Автор - - участник Цусимского сражения на миноносце «Бедовый», рукопись предоставил внук, выпускник Рижского Нахимовского училища 1952 года, капитан 1 ранга Вечеслов Николай Георгиевич.
Глава 11. Неудачный смотр. Окончание.
Федотов продолжал растерянно молчать. Святодуский даже не ожидал, что его намерения разделать Федотова под орех, стереть в порошок и облить помоями, так легко будут исполняться. Федотов как будто бы сам шёл навстречу этим намерениям. Адмирал внимательно окинул взглядом тучную фигуру командира «Святослава», опустившуюся вниз, как севшее от сотрясения тесто. – Аппарат с Вами? – обратился он к старшему флаг-офицеру. – Не взял, - сконфуженно отозвался тот. – Ошибка, молодой человек! – сердито буркнул адмирал, тыкая пальцем в направлении Федотова, - такие фигуры необходимо фотографировать. В штабы отрядов, отправляемых в дальнее плавание, и на отдельные суда, плавающие в заграничных водах, отпускались фотоаппараты. Этими аппаратами надлежало фотографировать все интересные моменты плавания: встречные эскадры, рейды, иностранные военные корабли, входы в бухты, портовые сооружения и проч. На «Рюрике» было два аппарата – один большой на штативе, а другой – маленький, карманный. Аппаратом и фотоальбомом ведал старший флаг-офицер. Большим аппаратом пользовались мало. В начале плавания адмирал для практики и пробы предложил флаг-офицеру снять на шканцах офицерский состав корабля. Когда все расселись, пришёл Моффет в сопровождении своего фокстерьера Дези, прося запечатлеть её с группой. Фотографу очень хотелось угодить командиру и снять всю группу с собакой, но он знал манеру фоксов делать тысячу движений в минуту. Как быть? Лейтенант размышлял недолго. Он уже мысленно разрешил дилемму. Фокса надо удивить, и тогда он замрёт. Аппарат был готов. Фокс вертелся вокруг хвоста. – Прошу спокойствия, господа! – обратился лейтенант к офицерам с галантностью настоящего фотографа, - я снимаю, смотрите в аппарат! Лица замерли, рты замкнулись, позы застыли. И в это мгновенье лейтенант тихонько свистнул. Когда фокс обернулся на этот привычный зов, флаг-офицер сделал такое поразительное антраша, так лихо подпрыгнул, хлопнув себя по бёдрам, что пёс замер от удивления и восхищения, осклабившись и опустив книзу левое ухо. Но зато офицеры к этому жесту оказались неподготовленными. Они, что называется, покатились со смеху. И когда негатив был проявлен, оказалось, что великолепно вышел один фокстерьер. Вместо же офицерских лиц получились пятна с оскаленными зубами и закрытыми глазами. Этот снимок получил название «Коллективный снимок Дези» и в кают-компанейском альбоме курьёзов занял почётное место. Адмирал, внимательно рассмотрев снимок, укоризненно сказал: – Не понимаю, зачем Вы прыгали? Ведь Вы же офицер, а не клоун! Не вздумайте вклеить эту дрянь в альбом. Инцидент был исчерпан, и следующий сеанс прошёл вполне удачно. Даже Дези сидела тихо и мило улыбалась. Сейчас флаг-офицер был рад, что не взял аппарата. Он жалел Федотова и считал, что адмирал чересчур распустил язык. Святодуский сейчас казался лейтенанту подобным пьяному мужику, избивающему свою жену и свирепеющему от её молчаливой покорности. В то же время он удивлялся тому обстоятельству, что из судовых офицеров «Святослава» никто не реагировал активно на эти оскорбления. Он отлично знал, что когда высшие офицеры в лице великих князей наносили оскорбление коллективу офицеров, начальник часто бывал прав, требуя от них извинения перед коллективом офицеров. Про Карабанова, например, рассказывали, что когда генерал-адмирал флота, великий князь Алексей Александрович, сказал ему на смотре какую-то дерзость оскорбительного порядка, то получил в ответ лишь презрительный взгляд бесстрашных глаз офицера. Взгляд этот, однако, был настолько выразителен, что генерал-адмирал сказал: «Надеюсь, Вы не обиделись?» «Конечно, нет, Ваше императорское высочество, - поспешил ответить Карабанов, - я вообще никогда не обижаюсь на великих князей и на проституток». Быть может, встретив энергичный протест на свою наглую дерзость, граничащую почти с прямым оскорблением, Святодуский успокоился бы, но в выпученных глазах «пузатой дуры», загнанной в цель, он не видел ни понимания, ни смысла, ни оценки происходящих событий. Поэтому адмирал презрительно спросил: – Вы понимаете? – Так точно, понимаю всё! – прохрипел потерявший лицо командир, утративший даже способность оскорбляться. – Ну и прекрасно, - ответил адмирал, - о моих решениях Вы узнаете после суда! И не прощаясь с судовой командой, стоящей во фронте, сердито пошёл к трапу, чтобы сесть на катер для возвращения на флагманский броненосец. Неудачный смотр был как будто закончен. Однако в этот момент и сам адмирал, и все офицеры были озадачены неожиданно возникшим протестом и именно от того лица, от какого его уже никто не ожидал.
"Орел". -
На «Святославе» плавал судовым священником отец Александр. Сейчас он стоял на левом фланге офицерского состава. Отец Александр был представителем белого духовенства, вдовец, только что окончивший духовную академию и собирающийся постричься в монахи. Когда формировался личный состав эскадры, Святодуский был озабочен вопросом о назначении на корабли культурных священнослужителей. И не потому, что он верил в благотворное влияние попов на матросов или их ценил. Святодуский презирал попов так же глубоко, как и всех прочих. А просто ему претили существующие типы судовых священников. До сих пор на плавающие суда назначались иеромонахи из захолустных провинциальных монастырей, едва грамотные и полудикие люди. Они являлись посмешищем для личного состава, культура которого неизмеримо превышала их духовный уровень. Это была нелепая традиция, и Святодуский решил положить ей конец. Он лично съездил к протопресвитеру армии и флота и просил назначать на корабли его эскадры представителей белого духовенства, которые не срамили бы свой сан и не являлись бы в роли козлов в сарафане. После некоторого размышления протопресвитер решил исполнить адмиральскую просьбу. Он явился к Петербургскому митрополиту и просил помочь в этом деле. Митрополит, в свою очередь, согласился с этим взглядом и поручил консистории выбрать из духовенства петербургских церквей – шесть священников, желающих плавать на судах, не пьющих, вдовцов, по возможности, академиков. Отец Александр оказался среди этих лиц. Он потерял жену, оставившую ему маленькую дочь, только что кончил духовную академию и фанатически мечтал о монастыре, чтобы скорее получить архиерейскую митру, сакос и саофор. Титул «Ваше высокопреосвященство» звучал для него торжественнее, чем «Ваше превосходительство». Но раньше, чем отречься от мира и надеть на руки чётки, а на голову чёрный клобук, он хотел обеспечить маленькую дочь и её воспитание некоторой суммой, которую и решил скопить во время плавания.
На кораблях в заграничном плавании священники получали шестьдесят рублей золотом (около десяти английских фунтов) и не имели никаких расходов, так как по традиции судовые священники имели стол в кают-компании за коллективный счёт офицеров. Отец Александр был неплохой оратор. Он охотно сидел по вечерам в кают-компании, смеясь командирским анекдотам и выслушивая со снисходительной улыбкой не совсем приличные разговоры офицеров. Однако в части канонических правил он был твёрд. Когда умер муж тётки царя, Марии Александровны, владетельный герцог Альфред Кобургский, адмирал русского флота и шеф флотского экипажа, вензеля которого Святодуский когда-то носил на погонах, командир «Святослава» не мог привести в исполнение приказ адмирала «отслужить по герцогу панихиду». Отец Александр, узнав, что герцог был англиканского вероисповедания, отказался служить панихиду, указав, что канонические правила православной церкви запрещают служить панихиду по иноверцам. Когда Святодускому доложили об этом, он раздражённо сказал: – Не буду же я из-за этого попа ссориться со святейшим синодом! Чёрт бы их всех побрал! Каков приход, таков, очевидно, и поп. А герцог обойдётся и без его молитв! Отец Александр, узнав про этот ответ, тихо смеялся. Обсуждая вопрос о священниках с командирами судов, Святодуский неофициально им поручил заставить попов обстричь волосы до шеи и рекомендовал им причёску «под мужика». За счёт судовых сумм Святодуский разрешил снабдить их штатским платьем, категорически запретив им в заграничных портах съезжать на берег в духовном одеянии. Отец Александр всё это оценил надлежащим образом и своим тоном расположил к себе и офицеров, и матросов. И вот, когда адмирал повернулся и пошёл к катеру, офицеры увидели, что от левого фланга офицерского состава отделился священник и, подняв золочёный крест священника-академика, направился к адмиралу. Святодуский в недоумении остановился, глядя на священника, который тихо, но отчётливо произнёс: – Не позорь себя гневом, военачальник! Не оскорбляй людей, которые под твоим водительством будут защищать религию, престол и любезное наше отечество! Быть может, Господу Богу будет угодно, и они прославят имя твоё! Быть может, по воле Царя небесного, ты будешь через них велик! Да снизойдёт мир божий в сердце твоё! Аминь! И он широко благословил адмирала крестом. Адмирал захохотал, желая обрезать этого неожиданного защитника офицерской чести в лице попа в рясе, но, взглянув в фанатические глаза священника на аскетическом лице, поперхнулся. Он махнул рукой и мягко сказал: – Идите на своё место, батюшка. Катер зафыркал и дал ход, пыхтя и выбрасывая клубы дыма. Был ещё возмущен адмиралом младший доктор Романовский. Он был из демократической семьи, с юности прошёл тяжёлую школу жизни. Отец его был сослан в Сибирь, как замешанный в дело убийства Александра II. Юноша должен был кормить мать и двух сестёр. На эскадру Святодуского Романовский просился сам, так как сильно увеличенный оклад денежного содержания давал возможность помочь семье, которой доктор и оставил своё полуторное береговое жалование, как это делали семейные офицеры. Морское же довольство Романовский тратил очень экономно, вовсе не участвуя в кутежах. Водки, спиртных напитков и даже пива он не пил. Офицеры над ним подшучивали, но относились к Романовскому хорошо, так как старший врач, уже обленившийся от безделья и занимающийся лишь хозяйственными делами кают-компании (серьёзно заболевших сейчас же списывали в ближайший береговой госпиталь или отправляли в Россию на встречном пароходе), взвалил всю лечебную часть на своего помощника. В душе Романовский презирал офицеров, как бар, далеко стоящих от матросов. В письме к своему другу детства и единомышленнику он писал: «Эти господа-офицеры роют себе могилу. Они думают, что вся их жизнь заключается в смехе да в выпивке. А адмирал – это просто цепная собака! Он рычит и кусает всех, кто к нему приближается. Он их ругает публично, а они над ним издеваются исподтишка. Он воображает себя гением, но это даже не герой из повести Станюковича. Его можно было бы назвать диким адмиралом, а проще – военным бюрократом, воспитанным на безответственности самовластия и бесправии масс. Какой ужас – это бесправие масс. Матрос стоит, а офицер его бьёт, и он не смеет даже отвернуть лицо. Адмирал же ругает офицера, а тот стоит и держит руку под козырёк. И никто не думает о том, что это вечно продолжаться не может, что настанут другие времена, о которых мечтали наши лучшие люди, другие идеи, и весь этот дворянский класс полетит к чёрту. Будут и у нас адмиралы и офицеры, связанные с народом, вышедшие из его недр. И этот дворянский быт покажется им чем-то далёким и мрачным! А у меня лично отношение к этому дворянству выражается стихами Огарёва:
И ненависть к тому, что рушить надо, В душе моей сильна так, как сильна любовь!
