Владимир Терентьевич Селин, капитан 2 ранга в отставке: с капитаном 3 ранга Веселовым Юрием Петровичем служил на ПЛ 611 проекта Б-82 вторым штурманом (1958-1959). Совершили два дальних похода на 30 суток и 135 суточный поход совместно с танкером «Вилюйск» в 1958-1959 г.г. в южную часть Атлантики до 50 градуса южной широты. За этот поход Веселов Ю.П. был награжден орденом Красной Звезды.
До настоящего времени 135 суточный автономный поход ПЛ «» 161-й БПЛ 33-й ДиПЛ Краснознаменного Северного Флота совместно с танкером «Вилюйск» в Южную часть Атлантического океана практически не освещен. Автор, участник этого похода по мере сил попытался рассказать об этом.
.
В один из летних дней 1958 года сижу в каюте на береговой базе. Заходит в каюту Юра Веселов – старший лейтенант, командир БЧ-1 ПЛ «Б-82» и спрашивает: «Ты, Селин»! Я отвечаю: «Я, Селин!» Он говорит, что есть приказ о прикомандировании меня на выход в море на ПЛ «Б-82» вторым штурманом. Я говорю: «Хорошо». И через несколько дней лодка ушла в дальний поход на 35 суток. На борту находились офицеры штаба Подводных Сил СФ и штаба 33 ДиПЛ КСФ. Возглавил этот поход Командующий Подводными силами СФ адмирал Кудряшов, это был выносной ФКП Командующего Подводными Силами СФ. Лодка участвовала в учениях СФ. Ходили к берегам Исландии и островам Ян-Майен. Третьим штурманом был прикомандирован лейтенант Столяров Станислав - выпускник 2-го ВВМУ подводного плавания (Столяров Станислав Георгиевич, выпускник Рижского нахимовского училища 1952 года). Из штабных офицеров, кроме Командующего ПС СФ, были два флагштурмана: Подводных Сил СФ капитан 1 ранга Михеев и 33 дивизии ПЛ СФ капитан 2 ранга Л.Резниковский. Я работал в паре с флагштурманом дивизии Л.Резниковским по определению места ПЛ по астрономическим наблюдениям, а лейтенант С.Столяров флагштурманом ПС СФ Михеевым. У нас с Резниковским так ловко получались астрономические вычисления, что Резниковский даже подшучивал над Михеевым, который работал со Столяровым. Выполнив поставленные на поход задачи лодка возвращалась в базу. При подходе к базе командир ПЛ капитан 2 ранга Г.Н.Швецов спросил меня: «Селин, хочешь ко мне на лодку перейти!» Я без колебаний ответил: «Хочу!» Тогда он сказал: «По приходу в Полярный на следующий день будет приказ по дивизии о переводе тебя на ПЛ «Б-82», так что собирай вещи и сразу переходи к нам. Я уже договорился с командиром дивизии и флагштурманом Резниковским, но лодка снова будет готовиться к длительному походу». Это была награда за все мои мучения, которые я пережил на ПЛ «Б-69». Так я оказался в новом экипаже ПЛ «Б-82» и служба с этого момента пошла как по маслу. Получил значок «За дальний поход». На этой же лодке оказался и мой бывший замполит капитан 3 ранга Николай Андреевич Скоробогатов - очень хороший человек, он тоже перешел с «Б-69», так как не сработался с командиром М.С.Очкасом и старпомом Власовым. Николай Андреевич впоследствии рекомендовал меня в партию и дал рекомендацию.
Экипаж ПЛ «Б-82»
Командир ПЛ капитан 2 ранга Швецов Геннадий Никонович.
Старший помощник командира капитан-лейтенант Степанов Юрий Васильевич. Зам.командира по п.ч. капитан 3 ранга Скоробагатов Н.А. Командир БЧ-1 старший лейтенант Веселов Юрий Петрович. Командир группы БЧ-1 лейтенант Селин Владимир Терентьевич. Командир БЧ-3 капитан-лейтенант Вылегжанин Владимир Андреевич. Помощник командира ПЛ старший лейтенант Петров Борис Иванович. Командир группы БЧ-3 лейтенант Ильин Владимир Данилович. Командир БЧ-4-РТС старший лейтенант Боровков Владимир. Командир БЧ-5 капитан-лейтенант Захаров Виталий Начальник службы М капитан м.с. Дошин Евгений. Командир группы БЧ-1 лейтенант Столяров Станислав – прикомандирован временно на этот выход.
