Автор - - участник Цусимского сражения на миноносце «Бедовый», рукопись предоставил внук, выпускник Рижского Нахимовского училища 1952 года, капитан 1 ранга Вечеслов Николай Георгиевич.
Глава 4. Представление царю.
Высокочтимому королю и владетелю островов Мадагаскарскому шлём наше поздравление и пребываем Вашим приятелем.
(Из грамоты Петра I 1728 г. Ноября 9-го королю Мадагаскарскому)
Инициатором производства Святодуского в контр-адмиралы был шеф экипажа, которым тот командовал, Он знал Клавдия Семеновича, когда плавал ещё мичманом, уважал его за властный характер и, шутя, говорил про него царю как про самого свирепого офицера во флоте и, кроме того, обладателя самого зычного голоса, каковой и у самого генерал-адмирала, называемого моряками «семь пудов августейшего мяса», был весьма трубоподобен. Кроме того, «семь пудов августейшего мяса» был большой любитель женщин и, имея в сутки 24 часа свободного времени, коротал большинство из них с дамами. Зная, что Святодуский тоже поклонник юбок, уважал его и за это качество. Эта характеристика заинтересовала царя, и он, хоть конфузливо, но внимательно рассматривал массивную фигуру Клавдия Семеновича. Адмирал был высокого роста, с маленькой бородкой, узким лицом и выпуклыми висками у широкого лба, с плотно сжатыми губами и ироническими глазами, пристально глядевшими над подглазными мешками. Прямой нос слегка нависал над усами. Это было лицо человека, лишенного фантазии и фанатизма, но властного и решительного. Могучую грудь красиво облегала красная муаровая Станиславская лента.
Клавдий Семенович плавал с царем на фрегате «Азов», когда Николай II на этом корабле совершал роковое плавание в Японию в бытность еще наследником. Царь обладал прекрасной зрительной памятью, присущей царям и швейцарам. Он дружески протянул Святодускому руку как старому знакомому. И голос Клавдия Семеновича, уверенный и басистый, понравился царю. Он подумал: « Вот человек твердой власти» и спросил адмирала, что он думает о Порт-Артуре. Тут мысли Клавдия Семеновича и царя совпали. Инстинктивно Святодуский подумал, что Порт-Артур – это ставка, на которую он может сыграть. Невзрачный царь – полковник с бледным и вялым лицом, в сюртуке Преображенского полка, с Владимиром 1У степени в петлице, с вензелем А-III на погонах и флигель-адъютантскими аксельбантами, смотрел на Клавдия Семеновича, приветливо улыбаясь и разглаживая жестом автомата усы. И, почтительно склонясь перед владыкой Востока, адмирал Святодуский, как ловкий царедворец, ответил, серьезно и пристально глядя на царя, отчего тот конфузился и смущался: - Ваше величество! Известный французский географ разделяет историю человечества и его цивилизацию на три эры – речную, морскую и океанскую. Народы, господствующие на океанах, одновременно являются представителями высшей культуры. Порт-Артур приближает нас к такой культуре, так как с занятием его мы выходим на океанский простор. Уже одно это обстоятельство сделает славным Ваше царствование! - Что же Вы думаете делать? – спросил польщенный царь - Гранить мостовую, Ваше величество, так как пока не имею назначения. Царь улыбнулся, продолжая разглаживать усы. Однако льстивый, но удачный ответ решил его судьбу. Он был указан морскому министру непосредственно молодым царем как энергичный адмирал, к тому же сознающий морскую идею русской земли и достойный руководить на Дальнем Востоке океанской морской силой. Клавдий Семенович должен был вести в Порт-Артур броненосный отряд с тем, чтобы, прибыв туда, вступить в командование всеми военно-морскими силами на Дальнем Востоке. Узнав об этом, Клавдий Семенович понял, что золотые аксельбанты ему обеспечены. Оккупируя Порт-Артур, Россия имела в виду в другой какой-либо части Ляодунского полуострова оборудовать незамерзающий коммерческий порт. Для этого была выбрана в 45 километрах к северо-западу от Порт-Артура бухта Даляньвань. Договор с Китаем на аренду Порт-Артура и бухты Даляньвань с побережьем между ними был заключен в 1898 году сроком на 25 лет. По этому же договору Россия получала концессию для постройки железнодорожной линии для соединения Порт-Артура с бухтой Даляньвань. В августе 1898 года русское правительство решило основать в этой бухте город Дальний. Порт-Артур имел важное стратегическое значение. Он охранял вход в Ляодунский залив, на восточной стороне которого лежит Тянь-Шань, служащий гаванью для столицы Китая – Пекина. До войны с Японией Китай потратил несколько миллионов для того, чтобы превратить Порт-Артур в первоклассную военную гавань. Для этой цели были приглашены немецкие инженеры, которые построили тринадцать сильных фортов, расположенных на прилегающих к городу возвышенностях. В 1897 году этот укрепленный порт был взят приступом японцами под предводительством генерала Ояма. Китай, однако, по окончании войны получил Порт-Артур обратно. Как только Германия в 1897 году взяла бухту Цзяочжоу, Россия заняла немедленно Порт-Артур. Это было сделано также с согласия китайского правительства, которое боялось, как бы Англия не захватила в свои руки этот важный стратегический пункт. Опасение это не было беспочвенным. Дипломатическому миру Россия объяснила, что будет пользоваться Порт-Артуром для своего флота, так как на Сибирском побережье не имеет ни одной незамерзающей бухты. Основание города Дальний энергично проводилось в исполнение. Он должен был затмить порт Нючжуан. В Даляньском заливе Россия, таким образом, приобрела опорный пункт, которым могла распоряжаться самостоятельно, не справляясь с мнением международной комиссии, управляющей Нючжуаном. Вход в Даляньскую бухту ничем не затруднен. В то время, когда строился Дальний, предназначенный сделаться первоклассным портовым городом, была окончена и Восточно-Китайская железная дорога. Железнодорожная линия начиная от Мукдена вблизи Нючжуана тянется по побережью океана, затем сворачивает в сторону, направляясь к Дальнему, а оттуда уже идет к своей южной станции – Порт-Артуру. Однако конечным пунктом Сибирско-Маньчжурской дороги надо считать Дальний, а не Порт-Артур, так как он, как военная гавань, не мог сделаться значительным международным рынком, торговое же значение Дальнего быстро росло. Пароходы Восточно-Китайского общества поддерживали правильные отношения с портами Китая, Японии, Кореи и Австралии. Японцам же было запрещено в Дальнем селиться. В 1900 году было подавлено восстание боксеров в Маньчжурии – русская армия в восточной Азии достигла 123000 человек. Несмотря на это, предотвратить разрушение дороги русские не могли, а поэтому после усмирения боксеров Россия оккупировала ту часть Маньчжурии, где проходила дорога « с вынужденного согласия китайского правительства» и объявила, что пока в Маньчжурии не будет водворен порядок, необходимый для выполнения Китаем принятых обязательств, занятие Маньчжурии будет продолжаться. В противовес Русско-Китайскому соглашению Англия заключила соглашение с Японией. Так создавался в Порт-Артуре бронированный кулак. Почерпнув эти сведения в Морском министерстве, адмирал Святодуский убедился, что ставка на Порт-Артур им была выиграна.
Глава 5. Биография адмирала.
И адмиралы могут быть знатные и незнатные.
В послужном списке Клавдия Семеновича в графе «происхождение» значилось: «из обер-офицерских детей. Однако не все знали, что дедом его был соборный протопоп Святодухский, а двое дядей – священниками. Отец его, чувствуя отвращение к духовному миру, по окончании семинарии, ушел в юнкеры флота, предварительно кончив ветеринарную академию, так как поступить в юнкеры флота можно было лишь при наличии высшего образования, а ветеринарная академия была наилегчайшим высшим учебным заведением. Он получил мичманский чин, исключив из своей фамилии букву «Х», отрекся от своих родственников, пользуясь тем, что по окончании семинарии будущие священнослужители получали разные фамилии. Таким образом, один его дед стал Мудрославовым, а другой – Трудолюбивым. Как и его отец, протопоп, он был атлетического сложения, огромной физической силы и свирепого нрава. Он жестоко избивал матросов и однажды, когда корабль, на котором он плавал, стоял в сухом доке для очистки подводной части от мидий и других ракушек и окраски днища, упал в док со стенки и разбился насмерть. Говорили, что это было убийство, месть одного избитого им матроса, который воспользовался тем, что Святодуский вернулся из морского собрания в нетрезвом виде, и столкнул его, когда тот спускался по трапу. Но доказательств не было, и дело о смерти мичмана Семена Святодуского было предано забвению, как отнесенное к категории несчастных на море случаев. Однако Семен Святодуский успел жениться на засидевшейся в девицах дочери экипажного командира, старше его лет на восемь и, помимо отсутствия других женихов, пленившейся мужской силой Семена. Она осталась вдовой, будучи беременной, и от родов умерла, родив Клавдия. Дед со стороны матери, отставной генерал-майор флота, был еще жив, хотя и стар. Он взял внука на воспитание и, когда тот подрос, отдал его в морское училище, куда Клавдий легко был принят по первому разряду, как сын моряка, и благополучно окончил Морское училище бедным мичманом без всяких средств, дополнявших его жалованье. Он женился по любви на дочери флотского штурмана, соблазнившей его пухлым личиком и пышными формами, и не получил за женой ни средств, ни связей, а лишь взял маленькое приданое. Представители родового дворянства, служащие во флоте, держались замкнуто, заполняя ряды придворной знати, гвардейский экипаж и палубы императорских яхт. В глазах этой знати Клавдий Семенович был ничтожеством. Однако, продвигаясь по службе обычным порядком, Клавдий Семенович почувствовал проснувшееся честолюбие и даже сожаление о преждевременной ранней женитьбе. Он уже знал, что имеет у женщин успех. И вот честолюбивый разночинец решил пробить себе дорогу и во что бы то ни стало сделать карьеру. Он даже стал тренировать свою молодую жену, стараясь сделать её интересной женщиной, запрещал ей есть много жирного и сладкого, следить за кожей, прививал ей хорошие манеры, вкус к интересной жизни и т. д. Для карьеры было необходимо получить, в первую очередь, орден Георгия 4-ой степени, что ему и удалось в Турецкую войну 1878 года. Получить же офицерского Георгия в эту кампанию было нелегко. Россия еще переживала последствия проигранной Николаем I Крымской войны и тяжелых условий Парижского конгресса. Черное море было объявлено закрытым, России запрещалось иметь Черноморский военный флот, а поэтому к началу войны с Турцией военных кораблей на Черном море не было, а у Турции имелись броненосцы. Морским ведомством срочно вооружались наиболее быстроходные пароходы, которые сражались, и довольно успешно, с турецкими броненосцами. Кроме того, действовали так называемые которыми вооружались катера, плавающие под командой офицеров-специалистов. На носу такого катера на шест укреплялась мина с запалом. Подрывная техника была еще очень слаба. Катер, снабженный статической динамо-машиной, подходил вплотную к неприятельскому кораблю, и, когда шест с миной примыкал к борту, вращали вручную динамо, и мина взрывалась. Турки панически боялись этих героических катеров.
Клавдий Семенович плавал на пароходе, переоборудованном военным крейсером. Лихой командир этого вооруженного парохода сражался с неприятельским броненосцем и заставил его отступить. За это все офицеры на нем получили Георгия. Правда, Святодуский впоследствии возбудил против командира судебное дело за вымышленную, якобы, победу и преувеличенную реляцию, но суд командира оправдал. Получивший за это дело кроме Георгия флигель-адъютантские аксельбанты командир оказался и блестящим оратором. Он резко оборвал прокурора, когда тот назвал его подсудимым и в своей защитительной речи сказал: - Боевой мостик моего корабля, покрытый трупами моих товарищей, оказался недостаточно высок, чтобы с него услышала меня Россия, для этого потребовалась скамья подсудимых. Под гром аплодисментов он был оправдан.
