Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Виртуальное прототипирование в Зеленодольском ПКБ

Как виртуальное
прототипирование
помогает
создавать корабли"

Поиск на сайте

Главная / Издания / Литература / Книжная полка / В.Я. Аварин. Борьба за Тихий океан

1. Обострение англо-американской борьбы в сфере инвестиции капиталов

Обострение империалистической борьбы и в частности англо-американских противоречий в период относительной ста­билизации капитализма происходило в обстановке усиления гнёта со стороны монополий, поляризации богатства и нищеты и усиления общего кризиса капитализма. Об этом свидетель­ствуют данные о сосредоточении национального богатства Англии и США в руках всё более узкого круга лиц. Как сильно обострилась англо-американская империалистическая борьба, показывает анализ цифр, характеризующих развитие экспорта капиталов и мировой торговли в начальный период общего кризиса капитализма, борьбу в области инвестиции капиталов, за рынки сбыта между империалистами, а также показываю­щих изменение роли Англии и США на мировых рынках и из­менения в соотношении сил между ними в результате неравно­мерного их развития.

По данным, относящимся к 1921—1922 гг., 64% националь­ного богатства Англии принадлежало менее чем 2% собствен­ников. В США 1% собственников владел почти 60% всего национального богатства. Несколько десятков семей — вер­хушка финансовой олигархии Соединённых Штатов и Англии, фактические властелины этих стран,— определяли их внутрен­нюю и внешнюю политику. Вступая между собой в ожесточён­ные драки, плутократы Англии и США готовы были перегрызть друг другу горло в борьбе за источники сырья, за колонии и за барыши, получаемые от экспорта капиталов и внешней тор­говли.

После первой мировой войны успехи американских моно­полий в борьбе с английскими сказывались на рынках инве­стиции капиталов.

Накануне первой мировой войны иностранные инвестиции в США определялись в сумме от 5 млрд. до 7 млрд. долл.(1) инвестиции же США в других странах — в 3,5 млрд. Долг США другим странам вдвое превышал американские капита­ловложения за границей. Перед экономическим кризисом 1929—1933 гг. американские капиталовложения за границей (не считая военных долгов) определялись различно — от 9 млрд. до 16 млрд. долл. Сумма иностранных инвестиций в США превышала 4 млрд. долл. Американские активы за гра­ницей теперь намного превосходили долг США другим странам.

После первой мировой войны Англия возобновила вывоз капиталов в другие страны, в том числе в США. Её загранич­ные инвестиции, достигавшие около 20 млрд. долл. накануне кризиса 1929—1933 гг., всё ещё превышали по крайней мере на 25% американские капиталы за границей. Англия получила доход от заграничных инвестиций в 1929 г. более 1,2 млрд. долл., США — менее 900 млн. долл.(2) (без военных долгов). Однако по темпам экспорта капиталов Англия теперь резко отставала от Соединённых Штатов. В течение 1925—1928 гг. США в среднем экспортировали капиталов в год в размере 1 100 млн. долл., Англия — лишь 650 млн. долл. Почти моно­польной сферой английских инвестиций остались лишь Африка и Индия; на других крупных рынках капиталов Уолл-стрит весьма энергично теснил дельцов лондонского Сити. Роль веду­щего финансового центра капиталистического мира перешла от Сити к Уолл-стриту.

В Латинской Америке американские инвестиции в 1929 г. достигли почти 5,6 млрд. долл., тогда как в 1913 г. они состав­ляли лишь 1,2 млрд. Капиталовложения Англии за это же время выросли всего только с 5 млрд. до 5,9 млрд. долл. Таким обра­зом, рост американских инвестиций намного превысил рост английских капиталовложений(3). Перед кризисом сумма еже­годных новых американских инвестиций в Латинской Америке примерно втрое превышала сумму английских инвестиций. Только в одной Аргентине английские капиталовложения — около 2 млрд. долл. — даже в конце 20-х годов всё ещё намного превышали американские инвестиции, которые составляли 500 млн. долл. Но во всех странах Южной Америки инвестиции США очень сильно выросли по сравнению с довоенным вре­менем(4).

В латйно-амёрйканскйх республиках, как мы видели, вашингтонское правительство штыками и пулемётами прокла­дывало дорогу доллару и своему политическому господству. В некоторых республиках доллар шёл впереди, а за ним сле­довали американские финансовые советники, морская пехота и политическое господство. Во всяком случае к концу 20-х го­дов не менее 14 правительств латино-американских республик (из 20 латино-американских правительств) уже находились под американским контролем.

