Черноморский флот в начале войны. Героическая оборона и трагедия защитников Севастополя.часть2

Черноморский флот в начале войны.
Героическая оборона и трагедия защитников Севастополя
1941-1942гг.
(Продолжение - часть2)

….Корабли и суда флота несут в Главной базе громадные потери от авиации противника.
Нельзя, конечно, утверждать, что эти потери целиком можно отнести к ослабленной ПВО Главной базы, но то, что это было одной из главных причин этих потерь думаю бесспорно.
Вот выдержка из одного из донесений Командующего флотом Наркому ВМФ:
«….Бороться нам в Севастополе очень тяжело. За маленьким катером в бухте охотятся по 15 самолетов. Все плавсредства перетоплены.Помогите бороться с авиацией противника. 23 июня 1942 Октябрьский, Кулаков».

А в ноябре 1941года половина зенитной артиллерии СОР была отправлена на Кавказ по директиве Командующего флотом!!!
Совершенно отдельной темой являются действия Ставки ВГК, Главного штаба ВМФ, Штаба ЧФ и прежде всего Командующего ЧФ Ф.С. Октябрьского в период третьего штурма Севастополя (7 июня 1942г- 01 июля 1942г).
Защитниками Севастополя были успешно отражены два немецких штурма Севастополя:
Первый штурм 30 октября 1941- 21 ноября 1941г.
Второй штурм 17декабря 1941г- 1 января 1941г.
Но в период третьего штурма Героическая оборона Севастополя превратилась в Героическую трагедию защитников Севастополя.
Да, действительно Ставка ВГК неоднократно в своих директивах требовала «оборонять Севастополь всеми силами и не сдавать его ни в коем случае».
И защитники Севастополя, не щадя своей жизни, отстаивали его, отражая все попытки армии Манштейна захватить город.
Но и у человеческих возможностей наступает предел.
К началу третьего штурма (7 июня 1942г.) войска СОР имели в своем составе 118890 человек (Боевая летопись ВМФ. 1941-1942гг), армия Манштейна на июнь 1942 года насчитывала 203000 человек, т.е немцы имели двойное превосходство в живой силе.
19 июня 1942г Ф.С. Октябрьский доложил Сталину, что войска СОР потеряли до 23 тысяч человек.
В ходе третьего штурма корабли флота и транспорта продолжали доставлять пополнение, боеприпасы:
-10 июня 1942г. транспорт «Абхазия» прибыл в Севастополь с маршевым пополнением;
-12-15 июня . на крейсере «Молотов» и эсминцах «Бдительный» и «Безупречный» доставлены части 138 стрелковой бригады;
-19 июня 1942г транспорт «Белосток» доставил пополнение в Сeвастополь. Это было последнее гражданское судно, пришедшее в Севастополь;
-24-27 июня 1942г. лидер «Ташкент» и эсминец «Бдительный» доставили части 142 морской стрелковой бригады.
(Буквально через несколько дней, 07 июля 1942г лидер «Ташкент» и эм. «Бдительный” погибнут в Новороссийской бухте, после налета немецкой авиации).
С 21 июня и до 1 июля 1942г для снабжения СОР стали использоваться самолеты «Дуглас», которые за это время доставили 185 тонн грузов и вывезли 1471 раненого.
Но все это не восполняло потерь в людях и боеприпасах, скопилось несколько тысяч раненых, ожидавших эвакуации.
К исходу 20 июня 1942 немцы заняли практически всю Северную сторону получив возможность вести прицельный артиллерийский огонь по всему городу, и лишили защитников СОР возможности пользоваться Северной и Южной бухтами.
Еще 8 мая 1942 г. восемь германских дивизий 11 армии Манштейна перешли в наступление против войск Крымского фронта и 14 мая противник ворвался на окраину Керчи.
Встал вопрос: что делать с Севастополем?
Все понимали, что бесконечно защищать город в тех условиях невозможно. Теперь немцы, освободившиеся силы бросят на Севастополь, так и случилось.
29 мая была получена директива С.М. Буденного-Командующего Северо-Кавказским фронтом:

1.«Противник с 20 мая начал переброску к Севастополю четырех пехотных дивизий
2.Севастополь имеет прочную систему обороны, может противостоять любому наступлению противника.
Приказываю:
1.Предупредить весь личный состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой...
2.Создать армейский резерв и иметь резервы в секторах длянанесения мощных контрударов...


Буденный, Исаков, Захаров».


Но к концу июня положение Севастополя стало критическим.
29 июня 1942г. части 24-й и 22-й немецких пехотных дивизий высадились на южному берегу Северной бухты. Наши войска на Южной стороне бухты не успели организовать надлежащей обороны.
К исходу 29 июня немцы захватили Сапун-гору, почти всю Корабельную сторону, за исключением Малахова кургана, и начали наступление по всему фронту СОР.
В тот же день адмирал Октябрьский и Военный Совет Черноморского флота перешли на запасной флагманский командный пункт, устроенный в 35-й береговой батареи.
В ночь не 30 июня наши войска отошли на новые рубежи обороны.

30 июня1942г., в 9ч 50 мин, Ф.С.Октябрьский направил телеграмму Буденному и Кузнецову, вот текст телеграммы с пометками офицеров Главного штаба ВМФ ( взято из книги Б.В. Иванова «Тайны Севастополя») :
«Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, яроко выражая апатию. Резко усилилось количество самоотлучек, хотя большинство продолжают героически драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая сильное снижение огневой мощи, надо считать таком положении мы продержимся максимум 2-3 дня.
Исходя из данной конкретной обстановки прошу Вас разрешить мне в ночь 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 20-250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал- майора Петрова.
№57 Октябрьский, Кулаков
подписана 30.6.42 09ч.50м.».

Пометки оперативного дежурного ГШ ВМФ на телеграмме:
- “Приказанию Н.К. послана телеграмма Военному Совету ЧФ. Нарком Ваше предложение целиком поддерживает. Будет доложено Ставке.
Голубев. 30.06.42 17.10
-Приказанию Н.К. Послана срочная телеграмма Военному Совету ЧФ разрешена эвакуация ответственных работников и разрешение выезда ВС ЧФ нга Кавказ
Голубев 30.06.42 17.29».