Так закончился этот первый дальний поход ПЛ «Б-82» в 1958 году. Экипаж и командный состав начали подготовку ко второму походу на 135 суток. Штурмана занялись предварительной прокладкой, вначале на генеральной карте Атлантического океана, затем на карто-сетках. Предварительный маршрут было приказано сделать туда и обратно. Проверили все навигационные приборы, сделали выверку навигационных секстанов, получили дополнительные приборы для определения скорости ветра(анемометры), секундомеры, второй хронометр и ряд других приборов. Лодку направили на завод в Росту. Там нам сделали специальный клюз, в носовой оконечности «ноздрю», установили специальный гак и закрепили толстый буксировочный трос для буксировки лодки танкером в случае потери хода или по другим причинам. На танкере «Вилюйск» позади кормовой надстройки был дополнительно установлен холодильник-рефрежиратор для хранения скоропортящихся продуктов. Еще был один выход в море перед автономкой совместно с танкером «Вилюйск» в Мотовский Залив. Проводили тренировку передачи топлива с танкера на ПЛ. Испытание прошло успешно, но потеряли аварийный буй. Его сорвало вместе с тросом и телефонным проводом. Сколько времени искали, так и не нашли. В базе заменили на другой. Сняли с какой-то лодки и установили на нашу. Нам с Борей Петровым командир досрочно написал представление на звания. Боре на «капитан-лейтенанта», а мне на «старшего лейтенанта». А перед выходом в автономное плавание меня арестовали и посадили на губу. Это сделал небезызвестный капитан 2 ранга Г.Л.Неволин - начальник штаба 161 БПЛ СФ.
Георгий Лукич Неволин
Дело было так. Летом 1958 года вернулись из дальних походов ПЛ 613 проекта «С-346» (командир ПЛ капитан 3 ранга В.Зверев) и «С-347» (командир ПЛ капитан 3 ранга В.Н.Чернавин). По возвращении их команды разместили в нашей казарме на 161 бригаде. Дежурный офицер по казарме заболел, а я его по приказу руководства заменил. Оставалась буквально два-три часа до развода нового наряда. И вдруг! В казарме появляется капитан 2 ранга Г.Л.Неволин. В казарме, где разместились экипажи, вернувшиеся из похода, темно, все лежат на койках и многие подвыпившие. Капитан 2 ранга Г.Л.Неволин рассвирепел и сказал, что объявляет мне двое суток ареста за «бардак» в казарме. Вечером пришел с оперативки командир ПЛ, капитан 2 ранга Г.Н.Швецов и вручил мне записку об аресте на двое суток и сказал, чтобы завтра я сел на гауптвахту. Что я и сделал на следующий день с большим удовольствием. Лодка продолжала готовиться к сложному дальнему походу на 135 суток. Такого похода еще не было на Северном Флоте, в паре с танкером «Вилюйск». Но перед выходом в автономное плавание мы выходили на торпедные стрельбы на приз Главкома ВМФ.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
И еще понимал: чем дольше лодка болтается без обсервации, тем больше нарастает невязка в счислимом месте. Тем труднее войти в пролив. И решил провести корабельный военный совет - как в старину на российских кораблях, когда требовалось сделать ответственный выбор. - Товарищи офицеры. Обстановку вы знаете. Туман. Надежного места лодки нет. Задача - войти в Корейский пролив - сопряжена со многими опасностями. Можно напороться на скалы, влезть в район сетей, где мы уже побывали... Ваши мнения и предложения? По традиции первыми высказываются младшие. Штурман? Штурман Лукьянчик, бессменный хранитель места лодки, сдержанно волновался: - Обсервацию получим. По дальним радиомаякам. Китайским и японским. Прослушиваются слабо, но место с точностью три-пять миль обеспечим. - Товарищ командир, - встрял дотоле молчащий Шепот, - думаю, штурман с задачей справится. Я в этом деле маленько кумекаю. Помогу. И еще ряд соображений. Все обнаруженные суда будут следовать вдоль цепи островов, на встречных или догонных курсах. Следовательно, пересекающиеся курсы