"В июле 1940 года в ленинградской молодежной газете «Смена» была опубликована статья под заголовком «Юнги, на флот!» Это означало, что школы, подобные одесской, появились в военно-морском флоте. Первой такой школой являлась Валаамская школа юнгов (в тогдашнем правописании), получившая наименование по острову Валаам в Ладожском озере. С 1811 по 1917 годы архипелаг входил в состав Финляндского княжества Российской империи. После Октябрьской революции и вплоть до 1940 года Валаам территориально принадлежал Финляндии и там велась монашеская жизнь. Остров образно величали Северным Афоном, в начале 1940 года братия эвакуировалась в Финляндию. Летом того же года в монашеских кельях обосновалась школа боцманов Военно-Морского Флота, при ней, как отдельная рота, состояла школа юнг. На островах, кроме того, были оборудованы летние лагеря ВВМУ им. М.В. Фрунзе и спецшколы ВМФ. На острове базировался отряд учебных кораблей. Шхуна ВВМУ им. М. В. Фрунзе «Учеба», ее командир интендант 3-го ранга Александр Аполлонович Матавкин до 1917 года учился в 1-м кадетском корпусе, в 1942-м его сменил Михаил Федорович Пантелеев. Радистом на шхуне был юнга Дроздов, в мае 1942 года он поступил в школу юнг. С июля 1944 по ноябрь 1948 года при команде был юнга Анатолий Иванович Гринин, в будущем инструктор по комсомолу в Ленинградском нахимовском училище.
Офицер-воспитатель ЛНВМУ, капитан 3 ранга Гринин Анатолий Яковлевич. 1970 год.
Шхуной «Практика» командовал призванный в 1931 году из запаса РККФ П.Ф. Ваганов. Петр Федорович попал на флот 23 февраля 1918 года, а в декабре уже участвовал в разведывательном походе кораблей под командованием Ф.Ф. Раскольникова . В 1919 году он поступил в училище комсостава флота (будущее училище им. М.В. Фрунзе) и 27 октября участвовал в бою курсантов с войсками Юденича под деревней Разбегай, был ранен в руку. Двадцать курсантов тогда погибло, и сейчас на месте боев между Стрельной и Ропшей стоит памятник.
(справа) и заместитель командующего флотилией по политической части капитан I ранга Л. В. Серебренников. (1944 г.). О настроении моряков в этих ответственных рейсах писал наш поэт Командир шхуны капитан-лейтенант А. А. Матавкин, владел словом и смог поэтически выразить настроения моряков, совершавших рейсы под огнем врага. Вот что значит школа воспитания! -
Налетит по дороге бандит, Застрочит, бомбы сбросит... Лечь? Жизнь пустяк, кто о ней говорит.., Мне бы только их сберечь!
Часто валит усталость с ног, Голова горит, словно печь, Хорошо бы прилечь чуток... Нет, обязан я их сберечь!
Путь не долог — рукой подать. Может, можно чем пренебречь? Нет, не мне облегченья искать, Мне бы только их сберечь!
Первым начальником Школы боцманов был старший лейтенант Александр Иванович Востриков (в 1945 г. в звании капитана 3 ранга награжден орденом Нахимова 2 степени). Позднее его имя стало широко известным на флоте. Прославленный командир отряда морских пехотинцев под Ораниенбаумом и Туапсе, он был награжден четырьмя орденами Красного Знамени. Командиром роты был лейтенант Сливка, командирами отделений — Фастович и Бардас, любимым всеми старшиной роты — Богданов. И еще, как отца родного, мальчишки любили политрука роты орденоносца Даниила Лапина. Ему доверяли во всем. Командиром роты юнг был младший лейтенант Адольф Теодорович Генрих — душевный человек, отличный воспитатель, учивший юнг любить морскую службу. Курсанты и юнги принимали участие в работах по переоборудованию помещений Валаамского монастыря под учебные классы и кабинеты, жилые кубрики, столовую и клуб. Курсанты проходили морскую практику — сперва на парусно-моторной шхуне «Учеба» на Ладожском озере, а затем на учебном корабле «Комсомолец» — в Финском заливе.
Шхуна «Учеба» в послевоенные годы.
В юнги брали с 15 лет, в этом возрасте одногодки значительно различаются в росте. У Вани Парфенова даже самые маленькие форменки свисали с плеч, а брюки собирались гармошкой, упираясь в пол. Все юнги без исключения «болели» морем и потому к занятиям относились самозабвенно. А военмору надо было знать очень много. О нападении фашистской Германии на нашу страну юнги узнали из сообщения по радио. Остров Валаам с началом войны оказался на переднем рубеже. 5 июля 1941 года была сформирована Ладожская флотилия, в нее вошли отряд учебных кораблей ВМУЗ и множество гражданских пароходиков, что успели собрать по Неве и Ладоге — все, что плавало. Отряд транспортных шхун во флотилии 1941 года был одним из самых боевых. Шхуна «Практика» 22 июня стояла в Сортавальской бухте. Уже на следующий день парусник был вооружен спаренными пулеметами «Максим». Все передвижения шхун отныне считались боевыми походами. 24 июля отряд парусных шхун вышел в море, он обеспечивал боевые действия 168-й дивизии на Сортавальском направлении (отход 168 дивизии). «На рассвете 31 июля командир шхуны “Практика” капитан-лейтенант П.Ф. Ваганов обнаружил переправлявшихся с острова на плотах и лодках под прикрытием артиллерии и минометов группы противника и вступил с ними в бой, несмотря на то, что имел на вооружении всего лишь один пулемет» . Так первые курсанты РККФ совершали первые подвиги в новой войне. На острове все было приведено в боевую готовность. По территории вдоль побережья были оборудованы боевые позиции. Курсанты и юнги переоделись в армейскую форму: тяжелые ботинки, обмотки, зеленая гимнастерка. Но было разрешено ходить с открытым воротом, чтобы видна была полосатая тельняшка. Одно из последних упоминаний о валаамской школе содержится в приказе командующего Ленинградским фронтом о передислокации 4-й бригады моряков и гарнизона о. Валаам № 0042. Во исполнение решения от 12 сентября 1941 года о снятии частей с островов Ладожского озера — Валаам, Коневец, Крестовские и Хиунисима командующий маршал Г.К. Жуков приказывал в двухдневный срок: «Гарнизон Валаама (школа юнг и боцманов) обратить на усиление Шлиссельбургского укрепленного сектора» … Канонерская лодка «Вира», которая в мирное время — всего три месяца назад — была землечерпалкой, доставила роту юнг в бухту Осиновец. Оттуда часть юнг вместе с курсантами боцманской школы ушла к Невской Дубровке и участвовала в боях на знаменитом Невском «пятачке». Другие были направлены в подразделения, державшие оборону на берегах Ладоги и Волхова. Петя Горбачев, Миша Артамонов, Витя Алехин, Коля Никандров пали смертью храбрых. Принято считать, что из 200 школьников в живых осталось 10 человек.
Осенью 1944 года решением командующего КБФ В.Ф. Трибуца на шхуне «Практика» были установлены электромагнитные тралы, и корабль очищал воды Ладоги от мин. С 1949 года на Валааме находился совхоз, с 1952 по 1984 год — дом-интернат для инвалидов войны и престарелых. 14 декабря 1989 года на остров возвратились первые шесть иноков."
Школы юнг в Ленинграде
В январе 1942 года уцелевших валаамских юнг снова направили в Школу катерных боцманов — флоту требовались корабельные специалисты. Теперь школа размещалась в блокированном Ленинграде. Здесь снова собрались все вместе — те, кто в суровые сентябрьские дни 1941 года оставил остров Валаам, обстрелянные, много пережившие и готовые к новым испытаниям воины. Быстро повзрослевшие в лихую годину юнги пришли инструкторами к молодому пополнению. Школа находилась на Васильевском острове в Учебном отряде подводного плавания имени С.М. Кирова — в Дерябинских казармах. После окончания школы некоторые выпускники были назначены в Кронштадт, служить на торпедных катерах. Это было престижно, как раз в апреле 1942 года трем командирам-катерникам — В.П. Гуманенко, А.А. Афанасьеву и С.А. Осипову — было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1943 году юнгам исполнилось восемнадцать, и для них началась срочная служба на флоте. В феврале 1943 года начался набор в Школу боцманов, которая располагалась на учебном корабле «Комсомолец», стоявшем тогда у Литейного моста. Начальником этой школы был капитан-лейтенант Ю.Ф. Капко, а командир роты юнг — лейтенант Адольф Теодорович Генрих, тот самый с острова Валаам. Позднее после кратковременного пребывания в должности помощника командира сторожевого катера он служил и офицером-воспитателем в Нахимовском училище. Школа готовила специалистов по двум специальностям: боцманов торпедных катеров и рулевых-сигнальщиков. Все учащиеся были разделены по сменам. Командиром одной был назначен старшина первой статьи Иван Кузьмич Васин. Морскую практику юнгам преподавал капитан 3-го ранга Костюченко, старенький человек, которого все называли дедушкой. Дело свое Костюченко знал отменно и, главное, мастерски умел научить и показать. Под его руководством юнги учились плести маты, «как туркменские ковровщицы разноцветную шерсть, осаживали пряди разных тросов — манильского, сизальского, пенькового смоленого» . Костюченко был похож на боцмана из рассказа Л.С. Соболева «Индивидуальный подход».
