О трудной и драматической судьбе Черноморского флота России
Часть 2
Прошли годы, Черноморский флот вновь возродился после катаклизмов 1917 года и Гражданской войны. Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг доблестно сражался с врагом, понес большие боевые потери, мы были вынуждены в июле 1942 г. оставить Севастополь. 9 мая 1944 года Черноморская эскадра вновь возвратилась в свою Главную базу- Севастополь. Но Черноморскому флоту предстояло пережить еще одну драму, в начале 90-х годов прошлого столетия, когда произошел флотораздел. Эти события очень напоминают все то, что произошло в Гражданскую войну, особенно, что касается людей. Только тогда были белые и красные, а теперь - русские и украинцы. В 1991 года, с распадом СССР, начались события по разрешению судьбы Черноморского флота, ставшие для моряков определением непосредственно их судеб: быть верным присяге и остаться с Россией или принять украинскую присягу. Я не собираюсь здесь, в этой статье раскрывать всю историю решения межгосударственных проблем судьбы Крыма и Севастополя между Россией и Украиной. Этот процесс был долгий и мучительный и прежде всего для народа Крыма, и, конечно, для Черноморского флота, пока в 2014 году он не разрешился референдумом и воссоединением Крыма и Севастополя, как города с федеральным статусом, с Россией. Остановлюсь кратко на том, что касалось непосредственно Черноморского флота. В 1991 году с распадом СССР административные границы бывших союзных республик превратились в государственные. Руководители и властные структуры этих республик в обстановке распада СССР поступили по-разному. Литва, Латвия и Эстония потребовали вывести флот и войска Советской Армии вместе с запасами и вооружением. Другие республики, оставив себе инфраструктуру, потребовали убрать со своей территории части и соединения ВС СССР А вот незалежная Украина объявила объединения, соединения и части Советской Армии и Флота своими. Все, что дислоцировалось на ее территории, объявлялось собственностью Украины, т.е. приватизировались не только инфраструктура, вооружение и запасы, но и люди. К августу 1991 г. Черноморский флот имел около 1300 соединений, частей и подразделений, более 100 боевых кораблей, 500 самолетов, около 70 тысяч человек личного состава, в том числе 2 тысячи морских пехотинцев. Операционная зона флота включала Черное, Азовское и Средиземное моря и часть Атлантического океана (И.В. Касатонов. “Записки командующего Черноморским флотом” Москва 2000г.). Соединения и части флота, судостроительные и судоремонтные заводы, а также объекты тыла размещались в Измаиле, Одессе, Николаеве, Очакове, в Крыму, на Кавказском побережье до Поти включительно. Приданные полки авиации и авиация флота базировались в Молдавии, на юге Украины и на Северном Кавказе. Специальная авиация находилась в Каспийске. Таким образом, силы Черноморского флота базировались на территории пяти союзных республик. 6 декабря 1991 года Верховный Совет Украины принимает законы “О Вооруженных силах” и “Об обороне”, в соответствии с которыми было провозглашено создание украинских национальных Вооруженных сил на базе тех объединений, соединений и частей, которые дислоцировались на ее территории. И начался откровенный грабеж – “прихватизация” Украиной всех военных российских формирований, находящихся на ее территории. Как вспоминает адмирал И.В. Касатонов о своей встрече с Л. Кравчуком, тогда еще Председателем Верховного Совета Украины, в октябре 1991 года, тот ему заявил, что “Украина на весь Черноморский флот не претендует, что ей такой и не нужен. Ей необходим “маленький флот”. Приведу опять в этой связи воспоминания адмирала И.Касатонова: “10 декабря 1991 года в Генеральном Штабе на встрече с Б. Н. Ельциным на вопрос Главнокомандующего ВМФ России адмирала флота В.Чернавина: Что будет с Балтийским и Черноморским флотом? - Б.Ельцин ответил: Базы на Балтийском флоте будем арендовать, а по Черноморскому флоту вопросов нет, договоримся. Все будет нормально!” Как просто представляло тогда наше высшее руководство страны решение судьбы Черноморского флота! Правительство Ельцина практически забыло тогда о Черноморском флоте. Уже через несколько дней в Киеве на встрече Л.Кравчука, который 5 декабря 1991 года стал Президентом Украины, с Командующим Черноморским флотом и Командующими Киевским, Одесским, Прикарпатским округами ВС России им был зачитан Указ Президента Украины, что все три округа и Черноморский флот подчиняются новому Главнокомандующему, которым и стал Л. Кравчук. “Вы теперь подчиняетесь мне, а не Москве”- было объявлено Кравчуком”. Очень быстро Президент Украины решил принадлежность Черноморского флота, а ведь говорил, что Украине нужен маленький флот, а не весь Черноморский флот СССР. Как тут не провести аналогий с 1917-1918 гг., хотя говорят, что аналогии неблагодарное дело. 22 декабря 1917 года в Киеве было основано Украинское генеральное секретарство морских дел (позже переименованное в Украинское морское министерство), а 14 января 1918 года Центральная Рада приняла “Временный закон о флоте УНР”. Вот отдельные выдержки из этого “исторического” закона: - “Российский Черноморский флот военный и транспортный (то есть торговый) объявляется флотом Украинской Народной Республики и исполняет обязанности охраны побережья на Черном и Азовском морях. Украинская Народная Республика берет на себя все обязательства российского правительства относительно Черноморского флота и относительно содержания флота и портов. Со времени провозглашения этого закона все российские военные и торговые корабли на Черном и Азовском морях поднимают украинский флаг”. 20 апреля 1918 года премьер-министр Украинской народной республики (УНР) В. Голубович направил германскому послу в Киеве барону Мумму следующий меморандум: "Весь Черноморский флот принадлежит Украинской Народной Республике. Действительно, некоторые подразделения в настоящий момент находятся в руках банд, с которыми мы, с помощью Ваших доблестных солдат, ведем борьбу, которая, мы надеемся, скоро закончится... Я прошу Вас поставить в известность Ваши компетентные органы о том, что все суда Черноморского флота без исключения принадлежат Украинской Народной Республике, независимо от действий банд, их захвативших, и поэтому ни при каких обстоятельствах они не могут рассматриваться в качестве (военной) добычи". И тогда, в 1918 году, из Киева шли указания по скорейшей украинизации Черноморского флота и подъему на кораблях украинских флагов. Они поднимались и опускались, на флоте царила митинговщина, разрушено единоначалие, команды разбегались. Результат- гибель Черноморского флота. Подобное вырисовывалось и сейчас на Черноморском флоте. Как видим, попытки прикарманивания чужого добра у незалежной идут еще с тех времен. Так что господину Л. Кравчуку было у кого учиться. И очень правильно пишет И.Касатонов: “Чтобы сохранить флот, нужно было сохранить единоначалие, единый флаг и единую присягу”. Тем временем Москва молчала. Никто ничего не разъяснял. Не давалось указаний по флоту, на который продолжала накат государственная машина Украины. В это тревожное время никаких политических решений по Вооруженным силам и флоту Москвой еще не было принято. Только Украина в одностороннем порядке быстро создавала опережающие время свои законодательные акты. А обстановка на Черноморском флоте и в Севастополе 1991-1992гг была очень тревожной и беспокойной, действительно напоминала 1918год. СССР распался, стране произошел развод братских союзных республик. Офицеры флота естественно проявляли беспокойство о своей судьбе. На флоте был силен “синдром ГКЧП”. Приезжали различные комиссии для разбирательства того, кто что делал во время путча. Люди были напуганы. 20 ноября 1991года Грузия объявила о национализации всего имущества армии и флота, находящегося на ее территории. Украина объявила, что кто не желает присягать Украине, то пусть уезжает в чужую страну. Моряков–черноморцев стали называть оккупантами, потекли потоки беженцев. Как вспоминает адмирал И. Касатонов “еще одной неожиданностью для командования Черноморского флота явилось то, что при разделе СССР, по специальному решению все службы КГБ были переподчинены в соответствии с административным делением и их флотские структуры перешли в подчинение Украины. Командование флотом было об этом плохо проинформировано. По флоту еще не было политического решения, а особисты уже “обслуживали” Украину”. Отдельно стоял вопрос о принятии украинской присяги, на чем настаивали власти Киева, которые решили, что с 3 января 1992 года в частях Вооруженных Сил бывшего СССР (в том числе и на Черноморском флоте), дислоцирующихся на территории Украины, начать прием присяги на верность народу Украины. Украина решила подчинить себе флот через прием присяги. Но здесь Командующий Черноморским флотом, Военный Совет флота проявили решительность, сделав соответствующее заявление, отказавшись выполнить это указание до тех пор, “пока не будет найдено политическое решение проблемы флота на уровне Президентов двух государств. Черноморский флот будет сохранять статус-кво и подчиняться Главнокомандующему Вооруженных Сил СНГ маршалу авиации Е.Шапошникову и Главнокомандующему ВМФ адмиралу В. Чернавину”. Начальник Главного штаба Вооруженных сил Украины Георгий Живица сказал, что этим заявлением Командующий Черноморским флотом превратил себя для Украины в персону но- грата. На флоте были приняты Постановления собрания командиров кораблей и частей Черноморского флота, Постановления совещания представителей Офицерских собраний соединений и частей, поддерживающих решения Военного Совета и Командующего флотом. 28 января 1992 года Президент России Б.Н. Ельцин посетил Черноморский флот, прибыв в Новороссийск и на крейсере “Москва” записал в книге почетных посетителей:
“Черноморцы! Не дрогнуть в трудный час СНГ. Поддержу! Президент Ельцин”.
Как видим, ситуация очень странная, Москва упорно молчала, вместо четких указаний флоту мы видим абстрактные слова поддержки Президента. И мало того, в декабре 1991 года Генеральный Штаб снял Черноморский флот со всех видов довольствия. У военных и политических руководителей Рос¬сии до начала 1992 г. не было единого мнения относительно буду¬щей судьбы Черноморского флота. Официальная реакция Москвы на указанные события последовала лишь после того, как Командующий ЧФ и Военный совет Флота однозначно отказались выполнять указания Киева о принятии на флоте новой присяге. А события на флоте становились все тревожнее. 26 января 1992 года командир 17 бригады кораблей, базирующихся в Донузлаве, самовольно организовал прием украинской присяги на ряде своих кораблях. Резко активизировалась деятельность Службы Безопасности и Союза офицеров Украины, агитирующих за принятие присяги Украины. Принятие украинской присяги ползучими темпами продолжалось, хотя ее удавалось организовывать только на отдельных кораблях, стоящих в консервации, или в длительном глубоком ремонте, или в кадрированных частях (части укомплектованные по минимальной численности от штатной). Таким образом, это были далеко не те корабли и части, которые хотело бы получить Министерство обороны Украины. Но политический шум от этого создавался весьма серьезный. В свою очередь Военный Совет Черноморского флота разъяснял, что желание отдельных военнослужащих служить в ВМС Украины законно, это личное дело каждого. И когда ВМС Украины будут созданы, то эти люди будут откомандированы к новому месту службы. Никто из изъявивших желание присягнуть Украине не должен и не будет преследоваться за свои убеждения. Но нельзя служить сейчас с двумя присягами в одном подразделении, это ведет к раздору и конфликтным ситуациям. 28 января 1992года на флот поступила телеграмма №111/198 Министра обороны Украины генерал-полковника К. Морозова с требованием принятия на флоте военной присяги Украины. На эту телеграмму Командующим флотом был дан ответ, что переприсяга, до выработки политического решения по флоту, преждевременна и высказана твердая позиция - не вмешиваться в деятельность флота. 31 января 1992года Президент Украины Л. Кравчук направил в адрес Главкома Вооруженных Сил СНГ и Главкома ВМФ телеграмму с требованием снять с должности Командующего Черноморским флотом адмирала Касатонова, как пренебрегающего в своих действиях нормами Конституции и законов Украины. Конечно, Командующего никто не снял, и он продолжал активно работать и отстаивать Черноморский флот. Одной и важных акций, поднявшей моральный дух черноморцев стало перезахоронение 29 февраля 1992года во Владимирском соборе Севастополя останков адмиралов М. Лазарева, П. Нахимова, В. Корнилова, В. Истомина. Останки адмиралов, помещенные в гробы, накрытые Андреевским флагом, из Оборонительной башни Малахова Кургана по Апполоновой балке офицеры доставили на стоящий у пристани тральщик. Корабль с приспущенным флагом проследовал мимо кораблей, которые отдавали русским адмиралам поче сти и салютовали. Останки адмиралов были доставлены во Владимирский собор, где и были захоронены. Только в марте 1992 года поступило Обращение Главкома ВМФ В. Чернавина, всем морякам черноморцам в котором он четко определил позицию России по Черноморскому флоту: - “Черноморский флот принадлежит всем государствам Содружества и подчиняется только командованию ВМФ как составной части Объединенных Вооруженных Сил СНГ; - Мы готовы оказать помощь Украине в создании собственного флота и выделить для этих целей 20-22 процента сил Черноморского флота” . Главком ВМФ выразил уверенность, что в сложной обстановке офицеры и матросы Черноморского флота останутся верными присяге. В ответ на это Обращение Главкома ВМФ Президент Украины Л. Кравчук сам обратился к морякам- черноморцам, со своим обращением, в котором обвинил Россию в “бесцеремонных действиях, которые выдвигают перед нами задачу предпринять решительные шаги по защите интересов нашего народа, войск, находящихся на территории Украины, в том числе и флота… …Судьба флота, его людей беспокоит нас не меньше, а несравненно больше, чем радетелей из руководства ВМФ… …. Украина будет защищать Вас… будет иметь флот в составе своих Вооруженных Сил. И будет иметь не столько, сколько нам соизволят выделить адмиралы, а столько, сколько необходимо для достаточной и надежной защиты морских рубежей суверенного государства”. От кого интересно собрался Л. Кравчук защищать черноморцев? И ведь недавно он заявлял, что “Украине большой флот не нужен, Нужен маленький”. В целом процесс перехода части офицеров Черноморского флота в ВМС Украины растянулся на несколько лет. Но большинство офицеров черноморцев остались верны России. Принявших присягу на верность Украине и убывших в ВМСУ офицеров Черноморского флота в 1992-1994годах оказалось всего 835 человек –5% от численности офицерского состава флота того времени, причем в 1994году перешло всего 76 офицеров. В марте – апреле 1992 года Россией и Украиной начинают приниматься соответствующие односторонние политические решения и заявления, касающиеся Черноморского флота: - 5 апреля 1992 г. Указ Президента Украины Л. Кравчука “О неотложных мерах по строительству Вооруженных сил Украины”, которым предписывалось сформировать ВМС Украины на базе сил Черноморского флота, дислоцирующихся на территории Украины;
- 7 апреля 1992года Указ Президента России Б.Н. Ельцина “О переходе под юрисдикцию Российской Федерации Черноморского флота”. Этим Указом также предписывалось Министерству иностранных дел РФ со-вместно с Министерством Обороны “немедленно приступить к переговорам с Украиной с целью определения условий базирова¬ния кораблей и судов Черноморского флота в портах Украины и передачи их части в состав Вооруженных сил Украины”. Указ обязывал поднять на кораблях и судах Черноморского флота российский Андреевский флаг.
- 9 апреля 1992 г. Верховный Совет Украины в своей резолю¬ции резко осудил указ Президента России. Многими депутатами украинского парламента, особенно представителями национали¬стического движения “Рух”, этот указ был воспринят как объяв¬ление войны. Звучали призывы арестовать командующего И.В. Касатонова, призвать на помощь ООН и силы НАТО. Россия и Украина были на грани открытого конфликта, угрожавшего выходом Украины из СНГ и распадом этой организации. Состоялись телефонные переговоры Президентов Украины и России, в ходе которых была достигнута договоренность об образовании Согла-сительной комиссии по решению спорных вопросов относительно Крыма и Черноморского флота. Президенты также приняли решение о приостановке действия своих указов по Черноморскому флоту. Начались контакты руководителей России и Украины по Черноморскому флоту: - На встрече двух Президентов 23 июня 1992 года в Дагомысе было подписано Соглашение о дальнейшем развитии межгосударственных отношений. В пункте 14 Соглашения указывалось на необходимость продолжения переговорного процесса по созданию ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота, и что до завершения переговоров стороны договорились воздержаться от односторонних действий; - 3 августа 1992 года в Ялте состоялись российско-украинские переговоры на высшем уровне. Президенты России и Украины подписали Соглашение о принципах формирования ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота бывшего СССР, согласно которому Черноморский флот подлежит разделу с целью создания на его базе ВМС Украины и ВМФ России. Устанавливается переходной период до 1995 года. Назначается объединенное командование Черноморским флотом на переходной период. Военнослужащие, призванные для прохождения службы на нем, приводятся к присяге того государства, гражданами которого они являются. Таким образом, на официальном уровне был закреплен курс на раздел Черно¬морского флота между двумя государствами; - 17 июня 1993 года в Завидово Президентами России и Украины было подписано Соглашение “О неотложных мерах по формированию ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота”. В этом Соглашении было подтверждено решение о будущем разделе Черно¬морского флота по схеме 50 на 50 в период с 1993 по 1995 г. включительно, при этом речь шла о разделе не только кораб¬лей, но и береговой инфраструктуры. Подчеркивалось, что Россия сохраняет за собой базу в Севастополе. Также подтверждалось, что финансирование Флота до раздела должно осуществляться в равных долях. Впоследствии Украина оказалась неспособной выполнять свою часть обязательств и Российская Федерация полностью приняла на себя содержание Флота; - 3 сентября 1993 г в Массандре Президенты России Украины подписали Протокол об урегулировании проблем Черноморского флота. Этим протоколом предполагалось в месячный срок подготовить Соглашение, в соответствии с которым весь Черноморский флот со всей инфраструктурой в Крыму используется Россией и получает российскую символику при условии, что Россия будет производить соответствующие расчеты за ту половину флота, которая в силу предыдущих договоренностей должна была отойти к Украине. Несмотря на эти договоренности разрушительная руководства Минобороны и ВМС Украины продолжалась. Неопределённый статус флота продолжал оставаться источником трений между двумя государствами. Украина начала переброску в Крым, в район Севастополя воинских формирований. Отношения военнослужащих украинского и российского флотов, оставались весьма напряжёнными, доходя порой до физического противостояния между ними. Сложившаяся в 1993—1994-х годах ситуация на полуострове находилась на грани вооружённого конфликта между Россией и Украиной. Так, например, 8 апреля 1994 года украинский спецназ сделал попытку в Одесском порту арестовать гидрографическое судно Черноморского флота “Челекен”, которое собиралось взять курс на Севастополь. Только решительные действия экипажа, с угрозой применить оружие, отрезвили нападавших, и они не смогли проникнуть на судно. Но на переходе морем катера погранвойск Украины начали преследовать судно. В воздух было поднято 4 штурмовика Су-15 войск ПВО Украины. Самолеты на высоте 600 метров отрабатывали учебные атаки на Штаб Черноморского флота и городок морской пехоты ЧФ. Тогда из Главной базы вышла для сопровождения судна корабельная ударная группа кораблей ЧФ и “Челекен” благополучно сопроводили в Севастополь. 10 апреля 1994 года 120 украинских военнослужащих ворвались в городок дивизиона кораблей консервации ЧФ в Одессе. Надели наручники на командира дивизиона капитана 1 ранга Феоктистова и еще двух офицеров, остальных офицеров и мичманов, членов их семей заперли и взяли под охрану, взломали двери служебных помещений и захватили секретную часть дивизиона. Вот так осуществлялась “прихватизация” инфраструктуры ЧФ, накалялась обстановка на флоте благодаря действиям “незалежной”, несмотря на идущий переговорный процесс и принимаемые совместные соглашения. Руководство Украины, нарушая уже достигнутые договоренности по флоту, буквально вероломно вело линию на захват инфраструктуры, продолжало инициировать принятие украинской присяги, переманивало всякими посулами офицеров ЧФ в ВМС Украины. Черноморский флот для украинских политиков стал разменной картой, они пытались диктовать правила игры, и в целом ряде случаев владели инициативой, решая ряд вопросов по флоту в свою пользу. Не отставала и Грузия. В конце 1992 года в соответствии с межправительственным соглашением силы ЧФ были выведены с территории Грузии. На территории Грузии было несколько флотских частей, в том числе бригада кораблей в Поти, Учебный центр, готовивший специалистов для иностранных флотов. Только из Поти в Новороссийск было вывезено 5 тысяч человек, 3 тыс.единиц техники и вооружения. Это было сделано в условиях тяжелейшего противостояния черноморцам со стороны грузинских властей и различных военизированных формирований, давления, угроз, мародерства. -15 апреля 1994 года в Москве президенты России и Украины Борис Ельцин и Леонид Кравчук подписали Соглашение о поэтапном урегулировании проблемы Черноморского флота, в соответствии с которым ВМС Украины и Черноморский флот РФ базируются раздельно; - 9 июня 1995 года в Сочи президенты России и Украины Борис Ельцин и Леонид Кучма подписали Договор между Российской Федерацией и Украиной по Черноморскому флоту. Договор определял, что на основе Черноморского флота создаются Черноморский флот Российской Федерации и Военно-Морские Силы Украины. Черноморский флот РФ и Военно-Морские Силы Украины базируются отдельно. Также это Договор определял, что основная база Черноморского флота РФ (т.е. уже не Главная база, а принят украинский вариант – основная база) находится в Севастополе. В соответствии с этим Договором флот России должен был получить 81,7% кораблей и судов Черноморского флота бывшего СССР, а ВМС Украины—18,3% по состоянию флота на 3 августа 1992 г. Буквально сразу после подписания Договора от 9 июня 1995года Украиной был нарушен главный его принцип - раздельное базирование, и постепенно переведены из Донузлава в Севастополь корабли ВМС Украины. В нарушение Сочинских договоренностей, ВМС Украины самостоятельно решили базировать свои силы в Стрелецкой, Карантинной и Северной бухтах Севастополя. Принцип раздельного базирования был ими забыт. Совместное базирование сил несоюзных флотов полностью нарушило систему обороны базы и организацию поддержания оперативного режима... Но наша щедрость “не знала границ” и к 1 февраля 1996 года Украине было передано уже 26,7% корабельного состава. Были переданы все объекты флота, находящиеся в Одессе, Измаиле, Очакове, Балаклаве, Черноморском, Евпатории, Керчи и др; - 28 мая 1997 г. в ходе визита главы правительства России В. Черномырдина в Киев и его встречи с премьер-министром Украины П. Лазаренко, в рамках подготовки к подписанию “Большого” Договора о дружбе и сотрудничестве между двумя странами, были подписаны три межправительственных соглаше¬ния по Черноморскому флоту: • Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о параметрах раздела Черноморского флота; • Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о статусе и условиях пребывания Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины; • Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Украины о взаиморасчётах, связанных с разделом Черноморского флота и пребыванием Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины. В результате переговоров по разделу флота украинской стороне достались 32 боевых кораблей и катеров, одна подводная лодка, 6 кораблей специального назначения, а также 28 судов обеспечения (всего — 67 единиц), 90 боевых самолётов. Россия же получила 338 кораблей и судов, а также 106 самолётов и вертолётов. . Украине в числе переданных кораблей достался и достроенный более чем на 90 процентов ракетный крейсер «Адмирал Лобов». Сначала его назвали «Галичина», потом переименовали в «Украину». Но корабль до сих пор ржавеет у достроечной стенки завода 61 Коммунара в Николаеве, и вроде бы готовится на продажу как металлолом. А однотипный с ним ракетный крейсер «Москва», является флагманом Российского Черноморского флота.
