Игорь Константинович Перетрухин - контрразведчик, о наиболее интересной из проведенных им операции он рассказал в книге
Помните: «Трианон, Трианон, Трианон!» Фильм «ТАСС уполномочен заявить…» по одноименному роману Юлиана Семенова вышел на экраны в 1987 году и имел фантастический успех. В часы его демонстрации улицы Страны Советов от Бреста до Петропавловска-Камчатского буквально вымирали, а уровень правонарушений падал практически до нуля. Фильм про Трианона и сейчас показывают минимум раз в год по одному из каналов. О том, как создавался фильм, рассказывает полковник Игорь ПЕРЕТРУХИН, который в реальной жизни арестовывал Трианона, а на съемках был консультантом от КГБ. — Игорь Константинович, а сами-то вы на экран попали? — Только в титры — как консультант. А вот в романе я присутствую как полковник Трухин. При экранизации меня почему-то «скрестили» еще с одним сотрудником КГБ и вывели под общим псевдонимом Макаров. — А остальные персонажи фильма — насколько они были похожи на прототипов? — Самого запоминающегося «нашего» — Славина — очень хорошо сыграл Юрий Соломин. На самом деле его персонаж — это генерал-майор Вячеслав Кеворков, начальник 7-го отдела. Сперва на эту роль пробовался Николай Губенко, но он ни внешне, ни внутренне не был похож на Кеворкова. К тому же он хотел, чтобы красотку Пилар, соблазнившую Трианона, играла его жена Жанна Болотова. Но она, как известно, блондинка со славянскими чертами лица, а Пилар (на самом деле — Пилар Суарес Баркала) и по сценарию и в жизни — жгучая испанская брюнетка. На эту роль перепробовали много актрис, но всем им, как сказала одна дама из худсовета, «не хватало стервозности». В конце концов выбрали манекенщицу Эльвиру Зубкову из Дома моделей Вячеслава Зайцева, которая подошла по всем параметрам. Михаил Глузский играл начальника Второго главного управления Григория Григоренко, который отвечал за всю операцию с Трианоном. А вот Вячеслав Тихонов, по моему субъективному мнению, не соответствовал по уровню личности своему персонажу (в реальной жизни — заместитель начальника Второго главного управления КГБ Виталий Бояров). Даром что Штирлиц. — Как вы сработались с Юлианом Семеновым, автором романа «ТАСС уполномочен заявить…» и сценария? — Юлиан Семенов был человеком уникальным. В его квартире на Беговой, которую он называл студией, вечно царил творческий беспорядок. На столе валялись рукописи, стреляные гильзы, книги, иностранные монеты, а то и домашние тапочки. На кухне в любое время суток можно было найти еду и выпивку для любой компании. Ешь, пей сколько влезет, только посуду за собой мой. Роман он написал за 2 недели. К моменту съемок телефильма у него в голове крутилось уже что-то другое. Поэтому необходимость дополнительной работы над сценарием он воспринимал очень болезненно. Говорят, что режиссер фильма иногда запирал Семенова в своем кабинете, чтобы он по ходу дела дописал что-то к сценарию.
Документальный фильм 2009 года. Режиссер: Сергей Ганночка. О фильме: 28 июля 1984 года улицы городов и сёл Советского Союза как будто вымерли. Вся страна Советов сидела у телевизоров. По данным милиции уровень преступности упал почти до нуля. По центральному телевидению показывали первую серию телефильма «ТАСС уполномочен заявить» по роману Юлиана Семенова. Какая операция лежит в основе романа? Кто и как в действительности вербовал сотрудника МИД СССР? Где хранил смертельный яд агент ЦРУ Трианон? О тайной операции захвата сотрудницы американского консульства Марты Петерсон и судьбе популярной советской кинокартины в фильме телекомпании «Совершенно секретно». В фильме принимают участие: Игорь Перетрухин - полковник КГБ в отставке (съемка 1989 г.), Станислав Лекарев - полковник КГБ в отставке, Виталий Бояров - генерал КГБ в отставке, Игорь Прелин - полковник КГБ в отставке, Вячеслав Кеворков - генерал-майор КГБ в отставке, Василий Солодовников - посол СССР в Замбии (1976-81гг.).
Вопрос: Возможно ли, скажем так, незаметно пробраться в Кремль, в Дворец Съездов, по московским подземельям, а потом вернуться обратно? Игорь Перетрухин: (смеется) В виде фарша! (сквозь смех) Только в виде фарша!
