Не удивляйтесь ! Я начну сегодня с песен. Уверена, что многие из них вы знаете. Это песни нашей юности. И если сердце, и душа запросит, мысленно их продолжите… Итак: - « Главное, ребята, сердцем не стареть, песню, что придумали, до конца допеть…» - « С неба милостей не жди, жизнь для правды – не щади. Нам, ребята, в этой жизни, только с правдой по пути… И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди…» - « Мы счастливей очень многих, и, пожалуй, богов сильней, если землю творили бога, мы творим города на ней. Смелость города берет, смелость города берет, смелость строит города «… -« Радостный строй гитар, яростный стройотряд, словно, степной пожар, песен костры горят»… -« Я в мир удивительный этот пришел отваге и правде учиться. Единственный друг, дорогой комсомол, ты можешь на нас положиться…» -« Лодка диким давлением сжата, дан приказ дифферент на корму, это значит….»
А еще : про Братск. Магнитку. Целину. БАМ. Комсомольск-на-Амуре. И про то, » что девчонки танцуют, танцуют на палубе…» И доверительное: « Я уехала в знойные степи, ты ушел на разведку в тайгу «, и непременное : « солнцем приказано : мужеству жить ! Знают матросы в морях, по ночам солнце уходит в воду светить русским, погибшим в боях кораблям… Мужеству солнцем приказано – жить ! …»
Узнали, друзья? Это все про наш стремительный удивительный комсомольский век, из которого мы вышли. Миллионы комсомольцев. Несколько поколений. Нам был огромный мир доверен. Жизнь! В тебя мы были влюблены ! Мы распахивали двери в годы счастья и весны !
Сегодня КОМСОМОЛУ - 95 ! Как не горько было бы об этом говорить, но мы, свидетели, того, как переписывается история нашей страны, как пласт за пластом стараются выжечь из нашей памяти многие ее страницы. Выжечь или заменить, очернить, запачкать, переписать по своему уразумению или подсказке тех, у кого короткая неблагодарная память, кому это выгодно сейчас.
Но только слово «КОМСОМОЛ» не выжечь. Комсомол – это биография страны. Это – наша с тобой биография ! «Век двадцатый. Год – двадцатый . Объясняю обстановку : все на фронт ушли ребята, закрывается райком… Век двадцатый. Год тридцатый : ни минуты остановки, молодежь спешит в коммуну, словно, в песне паровоз. И страна вручает юным комсомольскую путевку на Магнитку и в колхоз. Век двадцатый. Час – проклятый. Началась бомбардировка. Защищать страну Советов снова юность в бой пошла. И в кармане, возле сердца – комсомольская путевка на геройские дела. Век двадцатый. Наши годы. Это с будущим стыковка. Реки хлынули в турбины. Колосится целина. Как воззвание о мире – комсомольская путевка нашей юности дана «. ( Это стихи летописца комсомольских дел Н. Добронравова ) .
Что для меня и моего поколения комсомол ? Это счастливая пора, задор, неугомонность: стройотряды, походы по местам революционной, боевой и трудовой славы, фестивали, туристические слеты, олимпиады, конкурсы, комсомольско-молодежные бригады, комсомольские оперативные отряды, дружина , « комсомольский прожектор «, субботники, от которых хорошело все вокруг. Комсомол – это, когда за державу не было обидно. По зову сердца, по велению времени ехали в непроходимые края не за деньгами, а «за туманом и за запахом тайги «. Руками молодых строились города, возводились плотины, создавались гиганты индустрии, крепился оборонный щит Родины, делались первые шаги в космос… « Мы гордимся, что в нашей судьбе довелось комсомольцем быть. Наш, родной комсомол, благодарны тебе, за науку по совести жить …» - говорили тогда многие, кто прошел школу комсомола и приобрел навыки работы с людьми, на практике овладел управленческой наукой… А я так искренне могу и сейчас сказать. Слово комсомол –произношу, не стыдясь. Потому, что это моя биография.
« Комсомольская стройка ! Комсомольская стройка ! Чемоданы, Вокзалы. Спартанская койка. И мечты, и тревоги у двери райкома, и горячие мамины письма из дома. И таежный простор, и работа до пота. Топоры и рубанки, костры у болота. И сознанье победы, и ранней весною, долгожданные встречи под ясной луною. Новоселье и свадьбы, и в россах рассветы. И портреты на первой странице газеты «. Я не знаю, кто написал эти стихи. Но мы с ним «одной крови, одной породы «. Если не в стихах, а в прозе : то - мне 17 лет. Позади школа. Впереди райком комсомола. Комсомольская путевка на строительство Белоярской атомной электростанции в Свердловской области. И мамины слезы, когда провожала, и мамины письма. И мамин приезд на стройку (везли тогда ее в коляске мотоцикла полтора десятка километров от станции по разбитой тяжелыми машинами и техникой дороге , а потом «охи – вздохи « и материнские слезы и молитвы , когда своими глазами увидела, как мы, девчонки, живем и работаем ). Палатки. Костры и песни почти до утра. Вагончики. Бараки. Работа до седьмого пота, куда пошлют, где нужнее : месить ногами бетон для фундаментов, разгружать вагоны с цементом, грузчиками на «Татрах» ( чешские машины-самосвалы ), подсобником каменщика… Учеба на курсах и первая профессия – штукатур пятого разряда. За мастерство и ответственность , заложенную в генах, доверие - возглавлять комсомольско-молодежную бригаду – 25 таких же еще совсем «маменьких дочек» . И коллективный портрет бригады на Доске Почета стройки. Первые пятиэтажные дома для будущих работников атомной ГРЭС. И оперативный комсомольский отряд, и драмкружок в построенном своими руками деревянном доме культуры… И первая любовь, и свадьба комсомольская… Почти все, как в стихах.
«Я, пожалуй бы жизнь прожила по-иному, и другой бы наверное стала… Если б дружбу, как жизнь, на земле не ценила, если б слово «товарищ» не знала». Это тоже про меня. И тоже кусочек судьбы. А кусочек этот - шефство над подводными лодками и звание, которого нет на флоте , нет в словаре русского языка: « главшефа «. Зато само шефство документально и на деле подтверждено в его разных формах.
С ИМЕНЕМ КОМСОМОЛА 1922 год. Всероссийский съезд РКСМ, принимает постановление : « …считая необходимым взять на себя основную работу в деле возрождения боевой мощи Морских Сил Советской России пятый Всероссийский съезд РКСМ постановил принять шефство над Красным военном флотом Республики «.
«Считая необходимым»… Три мобилизации и девять тысяч комсомольцев прибыли по путевкам на боевые корабли Страны Советов. Вначале чтобы восстановить их. Потом нести службу. Это была прекрасная школа морского дела. Десятки кораблей,, в том числе легендарный крейсер «Аврора», получили вторую жизнь, а флот, знающих, умелых , грамотных краснофлотцев. Многие самые знаменитые флотоводцы вышли из комсомола.
1930 год, январь. ЦК ВЛКСМ обращается с призывом собрать средства на постройку подводной лодки. 2 мая 1931 года в строй морских сил Балтийского моря вступила подводная лодка Щ-304, получившая название « Комсомолец». Та самая, где первым командиром был К. Бубнов, а в дальнейшем на этом корабле служили в разных должностях или командовали будущие Герои Советского Союза М. Гаджиев, Е. Осипов, В. Стариков, И. Фисанович, вписав незабываемые героические страницы в историю комсомола , Военно-Морского Флота, страны. И разве только этот экипаж. Сколько их – героических, которыми гордился комсомол, страна, и гордятся в наши времена.
За годы войны комсомольцы и молодежь собрали и передали на строительство Военно-Морского Флота 158 миллионов 913 тысяч рублей. На эти деньги были построены 167 кораблей, в том числе 16 подлодок, 5 больших и 30 малых охотников , 73 торпедных и 38 бронекатеров . Очень многие из них несли на бортах имя комсомола . А на некоторых имена городов, краев, республик. Если их все вспомнить - то придется перечислять десятки боевых кораблей от сторожевых и торпедных катеров до современных атомных подводных лодок. Они были не только по названию, по сути своей комсомольскими, достойные гордости, славы и памяти в поколениях на века. По праву про их мужество, героизм, высокое воинское мастерство слагались песни, стихи, написаны и пишутся в наше время книги . Про них, про моряков - « наследников честных и пламенных слов, великой любви и смертельных боев «. Их подвиги , их дела вписаны в летопись славных дел ВЛКСМ. Останется в памяти поколений на века ратный подвиг первенца советского атомного подводного флота подводной лодки « Ленинский комсомол», которая в 1962 году совершила длительный поход подо льдом Северного Ледовитого океана, дважды пройдя точку Северного полюса, и экипаж , водрузивший Государственный Флаг СССР. По заслугам был награжден каждый член экипажа, а контр-адмиралу А.И Петелину, командиру лодки капитану 2 ранга Л. М. Жильцову и командиру электромеханической боевой части, капитану 2 ранга инженеру Р.А Тимофееву присвоены звания Героя Советского Союза. Это тоже вписано в летопись комсомола, в историю страны.
Шесть орденов на знамени ВЛКСМ : три ордена Ленина, орден Октябрьской революции, орден Красного Знамени и орден Трудового Красного Знамени. Это и наш, комсомольский труд вливался в труд республики. Мы – поколение созидателей. Мы жили, работали и служили так, что за нас не было стыдно . Я горжусь тем, что , будучи уже коммунистом, журналистом, по поручению дирекции завода, партийной и комсомольской организаций, а скорее всего по зову души и сердца возглавила шефскую работу заводской комсомолии над подводными лодками Балтики. И наша история шефства над подводными лодками 157 ОБПЛ – в фотографиях, письмах, документах, почетных грамотах, телеграммах с поздравлениями, рапортах о достижениях на службе …. сдана на вечное хранение в архив. Как и подшивки заводской газеты, где на целых страницах, под специальным клише « В далекой гавани « рассказывалось о наших встречах с моряками, публиковались письма моряков, их рассказы и зарисовки. Я была те годы нештатным корреспондентом газеты « Страж Балтики « по Уралу, а командир отделения рулевых сигнальщиков, старшина 2 статьи подводной лодки С-95, а позднее С-381 Саша Щекин - нештатным корреспондентом заводской газеты. О нашей дружбе с моряками, шефстве написаны свои страницы в сборниках знаменательных дел и дат в жизни большого , промышленного города Перми.
« Внукам своим расскажем, как мы по жизни шли. Что мы создать сумели, что мы сберечь смогли. Память тех наших дней – не стынет, прожита жизнь не зря, я говорю и ныне : комсомол – это гордость моя! Это юность моя, это дружба моя, с ним так много дорог я прошел. Это память моя, это вера моя - комсомол, комсомол, комсомол ! « ( из песни, в исполнении И. Кобзона ).
« Будем мудро и правильно жить, будем верно и нежно любить, нам еще говорят, что вся жизнь впереди – только юность нельзя возвратить «. Юность не возвратить. Но наши сердца сильны памятью. Мы оставили грядущим поколениям песни нашей судьбы , повести прожитых лет, летопись боевых, трудовых подвигов и самые искренние, честные, самые позитивные страницы истории. « Звезды останутся юными. Песни останутся юными. Юными звонкими струнами в песнях останемся мы «. Я в это верю. Как и в то, что « кто-то искренность нашу поймет и пойти вслед за нами рискнет «.
МОРЯКИ В ПЕРМИ ( непубликованные фотографии тех лет )
1968 год, октябрь. 50 лет комсомолу. Первая делегация моряков подводников бригады в Перми. Возглавлял ее Н.Д. Борисенко.
1970 год, май. Делегация моряков экипажа подводной лодки С-95 В. Лищук, П. Спеяну, В.Шакула, Е. Курочкин, А.Н. Корзун в Перми. После спектакля в оперном театре.
1971 год . Моряки на Камском водохранилище, там, где предыдущая делегация Балтийское и Камское моря « соединяли « : В.Шакула, Г. Анисимов, А. Евсюков, Н. Кротов.
1972 год. Собрание комсомольского актива завода. На сцене моряки – представители 157 ОБПЛ (слева направо), В. Вахрамеев, М. Узун, М. Ицков, А. Тлекемпашев, которые после приветствия комсомольцам завода , спели песню о дружбе, написанную моряками. Слово комсомол не подвержено инфляции. Не грозит ему забвение. И потому с праздником , друзья !
Конечно, во всем вышеописанном сказалось и отсутствие у командования и штаба флота опыта руководства боевыми действиями столь крупного масштаба, тем более в совершенно неожиданной обстановке. С первых минут войны противник начал широкомасштабную минно-заградительную деятельность, сковывая минной опасностью действия сил КБФ. Более половины главной ударной силы флота — авиации — было переключено с морского направления на сухопутное. Руководство обороной оказавшейся в окружении ГБ флота было возложено на Военный совет КБФ, из-за чего до ряда морских вопросов у него и штаба флота либо вообще не доходили руки, либо доходили с большим опозданием. Возможно, до середины августа серьезным препятствием для организации противодействия немецко-финским минным постановкам и борьбы с уже выставленными минами был настрой командования КБФ на скорейший перевод органов управления флота и его боевого ядра (КРЛ «Киров», двух ЛД, шести новых ЭМ и около 10 ПЛ) из окруженного Таллина в Кронштадт. Ради этого берегли базовые тральщики (БТЩ). Итак, воспрепятствовать минно-заградительной деятельности противника КБФ не смог.
Финский минный заградитель «Руотсинсалми»
А что же еще делалось или могло делаться для снижения минной опасности при плавании по коммуникации Таллин — Кронштадт, что еще мешало эффективному решению задач противоминной обороны (ПМО)? Руководящие документы ВМФ — временное НМО-40, временный БУ МС-37, НТЩ-40 (заменившее его НТЩ-41, изданное в июле — августе, поступило на соединения флота лишь после Таллинского прорыва) — в общем случае предписывали следующий порядок действий при преодолении МЗМ: разведывательное траление и / или аэрофотосъемка с целью определения границ обнаруженных заграждений; проделывание прохода в заграждении на заданную ширину путем уничтожения мин по намеченному маршруту; проводку кораблей за тралами по проделанному проходу. Только таким образом гарантировалось преодоление МЗМ без потерь. Однако определение границ ЮМБ и проход в нем заблаговременно сделаны не были. А попытки командования КБФ сделать это натолкнулись на острую нехватку ТЩ и недостаток времени (выше отмечалось, что ЮМБ был создан фактически за 21 день, с 8 по 28 августа). При оценке готовности КБФ к поддержанию благоприятного оперативного режима в противоминном отношении нужно иметь в виду, что на флоте к началу войны не было строго разработанного плана траления (и в целом плана ПМО). Предполагалось, что в военное время в каждой ОВР будут выполняться систематические тральные действия в пределах зоны ее ответственности, исходя из наличных тральных сил. Но в большинстве ОВР наличных сил было недостаточно даже для проведения повседневных тральных действий - разведывательного траления всей сети фарватеров в зонах их ответственности. Отсутствовал резерв для выполнения внеочередных задач: уничтожения минных заграждений, проводки кораблей за тралами. Война потребовала от ОВР гораздо больше того, что они могли сделать для флота. Вот конкретные оперативные показатели, подтверждающие это. 17.07 командир ОВР ГБ доносил начштаба КБФ о том, что, согласно расчету, для поддержания в безопасном от мин состоянии ФВК общей протяженностью 170 миль ему необходимо ТТЩ — 24 для траления и БТЩ — 12 для сопровождения конвоев [док. № 273]. Таким образом, каждому ТТЩ условно досталось бы для траления около 7,1 мили ФВК. Примем эту условную цифру за норматив.
29.07 Военный совет КБФ утвердил план траления на Балтийском море [док. № 286]. Для траления 710 миль основных ФВК (были еще 532 мили не тралившихся запасных ФВК) КБФ имел 50 ТТЩ. При таком раскладе сил каждому ТТЩ доставалось условно по 710: 50 = 14,2 мили ФВК, а не 7,1. По существу, нужно было выделять в два раза больше сил — 100 ТТЩ, а для обслуживания всех 1232 миль основных и запасных фарватеров — 175 ТТЩ. С учетом того, что 25% постоянно находились в ремонте, флоту требовалось около 220 ТТЩ, а для проводки конвоев только по основным фарватерам БТЩ — около 70, всего 290 тральщиков. Для справки: по предвоенным расчетам, произведенным ГМШ ВМФ, для решения задач противоминной обороны КБФ нужно было иметь 300 ТЩ [библ. № 45]. Реальное положение было еще хуже. Дело в том, что по довоенным взглядам и планам тральные силы должны были осуществлять: - проводку за тралами больших кораблей — эскадренными тральщиками (ЭТЩ), ни один из которых не был окончен постройкой в 1941 г.; - проводку за тралами ПЛ и КОН между ВМБ - БТЩ, количество которых считалось нужным иметь примерно равным количеству боеспособных подводных лодок (в июне - августе 1941 г. в боевых действиях участвовали 40 ПЛ, в этот же период было проведено 195 межбазовых конвоев, а БТЩ в начале войны в составе КБФ было 17, к концу августа их осталось только 10); - разведывательное траление (обследование и контроль фарватеров, обнаружение минных заграждений и определение их границ) и уничтожение минных заграждений - тихоходными тральщиками, т. е. призванными по мобилизации или сохранившимися в составе флота со времен Первой мировой войны, в основном портовыми, речными и озерными буксирами, в том числе даже колесными (в начале войны в составе КБФ было 16 ТТЩ, а к концу августа, с завершением мобилизации и с учетом потерь, — около 60).
Фактически же БТЩ, помимо проводки за тралами ПЛ и КОН, привлекались к выполнению несвойственных задач: несению дозоров, постановке мин, а накануне эвакуации войск и прорыва флота из Таллина - к перевозке авиабомб для самолетов, совершавших налеты на Берлин с о. Эзель. Что касается ТТЩ, они только тем и занимались, что выполняли несвойственные им задачи: проводили за тралами межбазовые КОН (не хватало предназначенных для этого БТЩ), выполняли функции СКР при конвоировании транспортов и несении дозоров (не хватало не только ТЩ, но и СКР). Но главное заключалось в том, что мобилизованные ТТЩ обладали очень низкими мореходными качествами, позволявшими им буксировать тралы при состоянии моря не выше трех баллов, а тралы, которыми они были вооружены, могли применяться при скоростях буксировки, не превышавших 10 узлов. Ограниченные запасы топлива и воды требовали частого их пополнения, а изношенность корпусов и механизмов ТТЩ (среди них были даже корабли постройки 90-х гг. XIXв.), использование морской (вместо пресной) воды в качестве котельной вызывали необходимость частых ремонтов и щелочения котлов. В результате ТТЩ две трети времени проводили в базах. Поэтому на один ТТЩ реально приходилось гораздо больше условных 14,2 мили фарватеров, и КБФ, естественно, требовалось в несколько раз больше ТТЩ, чем имелось в его составе и даже чем предусматривалось предвоенными расчетами. Хотя часть нагрузки по тралению ФВК принимали на себя КАТЩ, их возможности по производительности траления и по мореходности были гораздо ниже возможностей даже ТТЩ (табл. 43, 44). К тому же тральщики несли существенные потери. При подведении итогов первых шести месяцев Великой Отечественной войны на сборе руководящего состава КБФ отмечалось: «За 6 месяцев 1941 г. КБФ было потеряно, по меньшей мере, втрое больше ТЩ и в процентном отношении вдвое больше личного состава, чем дивизией траления БФ за весь период Первой мировой войны» [док. № 1396]. Нарком ВМФ и Военный совет КБФ пытались решить проблему нехватки тральщиков организационными мерами. 29.06.1941 г. нарком ВМФ приказал тральные силы организовать следующим образом: тральщики, предназначенные для обеспечения маневра соединений кораблей и отдельных тральных работ в море, свести в бригаду траления флотского подчинения; тральщики, предназначенные для обеспечения подходов к базам, числить в составе ОВР баз [док. № 262]. 25 июля, после завершения отмобилизования ТЩ, на КБФ создается бригада траления (два днбтщ, один днттщ, два днкатщ к В ОВР ВМБ осталось по одному днттщ и днкатщ. 31 июля Военный совет КБФ с разрешения наркома ВМФ приступил к формированию нового соединения — Минной обороны Балтийского моря (МО БМ), на которое были возложены две противоминные задачи: а) траление существующей системы ФВК (кроме ФВК, контролируемых ОВР ВМБ); б) проводка боевых надводных и подводных кораблей за тралами [док. № 289 298].
Помимо задач ПМО на МО БМ было возложено планирование постановок активных минных заграждений и сетевых заграждений на театре. В качестве единственной противоминной силы в МО БМ вошла сформированная бригада траления. Естественно, от перемены мест слагаемых, т.е. дивизионов БТЩ, ТТЩ и КАТЩ, общее количество тральщиков в них не увеличилось, эффективность их действий не повысилась, а организация управления ПМО усложнилась. Да и времени для того, чтобы проявить себя, МО БМ не было дано. Сразу после прорыва сил КБФ из Таллина она была расформирована, просуществовав менее месяца. Не лучше обстояло дело с тральными средствами. Фактически флот был вооружен слегка модернизированными контактными тралами, созданными до или во время Первой мировой войны. Тралов для борьбы с неконтактными (магнитными, акустическими) минами вообще не было. Контактные тралы могли применяться лишь на очень небольших скоростях (4-10 узлов), кроме параван-тралов, которые могли применяться при скоростях буксировки от 14 до 22 узлов (табл. 44). Отсутствовали необходимые для обеспечения проводки кораблей ночью сетевые тралы. Очень коварным средством оказались параваны-охранители надводных кораблей: в 50% случаев мины не подсекались ими, для чего охранители и предназначались, а застревали в них и взрывались в нескольких метрах от борта корабля или сначала подтягивались ими к борту, а потом взрывались, приводя к серьезным повреждениям или гибели корабля. К тому же тралов постоянно не хватало. Вопрос об увеличении количества тральных сил, совершенствовании тральных средств и способов решения задач ПМО Военный совет КБФ неоднократно и до войны, и после ее начала ставил перед правительством, наркомом ВМФ и Военным советом СЗН [док. № 7, 259, 282, 310, 333]. Но летом 1941 г. решить этот вопрос было невозможно, поскольку работа оборонной промышленности и система перевода на Балтику построенных в глубине страны кораблей были нарушены войной. 10 августа 1941 г. Военный совет КБФ решил отказаться от предварительного траления ФВК и проводить КОН только за тралами [док. № 306]. Отказ объяснялся стремлением не допустить раскрытия противником используемых ФВК. Пожалуй, это надуманная причина, так как для разведки противника выявление наших ФВК не представляло труда, поскольку она постоянно наблюдала переходы конвоев по ним, что подтверждается расположением минных заграждений в ЮМБ. Фактически такое решение определялось нехваткой ТЩ и опасением больших их потерь в ходе предварительного траления. И если уж отказались от предварительного траления, то, естественно, об определении границ ЮМБ с использованием ТЩ не могло быть и речи.
Определение границ ЮМБ с помощью аэрофотосъемки не выполнялось, хотя в предвоенное время проводились опытовые учения по аэрофотосъемке минных заграждений, давшие положительные результаты. Но имевшиеся к началу войны полторы сотни самолетов МБР-2, оборудованных аэрофотоаппаратами выполнять аэрофотосъемку без истребительного прикрытия не могли, а истребителей остро недоставало. Самолетов, способных выполнять аэрофотосъемку без прикрытия, на флоте было только семь (три бомбардировщика СБ и четыре истребителя), но на них возлагался широкий круг других задач. К тому же к середине августа, когда противник начал массированное минирование средней части Финского залива, около половины всех этих самолетов было уничтожено в ходе боевых действий. Возможно, еще большее значение имело невнимание командования и разведывательных отделов штабов КБФ и ВВС флота к этому виду минной разведки. Решения о проделывании прохода в ЮМБ (с учетом того, что он частично был разрежен в ходе проводок нескольких КОН) для повышения минной безопасности плавания по ФВК № 10 ТБ-д, -е, -ж (Большому корабельному фарватеру) и подходам к нему принимались дважды — 7.08 и 24.08, но по причинам, о которых будет сказано ниже, они не были реализованы. К тому же флот не обладал силами для обеспечения боевой устойчивости ТЩ. СКР и СКА типа «МО» не хватало для конвоирования и несения дозоров. Наши ТКА из-за слабости вооружения не могли противостоять немецким ТКА и даже КАТЩ. Не было возможности использовать ЭМ для охранения ТЩ из-за отсутствия сил для обеспечения их надежной ПМО и ПВО. А рисковать ими тоже было нельзя: нарком ВМФ указывал Военному совету КБФ, что флот противника лишь потому не идет в Финский залив, что в Таллине находятся наши корабли (КРЛ, ЛД и ЭМ). О малочисленности самих ТЩ уже говорилось. Что касается авиации, основные усилия ее частей, базировавшихся в районе Таллина, были направлены, как известно, на поддержку войск 8А Северного фронта, оборонявшейся в Эстонии, и в частности 10-го ск и флотских частей, защищавших Таллин.
В конечном итоге Военный совет КБФ был вынужден 12 августа 1941 г. доложить наркому ВМФ свою пессимистическую оценку борьбы с минами на театре: «Ми тралим меньше мин, чем ставит противник» [док. № 211]. Большое влияние на эффективность противоминных действий на КБФ оказало то, что в предвоенной оперативной, боевой и мобилизационной подготовке этому вопросу, может быть по объективным причинам, не уделялось должного внимания. В частности, отсутствовала практика ночного траления; не отрабатывалось совместное плавание вспомогательных и гражданских судов с боевыми кораблями, в том числе с ТЩ, а также друг с другом как днем, так и в особенности ночью. На организацию совместного плавания тральщиков с проводимыми кораблями отрицательно влияли не только отсутствие опыта у командного состава, большая часть которого была призвана из запаса и не имела военно-морского образования, но также нехватка и слабая специальная подготовка тральных расчетов и сигнальщиков. Первые подолгу меняли поврежденные тралы, из-за чего проводимые корабли вынуждены были останавливаться, а ветер и течение выносили их из протраленной полосы на мины. Вторые не могли своевременно и безошибочно передавать и принимать сигналы и приказания, что могло приводить к неправильному маневрированию и подрыву на минах. Причиной этих недостатков были просчеты в мобилизационном планировании и организации мобилизации. Многие хорошо подготовленные специалисты запаса, получившие опыт боевого траления после окончания Советско-финляндской войны, в ходе мобилизации были направлены в части береговой обороны, ПВО и ВВС флота, в морские бригады, формировавшиеся для усиления Красной армии. Значительная часть моряков запаса имела подготовку лишь в объеме программ Осоавиахима. Возможно, проявлялось и стремление военкоматов в ходе мобилизации 1941 г. в первую очередь удовлетворить потребности Наркомата обороны, которому они подчинялись, а потом уж Наркомата ВМФ, не считаясь при этом со специальностями мобилизуемых. Безусловно, сказалось и то, что немногочисленные балтийские тральщики (на 22.06.1941 г. имелось: БТЩ - 12, ТТЩ - 16, КАТЩ - 14 единиц) были заняты тралением минных заграждений, поставленных в ходе Советско-финляндской войны, а вопросы мобилизационной подготовки гражданского флота лишь согласовывались, причем с большим трудом, между наркоматами ВМФ и Морского флота. Этот наркомат и вместе с ним Балтийское госморпароходство были озабочены экономическими проблемами своей деятельности, а не проблемами военной подготовки и поддерживались в этом руководством страны. Пароходства прибалтийских республик не могли заниматься военной подготовкой, поскольку лишь в конце 1940 г. стали советскими.
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
Он взглянул в уже потемневшее окно, и ему показалось, что поезд тащится слишком медленно, хотя он знал, что курьерский мчится со скоростью сто километров. Мать, наверное, уже накрыла на стол, истомилась, ждет, поглядывая на часы. И Машина мама отложила тетради учеников, и они обе сейчас сидят вместе и говорят о нем и о Маше. А может быть, вспоминают своих погибших мужей и вздыхают: «Не дай бог нам еще войну, в которой придется воевать Женечке, не дай бог, если и Машенька потеряет его, как мы потеряли своих — ведь мы были в Машенькином возрасте тогда и были полны надежд, как она...»
Вот беда, еще только , ее проскочили на полном ходу. А хочется уже поскорее быть дома, пить чай из чайника, заботливо прикрытого вязаным теплым футляром, говорить с милой мамой, а завтра... завтра прийти в свой новый дом вместе с женой — как непривычно называть Машу женой! Маша, славная девочка, подружка детства, как вихрь проносившаяся по коридору на кухню, и вдруг — жена! Может быть, когда-нибудь ей удастся приехать в Эстонию, и он покажет ей улицы, по которым ходил, гавань, в которой стоял и, наверное, еще будет стоять его корабль; и он попросит разрешения зайти к командиру, представить жену, которой командир послал коробку конфет, повидаться с товарищами, которые еще служат... и им тоже сказать: «Познакомьтесь, друзья: моя Машенька!» Но вот поезд замедляет ход и ковыляет по стрелкам. «Значит, приехали, значит, сейчас я выйду на площадь, увижу свой Ленинград, за который, сражаясь, погиб отец. Город, за который и я, если понадобится, отдам свою жизнь». «Поезд прибывает в город-герой Ленинград», — объявили по радио. Евгений вышел на платформу, окутанную туманом, в котором расплывались огни. Промозглая осень охватила его, когда он вышел на площадь. Ленинград, Ленинград! Ему было весело, хотелось петь и плясать. Поскорее на улицу Скороходова! Автобус был пуст и заполнился только на Невском людьми, возвращавшимися из театра. Кто-то упомянул его фамилию, он оглянулся. Потом догадался: говорят об отце. Наверное, в театре шла та пьеса, которую играли еще в Доме пионеров. Ну да, так и есть... говорят о разведчице Тосе, землянке... — Как жаль, что они погибли, не дожили до наших дней! — сожалела девушка в вязаной шапочке. — Мне думается, правильно, что эту пьесу показывают сегодня... Она учит жить, бороться и противостоять любому врагу... — сказал длинноносый студент в очках. — Я бы поставил им памятник, — подхватил еще кто-то.
— В Музее обороны — вы видели? Висят их фотографии. — А Петр Орел был моложе нас... Евгений спохватился: пора выходить! Он выскочил, ему показалось, вовремя, но, оглянувшись, сразу понял: проехал. Он очутился на углу Большого и Кировского проспектов. «Эх, пронесло! Теперь пешком возвращайся, а мама с часов глаз не сводит». Евгений зашагал в обратную сторону. Под ближайшим фонарем спорили какие-то черные тени. До него донесся тот отвратительный жаргон подонков, с которым боролся он в школе, с которым так дружно боролись на корабле и который ни один уважающий себя русский писатель не перенесет в книгу, ибо этот жаргон ничего общего с русским языком не имеет. Евгений хотел было пройти мимо, но вдруг увидел освещенное фонарем испуганное девичье лицо. Потому, как она наклонила голову — так же, как Маша, — ему показалось, что это она, его Маша, стоит под фонарем и именно к ней пристают двое в узконосых ботинках и в красных носках. Девушку некому защитить — ее спутник трусливо подался в тень от наглых хулиганов и отступал все дальше и дальше, оставляя девушку на произвол судьбы. Да, теперь Евгений ясно услышал, что они пристают; услышал циничную ругань, увидел, как один из подонков грубо взял девушку за грудь. Она вскрикнула: — Да что же это?! — В чем дело? — спросил Орел, останавливаясь. — Топай, топай, клеш, не задерживайся, — ответил тот, что повыше, и на него сверкнули пьяные глаза. — Оставьте в покое девушку.
В ответ Евгений услышал мерзкую ругань. Его сильно толкнули в грудь; девушка взвизгнула и побежала через улицу к трусливо прятавшемуся в темноте кавалеру. (Эх, тюфяк, а наверное, хвалился: «Я, я».) Евгений взял толкнувшего за пиджак, тот рванулся, пуговица осталась в руке. И тотчас же его чем-то твердым ударили около виска по щеке, и щека, он понял, рассечена. Евгений поставил чемодан на панель и стал защищаться. Он хорошо знал приемы самбо, услышал, как хрустнула рука и его противник матернулся от боли и стал отступать. Как назло, никого не было, ни одного прохожего, а те, кого он защитил, убежали, трусливо, подленько убежали, ну, девушка — та не в счет, а вот парень... Кто-то ударил его ногой под ложечку. Женя согнулся от боли, но выпрямился, нанес ответный удар в подбородок и вдруг почувствовал, что падает, падает лицом на мокрый асфальт и сейчас разобьет лицо. Он хотел протянуть вперед руки, но руки не подчинялись ему, и он упал, уже ничего не чувствуя: ни боли, ни злости, только услышал, словно во сне: «Ловко! По самую рукоятку!» И последнее, что заполнило до отказа уши и мозг, — был пронзительный милицейский свисток, оглушавший и дребезжавший; это было последнее, что слышал Евгений в своей жизни. Орел так никогда и не узнал, что на него напали предательски, подло, ударив сзади ножом под лопатку, опытным приемом убийц — в самое сердце. Убийца в красных носках с шеей, закутанной красным шарфом, поднял его чемодан, оглянулся трусливо, шагнул и расплылся в тумане вместе с тем, другим, с вывихнутой рукой и разбитой мордой, прежде чем залился запоздалой трелью свисток милиционера, молодого, насмерть напуганного убийством.
...Помните ли вы о том, как за триста метров от Орла были очищены пирсы и стенка и все было пусто кругом, только маячили дежурные с красными флажками опасности — на случай, если у Орла взорвется в руках противотанковая мина?... Подумали ли вы о том, что если бы мина взорвалась, то от Орла не осталось бы и клочка? ...и адмирал пожал ему руку и назвал героем мирного времени и вспомнил его отца, который погиб, уничтожив триста, да, не менее трехсот гитлеровцев... ...и товарищи считали Орла храбрецом, а газета «Страж Балтики» назвала его правофланговым балтийцем... ...и он знал, что если начнется война и на нас нападут, то будет насмерть стоять, и, коль суждено ему будет погибнуть, дорого отдаст свою жизнь... ...какой кары заслуживает подонок, оборвавший жизнь Евгения Орла, у которого все было впереди, и если бы у него была не одна, десять жизней — он бы все десять отдал за счастье будущих поколений?.. Но у Орла отняли единственную жизнь— только потому, что у него билось в груди великодушное и благородное сердце...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. НЕИЗВЕСТНЫЙ ЭСТОНЕЦ
Первый осел на деревянных ступеньках крыльца, покрыл пудрой яблони и съежившуюся сирень.
Но из-за бухты поднимается солнце — и все оживает. Иней оставляет на ступеньках влажные следы. Седая трава зеленеет. Цветы поднимают головы. Над бухтой рассеивается туман. Море обнажило дно, усеянное белесыми валунами. Елена Сергеевна возвращается с почты: — Газеты, Юра. От Славы письмо. — Наконец-то! — Он был очень занят. Экипаж его корабля стал отличным, — торопится сообщить Елена Сергеевна. — Сегодня же пошлем поздравление. — И еще Слава прислал вырезку из «Стража Балтики». — А ну-ка, прочти... Она читает: — «Разыщите героя. Дорогие товарищи! Иногда я читаю родную флотскую газету балтийцев, и, хотя я давно не моряк, но остаюсь балтийцем в душе. Я прочел в вашей газете историю, рассказанную гвардейцем-мичманом Иваном Несмеловым, как неизвестный эстонец спас нас, моряков, когда наш «охотник» потопила подводная лодка в бухте Киви. Как скрывал тот эстонец нас в пещере в лесу под огромным камнем и потом вывел к морю, чтобы мы могли уйти подальше от гитлеровцев. Все описано правильно. Когда мы уже погрузились в шлюпку, приготовленную эстонцем, гитлеровцы открыли из автомата огонь, убили Васина, Шингарева, Золотова, и спаситель наш тоже упал на берегу как подкошенный. А мы отгребли и исчезли в тумане. Двое суток носились по морю, и наконец нас подобрали свои. А пишу я вам потому, что хочу исправить, дорогие товарищи, вашу ошибку. Вы пишете, что имя эстонца никому не известно. Это неверно. Он говорил мне, что он капитан дальнего плавания, звали его — он сказал мне — Янусом. А вот фамилию его я не запомнил. Надо узнать фамилию того эстонца и назвать его именем рыбацкий колхоз и написать на том камне в лесу — а камень похож на кита, — что под ним в пещере Янус такой-то спас команду катера МО вместе с его командиром Николаем Павловичем Грошевым. Бывший моторист МО-205 Иван Зубарев, проживаю ныне на Курилах, работаю мотористом в рыбохозяйстве имени Тихоокеанского флота».
— Яанус! — привстал Крамской в кресле. — Знаешь, Леночка, да ведь это... — Желчный Старик? — догадалась Елена Сергеевна. — Но ведь тут написано, что тот Яанус умер... — Ошибка! Я всегда подозревал, что он что-то скрывает. Не пойму, почему. Ущемлено самолюбие? Скромность? Пойду к нему, Леночка. — Пойди, — согласилась Елена Сергеевна. Крамской уже надевал шинель и фуражку: — Буян, неси поводок! Он пришел берегом к зеленому дому Хейно Клаамаса, где жил теперь Желчный Старик. Рядом колхоз строил новый дом Яанусу Хаасу. Хейно не было — ушел на лов в море; Желчный Старик покачивался в качалке. — Ваш новый дом, я вижу, скоро будет построен, Яанус, — сказал Крамской. — Настроение? — Скверное. Как видите, сижу в чужом «кикитоле». И ноги как плети. А ваши глаза, капитан? — Не лучше ваших ног, Яанус. Хотя и стабилизировались. Во всяком случае, я могу прочитать вам газету, в которой говорится о вас. — Обо мне? — Скажите, почему вы молчали... — О братце-то? Поверьте, никому не доставит удовольствия говорить о том, что твой родной брат обернулся волком.
— Не о нем. С этим покончено. В газете говорится о большом камне в , о пещере под ним, о матросах с потопленного морского «охотника»... О Яанусе — его фамилия неизвестна, — убитом фашистами как раз тогда, когда он вывел матросов к приготовленной шлюпке... — Убитом? — Я вижу, он жив, — говорит, улыбаясь, Крамской. — Значит, они все же спаслись? — спросил, сжимая сильными жилистыми руками поручни кресла-качалки, Желчный Старик. — Почему вы-то_ молчали, Яанус? — А по-вашему, я должен был кричать об этом на всех перекрестках? — Но, может быть, если бы это было известно тогда, когда... — Когда меня сочли «лесным братом» — по милости некиих добровольных доносчиков, которые сами были хуже всех «лесных братьев», но им верили больше, чем честному капитану дальнего плавания? Вы встречали когда-нибудь взгляд пустых, ничему не верящих глаз, капитан Крамской? — Встречал, Яанус. Не раз... ...Да, к сожалению, не раз он встречал холодные глаза чиновника, убежденного в своем превосходстве...
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Новые песни о главном. Глава четвертая, неуправляемая
Начнем с несерьезного. На сегодняшний день самая демократическая процедура – это шоу «Хочу в ВИА Гру», потому что в нем зрители решают судьбу претенденток. Им доверена самая демократическая процедура – перед тем как претендентки появляются на сцене, зрители хором ведут обратный отсчет. В остальных наших демократических процедурах самой демократии еще меньше, сколько бы народ ни отдавал голосов и как бы их ни подсчитывал. Теперь о более серьезном. Власть в России абсолютно уверена в том, что все производимые ею телодвижения это и есть управление страной. Представьте себе ситуацию, при которой народ голосованием решает, кому из случайных пешеходов садиться за рояль и исполнять музыку Шопена. Но у нас получается именно так. Возьмем хотя бы кадровые подвижки. Московским зоопарком командует нынче бухгалтер, первым желанием которой было сворачивание всей научной деятельности как экономически неэффективной. Институтом Генплана Москвы руководит дама, которой еще два с лишним года до тридцатилетия и которая значительную часть своих сознательных лет провела в США. Что она может знать о Москве? Наверное, что-то такое, что никому больше не известно, У нас появилось ФАНО — Федеральное агентство научных организаций, которое будет руководить остатками трех академий наук. Самим же ФАНО будет дирижировать молодой человек 1976 года рождения, самым счастливым событием в жизни которого было участие в оргкомитете Красноярского экономического форума, где на него упал взгляд нашего премьера. Только ленивому не захочется сравнить ФАНО с фановой системой. У всех на слуху Бирюлёво, поэтому замминистра регионального развития, отвечающим за национальную политику, назначен бывший звукорежиссер. Но апофеозом кадровой политики стало объявление Сердюкова и Васильевой жертвами мошеннических действий. Это всё не требует комментариев и ёрничания – слишком всё очевидно и так. Однако вернемся к основной теме статьи. Я уже говорил, как для зомбирования населения используются слова «демократия», «элита», «кризис». Есть среди этих терминов и «постиндустриальное общество». Говорят, что жить в таком обществе очень почетно, а тот, кто в нем всё-таки не живет, в каком-сто смысле недочеловек. что ли. Рассмотрим это понятие более подробно. Если отбросить всё лишнее, то постиндустриальное общество – это такое, в котором более 50% ВВП создается не промышленностью и сельским хозяйством, а сферой услуг. Судя по нашей массовой культуре, мы уже живем в пост-постиндустриальном обществе, потому что, по крайней мере в кино, никто уже не стоит у станка, не доит корову, а «поднимает» деньги, убивая друг друга, и над всем этим – власть в лице полиции, которая то превращается в «оборотней», то стреляет направо и налево, то борется сама с собой. Постиндустриальное общество – вещь небезынтересная. Например, американская статистика без сомнений причисляет США к постиндустриальному раю, просто включая в сферу услуг банковский сектор, который один тянет больше чем на 50% ВВП. Нужно сказать, что современная национальная статистика – вещь чудеснейшая. Например, в Великобритании можно легко узнать, сколько фонарных столбов в английской деревушке и сколько в каждом пабе пьют пива, но, как ведет себя экономика, узнать невероятно трудно. Но нам это и не надо. Нам нужно знать, что пропуском в постиндустриальное общество является наличие сферы услуг, годовая стоимость которых превышает 50% ВВП. Теперь пора раскрыть маленькую тайну. Смысл этих слов в том, что меньшая половина страны должна произвести реальной продукции столько, чтобы она смогла прокормить и себя, и тех, кто предоставляет услуги. Услуги – это хорошо, но несъедобно. Поэтому меньшая часть населения, занятая в реальном производстве, должна заработать столько, чтобы у нее сформировался такой спрос на услуги, который бы мог создать рабочие места для большей части населения. Тут мы сталкиваемся с парадоксом, который никто не хочет замечать. В постиндустриальном обществе сфера услуг по стоимости должна постоянно превышать стоимость реальной продукции, т. е., другими словами, в таком обществе постоянно должен формироваться долг, который кто-то должен покрывать. Более того, ни одной национальной экономике такое бремя в виде сферы услуг не по силам, а, значит, должны быть внешние источники дохода, заранее согласные на существование постиндустриального общества не в своей, а в другой стране. И тут вы сами приходите к выводу о том, что все разговоры о постиндустриальном обществе – это попытка замаскировать современные черты неоимпериализма и заставить другие страны вступить в гонку за тем, чего не может быть. По крайней мере, для всех одновременно. Россия страдает оттого, что многие ее руководители слишком буквально пользуются западными конспектами, в которых счастливая жизнь обязательно начинается на странице такой-то. Но долистать до этой замусоленной страницы не всем дано и не обязательно в этой жизни. Тем не менее, какова реальность? Есть реальность «по Кудрину» – федеральная власть собирает все доходы, а потом делится ими с провинцией, покупая ее лояльность. За это приходится платить коррупцией, потому что если федеральная власть покупает чиновников пониже, то кто запретит этим чиновникам покупать кого-то другого? Есть и ещё не очень заметный порок этой схемы: по либеральным стандартам такое государство слишком много на себя берет социальной ответственности. Тогда как весь пафос либерализма заключается в том, чтобы сначала освободить государство от социальной ответственности, а потом грохнуть его с помощью гражданского общества и на обломках суверенитета поживиться временно ничейной собственностью. Поэтому президент, радеющий о развитии гражданского общества, прежде всего, преступает конституцию, на которой он или она клянутся защищать именно государство, а не его врага в лице гражданского общества.
Есть реальность «по Медведеву», который, в соответствии с либеральными рецептами, спешит освободить государство от социальных обязательств и заставить местные власти искать собственные средства к существованию. При неинтеллектуальном управлении средства изыскиваются только путем перераспределения под лозунгом «Бог велел делиться!» Поэтому обязательно будут введены налоги на имущество и недвижимость, с которых и будут кормиться местные власти, платя полиции, врачам, учителям и прочим представителям чего-то уже аморфного, лишь издали напоминающего государство, а также строя дороги и всё, что им заблагорассудится, и не тревожа при этом федеральную власть. Вот тут-то и нужна демагогия про счастливое постиндустриальное общество, в котором каждый должен крутиться, оказывая услуги и выманивая за них деньги у тех, кто их действительно умеет зарабатывать. Самое простое решение для страны – ворваться на виртуальный товарно-финансовый рынок и «рубить бабки», как это делают США, Великобритания, Германия, Израиль. Тогда средства из дополнительных источников можно направить на развитие местного предпринимательства. Но, спрашивается, кто же нас на этот рынок пустит? Ведь у России сегодня нет веских аргументов, чтобы пройти фейс-контроль, а ядерный шантаж – это сегодня уже не высокая мода, поскольку постиндустриальные державы подкрепляют свой авторитет новыми видами высокоточных вооружений, позволяющих мгновенно реагировать даже не на угрозу, а на тень угрозы нынешнему благополучию. Не имея доступа к виртуальному рынку, Россия вынуждена петь попсовую песнь о непривлекательном инвестиционном климате. Но у тех, кто зарабатывает на виртуальном рынке, требования к прибыли столь высоки, что они давно уже забыли о нормах протестантской морали, и прибыль даже в 15% годовых их привлечь уже не способна без какой-нибудь экономической «виагры», т. е., как минимум, без ежегодного повышения тарифов. В скором времени семья сельских пенсионеров будет платить от двух до пяти тысяч рублей в год дополнительных налогов в пользу местного бюджета. Эти деньги будут изъяты из местного оборота и еще больше затормозят развитие массового рынка предоставления услуг. Но мне кажется, это совсем не замкнутый круг, поскольку пора вспомнить о великой англичанке по фамилии Тэтчер. В её политике было много плохого и хорошего, у нее было иного и друзей , и противников, но у нее была грамотная экономическая команда и достаточно здравого смысла, чтобы к ней прислушаться. В экономическом плане, весь тэтчеризм – это (1) создание системы перекрестного кредитования промышленности, когда за счет разновременности циклов, одни предприятия постоянно могут кредитовать другие предприятия» (2) создание государством предприятий, обеспечение их самыми современными технологиями, вписывание таких предприятий в современные банковские и правовые схемы; (3) подготовка кадров для таких предприятий; (4) продажа таких предприятий на аукционах с целью компенсации государственных затрат на все мероприятия и повторного вложения вырученных средств в другой новый или требующий модернизации бизнес. Это немного идеализированная схема, но она отражает принципы интеллектуального управления страной, когда от власти требуется немного больше сообразительности, чем в анекдоте про «гаишника», который был обучен только двум математическим действиям: отнимать и делить,- и никак не мог взять в толк, как можно умножать и прибавлять. Многие западные предприятия с численностью до 20-25 человек пользуются самыми современными технологиями, включая промышленных роботов. Даже при наличии частной инициативы на местах, решить все технологические, правовые, финансовые проблемы малый бизнес в России не сможет без длительного патронажа государства. Это касается не только финансовой поддержки, но, прежде всего, воспитания новых управленцев, которые кроме электронных калькуляторов, имеют еще хотя бы мало-мальское представление об основах реального производства. Думаю, что страна извлекла положенные уроки из бездумного назначения специалиста по дошкольному воспитанию на должность руководителя всей военно наукой, которая, кроме разрушения, смогла привнести в вооруженные силы только белые бантики для воспитанниц военных училищ. Пусть уже окончательно пройдет то время, когда разработкой военной доктрины занималась дипломированный бухгалтер, а всем военным ведомством командовал человек, который, чтобы не сесть в тюрьму, признался, что по причине своей неадекватности пал жертвой мошенников, которых сам же набрал в свою команду.
В следующей главе поговорим о демократии у нас и за рубежом.
26 октября 2013 г.
Звездопад
Когда-то там, когда остыну, Решив, что я – никчемный шут, Себя повешу, как картину, И буду верить, что вишу.
Вы скажете , что я – нескромность, Что так нельзя, что я – позер, Но не поверит вечный Хронос В сиюминутный приговор.
Я буду прав в своей Вселенной, Где шут – как шут, а гвоздь – лишь гвоздь, Где всё, быть может, не мгновенно, Но ведь откуда-то взялось.
Поэтому хлопков не надо: Я – холст, висящий на стене. И только блёстки звездопада Живут, не гаснуще, во мне.
Государственному учреждению образования «Центр Юных Моряков города Бреста с Флотилией» в сентябре 2013 года исполнилось 25 лет. Представляю «13 мгновений» празднования юбилея в городе над Бугом.
Вот она – морская поросль Бреста. Более 1000 белорусских детей - мальчишек и девчонок занимаются основами морского дела.
Ветераны Флота и гости собрались на набережной для участия в празднике юных моряков.
Гости приветствуют появление на рейде морских сил флотилии Центра.
Празднично украшенная шлюпка подходит к причалу.
Теплоход «Фрост» с почетными гостями и юными моряками демонстрирует класс швартовки.
Торжественное построение.
Звучит гимн Республики Беларусь.
Председатель Брестского городского Совета депутатов поздравляет юных моряков от имени руководства города.
Начальник отдела образования города Бреста произносит приветственные слова юбилярам.
Ветераны флота – участники холодной войны дают напутствия Центру юных моряков: «Так держать!»
Какой же праздник без морской песни под гитару?!
Матросский танец «Яблочко».
Директор Центра юных моряков с заместителями – организаторы юбилейных торжеств в масштабе города Бреста.
«Честь имею!» Спасибо, что посмотрели эти фотографии.
Праздник кончился. Начались рабочие будни.
Капитан 1 ранга Касатонов В.Ф.
Примечание
Отсутствие идеологии в государстве – миф, вписанный в Конституцию России. Без единой системы ценностей не существует никакого объединения людей – государств тем более. В Белоруссии – союзном с Россией государстве – государственная идеология и национальная идея есть. И в Конституции, и в жизни. Звучит она просто: государство – для народа.
Наш фильм рассказывает о той четкой, годами отработанной системе, которая позволяет воспитывать в гражданах Белоруссии чувство истинного патриотизма. Эта система работает в детском саду, в школе, в армии, в институте. Сама атмосфера, царящая в обществе, забота государства о простом человеке, равноправие всех перед законом, уважение к своей истории – все это дает возможность каждому чувствовать себя уважаемым гражданином своей страны. А если страна относится к тебе с уважением, то и ты будешь уважать свою страну. Как говорится, как аукнется, так и откликнется. Система воспитания патриотизма это не изобретение Белоруссии. Такая система существовала и четко работала в Советском Союзе. Только в России ее отвергли, а в Белоруссии сохранили да еще и подняли на новый уровень.
.jpg)