Прожит день. Самый длинный солнечный в году. Незабываемый. Названный Днем Памяти и Скорби. 22 июня.
«Тот самый длинный день в году, с его безоблачной погодой, нам выдал общую беду на всех, на все четыре года. Она такой вдавила след, и стольких наземь положила, что двадцать и тридцать лет живым не верится, что живы. И к мертвым, выправив билет, все едет кто-нибудь из близких, и время добавляет в списки еще кого-то, кого-то нет… И ставит, ставит обелиски…». И двадцать, и тридцать лет прошло, и семьдесят три года миновало, а строки эти «жгут душу и сердце», бьют «по натянутым нервам». Вчера, старалась выловить все новости, все репортажи, вглядеться в картинки на экране телевизора, чтобы услышать, увидеть, запомнить что и как говорилось, как откликнулись люди на эту памятную дату. Видела зажженные свечи и лампады, много-много зажженных… И люди не молчали, от сердца говорили слова о том, что помнят, ветераны – о пережитом, юные – о том, что это свято… Для меня этот день останется на все времена, не только Днем Памяти и Скорби. Мне он врезан в память еще и как день горьких разлук. День, когда рухнули мечты и надежды, когда сама жизнь разделилась на «до» и «после»…День, когда в сердцах всех, от мала до велика, поселился страх, неизвестность, боль за своих близких и родных… День, после которого стали приходить похоронки и расти счет « без вести пропавших»… День, когда наши матери, вставали и за полночь ложились, так и не найдя ответа на самые горькие вопросы: как поднимать своих детей, чем кормить, как теперь выживать… Это день, с которого начались страницы летописи героических и трагических событий летописи Великой Отечественной войны… Я из поколения «дети войны» и слово «война» впитала с молоком матери. Я до сих пор не выношу запах гнилой картошки, потому что в памяти возникают картинки, как мы, малые детишки с торбами на шее, собирали ее весной по полям, чтобы мама напекла по придуманным ею рецептам, лепешек. Я помню очереди за хлебом по карточкам, куда меня спозаранку забирала мама. Моя детская память сохранила много увиденного и услышанного. Может потому и осталось на всю жизнь трепетное отношение к людям военной поры, их жизни, делам. Работая журналистом, я написала не один десяток очерков о тех, кто воевал. Писала их сердцем и для «Книг памяти», которые издавались к памятным датам. Дорожу премией и памятным знаком «За журналистское мастерство» в честь 30-летия Победы, словами благодарности ветеранов и их родных, перепиской в связи с поиском в военных архивах тех, кто не занесен был в списки погибших, высеченных на плитах мемориалов…и многим другим. Я не думала, что, прожив долгую жизнь, снова воочию увижу и услышу фашизм. И где? В любимой Украине. Что такой болью вновь отзовутся новости про то, что стреляют, разрушают, убивают, сжигают мирных людей, детей, матерей, что слово «беженцы», как набат, будет звучать ежедневно, что необъявленная «война» против своего же народа в Украине, напрямую дотянется до Урала: Пермь приняла в воскресенье 150 семей украинцев, покинувших, дома, родные места, чтобы спасти своих детей от пуль и снарядов… и конца этому нет… Я думала, что уже не способна на такие чувства омерзения, презрения, неуважения за словоблудство, фарисейство избранной власти Украины, когда начала читать обращение Президента Украины к соотечественникам, с которым он выступил 21 июня: «Вооруженные Силы завершили самую масштабную военную операцию в новейшей истории страны. Армия взяла под огневой контроль… Силы Антитеррористической операции освободили от террористов большое количество населенных пунктов, взяли экстремистские группировки в плотное кольцо…Это банды наемников парализовали нормальную жизнь, оставили людей без средств к существованию…» Словно в лицо плюнул всем беженцам и им сочувствующим, когда произнес: «Я люблю наши Донецкую и Луганскую области так же, как свои родные Одесскую, Винницкую области, Киев, как каждый уголок нашей матери – Украины…». Это надо суметь, так глумится, если чуть выше им же было заявлено: «У нас теперь достаточно и сил, и политической воли для того, чтобы нанести решающий удар по незаконным вооруженным формированиям…», а чуть раньше заявлено было о тотальных зачистках… По интернету гуляет анекдот, где говорится про войну России с Украиной, перечисляются потери украинцев в боевой технике и людей. На вопрос: «А сколько же потеряла Россия?» - звучит возмущенное: «А Россия, ты прикинь, на войну-то не явилась…» Я не стратег, возможно, к тому же «мелко плаваю» или правильнее: «так вижу», но мне хочется почему-то, чтобы Россия «не являлась на эту войну». Пусть бы это все: убийства, разрушения, обстрелы, прямые попадания по роддомам, школам, церкви, огородам, местам скопления ни в чем неповинных людей…выворачивание карманов и ограбления беженцев на границе, вымогательство денег («за деньги, хоть на танке в Россию увезем»- слышим мы в рассказах плачущих людей )… пусть это останется »на шее» карателей, хунты, фашистов. Они очень боятся свидетелей этих преступлений, потому и пытают, и убивают журналистов, зачищают населенные пункты. Они уже сегодня боятся суда: военного трибунала, людского, божьего, от которого не уйти. Тысячи и тысячи людей вчера, 22 июня, во всю мощь своих голосов прокричали: «Нет войне!» и еще тысячи повторили это вне этого многоголосого хора… И зажгли свечи, лампадки в храмах, маленьких церквушках, у памятников и обелисков…
На могилах воинов и умерших в эти тяжелые годы, заалели гвоздики, опустили свои тяжелые головы пионы, потянулись к солнышку букеты стойких полевых ромашек, скромные маленькие букетики голубых незабудок, словно подтвердить хотели: мы помним … Будем помнить! И нет этому забвения!
В момент взрыва корабль находился от мыса Херсонес на расстоянии 19,1 мили. Северо-восточным ветром (10 - 12 м/с) «Отважный» снесло на 2 мили к юго-западу, и в момент начала буксировки он находился от мыса Херсонес на расстоянии 21 мили, а от Казачьей бухты с глубиной при входе 16 метров (сразу за мысом Херсонес к северо-западу) - 22,2 мили. Это расстояние можно было пройти до момента взрыва в корме со скоростью 4,5 узла. В 11.00 ЭМ «Сознательный» начал буксировку аварийного корабля.
Буксировка «Отважного» В 11 ч 42 мин БПК «Бедовый» подошел к правому борту «Отважного» и стал высаживать АСГ. В это же время в журнале боевых действий «Отважного» внезапно появляется запись с точностью до 0,5 минуты: «11.42,5. Курс корабля 45°». Выписка из вахтенного журнала ЭМ «Сознательный» за 30.08.74: 11.41. Получено приказание с БПК «Отважный» подойти к корме и начать тушение пожара погреба № 8 и машинного отделения. 11.42. Окончили буксировку. Обрубили концы. Дали малый ход назад. Старший помощник командира ЭМ «Сознательный» капитан-лейтенант Сысоев. (с отдачей буксирного конца не совсем ясная история: по одной версии (согласно записи в вахтенном журнале), «Сознательный» получил приказ прекратить буксировку, и не просто прекратить буксировку, а подойти к корме и начать тушение пожара…, по другой «Бедовый» стало наваливать на осевший борт «Отважного», с которого на «Бедовый» был отдан приказ: «Обрубить швартовы». На ЭМ «Сознательный» не верно поняв приказ, обрубили свой буксировочный трос, что также подтверждается следующей выпиской: Из доклада заместителя начальника ВФ и АСС ВМФ контр-адмирала Г. Громова и заместителя начальника 2-го отдела ВФ и АСС ВМФ капитана 2-го ранга Н. Буркова адмиралу Амелько Н. Н. от 05.09.74 «О действиях кораблей и судов при оказании помощи БПК «Отважный»»: «… В 11.26 к БПК «Отважный» отшвартовался БПК «Бедовый», высадил АСГ со средствами борьбы за живучесть и передал изолирующие приборы. Корабль сильно било о БПК «Отважный», и в 11.41 БПК «Бедовому» было передано приказание: «Обрубить концы и отойти от борта корабля». Эту команду принял буксирующий корабль ЭМ «Сознательный», ошибочно посчитал, что команда идет для него и в 11.42 обрубил буксирный конец...». прим.). Как бы то ни было, но буксировку прекратили и «Отважный» не имея хода начал дрейфовать – перемещаться под действие ветра и волн (не контролируемый дрейф указан на схеме буксировки волнистой линией прим.). Из журнала боевых действий БП К «Отважный» за 30.08.74: 12.02. На БПК «Комсомолец»: взять нос на буксир. 12.05. Подошел «Комсомолец». Прибыть с ИП, фонарями, ОУ. 12.06. С правого борта убрать л/с к барказу; л/с, не участвующему в тушении бака, убыть в 1, 2 кубрики и на левый борт. 12.06,5. На «Бедовый»: взять корабль на буксир за нос (передано по громкоговорящей связи). Только в 12 ч 49 мин «Бедовый» возобновит буксировку. Будет потеряно более часа.
