Ракетный подводный крейсер стратегического назначения «К-366» в 1974 году был построен на судостроительном заводе г. Комсомольска-на- Амуре и вошёл в состав Тихоокеанского флота. Это был первый корабль проекта 667-Б как для завода, так и в составе ТОФ. После окончательной отделки, устранения замечаний, выявленных в ходе ходовых и Государственных испытаний, корабль прибыл в бухту Павловского и временно вошёл в состав 26 дивизии подводных лодок, которая там базировалась. После сдачи курсовых задач, погрузки оружия РПК СН «К-366» в сентябре 1975 года перебазировался на полуостров Камчатка, где и вошёл в состав своей родной 25 дивизии 2 флотилии подводных лодок. Командиром корабля в то время был капитан 1 ранга Бажанов Владимир Георгиевич, старшим помощником был я – капитан 2 ранга Платонов Эдуард Трофимович, два старших помощника по боевому управлению капитаны 2 ранга Чефонов Игорь Герасимович и Ушаков Александр Николаевич, заместитель командира по политической части капитан 2 ранга Краюшкин Александр Павлович. С прибытием в состав 25 ДиПЛ мы начали интенсивную подготовку к выходу на боевую службу.
Как шутили подводники, «скорей бы закончился этот предпоходовый отдых, да на боевую службу», потому что никогда этот положенный трёхсуточный отдых не получался. А у нас эта предпоходовая суета ещё усложнялась тем, что с нами в море должны были выйти командующий Тихоокеанским флотом адмирал Маслов Владимир Петрович и командующий 2 ФлПЛ вице-адмирал Громов Борис Иванович. Но сроки неумолимо поджимали. И вот, выполнив все положенные мероприятия, в том числе и контрольный выход в море, условно проведя трёхсуточный предпоходовый отдых, приняв на борт командование ТОФ и 2 ФлПЛ (а с ними, естественно, и группу офицеров штаба, при этом сами здорово потеснившись) в конце ноября 1975 года мы вышли на боевую службу.
Не буду описывать все радости и горести нашего плавания, так как задача моего повествования несколько иная, а остановлюсь лишь на одном печальном событии.
Через две недели нашего плавания с корабля убыл адмирал В.П.Маслов, для чего мы всплыли в Охотском море и встретились с плавбазой «Магаданский комсомолец», а ещё через 2 недели убыл таким же образом и вице-адмирал Б.И.Громов, а к нам старшим прибыл начальник штаба 25 ДиПЛ капитан 1 ранга Путилов Роберт Петрович. Далее плавание проходило по накатанной схеме: вахты, отдых, боевая и политическая подготовка. При этом, в связи с тем, что по возвращении нам предстояло подтверждение курсовых задач, всему личному составу были розданы зачётные листы на подтверждение допуска к самостоятельному управлению заведованием. Чем все и занимались, особенно при несении вахты: изучали тот или иной вопрос и сдавали по нему зачёты старшинам команд, командирам групп, дивизионов и боевых частей.
