(26 октября 1926, Томск — 30 июля 1984, Москва) — выдающийся советский журналист, создатель круглосуточной радиостанции «Маяк» и телевизионной информационно-аналитической программы «Время». Лауреат Государственной премии СССР (1977). Окончил Всесоюзный юридический инстутут в 1952. Окончил аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. Кандидат исторических наук. С 1952 года работал корреспондентом, а впоследствии главным редактором передачи «Последние известия» Всесоюзного радио. В 1965 стал главным организатором радиостанции «Маяк» и до 1968 работал её главным редактором. Во время работы на Всесоюзном радио, в июле-августе 1965 проходил медицинское обследование в Институте медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР в рамках подготовки полёта в космос журналиста (в группе совместно с Я. Головановым из газеты «Комсомольская правда» и полковником М. Ребровым из газеты «Красная звезда») [1]. В 1966 должен был пройти повторное обследование, однако после смерти в январе 1966 года С. П. Королёва, поддерживавшего идею полета журналиста, а также в связи с задержками подготовки новых многоместных кораблей «Союз» продолжения эта программа не получила. С 1969 по 1977 — главный редактор Главной редакции информации Центрального телевидения СССР. С 1978 — политический обозреватель Центрального телевидения СССР, автор и ведущий общественно-политического еженедельника «Наше обозрение».
У С.П. Королева работало несколько журналистов. - Вскоре не стало Сергея Павловича Королева - главного инициатора полета журналиста в космос.
Встречаясь с Юрой Летуновым, мы часто говорили о его идее. Не знаю, кто - Юра или я, но, возможно, один из нас смог бы полететь, и в шутку мы всегда спорили, кто у кого был бы дублером. Много лет спустя после смерти Сергея Павловича спецкор «Правды» Сергей Борзенко рассказал мне, как однажды Королев пожаловался ему: «Как жаль, что я не могу послать в космос Лермонтова...» Увы, наделенный очень большой властью, Лермонтова он все-таки послать не мог. Очевидно, вполне грамотные и даже безупречные по своей технической терминологии доклады космонавтов не во всем удовлетворяли его. Уже то, что он отправил на обследование сразу двух журналистов, говорит о том, что мысль о полете пишущего человека не была случайной, что он думал об этом, понимая, как сможет журналист поднять авторитет нашей космонавтики, о будущем которой он думал постоянно. К этому вопросу пытались вернуться в 1989-1990 гг. Но это уже история тех лет.
Ляхота Сергей Николаевич. Одесская ВМСШ.
Живые цветы и венки из них - тоже по традиции - опускают на волны напротив памятника Неизвестному матросу. Контр-адмирал в отставке — Сергей Ляхота по традиции в последнее воскресенье июля надевает форму и вместе со своими сослуживцами отправляется в море. Он отмечает сразу два праздника — День Военно-Морского флота СССР и основание Одесской военно-морской спецшколы, которую окончил во время войны. Сергей Ляхота, контр-адмирал в отставке: в память прежде всего наших товарищей первого выпуска, мы чтим их память, и поэтому ежегодно, это уже в 38 раз, мы опускаем венок на воду, памяти павших в Великой Отечественной войне. С тех пор, как в связи с военными действиями спецшколу из Одессы эвакуировали, прошло немало времени, но дружбу со своими сослуживцами Сергей Николаевич пронёс через всю жизнь. Сергей Ляхота: единство это мы соблюдаем по сей день, дружба между нами не прекращается. Старые друзья не сдерживают эмоции. Капитан 1-го ранга в отставке Николай Краснов, с замиранием сердца вспоминает те дни, когда уничтожал вдоль Балтийского и Черноморского побережья сотни самых разных мин. Николай Краснов, капитан 1-го ранга в отставке: всегда мины удаляли с помощью расстрела с корабля, но были случаи навешивания подрывных патронов на саму мину, отходили моряки, сто гребков делали и ложились на дно этих шлюпок и взрыв всегда проходил над головами этих уничтожителей. Но назад вернулись не все. В память о погибших на воду спускают венки.
Мулин Александр. Одесская ВМСШ.
ПРАЗДНИК НАСТОЯЩИХ МУЖЧИН! Официальный сайт Труханова Геннадия Леонидовича.
«Этот день - день ВМФ, мы всегда праздновали, - рассказывает Александр Мулин, капитан 1-го ранга, участник боевых действий в ВОВ. - Я был тогда в одесской военно-морской спецшколе, когда впервые принимал участие в таком празднике. Ну а дальше - война, я всю войну провоевал на Балтийском и Черноморском флоте. Закончил войну на Черноморском флоте на эскадренном миноносце «Сообразительный».
Майстренко Александр Иванович. Одесская ВМСШ.
Автор этих строк капитан 2 ранга в отставке Майстренко Александр Иванович. 1941г. - участник обороны Одессы. 1942-1943 гг. - учеба в Одесской военно-морской спецшколе в Баку. 1943-1947 гг. - курсант ВМОЛКУ им. М.В. Фрунзе. Практику проходил на боевых кораблях Каспийской флотилии и Балтийского флота. 1947-1951 гг. - служба в Тихоокеанской гидрографической экспедиции в Петропавловске-Камчатском. 1951-1957 гг. - служба в Черноморской гидрографической экспедиции в Севастополе командиром отряда. Участник боевого траления. Награжден именными часами Главкома ВМФ. 1958-1961 гг. - служба в гидрографическом отделе Камчатской флотилии в Петропавловске-Камчатском. 1962-1970 гг. - научный сотрудник НИИ ВМФ в Ленинграде. 1970 г. - по настоящее время - работник Атлантической океанографической экспедиции в Ломоносове. Совершил 30 дальних походов, из них 5 в Антарктиду. Награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, многими медалями, в том числе медалью «За боевые заслуги».
Манаков Николай Александрович. Ленинградская ВМСШ.
Перед войной я с родителями жил в г. Ленинграде на Петроградской стороне. В 1940 году я оканчивал 8 класс 33-й школы. В этом году советское правительство приняло решение об образовании военных спецшкол - артиллерийских, авиационных, военно-морских. Набор проводили в 8-10 классы. В нашу школу зачастили представители разных родов войск. Командир из Высшего военно-морского училища им. Фрунзе агитировал поступать во 2-ю Ленинградскую военно-морскую спецшколу. Я решил стать военным моряком, сдал необходимые документы, медицинскую справку о здоровье. Нас одели в морскую форму, и началась учеба в 9 классе. Летом 1941 года после сдачи экзаменов спецшкольников направили на морскую практику на Ладожское озеро. На остров Валаам привезли на колесном пароходе «Кремль». В программе морской практики были клотик, вязание морских узлов, гребля на шлюпках и т.п.
22 июня во время обеда в столовой старший политрук Петровской нам объявил, что фашистская Германия напала на Советский Союз. В конце июля 1941 года, когда начались бои в Эстонии, нас на том же пароходе вернули в Ленинград и разместили в школе - интернате, где мы продолжили учебу. Кормили нас по нормам защитников Ленинграда. Однако 15 декабря продовольствие закончилось, кормить было нечем и нас распустили по домам к родителям. По продовольственной карточке иждивенцу в это время выдавалось 125 грамм блокадного хлеба. Моя мама и две сестры, которые были младше меня, на санках с ведром ходили на сгоревшие после бомбежки Бадаевские продовольственные склады и привозили оттуда черную гарь, пропитанную плавленным сахаром и жирами. Заливали ее водой и пили темно-коричневую сладковатую жидкость. Ездили туда каждую неделю, и это как-то помогло нам выжить.
