаду и выйти в Атлантику с целью нанесения урона транспортным потокам союзников». В этой фразе выражение «прорвать блокаду» можно было бы заменить более точным: «проскользнуть сквозь блокаду». В нашем городе хорошо известно, что значит прорыв блокады, а здесь этот «прорыв» предполагалось осуществить на парусном корабле, поскольку из-за английской блокады в Германии недоставало топлива. Но далее Ю. А. Друян делает неожиданный пассаж: «Феликсу предоставили захваченный у англичан трехмачтовый клипер "Пасс оф Балмаха", которому присвоили новое имя "Морской Орел" ("Зееадлер"), но известность он получил как "Зеетойфель" ("Морской дьявол")…». Непроизвольно автор соединяет «в одном флаконе» три названия кораблей: "Зееадлер", "Зеетойфель" и, следовательно, упомянутое ранее - «Надежда». В результате трехмачтовый клипер "Пасс оф Балмаха" превратился в двухмачтовую шхуну, и все грехи рейдера "Зееадлер", автоматически перекочевали на ни чем не повинную яхту «Надежда». Попробуем разобраться, «Who is who?»
Английский парусник "Пасс оф Балмаха" был захвачен германской подводной лодкой «U-36» капитан-лейтенанта Графе. Сначала корабль превратили в учебное судно герман¬ского флота «Вальтер». Но, когда 16 июля 1916 года было решено переделать его в рейдер, то потребовалось не только его вооружить (2 орудия калибра 105 мм были спрятаны за планширем), но и, чтобы преодолеть английскую же блокаду, тщательно замаскировать судно под нейтральное. Первоначально его подделали под норвежский корабль «Малета». Сделано это было очень тщательно, вплоть до того, что у команды были письма, посланные из разных городов Норвегии, а во время захода в Копенгаген был похищен бортжурнал норвежской «Малеты». Но, пока маскировались, настоя¬щая «Малета» вышла в море из Дании. Во второй раз его «загримировали» под «Кармоэ», но и эта попытка провалилась. Наконец, 21 декабря 1916 года корабль покинул устье реки Везер под именем «Геро». Возвращение его к берегам Германии даже и не предполагалось. Паруснику действительно удалось проскочить в Атлантический океан. И его рейд имел успех. Хитростью и коварством Люкнеру удалось потопить не одно судно. - 9 января 1917 года в 120 милях южнее Азорских остро¬вов им потоплен пароход Глэдис Роил». - 10 января потоплен артиллерийским огнем пароход «Ланди Айленд» с грузом сахара. - 21 января захвачен французский трехмачтовый барк «Шарль Гуно» с грузом кукурузы. Парусник был потоплен с помощью подрывных зарядов. - 24 января он перехватил небольшую шхуну «Персэ». Экипаж был снят, а шхуна потоплена артогнем. - 3 февраля им попался французский четырехмачтовый барк «Антонин» с грузом селитры. Экипаж был снят, и подрывные заряды послали «Антонин» на дно. - 9 февраля фон Люкнер захватил и потопил итальян¬ский парусный корабль «Буэнос-Айрес» с грузом чилий¬ской селитры. -19 февраля обнаружен еще один парусник. Оказалось, этот тот самый «Пинмор», на котором Люкнер когда-то обогнул мыс Горн. Теперь фон Люкнер приказал затопить его подрыв¬ными зарядами. - 26 февраля утром «Зееадлер» подошел к трехмачтовому барку «Бритиш Йомен», груз которого состоял из живых цыплят и поросят. Сняв живность, немцы за¬топили британский корабль. - 26 февраля вечером замечен четырехмачтовый барк «Ла Рошфуко». Барк был потоплен 27 февраля. - 5 марта Вечером пустились в погоню за французским четырехмачтовым барком «Дюплэ». Вскоре «Дюплэ» отправился вслед за «Антонин» и «Ла Рошфуко». - 11 марта заметили британский пароход «Хорнгарт». Немцы с помощью пиротехники изобразили серьезный пожар. Англичане поверили, и пришли на помощь. В знак «благодарности» с парохода было снято несколько музыкальных инструмен¬тов и большое пианино, после чего «Хорнгарт» был потоплен. - 21 марта был захвачен французский барк «Камбронн». На барке имелось достаточное количество продовольствия. На корабле срубили стеньги и уничтожили весь запасной рангоут. После чего перегрузили на него 300 человек пленных и пустили по воле волн.
У Фолклендских островов рейдер сделал небольшую остановку и корветтен-капитан флота Германии граф Феликс фон Люкнер сбросил за борт железный крест, чтобы отметить могилу адмирала фон Шпее. Оставив на водной глади Атлантики печальный след, корабль 18 апреля обогнул мыс Горн, и направился на север вдоль побережья Чили. К этому времени дурная слава о немецком рейдере обогнала его, и в Тихом океане его судьба была не столь удачливой. Он едва не налетел на британский лайнер, похожий на «Отранто», ускользнувший от крейсеров фон Шпее в бою у Коронеля. У того были 152-мм орудия, и встреча с ним сулила мало хорошего. Немного позднее рейдер с помощью уловки едва разминулся с броненосным крейсером «Ланкастер», патрулирующим у берегов Чили. Чтобы обмануть англичан и уверить их в своей гибели, фон Люкнер приказал сбро¬сить за борт шлюпки и спасательные жилеты. Надо было написать на них название корабля. У берегов Америки приходило на ум - «Орлан», символ США, белоголовый морской орел, обитавший в этих краях. По-немецки орлан – Steadier. Уверенной рукой фон Люкнер начертал более звучный вариант – «Seeadler» - Морской орел. Под этим названием рейдер и вошел в историю. Уловка с собственной гибелью помогла ненадолго. Вскоре за «Зееадлером» возобновилась охота. Нет смысла пересказывать дальнейшую судьбу рейдера. Она описана другими авторами, в том числе и самим Ф. Люкнером. Но непременно следует отметить его маршрут. Остров Мас-а-Тиерра, оттуда повернул на запад к острову Рождества, затем - к островам Таити. У острова Мопелия рейд неожиданно прервался. «Зееадлер» сел на риф. 23 августа фон Люкнер и 5 матросов вышли в море на спасательной шлюпке. Фон Люкнер хо¬тел захватить какой-нибудь парусник и вернуться на Мопелию, чтобы забрать свой экипаж и... продолжить крейсерство!
26 августа шлюпка подошла к острову Атуи (острова Кука). Но там не оказалось никаких кораблей, и фон Люкнер направился к острову Аитутаки. Там немцы были разоблачены, и взяты в плен. Однако, фон Люкнер бежал, пересек на крошечной шлюпке океан и сумел добраться до острова Ката-фанга (острова Тонга), и, наконец, немцы прибыли к острову Вакая возле одного из крупнейших островов ар¬хипелага Фиджи — Вити-Леву.
К несчастью для немецких моряков туда прибыл пароход «Амра» с группой вооруженных полицейских. Так 21 сентября фон Люкнер и его товари¬щи попали в плен. Однако, 13 декабря 1917 года они сбежали из Новой Зеландии на катере, принадлежавшем комен¬данту тюремного лагеря. Фон Люкнер захватил маленькую шхуну «Моа», но был пленен новозеландским патрульным кораблем «Ирис». На сей раз, игра закончилась.
Немудрено, что после стольких злоключений вероломный капитан рейдера у моряков получил прозвище Seeteufel – Морской дьявол. А его корабль «Seeadler» вошел в историю мирового мореходства как independent maritime marauder, что можно перевести как – мародер в свободном плавании. При всей схожести одного с другим их все же их не следует путать. Справедливости ради надо сказать, что свою роль, обусловленную предназначением рейдера, граф Феликс фон Люкнер старался выполнять по принятым международным правилам, и человеческие жертвы им были сведены к минимуму. Феликс Люкнер вернулся в Германию в 1919 году. К концу 1920-х его личность, не без помощи американских специалистов масс-медиа, обрастает легендами и обретает романтический флер «нового пирата». Граф стал мировой знаменитостью. В 1936 году он приобрел небольшое грузовое судно "Эдельгард", перестроил его в соответствии со своим вкусом и богатым опытом океанских плаваний. Получилась шикарная и чрезвычайно мореходная яхта. Подыскивать название ему долго не пришлось – конечно же - «Seeteufel». Захваченный новыми идеями Адольфа Гитлера, в это время Люкнер выступал, как апологет национал-социализма. Он сделал несколько пропагандистских походов, а в 1937 году намеревается совершить кругосветное плавание на новой яхте. Подготовка финансировалась правительством Германии. Перед отправкой граф заявил корреспондентам: «Я отправляюсь, как посланник Гитлера к молодежи мира». 17 апреля яхта «Seeteufel» вышла из Осло. На борту кроме графа находилась его гражданская жена и семь человек команды. Команда состояла из агентов морской разведки, а один из них и вовсе был неприкрытым агентом тайной полиции - небезызвестного Гестапо. Яхта была оснащена высококлассной приемо-передающей радиоаппаратурой и гидрографическим оборудованием. На борту имелась кинопроекционная и фото - аппаратура. Корабль мог, не заходя в порт, пройти под мотором 6000 миль. А шестимесячный запас продовольствия, и богатый выбор прекрасных немецких вин делали это путешествие весьма комфортным. Интересен и маршрут этого рассчитанного на 2 года плавания: Карибское море – Панамский канал, новый 1938 год застал его на Кокосовых островах, а далее – о. Таити – Австралия – Новозеландия – Индонезия – Цейлон – Аден – Суэцкий канал – Средиземное море – Италия – Гибралтар – Англия. Большинство мест были уже известны Люкнеру, можно даже сказать, что он совершал путешествие, как это принято у немцев, «по местам боев». Единственно – он не рискнул огибать на малой шхуне зловещий мыс Горн. Отношение к Люкнеру было неоднозначным. В зависимости от своих собственных убеждений одни считали его нацистом, другие – жертвой нацизма; в Австралии его считали немецким шпионом, в Европе – американским. Безусловно, Гитлер использовал его для пропаганды в мире своих идей. «Seeteufel» - первый германский корабль, показавший миру флаг с фашистской свастикой. С борта шхуны за подписью фон Люкнера периодически посылались доклады Министру иностранных дел Германии фон Рибентропу. Из экзотической биографии «морского дьявола» следует, что Ф. Люкнер был человеком мира. Еще в 1921 году, то есть по возвращении из своего первого рейда он вступил в масонскую ложу и стал «свободным каменщиком» - франкмасоном. Отношение к Гитлеру у графа Феликса фон Люкнера, вероятно, было таким же, как и других немецких аристократов. Но обстоятельства оказались сильнее его. В Германию яхта вернулся в 1939-м, когда в Европе уже полыхала Вторая мировая война. Разочарованный тем, как фашисты воплощали свои идеи в жизнь, Ф. Люкнер поселился в городе Хале (это в Бельгии близ Брюсселя) в доме своей матери. В это время он действительно сотрудничал с Американской разведкой, и когда американцы высадились в Европе, перешел на их сторону. По окончании войны союзники делили остатки немецкого флота. Среди многочисленных документов, запечатлевших ход этой дележки, есть короткий перечень рыболовных траулеров, построенных по немецкому заказу в Норвегии. Они так и оставались там, но принадлежали Германии. О включении их в общий список ходатайствовал перед Тройственной военно-морской комиссией начальник военно-морского Отдела Советской военной администрации Германии контр-адмирал Ф. С. Седельников. Зачем же было столь настойчиво хлопотать о нескольких селедочных траулерах, которых в Норвегии - пруд пруди? Дело в том, что один из них помимо бортового номера «У-5301» носил еще и наименование - «Seeteufel». Вряд ли Морской дьявол вновь маскировался, иначе бы он не оставил название яхты. Вероятно, она была у графа реквизирована. Чего же добивался русский адмирал? Может быть, он хотел заполучить шхуну как морскую реликвию, чтобы лишний раз ущемить гордость немцев? Ведь это для нас Люкнер – морской разбойник, а для них он – национальный герой. А, может быть, адмирала привлекла известная роскошь яхты? Союзники знали тогдашнее состояние яхты и с немалым удивлением уступили ее, как награду за сотрудничество. Яхта оказалась великовата. А, о ее былой роскоши все же стоит упомянуть: «Салон яхты был обставлен мебелью из дуба, а по стенам, увешанным персидскими коврами, висели фотографии Гитлера, Геббельса и портрет с автографом шефа полиции нацистов Гимлера» - такой увидели ее в Австралии.