Схема буксировки «Отважного»
Из журнала текущих событий поста оказания помощи «Отважному» на КП флота: 12.55. От РКБ-525: «Начал буксировку курсом 70°». Из журнала текущих событий ОД штаба ЧФ: 12.55. Море - 4 балла, ветер 9 м/с. Начали буксировку курсом 70°. Но 70° - это курс на мыс Маргопуло, который находился в 30 милях от «Отважного», в 10 милях к северу от Севастополя. И это несмотря на то, что в 12 ч 30 мин поступило новое приказание адмирала флота Касатонова. Из журнала текущих событий ОД штаба ЧФ: 12.30. Приказание адмирала флота Касатонова... Ускорить буксировку (!). Ближайший берег у мыса Херсонес находился в этот момент на расстоянии всего лишь 21,6 мили, а бухта Казачья - на одну милю дальше. В журнале текущих событий поста оказания помощи аварийному кораблю записано, что указание адмирала флота Касатонова было передано на «Отважный»: 12.35. От КП на БПК-530: «Указание адмирала флота Касатонова... Ускорить вопрос буксировки». Может быть, курсом 70° предполагалось отбуксировать «Отважный» к мысу Маргопуло или ближайший район с небольшими глубинами и пологим берегом с большей скоростью буксировки? Однако, доложив о начале буксировки «Отважного» курсом 70°, «Бедовый» почему-то сразу резко отвернул к северу и пошел курсом 45°. Почему? Кто отдал приказание об изменении курса? Ведь это был отворот от курса к берегу и буксировка корабля вдоль берега, мимо мыса Лукулл к Каламитскому заливу в нескольких десятках миль от «Отважного». Только в 13 ч 35 мин пост оказания помощи аварийному кораблю на КП флота отметил в журнале текущих событий изменение курса буксировки: «От БПК-530:. . . Курс 45°, ход 5 узлов. Для доклада ГК». Через полчаса, в 14 ч 00 мин, это изменение курса зафиксирует (почему-то без вопросов и комментариев) ОД штаба ЧФ в журнале текущих событий КП ЧФ: 14.00. От ЭМ «Сознательный» для ОД ЧФ... «Бедовый» продолжает буксировку курсом 45°, скорость 5 узлов. Обстановка на 14.00 на БПК «Отважный»: 1. П 280°, Д 18 миль от Херсонеса. 2. На буксире у ЭМ «Бедовый», ход 5 узлов, курс 45°, крен - 13°, корма притоплена до палубы... Этим курсом «Отважный» будет буксироваться до самой гибели и затонет в 5,3 милях севернее линии Инкерманского створа на Севастопольскую бухту, в 22 милях от Севастополя, в 18 милях от бухты Казачья и в 17,3 милях от мыса Херсонес по пеленгу 300° в точке с координатами: Ш 44°43,5', Д 33°01,5'. Из журнала боевых действий БПК «Отважный»: 14.58. Доклад флагмеха, буксировать на мель...(Координаты мели, направление и расстояние не указаны прим.). Курс буксировки да и сама буксировка вызывают вопросы. Почему аварийный корабль не буксировали к ближайшему берегу (курс 900), а буксировали практически параллельно ему (курс 450)? Почему вместо берега решили буксировать корабль на мель, до которой возможно было идти дальше чем до ближайшего берега? Почему скорость буксировки составляла только 4-5 узлов? Увеличить скорость буксировки свыше 5 узлов было невозможно из-за переложенного на 350 на левый борт руля «Отважного». Возвращение руля в прямое положение в любом случае обеспечило бы буксировку аварийного корабля с большей скоростью в любом направлении к берегу, чем фактическую буксировку на курсе 45° с генеральной скоростью 4 узла. Что же мешало сделать это на «Отважном»? Корабли проекта 61 имели рулевую электрогидравлическую машину типа РЭГ-8-3. Перекладка руля на борт и обратно осуществлялась путем попеременного нагнетания и откачивания гидравлической жидкости электрическим насосом переменной производительности (НПП), создававшего в трубопроводах и цилиндрах гидравлическое давление масла до 100 - 150 кгс/см2. Резервирование рулевого привода обеспечивалось путем установки двух НПП со своими электродвигателями, каждый с независимым электропитанием. На некоторых кораблях рулевые машины имеют аварийный ручной гидравлический насос, с помощью которого можно выполнять перекладку руля вручную при исчезновении электроэнергии в аварийной обстановке. Раньше корабли имели резервный привод и для механической перекладки руля. Однако на «Отважном», имевшем рулевую машину РЭГ-8-3, этого всего не было. Единственное что можно было сделать в создавшейся ситуации для возвращения пера руля в прямое положение это спустить гидравлику из гидравлической системы рулевой машины и тем самым сбросить давление из системы путем спуска жидкости из системы разъединением трубопроводов. В аварийной обстановке, которая была на «Отважном», необходимо было просто перебить трубопровод гидравлической системы рулевой машины. При этом руль сам на ходу встал бы в прямое положение и не мешал буксировке или движению корабля под своими машинами с большей скоростью. Однако для выполнения этого в кормовую часть «Отважного» необходимо было высадить аварийно - спасательную группу со специалистом по рулевой машине. В крайнем случае, если уж не высадили на корму аварийную партию, можно было снизить «рысканье» корабля на курсе путем заведении с кормы буксирного конца на другой корабль который бы одерживал корму и тем самым увеличить скорость буксировки (швартовый конец на корме мог принять матрос Кубинка, не умевший плавать, который был снят с кормы корабля МРК в 11 ч 47 мин.). Но даже при скорости буксировки 5 уз корабль при курсе буксировки 900 достиг бы берега через 4 часа и наверняка был бы спасен (корабль погиб через 5 часов после взрыва прим.). По некоторым сведениям курс буксировки параллельно берегу был принят для того чтобы вести аварийный корабль против ветра, что уменьшить бортовую качку. Ну, на первый взгляд опять очередное «правильное» решение, только опять возникает неудобный вопрос: А, как долго собирались таскать по морю тонущий корабль? Да, до первой попавшейся мели. Только как показали события корабль до нее так и не довели, т.е. она находилась на большем расстоянии, чем ближайший берег. Ветер начал гнать огонь в корму на приподнятый левый борт как раз в районе керосинохранилища и погреба № 10 (это хорошо видно на фотографии «Буксировка «Отважного»» прим.). Борт раскалился, сначала на нем обгорела краска, а затем от продолжительного воздействия повышенной температуры, возможно от проникновения открытого форса пламени, произошел взрыв погреба боезапаса и керосинохранилища (температура вспышки керосина 27 °С), приведший к гибели корабля. В случае буксировки аварийного корабля курсом 900 крен увеличился бы не значительно, как показали последующие расчеты максимальный крен корабля составил бы 180 с таким креном его вполне могли довести до берега, как показали дальнейшие события он держался на воде с креном 26-270, и в этом случае ветер дул бы в борт, относя огонь от кормы (подобные расчеты могли сделать и на борту «Отважного», во время буксировки, необходимые исходные данные для расчетов возможного крена (направление ветра, сила ветра, площадь парусности корабля, крен на правый борт и т.д.) на корабле имелись прим.). События на борту «Отважного» во время буксировки
Из журнала боевых действий БПК «Отважный» за 30.08.74: 12.25. Кормовые пожарники вооружены и наблюдаем за креном. Необходимо дать на корабль ипистов для оказания помощи, заводятся концы для буксировки. На корму послать не могу, в ПЭЖ можно пройти, поступление воды из-за борта не могу определить. 12.26. Послал человека на бак, раненых 3 человека – передали на МРК. 12.27. Получена рекомендация флагмеха - затопить форпик. 12.27,5. 8 погреб развернут от взрыва (!). (Понадобилось два часа чтобы это заметить прим.) Из столовой люди выведены, поставлены подпоры. Погреба затоплены с ПКС вышел мичман Шупортяк (Шупортяк скрывался 2.5 часа, все это время никто точно не знал причин аварии, в результате принимались разные версии, которые недооценивали размеров катастрофы прим.). В погребе не могу доложить что происходит - доложили оперативному. К этому времени напряженная борьба с пожаром вроде бы стала давать результаты. Водой на наружных очагах пожара и пеной во внутренних помещениях огонь был сбит. На помощь подходили противопожарные суда спасательного отряда. Продолжалась борьба за живучесть корабля. В 12.32 поступил доклад начальника ТУ с вертолета: «Пожар в районе погреба № 8 с распространением на кормовые трубы; верхняя палуба по правому борту в районе кормы касается воды; никто из судов СО еще не оказывает помощи кораблю, терпящему бедствие». В 12.49 на БПК «Отважный» передали информацию: «Через 30 мин подойдет ПДС-123, у него 15 000 м3 высокократной пены». В 12.56 врио командующего флотом приказал: «Начальнику ТУ на вертолете Ка-25 сесть на любой корабль в районе аварии и перейти на БПК, «Отважный»». На ГКП «Отважного» в это время анализировали поступающую информацию об обстановке. В 12 ч 30 мин командир корабля отдал приказание: «Принять меры к обследованию кормы!». Но как? Доложили: «Нет ипистов. Кормовая машина, в отсеке - вода, затоплены 6, 7 погреба. Фильтрует вода в кубрик 5». 