Зачем Святодускому понадобился этот жест, осталось непонятным. Можно было только предположить, что здесь имел место акт саморекламы. Своего Георгия, во всяком случае, он носил не снимая. Затем надо было кончить какую-либо военную или морскую академию. Святодуский выбрал военно-юридическую как наиболее легкую. Конечно, эта академия была ему совершенно не нужна, и переходить в военно-морского юриста Клавдий Семенович отнюдь не собирался, но она научила его хорошо формулировать свои мысли и приемы адвокатского актерства, когда нужно было говорить с пафосом. К тому же академия до некоторой степени открыла ему дорогу к дипломатической карьере. Святодуский хорошо владел английским языком и довольно сносно говорил по-французски. Он был даже в свое время чем-то вроде министра у болгарского князя Александра Баттенбергского, когда там существовало русское министерство, организуя флот Болгарии. В дальнейшем Святодуский был морским агентом в Англии. Однако в организации идей, людей и вещей Клавдий Семенович оказался плох и ничего путного не сделал и не придумал. Затем он был назначен командиром строящегося в Америке броненосного крейсера и благополучно привел его в Кронштадт. Заняв командные посты, Клавдий Семенович стал относиться к офицерам презрительно и насмешливо за их, якобы, невежество, подчас скверные манеры, неумение располагать с пользой свободным временем, пьянство, плохое штатское платье за границей. Все офицеры на корабле имели дисциплинарные взыскания, и даже старший офицер подвергался аресту в каюте. Офицеры мстили ему тем, что не приглашали его по праздникам обедать в кают-компании. Во время авральных работ он даже старшему офицеру кричал: «Громче командуйте, а не шепчите команду!» В общем, популярностью среди офицерства Клавдий Семенович не пользовался, а производство в адмиралы и неожиданное лестное назначение вскружило ему голову. Сознание личного превосходства над флотской массой и обеспеченность удачно сделанной карьеры превратило Святодуского в надменного господина. В отношениях его к подчиненным чувствовалась ирония или грубость, когда он раздражался. Этому способствовали и условия окружающей среды.
Глава 6. Министр и дочь.
Сделать карьеру труднее, чем блоху поймать.
Морской министр, адмирал Бирюков, получив приказание царя, криво усмехнулся, но противоречить не посмел. У министра были свои счеты с Клавдием Семеновичем, служившим ранее старшим офицером на фрегате в учебном отряде, которым Бирюков командовал. Младшая дочь Бирюкова, шестнадцатилетняя Нина, пленилась мужественной наружностью и манерами Клавдия Семеновича и влюбилась в него по уши. Святодуский сначала посмеивался над нежданными девичьими увлечениями, имеющими характер институтского обожания, а потом и сам увлекся красивой девочкой и её певучим контральто. Когда приезжала на корабль Нина, он в укромных уголках юта сжимал её в своих крепких объятиях, шептал нежные слова, которые кружили голову девочке и будили в ней женщину. Открылось это так. Среди гостей на фрегатном балу оказался лейтенант, носящий титул светлейшего князя. Польщенный Бирюков осыпал его любезностями. Лейтенант был потомком владетельных князей Прибалтики. Он выглядел породисто и элегантно. Весь его костюм, состоящий из лакированных туфель, брюк со штрипками, белого кителя с алым шелковым платочком, торчащим из нагрудного кармана, с высоким воротничком на длинной шее и золотыми аксельбантами флигель-адъютанта, отдавал вместе с ароматом цикламена аристократичностью, наследственным паразитизмом и какой-то порочностью во взгляде серых равнодушных глаз, в которых читалась также наследственная склонность к алкоголизму. Бирюков подумал, что светлейшего надо представить дочери. Поручив князя одному из мичманов, обещавшему в будущем сделаться горьким пьяницей, командир выразительно щелкнул себя по шее – жест, который был превосходно понят мичманом, а сам отправился разыскивать Нину. Он нашел её в тот роковой момент, когда Святодуский, закинув слегка назад голову Нины и крепко прижав к груди упругий девичий бюст, целовал её в губы. - Что это такое? – зашептал Бирюков, боясь возвысить голос, так как вблизи могли быть люди. – Вы с ума сошли, старый развратник! Какая дерзость! Целовать девочку – это преступление! Огорошенный Святодуский конфузливо молчал, не находил слов для оправдания, но его выручила Нина. Смело и категорично она заявила: - Папа, я люблю Клавдия и выхожу за него замуж. Сейчас мы говорили о разводе. Между нами все решено! - Глупости! Ты только что начинающая жить молодая девушка выйдешь замуж за этого женатого дон Жуана 45-ти лет! Да у него дочь твоих лет! Это было бы позором для меня! - Виноват, – запротестовал, наконец, Святодуский, – мне 37 лет, а моей дочери только двенадцать! - Это безразлично! Я завтра же съезжу к Вашей жене и все ей расскажу, а Вы извольте отправляться в каюту под арест, милостивый государь, на трое суток! И будьте благодарны, что арестую Вас без приставления часового!
Святодуский, прерванный отцовским нашествием на самом интересном месте своего романа, на этот раз струсил. Чего доброго этот взбешенный человек и в самом деле поставит часового к его каюте. И тогда придется ему с позором ходить в сопровождении часового даже в уборную! Закон командиру это позволяет. И как он, старший офицер, будет обедать в кают-компании, а к его двери встанет часовой со штыком на портупее? Брр… Святодускому даже стало холодно. - Ступайте в каюту, господин капитан 2-го ранга, – шепнул Бирюков придушенным голосом, и Клавдий Семенович исчез. Командир взял дочь под руку и на шканцах представил её великому князю, которого оторвал от открытого буфета, где талантливый мичман, сам полупьяный, закатывал в глотку его светлости сногсшибательные коктейли, с рецептурой которых был хорошо знаком. Князь притворился очарованным, но это был лишь жест. Как наследственный алкоголик, он был равнодушен к женским чарам, холоден к женскому обаянию и вино предпочитал самому интересному флирту. Святодуский был не прочь от брачного контракта Нины, так как Бирюков был богат, старинного дворянского рода, имел связи в высшем обществе и явно шел к вершинам лучезарной карьеры. Сам же Бирюков был невероятно возмущен. Независимый в средствах и связях, он совсем не желал для дочери супружества с человеком, который был вдвое с лишним старше дочери и которого он считал выходцем из разночинцев. Кроме того, его пугал скандал бракоразводного процесса. Нина стояла на своем. Тогда Бирюков обратил свое внимание на рыжеволосого барона из Прибалтики, который плавал лейтенантом у него на фрегате. Барон не имел никаких служебных и житейских талантов, кроме любви к игре на скрипке, но зато отец барона занимал видное положение в военном мире и имел мызу в восточной Эстонии, примыкавшую к имению Бирюкова в Псковской губернии. Поощряемый Бирюковым, барон стал бывать в его доме и неудачно ухаживать за Ниной, но предложение сделать боялся. Нина над ним явно издевалась. Тогда Бирюков решил сыграть «ва-банк». Воспользовавшись своим производством в контр-адмиралы, он устроил парадный обед. Нина сидела в центре стола рядом с бароном, заменяла хозяйку, так как барон был вдов, а старшая дочь жила за границей. Когда разлили бокалы с шампанским и гости стали поздравлять, Бирюков встал и произнес небольшую речь, указав в ней, что он собирается дать России и сделать для флота; адмирал закончил спич просьбой к дорогим гостям присоединиться к его семейному торжеству и выпить за здоровье только что помолвленных жениха и невесты – барона и Нины. При этом тосте у нежданно помолвленных сделались довольно глупые лица, но гости, отнеся это за счет счастливой поры жениховства, охотно пили за их здоровье и кричали «горько». Выдав дочь замуж, Бирюков, только что назначенный начальником главного морского штаба, поспешил использовать единственный талант барона и назначил его директором военно-морской музыкальной школы при гвардейском экипаже, в которой барон был только что произведен из флота. Однако до адмирала скоро дошли насмешливые слухи. Барон стал проявлять неприличное пристрастие к хорошеньким мальчикам, ученикам его школы. Бирюков отправился к дочери и попросил принять меры против порочных страстей барона. - Но, милый папа, - возразила Нина, - что я могу сделать? Ведь я только женщина, а не хорошенький мальчик. - Так! Однако что ты предполагаешь делать? - Что, - рассмеялась Нина – если он мне изменяет, я обязана изменить ему. Бирюков возмутился. - Папа! Это не так страшно! Мне нужен муж, а не какой-то музыкант! Бирюков посмотрел на пышные формы дочери, цветущее лицо и мысленно согласился, что, действительно, дочери нужен настоящий муж и стопроцентный мужчина. Все это Бирюков ставил на счет Святодуского. Вот почему, давая царю при ближайшем докладе на подпись высочайший приказ о назначении Святодуского начальником Дальневосточной эскадры, Бирюков решил при каждом удобном случае вставлять Клавдию Семеновичу палки в колеса и всячески мешать походу эскадры, чтобы скомпрометировать Святодуского.
Весь брак и завалы, находившиеся на морских складах, были немедленно приготовлены для снабжения эскадры. Даже боевой запас был отпущен не в полной мере – снарядов и мин не хватало, и было указано, что таковые эскадра получит в Порт-Артуре. Готовя эскадру к походу, Бирюков одновременно был озабочен о подыскании начальника Главного морского штаба вместо внезапно скончавшегося. Он наметил капитана 1-го ранга Моффета и вызвал его к себе. - Я желаю предложить Вам пост начальника штаба. Что Вы на это скажите? Он думал, что Моффет рассыплется в изъявлениях радости, но тот сухо ответил: - Что же, я согласен, но только с некоторыми условиями. - Какие же это условия? – спросил заинтересованный Бирюков. - А вот какие! Всем Вашим чиновникам дать хорошие прогонные и выслать их за 5000 верст от Петербурга, а бумаги эти – он указал на стол, заваленный докладами, сметами, информациями, - сжечь! Бирюков захохотал, но тут в голове у него мелькнуло подозрение: - Ну а со мной что делать? – спросил он, лукаво подмигивая глазом. - А Вам, Ваше превосходительство, дать двойные прогонные и выслать за 10000 верст от столицы. Оскорбленный и уязвленный Бирюков вскочил: - А об отставке Вы не думали? - Никак нет! Я еще нужен флоту, а флот мне. Кроме того, не далее как вчера Святодуский предложил мне командовать его флагманским кораблем, и я согласился. - Хорошо, - фыркнул Бирюков, - ступайте. Оставшись один, Бирюков успокоился и посмотрел на часы. До доклада заместителя начальника штаба оставалось еще два часа, а доклада царю сегодня не полагалось. Он вызвал звонком дежурного чиновника: - Подкиньте дров в камин и никого не принимать до доклада начальника штаба! Камин в служебном помещении Бирюкова горел круглый год. Низко склонясь, чиновник удалился. Бирюков потянулся, отпер секретный шкаф и достал оттуда бутылку Константиновского, венецианский бокал, печенье «Кэптен», коробку сигарет, коробку сухого Киевского варенья и с комфортом расположился позавтракать, чтобы после завтрака подремать перед камином. Он любил на свободе дремать или спать, погруженный в минутный сон даже на парадных обедах. Он думал о Моффете, в согласии которого на лестное назначение был уверен и никак не ожидал глумливого ответа. - И опять эта выскочка Святодуский! – подумал он сердито и вспомнил его жену, которая так спокойно его обрезала на последнем балу в Кронштадтском морском собрании, когда Бирюков, нагнувшись и впившись глазами в пышный бюст Марии Николаевны, сказал игриво: «Укушу». Святодуская бросила в ответ только одно слово: «Обезьяна». Бирюков, действительно, был несколько похож на старую обезьяну, от сходства с которой не избавлял его и иконостас орденов на груди; поэтому он рассвирепел даже при одном воспоминании об этой обиде и успокоился только при мысли, что уедет сейчас же после доклада начальника штаба, переодевшись в штатское платье; и в закрытой карете поедет к даме своего сердца, у которой бюст не хуже, чем у Святодуской, а уж кожа такова, что невозможно от неё оторвать губ. - Да, этому выскочке во всем везет. Я адмирал из старого дворянского рода, а не могу получить генерал-адъютанта. А этот ухватил Георгия и, конечно, нацепит золотые аксельбанты! Бирюков сердито обвел глазами ряд царских портретов, украшающих стены его большого кабинета, и, смотря на портрет Николая I как раз против его кресла, с укором произнес: - И все Вы, Ваше Величество, зачем Вы отменили получение офицерами Георгия 4-ой степени за 18 шестимесячных компаний? Был бы и у меня Георгий как у адмирала Гейдена, который жив до сих пор и получил его за 18 кампаний в бытность в сражениях. Когда явился заместитель начальника штаба, Бирюков уже успел выспаться и был свеж. Начальник штаба к бумагам, разбросанным на столе, присоединил еще целую пачку. Тут Бирюков вспомнил слова Моффета «а бумаги сжечь», и озорная мысль вспыхнула в его старческом мозгу. Ему захотелось посмотреть, что будет. Камин пылал, как будто бы была зима, а не лето. И вдруг, неожиданно для начальника штаба, Бирюков схватил принесенную пачку вместе с кучей других бумаг и все это бросил в яркое пламя. Начальник штаба в ужасе всплеснул руками и залепетал: - Ваше превосходительство, там важные доклады! - он подумал, что Бирюков сошел с ума. - Ничего, ничего, посмотрим, что будет! А когда через месяц ничего не произошло, Бирюков сказал начальнику штаба: - Ну, вот видите, можно обходиться и без бумаг. Он подумал, что Моффет оказался прав.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Лодки Черноморского флота неоднократно завоевывали призы Главнокомандующего Военно-Морским Флотом по различным видам подготовки. Так, например, в 2005 г. признана в ВМФ лучшей в своем классе. К сожалению, теперь на ЧФ осталась только эта ПЛ под командованием капитана 2 ранга Д.А. Парамонова. И благодаря именно этому кораблю на ЧФ сохраняется практическая школа подводной службы. Сегодня эта самая боеготовая ПЛ. Она четырежды завоевывала Приз Главнокомандующего ВМФ по торпедной атаке отряда боевых кораблей, причем в 2000 и 2001 гг. подряд, повторив достижение черноморских подводников 19-летней давности. Особенности и организация воспитательной работы в соединении ПЛ ЧФ в современных условиях Современная история подводных сил неразрывно связана с историей нашего государства. С распадом СССР, до обретения своего статуса в 1997 г., Черноморский флот переживал не самые лучшие времена. Однако и в этих непростых условиях подводники-черноморцы, как и большинство личного состава флота, оставались преданными своему Отечеству. В тяжелый период начала 1990-х годов и в момент раздела Черноморского флота моряки-черноморцы проявили настоящий дух патриотизма и сплоченности. Именно в политически нестабильной обстановке военнослужащие флота, в частности моряки-подводники, послужили истинным примером верности воинскому долгу и присяге.