Выходит – не так уж и не правы были в своих фантазиях нахимовцы. И ничего особо невероятного в их легендах нет.
После окончания второй мировой войны фон Люкнер переехал в Швецию в Мальмё, где в 1966 году «Морской дьявол» завершил свой романтичный жизненный путь длиною в 84 года.
А на его яхте в это время осваивали азы морского дела школьники далекого города-героя Ленинграда. Те десять лет (а может быть и пять, если исключить военное время), которые Люкнер владел кораблем – бесспорно славная, но всего лишь страница из истории корабля. И эта история еще не закончена. Летом 2004 года празднует свое 60-летие Нахимовское училище. Группа выпускников 1980-х годов решила отметить юбилей, сняв об училище документальный фильм. Создали съемочную группу. По ходу съемок добрались они и до шхуны «Надежда». Первые нахимовцы, когда узнали об этом, были немало удивлены – неужели жива? Не раз вспоминали они о том, как в критические моменты трудной флотской судьбы эта шхуна неслышно касалась их белым крылом своего паруса. Тем нахимовцам уже за семьдесят. Надо сказать, что и немецкие корабли, сделанные из крупповской стали, если их не подвергать русскому ремонту, живут очень долго. Но по-настоящему удивило другое. Чтобы снять шхуну на волне, на нее посадили современных нахимовцев.
Вы бы видели глаза ребят! Много можно говорить о современной молодежи, о разнице поколений. Но из поколения в поколение передаются по наследству озаренные мечтой о море глаза. Эти глаза говорят об очевидном: конечно же, следует изыскать возможность и вернуть «Надежду» юным морякам. Не ради забавы, а ради будущего флота Российского. Как завещание потомкам звучат ныне слова Петра Сергеевича Митрофанова: «Мой личный опыт, а я работаю на парусных судах почти сорок лет, подтверждает: тот, кто прошел такую закалку, будет верен морскому делу всю жизнь…»
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Редкую неутомимость показали воспитанники Щеткин, Герасимов, Промыслов, Окунь, Ободков, Полковников и др. Даже маленький харьковчанин Хризман, голову которого еле различишь над планширем, когда он сидит на банке, грёб, не желая сменяться, хотя подсмена и была предусмотрена планом соревнования.
Начало воспоминаний Агронского М.Д.
Приложение № 1. КРАТКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. - СБОРНИК ВОСПОМИНАНИЙ ВЫПУСКНИКОВ БАЛТИЙСКОГО ВЫСШЕГО ВОЕННО–МОРСКОГО УЧИЛИЩА 1956 ГОДА. Калининград-Санкт-Петербург. 1956-2006 гг.
"2-е Балтийское Высшее военно-морское училище было образовано Постановлением Совета народных комиссаров от 4 августа 1948г. на базе Бакинского военно–морского подготовительного училища, передислоцированного в 1947г. в город Калининград. 24 ноября оно было переименовано в Калининградское военно-морское подготовительное училище. Для его размещения было выбрано уцелевшее и благоустроенное 4-х этажное здание на Советском проспекте, построенное в 1937г. под полицейские казармы, а также несколько прилегающих строений. Первым начальником Калининградского военно-морского подготовительного училища, а с октября 1948г. начальником 2-го Балтийского высшего военно-морского училища был назначен контр-адмирал Филиппов Андрей Михайлович. Участник ВОВ, А.М. Филиппов командовал 1-й Севастопольской бригадой торпедных катеров, а с 1944г. был командиром Североморской ВМБ. Учебный процесс в ВВМУ начался 1 октября 1948г. Программа предусматривала подготовку вахтенных офицеров надводных кораблей со сроком обучения 4 года. 17 марта 1949г. начальник Управления ВМУЗ вице-адмирал Богденко В.Л. вручил начальнику училища контр-адмиралу Филиппову А.М. знамя училища и Грамоту Президиума Верховного Совета СССР от 1 декабря1948г. Курсанты одного года обучения объединились в курсы. В октябре 1951 года приказом Министра обороны СССР для курсантов 3-4 курсов была введена специализация обучения. Курсантов распределили по факультетам. Первые роты стали артиллерийским факультетом, вторые – штурманским, третьи – минно-торпедным. Начали функционировать Высшие специальные офицерские классы /ВСОК/ по штурманской и минно-торпедной специальностям для надводных кораблей/. Всего до 1959 года ВСОК провели 9 выпусков специалистов для флота. 7 ноября 1951г училище принимало участие в параде на Красной площади в Москве и получило высокую оценку командования за отличное прохождение и хорошую строевую выправку. Готовил парадный расчет и возглавил его строй на Красной площади заместитель начальника училища по организационно-строевой части капитан 2 ранга Ачкасов А.И. 2 октября 1952 года состоялся первый выпуск офицеров 2-го Балтийского ВВМУ. С февраля по август 1953г. Училище возглавлял известный подводник Герой Советского Союза капитан 1 ранга Египко Николай Павлович, командир подводной лодки, участник боевых действий в Испании, командир бригады ПЛ, военно-морской атташе в Великобритании, начальник отдела внешних сношений ГШ ВМФ. 27 мая 1953г. училище посетил Главком ВМФ Адмирал Флота Кузнецов Николай Герасимович. В августе 1953г. начальником училища вновь стал контр-адмирал Филиппов А.М., а заместителем по организационно-строевой части был назначен капитан 1 ранга Пруссаков Б.И. С 3 мая 1954г. училище переименовано в Балтийское ВВМУ. В августе 1956 года был расформирован минно-торпедный факультет и создан гидрографический факультет. С сентября этого года начальником училища был назначен контр-адмирал до войны катерник, во время войны служил в соединениях ОВР, после войны - командиром бригады траления на Балтике. 15 декабря 1956г. состоялся 5-й выпуск офицеров. Флот получил 233 высококвалифицированных специалиста, 14 выпускников получили дипломы с отличием, четверо - Бокарев Ю.В.,Кашуба Д.Д., Петрушкевич Г.Г.,Скребец Б.С. - награждены золотой медалью и занесены на мраморную доску почета. За время обучения на 1-4 курсах выпускники 1956года участвовали в ряде морских походов: 1954 год. Бригада СКР проекта 42: Балтийск – полигоны БП, УК «Неман»: Балтийск - Фарерские острова – Североморск - Новая Земля-Архангельск /2-й курс/. 1955год. УК «Эмба»: Таллинн – Свинойусьце – Варнемюнде - Лиепая – Балтийск. Крейсер «Орджоникидзе»: Балтийск - полигоны БП /1-й курс/. Крейсер «Свердлов»: Балтийск - Портсмут /коронация королевы Великобритании-штурмана/. Бригада ЭМ проекта 30бис: Балтийск - полигоны БП. Барк «Седов»: Балтийск - Северное море - Английский канал - Северная Атлантика - Шетландские острова - Северное море - Балтийск /3-й курс/. 1956 год. Группа кораблей ЭОН: Балтийск - Севморпуть - Владивосток /4-й курс/. В училище проходили службу преподавателями Герои Советского Союза: – Танский Николай Григорьевич, в ВОВ - командир малого охотника, эскортировал подводные лодки, участник высадки десанта в Петсамо - Киркинесской операции в октябре 1944 года. Коновалов Владимир Константинович – в ВОВ помощник командира, затем командир гвардейской подводной лодки «Л-3» БФ, на которой в 1943-45 годах совершил 7 боевых походов в западную часть Балтики, где было уничтожено 5 транспортов, эсминец и СКР фашистов. В 1959 году в училище влилось 2-е ВВМУ подводного плавания /из Риги/, и училище стало называться Балтийским ВВМУ подводного плавания. 7 июля 1960 года состоялся последний выпуск молодых офицеров первого периода существования Балтийского ВВМУ ПП. 26 апреля 1960г. училище было расформировано, знамя училища было передано в Центральный военно-морской музей в Ленинград."