12 ч 32 мин: «Систему ЖС можно включить на кормовую машину, после проверки - нет. 12 ч 33 мин: «Помфлагмехом обследовано, в кормовой машине людей нет, можно включать ЖС. Подошла шлюпка с ипистами». В 12 ч 35 мин командир запросил: «Доложить, что с кормовой башней». Получил ответ: «Кормовую башню сорвало и положило на ют» (ответ не верный, возможно дым помешал хорошо рассмотреть башню, она была на месте, это показало последующее обследование водолазами затонувшего корабля прим.). Из журнала боевых действий БПК «Отважный» за 30.08.74: 12.26. Прибыл адмирал (фамилия не указана прим.). Приказ адмирала: «Прекратить лить воду в корабль. Включить ЖС, следить за обстановкой». Чем был вызван такой приказ? Вероятно тем, что при тушении в отсеки корабля дополнительно заливались тонны воды, которую нельзя было удалить из-за неисправности, недоступности водоотливных средств. В этом случае можно было подключить любое спасательное судно, которое, имея мощные водоотливные средства, смогло бы удалить избыток воды. Исполняя приказ «воду лить» перестали. Тем временем всплывавшее топливо распространялось по разрушенным помещениям 12-го и 13-го отсеков. Пожар вспыхнул вновь. Из журнала боевых действий БПК «Отважный» за 30.08.74: 12.37. Горит 6 кубрик, крен 15°, корма над водой 30-40 см. 12.38. Включили ЖС на кормовую машину. 12.39. Горит 6 кубрик. Все нештатные грузы перенесли на левый борт. ЗИПы все перенести на левый борт. 12.40. На корабль доставить все углекислотные баллоны. 12.41. Всему л/с перейти на левый борт и перенести присланные погружные насосы с других кораблей. 12.42. Тушим пожар в 10 коридоре. 12.45. Поставить корабль против волны. 12.45,5. Ипистов на корабль привести - приказание командиров. 12.46. Поставить линию обороны в районе столовой личного состава, не пропустить воду - 6, 7 погребов, проверить помещения вспомогательных механизмов – командиру группы лейтенанту Гулю. 12.48. Доклад с ходового поста: корма сидит в воде по срез. 12.49. Начал «Бедовый» буксировку корабля. 12.50. Пятнадцать куб. пены - пожарный танкер 123, начали буксировку. 12.51. Подходит спасатель с правого борта. Необходимо со спасателя подать пену на корму, а льют на корму воду, на кормовую машину и в 8 погреб. 12.52. Дали приказание на СС-26 подходить к левому борту и охлаждать вертолетную площадку и быть готовым к пожаротушению пеной, подп. НШ КЧФ. 12.52,5. Организован отлив воды вручную. 12.53. Доложили на ходовой: ИПы все выработаны. 12.54. Ориентировочно спасатели будут через 1 час. 12.55. Крен 17° нос и корма, одеть резиновые перчатки, продолжить тушение пожара в кормовой машине. 12.56. Крен 15°. 12.59. Пожар в 11 коридоре, видно пламя, дали ход (буксировщиком прим.), поставили шлангами завесу, создали водой 13.00. ПДС-123 нас наблюдает, скоро в районе. 6, 5 кубрик поступает вода, доступа нет. Доложили ОД флота. 13.02. ГК дал телеграмму: принять все меры, корабль оставить на плаву. 13.04. Дали ЖС в кормовую машину, включены. 13.05. 13, 12, 16 цистерны - 80 т в корме машины. 13.06. К нам 84 катер - начальник аварийно-спасательной службы флота. 13.07. Флагмеху: доложить обстановку: крен 16°, принимаются меры к откачке воды. 13.08. Принять все меры от 164 шп., откачивать воду, затапливать нечего, следим за осадкой, дым черный с огнем с кормы. 13.10. Подготовить полный доклад ОД флота к 13 ч 45 мин. Подошли два ПДС, тушить только пеной, дали команду: тушить пожар только пеной. 13.12. От 164 шп. в корму пожар, обстановка известна. 13.14. Машина кормовая горит - доклад из БЧ-5. 13.14.5. Горит в 31 тамбуре - доклад из БЧ-5. 13.15. Всему л/с: тушить только в резиновой обуви и резиновых перчатках. 13.16. Тушат пожар пеной с двух спасателей. 13.16.5. Обстановка в 11 коридоре - доложить ОД флота. 13.17. На ПДС: только тушить пеной, подойти к юту. 13.20. ПДС-123: подойти к левому борту, не тушить, только пеной. 13.22. Флагмех Умеренков дал приказание: топить форпик. 13.22.5. Послан старпом на бак командиром: узнать обстановку на баке. 13.23. Дифферент 19° , крен 16° на правый борт на корму. 13.24. ПДС-123 подошел к борту, дает пену на корму, ошвартовался. 13.25. Обстановка в 11 коридоре - пошел старпом, кормовая часть обесточена. 13.30. ПДС-123 продолжает тушить пеной корму корабля. 13.31 Дифферент 20° на корму. 13.32. Вооружаем все средства водоотлива - приказание командиру БЧ-5. 13.50. Поданы шланги для отлива воды с ПДС-123. Командирам БЧ: прибыть на бак, проверить в лицо наличие л/с, ускорить по матросам, не занятым в тушении пожара. 13.52. БЧ-1 - все, за исключением больных - поступил доклад. 13.57. С ходового поста: доложить обстановку на корме корабля по пожару. 13.58. Дым из кормовой машины распространяется, доклад ст. лейтенанта Галунки: продолжается пожар в кормовой машине.
Тушение пожара лафетными стволами, предположительно с СБ - 15 Тем временем на «Отважном» пожар вновь разгорался. Командир машинной группы БЧ-5 старший лейтенант Галунка вновь и вновь докладывал на ГКП, что пожар в кормовой машине продолжается. Из столовой личного состава на ГКП доложили, что греется кормовая переборка: приступили к ее охлаждению. В 14 ч 10 мин со спасателей на «Отважный» продолжали подавать огнегасящую пену. Однако, видимо, положение корабля стало вызывать у кого-то опасение и в 14 ч 11 мин на ЭМ «Бедовый» передали мешок с секретными документами и засекречивающую аппаратуру, которую начали собирать еще в 11 ч 18 мин. В 14 ч 11 мин с ГКП «Отважного» ОД штаба флота доложили: «Пожар продолжается, в кормовую машину подается пена пеногенератора, дифферент на корму почти прежний, предположение - затоплены помещения мокрой провизии; погреб 6, 7 и кормовых приводов. Фильтруется, поступает вода. В кормовой машине - пожар. АСС обсуждает состояние корабля и обследует корабль, вооружают средства пожаротушения. Выбиваем иллюминатор камбуза для протаскивания шлангов. В кормовую машину воду не подали. Люди работают...». Тем временем огонь и высокая температура подступали к отсеку № 14 с противолодочными авиационными бомбами, находившимися уже в воздухе из-за большого крена корабля на правый борт. Оперативный дежурный штаба ЧФ продолжал описывать обстановку. Из журнала текущих событий ОД ЧФ за 30.08.74: 13.00. Приказание ГК ВМФ: главное - обеспечить плавучесть корабля, все остальное потом. Передано на «Отважный». НШ ЧФ. 13.15. ГК ВМФ приказал разобраться с людьми. Подошел к «Отважному» ПДС-123. БПК «Комсомолец Украины» от борта «Отважного» отошел. 13.22. «Отважный» для ОД ЧФ: 1. На корме людей нет. 2. Рубеж от 164 шпангоута в корму. 3. Пробоина неизвестна, но предполагаю нет (!). (Корабль постепенно погружается в воду т.е. тонет, но тем не менее предполагают, что пробоины нет прим.). 4. Подошел «Бештау» и СБ-15. Откачку воды не начал. НШ ЧФ. 13.30. БПК «Сметливый» для ОД ЧФ: «Докладываю обстановку на БПК «Отважный»: в кормовой части взорвана крышка 8-го погреба. Предполагаю, кормовая башня смещена, имеются рваные пробоины в корме в районе 6-го кубрика, керосинохранилища. Горит краска на борту в районе 6-го кубрика. В керосинохранилище продолжается пожар в районе 9-го погреба (Эта часть доклада не верна т.к. в этот момент пожара в керосинохранилище не было, вероятно в его районе горела краска прим.). Палуба кормы находится над водой на 10-15 см. Предполагаю, пожар распространяется в район погреба № 10, кормовой такелажной кладовой. Подошел аварийно-спасательный отряд. HP ЗАС 265/95. Командир 11 БПК». 13.40. 20 ДиКОВР - ОД ЧФ: «Доношу: по боевой тревоге от 20 ДиКОВР вышло в морс 10 кораблей, в том числе: дежурный ПУГ в составе МПК - 10, 62, 52, дополнительно МПК-8, КТГ мт «Торпедист», «Вакуленчук», «Рулевой», КТГ ВТ-271, 259, 318 снялись с якоря, находятся в готовности. МПК-15, 75 на рейде обеспечивают пл С-96, пка «Пионер». Готовы к выходу СКР-13, 40. ЗАС 2149/2. Команднр 20 ДиКОВР». 13.45. От МРК «Зарница» для ОД ЧФ: «Начальник АСС перешел на СБ-15, применили пенотушение». 14.00. От ЭМ «Сознательный» для ОД ЧФ: «Докладываю обстановку: кормовые погреба затоплены, поставлена оборонительная линия 164 шпангоута. Пожар продолжается, горит топливо. Огонь и дым выходят из кормовой трубы кормовой машины. Тушение пожара производится пеной ПДС-123 через кормовую трубу. «Бедовый» продолжает буксировку курсом 45°, скорость 5 узлов». Обстановка на 14.00 на БПК «Отважный»: 1. П - 280°, Д - 18 миль от Херсонеса. 