Американский капитал подрывал английские позиции и В английском доминионе Канаде. Американские инвестиции в Канаде в 1929 г. достигали 4 млрд. долл., тогда как в 1914 г. они не превышали 900 млн. Особенно быстрый рост этих инве­стиций происходил в течение последнего пятилетия перед кри­зисом. Размеры английских инвестиций в то же время оста­лись на- одном уровне — 2,5 млрд. ам. долл.

По данным, относящимся к 1927 г., удельный вес амери­канского капитала в иностранных инвестициях в Канаде вырос за последние 10 лет с 17 до 57%, удельный вес английского капитала снизился с 77 до 39%. Уолл-стрит уже владел боль­шей долей национального богатства Канады, чем Сити.

Стремясь принять участие в богатой жатве максимальных прибылей, которую собирали японские монополии в Маньчжу­рии, Корее и Китае, и ставя также целью оторвать японский империализм от английского или по крайней мере нейтрализо­вать его, американская финансовая олигархия охотно станови­лась партнёром японских захватчиков в деле эксплуатации порабощенных ими областей. В 1923 и в 1928 гг. американские банки купили на 40 млн. долл. займовых обязательств извест­ной японской компании Тотаку (Восточная колонизационная компания), оперировавшей в японских колониях и полуколо­ниях(5).

Американские финансовые и промышленные магнаты про­тягивали свои щупальца и в другие страны, в том числе и в центр Британской империи — Соединённое королевство, при­обретая уже целые предприятия или право контроля над ними или стремясь овладеть целыми отраслями промышленности. Автомобильная компания «Дженерал моторе» приобрела конт­роль над германской компанией «Оппель» и купила в Англии «Воксхолл компани»; она открыла автосборочные мастерские в Канаде, Латинской Америке и т. д. Форд организовал свои филиалы в Англии и во многих других европейских странах, а также в Канаде, Японии, Латинской Америке.

Жестокая борьба развернулась за английскую электроэнер­гетическую промышленность. Чтобы спасти от контроля Уолл­стрита английскую «Дженерал электрик», в 1928 г. английские капиталисты приняли решение, об аннулировании права голоса, принадлежащего иностранным держателям акций этой компа­нии. Тем не менее Уолл-стрит продолжал скупать акции «Дже­нерал электрик», и к весне 1929 г. в руках американских бан­киров находилось уже около 60% всех акций этой компании. К 1930 г. американская «Дженерал электрик» владела также почти 35% акций германской Всеобщей электрической компа­нии (AEG). Американский капитал наносил удары англичанам и через эту немецкую компанию, в состав правления которой входило пять американцев.

Американский мясной трест, распространив свою деятель­ность на страны Латинской Америки, Канаду и т. д., контроли­ровал до 50% импорта мяса в Англию.

Американские капиталисты приобрели также акции круп­ного английского треста предприятий общественного пользо­вания «Грейтер Лондон коунтис трест». Бывший министр по делам Индии Биркенхэд стал председателем совета директоров этой компании. За доллары покупались не только английские акции, но и английские аристократы, государственные деятели. Однако многие крупные английские концерны, оперировавшие в самых разнообразных отраслях промышленности и транс­порта, ограничили участие иностранных держателей акций 20—25%, а некоторые совершенно лишили иностранцев права голоса.

Стремясь захватить под свой контроль побольше иностран­ных предприятий, банкиры Уолл-стрита уже после первой мировой войны шли на риск и оказывали поддержку самым реакционным и агрессивным режимам, которые за американ­скую поддержку продавали национальное достояние. С согла­сия американского правительства Уолл-стрит предоставил займы не только правительствам Хорти (Венгрия), Пилсуд-ского (Польша) и различным кровавым диктаторам в Латин­ской Америке, но и фашистскому режиму Муссолини Общая сумма американских инвестиций в Европе (исключая военные долги) оценивалась в 1929 г. почти в 5 млрд. долл.

В ноябре 1925 г. США предоставили Муссолини(6) такие боль­шие льготы в расчётах по военным долгам, как никому дру­гому. В связи с уменьшением процента по долгу до 0,4 около 80 % итальянского военного долга было аннулировано(7), и в тоже время Уолл-стрит предоставил фашистскому диктатору крупный заём. Нитти, бывший премьер-министр Италии, оце­нивал значение этого займа следующим образом: «Фашисты смогли удержаться так долго у власти,— писал он в 1929 г.,— благодаря американским займам в 450 млн. долл. с лишним, займы обеспечены лучшими предприятиями итальянской про­мышленности»(8).

