Курсантам младших выпусков повезло больше. В летний период 1956 года Рижскому и другим Военно-Морским училищам предоставили для морской практики К.А.Безпальчев в качестве Руководителя похода - начальника практики совершил на нем рейс в Северную Арктику, к Фарерским островам. Поход в открытый Океан на крупнейшем в мире паруснике - трудноосуществимая мечта каждого любителя морской экзотики. Безпальчеву, страстному любителю паруса, это был подарок судьбы к близившемуся уходу в отставку... Мне хочется надеяться, что этот поход будет описан его участниками.
Все, о чем написал, - стопроцентный "позитив". А был ли "негатив"? Да, к сожалению... Недаром говорят, что и "на Солнце есть пятна". Нетерпелив был наш Батя. Ох, как нетерпелив и вспыльчив! Обратил внимание, что многие курсанты носят усы. Устроил по этому поводу разгромный разнос нашим командирам. Побежали курсанты по парикмахерским стричься-бриться. Пошло брожение в курсантской среде. Через 2-3 месяца новое радикальное решение: разрешить усы! Но не всем... Дело-то в том, что не учел Безпальчев национальный состав нашей роты. Ведь она была "Бакинской", и у наших "джигитов" усы - национальная гордость. Написали обиженные родным о нанесенном оскорблении, те - друзьям, знакомым, до самого верха республиканских властей, а оттуда по ответственным военным инстанциям - ответный удар. Усы разрешили, но только представителям кавказских народностей. Не терпел Безпальчев излишней растительности и на лицах офицеров-преподавателей. Пришел к нам старшим преподавателем на кафедру навигации капитан 3 ранга Анквич с бородой, но быстро лишился красавец-офицер своей "гордости". Мы соболезновали про себя. Попался как-то и я, грешный. Налетел на трапе (по лестницам, "трапам", “истинным морякам” полагалось передвигаться только бегом) при развороте на марше прямо в круглый живот самому Безпальчеву, оторопел, отскочил, вытянулся в струнку. - Кто такой? Курс, взвод, ротный? - посыпались вопросы. Отрапортовал. - Плохо стрижен! Устранить! Доложить! - посыпались приказания. Доложил командиру роты, тот пожурил, выдал увольнительную записку, подстригся - короче некуда, но чуб сохранил. Сфотографировался, на всякий случай. Доложил о выполнении приказания. - Что? Это аккуратная прическа? Немедленно! Наголо! – прозвучало, как «Пли!» при расстреле. И я расстался с последней гордостью на юной голове.
Город Рига, 19.04.1953 г. Автор перед выполнением приказания тов. Безпальчева о пострижении «под Котовского».
Но все это мелочи. Неприятные, правда, мелочи. Больше огорчали его бестактные "разносы" офицеров, даже имевших высокие чины. Разные бывают случаи. Бывает, и офицеры допускают какие-то упущения по службе, недоработки, которые нельзя оставлять без внимания. При этом надо учитывать время, место, окружение, соблюдать такт, не ущемлять человеческое достоинство воспитуемого и т.д. У Безпальчева все выходило "здесь и сейчас". Он мог в ярости, в присутствии младших офицеров и даже нас, курсантов, так нещадно, уничижительно отчитывать "виновника", что тот готов был провалиться на месте. Все это в рамках нормативной лексики, естественно, но Безпальчев, обладая изрядным лексическим запасом и умением темпераментно, образно и обидно строить речь, мог привести в краску даже заслуженного, уважаемого курсантами офицера в звании "капитан 1 ранга". Под горячую руку ему лучше было не попадаться. Просматриваю фрагменты служебных характеристик, аттестаций. И часто, как бы штрихами, наряду с достоинствами, попадается: "Груб с подчиненными", “Авторитетом среди команды не пользуется”, "Критикует вышестоящее начальство", "Отношение к комсоставу неровное", "Имеет любимчиков" – характеризует Безпальчева комдив Шельтинга. "... офицерами занимается мало, предъявляет больше требовательности, чем учит их..", "Имеет место предвзятость к людям" - Нач.ВМУЗ Степанов; "Обидчив, недостатки устраняет с трудом" - Нач.ВМУЗ Кузнецов Н.Г. Думаю, что все это, в какой-то мере, были весьма характерные черты для Безпальчева. Это подтверждаю я, лично наблюдавший в различных ситуациях, это подтверждают и мои товарищи, знавшие его по Рижскому нахимовскому училищу. Но не будем строгими судьями Константину Александровичу. По себе знаю, как трудно работать с подчиненными, как трудно выдерживать разгильдяйство, хамство, неисполнительность, халатность и прочие людские недостатки. А давайте представим контингент подчиненных Безпальчева в годы революционной нестабильности, да и в последующие – крутые. Представим его командиров, подобных Дыбенко, Железняку, главным аргументом которых был наган. Не от изъянов воспитания он стал таким нервным, нетерпеливым. Трудное досталось Безпальчеву время, трудные были люди, трудно сложилась служба. Еще и еще раз просматриваю послужной список Безпальчева, анализирую, сравниваю его служебный рост с видными деятелями Военно-Морского флота советского периода, почти ровесниками Константина Александровича, чьи пути тесно соприкасались:
Впервые Безпальчев, Исаков, Панцержанский и Степанов встречаются в 1918 году в Онежской озерно-речной военной флотилии. Безпальчев принимает командование канонерской лодкой №1 у Исакова, который переводится старшим помощником командира на военный транспорт "Рига". Панцержанский - Командующий этой флотилией, Степанов - начальник его штаба. В 1921 г. на Черном море соприкасаются по службе бывшие кадеты Морского корпуса Юмашев и Безпальчев. Юмашев командует ЭМ "Дзержинский" ("Калиакрия"), Безпальчев - начальник штаба отряда Северо-Западного сектора ЧМ, командует канлодкой № 413 "Эльпидифор"("Красная Абхазия"), минным заградителем "Брусилов". В 1922 г. одновременно служат в штабе Черноморского флота: Безпальчев - старшим флагманским секретарем Начальника (Командующего) Морских Сил на ЧМ, Исаков - начальником Южного отделения службы наблюдения и связи ЧМ. В это же время на Балтике совместно проходят службу на линкоре "Марат" ("Петропавловск") Юмашев (2-м помощником командира) и Пантелеев (младшим штурманом). В 1923 г. старший помощник командира черноморского крейсера ("Память Меркурия") Безпальчев встречает прибывшего на крейсер для прохождения практики курсанта 2-го курса училища им.Фрунзе - Кузнецова Н.Г.
В 1923-26 г. служба Безпальчева и Исакова идет почти вровень. Безпальчев: старший штурман минзага "Дунай", крейсера "Коминтерн", командир ЭМ "Шмидт", старпом на крейсере "Коминтерн", командир минзага "1-е мая", (повторно), командир дивизиона торпедных катеров, Флагманский штурман штаба Морских сил ЧМ.
Исаков: пом. начальника оперативного отдела штаба Морских сил ЧМ, а затем командует эсминцами "Корфу", "Петровский", "Железняков". Снова переходит на штабную работу - пом.нач.штаба Береговой обороны ЧМ по оперативной части, пом.начальника, начальник оперативного отдела штаба Морских сил ЧМ, откуда уходит слушателем Курсов усовершенствования высшего начсостава ВМА. Безпальчев аттестуется: "Морское дело знает хорошо. Достоин направления в Академию" (Ком. Флотом Панцержансий). Но судьба оказалась немилостивой, фортуна не улыбнулась. И причина очевидна, она там же, в этой и во многих других аттестациях: "Происходит из дворян. До Великой Октябрьской революции служил в царском флоте". (Клеймо поставлено!) И в конце: "Делу Ленина-Сталина предан".