Ракетный крейсер “Украина” ВМС Украины ржавеет у достроечной стенки завода
Формально был завершен продолжавшийся пять с половиной лет процесс определения судьбы Черноморского флота бывшего СССР. В соответствии с этими соглашениями Российская Федерация арендовала базу, акваторию и инфраструктуру Флота сроком на 20 лет (с возможностью продления срока аренды каждые следующие пять лет при условии взаимно¬го согласия сторон). Однако, при этом Россия, уступив Украине, отказалась от формулировки “главная база Флота - Севастополь” и от жесткого понимания принципа раздельного базирования Флота ВМСУ и Флота России 12 июня 1997 года на кораблях российского Черноморского флота был поднят исторический Андреевский флаг, что символизировало завершение долгого периода неопределенности в судьбе Черноморского флота. 21 апреля 2010 года президенты России и Украины подписали Харьковские соглашения по продлению срока аренды пунктов базирования Черноморского флота РФ в Крыму на 25 лет (после 2017 года), с возможностью его продления ещё на 5 лет - до 2042-2047 годов. Стоимость аренды базы Черноморского флота на территории Украины составила 98 млн долларов. Кроме того, согласно соглашениям, РФ должна была оплачивать коммунальные и транспортные услуги. По документам срок использования российским флотом земли, акваторий, бухт и объектов инфраструктуры в Крыму составлял 20 лет с момента подписания. Согласно договоренностям, Россия могла иметь на Украине не более 25 тысяч человек личного состава, 24 артиллерийских систем калибра более 100 мм, 132 бронемашин, 22 самолетов. Численность российских кораблей и судов всех классов не должна превышать 388 единиц. На арендуемых аэродромах в Гвардейском и Севастополе (Каче) можно было размещать 161 летательный аппарат. Что касается сил Средиземноморской эскадры, то они еще в конце 1991года были свернуты и возвращены в базу. Штаб и управление эскадры расформированы. Время шло, корабли Черноморского флота России, как и люди, старели, уходили на слом, количество кораблей уменьшалось, необходимо было менять корабельный состав. Но в 2011 году Россия и Украина не смогли подписать соглашение о замене кораблей Черноморского флота РФ на новые. Украинская сторона выдвинула требования, по которым Россия должна была согласовывать с ней каждый шаг по замене кораблей, предоставлять полный перечень вооружения новых кораблей, заключить контракты на их обслуживание с украинскими судоремонтными предприятиями. То же касалось наземной техники, береговых систем, авиации. Теперь несколько слов о судьбах кораблей Черноморского флота. Главную силу Черноморского флота к 1990 году представляли 150-я бригада надводных кораблей и 30-я дивизия надводных кораблей, базировавшиеся на Севастополь. В состав 150-й бригады надводных кораблей входили: 2 ракетных крейсера: «Слава» (проекта 1164) и «Адмирал Головко» (проекта 58); -2 больших ракетных корабля «Сдержанный» (проекта 61М) и «Неуловимый» (проекта 56У); - 2 больших противолодочных корабля «Скорый» (проекта 61) и «Проворный» (проекта 61Э). В конце 1990 г. «Неуловимый» и «Проворный» выведены в резерв, а затем сданы на слом. Оставшиеся корабли — «Адмирал Головко», «Сдержанный» и «Скорый» — вошли в состав 30-й дивизии надводных кораблей, а 150-бригада была расформирована. В составе 30-й дивизии на начало 1990 г. состояло 16 кораблей: противолодочные крейсера «Москва» и «Ленинград»; большие противолодочные корабли (бпк) «Очаков», «Керчь», «Азов», «Комсомолец Украины», «Красный Кавказ», «Красный Крым» и «Сметливый»; сторожевые корабли «Пытливый», «Разительный», «Беззаветный», «Безукоризненный», «Деятельный», «Ладный» и «Пылкий». В 1990 г. крейсер «Ленинград» вывели в резерв, а затем продали Индии на слом. В 1992 г. на базе «Вторчермета» в Инкермане разрезали бпк «Комсомолец Украины», а в 1994 г. продали на слом Индии «Красный Крым» и исключили из состава флота «Деятельный». . В 1996 г. противолодочный крейсер «Москва» переформировали в плавказарму ПКЗ-108 и затем передали на слом. Сторожевые корабли “Беззаветный”, “Безукоризненный” и “Разительный” должны были отойти к Украине. Передача повлекла за собой полное разграбление этих кораблей, и как боевые единицы они перестали существовать. К 1995 году, практически прекратила свое существование 63-я бригада ремонтирующихся, экспортных и модернизирующихся кораблей (БРЭМК) в Севастополе. Законсервированный крейсер «Михаил Кутузов» проекта 68А, стоявший у Троицкой стенки Севастопольской бухты, в 2003 году был отбуксирован а Новороссийск и сделан музеем, а крейсера “Адмирал Ушаков” и “Жданов” проданы Индии на слом. Большие противолодочные корабли «Николаев» и «Ташкент» (проекта 1134Б) не смогли завершить ремонт и модернизацию, и были проданы Индии на слом. После распада СССР были ликвидирована и 181-я бригада строящихся, ремонтирующихся, экспортных и модернизируемых кораблей (БР СРЭМК) в Николаеве. В декабре 1990 года авианесущий крейсер «Тбилиси» проекта 1143.5 (позже переименованный в «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов), перешел на Северный флот, ракетный крейсер «Червона Украина» (проекта 1164, переименованный в 1995 году в “Варяг”), вместе с эм. “Быстрый” перешли на Тихоокеанский флот К концу 1991 в Николаеве на Черноморском заводе достраивались два авианесущих корабля: «Варяг» (пр.11435) и «Ульяновск» для ВМФ России. «Варяг» проекта 11435 имел полное водоизмещение 59 тыс. тонн. На нем должны были базироваться 50 летательных аппаратов, в числе которых истребители-бомбардировщики Су-27К и вертолеты. Кроме того, он нес 12 пусковых установок крылатых ракет «Гранит». Экипаж должен был составлять 2100 человек и 500 человек из состава авиагруппы. Финансирование строительства «Варяга» было приостановлено в январе 1992 года. ВМФ России рассчитался за «Варяг», и за «Ульяновск» вплоть до декабря 1991 года, но дополнительное соглашение, которое обычно подписывалось на каждый текущий год, оформлено не было. «Варяг» к тому времени был доведен до готовности около 67%. Судьба этого корабля была печальна. Строительство его было прекращено. Украина продала его туристической фирме из бывшей португальской колонии Макао на юге Китая. Первый советский атомный авианосец «Ульяновск» был заложен 25 ноября 1988 г. Его полное водоизмещение должно было составлять 75 тыс. тонн. На борту предполагалось базирование до семидесяти Су-27К и вертолетов. Кроме того, авианосец нес 12 пусковых установок ракет «Гранит». Экипаж корабля должен был состоять из 2300 человек, а авиагруппы — из 1100 человек. К концу 1991 г. техническая готовность корпуса авианосца составляла около 70% при общей готовности корабля около 18%. Полным ходом шло изготовление и монтаж атомной паропроизводящей установки, катапульт и аэрофинишеров. Но финансирование было прекращено, и корабль стоял на стапеле, ожидая своей участи. Так Россия потеряла для своего флота два мощных авианесущих корабля. Участь “Ульяновска” также печальна. В 1992году Правительством Украины принято решение об утилизации корабля и начали его резку. Что касается подводных лодок Черноморского флота, то в декабре 1994 г. была расформирована 14-я дивизия подводных лодок и с начала 1995 г. в составе Черноморского флота уже не было ни одной боеспособной подводной лодки. Вот так снова погибали корабли Черноморского флота и пустела Севастопольская бухта, и опять не в боевых действиях, а результате социально-политических катаклизмов. Только в 1917-1918гг это была революция, гражданская война, а сейчас распад СССР и образование независимых государств. На Черном море и в Крыму Россия оказалась отброшенной к рубежам, с которых когда-то начиналась ее борьба за выход в Черное море. Но, слава богу, закончился более чем 20–летний “летаргический сон” России и она решительно заявила о своих интересах в Крыму и на Черном море. . Крым и Севастополь вошли в состав России после проведения 16 марта 2014года референдума, в ходе которого более 90% населения полуострова проголосовали за выход из состава Украины и присоединение к России и 18 марта 2014 года был подписан межгосударственный договор о принятии Крыма и Севастополя в состав России Крым вновь воссоединился с Россией, которая, наконец, развязала для себя “Крымский узел” и твердо заявила, что Крым никогда не будет ни бандеровским, ни НАТОвским, о чем так мечтали украинские националисты всех мастей. Начал возрождаться и пополняться новейшими кораблями Черноморский флот. Пришло время собирать камни. В Севастополе вновь открыто Черноморское Высшее Военно - Морское Училище им. П.С. Нахимова. На флот прибыли уже два малых ракетных корабля “Серпухов” и “Зеленый Дол”, с новейшими ракетными комплексами “Калибр”. На что корабли такого класса способны показала ракетная стрельба однотипных с ними кораблей, из акватории Каспийского моря, уничтожавшие объекты ИГИЛ на территории Сирии, на дальности более 1500 км. В 2016 году на флот должен прибыть новейший фрегат “Адмирал Григорович” проекта 11356, который войдет в 30 дивизию надводных кораблей Черноморского флота. Прибыли также две дизельные подводные лодки пр.636.3 “Новороссийск” и “Ростов на Дону”, которая уже провела ракетную стрельбу по объектам ИГИЛ из Средиземного моря. Ожидается прибытие на флот еще 4-х подводных лодок такого проекта До 2020 года состав Черноморского флота ВМФ России должны пополнить 54 новых корабля и судна. Хочется надеяться, что Российский Черноморский флот возвратит себе былую славу хозяина в Черном море.
О трудной и драматической судьбе Черноморского флота России ( Часть1)
Вместо предисловия
Совсем недавно вновь побывал в Севастополе, с которым связаны многие годы моей жизни. Город русской славы, святыня России - Севастополь вновь стал Российским. Воспрянули духом его жители, оторванные от России, и более 20 лет жившие мечтой вновь вернуться в нее. Переживал сложные дни и годы Черноморский флот России, вынужденный арендовать у незалежной Украины, по воле сложившихся обстоятельств, “место под солнцем” для своего базирования. Черноморскому флоту за свою историю, как никакому другому флоту России, пришлось пережить драматические события. Флот практически неоднократно погибал, Севастопольская бухта пустела, но потом вновь возрождался, и бухта опять наполнялась кораблями. Вот об этом я подумал, когда на мы с моими друзьями-однокашниками на катере прошлись по Севастопольской бухте. В бухте практически не было видно кораблей и судов. Да, сейчас она пустынна, не сравнить с тем, что было более двадцати лет назад, когда все якорные стоянки в бухте, стенки - Минная, Телефонная, Угольная, Куриная, 12 причал и др. были забиты кораблями и судами флота. Кроме того, помимо кораблей и судов Черноморского флота в Севастопольских бухтах базировались суда объединения “Атлантика” (до 80 судов океанического рыболовства) и суда “Югрыбхолодфлота”. Нет кораблей и у причалов базы «Вторчермета» в Инкермане, куда приходили на последнюю стоянку списанные на слом корабли, и ожидавшие своей очереди на разделку. Все что можно было разделать, видимо, уже разделано. Если же говорить о морском судоходстве, то к 1990 году Черноморское морское пароходство (ЧМП) было крупнейшим в Европе и вторым в мире. В его составе было более 300 судов различного класса с суммарным водоизмещением в 5 миллионов тонн. С 1991 года, с момента распада СССР, ЧМП стало принадлежать Украине. Количество судов снизилось к более чем в 20 раз. Вот это тоже один из результатов деятельности незалежной. Эта статья - дополненный вариант статьи, размещенной 18.01.2016г., которая была удалена мною.
За свою историю Черноморский флот два раза погибал практически полностью, а в 90-е годы прошлого столетия на флоте начался процесс флотораздела, вошедший в историю под названием “Разрешение судьбы Черноморского флота”, а для Севастополя это стало его “третьей обороной”, продолжавшейся более 20 лет. Если обратиться к истории нашего флота, то мы увидим, что за трехсотлетнюю историю своего существования императорский Российский флот и флот СССР потерпел в боевых действиях всего три крупных поражения, со значительными потерями кораблей, судов и людей, (но эти потери не означали, что флот переставал существовать как таковой):
- первое поражение флота – при Роченсальме в 1790г. (на рейде города-крепости Роченсальм, с 1878 года — финский город Котка), когда командующий Балтийским галерным флотом России принц Карл Нассау-Зиген, решив преподнести Российской императрице Екатерине II подарок, поспешил, начал сражение в крайне невыгодных условиях для себя и проиграл его. В этом крупнейшим в истории войн на море сражении с обеих сторон было задействовано до 500 кораблей, около 30 000 человек и несколько тысяч корабельных орудий. Потери российской стороны в сражении составили около 7400 (из 18 500) человек убитыми, ранеными или захваченными в плен. Было потоплено, сожжено или взято на абордаж 64 русских корабля, захвачена в качестве трофея треть русского флота — 22 боевых корабля, в том числе флагманский корабль Нассау-Зигена «Катарина». (Один из потопленных в ходе сражения русский гребной фрегат «Святой Николай» был обнаружен в 1948 году на дне Финского залива на глубине 16 м близ Котки). Шведские потери составили 4—6 потопленных кораблей и около 300 человек убитыми и ранеными. Это сражение привело к окончанию практически уже выигранной Россией русско-шведской войны на невыгодных для русской стороны условиях. По количеству участвующих кораблей Сражение при Роченсальме сравнимо с самым масштабным морским сражением в истории - Сражением в Филиппинском море, в заливе Лейте 23 - 26 октября 1944 г., между американским флотом и японским императорским флотом. Со стороны американского флота участвовало 34 авианосца, 10 линейных кораблей, 9 крейсеров, 141 эсминцев и кораблей сопровождения. Со стороны флота Японии- 4 авианосца, 9 линкоров, 19 крейсеров и 38 эсминцев. Японцы потеряли в этом сражении: 4 авианосца 8 крейсеров; 12 эсминцев.. Потери американцев составили: 1 авианосец, 2 эскортных авианосца, 3 эсминца и корабля сопровождения. Трудно даже представить себе размах этого грандиозного сражения и эту армаду кораблей. Как бы в “оправдание” принца Нассау-Зигена, надо отметить, что в 1787 году Лиманская (Днепровская) гребная эскадра под его командованием, в количестве 65 судов, созданная благодаря стараниям князя Потемкина, совместно с войсками А.В. Суворова нанесла поражение турецкому флоту у Кинбурнской косы при штурме Очакова. Турецкий флот Газы Хасан-паши - командующего морскими силами Порты имел 92 судна, среди которых было 14 линейных коpaблей. В ходе сражения турецкий флот противник потерял 15 кораблей и фрегатов, не считая более мелких судов. Один 64-х пушечный турецкий корабль был пленен. Было убито около 6000 турок, более 1600 взято в плен. А.В. Суворов оценил заслуги Нассау, и после этого сражения в своем письме к Светлейшему князю Потемкину просит не забыть о наградах своих артиллеристов, и назвать именем Нассау захваченный у противника фрегат. О себе же прибавляет: “Я только зритель; жаль, что не был на абордаже. Принцу Нассау мне остается только ревновать”. Но вот в Сражении при Роченсальме принц Нассау, как говорят, сильно опростоволосился…. Севастопольская же эскадра под командованием вице-адмирала Войновича, направленная по приказу Потемкина к Очакову, 8-го сентября 1787 г. попала в сильнейший шторм, который разбросал корабли эскадры по всему Черному морю, и не принимала участия в сражении у Кинбурнской косы при штурме Очакова. Потемкин, сокрушаясь об этом, писал Екатерине II: “Матушка Государыня, я стал несчастлив... Флот Севастопольский разбит бурею; остаток его в Севастополе все малые и ненадежные суда, и лучше сказать, неупотребительные. Корабли и большие фрегаты пропали. Бог бьет, а не турки. 27.09.1787”. Но вскоре он получает сведения о том, что “большая часть разбитого бурей флота собралась в Севастополе. Из трех линейных кораблей не достает одного, из семи фрегатов — налицо шесть. У многих судов сломаны мачты. Но флот — цел!”. Взятие Очакова, разгром турецкого флота у Кинбурнской косы, победы эскадры адмирала Ф. Ушакова в ряде морских сражений над турецким флотом Капудан–паши способствовали заключению Ясского мирного договора (9 января 1792г), который окончательно закрепил за Россией всё Северное Причерноморье, включая Крым, Очаков, Кинбурн. Ведь Кючук-Кайнарджийским договором 1774г. Крым был только объявлен независимым от Турции и принял Российское покровительство. Согласно этому договору Россия получила право иметь флот на Черном море и проходить Черноморскими проливами, присоединила к себе первые земли в Крыму, но Очаков оставался во владении Турции; - второе поражение – при Цусиме в мае 1905 г., когда Россия третья в мире морская держава лишилась значительной части своего военного флота, потеряв 18 боевых кораблей и 3 вспомогательных судна, более 10 тысяч человек погибшими и попавшими в плен. После Цусимского сражения исход Русско-японской войны был предрешен. Россия потеряла броненосцы: «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Ослябя», «Адмирал Ушаков», «Наварин» и «Сисой Великий»; крейсеры: «Дмитрий Донской», «Светлана», «Адмирал Нахимов», «Владимир Мономах» и «Изумруд», вспомогательный крейсер «Урал»; миноносцы: «Громкий», «Блестящий», «Буйный», «Быстрый» и «Безупречный»; транспорт-мастерскую «Камчатка»; пароходы: «Русь» и «Иртыш». Броненосцы: «Император Николай I», «Орел», «Адмирал Сенявин», «Генерал- адмирал Апраксин» и миноносец «Бедовый» спустили Андреевские флаги, а 2 госпитальных судна были захвачены японцами. Крейсерам «Аврора», «Олег» и «Жемчуг», миноносцу «Бодрый», пароходам «Корея» и «Свирь» удалось прорваться в нейтральные порты и там разоружиться. До Владивостока дошли только крейсер «Алмаз», миноносцы «Бравый» и «Грозный». Японцы же потеряли всего 3 миноносца; некоторые корабли получили повреждения. Погибли 116 японских моряков, а 538 были ранены. Такого разгрома история не знала. Престиж Российского флота был потерян; - третье поражение – при перебазировании Балтийского флота из Таллина в Кронштадт в августе 1941 г. (Таллинский переход). Из Таллина вышли 225 кораблей и судов (в том числе 151 военный корабль, 54 вспомогательных судна, 20 транспортов). Во время перехода погибли 19 кораблей (5 эсминцев, 2 подлодки, 3 сторожевых корабля, 2 пограничных катера, 3 тральщика, канонерская лодка, 2 сторожевых катера и торпедный катер), 51 транспорт и вспомогательное судно. Людские потери - более 20 тысяч человек, но это количество, которое подлежало учёту - военнообязанные. А какое число гражданских лиц эвакуировалось из Таллина - неизвестно, так как эвакуация осуществлялась стихийно. Из примерно 42 тысяч участников эвакуации достигло Кронштадта около 18 тысяч человек. Вопрос о потерях кораблей и судов и людских потерях при этом переходе остается спорным до сих пор и оценивается историками по разному. Как мы видим, все эти потери относились к Балтийскому флоту, но они никогда не означали, что потерян весь флот в целом и он перестал существовать как оперативно-стратегическое объединение Российского флота. Хотя такая опасность для Балтийского флота России существовала в 1917 году. К концу 1917 г. Балтийский флот в своем составе имел: 7 линейных кораблей, 9 крейсеров, 17 эскадренных миноносцев, 45 миноносцев, 27 подлодок, 5 канонерок, 23 минных и 7 сетевых заградителя, 110 сторожевых судов и катеров, 89 тральщиков, 70 транспортов, 16 ледоколов, 5 спасательных судов, 61 вспомогательное судно, 65 лоцмейстерских и гидрографических судов, плавучих маяков, 6 судов-госпиталей. Всего около 550 единиц. Корабли базировались в Гельсингфорсе, Ревеле и в районе Або-Аландских шхер. Тыловой базой флота был Кронштадт. Согласно Брестскому миру, подписанному 3 марта 1918 года (ст. 6), все русские корабли должны были покинуть порты Финляндии или разоружиться. Надо было спасать флот от захвата его германскими и финскими войсками и перевести корабли из Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадт. Организатором и руководителем этого перехода, вошедшего в историю как Ледовый поход Балтийского флота, стал бывший капитан I ранга А.М. Щастный (1881-1918), назначенный начальником Морскими силами Балтийского моря. Не обращая внимания на многочисленные противоречивые директивы из Москвы (Ленин приказывал уводить корабли, а Троцкий - оставить их для помощи финской Красной гвардии) и настойчивыми советами англичан уничтожить корабли, чтобы они не достались немцам, А.М. Щастный решил довести их до Кронштадта. По его распоряжению все корабли были разбиты на три отряда. Эта операция началась в феврале 1918г. Последние корабли ушли из Гельсингфорса 12 апреля, за три часа до прихода немецкой эскадры, которую наши корабли уже видели на горизонте. Всего в ходе Ледового похода было переведено 226 кораблей и судов, включая 6 линейных кораблей («Гангут», «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск», «Андрей Первозванный», «Республика»), 5 крейсеров («Адмирал Макаров», «Рюрик» и «Богатырь» «Олег», «Баян»), 59 эскадренных миноносцев и миноносцев, 12 подлодок, 5 минзагов, 10 тральщиков, 15 сторожевиков, 7 ледоколов. Этим героическим переходом была сохранена практически половина количественного состава Балтийского флота для Российской республики. Совсем иная судьба была у кораблей Черноморского флота за его историю. Турция после подписания в 1774 году Кючук-Кайнарджийского договора “не унималась”, и постоянно требовала от России, как сейчас это делает незалежная Украина, возвратить ей Крым. В ответ на эти претензии Турции осенью 1776 года Россия ввела в Крым войска А.В. Суворова. А.В.Суворов сразу оценил значение Ахтиарской бухты. "Подобной гавани, - писал он, - не только у здешнего полуострова, но и на всем Черном море другой не найдется, где бы флот лучше сохранен и служащие на оном удобнее и спокойнее помещены быть могли". Суворов разместил по берегам Ахтиарской бухты шесть батальонов пехоты, конницу и артиллерию, чтобы препятствовать набегам турок в Ахтиар. Весной 1779 г. Турция подписала конвенцию, подтвердившую договор 1774 г. Но ввиду постоянных нарушений Турцией условий договора 1774 года, Екатерина II, своим Манифестом от 9 апреля 1783 года, включила Крым в состав России и переименовала его в Тавриду. У России не оставалось другой возможности обеспечить безопасность своих южных границ, кроме как присоединить Крым Днем рождения Черноморского флота считается 13 мая 1783 года, когда в Ахтиарскую бухту вошли 11 кораблей Азовской флотилии под командованием контр-адмирала Ф. Клокачева. Вскоре был основан Севастополь:
“Организовать крепость большую Севастополь, где ныне Ахтиар и где должно быть Адмиралтейство, верфь для первого ранга кораблей, порт и военное поселение. Екатерина II 10 февраля 1783 года”.
Однако, после смерти Екатерины II (6 ноября 1796 г.) новый император Павел I в 1797 г. приказал вернуть городу его первое название – Ахтиар (Белый Утес). Четыре года город опять назывался Ахтиаром, пока Александр I в 1801 г. не переименовал его окончательно в Севастополь. Но следует отметить, что первый корабль Российского флота в Ахтиарской бухте появился еще в 1778 году. Это был фрегат "Осторожный", под командованием капитана 2-го ранга Берсенева, прибывший обследовать Ахтиарскую бухту. 17 ноября 1782 года в Ахтиар из Херсона пришли на зимовку два фрегата “Осторожный” и “Крым”, под общим командованием капитана 1 ранга И.М. Одинцова.
В 1785 году был утвержден первый штат Черноморского флота, по которому он должен был иметь 12 линейных кораблей, 20 больших фрегатов, 5 боевых шхун, 18 транспортных и вспомогательных судов. Флот быстро рос и к маю 1787 года уже насчитывал в своем составе 46 вымпелов: 3 линейных корабля, 12 фрегатов, 3 бомбардирских корабля, 28 других военных судов. Так началась история Черноморского флота.
За все время существования парусного Черноморского флота на просторах Черного и Азовского морей разыгрывались многочисленные и ожесточенные морские сражения, в них участвовали десятки и сотни военных судов с обеих сторон.
Но так случилось, что ни один российский парусный военный корабль Черноморского флота не погиб в бою!
За весь этот период три корабля флота были взяты в плен неприятелем. Линейный корабль «Мария Магдалина», и лоцмейстерское судно «Алупка» в результате свирепого шторма оказались в проливе Босфор в бедственном состоянии и там пленены. Первый в 1787, второе судно — в 1853 г. Фрегат «Рафаил», спустил флаг. Было это в 1829 г., когда он встретился с эскадрой турецких кораблей, многократно превосходящей его по артиллерийской мощи и более быстроходной. Но неудачи и гибель кораблей флота не в боевых действиях продолжали преследовать Черноморский флот. 8 октября 1787 года в результате сильнейшего шторма разбросало по морю эскадру вице-адмирала Войновича, которая шла к Очакову. В результате флот потерял один линейный корабль и один фрегат. Остальные (2 линейных корабля и шесть фрегатов) вернулись в Севастополь со сломанными мачтами и не приняли участия в осаде Очакова. Осенью 1798 года были потеряны во время шторма 46 пушечный фрегат «Царь Константин» (погибли командир эскадры контр-адмирал Овцын, 21 офицер, 377 матросов, 34 солдата морского полка), 46 пушечный фрегат «Федор Стратилат» (погибли 11 офицеров, 258 матросов, 30 солдат морского полка), 8 декабря 1804 года в результате шторма погиб 74-х пушечный линейный корабль «Тобольская Богородица». Самой же тяжелой для флота трагедией стала одновременная гибель отряда кораблей во время шторма в 1838г., разыгравшегося у Кавказского побережья. В ночь с 30 на 31 мая 1838 г. на рейде Туапсе выбросило на берег и разбило 5 военных кораблей и 8 купеческих судов, а на рейде Сочи — два военных корабля и 7 купеческих судов. Но главная трагедия ожидала Черноморский флот впереди. К середине XIX века на Черном море был создан флот Российской империи, который выглядел достаточно мощной силой. Черноморский флот к тому времени имел 14 линкоров, 6 фрегатов, 4 корвета, 12 бригов, 32 транспортных судна, 7 колесных пароходо-фрегатов (всего 2,6 тыс. орудий, 1,45 тыс. офицеров и 33 тыс. нижних чинов). Появление в российском флоте первых судов с паровым двигателем относится к 1817 г., когда на Ижорском заводе был построен колесный пароход “Скорый”, и в 1825 г. там же — “Проворный”. В Николаеве были построены пароходы “Везувий” в 1820 г. и “Метеор” в 1825 г. Появление пароходов в военном флоте несколько запоздало, хотя пароходное сообщение между Петербургом и Кронштадтом существовало задолго до 1817 г. Как видим, паровым судам для флота в России тогда, не придавали особенного значения, что показала впоследствии Крымская война, за что Черноморский флот и жестоко поплатился и наши парусные корабли не могли противостоять паровым кораблям союзников в бою в открытом море.
К началу Крымской войны, которую Турция объявила России 15 октября 1853 года, у России на Черном море имелось всего пять небольших колесных пароходо-фрегатов: “Одесса”, “Крым”, “Херсонес”, “Бессарабия”, “Эльборус”. Они были построены в Англии в 1840 году и предназначались для каботажного плавания между русскими портами, а не для ведения боевых действий. В строю же Черноморского флота было только два военных колесных парохода “Владимир” и “Громоносец”. С началом войны все пароходы, сведенные в отряд под командованием капитана 1 ранга Г.И. Бутакова, по приказу вице-адмирала В.А. Корнилова должны были оказывать огневую поддержку сухопутным войскам со своих назначенных позиций в Севастопольской бухте: -”Владимир” и “Крым” встал на якоря у Килен-балки для действия по ней и высотам, окружающим ее, с целью доставления боковой обороны левому флангу нашей оборонительной линии; -”Херсонес” стал в глубине Большой бухты, напротив Инкермана, для обстрела противника и содействия сухопутным войскам при их движении в Инкерманской долине; -“Бессарабия”, “Громоносец” и “Одесса” стали на якоря между Александровской батареей и батареей №8 для действия вдоль правого фланга оборонительной линии; -“Эльборус” стал напротив Ушаковой балки для обстрела противника, когда он покажется в этом районе. В целом же кораблям флота не пришлось принять заметного участия в обороне Севастополя, которая фактически велась исключительно на суше. 28 марта 1854 года Англия, а 8 апреля 1854 г. Франция объявляют войну России и Крымская война переросла в войну между Россией и коалицией государств (Турция, Англия, Франция ). Союзный флот (Англии и Франции) вошел в Черное море еще в начале января 1854года. Но только в июне 1854 года союзные войска перебазировались в порт Варна, который принадлежал тогда Турции. В период с 31 августа по 7 сентября 1854 года в Варне были посажены на суда 28000 французов с 3000 лошадей, 24000 англичан и 8000 турок. Для перевозки войск французы предоставили 15 линейных кораблей (из них 4 винтовых), 5 парусных фрегатов, 35 военных пароходов, 80 парусных транспортов и 40 судов для перевозки провианта, англичане — 150 больших коммерческих судов, в том числе много паровых, турки — 9 линейных кораблей и 4 парохода. Прикрытие осуществляли 12 английских линейных кораблей и столько же фрегатов. Вся союзная эскадра состояла из около 350 судов. Высадку союзные войска произвели в районе Евпатории. Эта высадка союзников в Крыму не была неожиданностью для русского командования. Еще 5 марта 1854 г. военный министр писал командующему русским флотом в Крыму князю A.C. Меншикову: «По полученным здесь сведениям, подтверждается, что соединенный англо-французский флот намеревается сделать высадку на Крымских берегах, чтобы атаковать Севастополь с сухопутной стороны... Государь император поручил мне сообщить о сем Вашей светлости с нарочным фельдъегерем и покорнейше просить Вас принять все зависящие от вас меры, дабы быть готовым встретить и отразить угрожающие Крыму и в особенности Севастополю неприятельские покушения».