Премьерный показ документальной киноленты Режиссер фильма Ирина Морозова: - Мы благодарны многим северянам, в том числе и морякам-североморцам, - добавляет Ирина. - Вы только представьте, съемки проходили не в самые хорошие погодные условия. Было холодно и очень ветрено. А матросы Северного флота все это терпели. За один день им приходилось побывать в ролях и зэков, и моряков. Кстати, некоторые из них первый раз гребли веслами! То есть они год уже отслужили, а грести им пришлось только на съемках фильма! Спасатели у вас тоже замечательные. Показывали, рассказывали, ребятам как что нужно делать. Матросы, замечу, очень прониклись съемками, вживались в роли как настоящие актеры. Лица у них были очень-очень достоверные! И в атаку они бегали по скользким скалам, невзирая на опасности. Практически все съемки на Севере проходили в Североморске и немного в Полярном. Отдельные слова благодарности через нашу газету режиссер просила передать театру Северного флота. - Нам уже необходимо было уезжать обратно в Москву, - добавляет Ирина, - но мы никак не могли найти помещение похожее на штаб Северного флота довоенного периода. А сцены в кабинете командующего СФ - одни из главных в фильме. И в театре нам практически из ничего воссоздали штаб флота. К моему большому сожалению, многие эпизоды в ленту не вошли. В основном это сцены, связанные с героическими подвигами североморцев, а также интересные истории. Так, в урезанном варианте представлено интервью с известным режиссером Алексеем Юрьевичем Германом, который жил в те годы в Полярном. Хочу отметить, что он редко соглашается беседовать с телевизионщиками. Но узнав, что фильм снимается об адмирале Головко, сразу дал согласие. Его воспоминаний важны для понимания решений флотоводца.
За время подготовки и съемок фильма я не встретила ни одного человека, который плохо бы отзывался об адмирале. Даже полковник КГБ в отставке Игорь Перетрухин, который начинал службу юнгой на Северном флоте, об Арсении Головко отзывается только уважительно. А ведь он человек информированный. Во время интервью полковник рассказал и о Балтфлоте, точнее тех ошибках, которые были допущены во время войны. Как там не дорожили человеческими жизнями. А, говоря об адмирале Головко, нашел только хорошие, добрые слова, что для меня очень показательно. Надеюсь, это удалось показать и в фильме.
Попов Тимофей Алексеевич
Когда началась Великая Отечественная война, Тимофею Алексеевичу Попову было 13 лет. Провожая старшего брата Василия на фронт, он решил во что бы то ни стало отправиться за ним. И не прояви ветеран тогда настойчивости и смекалки, не довелось бы ему нести боевую вахту. Пока мужчины воевали, нелегкую работу по в деревне Шидозеро Архангельской области, где в то время жила семья Поповых, взяли на себя подростки. Тимофей быстро освоил ремесло механизатора и трудился с самоотдачей, но мысль о том, что война идет, а он в тылу, не отпускала.
- Много слышал о том, что на Соловецких островах есть школа юнг, - вспоминает ветеран. - Вот и отправились мы с товарищами к военкому, чтобы разузнать, как туда попасть. А он говорит: «Учитесь дальше. Глядишь, война кончится, и не успеете повоевать». Осенью 1943-го стали отправлять ребят в школы фабрично-заводского обучения. Только не хотел Тимофей на заводе трудиться, пока старшие товарищи на фронте погибают. А тут выяснилось, что мальчишки его года рождения под фабричное обучение не должны попасть, но не стал председатель райисполкома слушать восьмиклассников и выписал путевку в Архангельск на завод. Делать нечего, собрал Тимофей котомку и в назначенный день подался на сборный пункт. Двое суток ждал ребят из соседних деревень - никто не пришел: реки льдом сковало, из поселков не дойти парням. Тимофей домой вернулся. А за это время товарищи его собрались в указанном месте и на учебу поехали без него. Когда второй раз в центр вызвали, Тимофей с трудом мог ходить: бревно на ногу уронил, когда дрова колол. Вновь случай от завода отвел. - В это время сверстникам, которые после 8 класса не учебу продолжили, а в колхоз работать пошли, стали повестки приходить, - говорит Тимофей Алексеевич. - Семерых в лесопункт направили в военно-трудовой лагерь. Там сейчас космодром «Плесецк». Я с ними попросился, но председатель напомнил, что меня ФЗО ждет. Но поскольку я дорогу до лесопункта хорошо знал, мне поручили отвести туда ребят, но строго наказали сразу обратно возвращаться. А среди ребят поляк был. Одет совсем легко - зимой в лесу замерз бы. Мы его вместо меня вернуться уговорили. Повестки у меня не было - пришлось признаться начальнику, как в лагере оказался. И он меня оставил. Днем ребята валили лес, а по вечерам и в выходные изучали военное дело. Весной 1944 года Тимофей Алексеевич вернулся домой, работал в колхозе. Летом прошел еще одни военные сборы и в октябре призвался на фронт. - Помню, как отец провожал, - рассказывает ветеран. - Он ведь в I Мировую воевал, в Брусиловском прорыве участвовал. Его напутствие через всю жизнь пронес: «Служи, сын, честно, чтобы нам стыдно за тебя не было, и не забывай свой родной дом».