Так, 13 марта 1992 г. несколько старших офицеров попытались привести к присяге Украине экипаж новейшей в то время ПЛ. Оценив ситуацию, стоявшие на вахте моторист матрос М. Абдулин и трюмный машинист матрос А. Заец загерметизировались в четвертом отсеке и, угрожая прекратить вентилирование аккумуляторной батареи, что грозило взрывом газовой смеси, потребовали связи с командиром лодки или старшим помощником. Вскоре на корабль прибыл старпом капитан 3 ранга И.Ф. Леухин, который вместе с вахтенным отстоял корабль, сохранил боевую единицу для Черноморского флота и ВМФ России. Указом Президента РФ № 1395 от 16 ноября 1992 г. за проявленные мужество и отвагу старший помощник командира ПЛ капитан 3 ранга Игорь Федорович Леухин награжден медалью «За отвагу», а матросы Марат Нигматович Абдулин и Анатолий Николаевич Заец - медалью Ушакова. В то время кораблю было чуть больше двух лет, но экипаж проявил мудрость, сплоченность и твердость духа, не поддался на провокацию. Впоследствии экипаж этой ПЛ неоднократно демонстрировал высокий профессионализм и морскую выучку, подтверждая, что по праву является одним из лучших на Черноморском флоте. В 1996 г. лодка первой обнаружила и условно атаковала американский эсминец «Бриско», а затем всплыла у него по корме и установила связь на УКВ. Для любого командира надводного корабля, увидевшего всплывшую рядом ПЛ, становится ясно, что возможный поединок проигран. Корабль неизменно участвует не только в походах и учениях, проводимых на Черноморском флоте, но и в обеспечении действий ВМС ВС Украины. На ПЛ снималось несколько кинофильмов, в том числе и «72 метра»… …Из-за значительного количественного сокращения боевых единиц, а значит и экипажей, сократились и кадры офицеров-воспитателей. Сегодня в части, которой командует капитан 1 ранга А.Г. Варочкин (Анатолий Геннадиевич Варочкин - выпускник Ленинградского Нахимовского училища 1984 года. - ред.), основная воспитательная нагрузка лежит на двух заместителях командиров ПЛ капитанах 3 ранга П.А. Агаркове и К.В. Вершинине, психологе соединения лейтенанте С.В. Харитоновой и заместителе командира соединения по воспитательной работе капитане 2 ранга В.Д. Чрикяне (отец выпускника Нахимовского училища 2004 г. - ред.). Именно они организуют патриотическое, воинское, нравственное и правовое воспитание военнослужащих. Ведется серьезная работа по таким направлениям, как общественно-государственная подготовка и информирование личного состава, психологическая, военно-социальная и культурно-досуговая работа, а также проводится комплекс мероприятий по защите от негативного информационно-психологического воздействия на моряков в условиях базирования Черноморского флота на территории иностранного государства. …В дивизионе ПЛ ЧФ налажены тесные связи со средствами массовой информации, прежде всего с флотской газетой «Флаг Родины», редакциями газет регионов России, шефствующих над кораблями соединения, телецентром и пресс-службой ЧФ. Неоднократно на страницах флотской газеты и в информационных программах «Отражение» телецентра ЧФ читатели и телезрители могли познакомиться с эпизодами из жизни покорителей черноморских глубин, что уже само по себе играет большую роль в военно-патриотическом воспитании и пропаганде героических традиций моряков-подводников. Кроме того, с помощью часто работающих на соединении корреспондентов газет «Вестник АЛРОСА» (акционерная компания «АЛРОСА»), «Ставропольская правда», печатных изданий г. Нижнего Новгорода и других, население шефствующих над ПЛ ЧФ регионов Российской Федерации знакомится с публикациями, пропагандирующими службу молодых россиян в подшефном соединении Черноморского флота… Шефская помощь …19 сентября 1997 г. в Севастополе между акционерной компанией «АЛРОСА» и подводной лодкой Черноморского флота был подписан договор «О дружбе и сотрудничестве в социальной и культурной сферах». Договор подписали президент АК «АЛРОСА» В.А. Штыров - сын подводника контр-адмирала Анатолия Тихоновича Штырова - и командир ПЛ капитан 3 ранга А.Г. Варочкин. За годы плодотворного сотрудничества алмазодобытчики не жалели сил и средств для черноморцев. С помощью шефов произведен евроремонт жилых помещений экипажа с установкой систем кондиционирования воздуха «зима-лето». Приобретен комплект оборудования для бытового устройства личного состава, в том числе стиральная машина, водонагреватель, микроволновая печь и т.д. Моряки обеспечены современными средствами ТСВ, спортивными тренажерами, компьютерной техникой. В соединении установлено стоматологическое оборудование, а в 1472 ВМКГ им. Пирогова поставлено медицинское оборудование. Санаторий компании «Голубая волна» (г. Геленджик) ежегодно выделяет подводникам лодки пять путевок. Периодически за счет средств компании шьются комбинезоны для подводников. Для поддержания технической готовности корабля приобретены: навигационный прибор, комплекты слесарных инструментов для каждого отсека, фонари аварийного освещения. Были выделены средства для замены напольного покрытия в лодке, поставлено несколько килограммов фреона. Шефские отношения нашли свое отражение и в такой специфической отрасли, как добыча алмазов. 13 июня 1998 г. ювелирному алмазу весом почти 60 карат присвоено имя «Подлодка «Варшавянка». В январе 2005 г. приказом Главнокомандующего ВМФ ПЛ присвоено почетное наименование - «АЛРОСА». За время шефских связей на ПЛ прошли службу более 40 посланцев далекой республики. О парнях, которые отслужили на подшефном корабле, говорят: «Он крепче стали и тверже алмаза». А старшина 2 статьи контрактной службы (к\с) А. Бердников и матрос к\с Е. Гусев решили связать свою судьбу с флотом и кораблем. В настоящий момент они проходят службу по контракту…
…Постоянное взаимодействие с военкоматами из шефствующих регионов позволяет улучшить качество комплектования экипажей ПЛ. Так, например, с 1998 г. на ПЛ весной и осенью целенаправленно призывается молодежь в количестве трех человек из Республики Саха (Якутия). Причем отбор на службу на ПЛ проходит на конкурсной основе, когда количество желающих попасть на лодку составляет 7-8 человек на место. Выбираются лучшие из лучших. За счет АК «АЛРОСА» они самолетами доставляются в Севастополь, а во время службы - в отпуск на родину и при увольнении в запас…"
Личное мнение, выражающее общественную позицию и государственный подход. Александр Кузиванов дает ответ на вопрос
"Я моряк, из семьи моряка, родился в 1953 году на Мекензиевых горах в Севастополе. Горжусь тем, что в моем Свидетельстве о рождении черным по-белому написано: место рождения - Севастополь, Крымская область, РСФСР. Но... горько сознавать, что Ни Наполеон, ни Гитлер, НЕ СМОГЛИ, а три пьяницы в Беловежской Пуще сумели в пьяном бреду развалить СССР. Значит такими мы стали безразличными к алкашам! Нам все равно, кто у власти, лишь бы не мешали нам самим пить... Мировая история ничему нас НЕ УЧИТ!!! Но она показавает, что МИР очень ХРУПОК и ИЗМЕНЧИВ. Почти неизменными могут оставаться только материки (до очередного глобального обледенения или потепления), а страны, их границы менялись все века!!! Это - диалектика, следствие человеческой сучности! Мой Вывод: территориальные границы Севастополя, Крымской области, Украины и России НЕ ТРОГАТЬ!!! Но ВСЕ СИЛЫ российских дипломатов и ПРЕЗИДЕНТОВ положить на то, чтобы заключить ВЕЧНЫЕ ДОГОВОРА АРЕНДЫ СЕВАСТОПОЛЯ (не на 20, 50 или 99 лет). Иначе после 2017 года Крым станет форпостом НАТО (причем только армии и флота США или Турции, другие страны, в том числе и Украину, туда они не пустят!). Севастополь - ключ ко всему Черному морю, станет костью в горле России, которой запретят выходить в Черное море (ее военному и гражданским флотам). А далее - с помощью "пятой колонны" на Северном Кавказе и Грузии произойдет тихое "завоевание" Европейского Юга России до Каспия (где нефть и черная икра). Цель - богатый Каспий - в обход Ирана будет достигнута. НАШ холодный и дорогой Север НИКОМУ НЕ НУЖЕН!!! МЫ станем Новомосковским княжеством! Страшно думать - какие проблемы мы закладываем нашим детям и внукам???!!! Честь имею."
Костев Г.Г., Кузиванов А.М. "И.В. Сталин: "Государство не может ждать, пока... министр перестанет пить". - Военно-исторический журнал №№ 2, 3, 1996 год.
Тимофеев Александр Рюрикович и Кузиванов Александр Михайлович (в центре) на юбилее 65-летия Нахимовского училища.
"Клуб "Сыктывдинса рöдвуж" встречал гостей из Москвы, Александра и Владимира Кузивановых. В одном из номеров газета рассказывала о продолжателей рода Михаила Кузиванова, выходца из Выльгорта, который всю жизнь прослужил на Военно-морском флоте. Его сын, капитан I ранга в отставке, Александр Кузиванов пошел по стопам отца. Окончил Ленинградское нахимовское училище, штурманский факультет Высшего военно-морского училища имени Фрунзе, Санкт-Петербургскую Военно-морскую академию, защитив диплом инженера космических навигационных систем. Ровно 40 лет назад надев военно-морскую форму, более 6 лет проплавал на подводных лодках. Все последующие годы жизни были также посвящены военному флоту. Литературный дар Александра Кузиванова открыли ему дорогу в мир журналистики. Долгие годы он работал морским редактором в ведомственных журналах, да и сейчас его публикации часто появляются в журнале для моряков "Виктория" Обо всем этом он рассказал за чашкой чая членам клуба "Сыктывдинса рöдвуж". Александр Михайлович прибыл на историческую родину отца вместе с сыном Владимиром, который продолжает морской путь деда и отца. Оба с большим удовлетворением прошлись по Выльгорту, побывав на месте родительского дома, в Центре народных ремесел, почтили память погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Сотрудники районного музея истории и культуры и гости обменялись сувенирами, оставили на память фотографии. Обе стороны остались довольны встречей. Бывший моряк высоко оценил работу и достижения клуба "Сыктывдинса рöдвуж", который прилагает немало усилий для объединения выходцев из Коми края, сыновей и дочерей Сыктывдинского района. "Я горжусь своей фамилией. Все, чего я добился в жизни и что лучшее есть во мне, - это благодаря моему отцу, его целеустремленности и бойцовскому характеру". Александр Михайлович и Владимир Александрович с удовольствием приняли предложение стать членами клуба."