Союзный флот, подошедший в сентябре 1854 года к Севастополю, был мощнее и технически совершеннее Черноморского флота. Сейчас многие историки задаются вопросами: - Почему, имея более чем достаточно времени на подготовку к союзному вторжению, русское командование и, прежде всего князь Меньшиков, не приняли мер по защите Крыма и Севастополя? - Почему вместо затопления кораблей не перегородили вход в Севастопольскую бухту минными заграждениями (мины на флоте были и они применялись ранее), или надежным боновым заграждением из бревен или цепей, какими византийцы и турки неоднократно перегораживали бухту Золотой Рог и Босфор? - Почему не атаковали союзный флот на его переходе из Варны в Евпаторию с перегруженными десантом кораблями и транспортами, которые практически были лишены всякого маневра для боя? - Почему не применили брандеры и шестовые мины для атаки на союзный флот. Ведь еще в марте 1854 г. вице-адмирал Корнилов издал инструкцию командирам судов Черноморского флота, на случай появления союзного флота у Севастополя. В ней подробно рассматривались возможные действия союзных брандеров против Черноморского флота, вспоминались действия брандеров при Чесме, на Баскском рейде в 1809 г., но действий русских брандеров против союзной эскадры почему то не предусматривалось? На мой взгляд, не стоит гадать и предполагать, почему этого не было сделано. Так распорядилась ее Величество История, в которой Россия всегда выбирала свой путь. Было бы иначе, то получилась бы и другая история Крымской войны и первой Севастопольской обороны. “Умом Россию не понять Аршином общим не измерить: У ней особенная стать – В Россию можно только верить” Ф.И. Тютчев
Было решено затопить корабли Черноморского флота, чтобы не допустить прорыва неприятельского флота в Севастопольскую бухту. Ведь в ту пору прорыв кораблей на рейд противника широко практиковался в морском искусстве, возьмем Синопское и Наваринское сражения и др. Так что опасения князя А.С. Меньшикова - инициатора затопления кораблей Севастопольской эскадры, были в какой- то мере обоснованы. Меньшиков приказал: “Вход в бухту загородить, корабли просверлить и изготовить их к затоплению, орудия снять, а моряков отправить на защиту Севастополя”. Вице-адмирал В. А. Корнилов жестко воспротивился этому решению и 9 сентября на Военном совете, выступая перед командирами кораблей, отстаивает возможность морского боя с неприятелем. В случае поражения он предлагает уничтожить часть кораблей противника, сцепившись на абордаж. Флот союзников будет обескровлен, не способен к активным действиям, а у русских моряков останется возможность погибнуть как настоящим героям. Однако, среди собравшихся не было единодушия и большинство высказалось против этого предложения, в том числе и П.С. Нахимов. Приводились мнения, что береговые укрепления недостаточно надежны, и может случиться, что вражеский флот, состоящий, по большей части, из паровых судов, прорвется к Севастополю. Чтобы этого не допустить, необходимо пожертвовать частью старых кораблей, а экипажи судов сойдут на берег и вольются в ряды защитников Севастополя. Но только после повторного приказания князя Меншикова Корнилов повиновался и отдал команду о затоплении флота. В своем приказе о затоплении флота он обращается к флоту со следующими словами:
“ …Войска наши, после кровавой битвы с неприятелем отошли к Севастополю, чтобы грудью защищать его. Вы пробовали неприятельские пароходы и видели корабли его, не нуждающиеся в парусах? Он привел двойное количество таких, чтобы наступать на нас с моря. Нам надо отказаться от любимой мысли-разразить врага на воде! К тому же мы нужны для защиты города, где наши дома и у многих семейства. Главнокомандующий решил затопить пять старых кораблей на фарватере: они временно преградят вход на рейд, и вместе с тем усилят войска. Грустно уничтожить свой труд! Много было употреблено нами усилий, чтобы держать корабли, обреченные жертве, в завидном порядке. Но надо покориться необходимости! Москва горела, а Русь от этого не погибла!...”.
C рассветом 11 сентября 1854 года началась эта трагическая история Черноморского флота. В период 11–16 сентября 1854 года поперек входа в Севастопольскую бухту были затоплены: линейные корабли «Три Святителя», «Варна», «Селафаил», «Уриил», «Силистрия», фрегаты «Сизополь» и «Флора». Их мачты остались торчать над водой. Этим была создана первая линия искусственного заграждения против проникновения неприятельских судов в бухту.
“Затопление кораблей Черноморского флота на Севастопольском рейде” (Художник И.А. Владимиров)
Второй этап затопления состоялся в конце зимы 1855 года. В ночь с 12 на 13 февраля 1855 года между Николаевской и Михайловской батареями затопили корабли «Двенадцать Апостолов», «Святослав» и «Ростислав», фрегаты «Кагул» и «Мессемврия», а 16 февраля — фрегат «Мидия». Была создана вторая линия заграждения, а между линиями боновое заграждение. На месте начала второй линии затопления судов, в двадцати трех от берега в 1905 году и был воздвигнут величественный Памятник затопленным кораблям который открыли 27 сентября 1905г.
Севастопольская бухта. Памятник затопленным кораблям.
27–28 августа 1855 года западнее Сухарной балки, почти на середине бухты затопили корабли «Великий князь Константин», «Париж», «Императрица Мария», «Храбрый», «Ягудиил», «Чесма», пароходофрегат «Владимир». В Южной бухте и Килен-бухте топили более мелкие суда, в основном бриги и шхуны. Наконец, при отходе наших войск на Северную сторону 30 августа 1855г., у северного берега Севастопольской бухты были затоплены все оставшиеся пароходофрегаты, пароходы и другие плавсредства. Всего в Севастопольской бухте было затоплено 95 единиц: 15 боевых кораблей, 7 фрегатов, 4 корвета, 8 бригов, 4 артиллерийских шхуны, 4 тендера, 2 яхты, 6 пароходофрегатов, 12 пароходов, 4 транспорта, 18 купеческих судов и 11 вспомогательных, включая коллекторы, землечерпалки и др.
Российский Черноморский флот перестал существовать. Так он погиб в первый раз.
Экипажи затопленных кораблей отправились защищать город на бастионах, давая имена своих судов вновь возводимым укреплениям. Отсюда появились в истории Чесменский, Ростиславский, Язоновский и другие редуты, названные в честь экипажей кораблей, которые их строили и защищали. Из экипажей было сформировано 22 батальона защитников Севастополя. Несмотря на то, что в России неоднозначно оценивали затопление кораблей накануне начала Севастопольской обороны, наши противники дали этому решению высокую оценку: «Если бы русские не заградили вход в Севастопольскую бухту, затопив пять своих кораблей и два фрегата, я не сомневаюсь, что союзный флот после первого же выдержанного огня проник бы туда с успехом и вступил бы из глубины бухты в сообщение со своими армиями” - писал командовавший тогда французским флотом вице-адмирал Гамелен. Но бог наказал и союзный флот!
Как будто само Черное море воспротивилось появлению в нем чужеземных кораблей. 2(14) ноября 1854 г., на Черном море разразился сильнейший шторм. Скорость ветра достигала до 35 м/сек. По сохранившимся отзывам очевидцев, «моряки, подвергавшиеся опасностям во всех морях, не помнят, чтобы им приходилось быть свидетелями подобной бури”. Этот ураган стоил жизни 1500 морякам союзного флота, материальные потери составили 60 млн. франков Погибло 60 кораблей союзников, среди них многопушечные парусные корабли, несколько пароходов, в том числе английский пароход «Принц», стоявший на рейде у входа в Балаклавскую бухту, десятки транспортных судов. 30 судов ураганом были выброшены на прибрежные скалы. Многие суда пытались проскочить в узкий проход Балаклавской бухты. Удалось это только французскому кораблю «Эвон», но в бухте он столкнулся с пароходом «Виктория».
Гибель судов союзного флота около Балаклавы
Главной потерей для союзного флота была гибель трехмачтового винтового парохода «Принц» водоизмещением 3 тыс.т. Из 150 человек экипажа спаслось только трое. «Принц» к моменту гибели был новейшим боевым кораблем в английском флоте. Он выполнил свой первый рейс и привез в Балаклаву для английской армии зимнюю одежд, запас зимних двойных палаток, теплого белья, теплых одеял, теплых носков и пр. На других пароходах были запасы продовольствия, фуража, т. е. сена, овса и ячменя для лошадей. “Принц” привез также и жалование войскам. Сумма этого жалования в литературе указывается разная - 500 тысяч до 6 миллионов фунтов стерлингов чистым золотом. Поиски золота «Принца», позже названного в литературе «Черным принцем», превратились в целую эпопею и продолжались много лет. Французы, итальянцы, японцы, наша “Экспедиция подводных работ особого назначения” (ЭПРОН), специально созданная для поисков золота «Черного принца». Все пытались поднять золото.
Английский пароход “Принц”
"Гибель английского парохода "Принц" ( Художник Айвазовский)
Флотский инженер В. С. Языков сумел заинтересовать главу ГПУ при НКВД РСФСР Генриха Ягоду идеей подъёма «Принца» и в 1923 году Ягода отдал приказ о создании ЭПРОН при ГПУ. Но были найдены лишь деталь от парового двигателя британского производства, судовой винт, который мог принадлежать таинственному фрегату и пр., но никакого золота не нашли. Загадка «Черного принца» осталась неразгаданной. В районе реки Кача погибли 13 английских судов, среди них: “London», «Lord Raglen», «Ganges», «Woodvell», «Tahren», «Pirenus», «Clendalough», «Georgianna», «Malta», «Weldevoven». Возле Херсонесского маяка затонули: «Yeenimple», «Brente», «Danube», «Mina». Между Севастополем и Евпаторией также погибли ряд кораблей и судов: «Duchess Clendalough», «Harbinger», «Macester»; 100-пушечные корабли: «Henry-IV», «Pluton», «Gollodene», пять транспортов. Крымская война окончилась. 30 марта 1856 г. в Париже был подписан Мирный договор. Черное море было объявлено нейтральным и открытым для торговых судов всех наций. Севастополь и Евпатория оставались российскими. Отдельная русско-турецкая конвенция к этому договору конкретизировала типы судов на Черном море, которые каждая из черноморских держав могла иметь для береговой службы: по шесть паровых судов длиной до 50 м по ватерлинии и водоизмещением до 800 т., а также по четыре легких паровых или парусных судна водоизмещением до 200 т. России и Турции следовало отныне соблюдать одинаковые ограничения. Но для турок это было просто формальностью. На весь флот Турции не накладывалось никаких ограничений. В случае необходимости турецкий флот очень быстро перейти из Мраморного моря в Черное море. Россия же практически лишалась права иметь на Черном море военный флот. После затопления флота в Севастополе Россия на Черноморском флоте не имела даже разрешенных ей по Парижскому договору шести судов водоизмещением по 800 т. Поэтому в 1857–1858 гг. с Балтики были переведены шесть корветов: «Удав», «Рысь», «Зубр», «Волк», «Вепрь» и «Буйвол». Водоизмещение их составляло 885 т. Позже для нужд флота уже в Николаеве были построены парусно-винтовые корветы «Сокол», «Ястреб», «Кречет», «Львица» и «Память Меркурия». Заложенный в Николаевском адмиралтействе до окончания войны корвет «Воин» не проходил по требованиям к водоизмещению и после спуска на воду был введен в состав флота в качестве транспорта. После окончания войны Севастопольскую бухту надо было очистить, т.к. затопленные корабли мешали судоходству. За эту работу взялся американец Джон Гоуэн, который заключил контракт на эти работы, утвержденный Адмиралтейским советом. За 1859- 1860 годы большая часть кораблей была поднята. 20 кораблей удалось поднять неповрежденными, отремонтировать и снова поставить в строй (в частности, пароход «Херсонес» и часть транспортов). Но большинство поднятых судов пошло на слом, и в результате со дна Севастопольской бухты добыто «красной меди 11800 пудов, желтой меди 3900 пудов, железа желтого 20 тысяч пудов, такелажа 30 тысяч, якорей 17 тысяч, цепей 10 тысяч пудов…». Очистка же бухт затянулась более чем на десять лет. Практическое восстановление Черноморского флота началось лишь после аннулирования ограничительных статей Парижского договора в 1871 году Глава Морского ведомства великий князь Константин Николаевич 13.10.1871 издал приказ, положивший начало возрождению Черноморского военного флота, которого Россия не имела в соответствии с Парижским договором 1856 г., после поражения в Крымской войне 1853—1856 гг. Особенно широко восстановление флота развернулось после окончания последней русско–турецкой войны 1877-1878гг. Этой войной закончилась череда русско-турецких войн, которых за XVII - XIX век было десять. Все они были борьбой за Северное Причерноморье, за получением Россией выхода в Черное море и стремлением России утвердиться на Кавказе. Последний раз Россия и Турция сражались в первую мировую войну. Целых три века продолжались войны России с Турцией, на южных рубежах России. И вот теперь мы вновь находимся в конфронтации с Турцией, после сбития ею нашего Су-24.
В конце XIX века Черноморский флот был возрождён как паровой броненосный флот, причем строящиеся в Николаеве и Севастополе броненосцы были более мощными и крупными, чем корабли аналогичного класса на Балтике. К началу Первой мировой войны Черноморский флот имел в своем составе 169 боевых кораблей, основные из которых: - 6 линкоров додредноутного типа (эскадренных броненосцев): флагман флота - «Евстафий» (1906г. постройки), «Иоанн Златоуст» (1911 г. постройки), «Пантелеймон» (бывший «Князь Потёмкин-Таврический» сдан флоту в 1905году, переименован сразу после восстания), «Ростислав» (1900г. постройки), «Три Святителя» (построен в 1895 гг.), «Синоп» (1889 г. постройки); - 3 крейсера типа «Богатырь», 17 эскадренных миноносцев, 12 миноносцев, 4 подводные лодки.
Велось строительство 4 линейных кораблей (дредноутов). Уже во время войны в строй вступили линейные корабли: «Императрица Мария» (корабль погиб 7 октября 1916 года на Севастопольском рейде) и «Императрица Екатерина Великая» (после революции 1917 г. названа «Свободная Россия»). Третий линейный корабль - «Император Александр III» (после революции 1917 г. назван «Воля», с 1919 года носил название “Генерал Алексеев”) был введен в строй уже после Февральской революции. Четвёртый линейный корабль «Император Николай I» был спущен на воду, но был не достроен.
Линкор “Императрица Мария” покидает судостроительный завод в Николаеве
Линкор “Императрица Екатерина Великая”
(В Военно-Морском флоте России скоро появится стратегический подводный ракетоносец “Император Александр III" торжественная церемония закладки которого состоялась на ОАО "Севмаш" в Северодвинске 18 декабря 2015 г.) Также уже в ходе войны Черноморский флот получил – 9 эсминцев, 2 авиатранспорта, 10 подводных лодок. Но вот в феврале 1917 года в России произошла революция и с первых ее дней Черноморский флот, бывший четко отлаженной военно-морской организацией, обеспечивающей господство России на акватории Черного моря, стремительно направился к своему развалу. Главный враг и вирус разложения Российского флота находился внутри его еще с 1905 года. Эсеры, анархисты и большевики сделали флот главным объектом антивоенной пропаганды, особенно после Февральской революции и приказа Петросовета №1 об отмене в армии и флоте единоначалия. 22 марта 1917 года был образован Севастопольский Совет рабочих, матросских и солдатских депутатов. Вскоре был создан Центральный комитет Черноморского флота. На флоте начинается революционная анархия, усугубляемая противоборством Центрофлота с крымско-татарским национальным правительством, созданным в Симферополе и просуществовавшем до марта 1918 г. Все это еще усугублялось деятельностью украинских националистов, возглавляемых Центральной Радой. Попытки “украинизировать” флот предпринимались еще с лета 1917 года, а 17 декабря 1917 г. крейсер "Память Меркурия", миноносец "Заветный" в Одессе, а в Севастополе - эскадренные миноносцы "Зоркий" и "Звонкий", а также корабли "Меркурий", "Остап", "Борец за волю" и ряд других кораблей объявили себя украинскими, и попытались поднять украинские флаги. 18 февраля 1918 года германо-австрийские войска вторгаются в пределы Украины, оккупировав за три с половиной месяца Украину, Донецкий каменноугольный бассейн, Крым и часть Северного Кавказа. Вместе с ними действовали и части Украинской Центральной Рады, заключившей сепаратный мир с Германией. 21 марта 1918 года была образована Советская социалистическая Республика Таврида. Но это не смогло противостоять развалу власти и анархии в Крыму. 22 марта 1918 года Высшим Военным Советом Советской республики по предложению Начальника Морского Генерального Штаба Е. Беренса было принято решение о переводе кораблей из Севастополя в Новороссийск. Но до момента, когда корабли выйдут из Севастополя пройдет еще месяц. По условиям Брестского мира Крым немецкой оккупации не подлежал. Тем не менее, не считаясь с договором, 18 апреля 1918 г. германские войска вторглись в Крым. Черноморский флот фактически оказался в положении заложника, используемого в качестве разменной монеты самыми разными политическими силами. Распоряжаться им стремились все, начиная от захвативших власть большевиков, и заканчивая германскими оккупационными войсками. Только спасти от неизбежной гибели-самоубийства не смог никто. Обстановка в Севастополе настолько была переполнена драматическими событиями, что их анализ сегодня мало поддается холодной логике. Царящий полнейший хаос, неразбериха, нерешительность командования, флота во главе с его Командующим контр-адмиралом М.П. Саблиным, отсутствие достоверной информации от центральной власти в Москве загоняло ситуацию в тупик. Саблин не был сторонником «украинизации», как теперь пытаются представить его позицию в событиях 1918 года некоторые историки. Он не возражал против ухода кораблей из Севастополя в Новороссийск, но противоречивые приказы высшего командования, а также отсутствие информации о реальной обстановке могли сбить с толка кого угодно. На Севастополь одновременно двигались и украинцы, и немцы. Кроме того, кораблями эскадры было получено лживое сообщение, что немцы отброшены от города. Поэтому корабли Черноморского флота оставались на базе вплоть до 29 апреля 1918 года, когда немцы подошли к Севастополю. Начинать эвакуацию было поздно, и Командующий флотом, чтобы спасти флот от уничтожения немцами приказал сменить красные флаги на украинские, чтобы на время перевоплотиться из врагов Германии в её союзников и этим исключить кровопролитие. Однако, часть кораблей отказались выполнить это распоряжение. Командиры эскадренных миноносцев «Поспешный» и «Громкий» явились к Саблину и доложили о решении части судов самостоятельно идти в Новороссийск, на что командующий ответил, что не препятствует. Когда стало ясно, что немцы войдут в Севастополь, было решено вновь поднять Андреевские флаги и увести корабли в Новороссийск. 29 апреля 1918 г. 14 эсминцев и миноносцев, вспомогательный крейсер, несколько транспортов ушли в Новороссийск. 30 апреля линкоры «Свободная Россия» (бывшая «Императрица Екатерина Великая») и «Воля» (бывший «Император Александр III»), 3 эсминца, подводные лодки и другие корабли двинулись в Новороссийск. Немцы открыли с высот Северной стороны артиллерийский огонь по уходящим судам. Линкоры и эсминец «Дерзкий» прорвались, эсминец «Гневный» был сильно поврежден и выбросился на берег, остальные корабли вернулись в бухту. На ушедших в Новороссийск кораблях находилось до 100 офицеров и 3500 нижних чинов, в том числе и многие моряки из оставленных в Севастополе кораблей.
Севастополь 1918 г. На рейде — немецкий линейный крейсер "Гебен” который 2 мая 1918 г. вошел в бухту оккупированного немецкими войсками Севастополя
В руки немцев в общей сложности попало 170 боевых кораблей и судов различных классов. Оккупанты заставили спустить с кораблей флаги Центральной рады и подняли кайзеровские. В течение нескольких дней “флажной чехарды” четырежды на кораблях Черноморского флота менялись флаги: красные, украинские, Андреевские, немецкие. В Новороссийске сосредоточилось основное боевое ядро флота: 2 линкора, 10 эсминцев, 7 миноносцев, 10 сторожевых катеров, 30 транспортов. Германское командование, угрожая срывом Брестского мира, один из пунктов которого запрещал судам Российского флота выходить из своих портов до окончания боевых действий на Западном фронте, выдвинуло ультиматум и 11 мая 1918 года потребовало немедленного возвращения кораблей в Севастополь. 13 мая 1918 года НКИД РСФСР направил МИДу Германии ноту, где выражалась готовность возвратить флот в Севастополь, если город не будет оккупирован и если будет заключен мир “точный и полный” не только с Германией, но и с Украиной, Турцией и Финляндией. Вместо ответа Германия начала блокаду Цемесской бухты, перехват русских судов, как в территориальных водах России, так и в открытом море. 24 мая 1918года на докладной записке Начальника Морского Генерального Штаба Е. Беренса с заключением Высшего Военного Совета республики В.И. Ленин накладывает резолюцию: “Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно”. (Но еще 3 мая 1918 года народный комиссар военных и морских дел Троцкий направил секретный приказ о подготовке кораблей Балтийского и Черноморского флотов к уничтожению). Приказ затопить корабли Черноморского флота и не допустить их передачи немцам был направлен 28 мая командующему Черноморским флотом и главному комиссару флота: “Ввиду явных намерений Германии захватить суда Черноморского флота, находящиеся в Новороссийске, и невозможности обеспечить Новороссийск с сухого пути или перевода в другой порт, Совет Народных Комиссаров, по представлению Высшего военного Совета, приказывает вам с получением сего уничтожить все суда Черноморского флота и коммерческие пароходы, находящиеся в Новороссийске (Ленин)». Получив приказ Ленина о затоплении флота, командующий контр-адмирал М.П. Саблин выезжает в Москву. Он хотел убедить правительство не торопиться с уничтожением кораблей, пока им не угрожает непосредственная опасность, и отменить соответствующие директивы. Вместо себя командующий оставляет командира линкора “Воля” капитана 1 ранга А.И. Тихменева. В Москве Саблина арестовали. Лишь благодаря сочувствующим морякам из караула, ему удалось бежать в Великобританию, а потом вернуться с союзниками на Юг России. После этих приказов на флоте вновь началась митинговщина: топить корабли – не топить корабли. Безысходность положения флота, оказавшегося в Новороссийске, в видимо, была ясна морякам. Но наученные опытом предыдущего периода они ждали твердой власти и порядка, но этого, к сожалению, не было. Для проведения приказа в жизнь в Новороссийск были командированы член коллегии Наркомата по морским делам И. И. Вахрамеев и Главный комиссар Черноморского флота Н. П. Авилов-Глебов с четкими инструкциями: во что бы то ни стало потопить корабли в Новороссийске. Но А.И. Тихменев решил выяснить мнение экипажей кораблей. И на кораблях опять начинаются митинги. 11 июня 1918 года на линкоре “Воля” делегатское собрание 79 голосами (против 29) приняло решение топить корабли. Но уже ночью 12 июня на референдуме всех экипажей большинством голосов принимается решение: “В Севастополь не идти, флот не топить, а в случае наступления немцев сражаться до последней возможности и лишь при явной невозможности отстоять флот - его затопить”. Вопреки стараниям Вахрамеева и Глебова-Авилова все большую популярность приобретал лозунг «Сражаться до последнего снаряда». Еще более осложнили ситуацию большевики Кубано-Черноморской республики. Прибывший в Новороссийск председатель ее ЦИК А. И. Рубин призвал матросов не выполнять указания центра, а начать борьбу с Германией. Авилов-Глебов и Вахрамеев, а заодно и поддержавший их председатель Новороссийского Совета М.М. Лучин, были обвинены в измене. 13 июня 1918г. в Новороссийск пришла телеграмма, за подписью Ленина и Свердлова: “Подтверждаем приказ немедленно уничтожить суда. В противном случае флот будет объявлен вне закона…”. Началось массовое дезертирство с кораблей. Одновременно усилился натиск германской дипломатии: немцы гарантировали жизнь и свободу всем командам, если корабли вернутся на базу. Но Тихменев вновь выносит вопрос о затоплении флота на голосование команд. Был проведен новый референдум, на котором более 500 человек выразило желание идти в Севастополь, 450 высказались за потопление кораблей и около тысячи воздержалось. На следующий день, 17 июня, из Новороссийска в Севастополь вышли под командованием и.о. Командующего флотом А. И. Тихменева из Новороссийска линкор «Воля», вспомогательный крейсер и 8 эсминцев и взяли курс на Севастополь. Им никто не препятствовал. Впоследствии Ленин скажет: «Жаль, что наши сплоховали и не открыли огонь по уходящим в Севастополь. Изменников, предателей нельзя было отпускать». Когда эскадра Тихменева выстроилась на внешнем рейде, то на эсминце «Керчь» взвился сигнал: «Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России!». Это был окончательный раскол моряков Новороссийской эскадры. Трагедия Гражданской войны в этой ситуации проявилась очень отчетливо. По приходу эскадры в Севастополь немцы объявили корабельные команды военнопленными, артпогреба кораблей были опечатаны, выставлены караулы и подняты на кораблях кайзеровские флаги. Транспорт-мастерская “Кронштадт” была уведена в Стамбул. Прибытие в Новороссийск из Москвы члена Коллегии Наркомата по морским делам мичмана Ф. Раскольникова и его агитация окончательно выбила почву из-под ног противников затопления флота. Раскольников быстро сошёлся с большевизированной командой эсминца «Керчь», а также с её командиром старшим лейтенантом В. Кукелем, активным сторонником затопления флота. Для оставшегося на флоте командного состава приезд Раскольникова мог ознаменовать новую волну репрессий, самосудов, беспричинных расправ, чем славился этот посланник Москвы, организатор и активный участник расправы с офицерами Балтийского флота, когда было убито несколько сот человек, включая командующего флотом адмирала Непенина. Ф.Раскольниковым было поручено исполнить приказ о затоплении кораблей наиболее революционно настроенному экипажу эсминца «Керчь». Утром 18 июня 1918г. эсминцы «Керчь» и «Лейтенант Шестаков» отбуксировали корабли на рейд. В машинное отделение каждого корабля были заложены взрывные патроны. В 15.45 18 июня в Цемесской бухте команда «Керчи» начала расстрел с короткой дистанции судов Черноморского флота, оставшихся в Новороссийске. Один за другим уничтожаемые русскими моряками, шли на дно Цемесской бухты русские эсминцы-новики: «Гаджи-бей», «Калиакрия», «Пронзительный», “Феодониси”, “Громкий”; миноносцы: «Сметливый», «Капитан-лейтенант Баранов», «Стремительный», «Лейтенант Шестаков»; транспорты “Оксюз”, “Эльбрус”, “Женероза”, “Фредерикс”, “Сербия”. Корабли уходили под воду, держа на мачтах сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь!» Линкор «Свободная Россия» только после падания шестой торпеды пошел ко дну. Всего затоплено десять боевых кораблей и пять транспортов. Вот так, и опять не в бою, погибали, как и их парусные предшественники, корабли Черноморского флота. Эсминец «Керчь» ушел в Туапсе. 19 июня 1918 года, после схода команды на берег, эсминец был затоплен у Кадошского маяка близ Туапсе. Перед своей гибелью «Керчь» отправила радиограмму с извещением о том, что все оставшиеся в Новороссийске корабли уничтожены: «Всем, всем, всем. Погиб, уничтожив часть судов Черноморского флота, которые предпочли гибель позорной сдаче Германии. Эскадренный миноносец «Керчь». Так закончился первый этап трагедии кораблей Черноморского флота, которой совсем скоро предстояло продолжиться. 16 ноября 1918 года в Черное море вошла союзная эскадра. 22 ноября 1918г. на кораблях были спущены кайзеровские флаги и подняты Андреевские флаги. Но с приходом англичан в Севастополь их заменили на флаги британские. Лучшие корабли флота - линкор “Воля” и эсминцы типа “Новик” английскими командами были уведены в Измитский залив Мраморного моря. В самом конце 1918 года на кораблях флота, с приходом Добровольческой армии генерала А. Деникина, опять подняты Андреевские флаги. 22 апреля 1919 года в Севастополь вошли части Красной армии. Флот стал Красным Черноморским флотом и на кораблях подняты красные флаги. Но через два месяца войска Деникина вновь занимают Севастополь. В августе 1919 года союзники вернули белым захваченные ими корабли: линкор “Воля”, переименованный в “Генерал Алексеев” и ряд других кораблей вернулись в Севастополь. К лету 1920 года флот белых состоял из 2 линкоров, 1 крейсера, 11 эсминцев, 4 подводных лодок и других судов. 4 апреля 1920 года генерал П. Врангель стал Главкомом Вооруженных сил Юга России. Период его правления стал последним актом трагедии Белого движения и гибели Черноморского флота. 15 апреля 1920 года части Красной армии вступают с Севастополь. Но Севастопольский рейд и бухты были пусты…. Все исправные боевые корабли и суда Черноморского флота, подняв на мачтах французские флаги, ушли из портов Крыма, взяв курс на Босфор. Всего генерал П. Врангель увел 150 кораблей и судов, в том числе: 2 линейных корабля: “Воля”, переименованный в “Генерал Алексеев”; “Георгий Победоносец”; один броненосец, 2 крейсера, 10 эсминцев, 12 тральщиков, 4 подводные лодки. На кораблях и судах было вывезено 143 тысяч человек, из которых более 116 тысяч военных. Во время перехода затонул со всей командой и взятыми на борт пассажирами эсминец “Живой”. Корабли, оставшиеся в Севастополе, были взорваны, а подводные лодки затоплены. 21 ноября 1920 года русские корабли, находящиеся в Стамбуле, были реорганизованы в Русскую эскадру под командованием вице-адмирала М.Кедрова, а 113 кораблей и судов были реквизированы Англией, Францией, Грецией и Турцией. 8 декабря 1920 года Русская эскадра несколькими отрядами вышли из Стамбула и взяли курс на военно-морскую базу Бизерта, которую предложила Франция для стоянки Русской эскадры. В составе эскадры были: - 2 линкора (“Генерал Алексеев”- командир капитан 1 ранга В. И Федявский, “Георгий Победоносец”- командир контр-адмирал М. Подушкин);
Линкор “Генерал Алексеев”
Линкор “Георгий Победоносец”
- 2 крейсера (“Генерал Корнилов”– командир капитан 1ранга В. Потапьев, “Алмаз”- командир старший лейтенантА. Элленбоген);
Крейсер “Генерал Корнилов” ( до 1907г.- “Очаков”, с 1907г.- “Кагул”, с 1919г.– “Генерал Корнилов”)
Вспомогательный крейсер “Алмаз”
- 10 эсминцев (“Беспокойный”, “Гневный”, “Дерзкий”, “Пылкий”, “Поспешный”, “Цериго”, “Капитан Сакен”, “Зоркий”, “Звонкий”, “Жаркий”); - 4 подводные лодки и другие корабли и суда. Всего в Бизерте бросили якоря 33 корабля. И русская эскадра осталась там на вечную стоянку. Русские моряки жили, поднимали Андреевский флаг, ухаживали за кораблями, несмотря на все жизненные трудности и проблемы. В Бизерте был создан Морской корпус, и даже издавался журнал «Морской сборник» — главный военно-морской журнал России, выпускавшийся с 1848 г. Параллельно в Петрограде с 1918 г. издавался советский «Морской сборник». 28 октября 1924 года Франция признала СССР и согласилась вернуть корабли. 29 октября 1924 года, в 17 часов 25 минут на кораблях Черноморского России были спущены Андреевские флаги. Но Сенат Франции не дал разрешение на возврат кораблей, предъявив Советскому правительству претензии по уплате царских долгов. Вскоре корабли были разобраны, последним в 1936 году ушел на слом линкор “Генерал Алексеев”.