Тимофея Алексеевича определили в радиотелеграфисты и направили в школу связи Северного флота на Соловецкие острова. И уже в феврале 1945 года он обеспечивал радиосообщение между кораблями и соединениями СФ, служа в узле связи в Полярном. Там старшина II статьи Тимофей Попов и встретил День Победы. От страшных бомбежек и кровопролитных боев судьба уберегла. И к брату Василию, воевавшему под Ленинградом, оказалась благосклонна - вернулся домой без ранений. Тимофей Алексеевич посвятил флоту 50 лет. Продолжить срочную службу подсказал командующий СФ контр-адмирал Арсений Головко. - Я должен был передать командующему шифровку, - вспоминает Т.Попов. - В приемной никого не оказалось, заглянул в кабинет, а там сам Головко. Он шифровку принял и спросил, не хочу ли я продолжить службу. Я и задумался. Тимофей Алексеевич поступил в Ленинградское военно-морское политическое училище им. Жданова, потом окончил Военно-политическую академию в Москве. Служил на Балтике, Черноморском и Северном флотах. В 1984 году был уволен в запас с должности заместителя командира по режиму испытательного полигона на Новой Земле в звании капитана 1 ранга. В День Победы Тимофей Алексеевич Попов вновь наденет мундир, на котором сияют орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией», «За воинскую доблесть», с тоской вспомнит тех, кто не вернулся с войны, посмотрит в счастливые глаза дочери Ирины. Ради блеска в очах родного человека стоило вынести тяжелое бремя войны.
Поспелов Александр Сергеевич
Александр Сергеевич Поспелов - воспитанник Соловецкой школы юнг. Он пишет книги, составил свою родословную, растит внуков . Почему мальчишки так хотели воевать? Время было такое, общий настрой. Почему мальчишки хотели в юнги Северного флота? Потому что только туда можно было попасть в 16 лет. В другие войска в таком возрасте не брали. Саше Поспелову, когда набирали в школу юнг, и шестнадцати-то не было.
Подделка
- В тот день я, как обычно, работал на сенокосе. Ко мне прискакал на лошади брат Евгений, - рассказывает Александр Сергеевич. - Он сказал, что нужно срочно явиться в Плесецкую - идет набор в школу юнг ВМФ. Быстро добрались до дома и, не повидавшись с матерью, направились в сельсовет за получением документов. В сельсовете работал отец Александра. Там Сашу немного "подтянули" по возрасту, сделав 16-летним. Вот откуда у него появился второй день рождения - 20 июля вместо 9 сентября. И сразу Саша поехал на вокзал, чтобы отправиться в школу на Соловки. Он тогда не знал, что разлука с родными продлится долгих три года.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
При посещении МХАТа осенью 1949 года на представлении «Царь Фёдор Иоаннович» произошёл трагический с печальным исходом случай, который произвёл на меня глубокое впечатление и поэтому запечатлелся в памяти, наверное, навсегда. Казалось бы, ничего не предвещало грустного завершения спектакля. Артисты на сцене играли самозабвенно. В антракте зрители не бежали, сломя голову и, сбивая друг друга, в буфет, а тихо прохаживались в фойе. Даже мы, мальчишки, склонные к энергичным и подвижным перемещениям, тоже вели себя достаточно тихо. Правда, до той поры, пока не заметили среди зрителей П.П.Кадочникова (19151988), ставшего чрезвычайно популярным после кинофильма «Подвиг разведчика» (1947), где он превосходно сыграл роль майора Федотова. Среди «питонов» распространился слух, что у КадочниковаФедотова на лацкане пиджака находится именно тот орден, которым командование наградило советского разведчика в последних кадрах фильма после успешно проведённой операции. Решили в следующем антракте проверить, и как следует осмотреть реального артиста Павла Кадочникова.