Отец. Кузиванов Михаил Григорьевич.
"Уже начались съемки российско-германского телефильма о Карибском кризисе, в них приняли участие члены МООВВИК Герой России полковник А. Феклисов (в то время – резидент совтской разведки в Вашингтоне), генерал-лейтенант И.Куринной (сорок лет назд – помощник начальника политотдела ракетной дивизии по комсомолу), капитаны I ранга М.Кузиванов (командир дивизиона ракетного полка «Сопка») и Н.Шумков (командир подлодки ПЛ-130), а также автор этих строк, в 1962 году прибывший на Кубу в должности главного инженера ракетного полка Р-12. Хотелось бы надеяться, что этот фильм, который будет показан по каналу РТР, не оставит равнодушными зрителей, которые не безразличны к драматическим страницам истории Отечества."
"40 лет назад мир оказался на грани ракетно-ядерного конфликта между США и Советским Союзом. Политическими и военными умами Америки владела идея вторжения на Кубу и свержения режима Фиделя Кастро, СССР готов был защищать Кубу, даже ракетно-ядерным оружием. Победил все-таки здравый смысл. Руководители великих держав Джон Кеннеди и Никита Хрущев в последний момент нашли путь к компромиссу.О событиях "жаркой осени" 1962 года рассказывает их непосредственный участник, бывший командир берегового дивизиона противокорабельных крылатых ракет, капитан 1 ранга в отставке Михаил Григорьевич КУЗИВАНОВ. В тот год политическая жизнь планеты задыхалась в тисках "холодной войны", которая грозила перерасти в "горячую". Президент США Джон Кеннеди, вступивший на пост 20 января 1961 года, продолжая политику Эйзенхауэра, готовил высадку своих войск на Кубу. Еще в ноябре 1961 года был разработан сверхсекретный план "Мангуста" - по дестабилизации режима Кастро. Фидель обратился к Советскому Союзу за помощью. - В конце июня 1962 года, - вспоминает Кузиванов, - я командовал дивизионом противокорабельных крылатых ракет (комплекс "Сопка") на Черноморском флоте в районе города Поти. Получил приказ подготовить личный состав и технику к переходу морем для выполнения специального задания. 18 июля, погрузившись вместе с техникой на сухогруз "Металлург Курако", мы вышли из порта. Все проходило в обстановке сверхсекретности. Никто из личного состава не знал, куда и зачем мы направляемся. Ничего не знали и наши семьи, и первые весточки от нас они получили только в ноябре 1962 года. При выходе в море нам вручили три опечатанных пакета. На первом надпись - "Вскрыть после выхода из территориальных вод СССР". Вскрыв первый пакет, прочли: "Пакет № 2 вскрыть после прохода проливов Босфор и Дарданеллы". В пакете № 2 было предписано вскрыть пакет № 3 после прохода пролива Гибралтар. Вскрыв пакет № 3, мы узнали приказ: следовать на Кубу в порт Гавана. - Как удавалось сохранять секретность операции? Ведь ракеты - не иголки.
- Естественно, мы не могли показывать, кто и что везет на Кубу. Ракеты были упрятаны в контейнеры из досок, здесь же стояли автокраны, автомашины, а личному составу пришлось скрываться в трюме. Обычная команда сухогруза 60-70 моряков, а наш дивизион насчитывал 600 человек. Трюмы были оборудованы трехъярусными нарами и набиты людьми, как сельдями бочки. Температура в помещении достигала 50 градусов. И только ночью можно было выйти на палубу, отдышаться. Чтобы легче переносить тяготы двухнедельного пути, крутили по 4 художественных фильма в день. На корабле было 20 фильмов: "Весна на Заречной улице", "Волга-Волга", "Алешкина любовь" и другие. Когда показывали "Чапаева", ребята решили, что я на него похож, и так и прозвали меня "Чапай". За несколько суток до подхода к Кубе над нашим судном стали кружить на бреющем полете самолеты патрульной авиации США. В конце перехода над кораблем завис, едва не касаясь мачт, американский вертолет, и его экипаж начал проводить фотосъемку корабля. Как раз в это время на верхней палубе матросы чистили картошку для обеда. Чтобы как-то отогнать от корабля нахальный вертолет, я предложил одному бросить картошкой по вертолету. На вертолете броска не ожидали. Американцы немедленно рванули в сторону и больше так близко не подлетали. 2 августа мы прибыли на место дислокации - остров Пинос. - Вы всерьез готовились к боевым действиям или это была лишь акция давления, устрашения? - Вполне серьезно. В районе бухты, где базировались кубинские торпедные катера, дивизион развернулся в боевые порядки. Рядом для воздушного прикрытия был развернут дивизион зенитных ракет. 22 октября командование объявило нам о том, что США организовало военно-морскую блокаду Кубы. Потом мы узнали, что 183 американских боевых корабля кольцом окружили Кубу, в воздух были подняты сотни американских бомбардировщиков, в том числе с ядерными бомбами на борту. Наше командование приказало объявить повышенную боевую готовность. В критическую ночь с 27 на 28 октября, когда стало известно, что американское командование планирует нанести авиационные и ракетные удары по позициям советских и кубинских войск с последующим вторжением на Кубу, мы после ужина помылись, переоделись в чистое белье, получили патроны к автоматам и перевязочные материалы. И всю ночь находились на боевых постах, готовые к пуску ракет по кораблям противника... К этому моменту на остров из Советского Союза было переброшено уже 162 ядерных заряда для ракет, снаряды, бомбы. В первом же залпе мы могли выпустить 12 стратегических ракет с дальностью стрельбы 2000 км. Это было очень серьезно.
- Михаил Григорьевич, насколько мне известно, в это время произошел инцидент, еще более накаливший обстановку. - Да, 27 октября над Кубой был сбит американский самолет-разведчик У-2, а пилот майор Андерсен погиб. Впоследствии Кеннеди в своей книге "13 дней" писал: "И росло ощущение, что вокруг всех нас... стягивается петля..." В то время, когда военные обеих стран ждали приказа у расчехленных орудий, в политических и дипломатических кругах Америки и Советского Союза шли лихорадочные поиски выхода. Обстановка в США накалялась с каждым часом. Из Америки шли категорические предложения убрать советские ракеты с Кубы, в Москве ежедневно заседал президиум ЦК, шел тщательный анализ обстановки и выработка вариантов решений. И в конце концов решение было найдено. Вот небольшие выдержки из обращения Никиты Хрущева к президенту США, переданные по радио 28 октября в 6.30 утра по вашингтонскому времени: "...вношу предложение: мы согласны вывести те средства с Кубы, которые вы считаете наступательными. Ваши представители сделают заявление о том, что США вывезут свои аналогичные средства из Турции..." Президент США ответил незамедлительно: "...Я думаю, что и вы, и я сознавали, что события приближались к такому положению, когда они могли выйти из-под контроля. Поэтому я приветствую ваше послание и считаю его важным вкладом в дело обеспечения мира и заявляю об отказе от нападения на Кубу..." Так был представлен миру пример разумного решения и здравомыслия. 13 трагических дней с 16 по 28 октября 1962 года наглядно показали всему человечеству, как близко стоит мир у грани ядерной катастрофы и как многое зависит от мудрости правителей. Главы великих держав нашли мирные решения и готовы были продолжить путь компромисса и мирного сотрудничества. В ином случае последствия были бы ужасными. По подсчетам экспертов, в случае, если бы обмен ядерными ударами состоялся, потери только американцев могли составить десятки миллионов человек."
Если судить здраво, без иллюзий и предубеждений, то "война геополитических игроков" не прекратилась, и конца ей не видно, будь то в реальной экономике и политике, будь то в трактовках прошлого, истории. Не достаточно выбрать "сторону баррикады", иногда это пытаются и с переменным успехом делают за нас. Важно трезво осознать, на какой ты стороне не в своих иллюзорных представлениях, а "по жизни, по будням, по будущему".
Кузин Владимир Александрович.
Кузин Владимир Александрович окончил ВВМУ им. М.В. Фрунзе, в звании капитана 2 ранга ушел в запас в 2004 году.
Кулев Олег Борисович.
Капитан 2-го ранга Олег Борисович Кулев (НВМУ). Зачислен навечно в список
Кто знает обстоятельства?
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Прикоснемся вновь к истокам образования Ленинградского Нахимовского училища. В частности, в дополнение к ранее опубликованному приведем официально заверенную копию Постановления Совнаркома СССР о его образовании.
В очерке о первой роте военного набора, кроме традиционных для нас источников, мы опираемся на книги, статьи и архив летописца выпуска 1948 года Николая Павловича Соколова результаты исследовательской работы Владимира Константиновича Грабаря в Центральном военно-морском архиве, а также самих воспитанников первого выпуска Ленинградского Нахимовского училища. Нахимовцы этого выпуска вместе прожили в Питонии четыре года, за эти годы состав роты уменьшился примерно наполовину. Были отчислены "случайные" люди, в том числе те из фронтовиков и так называемых "номенклатурных" воспитанников, кто не смог или не захотел расстаться с завышенными самооценками, чувством собственного превосходства, претензиями на вседозволенность, носители "двойной" морали. Короче говоря, если пользоваться современной терминологией, случайными оказались "либералы, модернисты и правочеловеки".
Питония сегодня.
Еще один источник - дневник нахимовца, капитана 1 ранга Леоненко Игоря Владимировича - К сожалению, дневник нахимовца Корякина-Черняка, охватывающий период с 1944 года по 1948 год ждет своего времени. Беглый и выборочный его просмотр свидетельствует, это замечательный источник, его вел уже достаточно зрелый и талантливый юноша, прошедший Школу соловецких юнг, его взгляд отличается наблюдательностью, а суждения взвешенностью, зрелостью и конкретностью. В настоящее время имеется около 800 снимков страниц дневника, которые предстоит перевести из графического в текстовый формат. Есть добровольные помощники? Уверены, если не мы, то наши последователи обязательно сумеют сделать этот уникальный исторический документ общественным достоянием.
Питония в те годы.
А теперь в путь, следуя, как и ранее, алфавитному порядку.
Акимов Владимир Васильевич.
Акимов Владимир Васильевич родился в 1928 году. В год выпуска в 1948 году ему было 20 лет. Дело в том, что в период Великой Отечественной войны он находился в партизанском отряде, был легко ранен. Благодаря дневнику его однокашника Игоря Леоненко знаем, что летом 1946 года, уже совершеннолетний Владимир Акимов и еще два воспитанника "похитили лодку и пошли на другой берег (Суло-Ярви - озеро Нахимовское). Их заметили, стреляли. Потом послали катер. Они выскочили на другой берег, оставили лодку, а сами вокруг озера прибежали в лагерь. Им срезали отпуск."
Интересно, что вместо "шлюпки" Леоненко употребил термин "лодка", возможно, по небрежности, или, как станет понятнее из дальнейшего, требуется время, чтобы морской дух проник в душу, стал привычкой, а привычка - второй натурой.
Для истории дневник Леоненко сохранил также занимаемую нахимовцем Акимовым в октябре 1947 года должность - командира отделения, и прозвище.
"21.10. Подъем в 5.50. Плотно позавтракали (котлеты и какао) и с рюкзаками — на построение училища. В 8.25 строем со Знаменем пошли к вокзалу. По парадному расчету я в 1 роте, третьем отделении, комод — Акимов. Через час — на вокзале. Поезд подали за час до отхода. Аким занял на меня место, т. к. стоит в знаменном взводе и вошел в вагон раньше. В 11 поезд отошел, я стоял час у Знамени."