В воспоминаниях о Цусимском сражении говорится о священнике Назарии, находившемся на броненосце «Суворов». «Первый снаряд, попавший в броненосец, угодил как раз во временный перевязочный пункт, устроенный доктором, казалось бы, в самом укромном месте — в верхней батарее, у судового образа, между средними шестидюймовыми башнями. Много народу было перебито, доктор как-то уцелел, но судовой священник, иеромонах отец Назарий, был тяжело ранен...» «Отец Назарий, монах не только по платью, но и по духу, находился на перевязочном пункте в епитрахили, с крестом и запасными Святыми Дарами. Когда к нему, сраженному целым градом осколков, бросились доктор и санитары, чтобы уложить на носилки и отправить вниз, в операционную, находившуюся под броневой палубой, отец Назарий отстранил их, приподнялся и твердым голосом произнес: "Силою и властию...", — но захлебнулся подступившей к горлу кровью. — Однако, пересилив себя, торопливо закончил: "...отпускаются прегрешения... во брани убиенным...", благословил окружающих святым Крестом, который не выпускал из рук, и упал без сознания». Бессмертная слава и вечная память пастырям-героям, которые весь короткий земной путь свой жили одной правдой, тянулись к истине и служили ей, как только могли, не на словах, а на деле, свято исполняя величайшую заповедь закона Божия: «Положить душу свою за други своя».
Глава 12. Что было, то прошло.
Капитан-паша ударил вице-адмирала и двух командиров на корабле своём.
(Из записок морского офицера с эскадры Сенявина)
Оставив на «Святославе» смятение и гнетущую тишину, катер побежал полным ходом, увозя адмирала, окружённого, как солнце планетами, своим маленьким, но блестящим штабом. Дежурный флаг-офицер сидел на руле. Остальные, стоя, как и адмирал, на корме катера, с целомудренным молчанием переглядывались друг с другом. Святодуский презрительно жевал губами. Наконец, он сказал: – Да, анекдот, действительно, скверный. Так все офицеры распустились, стали сами какими-то козлами. Подтянуть необходимо и вообще уничтожить этот козлиный дух. Козлы полезны на конюшнях, ну и как производители. Но на корабле они излишни и вредны. Адмирал опять рассвирепел, вспомнив, как глупо он себя чувствовал, лёжа на палубе. «Хорошо ещё, что китель не порвался и аксельбанты не лопнули», - подумал он и достал золотой портсигар, полученный когда-то в виде подарка из кабинета его величества в память плавания на «Азове». Как только папироса очутилась у него в зубах, четыре штабных руки поднесли к ней зажжённые спички. Закурив папиросу, адмирал подытожил результаты смотра: – И какие дьявольские рога у этого подлого животного! (Один из флаг-офицеров, мичман Браше, неожиданно фыркнул и стал поспешно кашлять. Адмирал взглянул на него подозрительно.) Затянувшись дымком ароматной египетской сигаретки, Святодуский взглянул на флаг-капитана: – Поручаю Вам уничтожить козла! – сказал он строго и внушительно. Флаг-капитан изумился, покраснел и с недоумением посмотрел на Святодуского. С некоторым испугом и негодованием он подумал, что это персональное поручение, пожалуй, немного унизительно для него. Тут годились бы и флаг-офицеры, если фельдшера окажутся мало достойными такого поручения. – Мне, Ваше превосходительство? - переспросил он с обидой. – Вам, - подтвердил адмирал, - и не позже, как через неделю! Полагаю, что в недельный срок Вы сумеете навести порядок на «Святославе». Флаг-капитан просиял, начиная понимать, в чём дело. – Когда приходит пароход из Сайгона? – обратился Святодуский уже к старшему офицеру. – Через пять дней, Ваше превосходительство, - всезнающий флаг-офицер оказался и тут на высоте. – Так вот, к этому времени всё должно быть закончено. Вы примете в командование «Святослав». Все распоряжения относительно этого дела я дам на корабле. Прошу времени не терять. Святодуский величественно замолчал. А на «Святославе» в это время всё ещё чувствовалось смятение и росло озлобление против адмирала.
Федотов и Томилов тоскливо смотрели вслед уходящему катеру с контр-адмиральским флагом на носу. Козёл, вахтенный журнал, падение адмирала, предстоящий суд особой комиссии – всё смешалось в их головах, вертелось там, внося хаос в их душевный мир. «Погибла моя карьера», - думал печально Федотов. «Пропала моя морская служба», - сам себе сказал Томилов. Наступил обеденный час. Как только распустили команду, просвистали к вину и обеду. Провалившийся смотр клал отпечаток на броненосец. Он был подобен карантину, который распространяется на весь экипаж корабля, независимо от того, кто болен и кто здоров. Офицеры глядели сумрачно, но старший офицер решил рассеять это похоронное настроение. Он деликатно пригласил командира откушать в кают-компании вместе с офицерами и, шутя, сказал, что сегодня к завтраку доктор даст рагу из местных креветок и жиго из антилопы с гречневой кашей. Федотов подумал, что после всех пережитых волнений будет недурно в дружеской компании офицеров выпить рюмку померанцевой, закусив вихоревскими консервами, грустно улыбнулся и согласился. Зимин в кают-компании уже играл на рояле: «Вы жертвою пали в борьбе роковой».
За завтраком Колесников усиленно подливал командиру охлаждённую померанцевую и замороженный в рефрижераторе эль. И по мере того как увеличивалось число выпитых рюмок и бокалов, отходила в сторону душевная тоска, суд особой комиссии уже не казался командиру страшным, а жизнь перестала казаться скверной. Мысли Федотова понемногу сосредотачивались на Кронштадте, где тихо и спокойно живётся, а порт работает, как заведённая машина. Нет бурь, тревог, шума из-за пустяков, читается газета «Котлин», всегда есть партия в винт по крупной (а Федотов очень недурно играл, следуя правилу: «кто не играет в карты, тот готовит себе печальную старость»), и жизнь в родной морской крепости с единственной в мире железной мостовой течёт так мирно, как будто бы Кронштадт не рядом со столицей, а где-то в глубокой провинции. Вспомнился даже красноносый Григорий, швейцар из Морского собрания, как первого января, когда там собирались офицеры поздравить друг друга с Новым Годом и выпить по бокалу шампанского, которым Собрание приветствовало своих членов, этот Григорий вручал офицерам напечатанные в типографии газеты «Котлин» его собственные стихи, получая за них по серебряному рублю на чай. Федотов совсем расчувствовался. И когда среди прочих тостов зазвучал тост подвыпившего мичмана Зимина, поднял бокал за «святого отца» и за «грозного козла» - этих мстителей поруганных и оскорблённых, командир не рассердился, а только, улыбнувшись, погрозил мичману пальцем. Кто-то из офицеров, в свою очередь, провозгласил тост за верховую езду и, когда все засмеялись, вспоминая падение Святодуского, спросил Федотова, не чувствовал ли он потребности в шпорах. Доктор собственноручно налил командиру чашечку крепкого кофе и сказал, кладя туда три куска сахара: – Как Вы любите – крепкий, горячий и сладкий, как первый поцелуй. А не угодно ли к нему рюмку коньяка Депре – три звёздочки? Командир охотно согласился. В общем, Федотов к концу завтрака обрёл спокойствие духа. На палубе он даже погладил Митрошку, угостил его папироской и добродушно сказал старшему офицеру: Ну что же, пойду к себе! Пора и чемоданы укладывать. А на флагманском броненосце жизнь била ключом. После завтрака флаг-капитан срочно отправился на «Святослав» и «Игорь» произвести следствие по делу о столкновении и о съедении вахтенного журнала. Надо было торопиться, так как суд особой комиссии адмирал назначил на завтра, в два часа дня. К этому времени следствие должно было быть закончено, оформлено и рассмотрено в оргонавигационном заседании суда. Приехавший на «Святослав» Курвуазье удивился царящему там добродушию, но сейчас же увидел, что весь офицерский состав в сильном подпитии. Даже виновнику событий, Митрошке, поднесли какого-то зелья, отчего тот прыгал, как бешеный, и так яростно посмотрел на флаг-капитана, что доблестный моряк предпочёл зайти за спину сопровождавшего его старшего офицера. Вечер в кают-компании «Святослава» прошёл в обсуждении деталей сегодняшних событий, печальными героями которых являлись Федотов и Томилов. Все возмущались манерой Святодуского оскорблять и унижать. Командира в гостях не было. Колесников сидел в каюте, пересматривал и обрабатывал свой научный трактат, а потому офицеры говорили свободно и не стеснялись в критике. Баковый лейтенант Брагин, старший среди присутствующих офицеров, сидел на диване с какой-то книгой, не вмешиваясь в разговор и лишь улыбаясь, когда мичманы «обкладывали» адмирала, но, в конце концов, и он ввязался в разговор.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Владивостокское подготовительное училище. - Грабарь В.К. Вскормленные с копья.