маловероятны. Я имею в виду опасность столкновения в тумане. А туман? Думаю, что он скорее наш союзник. В данном случае, конечно. - А остальные как думают? - Правильно говорит Шепот, - вразнобой зашумели офицеры. - Разрешите? - внезапно подал голос обычно молчун минный офицер Степан. - Как вахтенный офицер. Все здесь сказали правильно. Но я бы выбрал маршрут ближе к островам. Там приглубо. И рыбаков поменьше. - И еще, товарищ командир, - вмешался старпом Халваныч. - В данном случае течение нам попутное. Это наш главный враг. Считаю, что полные хода нам ни к чему. - Ну, что ж. Других мнений нет? Ваши доводы резонны. Предложения принимаются. Решение - после надежной обсервации входим в пролив. На малых ходах. Предупреждаю: всем постам пассивного наблюдения - максимум внимательности.
В ночь лодка вошла в Корейский пролив. . Ворчание дизеля, как ватой, забивалось сыростью. На мостике, не обращая внимания на струящуюся по лицам мокрядь, напряженно молчали. Еще напряженнее в духоте рубок склонились к индикаторам акустики и поисковики-радиометристы. «Мостик! Шумов нет». - Есть. «Мостик. Прямо по курсу работа корабельной РЛС. Транспорт. Сигнал слабый. Режим круговой». - Есть, - принял доклад поисковиков Неулыба. - Слабый сигнал, это миль двадцать-тридцать. И нетерпеливо добавил: - Спущусь, посмотрю сам. Шепот, старпом, смотрите внимательно. - Понятно, - ответил Шепот. - Усилить наблюдение! Неулыба скользнул вниз. Старая привычка командиров - рассмотреть всплески отметок на индикаторах самому. Прикинуть и оценить. Но, не успев отойти от зева люка, вдруг услышал крики ужаса и пулей вылетел наверх, выбросился на командирское крыло мостика. И остолбенел: почти над его головой проплыл тусклый зеленый огонь, и казалось, на расстоянии протянутой руки проперла массивная черная туша транспорта. Слышалась работа отливных донок и плеск выбрасываемой воды. Где-то вверху проревел басовитый гудок - туманный сигнал. На мостике переглянулись: еще бы пять-семь метров вправо - туша транспорта содрала бы весь легкий корпус субмарины, а тогда - оверкиль и буль-буль!.. Спасли параллельные контр-курсы и веретенообразная узость корпуса лодки. - Воздух на тифон и сирену! Подавать ! Включить ходовые огни! - выпалил серию команд Неулыба и повернулся к дублеру. - На хрена нам такая архискрытность! Начальника РТС на мостик!
Начальник РТС Симпатенок выскочил на мостик. - Начальник РТС, в чем дело? Ваши докладывают - «сигнал слабый». А судно прямо перед нами! Объясните. - Товарищ командир, разобрался. «Сели» чувствительные кристаллы головки поисковой станции. Выработались за поход. Неулыба присвистнул. Все стало ясным. Так называемые слабые сигналы радиолокаторов, обнаруживаемые ранее, на самом деле были сильными. Вот так и плавали! К рассвету лодка выбралась из тумана. Справа четко обозначились зубцы гористой Цусимы. Навстречу пахнул холодный ветер Японского моря. Родной ветер! - Обрати внимание, Шепот, - удивленно просипел Неулыба, - свечения-то нет! И рыбаков нет! Значит, планктона и рыбы нет. Вот когда надо шмыгать через пролив... - В самом деле! - в тон командиру удивился Шепот. Но вот он, по кому лодка скучала! Из-за мыса вывернулся силуэт сторожевого корабля. Привет, приятель! Подводная лодка погрузилась под перископ. Сторожевой корабль неуверенно заметался на горизонте. Все, милый, ясно: радиолокация у тебя куда ни шло, а акустика-то неважнецкая! Но без соседства японского СКР стало скучно. Лодка подвсплыла и показала рубку. Японец заметно повеселел и лег курсом на сближение. «Накось, самурай, выкуси!» - усмехнулся Неулыба и приказал погружаться под слой температурного «скачка», рожденный встречей холодных вод моря и теплого Цусимского течения. Под слоем скачка лодка чувствовала себя как у Христа за пазухой. В «своем» море Неулыба не уважал сейчас ни японцев, ни корейцев.