Однако развивающиеся на сцене события настолько захватили зрителей, а артисты играли так эмоционально, что создавалось впечатление реальных событий. В последней сцене перед антрактом накал страстей и переживаний, на мой взгляд, достиг своего апогея, когда мученик и страдалец, безвольный царь Фёдор Иоаннович, роль которого исполнял артист Б.Г.Добронравов, завершая свой монолог и простирая руки к своему недружелюбному и жестокому оппоненту Борису Годунову, сначала опустился на колени, а затем повалился на пол. В наступившей тишине занавес стал медленно закрываться, и только тогда неожиданно раздался настоящий шквал аплодисментов. Все действия артиста мне показались очень натуральны. Никуда не хотелось идти. Даже глазеть на Кадочникова не все побежали. Многие оставались на своих местах. Антракт затягивался. Давно прозвучал третий звонок. Зрители своевременно заняли свои места и тихо переговаривались, предвкушая увидеть и сопереживать дальнейшему развитию событий трагедии А.К.Толстого (1817-1875).
Вскоре, к несчастью, наступила настоящая трагическая развязка. На сцену вышел кто-то из администрации театра и в наступившей тишине с глубоким волнением произнёс, что из-за внезапно наступившего у артиста Добронравова тяжёлого сердечного приступа продолжение спектакля отменяется. Такое известие всех ошеломило. Народ не расходился, обсуждая случившееся. Мне показалось, что высокая фигура Кадочникова мелькнула около сцены, где стали собираться многие зрители. Для нас последовала команда, идти одеваться и выходить из театра. В это время уже на улице мы заметили приехавшую скорую помощь. Во время этой тревожной обстановки распространился слух, что артист Б.Г.Добронравов, не приходя в сознание, скончался. На следующий день в газете «Правда» был опубликован некролог о смерти народного артиста СССР Б.Г.Добронравова (18961949). Помимо театральных представлений, как я уже упоминал, мы посещали и спортивные соревнования. Например, запомнилось посещение переполненного стадиона «Динамо», где проходил футбольный матч между командами ЦДКА и Динамо (Тбилиси) с участием Дёмина, Гринина, Григория Федотова, Всеволода Боброва, Гогоберидзе, Бориса Пайчадзе и других знаменитых футболистов и, что знаменательно, на поле не было ни одного бразильца, а футбол был классный. После недавно просмотренного фильма «Первая перчатка» (1947) с участием И.Ф.Переверзева в главной роли, особый интерес для нас вызвало посещение соревнования по боксу в тяжелом весе, где участник войны, партизан и многократный чемпион страны тридцатилетний Николай Королёв отстаивал свой чемпионский титул. Противостоял ему молодой, сильный, амбициозный боксёр Шоцикас. Бой был тяжелейший, но по-спортивному достойных соперников. Победа Николаю Королёву досталась на этот раз с огромным трудом.
Запомнившиеся экскурсии в Политехнический музей, где мы увидели первый советский действующий телевизор с малюсеньким экраном; в Планетарий, где ознакомились с некоторыми созвездиями, ближайшими к Солнечной системе звёздами и даже «совершили» фантастическое путешествие на Луну; в музей Революции, где увидели подарки И.В.Сталину, присланные к его 70-летию; конечно же, в Третьяковскую галерею и другие музеи все эти походы, в большинстве своём, были крайне интересны, чрезвычайно познавательны, но порой некоторые из них были даже чрезмерны, а потому утомительны. Для установления контакта «питонов» с местным населением иногда даже организовывались поездки в московские женские школы на вечера отдыха с непременными танцами. Запомнилось, например, посещение школы-интерната, где жили и обучались дети наших дипломатов и работников различных представительств, находящихся в зарубежных командировках. Девочки были в красивых нарядах и держались самоуверенно, раскованно и независимо, да и наши ребята не слишком стеснялись и скромничали. Насколько мне известно, что у некоторых расторопных нахимовцев старших классов состоялись знакомства, и даже завязалась переписка с ученицами этого интерната. К сожалению, подобные мероприятия были редким явлением. Наиболее активным «питонам», стремящимся к общению, приходилось самостоятельно проявлять инициативу во время увольнения. Главной нашей задачей, естественно, являлось продемонстрировать свою образцовую строевую выправку и безукоризненно промаршировать по неустойчивой Тренировались, как я уже указывал, ежедневно с большим напряжёнием, целеустремлённо и настойчиво.