Мичман Константин Безпальчев, 1915–1916 гг. Фотография предоставлена А.К.Безпальчевым.
Но кто дочитывался до конца аттестации, или верил заключительному стереотипу? В 1926 г. встретились на крейсере "Червона Украина" будущие флотоводцы: старший штурман Пантелеев С.А. и, только что окончивший училище им.Фрунзе, вахтенный начальник Кузнецов Н.Г. В 1929 г. Безпальчев назначается командиром эсминца "Петровский", которым ранее командовал Исаков. Командует им 3 года. “Петровский”, как и крейсер "Червона Украина", входил в состав отдельного дивизиона эсминцев (комдив Шельтинга Ю.В.). В 1932 г. Безпальчев в Управлении комплектования штаба ЧФ, начальник учебного отдела. Далее судьба предначертала ему путь во ВМУЗы: - начальник штаба, пом. начальника - штатный преподаватель 2-го Высшего Военно-Морск. уч-ща. Пути же "академиков" с 1937-38 г. "запараллелились" на новом уровне: Юмашев - Начальник штаба, Командующий ЧФ. Исаков - Начальник штаба, Командующий БФ. Кузнецов- 1-й зам.Командующего, Командующий ТОФ, Нарком (Пантелеев - нач. штаба БФ с 1940 г.) У "неакадемиков" - свой путь: в 1937 г. репрессирован Панцержанский, в 1938-м арестован Безпальчев и только в 1940-м восстановлен в кадрах с сохранением стажа и воинского звания. Не любил он упоминать эти годы. Дальнейшая служба Безпальчева в системе ВМУЗ: - 1940 г. - начальник военно-морского цикла Военно-Морского училища в Выборге, Петергофе, Ленинграде, Москве - эвакуация; - 1943 г. - начальник кафедры Военно-морской географии, начальник курса ВВМУ им.Фрунзе в Баку; - 1944 г. - основатель, начальник Горьковского подготовительного училища ВМС; - 1945-1951 гг. - основатель, начальник Рижского Нахимовского училища.
Безпальчев К.А. отдает рапорт генералу армии И.Х.Баграмяну.
И еще "соприкосновения". В 1944-1947 г. вице-адмирал Степанов Г.А. - начальник ВМУЗ, непосредственный начальник Безпальчева. А в 1948 г., вместо Степанова, непосредственным начальником Безпальчева становится... контр-адмирал Н.Г.Кузнецов. “Пути Господни – неисповедимы” - твердит молва. В августе 1953 года К.А.Безпальчеву, наконец, было присвоено воинское звание "контр-адмирал". Училище ликовало. Долгими, извилистыми и трудными были эти сорок лет, прошедшие от первого офицерского здания. В 1956 году и Безпальчева К.А., и Кузнецова Н.Г. увольняют в отставку: первого в возрасте 60 лет, второго - 54-х. В 1972 году Безпальчев провожал в последний путь своего друга Юмашева. Прощание было тяжким. Он как чувствовал, что и его уход не за горами. Здоровье резко пошло на убыль, все реже стал подниматься с постели, все чаще приходит забытье. Временами в памяти возникают незамутненные картинки прошлого: мама (1865-1917) - сельская учительница, обе сестры (старшая не вернулась после ареста в 1938-м). Вспоминаются бесконечные переезды родителей, меняются гимназии: 1906-08 - Ковненская, 1908-09 - Житомирская, 1909-10 - Олонецкая Александро-Благословенная, Петрозаводск. 1910г. - родители отправляют сына в Петербург. Костя в подготовительных классах Кадетского корпуса, пока еще за свой счет. Это заведение так похоже на то, что создавал он в 1944-м. Только там, в Кадетском, учились дети зажиточных родителей в благополучное время, здесь же, в основном, сироты, потерявшие родителей в войну, бездомные. Их надо было выводить в люди. В 1912 г. Костю переводят в общие классы на казенный счет. Близкий знакомый отца протоиерей, законоучитель Дорофей Ярушевич - доверенное лицо, получает "годовой билет" (ответственность) на право "брать в отпуск и последующие перемены". Вес кадета 3 пуда, 29 фунтов (59,6 кг), рост 162 см., объем груди 79 см. При принятии в общие классы подвергался испытаниям:
Закон божий - 11 баллов. Физика - 11 баллов. История - 12 баллов Космография- 9 баллов. Естественная история - 9 баллов. Русский язык - 10 баллов. Черчение - 10 баллов. Алгебра - 10 баллов. Геометрия - 10 баллов. Тригонометрия -11 баллов. Французский язык - 10 баллов. Английский язык - 10 баллов. Поведение - 10 баллов. Общий балл - 10,25.
Гардемарины Морского корпуса. Левый – Константин Безпальчев. Фотография предоставлена А.К.Безпальчевым.
1917 - свадьба, женился на Леночке Подеровской, дочери товарища и сослуживца отца по Белоруссии. Через год у них родился первенец Александр, жизненный путь которого оборвала война. В 1925 г. родился второй сын - Константин. Тоже моряк, контр-адмирал, догнал отца. Внук тоже моряк, офицер с перспективой. Безпальчевы теперь - морская династия! И какое счастье, что всегда рядом надежный, испытанный друг - Елена Тимофеевна. Последние дни все тяжелей. Уже не всегда узнает Константин Александрович близких. Через год после Юмашева не стало Безпальчева. Нашли упокоение на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга контр-адмирал Безпальчев К.А., адмирал Юмашев И.С., вице-адмирал Степанов Г.А., адмирал Пантелеев Ю.А. Надгробный памятник Пантелееву (на стыке 2-го и 3-го участков центральной аллеи) из серого мрамора в форме паруса, с небольшим барельефом адмирала на нем, не привлекает внимание посетителей, теряется на фоне соседствующего величественного надгробия из розового гранита, с мощным бюстом адмирала Захарова М.Н., бывшего начальника Политуправления ТОФ. Подстать памятнику Захарову только одиноко стоящий памятник адмиралу Юмашеву И.С. А захоронение вице-адмирала Степанова Г.А почти затерялось в боковой аллее, приходящей в запустение. Не стал Константин Александрович Безпальчев великим флотоводцем, хотя имел к этому все данные, но состоялся как незаурядный, талантливый воспитатель офицерских кадров Флота. И можно заключить, что не в высокой должности, должно быть, дело, а в чувствах добрых, которые он пробуждал (перефразируя Пушкина).
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Мы дышим искусственным воздухом... Его нам вырабатывают регенерационные дыхательные установки... В обыкновенный металлический ящик сунули двухэтажную сетку для посуды... На полках сетки в два ряда – пластины желтого цвета... В-64 называются... В каждой пластине – Жизнь и Смерть одновременно... Жизнь – потому что вещество поглощает углекислый газ и вместо него выделяет для нас кислород... Смерть – потому что пластина может загореться от попадания на нее даже маленькой капельки любого органического вещества: масла, пищи, грязи, жира, пота... Возгорание – мгновенное... Температура горения – 3000оС... Потушить – невозможно, поскольку пластина непрерывно выделяет кислород... и питает пламя… Поэтому, операция по замене выработавших пластин на новые – чрезвычайно рискованное занятие для Экипажа... Боевая тревога... Все по местам... Процесс начался... Сначала я услышал странное шипение в кормовой части отсека... выглядываю – у переборки дымится густое сероватое облако... Чей-то хриплый голос: «Горит регенерация!» ...Перезвон аварийной тревоги... Еще минута – и глубина уже 60 метров... Толку-то! Всплыть все равно не сможем – некуда! Из рубки акустиков вылетает кто-то... В руках – ватник... Еще миг – и тело с ватником падает на пока еще дымящуюся, но еще не горящую пластину… Дым... отчетливый запах гари... Но огня нет... Нет огня!!! Успел задавить до того, как пошел кислород... Все просто, как апельсин... Пластину успели задушить раньше, чем она начала гореть и выделять кислород... А это был вахтенный матрос-гидроакустик, Мой Земляк... Имя его я помню до сих пор! Спасибо тебе... Быстрота – это Опыт... За спиной Экипажа 150 ходовых суток... Он знает, как бороться за живучесть Корабля! Одиннадцатые сутки пребывания под Панцирем подходят к концу… Мы живы!