***
Назначенный срок возвращения субмарины в базу истек. А лодка в центре Японского моря попала в жестокий встречный шторм. От норд-оста. Неулыба знал, что такие штормы всегда затяжные и скорого спокойствия не сулят. Тяжелые холодные пласты волн с размаха били в корпус и рубку. Лодка содрогалась и, урча дизелем, тяжело врезалась в ямообразные провалы, принимая на корпус и перебрасывая через рубку многотонные валы. Шторм гулял в полную силу. Верхняя ходовая вахта, одетая в давно забытые альпаковые куртки и штаны, прорезиненные химкомплекты, промокала до пяток и лязгала зубами. Неулыба приказал верхней вахте закрепиться штормовыми пожарными поясами. Прикрыть клином рубочный люк от водопадов в центральный пост. В команде появились «небоевые» потери - заболели старпом Халваныч, дублер Шепот и, самое досадное, механик Ильич и боцман Михалыч. Надеждой и опорой оставались «хозяин» центрального поста неугомонный Юла и в верхней ходовой вахте неразговорчивый минер Степан и сигнальщик Котя. А лодка ворочалась в волнах, безнадежно теряя путевую скорость. Попытка запустить на-винт два дизеля привела к плачевным результатам: удары волн грозили продавить иллюминаторы ходового мостика и снести ограждение рубки. Перешли вновь на один дизель - так лодка легче отыгрывалась на волнении. - Как обстановка, вахтенный офицер? - вылез на мостик Неулыба и тут же, окаченный потоком воды, сиганул под козырек мостика. - В н-норме, т-товарищ командир, - просунул к командиру синее лицо и даже пытался улыбнуться вахтенный офицер Степан, - в м-море никого. М-мы одни... - Может, подменить? Как себя чувствуете? - Н-нет, не надо. Спасибо за беспокойство. Вахта достоит. По голосу, однако, чувствовалось: рад, что командир на мостике. Одному, даже с сигнальщиком, вахтенному офицеру в бурном море весьма неуютно. - Внизу! Запросить радиорубку, как там берег? - Есть, запросить... Мостик! Радисты. Берег дает непрерывный вызов на всех частотах. Наши позывные.
- Ясно. Ищут. Шифровальщику - подготовить РДО. Записывайте. Мое место широта... долгота... взять у штурмана. Курс ноль, скорость четыре узла. . Расчетное время прибытия в точку всплытия 6.00 19.7 командир ПЛ С-141. Репетуйте... - Мостик! Готово к передаче радио. - Передать радио! Впервые за сорок семь суток похода подводная лодка выстрелила радио в эфир. - Мостик! Получена квитанция на радио. Спустя несколько часов береговые радиостанции обрадованно загомонили на всей россыпи регламентных частот. - Мостик! В наш адрес получено радио. Командиру. Время всплытия в точке рандеву широта... долгота... подтверждается. Вас встречают СКР. СКР бортовые номера... После всплытия обмен опознавательными, позывными. Следовать в эскорте в базу. ОД флота. Произведя расчеты, Неулыба решил идти в точку рандеву прямиком через полигоны в надводном положении. Времени на скрытный переход и всплытие со всеми обусловленными НПЛ маневрами явно не хватало. В назначенное время лодка подошла к точке рандеву. На севере угадывались горные кряжи Приморья. Береговой ветер уже не был так жесток, удары волн слабели, но временами ощутимо встряхивали подводную лодку. Кораблей не было. - Сигнальщик! Дать три ракеты - белую, зеленую, красную. Внизу! Включить ходовые огни! - Есть, три ракеты!.. Через пятнадцать минут в зубцах волн замелькал .
