Из выступления курсанта 12 роты штурманско-гидрографического факультета Морского корпуса имени Петра Великого К.В. Пивня

К.В. Пивень, курсант 12 роты штурманско-гидрографического факультета Морского корпуса имени Петра Великого

Добрый вечер. Я хотел бы рассказать о том периоде жизни С.Г. Горшкова, когда он был таким же курсантом, как и я. В 1926 году ему исполнилось 16 лет. Сергей окончил Коломенскую среднюю школу и отправился в Ленинград поступать в университет. Он успешно сдал экзамены, поступил и был зачислен вольнослушателем на физико-математический факультет Ленинградского университета. С первого дня занятий он сочетал занятие наукой в университете и одновременно работал в порту до тех пор, пока в его жизни не произошел конкретный поворот. Увлеченный общественным влечением молодежи службой на флоте, он пошел в военкомат и подал заявление на поступление в военно-морское училище имени Михаила Васильевича Фрунзе. Поводом к этому стал приезд на каникулы к родителям в Коломну его друга курсанта военно-морского училища имени М.В. Фрунзе Неона Антонова, с которым он дружил с малых лет. Он рассказывает: "мы встретились с ним в одном городе, обнялись, а потом, гуляя, разговорились. Я дотошно его расспрашивал обо всем, о программе учебы, о порядке и вскоре понял, что военно-морское училище открывает широкие возможности для учебы и проявления способностей. Чтобы оставить свой выбор для поступления, так как его родители противились этому очень сильно, ему пришлось показать свой характер. Был достаточно долгий спор и все-таки отец ему сказал "Коль тебя влечет море, флот, поступай в училище, но еще раз подумай. Все-таки военная служба не для тебя".

Непросто было пройти строгий отбор в окружкоме комсомола, где с пристрастием оценивалjсь не только состояние здоровья абитуриента, но и его родословная. Предпочтение отдавалось парням из рабочих семей. По мнению мандатной комиссии, его родословная была достаточно темная. Отец по происхождению крестьянин, а мать вовсе из поповской семьи. И,очевидно, первый вопрос мандатной комиссии был: "Кто же твои родители?" Ответ был четкий и уверенный: отец и мать - учителя. Членам мандатной комиссии понравилось также и то, как он охарактеризовал свой уход из университета. Он сказал: на военно-морской службе я принесу больше пользы, чем на другом поприще.

Судьба будущего Главкома решилась 14 июля 1927 года. После томительного получасового ожидания в советском учреждении он услышал свою фамилию. Итак, справкой за №18 удостоверялось то, что "гражданин Горшков Сергей Георгиевич признан вербовочной комиссией при райсовете Центрального городского района удовлетворяющим приемным требованиям и достоин к допущению к конкурсным экзаменам (испытаниям) Военно-морского училища имени Фрунзе". В этот день страна приобрела выдающегося военного мыслителя, флотоводца и государственного деятеля, но может быть, потеряла великого математика и физика.

Итак, 20 октября 1927 года приказом №228 по военно-морскому училищу имени М.В. Фрунзе семнадцатилетний Сергей Горшков был зачислен на младший специальный курс. Он вспоминает: "Сразу же с приходом в училище нас первым делом постригли, помыли и переодели. Этот момент, когда каждый из нас облачился в прославленную форму моряка, остался в памяти на всю жизнь. Никто не мог побороть искушения и при удобном случае подходил к зеркалу, чтобы полюбоваться на себя". А дома в Коломне царило совсем другое настроение. Отец Георгий Михайлович, который готовил сына к прославленному миру науки, был огорчен тем, что он променял университет на казармы. Но он в то время еще не совсем понимал, что то, как он воспитывал своего сына всю жизнь, более всего было востребовано в стенах военно-морского училища.

Военная дисциплина, напряженная учеба, большие физические нагрузки, очень насыщенный распорядок дня тяжело воспринимались теми молодыми людьми, с которыми он там учился. А Сергей Горшков, так как его воспитывали так с раннего детства, воспринимал это как должное.