В этот же период финансовый капитал США помог герман­ским империалистам воссоздать военно-промышленную базу; при этом он вступил в состязание с английским капиталом в деле увеличения инвестиций в Германии. «За 6 лет, с 1924 го­да по 1929 год, прилив иностранного капитала в Германию составил свыше 10—15 млрд. марок долгосрочных вложений и свыше 6 млрд. марок краткосрочных вложений... В этом деле ведущее значение принадлежало американским капиталовло­жениям, составлявшим не менее 70 проц. суммы всех долгосроч­ных займов»(9).

Между рядом американских банков, концернов и фирм и германскими концернами существовали тесные связи и взаи­мозависимость («Дюпон» — «Фарбениндустри», «Диллон Рид энд К°» — «Ферейнигте Штальверке» и др.). Вкладывая огром­ные капиталы в германские предприятия, американские мил­лиардеры в частности рассчитывали на подрыв позиций своих английских конкурентов при посредстве продукции, произво­димой при помощи дешёвого труда германских рабочих.

Историческая справка «Фальсификаторы истории», опубли­кованная Совинформбюро в 1948 г., констатирует: «Это мил­лиарды американских долларов, вложенных заокеанскими монополиями в военную экономику гитлеровской Германии, вос­создали германский военный потенциал и вложили в руки гитлеровского режима оружие, необходимое для осуществле­ния его агрессии»(10).

В Мексике и других латино-американских странах не пре­кращалась англо-американская борьба за нефть. В связи с раз­витием в Мексике национально-освободительного движения американские и английские империалисты, ведя борьбу между собой, одновременно стали выступать единым фронтом против мексиканских патриотов. В 1923 г. англичане всё ещё получали около 30% всей добычи нефти в Мексике, доля американцев составляла около 70%. Острая конкурентная борьба возникла также между самими американскими нефтяными фирмами, которые использовали в своих интересах различные полити­ческие клики в Мексике, инспирировали восстания, разоряли страну.

Вашингтонское правительство в течение трёх лет, с 1920 по 1923 г., отказывалось от установления дипломатических отношений с правительством президента Обрегона, пока оно не согласилось признать права американских нефтяных монополий на захваченные ими до 1917 г. нефтеносные земли в Мексике.

В 1924—1927 гг. в связи с мероприятиями мексиканского правительства Кайэса, направленными к защите мексиканских национальных интересов и ущемлявшими интересы иностран­ных нефтепромышленников, вновь создались весьма напряжён­ные отношения между Соединёнными Штатами и Мексикой. Вашингтон не раз угрожал ей применением вооружённой силы и широко применял методы экономического давления.

В январе 1927 г. американский статс-секретарь Келлог в письме, адресованном сенату, заявил, что «русские больше­вики», действующие в Мексике, возбуждают население Никара­гуа к выступлениям против США. Это смехотворное обвинение должно было оправдывать военные угрозы и военные приго­товления США, направленные против Мексики. Правительство Кайэса не выдержало и пошло на компромисс. В начале 1928 г. наметилось временное примирение между правительством Кайэса и Вашингтоном.

Но если в Мексике на этот раз обошлось без прямой воору­жённой интервенции США, то в Никарагуа Вашингтон вновь пустил в ход военную силу. Американские войска в этой рес­публике снова выступили против национально-освободитель­ного движения, ставившего целью свержение диктатора-реак­ционера Диаца. Несмотря на то, что американцы щедро снаб­жали Диаца оружием и что ему помогали также войска аме­риканской морской пехоты численностью более 5 тыс. чело­век, народ Никарагуа был близок к победе, когда на под­держку диктатора прибыли новые американские войска. Генри Стимсон в качестве специального уполномоченного американ­ского президента вступил в апреле 1927 г. в переговоры с вос­ставшими. Ему удалось запугать и переманить на свою сторону некоторых буржуазных лидеров освободительного движения и внести раскол в его ряды. В 1928 г. с приставленными к горлу штыками американской морской пехоты население Никарагуа пошло к избирательным урнам, чтобы произвести «свободные» президентские выборы. Американские капиталисты, зная, какую ненависть питает к ним население Никарагуа и сколь шатко их господство в этой стране, потребовали оставления американских войск в Никарагуа и после выборов(11).