И вот, в один далеко не прекрасный день, (ракетной боевой части) Безродных, находясь на посту контроля за микроклиматом в ракетных шахтах подготовился к сдаче одного из вопросов, успешно сдал зачёт командиру группы ст. лейтенанту С.И.Калугину, несущему вахту на ПУРО (пульт управления ракетным оружием) и отправился осматривать отсек. Прибывший на смену матроса Безродных новый вахтенный, не обнаружив его на месте, отправился на поиски. Здесь нужно заметить, что в 4 (ракетном) отсеке имеется 3 палубы. Верхнее помещение, в простонародье именуемое «чердаком», очень низкое, там и пройти-то можно только изрядно согнувшись. И вот на этом «чердаке» новый вахтенный и обнаружил матроса Безродных, лежащим на пайолах, с ножом в груди в области сердца, о чём и доложил немедленно на ПУРО и в центральный пост. Матроса срочно доставили в лазарет, где его прооперировал начальник медицинской службы корабля старший лейтенант Гущ Владимир Владимирович (впоследствии преподаватель военно-медицинской академии, доктор медицинских наук, профессор, полковник м/с), чем и спас ему жизнь. О происшествии мы доложили на КП ТОФ. Нам была назначена точка встречи с госпитальным судном, в которую мы тут же направились самым полным ходом. Всплыв в надводное положение и встретившись с госпитальным судном, мы передали на него матроса Безродных, а сами продолжили несение боевой службы. Как выяснилось этот матрос просто, без каких-то видимых и невидимых причин решил покончить жизнь самоубийством. Для этого он взял обычный столовый, только остро заточенный нож, залез на «чердак» и, приставив нож к сердцу, навалился рукояткой ножа на шахту. Но при этом сердце он задел лишь слегка. Мы поняли, что у этого матроса не всё в порядке с психикой. Спрашивается, зачем было сдавать зачёт, если ты собрался умирать? Забегая вперёд, скажу, что после увольнения в запас, примерно через год, он всё же покончил с собой. В госпитале г.Петропавловска-Камчатского, куда был доставлен матрос, после тщательного его обследования, пришли к выводу, что наш корабельный врач провёл операцию в условиях подводной лодки ничуть не хуже, чем это могли бы сделать они в условиях госпиталя.
По прибытии в базу после выполнения задач боевой службы, нас встречал Первый заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Спиридонов Эмиль Николаевич. После доклада командира о выполнении задач, Адмирал спросил командира:
- кто оперировал матроса?
Командир: - старший лейтенант Гущ.
Адмирал: -представить к ордену. А кто ассистировал?
Командир: -химик-санитар старший матрос Южалкин.
Адмирал: -предоставить 10 суток отпуска с выездом на родину. Завтра доложить о его убытии.
Всё коротко и ясно. В свой очередной приезд на Камчатку вице-адмирал Э.Н.Спиридонов вызвал командира и спросил, наградили ли доктора, на что командир доложил, что представление отправлено, но награда не получена. Адмирал пообещал разобраться. Вскоре старший лейтенант В.В.Гущ был награждён орденом
Осенью 1976 года, опять же в одну совсем не прекрасную ночь, весь экипаж РПК СН «К-366» был поднят по тревоге. За находящимися дома офицерами и мичманами были отправлены оповестители. Через 1-1,5 часа весь экипаж находился на борту корабля. Оказывается, на ПУРО выпал сигнал – «превышение предельно-допустимой концентрации» (ПДК) по топливу или по окислителю в 6 ракетных шахтах т.е. произошла разампулизация 6 ракет. А в одной из шахт и по топливу и по окислителю. Топливо и окислитель, находящиеся в ракетах Р-29, стоящих на вооружении кораблей этого проекта, очень токсичны. ПДК и по топливу и по окислителю исчисляются в десятитысячных долях мг/куб.см. Отравление их парами смертельно, а смешение топлива с окислителем вызывает самовозгорание и взрыв. Единовременное соединение топлива и окислителя одной ракеты Р-29 вызывает взрыв мощностью в несколько килотонн в тротиловом эквиваленте. Вот такая перспектива вырисовывалась на нашем РПК СН. Видимо, просчитав все возможные варианты, командованием флота было принято решение немедленно отправить нас в Приморье в бухту Конюшково для выгрузки всего ракетного боекомплекта. Рисковать огромной базой атомных подводных лодок никто не хотел. Нам был категорически запрещён сход с корабля, начали экстренный ввод главных энергетических установок обоих бортов и приготовление корабля к бою, походу и погружению. По готовности вышли в море и отправились в Приморье, кто в чём был и с тем, что у кого было. Но «впрочем песня не о том…». Раз я пишу эти строки, значит всё закончилось благополучно. В Конюшково мы выгрузили боекомплект и перешли в бухту Павловского опять же в 26 ДиПЛ. Здесь мы занимались совместно с промышленностью ликвидацией последствий аварии, доработкой ракетного комплекса и выяснением причин произошедшего, которые так толком выяснены и не были. Как обычно во всём обвинили пресловутый «человеческий фактор». Позднее были сняты с должностей командир капитан 1 ранга В.Г.Бажанов, заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга А.П.Краюшкин и командир ракетной боевой части капитан 3 ранга В.К.Петранкин. Этими работами мы занимались примерно полгода. С прибытием в Приморье нам, естественно, прекратили выплату камчатского денежного довольствия (двойной оклад). Через полгода нам на смену прибыл второй экипаж, а мы на белом пароходе «» отправились на Камчатку.