Копия телеграммы


Из текста телеграммы видим, что Ф.С. Октябрьский просит разрешения не на организацию эвакуации войск и громадного количества скопившихся в Севастополе раненых защитников СОР, а просит о своей эвакуации и 200-250 ответственных работников!!!!
Как пишет Н Моргунов в своей книге «об этой телеграмме другим лицам из руководящего состава СОРа ничего не было известно вплоть до заседания Военного совета флота вечером 30 июня, как не было известно и о предполагающейся эвакуации».
Таким образом, этот вопрос не обсуждался с другими членами Военного совета, а был иницирован лично Октябрьским и Кулаковым.
Н.Г.Кузнецов писал:
"Об этой телеграмме, мне доложили в 14.00 30 июня. …Было ясно. Севастополь придется оставить. Поэтому, еще не имея согласия Ставки, я приказал немедленно ответить вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому.”
Была послана телеграмма: "В. С. Черноморского флота. Нарком Ваше предложение целиком поддерживает. Будет доложено Ставке. 30.06.42 г. 17 час. 10 мин. Алафузов. Никитин".
Как видим, это пока было не разрешение на эвакуацию, а просто констатация мнения Наркома, и подпись под телеграммой была не Н.Г.Кузнецова, а его заместителей.
После того как Н.Г. Кузнецов переговорил со Сталиным, была направлена телеграмма-ответ уже от своего имени о разрешении Ставкой ВГК эвакуации ответствнных работников и Военного Совета флота.
Указания от Ставки получил и командующий Северо-Кавказским фронтом маршал С. М. Буденный и вечером 30 июня дал указания командованию СОРа :
«1. По приказанию Ставки Октябрьскому, Кулакову срочно отбыть в Новороссийск для организации вывоза из Севастополя раненых, войск, ценностей.
2. Командующим СОРом остается генерал-майор Петров. В помощь ему выделить командира базы посадки на правах помощника с морским штабом.
3. Генерал-майору Петрову немедленно разработать план последовательного отвода к месту погрузки раненых и частей, выделенных для переброски в первую очередь. Остатками войск вести упорную оборону, от которой зависит успех вывоза.
4. Все, что не может быть вывезенным, подлежит безусловному уничтожению.
5. ВВС СОР действуют до предела возможности, после чего перелетают на кавказские аэродромы».
А вот телеграмма С.М. Буденного Елисееву - начальнику штаба ЧФ , находящемуся в Туапсе:
«1. Все находящиеся в строю катера МО, подлодки, сторожевые катера и быстроходные тральщики последовательно направлять в Севастополь для вывоза раненых, бойцов и документов.
2. До прибытия в Новороссийск Октябрьского организация возлагается на Вас».
Как видим из этих телеграмм, С.М. Буденный говорит об организации эвакуации не ответственных работников и Военного Совета флота, а раненых, войск и ценностей, о которых почему-то «забыл» упомянуть в своей просьбе об эвакуации Командующий ЧФ, и дает об этом соответствующее указание Октябрьскому, Кулакову и Петрову. И в этой же телеграмме дается указание генералу Петрову оставаться Командующим СОР.
Так как в телеграмме Ф.С. Октябрьского с просьбой о своей эвакуации, а также Военного Совета и ответственных работников содержалась просьба разрешить генерала Петрова оставить за командующего СОРом, то командование Северо-Кавказского фронта и Нарком ВМФ считали, что генерал Петров оставлен в Севастополе.
Поэтому в Севастополь и была направлена директива С.М. Буденного на имя командующего СОРом Петрова, приведенная выше, с соответствующими указаниями Петрову об организации эвакуации (п.п.2 и 3 директивы).
Директива С.М. Буденного, пока ее расшифровывали немного запоздала и поступила когда Военный совет флота и Командующий ЧФ на самолете уже вылетели на Кавказе, а Военный совет Приморской армии, командование Береговой обороны эвакуировались из Севастополя на подводной лодке.
Ф.С. Октябрьский, не дожидаясь директивы С.М. Буденного, очень «оперативно» проводит 30 июня 1941 около 20.00 в одном из казематов 35-й батареи заседание Военных советов флота и Приморской армии. На нем присутствовали: командующий СОРом и флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, член Военного совета флота дивизионный комиссар Н. М. Кулаков, командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров, члены Военного совета Приморской армии дивизионный комиссар И. Ф. Чухнов, бригадный комиссар М. Г. Кузнецов.
На этом заседании было выражено сомнение в целесообразности оставления командующего Приморской армией генерал-майора Петрова, поскольку соединений и частей по существу уже нет. Поэтому вполне достаточно оставить одного командира дивизии. со штабом.
Таким образом, Ф.С. Октябрьский, «забыв» о том, что в своей телеграмме он просил оставить за себя генерала Петрова начал «толковище»- кому бежать, а кому остаться.
Вот что пишет П. Моргунов, который также присутствовал на этом заседании: «генерал Петров на вопрос адмирала Октябрьского о том, кого оставить, предложил оставить в Севастополе генерала П. Г.Новикова — командира 109-й стрелковой дивизии, так как его сектор обороняет район Херсонесского полуострова и остатки войск отходят туда же».