Двенадцатые сутки под Панцирем.
Упорство Командира, наконец, вознаграждено: Мы нашли долгожданную полынью и всплыли... Огромное озеро во льдах... Тишина, ветер и чистая вода... За чертой невидимого ледяного горизонта догорает закат... Уснувшие у самой воды торосы... Глыбы льда по правому борту... Ярко-красный солнечный диск... От льдин поднимается голубоватая дымка... Преломляясь в лучах солнца, она образует нежный сиренево-алый оттенок... Страна Разводий... Надолго ли? Странное чувство вновь овладевает Мною... Здесь Никто и Никогда не был... Пронзительное ощущение Вселенского
По-моему, Арктика приняла Нас… Вода чуть слышно плещется у борта... Вдруг у ледяного пояса из-под воды вылезает потрясающая усатая харя... И смотрит на Меня, не мигая… Так длится несколько минут... Я снова один... Посланец Арктики давно исчез под Панцирем... Передал привет и канул в Никуда... Грустно сегодня... Я прощаюсь с Белым Безмолвием... Мы закончили промеры... Боевая задача выполнена... Завтра Корабль начинает движение из-под Панциря... Но это завтра... А пока – на войне как на войне! И снова – глубина 150 метров… Курс – 270о... Скорость – 6 узлов... Восемьдесят шестая параллель по-прежнему крепко держит Нас...
Тринадцатые сутки под Панцирем.
Сегодня – исторический день! Мы начинаем выход из-под Панциря! Настроение у Экипажа приподнятое: еще бы! Уже очень скоро над Нами будет просто Чистая Вода… Представляете себе? Вместо двух герметичных бочек останется всего одна... Прелестно! Приятно быть Героями только в Кино... А когда хлопнешь кружечку настоящего Героизма – впору «караул» кричать… Да и наутро как-то безрадостно на Душе... Будто с похмелья... Во всяком случае – повторить не хочется... Арктику любовью не согреешь... Льды слезами не растопишь... Панцирь мягким не сделаешь... Поэтому – хорошего понемножку... Загостились Мы здесь... Пора Домой... Пора-то пора... Да не так быстро... Вы не забыли, что у Нас нет инерциальной системы курсоуказания? Нет? И Мы не забыли... А дело обстоит так: надо «вписаться» в желоб Лены! «Вписаться» в смысле не наехать на Гренландию справа или на Шпицберген слева... В процессе выхода из-под Панциря на Чистую Воду! Система курсоуказания может подвести... «К-181» в 1961 году ошиблась при выходе из-подо льда на 200 километров! Всего-то... Шли на Одессу, а вышли... к Херсону… Хорошо хоть без последствий обошлось… До желоба идти долго: двое суток… И еще столько – по самому желобу... Это значит, что без коррекции Места Корабля можно и не «вписаться» с гарантией… А надо! Что же, еще одна штурманская задача... Почему Правильно... шерсть дыбом встает, когда он задом вылезает…
А мы – передом... Значит – вылезем… В крайнем случае, придется пару раз всплыть во льдах… Экая невидаль! Оставляем величавый Шпицберген слева... а Северный полюс – справа... Жаль, мы были так близко к нему... Но видно– не судьба... Звезд Героев на всех не хватит, если каждый начнет бегать к Полюсу… Туда должны ходить лучшие из лучших… А мы – слишком обычные... Московское время – 03.27... До поворота на меридиан Гринвича еще 27 часов пути... ПэЭф сформулировал задачу просто: «Держать координаты!»... Почти – «стоять насмерть!» До точки поворота их буду держать Я... А потом – последнее всплытие во льдах! Надо обязательно определить координаты Места Корабля перед поворотом для входа в желоб Лены… Тогда – «впишемся»! Держись, Незнайка! Судьба Корабля – в твоих руках!
Четырнадцатые сутки под Панцирем.
Мы уже много часов ищем полынью для всплытия... Тщетны усилия! На экранах индикаторов – сплошная Ночь... Она не оставляет Нам ни тени Надежды... Арктика будто мстит Кораблю, который Ее покидает... Навсегда! Можно понять поведение Одинокой Женщины... Столько мужчин вдруг появилось – и уходят прочь… Грустно… А поиск продолжается… Тщетны попытки... Люди заметно устали... Напряжение растет... Командир, наконец, решает прекратить испытывать Судьбу и дает Нам возможность передохнуть... На глубине 150 метров... Слава те, Господи! «Готовность №2 – подводная... Третьей смене – заступить!»... Заступили... А вот и точка поворота на курс 180о навстречу Гренландскому морю! Место Мы так и не определили... Жаль... Продолжаем идти к желобу только по счислению... Уже трое суток – ПэЭф озабочен... Он задумчиво рассматривает рулоны с графиками разностей курсов… Я ни черта не понимаю пока в том, что он делает... Но твердо знаю одно: хорошо, что сейчас на корабле есть такой вот ПэЭф! Я давно уже перестал обижаться на него за бесконечные придирки… И за ту историю, про то, думают ли животные... И за 64 переключателя... И за эхолоты…
Просто ПэЭф – профессионал высочайшего класса! Ему нет никакого дела до того, что рядом кто-то чего-то может не знать так же, как он сам... Ему не повезло: рядом оказался Я… Поэтому Огромные Знания ПэЭф оказались невостребованными мною... Они для меня пока Непосильный Груз... А Его злит, что я ничего у Него не спрашиваю! Чудак... Я просто не знаю, что я должен спрашивать... Зато знаю теперь главное: Я хочу стать таким, как ПэЭф и ЭсШа! Как Командир Наш! И обязательно стану! Мы можем! Мы должны! Мы будем! С этим девизом я, простой пацан с Кавказа, когда-то осваивал твердыни английского языка в Нахимовском училище... Два долгих года... Ночами... Освоил! И Железо освою! Впереди – желоб Лены... А Панцирь пока над нами... Давит!
Пятнадцатые сутки под Панцирем.
Ура!!! Помощь пришла неожиданно и на удивление вовремя... Нет, место Мы так и не определили... всплыть не удалось... А вот прямо по курсу – взрывные сигналы! Где-то далеко внизу, наверное с ледокола, бросают что-то... Это «что-то» взрывается в воде... Наши акустики определяют направление, вернее сказать – сектор взрывов... По этому сектору Мы и корректируем свой путь под Панцирем… Точность невелика, однако, гарантирует от встречи лоб в лоб с Гренландией я Шпицбергеном... Взрыв... Пауза... Еще взрыв... Пауза... Еще... Специальная карта помогает обрабатывать сигналы... Идем, черт побери! Взрыв… Пауза... Взрыв... Пауза... Скукота! Идем прямо по Гринвичскому меридиану… Долгота – 0о... Широта – 84° северной широты... Это лучше все же, чем 86о. Желобок, дорогой, где ты? А Я – в гиропосту... Учиться сегодня уже нет сил: 22 часа на вахте отпахал! Достаю заветную фотографию... Здравствуй, девчонка! Молчишь... Уже скоро месяц... и молчишь... А глаза – совсем-совсем живые... И волосы... Зарыться бы в них на минуту. Одну только минутку бы!