В конце декабря по ледовой дороге через Ладогу училище им.Фрунзе было эвакуировано в Астрахань. В феврале 1942 года под руководством старшего политрука Петровского на автомашинах, по льду Ладоги эвакуировали оставшихся в живых спецшкольников. Нас накормили, разместили в вагонах - теплушках и повезли в Астрахань, в училище им. Фрунзе. В Тихвине дали каждому по котелку каши. Все блокадники после страшного голода страдали расстройством желудков и, не стесняясь оправлялись на ходу у открытых дверей. Многие болели. В Кургане сдали санитарным властям нашего умершего товарища по фамилии Крупский. В Астрахань приехали в начале апреля, больных поместили в госпиталь. Весной и летом учеба продолжалась, и мы окончили 10 класс. В августе немцы овладели столицей Калмыкии - городом Элиста, создалась угроза Астрахани. Училище вынуждено было эвакуироваться через Каспий на рыболовных сейнерах в г.Баку, где к этому времени уже находились морские спецшколы из Москвы и Киева. Немцы продолжали наступать на Сталинград и на Кавказ, поэтому в Баку готовились к обороне, строили оборонительные сооружения, противотанковые рвы, окопы. Мы участвовали в этих работах. Одновременно шло комплектование Военно-морского училища им.Фрунзе, Военно-морского инженерного училища им.Дзержинского, Военно-морской медицинской академии. Из оставшихся спецшкольников - добровольцев начали формировать заградительный отряд под Сталинград. Было отобрано 150 человек. Наш отряд погрузили на баржу и через Каспий доставили в Красноводск. Там нас ждал пассажирский эшелон. В первых вагонах размешались врачи и медсестры, в остальных мы, будущие бойцы. 10 сентября 1942 года поезд двинулся через Среднюю Азию к Сталинграду. На станции Аральск поезд поставили на запасные пути. Начальник эшелона получил распоряжение от Наркома ВМФ следовать в город Иваново во вновь создаваемое училище ПВО Военно-морского флота. В начале октября 1942 года мы прибыли в Иваново. Нас переодели в армейскую форму, а с 15 октября начались занятия. В училище я проучился до октября 1943 года. Мы изучали и осваивали сложную английскую технику управления зенитным артиллерийским огнем. 17 октября произошли события, в корне изменявшие мою службу и жизнь. В этот день после вечерней проверки я ушел в самовольную отлучку к своей подруге, а в 4 часа утра в училище была объявлена боевая тревога. Меня в строю не оказалось, а когда к подъему в 6 часов я вернулся, меня ждали, арестовали и отправили на гауптвахту. Через трое суток меня судила «тройка»: начальник училища, начальник политотдела и военный прокурор. Судили по законам военного времени и приказом начальника училища меня направили сроком на три месяца в 614 отдельную штрафную роту Северного флота. По этапу привезли в Ярославль. Здесь меня с группой около 60 человек бывших заключенных, погрузили в теплушку и доставили в г.Мурманск. Пешком добрались до Ваенги (ныне Североморск). Там работала специальная комиссия, которая в зависимости от сроков тюремного заключения определяла сроки пребывания бывших зеков в штрафной роте (Приказы НКО СССР). Три месяца давали осужденным на 10 лет тюрьмы. После этой процедуры под охраной на пароходе всех отправили в Западную Лицу на полуостров Рыбачий, где с 1941 года стоял фронт. Пешком добрались до расположения 614 штрафной роты. Нас встретил командир роты майор Антоненко. В короткой речи при встрече командир сказал, что от дисциплинарки до героя один шаг.
Выдали нам деревянные лопаты, в сугробе снега мы вырыли себе убежище от пурги и ветра. Через трое суток привезли белые маскировочные халаты, старшина роты старший сержант Хабаров повел нас в район боевых действий - горный район Муста-Тунтури. На подходе нас обстреляла немецкая артиллерия, так как шли в полный рост. Дальше до землянок ползли по-пластунски. Война здесь длительное время была позиционная. Немцы - хорошо подготовленные горно-стрелковые части - на высотах гор занимали господствующее положение. В боевом охранении была 63-я бригада морской пехоты, она располагалась у подножья этих гор. Прибывшие штрафники были назначены т.н. «ботиками», перед которыми была поставлена задача: обеспечивать боевое охранение всем необходимым. Каждый штрафник обязан был доставить в блокгауз боевого охранения три груза. Это были ящики с боеприпасами, мешки с углем и с крупой. Грузы различной тяжести от 32 до 80 кг. Особенно тяжелой работой была эвакуация убитых и раненых. По траншеям длиной 2,5 километра, под непрерывном огнем немцев «ботики» передвигались с грузами. Ежедневно погибало 2-3 человека, многие получали ранения. Дважды за три месяца моего пребывания, штрафники направлялись на ликвидацию прорыва немцами боевого охранения 63-й бригады. Здесь были самые большие потери. В последнем бою с моим участием 28 апреля 1944 года погибло и было ранено около 70 % личного состава роты. Некоторые подробности о жизни и быте штрафников. После ежедневной тяжелой работы по доставке грузов «ботики» занимались поисками дополнительной еды. Питание было организовано 2 раза в сутки. Хлеб (800 грамм) выдавали вечером. Утром давали по 100 гр. водки и 50 гр. сала. Еды постоянно не хватало, и при возможности воровали со склада тушенку, другие продукты. Медицинских работников в роте не было, не было металлических касок. Многие раненые погибали от холода, от отсутствия квалифицированной медицинской помощи. Имели место случаи самострелов и членовредительства. Того, кого уличали в этом расстреливали перед строем. В этих условиях борьбы за выживание были случаи ссор и драк. Многие из штрафников - бывших зеков - были уголовниками, имеющими по несколько судимостей. В мае окончился срок моего пребывания в штрафной роте, и 16 июня 1944 года меня направили в переменный состав флотского полуэкипажа Северного флота. Отсюда, как зенитчик, я был направлен служить в 182 зенитный артиллерийский полк, в котором прослужил до конца войны. По окончании войны пришел приказ министра обороны, по которому бывших курсантов следовало вернуть на учебу. Моему возвращению в училище им. Фрунзе препятствовал член Военного совета контр-адмирал Николаев но после повторного запроса меня отпустили, и я убыл в училище в г.Баку. В июне 1945 года я приехал в Баку, сдал экзамены и был зачислен на первый послевоенный курс. Я окончил училище по полной программе и в 1949 году был назначен командиром БЧ-1-4 на подводную лодку С-81 (трофейная немецкая У11 серии) в 156 бригаду ПЛ в Риге...
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
8 ноября 2008 года в связи с кончиной капитана 1 ранга Леоненко Игоря Владимировича был опубликован краткий биографический очерк и дневник нахимовца Леоненко 1946-1948 гг. Сегодня в нашем распоряжении есть "ЭВРИКА! (фрагменты биографии Леоненко Игоря Владимировича, нахимовца I выпуска, состоявшегося в ионе 1948 года)", так назвал это произведение сам автор. В нем рассказ о том, как формировалось у мальчика в довоенном Ленинграде стремление стать моряком, что пережил подросток, находясь на временно оккупированной фашистскими захватчиками территории, какие преграды уже умудренный жизнью и невзгодами подросток преодолел на пути к первому этапу реализации своей романтической мечты. Публикуем полностью. Просим особо с вниманием отнестись нахимовцев 1989 и 1990 годов выпуска. От них зависит, удастся ли уточнить интереснейший факт биографии И.В.Леоненко, Ленинградского Нахимовского училища и их собственного выпуска. А также - цензуры того времени. Узнаем и историю ранее опубликованной трогательной фотографии маленького Игоря Леоненко.
ЭВРИКА! (фрагменты биографии Леоненко Игоря Владимировича, нахимовца I выпуска, состоявшегося в ионе 1948 года
"Кто привык за победу бороться, - С наш вместе пускай запоет: Кто весел - тот смеется, Кто хочет - тот добьется, Кто ищет - то» всегда найдет!"
Родился я "на берегах Невы", в Северной Пальмире, под знаком Стрельца. 17 декабря 1928 года, в семье служащих. Отец, являясь инженером-строителем, участвовал в возведении промышленные и жилых зданий на правом берегу Невы, в районе Малой Охты. Ездил; в командировки в Архангельск, где участвовал в строительстве, - как он говорил, - "эллингов для больших кораблей". Мама, закончив библиотечный институт им. Н.К.Крупской, а также студию Яхонтова - известного в Питере мастера художественного слова, работала в библиотеках города: сначала - в библиотеке горуправления милиции на Мойке, а затем - в библиотеке "имени 17-го Партсъезда", относящейся к 1-й Образцовой школе Куйбышевского района, на Фонтанке, куда я был приведен мамой в 1-й класс и где проучился до 5-го класса, оконченного перед началом В.О.В., в мае 1941 года. Как и многие ленинградские мальчишки, я рано стал мечтать о профессии военного моряка, читать книги о морских приключениях, с большим интересом относиться к людям и событиям, имеющим отношение к флоту, морским путешествиям, экспедициям, - всему, что связано с историей и развитием флота. Еще дошкольником, родители, внимая моей просьбе, "экипировали" меня фуражкой с золотым "крабом" и бушлатом, что было зафиксировано на фотографии.
Интерес к флоту и его людям ширился и креп после посещения замечательных кинофильмов "Четвертый перископ", "Мы из Кронштадта","Балтийцы","Моряки", "Петр I", а также прекрасных выставок в День ВМФ на Кировских островах и в залах Музея истории ВМФ, находящегося неподалеку от Ростральных колонн. Меня впечатляла демонстрация стендовой отработки главных машин торпед, ослепительно надраенных и,"зловеще сверкая", ревущих при запуске по команде: "прочь от гребных винтов"... На водной глади Невы очень красиво выглядели стоявшие на бочках боевые корабли с развевающимися флагами расцвечивания, сияющие медью надраенных рынд, которые каждые полчаса синхронно и гулко отбивали склянки. Гремели духовые оркестры, на эстрадах и в концертных залах выступали лихие, ловкие, озорные, сильные и симпатичные матросы и их командиры, демонстрировавшие танцевальные номера и поющие душевные морские песни. Все это воодушевляло, манило, привлекало и влекло к мужественным, красивым и надежным защитникам морских рубежей Отчизны. Хотелось стать такими же сильными, дружными, умелыми и стойкими, какими воочию и "на скрижалях" впечатляли, покоряли мысли и чувства мои и сверстников наш славные, преданные своей суровой и прекрасной профессии рыцари океанов и морей Великой Державы... .. .Школа моя являлась одной из лучших школ Ленинграда и называлась 1-й Образцовой школой Куйбышевского района № 206, с просторными классами, специализированными учебными кабинетами, кинозалом, спортивным залом, большим актовым залом с креслами, обтянутыми красным бархатом, столовой и санчастью. Преподавательский состав был весьма авторитетный, высококвалифицированный - воистину сеятели мудрого, доброго, вечного. Наш 5-"А", запечатленный на фотографии предвоенной поры с любимой классной воспитательницей Евгенией Николаевной Цейс. превратился за пять школьных лет в дружный, любознательный, благодарный коллектив, в послевоенное время часто собиравшийся на теплые встречи. Коллектив патриотов советской Родины, твердо и уверенно идущий "с песней по жизни".