Так второй раз за свою историю перестал существовать Черноморский Императорский флот России, сгинувший в круговерти революции и Гражданской войны.
Обе части Черноморского флота Новороссийскую и Севастопольскую постиг одинаковый трагический конец - одни корабли флота были затоплены в Черном море, другие погибли в чужих водах, на чужих судоразделочных базах. 29 апреля 1999 года на Христианском кладбище в Бизерте состоялась церемония торжественного открытия памятника русским морякам, чей прах покоится в земле Туниса.
Но Черноморскому флоту в своей истории предстояло пережить еще драматические события......
О «желании» И.В. Сталина принимать Парад Победы и его «падении» с белого коня
24 июня 1945года на Красной площади в Москве состоялся исторический Парад Победы. Командовал парадом Маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский, принимал парад Маршал Советского Союза Г. К.Жуков. В последнее время в различных средствах массовой информации стала появляться информации о том, что И.В. Сталин сам намеревался принимать этот парад, но затем, ввиду определенных обстоятельств, о которых будет сказано ниже, отказался от этого намерения. Так, в еженедельнике «Аргументы и факты» №26-2015г. была опубликована статья Марии Поздняковой «Особый парад», в которой приводится рассказ Олега Шелегова- «составителя уникального альбома-реконструкции Парад Победы 24 июня 1945г.» о том, что «...Сталин сам намеревался принимать парад и именно на белом коне, как все великие полководцы. Об этом позднее стало известно от его сына Василия, который был на ночной тренировке отца в Манеже. Сталин с трудом смог забраться на лошадь. Не проехав и полкруга, он съехал набок и вывалился из седла. Это его разозлило. Он предпринял вторую попытку , но вновь упал. После чего решил, что парад будет принимать Георгий Жуков». 28 августа 2015г. в программе телеканала ТВЦ был показан документальный фильм «Жуков и Рокоссовский. Служили два товарища», где также прозвучала информация о том, что И.В.Сталин «по воспоминаниям сына Василия хотел сам принимать Парад Победы....». Такая же информация о «желании» И.В.Сталина принимать Парад Победы и его «падении» с коня была в документальных фильмах “Маршал Жуков против одесских бандитов», показанном на телеканале «Россия 2» 17 сентября 2015г., «Маршалы Сталина. Георгий Жуков», показанном на телеканале «Звезда» 29.09.2015г. В последнем названном фильме дочь Маршала Г. Жукова Эра Георгиевна Жукова также решила внести свою лепту и поведала зрителям, что Сталин во время тренировки не смог удержаться в седле и упал, после чего дескать отказался от намерения принимать парад Победы. Должен сказать, что увы, составитель «уникального альбома реконструкции Парад Победы» О. Шелегов, как и авторы указанных фильмов, далеко не пионеры в распространении этой с позволения сказать сказки-небылицы о «желании» И.Сталина принимать Парад Победы и его «падении» с лошади. История о «желании» Сталина принимать Парад Победы и его «падении» с коня появилась в 13-ом издании книги Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления», вышедшей в свет в 2002 году, т.е. через 28 лет после его смерти- 18.06. 1974г. (Первое издание этой книги появилось в 1969году.) Ни в одном предыдущем издании книги этой истории не было. Вот эта история, изложенная в 13 издании книги (в главе 22), которую наши военные историки называют «самой правдивой книгой о войне»: “Точно не помню, кажется 18-19 июня меня вызвал на дачу Верховный. Он спросил, не разучился ли я ездить на коне. Нет, не разучился, да и сейчас продолжаю упражняться в езде. Вот что, -сказал И.В.Сталин,- Вам предстоит принимать Парад Победы.Командовать парадом будет Рокоссовский. Я ответил: Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности парад следует принимать вам. И. В. Сталин сказал: Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе. ( Вот на этих словах И.В. Сталина заканчивалась история о том что Г.Жукову поручено было принимать парад Победы, во всех изданиях книги, начиная с первого и по двенадцатое, и только в тринадцатом издании появлятся нижеследующее продолжение - sad39): Прощаясь, он заметил, как мне показалось, не без намека: Советую принимать парад на белом коне, которого вам покажет Буденный. На другой день я поехал на Центральный аэродром посмотреть, как идет тренировка к параду. Там встретил сына Сталина — Василия. Он отозвал меня в сторону и рассказал любопытную историю: -Говорю Вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. Но случился казус. Третьего дня, во время езды, от неумелого употребления шпор конь понес отца по манежу. Отец, ухватившись за гриву, пытался удержаться в седле, но не сумел и упал. При падении ушиб плечо и голову. А когда встал, плюнул и сказал: Пусть принимает парад Жуков. Он старый кавалерист. -А на какой лошади он тренировался? - спросил я Василия. - На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад. Только прошу об этом никому не говорить,- снова повторил Василий. И я до сих пор никому не говорил. Однако прошло уже много лет, и думаю, что теперь об этом можно рассказать....».
В этой изложенной истории уже видятся некоторые мягко сказать неувязки. Василий Сталин не присутствовал при разговоре Жукова и Сталина. Спрашивается, откуда он мог знать, что Сталин посоветовал Жукову принимать парад на белом арабском коне?
Первое издание книги Г.В. Жукова вышло при его жизни, в 1969 году, второе издание, подготовленное к печати при его жизни, вышло в 1974 году, но это издание автор уже не застал. Неужели 24 года и 28 лет после Парада Победы малый срок, чтобы опубликовать эту историю в первом или во втором издании книги, а дожидаться тринадцатого издания в 2002году ? Теперь, что касается принятия парада на «арабском белом коне». Посмотрим, что такое арабский конь, кто не знает может поинтересоваться в интернете : «Высота арабского коня 144 - 152 см. в холке. Окрас белый, вороной или гнедой. Строение тела: "щучий" профиль; красивая изящная голова; широкий лоб...” Разве можно на таких низкорослых лошадях принимать парады? Неужели Г.В. Жуков, как бывший кавалерист не знал, что такое арабский конь...? Ведь принимал он парад на белом могучем коне ( как видим из кинохроники -конь под Маршалом Г. Жуковым не менее 175-180 см в холке) и не арабской породы. Теперь, отвлечемся от истории, изложенной в книге Г.В. Жукова о желании Сталина принимать парад. И.В.Сталину в 1945 году, к моменту Парада Победы, исполнилось уже 65 лет, возраст, прямо скажем, не для того, чтобы гарцевать по Красной площади на арабском скакуне. И он сам говорил Г.Жукову, что уже стар принимать парады. Кроме того, у И.В. Сталина был небольшой физический недостаток, что практически всегда видно на кадрах кинохроники. Сталин держал левую руку как-то неестественно согнутой в локте, что было, видимо, следствием какой-то травмы полученной в молодости. Думаю, что этих двух доводов уже достаточно, чтобы И.Сталин, как мудрый человек, не решился бы на такую авантюру - принимать Парад Победы на лошади. Если бы он действительно очень хотел принимать Парад Победы, то мог бы сделать это и на автомобиле, как принимал парады поверженный им Гитлер. Но это пока предположения и допущения. Нужны факты. Вот и факты: -В книге И.Ф. Бобылева «Всадники с Красной площади» (Москва 2000г.) можно прочесть, что Жуков и Рокоссовский приступили к тренировкам в манеже уже в конце мая 1945г., а также и то, что И.Сталин с 1944 по1953 год в манеже ни разу не бывал. Полковник И.Ф. Бобылев, профессор, заведующий кафедрой коневодства Московской ветеринарной академии, более 40 лет, до самой смерти, был членом Президиума федерации конного спорта. Его военная служба прошла в основном в манеже Наркомата обороны СССР. Он отвечал за подбор лошадей для московских парадов; - В 1968 году вышла книга С.М. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны». В ту пору генерал армии С.М. Штеменко занимал должность Первого заместителя начальника Генерального Штаба. Так вот, в этой книге С.М. Штеменко пишет, что 24 мая 1945года И.В.Сталин принял решение проводить Парад Победы, утвердил его дату- 24 июня,. т.е. ровно через месяц., и утвердил командующим парадом- Г.В. Жукова, принимающим парад- К. К. Рокоссовского. ( А в книге Г. К. Жукова сказано, что только 18 -19 июня,т.е. за неделю до Парада Победы, ему было сказано о командовании парадом....). Когда был выработан ритуал Парада Победы, то как пишет С.М. Штеменко: «Выработанный ритуал пытались доложить Верховному, но он слушать не стал. Это дело военных. Решайте сами- заявил Сталин».
Книга С.М. Штеменко, которая вышла в 1968 году, за год до выхода первого издания книги Г.В. Жукова, была в ту пору действительно очень популярной, особенное среди военных. Не представляю себе, чтобы Г.В.Жуков не прочитал эту книгу и не увидел эту информацию об организации Парада Победы. Но никаких возражений до 13-ого издания книги Г.В. Жукова, т.е. 2002года, где был изложен якобы имевший место разговор со Сталиным о Параде Победы, не поступило. Откуда эта версия-небылица о «желании» И.В. Сталина принимать Парад Победы и его «падении» с лошади появилась, остается на совести авторского коллектива, который готовил 13-ое издание книги Г.В. Жукова к изданию. И зачем она появилась вообще, непонятно. Чтобы лишний раз унизить И.В. Сталина? Но этой небылицей они только скомпрометировали себя и давно ушедшего из жизни автора.
А теперь о «падении» И.В. Сталина с белого коня . Так вот, с коня падал, но не И. В.Сталин, а Г.В. Жуков, когда он, будучи Командующим войсками Уральского военного округа, 1 мая 1951 года в Свердловске принимал военный парад. Принимал он его на коне по имени Мальчик. Свидетелей этого было более чем достаточно. После этого падения Г.В. Жукова все военные парады в СССР стали приниматься на автомобилях. Вот такая история о «желании» И.В. Сталина принимать Парад Победы и его «падении» с лошади.
Черноморский флот в начале войны. Героическая оборона и трагедия защитников Севастополя 1941-1942гг. (Продолжение - часть2)
….Корабли и суда флота несут в Главной базе громадные потери от авиации противника. Нельзя, конечно, утверждать, что эти потери целиком можно отнести к ослабленной ПВО Главной базы, но то, что это было одной из главных причин этих потерь думаю бесспорно. Вот выдержка из одного из донесений Командующего флотом Наркому ВМФ: «….Бороться нам в Севастополе очень тяжело. За маленьким катером в бухте охотятся по 15 самолетов. Все плавсредства перетоплены.Помогите бороться с авиацией противника. 23 июня 1942 Октябрьский, Кулаков».
А в ноябре 1941года половина зенитной артиллерии СОР была отправлена на Кавказ по директиве Командующего флотом!!! Совершенно отдельной темой являются действия Ставки ВГК, Главного штаба ВМФ, Штаба ЧФ и прежде всего Командующего ЧФ Ф.С. Октябрьского в период третьего штурма Севастополя (7 июня 1942г- 01 июля 1942г). Защитниками Севастополя были успешно отражены два немецких штурма Севастополя: Первый штурм 30 октября 1941- 21 ноября 1941г. Второй штурм 17декабря 1941г- 1 января 1941г. Но в период третьего штурма Героическая оборона Севастополя превратилась в Героическую трагедию защитников Севастополя. Да, действительно Ставка ВГК неоднократно в своих директивах требовала «оборонять Севастополь всеми силами и не сдавать его ни в коем случае». И защитники Севастополя, не щадя своей жизни, отстаивали его, отражая все попытки армии Манштейна захватить город. Но и у человеческих возможностей наступает предел. К началу третьего штурма (7 июня 1942г.) войска СОР имели в своем составе 118890 человек (Боевая летопись ВМФ. 1941-1942гг), армия Манштейна на июнь 1942 года насчитывала 203000 человек, т.е немцы имели двойное превосходство в живой силе. 19 июня 1942г Ф.С. Октябрьский доложил Сталину, что войска СОР потеряли до 23 тысяч человек. В ходе третьего штурма корабли флота и транспорта продолжали доставлять пополнение, боеприпасы: -10 июня 1942г. транспорт «Абхазия» прибыл в Севастополь с маршевым пополнением; -12-15 июня . на крейсере «Молотов» и эсминцах «Бдительный» и «Безупречный» доставлены части 138 стрелковой бригады; -19 июня 1942г транспорт «Белосток» доставил пополнение в Сeвастополь. Это было последнее гражданское судно, пришедшее в Севастополь; -24-27 июня 1942г. лидер «Ташкент» и эсминец «Бдительный» доставили части 142 морской стрелковой бригады. (Буквально через несколько дней, 07 июля 1942г лидер «Ташкент» и эм. «Бдительный” погибнут в Новороссийской бухте, после налета немецкой авиации). С 21 июня и до 1 июля 1942г для снабжения СОР стали использоваться самолеты «Дуглас», которые за это время доставили 185 тонн грузов и вывезли 1471 раненого. Но все это не восполняло потерь в людях и боеприпасах, скопилось несколько тысяч раненых, ожидавших эвакуации. К исходу 20 июня 1942 немцы заняли практически всю Северную сторону получив возможность вести прицельный артиллерийский огонь по всему городу, и лишили защитников СОР возможности пользоваться Северной и Южной бухтами. Еще 8 мая 1942 г. восемь германских дивизий 11 армии Манштейна перешли в наступление против войск Крымского фронта и 14 мая противник ворвался на окраину Керчи. Встал вопрос: что делать с Севастополем? Все понимали, что бесконечно защищать город в тех условиях невозможно. Теперь немцы, освободившиеся силы бросят на Севастополь, так и случилось. 29 мая была получена директива С.М. Буденного-Командующего Северо-Кавказским фронтом:
1.«Противник с 20 мая начал переброску к Севастополю четырех пехотных дивизий 2.Севастополь имеет прочную систему обороны, может противостоять любому наступлению противника. Приказываю: 1.Предупредить весь личный состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой... 2.Создать армейский резерв и иметь резервы в секторах длянанесения мощных контрударов...
Буденный, Исаков, Захаров».
Но к концу июня положение Севастополя стало критическим. 29 июня 1942г. части 24-й и 22-й немецких пехотных дивизий высадились на южному берегу Северной бухты. Наши войска на Южной стороне бухты не успели организовать надлежащей обороны. К исходу 29 июня немцы захватили Сапун-гору, почти всю Корабельную сторону, за исключением Малахова кургана, и начали наступление по всему фронту СОР. В тот же день адмирал Октябрьский и Военный Совет Черноморского флота перешли на запасной флагманский командный пункт, устроенный в 35-й береговой батареи. В ночь не 30 июня наши войска отошли на новые рубежи обороны.
30 июня1942г., в 9ч 50 мин, Ф.С.Октябрьский направил телеграмму Буденному и Кузнецову, вот текст телеграммы с пометками офицеров Главного штаба ВМФ ( взято из книги Б.В. Иванова «Тайны Севастополя») : «Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, яроко выражая апатию. Резко усилилось количество самоотлучек, хотя большинство продолжают героически драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая сильное снижение огневой мощи, надо считать таком положении мы продержимся максимум 2-3 дня. Исходя из данной конкретной обстановки прошу Вас разрешить мне в ночь 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 20-250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал- майора Петрова. №57 Октябрьский, Кулаков подписана 30.6.42 09ч.50м.».
Пометки оперативного дежурного ГШ ВМФ на телеграмме: - “Приказанию Н.К. послана телеграмма Военному Совету ЧФ. Нарком Ваше предложение целиком поддерживает. Будет доложено Ставке. Голубев. 30.06.42 17.10 -Приказанию Н.К. Послана срочная телеграмма Военному Совету ЧФ разрешена эвакуация ответственных работников и разрешение выезда ВС ЧФ нга Кавказ Голубев 30.06.42 17.29». Копия телеграммы
Из текста телеграммы видим, что Ф.С. Октябрьский просит разрешения не на организацию эвакуации войск и громадного количества скопившихся в Севастополе раненых защитников СОР, а просит о своей эвакуации и 200-250 ответственных работников!!!! Как пишет Н Моргунов в своей книге «об этой телеграмме другим лицам из руководящего состава СОРа ничего не было известно вплоть до заседания Военного совета флота вечером 30 июня, как не было известно и о предполагающейся эвакуации». Таким образом, этот вопрос не обсуждался с другими членами Военного совета, а был иницирован лично Октябрьским и Кулаковым. Н.Г.Кузнецов писал: "Об этой телеграмме, мне доложили в 14.00 30 июня. …Было ясно. Севастополь придется оставить. Поэтому, еще не имея согласия Ставки, я приказал немедленно ответить вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому.” Была послана телеграмма: "В. С. Черноморского флота. Нарком Ваше предложение целиком поддерживает. Будет доложено Ставке. 30.06.42 г. 17 час. 10 мин. Алафузов. Никитин". Как видим, это пока было не разрешение на эвакуацию, а просто констатация мнения Наркома, и подпись под телеграммой была не Н.Г.Кузнецова, а его заместителей. После того как Н.Г. Кузнецов переговорил со Сталиным, была направлена телеграмма-ответ уже от своего имени о разрешении Ставкой ВГК эвакуации ответствнных работников и Военного Совета флота. Указания от Ставки получил и командующий Северо-Кавказским фронтом маршал С. М. Буденный и вечером 30 июня дал указания командованию СОРа : «1. По приказанию Ставки Октябрьскому, Кулакову срочно отбыть в Новороссийск для организации вывоза из Севастополя раненых, войск, ценностей. 2. Командующим СОРом остается генерал-майор Петров. В помощь ему выделить командира базы посадки на правах помощника с морским штабом. 3. Генерал-майору Петрову немедленно разработать план последовательного отвода к месту погрузки раненых и частей, выделенных для переброски в первую очередь. Остатками войск вести упорную оборону, от которой зависит успех вывоза. 4. Все, что не может быть вывезенным, подлежит безусловному уничтожению. 5. ВВС СОР действуют до предела возможности, после чего перелетают на кавказские аэродромы». А вот телеграмма С.М. Буденного Елисееву - начальнику штаба ЧФ , находящемуся в Туапсе: «1. Все находящиеся в строю катера МО, подлодки, сторожевые катера и быстроходные тральщики последовательно направлять в Севастополь для вывоза раненых, бойцов и документов. 2. До прибытия в Новороссийск Октябрьского организация возлагается на Вас». Как видим из этих телеграмм, С.М. Буденный говорит об организации эвакуации не ответственных работников и Военного Совета флота, а раненых, войск и ценностей, о которых почему-то «забыл» упомянуть в своей просьбе об эвакуации Командующий ЧФ, и дает об этом соответствующее указание Октябрьскому, Кулакову и Петрову. И в этой же телеграмме дается указание генералу Петрову оставаться Командующим СОР. Так как в телеграмме Ф.С. Октябрьского с просьбой о своей эвакуации, а также Военного Совета и ответственных работников содержалась просьба разрешить генерала Петрова оставить за командующего СОРом, то командование Северо-Кавказского фронта и Нарком ВМФ считали, что генерал Петров оставлен в Севастополе. Поэтому в Севастополь и была направлена директива С.М. Буденного на имя командующего СОРом Петрова, приведенная выше, с соответствующими указаниями Петрову об организации эвакуации (п.п.2 и 3 директивы). Директива С.М. Буденного, пока ее расшифровывали немного запоздала и поступила когда Военный совет флота и Командующий ЧФ на самолете уже вылетели на Кавказе, а Военный совет Приморской армии, командование Береговой обороны эвакуировались из Севастополя на подводной лодке. Ф.С. Октябрьский, не дожидаясь директивы С.М. Буденного, очень «оперативно» проводит 30 июня 1941 около 20.00 в одном из казематов 35-й батареи заседание Военных советов флота и Приморской армии. На нем присутствовали: командующий СОРом и флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, член Военного совета флота дивизионный комиссар Н. М. Кулаков, командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров, члены Военного совета Приморской армии дивизионный комиссар И. Ф. Чухнов, бригадный комиссар М. Г. Кузнецов. На этом заседании было выражено сомнение в целесообразности оставления командующего Приморской армией генерал-майора Петрова, поскольку соединений и частей по существу уже нет. Поэтому вполне достаточно оставить одного командира дивизии. со штабом. Таким образом, Ф.С. Октябрьский, «забыв» о том, что в своей телеграмме он просил оставить за себя генерала Петрова начал «толковище»- кому бежать, а кому остаться. Вот что пишет П. Моргунов, который также присутствовал на этом заседании: «генерал Петров на вопрос адмирала Октябрьского о том, кого оставить, предложил оставить в Севастополе генерала П. Г.Новикова — командира 109-й стрелковой дивизии, так как его сектор обороняет район Херсонесского полуострова и остатки войск отходят туда же».