На должность начальника Владивостокского училища планировался однако в связи с болезнью отца — известного нейрохирурга Л.А. Поленов обратился с просьбой не рекомендовать его на должность начальника училища, и его просьба была удовлетворена. По предложению командования ТОФ выбор Наркомата ВМФ пал на начальника штаба бригады строящихся кораблей в Комсомольске-на-Амуре капитана 2 ранга Парийского Георгия Васильевича. (Мы об этом училище вкратце уже ) За четыре выпуска (1945–1948) училище направило в высшие и специальные военно-морские учебные заведения 736 человек. В 1948 году 94 воспитанника после второго курса были переведены на подготовительный курс Тихоокеанского ВВМУ, где через год получили аттестаты зрелости. 90 человек после первого курса были направлены в Саратовское ВМПУ и стали его выпускниками.
Далее вновь обратимся к наиболее ценному и полному на сегодня источнику, сборнику воспоминаний владивостокских подготов.
В.М. Басок, В.В. Козырь. Владивостокское военно-морское подготовительное училище (ВВМПУ). - Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк . СПб, 2001.
Капитан 2 ранга Парийский Георгий Васильевич стал первым и последним начальником ВВМПУ. Выбор оказался удачным. Спокойный, уравновешенный, несколько замкнутый, Г.В. Парийский быстро завоевал уважение курсантов, матросов, старшин, офицеров и преподавателей училища.
исполнилось 105 лет со дня рождения контр-адмирала ВМФ, участника Великой Отечественной войны, уроженца г. Инсара ныне Республика Мордовия Георгия Васильевича Парийского (1904-1974).
Адмиралы и генералы Военно-морского флота СССР: 1946-1960. Лурье В.М.
ПАРИЙСКИЙ Георгий Васильевич [17.4. 1904, г. Инсар, ныне Республика Мордовия — 1.1974, Ленинград]. Русский; контр-адмирал (27.1.1951); в ВМФ с 1925; член компартии с 1940. Окончил ВМУ им. М. В. Фрунзе (9.1925-10.1928), класс связи СККС ВМС РККА (10.1930-5.1931), курсы ком-ров миноносцев ТОФ (11.1938-4.1939). Корабельный курсант ЭМ «Войков» (5-9.1928), ком-р взвода Электро-минной школы УО, г. Кронштадт (10.1928-5.1929), вахт, нач-к ЭМ «Войков» (5.1929-10.1930), связист д-на СКР (5.1931-4.1932) МСБМ. Флаг, связист бр заграждения и траления (5.1932-2.1934; 5.1934-4.1936), БТКА (2-5.1934), ком-р ТЩ № 13 (б. «Гагара» ) (4-12.1936), ЗМ «Орджоникидзе» (12.1936-11.1938) ТОФ.
... В начале второй декады апреля 1932 года прибыли во Владивосток. Разместились там в казармах за Мельцевским базаром. В красивейшей бухте Золотой Рог редкий плавающий лед. У причалов торгового порта стоит несколько транспортов. Есть они и в районе мыса Чуркин. Но нигде не видно привычного силуэта военного корабля. Где же эти минные заградители и тральщики, на которых нам предстоит служить? Не было их, так же как не было в казармах нужного числа коек и парового отопления...
Несколько дней спустя с Черноморским эшелоном прибыл командир бригады А. В. Васильев — опытнейший минер и специалист по тралению мин. Вскоре и положение с кораблями стало проясняться. Советский торговый флот передавал нам транспорты «Томск», «Эривань», «Ставрополь» для переоборудования их в минные заградители, рыбаки — траулеры «Ара», ««Гагара», «Пластун» и «Баклан», а торговый порт — буксиры «Геркулес», «Патрокл», «Диомид», «Славянка» и «Босфор», которые должны были стать тральщиками. По всем кораблям на все работы отводилось два месяца. Самое сложное состояло в том, чтобы трюмы транспортов — будущих минных заградителей переоборудовать под минные погреба, разместить в них мины в несколько ярусов, настелить на верхней и твиндечной палубах минные пути, сделать лацпорты для сбрасывания мин, установить минные скаты и дополнительные крепления под артиллерийские орудия... На траулерах предстояло убрать все приспособления для добычи и обработки рыбы, на верхней палубе настелить минные пути, а в кормовой надстройке оборудовать лацпорты и установить артиллерийское вооружение. На всех кораблях нужно было дополнительно оборудовать кубрики, сделать каюты для командного состава. Требовалось обеспечить корабли навигационными приборами отечественного производства, радиостанциями и средствами связи, принятыми в Военно-Морском Флоте. Объем работ был колоссальным. Выполнение их возлагалось на завод и на экипажи кораблей. Трудились днем и ночью в несколько смен... Машинной команде пришлось перебирать и ремонтировать все механизмы, грузовые лебедки на верхней палубе, якорное и рулевое устройства и многое другое. Душой всех этих дел был флагманский механик Соколов. Наш «Маркони» — флагманский связист бригады Парийский, человек немногословный, на вид даже мрачный, «колдовал» вместе со своими радистами над средствами связи, дабы успеть вовремя заменить их новыми...
Вступив в строй, минные заградители форсированными темпами стали отрабатывать организацию службы, которую, как и курсы и перечни упражнений по боевой подготовке по каждой специальности, штабу бригады и флагманским специалистам — Андрееву, Брезинскому, Головко, Парийскому, Соколову пришлось разрабатывать самостоятельно. В этой области большую работу проделали старпомы минных заградителей Каратаев, Кремов и командиры кораблей Новиков, Марин. Все работали с огоньком, словно одержимые, месяцами не сходя на берег. Корабли часто выходили в море, отрабатывали совместное плавание, организацию минных постановок в дневных, а затем и в ночных условиях, в сложных условиях погоды...
Де-Кастри
В один из сентябрьских дней 1933 года вместе с флагманским связистом Парийским и флагманским механиком Соколовым я был вызван к Басистому. — Доложите, в каком состоянии находятся боевые части заградителя «Эривань», подчиненные вам как специалистам, можно ли послать «Эривань» в поход до де-Кастри с членом Военного совета Морских сил Дальнего Востока Булыжкиным? Хоть стоит осень — пора на Японском море приятная, — но от туманов и штормов гарантий нет. Мы подробно доложили Басистому обо всем. Выслушав нас, Николай Ефремович задал последний вопрос: — Сколько потребуется времени, чтобы подготовить «Эривань» к походу? — Трое суток, — за всех ответил Соколов. Басистый взял телефонную трубку и позвонил, комбригу: — Докладывает начальник штаба. По всем боевым частям «Эривань» в порядке. На приемку угля, грузов и приборку требуется трое суток. Прошу разрешения в поход послать флагманского штурмана и связиста. — И тут же обратился к нам: — Разговор слышали? Действуйте. Ход подготовки докладывать вместе с утренним рапортом, все неотложное — в любое время суток. Мы с Парийским чуть не задохнулись от радости; сбудется наша мечта, побываем в самом дальнем северном районе Японского моря, в Татарском проливе!
Минный заградитель «Эривань». Бывший грузопассажирский пароход Доброфлота типа "Астрахань".
К походу готовились как к большому празднику. Каждый хотел наконец-то увидеть все Японское море, а не только залив Петра Великого...Вскоре Булыжкин и командир «Эривани» ушли на катере в порт, а мы с Парийским и корабельными курсантами с мостика стали с интересом разглядывать город, похожий скорее на среднерусское село. Расположен он на террасе высокого взгорка. Хорошо видны церковь, дома, главным образом деревянные. Порт, вернее — гавань из высоких, ранее нами нигде не виданных массивных деревянных ряжей, образующих солидных размеров ковш. Из-за высокого причала торчат тоненькие мачты: там стоят катера. На берегу, выше линии прилив и прибоя, несколько внушительных амбаров. Вернувшись на корабль, Новиков собрал командный состав, главных старшин и объявил: — Командному составу и главстаршинам разрешаю в две смены сойти на берег сроком на два часа. Заведующего кают-компанией и корабельной лавкой отправить с первой сменой для закупки всего необходимого. Тут кое-что можно приобрести. Корабельные курсанты и штурмана могут оставаться на берегу обе смены. Командир порта предупредил: здесь внезапно налетают такие шквалы, что мигом может сдрейфовать к берегу, а то и выкинуть. Поэтому машину держать прогретой. Вахтенному начальнику находиться на мостике, тщательно следить за дрейфом. Штурманам дать вахте пеленга на приметные места, гарантирующие безопасность. Любой сигнал сиреной, поднятый флаг «Ц» означают: бегом на корабль! Сообщение с берегом обеспечивает портовый катер. Если случится что-то экстренное, поможет катер пограничников. В первую смену вместе с нами на берег пошли Парийский и Каратаев. Вошли на шлюпке в гавань, где стояло несколько плашкоутов. Был час полного отлива. Наш катер, оказавшись точно на дне глубокого колодца, стал очень маленьким, а стенка видавшего виды пирса-ряжа высотой в несколько метров. На нее мы взбирались по деревянной, скользкой от водорослей лестнице. Через полтора часа, закончив зарисовки и промеры, оставив на шлюпке рулевого, пошли в город. Немощеные и неширокие улицы, дома старинные, приземистые, крепко сколоченные, дерево аж почернело. Многие, как в деревне, имеют крытые дворы. Почти у всех жителей свои огороды. Палисадников куда меньше. В центре города дома посолиднее. У церковной площади городские учреждения, магазины и бытовые предприятия. Окна у большинства домов снаружи закрываются здоровенными ставнями. На окраине дома пониже и ставень на окнах нет. Жители здесь работают на лесозаготовках, иные добывают уголь, занимаются разным ремеслом, рыбной ловлей, земледелием, выращивают овощи и даже хлеб. Поля находятся за сопками — в долинах рек. ...В назначенное время мы снялись с якоря и направились в де-Кастри. Погода благоприятствовала. Первым открылся багровый от зари высокий гранитный мыс де-Кастри, суровый и неприступный, прекрасный в лучах восходящего солнца. Потом перед нами предстала почти полукруглая, окруженная высокими берегами с вековой тайгой бухта. Полное безветрие, изумительная гладь водяного зеркала. Особая, неповторимая красота! Только подойдя к якорному месту, разглядели сливавшийся с лесистыми берегами остров Обсерватории, прикрывающий устье реки.