Мы посещали различные кружки, - хоровой, спортивный, художественного слова, юного ворошиловского стрелка, - были "значкистами" как минимум трех значков (ПВХО, ГСО, ГГО). Ходили во Дворец пионеров, в парки - летом, на катки - зимой. Участвовали в самодеятельности, катались на лыжах, велосипедах и самокатах, ходили друг к другу в гости, устраивали культпоходы в кино и театры, делали различные макеты, строгали и пилили. Довольно метко научились стрелять из "воздушки" в тире, куда заглядывали после школы .Тир располагался вблизи Аничкова моста в подвальном помещении дома, где жил одноклассник Ожег Макарьев, - на углу Невского и Фонтанки (рядом с конями скульптора Клодта). Об Олеге Макарьеве, как о моем ближайшем товарище, следует упомянуть особо. Он появился в нашем, уже 3-"А" классе, в полном матросском обмундировании, как юнга в форме № 3, и сразу стал мне симпатичен своим живым, задорным характером. Вскоре мы подружились, после чего я уже стал реже захаживать в читальный зал, где всегда по многу просиживал за журналами "Пионер", "Костер", "Техника молодежи", книгами Жюля Верна и Беляева, а также новинками юношеской советской литературы, например "Тайной двух океанов", "Человеком-амфибией" и другими, которыми щедро "одаривала" мама, принося для прочтения из нашей школьной библиотеки то, что не дочитал там. Естественно, с приходом интересного и общительного Олега-"макаки"(которую он комично мог изображать), я стал больше уделять времени ему, часто бывая "после тигра" у него в гостях, встречаться с его доброжелательными, интеллигентными и высококультурными родителями. Отец Олега Леонид Федорович Макарьев - известный артист, один из основоположников и активных деятелей советского театра для детей (ТЮЗа). С 1939 г. - профессор Ленинградского института театра, музыки и кинематографии. Осуществляя шефстве над кораблями и частями флота, Леонид Федорович был в дружеских отношениях с руководящим составом ВМФ. Комната, выделенная Олегу, содержала много замечательных книг, была наполнена морской атрибутикой - сводом штатных сигнальных книг и флагов, большим крейсерским флагом и гюйсом, морским компасом, биноклем, хронометром. На стенах висели картины и литографии с морскими баталиями. На столике лежали различные подарки от моряков, в том числе курительные трубки, которые потешно мы примеряли, изображая старых морских волков.
Л.Н. Гозентд.
[родился 12(24).8.1892, Пермь], русский советский актёр, режиссёр, драматург и педагог, народный артист РСФСР (1956). Член КПСС с 1940. Окончил историко-филологический факультет Петроградского университета (1917) и Высшие педагогические курсы (1919). Организовывал первые трудовые школы, преподавал, вёл лекторскую работу. В 1919 поступил в студию Передвижного театра П. П. Гайдебурова. М. — один из основоположников и активных деятелей советского театра для детей. Участвовал в создании Ленинградского театра юных зрителей (открыт в 1922). Автор пьес, в том числе «Тимошкин рудник» (1925, ЛенТЮЗ) — одной из первых пьес для детей о современности. Роли: Эйно («Винтовка № 492116» Крона), профессор Ведель («Продолжение следует» Бруштейн), Франц Моор («Разбойники» Шиллера), Тартюф («Тартюф» Мольера) и другие. Поставил: «Аттестат зрелости» Гераскиной (1949), «Её друзья» Розова (1950), «В садах лицея» Дэля (1957) и другие. С 1932 руководитель и педагог Студии при ЛенТЮЗе; с 1936 педагог, с 1939 руководитель кафедры актёрского мастерства Ленинградского института театра, музыки и кинематографии (профессор с 1939). Автор многочисленных статей, ряда книг («С утра до вечера в театре», 1930, «Творческий путь Ленинградского театра юных зрителей», 1933, и других). Награжден 3 орденами, а также медалями.
С Олегом мы часто посещали спектакли в В "Емельяне Пугачеве "главную роль Пугачева исполнял сам Леонид Федорович, удививший меня мастерством актерского перевоплощения. Неизгладимое впечатление осталось и от сыгранной отцом Олега роли офицера-белополяка, прихвостня германских оккупантов в фильме"Щорс". Обозревая ретроспективно предвоенный и военный этапы жизненного пути, обнаруживаешь в той поре мимолетное проявление судьбоносных знаковых кодов. ...Коль скоро и елико возможно "собравши последние силы", меня обуревает потребность открыть моим друзьям-нахимовцам - и убеленным сединой. и юным - "дверь топки", вот уже пламенеющей в новом, 21 веке и 3-м тысячелетии, попытаюсь раскодировать некоторые из знаков. Они, благодаря Богу, родным и всем добрым товарищам, освещали путеводно, помогали жить со смыслом, "бороться и искать. найти и не сдаваться".
В.Каверин: "Мне кажется, этот проект прекрасно передает содержание и нравственную цель моего романа "Два капитана"".
А познав эти два этапа, легче и проще мне будет описать один из главнейших в моей жизни третий этап - этап самопознания и достижения цели. ...Возвращаясь к своим "барашкам-пятиклашкам" на фотографии предвоенной поры (где в правом нижнем углу написано "Класс 5 "А" 206-й школы г Ленинграда, 1940/1941 уч. год), хочу обратить внимание, что все мы, двадцать двое мальчишек и двадцать девчонок, в четыре ряда были сфотографированы за месяц до начала В.О.В. в кабинете военного дела. "Лео", (приставшее ко мне пожизненно прозвище) встал на скамейку в верхнем ряду, поближе к плакатам со станковым и ручным пулеметом. Пониже его, в морских бушлатах с якорями на пуговицах, стояли "Туляк" и "Макака" (имевшие прозвища, близкие по звучанию к фамилиям Тулякова В. и Макарьева О.) ...У нас был и замечательный учитель пения Валериан Владимирович (негласно - "Валериан"). Мы дружно, под аккомпанемент рояля и по подсказке написанного на доске текста, исполняли массу песен советских и русских композиторов. Это - "Тачанка", "Раскинулось море широко", "Море в ярости стонало", "Разве есть еще страна на свете?". .. .Помню, как меня и Борю Гончаренко - нашу "первую перчатку" класса - Валериан вызвал к роялю, поставил рядом и предложил спеть дуэтом песню "О винтовке". Припев нам подпевал класс хором: "Эх, бей, винтовка, метко, ловко! Беспощадно по врагу!" ...После исполнения "с душой" песни Валериан Владимирович умиленно привлек нас к себе и сказал: "Отлично, молодцы!". Да, мы старались! А наш класс - поддержал! Подобных школьных: эпизодов можно вспомнить много. Учителя наши не скупились на похвалу, а мы старались не подкачать, почти у всех годовые оценки за пятый класс в наших табелях составляли "отлично" и "хорошо". Конечно, не все и не всегда нам, ровесникам первой пятилетки и озорным наблюдателям бурно развивающихся событий в стране и за рубежом, представлялось в пастельных тонах, Проявляя любопытство и активное осмысление обильной информации, а также желание не только наблюдать, но и совершать, мы уже многое знали, желали принять участие, откликнуться, по-своему отреагировать. А события, о которых мы слышали из репродукторов дома, от взрослых, регулярно читаемых в то время "наших" "Ленинские искры" и "Пионерская правда", также видели воочию в почти бесплатном кинотеатре "Новости дня" (где можно было многократно, без доплаты, смотреть захватывающие кадры кинохроники), будоражили ум, "заставляли в унисон ступать сердца". На экране отображались и, конечно, подвиги наших героев-летчиков, у озера Хасан, героический подвиг командира подводной лодки Щ-311 Вершинина, и т.д., и т.п.
Мы не только пели "Если завтра война, если завтра в поход - будь сегодня к походу готов! ". С четвертого класса мы с Олегом уже регулярно делали утреннюю физзарядку, обтирались водой "как маршал Буденный", который на одной из газетных страниц "Пионерской правды" был сфотографирован на зарядке в трусах, стоящим у форточки, с лихо торчащими усами и распахнутыми в сторону руками. У меня сохранился блокнот со старательно зарисованным в нем эскизом пулемета "Максим" и обозначением всех его частей. В блокноте также записана азбука Морзе, которую мы использовали для переписки между собой на уроках. Отдельная страничка заполнена флотским семафором, который я разучивал с Олегом Макарьевым. Иногда, как и положено мальчишкам, мы дрались и боролись, соблюдая кодекс чести - "до первой крови","лежачего не бьют". Возвращаясь веселой ватагой из школы - "вдоль, да по речке, вдоль, да по Фонтанке", - доверительно сообщали подсмотренные, подслушанные ненароком сценки из жизни взрослых - с шуткама, анекдотами и выразительными телодвижениями и гримасами. ...В конце марта 1941 года, с появлением на свет моего "запоздалого" брата Олега, в нашей семье было решено: ряд функций по"жизнеобеспечению братца "замкнуть" на меня (покупка лекарств в аптеке, доставка спецпитания, прогулки с коляской вблизи дома), и мое "корпоративное внеклассное участие" в променадах по облюбованному маршруту нашего Питера сократилось. ... Выехали мы с мамой и ниспосланным братом-младенцем, провожаемые отцом, 5 июня 1941 года. Помню внезапно налетевший снежно-крупяной заряд, когда мы направлялись к вокзалу, вывешенные на фронтонах привокзальных зданий огромные полотнища с изображением в полный рост товарища Сталина И.В. - в простой, без регалий шинели, и Ворошилова К.Е. - в форменной шинели, с маршальскими звездами на воротнике. Это был наш прощальный и безвозвратно последний день, когда мы видели и слышали живого отца. Вместе с ним проследовали до поезда, удалившего нас от любимого человека, от родного и прекрасного города, еще объятого мирным, но уже хмурым предвоенным июньским небом. Мы неминуемо и непредсказуемо приближались к трагической для народа, страны, ее армии и флот а, небывалой во всем мире катастрофе, обрушившейся на всех нас огненной, всеразрушающей, смертельной лавиной, - войне.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Кравченко Евгений Григорьевич. Владивостокская ВМСШ.