Американские оккупационные войска оставались в Ника­рагуа до 1932 г., когда марионеточный режим, созданный аме­риканскими империалистами, был уже, по расчётам Вашингтона, в состоянии при помощи своей полиции подавить антиимпериалистическое движение(12).

При помощи «цивилизованных методов» бесконечных на­силий и кровопролитий американские монополии утверждали своё господство и в других республиках в бассейне Караибского моря, вытесняя попутно и своих конкурентов — англичан. Аме­риканские войска были отозваны из Доминиканской респуб­лики, например, лишь в 1924 г., после того как там был создан американский марионеточный режим, обязавшийся выполнять все требования США.

Латинская Америка в целом после первой мировой войны быстро превращалась в главную колониальную периферию Соединённых Штатов. Если взять только колониальные инве­стиции США, то к началу экономического кризиса 1929— 1933 гг. около 80% всех этих инвестиций было вложено в стра­ны Латинской Америки.

Маневрируя, английские монополии по мере сил пытались наносить и контрудары. В отдельных случаях им удавалось осуществить довольно успешные контроперации.

В Южной Америке активная политика английского импе­риализма выражалась в частности в попытках сколотить свой блок зависимых стран и даже двинуть войска отдельных про-английских стран или группировок стран против американских сателлитов и американских интересов.

В войне Парагвая с Боливией за область Чако, вспыхнув­шей в 1928 г., за спиной Парагвая стояла Англия, за спиной Боливии — США. Борьба шла не только за нефтяные области Чако, но и за водные пути, ведущие в Атлантический океан, имеющие значение для экспорта боливийского олова, добыча которого находилась в руках американцев. Эти водные пути пролегали через территорию Парагвая. Война между Параг­ваем и Боливией вспыхнула вторично в 1932 г. и продолжалась до 1935 г.

В перу-колумбийской войне, которая разразилась в 1932 г., английский капитал был заинтересован, поскольку эта война вносила разлад в блок южноамериканских стран, сколачивае­мый Соединёнными Штатами против Англии (Чили, Перу, Эквадор, Колумбия, Боливия, впоследствии и Бразилия). Ору­дуя экономическими и политическими рычагами, капитал Сити стремился привлечь к проанглийскому блоку, состоявшему из Аргентины, Уругвая и Парагвая, также Бразилию. С этой целью было организовано восстание в проанглийском штате Сан-Паоло, вылившееся в трёхмесячную кровавую распрю. Приверженцы Уолл-стрита в бразильском правительстве одер­жали победу в этой распре, и тем самым окончательно был решён вопрос об ориентации Бразилии.

В 1932 г. американские банкиры одержали ещё одну победу. Страны проамериканского блока решили изъять свои золотые запасы из лондонских банков и перевести их в подвалы Уолл­стрита.

Все эти события были связаны с проблемой англо-амери­канских отношений на Тихом океане и даже непосредственно с вопросами дальневосточной политики. Так, во время перу-колумбийской войны Япония предоставила Перу небольшой заём, обещала значительное количество вооружения в случае уступки Японии нескольких островов на Тихом океане, под­держала Перу в Лиге наций. Несомненно, это делалось не без поощрения Англии.

К сравнительно успешным антиамериканским контропера­циям английских монополий следует отнести проникновение английского капитала в нефтяную промышленность самих Соединённых Штатов.

Организованная Детердингом и широко покровительствуе­мая лондонским правительством компания «Дэтч-Шелл» за короткий срок сумела довольно глубоко внедриться в Соеди­нённых Штатах.

В опубликованном в 1923 г. докладе американской феде­ральной комиссии по торговле и промышленности указывалось, что «Дэтч-Шелл» имеет в США дочернюю компанию «Шелл юнион ойл», созданную в 1922 г. В 1928 г. «Шелл юнион ойл» (72% акций которой принадлежали «Дэтч-Шелл») владела 3 085 милями нефтепровода, 240 тыс. акров нефтеносных земель. Эта компания владела в Соединённых Штатах также нефтеперегонными заводами, 30 тыс. нефтеналивных стан­ций и т. п.