Что мы имеем в сухом остатке? Ф.С. Октябрьский вместо того, чтобы на правах командующего СОР оставить И.Е.Петрова старшим вместо себя для организации эвакуации, как он и предлагал в своей телеграмме, этого не сделал. А генерал Петров и члены Военного Совета Приморской армии фактически убыли на Кавказ не дождавшись разрешения Командующего Северо-Кавказским фронтом С.М. Буденного - их непосредственного начальника. Кроме того, в телеграмме, которую направил Н.Г. Кузнецов на имя Ф.С. Октябрьского речь шла только о разрешении эвакуации Военного Совета ЧФ и ответственных работников, а не Военного Совета Приморской армии. Впоследствии Н.Г. Кузнецов вспоминал: «Когда на следующий день 1 июля 1942 года Военный Совет флота в телеграмме в адрес Сталина и Буденного донес, что старшим начальником в Севастополе оставлен комдив 109-й стрелковой дивизии генерал-майор Новиков, а помощником по морской части капитан 3-го ранга Ильичев — это для меня явилось полной неожиданностью и поставило в очень трудное положение. Как же Вы говорили, что там остается генерал-майор Петров спросили меня в Ставке. Но мне ничего не оставалось, как констатировать факт, сославшись на телеграмму комфлота». Начальники и комиссары СОРа бежали как крысы с тонущего корабля, демонстрируя полную безответственность по отношению к своим подчиненным. Вот что пишет в своей книге «Мы остаивали Севастополь» Е.И. Жидилов, в ту пору полковник, командир 7 бригады морской пехоты, который в числе других командиров был отозван 30 июня по приказанию Ф.С. Октябрьского с передовой в расположение 35 береговой батареи: «Внезапно получаю приказание явиться к дивизионному комиссару Кулакову. В бесконечных коридорах 35-й батареи, заполненных ожидающими эвакуации людьми, с трудом разыскиваю члена Военного совета флота. Стою перед ним грязный, запыленный, с забинтованной головой, с автоматом на груди. Николай Михайлович с грустной улыбкой оглядел меня. - Ну, автоматчик, отстрелялся. Иди теперь на подводную лодку. Не сразу доходит до меня смысл его слов. А когда понял, пытаюсь возразить: -Не могу. Моя бригада еще воюет. Кулаков хлопнул ладонью о стол: - Мы с тобой люди военные. Приказ для нас — закон. Приказано тебе на подводную лодку — иди. Он достает из ящика стола пачку печенья и сует мне в руку: - Возьми на дорогу. Больше нечем угостить. Мы теперь ничего не имеем: ни продовольствия, ни воды, ни патронов. В диске твоего автомата еще есть патроны? Отдай какому-нибудь бойцу. На лодке тебе оружие не понадобится». Вот такие наставления главного политического начальника флота! Эти бойцы оставались, прикрывая своей жизнью бегство своих комиссаров. Н.М. Кулаков, как видим прикрывает свое бегство приказом, а ведь приказа то на эвакуацию фактически еще не было. Было разрешение на эвакуацию ВС флота и ответственных работников, а директива Командующего Северо-Кавказским фронтом маршала С. М. Буденного с приказанием о прибытии Октябрьского и Кулакова в Новороссийск еще не поступила и пришла уж после их бегства. Здесь уместно вспомнить другого политработника-комиссара 3-ей Особой авиагруппы полковника Михайлова Б.В. Этот мужественный человек, находясь уже на борту последнего самолета, улетающего с Херсонесского аэродрома, видя на летном поле громадную толпу людей, которые стремились попасть в этот самолет, что могло привести к непредсказуемым последствиям, вышел из него и стал заниматься организацией посадки и вылета этого самолета, чем фактически спас всех, кто был в этом самолете. Сам он остался и через сутки погиб в районе аэродрома. Защитники Севастополя сделали все, что было в их силах, проявляя чудеса героизма и жертвенности и надеялись, что их не бросят в беде. Но никто не собирался их эвакуировать. Несмотря на все, они не смогли удержать город. Слишком неравны были силы. Почему же прежде всего Наркомат ВМФ, во главе с Н.Г. Кузнецовым, а также Командующий флотом и Штаб ЧФ не предусмотрели заранее возможность эвакуации войск СОР? Было ведь время предусмотреть такую возможность и определить соответствующую организацию такой эвакуации. Тем более, что Военный совет флота в своих донесениях не исключал оставление Севастополя. За разработку планов организации возможной эвакуации никто бы никого не расстрелял. Разработка планов ведется в Штабе, а на передовой продолжают стоять насмерть! Был же прецедент Одессы, которую Ставка ВГК приказала отстаивать также до последнего. Но с изменением обстановки, по приказу Ставки, из Одессы в Крым в период с 1 по 16 октября 1941г. была эвакуирована Приморская армия и другие армейские и флотские части, обшей численностью более 83 тысяч военнослужащих, 15 тысяч человек гражданского населения, масса военной техники и вооружения. Эвакуация была настолько великолепно и скрытно организована, что противник в течение 6 часов после ухода последнего корабля с эвакуированными продолжал обстреливать передний край обороны города, бомбить город и порт. Только к обеду 16 октября немцы поняли, что мы оставили Одессу. Основная заслуга в организации этой эвакуации принадлежит контр-адмиралу Г.В. Жукову — Командующему Одесским оборонительным районом, сохранившего жизни тысячам и тысячам людей, который 25 октября 1941 года был назначен Заместителем Командующего Черноморским флотом по обороне Главной базы и начальником гарнизона Севастополя и введен в состав Севастопольского городского комитета обороны. Был прецедент эвакуации Крымского фронта через Керченский пролив в мае 1942г., после проведенной операции немцев, получившей название «Охота на дроф» и разгрома наших войск. Эвакуировано порядка 120 тысяч человек, из которых около 23 тысяч раненых. На переправе в Керченском заливе работало 80 сейнеров, шесть шхун, девять барж, два буксира, три катера-тральщика и паромы. Переправу непрерывно обстреливала артиллерия противника и бомбила авиация. Но это не помешало провести эвакуацию. Всем было ясно, что в мае 1942г., после разгрома Крымского фронта, Манштейн перебросит свои дивизии с Керченского полуострова к Севастополю и удерживать Севастополь станет во сто крат труднее. Почему тогда Наркомат ВМФ и Командование СОР не удосужились подготовить план возможной эвакуации? Или взять другой пример, когда с 20 мая по 4 июня 1940г. С французского побережья в Англию было эвакуировано болеее 360 тыс. человек. Почти все британские военнослужащие, оказавшиеся окруженными в районе Дюнкерка, были эвакуированы. Потери союзников составили шесть английских и три французских эсминца, девять транспортов, а также несколько портовых судов, яхт и т.д. Причем эта эвакуация проходила не с оборудованного побережья. Вот так действовали наши будущие союзники в войне с Германией- вывозили людей, не считаясь с потерями корабельного состава флота! Почему наши военноначальники не вспомнили первую оборону Севастополя 1854-1855гг? Тогда, после 349 дневной обороны, взятие французской армией 27 августа 1855 Малахова Кургана предрешило оставление 28 августа 1855 г. русскими войсками Южной стороны Севастополя. Взорвав все укрепления, батареи и пороховые погреба, они организованно переправились через Севастопольскую бухту на Северную сторону по заранее наведенному, по приказу Главнокомандующего русскими войсками князя Горчакова, понтонному мосту. Затем мост был подтянут к Северной стороне, и противники, истощенные длительной осадой и кровопролитными сражениями, оказались разделенными Севастопольской бухтой. Военные действия фактически прекратились. Уместно вспомнить здесь и о том, что когда в мае 1944 года наши войска вышвырнули немцев из Крыма и освободили Севастополь, то с 12 апреля по 8 мая 1944г. немцы из Крыма в Румынию морем эвакуировали около 64 000 солдат и офицеров, 9000 раненых. И сделано это было в условиях абсолютного полного нашего превосходства на море и в воздухе. В Крымской наступательной операции авиация ЧФ имела 531 самолет, против 148 немецких самолетов. Только 10 мая 1944 года в результате ударов авиации ЧФ по немецким конвоям, эвакуирующим немецкую армию из Крыма и Севастополя, было потоплено несколько транспортов («Тея»-погибло около 3500 человек; «Тотила»-погибло около 4000 человек; «Хельта», «Донубис» и др.), 15 самоходных барж и паромов. При эвакуации немецких войск из Крыма всего потоплено 102 различных транспортов судов. Противник за время эвакуации из Крыма с 3 по 13 мая 1944г. потерял в море около 42 тысяч немецко- румынских солдат и офицеров.. Но идея эвакуировать только одних генералов и старших офицеров немцам в голову, видимо, не приходила, они эвакуировали всех! Да, в июне 1942 года немцы имели полное превосходство в воздухе, на море же мы имели полное превосходство, но начальники боялись потерять корабли, а на людей было наплевать. Также следует вспомнить, что в отсутствии в Севастополе 30 октября 1941г. Командующего флотом, который находился на Кавказе, чтобы проверить готовность баз к перебазированию флота (как-будто кроме Командующего флотом в момент начала первого штурма Севастополя это не мог проделать, например, начальник тыла флота или другой флотский начальник) начальником штаба флота контр-адмиралом Елисеевым и заместителем командующего флотом по обороне Главной базы контр-адмиралом Жуковым было принято решение о снятии с Тендровской косы и из районе Ак- Мечети наших войск. Для этого туда были направлены крейсер «Червона Украина», эсминцы «Бдительный» и «Шаумян», которые справились с задачей и в течении двух суток эвакуировали наши войска. Надо отметить, что к этому времени эти районы были уже глубоким тылом немцев. Тем не менее, эти два руководителя флота пошли на риск гибели кораблей, но люди были эвакуированы. По настоянию контр-адмирала Жукова в Севастополь были эвакуированы в конце октября все отдельные флотские гарнизоны с западного побережья Крыма, которые в силу своей малочисленности не могли оказать серьезного сопротивления немецким частям наступающим вдоль побережья. Что же помешало Командующему флотом послать крейсера и эсминцы для эвакуации наших войск в июне 1942г? Впоследствии Ф.С. Октябрьский, выступая в Севастополе на военно-исторической конференции в мае 1961года говорил: «...Севастополь был блокирован. В конце июня при помощи воздушных сил блокада достигла предела... Даже подводные лодки не были в состоянии достигнуть берегов Севастополя, а о достижении их надводными кораблями говорить не приходилось. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот. В конечном счете была потеряна армия, но сохранен флот». Здесь позволим не согласиться с Ф.С. Октябрьским. Согласно «Боевой летописи ВМФ 1941-1942гг»: - 22 июня 1942г. подводная лодка М-32 доставила в Севастополь боеприпасы и бензин; - 24 июня в Севастополь прибыл лидер «Ташкент» и эм. «Безупречный». Лидер «Ташкент» вышел из Севастополя 27 июня приняв 2000 раненых и эвакуированных и часть панорамы «Оборона Севастополя в 1854-1855» спасенной из огня; - в ночь на 1 июля руководство СОРа было эвакуировано подводными лодками Щ-209 и Л-23 и самолетами; - в ночь на 3 июля 1942 г. из Севастополя вышли две подводные лодки М-112 и А-2, а также тральщики Т-410 и Т-411 с эвакуированными. - 5 июля в район Херсонесского полуострова прибыли два сторожевых катера СКА-088 и СКА-0108 для эвакуации людей. В 04.55 6 июля обнаружили шлюпку, с которой сняли 12 человек и ушли в Новороссийск. Так что корабли и подводные лодки прорывались и думаю, что моряки кораблей и судов Черноморского сделали бы все возможное, если бы командованием была дана команда эвакуировать войска СОР и посланы крупные корабли и транспорта. Но история не терпит сослагательных наклонений. Такой команды не поступило. Вероятно, наши военноначальники забыли и первую оборону Севастополя 1854-1855гг., когда в Севастопольской бухте, чтобы не допустить прорыва флота союзников на входе в бухту был затоплен Черноморский флот. Забота о сохранении флота? Как проявлялась забота о сохранении кораблей, подводных лодок и судов флота показано в этой статье выше... Интересно, как действовали в дальнейшем сохраненные крупные корабли флота после Севастопольcкой обороны? С октября 1943 года крейсера «Молотов» и «Ворошилов» были выведены в резерв Ставки ВГК и больше не использовались. Крейсер «Красный Кавказ» с сентября 1943 года и до мая 1945 года находился в ремонте. Крейсер «Красный Крым» с октября 1943 года и до возвращения эскадры в Севастополь 5 ноября 1944г. был в ремонте. С линкора «Севастополь» в сентябре 1943 года сняли четыре 120мм орудия, до конца войны он больше не использовался, стоял в ремонте до возвращения в Главную базу. Линкор «Севастополь» Возвращение эскадры ЧФ в Севастополь 5 ноября 1944г.
Таким образом, крейсера и линкор до конца войны больше н принимали участие в боевых действиях! Ради чего их берег Командующий флотом?! Главная боевая нагрузка в войне на Черном море, особенно после сдачи Севастополя, легла на малые корабли: базовые тральщики, сторожевые катера, морские охотники, мобилизованные суда. Эти корабли обеспечивали высадку десантов, проводку и охранение конвоев, доставку пополнения и пр. Понесли большие потери. Только в 1943 году на Черном море погибло 75 морских охотников.( А.В. Неменко «Черноморский флот 1941-1944. Кто выиграл войну на море?) 6 октября 1943года после авиационного налета немецких Ю-87 погибли два эсминца (" Беспощадный" и"Способный";) и лидер "Харьков" которые участвовали в артиллерийском обстреле Ялты и Алушты. Справедливости ради надо отметить,что в это время флотом командовал вице-адмирал Л.А.Владимирский, который был назначен июне 1943 года, а вице-адмирал Ф.С. Октябрьский был снят и отправлен командовать Амурской военной флотилией. (Может быть Сталин все-таки наконец узнал и понял, какие жертвы мы понесли в Севастополе и сколько бросили на произвол судьбы защитников Севастополя?). Но после гибели этих кораблей Ф.С. Октябрьский вновь возвращен на должность Командующего флотом. Забота о сохранении кораблей, видимо, превратилась у Ф.С. Октябрьского в самоцель. Но корабли строят для боя, а не для парада и красивого возвращения их в Главную базу, после длительной стоянки самых крупных кораблей флота в тыловых базах. Сколько жизней защитников Севастополя могли бы спасти эти корабли эскадры, если бы они в июне-июле 1942г. были задействованы в эвакуации защитников города? У кораблей Черноморской эскадры в дни обороны Севастополя не было задачи более ответственной, чем защита главной базы Черноморского флота. Это конечно, было сопряжено с риском, но риск оправдывался важностью задачи. Ведь до самого конца войны, на Черном море больше не было более острой и и критической ситуации, при которой потребовалась активные действия эскадры. Допускал же риск потери крейсера Командующий флотом, когда просил подкрепление во время третьего штурма Севастополя. Вот его телеграмма:
«Елисееву, копия Исакову. Положение людьми и особенно боезапасом на грани катастрофы, 76 мм для ЗА осталось по 15 снарядов на орудие. Бои продолжаются жестокие. Надо еще раз пойти на риск направить мне крейсер «М» («Молотов»- А.Д.С), который доставит хотя бы 3000 человек маршевого пополнения, прошу вооружения и максимум комплектов боезапаса, что я просил в своих телеграммах. Срочно шлите, жду.
13.06.42 23 ч.40м.Октябрьский» "
16 июня на крейсере «Молотов» и эм.«Безупречный» были доставлены части 138 отдельной стрелковой бригады. Корабли подверглись атакам вражеской авиации, но от атак уклонились и сбили 2 немецких самолета. Почему ж нельзя было пойти на риск при эвакуации и послать крейсера и эсминцы за людьми. Ниже приведена «Схема перемещения командования СОР при эвакуации». Схема взята из книги В.Б. Иванова «Тайны Севастополя», на которой показан и корабельный состав, привлеченный для эвакуации избранных.
Спрашиватся, почему здесь в это время не могли быть крейсера,эсминцы и другие корабли и суда Черноморского флота для эвакуации войск СОР, а не только подводные лодки и катера ?
Ведь у такого количества кораблей была бы мощная противовоздушная оборона. Кроме того, на аэродромах Севастополя еще были самолеты авиации флота: девять Як-1, четыре И-16, один И-153, один У-2, семь Ил-2, один И5-бис, два И-153 и один ЛаГГ-3, которые вылетели на Кавказ только в ночь на 1 июля. Эти самолеты могли ведь прикрывать корабли флота при эвакуации, если бы было принято соответствующее решение. Авиация Черноморского флота еще в ночь на 2 июля сделала 19 самолето-вылетов, нанося удары по району Севастополя. Вот донесение Ф.С. Октябрьского о возможности приема кораблей от 20 июня 1942г., в самый разгар третьего штурма Севастополя: "Надводным кораблям заходить в Северную бухту нельзя. Заканчиваем организацию приема кораблей в бухты Камышовая, Казачья и открытое побережье района ББ-35. Принимать можем с обязательным уходом ту же ночь обратно: лидеры, ЭМ и БТЩ. Подлодки любое время. Крейсеры сейчас принять невозможно. Донесу возможность приема крейсеров районе ББ-35 через два-три дня. Сегодня самолетом высылаю вам кальку с легендой мест подхода лидеров и ЭМ. Заходить кораблям в бухты придется задним ходом, разворачиваясь перед бухтой. В районе ББ-35 подход носом к берегу, маленькая пристань. Октябрьский, Кулаков". Были бы потери и, вероятно, не малые, но не сказали бы десятки тысяч защитников Севастополя, что их бросили и не пытались спасти из кровавого пекла. Да, побережье не было хорошо оборудовано для проведения эвакуации, но кое-что было построено из причальной линии. Как пишет П. Моргунов еще в январе-мае 1942г. были построены причалы в Камышовой бухте и у 35-й батареи, и с мая 1942 г.причалы в Камышовой бухте стали использоваться. «Была реальная возможность устроить второй Дюнкерк и эвакуировать из Севастополя большую часть его защитников. Для этого нужно было использовать все находившиеся в строю корабли, катера и подводные лодки Черноморского флота» отмечает А.Б. Широкорад («Время больших пушек» Изд. АСТ. 2010г.) и позволю себе с ним согласиться. Уже после войны Н.Г. Кузнецов отмечал: «Опыт Балтики показал, что уничтожить линкор или крейсер с воздуха очень трудно, даже если они не маневрируют. Так, линкор "Октябрьская революция" и крейсер "Киров" в зимнее время вынуждены были стоять на Неве на одном месте. За ними охотились сотни немецких самолетов, иногда в корабли попадали фашистские бомбы, но, ни линкор, ни крейсер не потеряли боеспособности. Зато роль их артиллерии в обороне Ленинграда оказалась очень действенной. Ради одного этого риск в данном случае был вполне оправдан». Оправдан был бы риск и в случае эвакуации войск СОР. Но опять это сослагательное наклонение. Не пошли наши руководители на этот риск. Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в книге «Курсом к победе» писал: «...Об эвакуации войск, конечно, следовало подумать нам, в Наркомате ВМФ, подумать, не ожидая телеграммы из Севастополя.... Были ли приняты все меры для эвакуации? Этот вопрос мне приходилось слышать не раз. Вопрос о возможном оставлении Севастополя должен был стоять перед командованием флота, главнокомандованием Северо-Кавказского направления, которому Черноморский флот был оперативно подчинен, и Наркоматом Военно-морского флота. Все эти инстанции обязаны были заботиться не только о борьбе до последней возможности, но и о вынужденном спешном отходе, если этого потребует обстановка» . Но слишком велика оказалась заплаченная цена такого запоздалого признания?. Как видим, была разрешена и проведена эвакуация только избранных- Военного совета Флота и ответственных работников! На мой взгляд телеграмма Ф.С. Октябрьского с просьбой об эвакуации была логическим завершением его постоянных просьб в Ставку ВГК, Наркомат ВМФ о переводе Военного Совета ЧФ и Флагманского командного пункта флота и себя, конечно, на Кавказ, чтобы оттуда руководить действиями по обороне Севастополя!!! Такие просьбы отправлялись им 3, 4, 5 и 9 ноября 1941г., 23 ноября 1941 г., 21 мая 1942г. Вот телеграмма от 3.11.1941г.: “Произошло резкое ухудшение обстановки. Если Приморская армия не подойдет, противник ворвется в город. Необходимо вывести на Кавказ основные корабельные силы флота, оставив в Севастополе два старых крейсера, четыре эсминца и несколько тральщиков и катеров. Передеслоцировать всю авиацию на Кавказ, оставив в районе Севастополя лишь небольшое количество самолетов. Октябрьский, Кулаков». Эта буквально паническая телеграмма послана в самом начале обороны Севастополя, которая началась 30 октября 1941 года и продолжалась до 1 июля 1942г.. 5 ноября опять доносит в Ставку:
«Положение Севастополя под угрозой захвата... Противник занял Дуванкой — наша первая линия обороны прорвана, идут бои, исключительно активно действует авиация… Севастополь пока обороняется стойко частями флота, гарнизона моряков. Прорвав фронт в районе Ишуня, противник рассеял крымские армии, остатки которых до сих пор бродят по горам Ай-Петри. Противник занял Евпаторию, Феодосию, Алушту и другие пункты. Севастополь до сих пор не получил никакой помощи армии. Мною брошено все, что было, на оборону базы. Резервов больше нет. Одна надежда, что через день-два подойдут армейские части: если этого не будет, противник ворвется в город. Исходя из обстановки, мною было написано два донесения о положении и принятых мерах. Несмотря на столь серьезное положение, я до сих пор не получил никаких руководящих указаний от своего Наркома. Как же действовать в данной обстановке? Правильно я действую или нет? Утверждены мои мероприятия или нет? Докладываю третий раз, прошу подтвердить, правильны ли проводимые мной мероприятия. Если вновь не будет ответа, буду считать свои действия правильными… Если обстановка позволит довести дело эвакуации до конца, после выполнения намеченного плана ФКП (флагманский командный пункт - А.Д.С,) флота будет переведен в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями надолжна была последовать постановка конкретных задач каждому из ответственных лиц, Черноморском и Азовском театрах». К этому времени «намеченный план» Октябрьского уже начал осуществляться и начался отвод на Кавказ кораблей, авиации, зенитной артиллерии, всех запасов, мастерских и судоремонтного завода. Как пишет А.В. Неменко «...готовилась полная эвакуация базы. Вопреки распространенному мнению, никто не собирался оборонять Севастополь. Во всяком случае, такое мнение было у командования (а если говорить точнее, у Командующего флотом) вплоть до утра 11 ноября. Из города вывозилось все, готовился взрыв всех объектов флота. Это уже потом стали писать, что "... вывозилось все, ненужное для обороны...". На самом деле вывозили все, что могли вывезти. Береговые батареи еще в конце октября 1941года были подготовлены к взрыву. Севастополь защищать не собирались. Причем решение было принято на уровне Командующего войсками Крыма вице-адмирала Г.И. Левченко (с 19.11.1942г. должность командующего войсками Крыма была упразднена-sad39). Ф.С.Октябрьский убедил его, что Севастополь не удержать, и нужно продержаться 5-7 дней, чтобы вывезти из города все ценное». Вот выдержки из послевоенного письма опального генерала-лейтенанта Д.Т.Козлова (с августа 1941 года -командующий Закавказским фронтом. С декабря 1941- командующий Кавказским фронтом. После разделения Кавказского фронта на Крымский фронт и Закавказский военный округ, с января по июнь 1942г Командующий Крымским фронтом. Разжалован до генерал-майора и снят с поста Командующего фронтом, после его разгрома немцами в мае 1942года) своему товарищу А. И. Смирнову-Несвицкому, в определенной степени подтверждающие слова А.В. Неменко: "... Опала моя длится вот уже почти 25 лет. В моей памяти часто встают события тех дней. Тяжко их вспоминать особенно потому, что вина за гибель всех наших полков лежит не только на нас, непосредственных участниках этих боев, но и на руководстве, которое осуществлялось над нами. Я имею ввиду не профана в оперативном искусстве Мехлиса, а командующего Северо-Кавказского направления и Ставку. Также я имею ввиду Октябрьского, который по сути дела не воевал, а мешал воевать Петрову и строил каверзы Крымскому фронту..... Вылезли они на шее Крымского фронта. Не было бы этого - не было бы Севастополя. Еще в декабре он его оставил бы врагу.... К этому все шло, и его приезд в Тоннельную (местонахождение Штаба фронта- sad39) преследовал цель добиться разрешения на оставление Севастополя. Теперь же везде гремит крик "Слава матросам-черноморцам за Севастополь и Крым!". Как будто они все сделали, а сухопутные войска не при чем. Хотя в действительности было наоборот. Их была небольшая часть - едва ли наберется 1/10 всего состава войск, оборонявших Крым..... Почему-то все забыли, даже Генеральный штаб, что как мы ушли из Крыма, Севастополь продержался только около месяца.... Я очень жалею, что не сложил там свою голову. Не слышал бы я несправедливостей и обид, ибо мертвые срама не имут.. ". Конечно, здесь говорит обида человека, попавшего в опалу за многие свои просчеты на посту Командующего фронтом, но тем не менее, видимо, определенная доля правды в его словах есть. 12 ноября эвакуация Черноморского флота, о которой писал Командующий ЧФ, была в основном завершена. 12 ноября 1941 Штаб Черноморского флота во главе с контр-адмиралом И. Д. Елисеевым и член Военного совета Черноморского флота дивизионный комиссар И. И. Азаров убыли на Кавказ. В Севастополе оставалась только небольшая оперативная группа штаба флота. Вряд ли хватало этой группы для эффективного управления силами флота в труднейших условиях обороны Севастополя. Поэтому и некому, видимо, было дать команду о смене места стоянки крейсера «Червона Украина», о чем неоднократно просил командир крейсера. Если проследить действия Командующего флотом, то они выглядят как планомерная подготовка к сдаче Севастополя и стремление уйти от руководства сухопутной обороны города. 6 ноября 1941г. Октябрьский докладывает в Ставку ВГК и Наркому ВМФ: «….надводный и подводный флот в основном выведены из Главной базы на Кавказское побережье.... ФКП (Флагманский командный пункт) флота будет переведен в Туапсе....». 8 ноября 1941г. поступила телеграмма Наркома ВМФ, где он резко отнесся к телеграмме от 3 ноября Октябрьского и Кулакова: « Сейчас главной задачей является удержать Севастополь до крайней возможности. Так держался под артобстрелами и ударами авиации Таллин, так держался Ханко, так держали Вы, черноморцы, Одессу, и мне непонятна нотка безнадежности в отношении Севастополя. На борьбу за Севастополь надо привлечь корабли, хотя условия для их базирования там будут труднее, но весь Северный флот в Полярном с начала войны находится под ударом авиации, и фронт находится еще ближе. Севастополь можно и нужно защищать, и, пока оборона его не будет устойчивой, Военный совет должен быть там». Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов впоследствии писал: «В момент, когда фашисты готовили штурм Главной базы, когда были особенно нобходимы организационная четкость и твердое руководство предлагалось Военному Совету руководить флотом с Кавказского побережья, т.е. с него фактически снималась ответственность за судьбу Главной базы». В ответной телеграмме от 9 ноября Военного совета Черноморского флота в адрес Наркома ВМФ сказано: «Мы принимаем все меры, чтобы Севастополь удержать, но как можно при такой обстановке не эвакуировать все ценное, не уводить флот, не вывозить боезапас, одних бомб в Инкермане противнику хватит нас бомбить потом полгода. Вот почему Военный совет считал и считает правильным, когда противник прорвал фронт, когда Севастополь оказался оголенным, армии на Севастоноль не отошли, когда нависла непосредственная угроза захвата Севастополя, а эта угроза остается и на сегодня, Военный совет вывел основной, самый ценный состав надводного и подводного флота из-под ударов. Начали вывозить, продолжаем сейчас вывозить колоссальное количество ценнейшего имущества, завод, мастерские, боезапас и пр..... ...Возглавлять оборону Севастополя — великая честь, и не всякому доводится быть достойным такой чести”. Как видим из этой телеграммы и последующих действий ВС флота, что когда впереди были полгода героической обороны города его защитниками, очень мудрый Военный совет (в лице Октябрьского и Кулакова) как-будто уже предполагал и согласился заранее с будущуей сдачей Севастополя, вывозя боезапас и бомбы, чтобы «нас ими потом не бомбили полгода», убирая из главной базы основные силы флота, авиацию, средства ПВО, медицинский персонал и пр. Что касается ура-патриотических и высокопарных слов о «великой чести» и «быть достойным такой чести», то почему-то через полгода, в телеграмме от 30 июня 1941года Октябрьский и Кулаков оставили эту честь и достоинство защищать Севастополь другим, а сами попросили разрешения на эвакуацию, иными словами на бегство с поля боя. Передислокация сил флота на Кавказ, также одна из малопонятных страниц обороны Севастополя. При абсолютном превосходстве над флотом противника Командующий Черноморским флотом и Военный Совет флота отказались от активных действий по поддержке сухопутных войск и в ходе войны флот вел в основном небольшие операции, осуществлял транспортные перевозки и терял корабли под ударами немецкой авиации. Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов требовал активного участия флота в обороне города, поддержки сухопутных войск мощной корабельной артиллрией, но Ф.С.Октябрьский "берег корабли", и выполнял требование Наркома ВМФ формально, так, чтобы свести к минимуму риск потери кораблей. Стрельба всегда велась на предельной дальности и, чаще всего, в темное время суток. На обращения в Ставку и Наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову о переводе ВС флота на Кавказ Ф.С. Октябрьскому давался однозначныый ответ - ВС КЧФ и ему лично находиться в Севастополе! Вот еще характерный пример. В декабре 1941г. встал вопрос о десантной операции на Керченский полуостров. Когда А.М. Василевский, как зам. Начальника Генерального Штаба, запросил предложения Командующего ЧФ по этой операции, то Ф.С. Октябрьский дал такие предложения. Но, как пишет П. Моргунов, руководителем этой операции предложил назначить адмирала Исакова, «поскольку мне из Севастополя будет тяжело». А руководить обороной Севастополя с Кавказа было бы легче?! Ставкой все же было поручено руководить морской частью Керченской операции Ф.С. Октябрьскому. 30 июня 1942 г. Ф.С. Октябрьский приказал отозвать из частей всех старших офицеров командиров, комиссаров, старший комсостав штабов, с прибытием их в район 35 береговой батареи для эвакуации на Кавказ. Где-то около 2000 человек было отозвано с передовой!!! Это привело к полной потере управления войсками. Связь с остатками частей на передовой к концу суток 30 июня 1942г. уже практически отсутствовала. Дальнейшая организованная оборона, благодаря таким действиям Ф.С. Октябрьского, была исключена, хотя остатки воинских частей в различных районах обороны сохранились и продолжали сражаться, несмотря на отсутствие основного командного состава. Но это уже была, как отмечает севастопольский писатель В.Б. Иванов, который на протяжении многих лет занимается историей обороны Севастополя, «кровавая мясорубка: сначала физическое уничтожение обезоруженных, изможденных защитников Севастополя, затем плен выживших, искалеченные судьбы десятков тысяч защитников крепости». Наши защитники Севастополя, которых только в районе мыса Херсонес и 35 береговой батареи насчитывалось порядка 30 тыс. человек, были фактически прижаты к морю. Выход для них был плен и человеческие унижения или смерть. Эвакуации они не дождались! Оставшихся там защитников Севастополя еще и предали, объявив их предателями. Они пройдут через плен и лагеря, будут жить с клеймом в биографии.