Старшина 1 статьи Е.Г. Кравченко
... Несколько слов о том, как война коснулась моей личной судьбы. Моя военная служба началась в 1940-м году. Я поступил в военно-морскую спецшколу во Владивостоке, оттуда – на подготовительный курс Тихоокеанского высшего военно-морского училища. Служил в Амурской флотилии – на речных бронированных мониторах, потом – в Тихоокеанской флотилии, на минном заградителе, на сторожевом корабле «Альбатрос». После войны был переведён в Каспийскую флотилию, переехал в Баку. Там как-то обнаружил в газете объявление о том, что в Баку есть филиал торгово-экономического факультета института народного хозяйства. И я решил попытаться получить второе образование. Меня приняли сразу на второй курс. На госэкзаменах присутствовали представители Госкомрезерва. Пригласили на работу в Калининградское теруправление. Всего же мой трудовой стаж в системе госрезервов с 1949 г. по 1989 г...
Кузнецов Побиск Георгиевич. Ленинградская ВМСШ. 1941 г.
Побиск Георгиевич Кузнецов - последний из плеяды Генеральных конструкторов СССР (с 18 ноября 1977 года в соответствии с Постановлением и ГКНТ за N 480/278 он был Главным конструктором системы управления страной в "особый период"), крупнейший отечественный специалист по системам целевого управления и планирования, один из последних представителей подлинной научно-конструкторской элиты СССР. Вместе с ним ушла не только великая эпоха борьбы за глобальное стратегическое лидерство, с его уходом отдаляются возможности возрождения державы, связанные с интеллектуальным наследием ВПК советского периода. Его биография не была "карьерой" - он жил не благодаря, а вопреки обстоятельствам. Имя - Побиск, данное ему отцом, который был его первым наставником в науке, расшифровывается как: "Поколение Октября - борцов и строителей коммунизма". Окончив перед войной военно-морскую спецшколу, он не попал на фронт по возрасту. Поступил в танковое училище, был командиром разведвзвода. Под Ржевом в рукопашном бою лично заколол штыком немца, был тяжело ранен. После войны за создание политико-философского кружка был осужден "за терроризм" на десять лет лагерей. И прошел лагеря и "шараги" от звонка до звонка, совместив заключение с научной работой. Побиск Кузнецов известен, как один из основоположников альтернативного монетаристскому физического подхода к экономическим системам (физической экономики). Сегодня ученики его заокеанского единомышленника Линдона Ларуша (с которым покойный был знаком лично) формируют экономическую программу нового президента США. Но в нашем отечестве пророков при жизни не жалуют. Написанное в августе этого года письмо П. Кузнецова к В. Путину с предложением использовать уникальный отечественный опыт по созданию лучших в мире систем управления крупномасштабными структурами сгинуло в недрах президентской администрации бесследно. Научные интересы Побиска Кузнецова были всеобъемлющи. В его лице мировая наука потеряла настоящего энциклопедиста, не просто знакомого с различными областями знаний, а добившегося в этих областях выдающихся результатов. В официальном документе - "Характеристике научной значимости работ Кузнецова Побиска Георгиевича", подписанном в 1975 году тремя академиками АН СССР: В. Глушковым, В. Семенихиным и В. Афанасьевым, написано буквально следующее: "П.Г. Кузнецов обладает способностью использовать при решении сложных научных проблем в одних областях знания аппарат других наук, зачастую очень удаленных. Это затрудняет немедленное и широкое восприятие, признание и реализацию его идей, но это же и является ценным в научном исследовании, так как именно такой широкий синтез способствует прокладыванию новых путей в науке". Закрытый характер работ П. Кузнецова (даже биография никогда не публиковалась) и разбросанность его научного наследия по сотням различных работ и рукописей привели к тому, что он еще при жизни стал легендой. До 4 ноября это не имело особого значения - был жив сам ученый. Теперь же мы остались наедине с безгласными документами, осмысление которых, как и наследия других научных гениев, займет десятилетия, если не века.
Материалы этого сайта – попытка сохранить память о выдающемся Человеке, вся жизнь которого без остатка была отдана служению её Величеству Науке... Ничего не требуя для себя, он служил ей искренне, преданно и исступленно. Его открытия и прозрения ещё не до конца осознаны современниками, масштабы его исследований и интересов столь велики, что охватить их сейчас, наверное, не в состоянии ни один человек – всему нужно время.
Ландер Михаил Исаакович. Одесская ВМСШ.
Ландер Михаил Исаакович родился в Одессе в 1925 году. В 1940 поступил в Одесскую военно-морскую спецшколу. В июле 1941 школа эвакуировалась, а кто проходил летнюю практику, по желанию остался на кораблях. Так Михаил попал в бригаду траления на тральщик "Щит". В 1943 окончил СКОС (срочные курсы офицерского состава) и вернулся в 3-й дивизион штурманом (командир БЧ-1) на тральщик "ТЩ-189" в звании мл. лейтенанта. Демобилизовался в 1946 г. Поступил в ЧМП, в 1947 сдал экстернат мореходного училища в Батуми. В 1953 уехал в Мурманское пароходство, где проработал капитаном до 1968 года. Там же заочно окончил Мурманское высшее мореходное училище. Вернулся в ЧМП. Плавал капитаном на учебных и пассажирских судах. В 1992 г. вышел на пенсию. Перешел на работу в немецкую фирму "Happag-Lloyd" капитаном контейнеровоза на порты Европа-Африка. В 1995 переехал в Америку. В Америке перегонял океанские яхты заказчикам с заводов-изготовителей. Окончательно ушел на берег в 1998 г. и поселился в Майями.
За несколько лет до начала войны, отец переехал работать в Батуми и дважды в году я с матерью плыл туда морем. Крымско - Кавказкая линия Одесса - Батуми обслуживалась тогда пятью пассажирскими судами, или как их называли в Одессе - "рысаками". Нам, почему-то, всегда выпадали "Крым" или "Грузия". Я был влюблен в эти корабли, шум ветра и крики чаек и решил по окончании школы податься в моряки. Но первым толчком для осуществления детской мечты стало мое зачисление в Яхт-клуб, а вторым и окончательным - открытие в Одессе Военно-морской спецшколы, куда принимали после седьмого класса. Командовал спецшколой капитан-лейтенант Могилев. Нас переодели в морскую форму и выдали бескозырки с надписью "Одесская В-М спецшкола". Жили мы дома, но утренний сбор с перекличкой и торжественным поднятием флага происходил точно в 8.00, после чего следовал разбор предыдущего дня и развод на занятия. Надо сказать, что загружали нас крепко, Кроме общеобразовательных предметов появились и специальные, - морская практика, теория и устройство корабля, история мореплавания, уставы и т.д. Ежедневные домашние задания не оставляли места для свободного времени. Посещение оперного выпадало только на субботу и воскресение. Часто после спектакля, мы заходили к дяде Изе на чай с вареньем и с ватрушками. В Одессе варенье всегда варили сами, и каждая хозяйка имела свой способ его приготовления. Жена трубача - Татьяна Ивановна, работала тоже в оперном театре костюмером, детей у них не было.