- Товарищ командир! Сигнал вызова! - Ясно. Дать опознавательный. Дать позывные. - Вызывает. Командиру. Поздравляю с благополучным возвращением. Начинаю эскортирование в базу. Комбриг. - Передать. Комбригу. Благодарю. Следую за вами. Докладываю. Задача выполнена. Люди налицо. Командир. - Командиру. Ваш левый бортовой не горит. Прикрываю бортом. - Комбригу. Вас понял. Огонь затек. Готовлю аварийную переноску. Командир. Знак приема семафора. Подводная лодка стала в кильватер СКР. Поход закончен. На трое суток позже назначенного боевым распоряжением срока. Подводная лодка подошла к пирсу враскоряк. Лихой швартовки, которой любили щеголять бравые командиры, не получилось. На корне пирса, поеживаясь от холодного ветра, в который раз гнусавил встречный марш оркестр. На пирсе толпилось начальство - начальник штаба эскадры Циннель, начразведки флота Токарь, замкомбрига Тетя Фрося, командир береговой базы Боярский и «флажки» (шутливое название флагманских специалистов (примечание автора)). Начальство строго поглядывало на суетившихся на мостике Неулыбу и Халваныча. Начальство любило ловких и расторопных. Неулыба косолапо сошел на пирс, отрапортовал старшему - Циннелю. Красивого рапорта тоже не получилось. Неулыба упирался ногами в пирс, бетонную стенку и все, что на ней было, почему-то покачивало. - Поздравляю с завершением похода, - приличественно случаю краешком губ улыбнулся Циннель, - вам в штаб. Надеюсь, материалы подготовлены? - Материалы готовы. К Неулыбе и Хорту потянулись «флажки» и политрабочие, дружно задымили. - Ну, командир, посылай за поросенком, - широкой улыбкой осветил Неулыбу командир базы, - как полагается на флоте. - Поросенок, это хорошо. А баньку? - С банькой немного того. Котлы на ремонте, - продолжал улыбаться командир базы. Неулыба сплюнул окурок и зашагал в штаб.
Макет подводной лодки 675 проекта К-184. Подарок от личного состава.
Макет подводной лодки 670 проекта. Подарок от личного состава 10 дипл.
Торжественная встреча экипажа К-212 в расположении соединения ПЛ. Командир 10-й дивизии капитан 1 ранга А.С.Берзин поздравляет командира прибывшей лодки капитана 2 ранга А.А.Гусева и вручает символические ключи от Камчатки.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Как всегда, внезапно вылетела из-за горизонта звезда - планета Венера и, мигая разноцветными огнями - голубовато-белым, изумрудным, кроваво-красным, - стремительно понеслась на подводную лодку, удивительно напоминая приближающийся патрульный самолет. Многие сотни раз подводные лодки всех флотов удирали срочным погружением от этой коварной, всегда неожиданно выскакивающей из-за горизонта бесстыдницы. Там, наверху, прошел еще один безоблачный штилевой день. Проходили суда, резвились легкомысленные дельфины, и деловито шныряли стаи акул. На глубине же он был томительно долог, стрелки часов упорно не хотели передвигаться. На глубине одуряющая парилка. С трудом дотянув до расчетной темноты, лодка подвсплыла под перископ. Подходило время всплытия в надводное положение. Обтирая ветошью исходившие липкой мокротой тела, в центральном посту выжидательно поглядывали на командира: всплывать-то думаешь или нет? А Неулыба дать вожделенную команду на всплытие не мог. В который раз намеревался произнести ожидаемую команду, но кто-то невидимый всякий раз предупреждал: не спеши! - и надавливал на плечо. Команда изнемогала от жары и нестерпимой духоты. И Неулыба принял хитрое решение: стать под РДП, протянуть дизелем отсеки и тянуть время. Что-то - а что, он понять не мог - в этом идиллическом спокойствии океана ему не нравилось. И потому настораживало.
