Вскормлённые с копья - Сообщения за июнь 2010 года

Поскольку разговор перешёл на женскую тему, то, как бы к слову скажу, что у меня не было постоянных встреч и дружеских отношений с девочками, хотя и были общие знакомые. Например, в период своих занятий на аккордеоне приходилось общаться с представительницами нашего танцевального кружка. Помню, были сестрички Верховские. Одна из них, что постарше, была очень миленькая, весёлая, игривая всегда на виду и, видимо, тем самым обращала на себя внимание и имела большой успех у «питонов», в том числе из старших классов. Другая, хотя и помладше, и потише, но тоже хорошенькая не участвовала в танцевальной группе, зато часто сопровождала старшую сестру на занятия, обычно простаивая за кулисами сцены, в терпеливом ожидании завершения занятий. Нам с Витей Кулагиным вместе со своими аккордеонами тоже много времени приходилось проводить в закулисных рабочих помещениях, тренируясь и готовясь к своим выступлениям. Как-то само по себе, у меня с младшей Верховской и произошло закулисное знакомство. На ротных вечерах, играя «в почту», мы обменивались записочками смешного, детского и наивного содержания с намёками на то, что «Вы мне нравитесь», «Давайте дружить» или «Приглашаю на следующий танец». Сейчас я уже забыл её имя. Но тогда при личном знакомстве меня несколько удивила и насторожила похожесть наших фамилий. Заинтересовавшись этим обстоятельство, уточнил и узнал с чьих-то слов, что это дочери контр-адмирала С.Б.Верховского,  командовавшего в годы Великой Отечественной войны бригадой подводных лодок на Балтийском флоте, а ныне занимавшего какую-то высокую должность в Рижской военно-морской базе. Ну, подумал, если это так, то нечего мне, как в народе говорили, «со своим свиным рылом в калашный ряд лезть». Значит, никакой дружбы и взаимной симпатии не должно быть, только «Здрасте», низкий поклон и «До свиданье». Так прошло несколько лет, а в десятом классе вдруг случайно увидел у Эдика Гребенникова, своего друга-приятеля, фотокарточку младшей Верховской с дарственной надписью личного характера: «На добрую память...и т.д и т.п.». Спрашиваю Эдуарда, дескать, как это надо понимать. А он так спокойно отвечает, что дружба у них установилась, а со старшей сестрой давно встречается Адик Сафронов. Тогда, стало быть, желаю вам обоим полного успеха! Не знаю, чем дело у них завершилось. Вскоре был выпуск, и мы все разъехались кто куда.
Вспоминаю, что нашу выпускную роту подвергли тщательному, детальному, всестороннему, многодневному, комплексному, медицинскому обследованию. Каждый класс в течение дней двадцати или даже более практически круглосуточно находился в санитарной части, отлучаясь только на классные занятия. Помимо нашего училищного медперсонала приехала целая бригада разных специалистов из Ленинградской Военно-Морской Медицинской Академии. Что только они с нами ни делали? Утром и вечером, днём и ночью заставляли глотать, выпивать, накапливать, сдавать, брать, прослушивать, продувать и просвечивать.



В 1ml спермы содержится в среднем 200 млн. сперматозоидов. Световой микроскоп, 1500х

Сам слышал, как молоденькие лаборантки при проведении анализа мочи, которую мы сдавали ежедневно и в больших количествах, жаловались врачам, что ночная моча сдаётся плохого качества сплошные сперматозоиды, что затрудняет, по их мнению, проводить объективное заключение. Вот дурочки, нашли, на что жаловаться, как будто мы виноваты? Что они, мужскую физиологию не знали, что ли?
Затем комиссия медиков уехала и, обработав огромный фактический материал, получила достаточно объективные медицинские характеристики на каждого выпускника, для того, чтобы определить пригодность продолжения обучения в училище подводного плавания. Медицинское наблюдение за каждым из нас продолжалось ежемесячно в течение всего года, специально закреплённым за ротой врачом-терапевтом.
Существенным решением по результатам проведённой комплексной медицинской проверки явилось принятие весьма важного решения по значительному улучшению суточного питания для нашей выпускной роты.
Нам выделили и оборудовали отдельное помещение столовой, которое стали называть кают-компанией, куда мы приходили повзводно и свободно, без общей команды, как это было введено для всего училища, размещались за идеально сервированными столами на четыре человека. На завтрак помимо традиционной французской булочки со сливочным маслом дополнительно стали выдавать разные каши, творог или сметану, яйца, а какао теперь появлялось у нас не только в дни великих праздников, а почти еженедельно. На обеды и ужины количество блюд не изменилось, но они стали более насыщенными, питательными и калорийными. Наверное, такие радикальные меры, направленные на укрепление нашего физического состояния, имели достаточные основания флоту нужны были крепкие, здоровые, выносливые офицерские кадры, тем более, что, в основе своей, мы должны были пополнить ряды офицеров-подводников.