Когда я поступил в спецшколу, Пружанские подарили мне прекрасно изданную книгу "История Флота Российского". А когда я впервые появился во дворе в курсантской форме, все соседи, кроме новых, приходили поглазеть на меня и поздравить. С новыми соседями никто не общался. Шофер-обкомовец напивался, и орал что его окружают "одни явреи и турки". Такого в нашем дворе еще не было и мы мальчишки "явреи и турки" пакостили ему как могли. Наша дружная компания в этот год распалась, кто ушел в техникум, а кто в "ремеслуху", как Павлик Розенберг учиться ювелирному делу, Сашка Левинсон - в авиационную спецшколу. Галя Кировская, обладательница прекрасного голоса, по настоянию Пружанского, поступила в музучилище, куда он ее лично отвел. Во дворе стало тихо. Мы заметно повзрослели. Если в обычной школе я учился средне, то в спецшколе на одни пятерки. Вдобавок я еще увлекся боксом и довольно успешно - в 15-летнем возрасте стал чемпионом области среди юношей. Наступил 1941 год. Неожиданно стали выселять наших соседей-греков Андреанидисов на свою "историческую родину", обрусевших, родословная которых была связана с Одессой более сотни лет. Я с детства был влюблен в их дочь Ариадну и не скрывал этого. Моя мать иначе как невеста ее не называла. И вдруг такой разрыв. По традиции во дворе поставили столы, и проводили их в порт всем двором, кроме меня. Я не пошел, боясь разреветься, но перенес это тяжело. В мае школа перешла в летние лагеря и мы расстались с родителями. Детство ушло навсегда. Вскоре нас стали распределять на летнюю практику. Кого на береговые морские батареи, кого на корабли. Я попал на минный тральщик "Щит". В наш дивизион входили еще тральщики "Ураган", "Шквал", "Шторм", "Туман", за что нас нарекли "дивизион хреновой погоды". Командовал кораблем, а в последствии дивизионом, капитан-лейтенант Адольф Исаакович Ратнер. Именно он определил мой дальнейший путь. Его любимая поговорка была : "море - это не хухры-мухры". Меня закрепили за штурманом корабля Левашовым, на которого я обрушил все свои "почему", за что меня окрестили "почемучка". После первого выхода в море, я уже хорошо стоял на руле, а после второго уже по боевому расписанию стал старшим рулевым. Рассвет 22 июня 1941 года застал нас на переходе из Одессы в Севастополь. По прибытии командира вызвали в штаб базы, где уже собрались все командиры стоящих кораблей. Днем на причал стали подвозить боезапасы и снабжение Увольнение закрыли и объявили часовую готовность. В полдень все корабли вышли на внешний рейд и рассредоточились. Мы стали на якорь в районе бухты Омега. И вдруг, в напряженной тишине послышался гул высоко летящих самолетов и затем свист падающих бомб. Открыв ответный огонь, командир Ратнер выбрал под огнем якорь и стал маневрировать, уклоняясь от бомб. Я стоял на руле и сквозь броневые щели рубки ничего не видел, а только выполнял команды командира. Маневрирование нас спасло. Стоявший на якоре рядом корабль медленно оседал кормой в воду, и с него прыгали за борт люди. Самолеты улетели, а от ударов падающих из стволов орудий гильз об металлическую палубу появился в ушах звон, от которого я долго не мог избавиться. Зашел в рулевую рубку командир в фуражке, одетой задом наперед, и биноклем на шее. "Ну, что сынок, спросил он меня, штаны сухие?" Я скорее понял вопрос, чем услышал - в ушах стоял звон, и весь я был покрыт каким-то липким потом. Это было мое первое боевое крещение. В начале августа наш дивизион вернулся в Одессу. Часть населения уже эвакуировалось и наша спецшкола тоже.
Дома на двери была записка - "ключи у Пружанских". На столе лежало письмо. "Сыночек, от тебя никаких весточек, Ходила в твою школу, они все эвакуируются, а кто опоздает должен их догнать в Саратове - такой приказ разослали всем, Я с Аллой ( младшая сестра) достала билет на пароход "Ленин", адрес отца ты знаешь. Встретимся у него, целую. Мама". Я закрыл квартиру и отдал ключи Пружанским. Татьяна Ивановна напоила меня чаем с ее любимым кизиловым вареньем, сказала что никуда не собирается уезжать, муж по паспорту поляк, она православная, немцы культурные люди и придут ненадолго, только сменят большевистскую власть. В дверях она меня обняла и перекрестила. Я ушел из родного двора, чтобы возвратиться в него 12 апреля 1945 года взрослым мужчиной. Я вернулся на корабль и все рассказал Адольфу Исааковичу. "Сынок, не дрейфь, - сказал он, утром пойду к начальству, море - это не хухры -мухры, ты уже обстрелянный". Днем он вызвал меня к себе в каюту. "Сынок, новости не из приятных, пароход "Ленин" возле Ялты подорвался на мине, не все спаслись. Приказа об отзыве с практики курсантов спецшколы мы в упор не видели, и подмигнул мне, - исходя из сложившихся обстоятельств ты добровольно остаешься на корабле, пиши прошение на мое имя" Условие одно - продолжал он - без моего ведома дальше рулевой рубки не высовываться. Только через год из письма отца я узнал, что мать с сестрой благополучно добралась до Батуми. Вместо парохода "Ленин", она села на пароход "Ворошилов". Моей семьей стал экипаж тральщика "Щит", с которым я прошел оборону Одессы и Севастополя, десантные операции в Керчи и Новороссийске, сопровождение транспортных судов и вывозку раненых. Хмурым декабрьским утром 1942 г. в районе Макапсе наш корабль подорвался на мине. Взрывом разворотило носовой отсек и унесло жизни 12 моряков. Корабль осел в воду по носовое орудие и мы своим ходом в сопровождении эсминца "Бодрый" добрались до Поти. Корабль поставили в док, требовался большой продолжительный ремонт. Часть экипажа ожидала назначения на другие корабли, часть ушла в морскую пехоту. Ратнера назначили командиром дивизиона. В канун нового 1943 года он вызвал меня к себе. Сынок, хватит валяться на койке и ходить в патруль. Море - это не хухры-мухры. Пойдешь учиться на штурмана. В Пиленково (ныне Леселидзе) создан СКОС - срочные курсы офицерского состава. Ты там уже в списке. Окончишь - вернешься ко мне.
Окончил я СКОС с отличием. Но звания младшего лейтенанта мне не присвоили, так как в ноябре 1943 мне исполнилось 17 лет. Только благодаря рапорту Ратнера на имя командующего Черноморским флотом звание мне присвоили, но уже сразу лейтенанта за отличие в учебе. Новый 1944 год я встретил за родительским столом в Батуми - мне дали неделю отпуска. В начале января срочно стали собирать экипаж для четырех новых тральщиков. Откуда и какие никто не знал. Транспортным самолетом нас доставили в Мурманск, а оттуда на американскую военно-морскую базу Норфолк. Там в течение недели мы приняли четыре новых тральщика, прекрасно вооруженных скорострельным оружием и новейшей техникой для борьбы с минами. Командовать новым дивизионом назначили капитана второго ранга Ратнера. Меня назначили на " ТЩ - 189" (кодовое название на борту) штурманом, кораблем командовал капитан-лейтенант Левашов. Ему под покровительством Ратнера удалось собрать пол экипажа с нашей бывшего "Щита", который после осмотра в доке решили разрезать на металлолом. Тральщики, построенные американцами, прозванные "амиками", значительно превосходили наши советские и по технике, и вооружению, особенно по бытовым условиям. В условиях полной секретности, без радиосвязи, пересекли океан и на пятнадцатые сутки вошли в Черное море. Первый заход был в Поти под полное снабжение. И опять потянулись боевые будни. Немцы уходили из портов, забрасывая их всевозможными минами - магнитными, акустическими и комбинированными. А нам приходилось весь этот "мусор" обезвреживать, часто под бомбежками. Одессу освободили 10 апреля 1944 года, а 12 апреля, протралив фарватер от Тендры до пассажирского причала, мы вошли в порт поздно вечером. Всю ночь глаз не сомкнул. Утром, взяв дежурный " газик ", помчался по родным улицам домой...
Сменилось несколько поколений жильцов. Но когда я бываю в родном городе, всегда посещаю наш старый двор. Сняли с ворот ржавые металлические листы, и открылась кованная узорчатая надпись - "SALVE-1867". Вот когда родился мой двор. Я присаживаюсь на чугунную тумбу у ворот и слышу далекие голоса из моего детства. А там где была спецшкола, на стене здания установлена памятная мраморная доска "В этом здании до войны находилась Одесская Военно-Морская спецшкола". Каждый год, по традиции, в последнее воскресенье июля на бульваре у памятника " Дюку "собираются на встречу бывшие спецшколисты. В 2002 году нас собралось 8 человек.
На сердце - следы ураганов, на теле - профессии груз, Таков уж удел капитанов, такое не выдержит трус...
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
РИЖСКОЕ НАХИМОВСКОЕ ВОЕННО-МОРСКОЕ УЧИЛИЩЕ. Продолжение.
"С утра и до захода Солнца я и мои сверстники валялись на берегу, насаждаясь теплыми лучами Солнца. Этот вид отдыха во все времена оставался любимым. С годами пляжный отдых становился, чуть ли не единственным во время отпуска. Менялось только место приема солнечных ванн. Грязные пляжи на канале имени Москвы в провинциальном подмосковном городке Химки были заменены солнечными пляжами Черного моря в Ялте, Судаке, Евпатории, Севастополе, Сочи, Гаграх или Сухуми. В эти чудесные города Крыма и Кавказа мы, конечно, ездили по путевкам в военные санатории. Но эти прелести стали доступными нам через многие годы. В первый же отпуск к отдыху на пляжах канала добавлялись прогулки по паркам, походы в кинотеатры. Иногда ходили в музеи и театры. Изредка потому, что этого было достаточно в училище. Наш Батя (так мы за глаза называли Безпальчева) устраивал нам походы в эти сокровищницы культуры и искусства чуть ли ни каждую неделю. Нам посчастливилось даже посмотреть в Рижском театре оперы и балета такой шедевр балетного искусства как спектакль «Как закалялась сталь» по повести классика социалистического реализма Николая Островского. Я думаю, что никто из ныне живущих и посещающих балетные спектакли, не знает о существовании такого спектакля. К сожалению, у меня не осталась в памяти фамилия этого великого советского композитора, дерзнувшего увековечить в балетной музыке это произведение. Надо, правда, признать, что многие оперные и балетные спектакли загоняли нас в сон, и многие из нас сладко подремывали во время посещения театра."