Что мы имеем в сухом остатке? Ф.С. Октябрьский вместо того, чтобы на правах командующего СОР оставить И.Е.Петрова старшим вместо себя для организации эвакуации, как он и предлагал в своей телеграмме, этого не сделал. А генерал Петров и члены Военного Совета Приморской армии фактически убыли на Кавказ не дождавшись разрешения Командующего Северо-Кавказским фронтом С.М. Буденного - их непосредственного начальника.
Кроме того, в телеграмме, которую направил Н.Г. Кузнецов на имя Ф.С. Октябрьского речь шла только о разрешении эвакуации Военного Совета ЧФ и ответственных работников, а не Военного Совета Приморской армии.
Впоследствии Н.Г. Кузнецов вспоминал: «Когда на следующий день 1 июля 1942 года Военный Совет флота в телеграмме в адрес Сталина и Буденного донес, что старшим начальником в Севастополе оставлен комдив 109-й стрелковой дивизии генерал-майор Новиков, а помощником по морской части капитан 3-го ранга Ильичев — это для меня явилось полной неожиданностью и поставило в очень трудное положение. Как же Вы говорили, что там остается генерал-майор Петров спросили меня в Ставке. Но мне ничего не оставалось, как констатировать факт, сославшись на телеграмму комфлота».
Начальники и комиссары СОРа бежали как крысы с тонущего корабля, демонстрируя полную безответственность по отношению к своим подчиненным.
Вот что пишет в своей книге «Мы остаивали Севастополь» Е.И. Жидилов, в ту пору полковник, командир 7 бригады морской пехоты, который в числе других командиров был отозван 30 июня по приказанию Ф.С. Октябрьского с передовой в расположение 35 береговой батареи:
«Внезапно получаю приказание явиться к дивизионному комиссару Кулакову. В бесконечных коридорах 35-й батареи, заполненных ожидающими эвакуации людьми, с трудом разыскиваю члена Военного совета флота. Стою перед ним грязный, запыленный, с забинтованной головой, с автоматом на груди. Николай Михайлович с грустной улыбкой оглядел меня.
- Ну, автоматчик, отстрелялся. Иди теперь на подводную лодку.
Не сразу доходит до меня смысл его слов. А когда понял, пытаюсь возразить:
-Не могу. Моя бригада еще воюет.
Кулаков хлопнул ладонью о стол:
- Мы с тобой люди военные. Приказ для нас — закон. Приказано тебе на подводную лодку — иди.
Он достает из ящика стола пачку печенья и сует мне в руку:
- Возьми на дорогу. Больше нечем угостить. Мы теперь ничего не имеем: ни продовольствия, ни воды, ни патронов. В диске твоего автомата еще есть патроны? Отдай какому-нибудь бойцу. На лодке тебе оружие не понадобится».
Вот такие наставления главного политического начальника флота!
Эти бойцы оставались, прикрывая своей жизнью бегство своих комиссаров.
Н.М. Кулаков, как видим прикрывает свое бегство приказом, а ведь приказа то на эвакуацию фактически еще не было. Было разрешение на эвакуацию ВС флота и ответственных работников, а директива Командующего Северо-Кавказским фронтом маршала С. М. Буденного с приказанием о прибытии Октябрьского и Кулакова в Новороссийск еще не поступила и пришла уж после их бегства.
Здесь уместно вспомнить другого политработника-комиссара 3-ей Особой авиагруппы полковника Михайлова Б.В. Этот мужественный человек, находясь уже на борту последнего самолета, улетающего с Херсонесского аэродрома, видя на летном поле громадную толпу людей, которые стремились попасть в этот самолет, что могло привести к непредсказуемым последствиям, вышел из него и стал заниматься организацией посадки и вылета этого самолета, чем фактически спас всех, кто был в этом самолете. Сам он остался и через сутки погиб в районе аэродрома.
Защитники Севастополя сделали все, что было в их силах, проявляя чудеса героизма и жертвенности и надеялись, что их не бросят в беде. Но никто не собирался их эвакуировать.
Несмотря на все, они не смогли удержать город. Слишком неравны были силы.
Почему же прежде всего Наркомат ВМФ, во главе с Н.Г. Кузнецовым, а также Командующий флотом и Штаб ЧФ не предусмотрели заранее возможность эвакуации войск СОР?
Было ведь время предусмотреть такую возможность и определить соответствующую организацию такой эвакуации. Тем более, что Военный совет флота в своих донесениях не исключал оставление Севастополя. За разработку планов организации возможной эвакуации никто бы никого не расстрелял. Разработка планов ведется в Штабе, а на передовой продолжают стоять насмерть!
Был же прецедент Одессы, которую Ставка ВГК приказала отстаивать также до последнего. Но с изменением обстановки, по приказу Ставки, из Одессы в Крым в период с 1 по 16 октября 1941г. была эвакуирована Приморская армия и другие армейские и флотские части, обшей численностью более 83 тысяч военнослужащих, 15 тысяч человек гражданского населения, масса военной техники и вооружения.
Эвакуация была настолько великолепно и скрытно организована, что противник в течение 6 часов после ухода последнего корабля с эвакуированными продолжал обстреливать передний край обороны города, бомбить город и порт. Только к обеду 16 октября немцы поняли, что мы оставили Одессу.
Основная заслуга в организации этой эвакуации принадлежит контр-адмиралу Г.В. Жукову — Командующему Одесским оборонительным районом, сохранившего жизни тысячам и тысячам людей, который 25 октября 1941 года был назначен Заместителем Командующего Черноморским флотом по обороне Главной базы и начальником гарнизона Севастополя и введен в состав Севастопольского городского комитета обороны.
Был прецедент эвакуации Крымского фронта через Керченский пролив в мае 1942г., после проведенной операции немцев, получившей название «Охота на дроф» и разгрома наших войск.
Эвакуировано порядка 120 тысяч человек, из которых около 23 тысяч раненых. На переправе в Керченском заливе работало 80 сейнеров, шесть шхун, девять барж, два буксира, три катера-тральщика и паромы. Переправу непрерывно обстреливала артиллерия противника и бомбила авиация. Но это не помешало провести эвакуацию.
Всем было ясно, что в мае 1942г., после разгрома Крымского фронта, Манштейн перебросит свои дивизии с Керченского полуострова к Севастополю и удерживать Севастополь станет во сто крат труднее.
Почему тогда Наркомат ВМФ и Командование СОР не удосужились подготовить план возможной эвакуации?
Или взять другой пример, когда с 20 мая по 4 июня 1940г. С французского побережья в Англию было эвакуировано болеее 360 тыс. человек. Почти все британские военнослужащие, оказавшиеся окруженными в районе Дюнкерка, были эвакуированы. Потери союзников составили шесть английских и три французских эсминца, девять транспортов, а также несколько портовых судов, яхт и т.д. Причем эта эвакуация проходила не с оборудованного побережья.
Вот так действовали наши будущие союзники в войне с Германией- вывозили людей, не считаясь с потерями корабельного состава флота!
Почему наши военноначальники не вспомнили первую оборону Севастополя 1854-1855гг?
Тогда, после 349 дневной обороны, взятие французской армией 27 августа 1855 Малахова Кургана предрешило оставление 28 августа 1855 г. русскими войсками Южной стороны Севастополя. Взорвав все укрепления, батареи и пороховые погреба, они организованно переправились через Севастопольскую бухту на Северную сторону по заранее наведенному, по приказу Главнокомандующего русскими войсками князя Горчакова, понтонному мосту.
Затем мост был подтянут к Северной стороне, и противники, истощенные длительной осадой и кровопролитными сражениями, оказались разделенными Севастопольской бухтой. Военные действия фактически прекратились.
Уместно вспомнить здесь и о том, что когда в мае 1944 года наши войска вышвырнули немцев из Крыма и освободили Севастополь, то с 12 апреля по 8 мая 1944г. немцы из Крыма в Румынию морем эвакуировали около 64 000 солдат и офицеров, 9000 раненых. И сделано это было в условиях абсолютного полного нашего превосходства на море и в воздухе.
В Крымской наступательной операции авиация ЧФ имела 531 самолет, против 148 немецких самолетов.
Только 10 мая 1944 года в результате ударов авиации ЧФ по немецким конвоям, эвакуирующим немецкую армию из Крыма и Севастополя, было потоплено несколько транспортов («Тея»-погибло около 3500 человек; «Тотила»-погибло около 4000 человек; «Хельта», «Донубис» и др.), 15 самоходных барж и паромов. При эвакуации немецких войск из Крыма всего потоплено 102 различных транспортов судов.
Противник за время эвакуации из Крыма с 3 по 13 мая 1944г. потерял в море около 42 тысяч немецко- румынских солдат и офицеров..
Но идея эвакуировать только одних генералов и старших офицеров немцам в голову, видимо, не приходила, они эвакуировали всех!
Да, в июне 1942 года немцы имели полное превосходство в воздухе, на море же мы имели полное превосходство, но начальники боялись потерять корабли, а на людей было наплевать.
Также следует вспомнить, что в отсутствии в Севастополе 30 октября 1941г. Командующего флотом, который находился на Кавказе, чтобы проверить готовность баз к перебазированию флота (как-будто кроме Командующего флотом в момент начала первого штурма Севастополя это не мог проделать, например, начальник тыла флота или другой флотский начальник) начальником штаба флота контр-адмиралом Елисеевым и заместителем командующего флотом по обороне Главной базы контр-адмиралом Жуковым было принято решение о снятии с Тендровской косы и из районе Ак- Мечети наших войск. Для этого туда были направлены крейсер «Червона Украина», эсминцы «Бдительный» и «Шаумян», которые справились с задачей и в течении двух суток эвакуировали наши войска. Надо отметить, что к этому времени эти районы были уже глубоким тылом немцев. Тем не менее, эти два руководителя флота пошли на риск гибели кораблей, но люди были эвакуированы.
По настоянию контр-адмирала Жукова в Севастополь были эвакуированы в конце октября все отдельные флотские гарнизоны с западного побережья Крыма, которые в силу своей малочисленности не могли оказать серьезного сопротивления немецким частям наступающим вдоль побережья.
Что же помешало Командующему флотом послать крейсера и эсминцы для эвакуации наших войск в июне 1942г?
Впоследствии Ф.С. Октябрьский, выступая в Севастополе на военно-исторической конференции в мае 1961года говорил: «...Севастополь был блокирован. В конце июня при помощи воздушных сил блокада достигла предела... Даже подводные лодки не были в состоянии достигнуть берегов Севастополя, а о достижении их надводными кораблями говорить не приходилось. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот. В конечном счете была потеряна армия, но сохранен флот».
Здесь позволим не согласиться с Ф.С. Октябрьским. Согласно «Боевой летописи ВМФ 1941-1942гг»:
- 22 июня 1942г. подводная лодка М-32 доставила в Севастополь боеприпасы и бензин;
- 24 июня в Севастополь прибыл лидер «Ташкент» и эм. «Безупречный». Лидер «Ташкент» вышел из Севастополя 27 июня приняв 2000 раненых и эвакуированных и часть панорамы «Оборона Севастополя в 1854-1855» спасенной из огня;
- в ночь на 1 июля руководство СОРа было эвакуировано подводными лодками Щ-209 и Л-23 и самолетами;
- в ночь на 3 июля 1942 г. из Севастополя вышли две подводные лодки М-112 и А-2, а также тральщики Т-410 и Т-411 с эвакуированными.
- 5 июля в район Херсонесского полуострова прибыли два сторожевых катера СКА-088 и СКА-0108 для эвакуации людей. В 04.55 6 июля обнаружили шлюпку, с которой сняли 12 человек и ушли в Новороссийск.
Так что корабли и подводные лодки прорывались и думаю, что моряки кораблей и судов Черноморского сделали бы все возможное, если бы командованием была дана команда эвакуировать войска СОР и посланы крупные корабли и транспорта. Но история не терпит сослагательных наклонений. Такой команды не поступило.
Вероятно, наши военноначальники забыли и первую оборону Севастополя 1854-1855гг., когда в Севастопольской бухте, чтобы не допустить прорыва флота союзников на входе в бухту был затоплен Черноморский флот.
Забота о сохранении флота? Как проявлялась забота о сохранении кораблей, подводных лодок и судов флота показано в этой статье выше...
Интересно, как действовали в дальнейшем сохраненные крупные корабли флота после Севастопольcкой обороны?
С октября 1943 года крейсера «Молотов» и «Ворошилов» были выведены в резерв Ставки ВГК и больше не использовались.
Крейсер «Красный Кавказ» с сентября 1943 года и до мая 1945 года находился в ремонте.
Крейсер «Красный Крым» с октября 1943 года и до возвращения эскадры в Севастополь 5 ноября 1944г. был в ремонте.
С линкора «Севастополь» в сентябре 1943 года сняли четыре 120мм орудия, до конца войны он больше не использовался, стоял в ремонте до возвращения в Главную базу.