Стали на якорь. Булыжкин предупредил, что в де-Кастри мы пробудем неделю. После подъема флага корабельные курсанты, штурман корабля, рулевые и мы с Парийским отправились на берег. Потапенко поручили заниматься с курсантами промерами, а мы с Парийским решили добраться до ближайшей вершины, чтобы с ее высоты рассмотреть все достопримечательности.
Адмиралы и генералы Военно-морского флота СССР: 1946-1960. Лурье В.М.
Не закончив учебу на курсах миноносцев, был командирован в Кронштадт для перевода отряда БТЩ во Владивосток. Совершил его в должности ком-ра БТЩ «Трос» и нач-ка штаба этого перехода. Ком-р отдельн. ДТЩ (4-10.1939), ком-р бр заграждения (10.1939-6.1940), отдельн. д-на минных заградителей (6-11.1940), КРЛ «Лазарь-Каганович» (11.1940-11.1942). Нач-к штаба Отряда ВСКРК (11.1942-6.1944) ТОФ. Нач-к Владивостокского ВМПУ (6.1944-5.1948), ВМТУ ВМС в Кронштадте (5.1948-12.1951). Уполномоченный по надводным кораблям Балтийской группы (12.1951-12.1953), ст. уполномоченный по надводным кораблям Таллинской группы (12.1953-3.1956) Упр. Гос. приемки кораблей ВМД. Из аттестации (1956): «К своим обязанностям относится серьезно. Полученное дело стремится выполнить своевременно и добросовестно. Работая как председатель комиссии государственной приемки, приемку в состав Флота от промышленности кораблей осуществлял качественно и компактно. Документации оформлял правильно... Морально и политически устойчив. В общественной и партийной работе принимает активное участие». С марта 1956 в запасе по болезни. Награжден орд. Ленина (1951), Красного Знамени (1946), Отечественной войны I ст. (1946), 2 орд. Красной Звезды (1944, 1945), медалями. Похоронен на Богословском кладбище.
Парийского Георгия Васильевича помнят на Родине, в г. Инсар. В бережно хранятся его вещи.
В.М. Басок, В.В. Козырь. Владивостокское военно-морское подготовительное училище (ВВМПУ). - Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк . СПб, 2001.
Начальник училища имел двух заместителей: по учебной и строевой работе капитана 2 ранга Галкина Виктора Николаевича и по политической части — начальника политотдела капитана 2 ранга Гуренкова Георгия Васильевича. Капитан 2 ранга Галкин В.Н. — участник Гражданской и Великой Отечественной войн, после окончания в 1928 году училища имени М.В. Фрунзе служил на Каспийской военной флотилии, затем был начальником 1-го курса ВМА имени К.Е. Ворошилова, закончил Командный факультет ВМА. С началом Великой Отечественной войны служил в штабе Западного укрепрайона Кронштадтской ВМБ. В подготовительное училище пришел с должности начальника строевого отдела курсов младших лейтенантов и остался в нашей памяти как опытный и высокообразованный офицер... К началу 1944/1945 учебного года штат училища, состоявший из 59 офицеров, 66 старшин и матросов срочной и сверхсрочной службы и 243 человек вольнонаемного состава был полностью укомплектован. Комплектование училища переменным составом происходило из двух источников: учащихся Владивостокской, Киевской и Одесской военно-морских спецшкол и учащихся средних школ Приморского и Хабаровского краев и районов Восточной Сибири. Комплектовалось сразу три курса (1 курс — 8 класс, 2 курс — 9 класс и 3 курс — 10 класс). По индивидуальному набору из средних школ было подано 1871 заявление, а зачислено около 200 человек. Всего в училище было зачислено 616 курсантов. Организационно они были сведены в три курса по две роты на каждом курсе и по четыре класса в каждой роте. 1-й курс составили учащиеся, окончившие 7-й класс... 2-й курс наполовину состоял из спецшкольников, окончивших восьмой класс, остальные были отобраны по конкурсу из гражданской молодежи с восемью классами образования... 3-й курс был полностью сформирован из спецшкольников, окончивших 9-й класс военно-морских спецшкол (Владивостокской, Киевской и Одесской)... Первоначально училище разместили в четырех зданиях бывшей военно-морской спецшколы. Учебный корпус находился на ул. Менжинского, 65, столовая — на ул. Лазо, 4, общежития — в двух корпусах на ул. Дзержинского, 23 и ул. Ленинской, 119. Такое размещение не соответствовало требованиям, предъявляемым к учебным заведениям закрытого типа. В дело пришлось вмешаться Наркому ВМФ адмиралу флота Кузнецову Николаю Герасимовичу, посетившему училище в период его формирования в августе 1944 года. По его распоряжению военный совет ТОФа выделил училищу корпуса, которые были ранее заняты школой младших авиационных специалистов (ШМАС); они располагались в одном гарнизоне с Тихоокеанским высшим военно-морским училищем на 6-м километре шоссе в районе Первой Речки.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Теплов Евгений Алексеевич окончил ВВМУПП им. Ленинского комсомола. С 1976 по 1995 год - РТБФ - начальник лаборатории приготовления баллистических ракет. Ушел в запас в звании капитана 3 ранга в 1993 году.
Тер-Погосов Игорь Никитович.
Тер-Погосов Игорь Никитович окончил ВВМУ им. М.В. Фрунзе, ушел в запас в звании капитана 3 ранга в 1991 году.
"С-191 «Псковский комсомолец» 1 июня 1954 года заложена на Балтийском Заводе (ССЗ № 189) им. С. Орджоникидзе в городе Ленинграде как средняя торпедная подводная лодка 9 июня 1955 года спущена на воду. 31 октября 1955 года вступила в строй. 23–25 июля 1999 года в Пскове находились 14 членов экипажа атомной подводной лодки «Псков». Им торжественно вручили знамя подводной лодки «Псковский комсомолец», которое находилось на хранении в комитете по делам молодежи Администрации Псковской области. Теперь знамя будет храниться на
"... Вот они, звездные командирские минуты! — Утверждаю курс цели... — Второй торпедный аппарат, товсь! На ходу механику: — Дифферент? И даже не услышав, а прочитав по губам: «Дифферент ноль!» — командир бросает резко и необратимо: — Аппарат, пли! Едва различимый толчок под ногами, характерное татаканье в гидрофонах... Торпеда вышла. И всё. Слаженная работа, ни разу не прерванная ни окриком, ни замечанием. Выражаясь языком техники, я видел, как командирская воля прочертила на графике четкую прямую без единого сбоя. А ведь командиру лодки капитан-лейтенанту Олегу Александровичу Ковальчуку едва минуло тридцать и в командование он вступил всего полгода назад... А потом лодка, отфыркиваясь, всплыла на поверхность, и море выливалось через шпигаты, и веселое солнце покачивалось на пологой зеленой волне. Из ограждения рубки ветер относил в сторону сигаретные дымки, было слышно, как кто-то задорно спрашивал: — Ну как, псковичи, порядок? — Порядок! — отвечали ему. Лодка в тот день погружалась еще один раз, и снова торпеда прошла точно под целью. Стрельба была выполнена с оценкой «отлично». Фамилии отличников и значкистов всякого рода я поначалу добросовестно заносил в блокнот, а потом бросил: пришлось бы переписать почти всю лодку. И вот в первом отсеке я беседую с моряками. Только что закончились занятия по специальности, с узкого прохода между койками еще не убраны банки. Моряков двое. И поскольку на обоих комбинезоны, я прошу поначалу сказать, кто они такие. Оказывается, трюмные, старшины 1-й статьи, командиры отделений. О классности я и не спрашиваю. Первый — и так ясно. — Ну хорошо, как экипаж стреляет, я видел. А как проводит свободное время? — Это смотря кто. У тех, кто по первому году, этого свободного времени практически нет. Надо системы изучить, а знаете, их у нас сколько?! Я догадываюсь, сколько, но зачем румяному, русоволосому Валере Евдашову знать, что когда-то я вдоволь походил на таких же точно лодках и говор дизелей, который здесь, на носу, почти неразличим, мне понятен и дорог... — Молодой сам на берег не запишется, пока на допуск не сдаст. — Это крепыш с ежиком черных волос Виктор Морозов. — Так что же, так они на лодке все время и сидят? — Да нет же. Я их вот недавно в кино водил. — Валера у нас секретарь комсомольской организации, — поясняет Морозов. А дальше моряки рассказывают, какой замечательный вечер провели они недавно в медицинском училище. Застрельщиком был замполит старший лейтенант Виктор Михайлович Корзинкин. Моряки купили подарки, и лучшей танцевальной паре были торжественно вручены часы... из «Детского мира», а лучший исполнитель лезгинки получил шашку, купленную в том же магазине. Девушки, в свою очередь, накупили пирожных, сварили кофе... Попутно я узнаю, что старший лейтенант — кандидат в мастера по двум видам спорта. Наверное, поэтому спорт на лодке в таком почете: сборная «псковичей» обыграла в волейбол не кого-нибудь, а команду самих морских десантников! — А как здорово было, когда мы всем экипажем за город поехали! — вспоминает Евдашов. И по легкой грустинке, которая мелькнула в голубых глазах, я понимаю, что все это запомнилось: как купались в