Мечтать не вредно... Хотя – иногда очень... А я живу нашей с Ней музыкой, нашими с Ней местами в Питере, нашей с Ней памятью… Вот маленькая девчушка стучит каблучками... Счастливо Тебе, девочка! «Гиропост! Командира группы – наверх!» Чего там у них стряслось? ...Старпом вспомнил, что давно не заполнял ЖУС... Черт бы его побрал! Прощай, короткий отдых... Сижу в кают-компании, заполняю нескончаемые... Широта... Долгота... Отсчет лага... Курс... Иногда клюю носом... Командир сочувствует Мне: «А ты что, устал что ли?» А дальше – случай из своей флотской практики рассказал: «Один старый командир в 23.00 говорит одному молодому старпому: «Ты иди, быстро-быстро поспи... а через час меня сменишь!» Смешно? Это – флотский юмор... Командир в каюту... А я остаюсь... В желоб Лены вошли без Меня... Московское время 06.50...
Шестнадцатые сутки под Панцирем.
А мы идем по желобу Лены... По нему всегда выходят из-подо льда... осталось меньше суток подледного плавания… Признаться, очень хочется увидеть в перископ не бесконечные ледяные поля, а бескрайнюю гладь Океана! С перекатывающимися через корпус лодки громадами волн... Лепота, братцы!
Хотеть не вредно... А пока – И так далее... Ползем потихоньку...
Нас желоб Елены выводит к родным берегам! И пусть еще тысячи миль до причала остались Сегодня приветы мы шлем дорогим адресам, В просторы морей из-подо льда возвращаясь, Сегодня мы вновь под водой бороздим Турбины гудят... их назад не раскрутишь А где-то – знакомый до боли сентябрьский туман, И письма, которые здесь не получишь… Наверно, потом... после вахт и бессонных ночей Тревоги забыв, погруженья и всплытья, Тебе расскажу про советских парней, Про то, что теперь никогда не забыть Мне! Про глыбы торосов, что, лодку стеной обступив, Под лед Нас стремились загнать побыстрее, Как много нелегких минут пережив, Мы день ото дня становились сильнее! Все это потом... когда, старую дверь отворяя, Я снова услышу до боли знакомые звуки... Забуду про лодки, про льды и чужие моря, Целуя Твои долгожданные руки!
Мне дали поспать... Сжалились, наконец! Сон не идет... Не могу заснуть, и все тут... Что остается? Размышлять... И я размышляю... Мой Внутренний Мир целиком заполнен Ею... А вот в голове часть извилин постепенно заполняется тремя флотскими персонажами… Это – Командир, ПэЭф и ЭсШа... Вечная проблема Выбора... Да, да, уважаемый читатель! Я размышляю, как рыцарь на распутье… Помните? «Направо пойти... Налево пойти… Прямо пойти...» О будущей офицерской Судьбе я размышляю… Вы никогда не задумывались, что это за фигура – Командир подводной лодки в автономном походе? А стоит задуматься! Право же, стоит! Командир – держатель Абсолютной Власти на Корабле! Никто, никогда и нигде на Планете больше не имел, не имеет и не будет иметь Такой Власти! Над людьми! Над их судьбами! У Экипажа нет выбора... Ему не дано право оценивать действия Командира... Выполнение любой команды Командира – немедленное! Промедление зачастую смерти подобно… Помните шестое всплытие? Поэтому Власть Командира – это Бремя... Бремя Огромной Ответственности за Корабль, Экипаж и Боевую Задачу... Дорогой читатель! Поклонись низко этим удивительным людям – Командирам Подводного Флота... Они стоят этого… Я, похоже, сделал свой выбор: хочу быть Командиром Корабля! Простите меня, ПэЭф и ЭсШа... Я восхищаюсь Вами... Но романтика штурманского Железа на всю жизнь Меня не греет... Унижение было слишком тяжелым... И знать надо сразу… Очередные сутки кончаются... Завтра – встреча с Океаном»… Дай-то Бог!
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Они внешне были абсолютно разные. И самое разительное несходство - в росте. Она была выше Константина Александровича более, чем на полголовы. Уместно вспомнить, как наставлял Константин Александрович "нашего брата". "Наш брат" являлся типичным представителем послевоенного молодого поколения. Все мы в то время имели рабоче-крестьянское происхождение (в крайнем случае - из сов. служащих), пережили и голод, и холод, и беды войны, и горе потерь. Знанием отдельных элементов светского этикета могли похвастаться немногие. Так вот, Безпальчев учитывал и этот фактор. Инструктируя увольняемых "на берег" или в другой подходящей ситуации он наставлял: - В увольнении советую сходить в Оперу (или др.театр), там ставят то-то, играют те-то, очень интересно. - В театре брать места только в партере, не далее 15-го ряда. Никаких галерок! Проверю! (И проверял) - Если будете с дамой, непременно преподнесите коробку конфет или угостите хорошим шоколадом. - В театре должны курить только вот такие (показывал длину рекомендуемой папиросы - сантиметров 10-15, сам же он не курил и курение, как таковое, презирал). - Если это Вам не по карману, сходите в другой раз.
- Сопровождая даму по трапу (моряки!), если нельзя быть рядом, Вы должны: при подъемах находиться впереди, при движении вниз - сзади. - Ваша дама на прогулке должна идти слева от Вас, чтобы не затруднять отдание воинской чести старшим по званию и освободить Вам левую руку. Это Вы должны ей деликатно объяснить заранее. Елена Тимофеевна (1898-1988г) этот ритуал знала твердо и долгие годы в супружестве именно так сопровождала Константина Александровича. В светлой памяти моих друзей, воспитанников Рижского нахимовского училища, в которое они пришли в далеком 1945 году, Елена Тимофеевна осталась им Мамой. Но вернемся к К.А.Безпальчеву. Службу его на флоте "карьерой" не назовешь. Окончив престижный Морской кадетский корпус в 1915 году с "золотым значком" (золотой медалью) в звании "мичман" - первое офицерское звание - он прошел суровую морскую школу в должности вахтенного начальника на крейсере "Россия", который вел боевые действия в 1-ю Мировую войну на Балтике. Под его командованием комендоры зенитного плутонга сбили первый немецкий аэроплан, за что он был удостоен ордена "Св. Станислава 3-й ст." А дальше - Революции, стихия стала править бал...
Помнится воспоминание Безпальчева: « Октябрьская революция привела нас с Еленой Тимофеевной на Флот уже был разрушен, я - без дел, без перспективы, без средств. Стояли мы на опустевшем перроне, с одним чемоданом личных вещей, в надежде хоть на чем-нибудь уехать в Финляндию, насовсем. Движение поездов уже прекратилось, надеялись на оказию. Пронизывающий холодный ветер разносил по пустому перрону прокламации и газеты с Манифестами и революционными призывами. Было зябко и тоскливо.
Вдруг приблизился революционный патруль: "Ваши документы, гражданин!" Я предъявил. "Пройдемте!" - Нас отвели в штаб какой-то революционной комендатуры и, на наше счастье, принявший нас комиссар оказался весьма интеллигентным, образованным, деловитым человеком. Выслушав печальную историю, спросил неожиданно: "А зачем Вам это?" - и, подумав, предложил: "А не хотите Вы стать военным советником по морским делам при..,?" Я немедля согласился. А вскоре вышел Декрет о привлечении военспецов из "бывших" во вновь создаваемый Рабоче-крестьянский Красный Флот». Вот такая незатейливая житейская случайность сохранила для нас этого замечательного человека. Прошло десятилетие со времени выпуска из училища. Из "лейтенантов" я дорос до "капитана 3 ранга", стал слушателем ВСООЛК ВМФ - аббревиатура Командирских классов в Ленинграде. Был выходной воскресный день. Не сойдясь интересами с супругой по поводу развлекательной программы, слегка расстроенный, одинокий, но гордый, я отправился в Центральный Морской музей. Это было не первое посещение. В редкие, случайные наезды в Ленинград я не раз уже побывал в нем. И всякий раз открываешь для себя что-то новое. В этот раз открыл неожиданно и новое, и необычное.