Линкор «Севастополь»
Возвращение эскадры ЧФ в Севастополь 5 ноября 1944г.



Таким образом, крейсера и линкор до конца войны больше н принимали участие в боевых действиях!
Ради чего их берег Командующий флотом?!
Главная боевая нагрузка в войне на Черном море, особенно после сдачи Севастополя, легла на малые корабли: базовые тральщики, сторожевые катера, морские охотники, мобилизованные суда. Эти корабли обеспечивали высадку десантов, проводку и охранение конвоев, доставку пополнения и пр. Понесли большие потери. Только в 1943 году на Черном море погибло 75 морских охотников.( А.В. Неменко «Черноморский флот 1941-1944. Кто выиграл войну на море?)
6 октября 1943года после авиационного налета немецких Ю-87 погибли два эсминца (" Беспощадный" и"Способный";) и лидер "Харьков" которые участвовали в артиллерийском обстреле Ялты и Алушты.
Справедливости ради надо отметить,что в это время флотом командовал вице-адмирал Л.А.Владимирский, который был назначен июне 1943 года, а вице-адмирал Ф.С. Октябрьский был снят и отправлен командовать Амурской военной флотилией. (Может быть Сталин все-таки наконец узнал и понял, какие жертвы мы понесли в Севастополе и сколько бросили на произвол судьбы защитников Севастополя?).
Но после гибели этих кораблей Ф.С. Октябрьский вновь возвращен на должность Командующего флотом.
Забота о сохранении кораблей, видимо, превратилась у Ф.С. Октябрьского в самоцель. Но корабли строят для боя, а не для парада и красивого возвращения их в Главную базу, после длительной стоянки самых крупных кораблей флота в тыловых базах.
Сколько жизней защитников Севастополя могли бы спасти эти корабли эскадры, если бы они в июне-июле 1942г. были задействованы в эвакуации защитников города?
У кораблей Черноморской эскадры в дни обороны Севастополя не было задачи более ответственной, чем защита главной базы Черноморского флота. Это конечно, было сопряжено с риском, но риск оправдывался важностью задачи.
Ведь до самого конца войны, на Черном море больше не было более острой и и критической ситуации, при которой потребовалась активные действия эскадры.
Допускал же риск потери крейсера Командующий флотом, когда просил подкрепление во время третьего штурма Севастополя. Вот его телеграмма:

«Елисееву,
копия Исакову.
Положение людьми и особенно боезапасом на грани катастрофы, 76 мм для ЗА осталось по 15 снарядов на орудие. Бои продолжаются жестокие. Надо еще раз пойти на риск направить мне крейсер «М» («Молотов»- А.Д.С), который доставит хотя бы 3000 человек маршевого пополнения, прошу вооружения и максимум комплектов боезапаса, что я просил в своих телеграммах.
Срочно шлите, жду.

13.06.42 23 ч.40м.Октябрьский» "

16 июня на крейсере «Молотов» и эм.«Безупречный» были доставлены части 138 отдельной стрелковой бригады. Корабли подверглись атакам вражеской авиации, но от атак уклонились и сбили 2 немецких самолета.
Почему ж нельзя было пойти на риск при эвакуации и послать крейсера и эсминцы за людьми.
Ниже приведена «Схема перемещения командования СОР при эвакуации». Схема взята из книги В.Б. Иванова «Тайны Севастополя», на которой показан и корабельный состав, привлеченный для эвакуации избранных.


Спрашиватся, почему здесь в это время не могли быть крейсера,эсминцы и другие корабли и суда Черноморского флота для эвакуации войск СОР, а не только подводные лодки и катера ?

Ведь у такого количества кораблей была бы мощная противовоздушная оборона. Кроме того, на аэродромах Севастополя еще были самолеты авиации флота: девять Як-1, четыре И-16, один И-153, один У-2, семь Ил-2, один И5-бис, два И-153 и один ЛаГГ-3, которые вылетели на Кавказ только в ночь на 1 июля. Эти самолеты могли ведь прикрывать корабли флота при эвакуации, если бы было принято соответствующее решение.
Авиация Черноморского флота еще в ночь на 2 июля сделала 19 самолето-вылетов, нанося удары по району Севастополя.
Вот донесение Ф.С. Октябрьского о возможности приема кораблей от 20 июня 1942г., в самый разгар третьего штурма Севастополя:
"Надводным кораблям заходить в Северную бухту нельзя. Заканчиваем организацию приема кораблей в бухты Камышовая, Казачья и открытое побережье района ББ-35. Принимать можем с обязательным уходом ту же ночь обратно: лидеры, ЭМ и БТЩ. Подлодки любое время. Крейсеры сейчас принять невозможно. Донесу возможность приема крейсеров районе ББ-35 через два-три дня. Сегодня самолетом высылаю вам кальку с легендой мест подхода лидеров и ЭМ. Заходить кораблям в бухты придется задним ходом, разворачиваясь перед бухтой. В районе ББ-35 подход носом к берегу, маленькая пристань. Октябрьский, Кулаков".
Были бы потери и, вероятно, не малые, но не сказали бы десятки тысяч защитников Севастополя, что их бросили и не пытались спасти из кровавого пекла.
Да, побережье не было хорошо оборудовано для проведения эвакуации, но кое-что было построено из причальной линии. Как пишет П. Моргунов еще в январе-мае 1942г. были построены причалы в Камышовой бухте и у 35-й батареи, и с мая 1942 г.причалы в Камышовой бухте стали использоваться.
«Была реальная возможность устроить второй Дюнкерк и эвакуировать из Севастополя большую часть его защитников. Для этого нужно было использовать все находившиеся в строю корабли, катера и подводные лодки Черноморского флота» отмечает А.Б. Широкорад («Время больших пушек» Изд. АСТ. 2010г.) и позволю себе с ним согласиться.
Уже после войны Н.Г. Кузнецов отмечал: «Опыт Балтики показал, что уничтожить линкор или крейсер с воздуха очень трудно, даже если они не маневрируют. Так, линкор "Октябрьская революция" и крейсер "Киров" в зимнее время вынуждены были стоять на Неве на одном месте. За ними охотились сотни немецких самолетов, иногда в корабли попадали фашистские бомбы, но, ни линкор, ни крейсер не потеряли боеспособности. Зато роль их артиллерии в обороне Ленинграда оказалась очень действенной. Ради одного этого риск в данном случае был вполне оправдан».
Оправдан был бы риск и в случае эвакуации войск СОР. Но опять это сослагательное наклонение. Не пошли наши руководители на этот риск.
Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в книге «Курсом к победе» писал: «...Об эвакуации войск, конечно, следовало подумать нам, в Наркомате ВМФ, подумать, не ожидая телеграммы из Севастополя....
Были ли приняты все меры для эвакуации? Этот вопрос мне приходилось слышать не раз. Вопрос о возможном оставлении Севастополя должен был стоять перед командованием флота, главнокомандованием Северо-Кавказского направления, которому Черноморский флот был оперативно подчинен, и Наркоматом Военно-морского флота. Все эти инстанции обязаны были заботиться не только о борьбе до последней возможности, но и о вынужденном спешном отходе, если этого потребует обстановка» .
Но слишком велика оказалась заплаченная цена такого запоздалого признания?.
Как видим, была разрешена и проведена эвакуация только избранных- Военного совета Флота и ответственных работников!
На мой взгляд телеграмма Ф.С. Октябрьского с просьбой об эвакуации была логическим завершением его постоянных просьб в Ставку ВГК, Наркомат ВМФ о переводе Военного Совета ЧФ и Флагманского командного пункта флота и себя, конечно, на Кавказ, чтобы оттуда руководить действиями по обороне Севастополя!!!
Такие просьбы отправлялись им 3, 4, 5 и 9 ноября 1941г., 23 ноября 1941 г., 21 мая 1942г.
Вот телеграмма от 3.11.1941г.:
“Произошло резкое ухудшение обстановки. Если Приморская армия не подойдет, противник ворвется в город. Необходимо вывести на Кавказ основные корабельные силы флота, оставив в Севастополе два старых крейсера, четыре эсминца и несколько тральщиков и катеров. Передеслоцировать всю авиацию на Кавказ, оставив в районе Севастополя лишь небольшое количество самолетов. Октябрьский, Кулаков».
Эта буквально паническая телеграмма послана в самом начале обороны Севастополя, которая началась 30 октября 1941 года и продолжалась до 1 июля 1942г..
5 ноября опять доносит в Ставку:

«Положение Севастополя под угрозой захвата... Противник занял Дуванкой — наша первая линия обороны прорвана, идут бои, исключительно активно действует авиация… Севастополь пока обороняется стойко частями флота, гарнизона моряков. Прорвав фронт в районе Ишуня, противник рассеял крымские армии, остатки которых до сих пор бродят по горам Ай-Петри. Противник занял Евпаторию, Феодосию, Алушту и другие пункты. Севастополь до сих пор не получил никакой помощи армии. Мною брошено все, что было, на оборону базы. Резервов больше нет. Одна надежда, что через день-два подойдут армейские части: если этого не будет, противник ворвется в город. Исходя из обстановки, мною было написано два донесения о положении и принятых мерах. Несмотря на столь серьезное положение, я до сих пор не получил никаких руководящих указаний от своего Наркома. Как же действовать в данной обстановке? Правильно я действую или нет? Утверждены мои мероприятия или нет? Докладываю третий раз, прошу подтвердить, правильны ли проводимые мной мероприятия. Если вновь не будет ответа, буду считать свои действия правильными… Если обстановка позволит довести дело эвакуации до конца, после выполнения намеченного плана ФКП (флагманский командный пункт - А.Д.С,) флота будет переведен в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями надолжна была последовать постановка конкретных задач каждому из ответственных лиц, Черноморском и Азовском театрах».
К этому времени «намеченный план» Октябрьского уже начал осуществляться и начался отвод на Кавказ кораблей, авиации, зенитной артиллерии, всех запасов, мастерских и судоремонтного завода.
Как пишет А.В. Неменко «...готовилась полная эвакуация базы. Вопреки распространенному мнению, никто не собирался оборонять Севастополь. Во всяком случае, такое мнение было у командования (а если говорить точнее, у Командующего флотом) вплоть до утра 11 ноября. Из города вывозилось все, готовился взрыв всех объектов флота. Это уже потом стали писать, что
"... вывозилось все, ненужное для обороны...". На самом деле вывозили все, что могли вывезти.
Береговые батареи еще в конце октября 1941года были подготовлены к взрыву. Севастополь защищать не собирались. Причем решение было принято на уровне Командующего войсками Крыма вице-адмирала Г.И. Левченко (с 19.11.1942г. должность командующего войсками Крыма была упразднена-sad39). Ф.С.Октябрьский убедил его, что Севастополь не удержать, и нужно продержаться 5-7 дней, чтобы вывезти из города все ценное».
Вот выдержки из послевоенного письма опального генерала-лейтенанта Д.Т.Козлова (с августа 1941 года -командующий Закавказским фронтом. С декабря 1941- командующий Кавказским фронтом. После разделения Кавказского фронта на Крымский фронт и Закавказский военный округ, с января по июнь 1942г Командующий Крымским фронтом. Разжалован до генерал-майора и снят с поста Командующего фронтом, после его разгрома немцами в мае 1942года) своему товарищу А. И. Смирнову-Несвицкому, в определенной степени подтверждающие слова А.В. Неменко:
"... Опала моя длится вот уже почти 25 лет. В моей памяти часто встают события тех дней. Тяжко их вспоминать особенно потому, что вина за гибель всех наших полков лежит не только на нас, непосредственных участниках этих боев, но и на руководстве, которое осуществлялось над нами. Я имею ввиду не профана в оперативном искусстве Мехлиса, а командующего Северо-Кавказского направления и Ставку. Также я имею ввиду Октябрьского, который по сути дела не воевал, а мешал воевать Петрову и строил каверзы Крымскому фронту.....
Вылезли они на шее Крымского фронта. Не было бы этого - не было бы Севастополя. Еще в декабре он его оставил бы врагу....
К этому все шло, и его приезд в Тоннельную (местонахождение Штаба фронта- sad39) преследовал цель добиться разрешения на оставление Севастополя. Теперь же везде гремит крик "Слава матросам-черноморцам за Севастополь и Крым!". Как будто они все сделали, а сухопутные войска не при чем. Хотя в действительности было наоборот. Их была небольшая часть - едва ли наберется 1/10 всего состава войск, оборонявших Крым.....
Почему-то все забыли, даже Генеральный штаб, что как мы ушли из Крыма, Севастополь продержался только около месяца....
Я очень жалею, что не сложил там свою голову. Не слышал бы я несправедливостей и обид, ибо мертвые срама не имут.. ".
Конечно, здесь говорит обида человека, попавшего в опалу за многие свои просчеты на посту Командующего фронтом, но тем не менее, видимо, определенная доля правды в его словах есть.
12 ноября эвакуация Черноморского флота, о которой писал Командующий ЧФ, была в основном завершена.
12 ноября 1941 Штаб Черноморского флота во главе с контр-адмиралом И. Д. Елисеевым и член Военного совета Черноморского флота дивизионный комиссар И. И. Азаров убыли на Кавказ. В Севастополе оставалась только небольшая оперативная группа штаба флота. Вряд ли хватало этой группы для эффективного управления силами флота в труднейших условиях обороны Севастополя. Поэтому и некому, видимо, было дать команду о смене места стоянки крейсера «Червона Украина», о чем неоднократно просил командир крейсера.
Если проследить действия Командующего флотом, то они выглядят как планомерная подготовка к сдаче Севастополя и стремление уйти от руководства сухопутной обороны города.
6 ноября 1941г. Октябрьский докладывает в Ставку ВГК и Наркому ВМФ:
«….надводный и подводный флот в основном выведены из Главной базы на Кавказское побережье.... ФКП (Флагманский командный пункт) флота будет переведен в Туапсе....».
8 ноября 1941г. поступила телеграмма Наркома ВМФ, где он резко отнесся к телеграмме от 3 ноября Октябрьского и Кулакова:
« Сейчас главной задачей является удержать Севастополь до крайней возможности. Так держался под артобстрелами и ударами авиации Таллин, так держался Ханко, так держали Вы, черноморцы, Одессу, и мне непонятна нотка безнадежности в отношении Севастополя.
На борьбу за Севастополь надо привлечь корабли, хотя условия для их базирования там будут труднее, но весь Северный флот в Полярном с начала войны находится под ударом авиации, и фронт находится еще ближе. Севастополь можно и нужно защищать, и, пока оборона его не будет устойчивой, Военный совет должен быть там».
Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов впоследствии писал:
«В момент, когда фашисты готовили штурм Главной базы, когда были особенно нобходимы организационная четкость и твердое руководство предлагалось Военному Совету руководить флотом с Кавказского побережья, т.е. с него фактически снималась ответственность за судьбу Главной базы».
В ответной телеграмме от 9 ноября Военного совета Черноморского флота в адрес Наркома ВМФ сказано:
«Мы принимаем все меры, чтобы Севастополь удержать, но как можно при такой обстановке не эвакуировать все ценное, не уводить флот, не вывозить боезапас, одних бомб в Инкермане противнику хватит нас бомбить потом полгода.
Вот почему Военный совет считал и считает правильным, когда противник прорвал фронт, когда Севастополь оказался оголенным, армии на Севастоноль не отошли, когда нависла непосредственная угроза захвата Севастополя, а эта угроза остается и на сегодня, Военный совет вывел основной, самый ценный состав надводного и подводного флота из-под ударов.
Начали вывозить, продолжаем сейчас вывозить колоссальное количество ценнейшего имущества, завод, мастерские, боезапас и пр.....
...Возглавлять оборону Севастополя — великая честь, и не всякому доводится быть достойным такой чести”.
Как видим из этой телеграммы и последующих действий ВС флота, что когда впереди были полгода героической обороны города его защитниками, очень мудрый Военный совет (в лице Октябрьского и Кулакова) как-будто уже предполагал и согласился заранее с будущуей сдачей Севастополя, вывозя боезапас и бомбы, чтобы «нас ими потом не бомбили полгода», убирая из главной базы основные силы флота, авиацию, средства ПВО, медицинский персонал и пр.
Что касается ура-патриотических и высокопарных слов о «великой чести» и «быть достойным такой чести», то почему-то через полгода, в телеграмме от 30 июня 1941года Октябрьский и Кулаков оставили эту честь и достоинство защищать Севастополь другим, а сами попросили разрешения на эвакуацию, иными словами на бегство с поля боя.
Передислокация сил флота на Кавказ, также одна из малопонятных страниц обороны Севастополя. При абсолютном превосходстве над флотом противника Командующий Черноморским флотом и Военный Совет флота отказались от активных действий по поддержке сухопутных войск и в ходе войны флот вел в основном небольшие операции, осуществлял транспортные перевозки и терял корабли под ударами немецкой авиации.
Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов требовал активного участия флота в обороне города, поддержки сухопутных войск мощной корабельной артиллрией, но Ф.С.Октябрьский "берег корабли", и выполнял требование Наркома ВМФ формально, так, чтобы свести к минимуму риск потери кораблей. Стрельба всегда велась на предельной дальности и, чаще всего, в темное время суток.
На обращения в Ставку и Наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову о переводе ВС флота на Кавказ Ф.С. Октябрьскому давался однозначныый ответ - ВС КЧФ и ему лично находиться в Севастополе!
Вот еще характерный пример. В декабре 1941г. встал вопрос о десантной операции на Керченский полуостров.
Когда А.М. Василевский, как зам. Начальника Генерального Штаба, запросил предложения Командующего ЧФ по этой операции, то Ф.С. Октябрьский дал такие предложения. Но, как пишет П. Моргунов, руководителем этой операции предложил назначить адмирала Исакова, «поскольку мне из Севастополя будет тяжело».
А руководить обороной Севастополя с Кавказа было бы легче?!
Ставкой все же было поручено руководить морской частью Керченской операции Ф.С. Октябрьскому.
30 июня 1942 г. Ф.С. Октябрьский приказал отозвать из частей всех старших офицеров командиров, комиссаров, старший комсостав штабов, с прибытием их в район 35 береговой батареи для эвакуации на Кавказ. Где-то около 2000 человек было отозвано с передовой!!!
Это привело к полной потере управления войсками. Связь с остатками частей на передовой к концу суток 30 июня 1942г. уже практически отсутствовала.
Дальнейшая организованная оборона, благодаря таким действиям Ф.С. Октябрьского, была исключена, хотя остатки воинских частей в различных районах обороны сохранились и продолжали сражаться, несмотря на отсутствие основного командного состава.
Но это уже была, как отмечает севастопольский писатель В.Б. Иванов, который на протяжении многих лет занимается историей обороны Севастополя, «кровавая мясорубка: сначала физическое уничтожение обезоруженных, изможденных защитников Севастополя, затем плен выживших, искалеченные судьбы десятков тысяч защитников крепости».
Наши защитники Севастополя, которых только в районе мыса Херсонес и 35 береговой батареи насчитывалось порядка 30 тыс. человек, были фактически прижаты к морю. Выход для них был плен и человеческие унижения или смерть. Эвакуации они не дождались!
Оставшихся там защитников Севастополя еще и предали, объявив их предателями. Они пройдут через плен и лагеря, будут жить с клеймом в биографии.