Растительные тросы: А — трехпрядный тросовой работы, Б — четырех-прядный тросовой работы с сердечником, В — кабельной работы. / — каболки, 2 — пряди, 3 — стренди. 4 - сердечник.
Впрочем, индивидуальный подход преподавателя заключался в том, что одних он звал ланцепупами.. других — лапососами!.. А.Т. Генрих тоже мог «завернуть» нечто подобное. Накануне 1 мая 1943 года юнги приняли военную присягу. В июне их направили на строительство аэродрома, где-то на Карельском перешейке. А по возвращении они попали в Кронштадт на обучение по специальности рулевые-сигнальщики в объединенной школе Учебного отряда КБФ. В Кронштадте несколько школ юнг были созданы осенью 1942 года в качестве рот при школах, обучавших новобранцев морским специальностям: школа оружия, школа связи и электромеханическая школа (85-я школа юнг ВМФ). В 1942 году после страшной блокадной зимы некоторых юнг сначала лечили от дистрофии. Проучившись два года, они шли на боевые корабли. В программе была и такая дисциплина, как «методика воспитания и обучения подчиненных», то есть из ребят готовили инструкторов. Осенью 1943 года в Ленинграде, на Васильевском острове открылась Школа юнг отдела вспомогательных судов и гаваней КБФ (ОВСГ КБФ). Весной 1944 года им были устроены экзамены — по специальности, морской практике и за шестой класс средней школы. Летом, как водится, проведена корабельная практика. Их выпуск совпал с празднованием Дня Победы. До 1947 года упоминается Школа юнг Учебного отряда 8 ВМФ. С февраля 1946 по декабрь 1955 года Балтийский флот был разделен на два — 4-й (южный) и 8-й (северный).
Воспоминания ленинградского юнги военной поры -
В память
Скульптор: Эйдлин Леонид Юльевич (1918-2001), аАрхитектор: Спиридонов Вадим Леонардович (род. 1957), художники Пассарар Владимир Георгиевич (род. 1955), Уралов Иван Григорьевич (род. 1948). Памятник создан по инициативе Общества ветеранов-юнг дважды Краснознаменного Балтийского флота.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Остов ПЛ «М-81» был обнаружен в июле 1949 года и осмотрен водолазами 89-го аварийно-спасательного отряда ВМФ. Корпус лодки был перебит на две части чуть позади рубки, как раз по четвертый отсек. Носовая половина лежала на левом борту, а кормовая — на правом на глубине 23 метров. На расстоянии 8 метров от форштевня, у киля, в районе первого отсека, была пробоина от взрыва мины размером 2,0х2,3 метра, ограждение рубки с обоих бортов разорвано. В июне 1965 года были подняты сначала кормовая часть лодки, а после обезвреживания торпед — носовая часть. Флотским минерам и водолазам пришлось изрядно потрудиться, чтобы провести эту технически сложную операцию. На подводной лодке оказались заряженными торпедные аппараты. Раньше поднять «малютку» и предать земле тела погибших подводников не представлялось возможным.
Виктор Сергеевич Преображенский не знал всех этих нюансов с поиском и подъемом лодки. Но говорят, сердце — вещун, чувствует на расстоянии. Все эти дни ветеран балтийского подплава испытывал какую-то смутную тревогу, волновался и вспоминал бои... В тот вечер, когда шла телепередача из Таллина о подъеме ПЛ «М-81» и предстоящих похоронах экипажа, он, как назло, не включил телевизор. Только через день, случайно купив «Комсомольскую правду», Виктор Сергеевич прочитал известие о родной «малютке». Тотчас Преображенский помчался на телеграф, потом на вокзал, нахлынули воспоминания — и не сдержать было слез. А в Таллине Виктора Преображенского уже искали. Проститься со своими товарищами в столицу советской Эстонии приехал бывший командир БЧ-5 «малютки» капитан 1-го ранга-инженер Борис Ракитин, он и рассказал родным и близким погибших подводников о единственном краснофлотце штурманском электрике, сумевшем выбраться со дна морского из затонувшей подлодки. О фронтовой судьбе подводника Преображенского мало что было известно, но и этого было достаточно, чтобы проникнуться глубоким уважением к человеку, выигравшему схватку со смертью. И вот, словно молния, весть: получена телеграмма от Преображенского. Жив отважный подводник! В Таллин спешит. С волнением все ждали этой встречи. На перроне вокзала Виктора Сергеевича встречала делегация военных и гражданских людей — незнакомые, но доброжелательные и приветливые лица. Долгожданная встреча с Ракитиным. Словно кровные братья после долгой разлуки, обнимались боевые товарищи и плакали, плакали, не скрывая слез, и подолгу смотрели друг другу в лицо, словно желая убедиться, не сон ли эта встреча. В то солнечное субботнее утро июля 1965 года в сквере таллинского Дома офицеров на постаменте были установлены одиннадцать гробов с останками боевых побратимов Виктора Преображенского и Бориса Ракитина — членов экипажа ПЛ «М-81», трагически погибшей на десятый день войны. Вырванные из морской пучины 24 года спустя после гибели, моряки-подводники наконец обрели земной покой и были похоронены со всеми воинскими почестями, как и подобает защитникам Родины. Командира подводной лодки капитан-лейтенанта Федора Зубкова, захороненного в Таллине в июле 1941 года, перенесли в братскую могилу позже. Итого двенадцать. С боевыми друзьями нет только одного их товарища — Петра Семина, он похоронен в братской могиле защитников города на Неве, под Санкт-Петербургом. Так закончилась четвертьвековая одиссея доблестного экипажа ПЛ «М-81» Балтийского флота. Жаль только, что не все могут сейчас приехать в Эстонскую Республику и поклониться их светлой памяти. Но в боевую летопись балтийского подплава и в скрижали истории моряки-балтийцы вписаны навсегда.
Бывший командир БЧ-5 ПЛ «М-81» капитан 1-го ранга-инженер Ракитин Борис Васильевич (справа) и бывший штурманский электрик ПЛ «М-81» краснофлотец Преображенский Виктор Сергеевич
Земля — до востребования
Товарищи по работе, соседи по квартире только теперь из газет и передач узнали, какую необыкновенную и героическую жизнь прожил Виктор Сергеевич Преображенский, тактичный и с виду неприметный, всегда ровный и спокойный, простой и доступный человек, настоящий гражданин своей страны и защитник своего Отечества. Его называли воскресшим из мертвых, воскресшим трижды. Это не совсем точно. Он не воскрес, а победил смерть и отстоял жизнь. Не только свою, но и нашу!
МОРСКОЕ БРАТСТВО
Взаимовыручка, дружба и товарищество всегда были присущи морякам балтийского подплава. Война еще больше сплотила экипажи подводных лодок. Суворовский девиз — сам погибай, а товарища выручай — стал неотъемлемой нормой жизни моряков-подводников. 21 июля 1941 года совершил самоотверженный поступок и жизнеутверждающий подвиг командир БЧ-5 ПЛ «М-94» инженер-капитан-лейтенант Шиляев Виктор Семенович. В критической ситуации — гибели от попадания торпеды противника лодки — инженер-механик Шиляев, проявив исключительное мужество, силу воли и самообладание, организовал спасение восьмерых оставшихся в живых подводников, а последним вышел из затонувшей подлодки сам. Безупречное знание своей специальности и устройства подводной лодки помогло ему провести эту операцию. Это был единственный в Великую Отечественную войну случай успешного использования боевой рубки для выхода личного состава из затонувшего подводного корабля.
