Возвращаясь к воспоминаниям осени 1953 года, когда уже подходил к завершению период кандидатского стажа моих будущих сокурсников, однажды произошел один интересный своей непредсказуемостью случай. Среди кандидатов в курсанты были ребята, проживавшие в Севастополе, которые, надо полагать, рассказывали о достопримечательных местах города, в том числе о так называемой «веранде», где в субботу и воскресенье организовывались танцы, как бы теперь назвали дискотеки. Здесь надо дать пояснения. В самом центре Севастополя рядом с красивейшим Приморским бульваром располагалась Водная станция, на втором этаже которой проходили танцевальные вечера.
Надо сказать, что по всему маршруту следования в вагоне, к моему удивлению, моряков не было, однако от Симферополя появился попутчик курсант первого курса. Естественно, познакомились и разговорились. Паренёк оказался шустрый и словоохотливый. Назвался Николаем Викторовичем Ильиным, родом из Ленинграда. По его словам, сейчас он находился в отпуске, а проучился в Стрелецкой бухте один год, но на второй курс не перешёл. Намеревался перевестись в войсковую часть 13104 ¬ филиал Высшего Военно-Морского Инженерного училища имени Ф.Э.Дзержинского, которое находилось в бухте Голландия и стало называться Севастопольским училищем (СВВМИУ). Я слушал его, развесив уши, внимательно и с соучастием, не зная, правда, принимать ли мне всю его «травлю» за чистосердечные откровения. Узнав от меня, что я ещё ни одного дня не проучился в училище, хотя ношу форму первокурсника, как окончивший Нахимовское училище, зачислен в Черноморское Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова, мой тёска обрадовался, и с ещё большим жаром и уверенностью вызвался вместе поехать в училище, куда ему, по его словам, как раз и надо прибыть. Мне такое сопровождение сейчас оказалось не лишним, поскольку расположение ЧВВМУ я ещё не знал, и, стало быть, выяснять ни у кого не требовалось. С собой у меня был маленький чемоданчик с необходимым обмундированием согласно вещевому аттестату и огромный мелитопольский арбуз. В Стрелецкую бухту, где располагалось Черноморское училище на западной окраине в пяти-семи километрах от города, ехали с пересадками на автобусах и, как мне показалось, довольно долго.
Для меня, родившегося в условиях суровой природы средней русской полосы, где основными продуктами, выращенными на личной грядке - это репа, морковка, тыква, да редька с луком, было невероятно трудно сразу привыкнуть к таким ярким и красочным картинам, с трудом, укладывающимся в моём сознании от того, что приходилось наблюдать на всех остановках по маршруту Днепропетровск Симферополь, когда вагоны поезда в одно мгновение оказывались в плотном кольце желающих продать свой трудом полученный товар. Какое изобилие! Настоящие Сорочинцы! Лучше, чем по-ведал нам о Сорочинской ярмарке Николай Васильевич Гоголь, повторить нет никакой возможности.
Отпуск подходил к завершению, и я всё чаще задумывался о своей дальнейшей учёбе. Мои приоритеты были выбраны давно, которые сводились только к тому, что я непременно стану штурманом. В те годы подготовка морских офицеров уже велась по специальностям в соответствии с профилем будущего применения: подводников, гидрографов, инженеров корабель-ных силовых установок, инженеров радиотехнической специальности, инженеров по строительству береговых объектов, инженеров по разработке образцов современного морского оружия. Высшие Военно-Морские училища тогда готовили офицерский состав: штурманов, минёров-торпедистов и артиллеристов для службы на боевых надводных кораблях. Дня за три до окончания своего отпуска я отправился в Севастополь с тем, чтобы добиться своего обязательного зачисления на штурманский факультет. Территориально южнее Москвы мне никогда не приходилось бы-вать. Первое путешествие по Украине в Крым для меня было весьма интересным и познавательным для знакомства с нашей советской действительностью.
Прежде всего, начну с того, что своим распределением в Черноморское Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова я поначалу не был доволен. Причины неудовлетворённости достаточно подробно аргументировал на предыдущих страницах, поэтому не буду к этому возвращаться. Не знаю, в знак ли внутреннего протеста или по какой другой веской причине, но перед самым расставанием с Ригой, с городом, в котором в течение последних шести лет шло моё взросление, в котором, к великому сожалению, больше никогда не представилось возможности побывать, хотя позднее приходилось ездить вокруг да около, мы, несколько «питонов», в том числе и я, без всякого сожаления расстались со своими превосходно выгля-девшими вихрастыми чубчиками и, оболванив себя наголо, приобрели внешний облик первогодок призывников. Вот в таком виде я отправился в последний нахимовский отпуск, но, уже, будучи курсантом, зачисленным на первый курс, с предписанием прибыть после окончания отпуска к новому месту учёбы и службы в Севастополь.