Вот страшная фотография тех дней, где защитники Севастополя буквально сброшены немцами в море, в район мыса Херсонес.
По всему побережью под обрывами, от Херсонесского маяка до 35-й батареи, укрывались оставшиеся в живых героические защитники Севастополя. Над ними по обрыву патрулировали фашисты. 4-5 июля фашистские катера подошли с моря к Херсонесскому полуострову и, проходя вдоль берега, вели огонь по укрывавшимся в нишах и пещерах, но не сдававшимся защитникам Севастополя. Наши бойцы открывали ответный огонь, расходуя последние патроны. Началась героическая трагедия защитников Севастополя. В 20.00 30 июня 1942 на заседании Военного совета Ф.С. Октябрьский сообщил о разрешении эвакуировать ВС флота и ответственных работников В ночь на 1 июля на аэродром в Херсонесе один за другим стали приземляться транспортные самолеты «Дуглас» (ПС-84). Эти самолеты доставили 23 тонны боеприпаса и около 1500 кг продовольствия. Первым обратным рейсом этой же ночью 1 июля на Кавказ улетели Ф.С. Октябрьский, член Военного Совета Черноморского флота дивизионный комиссар Н.М. Кулаков, дивизионный комиссар М.Г. Кузнецов, генерал А.П. Ермилов. Как видим, комиссары убегают первыми. Вот их «руководящая роль».... Вспоминает сам Ф.С. Октябрьский: «Они ( Кулаков и Ермилов) вошли ко мне и сказали: Кончайте, Филипп Сергеевич, все дела и пошли с нами, надели на меня какой-то плащ, вывели наружу, посадили и увезли». Позволительно спросить, что Командующий был в состоянии прострации, если его «просто взяли,вывели....увезли?». Вот так и улетел в гражданском плаще вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, Командующий СОР и Черноморским флотом, бросив на произвол судьбы и растерзание немцам тысячи оставшихся защитников Севастополя. Схема эвакуации вице -адмирала Октябрьского из командного пункта СОР - 35 береговой батареи. (Из книги Б.В. Иванова «Тайна Севастополя»)
На подводной лодке Щ-209 эвакуировали в Новороссийск командующего Приморской армией генерала И.Е.Петрова вместе с 60 офицерами армии и флота. Здесь надо также отметить одну немаловажную деталь, относящуюся к управлению флотом и войсками СОР. П. Моргунов в своей книге по этому поводу весьма скромно отмечает: «необходимо подчеркнуть, что в армии дело оформления всех распоряжений было поставлено значительно точнее, чем на флоте». Командующий Приморской армией генерал Петров, даже в этой сложнейшей обстановке, перед своим убытием, 30 июня 1941г. в 21.30 издал официальный боевой приказ Штаба Приморской армии с боевыми задачами генералу П. Г. Новикову и его группе войск. Командующий же СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, убегая из Севастополя, ограничился лишь устными указаниями. Это объясняется тем, что у него все время обороны практически не было полноценного штаба для управления силами флота в СОР. Еще 12 ноября 1941г. штаб флота по его указанию был эвакуирован на Кавказ. Осталась лишь небольшая оперативная группа. А от устных указаний всегда можно отказаться, как говорят: их к делу не пришьешь. Полковник Д.Пискунов, один из активных участников обороны Севастополя, говорил: «Эта так называемая эвакуация была похожа на бегство начальства от своих войск. В памяти были еще свежи воспоминания об удачной эвакуации Приморской армии из Одессы в октябре 1941 года. Поэтому никому в голову не приходила мысль о возможном плохом исходе дел под Севастополем и оказаться оставленным командованием на милость врага». Всего же, как пишет Б.В. Иванов «с 1-го и по 10-е июля 1942г. всеми видами транспортных средств (катера, подводные лодки, авиация, в том числе транспортная) из Севастополя было вывезено 1726 человек. Это в основном командно-политический состав армии и флота, раненые защитники и некоторые ответственные работники города. Согласно архивным документам, на 1 июля 1942 года в строю в войсках СОРа насчитывалось 79956 человек. Таким образом, можно считать, что в Севастополе оставалось 78230 человек (без учета потерь, умерших раненых в госпиталях и вывезенных на Кавказ в июне 1942 года)». Сбежавший на Кавказ и бросивший защитников Севастополя Военный совет флота уже из Новороссийска послал в Москву и Краснодар свое последнее донесение, которое привожу по книге П. Моргунова «Героический Севастополь» с сокращениями: «Москва Сталину, Кузнецову. Краснодар Буденному. Боевое донесение штаба СОРа на 24.00 30.06.42 г. С 29 июня противник резко усилил активность своей авиации. За 29 и 30 июня совершил свыше 3000 самолето-вылетов и сбросил до 15 тыс. бомб. В результате сильного авиационного и артиллерийского воздействия противника, недостаточной глубины обороны (войска занимали последние заранее подготовленные рубежи), отсутствия резервов, ослабления нашего артогня и сильной усталости наших войск противнику удалось, введя в бой свежив части, большое число танков, 29 июня прорвать фронт на участке 386-й сд, остатки которой были им окончательно уничтожены при прорыве. …. Таким образом, к исходу 30 июня в составе войск СОРа, частично сохранивших боеспособность, осталось 109-й стрелковой дивизии около 2000 бойцов, 142-й стрелковой бригады около 1500 бойцов и сформированные из остатков разбитых частей, артполков Береговой обороны, ПВО и ВВС четыре батальона с общим числом до 2000 бойцов. Эти войска, кроме стрелкового оружия, имеют небольшое число минометов и мелкокалиберной артиллерии. Кроме того, оставалась в строю 305-мм 35-я башенная батарея, но с сильным расстрелом орудий. Аэродромы находились под непрерывным обстрелом и бомбовыми ударами авиации противника. Оставшиеся в строю самолеты перелетели на Кавказ, неисправные самолеты и авиапарк ВВС были уничтожены. Исходя из сложившейся обстановки на 24.00 30.06.42 г. и состояния войск считаю, что остатки войск СОРа могут продержаться на ограниченном рубеже один, максимум два дня..... …Старшим начальником в Севастополе оставлен комдивизии 109-й генерал-майор Новиков П. Г., помощником ему по морской части капитан III ранга Ильичев с морской оперативной группой... ….Новикову поставлена задача продолжать уничтожать живую силу противника на последнем рубеже и обеспечить отход и эвакуацию возможно большего числа людей. Для этого ему направлено 5 подлодок, 4 БТЩ и 10 катеров МО. Кроме того, если позволит обстановка, 1 июля будут посланы самолеты. Одновременно докладываю: 1. Вместе со мной в ночь на 1 июля на всех имеющихся средствах из Севастополя вывезено около 600 человек руководящего состава армии и флота и гражданских организаций. 3.Захватив Севастополь, противник никаких трофеев не получил. Город как таковой уничтожен и представляет груду развалин. 4.Отрезанные и окруженные бойцы продолжают ожесточенную борьбу с врагом и, как правило, в плен не сдаются. Примером чему является то, что до сих пор продолжается борьба в районе Мекен- зиевы Горы и Любимовка. 5.Все защитники Севастополя с достоинством и честью выполнили свой долг перед Родиной. 6.… Ночь с 1 на 2 июля является последним этапом эвакуации и организованной борьбы за Севастополь. 1.07.42 г. 21 ч. 15 м.»
В этом донесении ряд неясностей, если не сказать более резко. Прежде всего по указанному числу войск СОР, оставшихся к 30 июня 1942г.. По донесению получается, что войск во всем СОРе осталось 5500 бойцов.!!! А ведь к началу третьего штурма, как мы помним, в составе СОР было 118890 человек, это без учета пополнения, которое продолжало прибывать в этот период. Куда же отнес «мудрый» Военный Совет оставшихся бойцов еще продолжавших сражаться на Севастопольской земле? К невозвратным потерям, раненым, дезертирам, пленным? Боялся доложить правду о реальном состоянии дел или не знал этой обстановки? Ведь до 12 июля 1942г. в районе мыса Херсонес брошенные начальством героические защитники Севастополя продолжали сражаться! И все эти люди по воле их сбежавших начальников были обречены на смерть, плен и унижения. Прав был писатель, бывший фронтовик, прошедший всю войну солдатом, Виктор Астафьева, когда говорил, что «людьми начальники сорили, как песком». Вот такие c с позволения сказать «объективные и правдивые» донесения шли в Ставку ВГК и Наркому ВМФ от Командующего ЧФ и Военного Совета. Позволю себе предположить, что, ориентируясь на такие и предыдущие «объективные» панические донесения, Ставка в директиве от 7 ноября 1942г., видимо, и дала разрешение на перебазирование основных сил флота на Кавказ и эвакуцию всего ценного. Говорил же генерал П.И. Батов, что «....Ставка Верховного Главнокомандования и Южный фронт тогда не интересовались положением в сухопутных войска Крыма – им было не до нас! И всю информацию мы получали от штаба флота». И ведь где-то можно с этим согласиться, ведь в октябре-ноябре 1941 года было сложнейшее положение под Москвой, Ленинград был взят в кольцо блокады и все внимание Ставки естственно обращалось туда, может быть недостаточно кропотливо вникая в обстановку под Севастополем и в Крыму, полностью доверяя командованию СОР в этом вопросе. А дальше шли «объективные» сообщения и сводки Совинформбюро.... Вот что говорилось в сообщении Совинформбюро об оставлении Севастополя от 3 июля 1942 г.:
«По приказу Верховного командования Красной Армии 3 июля советские войска оставили город Севастополь. ...Основная задача защитников Севастополя сводилась к тому, чтобы как можно больше приковать на Севастопольском участке фронта немецко-фашистских войск и как можно больше уничтожить живой силы и техники противника. Сколь успешно выполнил севастопольский гарнизон свою задачу, это лучше всего видно на следующих фактических данных. Только за последние 25 дней штурма севастопольской обороны полностью разгромлены 22, 24, 28, 50, 182 и 170-я немецкие пехотные дивизии и четыре отдельных полка, 22-я танковая дивизия и отдельная мехбригада, 1, 4, 18-я румынские дивизии и большое количество частей из других соединений... ….За этот короткий период немцы потеряли под Севастополем до 150 тыс. солдат и офицеров, из них не менее 60 тыс. убитыми, более 250 танков, до 250 орудий. В воздушных боях над городом сбито более 300 немецких самолетов. За все 8 месяцев обороны Севастополя враг потерял до 300 тыс. своих солдат убитыми и ранеными. ….Севастополь оставлен советскими войсками....» . Вот оказывается, как все было «хорошо»! Исходя из этого сообщения можно заключить, что все штурмовавшие Севастополь немецкие части уничтожены, а наши войска благополучно оставили город и эвакуированы на на Кавказ. Ни слова о наших громадных потерях, не говоря уже о сплошном вранье о немецких потерях. Ведь 11 армия Манштейна насчитывала около 200 тыс. человек. А уничтожили мы оказывается 300 тыс.!!! А наши потери были ведь действительно велики. За время обороны Севастополя 1941-1942гг. потери войск СОРа составили более 200 тысяч человек (из них около 157 тысяч безвозвратно). Около 80 тысяч взято немцами в плен. Например, если взять только сообщение о разгроме 22 танковой дивизии, то эта дивизия в боях под Севастополем вообще не участвовала, она действовала на Керченском полуострове, А после поражения наших войск на Керченском полуострове в конце мая 1942г. прямо из-под Керчи была отправлена в 17-ю немецкую армию, которая наступала на Кавказ. Вот так наше Совинформбюро «громило» немцев, просто информационная шизофрения. Это сообщение было вполне в духе советского тоталитарного строя, ни в коем случае не допускавшему доступ основной массы населения к правдивой информации.
Как показано выше не было никакой эвакуации, а было позорное бегство начальников, оставление в плену 80 тысяч защитников, и порядка 23 тысяч раненых. 4 июля 1942г. маршал Буденный получил шифровку из Генерального штаба за подписью начальника оперативного управления генерала Н. Ф. Ватутина: «На побережье СОРа есть еще много отдельных групп бойцов и командиров, продолжающих оказывать сопротивление врагу. Необходимо принять все меры для их эвакуации, послав для этой цели мелкие суда и морские самолеты. Мотивировка моряков и летчиков невозможности подхода к берегу из-за волны неверная, можно подобрать людей, не подходя к берегу, а принять их на борт в 500-1000 м от берега. Прошу приказать не прекращать эвакуацию, а сделать все возможное для вывоза героев Севастополя». Но после 4 июля никаких кораблей и судов для эвакуации больше не посылалось. Вот что пишет И.С. Маношин в своей книге «Героическая трагедия». Симферополь. Таврида, 2001г. : «...Оставшиеся разрозненные остатки войск на ограниченной береговой территории района бухт Камышевой и Казачьей, 35-й береговой батареи и Херсонесского полуострова в количестве около 50–60 тысяч, из которых около половины, если не больше, были раненые разной степени, лишенные единого командования, а главное боеприпасов и продовольствия, пресной воды, несмотря на героическое сопротивление были обречены на поражение и плен... По рассказам очевидцев в то предрассветное утро 2 июля 1942 года, несмотря на то, что корабли ушли с рейда 35-й батареи, на полуразрушенном причале, возле него и на высоком берегу продолжали стоять плотной стеной тысячи бойцов, командиров и гражданских людей, все еще надеявшихся, что еще подойдут корабли. Они не могли поверить, что их больше не будет и поэтому упорно стояли, не двигаясь с места, вглядываясь в темноту ночного моря..... ...Всю ночь 2 июля 1942 года на берегу Казачьей бухты сплошной массой простояли защитники Севастополя безмолвно глядя на море, ожидая спасения». До 12 июля 1942г. в отдельных очагах продолжалось еще сопротивление защитников Севастополя, преданных и брошенных своими начальниками В заключение этой статьи хотелось бы сказать вот о чем. Не было в истории войн случаев, чтобы высшие военноначальники бросали свои войска и позорно бежали, оставив их на произвол судьбы. Всегда высшие начальники разделяли участь своих войск, обреченных на окружение, плен или гибель. Виновные в трагедии брошенных защитников Севастополя официально не названы , а вот «герои» этой трагедии нашлись уже после окончания войны. Ими стали сбежавшие начальники и комиссары: 20 февраля 1958 г. адмиралу Ф.С. Октябрьскому присвоено звание Героя Советского Союза; 7 мая 1965 г. вице-адмиралу Н.М. Кулакову присвоено звание Героя Советского Союза. Вице-адмирал Кулаков Н.М. участвовал 12 января 1948 года в "суде чести" по так называемому "делу по обвинению адмирала флота Кузнецова Н.Г., адмирала Галлера Л.М., адмирала Алафузова В.А. и вице-адмирала Степанова Г.А. в совершении антигосударственных и антипартийных поступков...", представляя в одном лице и судью, и общественного обвинителя. Как позже вспоминал об этом процессе Н.Г. Кузнецов: "...До сих пор звучит в ушах голос обвинителя Н.М. Кулакова, который уже называя нас всякими непристойными словами, требовал как можно более строго нас наказать...». Вот что говорил адмирал В.А.Касатонов : "Н.М. Кулаков, которого в своё время Николай Герасимович (Кузнецов) уберёг от ответственности за просчёты и ошибки в самые тяжёлые времена, будет не только верным "цепным псом" обвинения, но и постарается как можно больше унизить личное достоинство обвиняемых". После трагедии с линкором «Новороссийск» в 1955г. Н.М. Кулаков был снят с должности Члена Военного Совета-Начальника политуправления Черноморского флота. В заключении правительственной комиссии утверждалось: "Прямую ответственность за катастрофу с линейным кораблём "Новороссийск", и особенно за гибель людей, несёт также и член военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков...". Но Н.М. Кулаков, как все тогдашние политработники, оказался непотопляемым. За гибель линкора "Новороссийск" ответил Н.Г. Кузнецов, а Кулаков Н.М. "отделался лёгким испугом и временной ссылкой" в Кронштадт. Кроме того, именем «непотопляемого героя» вице-адмирала Кулакова назван большой противолодочный корабль Северного флота пр.1155, а также одна из улиц в Севастополе, по которой избегают ходить оставшиеся в живых защитники Севастополя.. Не представляю себе, о каких подвигах этого героя политработника рассказывают матросам корабля. Но вот другой из руководителей СОР — контр-адмирал Г.В. Жуков ( с 1944 г. вице адмирал). С октября 1936 года по 31 июля 1937 года Г.В.Жуков находится в Испании в качестве советника и помощника военно-морского атташе Н.Г.Кузнецова. Награждён орденами Ленина и Красного Знамени. В 1937-1939 гг. Гавриил Жуков командовал крейсером Балтийского флота "Максим Горький". В 1939-1940 гг. - командир отряда учебных кораблей Балтийского флота и комендант Северо-Западного укрепрайона Черноморского флота. 19 августа 1941 года директивой Ставки ВГК контр-адмирал Г.В. Жуков, который до этого времени командовал Одесской ВМБ. назначается Командующим Одесским оборонительным районом (ООР), Под его непосредственным руководством прошла вся героическая оборона Одессы. В течение 73 дней героической обороны Одессы воины Приморской армии, Черноморского флота вместе с жителями города стойко стояли на боевых рубежах, нанося противнику большие потери. При обороне Одессы ярко проявился военный талант контр-адмирала Жукова, его умение принимать и осуществлять соответствующие обстановке решения, его воля, поддерживающая уверенность бойцов в победе над врагом в трудный период обороны города, и что особенно следует отнести к его заслуге-это великолепно организованная эвакуация войск ООР, когда из Одессы в Крым в период с 1 по 16 октября 1941г. была эвакуирована Приморская армия и другие армейские и флотские части, обшей численностью более 83 тысяч военнослужащих, 15 тысяч человек гражданского населения, масса военной техники и вооружения. Это великолепный пример большого организаторского таланта Г.В. Жукова, сохранившего жизни тысячам и тысячам людей. 25 октября 1941 года контр-адмирал Г.В. Жуков назначается Заместителем Командующего Черноморским флотом по обороне Главной базы и начальником гарнизона Севастополя и вводится в состав Севастопольского городского комитета обороны. Под руководством Г.В. Жукова проводятся все основные мероприятия по организации обороны Главной базы с суши. 29 октября 1941 года Г.В. Жуков своим приказом Заместителя КЧФ по обороне ГБ объявил Севастополь на осадном положении. Г. В. Жуков постоянно находился в осажденном Севастополя, руководя его обороной, и замещая Командующего СОР вице-адмирала Ф.С.Октябрьского во время его частых убытий на Кавказ. Он всегда считал, что место Военного Совета Черноморского флота только в осажденном Севастополе, а не на Кавказе. что передислокация его может отрицательно повлиять на руководство обороной. 23 Августа 1942 года контр-адмирал Г.В. Жуков назначается Командующим Туапсинским оборонительным районом. При его непосредственном участии и руководстве в результате Туапсинской оборонительной операции были отражены три попытки немцев прорваться к Туапсе. Туапсе не был занят немцами. В 1946-48 гг. Г.В. Жуков - командующий Южным морским районом Тихоокеанского флота, с сентября 1948 года по 1951 г. – начальник Черноморского высшего военно-морского училища в г. Севастополе. Но к сожалению Г. В. Жукову не было присвоено звание Героя Советского Союза. Он почему-то не упомянут даже и в сводке Совинформбюро от 3 июля 1942 г. в числе главных организаторов героической обороны Севастополя. Зато комиссары там упомянуты все. Вот такие парадоксы нашей истории. Конечно, не может быть однозначного ответа "кто был прав, а кто нет", но уроки истории все равно для нас должны быть. По прошествии времени могут сказать, что легко сейчас критиковать поступки наших отцов и дедов. Но надо всегда помнить о просчетах и ошибках, приведших к громадным потерям, зачастую совсем неоправданным, горьким, досадным, которые мы понесли в этой войне, а ведь их в числе 27 миллионов очень и очень много.
Черноморский флот в начале войны. Героическая оборона и трагедия защитников Севастополя 1941-1942гг. (Часть1)
Вместо предисловия
Мы победили в самой кровавой в истории человечества войне 1941-1945гг. Но нельзя говорить только об успехах и победах, обходя стороной или стыдливо умалчивая жестокую правду об этой войне, о трагических просчетах наших верховных руководителей, военноначальников, которые приводили к колоссальным потерям и ничем неоправданным человеческим жертвам. Это в полной мере относится к героической обороне и героической трагедии Севастополя 1941-1942гг., действиям Ставки Верховного Главнокомандования, Наркомата ВМФ, командования Черноморским флотом во время этой обороны. Наши руководители в этой войне допустили слишком много ошибок и преступлений, которые привели поначалу к тому, что мы отошли к Волге. 4 июня 1945 года, выступая в Кремле на приеме после Парада Победы И.В. Сталин, предлагая тост за здоровье русского народа, сказал: «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942гг... Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших надежд, уходите прочь... Однако, русский народ верил, терпел, выжидал и надеялся, что мы все-таки с событиями справимся...” Необозримые российские просторы, терпение и жертвенный подвиг нашего народа, а не руководство «мудрой» партии большевиков спасли нашу страну в конечном итоге. Всеоправдывающее просторечие «Война без жертв не бывает» не может служить оправданием этим просчетам, так как слишком велика им цена. 27 миллионов человеческих жизней советских людей-вот страшная цена Победы! О Героической Севастопольской обороне и трагедии ее защитников написано очень и очень много, с подробной хронологий всех событий. Эта статья - взгляд автора на отдельные события в период обороны Севастополя, наряду с другими факторами определившими в конечном итоге героическую Севастопольскую трагедию.