Вот страшная фотография тех дней, где защитники Севастополя буквально сброшены немцами в море, в район мыса Херсонес.

По всему побережью под обрывами, от Херсонесского маяка до 35-й батареи, укрывались оставшиеся в живых героические защитники Севастополя. Над ними по обрыву патрулировали фашисты.
4-5 июля фашистские катера подошли с моря к Херсонесскому полуострову и, проходя вдоль берега, вели огонь по укрывавшимся в нишах и пещерах, но не сдававшимся защитникам Севастополя. Наши бойцы открывали ответный огонь, расходуя последние патроны.
Началась героическая трагедия защитников Севастополя.
В 20.00 30 июня 1942 на заседании Военного совета Ф.С. Октябрьский сообщил о разрешении эвакуировать ВС флота и ответственных работников
В ночь на 1 июля на аэродром в Херсонесе один за другим стали приземляться транспортные самолеты «Дуглас» (ПС-84). Эти самолеты доставили 23 тонны боеприпаса и около 1500 кг продовольствия.
Первым обратным рейсом этой же ночью 1 июля на Кавказ улетели Ф.С. Октябрьский, член Военного Совета Черноморского флота дивизионный комиссар Н.М. Кулаков, дивизионный комиссар М.Г. Кузнецов, генерал А.П. Ермилов. Как видим, комиссары убегают первыми. Вот их «руководящая роль»....
Вспоминает сам Ф.С. Октябрьский: «Они ( Кулаков и Ермилов) вошли ко мне и сказали: Кончайте, Филипп Сергеевич, все дела и пошли с нами, надели на меня какой-то плащ, вывели наружу, посадили и увезли».
Позволительно спросить, что Командующий был в состоянии прострации, если его «просто взяли,вывели....увезли?».
Вот так и улетел в гражданском плаще вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, Командующий СОР и Черноморским флотом, бросив на произвол судьбы и растерзание немцам тысячи оставшихся защитников Севастополя.

Схема эвакуации вице -адмирала Октябрьского из командного пункта СОР - 35 береговой батареи. (Из книги Б.В. Иванова «Тайна Севастополя»)