2. На буксире у ЭМ «Бедовый», ход 5 узлов, курс 45°, крен - 13°, корма притоплена до палубы. 3. У борта аварийного корабля СС «Бештау», ПДС-123 тушит пожар пеной. 4. Пожар в надстройке и корпусе, огонь виден из кормовой трубы, горит топливо, керосин. 14.08. Приказание ГК ВМФ: немедленно откачивать воду. Обеспечить непотопляемость - самое главное. 14.30. СБ-15 подошел к борту. На СС-26 запас пены 5 тонн. 14.35. Начальник техуправления капитан 1 ранга Никитин прибыл на БПК «Комсомолец Украины», принимает меры к переходу на «Отважный». 14.36. От БПК «Решительный» для ОД ЧФ: «По приказанию ОД прекратил выполнение задачи. Следую для оказания помощи в точку Ш 44°36', Д 32°56'. Время прибытия 22.00. ЗАС 554/38. Командир». Из докладов командиров кораблей находящихся возле «Отважного» видно, что обстановка, после некоторого улучшения, снова начала ухудшаться, несмотря на то, что на него со спасательных судов выливались тонны пенообразующих веществ. Здесь необходимо прояснить создавшуюся ситуацию. Все внимание было уделено поддержки плавучести корабля, для этого командование запретило тушить пожар забортной водой, чтобы не увеличивать осадку корабля, поэтому тушение начали вести только пеной. На первый взгляд сам по себе приказ был вроде своевременный, да и пенообразующие вещества неплохо справлялись с огнем. Тогда почему же огонь стал разгораться вновь и, что самое опасное, стал распространяться в корму, где не было команды и где находились «бок о бок» погреб № 10 с противолодочными бомбами и керосинохранилище? На раскрытым взрывом участке палубы поданная в очаг пожара пена сдувалась порывами ветра, и плавающее на поверхности воды топливо загоралось вновь, а поданный во внутренние помещения пеногаситель в т.ч. и через дымовые трубы: «Тушение пожара производится пеной ПДС-123 через кормовую трубу», даже не достигал очага пожара, разлагаясь на лету от высокой температуры. Т.к. корабль буксировали носом против ветра для снижения боковой качки, то ветер погнал огонь на корму, в результате там сначала на бортах обгорела краска, а затем произошел взрыв погребов. Взрыв в кормовой части
Из журнала боевых действий БПК «Отважный» за 30.08.74: 14.47. Произошел взрыв в кормовой части. Личному составу покинуть кормовую часть. Осмотреть все отсеки, л/с строго следить за креном и дифферентом. 14.50. Крен 16° на правый борт, дифферент на корму 20°. 14.52. Матросу Желез оказывают мед. помощь, после взрыва получил травму. 14.53. Из боцманской команды нет Прочаковского и Литновского, химика матроса Завьялова - доклад старшего матроса Гришечко. 14.55. Обстановка на юте: взрыв в районе 10 погреба, выпучилась палуба. 14.55,5. Крен 15,5°, дифферент 20°. 14.57. Прекратить подачу труб на ПДС-123. 14.58. Доклад флаг, механика - буксировать на мель корабль (Интересно, а до этого, куда буксировали корабль? Судя по направлению 450 явно не к ближайшему берегу прим.). 14.59. Крен увеличивается 19° на правый борт. 15.00. Крен 25°. 15.02. Крен 26-28°, не увеличивается. 15.03. Послан матрос Синицын узнать, как обстановка в столовой. 15.07. Крен 27°. 15.10. Пропал свет и питание на приборы. 15.11. Команда командира «подняться всем наверх». Из журнала текущих событий ОД штаба ЧФ за 30.08.74: 14.47. Доклад с «Бедового»: «Наблюдаю взрыв в кормовой части». 14.50. Доклад с Ли-2: «Произошел большой выброс пламени и дыма. Очевидно, взрыв». 14.54. От авиации: «Тушение производится с левого борта. К правому борту подходит корабль. Крен небольшой, пламя сильное». 15.00. Крен резко увеличился. Взрыв в погребе № 10 нарушил герметичность водонепроницаемых переборок на 233 и 251 шпангоутах, что привело к затоплению еще двух смежных отсеков к ранее затопленным трем. Затопленной оказалась вся кормовая часть корабля от 164 шпангоута. За время с 14 часов 50 минут до 15 часов 02 минут крен корабля с 14-15° правого борта увеличился до 26-28° правого борта. Кромка БПК вошла в воду по основание кормовой башни.
«Кромка БПК вошла в воду по основание кормовой башни» Конструктивные и технические возможности борьбы за живучесть корабля были исчерпаны (Из-за большого крена и дифферента на корму остановилась носовая машина, прекратил работу генератор, погас свет). Затопление пяти кормовых смежных отсеков протяженностью 50 м, что составляло 38% от его длины, вело к потере продольной остойчивости. При установившемся крене 28° и дифференте около 10 м на корму гибель корабля была неизбежной. Последний взрыв подбросил лежавшее на палубе юта тело старшины 2-й статьи Адама Ачмиза и забросил его на стоявшее рядом с «Отважным» спасательное судно. Изуродованное взрывами и огнем тело будет передано его родителям для захоронения на родине. Из всех погибших на «Отважном» он единственный был предан земле. Гибель «Отважного»
В 15 ч 05 мин штаб флота дал команду на «Отважный»: «Покинуть корабль!». На спасательное судно, на которое был заброшен труп моряка, с борта «Отважного» спрыгнули штабные офицеры и часть команды корабля, всего около 50 человек. Остальная часть команды прыгала за борт, всего около 220 человек. Командир корабля, капитан 2-го ранга Иван Петрович Винник, как и положено капитану «покинул корабль последним». Вблизи гибель «Отважного» наблюдали с БПК «Сдержанный», о чем врио командира корабля было приказано доложить лично рапортом Главнокомандующему ВМФ Адмиралу Флота Советского Союза С. Г. Горшкову. Из рапорта врио командира БПК «Сдержанный» капитан-лейтенанта Рыженко от 31.08.74: «В 14 часов 45 минут на БПК «Отважный» произошел взрыв. В 14 часов 50 минут по приказанию с БПК «Отважный» на барказе к борту БПК «Отважный» отправлено 13 ИП-46. В 14 часов 57 минут начал заметно увеличиваться крен на правый борт БПК «Отважный». Правый борт от 110 шпангоута и далее в корму ушел под воду. Вода начала поступать в открытую дверь 31 тамбура. В 14 часов 58 минут - начало гореть топливо на воде. В 15 часов 10 минут пожар на БПК «Отважный» перешел на ЗКП, начала поступать вода в иллюминатор кают-компании мичманов. В 15 часов 11 минут прекратилась связь с БПК «Отважный». Приняли сигнал: «Личному составу БПК «Отважный» покинуть корабль». Барказ РБЭ-534-2 и катер РК-534-1 отправились к кораблю, терпящему бедствие, для спасения личного состава. В 15 часов 15 минут личный состав начал эвакуацию на ошвартованный по левому борту ПДС и прыгать с бака за борт. В 15 часов 20 минут пожар на БПК «Отважный» усиливается. В 15 часов 36 минут личный состав БПК «Отважный» был снят, крен заметно увеличивался на правый борт, дифферент на корму. В 15 часов 44 минуты БПК «Бедовый» отдал буксир. В 15 часов 45 минут БПК «Отважный» начал быстро погружаться кормой. В 15 часов 46 минут БПК «Отважный» стал вертикально, погруженный в воду по бортовой номер. В 15 часов 55 минут БПК «Отважный» погрузился вертикально вниз, над водой находились 4-5 метров корпуса корабля. В 15 часов 57,5 минут, Ш 44°44'04", Д 32°59'08" БПК «Отважный» погрузился под воду. При спасении личного состава барказом поднято 23 человека, катером 19 человек. Последний аккорд трагедии После 5 часов борьбы за живучесть корабль погружается в воду, началась эвакуация личного состава, а матрос Сергей Петрухин, все эти пять часов испытывавший нечеловеческие страдания, без сознания, продолжал висеть в иллюминаторе камбуза, для его спасения так и не нашлось ни времени, ни газорезки. В последний момент, матросы, перед тем как покинуть корабль, обмотали его брезентом, зашкертовали. И он еще живой ушел на дно вместе с кораблем… На вторые сутки, для обследования затонувшего корабля, под воду был спущен глубоководный аппарат АС-10. Надолго остался в памяти у наблюдателей район камбуза правого борта. Из иллюминатора камбуза правого борта, все еще устремляясь вверх, держась за поручень наружного трапа, торчал голый торс человека - подводники даже запомнили, что он был коротко подстрижен. Это был труп матроса первого года службы Сергея Петрухина... Где-то через полтора месяца, погружаясь в очередной раз на своих сверхмалых подводных лодках к «Отважному», подводники увидели в том же иллюминаторе обглоданный рыбами человеческий скелет - скелет покорно опустился на надстройку черепом вниз, и уже больше не рвался к людям и солнцу... В результате аварии на БПК «Отважный» погибло 19 членов экипажа, и 5 курсантов. Ожоги и ранения различной степени получили 26 человек.