Немцы начали войну на Черном море ранним утром 22 июня 1941 года, совершив авиационный налет на Главную базу Черноморского флота- Севастополь, сбросив несколько авиационных мин. В 03.13 22 июня 1941г. «появились несколько самолетов, шедших на небольшой высоте с запада, со стороны моря» ( П.А.Моргунов «Героический Севастополь» М.1979г.). (Генерал-майор Петр Алексеевич Моргунов. В 1941-1942гг комендант береговой обороны Главной базы, заместитель Командующего Севастопольским оборонительным районом по сухопутной обороне) . Налет производили пять самолетов Не-111 из 6-го отряда эскадрильи KG4, базировавшейся на аэродроме Цилистрия в Румынии. Они сбросили 8 магнитных мин, две из которых попали на сушу, сработали самоликвидаторы. Одна из мин взорвалась в районе ул. Щербака, где были человеческие жертвы, вторая - в районе Приморского бульвара, повредив знаменитый Памятник затопленным кораблям. Третья мина разорвалась в районе 13 береговой батареи. 25 сентября 1941г. 11 немецкая армия, прорвав Перекопкские позиции, овладела турецким валом и вошла в Крым. Началом непосредственно обороны Севастополя исторически считается 30 октября 1941г., когда расположенная у деревни Николаевка 54 береговая батарея, под командованием лейтенанта И.И.Заики, в 16.30 открыла огонь по моторизированной колонне немцев из бригады генерала Циглера, двигающейся на Севастополь вдоль морского побережья, по прибрежной дороге из деревни Ивановка. В течение первого месяца войны противник продолжал воздушные налеты с целью минировать главный фарватер, но его попытки вывести из строя наши корабли остались безуспешными. Противник ограничился минированием военно-морских баз, и прежде всего, Севастополя, стараясь запереть флот в его базе. Минирование производилось большими волнами: ночью 24 , 26, 28, 29 июня и 3, 4 июля 1941г. В дальнейшем попытки минирования продолжались. Немецкой авиацией на начало июля 1941 выставлено 120 мин в районе Севастополя и 50 мин в Днепровском лимане. Следут заметить, что еще в 1940г. румыны приступили к постановке минных заграждений вблизи своих портов, о чем они опубликовали официальное сообщение в печати 7 июля 1940г. и 20 февраля 1941г. Командование Черноморского флота эти сообщения или не заметило или проигнорировало. В период с 15 по 19 июня 1941г. два румынских эсминца, минный заградитель «Адмирал Мурджеску» и транспорт «Кароль I» поставили в районе своих портов минное заграждение, всего около тысячи якорных мин и более 1800 минных защитников германского и британского производства. Черноморский флот с началом войны также ставил мины в этих районах. 23 июля 1941 г. эсминец "Шаумян" и тральщик выставили у румынского побережья (район Сулины) 70 мин. На подходах к портам Варна и Мангалия, а также в район мыса Олинька подводными лодками Черноморского флота до конца 1942 года было выставлено более 260 мин. Все эти минные постановки, по всей видимости, стали одной из причин гибели в западной части Черного моря только в июне-декабре 1941 года 7 наших подводных лодок, которые направлялись в эти районы на боевые позиции: - Щ-206 ( у берегов Румынии, в районе Мангалия ) истек срок возвращения 16 июля 1941г.; - М-58 ( в районе Констанцы) истек срок возвращения 18-21октября 1941г.; - М-59 ( в районе Сулины) истек срок возвращения 18-ноября 1941г.; - Щ-204 ( в районе Варны) истек срок возвращения 18 декабря 1941г.; - С-34 (в районе Варны) истек срок возвращения 27 ноября 1941г.; (в сентябре 2010 года подводная лодка С-34, корпус которой разломан на две части, была обнаружена болгарскими дайверами в районе порта Созополь, на глубине 35 метров); - Щ-211 ( в районе Варны) истек срок возвращения 13 декабря 1941г.; - Щ-212 ( в районе мыса Калиакрия) подорвалась на мине 25 октября 1941г., но сумела прийти в Севастополь; - Щ-208 ( в районе Констанцы,Портицкого гирла ) истек срок возвращения 8 сентября 1942г. Подводные лодки на бовых позициях гибнут одна за другой. Но штаб флота и командующий флотом продолжают их упорно посылать в эти районы, на минные поля, видимо совсем не анализируя обстановку в этих районах. 6 января 1942г. Нарком ВМФ указал Военному совету ЧФ, что на Чёрном море итоги подводной войны за шесть месяцев совершенно неудовлетворительны. Потоплено только семь транспортов противника и при этом погибло семь наших лодок. Всего Черноморский флот за время войны потерял 30 подводных лодок (из 44 подводных лодок, находившихся в составе флота к началу войны). Здесь же следует умомянуть и о другой операции, связанной с румынскими минными полями. Эта операция проводилась по указанию Наркомата ВМФ. Первоначальный план проведения набеговой операции с нанесением артиллерийского удара 25-26 июня 1941г. по нефтехранилищам Констанцы, составленный штабом Черноморского флота с использованием замысла командующего эскадрой контр-адмирала Л.А.Владимирского, имел шансы на успех. Этот план предусматривал нанесение артиллерийского удара из-за границ румынской минно-артиллерийской позиции, используя дальнобойность артиллерии крейсера "Ворошилов". Дальность стрельбы орудий этого крейсера позволяла нанести удар по Констанце 180мм орудиями, находясь вне зоны обстрела береговых батарей и за границами минного поля. В окончательном варианте план операции стал другим. В составе ударной группы вошли лидер "Харьков", два эсминца, а крейсер "Ворошилов" и лидер "Москва" оказывали поддержку. Но дальность стрельбы 130мм орудий лидера и эсминцев, значительно меньше дальности стрельбы орудий крейсера, что позволяло эсминцам и лидеру были вести огонь, только зайдя на румынские минно-артиллерийские позиции.,т.е находясь на минном поле и под огнем береговой артиллерии. Практически, еще до ее начала, эта операция была обречена на провал. Как пишет в своей книге А.В. Неменко («Хроника второй обороны») «по данным И.Д.Елисеева (начальник штаба ЧФ), изменения были выполнены штабом флота по телефонному указанию командующего флотом Ф.С.Октябрьского. В воспоминаниях Ф.С. Октябрьского ответственность за изменения в операции перекладывается на Наркома ВМФ Н.Г.Кузнецова». В результате удара возникли пожары на нефтехранилище. Но, маневрируя на минной позиции, подорвался на мине и затонул лидер «Москва», был поврежден лидер «Харьков». Следующей большой потерей для флота стал эсминец "Быстрый", который подорвался на немецкой донной мине 1 июля 1941года при выхода из Севастопольской бухты. Практически за неделю войны флот потерял сразу два крупных корабля. Видимо, эти потери и побудили Ф.С. Октябрского ограничить использование крупных кораблей флота (линкора, крейсеров и эсминцев) в дальнейшем для поддержки сухопутных войск при обороне Севастополя. Можно сомневаться вообще в целесообразности проведения этой операции флота и указании Наркомата ВМФ на ее проведение, учитывая следующее: -23 июня 1941г. авиация Черноморского флота (49 бомбардировщиков ДБ-ЗФ и 24 бамбардировщика СБ) нанесла удар по Констанце, Сулине. Сброшено 336 зажигательных бомб на нефтехранилища; -24 июня 1941 года произведено два последовательных удара по нефтепромыслам Констанцы. Первый налет- 18 самолетов ДБ-3Ф и 18 самолетов СБ. Повторный налет- 32 самолета ДБ-3Ф и СБ. Во втором налете сбито 9 наших самолетов. Повторный удар, как видим, не был неожиданным; -25 июня налет 9 бомбардировщиков ДБ-3Ф по нефтехранилищам Констанцы. До 18 августа 1941г. авиация ЧФ, по указанию Наркома ВМФ, продолжала наносить удары по нефтепромыслам Румынии. 13 августа 1941г. Авиация флота разрушила Чернаводский мост, под нижним настилом которого проходил нефтепровод Плоешти- Констанца, и надолго вывела его строя. Чем была вызвана необходимость набеговой операции флота по Констанце и направления кораблей флота на румынские минные поля при постоянных и успешных ударах авиации флота по румынских нефтепромыслам, непонятно? К 22 июня 1941 года Черноморский флот располагал следущим корабельным составом сил: - линкор «Парижская коммуна» (с 31.05.43 г. переименованный в «Севастополь»); - 5 крейсеров (старые - "Червона Украина", "Красный Крым", "Красный Кавказ"; новые, постройки 1939-1940гг. - «Молотов” «Ворошилов»); -16 эсминцев и большое количество малых судов различного назначениям; - подводный флот состоял из 44 единиц (19 малых подводных лодок типа "М", 15 средних подводных лодок типа "Щ", 4 средних подводных лодок лодки типа "С", 3 больших подлодки типа "Д" и 3 подводных минных заградителей типа "Л";). Организационно все эти силы входили в эскадру, две бригады подводных лодок, две бригады торпедных катеров, отряд учебных кораблей. Авиация флота насчитывала 632 самолетов. В Николаеве, на стапелях находились: два новых крейсера 68-го проекта, три эсминца. С началом войны, по мобилизационному плану Черноморский флот за первый месяц войны получил 84 судна и катера от гражданских наркоматов, а также 105 пограничных катеров (из них 46 типа "морской охотник";). Противостояли Черноморскому флоту ВМС Румынии, насчитывающие 35 кораблей и судов. В составе ВМС Румынии были два эсминца "Regele Ferdinand" и "Regina Maria" итальянской постройки1927-30 г.г и еще два эсминца, "Marasti" и "Marasesti", также итальянской постройки до 1914г. К июню 1941 г. Румыния имела в составе ВМС всего одну подводную лодку "Delfinul", также итальянской постройки. В августе и сентябре 1943 года вступили в строй еще 2 подводные лодки. Надводных кораблей в составе ВМС Румынии в ходе войны больше не прибавилось К началу военных действий немецкие корабли на Черном море отсутствовали. Только в сентябре-октябре 1941 г. появилась группа тральных кораблей из состава германской Дунайской флотилии.. В июне 1942 г. на Черное море прибыла 1-я флотилия немецких торпедных катеров в составе 6 катеров. В 1942-1943 г.г. прибыло шесть подводных лодок (это были лодки типа II B водоизмещением 328 тонн). В июне 1942 года, по просьбе Германии, на Черное море Италия направила 6 сверхмалых подводных лодок типа СВ, 10 торпедных катеров типа МАS, 5 малых торпедных катеров типа МТSM, 5 взрывающихся катеров. Таким образом, наш Черноморский флот многократно превосходил силы противника на Черном море. Румынский флот не представлял серьезной опасности для него. За всю войну не было ни одного боя наших и румынских надводных кораблей. Весь небольшой румынский флот в полном составе оказался у причалов своей главной базы Констанца, к моменту прихода туда Красной Армии. Вот что отмечено в издании 1966г. «Три века Российского флота»: «Флот Румынии не был готов к войне, доснабжать и обучать его немцам пришлось в ходе военных действий. Действия флота Румынии в 1941г. сводились к непосредственной охране баз и прибрежных водных коммуникаций» Но на аэродромах Румынии базировалось 650 румынских самолетов и 450 самолетов немецкого 4-го воздушного флота, что явилось весьма неблагоприятным фактором для нашего флота. Но здесь надо отметить, что до вступления немцев в Крым преимущество в количестве самолетов было на нашей стороне. Авиация Черноморского флота насчитывала 632 самолета, а авиация южного фронта - 1200 самолетов, т.е соотношение 1,4:1. Авиация флота имела в Крыму 23 наземных и 7 гидроаэродромов. ( «Морская авиация России». 1996г.). Это позволяло авиации ЧФ с июня по август 1941года наносить успешные удары по нефтехранилищам и нефтепромыслам в Констанце, Сулине, Плоешти и др. объектам. Благодаря хорошему авиационному прикрытию ни один транспорт и корабль не был потоплен немецкой авиацией при эвакуации наших войск из осажденной Одессы в период с 1 по 16 октября 1941г. До 12 ноября 1941г. не было потерь также наших кораблей и судов от действий немецкой авиации в районе Крыма и Севастополя.. Но 30 октября 1941года, к началу непосредственной обороны Севастополя вся основная часть авиации флота перебазировалась на аэродромы Кубани, и только некоторые эскадрильи перелетели на аэродромы Севастопольского оборонительного района. Господство в воздухе в районе Крыма мы потеряли. В составе авиации ЧФ в районе Севастополя осталось на 1ноября 1941г. 83 самолета (41 истребитель, 31 самолет -разведчик, 11 штурмовиков). Эта авиагруппа базировалась на Херсонесский аэродром и Куликово поле, в конце мая 1942года вступил в строй аэродром в Юхариной балке. Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов в своих воспоминаниях писал: "Наш Черноморский флот развивался быстро..... Флот готовили к тому, чтобы обеспечить наше господство на Черном море". Что же касается обороны военно-морских баз с суши, то этому практически никакого внимания не уделялось, Вся наша военная доктрина носила наступательный характер, мы готовились воевать только на чужой территории. «В предвоенные годы задача по обороне Севастополя с суши не стояла. Оборонительные сооружения на сухопутном фронте отсутствовали, а специальных войск для обороны Главной базы с суши не имелось» (П. Моргунов «Героический Севастополь»). Однако, Нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов 16 декабря 1940 г., когда уже полтора года шла Вторая мировая война, все таки издал приказ о рекогносцировке главного рубежа обороны в Главных базах флотов с задачей обороны баз с суши и организации противовоздушной и противодесантной обороны. Но Командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский только 3 февраля 1941г., (спустя полтора месяца!!), назначил комиссию для рекогносцировки рубежей сухопутной обороны, под председательством генерал-майора П. А. Моргунова Вся оборона Главной базы до начала войны 1941-1945гг. организовывалась только в расчете на высадку морских и воздушных десантов. (Сброшенные 22 июня 1941 года в районе Главной базы флота на парашютах мины вначале были приняты также за воздушный десант). На оперативно-стратегические планы нашего Наркомата ВМФ и Черноморского флота, видимо, очень сильно повлияла высадка немецкого морского и воздушного десантов в Норвегии в апреле 1940 г., а также воздушного десанта на Крите в мае 1941 г.(операция «Меркурий»). В ходе этой операции немцами по воздуху было переброшено на о. Крит более 23000 солдат и офицеров, более 300 артиллерийских орудий, около 5000 контейнеров с оружием и боерипасами и другие грузы. Эта была самая большая в истории войн воздушно -десантная операция. И соответствующие действия Наркомата ВМФ не заставили себя ждать. В марте 1941 года в Севастополе- Главной базе Черноморского флота было проведено совместное с воздушно-десантными войсками Киевского военного округа учение по отражению крупного десанта, высаженного в район Главной базы. По результатам этого учения в мае 1941 года было введено в действие «Наставление по борьбе с воздушными десантами и обороне Главной базы». С 14 по 18 июня 1941г. у западных берегов Крыма состоялось учение Черноморского флота и Одесского военного округа главной задачей которого была отработка взаимодействия сухопутных войск и кораблей по высадке и отражению морского десанта. Но за всю войну 1941-1945гг на Черном море ни одного немецкого и румынского воздушного и морского десанта не было. Теперь, что касается итальянского флота. К июню 1940 г. итальянский флот имел в своем составе два новых линкора «Литторио» и «Витторио Венето» и четыре линкора постройки времен первой мировой войны, В составе итальянского флота были 8 тяжелых и 12 легких крейсеров, 70 подводных лодок и значительное количество кораблей других классов. Но к июню 1941 году флот Италии был, что называтся, изрядно потрепан англичанами. 12 ноября 1940 г. английскими самолетами в порту Торонто были торпедированы итальянские линкоры «Литторио», «Андреа Дориа», а также линкор «Конте де Кавур», который итальянцы не сумели ввести в строй до самого конца Второй мировой войны. Одно из основных сражений итальянского флота с английским в Средиземном море, у мыса Матапан, 27 марта 1941г. закончилось полным крахом итальянцев. Англичане в этом сражении потопили новейшие итальянские крейсера «Зара», «Пола» и «Фиуме», эсминцы «Витторио Альфиери», «Винченцо Джиберти» и «Альфредо Ориани», а линкор «Витторио Венето» был серьезно поврежден. После сражения у мыса Матапан итальянский военно-морской флот практически прекратил какие-либо активные действия против англичан... К июню 1941 г. англичанам удалось утопить итальянский тяжелый крейсер «Сан Джоржио», легкие крейсера «Армандо Диас» и «Бартоломео Колеони». Из 70 итальянских подводных лодок к июню 1941 г. англичанами потоплено 19, а еще 15 действовали в Атлантике. Таким образом, как видим, итальянцам вряд ли было до направления своего флота в Черное море. Ее флот едва удерживал коммуникации в Средиземном море и обеспечивал действия своих сил в Африке, где итальянцы вели боевые действия вместе с Африканским корпусом Роммеля против англичан. Неужели наш Генеральный штаб, Наркомат ВМФ, Штаб Черноморского флота не знали эту обстановку? Ведь была информация нашей разведки о всех действиях противника, в том числе и о плане «Барбаросса», которым и не предусматривалось направление немецкого флота в Черное море, а базы нашего Черноморского флота предполагалось блокировать и брать с суши. Почему не была проанализирована реальная обстановка, сложившеяся к июню 1941 года, и угрозы СССР на Черном море со стороны флота королевской Италии, весьма сильно ослабленного англичанами к этому времени? Видимо, нашими стратегами также не учитывался и факт того, что Германия в это время ведет войну на море с Англией и немецкому флоту, тем более ее подводному флоту, не до вторжения в Черное море. Только за первую половину 1941 года немецкие подводные лодки потопили 760 английских транспортов. И в результате мы имели просчеты нашего высшего руководства, Генштаба, Наркомата ВМФ, Штаба Черноморского флота, допустивших стратегическую ошибку, и переоценивших возможности ВМС Италии и Германии в их действиях на Черном море, выразившуеся в соответствующих планах действий и директивных указаниях нашему флоту. Еще в августе 1940 г. маршал Тимошенко и тогдашний начальник Генштаба Б.М. Шапошников направили Сталину и Молотову записку о развертывании Вооруженных сил СССР. Там от Черноморского флота требовалось: «а) постановкой минных полей, действиями подводных лодок и авиации затруднить проход неприятельскому флоту в Черное море; б) активными действиями Черноморского флота уничтожить прорвавшийся в Черное море флот противника; в) активно оборонять наши берега от прорвавшегося в Черное море надводного флота вероятных противников; г) не допускать высадки десанта на берега Черноморского побережья в Крыму и на Кавказе; д) активными действиями и прежде всего авиации, постановкой мин с воздуха вести постоянную борьбу с морским флотом противника и особенно в Мраморном море; е) прочно обеспечивать с моря фланг Юго-Западного фронта; ж) в случае выступления Румынии уничтожить румынский флот и прервать ее морские сообщения; з) в случае выступления Турции нанести поражения ее флоту, прервать здесь ее морские сообщения, разрушить гавань Трапезунд». («Россия. XX век. Документы. 1941 год» Международный фонд «Демократия», 1998. — Кн. 1). Черноморский флот, естественно с подачи Наркомата ВМФ и Главного Штаба, готовился к вторжению в Черное море немецкого и итальянского флотов. Основными задачами Черноморского флота являлись: «обеспечить господство нашего флота в Черном море, не допустить прорыва флота противника в Черное море через проливы, не допустить высадки десантов на наше побережье, блокировать побережье противника, содействовать приморскому флангу нашей армиии».( «Боевая летопись Военно-морского флота 1941-1942гг.»). Постоянно появлялись слухи о возможности появления в Черном море итальянского флота, тем более, что уже 22 июня 1941 гогда Италия, как союзница Германии и член Тройственного пакта, объявила войну СССР с моменте вступления немецких войск на нашу территорию. Турция сохраняла нейтралитет, о чем было официально заявлено в ее вербальной ноте от 25 июня 1941г. В начале июня 1941г. Командующий Черноморским флотом вице- адмирал Ф.С.Октябрьский доложил Наркому ВМФ Н.Г.Кузнецову, что в Черное море вошли 10–12 германских подводных лодок. 2 июля 1941 г. в донесении Наркому ВМФ командующий Черноморским флотом снова докладывал: «Сейчас точно установлено, что на Черноморском театре у наших военно-морских баз работает минимум 10–12 подводных лодок Многими источниками подтверждено, что немцы организовали в порту Варна базу для своего флота. Ожидалось прибытие из Германии большого количества торпедных катеров, а итальянцы собирались провести в Черное море свои эскадренные миноносцы под болгарским флагом. Кроме того, было точно установлено, что на Черноморском театре у наших ВМБ действовало 11–12 немецких подводных лодок, и все они, видимо, базировались на болгарские порты Варна и Бургас. Имелись сведения о том, что подводные лодки противника базировались также и на Сизополь». Шли постоянные донесения флота о подготовке в болгарских и румынских портах крупных морских десантов противника для высадки их в Крыму, а также воздушных десантов. Основываясь на донесениях ЧФ 13 июля 1941г., Наркомат ВМФ ставит задачу Военному Совету Черноморского флота: «на Черном море возможны активные действия противника, поэтому оборона побережья на ближайшие дни должна считаться основной задачей Черноморского флота». Все это создало нервозную обстановку. Начались постоянные обнаружения «перископов» подводных лодок противника. Отсюда идут и все донесения о немецких десантах, итальянских кораблях и немецких подводных лодках в Черном море. Вот что писал генерал-лейтенант П.И. Батов, в ту пору Командующий 51 отдельной армией и Керченским оборонительным районом: «Поскольку Ставка Верховного Главнокомандования и Южный фронт тогда не интересовались положением в сухопутных войска Крыма – им было не до нас!– нам приходилось получать ориентировку преимущественно через штаб флота. У меня сохранились выписки из разведывательных и других штабных документов того времени. Чего тут только нет! 22 июня: в Констанце готовится десант… авиаразведкой обнаружены 10 транспортов противника… направление на Крым. 24 июня: на траверзе Шохе обнаружена подводная лодка… концентрация судов в районе Констанцы свидетельствует о подготовке десанта… на аэродромах Бухареста скопление шестимоторных (где только «выкопали» такие самолеты-А.Д.С.) транспортных самолетов для переброски парашютистов. 27 июня: итальянский флот проследовал через Дарданеллы в Черное море для высадки десанта в Одессе и Севастополе. 28 июня: подтверждается наличие в Констанце 150 десантных катеров. В первой половине июля то же самое – из района Констанца, Тульча, с аэродромов Румынии можно со дня на день ждать десантов, как морских, так и воздушных. 7 июля штаб Дунайской флотилии сообщил, что из портов Болгарии и Румынии в неизвестном направлении вышли 37 транспортов с войсками…». В Керченском проливе были установлены противолодочные сети. Зачем спрашиватся? Это при глубине Азовскего моря 10-15 метров!!!! Как там могли действовать подводные лодки уму непостижимо? Как показал весь дальнейший ход событий никаких активных действий флотов противника по крайней мере до конца 1942 года на Черном море не было. Откуда появлялись такие разведсводки сейчас трудно сказать. Вряд ли это была дезинформация немецкой разведки, хотя бы потому что ее нетрудно было перепроверить, хотя бы средствами воздушной разведки, которую должна была проводить авиация флота. Румынский флот всю войну находился под защитой своих минных заграждений и береговых батарей. Румынские военные корабли использовались только для сопровождения транспортов вдоль своей береговой черты, а с конца 1941г. стали сопровождать свои конвои и до захваченных советских портов, опять же вдоль берега. Восточнее Севастополя румынские корабли никогда не ходили. Активные действия на Черном море вела авиация противника, от которой и были все основные потери кораблей и судов Черноморского флота. Но Наркомат ВМФ и Черноморский флот упорно готовились воевать с итальянским и немецким флотами. Поэтому командование Черноморского флота и приказало поставить оборонительные минные заграждения на подходах ко всем нашим портам, чтобы затруднить действия сил флота противника при проведении им активных действий по нашим базам, в том числе и при проведении десантных операций Были оставлены узкие фарватеры для прохода своих судов, в частности, у Севастополя было три таких фарватера, введен особый режим плавания на этих фарватерах, маяки были переведены на манипулируемый режим работы. Уместно вспомнить историю начала войны на Черном море в 1914 году и действия командования флотом в тот период. Задачей Черноморского флот в годы первой мировой войны было также не допустить флот противника в Черное море. В тот период действительно существовала угроза вторжения флота противника, что и было сразу подтверждено набегом 16(29)октября 1914года турецких эсминцев «Гайрет» и «Муавенет» на Одессу и линейного крейсера «Гебен» (под флагом контр-адмирала Сушона), эсминцев «Ташоз» и «Самсун» на Севастополь. В это же время на Новороссийск совершили набег немецкий крейсер «Бреслау» и турецкий минный крейсер «Берк-И Сатвет». В августе 1914 года состоялась фиктивная сделка по продаже крейсеров «Гебен» и «Бреслау» Турции. «Гебен» был переименован в «Явуз Султан Селим», а «Бреслау» - в «Мидилли». Но экипажи на кораблях остались немецкими, а контр-адмирал Сушон стал командующим султанским флотом. Пользуясь внезапностью набега, вражеские корабли в Одессе потопили канонерскую лодку «Донец» и нанесли повреждения минному заградителю «Бештау», канлодке «Кубанец», 4 пароходам, портовым сооружениям. Крейсер «Гебен», подойдя почти вплотную (на 45 кабельтовых) к входу в Северную бухту, за 17 минут выпустил залпами по Севастополю 47 280-мм снарядов и 12 152-мм снарядов. Три снаряда попали в линейный корабль «Георгий Победоносец» и два снаряда в береговые батареи. При отходе от Севастополя немецкий крейсер напал западнее мыса Херсонес на русские дозорные миноносцы и заградитель «Прут», возвращавшийся из Ялты в Севастополь. Крейсер поднял сигнал с предложением сдаться. В ответ минзаг поднял на всех мачтах флаги и пошел к берегу. Эскадренный миноносец «Лейтенант Пущин» получил тяжелые повреждения, а на «Пруте» вспыхнул сильный пожар и его командир капитан 2 рангаГ.А.Быков приказал затопить корабль, так как возникла прямая угроза взрыва 710 мин, находившихся на борту. Подрыв осуществили минный офицер корабля лейтенант Рогусский и минный кондуктор. "Прут" с развевающимися на мачтах флагами, затонул в 10 милях к западу от мыса Фиолент. По имеющимся данным координаты места затопления 44°38'N 33°12'E. Глубина места 124 метра. Неприятельские миноносцы, бывшие с «Гебеном», подобрали из воды и захватили в плен 75 человек из команды «Прута». Остальные (3 офицера и 199 матросов) были подняты на борт подводной лодки "Судак", вышедшей из Балаклавы. Конечно, это была большая оплошность командования флота, не сумевшего во время предотвратить эти набеги. Насколько тревожной была обстановка уже в сентябре, свидетельствует сообщение русского посла в Константинополе Гирса, переданное командующему Черноморским флотом адмиралу Эбергарду по радио 19 сентября: «Ввиду непрекращающихся слухов о предстоящем выходе «Гебена» и «Бреслау» в Черное море, слухов, решительно опровергаемых членами правительства, полагал бы своевременным принятие необходимых к защите побережья мер, заминирование портов и прочее». Предупреждения и донесения были и в дальнейшем: 27 октября 1914г. в 20:35 было получено сообщение от русского парохода “Королева Ольга”, направлявшегося в Стамбул, о том, что около 17:30 в 5 милях от входа в Босфор он встретился с крейсерами «Гебен», “Гамидие” и эсминцами, т.е. с группой сил, которая по сведениям, полученным от морского агента капитана 1 ранга Щеглова, выделялась для нанесения удара по Севастополю. На следующий день, 28 октября, в 10:20 в штаб Черноморского флота пришло донесение с парохода “Великий князь Александр Михайлович”, в котором сообщалось, что в районе Амастры (в 140 милях восточнее Босфора) он встретился с крейсером «Гебен» и двумя эсминцами, шедшими курсом на север. Это было примерно на меридиане Севастополя, и сомнений о направлении его движения не возникало. Таким образом, недостатка в предупреждениях не было. Командующий Черноморским флотом А.А.Эбергард попытался вывести основные силы флота навстречу германо-турецким кораблям, но 28 октября в штаб Черноморского флота пришел приказ Верховного главнокомандующего: “Не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости”. Это можно объяснить нежеланием спровоцировать превентивными действиями войну на Черном море. Но А.А. Эбергард, имея соответствующие данные разведки о силах вторжения в Черное море, несмотря на полученный приказ Верховного, должен был принять активные и достаточные меры по обороне главной базы. Но этого сделано не было. С началом первой мировой войны на Черном море, в районе Главной базы флота- Севастополя были выставлены крепостные минные заграждения. Эти минные заграждения у берегов российских морских крепостей выставлялись не флотом, а инженерными частями сухопутных войск, охранявшими морские крепости. 31 июля - 29 августа 1914г. в крепостных минных заграждениях у Севастополя было поставлено 330 мин и проложено около 365 км минного магистрального кабеля. Эти минные заграждения приводились в действие (в боевое положение) через магистральные кабели, с 4 -х береговых минных станций (2 станции на Северной стороне, по одной у мыса Фиолент и в Карантинной бухте). Они обеспечивали возможность прохода собственных судов по минным полям, находящимся в небоевом положении. Военные моряки императорской России, как видим, не ставили у своих баз мин, представляющих постоянную угрозу своим кораблям и судам и затрудняющим их плавание по контролируемым фарватерам. К сожалению при отходе крейсера «Гебен» из Севастополя произошла задержка с вводом в боевое положение крепостных минных заграждений в районе Севастополя, связанная с тем, что в это время на них находился минный заградитель «Прут», шедший в Севастополь. Благодаря этой задержке крейсер «Гебен», при маневрировании, зайдя на крепостное минное заграждение, находившееся не в боевом положении, около 10 минут находился на нем и ушел с него, не получив повреждений. Докладывая в Константинополе о проведенной операции, контр-адмирал Сушон исказил подлинный ход событий. Он представил дело таким образом, будто бы русский заградитель «Прут» пытался заминировать вход в Босфор и что только в ответ на его действия немецкие корабли атаковали Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. В ответ на внезапное нападение на черноморские базы 31 октября 1914г. Россия объявила войну Турции. Русский флот не остался в долгу и уже 6 ноября 1914 г. появился в неприятельских водах, заявив о своих притязаниях на господство в Черном море. Эскадра под флагом адмирала А.А. Эбергарда бомбардировала порт Зунгулдак, уничтожила четыре неприятельских грузовых судна, в том числе три крупных транспорта, и поставила первое минное заграждение в двенадцатимильной зоне от входа в Босфор. На этих минах, поставленных в предпроливной зоне, уже в ближайшие недели пострадали многие участники вероломного нападения на русское побережье: 19 ноября 1914г. погиб турецкий минный заградитель «Нилуфер», линейный крейсер «Гебен» получил тяжелые повреждения 26 декабря, а 2 января 1915г. подорвался минный крейсер «Берк-И Сатвет», выведенный из строя почти до окончания военных действий. С вступлением в 1915 г. в войну Болгарии на стороне Германии, российский флот провел минные постановки и у западного побережья Черного моря. Всего в активных минных заграждениях на Черном море флот выставил 6832 мины. На русских минах в Черном море подорвалось 18 кораблей противника, 16 из них погибли. 15 июля 1916г. командующим Черноморским флотом стал вице-адмирал А.В.Колчак. Одной из первых, проведенных под его командованием, операцией стала "закупорка" Босфора. Непосредственно минные постановки проводили подводный заградитель «Краб» и эскадренные миноносцы «Дерзкий», «Гневный», «Пронзительный» и «Беспокойный». Их прикрывали линейные корабли «Императрица Мария» (флаг командующего флотом), «Императрица Екатерина II» и два эсминца. К концу 1916 года число выставленных мин на подходах к Босфору приблизилось к 2 тысячам. Не имея сил для столь обширного траления, противник резко сократил свою активность на Черном море. До конца военных действий неприятельские надводные корабли более не посмели показаться перед Севастополем. Так действовал Морской Генеральный штаб России и Черноморский флот в 1914-1916 годах, ставя крепостные минные заграждения, не представляющих опасности для своих кораблей и судов, и активными минными постановками стараясь затруднить действия флота противника. И донесения разведки тогда были все оправданы. Но вот в 1941 году, с началом войны с Германией, наш Главный штаб ВМФ и Черноморский флот, имея неизвестно откуда абсолютно ложную информацию о возможности вторжения немецкого и итальянского флотов в Черное море, начали активно «помогать» противнику, наставив оборонительных минных заграждений в районах своих баз.