На подводной лодке Щ-209 эвакуировали в Новороссийск командующего Приморской армией генерала И.Е.Петрова вместе с 60 офицерами армии и флота.
Здесь надо также отметить одну немаловажную деталь, относящуюся к управлению флотом и войсками СОР.
П. Моргунов в своей книге по этому поводу весьма скромно отмечает: «необходимо подчеркнуть, что в армии дело оформления всех распоряжений было поставлено значительно точнее, чем на флоте».
Командующий Приморской армией генерал Петров, даже в этой сложнейшей обстановке, перед своим убытием, 30 июня 1941г. в 21.30 издал официальный боевой приказ Штаба Приморской армии с боевыми задачами генералу П. Г. Новикову и его группе войск.
Командующий же СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, убегая из Севастополя, ограничился лишь устными указаниями. Это объясняется тем, что у него все время обороны практически не было полноценного штаба для управления силами флота в СОР. Еще 12 ноября 1941г. штаб флота по его указанию был эвакуирован на Кавказ. Осталась лишь небольшая оперативная группа. А от устных указаний всегда можно отказаться, как говорят: их к делу не пришьешь.
Полковник Д.Пискунов, один из активных участников обороны Севастополя, говорил:
«Эта так называемая эвакуация была похожа на бегство начальства от своих войск. В памяти были еще свежи воспоминания об удачной эвакуации Приморской армии из Одессы в октябре 1941 года. Поэтому никому в голову не приходила мысль о возможном плохом исходе дел под Севастополем и оказаться оставленным командованием на милость врага».
Всего же, как пишет Б.В. Иванов «с 1-го и по 10-е июля 1942г. всеми видами транспортных средств (катера, подводные лодки, авиация, в том числе транспортная) из Севастополя было вывезено 1726 человек. Это в основном командно-политический состав армии и флота, раненые защитники и некоторые ответственные работники города.
Согласно архивным документам, на 1 июля 1942 года в строю в войсках СОРа насчитывалось 79956 человек. Таким образом, можно считать, что в Севастополе оставалось 78230 человек (без учета потерь, умерших раненых в госпиталях и вывезенных на Кавказ в июне 1942 года)».
Сбежавший на Кавказ и бросивший защитников Севастополя Военный совет флота уже из Новороссийска послал в Москву и Краснодар свое последнее донесение, которое привожу по книге П. Моргунова «Героический Севастополь» с сокращениями:
«Москва Сталину, Кузнецову.
Краснодар Буденному.
Боевое донесение штаба СОРа на 24.00 30.06.42 г.
С 29 июня противник резко усилил активность своей авиации. За 29 и 30 июня совершил свыше 3000 самолето-вылетов и сбросил до 15 тыс. бомб. В результате сильного авиационного и артиллерийского воздействия противника, недостаточной глубины обороны (войска занимали последние заранее подготовленные рубежи), отсутствия резервов, ослабления нашего артогня и сильной усталости наших войск противнику удалось, введя в бой свежив части, большое число танков, 29 июня прорвать фронт на участке 386-й сд, остатки которой были им окончательно уничтожены при прорыве. ….
Таким образом, к исходу 30 июня в составе войск СОРа, частично сохранивших боеспособность, осталось 109-й стрелковой дивизии около 2000 бойцов, 142-й стрелковой бригады около 1500 бойцов и сформированные из остатков разбитых частей, артполков Береговой обороны, ПВО и ВВС четыре батальона с общим числом до 2000 бойцов. Эти войска, кроме стрелкового оружия, имеют небольшое число минометов и мелкокалиберной артиллерии. Кроме того, оставалась в строю 305-мм 35-я башенная батарея, но с сильным расстрелом орудий.
Аэродромы находились под непрерывным обстрелом и бомбовыми ударами авиации противника.
Оставшиеся в строю самолеты перелетели на Кавказ, неисправные самолеты и авиапарк ВВС были уничтожены.
Исходя из сложившейся обстановки на 24.00 30.06.42 г. и состояния войск считаю, что остатки войск СОРа могут продержаться на ограниченном рубеже один, максимум два дня.....
…Старшим начальником в Севастополе оставлен комдивизии 109-й генерал-майор Новиков П. Г., помощником ему по морской части капитан III ранга Ильичев с морской оперативной группой...
….Новикову поставлена задача продолжать уничтожать живую силу противника на последнем рубеже и обеспечить отход и эвакуацию возможно большего числа людей.
Для этого ему направлено 5 подлодок, 4 БТЩ и 10 катеров МО. Кроме того, если позволит обстановка, 1 июля будут посланы самолеты.
Одновременно докладываю:
1. Вместе со мной в ночь на 1 июля на всех имеющихся средствах из Севастополя вывезено около 600 человек руководящего состава армии и флота и гражданских организаций.
3.Захватив Севастополь, противник никаких трофеев не получил. Город как таковой уничтожен и представляет груду развалин.
4.Отрезанные и окруженные бойцы продолжают ожесточенную борьбу с врагом и, как правило, в плен не сдаются. Примером чему является то, что до сих пор продолжается борьба в районе Мекен-
зиевы Горы и Любимовка.
5.Все защитники Севастополя с достоинством и честью выполнили свой долг перед Родиной.
6.… Ночь с 1 на 2 июля является последним этапом эвакуации и организованной борьбы за Севастополь.
1.07.42 г. 21 ч. 15 м.»

В этом донесении ряд неясностей, если не сказать более резко.
Прежде всего по указанному числу войск СОР, оставшихся к 30 июня 1942г..
По донесению получается, что войск во всем СОРе осталось 5500 бойцов.!!!
А ведь к началу третьего штурма, как мы помним, в составе СОР было 118890 человек, это без учета пополнения, которое продолжало прибывать в этот период.
Куда же отнес «мудрый» Военный Совет оставшихся бойцов еще продолжавших сражаться на Севастопольской земле? К невозвратным потерям, раненым, дезертирам, пленным?
Боялся доложить правду о реальном состоянии дел или не знал этой обстановки?
Ведь до 12 июля 1942г. в районе мыса Херсонес брошенные начальством героические защитники Севастополя продолжали сражаться!
И все эти люди по воле их сбежавших начальников были обречены на смерть, плен и унижения.
Прав был писатель, бывший фронтовик, прошедший всю войну солдатом, Виктор Астафьева, когда говорил, что «людьми начальники сорили, как песком».
Вот такие c с позволения сказать «объективные и правдивые» донесения шли в Ставку ВГК и Наркому ВМФ от Командующего ЧФ и Военного Совета.
Позволю себе предположить, что, ориентируясь на такие и предыдущие «объективные» панические донесения, Ставка в директиве от 7 ноября 1942г., видимо, и дала разрешение на перебазирование основных сил флота на Кавказ и эвакуцию всего ценного.
Говорил же генерал П.И. Батов, что «....Ставка Верховного Главнокомандования и Южный фронт тогда не интересовались положением в сухопутных войска Крыма – им было не до нас! И всю информацию мы получали от штаба флота».
И ведь где-то можно с этим согласиться, ведь в октябре-ноябре 1941 года было сложнейшее положение под Москвой, Ленинград был взят в кольцо блокады и все внимание Ставки естственно обращалось туда, может быть недостаточно кропотливо вникая в обстановку под Севастополем и в Крыму, полностью доверяя командованию СОР в этом вопросе.
А дальше шли «объективные» сообщения и сводки Совинформбюро....
Вот что говорилось в сообщении Совинформбюро об оставлении Севастополя от 3 июля 1942 г.:

«По приказу Верховного командования Красной Армии 3 июля советские войска оставили город Севастополь.
...Основная задача защитников Севастополя сводилась к тому, чтобы как можно больше приковать на Севастопольском участке фронта немецко-фашистских войск и как можно больше уничтожить живой силы и техники противника.
Сколь успешно выполнил севастопольский гарнизон свою задачу, это лучше всего видно на следующих фактических данных. Только за последние 25 дней штурма севастопольской обороны полностью разгромлены 22, 24, 28, 50, 182 и 170-я немецкие пехотные дивизии и четыре отдельных полка, 22-я танковая дивизия и отдельная мехбригада, 1, 4, 18-я румынские дивизии и большое количество частей из других соединений...
….За этот короткий период немцы потеряли под Севастополем до 150 тыс. солдат и офицеров, из них не менее 60 тыс. убитыми, более 250 танков, до 250 орудий. В воздушных боях над городом сбито более 300 немецких самолетов. За все 8 месяцев обороны Севастополя враг потерял до 300 тыс. своих солдат убитыми и ранеными.
….Севастополь оставлен советскими войсками....» .
Вот оказывается, как все было «хорошо»!
Исходя из этого сообщения можно заключить, что все штурмовавшие Севастополь немецкие части уничтожены, а наши войска благополучно оставили город и эвакуированы на на Кавказ.
Ни слова о наших громадных потерях, не говоря уже о сплошном вранье о немецких потерях. Ведь 11 армия Манштейна насчитывала около 200 тыс. человек. А уничтожили мы оказывается 300 тыс.!!!
А наши потери были ведь действительно велики.
За время обороны Севастополя 1941-1942гг. потери войск СОРа составили более 200 тысяч человек (из них около 157 тысяч безвозвратно). Около 80 тысяч взято немцами в плен.
Например, если взять только сообщение о разгроме 22 танковой дивизии, то эта дивизия в боях под Севастополем вообще не участвовала, она действовала на Керченском полуострове, А после поражения наших войск на Керченском полуострове в конце мая 1942г. прямо из-под Керчи была отправлена в 17-ю немецкую армию, которая наступала на Кавказ.
Вот так наше Совинформбюро «громило» немцев, просто информационная шизофрения.
Это сообщение было вполне в духе советского тоталитарного строя, ни в коем случае не допускавшему доступ основной массы населения к правдивой информации.