Ради истины, хочу заметить, что требования для участников парада на Красной площади имели свои существенные особенности. Одно дело пройти в физкультурном строю по стадиону «Динамо», как это было с нашими нахимовцами в августе 1947 года. Другое дело промаршировать торжественным маршем мимо трибун и мавзолея на Красной площади. И на самом деле, не всё оказалось так просто. Известие, что наше училище впервые будет участвовать на Первомайском параде 1948 года в Москве, нам стало известно ещё в марте месяце. Командованием училища было принято решение немедленно приступить к тренировкам. Дважды в неделю по два часа всё училище занималось строевой подготовкой как индивидуальной, так и в составе рот и парадных батальонов, по той системе, как мы участвовали на парадах войск Прибалтийского Военного округа в Риге. Но вот к нам в училище приехал из Москвы полковник Карпецкий, вышколенный строевик, высокий, потянутый, пружинистый, подвижный, который стал для нас на несколько лет нашим требовательным наставником и главным ответственным за нашу строевую подготовку. Несмотря на наши старания, первый же строевой смотр показал, по мнению полковника Карпецкого, что все наши навыки и умение в строевом отношении никуда не годятся: оркестр исполнял марши не с той скоростью, частота движения строя не выдерживалась, высота ног, взмах рук и равнение в шеренгах – полная чехарда. Но самое главное то, что мы никогда не ходили, чтобы в шеренгах было по 20 человек. После такого разбора началась настоящая подготовка. Полковник Карпецкий засекал по секундомеру скорость исполнения музыкального сопровождения и количество шагов в минуту, бегал от одной шеренги к другой и чуть ли не каждому показывал, как следует поднимать ногу и тянуть носок, как делать взмахи руками, как высоко поднимать подбородок, как держать равнение в строю. Среди наших ребят, да и у офицеров и старшин часто можно было услышать «школа Карпецкого», «наука Карпецкого», «делай по-Карпецкому». Нам, нахимовцам, по каким-то слухам между собой было известно, что Карпецкий окончил Военно-морское училище имени М.В.Фрунзе и направлен на фронт, где воевал в составе морской пехоты Черноморского флота. Но особенно нам импонировало известие о том, что Карпецкий, якобы, входил в инспекторскую группу по подготовке парада Победы в 1945 году. В Москву мы тогда приехали в конце марта или начале апреля и предстали перед полковником Карпецким в более благообразном виде, но свои требования к уровню нашей строевой подготовки наш строгий куратор не снижал.
Тренировка к прохождению торжественным маршем. Москва. Крымский мост. Во главе батальона на дальнем плане капитан - Л.А.Круглов на ближнем плане – капитан-лейтенант В.С.Штепа. (Снимок из фотоархива Виктора Степанович Штепы).
Поначалу местом наших тренировок в Москве была большая площадка на набережной, под Крымским мостом, что рядом с запасными воротами в Парк культуры и отдыха имени А.М.Горького, на территории которого тогда располагалась весьма обширная выставка образцов военной техники и материальных средств фашистской Германии, поверженной в ходе Великой Отечественной войны. На этой выставке нам удавалось не только неоднократно побывать на экскурсиях, но и в перерывах частенько проникать на территорию выставки для самостоятельного осмотра подбитых и развороченных нашей доблестной и непобедимой армией германских танков, пушек, самолётов и огромного количества другой вражеской военной техники. В последующие годы местом наших тренировок стало более удобное место, находящееся перед Северным речным вокзалом. Обязательные две или три генеральные репетиции традиционно проводились, как и в настоящее время, на Центральном аэродроме имени В.П.Чкалова (бывшей Ходынке). Ночные репетиции на Красной площади в тот период не практиковались. При проведении генеральных репетиций на аэродроме возникали определённые неудобства. Дело в том, что прохождение торжественным маршем всех участвующих в параде воинских частей выполнялось по несколько раз. Если учесть, что прохождение войск пешим строем в те годы замыкала кавалерия, то второе и последующие повторения становились весьма затруднительны. В ожидании своего движения застоявшаяся конница, гордость и услада маршала С.М.Будённого, который чаще всего оказывался инспектором по проверке готовности сухопутных войск к параду, после первого же прохождения оставляла за собой превеликое количество своих экскрементов, что при повторном и последующем движении войск торжественным маршем держать равнение в шеренгах и чётко печатать шаг по лошадиной комковатой массе было почти невозможно. В последующие годы, к счастью, как военный анахронизм, перестала на военных парадах демонстрировать боевую мощь Советской Армии, но мы этого уже не дождались. В праздничные дни, также как в субботу и воскресенье, нас отпускали в увольнение: тех, кто имел в Москве родителей или близких родственников, увольняли с ночёвкой, а тем, кто желал провести свободное время самостоятельно, разрешалось побродить-погулять по городу до 22-х часов.