Береговая служба военно-морского офицера в северной столице, несмотря на престижность, представляет собой довольно скучную монотонную работу. Постоянная подготовка однообразных отчетов, донесений, рапортов, общение с утра до вечера с одними и теми же людьми временами приводит в уныние и инициирует не всегда разумные действия для выхода из этой ситуации. То ли дело служба на флоте, дальние походы, обстановка, меняющаяся в считанные минуты, требует своевременного и быстрого принятия грамотных решений. Да и общение с людьми, постоянно занятыми серьезной, необходимой работой, приносит большее удовлетворение и интерес. Вот тут и прикидываешь, где же лучше? Так думал молодой, полный физических и моральных сил капитан-лейтенант Петр Веревкин, неторопливо дефилируя по коридорам воинской части центрального подчинения, служить в которой с удовольствием согласились бы многие офицеры со всех флотов великой морской державы. Еще одним из удручающих обстоятельств был недавний развод, произошедший после долгих разговоров и переговоров, к счастью, без ругани, который приводил к временной депрессии, требующей определенного выхода. Вот почему неожиданный вызов к начальству вдруг подстегнул Петра к радужным мыслям о будущем, неожиданно оправдавшим оптимистические ожидания. Хотя командировка предстояла очень далекая, это все же вносило разнообразие в монотонную жизнь и позволяло на время забыть об унынии и неопределенности. К тому же оказалось, что развод помог, чтобы выбор пал именно на Веревкина, поскольку женатым офицерам столь отдаленное и долгое отсутствие не совсем нравилось, посылать слишком молодых было несвоевременно, а пожилым это вообще не было нужно. Целью командировки была необходимость проверки одной из РНС среднего действия для обеспечения промера особой важности, что заставило начальство подстраховаться и произвести инспекцию для выявления готовности технических средств и состояния береговых радионавигационных станций. Путь предстоял далекий, почти на самый восточный край Союза - остров Сахалин. После долгого перелета в Комсомольск-на-Амуре, паромной переправы через Татарский пролив, Веревкин добрался до Южно-Сахалинска.
Остров расположен в Охотском море, преграждает собой от океана восточный берег Сибири и вход в устье Амура. Он имеет удлиненный силуэт, простирающийся с севера на юг и своей формой, по мнению И.Ф.Крузенштерна, напоминает стерлядь. Вот такая неожиданная ассоциация с рыбой возникла у прославленного адмирала. Северная часть Сахалина, через которую проходит пояс вечной мерзлоты, соответствует широте Рязанской области, а южная - Крыму. Остров вдвое больше Греции и в полтора раза - Дании. Свое название Сахалин получил благодаря своеобразному недоразумению. В 1710 г. пекинские миссионеры, по поручению китайского императора, при подготовке собственных карт использовали японские. Данные по их составлению были переданы во Францию и стали известны благодаря тому, что вошли в атлас географа де Анвиля. На одной из карт, изображавших западный берег Сахалина, существовала надпись, сделанная миссионерами: "Saghalien - angahata" , что по-монгольски означало "скалы черной реки". Это название, вероятно, относилось к какому-либо утесу или мысу в устье Амура, но во Франции поняли иначе и отнесли наименование к самому острову. Отсюда название "Сахалин" было оставлено И.Крузенштерном для обозначения на русских картах. Японцы же называют его "Карафту", что означает "китайский остров". От Южно-Сахалинска до Невельска тогда можно было добраться только по узкоколейке на тепловой тяге, существовавшей еще со времен Второй мировой войны. Пять-шесть часов нахождения в вагоне, служившем еще для перевозки японцев, не обеспечивало никаких условий для отдыха. Уместить атлетические формы тела на узком посадочном месте было весьма затруднительно. Проплывающий мимо унылый пейзаж не радовал своим разнообразием. Складывалось впечатление, что остров представляет собой "полигон для испытания метеорологического оружия". Последствия ураганов, цунами, океанских штормов и прочих природных катаклизмов встречались на всем протяжении пути неторопливого следования маленького состава. Местами размывы железнодорожного полотна вызывали сомнение в возможности дальнейшего движения поезда, но немногочисленные попутчики особо не обращали на это внимания, вслушиваясь в неторопливый перестук колес, сосредоточенно попивая при этом водку, закусывая балыком красной рыбы и остро-ядреной корейской морковью. Присоединившись к гостеприимным соседям, Петр с удовольствием поправил здоровье от симптомов надвигающейся простуды под неторопливый разговор об особенностях сахалинской жизни.
Рано утром, прибыв в пункт назначения и размяв изрядно затекшие от статичной позы ноги, Петр вышел из малолитражного вагона, подумав при этом, что исходя из размеров посадочного места, оплата за проезд не должна превышать стоимости детского билета. Выйдя на привокзальную площадь и осмотревшись вокруг, он увидел напротив неказистого здания вокзала уазик, из которого выбирался офицер небольшого роста, с непомерным животом, огромной фуражкой и ботинками на очень высоких каблуках. Присмотревшись внимательнее, наш проверяющий с трудом узнал в этом округлившемся человечке своего однокашника по училищу Валеру Курочкина. Они радостно обнялись, одновременно подумав друг про друга, как меняет людей время. Валера был командиром станции, которую предстояло проверять, и одновременно начальником гарнизона этого богом забытого городка. Дальнейшие события развивались динамично, вполне интересно, но очень непредсказуемо. Любая проверка, как знают многие на своем опыте, представляет собой мероприятие, подрывающее боеготовность части, т.к. весь личный состав отвлекается на исполнение несвойственных функций, потакающих инспектору видеть только положительные стороны службы. Кроме того, в эти давно сложившиеся армейские и флотские традиции, как обязательные мероприятия, входившие в проверку, планировался выезд на охоту с отстрелом запрещенных видов зверей и пернатых, рыбалку, как правило, не вполне разрешенную и прочие увеселительные забавы. В таких отдаленных гарнизонах, где старший начальник являлся "хозяином тайги", на правила природопользования мало кто обращал внимания, поскольку основным врагом природы являлся не отдельный индивид в погонах, а само государство с его несовершенными и трудновыполнимыми законами. Официальная часть проверки закончилась довольно быстро, т.к. технические средства, к чести Курочкина, содержались в исправном состоянии и личный состав, обслуживавший РНС, подготовлен грамотно и хорошо. Но инспектирующий быстро сообразил, что порядок порядком, а пыли в глаза было пущено довольно много и для отчета необходимо указать хотя бы несколько мелких недостатков. Хорошо зная устройство станции, Веревкин, недолго думая, вытащил предохранитель передатчика из распределительного щита и стал наблюдать за действиями специалистов по устранению неисправности. Конечно, поломка была найдена, но на это ушло довольно много времени, что позволило указать Курочкину на более целенаправленную подготовку личного состава и перенести подписание Акта до окончания срока проверки. Будучи человеком лояльным, Веревкин отметил в отчете несколько мелких недостатков, но зато это позволило держать Валеру на коротком поводке для более трепетного отношения к лицу инспектирующему и расширить возможности для организации последующего отдыха. Возобновившаяся смекалка и находчивость Петра свидетельствовали о том, что давно давящий на него стресс пошел на спад. Ощущая незавершенность исполнения своих обязанностей до окончания проверки, Курочкин с еще большим энтузиазмом объявил программу мероприятий на трое суток, в которую входило и знакомство с местным "бомондом" и вышеупомянутая охота, плавно переходящая в рыбалку с применением запрещенных средств в виде взрывчатки, и, наконец, проводы гостей с преподнесением даров. Услышав упоминание о подарках, Валера сразу же поведал Веревкину байку о бывшем замполите местного гидрорайона, который был председателем комиссии по распределению дефицитных товаров на удаленные точки, маяки, знаки. Капитан 3 ранга Фальченко был списан с боевого флота за сутяжничество, жадность и скверный характер, из-за которого его фамилию шутливо переиначили на "Фекальченко", красноречиво свидетельствующую об отношении к нему сослуживцев. Гуманный политотдел дал ему возможность дослужить до пенсии в отдаленном гидрорайоне.
Перед окончанием его последней навигации ГИСУ "Витязь" развозило по точкам необходимое оборудование, продукты и дефицитные товары. На одном из маяков Фальченко начал торговаться за получение лишнего ковра, хрустального набора, вымогая при этом у маячника незаслуженный подарок. "Презент" представлял собой длинный моржовый клык с рисунком из области чукотского эпоса. С сожалением и болью в сердце, бедный маячник был вынужден отдать единственный, имевшийся у него раритет. Но на этом дело не закончилось. Сосредоточенно подумав, Фекальченко неожиданно спросил: "А где второй?". - "Какой второй?" - ответил ничего не понимающий маячник. На что вымогатель с чувством превосходства образованного офицера произнес: "Коля, у любого моржа 2 клыка". После такой вопиющей наглости, вслед удалявшемуся в сторону причала "распределителю дефицитных товаров" неслась отборная брань. Гордо неся приобретенную ценность, Фекальченко ступил на ветхий пирс и, сделав несколько шагов, неожиданно провалился между двух сломанных досок, едва не упав в воду. Клык полетел вниз навсегда исчезнув в водах Охотского моря. Еле выбравшись наверх, несостоявшийся вымогатель ссутулившейся походкой, чуть прихрамывая, медленно побрел в сторону ГИСУ. "Бог шельму метит" - с удовлетворением подумал маячник Николай, ничуть не жалея при этом о потерянном раритете. По достоинству оценив юмор, Петр, будучи человеком деятельным и хватким, неожиданно подумал, что до "дефицитного замполита" ему так же далеко, как до того самого "моржового хрена". За разговорами и общими воспоминаниями приближался вечер и последующий выход в свет. Компания местных "аристократов" была немногочисленна. Дождавшись начальника пожарной охраны капитана Угосаева Василия Петровича, "бомонд" неторопливым шагом отправился в сторону ресторана "А.П.Чехов". По пути Валерий поведал Веревкину историю о том, как Василий оказал неоценимую услугу, благодаря которой спас его от позора и сурового наказания по партийной и строевой линии.