Как показано выше не было никакой эвакуации, а было позорное бегство начальников, оставление в плену 80 тысяч защитников, и порядка 23 тысяч раненых.
4 июля 1942г. маршал Буденный получил шифровку из Генерального штаба за подписью начальника оперативного управления генерала Н. Ф. Ватутина:
«На побережье СОРа есть еще много отдельных групп бойцов и командиров, продолжающих оказывать сопротивле­ние врагу. Необходимо принять все меры для их эвакуации, послав для этой цели мелкие суда и морские самолеты.
Мотивировка моряков и летчиков невозможности подхода к берегу из-за волны неверная, можно подобрать людей, не под­ходя к берегу, а принять их на борт в 500-1000 м от берега.
Прошу приказать не прекращать эвакуацию, а сделать все возможное для вывоза героев Севастополя».
Но после 4 июля никаких кораблей и судов для эвакуации больше не посылалось.
Вот что пишет И.С. Маношин в своей книге «Героическая трагедия». Симферополь. Таврида, 2001г. :
«...Оставшиеся разрозненные остатки войск на ограниченной береговой территории района бухт Камышевой и Казачьей, 35-й береговой батареи и Херсонесского полуострова в количестве около 50–60 тысяч, из которых около половины, если не больше, были раненые разной степени, лишенные единого командования, а главное боеприпасов и продовольствия, пресной воды, несмотря на героическое сопротивление были обречены на поражение и плен...
По рассказам очевидцев в то предрассветное утро 2 июля 1942 года, несмотря на то, что корабли ушли с рейда 35-й батареи, на полуразрушенном причале, возле него и на высоком берегу продолжали стоять плотной стеной тысячи бойцов, командиров и гражданских людей, все еще надеявшихся, что еще подойдут корабли. Они не могли поверить, что их больше не будет и поэтому упорно стояли, не двигаясь с места, вглядываясь в темноту ночного моря.....
...Всю ночь 2 июля 1942 года на берегу Казачьей бухты сплошной массой простояли защитники Севастополя безмолвно глядя на море, ожидая спасения».
До 12 июля 1942г. в отдельных очагах продолжалось еще сопротивление защитников Севастополя, преданных и брошенных своими начальниками
В заключение этой статьи хотелось бы сказать вот о чем.
Не было в истории войн случаев, чтобы высшие военноначальники бросали свои войска и позорно бежали, оставив их на произвол судьбы. Всегда высшие начальники разделяли участь своих войск, обреченных на окружение, плен или гибель.
Виновные в трагедии брошенных защитников Севастополя официально не названы , а вот «герои» этой трагедии нашлись уже после окончания войны.
Ими стали сбежавшие начальники и комиссары:
20 февраля 1958 г. адмиралу Ф.С. Октябрьскому присвоено звание Героя Советского Союза;
7 мая 1965 г. вице-адмиралу Н.М. Кулакову присвоено звание Героя Советского Союза.
Вице-адмирал Кулаков Н.М. участвовал 12 января 1948 года в "суде чести" по так называемому "делу по обвинению адмирала флота Кузнецова Н.Г., адмирала Галлера Л.М., адмирала Алафузова В.А. и вице-адмирала Степанова Г.А. в совершении антигосударственных и антипартийных поступков...", представляя в одном лице и судью, и общественного обвинителя.
Как позже вспоминал об этом процессе Н.Г. Кузнецов: "...До сих пор звучит в ушах голос обвинителя Н.М. Кулакова, который уже называя нас всякими непристойными словами, требовал как можно более строго нас наказать...».
Вот что говорил адмирал В.А.Касатонов : "Н.М. Кулаков, которого в своё время Николай Герасимович (Кузнецов) уберёг от ответственности за просчёты и ошибки в самые тяжёлые времена, будет не только верным "цепным псом" обвинения, но и постарается как можно больше унизить личное достоинство обвиняемых".
После трагедии с линкором «Новороссийск» в 1955г. Н.М. Кулаков был снят с должности Члена Военного Совета-Начальника политуправления Черноморского флота.
В заключении правительственной комиссии утверждалось: "Прямую ответственность за катастрофу с линейным кораблём "Новороссийск", и особенно за гибель людей, несёт также и член военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков...".
Но Н.М. Кулаков, как все тогдашние политработники, оказался непотопляемым. За гибель линкора "Новороссийск" ответил Н.Г. Кузнецов, а Кулаков Н.М. "отделался лёгким испугом и временной ссылкой" в Кронштадт.
Кроме того, именем «непотопляемого героя» вице-адмирала Кулакова назван большой противолодочный корабль Северного флота пр.1155, а также одна из улиц в Севастополе, по которой избегают ходить оставшиеся в живых защитники Севастополя..
Не представляю себе, о каких подвигах этого героя политработника рассказывают матросам корабля.
Но вот другой из руководителей СОР — контр-адмирал Г.В. Жуков ( с 1944 г. вице адмирал).
С октября 1936 года по 31 июля 1937 года Г.В.Жуков находится в Испании в качестве советника и помощника военно-морского атташе Н.Г.Кузнецова. Награждён орденами Ленина и Красного Знамени.
В 1937-1939 гг. Гавриил Жуков командовал крейсером Балтийского флота "Максим Горький". В 1939-1940 гг. - командир отряда учебных кораблей Балтийского флота и комендант Северо-Западного укрепрайона Черноморского флота.
19 августа 1941 года директивой Ставки ВГК контр-адмирал Г.В. Жуков, который до этого времени командовал Одесской ВМБ. назначается Командующим Одесским оборонительным районом (ООР),
Под его непосредственным руководством прошла вся героическая оборона Одессы. В течение 73 дней героической обороны Одессы воины Приморской армии, Черноморского флота вместе с жителями города стойко стояли на боевых рубежах, нанося противнику большие потери.
При обороне Одессы ярко проявился военный талант контр-адмирала Жукова, его умение принимать и осуществлять соответствующие обстановке решения, его воля, поддерживающая уверенность бойцов в победе над врагом в трудный период обороны города, и что особенно следует отнести к его заслуге-это великолепно организованная эвакуация войск ООР, когда из Одессы в Крым в период с 1 по 16 октября 1941г. была эвакуирована Приморская армия и другие армейские и флотские части, обшей численностью более 83 тысяч военнослужащих, 15 тысяч человек гражданского населения, масса военной техники и вооружения.
Это великолепный пример большого организаторского таланта Г.В. Жукова, сохранившего жизни тысячам и тысячам людей.
25 октября 1941 года контр-адмирал Г.В. Жуков назначается Заместителем Командующего Черноморским флотом по обороне Главной базы и начальником гарнизона Севастополя и вводится в состав Севастопольского городского комитета обороны.
Под руководством Г.В. Жукова проводятся все основные мероприятия по организации обороны Главной базы с суши.
29 октября 1941 года Г.В. Жуков своим приказом Заместителя КЧФ по обороне ГБ объявил Севастополь на осадном положении.
Г. В. Жуков постоянно находился в осажденном Севастополя, руководя его обороной, и замещая Командующего СОР вице-адмирала Ф.С.Октябрьского во время его частых убытий на Кавказ. Он всегда считал, что место Военного Совета Черноморского флота только в осажденном Севастополе, а не на Кавказе. что передислокация его может отрицательно повлиять на руководство обороной.
23 Августа 1942 года контр-адмирал Г.В. Жуков назначается Командующим Туапсинским оборонительным районом.
При его непосредственном участии и руководстве в результате Туапсинской оборонительной операции были отражены три попытки немцев прорваться к Туапсе. Туапсе не был занят немцами.
В 1946-48 гг. Г.В. Жуков - командующий Южным морским районом Тихоокеанского флота, с сентября 1948 года по 1951 г. – начальник Черноморского высшего военно-морского училища в г. Севастополе.
Но к сожалению Г. В. Жукову не было присвоено звание Героя Советского Союза.
Он почему-то не упомянут даже и в сводке Совинформбюро от 3 июля 1942 г. в числе главных организаторов героической обороны Севастополя. Зато комиссары там упомянуты все.
Вот такие парадоксы нашей истории.
Конечно, не может быть однозначного ответа "кто был прав, а кто нет", но уроки истории все равно для нас должны быть. По прошествии времени могут сказать, что легко сейчас критиковать поступки наших отцов и дедов.
Но надо всегда помнить о просчетах и ошибках, приведших к громадным потерям, зачастую совсем неоправданным, горьким, досадным, которые мы понесли в этой войне, а ведь их в числе 27 миллионов очень и очень много.