Ангел-хранитель? Интуиция. Продуктивное воображение. На основе знаний и практического опыта.
Минула полночь. «Погожу еще полчасика!» - уговаривал себя Неулыба. «Но заряжать-то батарею надо!» - доказывал кто-то другой. Минули час, два, три часа ночи. А Неулыба все тянул. «Еще полчасика. Если ничего не...» - решил он про себя. И пошел в дизельный отсек. Посмолить цигарку. - Пятый! Доложить командиру, радиометристы. Справа тридцать работа корабельной РЛС. Сигнал средний. Режим круговой, - оборвал Неулыбины колебания внезапный доклад из центрального поста. Неулыба бросился на командный пункт: - Стоп дизель! Срочное погружение из-под РДП! Вахтенный офицер, что наблюдаете? - Целей нет, - оторвался от перископа и, подслеповато моргая, доложил старпом Халваныч. - Ну-ка, уступи место, - Неулыба нетерпеливо крутанул перископ по горизонту. Черная космическая темнота. - В центральном! Затемнить все! Выключить освещение! Накиньте мне что-нибудь на голову. - И снова крутанул перископ. Огонь! Справа сорок - топовый огонь корабля. - Радиометристы? - Работа корабельной РЛС в прежнем режиме. - ?
- Слабый шум винтов справа сорок пять. Предполагаю, эсминец. Цель номер два, фрегат, слева шестьдесят. Появилась цель номер три, тоже эсминец. Работа гидролокаторов не прослушивается, - глуховато докладывала рубка акустиков. - Центральный! Цель номер четыре, справа шестьдесят шум винтов большого корабля, тон низкий. Пеленга смещаются на корму. - Убрать выдвижные, - скомандовал Неулыба. По горизонту в перископ - ходовые огни кораблей: эсминец, сторожевой корабль, эсминец, кажется, крейсер... Ясно, лодка вползла в ордер соединения кораблей... Стоп! Огромная черная туша влезла в сектор обзора перископа. Авианосец! Авианосец включил цепь палубных огней. Ясненько, начинает прием-посадку самолетов. Вон они, миленькие, заходят один за другим. Идиллия, как в киношке. Но почему янки так безмятежны? Стоит хоть одному из кораблей включить гидролокатор - и лодка будет высвечена, как муха на стекле. А радиолокаторы выдвижные устройства лодки «не берут»: лодка - под лепестками РЛС, в ближней зоне. Неулыба понял: соблазн уйти на глубину глуповат. Лодка лишалась глаз. Огни кораблей словно нехотя сползали за корму. Глубокая ночь. Господа океана изволят отдыхать! - Старпом. Ввести на торпедный автомат стрельбы - авианосец, текущий пеленг от акустика, дистанция сорок, курсовой семьдесят правого борта. Включить автомат сопровождения. - Есть. Цель - авианосец, дистанция сорок два. Данные - курс семьдесят три, скорость шестнадцать. Цель на сопровождении.
- Данные в цепь стрельбы не вводить. Записать в ЖБД (журнал боевых действий) данные условного залпа. Время... координаты... от штурмана. В течение сорока минут лодка выполнила три условные атаки по «ленивому» авианосцу и кормовыми аппаратами по ближайшему кораблю охранения. - Я думал, что я один дурак на этом свете. Оказывается, есть еще дурнее, - Неулыба поманил рукой дублера Шепота к перископу. - Полюбуйтесь, сэр. Краса и гордость американского флота. Стоимость миллиончиков триста, девяносто самолетов, водоизмещение сорок пять тысяч. Как думаешь, наш поход окупается, а? Если врезать, а? - Окупится, - выдохнул Шепот. Подводная лодка скорректировала маневр на контр-курс и, периодически поднимая перископ, выскользнула из ордера авианосной группы. А через полчаса, используя остаток ночи, всплыла и рванула на отрыв. - Внизу! Командира группы ОСНАЗ на мостик. - Прибыл, товарищ командир. - Объясни, дорогой, в чем дело? Находились внутри ордера. Радиолокаторы молотят как бешеные. А гидролокатора ни одного. В чем загадка? - Докладываю перехват. Четыре корабля из состава авиагруппы ПЛО «Кирсадж» работают сейчас со своей атомной подводной лодкой в квадрате «Ромео». Предполагаю, что это именно те, кто отвечает за подводную среду. А с авианосцем остались корабли, ответственные за воздушную обстановку. У янки каждый получает доллары только за свое. Другого объяснения нет. - Похоже, - согласился Неулыба, а потом с деланным восхищением добавил: - А скромничал! Я и не знал, что мои осназовцы такие !