Примечание. При составлении настоящей справки использованы сведения, опубликованные в книге «Калининградское высшее военно-морское училище», изданной в 1998 году.
Приложение № 2. Использованы снимки с сайта
Валентин Анатольевич Миловский - воспитанник Рижского Нахимовского училища первого 1949 года выпуска. См.
В дальнейшем мы предполагаем познакомить Вас с творчеством некоторых выпускников РНВМУ 1949 года, а также их однокашников по Первому Балтийскому училищу, удивительного братства, занявшего свое достойное место в истории ВМФ под именем "подготов и первобалтов 46-49-53". Начало было положено публикацией
Приложение № 3. Гостомыслов Леонид Петрович. Однокашник Агронского М.Д. по Рижскому НВМУ.
Рижское взморье. Декабрь 1948. Капитан дальнего плавания.
"Профессор кафедры управления судном, советник директора мореходного института Дальневосточного государственного технического рыбохозяйственного университета Гостомыслов Леонид Петрович. Кандидат технических наук, доктор Академии транспорта РФ, академик МАНЭБ. Заслуженный работник рыбного хозяйства РФ. Награждён орденом «Безопасность. Честь. Слава», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, медалью «300 лет Российскому флоту», золотой и бронзовой медалями ВДНХ СССР. Вопрос выбора профессии для Леонида Гостомыслова был предрешён ещё в детстве. Его отец, Пётр Константинович, встретил Великую Отечественную войну на полуострове Ханко (Гангут), защищал блокадный Ленинград, служил в бригаде подводных лодок на Балтийском море. Орденоносец, капитан III ранга. В возрасте 11 лет Леонид был принят в пятый класс Рижского нахимовского военно-морского училища. Потом — высшее военно-морское училище подводного плавания в Ленинграде, служба на подводных кораблях Тихоокеанского флота. После демобилизации Леонид Петрович 20 лет плавал капитаном рыбодобывающих судов на Дальнем Востоке, окончил заочную аспирантуру Дальрыбвтуза. В учебнике для вузов отрасли «Промысловая навигация» (1964) описан разработанный им и названный его именем способ облова подвижных косяков рыбы. В 1979 году Л.П. Гостомыслова перевели с флота в Дальрыбвтуз для защиты диссертации. Через год он был назначен деканом мореходного факультета и проработал в этой должности 24 года. При реорганизации факультета в мореходный институт Л.П. Гостомыслов стал его первым директором. Леонид Петрович — прирождённый новатор. Его рационализаторские предложения, реализованные на практике, касались и конструкции орудий лова, и промысловых приспособлений на палубе, и приёмов работы. Например, он придумал способ ремонта кошелькового невода на плаву, прямо в районе промысла. По инициативе декана на мореходном факультете международный язык моряков на протяжении многих лет успешно изучают цикловым методом — по одному месяцу на третьем, четвёртом и пятом курсах, со сдачей госэкзамена. В результате выпускники свободно разговаривают по-английски. После получения в 1991 году из новостроя учебного парусника «Паллада» Леонид Петрович пошёл в первый рейс руководителем практики курсантов, чтобы лично оценить возможности этого уникального судна. Бывая за границей, он ознакомился с работой учебных заведений разных стран. Под контролем декана Л.П. Гостомыслова создана мощная береговая тренажёрная база подготовки моряков, отвечающая международным требованиям. Она оборудована навигационным тренажёром с блоком визуализации, которому по диаметру экрана (6 метров) нет равных в России. Функционирует учебный центр, в котором отрабатываются навыки борьбы с пожаром, водой, работы со спасательными плотами и другие. Леонид Петрович имеет высшие морские рабочие дипломы — капитана дальнего плавания (отечественный), капитана без ограничений (международный). У него 12 авторских свидетельств, патенты Норвегии и Японии. Его изобретения неоднократно экспонировались не только в России, но и за рубежом. В июне 2000 года на генеральной инаугурационной ассамблее IAMU (Международной ассоциации морских университетов) Л.П. Гостомыслов выступил с сенсационным докладом. В нём называлось смертельно опасным массовое внедрение центров компьютерного обучения и тестирования (работающих по системе «на мониторе один ответ верный, остальные — неверные») для операторов, действующих в режиме дефицита времени, от неверного решения которых зависит жизнь людей. К числу таких специалистов Леонид Петрович отнёс лётчиков, авиадиспетчеров, водителей, судоводителей, хирургов, космонавтов, операторов АЭС и других. Вскоре аналогичный доклад был заслушан на заседании Учебно-методического объединения (УМО) по образованию в области водного транспорта, которое состоялось на базе ГМА им. С.О. Макарова (Санкт-Петербург). УМО приняло решение не использовать в обучении и тестировании операторов, работающих в режиме дефицита времени, тренажёры с неверными ответами. На протяжении 15 лет Л.П. Гостомыслов систематически приглашался в качестве эксперта для рассмотрения различных аварий, в том числе с гибелью судов и людей. По собранным материалам он пишет книгу.
В ночь с 31 декабря на 1 января вследствие долгой болезни скончался профессор кафедры "Управление судном", советник директора Мореходного института, в прошлом - декан Мореходного факультета ГОСТОМЫСЛОВ ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Приносим свои искренние соболезнования родным и близким. Помним и скорбим. Гостомыслов Леонид Петрович Кандидат технических наук, доктор Академии транспорта РФ, академик МАНЭБ. Заслуженный работник рыбного хозяйства РФ. Награждён орденом "Безопасность. Честь. Слава ", медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени, медалью "300 лет Российскому флоту", золотой и бронзовой медалями ВДНХ СССР. Жизнь Леонида Петровича связана с морем с 11 лет, когда он был принят в пятый класс Рижского нахимовского военно-морского училища. Потом - высшее военно-морское училище подводного плавания в Ленинграде, служба на подводных кораблях Тихоокеанского флота. После демобилизации Леонид Петрович 20 лет плавал капитаном рыбодобывающих судов на Дальнем Востоке, окончил заочную аспирантуру Дальрыбвтуза. В учебнике для вузов отрасли "Промысловая навигация" (1964) описан разработанный им и названный его именем способ облова подвижных косяков рыбы. В 1979 году Л.П. Гостомыслова перевели с флота в Дальрыбвтуз для защиты диссертации. Через год он был назначен деканом мореходного факультета и проработал в этой должности 24 года. При реорганизации факультета в мореходный институт Л.П. Гостомыслов стал его первым директором. Леонид Петрович - прирождённый новатор. Его рационализаторские предложения, реализованные на практике, касались и конструкции орудий лова, и промысловых приспособлений на палубе, и приёмов работы. Например, он придумал способ ремонта кошелькового невода на плаву, прямо в районе промысла По инициативе декана на мореходном факультете международный язык моряков на протяжении многих лет успешно изучают цикловым методом - по одному месяцу на третьем, четвёртом и пятом курсах, со сдачей госэкзамена. В результате выпускники свободно разговаривают по-английски. После получения в 1991 году из новостроя учебного парусника "Паллада" Леонид Петрович пошёл в первый рейс руководителем практики курсантов, чтобы лично оценить возможности этого уникального судна. Бывая за границей, он ознакомился с работой учебных заведений разных стран. Под контролем декана Л.П. Гостомыслова создана мощная береговая тренажёрная база подготовки моряков, отвечающая международным требованиям. Она оборудована навигационным тренажёром с блоком визуализации, которому по диаметру экрана (6 метров) нет равных в России. Функционирует учебный центр, в котором отрабатываются навыки борьбы с пожаром, водой, работы со спасательными плотами и другие. Леонид Петрович имеет высшие морские рабочие дипломы - капитана дальнего плавания (отечественный), капитана без ограничений (международный). У него 12 авторских свидетельств, патенты Норвегии и Японии. Его изобретения неоднократно экспонировались не только в России, но и за рубежом. В июне 2000 года на генеральной инаугурационной ассамблее IAMU (Международной ассоциации морских университетов) Л.П. Гостомыслов выступил с сенсационным докладом. В нём называлось смертельно опасным массовое внедрение центров компьютерного обучения и тестирования (работающих по системе один ответ верный, остальные неверные") для операторов, действующих в режиме дефицита времени, от неверного решения которых зависит жизнь людей. К числу таких специалистов Леонид Петрович отнес лётчиков, авиадиспетчеров, водителей, судоводителей, хирургов, космонавтов, операторов АЭС и других. Вскоре аналогичный доклад был заслушан на заседании Учебно-методического объединения (УМО) по образованию в области водного транспорта, которое состоялось на базе ГМА им. С.О. Макарова (Санкт-Петербург). В результате УМО приняло решение не использовать в обучении и тестировании операторов, работающих в режиме дефицита времени, тренажёры с неверными ответами. На протяжении 15 лет Л.П. Гостомыслов систематически приглашался в качестве эксперта для рассмотрения различных аварий, в том числе с гибелью судов и людей.
Приложение № 4. Щеткин Юрий Николаевич. Однокашник М.Д. Агронского по Рижскому НВМУ и 2-му Балтийскому Высшему военно-морскому училищам.
Щеткин Юрий Николаевич. 1952 г.
Сохранились свидетельства его юношеских шалостей, смелости, артистизма и неутомимости.
Рижское Нахимовское военно-морское училище. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ: ЛЮДИ, СОБЫТИЯ, ФАКТЫ. Издание второе, исправленное и дополненное. Санкт-Петербург, 2009.
Юра Щеткин был назначен старшиной 61-го класса. 1-й взвод 6-ой роты.
В декабре 1946 года «отличились» воспитанники 61 класса Кизимов Е.А. и Малышев Л.П., которые в спальном помещении растапливали печь с помощью бензина и получили ожоги. Приказом начальника училища от 21 декабря виновники и некоторые начальники были наказаны, в том числе и Щеткин Ю.Н., который был смещен с должности старшины класса (назначен Исаичкин В.И.).