Продукция «Шелл юнион ойл» в 1922 г. составила 16,6 млн. баррелей нефти, а выручка — 45,7 млн. долл.; в 1928 г. соответ­ственно — 47,8 млн. баррелей и 179 млн. долл. Её имущество в 1922 г. оценивалось в 158 млн. долл., чистый доход составил 9,6 млн.; в 1928 г. соответственно — 272 млн. и 20,4 млн. долл.(13). Вскоре после первой мировой войны правительство США по требованию американских нефтяных королей стало прово­дить политику дискриминации против «Дэтч-Шелл». Ей начали отказывать в предоставлении в аренду государственных нефте­носных земель; применялись также и другие меры. Англичане стали вести свои дела в США как можно секретнее и ухит­рились расширить там свои интересы.

Но вскоре же после первой мировой войны американский капитал выступил в борьбе за нефть на широкое международ­ное поприще. В августе 1919 г. государственный департамент предложил всем американским дипломатам оказывать всяче­скую помощь американским гражданам и фирмам, стремя­щимся получить права на разработку нефти. Американское правительство при этом предлагало «тщательно различать ме­жду гражданами США, являющимися представителями амери­канского капитала, и гражданами США, представляющими интересы других стран, между компаниями, находящимися действительно под контролем американского капитала, и ком­паниями, хотя и зарегистрированными согласно законам США, но находящимися в руках иностранного капитала»(14).

Эту политику, ставившую своей задачей добиться при помощи государственного аппарата того, чтобы перед амери­канским капиталом во всём мире были открыты двери, чтобы для американских монополий повсюду были созданы условия для укрепления их позиций и достижения полного господства, американцы и называли «политикой открытых дверей».

Сделав после первой мировой войны объектом «политики открытых дверей» также нефтяные месторождения и нефте­промышленность, американские монополии и их слуга — вашингтонское правительство вступали в резкие конфликты с английскими монополиями и их приказчиком — лондонским правительством.

Оценив огромное значение нефти в современной промыш­ленности и в ведении войны, англичане за короткий срок с начала мировой войны овладели подавляющим большинством известных месторождений нефти. Английская печать в 1920 г. утверждала, что Англия владеет 75% нефтяных ресурсов мира, тогда как в 1914 г. она владела только 2%.

«Дэтч-Шелл» овладела большинством месторождений и в Индонезии — единственной стране в юго-западной части Тихого океана, обладающей весьма крупными ресурсами нефти. Здесь между Детердингом («Дэтч-Шелл») и Рокфеллером («Стандард ойл») в первые же годы после войны произошло столк­новение из-за месторождений в Джамби. Несмотря на отчаян­ные усилия рокфеллеровской монополии, голландское прави­тельство предоставило Джамби Детердингу. Американское правительство обращалось с нотами протеста, полными угроз, и к лондонскому и к гаагскому правительствам, но всё было тщетно. Англичане цепко держались за свою нефтяную моно­полию в Южной Азии и юго-западной части Тихого океана, пытаясь не допустить в эти районы серьёзных конкурентов. Но в конце концов англичане вынуждены были согласиться на уча­стие Рокфеллера в разработке Мосульских месторождений и в проектируемой североперсидской концессии.

Американцы временно удовлетворились этим, но затем вновь начали наступление на «Дэтч-Шелл» в Соединённых Штатах, требуя доступа к месторождениям Голландской Индо­незии. Осенью 1928 г. англичане, наконец, и здесь отступили перед натиском Рокфеллера. «Стандард ойл» получила ряд месторождений и в Голландской Индонезии и начала довольно быстро развивать свою деятельность. «Дэтч-Шелл» зато могла в более благоприятной обстановке продолжать эксплуатацию месторождений и вести свои дела в Соединённых Штатах.

Гораздо более сильное и быстрое поражение англичане потерпели в своих попытках расширить свои нефтяные инте­ресы в странах Латинской Америки.

Здесь по желанию Рокфеллера и других нефтяных магна­тов правительства и их президенты менялись, как персонажи кукольного театра.

Английские нефтепромышленники получили, например, в 1918 г. огромную концессию от правительства Коста-Рики, незадолго перед тем пришедшего к власти при помощи англичан. В 1919 г. Соединённые Штаты устроили переворот в Коста-Рике. Новое правительство по требованию американцев аннулировало английскую концессию и через некоторое время предоставило концессию американским фирмам «Догени» и «Синклер».