Пару лет назад произошел курьезный случай. Курочкин умудрился каким-то образом, скорее всего в результате нетрезвого состояния, утопить в уличном свой табельный пистолет. Свою печальную историю он поведал Василию, который, недолго думая, подогнал к месту происшествия пожарный расчет и выкачал все содержимое сортира. Личное оружие офицера было найдено. После этого происшествия Василий стал лучшим другом Валеры и "почетным гидрографом" г. Невельска. Услышав повествование, Веревкин с удивлением подумал, что пожарные могут заниматься не только тушением возгораний вперемешку с беспробудным сном. Спустя некоторое время компания ввалилась в ресторан. Вечер удался на славу. Стол ломился от деликатесов в виде крабов, красной рыбы, печени трески, икры и прочих морепродуктов. Под звуки приглушенной музыки вели неторопливые разговоры, время от времени прерывая их танцами. Как столичный гость, Петр был в центре внимания, красноречиво доводя до провинциалов байки о прелестях жизни на большой земле. Но вдруг в середине застолья случился незапланированный сбой. То ли от лихих быстрых танцев, то ли от поднятия довольно дородных дам, у Петра что-то щелкнуло в пояснице, неожиданно причинив острую боль. До конца вечера пришлось досиживать с трудом. На правах хозяина, Валера представил нашему герою интересную даму средних лет, которая вдобавок к своим внутренним и внешним качествам, оказалась профессиональной массажисткой. Вот уж поистине, если пошла полоса, так белая, с чувством счастливого удивления подумал Веревкин. Крепкие и жесткие, как пассатижи, пальцы ювелирно разобрались с позвонками Петра, вправив их на место. Для фиксации результата нашлась специальная настойка с женьшенем, после использования которой от сильного жжения даже волосы встали по стойке "смирно". Петр, как истинный гусар, от всей души и тела отблагодарил свою спасительницу за столь теплый прием и скорое исцеление. Утром подъехал Курочкин. Увидев Петра, здорового и полного сил, он был несказанно обрадован, поскольку намечался выезд на охоту. Ранняя осень - чудесное время для стрельбы по уткам, если знать места и не жалеть патронов. Особенно хорошо охотиться в заповедниках, где птица и зверь почти не пуганы, а охот- и рыбнадзор не в состоянии контролировать всех охочих до зверей. После вчерашнего застолья каждому хотелось похмелиться. До сухого закона было еще далеко, тем более что спирта, называемого на флоте "шилом", у рачительного хозяина Курочкина всегда имелись большие запасы. Все желающие, кто был в силах, собрались и на трех машинах поехали в нужное место в тридцати км. от города. Хорошая закуска и грамотно дозированный алкоголь не позволили разношерстной компании скатиться до игнорирования основной цели сборища. Разойдясь в разные стороны громадного леса, горе-охотники вели беспорядочную стрельбу, которая привела к определенным результатам. Большое количество подстреленной живности было поровну поделено между всеми. Сидя у костра, разомлев от хорошей закуски и выпивки, "бомонд" и "местная аристократия" под председательством всевидящего ока инспектирующего решили обойтись без рыбной ловли, тем более что дефицитные морепродукты будут и так доставлены в нужное время и место. Пикник продолжался до позднего вечера.
Еще сидя у , довольный Петр, будучи изрядно навеселе, пожаловался Василию, что у дамы его сердца большие проблемы с сантехникой. Поскольку проживание в таких условиях было почти невозможно, он и решил помочь одинокой женщине приятной во всех отношениях. Вася, задумчиво почесав затылок, пообещал утром продуть все трубы и канализацию. Если бы Петр знал, что из этого выйдет, вряд ли он попросил бы о помощи бедной, одинокой, вроде бы даже вдове. На следующий день наступило время отъезда. Поезд уходил в 14.00, но Веревкина разбудил продолжительный звонок в дверь около 5 часов утра. Вера, шатаясь из стороны в сторону, чуть не падая от усталости, открыла дверь. На пороге стоял бравый Вася с бутылкой шампанского и со словами: " Сантехников заказывали ?" - с пьяным хохотом ввалился в квартиру. "Сейчас будем продувать, готовьтесь " - скомандовал главный пожарник города. Не успели Вера и Петр что-либо сообразить, как в окно квартиры потянулась длинная лента пожарного рукава. Его конец, снабженный уплотнителем, втиснулся в унитаз. Затарахтел дизель. Под напором воды рукав с треском надулся и заюлозил, как удав, сметая в комнате стулья, торшер, телевизор и многочисленные горшки с фикусами. Поняв, что явно переборщили с давлением, Василий и Петр с трудом удерживали пляшущую в руках трубу и, как сумасшедшие, дергались вокруг белого фаянсового овала. "Неужели пробили?" - с радостью в голосе проорал Вася, перекричав при этом грохот дизеля. Издав победный крик, двигатель пожарной машины замолк. Рукав обмяк, как проглотивший кролика питон, срыгивая остатки воды в недра канализации. Но тут, вдруг, с разных сторон дома послышались крики просыпавшихся соседей. Василий отрезвел на глазах. Будучи человеком более опытным, он сразу сообразил, что по канализационной системе был произведен мощный гидравлический удар, и можно только догадываться, что сейчас происходит в санузлах дома. Не теряя времени, командир бравых пожарных перебросил рукав на улицу и выпрыгнул вслед за ним. "Летим хлопцы, втюхались по самый не балуй", - прокричал своим подчиненным Василий и машина, дав газ, внезапно исчезла в бледном тумане. Тем временем народ с явно недоумевающими лицами выбирался во двор. Из криков толпы следовало, что в канализации разбушевалась стихия непонятной природы и выстрелила в каждой квартире фонтанами нечистот. Стены и потолки санузлов были изукрашены живописью, абстрактной по содержанию, но реальной по запаху. Особенно возмущались те жители, которые в момент аварии пользовались удобствами .
К счастью для наших "горе-сантехников", про виновников никто не знал, поскольку пожарная машина замечена не была. Лица старожилов чукотско-алеутского происхождения, собравшихся во дворе, выражали крайнюю печаль и уверенность в разбушевавшиеся потусторонние силы. Только Вера, неторопливо собрав разбросанные вещи и проверив работу незабрызганного санузла, с удовлетворением подумала, что некогда утраченные "удобства" наконец-то восстановлены. Тем временем Веревкин, ретировавшийся с места происшествия сразу же после Василия, быстрыми шагами направлялся в сторону дислокации части. По пути его постоянно свербила мысль, что "благие деяния" всегда наказуемы и редко приводят к положительным результатам. Дежурный матрос сразу же вызвал Курочкина. Валера быстро прибыл в свой кабинет. Узнав про произошедший инцидент он долго смеялся. Тут же был подписан Акт проверки, который Веревкин так и не прочитал. Быстро похмелившись, к моменту отъезда они привели себя в довольно нетрезвое состояние. Провожающих на вокзале было немного. Проводы были теплые и все были довольны, сетуя на то, что такие сабантуи можно будет ожидать только со следующей инспекцией. Веревкин поднялся в малолитражный вагон и занял свое небольшое посадочное место. В рюкзаке у него лежал Валерин "презент", в который входили трехлитровая банка икры, балык кеты и непонятное костяное изделие, которое и оказалось тем самым пресловутым моржовым клыком, о чем упоминалось в записке на дне рюкзака. К удивлению Петра, на клыке красовалось изображение из области чукотского эпоса. Какой же путь прошел этот клык, поднятый со дна Охотского моря за все эти прошедшие годы, подумал Петр, вспомнив байку про замполита. Наверное, все-таки не обязательно надо быть наглым распределителем дефицитных товаров, чтобы получать хорошие презенты. Умеют же шутить моряки-гидрографы. Под мерный стук колес и с ощущением усталости от последних бессонных ночей, Веревкин смотрел на проплывающий пейзаж, который уже не казался таким неприятным. И тут он подумал, что бурные события последних дней привели к успокоению и выходу из застоявшегося стресса. Вспомнив бравых пожарных, ему пришла в голову мысль о том, сколько полезного они могли совершить, если бы делали это с головой. Постепенно Петр задремал под радужные мысли о том, что после возвращения к месту службы все будет по-другому.
… Истинной целью обучения и воспитания является не подготовка к школьным экзаменам, а подготовка к жизни. … Жизненные экзамены – это поступки, их не сдают, а совершают и в случае неудачи иногда серьезно расплачиваются; «перепоступить» невозможно – возможно только решиться на новый поступок в уже изменившейся ситуации. - .