От редакции.
- автор оперы «Павел Корчагин» (по роману Н. Островского «Как закалялась сталь»).
"Я уже упоминал, что мой первый отпуск пришелся на второй послевоенный год. Большинство русского народа жило в нищете. Поэтому кроме формы нахимовца одеть мне было нечего. Прохожие смотрели на меня с любопытством, а многие мои сверстники просто завидовали мне. Очевидно, мой пример оказался заразительным. В городе Химки несколько человек из моих друзей и знакомых избрали службу в военно-морском флоте своей профессией. Это были Владимир Колбеко, Генрих Вартанян, Виктор Коровкин и Алексей Ефимов. Первые три человека дослужились до звания капитана первого ранга, Леша же Ефимов по состоянию здоровья в высшее военно-морское училище принят не был, он окончил какие-то офицерские курсы и получил офицерское звание младший лейтенант. Одно время он был командиром взвода охраны главнокомандующего Военно-морским флотом, Военно-морского министра адмирала флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова. Из лешиных уст я впервые услышал историю о том, как Кузнецов отказался от кандидатуры генерала Брежнева Л.И., которого ему рекомендовали на должность члена Военного совета ВМФ СССР (главного политработника флота). Адмирал заявил: «Нет, не нужен. Болтунов у меня своих хватает». Великий советский флотоводец, сам того не ведая, проложил Брежневу дорогу на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, Верховного главнокомандующего вооруженными силами СССР и фактически создал условия для восемнадцатилетнего «застоя». Мне кажется, что и Виталий Спиридонов, хотя по возрасту он был на пять лет старше меня, тоже взял пример со своего малолетнего друга. Где-то близко к концу войны он поступил учиться в Ташкентское Суворовское училище, а дальше пошел по линии Военно-морского флота, окончив Высшее военно-морское училище пограничных войск. Ну а теперь несколько слов об офицерах-воспитателях. Первое место среди них (после Бати конечно) занимал майор Светлов Михаил Александрович. Я не помню ни одного дня, когда бы с нами не было Светлова. Он вникал буквально во все детали нашей жизни - от быта в казарме до учебы. Он понимал, что мы дети войны, которая не позволила нам получить нормальные знания в начальных классах. В первый год нашей учебы в Нахимовском им были созданы группы нахимовцев, отстававших в учебе по русскому языку и математике. Мне довелось заниматься в группе русского языка Галины Ивановны Закожурниковой. Трудно подсчитать, сколько часов своего личного времени она истратила на то, что бы мы стали грамотными. Могу сказать, что после двух или трех месяцев занятий у нее в группе я почти перестал получать двойки за диктанты и изложения.
Нахимовец Кондаков Борис Николаевич и подполковник Светлов Михаил Александрович. 1952. Фото предоставил Гриневич Владимир Васильевич.
Много позже я узнал, что преподаватель истории, тоже майор, по фамилии Ершов в дни перед хрущевской «оттепелью» написал массу доносов на Светлова. За что? Очень трудно даже предположить. Михаил Александрович был кристально чистым и честным человеком. Возможно, у них была просто взаимная неприязнь. А впрочем, это был период, когда многие писали доносы друг на друга. Некоторым казалось, что донос обеспечит им защиту от репрессий наших всевидящих органов.
Юный нахимовец Коля Вечеслов.
Что касается математики, то здесь мне не только не требовались дополнительные занятия, я сам мог помогать отстающим. На мой взгляд, для тех, у кого нет способностей, это надолго. Занятиями этот недостаток исправить невозможно. Но и без дополнительных занятий у меня в памяти на всю жизнь сохранился образ преподавателя алгебры и тригонометрии. Фамилию его я, к сожалению, забыл. В памяти сохранилось только его прозвище - «Игрек» с грассирующей буквой «Р» и ударением на последнем слоге. Главным его достоинством было умение заставить любить математику тех учеников, у которых были математические способности. Меня он натаскал так, что я занял третье место на математической республиканской олимпиаде Латвии. С его подачи я стал читать книги по занимательной математике, а к концу десятого класса овладел азами высшей математики. Это очень облегчило мне освоение многих дисциплин в высшем училище. Я с наслаждением изучал теорию вероятности, теорию стрельбы, мореходную астрономию, навигацию, гидрометеорологию и другие предметы, где требовалось знание высшей математики. Могу сказать, что помощь одноклассникам приходилось оказывать не только путем объяснения каких-то разделов того или иного предмета, но и сдавать за них зачеты, если они принимались в письменном виде. Так, теорию вероятности мне пришлось сдавать три раза - за себя (получил пятерку), за Юру Щеткина (четверку) и за Витю Маурина (тройку). Оценки шли на убыль очевидно из-за страха присутствия на экзамене под чужой фамилией. Ведь если бы меня поймали с поличным, простым наказанием я бы не отделался, скорее всего, могли бы отчислить из училища. Но Бог миловал, все прошло благополучно. Ну а соглашался я на это из-за какого-то чувства солидарности со своими однокашниками."
От редакции.
К сожалению, не хватает признаков, чтобы определить ФИО преподавателя математики. В указанный период математику преподавали Бугорский Николай Степанович, Бухман Соломон Наумович, Драбкин Леонид Зиновьевич. - Рижское Нахимовское военно-морское училище. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ: ЛЮДИ, СОБЫТИЯ, ФАКТЫ. Издание второе, исправленное и дополненное. Санкт-Петербург, 2009. Составители: Г.Г. Лойкканен, М.Д. Агронский. Щеткин Юрий Николаевич - см. Маурин Виталий Августович. Сведениями о нем не располагаем. Ершов Михаил Иванович - в дальнейшем подполковник, старший преподаватель истории и конституции в 1948-1953 гг.
"Было еще одно событие, которое запомнилось и о котором периодически вспоминаю. Произошло оно, когда мы учились в пятом классе, то есть еще до выезда в Москву на физкультурный парад. Однажды наш офицер-воспитатель собрал небольшую группу нахимовцев в нашем кубрике, он подвел к нам мужчину средних лет с явно выраженными чертами человека еврейской национальности. Он был худощав, голова была совершенно лысой. В руках он держал какой-то чемоданчик, похожий то ли на футляр от скрипки, то ли на современный кейс. Позже выяснилось, что в руках у него была мандолина, сделанная из металла и тоже в футляре как скрипка. Звучала она изумительно, но почему-то за время, прошедшее с тех пор, я таких музыкальных инструментов больше не видел. Звали обладателя этого уникального музыкального шедевра Иосиф Давыдович Хайтович. Свое общение с нами Хайтович начал с осмотра наших кистей рук. Он отобрал тех нахимовцев, у которых были длинные пальцы. Все мы, в конечном счете, стали музыкантами. Нам выдали музыкальные щипковые инструменты - от домры пикало до контрабаса. Лев Нестеренко получил контрабас, Ваня Гулин - домру пикало, Лев Чижевский - мандолину, ну а мне досталась домра тенор. С этого дня нас начали обучать игре на наших инструментах. Что-нибудь выдающееся из набранной группы нахимовцев сделать было очень трудно. Настоящими музыкальными способностями из нас обладал один Альфред Чижевский. Когда мы немного научились играть на наших «балалайках», нас стали вывозить давать концерты в каких-то клубах или трудящимся на их предприятиях. Бывали случаи, когда из всего оркестра музыкальных инструментов в исполнении какой-нибудь вещи участвовал один Альфред Чижевский, ну а чтобы создавалась видимость исполнения оркестром, на своей мандолине очень здорово ему подыграл сам Хайтович. Какое впечатление мы оставляли у наших слушателей, я не знаю. Немного перефразируя любимую фразу знаменитого телеведущего программы «Времена» Владимира Владимировича Познера, можно было бы сказать: «Не стреляйте в музыкантов, они играют как умеют».
Струнный оркестр: Верхний ряд - Бабашин Геральд, Данилкин Альберт, Нестеренко Лев, Вячеслов Николай, Второй ряд - Гриневич Владимир, Сорокин Вадим, Саенко Борис, Борисов Виктор, Малышев Леонид, Первый ряд - Гулин Анатолий, Заварцева (пом. руководителя), Светлов Михаил Александрович, Хайтович Григорий Иосифович (рук. оркестра), Авдеев Всеволод.
Очень приятное воспоминание от пребывания в Нахимовском училище оставили дни практики. До седьмого класса это была поездка в лагерь, а после восьмого - плавание на учебном парусном судне «Лавена», переименованном в последствии в «Нахимовец».
Летний лагерь РНВМУ.