- Дураков не держим, - в тон Неулыбе ответил Синица. - Разрешите курить? - Для вас - хоть двойную порцию. Интересненькая ситуация! А, господа океана? - У них просто, товарищ командир. У них РЛС и ГАС на автомате, а сами делают, что хотят, кто кока-колу пьет, кто на банджо наяривает. И не пошевелятся, пока автомат не заорет, вызывая оператора к пульту. А заорет он, только когда получит отметку-цель. - Вот службишка! - хлопнул себя по бедру Неулыба. - Однако восторги потом. Наше дело - рвать когти. Главное в профессии вора что? Вовремя смыться. Иди отдыхай. Ты честно заработал сон в командирской каюте, дорогой Синица...
***
Снова лодка в пустынном районе океана, где не пересекаются торговые пути и, кроме многочисленных акул, поверхность не разнообразит ничто живое. Но теперь мощное Куро-Сио несло теплые воды навстречу, под мотором экономхода лодка топталась на месте и... даже сползала назад. Приходилось работать главными и «удлинять» тропические ночи для бросков под дизелями по маршруту. Иными словами, всплывать, не дожидаясь окончания вечерних сумерек. А внизу по-прежнему царила душегубка. Втянувшийся в режим экипаж тем не менее был предельно измотан. В насыщенных испарениями отсеках люди натужно подсасывали обедненный кислород. Включенные установки регенерации «проскакивали», не справляясь с поглощением углекислоты. И работали «на сугрев», как иронизировали подводники. В головах стучало, на несущих вахту наплывала сонная одурь. Только предельное напряжение воли держало склонившихся к указателям приборов на «красной черте» внимания. В один из бесконечно длинных дней, когда лодка застыла на глубине и в центральном нарушало тишину только журчание метки гирокомпаса, послышался вялый и равнодушный доклад: - Центральный. В пятом дымится регенерация. - Есть центральный! Товарищ командир, в пятом... - оторвался от пульта вахтенный механик. - Слышу, - так же равнодушно ответил Неулыба. - Что за идиотский доклад? У них дымится. Запросить пятый, пусть доложат внятно, что у них там, пожар, что ли?
. - В пятом, - так же бесстрастно щелкнул тумблером вахтмех. - Что там у вас, пожар? Доложить конкретно. - Я уже доложил, дымится установка регенерации. Что тут неясного? - с оттенком явного раздражения отреагировал пятый голосом старшины Дикого. - А ну, пусть несут установку сюда, - прервал словопрения Неулыба. - Пятый. Установку регенерации - в центральный пост. Открылась кремальера массивной переборочной двери. Чумазый моторист выставил установку - «нате вам!» - и задраил переборку. Действительно, дымится! Стало ясно: мотористы-грязнопупы заряжали установку, хватая белоснежные, насыщенные кислородом пластины немытыми лапами. Наплевав на всякие инструкции. - А ну-ка, разрядить печку. Пластины - в гермокоробку, - скомандовал Неулыба. - Да в перчатках, черт побери! Радиометристы - «чистый народ», чей пост в кормовой части отсека, - выполнили приказание и поставили гермоящик под диванчик, где полулежа скрючился Неулыба. А в центральном по-прежнему журчал гирокомпас и изредка шипела при перекладке рулей гидравлика. Про гермоящик забыли... В центральный прошел замполит Хорт и с выражением важности выполненной миссии склонился к дремлющему Неулыбе: - Прошел по отсекам, поговорил с народом. Вахты несут ответственно. Замечательный народ! Жарковато, правда. Но на войне как на войне! - с бодряческим пафосом проговорил и с заслуженной усталостью присел на гермоящик.