И еще думаю, если у Леонида Лалетина и у тысяч других такая тяга к знаниям родилась в наши дни, то каких же энтузиастов даст коммунистическое общество, когда сознание и возможности каждого поднимутся на небывалую высоту! Это несомненно: огромный современный советский завод, предприятие первоклассной техники с его замечательным коллективом помог сформироваться Лалетину, одному из талантливейших изобретателей. А вся жизнь советская вела и обогащала, раззадоривала изобретательскую мысль, заставляла решать реальные, насущные вопросы. Лалетин так и рассказывает: — Всегда диктовала задачи жизнь, работа. И действительно, весь путь Лалетина, творческое становление его изобретательской мысли — это рабочие детали, побежденные «в бою» умом и талантом. Это кольца клапана, обработанные по методу пооперационно-собственного «конвейера», сразу давшего выигрыш во времени; это штуцер — длинная деталь с тоненькими стеночками, которую он тоже «победил»; это «седла», к которым Лалетин создал копир — механическую руку, чертившую резцом сложные эллипсы и освобождавшую рабочего от трудоемкой операции. Рука чертила, резала. За смену делала вместо одного «седла» восемь. Потом было уже гидравлическое копировальное устройство, с которым можно обрабатывать любые детали по образцу. До этого не применялись такие копиры, как, впрочем, и те, которые он делал раньше.
Какими долгими были месяцы труда и ! Первый вариант копира оказался неточным в работе, второй — слишком медлительным. Нелегко давалось в руки это проклятое «вспомогательное» время. Потом снова поиски — и зарница открытия: не туда шел, не там искал. И новое решение — сделать особый электронно-счетный измеритель, чтобы он сам трудился на работающем станке, чтобы, не останавливая работу, токарь мог делать замеры. Лишь на третий год сработала схема, датчик импульса показал на крохотном экране точные цифры. Засветились мгновенно, забегали, мелькнули и остановились огоньки. Путь от «гвоздильной фабрики» до сложнейшего электронного механизма был пройден! Сейчас Лалетин трудится в цехе автоматики. Обстановка у него, по его собственным словам, лучше, чем он мог мечтать. Если есть идея хорошая— думай, делай опыты, экспериментируй, сколько хочешь, сколько нужно, работай, твори! — Изобретателю надо помогать, — сказал как-то мне в разговоре Леонид. — Если его работа себя окупает, если ясно, что не попусту трудится, доказал свои возможности, ему необходимо создавать все нужные для работы условия, давать материалы, детали. Очень важно, чтобы к изобретателю так относились везде, на всех заводах, во всех городах, чтобы вошло это в жизнь широко и повсеместно. Так смысл ленинских слов Горькому об Игнатьеве (знал ли о них Леонид?) Лалетин спокойно передал мне — убежденно и просто. То, что было когда-то великой мечтой, для советского рабочего наших дней нечто вполне реальное, требующее только широкого внедрения. Да и чему удивляться? Мы знаем уже лабораторию Литвиненко, заслуженного изобретателя РСФСР, лабораторию слесаря Егорова, избранного в члены Президиума ВЦСПС, лабораторию нашего Васильева. Они существуют, действуют, по их примеру организуются все новые. Я думаю: «Узнай об этом старый Генри Форд, что было бы с ним? Он бы, вероятно, затрясся от злобы. Старый Генри Форд — капиталистический владыка»...
.
В романе французского писателя Луи Селина «Путешествие на край ночи» герой романа приходит наниматься к Форду и говорит врачу, который его осматривает: «Знаете, мсье, я человек с образованием и даже изучал медицину». А доктор ему отвечает: «Образование вам здесь не пригодится, братец мой! Вы пришли сюда не для того, чтобы думать, а для того, чтобы проделать те движения, которым вас научат... Нам не нужны на заводе люди с воображением. Нам нужны шимпанзе... Никогда не говорите здесь о своих способностях. Думать на заводе будут за вас другие, мой друг!» Так было у нас до революции, так сейчас в капиталистических странах, но никогда не будет так больше в нашей стране и других странах социализма. Рабочему Леониду Лалетину созданы на заводе все условия для профессиональной изобретательской работы. Люди, с которыми в содружестве работает Леонид, мастер и инженеры, создали новый электронно-счетный микрометр для управления станком в особо сложных условиях, когда в детали выжигается отверстие сложной конфигурации посредством электронного импульса — искры. Станок выполняет операции, которые механически подчас вообще нельзя выполнить. Когда в галерее смотришь уже ранее виденные картины, каждый раз по-новому воспринимаешь, глубже осмысливаешь их. Так и во встречах с талантливым человеком — каждая новая обогащает, заставляет думать, искать, узнавать непознанное. Встречаясь с Лалетиным, я думаю, например, о проблеме свободного времени. Ведь говорит же сегодня Лалетин: — А отдых, по-моему, это тогда, когда человек делает любимое дело. В летние дни 1961 года Леонид Константинович Лалетин делал для музея модель трактора «Фордзона-Путиловца». Должен остаться на память людям этот самый первый трактор, который выпустила для страны наша отечественная промышленность. Символ поднявшейся России.
В музее рядом с тракторами когда-нибудь станут станки. И старый токарный ДИП тоже окажется там. По-разному звучат буквы. Было «Догнать и перегнать», стало «Догоним и перегоним», будет «Догнали и перегнали». Возможно, что когда-нибудь рядом с часами Кулибина, станком Нартова, с шахматами тульских мастеров станет в Эрмитаже электронно-счетный микрометр Лалетина и десятки других замечательных изобретений рабочих. Поднялась армия тружеников, обладающих высокой культурой, способных применить на практике новейшие достижения науки и техники. В крепкие, надежные руки попало наследие русских самородков — в руки многомиллионного народа, доказавшего, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать».
...Я смотрю на Лалетина, работающего за станком: рука без усилия, почти музыкально одухотворена, сосредоточен взгляд. Лоб ученого-открывателя, золотые неустающие руки рабочего. Рабочий он или ученый? Леонид Лалетин — живое доказательство того, какой огромный славный путь прошагала наша страна по дорогам истории, если есть в ней такие люди, живой пример того, как стираются черты, грани, разделяющие умственный и физический труд. Рабочий-творец, Лалетин создает новое во имя своего народа, его будущего. Одни его электронно-счетные микрометры сохранят в истории техники память о советском рабочем-изобретателе. Но вся огромная творческая жизнь Леонида впереди. Что-то сумеет еще сделать он, Леонардо-да-Вожгалы, токарь Кировского завода!.. «Чудо» наш легендарный Леня Лалетин. Но не меньшим уважением пользуется его жена, друг и новатор, работник лаборатории резания, инженер Валентина Федоровна Лалетина. У них, оказывается, схожие судьбы. Они одного года рождения. У обоих отрочество рано перешло в зрелость. Валя родилась на маленькой станции Пола в Новгородской области. С шести лет воспитывал ее отец. В год войны поехала девочка в пионерлагерь. 22 июня забрала ее бабушка: отца взяли в армию. Шли с бабушкой пешком и разминулись с отцом по дороге, он приходил попрощаться с дочкой. Так и не встретились. В 1946 году отец погиб. Валя приехала к тете в Ленинград, пошла учиться в ремесленное училище Кировского завода. Затем поступила на завод, окончила вечерний техникум, заочный университет, факультет холодной обработки металлов. По лекциям она знакомится с новейшими достижениями ученых. Иначе нельзя, у инженера лаборатории резания Лалетиной большая и разнообразная работа — всегда творческая, очень ответственная, которой она занимается с огромным увлечением.
. Так же безошибочно, как определяет Валя чистоту обработки деталей, определяет она чистоту человеческого движения и поступка. Была она очень уважаемым и любимым секретарем комсомольской организации своей лаборатории. Познакомилась Валя с Леонидом еще в 1952 году. Она выбрала его — так ждут единственного. — История с Новым годом?—Валя улыбается, как улыбаются взрослые, говоря о ребенке, весело и нежно. — Леня пригласил меня встречать Новый год, еще осенью пригласил. 31-го я ждала до половины двенадцатого и ушла. Он потом очень обиделся: «Почему ушла? Я же сказал, что зайду». — «Но ведь прошло три месяца, и ты ни разу не напомнил!» — «Разве мы виделись в это время?» Я поняла, он как раз отрабатывал свой микрометр. Известно, не раз описано в литературе, показано в фильмах и пьесах, какой это подвиг — быть женой ученого. Но в наши дни быть женой рабочего-новатора — подвиг не меньший. Сама работает много и серьезно, дом на ней, и еще нужно помочь мужу, помочь не только делом, словом, но и молчанием. Леонид читает справочник, книгу, газету, и снова справочник. Читает, когда трудится, читает для разрядки, читает, когда отдыхает, читает и думает, когда не читает. Каким нужно быть великодушным, любящим человеком, чтобы это понять? А теперь вот уже третий год шагает по проспекту Стачек и новый Лалетин, Игоришка, сынок. Садится за стол: «Книжку Игорьку!», развернет и читает. Иначе и есть не станет. Ложится спать: «Мама, дай книжку», и в обнимку с ней засыпает. А вы говорите — наследственность! Валины глаза смеются:
...— История с Новым годом... Это что! Вы попробуйте Леонида вытащить за город. Только на Игорька вся и надежда, вся опора моя. Главный аргумент... «Главный аргумент», золотоголовый, большеглазый, с любопытством смотрит, прислушивается к разговору. Валя задумчиво светлеет улыбкой. Дети завода. Дети народа. Строгие, ясные наши дети. Призвание ли, талант наложили свой отпечаток или ранняя ответственность, которая легла на эти плечи? Люди, увлеченные и сами увлекающие, жадные до знаний и щедро раздающие их другим, вечно устремленные в будущее. «Непонятные» рабочие люди!