После окончания ЛНВМУ Акимов В.В. поступил в училище им. М.В. Фрунзе. Дальнейшая судьба Владимир Васильевич Акимова в настоящее время его однокашникам, летописцу Соколову Н.П. и нам не известна.
Андреев Виктор Константинович.
Андреев Виктор Константинович родился 30 мая 1930 года в Ленинграде. Сирота, в училище ему помог поступить дядя, генерал-майор юстиции (сотрудник Управления военного трибунала НКВД). После окончания ЛНВМУ поступил в училище им. М.В. Фрунзе. Службу проходил на кораблях Балтийского флота, с июня 1952 года в должности помощника командира большого охотника за подводными лодками, с июня 1957 по июль 1958 года - командир МПК. Уволен в запас по сокращению штатов, с 1958 по 1990 год работал на гражданских должностях.
Андреев Геннадий Павлович.
Его нет на фотографии выпускников с командирами и преподавателями 1948 года, поскольку Геннадий Павлович ЛНВМУ не закончил. Андреев Геннадий Павлович родился в 1929 году в Ленинграде. Отец умер от дистрофии в блокадном Ленинграде в 1941 году. Ему нашлось место в нашем виртуальном музее благодаря Грабарю В.К., а также поскольку порой под инициалами "Г.П." он присутствует в дневнике Игоря Леоненко.
Сокровище то - слово...". Дневник воспитанника 1-й роты 12 класса Игоря Леоненко.
24.05. Ходил с Рейзером на двойке по Неве. Попали «на карандаш» кап. 3-го ранга Волынцеву. Лазали с Г.П. загорать на крышу гостиницы, оставили на «грамоте» скульптуры рабочего свои инициалы. 25.05. Ходили на шлюпке с командой. Кап. 3-го ранга поставил в наряд у шлюпок за крышу гостиницы. Ночью ходили на шлюпке около пирса. За это сняли с дежурства. 27.05. (1946) Писал по литературе сочинение по «Евгению Онегину». Вывесили табель успеваемости. Я на 4-м месте из 19 чел. в классе, по дисциплине — 3. Вышла стенгазета, в ней изображены мы с Г.П. с альпенштоками на крыше. Подписано: «Ну, теперь нам и Казбек не страшен». Каплей дал 2 наряда за езду на спине у Г. П. Андреева. Занятия кончаются 5 июня. 15.06. Готовился к литературе. Был аврал. Купался в Неве. Ходили на увольнение с Ю. Голубевым и Г.П. Андреевым в Летний сад. Ночевал дома. 18.06. Экзамен по письменной алгебре — 5. Годовая — 4. Возвращаясь из увольнения, встретил Андреева Г.П., ушедшего в мореходку. У них сейчас практика.
Современный вид на "гостиницу".
Вид крыши, скульптуры и «грамоты», на которой нахимовцы оставили свои инициалы. -
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Автор - - участник Цусимского сражения на миноносце «Бедовый», рукопись предоставил внук, выпускник Рижского Нахимовского училища 1952 года, капитан 1 ранга Вечеслов Николай Георгиевич.
Глава 1. Семейный вечер. Окончание.
Какие удивительно старые традиции во флоте, - продолжал Клавдий Семенович, - но, к сожалению, и много рутины. Взять хотя бы погоны – почему мичман имеет одну звездочку, а лейтенант – три? Мичман должен иметь погон поручика, а лейтенант – капитана! Рутину надо беспощадно ломать. Например, попы на кораблях из черного духовенства – серые, грязные, с неприятными манерами, говорить ни о чем не могут, едят пальцами, волосы мажут сливочным маслом. А почему не назначать на корабли священников из белого духовенства? Потом, например, кормежка адмиралами за свой счет членов своего штаба! Все морское довольствие уходит на стол. Я против такого нахлебничества, и, когда буду командовать эскадрой, его у меня не будет! Ляля улыбнулась: - Ты тогда скажешь – я сам традиция! Святодуский посмотрел на часы, было уже за десять. - Верно, верно, Ляля, покойной ночи. Я пойду прочесть полученные сегодня английские газеты. Он поцеловал жену, заметив: - Толстеешь, толстеешь, сударыня! – затем дочку, спросив шутя. - Замуж-то скоро? Ляля вспыхнула. Ей нравился один моряк, но отец желал, чтобы дочь вышла замуж за военного инженера, «капитана без ранга», как шутя называл его Клавдий Семенович, который только что окончил инженерную академию и был сыном известного генерала – инженера. Инженер уже давно просил Лялиной руки, но ему предложили сначала окончить академию, что и свершилось в этом году. Шли разговоры о дне свадьбы, которая по церковным правилам могла состояться или в январе, или же на т. е. после Пасхи. Воспитанницу жены, синеглазую Верочку, Клавдий Семенович поцеловал особенно нежно и продолжительно. Верочка даже смутилась. Она уже давно заметила, что «дядя» смотрит на неё как на нравящуюся женщину, и была этим смущена и польщена. Клавдий Семенович ушел в кабинет с попугаем на плече и со стаканом чая в руках. Нельзя сказать, что Мария Николаевна не мечтала об адмиральстве. От приданного остались еще кое-какие процентные бумаги, и вот она часть их продала. Узнав, у какого портного муж шьет себе платье, она, пользуясь тем, что Клавдий Семенович не толстеет, заказала по секрету полную адмиральскую форму. Ведь как никак, и шитье на адмиральском мундире, и пуговицы – все другое, чем у штаб-офицеров, и золотые лампасы на брюках, и плюмаж на треуголке. Она даже пожалела, что у адмирала нет под пальто особой подкладки – хоть дали бы золотистую. Вся заготовленная форма была тщательно упакована в чехлы и, опрысканная любимыми духами мужа, повешена в гардероб. Хотя карты сурово молчали насчет чинов и орденов, но все же Мария Николаевна надеялась, что мужа произведут в декабре, в день тезоименитства молодого царя. «Манифест 1761 года - вещь неплохая для таких талантов, как Клавдий»,- думала Мария Николаевна. Девушки тоже ушли. Мария Николаевна решила всё убрать со стола, но, увидев оставшийся ром, налила себе полчашки крепкого чая, положила в нее четыре куска сахара и долила ромом. Выпив этот «морской чай» с куском жирного кекса, который вытащила из недр буфета, капитанша повеселела и уже спокойно стала мыть посуду и убирать её в буфет. Ей пришлось это делать, так как новую горничную еще не успели нанять. Правда, приходили другие девушки, но они казались Марии Николаевне спесиво хорошенькими. А так называемой «страшной рожи» пока не попадалось. - И куда они подевались? – думала с тоской капитанша. – Ведь не живут же в Кронштадте только хорошенькие девицы? Она вспомнила рассказ мужа про боцмана-красавца, парня, который просил разрешения жениться. - Ладно, - сказал Клавдий Семенович, - женись, но только покажи мне сначала невесту. У такого мужа, как ты, и жена должна быть красавица. – Боцман расцвел улыбкой и на другой день явился с дамой в шляпе и под густой вуалью. - Вот, Ваше высокоблагородие, невеста. - А ну-ка, барышня, поднимите-ка вуаль, покажитесь! – распорядился командир. Невеста это исполнила, и пораженный Клавдий Семенович увидел такую страшную рожу, что у него на несколько мгновений отнялся язык. Он только слабо махнул рукой, и невеста удалилась. Потом сухо спросил боцмана: - Послушай ты, красавец-парень, за тебя же всякая пойдет, а ты выбрал, уж извини за правду, рожу ни на что не похожую. Что ты нашел в ней? Боцман мечтательно улыбнулся и убедительно произнес: - Ваше высокоблагородие, ведь она же в шляпе и опять же под вуалью, ну совсем как настоящая дама! - Эх ты, буржуй, - буркнул командир, - Женись и будь спокоен, она тебе не изменит. Вспомнив это, Мария Николаевна подумала: - Хорошо бы эту боцманшу взять горничной. А то выходит – я старая, а он молодеет!
Глава 2. По манифесту 1761 года.
Один талантливый адмирал полезнее двадцати бездарностей.
Наступило 5 декабря. Шел мягкий снежок. Солнце, должно быть, озябло и спряталось за облака. Но на душе у многих моряков было радостно, и немало сердец билось в ожидании – что-то скажет ЗАВТРА? Это самое большое производство в году – и по линии, и за отличие по службе, и по древнему манифесту матушки Екатерины Второй. Как странно, сегодня еще многие мичманы, лейтенанты, капитаны второго и первого рангов, а завтра уже лейтенанты, капитаны и даже контр-адмиралы. Хорошая вещь чины – они дают вечную молодость, ибо сначала ты молодой мичман, а потом молодой лейтенант, потом молодой капитан и, наконец, молодой адмирал. И полетят 6 декабря старые погоны в ящик письменного стола или в корзину с бельем, а то просто за окно или в печку. Есть люди положительные, погоны они носят серебристые, позолоченные, 84-й пробы. Всякое серебро есть вещь, и они собирают погоны, а потом отдают их в мастерскую перелить на ложки. Один адмирал гордился своими столовыми и чайными ложками, их было по дюжине, и все они были вылиты из погон. И никогда маленькие полуофициальные газетки «Котлин» и «Кронштадтский Вестник», глухие провинциальные сплетницы без телеграмм и передовиц, плагиаторы, живущие официальной подпиской, не пользуются таким успехом, как в день 6-го декабря, когда в них объявляется высочайший приказ о производстве. Святодуский ничем не выдавал своих чувств, надежд и ожиданий. Его длинное лицо человека двух возрастов (один по послужному списку, а другой на пять лет моложе – специально для дам) было бесстрастное, когда он сидел в своем служебном кабинете и выслушивал доклады помощников, адъютантов и ротных командиров. Но он, конечно, надеялся и мечтал. Зато капитанша была в ажитации. Она несколько раз раскладывала карты и гадала на червонного короля. Выходило что-то несуразное – казенный дом , дальняя дорога, семейные неприятности, неожиданное письмо, интересная встреча. Чинов и орденов не было по-прежнему, а сердце успокоит какая-то блондинка. Капитанша от негодования даже поперхнулась: - И всегда этому длинному черту бабы выходят! Блондинка? Кто это может быть? Мария Николаевна перебрала в уме всех знакомых блондинок – все на учете, и все романы крутят. Капитанша даже пожалела, что не умеет гадать на кофейной гуще – быть может, тогда бы открылась тайна блондинки. Попутно она стала вспоминать собственных поклонников, их было немного, а особенно запомнился только один - теперь полковник по адмиралтейству Скворцов, сидит в главном штабе в отделе личного состава. Тогда он был интересным мичманом, играл на гитаре и соревновался в ухаживании за Марией Николаевной со Святодуским. Она долго не могла решить вопроса, кого же, собственно, любит, и только когда Клавдий Семенович получил Георгия 4-й степени и уехал готовиться в Военно-юридическую академию, убедилась, что любит не Скворцова, а Святодуского. - Что он мне вспомнился, - сердито подумала Мария Николаевна, - ведь паршивый старикашка сейчас, лысый, в очках и с ревматизмами. А тоже, когда встречает, напоминает на любовь: - Я Вас не забыл, жену покойную забыл, а Вас помню. Эти размышления прервал вдруг звонок в передней. Мимо промчался вестовой и вскоре вернулся: - Ваше превосходительство, Вам телеграмма, - улыбаясь одними глазами, сказал он, подавая барыне запечатанный телеграфный бланк. - Почему Ваше превосходительство? – подумала капитанша. Обнаглел парень! Смеяться надумал! Она посмотрела на телеграмму и тихо ахнула: - Адмиральше Святодуской, - это адрес, а текст гласил: - Поздравляю Ваше превосходительство. Скворцов. Адмиральша села, встала, опять села, потом засмеялась, потом заплакала и пошла доставать из гардероба адмиральское снаряжение. - Петр, - позвала она вестового, ты почему мне сказал «Ваше превосходительство»? - А на телеграмме прочел «Ваше превосходительство», имею честь поздравить, Ваше превосходительство. Петр со вкусом произносил это титулование. - Ну, спасибо, - совсем размякла Мария Николаевна, - вот тебе рубль! - Покорнейше благодарю, Ваше превосходительство. Однако надо было телефонировать мужу. Клавдий Семенович отозвался сухо и резко:
- Это я, Клавочка (так адмиральша величала мужа в минуты нежности). - Да! Что случилось? От сухости его голоса адмиральша, как обычно, растерялась. - Ты, Клавочка, скоро придешь домой? - Как всегда. Что случилось? Может быть, Клавка проглотил твою юбку? - Нет, Клавка здоров. - Так в чем же дело? Не волнуйся, пожалуйста, говори! - У нас новости. Я получила телеграмму. - Кто-нибудь умер? А вот я тебе прочту. Адмиральша начала искать телеграмму, но, как полагается, она куда-то делась. - Не могу найти, я и так скажу. Поздравляю тебя, дорогой, с адмиральским чином. Слышно было в трубку, как Святодуский удовлетворенно крякнул. - Ну, спасибо. Ладно, я сейчас приеду. - А я приготовила тебе сюрприз! - Спасибо, Мура. Нежность и мягкость этого ласкового названия юности пленили адмиральшу. Она вытерла платком глаза и повесила трубку. Святодуский поспешно ушел и, зайдя в магазин Ушакова, купил слоеных пирожков, шоколадных конфет и ветчины, обожаемой Марией Николаевной. Сегодня и завтра все разрешалось. Адмиральша развесила в кабинете мужа принадлежности адмиральского одеяния и поставила на письменный стол припрятанный для Клавдия Семеновича ящик его любимых сигар марки «Гавана Колорадо Клеро», затем достала бутылку старой марселя марки S.O.M., а также бутылку «Мадам Клико», сухого шампанского, тоже любимого мужем. Она её вручила Петру с приказанием заморозить так, чтобы пошли иголочки.