Практика в лагере во многом напоминала пребывание в пионерском лагере. Жили в больших армейских палатках, спали на солдатских койках, которые размещались в два яруса. Много внимания уделялось спорту - плаванию, бегу, стрельбе из карабина, хождению на шлюпке на веслах и под парусом. Лагерь был расположен на острове, южная часть которого омывалась рекой Лиелупа, а северная - Рижским заливом. Обучение управлению шлюпкой под парусом офицеры-воспитатели почему-то предпочитали русло реки Лиелупа. Возможно, они все-таки побаивались довольно больших волн в заливе, а может быть, им просто запрещали выходить в залив. Эта привилегия была отдана Бате. Запомнился эпизод, свидетелем которого я стал случайно. Шлюпка с шестью нахимовцами шла под парусом, она миновала участок, где ветер был довольно слабым, поскольку росший на берегу лес прикрывал пространство реки, где находилась шлюпка. Она подошла к лесной просеке, и из-за этого возник порыв ветра. Офицер, управлявшей шлюпкой, не справился с управлением, и она совершила ОВЕР-КИЛЬ, то есть перевернулась. Все сидевшие в шлюпке очень лихо перебрались на ее днище. Офицер, тыкая пальцем в головы нахимовцев, пересчитал их и облегченно выдавил из себя: «Все!», приступив вместе с мальчишками к переворачиванию шлюпки и постановке ее на киль. Возвращаясь к воспоминаниям о жизни в нахимовском лагере, хочу заметить, что его почему-то очень любили посещать чиновники из управления Военно-морских учебных заведений. Не один раз к нам приезжал какой-то генерал-майор в военно-морской форме, с красными просветами на погонах и с красными лампасами на брюках. Ему очень нравилось вытаскивать из-за стола кого-либо из нахимовцев и, тыкая пальцем в какой-нибудь портрет члена "Политбюро", а эти портреты в полном составе были развешены на стенах столовой, спрашивал: «Кто это?» Нахимовцы, не очень привыкшие к общению с генералами, молчали, чем приводили в неописуемый восторг генерала, и он, багровея от радости или напряжения, читал испуганному парнишке мораль о том, как надо любить родное правительство. После сдачи экзаменов за восьмой класс нас отправили в Рижский порт и посадили на парусно-моторную шхуну «Лавена». Это была небольшая трехмачтовая парусно-моторная шхуна, построенная в Финляндии. Маршруты для наших морских странствий особым разнообразием не отличались. Переход через Рижский залив, поворот на север и проход вдоль Моонзундского архипелага, поворот на восток и следование по Финскому заливу в сторону Ленинграда (теперь, слава Богу, снова Санкт-Петербург). В Таллин заход не совершали, я думаю, что причина все та же, - антисоветский настрой Эстонии. По моим наблюдениям, в этой Прибалтийской республике женская часть населения ничуть не меньше была настроена антисоветски, чем мужская. Во всяком случае, на танцы в дом офицеров эстонки практически не ходили.
УПС "Нахимовец" ("Лавена").
Первую стоянку наша шхуна совершила в Петергофе. Ярких, запоминающихся впечатлений от достопримечательностей пригорода Санкт-Петербурга осталось много, хотя в впервые послевоенные годы и дворцы и фонтаны еще не были восстановлены и представляли собой сплошные руины. К тому же все впечатления были смазаны страшным происшествием - пропал без вести наш старшина роты главный старшина Михаил Невзгляд. Через какое-то время его тело нашли в канализационном люке. Но ни причин преступления, ни преступников наши славные правоохранительные органы найти не сумели. Насладиться зрелищем фонтанов в полном объеме и более осознанно мы смогли только в 1953 году, когда прибыли в Петергоф на шлюпочные соревнования. К сожалению, внутреннее убранство дворца увидеть так и не смогли из-за незавершенности реставрационных работ. Этот пробел с лихвой восполнило центральное телевидение в дни празднования 300-летия Санкт-Петербурга. Заходы в Кронштадт (до 1753-го года Кроншлот) и Ленинград особого впечатления не произвели. Скорее всего, это связано с тем, что портовые города в районе причалов во всем мире выглядят одинаково: огромное количество причальных сооружений, оборудованных портальными кранами, и множество ошвартованных у причалов судов различного тоннажа."
День ВМФ. УПС "Нахимовец" ("Лавена") в Ленинграде. 1951 г.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Шестьдесят два года назад, 9 мая 1945 года, гранитный Крузенштерн на набережной Невы в Ленинграде с удивлением наблюдал, как несколько сотен молодых людей в тельняшках и кальсонах обнимались, плакали, орали во все горло и прыгали от радости. За несколько минут до этого дежурный по роте ворвался в спящий курсантский кубрик ВВМУ им. М. В. Фрунзе с криком “Победа! Победа! Победа!” И курсанты, многие из которых потеряли на страшной войне родных и близких, прошедшие блокаду Ленинграда, сражавшиеся на фронтах, в каком-то едином порыве выбежали на набережную Невы. Был среди ликующих молодых людей и Сеня Корецкий, более известный в училище по прозвищу “д Артаньян”. На фронт Сеня убегал два раза. Родился он в конце 1925 года в Ташкенте. В 1933 году родная сестра мамы перетащила семейство Корецких в Москву. К началу Великой Отечественной войны Семен закончил семь классов школы №285. Учился неплохо, занимался спортом. В девятилетнем возрасте он впервые прочел “Три мушкетера” и на всю жизнь заболел фехтованием, стал подражать даже в манерах и походке главному герою романа Александра Дюма. Скорые на прозвища дворовые пацаны тут же прилепили ему прозвище “Дартаньян”. В 1939 году в детской колонне Всесоюзного парада физкультурников ладного парня заметил тренер из общества “Буревестник” и предложил заниматься спортивной гимнастикой. Фехтование помогало занятию гимнастикой, гимнастика - фехтованию. В пятнадцать лет Семен Корецкий стал чемпионом города Москвы среди юношей одновременно и по гимнастике, и по фехтованию, строил планы на будущее.
Но началась война, планы рухнули. Семья вновь оказалась в Ташкенте, Семена определили в восьмой класс, где в основном учились одни девчонки. И он, подговорив еще троих одноклассников, решил сбежать на фронт. В собачнике поезда, идущего в Москву, тройка путешествовала почти месяц. Москва к декабрю сорок первого была на осадном положении, естественно друзей поймали патрули и после разбирательства отправили в Ташкент. Плату за побег на фронт – материнский ремень на своей спине - Семен Исаакович Корецкий помнит и сегодня. Но он вновь сбежал на фронт. И вновь был пойман и бит. Поняв, что с упрямцем не справиться, и учиться с девчонками сын не будет, мама определила его на эвакуированный из Питера в Ташкент электроламповый завод. От рабочих цеха Семен узнал о наборе в 6-ю Одесскую морскую спецшколу, размещавшуюся тогда под Ферганой, и уже через месяц юноша стоял перед начальником школы. Офицер, посмотрел на грамоты спортсмена Корецкого, дал команду зачислить без экзаменов. “Почему именно флот? – вопросом на вопрос отвечает Семен Исаакович. – В моем детстве была такая песня: “Когда я был мальчишкой, носил я брюки клеш…” И еще, когда мы жили в Москве, я очень хорошо запомнил моряка Северного флота по имени Ваня, приехавшего на побывку. Мы, мальчишки, толпой бегали за этим моряком: бескозырка, ленты, клеша. Все пацаны из нашего двора хотели стать моряками. Я когда стал лейтенантом и приехал в наш московский двор в форме, с кортиком, за мной тоже толпы мальчишек бегали. Любовь к ВМФ в те далекие годы была всенародной…” Мы сидим с директором Калининградского спорткомплекса Семеном Исааковичем Корецким в его уютном кабинете, капитан 1 ранга в отставке рассказывает о последних прочитанных книгах. Он любит книги о жизни замечательных людей, историческую хронику и романы. Называет авторов новинок, сыпет фамилиями знаменитостей. У него огромная домашняя библиотека. Вторая. Первую Семен Исаакович подарил сыну, ныне капитану 1 ранга запаса Александру. Разговор плавно переходит на то, как отражается история на экранах .Оказывается, как и я, директор спорткомплекса с удовольствием смотрит телесериал “Отношения между мальчишками в суворовском училище показаны правильно. Глядя на отдельные эпизоды, я даже плачу, - откровенничает Семен Исаакович. - И любовь там между кадетом и девушкой показана, как и в нашей жизни было”.
И наш разговор непроизвольно переходит вновь в те далекие военные годы. Оказывается, у Сени была первая любовь- девятиклассница из Ташкента. Узнав, что юноша отправился учится в Фергану, девушка сбежала из дома, приехала к Семену. Пацаны устроили ее жить у какого-то узбека. Кстати, двое из воспитанников Одесской морской спецшколы, что учились с Корецким в Фергане, сегодня живут в Калининграде. А всего их было 400 . В том числе сын министра тяжелого машиностроения СССР Засядько, Володя Зверев, сын министра финансов, сын начальника управления концлагерей. Уже позже, когда в 1943 году спецшколу перевели в Баку и присвоили статус подготовительных курсов для военно-морских училищ ВМФ СССР, познакомился Корецкий с Евгением Примаковым, впоследствии премьер-министром страны. Несколько лет назад на приеме у Президента России по случаю Дня независимости они встретились вновь. По окончании Бакинских курсов стал Семен курсантом ВВМУ им. М. В. Фрунзе. После трех лет учебы в этом училище, его, как одного из лучших спортсменов, мастера спорта СССР по фехтованию, кандидата в мастера спорта СССР по гимнастике перевели на вновь образованный военно-морской факультет Ленинградского института физкультуры. По окончанию училища ведущего спортсмена Вооруженных Сил, Ленинграда, члена сборной Союза ожидала служба, как максимум, в ЦСКА, как минимум - в Ленинграде. Но, перевязав веревкой видавший виды чемодан, отправился новоиспеченный флотский лейтенант в малоизвестный разрушенный немецкий город Пиллау. Медвежью услугу сделало “д Артаньяну” его любимое фехтование. Накануне выпуска курсант Корецкий, участвуя в чемпионате Вооруженных Сил по фехтованию, вышел в финал. Бой за чемпионский титул свел его с экс-чемпионом СССР майором Тумановым. Накануне поединка к курсанту подошел Туманов: “Ты мне этот бой должен сдать”. Корецкий к 18-кратному чемпиону СССР подполковнику Вышпольскому: “Майор Туманов предлагает мне ему бой сдать. Что делать?”.