речке, жарили на углях шашлыки, бродили по лугам, слушая птичий щебет... Так, может быть, «Псковскому комсомольцу» повезло на замполита? И на командира тоже? Я ведь видел, как светлели лица моряков, когда заходила речь о Ковальчуке... Разумеется, нынешние успехи экипажа можно было вполне отнести на их счет. Но ведь такие же успехи были у лодки и в прошлом году, и в позапрошлом... Многое прояснил разговор со штурманом. Старший лейтенант Игорь Тер-Погосов на этой лодке недавно, и вот что ему бросилось в глаза: — Здесь (впрочем, как и повсюду) экипаж многонационален: белорусы, молдаване, армяне, русские... Но себя-то они называют только псковскими. Так стало обрастать для меня плотью и кровью отвлеченное поначалу понятие «шефство». А в многонациональности экипажа я убедился, спустившись в трюм центрального поста. Там колдовали у помпы круглолицый пскович Толя Федоров и, по виду совершенный мальчишка, таджик с черными миндалевидными глазами Махмадали Раджапов. А командовал ими болгарин Валерий Беликов, мускулистый моряк, родом из села Новоселове, что под Одессой. Мерно гудел ГОН — главный осушительный насос, иногда было слышно, как разбиваются о корпус невидимые валы. Начинало покачивать. — Я бы на надводный корабль никогда служить не пошел, — сказал Толя Федоров. И тут же поведал байку: — Возвращались после службы домой два матроса, познакомились, и оказалось, что все три года служили вместе на одном и том же корабле — авианесущем крейсере «Минск». А здесь мы одна семья. — Да-да, одна семья, — подтвердил Раджапов. И все-таки тон в этой семье задавали посланцы псковского комсомола. Их было на лодке двенадцать, в недавнем прошлом токарей, механизаторов, агрономов, и попали они на лодку по комсомольским путевкам. Я видел картонные книжечки с военно-морским флагом и силуэтом подводной лодки на обложке. Ребята не оставляли их на берегу. Путевки шли с ними в море. Некоторые из этих парней надолго связали свою судьбу с флотом. Те же Николай Шмонин и Валерий Левченко, оба из Пустошкинского района Псковской области. Уже много лет шефствует псковский комсомол над лодкой. В базе, в ленинской комнате (оформленной, кстати, псковскими художниками), висит на почетном месте обращение обкома ВЛКСМ к балтийцам. Оно заслуживает того, чтобы привести его почти полностью: «Комсомольцы Псковщины передают вам имя «Псковский комсомолец» как драгоценную реликвию. От века стояла наша прекрасная земля, и едва ли не каждое десятилетие в истории помечено сражениями. Бился на этой земле Александр Невский. Здесь родилась Рабоче-Крестьянская Красная Армия. На этой земле самоотверженно боролся комсомол, подарив Отечеству имена Александра Матросова и Клавы Назаровой, Леонида Голикова и Маши Порываевой. Бережно относитесь к этому гордому имени. Будьте достойны тех, кто в святом беспокойстве восторженно жили и умирали прекрасно...» Взволнованные, идущие от самого сердца слова. Моряки «Псковского комсомольца» подтверждают их делами. Мичман Анатолий Терентьевич Морковин не новичок на флоте. О золотых руках мичмана, о том, что он все знает, я услышал от моряков в первый же день. А вот познакомиться по-настоящему удалось не сразу. В жарком грохоте пятого отсека, по которому мичман расхаживал голый по пояс, тучный, меднолицый, со струйками пота на могучей груди, много не поговоришь. И только когда мы шли на глубине, мичман деликатно постучался ко мне в каюту. Замполит остался в базе, готовился к юбилею лодки, и я поселился у него. Никакой стул, разумеется, в каюте не помещался. Я потеснился на койке и попросил Анатолия Терентьевича рассказать, как служат его подчиненные. — Нормально. Я попытался узнать, что скрывается за этим «нормально».
Между 1-м и 2-м отсеками.
И мичман рассказал, что перед самым выходом вышел из строя насос охлаждения главных двигателей, весящий не один десяток килограммов. Надо было отсоединить его от магистрали и заменить графитовый подпятник, выполнить работу, которая и в заводских условиях достаточно трудоемка. Мотористы Владимир Никитин и Виктор Миронов начали ремонт в девятнадцать ноль-ноль, и утром, в четыре тридцать, насос заработал. — Я им, конечно, помогал, но они бы и сами справились, только больше бы времени ушло. Они хорошие ребята, мои друзья. — В устах сорокатрехлетнего Морковина такая аттестация могла показаться немного странной, но я знал, что Анатолий Терентьевич так до сих пор и не собрался жениться, и мотористы были его семьей не только в переносном смысле этого слова... Я захотел поближе узнать этих парней, хотя бы Миронова, но мичман предупредил: — Миронов молчун. К нему особый подход нужен. Иначе из него и слова не вытянете. Поначалу, и правда, разговор не клеился. Но стоило мне заговорить с Мироновым о его родных местах, как он оживился и тут же рассказал, что от его села Дедино рукой подать до кургана Дружбы, у которого сходятся границы Латвии, Белоруссии и Псковской области, что он, как отслужит, обязательно вернется в село, где до призыва работал трактористом. И что его дядя, Владимир Петрович Миронов, с восемнадцати лет ушел в партизаны, а в конце войны в боях за Кенигсберг стал Героем Советского Союза. Геройство не передается по наследству, я понимал это, но понимал и другое: Миронов будет служить так, чтобы его родичи за него не краснели. В центральном посту, над станцией аварийного продувания, висит металлическая дощечка с надписью: «Боевой пост им. Александра Матросова». Глядишь на нее и веришь: моряки с этого поста никогда не подведут ни лодку, ни ее командира. Есть у экипажа и колба с землей, взятой с того места, где совершил свой подвиг бессмертный солдат. Мичман Шмонин как-то сказал мне: — И колба-то небольшая. А приспособить негде. Все в отсеке занято, до единого сантиметра, а ведь когда нам псковичи землю передавали, то просили, чтобы мы ее поместили там же, где будет Матросовский пост... Для экипажа эта земля — реликвия, а для старшины 2-й статьи Владимира Боровкова — родная, отцами и дедами завещанная. Поселок Чернушки — неподалеку от его деревни. Так в тугой узел сплетены на лодке боевые традиции с судьбами экипажа. В шестом отсеке, где, укрытые кожухами, неторопливо ворочаются гребные электродвигатели и где под водой жарче, чем в тропиках, несет вахту командир отделения электриков старший матрос Игнатьев. Его отец, монтажник Псковского завода радиодеталей, служил когда-то на Севере, на атомной лодке, и тоже был командиром отделения электриков. Он уволился в запас главным старшиной, и Анатолий уверен, что еще догонит отца. Как-никак впереди почти два года... Преемственность традиций: и тех, что восприняты от отцов, и тех, что родились в железных отсеках, — и была, по-моему, главным из всего того, что я увидел на борту «Псковского комсомольца». И радист Саша Сотников, интеллигентный, слегка ироничный ленинградец, и загорелый до черноты торпедист молдаванин Ваня Казаны (я видел, как артистически он работал на талях) — все они в этом главном псковичи. Штурман Тер-Погосов не ошибся. Все дни, что мы были в море, в жилых отсеках кипела работа: после вахты моряки мастерили подарки шефам. На комсомольском собрании было решено: все делать самим. Тут были миниатюрные модели, чеканка, хитроумные плетения из пеньковых тросов... На лодке упорно поговаривали о том, что шефы собираются подарить экипажу цветной телевизор. На торжества, посвященные юбилею корабля, собирались приехать руководители псковского комсомола, были приглашены родители... Подводная лодка швартовалась не только к пирсу. Другой ее причал находился в белокаменном Пскове! За добро принято платить добром. Хороших парней выпускает лодка в жизнь, проверив их на прочность тревожною тишиною глубин, яростью штормового наката... * * * Мы возвращались в базу. Ветер разгулялся не на шутку, и Балтика накрывала лодку с головой. Взрывались, налетая на обтекатель, волны, и белопенные осколки со свистом били по стеклам рубки. В разрывах фиолетовых туч было видно, как несется наперегонки с ветром багряно-желтая луна. Я стоял рядом с Ковальчуком на правом крыле. Командир пристально всматривался в пляшущие на воде огни, и то и дело слышалось: — Полкорпуса влево! — Вправо не ходить! — Так держать! На руле стоял Бальчунас. Немногословный узколицый Витас в самые ответственные минуты всегда вызывался сюда. Светлый круг рубочного люка заслонила чья-то фигура. Моряк поднялся наверх, и тотчас я услышал за спиной восторженное: — Красота какая, товарищ командир! — Красиво, — обронил Ковальчук. «Псковский комсомолец» входил в базу."
"С-189" станет общедоступным музеем примерно в сентябре. В качестве иллюстраций ПЛ пр. 613 приведены фото, предоставленные подготом Загускиным Н.Е.
Тимофеев Александр Рюрикович.