СОВЕТ НОВАТОРОВ
— Знаю, знаю, все видел, а как же! И фотографии, и нейлон, и кожаные стулья, и пальмы видел. Все я разглядел, только вот не понял, чем вы там занимаетесь, — ни о новых починах не узнал, ни о достижениях. Где все это?.. Человек возмущенно кладет трубку. Я не узнаю всегда спокойного Владимира Никитича Трутнева: — Он еще похвалиться позвонил! Узнал, видишь ли, что были вчера и его не застали. Глазам я своим не поверил, понимаешь? Заводской технический кабинет называется! Словно для парадов и вечеров подготовлен, словно не два года работает наш совет новаторов и не делом, а болтовней мы занимаемся. — Вот оно что! А я-то думаю, чего ты волнуешься? Два года... Ишь ты! А Советская власть сколько лет существует, и все же еще приходится встречаться и с косностью, и с бюрократизмом. Скажите на милость, Трутнев два года руководит секцией, и вдруг такой непорядок! А как ты думаешь, для чего тебя избрали-то? Чтобы помогал своей Советской власти, чтобы бюрократам покоя не было. Вот и добейся. Собери-ка на заводе актив, люди же небось в том техкабинете еще не были, да и объясни, что к чему.
Константин Михайлович Романов говорит медленно, внушительно, с расстановкой, и Трутнев постепенно остывает. Разговор обычный, секция токарей продолжает работу, прерванную телефонным звонком директора техкабинета... Вот так-то. Было когда-то два года. А теперь уже сколько лет работает наш совет новаторов. И сделано немало. На глазах меняются и растут люди. Совет новаторов, который появился у нас в Ленинграде зимой 1960 года, — дело ума и рук уже тысяч «непонятных» рабочих. Вернее сказать, это их детище и их штаб. Задачи совета мы определили так: привлекать широкие массы новаторов к действительному внедрению в производство передового опыта, для чего коллективно оценивать и отбирать предложения, сообща контролировать, как применяются они, широко, силами всего актива передовых рабочих распространять патриотические почины и методы, направленные на развитие технического прогресса.
В том далеком 1968 году, когда мы нахимовцы-семилетки, наконец-то, заканчивали обучение, начатое в 1961 году, весна была ранняя и апрельская капель окончательно уничтожила следы пребывания зимы. Выпускная рота оставалась в Ленинграде, тогда как парадный батальон усиленно тренировался в столице Родины – г. Москве. Нашей роте досталось за 7 лет предостаточно парадных прохождений. Бывало по 2 раза в год. А это 1 месяц в Питере по 4 часа каждый день и 1 месяц в Москве. В общем, как говорят картежники: «Явный перебор». Общее количество пройденных строевым шагом километров равнялось по нашим подсчетам примерно 2,5 тысячам. Это как раз расстояние от Питера до Севастополя. Если у нормальных людей военные марши вызывали положительные ассоциации наступления праздников, то для нас, семилетчиков, только чувство паники и ненависти, как у той цирковой лошади, бегающей кругами по манежу всю жизнь под одну и ту же музыку.
Одним словом, начальство решило передислоцировать оставшихся нахимовцев в учебный корпус, который пока еще находился у крейсера «Аврора». Необходимо было сделать в спальном корпусе кое-какой ремонт и произвести прочие хозяйственные мероприятия. Нашу роту расположили в актовом зале училища. Переносить кровати, тумбочки, матрацы и прочий хозяйственный инвентарь приходилось самим нахимовцам. На двух человек приходилась одна тумбочка, ну, естественно, и 2 кровати. Кровати самые простые – сеточные. У кого-то были уже панцирные - это считалось супер. Улица, по которой проходила переноска кроватей, называлась Пеньковая. Примерно около 1 километра (эка махнул) протяженностью. От пожарной части мимо водоканала, водохранилища, и выходила непосредственно к главному входу учебного корпуса на Петровскую (вообще-то Петроградскую) набережную. Дилемма была в следующем. Либо все переносить за один раз, т.е. одна кровать разбирается, и все остальное складывается на 2-ю, которая находится в собранном виде, а это: одна тумбочка, два матраца и сами две кровати. Второй вариант: каждую кровать носить отдельно. В основном, разбившись на пары, нахимовцы старались этот неприятный момент форсировать за один раз. Хлопцы все были, как на подбор. Кто пловец, кто гребец, кто борец и прочее. Однако лишнее никого нести не заставишь. А лишнее - это 16-ти килограммовая гиря. Пользовались гирей все, но доставить ее из спального корпуса в учебный никто не соглашался. Решили таким образом. Кто остается последним из пар, тот переносит ротную гирю. В то время почти у всех в роте имелись клички - по нынешнему времени погоняло. Получилось так, что последними оставались в спальном корпусе на 3-м этаже две пары. Одна пара: Кабан и Валера Суши-Весла, вторая пара: Жора и Плинтус. Кабан, суетясь, чтобы начать движение раньше, разложил на одну кровать матрацы, тумбочку, разобранную кровать и с Валерой было направились на выход. Жора, с видом проигравшего в казино последнюю рубашку, подошел с Плинтусом к Кабану. Согласившись на то, что они должны нести оставшийся металлолом, Жора предложил корешам перекурить, заставив Плинтуса достать заветную пачку «Мальборо». В то время такие сигареты курили не всякие фарцовщики, но у Плинтуса отец был народным художником, рисовавшим бессмертные лики членов Политбюро и всей Кремлевской рати. Соответственно, и кремлевские пайки получал регулярно. Учился Плинтус у нас с 9-го класса. Народный художник по блату пристроил отпрыска в Нахимовское училище на перевоспитание. Любил Плинт похавать копченую колбаску под одеялом, за что не раз получал по хавальнику, но добровольно делиться с товарищами по бурсе так и не привык. Одним словом, Жора предупредил его о том, что, если его толстая кремлевская жопа не выделит американские сигареты для перекура конкурирующей паре, то будет лично тащить спортивный снаряд. Простые, не испорченные иностранным табаком Кабан и Валера на халяву, потеряв бдительность, отправились с отпрыском кремлевского художника портить свои молодые спортивные организмы. Тем временем, хитрый Жора, забравшись под загруженную кровать, быстро надежно принайтовал однопудовку к сетке где-то почти на самой середине, дабы при переносе она не раскачивала переносимую кровать. Оставалось только до конца досмотреть кино и порадоваться за конкурирующую фирму «Кабан энд Валера».
Вынос с третьего этажа на улицу прошел успешно. Идущий вслед за Кабаном с товарищем Жора только по-дружески давал советы: как держать дыхание, не сбиваться с темпа при ходьбе, регулярно отдыхать, в общем, изгалялся, как мог. Кряхтя, обливаясь потом и часто останавливаясь, парочка никак не могла понять, что же им так мешает. Жора с широкозадым Вовиком, которого он любовно называл «мечта педераста», легко обошли их на половине Пеньковки. Подойдя первыми к главному входу училища, охраняемому двумя корабельными 45-мм пушечками, Жора объявил собравшемуся коллективу, что он выиграл пари по переносу гири. Таким образом, ему проспорили в общем 10 обедов и 5 завтраков. Когда прибалдевшая парочка появилась со всем своим имуществом у входа в здание учебного корпуса, грянул дружный смех. Ничего не понимающие питоны с трудом сообразили о причинах смеха после того, как все дружно стали показывать пальцами под низ кровати. Взбешенный Кабан отвязал гирю и бросился с ней за Жорой с криками: «Убью, сука, гондон штопанный» и т.д. и т.п. Жора на всякий случай перебежал через дорогу. А это как раз почти на траверзе кормы славного крейсера «Аврора» - главной святыни города-колыбели трех революций Ленинграда-Петрограда. Но озверевший Кабанидзе побежал вслед за ним, держа на плече шестнадцатикилограммовую гирю, не обращая внимания на иностранных туристов, с недоумением шарахавшихся от матерящегося матроса с гирей на плече. И вот метательный снаряд весом в шестнадцать килограмм полетел в Жору. Естественно, что гиря - это не пуля, и уклониться от нее особого труда не составляло, но дело в том, что она полетела в воду, где совсем рядом стоял на вечной стоянке легендарный герой Цусимы - крейсер «Аврора». В те далекие годы шла полным ходом холодная война с вероятным противником, как на суше, так и на море. Наши подводные лодки и надводные корабли под командованием адмирала флота Советского Союза С.Горшкова бороздили весь мировой океан, обозначая свое присутствие там же, где и американский флот. Это я о том, что понятие ПДС (противодиверсионная служба) было далеко не пустое слово. А по нему матрос крейсера «Аврора», находившийся на корме, увидел бросок непонятного предмета округлого вида в сторону кормы крейсера. Моментально была сыграна тревога. Кабана замели в момент, а потом была дружеская беседа с чекистами, вызов водолазов, поиск гири, вставление пиз….й заместителем начальника училища капитаном 1 ранга И.Осадчим, замещавшим адмирала Бакарджиева.
Илья Иванович, брызгая слюной, нежно топтал Кабана и вместе с ним Жору до самого выпуска, надеясь с ними больше не увидеться. Однако они встретились в ВВМУ им. Фрунзе, куда он был через год назначен начальником гидрофака. Но это уже другие истории. Пришлось Илье Ивановичу воспитывать Жору и Кабана еще четыре года. Окончив училище, все наши герои стали хорошими офицерами, грамотными специалистами, догнав в воинском звании своего начальника факультета, благополучно уйдя на пенсию, по-доброму вспоминая своих воспитателей, учителей, не веря, что прошло почти полвека и многих уже нет, кто помнит эти детские забавы.
.jpg)