В Российском Центральном архиве ВМФ и фонде военно-морского училища им. Фрунзе хранятся документы, свидетельствующие о первых шагах Сергея Горшкова на пути к его необыкновенной воинской славе. В одной из характеристик за 1927-1928 учебные года (он тогда был в классе 34) в соответствующих столбцах таблицы написано следующее: умственные способности хорошие, степень общего умственного развития хорошая, усвоение материала хорошее, навыки к самостоятельным занятиям хорошие. Прошу заметить, что в этих документах курсанты оценивались по трехбалльной шкале, т.е. оценки "хорошо" это были самые высокие оценки. Также у курсанта Горшкова, по мнению его командира, были большие способности по математике и иностранному языку. Об этом свидетельствует то, как он сдал экзамены в первую свою сессию. Экзамен по высшей математике – пять баллов, испытания по морскому делу – пять, испытания по военно-химическому делу – пять. Также все остальные предметы он сдал на пять. При этом преподаватель по математике отметил, что у мальчика выдающиеся математические способности. Юноша жадно впитывал новые знания и новые впечатления. На отличную учебу его настраивала та атмосфера, которая царила в военно-морском училище…

Далее он будет вспоминать о своем впечатлении, которое произвело на него училище. Больше всего его поразил размах и широта Зала Революции. Также он восхищался Компасным залом, который был выложен из разных пород дерева, Картинной галереей, в которой висели картины Верещагина, Айвазовского, Боголюбова. Уже тогда, вглядываясь в портреты Ушакова, Сенявина, Лазарева и Нахимова, рассматривая живописные полотнища этих великих мастеров, запечатлевших моменты решающего боя русского флота, он тайно мечтал о подвигах и славе. Романтически окрашенные в розовые тона восприятия всего, что было связано с морем, с будущей его службой, окружили его, ничто не могло его разочаровать, даже постоянные придирки его отделенного командира, не столь приглядные наряды дневального по роте или работа на камбузе. Самым нужным местом для занятий он считал читальный зал, так как был приучен с детства к чтению серьезных книг и достаточно конкретному подходу к этому делу. Все-таки привычка брала свое, и он находил время в насыщенном распорядке первокурсника.

Вообще Сергею Горшкову очень повезло с учителями, особенно в его первые дни на флоте. В 1920 году в военно-морском училище была программа, насчитывающая полтора десятка предметов, которые должны были изучать курсанты. Его любимыми предметами были кораблевождение и военно-морская астрономия. Скорее всего, это было лишь из-за того, что тогда были очень хорошие преподаватели и знатоки своего дела. Особенно он вспоминает преподавателя кораблевождения Николая Александровича Сакеллари. Сакеллари, говорил он, был властителем наших душ. После занятий мы еще долго находились под впечатлением его лекций. Он также его называл штурманским богом.

В годы молодости среди советской молодежи был особенно актуален культ спорта. И если человек занимался каким либо видом спорта - это было почтительным, а для курсантов военно-морского училища - это было обязательным, чтобы курсант как-то проявлял себя в спорте. И вот, учась, Сергей пристрастился к шлюпочному делу. Он добился своим упорством, своим усердием, чтобы его зачислили в шлюпочную команду призовой шлюпки. Эта шлюпка была одна, которая защищала честь училища на соревнованиях. На шлюпочных гонках он выкладывался до конца. Он вообще не мог представить себе, что они отдадут победу кому-нибудь другому. Эта мысль была для него просто невыносимой.

Тренировки занимали очень много времени и много сил, но спортсменам все равно не делалось поблажек ни в службе, ни в учебе. Он вспоминал: мы все участвовали в шлюпочных гонках. Порой они изматывали нас до изнурения, зато мы сознавали, что будем отличными моряками. Пережив сильнейшее увлечение шлюпочным делом, он занялся боксом. На ринге он еще более закалил свой характер, который и так у него был достаточно крепкий. Он приучил себя, чтобы после нокдауна вставать на ноги и драться до конца.