Из приказа начальника училища от 24 сентября 1947 г.
Воспитанники 6 роты (5 класс) Бартновский, Щеткин, Лойкканен и Герасимов Ю.В. по своей халатности забыли дома некоторые предметы обмундирования. Наказать властью командира роты.
НАХИМОВЦЫ НА ПРАКТИКЕ. К.А. Безпальчев. - Красный флот. 08.07.1948.
"…Лагерь нахимовце раскинулся в живописном уголке обильно поросшего лесом островка. Под деревянным навесом расположилась столовая, в каменном, чисто выбеленном доме – кухня, склады и кают-компания. Стройные ряды палаток прерываются беседкой – постом для хранения знамени. На зелёном поле – обширные спортивные площадки. Но главным богатством лагеря являются шлюпки и водная база с бассейном, постом для метеорологических наблюдений и постом связи. Это любимое место нахимовцев. Шлюпочные учения, увлекательные соревнования по плаванию, гребле и управлению парусами всегда привлекают множество участников и зрителей. В один из воскресных дней здесь была проведена комбинированная гонка на шлюпках. Первые два места завоевали шестивесельные ялы с гребцами – воспитанниками пятого класса. К сожалению, дождь и штилевая погода не позволили закончить вторую часть соревнования – парусные гонки. Но и это незаконченное соревнование показало, как много достигнуто офицерами и воспитанниками училища за истекший год. Ни одного случая столкновений, навала, уверенный выход против ветра и течения ко второй брандвахте. Всё это свидетельствует о хорошей подготовке личного состава училища к летней практике текущего года.
В следующий раз здесь была организована первая в истории училища крейсерская гонка для двух младших классов на дистанцию 15 миль. Избранный маршрут вокруг острова в дельте реки позволял организовать хорошее наблюдение. Но в день гонок на фарватере оказалось неожиданно большое движение пароходов, что создавало дополнительные трудности для соревнующихся шлюпок. В 7 часов 30 минут выстрел из пистолета Вери и спуск «исполнительного» на береговом посту обозначили старт. Ввиду штилевой погоды первые круги шлюпки вынуждены были итти на вёслах. Многие воспитанники при этом проявили большую выносливость. Редкую неутомимость показали воспитанники Щеткин, Герасимов, Промыслов, Окунь, Ободков, Полковников и др. Даже маленький харьковчанин Хризман, голову которого еле различишь над планширем, когда он сидит на банке, грёб, не желая сменяться, хотя подсмена и была предусмотрена планом соревнования."
Сцена из спектакля по пьесе Лавренева "За тех, кто в море". Артисты спектакля нахимовцы 4-го выпуска. Сидят за столом (слева направо): Пашков Б.И., Герасимов Ю.В., стоит Щеткин Ю.Н.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
История военного искусства таит немало недостаточно обоснованных утверждений. Один из противоречивых, не вполне прояснённых вопросов – как удалось Наполеону избежать пленения или гибели при его бегстве из России. Известно, что М.И. Кутузов, а за ним и другие, обвиняли в этом командующего Дунайской армии адмирала П.В.Чичагова. Это утверждение живо и по сей день. Должен признаться, что я, как и большинство современных флотских офицеров, мало знал о Чичагове, о его деятельности и затейливой судьбе. Основательное знакомство началось почти случайно. Военная служба занесла меня с флота в сухопутные войска, в Кишинёв, в качестве заместителя начальника штаба войск Юго-западного направления по военно-морским вопросам. У главнокомандующего войсками находились в оперативном подчинении Черноморский флот СССР, Румынский и Болгарский флоты, Средиземноморская эскадра, Венгерская речная флотилия. Так что работы хватало. Однако, следуя принципу посещать музеи, галереи, выставки в местах, где бывал, я нашел время и осмотрел в Кишинёве исторический музей Молдавской республики. Интересный музей. Долго и внимательно рассматривал его экспозиции. И вдруг увидел портрет адмирала Павла Васильевича Чичагова. Сопровождавший меня заместитель начальника музея Юрий Александрович Марчук поведал много интересного о командующем Дунайской армии и о сменившем его Чичагове. Портрета Кутузова в музее не было, а о Чичагове Марчук говорил с большим уважением и заинтересовал меня. В национальной библиотеке я нашёл о Чичагове только воспоминания генерал-лейтенанта Чаплица. И это пока всё. В 1988 году моя должность была сокращена, и мы с женой на своей машине отправились к новому месту службы, в город Сосновый Бор Ленинградской области. Решили проехать по дороге, по которой в 1812 году шла армия Чичагова. В городе Борисове посетили краеведческий музей и осмотрели экспозицию сражения на Березине. Директор музея Жанна Викентьевна Гулевич любезно согласилась побывать вместе с нами на месте переправы Наполеона через Березину. Я спросил её, как же ему удалось перейти реку? Жанна Викентьевна ответила, что этого никто не знает, за тридцать лет её работы в музее, я оказался первым соотечественником, задавшим этот вопрос. Такой ответ ошеломил меня и заставил глубже разобраться в Березинском сражении и действиях армии Чичагова. Почти четверть века, с большими и малыми перерывами, я пытался распутать Березинский узел и хитросплетения судьбы самого Павла Васильевича Чичагова. Чичагов – фамилия своеобразная, исходящая из глубины веков и переплетения средне-русских наречий. В русском языке существует прилагательное «чичиговатый», обозначающее упрямый независимый характер и прямоту суждений. В этом можно найти сходство с характеристикой, данной П.В.Чичагову генералом А.П.Ермоловым. Он писал так: «Я не мог не видеть превосходства ума его, точности рассуждений и совершенного знания обстоятельств. Упругий нрав его, колкий язык и оскорбительная для многих прямота сделали ему много неприятностей. Честность Чичагова выражалась девизом «Быть, а не казаться»... 27 июня 1767 года в Петербурге, в семье морского офицера Василия Яковлевича Чичагова и его жены Анны Крыловой, вдовы капитана русского флота, родился сын Павел. С четырнадцати лет он начал службу на флоте в качестве адъютанта своего отца – флотоводца, адмирала, единственного в Российском флоте кавалера Георгиевского креста 1-й степени.
В 1790 году капитан 2 ранга Павел Васильевич Чичагов уже был опытным офицером и Георгиевским кавалером, отличившимся в трёх важнейших сражениях со шведами – Эландском, Ревельском и Выборгском, где он командовал линейным кораблём «Ростислав». В рескрипте Екатерины Второй отмечались его умение и храбрость. В 1792 – 1793 годах капитан первого ранга П.В.Чичагов находился в Англии с целью совершенствования своих морских знаний. В Лондоне он познакомился с послом России графом Семёном Романовичем Воронцовым, с которым подружился на всю жизнь. Переписка между ними – наилучшие документы, освещающие жизненный путь П.В.Чичагова. В 1794-1796 годах Чичагов, командуя кораблём в составе эскадры вице-адмирала П.И.Ханыкова, вторично посетил Англию. В Чатемских доках он был принят в доме управляющего доками Чарльза Проби, познакомился с его дочерью Элизабет и они полюбили друг друга. Павел Васильевич испросил у императора Павла Первого разрешения на женитьбу. И получил отказ: « В России настолько достаточно девиц, что нет надобности ехать искать их в Англию». Выручило ходатайство друга, графа Воронцова. Павел милостиво согласился на брак Чичагова с англичанкой, но обусловил своё согласие немедленным его возвращением в Россию. Чичагову было присвоено звание контр-адмирала, и он был назначен флагманом на Балтийский флот. Такой успех вызвал зависть и недоброжелательство старого интригана адмирала Кушелева, убедившего Павла 1 в намерении Чичагова после женитьбы остаться в Англии. Это привело к заключению Чичагова в Петропавловскую крепость. Но вскоре он был освобождён и назначен командующим эскадрой, перед которой ставилась задача высадить десант русских войск в Голландии, изгнать французов и восстановить там династию принцев Оранских. Задача была успешно выполнена, и Чичагов был награждён орденом Святой Анны 1-й степени. В ноябре 1799 года в Англии состоялось бракосочетание адмирала Павла Васильевича Чичагова с Элизабет Проби. Молодая чета переехала в Петербург. Но петербургский климат неблагоприятно сказывался на здоровье Елизаветы Карловны, которая страдала астмой. В 1811 году она скончалась и была похоронена на Смоленском лютеранском кладбище, где до сих пор можно увидеть усыпальницу с надписью на фронтоне: «На сём месте 24 июля 1811 года навеки я схоронил своё блаженство». В усыпальнице находилось исполненное знаменитым скульптором И.П.Мартосом надгробие, которое в настоящее время хранится как произведение искусства в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры. Элизабет была первой и последней любовью Павла Чичагова.