Курсант Корецкий выиграл бой у майора Туманова. Затем он уже в составе сборной команды ВС СССР стал серебряным призером чемпионата СССР. Его тогда мало интересовало, что офицер Туманов входит в состав комитета физкультуры и спорта города на Неве, обладает обширными связями. Что поразило лейтенанта Корецкого в Балтийске – многие моряки, служа на флоте, не умеют плавать. Балтийская погода не позволяет обучать их на открытой воде. Значит надо строить бассейны. Плавательные бассейны в Балтийске и ныне латвийской Лиепае – дело рук Корецкого. Бассейн ДКБФ в Калининграде - творение рук и энтузиазма Семена Исааковича. Консультировал Семен Исаакович и строительство плавательного бассейна в Светлогорском Центральном военном санатории. В 1958 году был создан спортивный клуб ДКБФ и его первым начальником стал офицер Корецкий. Затем были пятнадцать лет службы в должности начальника физической подготовки и спорта ДКБФ, он был заместителем председателя оргкомитета по проведению Олимпийской регаты в Талине. Если перечислить, сколько при участии Корецкого было подготовлено мастеров спорта СССР, олимпийских чемпионов и рекордсменов европейских первенств по различным видам спорта, газетной полосы не хватит. Ветераны области хорошо помнят многотысячные театрализованные представления на площади Победы и стадионе “Балтика” в 1970-е годы прошлого века, которыми руководил заслуженный работник физической культуры РСФСР, отличник народного образования СССР капитан 1 ранга Корецкий.
Двадцать семь лет назад капитан 1 ранга Корецкий уволился в запас. Но отдыхать ему не пришлось и по сей день. Двадцать семь лет назад секретарь горкома партии Дмитрий Ромадин предложил возглавить дворец спорта “Юность”. Корецкий дал согласие. Но выдвинул одно лишь условие: “Вы поможете мне построить бассейн”. В те годы существовало жесткое партийное указание все средства направлять лишь на строительство жилья. О том, как Семен Исаакович вместе с Дмитрием Васильевичем ходили по различным инстанциям в Москве - история длинная. Главное ее результат – функционирующий 17 лет рядом с Дворцом спорта “Юность” бассейн. 8 мая председатель совета почетных граждан Калининграда Семен Корецкий наденет офицерскую форму, приколет четыре ордена и многочисленные медали и войдет в спортивный комплекс “Юность” не как директор, а как гость, приглашенный губернатором области на торжественный прием в честь годовщины Победы. Статная выправка, энергичная походка. Д Артаньян он и в 81 год д Артаньян.
Котов Константин Иванович. Московская ВМСШ. 1941 г.
Почетный сотрудник органов безопасности, участник Великой Отечественной войны капитан 1 ранга в отставке Константин Иванович КОТОВ в свои 85 лет по-прежнему плодотворно трудится в структурном подразделении Департамента береговой охраны Пограничной службы ФСБ России. Константин Иванович родился в 1924 г. в Москве и все детство провел в столице. Именно здесь он начал мечтать о море и еще в школе полюбил произведения писателей-маринистов. И вышло так, что роман Новикова-Прибоя «Цусима» определил всю его дальнейшую жизнь. Костя с удовольствием занимался в Центральном клубе ВМФ, где преподавали азы военно-морского дела. Котов был единственным в школе учеником, у которого имелись все значки того времени, вручавшиеся за заслуги: «Будь готов к труду и обороне», «Будь готов к противохимической обороне», «Будь готов к санитарной обороне», «Юный ворошиловский стрелок», «Юный моряк» и др. А в школьной газете ему даже была посвящена заметка – «Значкист Котов». Окончив девять классов средней школы, в 1940 г. Константин Иванович поступает в Первую московскую военно-морскую специальную среднюю школу, в которой выпускные экзамены считались вступительными в высшие военно-морские училища. - Я никогда не видел моря, но очень хотел его увидеть и стать военным моряком, – говорит Константин Иванович. – А мои родители, которые ездили на отдых в Крым, говорили, что мне нужно учиться только в Севастополе... Внезапное нападение фашистской Германии на Советский Союз курсант Котов застал на первом курсе Севастопольского училища. Вражеская авиация совершила внезапный налет на морскую базу, сбросив на входной фарватер Северной бухты Севастополя электромагнитные мины с целью заблокировать Черноморский флот. Черноморское военно-морское училище, как и другие воинские подразделения, дислоцирующиеся в Крыму, корабли Черноморского флота и Дунайской флотилии были приведены в боевую готовность номер один.
- Тогда мне было 17 лет, – вспоминает Константин Иванович, – в звании старшины первой статьи я был назначен командиром отделения в 68-ю Отдельную морскую бригаду, входившую в состав 56-й Отдельной армии, и направлен на фронт под Таганрог на оборонительную линию по реке Миус. В подчинении были матросы, призванные из запаса. Они меня называли «сынок» за мой юный возраст, но уважали за владение всеми видами стрелкового оружия и знание сухопутной тактики, которую изучали на курсе молодого бойца после зачисления в училище. Подразделениям морской бригады, находившимся на последней линии обороны Ростова, приходилось не только испытывать массированные удары вражеской авиации, но и вступать в бой с немецкими танками, наступавшими вдоль Азовского побережья. Вот лишь один из эпизодов тех тяжелых боев, в которых Константин Иванович принимал участие. Был март 1942-го. На полях еще лежал снег, а действия по отражению наступления немцев захлебнулись в системе заградительных сооружений противника. Константин Котов получил задачу по уничтожению немецкого дзота, ограничивающего действия морской бригады, и, используя естественные складки местности, начал пробираться по снегу к цели. Незаметно подобравшись на достаточное для атаки расстояние, он забросал гранатами немецкий дзот и подавил огневую точку врага. Однако взрывы гранат были замечены с наблюдательного пункта противника, и немцы начали ответный минометный обстрел местности. - Я оказался перед дзотом, как вдруг в двух метрах от меня взрывается вражеская мина и осколок попадает в ногу, – рассказывает Константин Иванович. – Острая боль пронзила все тело, но оказать мне сразу первую помощь не было возможности, и пришлось весь день пролежать на снегу. Только на исходе суток санитарки доставили меня с поля боя в медсанбат, а потом и в госпиталь. Этот военный «трофей» до сих пор хранится в ноге ветерана... После победы в Великой Отечественной войне понадобились силы для охраны морских участков Государственной границы Советского Союза. С этой целью по решению Советского правительства стали формироваться морские части пограничных войск.
В августе 1950 г. в состав Балаклавского дивизиона пограничных сторожевых кораблей командованием Черноморского флота был передан корабль большой охотник за подводными лодками (БО-105), командиром которого был старший лейтенант Котов. С этого времени началась его многолетняя служба в пограничных войсках КГБ СССР. За умелое руководство подчиненными и достойные успехи в службе Котова в 1950 г. переводят на Каспийское море, в Баку. Там продолжается его служебный рост: заместитель начальника штаба, начальник штаба Бакинского дивизиона пограничных сторожевых кораблей. В 1952 г. его временно направляют для прохождения службы в Тихоокеанский пограничный округ, на сложный по навигационным условиям морской участок государственной границы, в город Владивосток на транспортный корабль «Брест». - Мне пришлось пройти всю восточную морскую границу, от Тюмень-Ула (граница с Республикой Корея) до Чукотки, – говорит Константин Иванович. После изучения морского участка границы Котова назначают в Находку на ПСКР «Ветер». В 1959 г. Константин Котов возвращается в Баку. До 1961 г. он проходил службу в штабе Бакинского дивизиона пограничных сторожевых кораблей в должностях заместителя и начальника штаба, а с 1961 по 1967 год командовал этой морской пограничной частью, охранявшей южную часть Каспийского моря. Дивизион при Константине Ивановиче являлся одним из лучших среди морских частей пограничных войск КГБ СССР. Примечательно, что за 24 года службы на командных должностях на подчиненных ему пограничных кораблях и в подразделениях не было допущено ни одного случая гибели среди матросов, старшин и офицеров. Оценив высокое профессиональное мастерство, глубокие специальные знания и большой опыт управленческой работы, в марте 1967 г. Константина Ивановича назначили в морской отдел Главного управления пограничных войск КГБ СССР, где он прослужил до 1985 г. и по достижении предельного возраста был уволен в запас.
45 лет продолжалась военная служба Константина Ивановича Котова, но он и по сей день плодотворно трудится в Департаменте береговой охраны Пограничной службы ФСБ России на должности старшего аналитика.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