- Знаю, Ваше превосходительство, - ответил Петр, любитель винных домашних праздников и понимавших толк в винных делах. 6 декабря, наконец, наступило. День жалуемых аренд, чинов, орденов, назначений и золотых свитских аксельбантов. Приветствовало его само небо солнцем и легким морозцем. Правда, чувство радости омрачалось тем, что надо было еще платить трехмесячный налог за ордена и повышение в денежных окладах, но, ведь и три месяца пройдут, а ордена и чины останутся. После полудня длинноусый курьер из министерства, бывший боцман, украшенный рядом медалей и боевых крестов, явился на квартиру Святодуского. Поздравив адмирала, он вручил ему посылку из министерства – высочайший приказ по флоту, патент на чин контр-адмирала в голубом атласном конверте и полированную шкатулку из красного дерева - и, получив 25 рублей, с достоинством удалился. В шкатулке на бархатном основании лежал маленький
Эти флаги по получении мирно покоились в своих шкатулках до дня похорон, Тогда они вынимались и вместе с орденами покойника возлагались на подушки и торжественно неслись в похоронной процессии. Но никто не думает о смерти тогда, когда этот флажок открывает дорогу к власти, почету, безнаказанности, к тому благополучию, что сияет на лучезарных вершинах удачно сделанной карьеры. Любуясь флагом и надевая к обеду сюртук с адмиральскими погонами, украшенными одним черным орлом, новоиспеченный адмирал с гордостью думал, что все же он первый из своего выпуска надел на плечи «орла» и, несомненно, должен первым же получить золотые аксельбанты контр-адмирала свиты Его Величества, что приближало его к придворной знати и к молодому царю, который, хотя и был жалок Клавдию Семеновичу своей конфузливостью и глазами испуганной газели, казался ему бездарным и, видимо, имел развитие и образование не шире, чем у гвардейского поручика средней руки, все же был царем большого государства. Поэтому Святодуский эти мысли глубоко прятал в тайных извилинах мозга. Царь был в его глазах источником, из которого текли все материальные блага, необходимые для широкой и пышной жизни, власти и уважения. И уже по одному этому он был не досягаем для критики, и все, что утверждала «Высочайшая рука», становилось в силу этого чистым, святым и красивым. И Святодуский даже жалел, что более не существует обычая целовать царскую руку.
В дневнике, в котором Клавдий Семенович отмечал важнейшие моменты своей жизни, он в этот вечер записал следующее: - Итак, я адмирал. Я вошел в ворота, открывающие дорогу к богатству и знатности. Настанет время, когда те, кто на меня плевал, будут передо мной пресмыкаться, потому что я достигну всего, чего хочу. Я еще молод. В моем послужном списке нет записи, что я потомственный дворянин, как у адмирала Бирюкова, род которого занесен в бархатную книгу, а просто сказано: «из обер-офицерских детей». Это значит, что отец мой был личный дворянин, а дед и совсем не был дворянином. А что касается знатности, то в России она не имеет такой уж силы. Недаром же Пушкин писал: - «У нас нова рождения знатность, и чем новее, тем знатней». Русские монархи не искали для славы России поддержки у знати, и не знать создавала историю России. Не помню, кто назвал знать «золоченой чернью». Правильно. И как глупо пользовалась знать своим богатством. Например, разводил в своих оранжереях ананасы. Они квасились, и из этих квашеных плодов готовились щи, а в кухне все готовилось не на дровах, а на корице и гвоздике, которые горели вместо дров. Иван Грозный, ломая боярский феодальный строй, выбирал опричников из незнатных и небогатых людей, основав из них служивое дворянство. Петр Первый продвигал вперед безвестных людей и даже крепостных, если они были талантливы. Неофициальным мужем императрицы Анны был герцог Бирон, бывший конюх при её курляндском дворе. Императрица Елизавета, взойдя на престол при помощи роты лейб-компанейцев в 150 человек, их всех наградила поместьями и сделала потом потомственными дворянами. А муж её, Разумовский, был простым певчим. Племянник этого Разумовского уже с титулом графа был послом в Австрии и, влюбившись в какую-то венгерскую магнатку, изменил России, приняв по требованию возлюбленной католичество и австрийское подданство. Екатерина Вторая выбирала своих фаворитов из мелкопоместных дворян, награждая их богатством и титулами. Павел Первый наградил своего камердинера титулом графа. Крепостной Гурьев стал графом и был министром. Николай Первый щедро раздавал титулы. Богатство ко мне явится, когда я буду стоять на вершине власти, а знатность мне дадут золотые аксельбанты и вензеля на погонах.
Глава 3. Личность и быт.
Талантливая личность организует быт, а заурядная плывет по течению.
Положение обязывает – к чему? Клавдий Семенович понимал, что он уже не скромный капитан 1-го ранга, а власть имущий адмирал – он должен быть грозой для офицеров и ужасом для матросов, в этом – смысл власти. Но нельзя только кокетничать властью, как рыцарь латами, пугая подчиненных. Он не сомневался, что власть есть сила, которая греет, холодит, ласкает и наказывает. Методы же воспитания личного состава он считал ерундой, так как имеется, по существу, лишь один метод – это железная дисциплина. Ему был понятен и симпатичен девиз одного старого адмирала, несмотря на то, что тот имел репутацию придворного шута, развлекая царя с царицей анекдотами, но золотых аксельбантов генерал-адъютанта, о которых мечтал и днем и ночью, так и не получил. Девизом этим была формула: - Лучше не иметь власти, чем ею не пользоваться. Одновременно ему был неприятен девиз адмирала Макарова – «Помни войну». Понятно и без Макарова, что флот существует для ведения войны на море, но верным залогом победы все же остается железная дисциплина и единая воля адмирала. И недаром же адмирал Макаров, как главный командир Кронштадтского порта, далек от активного управления флотом, изучает элементы вкусного для матросов борща, председательствует в специальной комиссии по возможности замены помидоров солеными огурцами. Уж он-то, Клавдий Семенович, заниматься борщом и макаронами с творогом не будет. Да и какое же другое отношение, кроме самого строгого, можно иметь к русскому человеку? Русскими вообще можно управлять при помощи палки и хлыста. Он вспомнил, что, когда был морским агентом в Лондоне, как-то в беседе с одним иностранным коллегой даже сказал: «Русский человек таков – если его бьют, он будет целовать Вам руки, если прощать, он на Вас плюнет». Для того чтобы служба на судах эскадры, которой он будет командовать, была бы в порядке, надо чаще ругать офицеров и матросов, офицеров - дважды в день, а матросов - один раз, так как их, кроме того, будут еще и бить. Вот моя философия, - думал Святодуский, – хотя и терпеть не мог этого слова, в нем есть что-то глупое и оскорбительное. Как-то недавно ему прислали на отзыв только что вышедшие «Правила санитарной службы на флоте с девизом английского адмирала Джевиса «Санитарное благополучие корабля есть залог его боевой готовности». Святодуский написал так: «Я думаю, что судовая гигиена была нужна на парусном флоте, когда матросов кормили заплесневелыми сухарями, поили тухлой водой и насыщали гнилой солониной, а цинга выбивала им больше зубов, чем офицерские и боцманские кулаки. А теперь, когда с матросами деликатничают, как с институтками, готовы кормить их омарами и бланманже, вопрос судовой гигиены не имеет существенного значения. Все эти разговоры о трюмах, где будто бы скапливаются ядовитые газы, о профессиональных болезнях судовых специалистов, о санитарных книжках, сопровождающих матросов при службе на корабле, куда заносятся все болезни и даже вес, отдают остроумно названными «кулинарными» курсами, где теперь молодых офицеров обучают морской тактике. О трюмах должны заботиться трюмные механики, а если матрос становится негодным для службы на палубе, доктор должен позаботиться списать его на берег. Я слышал, что некоторые офицеры говорят, что матросов надо учить «разным наукам», читать им лекции и отпускать им пифифакс для хождения в гальюн. Эти вредные мысли посеял недоброй памяти адмирал Лихачев, требующий открытия морского генерального штаба. Но зато он и окончил дни свои эмигрантом. Правила хороши лишь в том случае, если не ослабляют дисциплину». Этот отзыв вспомнился Святодускому, когда он ехал из Кронштадта в Царское Село для представления царю в Новый год по случаю получения ордена Станислава 1-ой степени с лентой. В этот день происходит во дворце прием особ первых трех классов по табели о рангах, получивших награды. Кроме того адмирала занимали мысли, так сказать, военно-политического характера. Недавно началась война Японии с Китаем. Плодом победы Японии, или, вернее, разгрома Китая, решили на правах честных жуликов воспользоваться все великие державы, стремящиеся урвать кусочек получше и пожирнее. Взяла себе порт на Тихом океане и Германия, император которой любезно намекнул царю на возможность захвата под видом аренды незамерзающего порта на Тихом океане, в котором нуждалась Россия, выходящая с получением такого порта на воды Тихого океана в роли океанской морской силы. Он указал на возможность оккупации Порт-Артура. Возможно, что это была со стороны Вильгельма военная хитрость, так как притязания на этот порт имелись и у Японии, и у Англии; Япония стремилась занять Порт-Артур на правах победительницы Китая. Получалась картина скачек – кто кого обгонит. Япония, завоевав Порт-Артур, все же вынуждена была уйти оттуда, предоставив возможность занять его России, опередившей в этом вопросе Англию. И вышло, что зрелый плод в виде Порт-Артура вместо раскрытого жадного рта Японии попал в русскую пасть.