Однако вернёмся немного назад. Александр 1, сменивший на престоле императора Павла, оценил профессионализм, высокую образованность и верность Чичагова и назначил его товарищем министра, а затем, в 1802 году министром морских сил. Тогда же он был введен в состав Государственного совета и в императорскую свиту. Чичагов развил энергичную деятельность по преобразованию флота, и повышению его боеспособности. Он боролся с казнокрадством, взяточничеством и бюрократизмом, чем нажил себе массу врагов. Он совершенствовал кораблестроение, укреплял гавани. Его усилиями Севастополь превратился из торгового порта в военно-морскую базу. Конечным результатом этих и других нововведений было создание системы управления портовыми городами, которая просуществовала вплоть до начала ХХ века. Большое внимание Чичагов уделяет подготовке флотских кадров в духе славных традиций российского флота, верности государю и отечеству. Он вносит изменения в систему обучения, предусматривает возможность стажировки гардемаринов за границей. При П.В.Чичагове российские моряки совершили первые кругосветные плавания. Он же заменил шпаги офицеров кортиками, которые мы носим до сих пор. В рассказах старых моряков его имя ценилось очень высоко. Утверждалось, что всё лучшее на флоте заведено Чичаговым. Известно также, что он неоднократно выступал в Государственном совете с предложениями об отмене крепостного права. В своём рескрипте от 3-го апреля 1812 года Александр 1 решает укрепить позиции России на юге, объединив под единым командованием адмирала Чичагова сухопутные войска и Черноморский флот. В апреле 1812 года П.В. Чичагов сменяет в Бухаресте командующего Дунайской армией М.И. Кутузова и одновременно становится командующим черноморским флотом и губернатором Молдавии и Валахии. На случай войны с Турцией Чичаговым был разработан план высадки двадатитысячного десанта в Босфоре. Но война не началась, и план не осуществился. Через сто лет этот же план был обновлён и утвержден Колчаком. И так, обновляясь, план Чичагова просуществовал до 1984 года. В этом я лично убедился при рассмотрении оперативного плана Черно-морского флота. Двигаясь по ступеням службы и интересуясь вопросами военной истории, я уделил немало внимания войнам Наполеона. Пришел к выводу, что можно очень легко сделать шаг от величия к падению, совершив непоправимую глупость. Наполеон, напав на Россию в июне 1812 года, умудрился, вероятно, даже не взглянуть на карту России дальше Москвы. В результате сбылись слова великого русского полководца Суворова: « Тщетно двинется на Россию вся Европа, она найдёт там Фермопилы Леонида и свой гроб». Думаю, это предупреждение не следовало бы забывать и некоторым натовским горячим головам. Не будем детализировать Бородинское сражение, сдачу Москвы и создание Тарутинского лагеря, а скажем лишь, что Наполеон, не дождавшись заключения мира с Александром 1, бежал из Москвы, спотыкаясь о Малоярославец, Вязьму и Красное. После трёхдневных боёв у Красного разрозненные части французов бросились к реке Березине по дороге на Борисов. К этому времени был составлен план Александра 1, предусматривающий окруженье французских войск в междуречье Западной Двины и Днепра силами армии Чичагова и корпуса генерала Витгенштейна, во взаимодействии с главными силами Кутузова. Преодолевая трудности осеннего бездорожья и разливы рек; отбросив на запад австрийский корпус Шварценберга и стремившийся на помощь Наполеону саксонский корпус Рейнье; нанеся поражение польскому корпусу Домбровского, армия Чичагова 9 ноября заняла Борисов. Кутузов не смог (или не хотел?) организовать взаимодействие сил, участвующих в окружении французких войск. Но императорского плана никто не отменял. И, в соответствии с ним, Чичагов направил свой авангард под командованием графа Палена на разведку и для соединения с отрядами Витгенштейна. Но Витгенштейн с места не двигался – он не хотел подчиняться адмиралу. Вместо встречи с Витгенштейном, авангард Палена внезапно столкнулся с войсками маршала Удино, был атакован и вынужден был отступить. В связи с этим Чичагову пришлось перейти на правый берег Березины. В то же время Витгенштейн получил указание Кутузова не проявлять активности, а в случае необходимости отступить за Неман. Из Борисова вели две дороги – одна на Вильно, другая на Минск. В Минске было всё: оружие, боеприпасы, продукты, обмундирование, и можно было надеяться на помощь австрийского и саксонского корпусов. В Вильно же всего этого не было. Кутузов предположил, что Наполеон пойдёт на Минск. Для предотвращения прорыва он приказал Чичагову перейти со своими главными силами от Борисова на юг, к Забашевичам и тем самым перекрыть минское направление. На случай, если французы будут форсировать Березину севернее Борисова, устремляясь к Вильно, Чичагов оставил свой арьергард , возглавляемый генералом Чаплицем и полк полковника Корнилова. При создавшейся ситуации, другого выхода у Чичагова не было. Но этих сил оказалось недостаточно. Наполеон, разгадав маневр русских войск, обозначил ложные действия на минском направлении, а сам пошёл на Вильно. Он построил у деревни Студёнки два моста и 15 ноября перешёл вместе с гвардией, маршалами и личными своими обозами на правый берег Березины, а мосты приказал сжечь. Узнав об этих действиях, Чичагов стремительным маршем вышел севернее Борисова к переправе французских войск, разгромил части, успевшие перейти на правый берег и захватил обозы с награбленным московским имуществом. Думается, что русская православная церковь и по сей день должна быть благодарна Чичагову за спасение уникальных церковных ценностей. Район переправы, по свидетельству современников, был завален трупами людей и лошадей. Разгром был основательным. Не потому ли Французы вспоминают Чичагова не реже чем Кутузова. В дальнейшем Чичагов овладел Вильно и преподнёс Кутузову ключи от города. За боевые действия у Борисова император вручил Павлу Васильевичу Орден Святой Анны 2-й степени. У лиц, сопровождавших императора в его поездке в Вильно, возник вопрос: почему же войска Кутузова, достигнув столь значительных успехов, не смогли захватить самого Наполеона? Михаил Илларионович, нисколько не смущаясь, указал на Чичагова: дескать, адмирал не может управлять сухопутными войсками, в этом главная причина. Участники событий пытались доказать, что армия Чичагова, растянутая по всему правому берегу Березины и сдерживающая австрийский и саксонский корпуса, не могла остановить Наполеона без поддержки корпуса Витгенштейна и основных сил Кутузова. Тем не менее, слух о виновности Чичагова достиг Петербурга, был подхвачен недоброжелателями и широко распространился. Особую роль в обвинении Чичагова сыграли Гавриил Державин, министр иностранных дел Румянцев, паркетные адмиралы Кушелев и Шишков и баснописец Крылов. Слухи обрастали новыми невероятными подробностями, Чичагова даже обвиняли в измене. Между тем, армия Чичагова успешно шла на запад, участвовала во взятии Кенигсберга и осадила крепость Торн под Данцигом. Не выдержав несправедливых упрёков и оскорблений, Чичагов, с разрешения императора, сдал армию Барклаю де Толли и уехал за границу, к своей младшей дочери Екатерине, в замужестве графине Дю Бузе. Находясь за границей, он оставался членом Государственного совета России и писал свои воспоминания (он называл их «Записками») о службе в период царствования Екатерины Второй, Павла 1, Александра 1 и о войне 1812 года. В 1834 году Чичагов полностью ослеп. Скончался Павел Васильевич 20 августа 1849 года в Париже и был похоронен в его предместье Соо.
В отличие от мест упокоения отца, Василия Яковлевича Чичагова, и безвременно скончавшейся супруги могилы его брата генерала В.В. Чичагова и дочери Екатерины находятся в крайне плачевном состоянии.
«Записки» он оставил дочери. Понимая их историческую ценность и питая надежду на восстановление доброго имени отца и его реабилитацию перед историей, Екатерина Павловна готовила Записки к печати. Но кузен её мужа граф Дю Бузе тенденциозно подобрал отдельные фрагменты «Записок», придал им негативное содержание и опубликовал в Париже. Это издание попало в Россию, подтверждая оскорбительную ложь о Чичагове. Потребовалось срочное вмешательство Екатерины Павловны. Чтобы изъять публикацию из оборота и защитить честь отца, она обратилась в парижский суд и выиграла дело. Между тем, граф Дю Бузе, проигравший суд, вторично издал Записки Чичагова в Германии, при этом ещё более исказив действительные события на Березине. Разошедшиеся по всей Европе публикации Дю Бузе и до сих пор являются основанием для всякого рода инсинуаций. За два минувших века ложь прижилась в энциклопедиях, художественной литературе и учебниках истории. Подлинные Записки Чичагова были разрознены и частично утеряны. Большую работу по их восстановлению проделал до 1935 года Митрополит Ленинградский и Ладожский Серафим, в миру Леонид Михайлович Чичагов – правнучатый племянник Павла Васильевича. В последующем этим занималась внучка Леонида Михайловича игуменья Серафима, настоятельница Московского Богородице-Смоленского Новодевичьего монастыря, в миру Варвара Чичагова-Чёрная, умершая в 1999 году. Ныне поиск и восстановление подлинных «Записок» ведёт Благотворительный фонд дворянского рода Чичаговых под руководством Владимира Алексеевича Юлина – ветерана дипломатической службы. Многолетние труды дали желаемый результат. В 2002 году вышел первый том Записок Чичагова, охватывающий период с 1726 по 1800 год. Готовится к изданию второй том «Записок» – с 1801 по 1834 год. Воссоздать правду о роли и месте Павла Васильевича Чичагова в истории отечества – дело чести Российского военно-морского флота и патриотической общественности России. Этот человек, этот флотоводец и выдающийся государственный деятель заслуживает благодарной памяти потомков.
Об авторе.
Лебедько Владимир Георгиевич (1932), контр-адмирал. В детстве, во время войны, работал в колхозе. Окончил Бакинское Военно-морское подготовительное училище (1949), 1 Балтийское Высшее Военно-морское училище (1953), Высшие Офицерские классы ВМФ (1960), Военно-морскую академию (1968), Высшие Академические курсы руководящего состава Вооружённых сил СССР (1984), Военную академию Генерального штаба (1986). Последовательно занимал должности командира торпедной группы, командира минно-торпедной и артиллерийской боевой части, помощника и старшего помощника командира средней подводной лодки. Командовал крейсерской подводной лодкой, атомными ракетными подводными лодками. Являлся заместителем командира соединения подводных атомных ракетоносцев. Служил в штабе Северного флота в должностях: заместителя начальника отдела, начальника отдела, заместителя начальника штаба флота, начальника управлений. Был заместителем начальника штаба войск Юго-Западного направления. В 1988 году был назначен начальником Учебного центра ВМФ по подготовке экипажей атомных подводных лодок. Подготовил сотни подводников нового поколения. В январе 1991 г. уволен в запас. До 2000 года преподавал Историю военно-морского искусства в ВМА им. Н.Г.Кузнецова.
Ссылки по теме.
Среди Чичаговых были люди самых разных политических взглядов, но никто из них никогда не поступился собственной совестью, не запятнал фамильную честь или честь гражданина своего Отечества.