Тимофеев Александр Рюрикович окончил ВВМКУ им. М.В. Фрунзе. Службу проходил на СФ в 1-й флотилии подводных лодок с перерывом на обучение в ВМА. Капитан 1 ранга, в запасе с 2003 года, командир Б-292 «Пермь».
Атомная подводная лодка Б-292 «Пермь» пр.671РТМ. - Седьмая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. - Санкт-Петербург, серия "На страже Отчизны", выпуск 4, 2005 г.
"Основные этапы службы 3.03.1984 — зачислена в списки кораблей ВМФ. Классифицирована как крейсерская АПЛ, присвоен тактический номер К-292. 2.08.1984 — окончено формирование экипажа на базе 33-й ДиПЛ 1-й ФлПЛ СФ. Первым командиром корабля назначен капитан 3 ранга Сергей Владимирович Монахов, старшим помощником командира — капитан 3 ранга Александр Иванович Леонов, заместителем командира по политической части — Евгений Васильевич Цыганов, помощником командира — капитан 3 ранга Александр Павлович Сыропятов, командиром БЧ-5 — капитан 3 ранга Владимир Федорович Новохатский. 4.01.1985-28.02.1987 — экипаж прошел обучение в УЦ ВМФ в Обнинске. 15.04.1986 — заложена в цехе №12 ЛАО в Ленинграде (зав. №01655). 2.03.1987 — экипаж прибыл в Ленинград, включен в состав 39-й бригады строящихся и ремонтирующихся ПЛ. Личный состав экипажа участвует в достройке ПЛ и проведении заводских швартовых испытаниях. 29.04.1987 — спущена на воду. 20.07.1987 — завершены заводские швартовые испытания. Летом 1987 г. — в транспортном доке по внутренним водным путям переведена на сдаточную базу "Дубрава" ЛАО для прохождения заводских ходовых и государственных испытаний. В Северодвинск лодка прибыла 4.08.1987 г. 27.11.1987 — подписан приемный акт (ответственный сдатчик — В.П.Сорока). 5.12.1987 — поднят военно-морской флаг. 10.12.1987 — лодка прибыла в губу Большая Лопаткина к месту постоянного базирования, вошла в состав 33-й ДиПЛ 1-й ФлПЛ СФ. 30.12.1987 — включена в состав СФ. 23.08-01.11.1988 — лодка с основным экипажем (командир — капитан 2 ранга Александр Рюрикович Тимофеев, старший на борту — капитан 1 ранга Михаил Васильевич Моцак) успешно выполнила задачи 1-й БС. Оценка "автономки" — "отлично"."
Тимофеев Александр Рюрикович, командир пла 11-й ДиПЛ в центре. См.
Тимофеев Александр Рюрикович унаследовал профессию отца, военного моряка, Героя Советского Союза капитана 1-го ранга, инженера Рюрика Александровича Тимофеева, участвовавшего в знаменитом походе подводной лодки «Ленинский комсомола на Северный полюс. - Путь в моря. Очерки о Ленинградском нахимовском училище. Составитель: Раздолгин А. А. Л.,1984.
Традиции. Они, как надежные ориентиры, помогают питомцам училища утвердиться в принятом решении, проверить себя, достойны ли продолжать дело отцов и дедов.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Юрий Иванович дальновидно завел книгу почетных посетителей Ай-Тодорского маяка. Гости, посещавшие его, оставляли благодарные записи в книге отзывов, расспрашивали о подробностях такой романтической службы, об истории этой отрасли гидрографии. - Пожалуй, именно их искренний интерес и побудил меня в свое время к созданию маячного музея, известного теперь далеко за пределами Крыма, - говорит Юрий Иванович,- Но за многие годы книга отзывов сама стала представлять музейную ценность. Ведь именитые гости не только благодарили или хвалили - они оставляли на страницах свои размышления, мироощущение, свое отношение к морскому делу. Нам, маячникам, дорог их взгляд «со стороны» на наш труд. Я уверен: их слова и оценки представляют большой интерес для широкой читательской аудитории. Ведь посетителями маяка уже в наше время часто бывали люди неординарные. Главнокомандующие, командующие всеми четырьмя советскими флотами, знаменитые ученые, писатели, мастера искусств. Мы принимали гостей из разных концов своего великого Отечества, из многих стран мира. Архивы сохранили и подробные отчеты о пребывании здесь в свое время Л. Толстого, А. Чехова, В. Маяковского, о визитах на маяк царствующих особ и великих князей, короля и королевы Дании. Юрий Иванович позволил мне сделать выписки из книги почетных посетителей, часть из которых мне хотелось бы привести, ибо они - своеобразный портрет Ай-Тодорского маяка и его смотрителя. Академик А.Ф. Трешников: «Прекрасная идея - создать музей на маяке Ай-Тодорском. На этом мысу селились люди с древнейших времен, о чем свидетельствуют археологические раскопки и следы материальной культуры далекого прошлого. Сами по себе они уже могут составлять музей. Ай-Тодорский маяк тоже уникален и необыкновенно красив... В районе мыса проводил морские исследования наш известный современник и мой учитель - академик В. Щулейкин. ...Начальник маяка Тюрин бережно собирает его историю, в которой очень кстати оказалось место и для раздела, посвященного плаванию вокруг Антарктиды кораблей «Фаддей Беллинсгаузен» и «Адмирал Владимирский» в 1982—1983 гг. Юрий Иванович сам участник того плавания и свято хранит документы, вещи, книги, относящиеся к тем событиям. Считаю, что современники и потомки по достоинству оценят этот труд. Музей Ай-Тодора будет таким же манящим огоньком всем, кто ценил историю, как притягательный луч его маяка. Он всколыхнул в моей памяти воспоминания об Антарктике, изучению которой я отдал многие годы, позволил еще больше оценить вклад Черноморского флота в науку о земле и море, значимость географических открытий, сделанных нынешним поколением черноморцев...»
Заместитель министра обороны СССР генерал армии В. Говоров: «...Восхищен вашим трудолюбием и сохранением памятников старины...» Командующий Кольской флотилией КСФ контр-адмирал И. Касатонов: «...Искренне благодарен за сохраненную частичку русской истории, за самоотверженность и энтузиазм! Именно так надо любить свою Родину, свой флот и свою работу...» Т.Д. Карбышева (дочь героя-генерала): «...Никогда не думала, что когда-нибудь окажусь на замечательном, самом красивом на Черном море, а может быть, и в мире маяке... Замирает сердце, переполняется гордостью и любовью...» Главнокомандующий ВМФ СССР адмирал флота В. Чернавин: «С большим интересом ознакомился с маяком. ...Нельзя не оценить усилия энтузиастов по сохранению истории маячной службы и нашего флота. Все увиденное вызывает чувство глубокого удовлетворения...» Начальник Главного управления навигации и океанографии Минобороны РФ вице-адмирал А. Комарицын: «...Несмотря на все трудности и сложности современного периода, маяк, его строения, территория содержатся в образцовом порядке. Такая образцовость возможна только тогда, когда работа и служба - дело жизни, чести и совести маячников...» Профессор О. Мамаев: «...Кто, видя далекий, спасительный, зовущий огонь маяка, не мечтал понять его сущность и коснуться его сердца? Ай-Тодор! Твой огонь всегда спасительно вел меня мимо приветливо-грозных берегов. И вот я на мгновение прикоснулся к твоему сердцу...» Начальник экспедиции журнала «Советская женщина» яхт-капитан Виктория Островская (яхта «Альтаир»): «Тринадцать суток я шла на сигнал Ай-Тодорского маяка. Шторм отбрасывал меня в море, но я опять шла на этот позывной. И вот не только достигла берега, но даже поднялась в башню и потрогала линзу светильника, который светит морякам в пути, поднимает настроение, обогревает теплом земли - нашей, родной, любимой. В шторм, в темноте, шуме и завывании ветров нам так нужна эта путеводная нить надежды, сотканная из света и тепла...» Ученый секретарь Владимирского отдела Географического общества СССР Л. Фоминцева:«Поиски материалов о жизни прославленного русского флотоводца, нашего земляка-владимирца М.П. Лазарева раскрыли мне новую страницу его деятельности - основание старейшего маяка на Черном море - маяка Ай-Тодор.
Впервые побывав здесь, я была тронута тем, как свято чтит коллектив маяка лазаревские традиции - безупречно честное отношение к делу во имя интересов Родины, гуманистическое отношение к людям, постоянное сочетание будничных дел с научно-исследовательской работой. Оставляю на память пейзаж нашей скромной реки Клязьмы, которая течет за тысячи верст от вас и несет свои воды в море». Таковы некоторые штрихи к портрету Ай-Тодора, запечатленные его гостями. Это лишь небольшая часть из сказанного, записанного посетителями. Тюриным пройден долгий и нелегкий офицерский путь. Путь служения Отчизне продолжается. Юрий Иванович исправно несет бессменную вахту смотрителя Ай-Тодорского маяка, зеленый свет которого знают тысячи и тысячи моряков многих стран. И все эти 29 лет маяк исправно, изо дня в день, стабильно, как восход и закат солнца, светит мореплавателям, ориентирует их, дарит предчувствие скорой встречи с землей. И никакие нештатные ситуации не могут помешать маяку зажечь свою путеводную звезду.
Хватов Геннадий Александрович. Выпуск 1952 г.
Адмирал, помощник ректора МГУ им. Г. И. Невельского по военному обучению; родился 3 мая 1934 г. в пос. Мышкино Ярославской области; в 1952 г. окончил Саратовское военно-морское подготовительное училище; 1952-1956 - курсант Высшего военно-морского училища подводного плавания им. Ленинского комсомола; с 1956 по 1964 год - на Тихоокеанском флоте, командир рулевой группы, штурманской боевой части, помощник командира дизель-электрической подводной лодки, помощник командира атомной подводной лодки...