Японии пришлось пока смолчать, затаив к России смертельную вражду. Царь тем охотнее подложил эту свинью Японии, что шрам на голове от удара японской саблей при путешествии еще наследником по этой стране, существовал и требовал мщения. Но, как говорят французы, раз бутылка открыта, надо её выпить. На Тихом океане требовалось создание реальной морской силы. Она и создавалась путем посылки на Дальний Восток из Балтики боевых кораблей. И на русских верфях и на иностранных строились корабли и, по мере готовности, посылались на Дальний Восток. И в Кронштадте, и в Ревеле, и в Либаве, названной портом Александра 3-го, кипела работа. Но Святодуский не интересовался деталями и не знал, как это все осуществляется. Он не знал, что управляющий Морским министерством, коротко именуемый министром, распределял заказы между русскими кораблестроительными заводами, которыми управляли акционерные общества с иностранными капиталами: на Балтийском судостроительном заводе председателем правления был немецкий поляк, офицер запаса германской армии. Эти фирмы охотно посылали влиятельным лицам морского ведомства в подарок пакеты с акциями, и ясно, что получатели их были заинтересованы в предоставлении заказов тем заводам, от акций которых могли получать большой дивиденд. Министерские судостроители из Технического комитета и Главного военно-морского хозяйственного управления старались охватить диапазоном своего размаха все части флота – вооружение, снабжение, комплектование, учебную подготовку, движение по службе, ускоряя её прохождение. Наступал кажущийся расцвет флота. И если бы этот расцвет находился в надежных руках, он был бы положительным, прогрессивным. Но этим расцветом управляли адмиралы, воспитанные на традициях второй половины девятнадцатого века, чуждые технике, презирающие военно-морское оперативное искусство. В портах царила рутина, господствовали принципы какой-то нелепой экономии на постройках кораблей и на их снабжении. В судостроении было то, что осмеивал К.М. Станюкович в своих «Письмах знатного иностранца» (письмо номер 79), называя строительную чепуху «теорией ногтя», которая успешно заменяет «английские выдумки». В ней знание заменяется наитием, факты опытов – апломбом, на иностранных чертежах «ногтем» очерчивается в целях экономии порядочная часть броненосца, но тактические элементы остаются те же – получается настоящий «русачок-кораблик». На высочайших смотрах ставились на строящихся кораблях фальшивые боевые башни типа «потемкинских деревень». Бравый адмирал-парусник строил свои круглые знаменитые суда, прозванные поплавками. Формой они напоминали опрокинутую чашку на блюдечке. Их было построено три – «Новгород», «Вице-адмирал Попов» и императорская яхта «Ливадия». Их ширина и длина равнялись 120 футам. Качка вертикальная – на волне корабли прыгали вверх и вниз как пробки. Поворотливость была чрезмерная, от чуть положенного руля суда начинали вертеться. Когда они плавали в Черном море, то сигнальщики на встречных судах докладывали вахтенному начальству: «Кто-то идет под военно-морским флагом – чи броненосец, чи миноносец – никак не разберу». Яхта «Ливадия» стала блокшивом «Опыт», на котором разместилась плавучая школа писарей и баталеров. Было решено перевести «Новгород» и «Вице-адмирал Попов» в пресную воду Николаевского порта. Командир «Новгорода» взял на себя смелость выйти из южной гавани собственным ходом, он не верил в дьявольскую поворотливость круглого корабля. И его выход был триумфом неблагополучия. Он задел за все стоявшие в гавани суда, в том числе за болгарский крейсер «Надежда», который по обычаю приходил в Севастополь ремонтироваться за счет Морского ведомства. Кое-как дошли до Николаева. Надо было пройти через проходы в бонах реки Ингут. Командир созвал военный совет офицеров. «Пройдем или нет?», - задал он вопрос. Все дружно ответили, что не пройдут. «Тогда, - рассказывал командир, – я все-таки дал полный ход, чтобы пройти …», «Ну и что же?» - спросили заинтересованные слушатели. - Ну и разворотили боны вдребезги! В морском корпусе насаждал аристократический дух директор, вице-адмирал Арсеньев, никогда не командовавший ни кораблями, ни отрядами судов. Его задачей было аристократизировать корпус, изгнать из него революционный дух конца семидесятых годов, очистить его от всех нежелательных элементов и вредных идей. Про него кадетский фольклор сложил ядовитую песню. А в кадетской опере «Хаос» Арсеньев поет:
И я надеюсь, я уверен И даже более, Я не могу предположить, Чтоб иначе случилось - Что будет корпус наш на море, Что корпус пажов на земле!
Вот этот-то дух пажеского корпуса и прививался в стенах Морского корпуса. Среди воспитанников появились представители знатных княжеских и графских фамилий и множество остзейских баронов во главе со светлейшим князем Ливеном. Были моряки из великих князей. В дальнейшем появились и представители промышленной и торговой буржуазии, дружившие с моряками из великих князей и их финансировавшие. В преподавании господствовала та же рутина. Возникала новая отрасль морских оперативных и социальных наук – стратегия, флотоведение, военно-морская организация, военно-морская мобилизация, судовая гигиена, морская физкультура, санитарная тактика и другие, вплоть до философии военно-морской войны. Страстным проповедником этих наук был морской полковник Кладо. Но на учебных курсах Морского корпуса эти дисциплины не отразились, лишь было введено преподавание военно-морской тактики по курсу Кладо. Ни типов кораблей, ни задач флота, ни оборудования портов, ни сравнительного флотоведения в корпусе не преподавалось, а юные мичманы были в этой области столь же невежественны, как и старые адмиралы. Морская практика, например, преподавалась как история морской практики. В век броненосцев и минных судов, пара и электричества в курсе морской практики изучались парусное, тросовое и такелажное дело. Корабельные мачты, паруса, ванты – все то, что нужно было в эпоху Станюковича, но стало лишним полвека спустя. Предполагалось, что знание парусного дела разовьет лихость, то есть сыграет своего рода роль физкультуры. Морская практика броненосца была введена значительно позже. На этот счет складывались анекдоты вроде поднятия сигнала перед боем: «Желаю вступить в бой под парусами». Чисто практические курсы читались теоретически. Изучались дифференциальное и интегральное исчисление, но теория кораблестроения читалась так, как будто бы науки дифференциалов не существовало вовсе. Учебник теории кораблестроения, составленный Бригером, был растянут, должно быть для увеличения гонорара, на 450 страниц, но без единого дифференциала и интеграла. Только один преподаватель, составил свой полный, но маленький по размеру учебник сплошь из дифференциалов и интегралов. Ученики Бригера и Сухомеля в одной и той же роте, но в параллельных классах не понимали друг друга. У большинства офицеров военно-морские оперативные науки носили презрительную кличку «кулинария». В результате офицерская масса не знала ни состава флота вероятных противников России, ни их вооружений, ни их баз, ни их организации службы. А в секретных характеристиках на иностранных адмиралов говорилось только, кто из них любит выпивку, а кто дам. Техника уже впитывалась в кровь и плоть молодого офицерства, но оперативное искусство еще ждало своего будущего. Адмирал Святодуский отчасти не знал, не понимал и не оценивал, а отчасти не придавал этим вопросам значения.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
"Большой капитан" рассказывает флотские байки. Окончание.
Оба близнецы. Огромные, совершенно одинаковые парни, из Курска, широколицые, носы картошкой, кулаки с голову пионера. Во время вахты они стояли на сигнальном мостике, каждый на своем крыле - один слева, другой справа. Ну, несли сигнальную вахту. Как-то во время выхода в море был на эсминце командир соединения, адмирал, и тяжелыми шагами, взад-вперед бродил по ходовому мостику и хмурился, думая какую-то свою мрачную адмиральскую думу. Выглянул на левый борт - сигнальщик вскинул к уху ладонь и представился. Адмирал кивнул, сложил руки за спиной и побрел в сторону правого крыла. Там ему представился тот же сигнальщик. Адмирал вновь кивнул, пошел назад и вдруг остановился, озадаченный. Чуть ускорив шаги, командир соединения устремился к сигнальщику левого борта и внимательно его оглядел. Под пристальным взглядом матрос вновь представился, кинул руку к голове. "Стой здесь", - твердо сказал адмирал и почти бегом кинулся к сигнальщику правого борта. Однако, как он понял, матрос его определи. Шумело море, эсминец врезался, в общем, в волну, поднимая тучи брызг, белые чайки метались на фоне свинцово-синего неба, и адмирал смотрел на сигнальщика. "Командир, - взревел адмирал, - он издевается, что ли, надо мной? Перебегает тут, понимаешь, туда-сюда. Ну-ка сюда этого спринтера". Братья таращились на командира соединения, свесив кулаки по швам. Помолчав, адмирал спросил офицера: "Как служат?" - "Отлично, товарищ адмирал, служат, хорошие ребята". - "Ну, ладно, по 10 суток отпуска обоим. За сходство". Михаил Анатольевич Краснов, капитан 1 ранга, заслуженный работник культуры.
Среди многочисленных традиций, которые существуют на флоте, традиция встречать корабли имеет свои не столь давние, но корни. Произошло это в Полярном, в 42-м году, и вот грузится одна из подводных лодок в море, идет в ответственный район, командир лодки капитан II ранга Уткин обнаруживает, что недогрузили хлеба, ему докладывает помощник. В это время на причале оказывается гордый, слегка такой полноватый командир базы капитан III ранга Моденко, к которому подлетает командир, хватает его за грудки и говорит: "Вася, ну как же так, ну елки-моталки, уходим в море, не моемся, не бреемся, топим корабли, под минами, под самолетами, а ты не можешь организовать как следует поесть. Давай так договоримся: если я вернусь с победой, с тебя жареный поросенок". Моденко пожал плечами, говорит: "Ну, попробуй". И действительно Уткин вернулся с победой и ничего не пришлось другого делать, как приготовить роскошного большого поросенка при встрече. И этот поросенок, никто уже не помнит, как он выглядел, но он положил начало замечательной традиции. И потом уже подводники, которые уходили в море, приходили в подсобное хозяйство - это мне рассказывали ветераны легендарной краснознаменной К-21 - с баночкой "Кузбасс-лака" и выбирая самую жирную свинью прямо кисточкой у нее на борту писали "К-21", это уже наша свинья, забита. И вот эти свиньи появлялись на столах в Доме офицеров, где традиционно после победы встречались подводники и за рюмочкой положенных победных 100 грамм съедали этого замечательного поросенка. И сегодня, когда лодки возвращаются в базу, мы тоже видим продолжение этих традиций. И когда, шел репортаж, и фотографии мы видели, наш уважаемый президент побывал у подводников-североморцев, его тоже встретили замечательным, роскошным жареным поросенком. Замечательная, вкусная традиция флота. Пусть она живет.
мы вспоминали много замечательных традиций, рожденных в эти годы на флоте. Вот одна из них – возвещать о победе в море выстрелом холостым, когда корабли возвращались в базу. Традиция эта тоже родилась в городе Полярном на подводной лодке, на которой служил лейтенант Арванов, тогда командир БЧ 2.3. Он обратил внимание и посоветовался с командиром, тогда английские лодки, тогда их было четыре (была английская миссия в городе Полярном) возвращались с базы после победы, они поднимали на перископе перевернутый фашистский флаг военно-морской, говоря о том, что они потопили фашистский транспорт. И вот однажды лодка К-1, находясь в море, командир дивизиона Гаджиев был на борту, он мастер не только подводного удара, но и мастер артиллерийского боя на подводной лодке, корабль фашистский был потоплен, но началось бомбометание по советской подводной лодке. Лодка всплыла, и артиллерийским огнем на подводной лодке – «Катюша» две сотки, две сорокопятки – из этих орудий были уничтожены два корабля преследования. Возвращаясь в базу, лейтенант обратился сначала к командиру подводной лодки, Уткину, потом к Гаджиеву и сказал, давайте возвестим холостыми выстрелами о победе русского оружия. Но дело в том, что Арванову был выговор за то, что он однажды стрельнул холостыми, вернее, уже не холостыми, а боевыми снарядами с подводной лодки по фашистским самолетам. У командующего флотом, Головко, был приказ, запрещающий подводным лодкам стрелять в базе, и Арванов получил выговор. На что Гаджиев сказал: «Ты же имеешь уже выговор от командующего, ты что, хочешь, чтобы тебя на губу посадили за такую стрельбу?» И все-таки уговорил. Командующий флотом всегда встречал подводные лодки, которые возвращались в базу, тем более с победой. И вдруг при швартовке раздался выстрел. Главком был страшно недоволен: «Гаджиев! Вы что, с ума посходили?!» «Потом доложу! Разрешите пришвартоваться!» Состоялся традиционный вечер в Доме офицеров. Уже на столах были жаренные поросенки, уже эта традиция вступила в силу. Все знали, что командующий находится за столом всегда только три тоста, последний – «за тех, кто в море» - он встает и уходит. И вот Арванов, он армянин: «Товарищ командующий! Прошу разрешения еще один тост». Посмотрите, времена: лейтенант может обратиться к командующему за столом запросто. Командующий рассердился, говорит: «В чем дело? Вы же знаете, что я только три тоста, гудите здесь хоть до утра». «Товарищ командующий, за этот тост вы обязательно должны выпить». «Ну, давай, быстрее только». Арванов говорит: «Я хотел бы поднять тост за то, чтобы как можно чаще в Екатерининской гавани звучали такие выстрелы, которые прозвучали сегодня во славу русского оружия!» Главком засмеялся говорит: «Вот хитрый армяшка!» Выпил, конечно, этот тост, и тем самым негласно утвердил традицию стрелять. И эту традицию подхватили не только подводники и надводники, но и авиаторы. Они когда шли над аэродромом, делали холостой выстрел, возвращаясь, говоря о том, что они сбили фашистский самолет. Вот, такие замечательные традиции закладывались в годы войны нашими старшими товарищами моряками.