Мы продолжим выполнять свое обещание - рассказывать о судьбах и творчестве наших друзей - Подготов, воспитанников подготовительных училищ ВМФ.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
«Принимайте дела смело - до Вас на этой должности был человек без головы…». ...весной 1956 года Калининград был необычно наводнен войсками и военными грузовиками.
Начало воспоминаний Агронского М.Д.
«БЕРКУТ» ДРЕМЛЕТ У ПРИЧАЛА. Окончание.
Тенденция «закручивания гаек» стала заметна еще ранее, с начала обучения на третьем курсе. Увеличилось количество часов на строевую подготовку. Больше стало стальных ноток в командах старших и младших командиров. В столовую ходили только строевым шагом, не считаясь с тем, что можем расшатать межэтажные перекрытия учебного корпуса. Готовились к плановой комиссии из Москвы. Глубокой осенью в училище прибыла большая группа офицеров управления ВМУЗ. Инспекцию возглавлял начальник управления, трехзвёздный адмирал, с тремя «поплавками» на мундире Кучеров С.Г. Несколько ранее об этом человеке вполне определенно высказался Сталин, принимая у себя адмирала Исакова И.С. по случаю его назначения (в 1946 г.) на должность начальника Главного штаба ВМС (вычитал это, кажется, в мемуарах Исакова?) В ответ на реплику Исакова: «Товарищ Сталин, боюсь не справиться - я же без ноги», вождь бросил фразу: «Принимайте дела смело - до Вас на этой должности был человек без головы…» В течение нескольких дней работы комиссии обычная повседневная жизнь училища была парализована. Умело нагнетался страх и на курсантов и на офицеров. Я был свидетелем кульминации «спектакля», который состоялся по окончанию работы комиссии в клубе училища, где были собраны все курсанты. Основное действие разворачивалось на сцене клуба, где находился Кучеров и командование училищем. Курсанты сидели в зале строго поротно во главе со своими командирами. Лицедейство разыгрывалось по примитивному сценарию и оставило гнетущее впечатление. Начало было примерно такое: «Товарищ Филиппов, кто у вас старшина такой-то роты?» - грозно вопрошал инспектор. Пожилой и хромоногий начальник училища в звании контр-адмирала (Филиппов А.М. во время Великой Отечественной войны командовал бригадой торпедных катеров на ЧФ), резво вскакивал из-за стола и бойко называл подсказанную начальником строевого отдела нужную фамилию, скажем, главный старшина Сидоров. «Товарищ Сидоров, назовите, кто у вас худший по дисциплине курсант?» - продолжал проверяющий. Называлась фамилия, скажем, Попов. Резюме грозного адмирала было однозначным: «Товарищ Филиппов, курсанта Попова отчислить за недисциплинированность», В ответ было безропотное: – «Есть». Расправа в таком же духе продолжалась не менее двух часов. В зале бесправны были все - от курсанта до контр-адмирала. Робкие попытки что-то объяснить или как-то оправдаться решительно пресекались. Некоторые младшие командиры тут же были обвинены в бездеятельности и отстранены от работы. Думаю, что были оргвыводы и в отношении офицерского состава. Апогеем политики укрепления дисциплины в училищах, видимо, можно считать введения государственного экзамена по общевойсковым уставам. Это произошло, правда, позднее и нашего выпуска не коснулось. Атмосфера накалялась постепенно, достигая самые отдаленные точки страны. Давление центра нарастало по мере вхождения во вкус власти маршала Жукова. За короткий срок немало было и нововведений. Все новшества и жестокость бывшего спасителя отечества флот почувствовал одним из первых. После окончания шестого семестра и сдачи экзаменов курсанты третьего курса минно-торпедного факультета проходили практику на сторожевых кораблях в Балтийске (бывшем Пиллау). Наш класс разместили на сторожевом корабле пр.42 (корабль почти 100-метровой длины, водоизмещением более 1000 тонн, экипаж более 200 человек).
Балтийск - это первоклассная военно-морская база, расположенная в часе езды от Калининграда, досталась нашей стране в результате победы в отгремевшей недавно войне вместе с частью Восточной Пруссии. Говорили, что база построена руками, главным образом, русских военнопленных. Несколько искусственных ковшей (водных бассейнов) с километровыми бетонными стенками позволяли принимать к причальным стенкам самые крупные надводные корабли нашего флота. Причалы оборудованы всем необходимым для обслуживания кораблей: портальными кранами, электропитанием, топливом и водой.
Между ковшами расположены многочисленные спортивные сооружения - футбольные поля и спортивные залы, баскетбольные и волейбольные площадки. Внутри искусственных песчаных сопок, образовавшихся в результате выемки грунта из ковшей, расположены мастерские и лаборатории по подготовке и ремонту вооружения (в частности, минно-торпедного). В задачу практики входило выполнение обязанностей командиров боевых постов (замещения старшинских должностей). Изучаем устройство корабля, его технику и вооружение. Корабль практически новый, но если не ошибаюсь, выведен из первой линии и проводит ППР – планово-предупредительный ремонт, главным образом энергетической установки и в море не выходит. Участвуем в общекорабельных работах и проворачивании машин и механизмов, проводим ревизию торпедным аппаратам и торпедам. Планируются и занятия на берегу, в частности, знакомимся с минно-торпедными мастерскими. Однажды выходили в море на рейдовых тральщиках (100-тонных, на угле) для выполнения зачетной стрельбы из 45 мм орудия по щиту, буксируемому другим тральщиком, в роли управляющего огнем. Мне, правда, стрелять не пришлось. Командир корабля (кажется, старший лейтенант) узнал, что я немного владею английским языком, и попросил перевести какие-то тексты и выполнить учебное задание. Он, видимо, где-то учился, и требовалась помощь. В итоге меня усадили в каюте командира, где и работал весь световой день, пока группа моих одноклассников выполняла стрельбу. На море был штиль, и это способствовало успешному выполнению этого артиллерийского упражнения. Зачет получили все, в том числе и я, и к вечеру корабль возвратился в базу. Я не сожалел о таком способе получения зачета, т.к. считал артиллерию своей непрофильной дисциплиной, а единственную практическую стрельбу – чистой формальностью. В целом, хотя практика была организована блестяще, кпд был низким. На боевых кораблях курсантам не были рады. У офицеров кораблей своих забот хватает и лишние хлопоты ни к чему. Учебной техники нет, а боевая - не предназначена для учебных целей. Лишних помещений на кораблях также нет. Из-за лимита топлива и начала летнего сезона интенсивность выходов в море резко снижается, на кораблях занимаются ремонтом и подготовкой к осенне-зимней навигации. Мне кажется, что целесообразнее вернуться к опыту кадетских корпусов, которые имели учебные корабли, а гардемарины уходили в кругосветные плавания с заходом в крупные порты мира. К концу нашей месячной практики общая атмосфера в главной базе флота напоминала предгрозовую. Ждали визита нового министра обороны не без тревоги. Его внезапный «налет» на северный Балтийский флот завершился снятием с должностей ряда крупных начальников. Вскоре смерча не избежал и Балтийск. Любопытными подробностями посещения Жуковым крейсера «Свердлов» поделился с читателями корреспондент газеты «Литератор». Маршал и здесь показал свой крутой нрав, не считаясь с корабельным уставом и не гнушаясь мелочными придирками, вряд ли повышающими авторитет начальника такого уровня. Тут же приказал ввести на флоте занятия по строевой подготовке для всех офицеров по 4 часа в неделю. Через месяц распрощались с «Беркутом». Сожалели, что не выходили в море и не могли оценить его высокие мореходные и боевые качества.
«К СЛУЖБЕ УСЕРДЕН И ЗНАЮЩ».
Последний (четвертый) год обучения был связан с некоторыми особенностями. Неожиданно я был назначен старшиной роты на младший (первый) курс своего факультета. Это несколько меняло привычный образ жизни курсанта. К этому времени в глубине обширного внутреннего плаца закончили строительство четырёхэтажного спального корпуса, куда перевели все роты, ранее размещавшиеся в мансарде учебного корпуса и в других помещениях. В частности, третий курс жил в казармах, расположенных в нескольких километрах от основного корпуса. После переезда в новое здание все курсанты были под контролем за единым забором. В спальном корпусе было все необходимое для нормального размещения роты курсантов полного состава. Моя подопечная рота состояла из двух взводов (классов) и размещалась на первом этаже новой казармы. Это было связано с сокращением приема абитуриентов на первый курс в 1955-1956 учебном году. Наши годы стабильностью не отличались: одни училища закрывали, другие сокращали, переводили отдельные факультеты из одного города в другой. Усеченная младшая рота разместилась в казарме с размахом, в спальных помещениях на значительном расстоянии стояли только одноярусные металлические койки, у каждого курсанта – своя конторка (вместо тумбочки). Старшине роты предназначалась отдельная комната с канцелярским столом, платяным шкафом и добротной металлической кроватью с панцирной сеткой. Помкомвзводы, назначенные также из выпускной роты, имели возможность всегда передохнуть в моей комнате с табличкой «Старшинская». Они размещались вместе со своим подопечным взводом в общем спальном помещении. Обязанности старшины роты достаточно многочисленны, в том числе организация выполнения утреннего и вечернего (после окончания учебного процесса) распорядка дня, построение и сопровождение роты в столовую и обратно (трижды в день), вечерняя прогулка и поверка, организация несения дежурной службы и др. Старшина роты является правой рукой командира роты, который отвечает головой за своих курсантов. Командиром роты первого курса минно-торпедного факультета в 1955 году был назначен недавний выпускник этого же училища лейтенант (затем старший лейтенант) Генрих Буйняченко, с которым мы нашли общий язык и быстро сработались. Институт младших командиров из курсантов старших курсов - это, вообще говоря, гениальная находка, когда убиваются сразу два зайца: неплохая практика воспитательной работы и экономия государственных средств (на штатных старшинских должностях). Не могу сказать, что мне нравилось командовать ротой, хотя научился и этому. По натуре я не жесткий человек, действующий, скорее, по логике ума, чем по уставу. Я не отвергал известный принцип: «Действуй по уставу - завоюешь честь и славу», но не задумывался о чести и не рвался к славе. Просто добросовестно относился к порученному делу. Так же поступал и впоследствии на протяжении всей службы. Знаю, что мои подопечные курсанты считали меня справедливым и иногда жаловались на своих помкомвзводов (а ими были Миша Трибуль и Иероним Вандыш), доверяя мне быть арбитром в мелких конфликтах. Наверное, опирался на опыт предшественников - старшин рот, командовавших мной: Б.Николаев (в Ленинграде), Бушуев на 3-м курсе, (кто на втором - не помню). Ретроспективный анализ их действий и собственные извилины позволяли найти, как правило, приемлемое решение в конфликтных ситуациях. Положение старшины роты создавало и определенные трудности, прежде всего, в учебе, но и давало ряд привилегий (большая свобода, отдельный кабинет - спальня, большее денежное довольствие – 325 рублей вместо 250). Если не изменяет память, весной 1956 года Калининград был необычно наводнен войсками и военными грузовиками. Встречали высокопоставленных гостей – Хрущева Н.С. и его друга (так писали газеты) Булганина Н.А., министра обороны СССР в 1953-55 гг. Я находился в оцеплении с курсантами моей роты, которое расставили в районе железнодорожного вокзала. Живой коридор от вагона поезда, прибывшего из Москвы, до автомобилей на привокзальной площади создали курсанты нашего училища. Я стоял в самом узком месте при выходе из вокзального тоннеля и впервые видел живого преемника Сталина с расстояния не более 2-х метров. Это был первый визит новых высших советских руководителей в Великобританию. Кортеж машин от вокзала отправился в Балтийск, где готовился к выходу в море современный боевой корабль. На борту легкого крейсера «Орджоникидзе» Хрущев в сопровождении большой свиты отправился в Портсмут (главная база и порт на юге Великобритании).