Осмотрел в очередной раз ботик Петра, модели и детали первых боевых парусных кораблей. Подошел к нескольким группам экскурсантов, послушал, о чем им говорят и как. Увидел в стороне еще одну группу, подошел поближе. Вел группу какой-то контр-адмирал - нечастое явление в нашем музее, я заинтересовался. О, Боже, да ведь это Безпальчев! Я его не узнал. Это был внешне другой человек. Несколько позже он сам объяснил эту метаморфозу: оказывается, он сильно и долго болел. За время болезни потерял в весе 30 кг. А болезни и годы, как ведомо, людей не украшают, тем более - радикально изменились параметры фигуры. Как жаль, что я не успел к началу экскурсии! Безпальчев уже живописал раздел развития флота в предреволюционный период. Мимо проносились общипанные стайки под предводительством бойких на слово экскурсоводш: "Посмотрите налево, Вы видите…. А сейчас посмотрите направо, перед Вами..," - и стайки улетали в даль. Группа Константина Александровича обрастает, как снежный ком. Слышится его рассказ: -…Большая Императорская судостроительная программа продолжает выполняться. Наряду с линейными кораблями, получает развитие и средний класс. Уже в 1913 году, накануне Мировой войны, на Балтике вступает в строй эскадренный миноносец "Новик". Вы видите перед собой макет этого корабля. Мировая кораблестроительная практика не имела ему аналогов. При скорости в 36 узлов, имея мощнейшее артиллерийское, торпедное и минное вооружение (коротко перечисляет основные технические и боевые характеристики), он стал не только образцом строительства этой серии в России, но и в других странах. Этому типу кораблей выпала честь после модернизации принимать активное участие и в Великой Отечественной войне.
Эскадренный миноносец типа “Новик”. Головной корабль серии построен Путиловским заводом и спущен на воду в 1911 г. Водоизмещение – 1260 тонн. Длина – 102,4 м., ширина – 9,5 м., осадка – 2,7 м. Энергетическая установка - 3 турбины общей мощностью 30 тыс. л.с.. Скорость – 36 узлов. Артиллерия: 4 – 105 мм., 4 пулемета. 4 надводных минных аппарата.
Сделав паузу в несколько секунд, и как бы с грустинкой, он продолжал: - Я имел честь командовать кораблем типа "Новик" - эскадренным миноносцем "Петровский" на Черном море.
В 1929 году я получил назначение командиром "Петровского". В штабе флота, куда я прибыл для представления, меня принял Командующий Морскими силами Черного и Азовского морей (обращает внимание на портрет). Годом старше меня, до 1-й Мировой войны студент юрфака университета. В войну закончил трехгодичные гардемаринские классы, плавал на учебном корабле "Орел". Восторженно встретил революцию, вступил в партию большевиков, храбро сражался на фронтах Гражданской войны. 1926-30 гг. - командовал Черноморским флотом. 1931-37гг. - Начальник Морских сил РККА. Встретил меня Орлов озабоченным: "Прошу извинить, Константин Александрович, что не могу уделить Вам должного времени и внимания. Ваш корабль тонет. Поспешите на завод, машина Вам у подъезда!” Это было сложное время. Совсем недавно отгремели бои Гражданской войны. Лучшие боевые корабли были уведены белогвардейцами, часть флота была затоплена под Новороссийском. В стране еще разруха, но на повестке дня стоит вопрос о восстановлении того, что уже не могло плавать. Строить новые корабли молодому государству было еще не по плечу. Тяжесть восстановления флота легла на плечи парней, пришедших по комсомольскому призыву из голодных украинских сел и городов. Вот по незнанию и неумению этих парней и случилось ЧП на "Петровском". “Петровский” мы спасли. Через год из его труб уже взвивался легкий дымок, котельные машинисты поднимали пары, турбинисты обкатывали свои агрегаты, а вскоре мы вышли в море на ходовые испытания. Какое счастье для командира дать собственными руками через машинный телеграф команду, которую сразу подхватят и немедленно исполнят несколько десятков умелых рук, приведут в действие нужные механизмы. Корабль обретет ход, управляемость. Я даю "малый ход" - корабль идет, я даю "средний ход" - турбины набирают обороты, корпус эсминца возбужденно подрагивает, и я даю "полный вперед"! Но что это? Турбины теряют обороты, поступает доклад о падении давления в котлах. Я разъяренный бросаюсь с мостика в котельное отделение, в мыслях мелькают эпизоды предстоящей расправы. На флоте потеря хода кораблем – ЧП! Это позорное пятно и "притча во языцех" на долгие годы. В гневе я врываюсь в угольный бункер. И что вижу? На груде угля лежит молодой кочегар, потерявший силы и сознание от голодного обморока. Да, и на флоте есть было нечего. Мой воинственный пыл погас. Общими усилиями экипажа мы довели давление в котлах до "марки". В установленные сроки завершили испытания механизмов, а вскоре вошли и в боевой состав флота.
Однотипным эсминцем “Петровский” К.А.Безпальчев командовал с июня 1926 по февраль 1930 г.
Повествование по экспонатам с богатыми личными впечатлениями продолжилось.
Рассказал Константин Александрович о предвоенном строительстве флота, остановился на флотских "знаменитостях" того времени, портреты которых до сих пор украшают музей. Остановил внимание слушателей на академике, адмирале стоявшем у истоков новой отрасли знаний - кибернетики, товарищеские отношения с которым поддерживал еще с кадетских времен, о выдающейся морской династии Бутаковых, многих из которых он знал лично, а то и состоял в дружбе. Интереснейшая беседа близилась к предвоенным годам: - В 1940-м году я еще раз посетил Черноморский флот в составе комиссии с инспекционной задачей. Дела флота шли успешно. В боевой и политической учебе флот первенствовал, это, бесспорно, радовало. Меня встретили радушно, многие еще помнили. Показали успехи, не скрывали недостатков, без них не бывало, но настрой командования, “нижних чинов”, как говаривали ранее, не оставлял сомнений - им все по плечу. Наконец, меня принял Командующий флотом. Адъютант любезно извинился, что Командующий не смог из-за занятости уделить мне внимание с самого начала. Я это понимал: у Командующего всегда в достатке важных и неотложных дел. Наконец я в кабинете, представляюсь, ко мне подходит Командующий и с радостной улыбкой пожимает мне руку. Неформальность обращения как-то смущает, в лице - что-то до боли знакомое. Фамилия ничего не говорит. Начинается непринужденный разговор. А в мыслях одно: мы ведь где-то встречались... И вдруг меня пронзило: так это же он - матрос Иванов с угольного отвала в бункере эсминца "Петровский"! И ссылка на портрет со скупыми данными энциклопедического словаря: (1899-1969), адмирал (1944), Герой Советского Союза (1958), Команд. Черном.флотом 1939-1940 и 1944-1948), один из руководит. обороны Одессы и Севастополя. В 1943-1944 Команд. Амурской воен.флотилией. В 1948-1953 1-й зам. Главнокоманд. ВМС СССР". Разросшийся до громадных размеров “снежный ком” отметил окончание экскурсии долгими, несмолкающими аплодисментами, были многие благодарственные речи. А в начале зала формировались новые “стайки”... Из 17 лет, отведенных Константину Александровичу на годы “отставки”, большую часть он посвятил работе в Центральном Морском музее на общественных началах. Его путь в Музей закономерен.