Шиляев Виктор Семенович, капитан-лейтенант, командир БЧ-5 ПЛ «М-94»
В 1938 году окончил дизельный факультет ВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского. Получил назначение на Балтийский флот. К началу войны — командир БЧ-5 ПЛ «М-94», на которой в июле 1941 года совершил подвиг, обеспечив выход личного состава из торпедированной лодки. Осенью 1941 года переведен на Северный флот инженером-механиком дивизиона «малюток». В январе 1942 года погиб в боевом походе на ПЛ «М-175», находясь на ней в качестве обеспечивающего (10 января 1942 года потоплена к северу от полуострова Рыбачий германской ПЛ «U-584»). В феврале 1942 года инженер-капитан-лейтенант Шиляев исключен из списков начсостава ВМФ как погибший в боях за Родину.
В ночь на 21 июля 1941 года из бухты Триги (остров Эзель) вышли на боевые позиции ПЛ «М-94» и «М-98». В 7 часов 55 минут вблизи западной оконечности острова Даго, на сравнительно небольшой глубине, «М-94» (командир — старший лейтенант Н. В. Дьяков, командир БЧ-5 инженер-капитан-лейтенант В. С. Шиляев) была торпедирована вражеской лодкой «U-140». Кормовая часть «малютки», развороченная взрывом торпеды, быстро погрузилась и уперлась в грунт. Лодка оставалась на плаву с дифферентом на корму около 50°, над водой находилась только небольшая часть носовой оконечности. Н.В.Дьяков и три других члена экипажа, находившихся на мостике, были сброшены взрывной волной в воду. Один из них, будучи тяжело раненным, утонул. Остальным удалось подплыть к носовой оконечности лодки и взобраться на нее. Командир лодки пытался установить связь с личным составом носовых отсеков, но на настойчивый стук никто не ответил, и Дьяков решил, что люди в лодке погибли. С «М-98», следовавшей параллельным курсом, спустили шлюпку, которая сняла троих подводников с полузатонувшей «М-94».
Подводная лодка «М-94»
Малая подводная лодка типа "М" (заводской № 118), XII-бис серия. Заложена 25.12.38 на заводе № 196 в Ленинграде, спущена на воду 11.09.39. и 12.12.39 включена в состав КБФ. Водоизмещение: надводное 205,5 т, подводное 256 т; длина: 44,5 м; ширина: 3,3 м; осадка: 2, 85 м; мощность: дизеля 800 л.с., электромотора 400 л.с.; скорость хода максимальная: надводная 14,1 уз., подводная 8,22 уз.; дальность плавания экономходом: над водой (8,38 уз.) 3 440 миль, под водой (3 уз.) 110 миль; глубина погружения: до 60 м; автономность: 10 (15) суток; вооружение: 2 носовых 533-мм торпедных аппарата (2 торпеды), 1х45-мм орудие (195 сн.); экипаж: 20 человек, из них 3 офицера.
Однако в лодке погибли не все члены экипажа. В первом, втором и третьем отсеках, оставшихся незатопленными, под руководством командира БЧ-5 инженер-капитан-лейтенанта В.С.Шиляева шла энергичная и мужественная борьба за живучесть корабля. В момент взрыва торпеды крышка верхнего рубочного люка захлопнулась сама, но неплотно. Через щель прорывалась вода и хлестала в центральный пост. Старший рулевой Холоденко, стоявший на вахте, кинулся по трапу наверх и надежно задраил люк. Он мог бы спастись через рубку, но не о себе думал в эти мгновения отважный подводник. Спасти товарищей, не дать воде ворваться внутрь корабля — эта мысль владела им. Стремительно поднимаясь по трапу, Холоденко глубоко рассек себе голову о комингс люка. Кровь заливала лицо, но, задраив люк, Холоденко, несмотря на острую боль, бросился в отсек помогать товарищам. Чтобы полностью прекратить поступление воды, они быстро задраили шахту батарейной вентиляции, шахту подачи воздуха к дизелям и клинкет батарейной вентиляции на кормовой переборке отсека. В отсеках было темно — от сильного сотрясения при взрыве торпеды лопнули электролампы. Когда лодка получила большой дифферент на корму, палуба встала вертикально, на кормовых переборках можно было свободно стоять. Все, что не было закреплено, упало вниз. На инженера-механика В.С.Шиляева, отдыхавшего после ночной вахты во втором отсеке на диване, с верхней койки после сильного толчка свалился боцман Трифонов, и они вместе покатились по палубе. Первым пришел в себя В.С.Шиляев. Он окликнул в темноте товарищей — в отсеке, кроме боцмана, находился еще акустик Малышенко. Инженер-механик приказал Малышенко дать в отсек воздушное противодавление, что немедленно было сделано.
Дьяков Николай Васильевич, капитан-лейтенант, командир ПЛ «М-94»
Родился 10 декабря 1912 года в селе Томнида Беломорского уезда Архангельской губернии. Русский. В РККФ с 1933 года. Беспартийный, Окончил ВМУ им. М.В.Фрунзе в 1937 году и получил назначение командиром БЧ-3 на ПЛ «С-1». В 1939 году военмор Дьяков прошел курс обучения в Учебном отряде подводного плавания им. С.М.Кирова, после чего был назначен помощником командира на ПЛ «Щ-307», а в октябре — на «Щ-318». Здесь Николаю Васильевичу было присвоено воинское звание капитан-лейтенант. В октябре 1940 года Н. 8. Дьяков получил под свое командование ПЛ «М-94», на которой встретил начало Великой Отечественной войны. 21 июля 1941 года ПЛ «М-94». 21 июля 1941 года ПЛ «М-94» в 7 часов 55 минут была атакована южнее мыса Ристна вражеской подводной лодкой «U-140» и через 1 минуту 40 секунд затонула. Командир в момент взрыва находился в рубке и был спасен. Вскоре Дьяков стал командиром новейшей ПЛ «Щ-408». Под его командованием лодка вступила в строй, но после столкновения 26 сентября 1941 года с сетевым заградителем «Онега» капитан-лейтенант Николай Дьяков с командиров был снят и назначен помощником на ПЛ «С-9». В одном из боевых походов трагически погиб командир лодки и до назначения нового командира Николай Васильевич исполнял его обязанности. 14 января 1942 года капитан-лейтенант Н. Дьяков вступил в командование ПЛ «М-97». 25 августа 1942 года «малютка» под его командованием вышла в боевой поход, однако в базу не вернулась, 15 сентября истек срок автономности лодки. По послевоенным данным стало известно, что ПЛ «М-97» погибла на минном заграждении «Насхорн» у острова Гогланд. По финским данным, лодка была потоплена артогнем и глубинными бомбами сторожевых катеров «VMV-1» и «VMV-2». Командир и весь экипаж погибли.
Из первого отсека, оказавшегося почти над головой, послышались шаги. Кто-то отдраивал переборочный люк. Во второй отсек спустились торпедисты Митрофанов и Голиков. «Что же предпринять? — думал В.С.Шиляев. — Теперь я здесь старший». Из истории подводного плавания он знал несколько случаев, когда подводники спасались через торпедные аппараты. Почему бы не попытаться? Инженер-механик спросил старшину торпедистов Митрофанова: «Сумеешь ли пропустить нас через аппарат?» — «Ничего не получится. Слишком большой дифферент», — доложил Митрофанов. Шиляеву с огорчением пришлось признать, что этот путь отпадает, надо пробовать шлюзоваться через рубку. Из центрального поста доносился какой-то шум. Инженер-механик на ощупь отыскал и открыл глазок на переборке. Спросил: «Эй! Кто в центральном?» — «Шипунов, Линьков и я», — приглушенно ответил из-за переборки Холоденко. Надо было действовать... В.С.Шиляев приказал открыть дверь в центральный пост и перевел туда всех людей из носовых отсеков. Собралось восемь человек. Включили аварийное освещение, и часть лампочек, оставшихся исправными, загорелись. От разлившегося электролита аккумуляторной батареи, соединившегося с морской водой, начал выделяться хлор. Все труднее становилось дышать. Инженер-механик проверил, на какой глубине находится лодка. Глубиномер центрального поста показывал 20 метров. Взглянув на штурманскую карту и прочитав последнюю запись в бортовом журнале, В.С.Шиляев понял, что лодка находится недалеко от берега. «Если выберемся из отсека, подберут,— подумал он. — Но как лучше это сделать?» Стал вспоминать инструкцию по шлюзованию через рубку... «Всех собрать в рубке... Взять буй с буйрепом... Но поместятся ли в рубке восемь человек?» Отвергая все сомнения, твердым голосом начал отдавать приказания: «Будем шлюзоваться через рубку! Опробовать маски!» Подводники ждали решительных действий. Уверенность инженера-механика взбодрила их. Его распоряжения выполнялись быстро и точно. Люди поверили, что он спасет их. Учитывая физическое и моральное состояние людей, В.С.Шиляев хладнокровно и четко разъяснил, в каком положении находится лодка и как будет организовано шлюзование. Затем приказал всем снять обувь и остаться лишь в легких комбинезонах. Пока шли эти приготовления, он уничтожил секретную документацию. Повесил на грудь аварийный фонарик. Моряки проверили маски и действие кислородных баллонов. Все доложили, что аппараты исправны. «Теперь в рубку! — скомандовал инженер-механик. — Старайтесь так разместиться, чтобы места хватило всем». Надев спасательные аппараты, моряки поднялись по трапу в рубку. Для восьми человек она была, конечно, тесной. В. С. Шиляев последним протиснулся в нее и с трудом задраил нижний люк. Затем ровным, бодрым голосом, как на учениях, распорядился: «Боцман выходит первым. За ним Холоденко, Митрофанов, Малышенко, Шипунов, Голиков и Линьков. Я покину корабль последним. Предупреждаю еще раз: не торопитесь выскакивать наверх. Мы выпустим буй. Помните, на буйрепе есть мусинги. Задерживайтесь на каждом хоть несколько секунд, иначе раздует, заболеете кессонной болезнью...»