Камбуз училища. Помещение камбуза училища, где осуществляется приготовление пищи для нахимовцев.

О себе скажу, что я уже давно и, кажется, навсегда забыл изнуряющее, гнетущее, тягостное, истощающее силы чувство голода, которое постоянно испытывал долгие военные и послевоенные годы. Теперь же непременно хотелось быть крепким, сильным и абсолютно здоровым. Приходя каждый очередной раз к врачу на осмотр, я всегда с нескрываемой надеждой спрашивал о своём медицинском состоянии и соответствии требованиям, предъявляемым для обучения в училище подводного плавания. Врач-терапевт, милая, такая вежливая, тактичная, мягкая в обращении и моложавая приятная женщина, всегда отвечала, что претензий к моему физическому состоянию и общему здоровью у неё нет. Вот только спирометрия, как деликатно замечала врач, якобы, у меня недостаточна, и она вновь и вновь тщательно прослушивала мои лёгкие, стремясь обнаружить в них какие-нибудь ещё скрытые и не до конца использованные резервы. При проведении диспансеризации и на общих медицинских осмотрах я стал присматриваться, кто и сколько выдувает литров воздуха, и был удивлён, когда оказалось, что у большинства ребят крышка из резервуара, порой, чуть было не вырывалась от выдуваемого ими воздуха. Вот это объём лёгких по пять-шесть литров! А у меня позорный пшик, еле-еле дотягивал до 3000 см3. Врач-терапевт очень деликатно меня успокаивала, мягко просила не волноваться, нежно говорила, что это тоже не плохо, но пока недостаточно. Вот, если бы я выдувал 4,5 или даже 4 тысячи кубиков, то тогда, мне казалось, что мой милый доктор не имел бы ко мне претензий. Что же делать?



Спирометрия. Физиологические основы тестирования функции лёгких.

Я стал тренироваться, бегал и дышал по своей индивидуальной программе. Вместо обязательной для всех «питонов» физзарядки самонадеянно пристраивался к сборной легкоатлетической команде и вместе с такими мастерами бега, для которых выдуть шесть или семь литров воздуха было пустячное дело, как Арнольд Думбре, Боря Рапопорт, Володя Смирнов и другие, покидал территорию училища и в течение получаса носился до третьего пота по тропинкам и аллеям ближайших к училищу скверов и парков, меняя темп бега и, по возможности, выполняя различные дыхательные упражнения. Дежурный по КПП каждый раз с опаской и недоверием посматривал на меня, когда я, выбегая из училища, нахально называл себя членом сборной. Такие подозрения у дежурного явно имелись, поскольку сборники были экипированы в спортивные костюмы, а моя одежда соответствовала объявленной форме по училищу для проведения физзарядки. Так, глядишь, и другие разбегутся. Но меня ни разу не останавливали и не задавали уточняющих вопросов.
Надо сказать, такие утренние пробежки дали положительные результаты. На последнем, заключительном этапе медицинского обследования я выдул целых 3800 см3, но, тем не менее, не достиг заветного даже минимального рубежа. Мне кажется это явилось основной причиной, других-то оснований не было, того, что я даже не рассматривался как кандидат на распределение в Первое Балтийское Высшее Военно-Морское училище подводного плавания. Это стало абсолютно ясно после того, как некоторым нахимовцам, в том числе и мне, объявили, где бы желал продолжать учёбу. Я, особо не задумываясь, тут же заявил, что мечтал учиться в Ленинграде, чтобы быть вместе со своими ребятами, а если мне в подплав дорога «заказана», то не буду возражать от назначения в Училище Оружия или, в крайнем случае, в ВИТКУ. Во всяком случае, надежда у меня продолжать учёбу вместе со всеми в Ленинграде ещё сохранялась.
Мне бы хотелось напоследок также вспомнить ещё о тех видах подготовки, которые, на мой взгляд, очень целенаправленно нас настраивали и готовили к курсантской жизни, это общевойсковая подготовка (ОВП) и военно-морская подготовка (ВМП). Так, например, на ОВП вместо постоянной маршировки строевым шагом, построений и перестроений в составе отделения и взвода, стали отрабатывать элементы штыкового боя, но самое главное, что было более интересно, стали изучать стрелковое оружие, начиная от легендарных, нашей отечественной трёхлинейной винтовки Мосина  образца 1891 года, являвшейся основной стрелковой единицей нашего красноармейца, да и то не каждого, на начало Отечественной войны в 1941 году, и американского станкового пулемёта «Максима»  образца 1910 года, который, несмотря на свою популярность и надёжность, в воинских частях Красной Армии всё-таки был в недостаточном количестве.