Контр-адмирал К. А. Безпальчев в Центральном военно-морском музее (Ленинград) у макета крейсера «Россия»
Просветительская деятельность Безпальчева началась очень давно. Еще в 1923-1924 гг. он командировался Политуправлением ЧФ в Ростов, Екатеринослав (Днепропетровск), Киев, Харьков с циклом пропагандистско-агитационных лекций по истории и путях развития Военно-Морского флота страны. Если бы его знания истории ВМФ, увлеченность им, большие организаторские способности были использованы в должности, допустим, научного руководителя Музея или его директора – можно было бы ожидать заметный позитивный этап в его развитии. История оставила нам отзыв неизвестной работницы архива Музея – благообразной интересной старушки-дамы: - Константин Александрович был очень душевный человек. Просто прелесть! Очень грамотный, начитанный, интеллигентный в самом высоком смысле этого слова. Потрясающе хорошо знал историю флота, которую никто в Музее тогда не знал лучше его, да, пожалуй, не знает и сейчас. Он был очень деликатен, галантен, но иногда мог отпустить и “солёненькую” фразу. Запомнилась страсть, именно - страсть, Безпальчева к парусу. Кстати, не я первый пишу об этом. Любознательный читатель может найти интересный эпизод, относящийся, видимо, к концу 20-х годов, на стр. 45-46 воспоминаний Н.Г.Кузнецова Позволю себе привести этот эпизод полностью: «Самый жизнерадостный из нас, Юрий Александрович Пантелеев, был природным рассказчиком. За основу фабулы своих рассказов он брал истинные события из прошлой флотской жизни, а она у него очень богатая! И так искусно сдабривал их вымыслом, что мы, затаив дыхание, слушали его часами. В тот вечер попросили Юрия Александровича рассказать, как он, будучи штурманом, объявил благодарность командиру эсминца. Передаю лишь смысл этого эпизода. Однажды летом, когда крейсер стоял на бочке у Павловского мыска, и тихий, теплый вечер манил всех на Приморский бульвар, где играла музыка, на берег съехали командир корабля и командир отряда. Не устояв перед соблазном, в катер нырнул и старший помощник командира. Дежурным по кораблю остался штурман Пантелеев. Он поднялся на мостик, по-хозяйски оглядел рейд и, заметив парусную шлюпку, лихо ходившую между бочками в Северной бухте, крикнул на вахтенный мостик: - Сигнальщики, чья шестерка? - С "Петровского", товарищ дежурный, - последовал ответ. Пантелеев, упиваясь властью, приказал поднять сигнал, выражая благодарность старшине шлюпки, а следовательно и командиру "Петровского". Эсминцем в ту пору командовал К.А.Безпальчев, человек строгий и любящий порядок во всем. По морскому уставу командира корабля могло благодарить только высшее начальство. Увидев сигналы, Безпальчев запросил по семафору, кто остался старшим на "Червоной Украине". Допытавшись, что самым старшим был дежурный по кораблю штурман Пантелеев, он пришел в ярость.
Утром, когда возвратилось командование, Безпальчев на своем катере подошел к трапу крейсера и, быстро поднявшись на борт, разгневанный прошел в салон. Шуму было много». О Ю.А.Пантелееве мы еще поговорим впереди, а пока вернемся в училище. На 1-м курсе училища, наряду с другими предметами, была "Морская практика" - наука древняя, многообразная, интересная и очень нужная на флоте. За учебный год мы постигли "азбуку Морзе", световой и флажный семафор, значение флагов расцвечивания, вязание морских узлов, устройство шлюпки, такелажа и парусов. А к началу навигации на Даугаве мы имели уже и свой "флот" - несколько 6-ти весельных шлюпок, 10-ти и 12-ти весельных баркасов и катеров, разместившихся в спортивной гавани вблизи нынешнего "Московского" моста через Даугаву. Началась морская практика на воде: “Уключины вставить! Весла разобрать!” “Внимание! Весла на воду!”, "Табань!", "Шабаш!", "Весла на валек!", - неслись по Даугаве команды. Весельные приемы отрабатывались до автоматизма, исполнялись, как оружейные. Первые гребки невпопад, затем -лучше, еще лучше, хорошо, совсем хорошо... Ладоням рук сначала больно, затем - очень больно, затем - кровяные мозоли. Спустя какое-то время, ладони уже покрыты толстым слоем бесчувственной кожной корки. Слаженные взмахи весел, мощные гребки, шлюпка с каждым гребком уверенно набирает скорость. От одиночных, "спринтерских", галсов переходим к состязательным гонкам. И все это под бдительным надзором и личным руководством самого Безпальчева К.А. Скоро от весел переходим к парусам, а затем и сдача экзаменов по управлению шлюпкой на веслах и под парусом. Кульминация "водной феерии" - выполнение двух поворотов шлюпки под парусом: фордевинд и оверштаг, с проходом у борта рассыльного катера в расстоянии не более 20 см. На катере - сам Батя. Мне, грешному, первый проход не удался, расстояние получилось под 30 см. С палубы катера прозвучало властное и недвусмысленное: "Повторить!"
Второй заход удался на славу, расстояние до борта катера не превысило 5 см, начальство отреагировало одобрительно, и в душе шевельнулось приятное чувство успеха.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Заканчивался один из многих, ничем не выделяющийся день. После вечернего чая мы идём по булыжной мостовой тихой Пеньковой улице в недавно переданный училищу спальный корпус у пожарки на Мичуринской. - Запевай! - командует дежурный старшина. Им в этот раз был всеобщий «любимец» старшина Тюменев. Мы любим петь в строю. Особенно по вечерам, когда во влажном воздухе зычно звучат наши голоса. Но сегодня петь что-то не хочется, нет настроения. Но старшина этого понять не может. Он упорен и - Запевай! - снова командует «Тюлень». Чтобы не оказаться виновным и не получить взыскания, запевала уныло выводит; «Взвейтесь, соколы, орлами...» Но «соколы» припева не подхватывают. - Запевай! - в третий раз делает попытку старшина. И снова «молчание было ему ответом». С точки зрения «Тюленя» - это ничто иное, как коллективное неповиновение. Перед воротами спального корпуса он неожиданно командует: - Круго-ом марш! Идём снова к учебному корпусу. Ясно: решил погонять. - Запевай! - с идиотским оптимизмом звучит снова его голос. Молчим. Знаем, это не надолго: скоро отбой. А сон на флоте - неприкосновенен! Но после того, как он отвернул нас от спального корпуса в третий раз, мы возроптали. Форма возмущения была проста до гениальности. Договорились, как только «Жопа» кончит очередной подсчёт ноги, всем дружно под левую ногу скандировать «Тю-кин, Жё-ра!» (Тюкин Жёра - наш же товарищ, идущий в строю). Прокричали раз, другой - никакого эффекта! «Тюлень» непробиваем. Ему бы оставить подсчёт ноги, но он продолжает его. - Раз... Раз... Раз, два, три, Левой, левой, левой! Тогда сквозь «Тюкина Жёру» стало всё явственнее проступать то, что и имелось в виду за ним. И вот уже на всю Пеньковую в ночи гремит: «Тю-лень, жо-па!» Но не этим суждено было закончиться той злополучной вечерней прогулки. Старшина, закусив, что называется, удила, продолжал гонять нас, хотя время отхода ко сну уже вышло. Тогда от лбов первого взвода пошёл наказ: если Жопа повернёт ещё раз обратно, то по его команде «кругом марш» все сразу рассыпаемся и с воплями «У-у-у...» бросаемся в его сторону. На этот раз эффект превзошёл ожидания. Вообразив, что его сейчас будут бить, «Тюлень» подскочил и стремглав помчался прочь. Поулюлюкав и посвистав ему вслед, мы в шабашном веселье пошли спать, прекрасно понимая, что нам это так не пройдёт. И точно. Утром, ещё до подъёма, в коридоре из конца в конец метался командир роты. На построении перед выходом на зарядку было объявлено: всей роте - месяц без увольнения в город. А Тюменева у нас скоро не стало. Кто-то сострил: «Пошел за котангенсом...». Мне, по-своему, было немного жалко этого бесхитростного, чересчур усердного в своей прямолинейности, деревенского парня. Потом, уже, будучи офицером, кто-то из ребят встретил его на улице, уже подучившегося почему-то по финансовой части. Зашли в рюмочную, где «Тюлень» не то, чтобы каялся или винился за прошлое, нет, но дал понять, что о многом, что было тогда, теперь сожалеет.