Подбодрив товарищей твердым заверением, что выход будет успешным, инженер-механик сам надел маску и приступил к заполнению рубки забортной водой. Сделать это было нелегко. Впускной клапан находился внизу. Наклониться же, чтобы открыть его, было сложно — моряки стояли тесно прижавшись друг к другу. Пытались открыть клапан ногами, но он не поддавался. Только через несколько напряженных минут клапан удалось открыть, и в рубку начала поступать вода. Она проникала снизу и поднималась все выше и выше, дошла до пояса, до груди... погас фонарик, стало темно. Дыхание участилось... рубка заполнилась целиком. Боцман Трифонов отдраил верхний люк и выпустил буй с 30-метровым буйрепом. В рубке посветлело, над головами подводников четко обозначился светлый круг, а над ним — мутно-зеленая вода, пронизанная лучами солнца... Моряки один за другим стали покидать рубку. В.С.Шиляев, видимо от перенапряжения, на какой-то миг потерял сознание, опустился на колени. Очнувшись, он пошарил руками вокруг себя и наткнулся на скорчившегося Линькова, который не решался подниматься наверх. Инженер-механик подтолкнул его к выходу. Еще раз обшарил рубку руками, затем взялся за буйреп и не спеша стал сам подниматься на поверхность. Всплыв, снял маску и спросил: «Кто не вышел?» Вышли все восемь человек. С момента взрыва прошло около двух часов. Носовой оконечности лодки на поверхности уже не было — «М-94» затонула. Подводники поплыли к видневшемуся вдали берегу острова Даго. Спустя полтора часа они были подняты на высланный за ними баркас. Оказавшись в затонувшей подводной лодке, восемь отважных советских моряков проявили исключительное мужество и победили в борьбе за жизнь. Это был единственный в Великую Отечественную войну случай успешного использования боевой рубки для выхода личного состава из затонувшего корабля. Решающую роль в спасении оставшихся в живых членов экипажа «М-94» сыграли личные качества командира БЧ-5 В.С.Шиляева — мужество, хладнокровие, высокое профессиональное мастерство, умение руководить личным составом. Командир бригады подводных лодок дал высокую оценку самоотверженному поступку командира БЧ-5: «Необходимо отметить умелые действия инженер-капитан-лейтенанта В.С.Шиляева, который руководил борьбой за живучесть подводной лодки и спасением личного состава. Инженер-механик покинул корабль последним, убедившись, что все люди вышли на поверхность». Война оборвала жизнь этого замечательного подводника. Виктор Семенович Шиляев, будучи уже дивизионным инженером-механиком на Северном флоте, погиб в январе 1942 года, обеспечивая боевой поход ПЛ «М-175».
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Уже в конце сентября море севернее 74 широты покрылось льдом, и на «Седове» во время гидрографических работ были повреждены лопасти винта при попытке пробиться через ледяные преграды. К «Садко» и «Седову» присоединился ледокольный пароход «Малыгин» и они пытались пробиваться на восток, к Берингову проливу. Но их усилия оказались тщетными. Громадные стальные корпуса, несмотря на наличие тысяч лошадиных сил их машин и опыт полярных плаваний экипажей, оказались бессильными перед мощными льдами. Три парохода превратились в безвольные игрушки дрейфующих льдов. На борту этих трех судов находилось 217 человек. Среди них были ученые, рабочие-строители и большая группа студентов Гидрографического института, проходивших летнюю практику на пароходе «Г. Седов». При сложившихся обстоятельствах снабжение теплой одеждой и продовольствием такого большого числа людей создавало большие трудности. По указанию с Большой Земли экипажи судов начали готовить ледовые аэродромы для приема самолетов и эвакуации людей.
Вылетевшие 3 апреля 1938 года из Москвы самолеты с опытнейшими полярными летчиками А.Алексеевым, П.Головиным и Г.Орловым достигли района дрейфа судов, в течение двух недель вывезли со скованных льдами судов 184 человека и перебросили туда около семи тонн продовольствия и снаряжения. К трем судам, зажатым льдами, на которых осталось 33 человека, спешил на помощь, используя короткое лето, «дедушка ледокольного флота» «Ермак», построенный на заводе Армстронга в английском Ньюкастле под личным наблюдением флотоводца и знатока корабельного дела адмирала Степана Осиповича Макарова. Преодолевая тяжелые льды и туман, окутавший все вокруг густой пеленой, «Ермак» 27 августа, расцвеченный флагами, подошел к судам, отнесенным течениями и ветрами еще севернее. Так далеко на север не доходило еще ни одно судно в свободном плавании.
В полярном плену
«Ермак» помог пароходам «Садко» и «Малыгин» освободиться от ледяных оков. С «Седовым» же дело обстояло хуже. Поврежденный руль не давал ему возможности свободно двигаться, чтобы приблизиться к ледоколу, а густой туман и мощные ледяные поля воспрепятствовали «Ермаку» взять его на буксир. Командование экипажем «Седова» было поручено бывшему второму штурману «Садко» Константину Бадигину, молодому, 28-летнему, но уже опытному моряку. От матроса он дослужился до помощника капитана. Он совершил много далеких рейсов, побывал во всех крупных портах Советского Союза и Западной Европы, в Египте, Алжире, Аравии, Турции, на Филиппинских островах, в Китае, Японии, Канаде, США, Южной Америке. Пароход «Георгий Седов» не был новым судном, и совсем не предназначался для такой экспедиции. Построенный в Глазго в 1909 году для плаваний у берегов Ньюфаундленда и в заливе Св.Лаврентия, «Седов» по своей конструкции не был приспособлен к сильным ледовым сжатиям, как например, нансеновский «Фрам», который благодаря яйцеобразной форме нижней части корабля при ледовых сжатиях выжимался из льдов вверх. Корпус же на «Седове» принимал всю силу ледовых сжатий на себя.
В 1916 году судно было приобретено Россией. В 1920 году оно участвовало в первой советской арктической экспедиции к устьям рек Обь и Енисей. В 1928 году «Седов» искал в районе Земли Франца-Иосифа пропавших участников экспедиции на дирижабле «Италия». В 1930 году экспедицией на этом корабле впервые исследовалась северная часть Карского моря и тогда были открыты острова Визе, Исаченко, Воронина, Шмидта и архипелаг Седова к западу от Северной Земли. ...Когда, ввиду сложившихся обстоятельств, «Седов» вынужден был остаться во льдах, на него с «Ермака» было перегружено все лучшее, что было в кладовых ледокола. Команда «Седова» была укомплектована не только своими моряками, но и членами экипажей с ледокола «Ермак» и парохода «Садко». Желающих остаться на зимовку было много. Сорок заявлений с такой просьбой принесли командованию матросы, кочегары, механики. С «Ермака» на «Седов» пришли два совсем молодых камбузника – новичков в Арктике, закадычных друзей – Павел Мегер и Иван Гетман. В своем коллективном заявлении, поданном командованию, они написали: «Готовы дрейфовать сколько нужно, только не разлучайте нас». В состав команды «Седова» вошли пятнадцать моряков, оставшихся на второй год зимовки, по доброй воле согласившихся остаться на корабле, не страшась предстоящих трудностей. И на этот раз оказались правдивыми слова, распространенные среди моряков: «Кто однажды глотнул крепкого соленого воздуха, тот навсегда становится его пленником». ...На прощальный сигнал «Седова» – «Счастливого плавания» «Ермак» ответил: «Счастливой зимовки», дал три протяжных отходных гудка, и густая пелена снега стала быстро закрывать силуэты трех кораблей. «Георгий Седов» с горсткой людей остался в безбрежных ледяных просторах Северного Ледовитого океана один. День 30 августа 1938 года был первым днем одиночного дрейфа судна. Он врезался в память каждого из команды.