Неделю спустя курсанты были задействованы во встрече этих руководителей, возвратившихся на этом же корабле из Англии. Оцепление было развернуто на ближайшем от города военном аэродроме в пос.Чкаловск, откуда гости улетали в Москву на самолете «Ил-14». Хрущев поднялся на специально сооруженную трибуну вместе с Туполевым А.Н. и произнес перед собравшимися длинную речь, которая продолжалась не менее 2-х часов. Слушателями оказались, в основном, военнослужащие, но лидеру, видимо, нужна репетиция перед более серьезным отчетом в столице. По выступлениям по радио и кинохронике тех лет сложилось впечатление, что Никита Сергеевич не блистал ораторским искусством. В этом случае он выступал довольно четко, почти без обычных «эканий». Он рассказывал о своих впечатлениях, тут же делал выводы и предложения, некоторые из которых вскоре реализовывал. Именно в Англии он подсмотрел малогабаритные дешевые квартиры для простолюдинов, которые были построены в Союзе в большом количестве, и впоследствии получили наименование «хрущебы». 1956 год был знаменательным для нас не столько бурными политическими событиями в стране, сколько последним годом пребывания в стенах училища. В последний год сблизился еще с одной заметной курсантской личностью. Он тоже был старшиной роты, кажется на третьем курсе. Вначале, видимо, связывали какие-то общие служебные заботы, затем вместе ходили в увольнение в город. Старшины рот пользовались правом свободного выхода в город, но воспользоваться этим могли только после увольнения своих подчиненных. Мы уходили из училища последними и возвращались немного раньше остальных, чтобы успеть принять доклад от дежурного по роте о результатах увольнения и принять меры, если что-то случилось (кто-то опоздал или не прибыл). Происшествия были крайне редко, припоминаю отдельные случаи появления первокурсников под «хмельком». Нередко принимать возвращавшихся из увольнения приходил командир роты, и тогда все решения принимал он. Упомянутую выше личность звали Юра Пронтышев, вместе с которым отмечали последний в Калининграде Новый год, причем не где-нибудь, а в семье заместителя начальника училища по строевой части Пруссакова Б.И. Юра где-то познакомился с дочерью Бориса Ивановича и, видимо, получил приглашение явиться с приятелем. Нам был накрыт стол в отдельной комнате на четыре персоны (четвертой была подруга дочери Б.И.). Насколько помню, вечер прошел скучно, и в этом доме я больше не был. В последние месяцы перед выпуском больше сдружился с другим Юрой – Фроловым, с которым и проводили свободное время. Государственные и выпускные экзамены сдал успешно, но оценки привести не могу, т.к. память не сохранила, а вкладыш к диплому является документом строгой отчетности и подшивается в личное дело. К концу обучения перед последней экзаменационной сессией голова была набита множеством нужных и не очень нужных сведений, которые утрамбовывались в мозговые ячейки на протяжении 14 лет (школа и училище). Сотни квалифицированных преподавателей принимали участие в этом процессе. С трудом верилось, что могут быть люди, знающие больше. Но знать, оказывается, недостаточно, надо еще уметь знания превратить в положительную оценку. Это не всем удается, к тому же обстановка на экзамене не всегда способствует раскрытию способностей человека. Известно, что экзамен - это лотерея, и вероятность вытащить самый трудный вопрос высока. Существуют, вероятно, сотни способов помощи утопающим на экзаменах. У нас тоже они не игнорировались. Приведу два эпизода на эту тему. Сдавали один из спецпредметов, кажется, торпедное оружие. Накануне убедили одного из лаборантов разложить экзаменационные билеты по порядку, не перемешивая. Вначале все шло по плану. Авангард курсантов зашел в экзаменационное помещение. Начальник кафедры достал из сейфа пачку еще не использовавшихся билетов и передал их лаборанту, который начал их раскладывать по порядку, в несколько рядов на столе, накрытом зеленым сукном. Первые из списка очередности сдачи экзамена начинают по команде экзаменатора вытаскивать билеты из разных рядов, чтобы во-первых, убедиться, что они разложены в нужном порядке, и, во-вторых, не вызвать подозрения у экзаменационной комиссии, что билеты разложены по порядку номеров. Очередность сдачи экзаменов устанавливается старшиной класса обычно на добровольных началах: на классной доске вывешивается лист бумаги с пронумерованными строками, куда каждый курсант вписывает свою фамилию. Первыми обычно записываются смелые и хорошо успевающие (но не отличники, которые боятся «сорваться»). Готовились к экзамену по всем вопросам в билетах, но т.н. «свой» билет учился особенно тщательно, как гарантия получения повышенного балла. Первые «счастливчики», вытащившие «свои» билеты, уселись готовиться к ответам, а дежурный вышел в коридор и радостно сообщил остальным, что волноваться нечего - все идет по плану. В помещении, где проходит экзамен, жарко и открыты форточки (а может быть и окно). Вдруг резко открывается дверь (вошел кто-то из начальников) и, о у ж а с! - от сквозняка билеты, как опавшие листья, разлетаются со стола в разные стороны. Лаборанты лихорадочно собирают билеты с пола и снова, уже в произвольном порядке, раскладывают экзаменационные билеты на столе. Так хорошо начавшаяся операция сорвалась. Повезло лишь немногим, кто успел взять билет до этого происшествия. Второй же эшелон состоит из более слабых и средних учащихся, которые теперь вынуждены надеяться на бога и жалость экзаменаторов. Правда, по спецпредметам «двойку» получить трудно: кругом висят плакаты (официальные шпаргалки) и схемы изучаемой техники, которые помогают выплыть. Сдавшие экзамены шутили и успокаивали слабаков тем, что четкий подход к экзаменаторам уже стоит трех баллов. Если не ошибаюсь, экзамен выдержали все, но общий балл класса был ниже запланированного. Из специальных дисциплин самым объемным по числу часов был курс минно-трального вооружения, который читался разными преподавателями (Сизоненко, Дубсон, Вольский, Беляев, Эрвальд, Платонов) на протяжении нескольких семестров. Были, кажется, и промежуточные зачеты, но на госэкзамены был вынесен весь этот объемнейший материал, который освежить в памяти за несколько дней невозможно. Каждый преподаватель этой кафедры был узким специалистом своего раздела программы и вряд ли в совершенстве знал предмет в целом, изобилующий бессчетным количеством образцов техники: мин, тралов, сетей и параванов, глубинных бомб и средств их доставки. На нашем факультете эта кафедра была ведущей и вместе с кафедрой торпедного оружия отвечала за качественную подготовку специалистов по минно-торпедному вооружению.
Учебный кабинет минно-торпедного оружия. (Уточнение Н.А.Верюжского: это снимок части служебного коридора второго этажа Рижского Нахимовского военно-морского училища до 1953 года. Дверь двустворчатая прямо - на лестницу служебный выход. Дверь направо - в приёмную начальника училища. Дверь налево - в коридор с учебными классами. Обычно это были классы старшеклассников.)