Федоров Олег Сергеевич.
Федоров Олег Сергеевич был переведен из Тбилисского Нахимовского училища и закончил ЛНВМУ в 1948 году. Предположительно, закончил училище им. М.В.Фрунзе.
Дневник воспитанника 1-й роты 12 класса Игоря Леоненко.
22.03. После обеда я, Горбачев и Федоров пошли покупать «деду» портфель. Наш и 12-й класс собрали 320 руб. (170 — мы). Приходилось у некоторых выцарапывать из мошны. Санька в шутку прозвал меня кровопийцей. 11-й класс вообще не собрал. Приехали назад без покупки, усталые и недовольные.
"Дед" - Кашинцев Алексей Васильевич. Грабарь В.К.: "То обстоятельство, что в 1944 году возобновили свою работу далеко не все ленинградские школы, позволило отобрать в создаваемое училище лучших, наиболее опытных преподавателей. Среди них были педагоги ещё гимназической школы – физик Аким Васильевич Белозёров, математик Алексей Васильевич Кашинцев, учителя русского языка Ксения Вячеславовна Толстая и Павел Дмитриевич Вознесенский."
Так как же с подарком? Все удалось! И.Леоненко: "23.03.1948. После первого урока поехали с Горбачем и Евдоком искать портфель. В Кировском не нашли, но в Петроградском универмаге фортуна улыбнулась — купили единственный оставшийся портфель за 259 руб., черный, с карманами, тисненный под крокодиловую кожу. Нашли гравера, заказали монограмму с якорем, что обошлось нам еще в 69 руб. (Евдок доплатил). Портфель всем понравился. Кап. 3 предложил положить в него бутылку, что и было сделано. 11-й класс со скрипом собрал 73 руб., пошли в магазин, купили бутылку портвейна. Оттуда пошли на Моховую к Кашинцеву и вручили подарок, который растрогал старика."
Чубич Максим Максимович.
Они были первыми. Первый выпуск первого военного набора 1944-1948 гг. Составил нахимовец 1948 года выпуска Николай Соколов.
Первым из нашего выпуска получил звание капитана 1 ранга, одним из первых на флоте стал командиром атомной подводной лодки. А в Нахимовском училище он был просто Максом, замечательным товарищем. Хорошо пел и хорошо рисовал. Был выносливым гребцом - правым средним на призовой шлюпке. И ко всему - мастером всевозможных проказ, в связи с чем неоднократно сидел в карцере - училищном, в лагере и даже на шхуне в ахтерпике.
Подтверждает Игорь Леоненко. - Сокровище то - слово...". Дневник воспитанника 1-й роты 12 класса.
16.07.1947. Утром планировали поход на баркасах, но погода ухудшилась. Я лег на койку. Подошел мичман, стал настаивать, чтобы я учил ВМП. Я сказал, что буду учить, когда посплю, за что был «представлен» кап. 3. Посадили в ахтерпик (карцер). Вскоре за то же посадили и Макса. Вместо утреннего чая получили хлеб с солью и кружку кипятку. В 21 час меня выпустили, а Чубич остался на ночь в ахтерпике. Его выпустили утром.
Они были первыми. Первый выпуск первого военного набора 1944-1948 гг. Составил нахимовец 1948 года выпуска Николай Соколов.
Но, если нашим командирам надо было кому-то из воспитанников поручить какое-нибудь необычное ответственное и даже немного рискованное дело, например, покраску бортов нашей первой шхуны «Бакштаг», то чаще всего их выбор падал почему-то на Макса. Как сейчас вижу их с Лёвкой Трушиным (тоже художником, в том числе, и по наколкам - его морской чёрт, сидящий верхом на винной бочке с чаркой - памятка, оставшаяся у некоторых ребят до конца жизни), вымазанных краской с головы до ног, только что поднятых на люльке из-за борта, и, вместо благодарности, обматерённых капитаном шхуны, старым Ваганычем, за оставленные следы на палубе! После ВВМУ им. М.В.Фрунзе лейтенант М. Чубич получил назначение на Черноморский флот (повезло Максу!) командиром артиллерийской и минно-торпедной служб стотонного тральщика. Пока его РТЩ «утюжил» воды Чёрного и Азовского морей, на Николаевских верфях была спущена очередная средняя подводная лодка 613 проекта. Судьбу, как говорится, не обойдёшь. Участвуя в перебазировании этой лодки с юга на север по древнему пути из варягов в греки, старший лейтенант М. Чубич радикально меняет место и характер своей службы. В 1955 году на такой же лодке капитан-лейтенант М. Чубич, будучи уже помощником командира, совершил двухмесячный переход по Северному морскому пути на Тихий океан.
У меня появился круг близких мне друзей и товарищей, которых я всегда буду вспоминать с неизменной благодарностью и любовью: лейтенанты Асеев Геннадий Георгиевич, Устьянцев Александр Михайлович, Мальков Александр Александрович (сокращенно — Сан Саныч), Гладков Семен Евгеньевич, инженер старший лейтенант Телин Владимир Владимирович, капитан-лейтенант Чубич Максим Максимович. По первоначалу почти все они были холостяки, и эта холостяцкая компания как умела занимала себя в редкое свободное от службы время. Были холостяцкие пирушки, если были на то причины, были походы в клуб в Тарью на очередной новый фильм и, конечно же, были совместные поездки в Петропавловск. Последнее начиналось обходом редких магазинов, а иногда и просмотром художественных выставок, которые нередки были в Доме офицеров флотилии, и, бывало, заканчивались прохождением ВВК (т. е. ресторанов «Восток», «Вулкан» и комендатуры гарнизона). По сравнению с другими нам «союзными» компаниями на ВВК мы как-то не попадали.
Они были первыми. Первый выпуск первого военного набора 1944-1948 гг. Составил нахимовец 1948 года выпуска Николай Соколов.