812 дней дрейфа
В сентябре, несмотря на позднее время года, была предпринята еще одна попытка освободить «Седова» из льдов новым мощным ледоколом «Иосиф Сталин» в его первом рейсе в Арктику. Но побороть могучие ледяные поля и пробиться к цели он не смог. Плавание «Седова» по воле стихии продолжалось. В первую годовщину дрейфа судно находилось за 84-й параллелью. Опыт плаваний в Арктике, различные тяжкие неожиданности, преподносимые суровой стихией, погрузившей не один корабль в океанскую пучину, заставил команду предпринять необходимые меры предосторожности на случай вынужденного оставления судна. На ледяном поле, вдали от корабля, были образованы склады продовольствия, горючего, снаряжения. Казалось, ничто не предвещало каких-либо грозных событий, но уже 26 сентября 1938 года «Седов» пережил серьезное испытание. Судно внезапно накренилось на левый борт, выпрямилось, а затем повалилось на правый со страшным скрежетом трущихся о борт льдин. Еще немного и все грузы на корабле сорвались бы со своих мест и обрушились на правый борт. Это было бы началом трагического конца. Вода с яростью хлестала внутрь корабля. Через несколько минут был объявлен аврал, и весь экипаж, за исключением радистов, был в машинном отделении. Брандспойт не справлялся с откачкой. Моряки по очереди, надевая водолазный костюм, опускались в ледяную воду, пока не заделали отверстие. В ночь с 11 на 12 ноября ледовая обстановка снова вызвала большое беспокойство и тревогу у моряков. Огромный ледяной вал, сокрушающий на своем пути другие глыбы льда, подступал к судну. Но эта громаднейшая льдина весом в сотни тонн, к счастью, прошла мимо, рассеяв созданные моряками запасные базы продовольствия, снаряжения, взрывчатки на расстояние многих сотен метров вокруг судна. Часть запасов унесло далеко на север.
"30 августа 1938 года.3 часа 30 мин. "Ермак" и "Садко" продолжают выход из льдов, идя переменными курсами. С сего числа личный состав зимовщиков ледокольного парохода "Г. Седов" следующий: 1. Бадигин К.С. - капитан, 2-й год зимовки. 2. Ефремов А.Г. - старший пом. капитана, 2-й год зимовки. 3. Буйницкий В.Х. - второй пом. капитана, 2-й год зимовки. 4. Трофимов Д.Г. - старший механик. 5. Токарев С.Д. - второй механик, 2-й год зимовки. 6. Алферов В.С. - третий механик, 2-й год зимовки. 7. Соболевский А.П. - врач, 2-й год зимовки. 8. Бекасов Н.М. - радист. 9. Полянский А. А. - старший радист. 10. Буторин Д.П. - боцман, 2-й год зимовки. 11. Гаманков Е.И. - матрос первого класса. 12. Недзвецкий И.М. - машинист. 13. Шарыпов Н.С. - кочегар первого класса, 2-й год зимовки. 14. Гетман И.И. - кочегар. 15. Мегер П.В. - повар. Всего 15 человек. 4 часа. Закончили работы. Завтрак."
Для организации новых баз потребовалось снова перетащить около 16 тонн груза на расстояние километра по нагромождениям двухметрового льда или по рыхлому снегу, скрывавшему множество предательских трещин. Три осенних месяца были очень тяжелыми для горстки людей. За это время 51 раз наступал лед, и 51 раз моряки побеждали природу. Для уменьшения нажима льдов на борт судна седовцы недалеко от корабля взрывами крошили льдины, создавая что-то вроде буфера. Научные наблюдения, несмотря ни на какие трудности, продолжались. Пренебрегая опасностью, люди сходили на лед и, невзирая на темноту полярной ночи, проводили различные исследования и измерения в совсем не исследованных районах Ледовитого океана. Но не всегда все было благополучно. Тяжелые условия дрейфа сказывались на усталости команды. Это понимали на Большой Земле. Поэтому был укомплектован новый состав экспедиции для смены экипажа «Седова». Но сделать это в условиях полярной ночи было нелегко, и в середине февраля 1939 года, взвесив все обстоятельства, начальник Главсевморпути И.Д.Папанин обратился телеграммой к седовцам с просьбой довести дрейф до конца силами своего коллектива. Капитан Константин Бадигин, собрав экипаж и прочитав телеграмму, не желая никакого давления, обратился к морякам с вопросом – кто хочет улететь на материк, и кто хочет остаться на корабле, разъяснив, что каждый волен поступать как решит сам. Один за другим моряки заявляли, что хотят остаться на корабле до конца дрейфа. Последним говорил кок Павел Мегер: «Одному лететь в Москву как-то неудобно, я к такому комфортабельному обслуживанию не привык. Стоит ли за одним поваром самолет присылать? Придется мне еще сварить сотни две борщей в моем холодном камбузе…». После двух зимовок дружная и сплоченная команда решила довести дрейф до конца силами своего коллектива. Известно, что Павел Мегер увлекался рисованием. Его сохранившийся альбом испещрен зарисовками из жизни в ледяной пустыне.
Кок - не просто флотский повар, выпускник школы юнг на все руки мастер.
Подвиг во льдах
За время дрейфа «седовцам» пришлось перенести много тяжелых испытаний. 153 сжатия льдов грозили гибелью корабля и высадкой команды на лед, как это было в 1934 году с «Челюскиным». Последний опасный натиск льдов имел место в конце декабря, а 6 января 1940 года «седовцы» увидели желанные огни мощного ледокола. Могучий флагманский корабль «Иосиф Сталин» шел к «Седову» по радиопеленгу и вскоре к небу взлетели мириады разноцветных огней, прорезая мрак полярной ночи. Встреча ледокола и плененного льдами корабля состоялась 13 января 1940 года в кромешной тьме. На палубе ледокола заиграл духовой оркестр. Взлетели ракеты и густой гудок разрезал полярную тишину, на который отозвался другой – седовский. Колоссальный материал длительных наблюдений, собранный во время дрейфа, представлял для науки большую ценность. Одновременность метео– и гидрологических наблюдений «Седова», дрейфующей станции «Северный полюс» и ледокола «Ленин», дрейфовавшего в этот период в юго-западной части моря Лаптевых, дали возможность ученым выяснить схему циркуляции льдов в восточной части Центрального Арктического бассейна. Систематические метеорологические наблюдения, производимые через каждые два часа, и передаваемые по радио на Большую Землю, оказали неоценимую услугу синоптикам. «Седовцами» севернее Земли Франца-Иосифа была открыта большая океаническая впадина, глубиной более 5 тысяч метров.
"Труд", 2 февраля 1940 г.
Мужественных людей, переборовших погоду и холод, тьму и однообразие полярных будней радушно и тепло встречали в Мурманске и Ленинграде. 4 февраля 1940 года на Белорусском вокзале Москва с ликованием встречала «седовцев», а в Кремле состоялся прием героев. 3 февраля 1940 года «Георгий Седов» был награжден орденом Ленина, с сентября 1941 по май 1942 года входил в состав Беломорской военной флотилии в качестве ледокольного парохода под названием «ЛД-3», а в 1967 – на 58 году существования – ветеран ледокольного флота был разрезан на металл. После всех перенесенных трудностей, выпавших на долю экипажа, проявленных при этом мужества и стойкости, в 1941 году П.Мегер поступил в Московский мореходный техникум. Но планам отважного полярника помешало коварство врага. В годы Великой Отечественной войны Герой Советского Союза комсомолец красноармеец Павел Мегер – разведчик 420-го стрелкового полка (122-я стрелковая дивизия, Карельский фронт) , участвовавшего в боях с гитлеровцами на Кандалакшском направлении. Старшина 2-й статьи командовал разведывательным взводом. В одном из боёв в тылу врага, 23 февраля 1942 года, отважный воин пал смертью храбрых. Прах его покоится в Мурманске на городском кладбище – на Мемориале защитников Заполярья. Награждён орденом Ленина, орденом Красного Знамени. Его грамота Героя передана на хранение Музею Краснознамённого Северного флота.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Координаты предполагаемых мест гибели подводных лодок Краснознаменного Балтийского флота
ТРИЖДЫ СПАСЕННЫЙ
Балтийский подплав — легенда нашего флота. Сколько героических дел и поступков совершили люди, служившие в нем, не пересказать и не описать. Примеров хватит еще не на одно поколение, пришедшее служить в подводный флот новой России. Золотыми буквами вписано в боевую летопись Балтийского флота участие моряков-подводников в Великой Отечественной войне. Подавляющее большинство членов экипажей подводных лодок КБФ в критических ситуациях проявляли волю к жизни, сильный дух, стойкость и самоотверженность. На десятый день войны так поступили оставшиеся в живых моряки-подводники ПЛ «М-81», победившие смерть и внесшие свою весомую лепту в дело нашей общей победы над фашизмом.