Почетный Старшина Собрания. ХВАТОВ Геннадий Александрович... ВМА (1973 г.), ВАГШ (1976 г.) ... НШ, командир дивизии, НШ флотилии ПЛА (1973 – 1980 гг.). Командующий флотилией разнородных сил ТОФ (1980-1983 гг.). НШ Тихоокеанского флота (1983 - 1986 гг.). Командующий Тихоокеанским флотом (1986 - 1993 гг.). Награжден орденами Красного Знамени, «За службу Родине в ВС СССР» III и II степени, иностранными орденами.
Четвериков Виталий Павлович. Выпуск 1952 г.
Родился 16 августа 1933 года в Алма-Ате. В 1949-1952 годах - учился в Саратовском военно-морском подготовительном училище, затем в Ленинградском высшем военно-морском училище имени Ленинского комсомола. В 1963 году окончил режиссёрский факультет ВГИКа, мастерская Григория Козинцева. С 1962 года режиссёр киностудии "Беларусьфильм". Постановщик игровых и документальных фильмов, автор сценария документального фильма "Ищу соперника" (1980). Народный артист Белорусской ССР (1979); Ушёл из жизни 26 августа 1983 года.
призы и награды Лауреат Государственной премии Белорусской ССР (1974, за фильм "Руины стреляют"); Награждён Серебряной медалью имени А.П. Довженко (1975, за фильм "Пламя").
Штыров Анатолий Тихонович.
Родился 6 марта 1929 года в г. Петровск Саратовской области. В 1944 году, в соответствии с указом Сталина подбирать беспризорников на железных дорогах, попал в Горьковское военно-морское подготовительное училище. Там в совершенстве изучил французский язык. В 1947 году был исключен из комсомола «за антисоветские настроения». Это могло иметь плохой конец, но его пощадили по молодости. В том же году, завершив обучение в училище, поступил в Тихоокеанское высшее военно-морское училище (ТОВВМУ), где в совершенстве изучил английский язык. Окончив это училище 21 сентября 1951 года, он получил воинское звание лейтенант и был назначен в распоряжение командующего Камчатской военной флотилией. Плавал на подводных лодках в различных должностях — от командира рулевой группы до старшего помощника командира лодки. В период 1959-1960 годов учился на подводном факультете Высших офицерских классов. После учебы снова был направлен на Тихоокеанский флот, где служил в должностях командира лодки, начальника разведки эскадры подводных лодок, заместителя начальника штаба Камчатской военной флотилии. В 1983 году ему было присвоено звание контр-адмирал, а в 1985 году он был переведен на запад, в штаб юго-западного направления. В июне 1988 года, с выслугой более 40 календарных лет, Штыров был уволен в запас по болезни. В процессе службы накопил много интересного материала. По его собственным словам, в период с 1947 по 1955 годы стихов не писал вообще, так как чувствовал, что постоянно подвергается слежке за «вольнодумство». Уволившись в запас, он подготовил и выпустил книгу стихов «Моряна» (Кишинев, «Литература артистика», 1990), которую писал почти всю жизнь. «Возраст» некоторых из стихотворений, вошедших в эту книгу — 35-40 лет. Затем вышли книги стихов «Соленые ветры» и «Девятый вал» (Кишинев, 1999). Помимо книг стихов у Штырова выходили и книги прозы. Наиболее известная из них «Жизнь через перископ»: повести, рассказы, исследования (Кишинев, 1998). За свою литературную деятельность Штыров удостоен звания лауреата литературных премий им. Андрея Первозванного, Золотой кортик, Бизертский крест. Он сотрудничает со многими изданиями и является дипломантом Союза журналистов России.
"…Пришла пора признать все экипажи подводных лодок подразделениями особого риска, наделив их членов достойными социальными гарантиями. Мы должны, наконец, осознать, что живем в великой морской державе. Великой даже в грандиозности своих морских катастроф, не говоря уже о своих бесспорных великих достижениях… Сегодня каждый россиянин просто обязан знать имена своих подводных ассов, первопроходцев и мучеников также, как он усвоил имена поп-звезд и футбольных форвардов... (Контр-адмирал в отставке Штыров А.Т. – бывший командир ПЛ "С-141" ТОФ)
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Киттель Владимир Владимирович родился 9 октября 1929 года в Ленинграде. После окончания с серебряной медалью ЛНВМУ закончил ВМУ им. М.В. Фрунзе.
Николай Павлович Соколов о своем однокашнике.
"Разные судьбы свели нас в Нахимовском училище. У Вовки Киттеля, паренька с Петроградской стороны, она была типично блокадной: смерть родителей, детский дом, ремесленное училище. Не потому ли, рано и враз лишившись семейного очага, Вова, как только сменил свой статус воспитанника на курсанта, первым из нас женился. Сразу же, но не вдруг: на Ниночке из библиотеки Нахимовского училища, в которую, кстати, не один он был влюблён. Но, видимо, библиотечный формуляр воспитанника В. Киттеля произвёл на девушку наиболее благоприятное впечатление. И вскоре курсанты 214 класса ВВМУ им. Фрунзе простым голосованием нарекли первенца 1-ой роты Нахимовского училища победным именем Виктор. (Сегодня Виктор Владимирович, как и его папа, носит погоны капитана 1 ранга) По окончании училища им. Фрунзе лейтенант В. Киттель, как «сел» на тральщик, как начал «пахать» (а точнее, допахивать) послевоенные воды Балтики, так и «пахал» их, не знаю, долгих ли, коротких ли для него, семь лет, в конце которых на его личном счету было семь ликвидированных боевых мин. На учёбу в Высшие офицерские классы капитан-лейтенант В. Киттель пришёл с приколотыми к кителю почётными знаками «Ветеран ДКБФ» и «За боевое траление». Закончил он учёбу по классу командиров противолодочных кораблей с отличием и занесением на Доску почёта. И снова на семь лет на корабли Балтийского флота командиром сначала сторожевика, потом миноносца. Через пятнадцать лет после принятия присяги в училище им. Фрунзе В. Киттель возвратился в его стены, чтобы передавать будущим офицерам опыт своей службы на различных классах боевых кораблей. Преподаватель, адъюнкт, старший преподаватель, начальник кафедры «Тактика ВМФ». Помимо чтения лекций по основным разделам курса он вел большую методическую и научную работу, являлся членом Специализированного совета по защите кандидатских диссертаций, членом научно-методического Комитета по тактике при Главном управлении ВУЗ Министерства обороны и членом научного Совета НИИ ВМФ. В 1990 году кандидат военно-морских наук, профессор капитан 1 ранга В. Киттель ушел в отставку и остался в должности профессора на «своей» кафедре, которая в бытность его её начальником, в течении последних шести лет была передовой в училище и головной среди командных училищ. В августе 2003 года исполнилось 50 лет научно-педагогической деятельности почетного профессора, почетного заведующего кафедрой тактики ВМФ Военно-морского института - корпуса Петра Великого капитана 1 ранга в отставке Владимира Владимировича Киттеля, известного на флоте ученого - специалиста в области тактики действия противолодочных, минно-тральных кораблей и боевого использования их оружия. Сотни и сотни его учеников служат на всех флотах России. Нынешнее состояние флота Владимир Владимирович переживает болезненно, говорит, что "трудно стало преподавать тактику Военно-Морского Флота, корабли которого постоянно испытывают нехватку горючего, простаивая у причальной стенки». Им написаны 54 научных и методических работ, в том числе, учебник «Тактика ВМФ» и «Правила маневрирования и стрельбы противолодочным оружием противолодочными кораблями различных проектов». Поэтому на флоте В. Киттель известен как учёный-специалист в области тактики действий противолодочных, минно-тральных кораблей и боевого использования их оружия. По результатам службы, научной и педагогической деятельности капитан 1 ранга В. Киттель награждён орденом «Почёта» и шестнадцатью медалями."
Конечно, как всякий нормальный человек и офицер, Владимир Владимирович Киттель живет болями своей страны и своего флота. Приведем выдержку из автобиографии:
"Распад СССР перенес болезненно, и в первую очередь - развал флота. В этой связи преподавать такую дисциплину, как "Тактика ВМФ" весьма сложно, а тем более воспитывать такие качества у курсантов, как патриотизм, любовь к Родине, Флоту, училищу и т.д. Пока сегодня надежды на восстановление флота нет, а что будет - жизнь покажет... Всегда с большой любовью вспоминаем (я, жена, сын) добрые времена обучения в ЛНВМУ, своих воспитателей: Щепетьева И.Г. и многих, многих других старшин и педагогов. Тем более эти чувства обостряются, так как я вырос сиротой - мама и отец умерли в Блокаду в 1942 году от голода, и по сей день я считаю .местом их захоронения «Ботанический сад». Много пережито, много получено обид, трудно вспоминать. Но много было и хорошего, особенно наше Нахимовское братство, дружба и встречи. К сожалению, многие уже ушли в мир иной... И спасибо большое Н.П. Соколову за издание воспоминаний о нашем детстве и юношестве, создание памятных альбомов Сычевым С., организацию встреч Корякиным-Черняком Л.В."
Киттель Владимир Владимирович ... С началом ВОВ, обстрелов и бомбежек города со своими сверстниками бегал по крышам домов на ул.Рентгена, тушил или сбрасывал на улицу немецкие зажигалки и подбирал осколки от зенитных снарядов. Наступила блокада, голод. В день прибавления хлеба со 125 гр. до 150 гр. 24 января 1942 г. умерла мама, а в апреле и отец. Мать и отца мы с братом отвезли на санках в Ботанический сад, а где их потом захоронили никто не знает.
Сын и отец на праздновании юбилея Нахимовского училища. Прежде чем перейти к рассказу о сыне Владимира Владимировича Киттеля, считаем своим долгом остановиться на судьбе его офицера, воспитателя, о котором ранее мы только упомянули однажды.
Щепетьев Иван Георгиевич.
Иван Георгиевич стоял у истоков создания Нахимовского училища в Ленинграде, на его ум и волю опирался будущий начальник училища - Н.Г. Изачик.