После окончания в 1958 году Высших офицерских классов и специального Учебного центра по переподготовке командиров ПЛ с дизельных на атомные, капитан 3 ранга М. Чубич плавал сначала помощником, через два года - старшим помощником и с 1964 по 1968 годы - командиром крейсерской атомной подводной лодки. В каких морях? Во всех, что омывают берега России, «прихватывая», где больше, где меньше воды Индийского, Северной Атлантики и, конечно же, незабываемого Северного Ледовитого океана с походами под его льдами до 82 параллели. Из рассказов Макса. «Арктические паковые льды... Снизу, из глубины, зловеще тёмные при толщине в десять-пятнадцать метров зимой и совсем другие летом, представляют собой фантастическую картину - зеленовато-бугристые с толстыми сосульками. А вода - чистейшая! Через перископ при незаходящем полярном солнце - это сказочное видение! Всплывёшь в попавшейся полынье - бескрайняя белизна вокруг и желтоватое, от гуляющего где-то за горизонтом солнца, небо над головой. И - всё! Не передать словами, что творится в этот момент на душе». В 1968 году капитан 1 ранга М. Чубич сменил каюту командира лодки на кабинет старшего офицера Управления боевой подготовки Северного флота. А с 1975 до выхода в 1985 году в отставку вёл преподавательскую и научную работу в учебных центрах ВМФ по подготовке экипажей атомных подводных лодок. В эти годы им создаются учебные пособия и три секретных короткометражных фильма. Тогда же он был военным консультантом единственного в нашей стране художественного фильма «Тяжёлая вода» о жизни на атомной подводной лодке. Парадную тужурку Максима Максимовича помимо орденов и медалей утяжеляют не менее весомые три знака - «Ветеран Вооруженных сил», «Ветеран Северного флота», «Ветеран-подводник». И должен был бы быть ещё один, четвёртый, самый «тяжёлый» к полученному им удостоверению - «Ветеран подразделения особого риска». А нет его лишь потому, что его вообще нет: суть его не нашла адекватного выражения в наградном знаке. Я, конечно же, спросил у Макса, была ли у него за четырнадцать лет службы на подводных лодках, из которых десять приходятся на атомные, случай, подпадающий под этот самый «особый риск»? «Был, - говорит. Потом мне в шутку предлагали написать сценарий к кинофильму «Ещё одна неизвестная авария». И рассказал, что это случилось на глубине, когда вдруг произошёл прорыв второго контура, в результате чего резко ухудшилась обстановка на лодке. «Но благодаря быстрым и умелым действиям экипажа, мы вышли победителями из этой аварийной ситуации», - закончил он свой рассказ крепко засевшей в его мозгу фразой, неоднократно повторяемой им тогда при докладах по начальству. И, нащупывая в кармане нитроглицерин, добавил устало: «Но вспоминать об этом не хочется...»
Тем не менее, прошло время, и Максим Максимович вспомнил и поведал подробности о том эпизоде боевой службы в статье
Только сейчас, спустя много лет после случившегося на К-52, глубоко проанализировав все сложившиеся тогда ситуации, невольно приходишь к страшному выводу: если бы экипаж лодки при ее нахождении под тяжелыми льдами своевременно и квалифицированно не выполнил все необходимые действия, то неизбежно произошла бы катастрофа, приведшая к гибели корабля и людей. И никто никогда не узнал бы причины катастрофы. К началу 1961 года подводная лодка К-52 успешно закончила выполнение всех курсовых задач и была введена в 1-ю линию, то есть по уровню подготовки экипажа она могла выполнять все задачи, свойственные данному классу лодок. С этого момента начались ее интенсивные плавания. Впервые в стране атомная подводная лодка надолго и далеко уходила под лед. К-52, таким образом, являлась первопроходцем, которому нужно было выявить много нового, ранее малоизведанного, обучать экипаж плаванию подо льдами. Очередной выход подводной лодки в море намечался на начало апреля 1961 года. Плавание предстояло серьезное. Необходимо было осуществить поход подо льды Северного Ледовитого океана. В это время года лед в Арктике является наиболее тяжелым, так как, смерзшись на зиму, он представляет собой почти сплошной панцирь, местами возвышающийся тяжелыми, глубоко сидящими в воде глыбами, выходящими наверх причудливыми торосами. Чистая вода находится только в трещинах, образующихся от подвижки льда. Исходя из этого, поход предполагал быть очень серьезным и ответственным. Нам предстояло впервые отработать и практически закрепить приемы и способы плавания подо льдами, возможность всплытия в полыньях и отработать этот маневр, а также еще много разных неизведанных вопросов должна была решить К-52. Перед выходом на борт прибыл командующий Северным флотом адмирал А.Т.Чабаненко. Его присутствие на борту подтверждало серьезность похода. Закончив приготовление, К-52 вышла в море.
После небольшого перехода под водой мы всплыли в надводное положение. Стояла темная тихая ночь. Почти черное небо было усыпано неестественно яркими звездами, которые блестели, излучая таинственный, едва уловимый свет. Ветер и волнение моря отсутствовали. Тишина. Небольшой морозец пощипывал нос и щеки. Темный горизонт, где небо обычно сливается с морем, был обозначен расплывчатой белой полосой, которая светилась завораживающим, идущим откуда-то снизу матово-белым светом. Как выяснилось впоследствии, это была кромка необычайно чистого арктического льда, присыпанного абсолютно белым снегом, которая под воздействием рассеянного света звезд и небольших сполохов северного сияния светилась изумительным напоминающим люминесцентный, внутренним светом. Такую картину природы можно наблюдать только в исключительно чистых местах, где отсутствуют следы современной цивилизации. Погрузившись на глубину 60 метров, лодка медленно зашла под лед. Эхоледомер самописцем вычертил кривую нижней кромки льда. Она, к нашему удивлению, представляла собой не ровную гладкую поверхность, а узкими длинными "сосульками", доходящими до 12 метров в длину, опускалась вглубь океана. Это обстоятельство, и, кроме того, полученные ранее результаты ледовой разведки, в которых сообщалось, что недалеко от нашего района плавания дрейфуют два айсберга, оторванные от ледника Земли Франца-Иосифа, заставили командира капитана 2 ранга В.А. Рыкова принять решение: дальнейшее маневрирование подо льдами осуществлять на глубинах 90-150 метров. Что было выполнено немедленно. Так началась наша работа, делать которую нам предстояло в необычных условиях. Офицеры, старшины и матросы с особой внимательностью и ответственностью на постах выполняли свои обязанности. Вахта сменялась вахтой. Так проходили часы, дни, недели... Каждый на своем месте, на своем боевом посту, командном пункте был высококлассным специалистом, отработавшим свои действия до совершенства. Это обстоятельство вселяло твердую уверенность и спокойствие в каждого участника сложного похода. Командующий флотом каждый день обходил отсеки подводной лодки, беседовал с членами экипажа, рассказывая о том, как приходилось плавать на лодках раньше, на заре подводного флота, когда даже акустических станций не существовало, и шумы, идущих в море кораблей, прослушивали, находясь возле люка 1-го отсека. Для этой цели назначались специальные матросы, обладающие хорошим, почти музыкальные слухом. В очередной раз командующий флотом, дойдя до концевого, 9-го, отсека, вернулся в центральный пост, где, расположившись в кресле командира ПЛ, начал читать небольшую книжку.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Мой отец, Оголь Леонид Иванович, служил на подлодке "К-8", которая погибла в Бискайском заливе. Об этом событии писал Шигин Владимир Виленович, в своей книге "Бискайский реквием". Каких-либо данных о сослуживцах у нас нет. На все годовщины гибели лодки в Санкт-Петербурге собирались сослуживцы-ветераны, которые ещё живы, но у моего отца не получалось приехать на встречу, он живёт в Украине, поэтому информации никакой не имеет. В 2010 году будет 40 лет как погибла лодка и мой отец очень хотел бы поехать на встречу, но у нас нет никакой информации, нет адресов сослуживцев. В своей книге Владимир Шигин писал, что была встреча на 35-летие гибели лодки, но где была встреча неизвестно. Может у Вас есть координаты Шигина В.В. или какая другая информация, которая поможет нам связаться с сослуживцами или организаторами встречи, мы будем Вам очень благодарны. Встреча будет примерно в апреле 2010 года.
Заранее благодарны, с уважением, Николаенко Ольга Леонидовна.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