Первый поход
К началу Великой Отечественной войны ПЛ «М-81» под командованием капитан-лейтенанта Зубкова Федора Антоновича организационно входила в 4-й дивизион подводных лодок и базировалась на Либаву (Лиепаю). С переходом флота на оперативную готовность № 1 (23 часа 37 минут 21 июня 1941 года) экипажи были переведены из казарм на лодки и начали экстренное приготовление к выходу в море. Утром в первый день войны «М-81» вышла на боевую позицию в район Мемеля (ныне — Клайпеда). Вечером 26 июня, когда надежды на дальнейшую оборону города и военно-морской базы уже не осталось, лодка была снята с дозора и направлена в Ригу. Этой же ночью «малютка» пришла в Ригу (Усть-Двинск), а 29 июня она в составе отряда кораблей была направлена в Таллин. Из донесения командира 1-й бригады подводных лодок командующему КБФ, хранящегося в ЦВМА (г. Гатчина): «... 1 июля 1941 года в 16 часов 36 минут ПЛ "М-81", находясь в районе острова Вормси и следуя в составе конвоя, подорвалась на донной магнитной мине заграждения противника. После того как столб воды от взрыва рассеялся, "малютки" на поверхности не оказалось. Расколовшись пополам, она мгновенно затонула в девяти милях северо-западнее острова в точке с координатами (59°08,3' с. ш. / 22°58,5' в. д.). В результате погиб почти весь личный состав подлодки. Подошедшее посыльное судно "Артиллерист" (командир — старший лейтенант Э.Я.Залитис) подняло из воды тело погибшего командира лодки, раненых командира БЧ-5 инженера-старшего лейтенанта Ракитина Бориса Васильевича, старшину группы мотористов старшину 1-й статьи Петра Семина и чуть позже штурманского электрика краснофлотца Виктора Преображенского. Б.В.Ракитин и П.С.Семин в момент взрыва находились на мостике, взрывная волна выбросила их за борт. Инженер-механик получил ранение в голову, у него были сломаны ребра и выбита ступня правой ноги...»
Ракитин Борис Васильевич, инженер-старший лейтенант, командир БЧ-5 подводной лодки «М-81»
Всем смертям назло
Редкое самообладание и мужество проявил при гибели лодки Виктор Преображенский. Вот как он вспоминал позже об этой удивительной странице своей жизни: «...Я спустился в свой четвертый отсек и лег отдохнуть. Едва задремал, послышался взрыв. Упал, ударившись о переборку. Слышал крик электрика краснофлотца Бориса Геворкянца, несшего вахту в отсеке. Свет погас. Хлынула вода. Несколько раз нырял. Геворкянца не нашел. Стучал по магистралям — ответа нет. Сплошной мрак. Гробовая тишина. Понял, что в живых остался один... Лодку не поднять. Надо спасаться — выходить через верхний рубочный люк центрального поста. Какая глубина, не знаю. Если большая — наверху ждет смерть, но иного выхода не было...» Быстро оправившись от удара о палубу, Виктор на ощупь нашел и открыл клапан подачи в отсек воздуха высокого давления. Образовалась воздушная подушка, которая препятствовала затоплению отсека. С трудом, время от времени погружаясь в воду, Преображенский перебрался в центральный пост. Там еще оставалось немного спертого, перемешанного с газами воздуха. Солярка разъедала глаза, перехватывало дыхание. Виктор поднялся в рубку, сравнял давление с забортным. Неимоверными усилиями открыл верхнюю крышку рубочного люка и вместе с воздушным пузырем, притормаживая расставленными в стороны руками и ногами, выбросился на поверхность моря. Силы постепенно оставляли подводника, казалось, что трагическая развязка близка. Но тут он услышал: «Виктор, держись!» К нему плыл его друг Петр Семин... Вскоре все трое оставшихся в живых членов экипажа ПЛ «М-81» были доставлены в таллинский госпиталь посыльным судном «Артиллерист».
Подводная лодка "М-81"
Малая подводная лодка типа "М" (заводской № 304), VI-бис серия. Заложена 25.08.34 на заводе № 198 в Николаеве, спущена на воду 15.09.35. После доставки по ж/д в Ленинград достроена на заводе № 190 и 22.07.36 включена в состав КБФ. Водоизмещение: надводное 161 т, подводное 201,8 т; длина: 37,81 м; ширина: 3,13 м; осадка: 2, 85 м; мощность: дизеля 685 л.с., электромотора 240 л.с.; скорость хода максимальная: надводная 13,1 уз., подводная 7,37 уз.; дальность плавания экономходом: над водой (7,16 уз.) 1 640 миль, под водой (2,5 уз.) 55 миль; глубина погружения: до 60 м; автономность: 7 (10) суток; вооружение: 2 носовых 533-мм торпедных аппарата (2 торпеды), 1х45-мм орудие (124 сн.) и 1х7,62-мм пулемет; экипаж: 17 человек, из них 3 офицера.
Командир подводной лодки «М-81» капитан-лейтенант Зубков Федор Антонович (в центре) с членами своего экипажа накануне Великой Отечественной войны в Либаве. Крайний слева в первом ряду штурманский электрик краснофлотец Виктор Преображенский
Спасение краснофлотца Преображенского произошло невероятным образом. Всего около 20 минут потребовалось Виктору, чтобы выйти победителем из этой, казалось бы, совершенно безнадежной ситуации. Но эти минуты прошли на пределе человеческих возможностей и сознания. На вопрос, как удалось спастись моряку-подводнику, инженер-механик Борис Ракитин следователям, командованию и медперсоналу отвечал: «Благодаря тому, что отлично знал лодку, быстро сориентировался в обстановке, действовал хладнокровно, находчиво и технически грамотно». Такая была подготовка у моряков балтийского подплава, и это вызывает восхищение!
Зубков Федор Антонович, капитан-лейтенант, командир ПЛ «М-81»
Родился 25 сентября 1911 года в деревне Синявское Неклинского уезда Ростовской губернии. Русский. В РККФ с 1929 года. Член ВКП(б) с 1938 года. Окончил ВМУ им. М.В.Фрунзе в 1933 году. После выпуска из училища назначен штурманом на ПЛ «Щ-102». В 1935 году окончил штурманский класс спецкурсов командного состава ВМС РККА. С ноября 1936 года — флагманский штурман дивизиона подводных лодок. В 1939 году военмор Зубков прошел курс обучения в Учебном отряде подводного плавания им. С.М.Кирова, после чего получил в командование ПЛ «М-31». 13 июня 1939 года Ф.А.Зубкову присвоено воинское звание капитан-лейтенант. С февраля 1940 года он командир ПЛ «М-81», на которой встретил начало Великой Отечественной войны. При переходе 1-й бригады подплава из Усть-Двинска в Палдиски ПЛ «М-81», следуя в кильватере плавбазы «Иртыш», у острова Вормси подорвалась на мине и затонула. Командир погиб.
Вновь продолжается бой
После гибели родной «малютки» по-разному сложились судьбы спасшихся с нее подводников. Инженер-механик Борис Ракитин долгое время лечился — операция в Таллине, затем госпитали в Ленинграде и Свердловске. После выздоровления был признан ограниченно годным и назначен по специальности на Победный май сорок пятого встретил на Каспии. К первому послевоенному ноябрьскому параду снова был на берегах Невы и принял должность командира БЧ-5 строящейся ПЛ «С-18». В 1948 году инженер-капитан 3-го ранга Б. Ракитин после курсов при ВВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского был назначен помощником флагмеха Кронштадтской ВМБ. В 1955 году Борис Васильевич окончил военно-морскую академию и принял должность флагманского механика ЛенВМБ, однако старые раны дали о себе знать, и капитан 2-го ранга-инженер Б.Ракитин возглавил подразделение Научно-исследовательского института ВМФ в Ленинграде. В 1969 году кавалер четырех боевых орденов капитан 1-го ранга-инженер Борис Васильевич Ракитин уволился из кадров ВМФ в запас.
Монумент героям Волжской военной флотилии (Нижний Новгород).