Следует учесть, что это были как раз годы, когда агент этих двух нефтяных фирм А. Фолл занимал пост министра внутренних дел в вашингтонском правительстве, являясь фак­тически одной из решающих фигур в администрации Гардинга. Он не пренебрегал никакими методами, чтобы, используя своё официальное положение, способствовать собственной наживе и наживе своих хозяев(15).

Не прекращалась также англо-американская борьба за нефтяные месторождения Колумбии, возникшая накануне первей мировой войны и вспыхнувшая с новой силой к концу 20-х годов. Заключая контракты с правительством Колумбии на нефтяные концессии, англичане (Каудрей, затем Иетс) пыта­лись заодно получить также право на сооружение коммуника­ций, аэродромов и даже... канала между Тихим и Атлантиче­ским океанами. Это, разумеется, приводило в бешенство аме­риканских капиталистов и министров. Они самым категориче­ским образом сопротивлялись английским стремлениям в этом направлении.

(1) Ко времени гражданской войны в США они составляли около 400 млн. долл., к началу XX в. — около 3,5 млрд. долл.

(2) См. «Новые материалы», стр. 139.

(3) См. там же, стр. 177.

(4) АМЕРИКАНСКИЕ ИНВЕСТИЦИИ (в млн. долл.)


(5) Sh. Jenkins, Trading with Asia, New York 1946, p. 11, 13, 196.

(6) После перемирия с Германией только правительственных, не считая частных, американских займов (и товаров в счёт займов) было предо­ставлено панской Польше на 160 млн. долл., Италии — более чем на 600 млн., Румынии — почти на 38 млн. долл.

(7) Французский долг был сокращён на 60%, английский — только на 30%. В течение 62 лет Англия должна была вместе с процентами уплатить Соединённым Штатам 11,1 млрд. долл., Франция —5,8 млрд., Италия — 2,4 млрд. долл. Средний процент на весь долг для Англии был установлен в 3,3. Такой же процент был установлен для Чехословакии, Югославии, Венгрии, Румынии и ряда других стран. Из всего этого видно исключи­тельное благоволение американского империализма к фашистскому режиму Муссолини.

(8) «New York Times», April 28, 1929.

(9) «Фальсификаторы истории (Историческая справка)», 1951, стр. 9.

(10) Там же, стр. 12.

(11) Необычайно циничная интервенция американского империализма в Никарагуа, как и сотни других преступлений, совершалась под лозунгом осуществления доктрины Монро.

(12) Некоторые апологеты американского империализма, выгораживая монополистический капитал, пытаются оправдать захватническую поли­тику США в Центральной Америке интересами американской «морской стратегии» и «обеспечения национальной безопасности». К этим адвокатам монополий принадлежат также Луи Хэкер и Бенджамин Кендрик, большая работа которых «Соединённые Штаты после 1865 года» выдержала в 30-х годах несколько изданий в Америке. Рассчитывая на наивных читателей, эти авторы приводят данные о росте в Караибской Америке американских инвестиций к 1929 г. по сравнению с 1913 г. (на 345%) и о росте амери­канского импорта в эти страны (на 123%). Поскольку рост торговли сильно отставал от роста инвестиций, то, заявляют они, капиталы из США устре­мились в Караибскую Америку не из-за экономической заинтересованности, а двигались вслед за политическими интересами США. Монополии подчи­няли, дескать, свою деятельность лишь патриотическим побуждениям. Но даже в Америке вряд ли можно встретить теперь людей, которым неве­домо, что инвестиции в колониях приносят огромные прибыли, незави­симо от торговых отношений. Хэкер и Кендрик, маскируя интересы воро­тил Уолл-стрита, приводят заявления Стимсона о «жизненных интересах» США, толкуют о «защите жизни американцев». У них хватает наглости утверждать, что кровавая американская интервенция в странах Централь­ной Америки преследовала цель сохранения «мира и спокойствия», а также задачу «приучить эти народы к порядку» и «цивилизованным методам».

(13) «Тhе Magazine of Wallstreeb, August 10, 1929.

(14) Congressional Record, 66th Congr., 2d Session, Sen. Doc. N 272 p. 17.

(15) Впоследствии Фолл был изобличён в прямых преступлениях — взя­точничестве и т. п., совершённых им во время пребывания на посту ми­нистра в целях собственного обогащения и в пользу фирмы «Догени», В 1929 г. он был приговорён к тюремному заключению.

Вперед
Оглавление
Назад

Главное за неделю