И тут же подвскочил, заорав истошно и дико: «Аа! А-аа!» На гермокоробке в пузырящейся краске остались шматы Хортовых штанов. Огородив руками вздувшиеся волдырями ягодицы и подвывая, Хорт бросился в офицерский отсек. «Дубина! Что делаю?!» - встрепенулся Неулыба. А вслух скомандовал: - Боцман, всплывай! Куртку и меховые рукавицы мне! Продуть среднюю! Старпом, отдраить люк! И, по-медвежьи обхватив пузырящийся гермоящик, полез наверх. Откинул крышку коробки и вытряхнул пластины регенерации за борт. Лодка скользила по инерции. Белоснежные пластины не желали тонуть и, плавно раскачиваясь на усах расходящихся волн, скрывались в кильватерной струе. «Ну, слава Богу, обошлось без ЧП», - взбодрился Неулыба, держась за кремальеру и уже потягивая на себя рубочный люк, успокоенно следя за белыми удаляющимися пятнами. И в этот момент за кормой ахнул мощный взрыв. Пятиметровый столб зеленого огня быстро заворачивался в грибовидное облако. Неулыба с силой захлопнул рубочный люк. Взрыв и облако могли видеть на десятки миль. - Задраен люк! Погружаться на глубину тридцать метров - скомандовал он вниз. А спустившись в центральный пост, отер пот, сбросил рукавицы и альпаковку и признался присутствующим: - Наложил полные штаны! Если б рвануло в отсеке, разнесло бы всех в клочья. Хорошо, что мотористы испачкали регенерацию соляром, а не маслом. Век живи, век учись и дураком помрешь... Доктора ко мне! Появился лодочный врач. - Доктор, как там комиссарская задница? - Обработана в лучшем виде, товарищ командир. К приходу в базу будет как новенькая. - Разместите боевую потерю в . Кормить отборным овсом, поить ключевой водой.
- Есть, ключевой водой. Лодка приблизилась к островной цепи Рюкю. Памятуя о течениях и скалах, Неулыба подгадал время и в ночь вошел в пролив под дизелями, обойдя мрачный остров Токара на почтительном расстоянии. Слева сверкал огнями обитаемый остров Амами, за ним угадывался остров Окинава - гнездо военщины. Мимо лодки пропер огромный паром, сверкавший огнями и источавший томительные японские мелодии и вопли джаза. «Тысяч на сорок», - прикинул на глаз выгодную позицию для атаки Неулыба. Лодка ушла от парома прочь, в ночную темень.
***
В Восточно-Китайском море лодка попала в густейший туман. Такой туман, в котором еле проглядывалась вытянутая рука. Субмарина третьи сутки бессильно болталась в выбранном квадрате, где не пересекались морские пути, равно оберегаясь и от встреч с судами, и от рыболовных сетей. Самолетов в таком мерзком месиве Неулыба не боялся: радиолокатором обнаружит, а распознать не сможет. Звезд не было. Ближних радиомаяков тоже. Не имея точного места, Неулыба не решался войти в Корейский пролив с юга. И надумал использовать последнее средство: «мазнуть» радиолокатором по ближайшим островам. Однако выяснилось: радиолокационная станция на лодке безнадежно вышла из строя, от парной влажности раскисла изоляция электронных блоков. Неулыба разрядился благородным командирским гневом на начальника РТС Симпатенка: - Куда, друг любезный, смотрел? Почему в станции мокрицы и лягушачья икра? - Куда смотрел? - опустив глаза, виновато огрызался Симпатенок. - Куда и все. Ходовые вахты нес... Неулыба, впрочем, понимал: не на молодого офицера, на себя должен разряд выпустить: в постоянном страхе за плотность батареи прошляпил систематические прогревы «молчащих» в походе электронных систем. И чертыхнувшись в очередной раз: «Твой прокол, старая калоша!», отпустил Симпатенка без покаяния. У лодки оставалось одно «оружие» - шумопеленгатор. Но это - для уклонения от кораблей и судов. И только.