Старшина 1-й статьи Петр Семин после непродолжительного лечения бесстрашно сражался на сухопутном фронте, стал командиром взвода автоматчиков. После окончания курсов офицерского состава ему было присвоено воинское звание младший лейтенант. Жаль, что он не дожил до Победы. В 1943 году лейтенант П. Семин пал смертью храбрых под Ленинградом. Имя отважного подводника Петра Семеновича Семина по праву должно быть занесено в Книгу Памяти подводников КБФ и очередной том Книги Памяти Калининградской области «Назовем поименно», где его боевые друзья и товарищи с ПЛ «М-81» уже увековечены на с. 84 (том 21).
Нет бойцов, подводников смелей
Оптимистичнее всех сложилась судьба краснофлотца Виктора Сергеевича Преображенского. В таллинский госпиталь он попал в шоковом состоянии, с лопнувшими барабанными перепонками и травмами конечностей. Врачи опасались, что может пошатнуться сознание, но отважный моряк-подводник выкарабкался и на седьмой день, оставив в палате записку, сбежал в подплав! Но врачи и кадровики были неумолимы — с лодками и морем придется проститься. Краснофлотец Преображенский попал в бригаду морской пехоты. Вначале он был наводчиком, потом командиром противотанкового орудия. Дрались моряки отчаянно, наводя ужас на гитлеровцев. Эти железные люди не знали страха, презирали смерть, шли через невозможное и побеждали. Виктор Преображенский и среди этих сильных и дерзких был на виду. Шел суровый декабрь сорок первого. Виктор дрался на Ленинградском фронте. Пушкин, Красный Бор, Новый Петергоф... Бои, бесконечные кровопролитные бои, но этот был особым. Полегли многие, убит командир, пал смертью храбрых комиссар, казалось, гибель батальона уже неминуема. И тогда поднялся бывший подводник старшина 1-й статьи Цыплаков: «Братва! Не робеть! Я командир! Вперед!» Виктор встал вторым, рядом с ним кто-то проговорил вполголоса: «А комиссара нет». — «Есть комиссар! За Родину! Ура!!!» — это сказал комсомолец Виктор Преображенский и под ураганным огнем бросился на проволочные заграждения. За ним пошли остальные.
Моряки ворвались в окопы, уже заняли плацдарм. Пусть маленькая по масштабам войны, но победа. Победа! Виктор облокотился на стенку окопа, вытер пот. Чуть сдвинул каску вправо. В это время цокнула шальная пуля. Справа, в висок... но срикошетила о каску. Виктор упал без сознания, а когда очнулся, виски посеребрели. Друзья поздравляли, шутили: везет, мол, тебе, подводник, — дважды воскрес. После боя Виктора Преображенского без кандидатского стажа приняли в партию, а вскоре был зачитан официальный приказ о назначении краснофлотца-подводника Преображенского комиссаром батальона с присвоением воинского звания младший политрук. Всю войну прошел Виктор Сергеевич политработником, всегда был там, где труднее и опаснее, — впереди. И еще один раз судьба подарила ему жизнь. Виктор Сергеевич отчетливо помнит бой у деревни Новоселки. Немцы сопротивлялись отчаянно. Сплошная завеса огня. Убит один, второй, третий... Балтийцы залегли. А приказ — выбить и взять деревушку, не жалея патронов. И Виктор пополз. Пополз к дому, откуда без перерыва поливал раскаленным свинцом пулемет. Швырнул гранату и ворвался в комнату. Семь гитлеровцев оторопело подняли руки. Полоснул очередью из автомата — шестеро как подкошенные рухнули на пол, а седьмой побежал. Политрук — за ним, уже почти настиг, но сзади подкрался другой и очередью из автомата сразил комиссара. После боя моряки склонились над окровавленным другом. Полковой врач с трудом выдавил: «Рана смертельная. Оперировать нельзя. Отвоевался подводник. Через час отойдет...» Командир вызвал весь медсанбат на помощь комиссару... И он выжил. Могучий организм, жажда жизни, несгибаемая воля взяли свое. Виктор Преображенский снова вернулся в строй. И снова дрался, изумляя смелостью видавших виды бойцов. Еще три ранения, две контузии. Недолгое лечение, и опять бои, бои до последнего дня войны. Дожив до светлого дня Победы, Виктор Сергеевич не снял с израненного тела военного мундира, остался в строю защитников Родины. И только в 1960 году сослуживцы проводили заместителя командира гвардейского артиллерийского полка кавалера пяти боевых орденов гвардии подполковника В. Преображенского в запас. Виктор Сергеевич поселился в Брянске, пошел работать.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
"Кроме спецшкол в военно-морском флоте были приняты меры по организации школ юнг, предназначенных для освоения морских специальностей юношами, начиная с 15 лет. Подобных школ для солдат в сухопутных войсках не было."
Грабарь В.К. Вскормленные с копья.
Юнги
"Кроме спецшкол в военно-морском флоте были приняты меры по организации школ юнг, предназначенных для освоения морских специальностей юношами, начиная с 15 лет. Подобных школ для солдат в сухопутных войсках не было. До войны опыт подготовки матросов имелся на гражданском флоте. Настоящие знания и сноровку давала подросткам старейшая Одесская школа, она готовила матросов первого класса. Стать воспитанником такой школы было немалой честью и серьезным испытанием. Срок обучения в школе юнг составлял два года. В первый год обучения шли занятия по слесарному, токарному и столярному делу — матрос должен уметь все. Изучали такелаж и основы навигации. Второй год обучения проходил на пригнанном с Балтики блокшиве «Лахта», стоящем на двух якорях около волнолома. Из сорока лахтинцев восемь человек перешли в Одесский морской техникум. Ее закончили ставшие впоследствии военными моряками Федор Федорович Гусаров и и Александр Иванович Маринеско, ему и Сергею Мироновичу Шапошникову, как лучшим, сократили срок обучения до полутора лет и устроили в мореходку без экзаменов."
Наиболее полно представить жизнь и обучение в довоенной Одесской школе юнг удалось Александру Александровичу Крону в книге, посвященной А.И.Маринеско,
"Юнга на морском языке означает — ученик, подросток, стажирующийся на классную должность матроса. Школа юнг не готовит юнг, готовит она матросов первого класса. Юнги были на многих судах черноморских линий, большинство приходило без всякой подготовки с биржи труда, по так называемой броне подростков, их так и называли — "броневиками". По сравнению с ними Саша Маринеско знал и умел больше. Но настоящие знания и сноровку дала ему школа юнг — старейшее одесское училище. Стать воспитанником такого училища было немалой честью, но и серьезным испытанием. Для многих оно означало выбор профессии. Для Маринеско этот выбор был нетруден, он сделал его раньше. Да и к новому образу жизни он был подготовлен: и в яхт-клубе, и на "Севастополе" он был приучен не бояться никакой работы. А в школе юнг брать в работу умели. В первый год обучения шли занятия по слесарному, токарному и столярному делу — матрос должен уметь все. Изучали такелаж и основы навигации. Учили читать корабельные документы и морские лоции. Все это Саше давалось легко. На второй год наука стала потруднее. Весь курс перевели на блокшив "Лахта" — учебное судно, пригнанное с Балтики в Одессу. На "Лахте" жили на казарменном положении, с близким к военному распорядком. Все по звонку или по сигналу горниста. Блокшив стоял на двух якорях около волнолома. Сообщение с берегом — только на шлюпке. Домой только в субботу, да и то если ты не на вахте. Об этом периоде Александр Иванович мне рассказывал мало, и представить себе жизнь в школе юнг мне помогли рассказы сверстников, и в первую очередь Сергея Мироновича Шапошникова. Сергей Миронович сам по себе заслуживает рассказа. Потомственный моряк. Так же, как Саша Маринеско, начал с яхт-клуба, но познакомился с Сашей только на "Лахте". Во время войны был старшим помощником капитана на героической У этого рефрижераторного теплохода, предназначенного для перевозки скоропортящихся грузов, послужной список, ставящий его в один ряд с прославленными боевыми кораблями. "Кубань" доставляла продовольствие и медикаменты сражающимся испанским патриотам, во время Отечественной войны возила боеприпасы, высаживала десанты на Черноморском побережье и погибла в бою.