которые прошли боевую службу, особенно в 1970-е годы, когда наши корабли ходили морем много, и североморцы часто бывали в Средиземном море, практически все океаны, и везде находились наши и надводные корабли, и подводные лодки. И в период боевых служб случалось много интересных моментов, которые остались в памяти. В частности, в середине 1970-х годов в очередной раз в Средиземное море пришел наш крейсер "Киев", авианосец, наш первый авианосец. Ну, корабль с авианосным вооружением правильнее назвать. После обеда личный состав, свободный от вахты, загорает, погода прекрасная, нейтральные воды. Иногда над "Киев" зависает вертолет потенциального противника, покружит-покружит, приблизится и фотографирует, как моряки говорят, коробку в целом и отдельные узлы в частности. Разведка. Советским военным морякам, в общем-то, с облупленными от солнца носами и лохматыми от солнца же спинами это кружение и грохот лопастей над ухом в конце концов надоели. Один из мичманов, как был, в зеленых плавочках, заведующий системой, связанной с пожаротушением на летной палубе, почесал себе макушку и что они придумал: он включил водяную пушку, которая есть на палубе, если что-то случается с авиацией, тут же тушится пожар, и через некоторое время по вражеской стрекозе, по вертолету, был нанесен такой упреждающий удар. Представьте себе, внутри хрупкого вертолета, висящего в 10 метрах над палубой военного корабля, когда к вам в кабину влетает мощнейшая струя воды. Все мгновенно промокает и замыкает, вертолет крутится на вершине фонтана, как мокрая муха, кренится в сторону, летит к волне и едва не рушится в море, а о палубу "Киева" звонко и в мелкие брызги разбивается фотокамера "Никон", дорогая фотокамера. Ну, в общем-то, инцидент был исчерпан, вертолет улетел, до международного скандала не дошло, мичману влетело, но никто его серьезно не наказал, потому что можно было проверять часы – в 13 и 17 часов над нашими кораблями в море всегда зависали разведчики, и боролись с ними по-разному, иногда просто в качестве того, чтобы посмеяться над нашим вероятным противником, иногда борт поворачивался, моряки просто для хохмы снимали штаны, чтобы показать, как говорится, что не страшен им звериный империалистический оскал. Ну, юмор всегда на флоте помогал, помогал и в такой ситуации, тем более, когда корабль долго в море, здесь все эти шутки и флотские придумки сыграли и играли свою роль."
А начиналось это так. - "Шел март 1964 года. Ребята-пятиклассники со своим классным руководителем Козарь Ларисой Витальевной были в походе по местам боев под Москвой. Остановились отдохнуть на лыжной базе в Паромоново. Шла неторопливая беседа, когда в разговор вмешался директор базы: - "Ребята, вы ведь из Хлебникова? А знаете, что в поселке Хлебниково в тридцатые годы жил будущий Герой Советского Союза Николай Гастелло?" И показал справочник "Подмосковье", который и подтвердил этот факт. Первым делом они решили найти дом, где жил герой. Поселок поделили на квадраты, побывали в каждом доме, но, к сожалению, безрезультатно. Помог случай. На очередном родительском собрании дедушка одной ученицы услышал о поиске ребят, и рассказал, что жил по соседству с семьей Гастелло, помнит, где их дом. Это, оказалось, совсем рядом со школой! Потом пионеры-следопыты узнали, что в Москве живет мать Николая Гастелло, и они поехали к ней на Сокол. Ребята, Миша Краснов и Вася Богданович, впервые увидели подлинную грамоту Героя Советского Союза. Им показали также письма М.И. Калинина к матери - Анастасии Семеновне Гастелло, фотографии. Узнав, для чего собираются материалы, сестра героя Нина Францевна подарила несколько фотокарточек брата: вот он в Хлебниково перед его уходом в летное училище, на летном поле в Луганске, копия грамоты. А на стене его портрет - он в буденовке, смелый открытый взгляд (теперь этот портрет в школьном музее). И еще подарила целую пачку газет военного времени, в которых выступления матери, жены, брата, обращение Анастасии Семеновны к ребятам через "Пионерскую правду": "Будьте такими, как Николай Гастелло". Пионеры уходили из этого дома счастливые: есть материал об их земляке."
Мы рассказали об одном из хранителей флотских традиций, об одном из аспектов той работы, которая раньше называлась "политико-воспитательной", ныне зовется "воспитательной". Без нее, подлинной, естественно, а не показухи и имитаций, убеждены, флотская история не полная, а будущее флота туманно.
Краснокутский Сергей Михайлович.
Краснокутский Сергей Михайлович окончил ВВМУ им. М.В. Фрунзе, в звании капитана 3 ранга ушел в запас в 1990 году. Об отце, нахимовце военного набора, однокашнике и деде - в очерке о выпуске 1948 года.
Кузиванов Александр Михайлович.
Кузиванов Александр Михайлович родился в Севастополе Крымской АССР (РСФСР) в 1953 году в семье морского офицера - артиллериста, ракетчика. Пошел в школу в г. Поти Грузинской ССР в 1960 г. После окончания 8-и классов в Москве поступил в Ленинградское нахимовское военно-морское училище (ЛНВМУ). В 1976 году окончил Высшее военно-морское училище им. М.В. Фрунзе (Ленинград), получил диплом "Штурман подводной лодки". В 1976-1982 гг. штурман на атомной ракетной подводной лодке в Гаджиево, с 1982 года (после травмы) по 1994 год - служба в центральном аппарате ВМФ и Генерального штаба РФ. Ушел в запас в звании капитана 1 ранга в 1994 году. С 1997 года - руководитель Дирекции информационных программ в Военно-страховой компании. Ответственный секретарь московской региональной общественной организации "Морское собрание".
Кузиванов Александр Михайлович. 27.06.2009.
"30 декабря 2000 г. исполняется 25 лет со дня принятия в боевой состав Краснознаменного Северного флота атомной подводной лодки На флоте ее неофициально называли "подарком XXV съезду КПСС", так как строительство лодки завершилось к началу форума. Это было время ядерного противостояния двух великих держав. На чашу весов были брошены значительные финансовые и людские ресурсы, лучшие производственные мощности страны. В результате всю серию из четырех РПКСН этого проекта (К-182, К-193, К-92 и К-421) в ускоренном темпе ввели в строй в 1975 г., и корабли получили шифр "Мурена-М"... Утром 1 января 1976 г. К-421 прибыла в пункт постоянного базирования и вошла в состав дивизии подводных лодок (командир - контр-адмирал А. Павлов, начальник штаба - капитан 1 ранга Э. Балтин, заместитель командира дивизии - капитан 1 ранга В. Холод - все впоследствии стали Героями Советского Союза, начальник ЭМС - капитан 1 ранга Д. Алпатов). После отработки курсовых задач начались нелегкие флотские будни - выходы в море, ракетные и торпедные стрельбы, автономные походы и межпоходовые ремонты. О сложности первого периода службы корабля и его единственного экипажа (второй так и не сформировали) можно судить по боевой нагрузке: за первые два года эксплный состав выполнил, помимо многомесячного боевого дежурства у пирса, три похода на боевую службу. Та стоянка у пирса была уникальной. В течение полугода только треть офицерского и мичманского состава отпускалась домой. Нередко, задержавшись по служебной необходимости на корабле, люди опаздывали на последний рейс грузовиков, приспособленных для перевозки людей (часть мичманов и офицеров жила с семьями в п. Гаджиево), и были вынуждены идти пешком ночью 12 километров по сопкам. Но к подъему флага никто не опаздывал.
ПЛАРБ пр.667-БД.
В этот период корабль стал своеобразным местом паломничества разных комиссий как из штаба флота, так и из Министерства обороны. Проверки шли за проверками. В итоге - экипаж успешно прошел испытание даже по спортивной подготовке. Большая заслуга в этом старпома В. Чиркова, которому приказом по флоту за личное выполнение всех нормативов военно-спортивного комплекса присвоили звание кандидата в мастера спорта.... Памятным стало и успешное выполнение учебно-боевой задачи по прорыву противолодочного рубежа. Уникальность заключалась в том, что выход из базы был произведен неожиданно - по боевой тревоге, под дизелями; ядерную энергетическую установку ввели в действие только в море. В ходе прорыва рубежа личный состав первым обнаружил и условно атаковал противолодочную лодку "противника". Затем состоялся старт ракеты по боевому полю и возвращение в базу. На пирсе командующий флотилией вручил экипажу жареного поросенка - так, сохраняя традицию русских подводников, были отмечены успешные действия подводников. Уже в первые годы плавания корабль и экипаж активно участвовали в научно-исследовательских работах. Не обходилось без казусов. Случалось, представители промышленности, аврально проводя доработку боевой техники за несколько часов до выхода на боевую службу, устанавливали блоки (в том числе в электронно-вычислительную технику), не проверенные в базе на всех режимах. Из-за этого экипаж в автономке стоял в буквальном смысле "на ушах", придумывая, как грамотно устранить возникшие из-за этих доработок неисправности. Экипаж со временем менялся, но традиции, заложенные первым составом, сохранялись. За успешное выполнение боевых задач в высоких широтах командир и ряд офицеров были награждены орденами и медалями. А в 1980 г. экипаж выступил (как тогда было принято) инициатором социалистического соревнования в ВМФ. На следующий год подводный крейсер объявили "лучшим кораблем" в Военно-Морском Флоте. И в дальнейшем все поставленные перед экипажем задачи выполнялись успешно. В целом за свой жизненный цикл подводная лодка 35 раз несла боевое дежурство, совершив при этом 23 выхода на боевую службу. Корабль стал своеобразной "кузницей" опытных кадров подводников, которыми может гордиться новое поколение моряков. Среди них - первый заместитель командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирал В. Чирков, первый заместитель начальника боевой подготовки ВМФ контр-адмирал О. Лазарев, заместитель начальника Военно-медицинской академии по научной и учебной работе генерал-майор медицинской службы В. Новиков, начальник кафедры тактики ВМФ Военно-морского института (бывшее ВВМУ имени М.В. Фрунзе) капитан 1 ранга Л. Шульдешов. Ныне находятся на заслуженном отдыхе капитан 1 ранга А. Неволин, бывший заместитель начальника учебного центра подготовки подводников, капитан 1 ранга А. Катвалюк, в свое время - заместитель начальника Севастопольского военно-морского инженерного училища по учебной и научной работе, старшие преподаватели бывшего Киевского военно-морского политического училища капитаны 1 ранга Г. Никитин и В. Ефременков (последний - сын старпома легендарной ПЛ С-13), капитан 2 ранга В. Руденко, руководивший лабораторией ЦНИИ МО, морской редактор и редактор первых английских выпусков журнала Генерального штаба ВС "Военная мысль" капитан 1 ранга А. Кузиванов и многие другие. Капитаны 1 ранга Г. Карнаухов и Н. Елезов стали командирами новейших атомоходов. Прошло более 20 лет. Каждый корабль имеет заданный по проекту срок службы. Но жизненный цикл РПКСН К-421 закончился, без сомнения, слишком рано. В 1997 г. его исключили из боевого состава ВМФ, переведя в корабли отстоя, а в следующем году доставили для разделки и утилизации на СРЗ "Нерпа". Здесь ракетный подводный крейсер стратегического назначения и закончил свое существование. Ядерное топливо было выгружено, корабль разрезан и в июне 1999 г. утилизирован. Корабль жил 24 года. Его уже нет, но остались члены экипажа, которые помнят его и свято чтут военно-морские традиции... Для координации действий и организации встречи создана инициативная группа в составе Л. Шульдешова, В. Руденко, А. Кузиванова и автора данной статьи."
Подводные лодки пр.667-БД в море.
Значительна роль Александра Михайловича Кузиванова в создание, и успешную деятельность Московского суворовско-нахимовского Содружества, и развитие кадетского движения России, в организацию встреч однокашников, ветеранов-нахимовцев разных лет, в увековечивание и продолжение традиций российского флота и нахимовского братства.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