Наконец-то свершилось! Мы воссоединились с семьями, получили камчатскую получку и отправились в отпуск летом. Вопрос о дальнейшем использовании нашего экипажа на тот момент окончательно решён не был. Как один из вариантов было предложение после отпуска нам принять другой корабль и выйти на боевую службу. Но в тот момент все наши помыслы занимал вопрос лишь об одном: как достать билеты на самолёт. После отпуска нам была поставлена задача убыть в Приморье, принять свой корабль, загрузить оружие и перебазироваться в свою 25 ДиПЛ на Камчатку. Командир В.Г.Бажанов, чувствуя, что дни его командирства сочтены, лёг в госпиталь, так что все вопросы, связанные с переездом в Приморье, пришлось решать мне. И тут возник очень сложный вопрос, а именно денежный. Начфин флотилии подполковник Василий Иванович (фамилии не помню) заявил, что коль скоро мы прибыли на Камчатку только для того, чтобы отправиться в отпуск, то отпускные деньги из расчёта двойного оклада нам были выплачены незаконно и он должен сделать перерасчёт, т.е. высчитать у нас две получки. Все мои доводы о том, что мы прибыли на Камчатку не только для отправки в отпуск, а в свою дивизию и решение о нашем убытии в Приморье было принято только что, никакого понимания у начфина не нашли. Итак, мы должны были убыть в Приморье на неизвестное время без денег и оставив на 2 месяца семьи (41 офицер и 40 мичманов) без средств к существованию. Напомню, мы после отпуска. А начфин только показывает мне статью в приказе Министра обороны о денежном содержании военнослужащих, согласно которой он просто обязан высчитать у нас деньги.
Что такое этот приказ, я уже давно знал. В нём можно найти статьи на все случаи жизни, которые можно истолковать и так и эдак. Так в 1965 году я, проходя службу штурманом на атомной подводной лодке СФ, проходящей ремонт в г. Северодвинске, был откомандирован на корабль разведки и убыл в море на 5 месяцев. Так начфин, согласно этого приказа за этот срок высчитал у меня 35%, выплачиваемые за особые условия службы на атомных подводных лодках. А замполиту, откомандированному в это же время со сводной командой моряков на целину для битвы за урожай, эти 35% выплатил, опять же в соответствии с этим приказом.
Но вернёмся к нашим… Все мои попытки найти поддержку у командования дивизии не увенчались успехом. Дескать, тебе дана команда отправить экипаж, вот и работай. Без тебя дел невпроворот, а тут ты ещё с каким-то меркантильным вопросом. Но тут на , а именно во 2 ФлПЛ, прибыл пока ещё Первый заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Э.Н.Спиридонов и поселился, как всегда, на штабной ПКЗ (плавказарма) 25 ДиПЛ, на этой же ПКЗ размещался и наш экипаж. И я, набравшись смелости (а может быть нахальства), обратился прямо к нему. Кратко изложив ему поставленную передо мной задачу и возникшую при этом проблему, получил чёткий ответ : «Передай начфину моё приказание, выплатить всё полностью!» Окрылённый успехом, я полетел к начфину. Но не тут-то было. Выслушав меня, он заявляет, что слова адмирала к делу не подошьёшь, а приедет проверка, виноватым окажется он и т.д. И предлагает: «Давай отправим телеграмму начальнику финансово-экономического управления ТОФ генерал-майору Новикову.» Ну я, конечно, чувствуя за собой такую поддержку, согласился. Через пару часов он позвонил мне и попросил зайти. Когда я пришёл к нему, он протянул мне телеграмму в которой было дано чёткое указание: «Высчитать всё полностью из денежного довольствия офицеров и мичманов». Вот тут-то я понял, что инициативу нужно брать в свои руки и предложил начфину: «Бери телеграмму и пошли вместе к Спиридонову». Подходим к ПКЗ, а адмирал Спиридонов спускается по трапу под аккомпанемент команды «СМИРНО!». Увидев меня, спросил: «Ну что, Платонов, выплатили вам деньги?» на что я: «Никак нет». И тут он увидел начфина (а он его помнил ещё с тех пор, когда командовал эскадрой подводных лодок, бывшей до создания 2ФлПЛ). Здесь и состоялся диалог:
Адмирал: - а, и ты здесь? Ты, я слышал, на пенсию собираешься?