Когда мы встретились с Сергеем Мироновичем, он был уже на пенсии. Но жизнь его полна — он страстный книголюб и председатель местного клуба любителей книги. Вот что он рассказал: "Саша Маринеско сразу привлек мое внимание. Плавал я, пожалуй, побольше, чем он, — мой отец часто брал меня с собой в плавание, но скоро я понял, что Саша и умеет, и знает о море больше меня. Характер у него был сдержанный, нужно было приглядеться, чтобы понять, сколько за этой сдержанностью силы, пылкости, способности беззаветно увлекаться. Конечно, он мечтал о дальних плаваниях, но, готовя себя к ним, не чурался никакой черновой работы. Обучали нас старые боцманы, еще царской службы, — эти спуску не давали. Привезут на блокшив партию списанных за негодностью манильских тросов, нам задание: плести из них маты и кранцы. Работа только на первый взгляд простая, руки исколешь, пока научишься. Саша умел плести лучше всех и еще помогал товарищам, в том числе и мне. Помогать можно по-разному, иной скажет: "Эх ты! Ни черта ты не можешь. А ну, дай сюда!.." Саша помогал как-то незаметно, чаще всего молча. Подойдет, постоит, посмотрит и как бы невзначай покажет". Жизнь на "Лахте" была строгая. Развлечений — никаких. Подолгу без берега. Но даже в этом вынужденном затворничестве была своя прелесть. Ребята очень сдружились. Лучше узнали друг друга. Научились жить так, чтобы никто никого не теснил и не раздражал. Теперь, в эпоху космических полетов и атомных подводных лодок, проблемы психологической совместимости и взаимной адаптации всерьез разрабатываются учеными и учитываются при формировании экипажей. Тогда даже слов таких не знали. Но уже тогда в суровых порядках на "Лахте" был заключен свой глубокий смысл. Это была тренировка, необходимая для любого моряка, и в особенности для тех, кто мечтает о дальних походах. И, конечно, это был фильтр. Не подходит такая жизнь — садись в шлюпку и прощай навек. Никто тебя не держит. Потому что в море будет потруднее. Хочешь быть настоящим матросом — оставайся. Ну а если хочешь не только плавать, но и водить корабли, "Лахта" — это лишь самый первый фильтр. Ибо, как поется в песне,
Автор слов песни Василий Лебедев-Кумач во время Великой Отечественной войны служил в военно-морском флоте политработником, был сотрудником газеты «Красный флот», войну закончил в звании капитана первого ранга.
О восстановленной после освобождения Одессы школе юнг можно прочитать в статье
... Каждый из преподавателей был личностью. - Начальник мастерских Николай Петрович Плаксионов знал множество историй,- вспоминает Леонид Алексеевич Шерлин,- он прививал нам морскую культуру. Шерлин, детдомовец, пойманный милицией на одесском вокзале, капитан турбохода "Федор Шаляпин", покинул мостик в июне 1998 года (!), т.е. он - последний капитан из юнг. В некоторых взводах половина воспитанников заикались. Юнги были детьми войны, требовалось терпение, чтоб их выслушать, но не всегда учителям хватало этого терпения. Завуч Лисовский тыкал указкой в населенный пункт на слепой, без названий карте, вызывал одного, тот заикался, второго, третьего, потом сам кричал: "Калуга!" С ними было непросто работать, за четыре года существования школы сменилось пять начальников, среди них были известные капитаны, а Леонид Николаевич Лисовский оставался при них. На Лисовском держалась дисциплина, его боялись, особенно поначалу, но и слушались, ему прощали, знали, что так же жестко он спрашивает и с преподавателей. Потихоньку обживались. За мебелью посылали в порт, где в районе третьего причала находились немецкие пакгаузы. - Тюлька, - вспоминают, - разнюхал, где хранятся рационы, американские продуктовые посылки. Набивали рационами шкафы и тащили, надрываясь, вверх по Польскому спуску до ул. Чкалова, по пути консервы меняли, продавали, съедали. Тюлька - Алексей Иванович Романенко, стармех. Начальник школы Б. В. Загоровский, в прошлом капитан одесского порта, добыл где-то два якоря со списанных судов и настоящую мачту с гафелем, марсовой площадкой и вантами. Мачту установили во дворе школы, юнги обожали лазить по вантам. Экипаж находился неподалеку в Лермонтовском переулке. На лестничных площадках роскошного четырехэтажного дома сохранились кое-где зеркала, но в кубриках не топили. Чтобы согреться, ложились по двое и даже по трое в койку, укрывались матрацами, набитыми соломой, шинелями, переворачивались по команде. С карнизов дома предательски свисали сосульки, о происхождении их было нетрудно догадаться, сосульки были желтыми. Зимой в учебных классах порвало трубы, протекла на паркет и замерзла вода. Юнги скользили по льду, как на катке. Писали карандашами, потому что чернила замерзали. Все у них было по-взрослому, по-настоящему: оружие, комбат, строгий боцман, гауптвахта.
В караул почему-то заступали сразу 25 юнгачей, хотя, наверное, хватило бы и десятка чистить на камбузе картошку и дневалить у тумбочек. Карманы у караульных оттягивались от патронов, запасенных в порту. Палили из карабинов по любому поводу: собака гавкнет или почудится что-то. Соседи нажаловались участковому. Юнгам только этого и надо было. Навряд ли вчерашний детдомовец справился бы с искушением пальнуть над головой милиционера, положить его в грязь, но не успели - затворы карабинов просверлили. Пока одни охраняли школу с дырявыми карабинами, другие караульные крали шпалы, штабеля их хранились в соседнем дворе. Утром дрова волокли "на балочку", на "Привоз", где и "ахмырялись", питались, покупали папиросы, семечки или петушки на палочке. Кормили, впрочем, нормально - выдавали 800 граммов хлеба на брата, фронтовой паек. Но они росли, им все равно не хватало. Хлеборез тетя Нина, мама юнги Сережи Палея, впоследствии Сергея Ивановича, капитана теплохода "Суджа", позволяла соскабливать кашу со стенок варочных котлов. Лезли, как галчата, марали в каше бескозырки. Не хватало посуды, мисочки им наштамповали из фольги, которая залежалась еще с довоенного времени на фабрике, фасовавшей зубную пасту...
О самом известном воспитаннике Одесской школы юнг, Александре Ивановиче Маринеско мы уже рассказывали в своем дневнике, и еще не единожды он будет героем наших очерков. А вот еще об одном выпускнике - Герое Советского Союза расскажем подробнее здесь и сейчас. К тому же он - первый из одесситов-моряков, удостоенный звания «Герой Советского Союза».
Мегер Павел Власович.
родился в 1912 году в городе Одессе (с 1965 года – город-герой), ныне областном центре Одесской области Украины, в семье рабочего. Русский. Окончил 7 классов и Одесскую школу юнг. Был матросом на судах Черноморского морского пароходства. В 1932-1936 годах служил в Военно-Морском Флоте. С 1936 года ходил в плавания на ледоколе «Ермак» на Севере. С августа 1937 года по январь 1940 года Павел Мегер – судовой кок (повар) на ледокольном пароходе «Георгий Седов». На дрейфующем во льдах Северного Ледовитого океана судне в течение 812-и дней он переносил все трудности, выпавшие на долю экипажа, проявляя при этом мужество и стойкость.
Полярник из Южной Пальмиры. 27.05.2008.
Героика тридцатых
1937 год был годом больших героических и трагических морских и воздушных экспедиций в Арктике. 274-дневный дрейф четверки папанинцев, перелеты из Москвы в США через Северный полюс экипажей В.Чкалова и М.Громова, трагическая гибель экипажа С.Леваневского в районе полюса, длительное пленение льдами в северной части моря Лаптевых трех ледокольных пароходов «Садко», «Малыгин» и «Георгий Седов».
Дрейф «Георгия Седова» явился одной из наиболее выдающихся экспедиций в истории отечественного и мирового исследования Центрального Арктического бассейна. Осенью 1937 года внимание всего мира было приковано к дрейфу папанинской полярной станции «Северный полюс». И как-то не было обращено достаточно внимания на то, что в другой части Арктического бассейна, на расстоянии примерно трех тысяч километров от станции «СП», морозы начались раньше обычного, и море стало покрываться льдом. В этот период научная экспедиция на ледокольном пароходе «Г.Седов» вела исследования в районе Новосибирских островов. Работа уже завершалась, когда пароход направили на помощь судам Ленского каравана, застрявшего в море Лаптевых. Но из-за наступившей ранней зимы даже хорошо подготовленные ледокольные пароходы «Садко», «Малыгин» и «Г.Седов» оказались в ледовой ловушке. Научные исследования были возложены, в основном, на пароходы «Садко» и «Седов». В их задачу входило, кроме широкомасштабных гидрографических работ, выяснение существования в северной части моря Лаптевых гипотетической Земли Санникова, а также организации новой полярной станции на острове Генриетты. В сентябре полярная станция была построена, а что касается Земли Санникова, то поход «Седова» до 78-й параллели и обследование моря Лаптевых к востоку не обнаружил никаких признаков суши в том районе, где она предполагалась.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