Интервью с первым начальником училища контр-адмиралом в отставке Н. Г. Изачиком. - Путь в моря. Очерки о Ленинградском нахимовском училище. Составитель: Раздолгин А. А. Л.,1984.
"Я спросил: — А в каком помещении будет располагаться училище? — Не знаю,— ответил Исаков. — Его пока нет. — Как же так? — А вот так. Вы смотрели оперетту «Свадьба в Малиновке»? Помните, как атаман назначал Яшку-артиллериста начальником гарнизона в Малиновке? «Какой же гарнизон в Малиновке?— удивился Яшка.— Одни женщины».— «Неважно,— ответил атаман,— был бы начальник, а гарнизон будет». Вот так и у нас с вами. Был бы начальник училища, а училище будет. После долгих поисков остановились на законсервированном здании 85-й школы — бывшем городском училищном доме имени Петра Великого. Близость Невы, соседство с Домиком Петра I — все это говорило в пользу избранного места. Срок, отведенный нам для подготовки училища, был очень коротким. Поэтому все мы дружно взялись за дело. Вопросы возникали самые непредвиденные, но большую помощь нам оказывали партийные и советские организации города, командование Военно-Морского Флота. Многое делалось силами офицеров, назначенных в училище, преподавателей, рабочих и служащих. Как не вспомнить капитана 3-го ранга П. Морозова, заместителя начальника по учебной части капитана 1-го ранга С. Благодарева, капитана 3-го ранга П. Бурдяшкина, капитан-лейтенанта В. Туркина, офицеров-воспитателей первого набора старших лейтенантов Г. Карпеченко и Г. Щепетьева, старшину А. Щедеркина и многих других."
Каким воспитателем был Щепетьев, какие приемы использовал, как неизменно с душой, с пониманием и с требовательностью относился к опаленным войной подросткам, рассказал летописец первого выпуска Соколов Н.П. Достоинством рассказа, на наш взгляд, является сравнение с командирами - воспитателями конца девяностых годов, некоторые из которых, как и сегодня, прошли питонскую закалку.
ЗВАНИЕ ИЛИ ПРИЗВАНИЕ? - «Гардемарин» 25.02.1999. - Соколов Н.П. Нахимовцы вчера и сегодня. Санкт-Петербург: Ленстройинжсервис. 2007.
Призвание — природное расположение, наклонность, дарование, назначение, предопределение. Из «Толкового словаря» В. Даля
Передо мной роман И.А. Гончарова «Обрыв». На титульном листе его надпись чернилами: «Николаю Соколову. Помни Обломова и не будь таким. Офицер-воспитатель И. Щепетьев. 15.06.48 г.» Наверное, не случайно была сделана такая надпись, да и выбрана сама книга, которую перед выпуском из Нахимовского училища подарил мне офицер-воспитатель 12-го класса 1-й роты первого военного набора.
Высокий, крупного телосложения, немного неуклюжий в своих неторопливых движениях, с мягким выговором и спокойным внимательным взглядом, Иван Григорьевич был, как теперь понимаю, воспитателем по призванию. С ним нам было легко, без лукавств и хитростей. За четыре года (с 7-го по 10-й классы), он изучил нас и хорошо знал способности, наклонности и возможности каждого из двадцати четырех своих воспитанников. Мне, не отличавшемуся военной выправкой, но хорошо рисовавшему и чертившему, он перед выпуском посоветовал идти учиться дальше не в командное училище имени М.В. Фрунзе, а в Инженерное по подготовке специалистов по проектированию и строительству военно-морских баз и сооружений, что дало возможность наряду с профессией военного инженера-строителя получить прекрасную гражданскую специальность.
Сегодня на календаре 1999 год. На третьем этаже ставшего широко известным бело-голубого (цветов Андреевского флага) здания Нахимовского училища, в кабинете командира 2-й роты, идет разговор о роли офицера-воспитателя в формировании личности нахимовца, будущего офицера Российского флота. Его участники — командир роты капитан 2 ранга А. Балыбердин, ротные офицеры-воспитатели капитаны 3 ранга А. Клечкин и А. Фомичев, капитан-лейтенант С. Мазепов, старший лейтенант В. Тарасов и я — нештатный корреспондент «Морской газеты». Примечательно то, что все, за исключением одного, — бывшие нахимовцы, то есть знающие жизнь Нахимовского училища, как говорится, изнутри.
Балыбердин Андрей Геннадиевич. Клечкин Андрей Геннадьевич. Фомичев Антон Валерьевич.
Мазепов Сергей Витальевич. Тарасов Владислав Сергеевич. Соколов Николай Павлович.
Лидирует в разговоре командир роты. И не потому, что он старший по должности и званию. Совсем нет. Если для его более молодых сподвижников по воспитательной работе нынешние их питомцы будут у кого первым, у кого вторым выпуском, то для Андрея Геннадьевича Балыбердина за его десять лет работы в училище предстоящий выпуск будет уже четвертым. Кстати, один из первых его выпускников, старший лейтенант А. Дерлеменко, пришел в прошлом году работать офицером-воспитателем в 5-ю роту. Но вернемся к нашему разговору. О какой бы стороне училищной жизни ни шла речь, я получал полную и ясную картину. А невольное сопоставление ее с тем, что и как было в училище в нашу бытность полувековой давности — военных и первых послевоенных лет, — удивляло и радовало меня своими переменами. К примеру, хорошей придумкой в соревновании с параллельной по курсу ротой под названием «Морские мили». Суть ее сводится к следующему. Состояние учебы, дисциплины, физподготовки, несение службы, содержание ротных помещений и другие составляющие многосторонней жизни нахимовцев еженедельно оцениваются и через систему баллов, коэффициентов и других показателей переводятся в некую условную линейную величину пройденных за неделю «морских миль», которые и откладываются на карте Мирового океана на заданных курсах. Кто быстрее и... дальше?! Или взять физическую подготовку воспитанников. С введением в строй второго корпуса с физкультурными залами, двадцатипятиметровым четырехдорожечным бассейном и тиром физическое воспитание ребят вышло на совсем иной уровень: ни одного не умеющего плавать, подтягиваться на перекладине пятнадцать раз! А морская практика! Это уже не хождение на шлюпках по озеру Суоло-ярви (нынешнему Нахимовскому) или, в лучшем случае, на учебно-парусных судах по Финскому заливу в пределах острова Котлин, а участие в дальних морских походах на боевых кораблях, а также, наравне с курсантами военно-морских институтов — в официальных визитах отрядов военных кораблей Ленинградской ВМБ в иностранные порты. С выходом нашего флота на морские просторы изменилось в училище отношение к преподаванию и освоению воспитанниками иностранных языков, в первую очередь английского. Преподавание ведется по современным методикам в специально оборудованных кабинетах с возможностью получения к выпуску свидетельства военного переводчика.
Многое еще изменилось. Стали присваивать воспитанникам звания младших командиров — старшин 2 и 1 статьи командирам отделений и старшинам классов. Активизировалась клубная работа. Гордостью училища стал хорошо зарекомендовавший себя среди вокальных коллективов города сводный хор с участием в нем курсантов институтов — вчерашних нахимовцев. Особо следует отметить традиционно выдерживаемое с первых дней создания училища самообслуживание воспитанников, в которое, как и прежде, входят: уборка классов и кубриков, работы на камбузе и в столовой, уход за собственным обмундированием, несение дежурной службы, — то есть, привитие ребятам основных житейских навыков, необходимых как будущим офицерам, так и вообще мужчинам в их переменчивой жизни... И за всем этим стоит ежечасная, ежедневная, продолжающаяся из года в год кропотливая работа офицера-воспитателя, требующая немалой выдержки и терпения, с круглосуточными дежурствами по роте, по училищу, с походами по выходным дням в театры, музеи... Произошедшие за последние годы (для многих, правда, не бесспорные, демократические сдвижки во взаимоотношениях между командирами и подчиненными вообще, а в нашем случае отчасти еще и потому, что молодые офицеры, сравнительно недавно прошедшие нахимовскую школу, воспринимаются воспитанниками как «свои») во многом изменили общую обстановку в училище, уже мало что общего имеющую с той суровой, даже жесткой подчас, требовательностью, предъявлявшейся к нам в первые годы создания училища со стороны наших первых воспитателей, старшин и офицеров, отозванных из действующих войсковых частей и соединений. Практиковавшиеся тогда изнурительные ночные марш-броски в полном боевом снаряжении, с пробежками и надеванием противогазов, тяжелые работы по разгрузке прибывших в адрес училища барж с углем или дровами, неувольнения (до месяца) в город, сажание в карцер, лишение частично или полностью отпуска и другие наказания теперь уже не являются неотъемлемыми атрибутами воспитательного процесса, как не способствующие созданию нормальной, психологически здоровой атмосферы в коллективе, основанной на соблюдении с обеих сторон человеческих прав и достоинства. Помощниками офицеров-воспитателей здесь выступают специалисты недавно созданной в училище психологической службы. Лучше ошибиться, незаслуженно похвалив воспитанника, чем незаслуженно наказав его! Потому как первое взывает к совести его и соответствующей перестройке поведения, второе же своей несправедливостью унижает воспитанника, вызывает с его стороны озлобление и внутреннее сопротивление, что всегда чревато спонтанными нарушениями дисциплины. По окончании общего разговора мне для более детального ознакомления с воспитательной работой в роте коллегиально был представлен офицер-воспитатель 24-го класса капитан 3 ранга Антон Валерьевич Фомичев, который благодаря своим ярко выраженным способностям, вывел свой класс к середине второго курса в число лучших не только в роте, но и по училищу в целом. Прошло несколько дней. И вот уже в другом помещении того же третьего этажа, в канцелярии роты, из окна которой, совсем близко, кажется, протяни руку — дотронешься, видны вздымающиеся трубы «Авроры», мы с Фомичевым ведем неспешную беседу.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