На Черном море вероятность того, что флот противника (которого практически не было) атакует базы флота, была минимальной. Даже если допустить ввод больших итальянских кораблей в Черное море минные постановки можно было бы выполнить достаточно быстро. Надо отметить что на Балтике на своих минных заграждениях, позже также погибло значительное число наших кораблей и судов. Но в отличие от Черноморского флота, где минная постановка прошла без потерь, Балтийский флот при постановке мин в устье Финского залива. уже 23 июня 1943года потерял эсминец «Гневный», а у крейсера «Максим Горький» был оторван нос по первую башню. В ходе минных постановок мина взорвалась у борта эсминца “Гордый”. Крейсер (задним ходом) и эсминец “Гордый” с трудом смогли вернуться на базу. 2 анозраждений плану прикрытия" В период с 23 июня по 21 июля 1941 года Черноморский флот проводит постановку оборонительных минных заграждений в районах Севастополя, Одессы, Керчи, Новороссийска, Поти, Батуми и др. В постановке этих минных заграждений были задействованы значительные силы флота: крейсера «Красный Кавказ», «Червона Украина», минные заградители «Коминтерн» и «Островский», лидер «Харьков», эсминцы «Бойкий», «Безупречный», «Беспощадный» и «Смышленый», тральшики, канлодки, катера-тральщики. Всего по данным «Боевой летописи Военно Морского Флота 1941-1942гг.» Черноморским флотом было выставлено в оборонительных минных заграждениях 7300 мин и 1378 минных защитников. Например, в районе Батуми эсминец «Дзержинский» в период с 24 по 28 июня 1941г. поставил 6 минных заграждений из 194 мин. В этот район за всю войну не зашел ни один корабль противника! Мины ставились по планам, утвержденным еще до начала войны, видимо, без всякого анализа сложившейся реальной обстановки! Поставленные мины были уже другого типа, чем используемые в 1914 году в крепостных минных заграждениях, и постоянно находились в боевом положении. Были оставлены фарватеры для прохода своих кораблей и судов. В районе главной базы флота- Севастополя было 3 таких фарватера. Мины ставились с углублением, рассчитанным на поражение крупных надводных кораблей противника, которых, как мы знаем, не было на Черном море. Поставленные минные заграждения в районе Севастополя находились в зоне огня береговых батарей. Эти заграждения у баз без особого воздействия на противника сильно затрудняли впоследствии действия своих сил и привели к гибели целого ряда наших кораблей и судов. Постановка этих минных заграждений оказалась преждевременной и просто мешала движению своих кораблей и транспортов. Так, например, 28 ноября 1941г. в 22ч. 00мин. крейсер «Красный Кавказ», шедший в Севастополь с грузом боеприпасов и маршевым пополнением, из-за плохой видимости и штормовой погоды не мог пройти фарватером через минное заграждение в районе Севастополя и был возвращен в Новороссийск. Во второй половине мая, начале июня 1942г. по указанию Штаба флота большие работы по постановке сетевых и минных заграждений для противодесантного прикрытия входов в бухты Балаклава, Казачья, Камышовая, Круглая и в других районах возможной высадки десантов противника. Спрашиватся, зачем тратили силы и средства, когда в течение первого и второго штурмов Севастополя со стороны немцев не предпринималось никаких попыток проведения десантных операций??? Местоположение минных полей являлось строжайшей тайной, в которую не были посвящены капитаны, штурманы и лоцманы гражданских судов, в результате основной урон от своих минных полей и понесли эти суда. Затрудняла работу гражданского флота и недостаточно налаженная связь. С началом войны выявилось, что переход на скрытую радиосвязь с судами не обеспечен. Капитаны судов не имели ни шифров, ни специальных кодов, а шифровальщики— необходимой подготовки. Кодирование и расшифровка радиограмм непомерно задерживались, и переговоры по радио приходилось пока вести открытым текстом. Флот выставил громадное количество мин, не не направил достаточного количество военных лоцманов на транспортные корабли, а выделенные флотом лоцмана, направлявшиеся на пассажирские и грузовые суда, были не подготовлены к выполнению своих функций, многие из них еще не имели четкого представления об условиях плавания и о береговом рельефе, не получали "свежей" информации о выставленных заграждениях и о сброшенных немецких минах. В докладе П. Ширшова (Наркома морского флота с февраля 1942г.) в Государственныей комитет обороны от 15 апреля 1942г. было указано: «Совершенно неудовлетворительно организована военно-лоцманская служба. Военные лоцмана в подавляющем большинстве плохо подготовлены.По их вине на Черном и Азовском морях подорвался ряд судов на наших минах. Наркомвоенморфлот установил неправильный порядок, по которому капитаны судов отстраняются от командования судном во время проводки по фарватеру минных полей, и с них на это время снимается ответственность за безопасность плавания». Кроме того П.Ширшов обвинял Наркомат ВМФ в плохой охране транспортных судов в портах и конвоировании в море, в неправильной организации их использования. Однако, главные обвинения Наркома морского флота сводились к тому, что военные моряки оставляют торговые суда без помощи в критических ситуациях, а иногда и провоцируют их гибель. В результате на Черном море на 15 апреля 1942г. в эксплуатации осталось 19 судов, общим тоннажем 42250 тонн., вместо 73 судов грузоподъемностью 243тыс. тонн, которые работали в бассейне Черного моря к началу войны, после мобилизации.
За свои оборонительные минные заграждения мы заплатили дорогую цену. Вот эта горькая цена только за период с июня 1941г. по май 1942г. : - 30 июня 1941г гибнет в районе Севастополя на своем минном заграждении паровая шаланда «Днепр», которая шла из Севастополя в Николаев; -19 июля 1941г. в районе Керчи, у мыса Панагия на нашем минном заграждении подорвался и затонул транспорт «Кола» (2654 брт); -20 июля 1941г. в районе Керчи, у мыса Кыз-Аул подорвался на мине . транспорт «Десна» водоизмещением 6160т.; -20 июля 1941 подорвался на мине и затонул морской охотник СКА-043, спасавших людей транспорта «Десна»; -21 июля 1941г. в районе Николаева взорвалась и затонула на нашем минном заграждении парусномоторная шхуна „Ленин“; - 23 июля 1941г. шхуна «Дзыпша», в Керченском проливе подорвалась на нашем минном заграждении и затонула; - В ночь на 28 июля 1941 г. на своих минных заграждениях, поставленных у Крымского побережья, подорвался и затонул пароход "Ленин". Судно следовало в голове охраняемого конвоя из Севастополя в Новороссийск, имея на борту 1257 призывников, направляемых на формирование на Кавказ, и неучтенное количество эвакуируемых жителей. Подсчет людей не велся, контролировалась только осадка судна.
Погибло по официальным данным около 900 человек. По неофициальным данным 3000-3500 человек. Корабль после взрыва держался на воде всего 5–7 минут. Из дневника адмирала Октябрьского: "Принял у себя на БФКП капитана парохода «Ленин» тов. Борисенко и нашего военного лоцмана тов. Свистуна. Оба остались живы после этой ужасной катастрофы. Очень много погибло женщин, стариков и детей. А сколько? Капитан не знал, сколько у него на борту было людей». Виновным в катастрофе был признан военный лоцман лейтенант Свистун, приговоренный 12 августа 1941г. военным трибуналом Черноморского флота к расстрелу. Свистун доказывал суду, что «манипулируемый режим» маяков бездействовал, что лоцманская проводка не была обеспечена, что маяк на мысе Сарыч зажегся лишь после того, как «Ленин» подорвался и стал тонуть. Суд не принял во внимание его показания. Реабилитирован он посмертно 18 августа 1992 года Военным трибуналом Черноморского Флота. Пароход "Ленин" лежит на глубине 96 метров в районе мыса Сарыч, примерно в 2,5 мили от берега. Гибель парохода «Ленин» — одна из самых крупномасштабных морских катастроф времен войны. Самая крупная морская трагедия на Черноморском флоте в годы войны произошла 7 ноября 1941г. , когда немецким торпедоносцем "Хейнкель-111" в 11 часов 29 минут был потоплен санитарный транспорт-теплоход «Армения», который только в 8 утра 7 ноября вышел из Ялты в охранении всего одного сторожевого катера СКА-041( по некоторым данным двух катеров). Эта была одна из самых крупных морских катастроф не только Великой Отечественной войны, но и в морской истории вообще, но которую согласно традициям советских времен, замалчивали долгие годы. 6 ноября 1941г в Севастополе на «Армению» было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя, 2-й военно-морской и Николаевский базовые госпитали, медико-санитарные cклад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя. В 19.00 6 ноября теплоход «Армения» вышел из Севастополя в Туапсе. По пути поступила команда зайти в Балаклаву и забрать там раненых и медперсонал. Затем теплоход пришел в Ялту, где на борт приняли раненых, советский и партийный актив Большой Ялты, гражданское население города. В Ялте к причалам были ошвартованы два эсминца "Бойкий" и "Безупречный" и "Армения" была вынуждена встать на якорь в ожидании погрузки. На эсминцы были загружены орудия 17-й противокатерной батареи и все зенитные орудия, прикрывавшие Ялту. В Ялте на теплоход было погружено также несколько десятков ящиков. Существует предположение, что в них находились золото и ценности из Крымских музеев. Всего на борту находилось по разным оценкам было от 5000 до 7000 человек. Спаслось всего 8 человек!
Теплоход «Армения»
Адмирал Ф.С.Октябрьский вспоминал:"Когда мне стало известно, что транспорт собирается выходить из Ялты днём, я сам лично передал приказание командиру, ни в коем случае из Ялты не выходить до 19.00, то есть до темноты. Мы не имели средств хорошо обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря. Связь работала надёжно, командир приказание получил и, не смотря на это, вышел из Ялты в 08.00. В 11.00, он был атакован самолётами торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды "Армения" находилась на плаву четыре минуты". У флота, как видим, не нашлось сил и средств для обеспечения прикрытия теплохода с громадным количеством людей и ценных грузов. Почему нельзя было задержать эсминцы «Бойкий» и «Безупречный» и обеспечить ими сопровождение теплохода с тысячами людей и ценными грузами?? Видимо, действительно был прав Нарком морского флота П. Ширшов. когда говорил, что задачам охраны пассажирских и госпитальных судов при переходе морем флот придавал второстепенное значение. Это и было одной из многих причин, что на дно Чёрного моря отправлено столь большое количество пассажирских судов и транспортов с людьми. Почему капитан «Армении» (Плаушевский) нарушил приказ и вышел а море рано утром - еще одна тайна гибели теплохода. Но учтем, что Ялтинский порт был к этому времени полностью беззащитен перед авиацией. Оставаться в порту было равносильно самоубийству. На подступах к порту уже находились немецкие войска (первые немецкие части вошли в Ялту к вечеру того же дня.) Помимо этого сушествует еще ряд предположений: на капитана оказывали давление высокие чины НКВД и партийные чины, оказавшиеся на борту теплохода в Ялте и даже угрожали расправой. Гибель «Армении» долгое время была тайной за семью печатями, а документы о ее гибели, находящиеся в Центральном Военно- Морском архиве, в 1949 были уничтожены. После гибели «Армении» Черноморские флот практически остался без медицинского обеспечения, пришлось создавать новый госпиталь, базовые лазареты и пр. После гибели медслужбы флота на теплоходе «Армения» вся тяжесть медицинского обеспечения во время второго штурма Севастополя легла на плечи санитарной службы Приморской армиии, которая не могла справиться полностью с этим полностью из-за большого числа поступающих раненых. В конце декабря 1941г.— начале января 1942 г. было принято решение восстановить прежнюю организацию медицинской службы. В Севастополь были вновь переброшены два морских госпиталя, группа хирургов и восстановление медслужбы СОР продолжалась до мая 1942г. Зачем был эвакуирован весь медперсонал флота из Севастополя, оборона которого только началась - это отдельный вопрос к Командующему ЧФ. Севастополь героически оборонялся еще целых восемь месяцев. Погрузка на один транспорт и эвакуация всего состава медужреждений флота стало грубейшей ошибкой командования флота; Нужно отметить, что неоднократно предпринимались попытки найти теплоход «Армения». В них в 2006 году принимала участие и американская сторона во главе с Робертом Баллардом-директором Института океанографии штата Массачусетс, нашедшим «Титаник», линкор «Бисмарк» и авианосец «Йорктаун». Американский ученый заключил договор с Национальной академией наук Украины. Пришло научно-исследовательское судно «Эндевер», оборудованное современными гидролокаторами и телеуправляемыми роботами. Был обследован громадный район моря, примерно 20 на 20 миль, найдено более 400 объектов, но обнаружить затонувший теплоход не удалось. Как память о нем остались кадры из кинофильма «Сокровише затонувшего корабля» 1935г., в котором снят этот теплоход; - 15 августа 1941г. в в районе Тендры погиб на нашей мине буксир «Снег»; - 22 сентября 1941г в районе Новороссийска на нашем минном поле подорвался транспорт «Крым» (4867 брт), имевший на борту около 3000 человек. Транспорт отбуксировали в Новороссийский порт; - 30 сентября 1941, в 16.42 эсминец «Совершенный» на ходовых испытаниях из-за ошибки штурмана, отклонился с фарватера на Херсонесской мерной миле и подорвался на нашем минном заграждении. Эсминец был отбуксирован в Севастополь, в строй он не вошел и впоследствии, 15 июня 1942года, потоплен немецкой авиацией; - 27 октября 1941г.на переходе Керчь – Новороссийск погиб на своем минном заграждении катер-тральщик №536 «Серов»; - 9 ноября 1941г. . транспорт «Десна» (2920 брт), следуя по рекомендованному фарватеру, подорвался на своей мине и затонул; - 9 декабря 1941 танкер "Апшерон", шедший из Туапсе в Севастополь с 5000 тонн мазута, на фарватере №3 подорвался на мине и затонул.Официальная причина- ошибка военного лоцмана (осужден на 10 лет лагерей), фактически: навигационная ошибка при выставлении минного заграждения. После этого случая, из Севастополя вышли три тральщика для расчистки фарватера от мин. Затралено и расстреляно около двух десятков мин; - 8 января 1942 г. на своей мине в районе Мысхако подорвался эсминец «Способный». Погибли 84 десантника и 20 человек команды. Эсминец был отбуксирован в Новороссийск. Ремонт эсминца затянулся почти на полтора года. В строй «Способный» вошел лишь в середине мая 1943г.; - 23.02.42 в Севастополь должен был прибыть транспорт "Коммунист", но у подходной точки фарватера его не дождались. Транспорт, следовавший, из Новороссийска в Севастополь, исчез бесследно. Судьба его неизвестна.Судно исчезло в районе нашего минного заграждения, поэтому не исключен вариант подрыва на мине; - 1 марта 1942г. пароход "Чапаев"(3566 брт), шедший из Туапсе в Севастополь, без сопровождения, на подходе к Главной базе подорвался на нашем минном заграждении и затонул. Погибло 120 бойцов маршевого пополнения, 1000 т боезапаса, десять 37-мм. орудий, 83 т разного груза и 240 лошадей; - 5.01.42г. на подходе к Феодосийскому порту подорвался на мине теплоход "Жан Жорес"; - 05.03.42 эсминец "Смышленный" (командир капитан 3 ранга В.М. Шегула-Тихомиров), при возвращении в Новороссийск после конвоирования транспортов в Керчь из-за ошибки в счислении места в море эсминец попал на свое же минное заграждение у мыса Железный Рог и подорвался. Корабль стал на якорь и запросил о помощи. Несмотря на приняты мры по его спасению затонул. Когда корпус эсминца погрузился в воду, взорвались глубинные бомбы. От этих взрывов погибли почти все члены команды, покинувшей корабль. Были спасены лишь два человек;
- 13.05.42 следовавшие из Новороссийска в Севастополь крейсер "Красный Крым" и эскадренные миноносцы "Незаможник" и "Дзержинский", попали в сплошной туман Эскадренный миноносец "Дзержинский", шедший головным, имея на борту большое количество взрывчатых веществ и маршевое пополнение, из-за навигационной ошибки сошел с фарватера, и вышел на свое минное заграждение. В12.27прогремел мощный взрыв, переломивший корабль пополам. Из 170 человек экипажа и 125 человек маршевого пополнения спасено 35 человек.
Как видим, список наших людских и корабельных потерь на своих минных полях внушителен. Ни один корабль противника на этих минных полях не подорвался! Минные заграждения, выставленные в районе Севастополя впоследствии затруднили и подход наших подводных лодок в район 35 береговой батареи, которые были посланы для эвакуации. Из восьми подводных лодок, вышедших из Новороссийска 29–30 июня1942г., для эвакуации защитников города, удалось форсировать заминированный фарватер № 3 и подойти к берегу в районе 35-й береговой батареи только двум подводным лодкам. Вот горькая цена наших оборонительных минных заграждений. Адмирал Ф.С. Октябрьский впоследствии писал: «Зачем нужно было с первых дней войны ставить минные заграждения? Против кого их ставили? Ведь противник-то сухопутный, он на море имеет главным образом авиацию да торпедные катера, которым мины – не помеха. Вот, несмотря на то, что мины будут больше мешать нам, чем противнику, заставили нас ставить мины, на которых больше погибло своих кораблей, чем противника. У нас одних эсминцев погибло на своих минах три: „Дзержинский“, „Смышленый“, „Совершенный“». Но ведь перед войной и в самом ее начале он забрасывал Наркома ВМФ и Главный штаб ВМФ донесениями о подводных лодках противника и ожидаемом входе в Черное море итальянского флота, а это значит, что он сам как бы говорил о необходимости постановки оборонительных минных заграждений у своих баз для их защиты. Здесь затронут только один из просчетом наших военных руководителей, связанный с неправильной оценкой обстановки на Черном море в самом начале войны, и неоправданными потерями наших сил на своих же минных заграждениях. К сожалению это далеко не единственные просчеты командующего ЧФ и штаба флота в период обороны Севастополя. В отличие от десантов 21-23 сентября 1941г. под Одессой, в районе Григорьевки, Керченско-Феодосийской десантой операции 26 декабря1941г — 2 января 1942г., которые широко освещались всегда историками, остались довольно забытыми десант 4-8 января 1942 в Евпаторию (в составе батальона), а также три десанта в район Судака 5-6 января 1942г.(в составе усиленного батальона 226 горнострелкового полка-218 человек), 15-23 января 1942г. (в составе 226 горнострелкового полка - 1500 человек), 25 января 1942г (в составе 554 горнострелкового полка 138 стрелковой дивизии — 1576 человек). Десанты в Евпаторию и Судак, высаженные на значительном удалении от линии фронта, оказались изолированными и были уничтожены немцами практически полностью. Организация этих десантов показала неспособность командования Черноморского флота к четкому планированию и организации таких десантов в то время. Эти десанты были плохо подготовленными и бессмысленными операциями, которые привели к большим и неоправданным потерям наших войск. Вот что говорится о десантах в Судак в труде «Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне»: «При этой высадке не было достигнуто ни одно из условий, способствующих успеху тактического десанта. Десант не мог выполнить роль отвлекающего, так как имел недостаточную численность и мизерное количество артиллерии. Место высадки было крайне неудачным. Судак и окрестные поселки расположены в приморской котловине, окружённой горами с малым числом узких дорог. Перекрыв последние, противник легко смог блокировать десант в Судаке». Можно, конечно, оправдывать Командующего и Штаб Черноморским флота, что Командование Крымским фронтом( Командующий генерал-лейтенант Д.Т. Козлов) требовало от флота помощи сухопутным войскам (в том числе и путем высадки десантов), не отдавая себе отчёта в реальности выполнения поставленных задач. Но почему Командующий и штаб флота, в свою очередь, боялось выносить вопрос на уровень Ставки ВГК, Наркомата ВМФ и шло на высадку заведомо обречённых десантов, проявляя полное пренебрежение к людям, чтобы сохранить их от лишних потерь? Об уровне руководства штабом флота Судакским десантом говорит и такой факт, что 28 января 1942г. к Судаку подошел эм. «Безупречный» и два сторожевых катера с подкреплением, но командир отряда только здесь узнал, что побережье в этом районе уже находится в руках противника, а десант уничтожен. Он отменил высадку и увел корабли конвоя обратно в Новороссийск. Большие потери понес Черноморский флот, причем в самой Главной базе флота, от авиации противника во время обороны Севастополя, вина за которые лежит на Командующим Черноморским флотом и заключается прежде всего в ослаблении противовоздушной обороны (ПВО) Севастопольского оборонительного района (СОР) и главной базы флота. Средствами ПВО СОР являлись: 61-й и 62-й зенитные артиллерийские полки. В составе полков было 32 батареи (25 среднего калибра — 100 орудий и 7 мелкого калибра — 34 орудия); зенитный пулеметный батальон (18 пулеметов М-4); батальон ВНОС; радиотехническая рота; отдельный отряд аэростатов заграждения (23 аэростата): два прожекторных батальона (около 60 прожекторов). К началу первого штурма Севастополя из других районов прибыли прибыли: 122-й зенитный артиллерийский из Николаева; 114-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион из Сарабуза; 26-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион из Евпатории; 25-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион из Донузлава. Всего к 1 ноября 1941 г. в составе ПВО СОР было: 40 зенитных батарей — 160 орудий среднего калибра, 7 зенитных батарей— 36 орудий малого калибра и 90 прожекторов. Часть зенитных батарей была расположена вблизи рубежей обороны и сыграла большую роль в отражении первого штурма Севастополя. По приказу командующего Черноморским флотом от 12 ноября 1941г. силы ПВО флота в составе: 11-ого батальона ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение, связь), 73, 122 и 62-м зенитных полков и 243-м отдельного зенитного дивизиона были передислоцированы на Кавказ. В Севастополе были оставлены только 61-й зенитный полк, три отдельных дивизиона, три пулеметные роты (12 пулеметов М40), рота ВНОС с радиолокационной станцией обнаружения. Эта передислокация, как указывает П.А. Моргунов, «значительно снизила прикрытие Главной базы с воздуха и уменьшило количество зенитных батарей, участвовавших в отражении сухопутного противника». Как видим, Командующий флотом решил передислоцировать практически больше половины сил и средств ПВО флота, хотя в директиве ставки ВГК от 7 ноября 1941года говорилось только о передислокации «зенитной артиллерии из оставленных районов» и использовании ее для усиления ПВО Новороссийска. При этом, снятие зенитных батарей с позиций шло без всякого плана, была нарушена система зенитного огня. Со своих позиций были сняты многие подразделения выносного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), свернуты для эвакуации аэростаты заграждения, радиолокационные станции. К 15 ноября 1941 г. после передислокации части зенитных средств на Кавказ для прикрытия базирования кораблей в Севастополе осталась 21 батарея, в том числе 16 батарей среднего калибра и 5 батарей малого калибра, пулеметный батальон с 10 пулеметами М-1 и 15 пулеметами М-4 и прожекторные части с 29 прожекторами. Как отмечает П.А. Моргунов «после гибели «Червоной Украины» крупные корабли из-за слабого прикрытия с воздуха приходили в Севастополь лишь на короткое время и не могли оказывать достаточную артиллерийскую поддержку при обороне Главной базы... Кроме того, корабли приходили обычно ночью и к утру уходили. Поэтому ночные стрельбы велись в большинстве по площадям.... После передачи большей части зенитных батарей на Кавказ артиллерии ПВО стало труднее помогать войскам в отражении сухопутных войск противника». Вот и отличия от успешно отраженного первого штурма Севастополя (30.10.1941г.-21.11.1941г.), когда «корабельная артиллерия оказала большую помощь в тяжелые моменты и наносила мощные удары по тылам противника и его боевым порядкам», что даже Манштейн был вынужден признать в своих воспоминаниях эффективность огня нашей береговой и корабельной артиллерии в период отражения нами первого штурма Севастополя. Что вынудило Командующего флотом убрать из Главной базы основные силы ПВО сейчас, конечно, трудно сказать. Но во всяком случае это никак не диктовалось директивой Ставки ВГК от 07 ноября 1941г. №1882, которой предусматривалось: «...2. Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами... ...6. Части зенитной артиллерии из оставленных районов использовать для усиления ПВО Новороссийска.... …9. Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но ненужное для обороны. ...». Этой ж директивой Ставки разрешалось перебазировать новые крейсера и линкор на Кавказ, а три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе. Правда, не дожидаясь этой директивы новые крейсера, линкор, миноносцы по распоряжению Командующего флотом уже 30 октября 1941г. ушли на Кавказ. Военный совет и Командующий Черноморским флотом, видимо, посчитали, что основные силы и средства ПВО Главной базы не являются ценными и нужными для обороны СОР ( как и эвакуированный медперсонал на теплоходе «Армения») , которой суждено было еще продлиться до июля 1942 года. Был передислоцирован, например, и 62-ой зенитный полк, который был с самого начала в составе СОР, а не прибыл из оставленных районов. Вот и начались потери кораблей и судов флота от авиации противника, причем происходили они в основном в Главной базе флота с ослабленной ПВО. События 12 ноября 1941г. (день приказа о передислокации ПВО флота) стал очередной трагедией для флота. В это день при налете авиации противника в Главной базе потоплен крейсер "Червона Украина", поврежден эсминец "Беспощадный", поврежден, стоящий в доке эсминец "Совершенный", потоплена подводная лодка "Д-6", находившаяся в ремонте, повреждена подводная лодка "А-1", потоплен эсминец "Быстрый". Получили в этот день повреждения еще ряд кораблей и судов, находившихся в бухте. Затонувший в Севастопольской бухте крейсер «Червона Украина”
До 12 ноября 1941г. потерь от вражеской авиации наши боевые корабли в Севастополе и у берегов Крыма не имели. В Севастополе к этому времени авиацией были потоплены только 21 августа несамоходная баржа СП-81 и 1 октября моторная шхуна «Декабрист» . Но 12 ноября немецкая авиация нанесла нанесен точный удар по Севастопольской бухте. Надо отметить, что с 9-го ноября 1941г. крейсер "Червона Украина" вел артиллерийский огонь, не меняя своего положения, поддерживая сухопутные войска СОР, в районе хутора Мекензия. Командир крейсера капитан 2 ранга И. А. Заруба трижды запрашивал командование ЧФ о смене позиции, не получая никаких указаний на этот счет. В 9 часов 12 ноября над бухтой появились два немецких самолета-разведчика, которые зафиксировали расположение кораблей и судов. В 10 часов 30 минут атаку произвели десять "Не-111", но крейсер отбил первый налет. Повторный удар нанесли три самолета "Ju-87", а в 11.00 удар нанесли 10 самолетов "Ю-88" из KG 51 и окончательно добили крейсер, который приняв более 4000 тонн воды затонул. 12 ноября 1941г. бухта оказалась беззащитной. Ранее бухта прикрывалась сразу тремя батареями 37мм зенитных автоматов по 6-8 зенитных автоматических орудий в каждом. Однако к 12 ноября зенитные батареи №№388, 358, 357 были отправлены на Кавказ.
21 марта 1942г. после налета немецкой авиации затонул в Южной бухте Севастополя пароход «Георгий Дмитров» . 10 июня 1942г после налета авиации противника потоплены в Севастополе теплоход «Абхазия» и эсминец «Свободный» 13 июня 1942г после налета авиации противника затонул у Минной стенки теплоход «Грузия», прибывший в Севастополь с грузом боеприпасов. 15 июня 1942г после налета авиации противника в Севастопольской бухте потоплен эсминец "Совершенный"......
.jpg)
.jpg)
.jpg)