Майор Богданов, отменный и образцово показательный строевик, всегда подтянутый, бодрый, энергичный, хотя и не выделялся большим ростом и гренадёрской статью, но при демонстрации элементов штыкового и рукопашного боя в его руках тяжёлый, полуметровый в натуральную величину макет «трёхлинейки» порхал, как бабочка с цветка на цветок, а уколы с неожиданными, что длинными, что короткими выпадами не оставляли никакого сомнения воображаемый неприятель оказывался непременно поверженным. Безукоризненно, чётко, красиво! К нашим неловким ударам и попыткам проколоть неподвижное мешковатое чучело, имитировавшего сильного, жестокого и коварного врага, майор Богданов относился снисходительно, очевидно, понимая, что его экзерсисы никому из нас никогда не повторить. И всё-таки мы приобрели некоторые навыки этого боевого единоборства в рукопашной схватке.
Но при выполнении сборки и разборки, кроме названных выше образцов стрелкового оружия, он был более строг и педантичен, когда рассказывал и показывал наши отечественные образцы Дегтярёва (ППД и ПТРД), Шпагина (ДШК и ППШ), Симонова (СКС), Токарева (МТ и ТТ) и, почему-то под большим секретом, Калашникова (РПК и АК). С настоящим боевым оружием было интересно познакомиться, самостоятельно повозиться при сборке-разборке и даже просто подержать в своих руках. Как-то один раз наш преподаватель приносил в класс, но только показать, трофейный немецкий автомат.



ППД-40, ППШ-41, ППС-43

Майору Богданову удалось организовать секцию стрельбы из пневматического пистолета, в которую желающих нахимовцев записаться оказалось слишком много, а пострелять всем хотелось. Он устроил жесткий отбор с перспективой участия своих подопечных, наиболее подающих надежды, в стрелковых соревнованиях. То, что он был стрелок первоклассный, это было ясно, и ему хотелось подобрать и обстрелять таких же настырных и терпеливых подобных самому себе ребят.
В девятом или десятом классе нам выдали личное оружие семизарядный карабин Симонова (СКС), маленький, лёгкий, удобный. Строевые занятия в составе взвода, как правило, проводились с карабинами. Научились выполнять необходимые строевые приёмы с карабином. Не все сразу, правда, привыкли правильно, без ворсинок смазывать канал ствола и вообще образцово содержать, но постепенно привыкли и вроде бы научились. В течение года один раз выполнили учебные стрельбы тремя боевыми патронами и очень жалели, что так мало.



Вестибюль первого этажа учебного корпуса Рижского Нахимовского Военно-морского училища с постом № 1 часового у Знамени училища.

Нам доверяли нести службу часовыми у Знамени училища с карабинами, правда, незаряженными. Начальство, видимо, боялось, как бы мы не перестреляли кого-нибудь.
Вспоминая занятия по Военно-морской подготовке, необходимо отметить, что в младших классах эту дисциплину вёл капитан-лейтенант Э.Я.Залитэ, высокий, благообразный, спокойный, наверное, латыш по национальности, говоривший с очень заметным прибалтийским акцентом. На его занятиях всегда было интересно и даже, когда в классе на уроке вдруг возникало какое-нибудь оживление или суматоха, он по-деловому, без крика и излишних одёргиваний умело держал в классе необходимую дисциплину и порядок. Возможно, не только от правильного педагогического умения учителя вести урок и не потому, что это было начальное знакомство с морской тематикой, интересовавшей нас больше всего, а потому, что мы, как мне кажется, не уставали на этих занятиях от длительного и монотонного объяснения устройства каких-нибудь трирем или галер и бесчисленных морских сражений, что тоже было весьма познавательно, однако с интересом ждали проведения в духе учебной игры регулярных тренировок по приёму флажного семафора и световой азбуки Морзе, по распознаванию флагов расцвечивания и определению их значений.
Всё это, так же и как последующее детальное теоретическое изучение устройства шлюпки, а затем и шхуны, практически отрабатывалось и накрепко усваивалось нами в период летних лагерных сборов.
Смею с достаточным основанием утверждать, что многие из нас, имея такой запас начальных знаний и умений, значительно проще и легче в дальнейшем совершенствовали своё морское образование.



На экзамене по Военно-морской подготовке. Слева на право нахимовцы: Витя Балабинский, Коля Верюжский и вице-старшина Толя Сорокин.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru