Волна репрессий во второй половине 1930-х годов обрушилась на более опытные, испытанные кадры военной разведки. Их заменили хорошими, достойными товарищами, но не имевшими ни малейшего опыта работы в такой специфической деятельности, какой является стратегическая агентурная разведка. Да и в руководстве Разведупра не было опытных в этом деле руководителей. Как же не быть в таком деликатнейшем деле, каким является агентурная разведывательная деятельность, ошибок, недоработок?! Были, да еще какие… с потерей ценных работников. Уже в ходе войны пришлось набираться опыта, устранять техническую неоснащенность, материальную необеспеченность разведки. А это стоило немалых жертв. Что же касается агентурной разведки, несмотря на некоторые людские потери из-за ошибок в руководстве, допущенных после ухода Берзина, она блестяще выполнила свой долг, в частности, в годы, предшествующие войне 1941-1945 годов. 28 июля 1956 года по определению Военной коллегии Верховного суда СССР Берзин был реабилитирован в связи с отсутствием состава преступления.
Тетрадь 7-А
Север. Предисловие
Еще в давние времена северные моря влекли к себе русских людей. Около трех тысяч лет до нашей эры в возникли рабочие поселения. В XI веке путь к студеному морю начали прогладывать новгородцы. Преодолев огромные трудности, они вышли на побережье Белого моря и Северного Ледовитого океана. С XIV века северные моря служили единственным путем, по которому Русское государство поддерживало торговые связи с западноевропейскими странами. Мореплавание русских на Севере развивалось в ожесточенной борьбе не только с силами природы, но и с чужеземцами, стремившимися овладеть богатствами северных областей Руси. Вытеснить наших предков с побережья Белого и Баренцева морей в XI-XIII веках пытались норвежцы. Вслед за ними захватнические походы начали предпринимать шведы и датчане. Борьба с иноземными завоевателями продолжалась несколько веков и закончилась победой русских. Однако западноевропейские страны не хотели мириться с тем, что Россия успешно осваивала северные моря. В середине XIV века в пределы Северного и Баренцева морей вторгся англо-французский флот, а в период Первой мировой войны – флот Кайзеровской Германии. Непрекращающиеся посягательства западных государств на интересы России в Северном Ледовитом океане настоятельно диктовали необходимость создания здесь сильного военного флота. Однако до XX века русское государство из-за своей экономической слабости и косности некоторых государственных деятелей не имело на Севере военно-морских сил. Они были созданы лишь в первой половине Первой мировой войны. Сложная обстановка вынудила тогда царское правительство сформировать флотилию Северного Ледовитого океана. Флотилия в годы войны в основном справлялась с защитой перевозок, но полностью обеспечить оборону Заполярья не могла.
После Великой Октябрьской Социалистической революции иностранные империалисты, стремившиеся задушить Советскую республику, предприняли попытку захватить ее северные районы. В 1918 году английские интервенты высадились в Мурманске и в Архангельске. Однако их разбойничьи планы потерпели провал. Интервенты и белогвардейцы были выгнаны из Советского Севера. В их разгроме важную роль сыграла Северо-Двинская флотилия, созданная по указанию В.И.Ленина.
В 1920-м году на базе Северо-Двинской флотилии и кораблей, отбитых у интервентов и белогвардейцев, были сформированы Морские силы Северного моря. Вскоре, в связи с общим сокращением Вооруженных сил, они были расформированы. В 1933 году начался новый, наиболее напряженный этап строительства Северного флота. Он ознаменовался созданием Северной военной флотилии, которая в 1937 году была преобразована в Северный флот – один из крупнейших в нашей стране. Так сбылась многовековая мечта нашего народа о создании на Северном Ледовитом океане могучей военной силы, способной надежно защищать его интересы на крайнем Севере.
А защищать здесь есть что – край этот сказочно богат. В его недрах разведаны каменный уголь, нефть, природный газ, железная руда, никель, олово, апатито-нефелиновые руды и другие ископаемые. Северные моря изобилуют рыбой и морским зверем. За годы Советской власти на крайнем Севере созданы горнодобывающая, судостроительная, лесотехническая, химическая, рыбная и другие отрасли промышленности. Здесь расположены крупнейшие порты – Мурманск и Архангельск, связанные железнодорожными и водными путями с центральными областями страны, являющиеся северными воротами страны. По Северному Ледовитому океану проходит Северный морской путь, который усилиями партии и народа превратился в постоянно действующую водную коммуникацию. На этой огромной водной магистрали возникли морские и речные порты, обеспечивающие перевозки массы грузов между северо-западными районами европейской части страны и Дальним Востоком, а также связь с крупнейшими промышленными районами Сибири по внутренним водным путям. Мощный ледокольный флот с его атомоходами позволяет значительно удлинять сроки навигации на северных морях, а вместе с тем увеличивать объемы перевозок народно-хозяйственных грузов, необходимые для дальнейшего освоения Арктики и промышленного развития северных областей Советского Союза, а также обеспечивать перевод военных кораблей с одного морского театра на другой. Арктический бассейн, несмотря на исключительно суровые климатические условия, вполне доступен для воздушных сообщений, и над ним проходит короткая воздушная трасса между СССР и США. Часть Северного Ледовитого океана пересекается воздушной трассой Москва-Гавана, соединяющей нашу страну с Кубой.
Первое боевое крещение Северный флот получил во время Советско-Финляндской войны 1939-1940 годов, спровоцированной реакционными кругами Финляндии, поддерживаемой империалистическими странами. Хотя этот вооруженный конфликт был непродолжительным, североморцы приобрели определенный боевой опыт, особенно в совместных действиях с сухопутными войсками. Суровые испытания для Северного флота, как для всех наших вооруженных сил, всего советского народа, явила Великая Отечественная война. Североморцам пришлось решать самые разнообразные боевые задачи по содействию флангу Советской Армии, нарушению коммуникаций противника и защите своих морских сообщений. Вооруженная борьба охватила огромные пространства Белого, Баренцева, Карского морей, распространились далеко на Восток, достигнув пролива Велькицкого. Боевые действия велись на воде, под водой, в воздухе и на побережье. В них участвовали надводные корабли, подводные лодки, авиация и береговые части. Своими ударами Северный флот систематически срывал воинские перевозки противника, вывоз из Северной Норвегии железной руды и из Финляндии – никеля. В результате промышленность Германии стала испытывать серьезную нехватку этого важного стратегического сырья. А немецко-фашистские войска, действующие на мурманском направлении, зачастую лишались подкрепления, не получали боеприпаса, продовольствие и другие виды снабжения.
надежно осуществляли оборону побережья, своих внутренних и внешних коммуникаций. Противоборствуя с крупными силами противника в крайне суровых климатических условиях, флот проявил массовый героизм, с честью выдержал труднейшее испытание войны и тем самым показал, что способен решать самые сложные задачи по защите морских рубежей нашей Родины. В труднейшие 1941-1942 г.г. воины Карельского фронта и моряки Северного флота сдержали натиск врага, а в последующем, накопив силы и вырвав инициативу из рук гитлеровцев, перешли в наступление, разгромили немецко-фашистские войска и изгнали их из Советского Заполярья и северный районов Норвегии. Это явилось важным вкладом в дело победы Советского народа в Великой отечественной войне.
Ростислав шел по Невскому, мимо бронзовых коней на мосту, дошел до Московского вокзала, вернулся к Адмиралтейству, вышел к Неве и взглянул на голубевшее за рекой Нахимовское и старушку «Аврору», вытянувшую прямые высокие мачты. Повернул налево по набережной, через мост лейтенанта Шмидта попал на Васильевский остров; морское училище вытянулось на целый квартал. Проходя мимо по-прежнему облезлого дома на Двенадцатой линии, заглянул во двор. Тут он провел свое раннее детство. Потом увидел свою бывшую школу, в которой учился до того, как отец устроил его в Нахимовское. На дворе не было ни души — шли уроки. Ростислав привык рано обедать, по-корабельному; взял такси и поехал в гостиницу. В ресторане под стеклянной крышей за столами, покрытыми накрахмаленными скатертями, обедали иностранные туристы. На столах стояли флажки многих стран. Очень хорошенькая официантка, говорившая на нескольких языках, обслуживала иностранцев; она приняла и у Ростислава заказ. Он задумался: что заставляет интеллигентную девушку, знающую языки, служить в ресторане? Ведь это же ничего не дает для души. Жажда лишнего заработка? Очевидно.
В шесть часов вечера, уже в темноте, Ростислав разыскал Алин дом у . Дом был старый, обшарпанный, один из скучных доходных домов, уцелевших от прошлого века. Продуктовый магазин и керосиновая лавка внизу, мрачный, скудно освещенный подъезд, нечистая лестница с лампочками в железных сетках, четыре двери на каждой площадке. На третьем этаже позвонил. Тотчас открылись две соседние двери и высунулись две седые старушечьи головы: пытливые глаза оглядели его с головы до ног. Но вот и ему открыли. Аля в серебристом шелковом платье — успела переодеться, придя с работы, и нарядилась для встречи с ним, умница! — Входи же, милый, входи! — прижала она к его губам свои горячие губы. — Раздевайся, идем, мама ждет. Потащила к вешалке, помогла снять шинель; повесив, погладила рукой, словно и на его шинель распространялась ее любовь. Потом отворила какую-то дверь, и они очутились в комнате, слишком нарядной для такого невзрачного дома: искрился хрусталь люстры; мебель была старинная, дорогая; в шкафу горели золотом корешки книг; стены от пола до потолка были увешаны картинами в тяжелых рамах — золоченый багет, красное дерево. Овальный стол с ослепительно-белой скатертью был накрыт для обеда. Его ждали, готовились. Аля познакомила его с матерью, пожилой полной женщиной, как видно, только что побывавшей у парикмахера. —Разрешите поцеловать вас, милый, — сказала Мария Фирсовна (так звали Алину маму), — вы спасли мою Алечку, мою ненаглядную дочку, — в голосе ее послышались слезы, и слезами наполнились серо-голубые, как у Али, только более выпуклые глаза. Она притянула к себе Ростислава и несколько раз поцеловала в лоб. — Мне о вас Алечка так много рассказывала, что я именно таким вас себе и представляла. Прошу за стол, Ростислав Юрьевич, прошу за стол. Она отодвинула для него тяжелый стул, обитый вишневой кожей.
Он сидел напротив Али, сияющей от счастья, рядом с Марией Фирсовной, угощавшей его удивительно вкусной селедкой, домашней настойкой, бульоном с хрустящими пирожками. Тарелки были дорогие, бывшего императорского завода, рюмки хорошего хрусталя. За бульоном последовало жаркое, за жарким — воздушный пирог с вареньем. Странно было слушать, поедая все это, рассказ Марии Фирсовны о блокаде, о ледяном холоде в этой самой теплой и хорошо освещенной комнате, о том, как она готова была сама умереть, но сохранить жизнь бедной Алечке — скелетом она была, а не девочкой, сущим скелетиком! — Уж как и выжили мы, я сама не знаю, — вздыхала Мария Фирсовна, угощая домашним тортом. Он ясно представил себе этот обшарпанный дом, ставший ледником и могилой для многих жильцов; голодных людей, сбрасывающих с крыши в снег зажигалки; саночки с мертвецами; обессилевших женщин, еле плетущихся с ведрами к проруби... Бедная Аля! Сколько пережила! Он-то был в эвакуации, а она... В этот вечер ничего не было сказано о их будущей жизни — во всяком случае, при Марии Фирсовне, — и Ростислав не знал, посвятила ли Аля в их отношения свою мать. Только когда Аля повела его посмотреть свою комнату, очень тесную, очень узкую, с окном в мрачный двор, он спросил ее: — Ну, что ты надумала?
— Вот что, родной. — Она закрыла ему рот . — И впереди у нас — целый месяц. Целый месяц, тридцать длинных, больших вечеров! — Тридцать? — спросил Ростислав. — А разве мы не уедем? — Мы? — переспросила она. — Да меня же еще не отпустили с работы! И потом — я не хочу быть только женой. — О, милая, на этот счет будь спокойна. Чертежницы нужны и у нас. — Я знаю. Значит, ты не будешь меня уговаривать стать домашней хозяйкой? — Конечно, нет, — засмеялся Ростислав. — Да, ты сказала матери? — Сказала. — Ну и что? — Маме, конечно, трудно со мной расстаться, и она бы хотела, чтобы мы жили с ней. Но она поняла, что это совсем невозможно. И отпускает. Хотя будет плакать. Я обещала, мы будем ее навещать. — Обязательно! — Ну вот и прекрасно, Слава! Пойдем же к ней. В столовой пили чай. Теперь Ростислав мог рассмотреть картины и книги: классики в дорогих переплетах; картины лучших мастеров — Ростислав сразу узнал морозные солнечные закаты Клевера, парижские эскизы Коровина, украинские пейзажи Куинджи, веселых малявинских баб, собрание, могущее быть гордостью небольших городов.
— Алин папа собирал, — пояснила Мария Фирсовна,— он был одержимый. Любил это дело. Он был художником. Не ищите его картин, он зарабатывал тем, что снимал копии со знаменитостей. За это прилично платили... Да, блокада и его подкосила. Скончался, бедняжка... Ну что ж? Я умру — все останется Алечке. — Мне ничего не надо, — насупилась Аля. — Я не люблю таких разговоров. — Не буду, не буду. Не терпит дочка, когда вспоминаю о смерти. Да ведь ее-то не избежишь... Это вам, молодым, жить да радоваться... Варенье, пожалуйста, черносмородинное, сама варила, боялась, не пересахарилось ли... Так прошел первый вечер в доме, который должен был стать ему вскоре родным, с этой пожилой женщиной в черном — ведь она вместе с Алей войдет в его жизнь и станет называть его сыном. Аля, накинув на плечи пуховый платок, сбежала по лестнице, чтобы проводить его до подъезда.
5
Прошло две недели, и Ростислав стал у Елагина моста своим человеком. Мария Фирсовна называла его ласково Славочкой; она смирилась с тем, что ее сокровище Аля уедет, а Аля понемногу укладывала все, что возьмет с собой, — свои любимые книги, картины, вазы, фарфоровых , кошек...
«Свое приданое», — шутила она. На работе она заявила, что выходит замуж и уедет. Иногда в старом доме у Елагина моста появлялась веселая брюнеточка Жека и, как всегда, болтала без умолку, просила Ростислава обязательно найти ей жениха-моряка. Она поедет за ним на любой океан... — Егоза, ну как же так можно — найди да найди... Без любви, что ли, ты замуж пойдешь, лишь бы была на нем офицерская форма? — журила Жеку Мария Фирсовна, но та кидалась к Алиной маме на шею, душила в объятиях: — А я его полюблю, полюблю, лишь бы похож был на Славу! — Безобразница, — обижалась Мария Фирсовна,— дался тебе Слава! Да он и глядеть на тебя не хочет, не сводит с Алечки глаз. Огнем они связаны. Она намекала на пожар в море, и Ростислав усмехнулся: «Старушка-то верит в судьбу и прочую чепуху». А потом вдруг задумался: а не судьба ли, что он встретил Алю, ту Алю, чье беспомощное, легкое тельце вынес на палубу из каюты, наполненной дымом? Тьфу, чушь какая! Судьба, предопределение! Просто мне исключительно повезло.
Однажды Ростислав пришел раньше, чем было назначено. Ну что же, он посидит, поджидая Алю, с Марией Фирсовной. На звонок никто не откликнулся. Он постучал: звонок, вероятно, испорчен. Отворилась соседняя , и седая женщина в фартуке сказала приветливо: — А Фирсовны дома нет. Ушла, ушла Фирсовна. Может, у нас, моряк, подождете? Милости просим. Всегда рады хорошему человеку. Он вошел — не отказываться же от радушного приглашения. В небольшой комнатке, очень опрятной и просто обставленной, за столом сидел старик с рыжими усами, в косоворотке под старомодным, длинным, в полоску пиджаком. — А-а, входи, капитан, садись. Женщина обтерла тряпкой стул, придвинула. — Водку пьешь? — спросил рыжеусый. — Не пью, — Ну и правильно делаешь. — И он налил себе из бутылки в граненый стакан. —А я —пью. По субботам и воскресеньям. Нынче суббота, мой табельный день. Он выпил, закусил соленым огурчиком. — У нас сынок тоже был моряком. Погиб на Ладоге. Женщина всхлипнула.
Тральщик типа «Ижорец» (бывший буксирный пароход, переоборудованный после начала войны). - 105-я бригада кораблей охраны водного района. Люди, корабли, события. СПб, 2011.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Независимость, которой всегда гордились Соединенные Штаты, похоже, сходит на нет. Например, ближневосточные лидеры за последние годы научились многое делать американскими руками или на американские деньги. Тут и Израиль, которому добрый дядюшка Обама купил новую систему ПВО, и египетские военные, которым Америка платит ежегодную дань, и еще много разных лидеров — духовных и не очень, которые решают свои вопросы, манипулируя имперским престижем «большого брата». На следующей неделе конгресс США будет голосовать по сирийскому вопросу: бомбить Сирию или не бомбить. Чтобы «независимые» Соединенные Штаты проголосовали так, как этого хочется Израилю, в дело вступила интересная организация под названием Американо-израильский комитет по общественным связям (АИКОС или AIPAC). Это что-то типа наших общественных палат, только не маскирующая своих целей. Организация старинная, создана была еще в 1947 г., чтобы помогать становлению Израиля. Это ее стараниями Америка до сих пор платит каждому израильтянину примерно 200 долларов ежемесячно. Наверное, чтобы Мертвое море не казалось таким мертвым. И это не считая подарков типа систем ПВО, которые идут совсем по другой статье. Результатом усилий этой организации было принятие конгрессом США хорошо известной в России поправки Джексона-Вэника, широкая поддержка еврейских правозащитных групп в СССР, регулярное выделение американской финансовой помощи не только на экономические и военные нужды, но и на помощь переселенцам в Израиль. Другими словами, АИКОС — это то, что в «независимых» Соединенных Штатах реально формирует многое во внешней политике. По сути, это агент иностранного государства в США, преследующий далеко не американские интересы. В нынешней ситуации, когда «независимые» американцы должны решить, примут ли они решение бомбить Сирию или будут бомбить без всяких решений, организация АИКОС как-то всполошилась, и, если обычно она чуралась общественного внимания, то сегодня довольно громко провозглашает, что уже мобилизовала 250 видных деятелей и призовет еще больше волонтеров для индивидуальной обработки каждого конгрессмена, чтобы решение «бомбить!» все-таки прозвучало бы из уст главного американского слуги народа. Народ, тем временем, никакого участия Америки в войне не хочет. Опросы общественного мнения показали, что наземного вторжения американских сил в Сирию не хочет практически никто, а о бомбежках мечтает только каждый третий американец. Остальным двум и это кажется совершенно излишним. Сенатская комиссия по иностранным делам на прошлой неделе уже проголосовала за бомбежки десятью голосами против семи. Американские аргументы в пользу бомбежек сводятся к тому, что эта мера должна запугать Иран и Северную Корею и заставить эти страны отказаться от ядерных программ. Теперь посмотрим, сколько это будет стоить. Не любящий ничего конкретного американский министр обороны дал, как всегда, уклончивый ответ. Он сказал, что «даже ограниченные авиаудары обойдутся в десятки миллионов долларов». Специально для тех американцев, которые считают, что в США уже не хватает денег на внутренние нужды, сейчас распространяется мнение, что львиную долю расходов на американские авиаудары берут на себя арабские страны. При этом делаются намеки на то, что арабские спонсоры могут вообще оплатить всю эту авантюру Самый трудный для американской администрации на сегодня вопрос сводится к тому, есть ли среди сирийской оппозиции «хорошие парни», которым стоит помогать. Министр обороны Хейгел, который успел повоевать еще во Вьетнаме и потом горько сожалел о том, что в свое время голосовал за ввод американских войск в Ирак, на вопрос о том, из кого состоит сирийская оппозиция, уклончиво ответил, что «в ней есть разные группы». Госсекретарь Керри, про которого президент Путин прямо сказал, что тот «врет», на петербургский саммит от обиды не приехал, но по Западной Европе ездит в поисках союзников. «Вруном» Путин назвал его потому, что тот отказался признать наличие отрядов «Алькаеды» в рядах сирийской оппозиции. Не секрет, что с середины прошлого года западные специалисты, работающие с сирийской оппозицией, делают всё, чтобы придать разношерстному «интернационалу» хоть какое-то подобие внешней респектабельности и единства. Сегодня отряды сирийской оппозиции – это, как я уже отмечал, более 20 тысяч наемников из Афганистана, Пакистана, Сомали, соседних арабских стран. Есть дезертиры из сирийской армии. Есть даже наши соотечественники, в основном из Чечни, присутствие которых в Сирии в недавнем интервью признал Кадыров. Еще в ноябре прошлого года в столице Катара Дохе состоялось совещание оппозиции. Тогда Запад и его арабские союзники впервые попытались представить миру этот набор всевозможных сил как единое целое, с которым формально можно иметь дело. В основном, это делалось для того, чтобы упростить списание средств, которые шли на «подкормку» повстанцев (если пользоваться западным лексиконом). О каких деньгах идет речь, можно понять из того, что только один выстрел из автомата стоит в среднем один доллар двадцать центов. Так что даже шоу со съемкой на телевизионную камеру, когда какие-то небритые люди палят в воздух, обходится недешево. Деньги вообще в этой войне играют большую роль. Например, самое тяжелое поражение в этом году правительственные войска потерпели не потому, что плохо сражались, а потому что агентам оппозиции удалось подкупить военное начальство, которое с потрохами сдало всех защитников в одном из городов. В результате, более 150 военнослужащих пали в бою или попали в плен и были казнены. Такова реальность. Вчера три службы по изучению общественного времени в США произвели опрос конгрессменов. Результат таков: три четверти конгресса голосовать за вмешательство в сирийские дела не хочет. Еще более решительное «нет» конгрессмены сказали всякому американскому военному вмешательству, если Америка будет действовать в одиночку. Примечательна позиция Франции: Олланд сказал, что Франция окончательно определится в зависимости от голосования в американском конгресс. На недавней встрече «двадцатки» в Санкт-Петербурге американский президент, склонный ввернуть эдакое в свои речи (например «гротескные смерти» от газовой атаки), на этот раз заговорил, что 1400 человек, из которых 400 дети, погибших 21 августа при газовой атаке, это «не просто эзотерические смерти, а угроза столетнему запрету на использование химического оружия». Еще он говорил, что эта газовая атака дестабилизирует обстановку не только в регионе, но и во всем мире. Но больше всего мне понравилась его фраза о том, что его избрали президентом для того, чтобы он покончил с войнами, а не начинал их. По его словам, он четыре с половиной года делает всё от него зависящее, чтобы не полагаться на военную силу при выполнении международных обязательств США и защите американского народа. Но, — тут он театрально поднял глаза к небу, — «Я так же знаю то, что бывают моменты, когда нам приходится делать трудный выбор, если мы защищаем вещи, которые нам дороги. И я уверен, что сегодня именно один из таких моментов». После этих слов он заявил, что 10 сентября обратится к американскому народу из Белого дома. Нужно сказать, что в нашей северной столице руководители рядя стран — Австралии, Канады, Франции, Италии, Японии, Южной Кореи, Саудовской Аравии, Испании, Турции и Великобритании выступили с совместным заявлением, в котором, в частности говорится, что они на стороне США в их стремлении вызвать сильную международную реакцию на это серьезное нарушения мировых и этических правил, которое больше не должно повториться. Те же, кто совершает такие преступления, должны нести полную ответственность. Обама говорит так красиво, что хочется процитировать его еще раз: «Если мы не отреагируем на это грубейшее нарушение международных норм, то, тем самым, пошлем сигнал странам-изгоям, авторитарным режимам и террористическим организациям о том, что они без всяких для себя последствий могут разрабатывать и использовать оружие массового уничтожения». «Это не тот мир, в котором мы хотим жить», — заключил он. Но президент не сказал, что планируемая им бомбежка Сирии будет на руку как раз тем силам, которые пользуются боевой силой «Алькаеды», поставленной во всем мире вне закона. Зато как красиво всё звучит у американских лидеров. Судя по некоторым источникам, во время конференции в Дохе был подписан некий секретный протокол, который, тем не менее, проник сначала в алжирские СМИ, потом тиражировался официальными СМИ Сирии, а в Европе о нем узнали из перевода, сделанного одной из французских газет. В нем речь идет о том, кто и что получит в Сирии после Асада. Не ручаюсь за его подлинность, тем не менее позволю себе процитировать его почти полностью. Итак, кто хочет, чтобы американцы нанесли удары по Сирии, и чего они хотят достичь американскими руками? Среди бенефициаров этого протокола называются Израиль, Турция, Катар и Объединенные Арабские Эмираты. Удивляет отсутствие в этом списке Саудовской Аравии. Сирии, в частности предписывается сократить армию до 50 тысяч человек и под присмотром США и Катара утилизировать на территории Иордании всё свое химическое, биологическое и ракетное оружие. США и Катар так же хотят выступить гарантами мирного договора между Сирией и Израилем, причем, сирийцы обязаны добиваться возврата Голанских высот исключительно мирными методами. Сирия должна согласиться на территориальные уступки в пользу Турции. Особенно это касается деревень, населенных туркменами. недалеко от Алеппо и Идлиба. Сирия должна изгнать со своей территории всех членов Курдской рабочей партии и передать в руки турецких властей всех, кого Турция объявила в розыск. Сирия должна разорвать все договоры на бурение и поставки оружия, которые она заключила с Китаем и Россией. Необходимо также предоставить свою территорию для строительства газопровода из Катара в Европу через Турцию. Отдельным пунктом идет требование разрешить прокладку через свою территорию водопровода из Турции (водохранилище им. Ататюрка) в Израиль. Есть еще ряд требований, касающихся того, с кем Сирии дружить и с кем не дружить. Есть и обязательства Объединенных Арабских Эмиратов и Катара поучаствовать в послевоенном восстановлении Сирии в обмен на право поживиться сирийском газом и нефтью. Заканчивается протокол интересной припиской, что он вступает в силу, как только оппозиция приходит к власти. Вот, собственно, что и для кого должны сделать американцы своими руками. Цена страшна. Если американцы оправдывают свое будущее вмешательство в сирийские дела смертью 1400 человек, задохнувшихся зарином, то выполнение этого протокола (если он действительно существует) уже обильно полито кровью более чем 120 тысяч сирийцев. Понятно, что у израильтян и у турок есть свое представление о Башаре Асаде, которое не совпадает с моим. В своем отношении к Асаду я ближе к верховному муфтию Сирии. Для него Асад — защитник суверенитета страны, которую обнаглевший империализм стремится подчинить себе и разорвать на части. Да, Израилю страшно жить рядом с сильной Сирией, поэтому любое ее ослабление ему только на руку. Но чувствуя за собой шаловливые американские ручки, Израиль никогда всерьез не стремился жить в мире с соседями. Почти весь Ближний Восток — это развалины Оттоманской империи, поэтому все его страны очень молоды. Сирия, например, появилась стараниями французских спецслужб, Иордания — креатура английских спецслужб, которые в то время только начали расчищать место под будущий Израиль. Сегодня в Сирии нет мира. Мусульмане изгоняют христиан, одна ветвь Ислама стремится уничтожить другую ветвь, и льется кровь. Первая кровь в межконфессиональной борьбе пролилась в Ливане. Тогда американские банки впервые почувствовали конкуренцию ливанских банков, окрепших за годы Второй мировой войны, тогда мусульмане пошли на христиан. Сегодня людскими смертями оплачивается доступ к нефти, газу и, судя по катарскому протоколу, питьевой воде. Если для строительства водопровода нужны крылатые ракеты с клеймом «сделано в США», то мне кажется, на его трубах никогда не засохнет кровь невинно убиенных сирийских младенцев, положенных послушными американскими руками на алтарь страшного бога, имя которому легион.
Иван Жаров.
7 сентября 2013 г.
Размышления о последнем тепле
Бабье лето. Врата одиночества. Наполнение солнцем. Длинное где-то. Сухая песочница. Тишина, распятая на паутинке. И почти ничего не хочется. Верится в бесконечность тропинки, Света, Невесомого счастья, Которое вот-вот вознесется и улетит.
Но есть другие пути, Куда всё уходит, Где стихает эхо и спит туман, Где всё случается по погоде, Как несовпадение судеб и стран. Но чем-то всё равно обернется, Сбудется, пригласит осень И закончится вальсом ос…
Всё так же за рассветом следует рассвет, Всё так же чередуются закаты. Планета по орбите продолжает бег, Рождая новое, терпя утраты.
Не нами это всё заведено, И помешать мы этому не можем; Меняет поколения природа всё равно, Без этого ход жизни невозможен.
При жизни многие из нас малоизвестны, И не у всех заслуг так много, – будем честны, Когда ж в последний путь кого мы провожаем, Он сразу же становится запоминаем.
А это потому, что он единственен средь нас, И, как явление, неповторим. И только лишь в его последний час Осознаём мы, что уходит с ним.
Не просто так об этом я заговорил, Не просто так о том повёл рассказ, Опять сегодня, уж в который раз В последний путь я друга проводил.
Их много уже там, А здесь всё меньше остаётся И мы все к погруженью по местам Стоим, как у подводников ведётся.
Из Парижа нас повезли в Роттердам – Голландию. Там в порту ожидал нас советский пассажирский пароход «Нева», доставивший группу наших товарищей, выполнявших роль советников, в Ленинград. Здесь встретили меня работники разведывательного отдела Балтфлота и отправили в Севастополь, к месту прежней работы. Однако работать здесь не пришлось. Меня назначили на другую работу – командиром эскадренного миноносца «Бойкий» Черноморского флота. Я оказался «врагом народа», потому что выполнял задания Берзина (?). Оказывается так говорили обо мне некоторые «товарищи» от разведки на партийных собраниях отдела. Я попросил у секретаря парторганизации дать мне для прочтения протоколы партсобраний. Да, я нашел протоколы тех собраний. Действительно, так характеризовал меня «товарищ» на один год старше меня окончивший Высшее военно-морское училище имени М.В. Фрунзе некий Терехов. Прочитав протоколы, я написал в Политическое управление флота объяснения, отверг это обвинение без какой-либо просьбы. В 1937 году вернулся из Испании Берзин и занял пост начальника Разведывательного управления Генерального штаба РККА. Был награжден орденом Ленина. Повышен в воинском звании. Нарком обороны Ворошилов в аттестации Берзина написал: «Один из лучших в Красной Армии». И что же? В конце 1937 года был необоснованно репрессирован и в марте 1938 года расстрелян по сфабрикованному обвинению.
Еще в апреле 1935 года корпусной генерал был неожиданно назначен заместителем командующего Особой Краснознаменной Дальневосточной армией, которой в то время командовал Блюхер. А спустя год – новая резкая перемена. Осенью 1936 года он уезжает в Испанию на должность главного военного советника республиканской армии. Работать Берзину было очень трудно. Испанское правительство тормозило его работу. Даже предложение о создании единого военного командования было принято правительством с большим запозданием. Фашисты захватили Мадрид – столицу Испании, а вскоре и всю Испанию. Однако труд Берзина не пропал даром. В самое напряженное время для нашего государства разведывательные организации за рубежом блестяще выполнили поставленные задачи. Однако, высокое руководство страны и Армии не изволили привести вооруженные силы в состояние полной боевой готовности. Что и чего это стоило нашей стране, особенно западной части, полагаю всем известно. А в те месяцы, кстати сказать, молодежь днем и ночью пела: «Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов!». Руководство страной «не услышало» этой песни, этого зова к подготовке войск к отражению врага.
Мне посчастливилось работать под его руководством на протяжении 4-х лет: 1932-1934 годы в возглавляемым Берзиным Разведывательном Управлении штаба РККА (ныне называемым Генеральным штабом) и в 1937 году в Испании, где Берзин пребывал в качестве Главного военного советского советника при Правительстве Испании. Сейчас в печати его называют Яном Карловичем. Мы, работники Разведупра, называли его Павлом Ивановичем. В действительности оба эти имени, так же как и фамилия Берзин, есть его псевдонимы. Его истинное имя – Петер Кюзис, которое никогда, нигде не употреблялось. Мы еще между собой называли его «стариком» по его подпольной партийной кличке, вкладывая в это слово наше глубокое уважение к этому замечательному молодому человеку, руководителю, товарищу. Да, «старик» был молодым. В 1931 году, когда я с ним встретился на РКУКСе, Берзину шел всего лишь 42-ой год. Правда голова его была уже белой, как результат тех испытаний, которые ему пришлось пережить. Он с малолетства вошел в боевую революционную деятельность, за которую был приговорен царскими сатрапами к смертной казни Берзин – это прежде всего профессиональный революционер. В 1905 году, пятнадцатилетний латышский батрак Петер Кюзис, еще не осознанно, под влиянием «революционной романтики» с оружием в руках сражался против русского самодержавия. Был тяжело ранен. Попадает в лапы царских сатрапов. Царь, «наместник бога на земле», вместо казни упрятал несовершеннолетнего юношу на каторжные работы в Сибирь, откуда Берзин в 1914 году сбежал с паспортом, добытом большевиками, на имя Яна Карловича Берзина. Там в ссылке он вошел в среду сосланных в Сибирь большевиков и становится убежденным бойцом за дело рабочего класса. В 16-ти летнем возрасте связывает себя с ленинской партией и проносит через всю свою жизнь верность ее идеалам. Берзин достигает Санкт-Петербурга и включается в подпольную партийную работу, устраивается на работу на фабрики и заводы, прикрываясь разными псевдонимами. В 1917 году участвует в Октябрьской социалистической революции, штурмует Зимний Дворец, а затем ведет борьбу за установление Советской власти в родной ему Латвии.
Берзин – это соратник Дзержинского. С 1918 года работает в органах ВЧК, участвовал в раскрытии заговоров против Советской власти и в разгроме мятежей, организуемых внутренней и международной контрреволюцией. Участвовал в Гражданской войне. Его заслуги были отмечены орденом Красной Звезды, высшей наградой того времени. Берзин – это признанный организатор советской военной разведки. В декабре 1920 года Берзин назначается начальником отдела, в декабре 1921 года – заместителем начальника Разведуправления, а в марте 1924 года – начальником. В тот год ему исполнилось 35 лет. Первой заботой Берзина был кадровый вопрос. Нужны были кадры со знанием иностранных языков, нравов, обычаев, порядков соответствующих стран. Такие кадры подбирались из среды иностранцев, участников Гражданской войны, коммунистов, имевших советское гражданство, из людей надежных, стойких, достойных доверия. Одновременно создавались курсы, школы. А после Великой Отечественной войны была создана Академия Советской Армии (этой академией автор командовал с 1967-го по 1974 год.)
Большая работа в те годы велась аппаратом военных атташе. И преимущественно методом личного наблюдения и осведомления. Ими создавались так называемые «корреспондентские связи». Этим термином обозначались гласные, открытые связи с местными должностными лицами, с иностранными коллегами и вообще со знакомыми, приобретаемые в процессе представительной деятельности, которые негласно информировали работников атташатов по политическим и военным вопросам, решаемым правительством страны пребывания или другой страны, входившей в сферу интересов советской разведки. В работе Разведупра тех лет большое место занимала техническая направленность. А при работе в таких странах, как США и Италия, такая направленность превалировала. Наша страна в интересах развития народного хозяйства, в частности, промышленности, направляла в развитые капиталистические страны закупочные делегации, которые посещали конструкторские учреждения и заводы. А закупалось, надо сказать, не только промышленное оборудование, но и самолеты и даже чертежи подводных лодок новых проектов. Работники военных аппаратов не упускали случаев воспользоваться поездками делегаций, посетить вместе с ними упомянутые учреждения и заводы. И это приносило немалую разведывательную пользу, плюс – расширяло их «корреспондентские связи». Следует отметить и служебный уровень тех товарищей, которые назначались в те годы военными атташе. В Париже, например, военным атташе был комкор Венцов – заместитель начальника штаба РККА. Военно-морским атташе в Токио был Кожанов. Вернувшись из Японии, он стал командующим Черноморским флотом.
. .
Военно-морским атташе в Лондоне был Орлов. Вернувшись, он стал начальником штаба Тихоокеанского флота. Батис, вернувшись из Турции, где был военно-морским атташе, стал зам. начальника штаба Черноморского флота. Поскольку работа в США носила преимущественно техническую направленность, военно-морским атташе был там Орас – крупный флотский инженер. Военные аппараты занимались оперативной работой, но ограниченно. Для этих целей выделялись один-два подготовленных работника, занимавшие должности, чаще всего, технического персонала: секретарь атташе или шофер с функциями, главным образом, связника. О таком их предназначении знал лишь атташе. Были периоды, когда военным аппаратам вообще запрещалась оперативная работа. Вся нагрузка в такой деятельности лежала на нелегальных организациях. При этом Берзин допускал связь таких организаций с официальным аппаратом лишь в исключительных, действительно необходимых случаях, вызванных срочными потребностями организационного порядка, какими-то тревожными событиями в работе нелегальной организации, или для передачи фотокопий документальных материалов.
Анализируя разведывательные материалы, особенно военно-технического характера, Берзин большое внимание уделял выработке понимания характера войны, если она вновь вспыхнет. Его первым помощником в этом смысле был Александр Матвеевич Никонов – заместитель Берзина по информационной работе. Человек высоко эрудированный, обладавший аналитическим, диалектическим мышлением, прекрасный лектор. Никонов был основным референтом Тухачевского – заместителя наркома обороны К.Е.Ворошилова. Тухачевский работал над этой проблемой в целях поиска организационной структуры и вооружения советских войск с учетом военного строительства в капиталистических странах – вероятных наших противников. Не раз приходилось слушать его выступления на эту тему перед работниками штаба РККА, в которых он отводил в будущей войне высокую роль бронетанковым и воздушным силам. Разведупр издал тогда труд «Будущая война». Коллектив пополнялся новыми кадрами. В 1933 году пришла группа командиров 8-10 человек только что окончивших академию имени М.В.Фрунзе. Расширялась техническая оснащенность разведки, особенно радио и фотоаппаратурой своего и иностранного производства, другими средствами работы, оборудованием тайнографии. Работы было уйма. Это неизбежная участь разведоргана, когда многие выходные дни становятся рабочими. Но работать в том коллективе было поистине приятно.
Виталий Бекренев: Отец рассказывал, что в послевоенные годы от членов Политбюро приходили указания срочно добыть информацию. Ему приходилось активно включать в работу многих законспирированных на случай войны нелегалов, подвергая сеть опасности. Материалы добывались, но их потом никто не спрашивал. Делалось это тогда, в том числе, с целью провокации наших сил разведки. Сколько предателей тогда находилось наверху! А сейчас!!
Вспоминается безотказная товарищеская поддержка словом и делом, дружеская общественная атмосфера и в то же время – требовательная взыскательность, пронизанная партийностью. Ведущую роль в дружеской и деловой атмосфере играла партийная организация. Она, кстати сказать, была единая для всех подразделений Разведупра. Возглавлялась не освобожденным от основной работы секретарем. Политотдела в те годы еще не было. Но создателем и дирижером делового, товарищеского, партийного настоя в коллективе был «Старик». К нему целиком и полностью относилось такое понятие, как «душа коллектива». Некоторые работники Разведупра, как например, Любовь Ивановна Римм, работавшая вместе с мужем в организации Зорге, когда он находился в Китае, и сейчас, как об этом пишет «Красная Звезда» от 25 ноября 1979 года, говорият о Берзине: «Мы Риммы, чтили его как отца…».
. .
«Старик» не успокаивал товарищей, направлявшихся в нелегальную поездку, не сглаживал остроту опасности того дела, которое предстояло решать за рубежом. Инструктируя, он старался внушить веру в силы и возможности отъезжающего, в правоту и необходимость решаемых задач, вдохнуть оптимизм, волю и разум, уберечь от расслабленности и потери бдительности, порождавших ошибки и порой непоправимые. Инструктируя в таком плане, «Старик», наверное, вспоминал свою жизнь, опирался на свой личный опыт, богатый трудностями, лишениями, опасностями, несгибаемой воли, верой в конечный успех. Хотя и ему было свойственно все человеческое. И он волновался, переживал неудачи в работе, серьезные провалы. Но носил эти чувства в себе, в крайнем случае делился ими только со своими близкими соратниками по борьбе за дело революции и защиту ее завоеваний, не делая из неудач шума или паники. Находил их причины и настойчиво работал над совершенствованием практики оперативного дела. В коллективе никогда не слышалось таких эпитетов, как «приближенный», «отчужденный», «угодный» или «неугодный», так же как и «двуличный». Да и почвы не было для такого ни «снизу» ни «сверху». Он был строгим и принципиальным начальником. И вместе с тем, он был простым и доступным, общительным товарищем. Ценил труд людей, поощрял деловую инициативу, внимательно выслушивал критические замечания и предложения. Не оставлял без убедительного разъяснения те из них, которые были несвоевременными или ошибочными. Ни один из нас не оставался неудовлетворенным после доклада, разговора, беседы с Берзиным. После ухода Берзина, до сентября 1941 года сменилось 5 начальников Разведупра (!). И это в условиях, когда нарастала реальная угроза безопасности нашей страны. Такое положение дел обусловило то, что военная разведка вступила в Великую Отечественную войну недостаточно подготовленной.
.jpg)