Начфин: - Так точно, возраст поджимает.
Адмирал: - А на 50% пенсии не хочешь уйти? (в те времена было такое наказание, увольняемым с военной службы по дискредитации звания офицера)
Начфин: - А за что, товарищ адмирал, я никого не грабил, не убивал.
Адмирал: - А как по-твоему, издеваться над целым экипажем это не преступление?
Начфин: - У меня телеграмма от генерала Новикова.
Адмирал пробежал глазами телеграмму, скомкал её и сунул в карман:
- выплатить всё полностью, а с гражданином Новиковым я поговорю на Военном Совете.
В тот же день нам было выдано полностью денежное довольствие за 2 месяца и мы с со спокойной душёй и чистой совестью убыли в Приморье.
Чагадаев А.С. «Адмиралы и генералы советского и российского флотов. Портретная галерея Российского государственного военного историко-культурного центра при Правительстве Российской Федерации.» Книга-альбом.
У меня было ещё много встреч с этим замечательным человеком, в том числе и после его назначения на должность Командующего Краснознамённым Тихоокеанским флотом, а меня на должность командира РПК СН, а затем заместителя командира 25 ДиПЛ.
В 1977 году адмирал Э.Н.Спиридонов в качестве руководителя ракетной стрельбой вышел в море на нашем РПК СН. В качестве его помощника с нами же вышел начальник штаба 25 ДиПЛ капитан 1 ранга Ерофеев Олег Александрович (впоследствии командующий Северным флотом, адмирал). И вот О.А.Ерофеев, видимо, демонстрируя свою требовательность и грамотность, буквально задёргал всех в центральном посту от командира до рулевого. Э.Н.Спиридонов, посмотрев на его бурную деятельность, сказал:
- Ерофеев, иди сюда. Встань со мной рядом и молчи. Ты что думаешь, что если я молчу, то я не замечаю никаких промахов и недоработок? Меня за мою долгую службу много раз пытались и посадить на мель, и столкнуть с другим кораблём. Но я никогда не вмешивался в действия командира, если это не вело напрямую к аварии. Вот и ты запоминай все недочёты или записывай, а потом на разборе сделаешь замечания и дашь указания.
С каждой встречей с адмиралом Э.Н.Спиридоновым я узнавал его с новой стороны и восхищался его мудростью, выдержкой, умением быть настоящим крупным военачальником, руководителем и одновременно простым и доступным товарищем.
В феврале 1981 года я, заместитель командира 25 Дипл, находился на боевой службе на РПК СН «К-455» 667-БДР проекта старшим на борту. Командир – капитан 1 ранга Кузнецов Виталий Михайлович. Во время одного из сеансов связи мы получили информацию о том, что командующий флотом адмирал В.В.Сидоров посетил базу надводных кораблей в заливе Стрелок, 4 ФлПЛ в бухте Павловского. Мы-то знали, что бывший начальник штаба Тихоокеанского флота адмирал В.В.Сидоров является командующим Балтийским флотом, и искренне удивились, не понимая, что его привело на ТОФ, да ещё и в разные его базы. И только через несколько дней нам сообщили о страшной трагедии, которая произошла с командованием Тихоокеанского флота и что адмирал В.В.Сидоров назначен новым его командующим.. А это действительно была трагедия! И не только Тихоокеанского флота, но и всего Военно-морского флота, Министерства обороны, государства.
Капитан 1 ранга в отставке Э.Т.Платонов