Любовь к флоту и к морской службе были для него главными, что бы он ни делал. Они еще более окрепли, когда в 1928 году после первого курса он пошел с сокурсниками на практику на легендарный крейсер "Аврора". Он вспоминает: "Мы сами понимали, что краснофлотцы видят в нас будущих командиров, и поэтому старались быть во всем образцом. По трапам только бегом, приказы исполняли беспрекословно. Нас восхищала дружная атмосфера работы экипажа. Мы старались не отставать от членов команды и испытывали особые чувства, когда корабль отдавал швартовы и брал курс в море. Нас поражала распорядительность командиров, четкие действия экипажа. Мы, курсанты, с нескрываемым восторгом наблюдали за командиром крейсера. Он возвышался на ходовом мостике и спокойно отдавал команды. И в этот момент одна лишь мысль была в наших головах – быть похожим на него."

Дальний поход окончательно убедил Горшкова, что та идея, к которой он идет - единственно правильная для него идея. На корабле он замечал многое. Он замечал, потому что действительно болел морем, болел будущей своей службой в качестве офицера, в качестве командира. Он также говорил: на живом корабле никогда не бывает мертвой тишины, даже когда он стоит у стенки, а командир спит. Об стальные обшивки звонко бьется волна, тяжелые звенья якорной цепи внизу под палубой, шмелем гудит динамо-машина. В лабиринтах коридора громко шумят работающие вентиляторы. Но ни с чем не сравнится та задорная какофония звуков, которая будит моряка по утрам, гонит его наверх по команде "аврал" или на боевой пост по тревоге. Тут и пение горнов, и заливистые трели звонков, и писк боцманских дудок, и громкий топот сотни резвых молодых ног, бегущих по палубам и по трапам. И даже слово "компас" на борту корабля произносится иначе, с ударением на второй слог: "компа´с".

Во время летней практики 1930 года курсанты училища имени Фрунзе, это был поход после третьего курса, совершали его на крейсере "Аврора" и учебном судне "Комсомолец". Поход проходил из Ленинграда вдоль Скандинавского полуострова до Мурманска и обратно. Естественно, Сергей Горшков, как учил Сакеллари, перед походом зашел в библиотеку, взял необходимые лоции и пособия и ознакомился с предстоящим маршрутом перехода. Поход вокруг Скандинавии был очень насыщен штурманской практикой. В нем было как несение вахт на верхнем боевом посту, так и в машинном отделении у паровых котлов. Поход стал настоящей школой обучения и воспитания будущих командиров…

Незаметно пролетели 4 года учебы и службы в военно-морском училище. И вот 23 февраля 1931 года состоялось производство в командиры. В последний раз перед тем, как разъехаться по флотам, бывшие курсанты прошлись по набережным вдоль Невы и поклялись хранить флотскую службу и верность морю. Рядом с Сергеем Горшковым шли также его однокурсники: Касатонов, Чабаненко, Байков и другие.

Это был 9-й знаменитый выпуск училища, который войдет в историю флота как "урожайный". Многие из этого выпуска стали адмиралами, командовали флотами, флотилиями, держали флот в своих руках.

Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков - доклад С.П. Сирого
Из выступления курсанта 12 роты штурманско-гидрографического факультета Морского корпуса имени Петра Великого К.В. Пивня
Из воспоминаний генерального конструктора Северного ПКБ В.Е. Юхнина
Из выступления адмирала В.П. Иванова
Выступление директора Российского государственного архива военно-морского флота капитана 1 ранга В. Чернявского
Из выступления директора издательства Наука РАН капитана 1 ранга в отставке С.В. Вальчука
Фотоотчет

Copyright © 1998-2025 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.