В первый же приезд нашего училища на первомайский парад 1948 года мама, заблаговременно узнав из моих сообщений об этом событии, подробными письмами известила дядю Витю, Виталия Александровича Соколова своего родного брата, и дядю Колю, Николая Николаевича Верюжского родного брата моего папы, о моём нахождении в Москве. О том, что у меня в Москве, кроме названных, также проживают и другие близкие родственники, знали из моих анкетных данных и офицер-воспитатель старший лейтенант П.С.Века, и командир роты капитан-лейтенант В.С.Штепа. Однако, чтобы получить разрешение на длительное увольнение, необходимо было личное ходатайство и заверение самого родственника. Если честно говорить, то я не особенно старался и надеялся получить дополнительные льготы по увольнению, зная и чувствуя, что моё неожиданное появление в этих семьях может вызвать не столько родственную радость, сколько житейские проблемы и лишнее беспокойство. Другое дело, я думал, навестить родственников на часок-другой, когда представится такая возможность во время дневного увольнения, предварительно сообщив о своём намерении по телефону. Но даже и такое скромное желание не всегда, как оказалось на практике, могло реализоваться. Вот об этом я хочу сказать несколько слов. Буквально на второй или третий день нашего первого пребывания в Москве, когда мы только обустраивались и обживались на новом месте в так называемых Краснопресненских казармах, во второй половине пасмурного апрельского дня появилось свободное время, которое нами тут же использовалось для спортивных игр. Любители волейбола, как правило, это были старшеклассники, сразу же разделились на команды и вели свою бескомпромиссную борьбу на волейбольной площадке, бурно поддерживаемую заинтересованными болельщиками. Ну, а мы, малышня, раздобыв мяч, который не жаль было попинать ногами, самозабвенно бегали на небольшом грунтовом более-менее подсохшем участке территории, изображая игру в футбол.
Мой дядя Николай Николаевич Верюжский и я нахимовец РНВМУ Коля Верюжский. Москва. Ноябрь. 1949 год.
В самый разгар игры к нам прибежал запыхавшийся рассыльный с вопросом: «Нет ли среди играющих в футбол воспитанника 6-ой роты Верюжского? Ему срочно требуется прибыть на КПП». С большим недоумением я помчался на проходную и весь такой возбуждённый, взлохмаченный, потный, замызганный вдруг очутился в объятиях дядя Коли. Оказалось, что Николай Николаевич Верюжский, разузнав через московскую гарнизонную комендатуру, где разместились Рижские нахимовцы, прибывшее в Москву для участия в параде, разыскал и приехал меня навестить. Вот это да! Вот это приятная неожиданность! На КПП находился также мой офицер-воспитатель старший лейтенант П.С.Века, который пришёл значительно ранее для выяснения, кто меня разыскивает, и я понял, что между ними уже состоялся обстоятельный разговор, и по просьбе дяди Коли даже было принято решение, если я того пожелаю, отпустить меня в увольнение. Как же можно было отказываться от такой неожиданной радости? Я мигом бросился в казарму привести себя в порядок и переодеться в форму первого срока. Через некоторое время после того, как меня кратко проинструктировали о порядке поведения в городе и выдали на руки увольнительную записку, я был свободен и в течение целых суток находился в обществе дяди Коли. На следующий день к обозначенному в увольнительной записке времени дядя Коля доставил меня в расположение казарм. В последующем, когда я изъявлял желание получить увольнение на продолжительный срок, то повторного подтверждения от родственников не требовалось.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