Прошли 3-4 дня, предназначенные на подготовку к экзамену, и стало ясно, что надо что-то предпринимать. Приняли решение послать на кафедру парламентера и честно признаться, что класс в целом к экзамену не готов. Мы полагали, если это выявится на экзамене в присутствии госкомиссии, могут быть неприятности не только у курсантов, но и у кафедры. Дипломатическую миссию вести опасные переговоры доверили, помнится, Чернякову. Он вроде бы не отличался выдающимися успехами в учебе, но лучше других знал преподавательский состав этой кафедры, т.к. какое-то время занимался там в научном обществе. Он неохотно согласился на это, но как-то сумел убедить начальника кафедры помочь классу. Что конкретно было сделано, точно не помню, но, скорее всего, билеты были разложены в известном порядке, и экзамен прошел благополучно. В заключение последней экзаменационной сессии в дополнение к программе всему выпускному курсу прочитали в потоке несколько лекций (10 - 12 часов) по ракетному оружию. По плакатам, нарисованным в спешном порядке, выпускников ознакомили с основами устройства и боевого использования (в период войны) немецких ракет ФАУ-1 и ФАУ-2. Тема была совершенно секретной и читалась без права записи. О разработке отечественных ракет упомянуто не было, хотя очень скоро на флоте стало известно, что в это время наши конструкторы (Королев, Макеев, Чаломей и др.) разрабатывали и испытывали первые образцы ракет, строились корабли-ракетоносители и ракетные базы, а в ряде военных училищ готовили первых офицеров – ракетчиков. По прошествии почти 40 лет я не помню, что было зафиксировано в моей выпускной аттестации. Думаю, что она была в целом положительной и близка к типичной для того времени, которую дал писатель герою своего романа «Затяжной выстрел» Олегу Манцеву. «…Команда разнеслась по линкору: «Корабль к бою и походу изготовить!». К бою и походу на линейном корабле Олега Манцева готовили в Ленинграде 4 года, по прошествии которых училищные командиры пришли к выводу, что О.П.Манцев партии Ленина-Сталина предан, морально устойчив, физически здоров, морской качке не подвержен. Отличными и хорошими отметками преподаватели удостоверили, что обученный ими Манцев знает физику, высшую математику, артиллерийские установки, приборы управления стрельбой и прочая и прочая; что он умеет плавать кролем и брасом, управлять артиллерийским огнем, определяться в море по маякам и звездам. Конечную точку в характеристике поставил кто-то неведомый, кто прочитал последнюю автобиографию Манцева, дыхнул на прямоугольный штамп и оттиснул им: «В политико-моральном отношении изучен, компрометирующих данных нет…» В заголовок данной главы вынесены слова, взятые из аттестации нашего предшественника в начале ХIХ века. Такую характеристику получил будущий герой Синопа гардемарин Нахимов после окончания в 1818 году Морского кадетского корпуса: «К службе усерден и знающ». На последнем курсе собрали деньги на памятный выпускной альбом, избрали творческий коллектив для его оформления в составе 5 самодеятельных художников (Ю.Щеткин, А.Шамаль, Е.Богатый, Ю.Толман, П.Юринов) и одного фотографа (Ю.Сухоручкина). Они выполнили гигантскую работу по созданию оригинального альбома для каждого выпускника. По традиции, первые листы альбома содержат портреты исторических и сановных лиц, а также знаменитых адмиралов. На отдельных листах - руководители МО, ВМУЗ и командование училища, факультетов и рот, затем фотографии преподавателей и курсантов - выпускников на фоне памятных мест города, отдельных кораблей и видов оружия. На основе альбома можно утверждать, что в 1956 году минно-торпедный факультет окончили 96 человек. Заканчивается альбом групповым портретом (дружеский шарж) на художников и оформителей, изображенных в процессе творчества. Итак, учеба закончена, сброшен груз наук, но до производства в офицеры (так выражались раньше) еще не так скоро. Раньше гардемарины уходили в кругосветное плавание, в наши дни выпускники, получив мичманские погоны, отправлялись на стажировку на боевые корабли. Обычно нормальный срок стажировки составлял 3 месяца. Нас предупредили, что в связи с изменяющейся политической обстановкой в стране, срок стажировки может быть увеличен до одного года. Время было переломное - расцвет реформаторской деятельности Хрущева. Уже объявлены грандиозные (более 1 миллиона) сокращения вооруженных сил, разрезаются недостроенные на стапелях тяжелые крейсера, уменьшен в два раза прием абитуриентов на первый курс нашего училища. Одновременно со сдачей госэкзаменов всех курсантов-выпускников пропустили через медкомиссию и отсеяли несколько человек. В их число попал и мой приятель Юра Щеткин. Не ведаю, какими пороками наградила его природа, что привело к его отчислению из училища на последнем этапе учебы. Знаю точно, что Военно-морской флот лишился талантливого человека и всесторонне подготовленного офицера. Юра не порвал с морем и стал, думаю, бесценной находкой для гражданского пароходства, где проплавал несколько десятков лет, не жалуясь на здоровье.
СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ.
На стажировку меня определили в Кронштадт в дивизион торпедных катеров (База Литке). Видимо, с учетом моего пожелания и в дальнейшем служить на малых кораблях. Я выполнял функции помощника командира звеньевого Стажировка продолжалась 6 месяцев, прошла, считаю, успешно, хотя и неоправданно затянулась. В училище была направлена телеграмма с просьбой после выпуска направить меня для прохождения дальнейшей службы в Кронштадт.
Подробности стажировки я преднамеренно опускаю, т.к. это, как говорится, уже другая история, не связанная напрямую с обучением в училище. В начале декабря 1956 года стажеров отозвали в училище, где и состоялся, можно с натяжкой назвать - торжественный выпуск. Командование училищем вручило лейтенантские погоны и кортики, зачитали приказ Министра обороны о присвоении первичного офицерского звания. Вместо банкета устроили торжественный обед (примечание Илюхина: вместе с офицерами училища?) Причем, кажется, впервые за последние годы на выпускном банкете было запрещено спиртное. Выход нашли простой: каждый выпускник купил себе бутылку водки в магазине и принес с собой. Разлили зелье в большие белые фарфоровые кружки с флотской символикой, предназначенные для компота. В середине зала столовой на месте дежурного по училищу, не торопясь, выхаживал новый начальник училища контр-адмирал Богданович недавно сменивший на этом посту хромоного Филиппова. Перед тем, как начать трапезу, один из наших выпускников вышел из-за стола с подносом и подошел к адмиралу. На подносе стояла упомянутая выше кружка, наполненная водкой, и несколько ломтиков хлеба. Не знаю, было ли это продуманным заранее действием или экспромт, который служил тестом на лояльность. Аудитория в 250 человек примолкла, наблюдая за развитием событий. Богданович ничтоже сумнящеся опрокинул в рот кружку с жидкостью, крякнул и занюхал корочкой хлеба. Затем, как ни в чем не бывало, продолжал беспристрастно выхаживать в середине зала. За столами возобновилось оживление и бульканье жидкости, теперь уже в открытую. Обед был действительно праздничным и закончился без происшествий. Вечером застолье было продолжено за пределами училища. Большинство выпускников разошлось по своим компаниям, некоторые проводили время в клубе, где, кажется, был организован вечер отдыха. Несколько дней отводилось на оформление документов и окончательный расчет с администрацией училища. В кармане лежал новенький диплом общесоюзного образца, в котором утверждалось следующее: Настоящий диплом (№554494) выдан Агронскому Марку Дмитриевичу в том, что он в 1952 году поступил в Балтийское высшее военно-морское училище и в 1956 году окончил полный курс названного училища по минно-торпедной специальности. Решением Государственной экзаменационной комиссии от 18 июня 1956г. Агронскому М.Д. присвоена квалификация офицер – минер – торпедист надводного корабля. Председатель Государственной экзаменационной комиссии контр-адмирал Лежава. Начальник училища контр-адмирал Филиппов. Секретарь капитан 1 ранга Камаев. г. Калининград 1956год. Регистрационный №1301.
Мне, к сожалению, не удалось из-за занятости по службе побывать в училище на традиционных сборах выпускников, которые проводятся в юбилейные годы. Однако летом 1972 года с санаторной путевкой в Светлогорск вновь повстречался с Калининградом. Город-сад по-прежнему красив, исчезли развалины, к сожалению, разобран знаменитый Королевский замок, где в 1942 году была развернута я н т а р н а я комната, украденная немцами из Екатерининского дворца (под Петербургом), посетил многие знакомые места, в т.ч. и саркофаг с великого философа приютившегося у одной из стен Кафедрального собора.
Совершил экскурсию по местам ожесточенных боев в 1945 году, когда в ходе Восточно-Прусской операции войска 3-го Белорусского фронта штурмом овладели городом. По решению Потсдамской конференции 1945 года Кенигсберг с прилегающей территорией (около 1/3 бывшей Восточной Пруссии отошел к СССР). В 1946 г. город переименован в честь М.И.Калинина. Много узнал нового из истории города, в т.ч. и из ряда книг, посвященных этому краю и городу-крепости, основанному в 1255 году крестоносцами Тевтонского ордена. Ностальгия по этому городу и училищу продолжает существовать. Поседевшие выпускники 1956 года, проживающие в Ленинграде-Петербурге, нередко вспоминают юные годы при ежегодных встречах, о чем свидетельствует и предоставленная ниже фотография (встреча однокашников в честь сорокалетия выпуска в январе 1997 года).
За прошедшие годы произошло много изменений на флоте и в курсантской жизни. В соответствии с Положением о высших учебных заведений внесены кардинальные изменения в учебный процесс и быт курсантов. Впервые декларирована необходимость индивидуализации обучения и развития способностей и творческих начал слушателей и курсантов. Раньше этого не было, всех стригли под одну гребенку. Выпускники в своем большинстве не в ладах с элементарной грамотностью и общей культурой, не говоря уже о плохом знании иностранного языка. Сейчас начинают вспоминать о традициях флота, появились первые печатные публикации, приподнимающие занавес над прошлым, который был опущен на 70 лет, ликвидируются белые пятна в истории флота. Надо возрождать традиции потомственных военных моряков, отличавшихся сочетанием блестящего домашнего образования и воспитания с заинтересованной профессиональной подготовкой в военно-морских училищах. В заключение несколько слов о себе. После окончания Калининградского ВВМУ получил назначение на Северный флот, первоначально в дивизию торпедных катеров (поселок Гранитный), а затем в дивизию ОВРА (г. Полярный), где в течение 4-х лет плавал командиром сторожевого катера проекта 199. В начале 1962 г. перевелся в Североморск и переквалифицировался в ракетчика, готовил и обеспечивал подводные лодки баллистическими ракетами. В 1965 г. заочно окончил Ленинградский институт водного транспорта и получил диплом инженера-электромеханика. В конце 1967 г. перевелся в Ленинград в Военно-морскую академию, где стал заместителем начальника отдела военно-технической информации. Затем продолжил службу в научно – исследовательском отделе академии. Через 13 лет пребывания в академии закончил службу в 1980 году в звании капитана 2 ранга-инженера. После увольнения с военной службы более 10 лет работал в ряде проектных организаций городского хозяйства Ленинграда.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
